[R18] Oeilvert will (not) Fall | ходы игроков | I ☽ Фаза вступления в контакт

Зал для физических занятий женского крыла отряда "Син". Тут просторно и свободно. Есть где разбежаться.


Сверху падает равномерное освещение, которое дополняется специальными светильниками, имитирующими лучи утреннего солнца, будто бы заглядывающее через верхние окна зала. Окон, конечно же нет, ведь над Поместьем сейчас то ли белая ночь, то ли тёмный день, но никак не солнечный утренний восход.

У стен в ряд стоят "синаи" - лёгкие реплики мечей, не способные серьёзно повредить, но могущие вполне себе болезненно ударить по конечностям или бокам. Как хлёсткая палка. Нет оружия больнее палки с гибким концом. Есть и другой инвентарь: мячи для игры, гантели, мягкие маты, которые можно собрать в настоящий второй пол... Тут целая кладовая с этим добром есть. В середине центральной стены зала, находящейся напротив входа, висит иероглиф отряда "Син"*.

Ты стоишь сбоку от входа, недалеко, у стены, с синаем в руке. Как раз сейчас нужно бы придумать, чем заняться... Делать что-то монотонное или только делать вид... выбор не столь прост как кажется. Потому что что-то делать внутри надо всегда, нельзя просто ничего не делать. Проблема в том, что люди могут внешне делать одинаковые вещи, а внутри - разные. И попробуй туда в это "внутри" загляни. Нет пути.

Перед тобой в центре зала псионик отряда Альба ведёт (во всех смыслах) учебный поединок на синаях с артиллеристом Сарой. Альба - молчаливая блондинка, словно окутанная каким-то ореолом. Кажется, что подойти к ней грозит тем, что попадёшь в иное измерение... Умеет казаться строгой и таинственной, на самом же деле просто плохо понимает, каковы риски контакта с другими людьми при её способностях. Сара - девушка в очках с вьющимися объемными волосами. Ходячее недоразумение. Если в отряде "Син" оружие отказало на тренировке или в простом бою кого-то сбили, можно быть уверенными, что это Сара. Такое ощущение, что у понятия "талант" есть некая противоположность. Сара атакует несколько раз подряд, как ей сказано было делать. Альба точными движениями останавливает её размашистые. Лицо Альбы спокойное и отрешённое, но что-то подсказывает тебе, что ей не очень нравится такая тренировка. Даже она ощущает себя слишком жёсткой в присутствии Сары, словно выставляющей напоказ своё умение за счёт её тотального непопадание в русло любого подобного дела.

Ты ощущаешь чьё-то присутствие и поворачиваешь голову в сторону входа. Инструктор Лихуа стоит в прямо перед проходом, сделав пару шагов внутрь зала, и внимательно наблюдает за тем, что не особо поворачивается язык назвать поединком. На тебя внимание пока не обращает. Удивительно молодая для роли инструктора женщина невысокого роста. Чёрные волосы средней длины, довольно тонкие. Овальное лицо с изящными чертами, но строгая мимика. Серые глаза, сосредоточенный взгляд. Держит себя по-конфуциански ровно и собрано. Независимая и строго держащая лицо, но доброжелательная по сути поведения. Разбирается не только в конфуцианстве, но и легизме, даосизме. Не всегда удачно пытается соединять одно с другим. Интересуется изучением поведения и этикой, так что сектор ей достался в тему.

У неё чуть за спиной и сбоку молчаливо держится Чжи - парень с прямыми каштановыми волосами, слегка скругляющимися вокруг лица, и серьёзными карими глазами, как всегда - в защитных очках из почти бесцветного стекла. В женском крыле-то? Ну, конечно, вместе с инструктором он может войти. Другой вопрос, что его зачем-то позвали. Книжник до мозга костей, каких ещё поискать. Наблюдателен и имеет склонности оценивать поведение людей, как и инструктор Лихуа. Тебе под таким углом сложно судить, куда именно он смотрит, но вряд ли сильно в другую область, нежели инструктор.

Веселит всех шут.
Смотреть, рыдать.
И шуту.

– Дабы столь верно хранить не правильность, нужно очень чутко чувствовать правильность, – встаю рядом с братом Чжи, комментирую бой.

Вроде и себе говорю, но всё же ему. Оборачиваюсь, смотрю в глаза.

– Сегодня это место словно чужое мне. Нужно поздороваться с ним. Составишь компанию? – движением тела, показываю, что желаю пройтись вместе, – И тебя познакомлю.

Пробую расширить касание духа, объять пространство как целое, но осыпается поле внимания.

– В пути, можем сыграть в игру, – улыбаюсь ему, себя в отражение стекол очков рассматривая.

Ведь только отражение и можно увидеть.

– Называется «Почему?».

Заманиваю в игру, хоть уже в игре.

– Жалкое зрелище, правда... – отвечает он негромко, не поворачивая головы. Будто мурлыкая себе под нос. В его мягком голосе скрывается жёсткость внимательного сознания, способного расщеплять познаваемое на составляющие как острый нож разрезает плоды растений. Конечно, он тебя узнал. Его реплика многозначная. Она, не слишком громко и длинно, говорит о том, что он никуда не пойдёт, и что он тут по указанию инструктора. Но также, словно подначивает тебя "действительно ли я так думаю?", подразумевая "действительно ли *ты* так думаешь? Вот и ответь, почему?". Инструктор скашивает глаза в твою сторону, но никак не реагирует. Сразу же возвращает взгляд обратно в центр зала.

Ты отходишь дальше вдоль стены и ведёшь рукой по ней. Ровная поверхность с каким-то гладким напылением. Пальцы почти не ощущают грубых перепадов. На твоём пути препятствие - корзина с ручными мячами для игры. Она тебе по пояс. Не закрыта, и пара мячей торчит поверх. Они тёмно-оранжевого цвета, с маленькими пузырьками-наплывами на поверхности, чтобы лучше лежать в ладонях.

Там в центре зала Альба понимает, что нужно закончить это как-то. Один точный удар фиксирует синай Сары, после чего блондинка протяжно нажимает на него. Рукоять покидает кисть её незадачливой противницы и падает на пол. Мягковолосая низко кланяется, признавая своё поражение. Альба отвечает поклоном, а инструктор Лихуа уводит Чжи за собой. Вернув синая на место, Альба начинает бег по кругу вдоль стен зала. А Сара садится на пол и размышляет о чём-то невесёлом, разглядывая синай.

Жалко. Но не зрелище…

Чжи остается там, где остается. Спутнику не покинуть орбиты планеты.

Зал меня встречает, встречаю зал. Волнение, чуждость, гуляющие в теле, опадают. Прорастает знакомство и уверенность. Даже когда прикрыты глаза, место вокруг раскрывается мне.

Дрожит пол под давлением Альбы.
Сара создает вокруг себя отталкивающую пустоту.

Кто сейчас мне помощник? Давлю ладонью на шар под рукой, вминая в корзину, ощущая возрастающие сопротивление, и зарождение в нем энергии вырваться наружу.

Даю соскользнуть в ладонь, беру и его брата.

Становлюсь напротив Сары, за пределом её поля отчуждения и внимания.

Подбрасываю мяч вверх, слежу за ним, за собой, ищу то место, через которое он пройдет дойдя вниз, подставляю ладонь...

Рождается в теле импульс, желание дернуться и схватить.

...чтобы в последний момент повернуть её ребром, пропуская мяч на пол, едва касаясь его.

Выдыхаю. Играю в «Не поймать».

Мяч летит вверх. Это не сложно понять, куда он упадёт, если не торопиться, когда подбрасываешь. В играх вы и не такое делали. Сложнее вообще хоть как-то управлять тем, чего ты не касаешься... так, чтобы он покатился, куда хочется. Для этого придётся управлять выгнутостью траектории его полёта. Иного способа не видно.

Первый мяч летит с ладони и с глухим и немного воздушным звуком отпрыгивает от пола, упрыгивая куда-то не по тому направлению. Можно проводить его взглядом в даль простора зала. Сара слышит звук и растерянно поднимает голову. Тоже смотрит на катящейся мяч, полностью ещё не вынырнув из своих мыслей. За ним по залу катится второй...

С третьего раза тебе удаётся сделать так, чтобы мяч покатился на неё. Он останавливается, коснувшись её бедра. Она смотрит на мяч, осознавая, что это уже второй. В её сознание явно закрадывается мысль, что мячи не просто так появляются из неоткуда. Потому она поднимает голову на тебя. Однако, не смотря на удивление, она тебе ничего не говорит, то ли сомневаясь в себе, то ли просто не зная, что и думать по этому поводу. Должно быть, твои действия со стороны кажутся странными.

На просьбу подать она поспешно нагибается вперёд из позы, похожей на "полулотос", и берёт мяч обеими руками. Потом плавно и амплитудно бросает в твою сторону. Не высоко, чтобы он чуть пропрыгал по полу, а потом предсказуемо покатился тебе в ноги. Затем оглядывается на второй катящейся мяч с молчаливым вопросом "и его тоже подать?". Затем неуверенно глядит на синай. Вроде бы не очень хорошо оставить его и бегать за мечами. Она поднимается на ноги, собираясь вернуть его на месту у стойки сбоку зала.

Альба, тем временем, бежит свой круг, расслабив лицо и явно не придавая значение происходящему за пределами ближайшего пространства у неё под ногами.

Благодарю за то что вернули. Качаю головой отрицательно на предложение сходить в даль залы.

Покой Сары нарушен, она как брошенный мяч готова прийти в движение, а может всё же замереть и остаться не месте. Не управляю случившимся, даю ему пойти по легчайшему пути, то есть вниз.

Сердце касается ветерок смущения. Здесь нас всего трое, а уже достаточно для всех.

Раздуваю ветер. Не иду за потерянным шаром. Вместо этого возвращаюсь к корзине, и тащу её к своему старому месту.

– С тяжелым боезапасом не побегать, но можно убежать… – декларирую пространству, всем и никому.

Беру мяч из корзины, дополнение к первому, и начинаю жонглировать ими. Храню покой, выдыхая волнение и смущение, вдыхая наслаждение происходящим.

– ...если оставить его.

Сейчас играю в «Сложность». Суть сложности в том, чтобы не переусложнить постоянно усложняя.

Наблюдаю за Сарой, за Альбой. А мячи?.. Что за ними наблюдать? Они летят туда, куда их бросили. Да и взгляд глаз, всегда обращен в прошлое. Там где видишь мяч, там его уже нет. Нужно ждать цель там где не видишь. То верно и про стрельбу. Даже вернее.

Пока ты пытаешься включить в движения больше одного мяча, Сара решается с нерешительным видом пробежаться до стойки и вернуть синай. На обратном пути она подбирает один из мячей обеими руками и несёт к тебе. А их, тем временем, на полу становится всё больше... слишком сложно удержать сразу несколько в воздухе.

Сара ещё немного ближе подходит к тебе, застыв в неуверенности. И двумя руками, но медленно кидает мяч, все свои силы тратя на предсказуемость и управляемость его полёта.
Альба как раз пробегает мимо и останавливается. Строго спрашивает:
– Что вы делаете? Весь зал скоро в мячах будет...
На самом деле, она просто растеряна. Для неё есть что-то неуютное и необычное в том, что от тебя по залу разбегаются мячи. Потому, на всякий случай, вступает во взаимодействие собрано.
– А... – Сара сама задаётся этим вопросом и глядит на тебя.

Ловлю мяч от Сары включая его в общий круг, вторгается вниманием Альба, и энергии становиться слишком много, отбрасываю мячик по дуге в руки Сары, давая возможность восстановить себе целостность конструкции.

– Вопрос твой скорее в том, что мы НЕ делаем? – смотрю в глаза Альбы.

Храню движение мячей, расслабляю.

– То что должно делать… А что должно делать? – возвращаю вопрос.

Катиться мяч в сторону Альбы. Не удержала. Взглядом прошу вернуть его. Выхватываю новый из корзины, вплетая в общий круг движения.

– Сложно удержать несколько в воздухе… Это так, – перевожу внимание на Сару, – А ты как считаешь, в чем смысл происходящего? – вопрошаю к ней.

– Я не знаю... – отвечает Сара растеряно и негромко. На её лице читается "какой ты скажешь, такой смысл происходящего и будет".
С этим же выражение лица она автоматически ловит мяч от тебя, выставив руки перед собой. Потом переводит взгляд на него, нахмурив лоб.

Альба хмурится и медлит секунду. Потом уверенно идёт к мячу широкими шагами, поднимает его обеими руками, нагибаясь, и возвращается к тебе.
Она протягивает мяч тебе на вытянутой руке, удерживая его на ладони и чуть обхватывая пальцами. Ощущается её желание не видеть ещё раз как мячи разлетаются без видимого смысла. В случае с псиониками, их стремление к порядку имеет ещё и особый слой значения: так им проще контролировать их способности. Потому, вероятно, она и напрягается. Однако, если она напряжётся от этого, а потом разозлиться на тебя, то это тоже собьёт её контроль. Потому, она старается уйти от обоих этих неблагоприятных факторов и при этом не вступить в конфликт.

– Я не знаю... – сестра растеряна, и спряталась за своими очками, как за щитом.
– Ты не знаешь… – вторю ей эхом, под шелест порхающих из руки в руку мячей.

Даю тишине повисеть, а ей вглядеться в мяч.

– Поймай это состояние, Сара, и держи так же крепко, как этот мяч. В нем большая ценность. Знать, когда не знаешь, – разворачиваюсь к Альбе, – Но и в том, чтобы мочь отпустить, тоже есть ценность.

Разглядываю протянутый мяч, перебрасываю мячи из руки в руки, ощущаю нарастающие напряжение всей неловкости ситуации.

– Значит должно подавать упавшее уронившему? – нарушаю тишину, – Таково твоё решение, сестра?

Даю мячам в руках отправиться в корзину поправляя траекторию броска. Подхожу ближе, так, чтобы ладонь с мячом оказалась у груди. Теперь во мне легкость, нету бремени поддержания порядка. Обхватываю её ладонь, одной кистью снизу, а другой сверху, укладывая на мяч, касаясь её пальцев. Не разрываю контакта глаз, все в один выдох. Тяну на себя, забираю. Отступаю от Альбы. Даю вдоху случиться в расслабление. Моргаю. Бросаю мяч в корзину.

– Сестры, поможете мне здесь убраться? А то такой бедлам получился, – улыбаюсь извиняюще им.

Альба чуть расслабилась, идёт помогать собирать мячи. Для неё главное, что "странное" закончилось. Не на всё она реагирует так напряжённо, но есть некоторые вещи, которые ей некомфортны. Отвечает спокойно:
– Всем лучше, когда вещь возвращается к тому, кто её удерживает.

Саре тоже всё понятно в таком простом действии, оттого ей легко на сердце помогать. К тому же, это она делает достаточно успешно.

В зал снова входит инструктор Лихуа.
– Сегодня расписание немного изменено. Вы отправитесь на плантацию помогать в работах. Фэй поведёт группу. Собираемся в центральном зале через двадцать минут.
Объявив, инструктор вас покидает.

Вы делаете поклон иероглифу отряда, что висит на стене напротив входа, и идёте переодеваться в соседнее небольшое помещение с дополнительными комплектами костюмов.

***

Центральный зал - это место возле входа в Поместье, в котором происходит сбор отряда в случае объявления угрозы. Или просто по любому официальном поводу.



Громадный, но по-знакомому уютный, с лестницами и колоннами. Такой высокий потолок не характерен для Поместья в целом. Дело в том, что этот зал-вестибюль, по сути, занимает два этажа. После двустворчатой входной двери, ведущей в укрепленный тамбур, идёт широкая дорожка, украшенная абстрактными узорам. Эти узоры напоминают золотые орнаменты древних культур: простые и изящные. Слева и справа от наружного входа, есть двустворчатые двери. Те, что слева от входа, ведут в столовую. Справа - в санитарный зал, где находятся машины для уборки и дезинфекции и иные вспомогательные помещения. По бокам от дорожки, среди тёмно-серого камня есть отмеченные кремовым цветом кругляши, на которых хватит место встать человеку. Это платформы быстрых лифтов, ведущих прямо в ангар. На них-то все и стоят в ожидании. Они перемежаются на равном расстоянии с широкими колоннами, поддерживающими могучий потолок. Такие конструкции созданы для того, чтобы выдерживать попадания вооружения сверху. Дорожка далее идёт к широченной лестнице, ведущей на открытый второй этаж. По ней ты и спустилась вместе с Сарой и Альбой, проходя на своё место на кремовом кругляше ровного и чистого пола.

Эйдзи уже тут, "скучая" с сосредоточенным лицом. Такое выражение лица удивительным образом сочетает собственную важность с отрешённостью. Он - парень с толстым лбом и несколько грубыми чертами лица, да такими же могучими бровями. Взгляд часто бывает тяжёл, хотя и не агрессивен. Чёрные как смоль волосы довольно длинные. Собирает их в хвост на затылке и следит за тем, чтобы не росли далее. Низкого роста, но мышцы и сухожилия очень развиты. Двигается ровно и мощно, сгибая колени, отчего становится ещё ниже. Должно быть, так тренирует ноги. Формально послушен, но себе на уме. Мыслит просто, но по делу, эффективно. Не любит лишних разговоров, зато не прочь ввязаться в сложное дело или бросить вызов. Если говорит вне обряда, может показаться груб, но чаще всего говорит о важном. Уверен в себе, и не боится конфликтов, но быстро теряет интерес, если противник пасует. Женщин демонстративно игнорирует, если у тех нет должности или каких-то иных заслуг. Любит учиться разным навыкам, не обязательно боевым. Но не терпит, когда обучают формально или большим объемом информации, то есть не от самого главного и базового к приёмам и особенностям мастерства. Предельно собран только в присутствие инструктора, с остальными часто ведёт себя так, будто их нет в комнате, хотя прямого неуважения себе не позволяет.

На следующем месте стоит Чжи, которого ты уже видела в зале. Он мимолётом останавливает на тебе взгляд, и потом спокойно отводит, будто задумался о чём-то важном, что с тобой не связано. Когда он смотрит долго, появляется неприятное ощущение. Будто тебя взвесили и "признали лёгким", то есть не обладающей весомостью. Ты проходишь на кругляш ровно напротив него.

Промежуточная площадка, – выше центральной лестницы, – ближе ко второму этажу делит её на две лестницы по-меньше: одна поворачивает направо, другая - налево. Справа мужское крыло, слева - женское. По краям лестниц фигурные перила, которые надёжно ограждают людей от пролёта до цокольного пола. Лестницы приводят к прямым проходам с такими же перилами, ведущим к дверям коридоров каждого из двух жилых "крыльев". Наверху, проходы окольцовывают зал по периметру, узорами фигурных перил, украшая второй этаж. Там достаточно места, чтобы пройтись в одиночестве или с кем-то в компании.

Сейчас все внизу, никого нет, только сверху спускается знаменосец отряда - Фэй. Высокий статный юноша со строгим выражением лица, но дружелюбными глазами. Держит себя прямо и правильно. Носит довольно длинные волосы, собранные особым образом, отличным от женского способа. Под биркой на магнитной подкладке красуется серебряный значок в виде флага. Он чётко выполняет распоряжение старших, будто пружина механизма. Старается заботиться о младших, будто старший брат и помогать равным должным образом исполнять свои обязанности. Строг к тем, кто замышляет несправедливость или не исправляет свои ошибки, когда имеет такую возможность. Энергичен и дружелюбен, но иногда борется с приступами грусти, которые ограничивают его влияние на других. В общем, хорошая кандидатура для того, чтобы вы добрались до плантации 10.3 без происшествий и "плодотворно провели там время". Обычно вы именно туда отправляетесь на помощь в "сельхозработах". Считается, что это полезно для понимания устройства общества Оэлверта и для вашего здоровья в том числе. Сложно отрицать, что иногда это бывает весьма занимательным, ведь редко где ещё увидишь так много живых растений.

Фэй останавливается сразу же, как спускается с лестницы, посередине торжественной дорожки залы. Ещё раз делает неглубокий и быстрый поклон, сложив руки перед грудью. С утра женскую половину отряда он ещё не видел, но поклон делает по центру, потому что так будет правильнее с точки зрения обряда. Ведь он, исполняя роль старшего, собирается объявить о непосредственной сути того, что сейчас будет происходить. Заодно и поприветствует тех, кого не видел: суть обряда ведь не в раскланивании, а в "настрое сердца на верный лад". Благородные напротив тебя тоже отвечают, коротко. Старших рядом нет, а для самого Фэя важны далеко не длительность, энергичность или глубина поклонов. Просто нужно обозначит правильные, то есть прямые и важные вещи. Именно что просто, но искренне.
Он говорит спокойно и неспешно, рассредоточив взгляд перед собой:
– Как инструкторы сообщили, мы отправляемся на плантацию 10.3 и поможем там с работами в меру наших сил. Главное - не мешать и провести время с пользой.

На его лице смесь серьёзности и доброжелательности. Его серьёзность берётся не от чувства собственной важности его "Я", а от чувства правильности и прямоты происходящего. Такой человек - не случайным образом "назначенный командовать", он отлично и с радостью бы выполнял роль младшего.
Проходит дальше по залу. Если никто не имеет ничего сообщить, то дальше благородные, один за одним и одна за одной, будут сходить со своих мест и идти за ним к выходным дверям.

Удерживаю в себе ответ Альбы, есть в нем сокрытое от меня, хоть всё на поверхности.

Зала встречает цветом власти, удерживают колонны высокий потолок, дарят ощущение надежности. Снисходим с неба в долину.

Улыбаюсь приветственно Эйдзи, окунаюсь в его внимание отсутствия внимания. В этом он смешной.

Становлюсь напротив Чжи. Стряхиваю прядь волос, будто порыв ветра подхватил их легкость. Демонстрирую сережки, знак признания успеха в учение. Так дразню его гордыню. В этом он смешной.

Приветствую Фэйя со всеми, храню уважение. Он явился последним, но пришел первым. Слышу такт его движений, выверены и каждое к своему месту. Красиво.

– У юной Ми вопрос к благородному Фэю. О Главном, – губ моих касается улыбка, играю с ним.

И в этом смешна.

– Каков Путь Времени сопровождаемого Пользой? – испытываю его прямоту своей касательностью, – Проводникам Времени надлежит знать это.

Улыбаюсь едва шире, обнажая клыки. Походы на плантации люблю. Не хватает мне в злате жизни зелени.

Эйдзи тебя не замечает. Чжи-то заметил, только не считает нужным дальше на тебя смотреть: это своеобразный "паритет мер и шагов" с его стороны, чтобы вниманием своим не приводить в смятение других. Мало кто задумывается о том, что тяжело быть умнее других. Да к тому же, ум не делает тебя святым или хотя бы человечным. Впрочем, возможно, он наблюдает расфокусированным зрением в целом. А может находится внутри себя. Никогда нельзя точно знать такие вещи, и это не только Сары касается, но и всех людей.

Фэй поворачивает к тебе голову, его лицо немного морщится. Не раздражённо, а как бы слегка "вздыхая".
– Ми, ты слишком архаично говоришь. Если говорить так, кто же тебя поймёт? А если тебя не поймут, то как же делать одно дело? Мы сегодня поучаствуем в рыхлении почвы на технике. Наверное, плантация немного отстаёт от графика, раз наше расписание изменили. В таком случае, управляющий надеется, что мы сможем сделать работу качественно. Не подведём же его, ведь это дело нам поручили как благородным. И выделили на него четыре часа.
Так ответив тебе, Фэй ведёт отряд в город к высотному лифту, выступая во главе. Высотный лифт - так называется механизм, поднимающий людей и грузы с поверхности основной плоскости Оэлверта на подвесную плантацию.

***

Огромные лифт, словно трубка, свитая из колец проволоки, пульсирует на ветру... нет никакого ветра, просто это волновой эффект, который играет важную роль в этой технологии. Высотные лифты соединяют плантации с поверхностью города. Это важные вертикальные транспортные магистрали, и они бывают легковыми и грузовыми. Часть сегментов трубы, по которой вашу кабину несёт вверх, прозрачные. Вы успеваете увидеть части Оэлверта с огромной высоты.



От центральной башни, которая циклопическим столпом всего сущего виднеется почти из каждой его точки, на равном угле присутствуют 64 главных магистрали. Они выполнены в виде железнодорожных путей и двух проспектов с двух сторон, вымощенных усиленным бетоном, способным без повреждений выдержать даже прыжок "луна". Эти пути использует Совет для транспортировки сверхтяжёлых грузов к "мантии" Оэлверта - его каменной границе, стыкующейся сверху с куполом "Тайанг". Остальные крупные улицы концентрически проложены относительно Башни. И уже в глубинах кварталов разветвляются сетью правильных и более мелких переулков. На их ровных и простых прямоугольных домах из усиленного железобетона можно видеть огромные цифры координатной сетки города, проведенные по фасадам прерывистыми линиями, а также красные маячки антенн на крышах, что выделяются в вечном полумраке. В городе в качестве транспорта используются кабинки-автопилоты. Они выглядят подобно небольшим автомобилям-беспилотникам прошлого. По бирке на костюме благородного можно проехать "бесплатно". Но дорого ли это ваше "бесплатно" для других - для тебя вопрос не ясный, да и праздный даже, в какой-то мере. Благородные не пользуются деньгами, потому что всё, что им нужно даёт Поместье. А что может быть ценным для благородного? Конечно, на уровне личности каждый решает сам... но что если говорить о более материальных или безоговорочно привлекающих внимание ценностях? Личный подарок. Сувенир из прошлого или внешнего мира. Знания о культуре прошлого, о которой уже мало кого можно спросить. Личная жертва как сверхусилие кого-то по развитию твоих собственных способностей и талантов, ведь времени часто не хватает, а старших вокруг не так много. Словом, что-то такое, чего у благородного просто так нет и не появится. Положение, Поместье, общие знания, инструкторы, товарищи... всё это уже есть, и хотя каждый ценит это в меру своих сил и пристрастий, но внимание каждого хоть иногда, да неизбежно приковывается именно к тому, чего у него нет, к отсутствующему. Даже те же растения в живом виде - редкость, значит, в каком-то смысле, обладают ценностью...

Фэй заводит тебя с остальными внутрь и активирует подъемные механизм. Сначала немного трясёт: это пружинный механизм задаёт начальную фазу движения волновому устройству. То есть гибкому трубопроводу, по которому поднимается кабина. Вы едите одни, старший назначен инструктором, так что - ничего небывалого в этом нет: дорога довольно простая, а теоретическое устройство своего сектора благородные знать просто обязаны. Фэй явно не Сара, так что скорее купол упадёт на улицы, чем он потеряется в городе. Он окидывает отряд взглядом и становится ближе к тому месту, где будет проход, когда лифт прибудет в место назначения.

Сара вертит головой и рассматривает город. Чжи лениво глядит на неё, потом на конструкции лифта. Эйдзи вообще держит голову ровно и "дисциплинированно присутствует в комнате". Вряд ли это связано с "давящим авторитетом" Фэя, иногда он так делает просто так, точнее - сам для себя. Альба похожа сейчас на него, хотя иногда ведёт головой и куда-то смотрит, не пытается жёстко быть недвижимой.

Семья собралась,
Иные друг другу,
В этом общность.
Сумрак давит,
Светлячки манят,
Путь сквозь пустоту.

Благодарю Фэя за ответ поклоном. Молчу. Смешно получилось. главное скрыло Главное.

Сокрыто от меня за внешним внутреннее. Вглядываюсь в невидимое.
Платное бесплатно. Таким город видят благородные, если смотреть глазами не благородных.
Проведу слепых по пути. Так семью видит Фэй. Погрузись в ведение, следуй за ним, и глаза не нужны. Погружаюсь. Ведусь.

Становлюсь в дальний угол кабины от выхода, дабы выйти последней.
Видеть всех, и быть не видимой для всех.

Храню расслабленность и ровность дыхания, пропускаю через тело вибрации создаваемые движением кабины, ищу ту тонкость восприятия-действия, когда вошедшая в меня волна выйдет наружу без искажений, будто пройдя через пустоту.
Держу взглядом всю семью разом, точнее пространство отношений между ними, фоном удерживаю город, как неделимое целое. Отмечаю внимание наружи на тех кто внутри.

Они приманка, я охотник. А кто жертва?

Существуют две стороны движения человеческого восприятия. Та, что связана силой Неба позволяет концентрироваться на каком-то объекте или процессе. Та, что связана с силой Земли - деконцентрироваться. Земля и Небо тут - всего лишь образы, символы, идеальные образцы. Сложно говорить о Небе, будучи лягушкой в колодце Оэлверта, но на фоне Земли оно вполне себе ощутимо как некая Сила. Важнее то, как работает человеческая внимательность. Внимательность никогда не исчезает, пока человек в сознании, оно будто всегда работает. Но это не значит, что оно всегда одинаково работает. Иногда оно светит в точку как фонарь. Иногда же равномерно распределяется как светильник. Или, тогда уж, нагревает камень как Солнце и дрожит гулом как скала... Изнутри это принципиально отличается одно от другого. Если расстелить и успокоить внимание подобно Земле, то глаза сами расфокусируются и позволят наблюдать общую картину происходящего в ущерб отдельным деталям.

Город смазанным пятном проносится мимо в прозрачных сегментах лифта. Там нет ничего, что привлекало бы внимание. Автокабинки и редкие прохожие, как обычно. Да и те толком не видны. Многие из этих прохожих чем-то заняты на самом деле. Например, работают в Архитектурной Службе и проверяют отсутствие усадки фундаментов зданий.

Ты чувствуешь внимание Чжи, по языку тела. Он пользуется случаем, чтобы оглядеть остальных напрямую. Похоже, что больше времени он останавливается на Саре.
А Эйдзи ни на кого не смотрит, это очевидно. Его тело - словно "тело камня". Но вот его внимание напрямую тебе, конечно же, не почувствовать. Это его положение тела отличается от того, когда он обучается чему-то или тренируется. Альба поглядывает на него с лёгким любопытством, её взгляд, нет-нет, да возвращается к нему. Сейчас он более отрешён, чем даже она.

Сара часто оглядывает остальных. Ей не очень приятно, когда никто ничего не говорит. Впрочем, темы для разговора есть ведь не всегда.
Словно ощущая это, Чжи поворачивает голову к ней и спрашивает:
– Сара, как самочувствие с утра?
Та отвечает, выравнивая голову к нему, и отвечает открыто:
– В порядке...
Они разговаривают неспешно о малозначимом. Чжи спрашивает о том, что она думает о управлении обычной техникой и о растениях. К разговору присоединяется пару раз Альба, уточняя что-то, что ей кажется не верным предположением. Чжи и Сара не раздражаются на это. Чжи часть внимания переключает на Альбу, а Саре больше нравится свободное общение.

Фэй же обращает внимание на состояние Эйдзи, но ничего не говорит и не интересуется у того. Если это какая-то воинская техника, в которых Эйдзи разбирается, то его явно лучше не отвлекать. Наверное, так знаменосец думает. Потом глядит на тебя. На его губах незаметная, как бы зарождающаяся, полуулыбка, так что вряд ли он думает о чём-то, что требует его вмешательства в твои дела.

***

Когда двери раздвигаются автоматически, навстречу вам шестерым движется степенного вида мужчина с бородкой. Сухой, невысокого роста. С внимательным взглядом. Он в форме управляющих, вы помните, что, как и капитан Сакимото, этот человек присутствовал при обряде вступления отряда в права и обязанности. Младший управляющий секции 10, Сильвестр Оридж, как гласит его бейдж. В отличие от пилотных компрессионных комбинезонов, как обычная одежда, так и типовой костюм благородных, не используют нашивки, только маленькие прозрачные бейджы из пластика, в которых легко заменить имя и фамилию. Как вам известно, сочетание имён Сильвест и Оридж относится к фонетическим веткам языка человечества. Это означает, что личное имя этого человека - Сильвестр, а фамилия - Оридж. В случае же иероглифической ветки языков, читать следовало бы наоборот. Не очень удобно, но такова культура. С ним ни чем не примечательный помощник в одежде Управляющей Службы.

Фэй, Чжи и Эйдзи выполняют приветственный поклон. Эйдзи вот так просто вошёл в движение из своего стазиса, в котором, казалось бы, уже забылся. Сара и Альба следуют в этом за ними. Чиновники отвечают, коротко, но с достоинством. Решают пропустить отряд, чтобы не толпиться. Фэй начинает двигаться в сторону пространства в дали, где сам воздух будто окрашен в жёлтые цвета лучами, перенаправленными с купола.

Эйдзи подобен меку. Даже вне него, он в нем. Не заблуждаюсь видимостью отсутствия внимания.
Чжи подобен мне. Наблюдает храня не наблюдаемость, пока Сара не рушит это состояние.
Сара подобна эху. Быть пустотой ужасает её, звучит. Это корень её ошибок, и совершенной не правильности.
Альба подобна стоку. Собирает внизу то, что должно быть внизу. Так хранит порядок в себе.
Фэй подобен инструктору. Он следует порядку. Обозревает свое будущее и место в нем. Он уже там, хоть здесь.

Встречаюсь с ним взглядом. Он приглядывает за всеми, как инструктор. Мужчина. Но баланс требует вторую. Я приглядываю за всеми. Женщина.

Понимают друг друга, касаясь духом. Верные слова из верного состояния, дадут понимание. Но верные слова из не верного, уведут блуждать. Я не инструктор.

Провожу ладонью к волосам. На мгновение останавливаю у рта. Глазами и скулами показываю ему язык. Горлом показываю язык. А языком, языка не показываю. Один миг, время измеряемое движением века. И возвращаю лицу серьезность, и завершаю движение руки.

Показываю ему ребенка, здесь нету места взрослому. Моё будущее еще не определено.

***

Если бы мы могли добраться к месту назначения одним шагом, Фэй бы его совершил. Его путь, это цель. Двигаться по прямой, так он блуждает.

Приветствую управляющего в общем движение со всеми. Эйдзи задает волну, он в потоке.

Замыкаю отряд, а встречающие замыкают нас. Последней, оказываюсь к ним первой. Наблюдаю.

Фэй чуть наклоняет голову, словно всё-же почувствовав твою дразнилку. Он чуть прикрывает глаза, будто плавно и доброжелательно оставляет тебя в покое, и поворачивается.
Потом происходят приветствия, и вы все выходите из лифта. Ему хотелось бы, чтобы ты не пряталась за словами, а поступала, как это зовётся, "ответственно". Разве это не просто, использовать свой ум также, как это принято у всех, но эффективнее и на благо всех? Для него ответ очевидный. Но он ощущает сердцем, что борьба за реализацию этого принципа принесёт одни лишь конфликты. В этом природа тяжести, которая появляется иногда на его сердце.

***

Чиновник оглядывает выходящих благородных, и тебя тоже. Внимание его оценивающее, но оценивает он не как воспитатель, для себя. Может его положение не так высоко и нерушимо, как твоё, но у всего есть свои нюансы. Во-первых, и твоё положение не так уж высоко, ведь по сути, ты не управляешь чем-то в своей жизни с точки зрения манёвра внутри общества Оэлверта. Да и не так уж оно нерушимо, что прямо связано с предыдущим утверждением: ты благородная только пока ты пилот. И можно говорить что угодно по поводу этого, но это останется таковым, каковым есть.

Впереди же совсем иная картина... Сверху направленными лучами проливается солнечный свет. Внизу - пятна зелени и желтые участки злаков. Ровно проложенные дорожки раскинулись между аккуратными квадратами полей из растений. Среди сельскохозяйственных блоков равномерно распределены здания: подсобки, гаражи с техникой, склады со специальными условиями сушки растений.



Все - невысокие, облегчённые здания, чтобы не занимать лимит веса у земли и растений, ведь вся эта система "обеспечения биомассы", или же "возделывания культур", висит на сверхполимерных тросах над городом. Если посмотреть чуть далее, в сторону условного горизонта, то через потемневшее пространство, нависшее над крышами домов далеко внизу, которых отсюда сейчас не видно, виднеется соседний островок зелени и желтизны. Вы стоите на ровной и чистой платформе вестибюля высотного лифта. Впереди земля, похожая на глину и песок, а далее - растущие злаки. Направо, по специальному мостику, можно будет пройти к зданию, в котором вы переоденетесь во что-то более подходящее, чтобы перемещаться по всей этой почве. Туда-то отряд сейчас и направляется.

Фэй, пользуясь тем, что все знают, куда идти, останавливается и взглядом выводит Эйдзи во главу колонны. Между ними понимания не более, чем между тобой и Фэем, но Эйдзи без слов схватывает всё, что касается манёвров. Не смотря на свою надменность, его понимание манёвров требует ото всех, и его самого, слаженности. Остальным разночтениям он придаёт мало значения.

Когда все проходят, Фэй возвращается в потом движения рядом с немного удивлённой Сарой и спрашивает тебя:
– Кстати, а ты как себя чувствуешь после... инцидента в Башне?
Прибывшие вчера врачи Высшей Медицинской Службы так и не нашли ничего опасного у тебя. Но внутренние органы, особенно почки, забывали воздействие довольно медленно... Ты знаешь об этом только потому, что "слушала" специально. Будь на твоём месте Сара, вообще бы не поняла, что есть какой-то остаточный эффект. Ну, стало быть не стоит сегодня пугаться, или застаиваться, и всё будет в порядке. Организм благородной точно способен восстановиться от этого полностью, это ты ощущаешь по тому, как изменяются ощущения во времени.

– По новому... – отвечаю, после некоторой паузы и обращения к себе.

Двигаюсь в потоке задаваемом Эйдзи. Он создает знак ситуации, но хозяин знака всё так же Фэй.

Земля застыла в срединности, как росток тянется к свету, но боится выглянуть. Сгорит в нем.

Перед отходу ко сну тренировала эхо произошедшего. Ощущение пробуждение жара источника, что дала одна медицина, ощущение остывание жара, что дала другая медицина. Так формировала эхо дыхания, того тонкого ощущения восприятия без вкуса и цвета, что случилось у меня с алаоким Лунем, когда пробудился новый духовный орган.

– По иному… – вторю себе.

И до сих пор культивирую этот дар. Почки вспоминают себя прежних, но фоном слушаю пульсацию дыхания той ситуации. Разжигая и гася искорку. Уметь притушить пламя, не менее важно, умения его раздуть. Так достигаю срединности.

– Брат, ты уже задумывался, что будешь делать в жизни, после того как умрешь?

Мой вопрос, ответ. Чувствую прикосновение к Вечности. Храню в себе полноту пустоты её касания.

Ты идёшь по лёгкому мостику, что возвышается над грязной почвой. Грязное - это основа чистого. В Оэлверте это особенно верно, ведь грязь создаёт почву, когда она "правильная"... Движешься дальше к крупному невысокому зданию, плавно сквозь тёплый воздух, ступая ногами по слегка пружинящему мостику. Приятно для кожи. Солнце будто радуется, когда отразившись от зеркал высокого купола, может встретиться со всеми вами. Хотя прямо на вас не попадает пока что, но сам воздух тут затронут его присутствием. Ты чувствуешь, что твоё вспоминание состояние тревожит почки, противоречить солнцу. И тепло на коже становится сильнее, но оно не здоровое. Лучше бы остановиться, наверное с этим...

Сара словно чувствует, что разговор не для неё. На пару корпусов выходит вперёд. Она всегда "продавливается" чужим восприятием, ей можно управлять даже без слов. Достаточно сосредоточится. Другие же часто отражают любое управление: сопротивляются ему как сила действия входит в противоток с силой противодействия. Таков закон смешивания восприятия, должно быть. Ценность вопроса высока, да известно об этом мало.

Фэй глядит прямо перед собой. Под глазами на его скулах мелкие мышцы делают еле-различимое движение. Он отвечает тебе негромко:
– Ми, мёртвых не существует для жизни. И культуры для них не существует, только у нас для них. И дел у них тоже нет. Потому, я лучше сделаю, что могу, здесь и сейчас, чем буду думать об этом.
Да, какой ещё ответ можно получить на такой вопрос? Впрочем... может быть наедине и в более подходящей обстановку удалось бы получить и больше. Но что человек может сообщить другим о таком переживании, что есть только внутри его существования? Для этого вообще подходят слова? За словами может прятаться что угодно. Ключевой же вопрос - как сделать поле переживаний общим и встретиться на нём со своим товарищем...

Вы все проходите к одноэтажному здания с тонкими стенками и широким входом. Никто не останавливаем благородных и не фиксирует, пока что, их прибытие. Должно быть, управляющий плантацией сейчас занят. Но отряд и сам может переодеться, тут нет пропускного режима, он был внизу у лифта. Внутри здания всё просто и минималистично: перегородки, инвентарь для рыхления почвы, мешки и тележки... много разных устройств. Некоторые из них не то чтобы чистые и целые. Но, должно быть, работают и так. Некоторые явно сломаны и оставлены. Под потолком косоугольная покатая крыша и горизонтальные тонкие жерди, что её укрепляют. В торцах есть окошки, чтобы не упускать свет, ведь над плантацией его больше, чем где-либо ещё. Свет, он ведь важен для жизни...

Ты замыкаешь, Фэй тоже не отрывается от тебя после своего ответа. Остальные расходятся привычно за перегородки в разные стороны. Тебе - в ту, куда идут Сара и Альба. Фэй не торопится, словно ждёт, что ты тоже пойдёшь, чтобы уйти последний за Чжи и Эйдзи.

Очевидный ответ. В этом его поверхностность. Разглядеть, что видно, и не увидеть не зримого.

– Культура здесь и сейчас… А есть ли другая? Говорим ли мы о разном? Или разно об одном?.. И лучше ли когда говорят все одно, но о разном...

Протягиваю вперед ладонь, ловлю отраженный свет, сжимаю воздух. Кожа горит...

– Мы идем рыхлить почву. Избавить ее от плотности, создать в ней пустоту – продолжаю беседу, но уже громче, не таясь, впуская других,– Отчего жить способно только то, что оставляет в себе место для жизни?

Сейчас подобна проводам генератора, что поймали расходящиеся волны и сгорели. Такова цена чувствительности. Глаз не терпит яркости, слух крика. Жар подобен воде, не способный впитаться в плотную почву. Дышу. Наполняю себя воздухом, настолько разреженным, как могу. Ощущаю, как он расходиться по телу, как уменьшается моя плотность.

С большей нежностью обращена и к Источнику. Истончаю силу дыхания, до едва уловимого касания ветерка, иллюзии на грани восприятия, когда уже теряется уверенность, что случившиеся случилось.

Следую в женскую половину. Ценность вопроса в вопросе. Мала какой ответ способен не обесценить его. Так соединяются духом, оставляя открытость для соприкосновения.

– Альба, – уже внутри, обращаюсь к сестре, – как ты чувствуешь мир?

Спросила карпа о воде.

– Бывало ли так, что тебя оставляли способности псионика? Подобно тому, как покидая мека нас оставляют чувства Луня.

Раздеваюсь. Расслабляю живот. Массирую через него почки, продавливая пальцы под ребра. Когда сердце не движет кровь, когда легкие не гонят воздуха, внешняя сила может помочь вспомнить внутренней свое движение. Все железы в этом подобны. Освобождаю застой. Но есть ли то, что впустить?

Фэй пожимает плечами на твои... не вопросы. Говорит, расслабив лицо:
– Для этого и есть обряд. Но для такого разговора я обряда не припомню.
Сара чуть оборачивается, будто не знает, имеет ли право. Она в смятении от твоих слов, это тоже будто физически ощущается, но внимания надо ещё меньше. Может ты просто привыкаешь к тому, что она - такая, хотя на самом деле это и не всегда так?

Фэй слегка хмурится и смотрит на тебя, когда вы выходите в здание. Хочет у тебя что-то спросить, но бросает эту мысль. Когда Фэй бросает мысль, выпускает упасть, это чувствуется будто бы физически. Потому что ему лучше живётся без неё, открытее, в том числе к тебе. Но ты идёшь в одну сторону, а он, спустя пару шагов - в другую.

***

Сара возится с одеждой в углу. Альба натягивает сельскохозяйственные "прорезиненные" штаны с дышащей сеткой поверх термобелья и поворачивает голову, когда ты спрашиваешь. Несколько секунд молчит, потом спокойно произносит:
– Я не думаю об этом. Если думать о том, что способности откажут, то они откажут. И даже когда они работают, это не значит, что они сразу сделают, что я хочу.
Про мир в целом она, вероятно "благоразумно", не отвечает.
Потом смотрит на твои действия с слегка уловимым напряжением:
– Что ты делаешь? Это опасно.

Насчёт опасно - сложно сказать, но неудобно. Спереди почки закрыты кишками и селезёнкой, сзади рёбрами. Можно провести давление через область пустых "стыков" органов, и до них, но это не простая задача, особенно под таким углом... да предчувствие давления их тревожит само по себе. Можно было бы просто ощупать ту область, не воспроизводя случившееся в Башне через тело, а слушая фактические ощущения... Похоже, что это не то ощущение, которое им нужно.

Нет такого обряда… И обряда взрыхлить культуру, чтобы обрести место для нового, тоже нет.

Слышу затворы ружей. Страх разбавляет поток власти. Люблю место в котором родилась, людей вокруг и тот поток, что сотворил всё таким, какое оно есть. Любовь вливается в поток власти. Ощущаю движением тела, что делать должно, а где стоит взять паузу. Несет меня поток власти, на своих волнах. Знаю о нем. Он есть.

Чего во мне нету, так презрения к этому месту, людям вокруг и себе. Рада этому.

– Ищу дорогу туда, куда её нет, – отвечаю Альбе, – это опасно, – киваю её словам.

Останавливаю действие, оставляю лишь внимание. Если мои действия не к месту, оставлю бездействие.

– Значит они отказывали уже? – продолжаю вить прошлую нить, – Подобно ли это тому, как отказывает чувство вкуса, слух или зрение, когда сила занимает свой трон правителя? Или же, она живет у подножья, пользуясь дарами чужой силы? Подобно тому, как сначала вижу пятно, затем оно переходит в человека, а затем в пятне лица человека узнаю тебя? Что человек, что узнанное лицо, заимствовали силу глаз.

Одеваюсь в рабочую одежду. Встречаюсь взглядом с Сарой, показываю ей глазами, что ей здесь есть место. Если у неё есть дар ужимать свое присутствие, когда выдворяют, может есть дар и расширять себя, когда приглашают в гости?

Одежда не очень удобная, но есть что-то приятное в том, чтобы одеть немного отличное от форменной рубахи. Другой контакт материи с кожей, по-иному... К тому же, последние действия со спиной дают в почках тепло.
– Что ты имеешь в виду? – не понимает Альба структуру фразы. Но её напряжённость медленно отступает.
– Я не теряла... не попадала в пурпурное состояние. Этого псионик допускать не должен. Иногда я не могу определить присутствие псионики. Это плохо. Это действительно подобно расфокусировке внутреннего зрения. Если плохо себя чувствуешь, то можешь быть не эффективной, так с любыми навыками. Но если сосредоточиться с полным вниманием, то задача будет выполнена успешно.

Сара тем временем ловит взгляд Ми и чуть полуоборачивается в сторону говорящих. Присоединяться к беседе она не собирается, но теперь слушает, не зажимаясь. Натягивает на себя рукав легкой куртки типа "Плантация".

– Благодарю. Я получила нужный ответ на вопрос, который не задала.

Внутренним органам легче. Отпускаю пульсацию, даю ей развеяться. Ощущаю себя человеком, что обрел возможность ходить, через ритуал вонзания ножа в бедро. И продолжал бить и бить, полагая, что если остановиться, то ноги отнимутся вновь. Разжала кисть. Дала ножу упасть, а ритуалу найти своё свершение.

– Пурпур — это не потеря силы. Это потеря себя в силе, – поправляю Альбу, – Мои речи были о другом, более очевидном. Пример с расфокусировкой подходящий. Что может быть очевиднее зрения, потерявшего границы?

Размышляю… А действительно, что?

Иная ткань, тонкость различения ощущения. Успокаиваю беспокойство по поводу света. Не нужно укутывать себя подобно мушки попавшей в сети пауку.

– Но мой вопрос был скорее в том, имеет ли поток силы псионика свой вкус? Тяжело спутать видимое с тем что слышишь, настолько они не похожи. Есть ли у силы, когда она в фокусе, свой цвет, свой контур, отличный от всего другого? Как способность обонять отличается от способности слышать.

Задаю тот же вопрос себе. Если сами ощущения различимы между собой как вода и масло, то источник их рождения не уловим отсутствием вкуса, хоть и ощущаю мерцание его присутствия.

Итак, на тебе полная форма типа "Плантация". Штаны и куртка более грубые, чем форменная одежда благородных. Рядом с вешалкой есть специальное крепление для солнцезащитных очков. Над плантацией только купол "Тайанг", названный в честь светила Солнца, но фокусируемые зеркалами лучи могут двигаться неожиданно при перестройке программы, так что всегда стоит носить их. Даже сейчас тут есть рассеянный свет, который ощущается совсем не так, как свет органических светодиодов. Ты можешь ощутить тепло воздуха у кожи, связанное с ним. Вероятно, это не то тепло, которое идёт от нагретого воздуха, а результат соединения твоего внимания и дыхания на поверхности твоей кожи. Кожа, вообще и в целом по твоим наблюдениям, склонна ощущать тепло, холод, мурашки или зуд.

Альба плавно и протяжно выдыхает через нос и говорит:
– Если бы я ещё поняла тот вопрос, что ты задала...
Затем она собирается и продолжает:
– Псионика - это как зрение, слух и равновесие. Все эти чувства используется как обычно, только более широко и свободно. Но в то же время есть и какие-то иные аспекты. Это похоже на сны... Поскольку псионики это люди, они имеют зрение. И псионика расширяет их зрение за пределы зрения. Но оно всё равно остаётся зрением, хотя уже немного не является им... думаю, это можно выразить так.

Альба прекращает говорить и внимательно смотрит на тебя.

Ты также чувствуешь еле-слышный выдох Сары, который резче обычного. Должно быть что-то привлекло её внимание в разговоре, но она колеблется. Будто есть возбуждение от желания что-то спросить, но опасение, насколько это будет уместно. Она уже "победила" свою одежду и держит в руках широкие, но лёгкие солнцезащитные очки с прямоугольными рамками оправы, только что тянулась за ними. Если бы все вокруг были как Сара, ты была бы псиоником, наверное... в смысле ощущала мотивы и чуть ли не мысли людей. Но остальные люди более закрыты. Или умеют закрываться, когда им надо...

Получаю разъяснение на свои вопросы. То ли это что хотела услышать? Пожалуй, нет... Альба говорит о сне, о ином состояние... Лунь тоже расширяет зрение, слух, осязание, но погружение в него больше походит на пробуждение, чем сон.

Благодарю сестру жестом, показывая что тема беседы исчерпана. Речи перетекли в речи, продолжишь и реки обратятся в болота. Но за словами сокрыты смыслы и переживания.

Оставляю вопросы и ответы в себе, отпуская внимание. Даю им время расцвести.

Ловлю внимание Сары. Не спешу скрыть глаза за очками. Улыбаюсь ей мягко, впускаю. Приподнимаю бровь вопрошая о её затаенном напряжение.

В её простоте и открытости скрыта великая мудрость, что закрыта от меня.

Сама играю, а игра это обман, что скрывает истину.
Красота тогда, когда случается их мен.

Сара ловит твой взгляд снова и решает спросить:
– Ми, почему ты спрашиваешь такие вещи? Разве это правильно?
В её вопросе нет готового ответа. Она думает, что ты слишком подробно расспрашиваешь псионика о псионике. В её мыслях есть резон, но реальная граница тут не определена. Особенно, если Альба решилась уж отвечать.

Альба же смотрит на тебя тем же взглядом, что до того. Держит солнцезащитные очки на уровне своего плеча в расслабленной руке, согнутой в локте. Как бы говорит "она ведь права, эта Сара". Однако, ты не чувствуешь в ней напряжения. Она не рассматривает всерьёз твои действия как нарушения. Если же говорить о правильном и неправильном, то, действительно, не следует расспрашивать псиоников об их силах. Однако ж, никто не запрещает это явным образом. С другой стороны, такой интерес контролируется инструкторами на начальном этапе объединения отряда. Благородные потом не склонны интересоваться тем, что для них, по сути, закрыто. Для них Альба просто некая "особенная", но товарищ, своя. Со временем никто уже не задумывается о том, что у этой "особенности" тоже есть законы управления.

– От чего?.. – задаюсь отражением вопроса, меняя его истоки.

Касаюсь груди кончиком пальца. Наблюдаю ровность дыхания, ровность ударов сердца.

– Как всякая правильность существует только от того, что есть не правильность, так и мое внимание исходит из изъяна, – смотрю в глаза Саре, – что виден мне в себе тем лучше, чем четче вижу его отсутствие, – перевожу внимание на Альбу.

– И подобными вопросами, словно садовник засыпающий землей яму, заполняю в себе то, что изъято.

– Правильно ли выпрямлять то, что криво? – возвращаю вопрос Саре.

Сара смотрит на тебя непонимающе. Она не может понят как твой вопрос связан с её. Для неё это выглядит как случайный перескок. Наконец, говорит:
– Я видела такие кресла, состоящие из изогнутых частей, в них можно было качаться, развалившись расслабленно. Если выпрямить всё вокруг, то что-то попросту перестанет работать... А ты хотела бы родиться псиоником, что тебя интересует такое?

Альба надевает очки и смотрит на тебя сквозь их стёкла. Её глаза скрыты. Какой-то жест с особым смыслом, быть может, загадка для тебя?
– И так известно, что не-прямое это искривлённое, а не-искривлённое это прямое. – говорит она тем же тоном, что и до этого. – Но что это даёт благородным?
Сара после её слов понимает ещё меньше, чем до них.

– Вот пример того, как выпрямляя кривое, мы искривляем прямое. Какое же это кресло, если суть уже не кресло? – соединяю утверждение Альбы с примером Сары.

Одеваю очки в след за Альбой. В её стеклах отражаюсь я, а в отражение моих очков она.

– В каждом одаренном есть что-то кроме его дара. Я уже родилась псиоником, – это очевидно мне, так отвечаю Саре, – разве человек без руки перестает быть человеком?

Даю тишине повиснуть.

– А что вы хотите принять из этого, благородные сестры? – оборачиваю загадку в загадку.

Через очки напротив очков, Альба говорит тебе:
– Когда-нибудь, брат Фэй тебя убьёт.
Её слова звучат предельно серьёзно, но всё же... нет. Так Альба понимает шутки. Когда она говорит слово "убьёт" по-настоящему, могут пойти мурашки по спине, и сам воздух вокруг становится иным.

– Эмм... нет же... – замечает Сара на слова Альбы. Потому что никто тебя за слова убивать, как очевидно для неё, не собирается. После чего продолжает для тебя, вновь оборачивая голову в твою сторону:
– Ты всегда так странно говоришь, Ми. Ведь слово "псионик" значит конкретную вещь. Конечно, я понимаю, что слова можно говорить не в прямом смысле. Но если переназначать их смысл как хочешь, то тогда и говорить будет бессмысленно, разве нет? Ведь ты не псионик же, но назвала себя так, я об этом...
Лицо Сары не сердится и не напрягается, но она не уверена, что стоит тебя спрашивать об этом. Должно быть, Фэю с тобой ещё более непросто говорить... Но Сара-то видит всех как старших, обладающих уникальными способностями, которыми она не обладает. Потому, всегда пытается отвечать речью в один шаг даже на речь, что создана из двух или трёх окружных шагов. А как ей иначе поступать, ведь если она промолчит из-за своего непонимания, то в следующий раз ты с ней можешь и не заговорить, по её мнению...

Конечно, Сара никогда не думала, что проявление псионических способностей и их получение от рождения – это разные вещи. Да и зачем бы ей о таком думать?
Альба же молчит. Её лицо застыло, будто в словах Сары она услышала нечто, имеющее для неё дополнительный смысл.

Убьет?.. Будто порыв холодного ветра по сердцу заставляет вздрогнуть. Второй волной приходит понимание, такова шутка Альбы. Волнуют порывы мое состояние, связана отношениями, а они приводят к изменению.

Молчу вслушиваюсь во внутренние безмолвие. Сара говорит. Ищет простых ответов, что разрешат загадку хлопка ладонью.

– Смерть, - говорю и я, – Вот и ответ на вопрос, что дает это благородным.

Мы добрались до самого главного, о чем стоит только вести речи. До Вечности.

– Мои речи — это странствие. От того они и странны, – поясняю не поясняемое, – Вот мы сходили туда, где живут псионики, которые не псионики, не покидая этой комнаты. Увидели одного из них, дали имя, и узнали имя того, кто способен подобное убить.

Замолкаю, даю новому свету пролиться на случившиеся, окрасить.

– Снаружи нас неизвестность, а обитает в ней бессмысленность, не имеющая имени, а то хуже, носящая чужое. Странствие — это игра по поиску бессмысленности и её убийству.

– Взгляни на Альбу, Сара. Если отойти от неё подальше, пространство вокруг неё становится бессмысленным. Как ты её убьешь, если не можешь помыслить эту бессмысленность? Не можешь убить бессмысленность.

Совершаю поклон благодарности.

– Полагаю, Фэй за дверью уже готов убивать всех нас троих, – улыбаюсь, направляюсь к выходу.

Семена посеяны, а что взрастет, покажет Небо.

Альба молча следует за тобой. Сара надевает очки поспешно и быстрыми шагами догоняет. Вы втроём покидаете помещения с одеждой.

Снаружи всё то же широкое помещение: с выставленными на обозрение под потолком "рёбрами"-балками, поддерживающими остроконечную длинную крышу. По сути, вы просто покинули выгородку, отделённую относительно этого "общего зала".
Вас троих ждёт Фэй. Он, как и остальные, в рабочем костюме. Спрашивает сходу, поворачивая голову:
– Всё в порядке?
Его пшеничного цвета волосы, собранные специальными фиксаторами, делают свои движения в такт повороту головы. Не только мужские способы собирания волос отличаются от женских, но и сама пружинистость их движения отличается, как ты улавливаешь взглядом. Сколько же нужно наблюдать эти явления, чтобы описать, чем именно... Вряд ли на это будет время.
Ему спокойно отвечает Альба:
– Да, прошу прощения за ожидание.
Фэй кивает ей в ответ. А Чжи хмыкает, глядя на тебя с еле-заметной тонкой и язвительной ухмылкой:
– Наверняка опять заболтались...
Решил "отомстить" за те переглядывания в зале сбора, в которых демонстративно не принимал участия?

Но, вдруг, Эйдзи произносит низким, медленным и спокойным тоном:
– Не важно. Давайте поработаем уже.
И он хлопает себя ладонями по предплечьям по очереди. Кажется, его настроение сменилось. Сейчас оно ощущается как доброжелательно-спокойным и равномерным. И он не особо "закрывается", чтобы его скрыть. Должно быть, хочет поработать на сельхоз-технике, проверить свой навык.
Вы все вшестером идёте к выходу из под крыши этого здания, в сторону противоестественно яркого света и воздуха, пахнущего землёй. Тут уже приходится спуститься с помоста и пройти дальше к ангарам, очень похожим на то здание, где все переодевались. Тут все здания похожи: одноэтажные, точнее - с "пустым" вторым этажом, и длинные, с покатой крышей. Это чтобы воду не залило внутрь при массированном поливе земли сверху плантации.

У ангара вас встречает пожилой мужчина со спокойным и морщинистым лицом. Над верхней губой и на подбородке - поросль из русых волос, начинающих седеть. Взгляд серых глаз мягкий. Крепкое низкорослое тело облачено снизу в сельскохозяйственный комбинезон и сапоги, сверху - в рубаху и мантию заведующего. Габриэль Лог. Если точнее, то вы на него набредаете, потому что он возится с каким-то механизмом, помогая технику, - молодой женщине с чёрными длинными волосами. Они сухие и непослушные, но она почти не прилагает усилий к тому, чтобы упорядочить их. Светло-карие глаза удивляют чистотой и светимостью пигмента, когда внимательно оглядывают двигатель, как ты понимаешь приблизившись. Худощавое, но жилистое тело в облегченном сельскохозяйственном комбинезоне вызывает ощущение здорового ритма движений, пусть и не-сильного, мягкого. Она пытается отвинтить застарелые винты, делает ритмичные движения ключом и будто сбиваясь, откатываясь назад, когда натыкается на сопротивление. Так она расшатывает винт, постепенно, по-маленьку. Заведующий пока осматривает что-то в глубине нутра этого снятого с рамы механизма. Потом он замечает вас, благородных. На это реагирует и работница, спешно закрепляя ключ на боку механизма и складывая руки перед грудью для приветствия. Не смотря на то, что она не хотела бы промедлить лишнего, её движения довольно плавные. Скорость в ней проявляется не во внешней быстроте, а во внутреннем ритме тела. Ты отмечаешь, что к двигателю проявляют интерес Чжи и Эйдзи. Сара же вообще на всё смотрит одинаково настороженно, переводя внимание: для неё почти всё не до конца понятно.

Заведующий плантацией поворачивается к вам всем телом. Вы обмениваетесь приветствиями, как принято.
– Благородный Фэй и его люди прибыли... – слегка улыбается заведующий, которому Фэй явно всегда был по-душе.
– Сегодня поможете в квадрате F-8? У нас не хватит комбайнов на всех, техника ещё будет ремонтироваться. Но вы бы нам помогли своим участием. Тогда можно послать людей разобраться с проблемами.
Фэй отвечает, слегка склоняя голову в знак уважения:
– Конечно. Мы здесь именно за этим.
Заведующий довольно кивает и добавляет:
– Тогда, благородный Фэй и благородный Эйдзи могли бы быть ведущими на работах. А ещё два комбайна отправить следом за ними.
Эйдзи кивает. Всё развивается, кажется, как он и намеревал сам себе:
– Хорошая затея.

– Все в порядке,– отвечаю беспокойству.

Погружаюсь в поток движения Фэя, в его отличность, и приходящесть. Продлеваю взгляд в не случившиеся, рисуя место где движение сменится покоем. Эхо прошлой беседы затеняет моё состояние, и вглядываюсь в то место, куда стоит направить оружие, тот сток, куда поток движений придет сам.

Отпускаю. Фэй не инсект. А я не в меке. Да и всё это, не более чем игра воображения, как наши противники в тренировках, лишь невесомые образы света, и решения наставников о том, как должно с ними поступать верно.

Скольжу взглядом в сторону укола Чжи. Собирается комок у сердца, куда впилось жало. Подношу к губам указательный палец, знак тайны, тишины и соучастия, выдох мой ответ. Тяжесть оборачивается легкостью.

***

Четыре комбайна и шесть человек. Вопрос однако не в том, кто будет за рулем, а в том, кто останется присмотреть за Сарой.

– Комбайны нуждаются в ремонте, а значит и в ремонтниках,– становлюсь рядом с Чжи, – но тому кто возьмется за это, понадобиться помощник,– указываю взглядом на Сару.

Предлагаю взять ему то что легко, и то что тяжело.

Себе бы предпочла выбрать дело, что не требует техники, а достаточно и более простого инструмента. Мне нравиться поправлять грубость в работе машины, обращая гладкостью.

Чжи пожимает плечами в ответ на твои жесты. Развивать своё "нападение" не собирается. Возможно, это было всего лишь извинение за игнорирование тебя с утра. Пусть и своеобразное. Как тебя видят со стороны и твою манеру общения? Что тебе будут давать, как ожидаемое, на неё? Почему, как окружающие думают, ты делаешь дела и говоришь слова так, как делаешь и говоришь? Таковы сложности взаимоотношений среди людей. Но, к счастью, Эйдзи - разумный человек и часть твоего отряда. Два эти фактора позволяют тебе многое. Начнём с того, что он не отвернётся от тебя при первом же недопонимании, даже если и "сам себе на уме". Ведь ты его можешь назвать братом не как пустой звук. С детства вы были вместе, все между собой, Эйдзи сердцем это признаёт. И продолжим тем, что с ним можно серьёзно поговорить. Если правильно выбрать время, конечно. Серьёзно, но просто, без всякого подразумеваемого от подразумеваемого... Может, эти две вещи и не великие. Потому что сами по себе они никакую проблему решить не способны. Но есть ли они у остальных в Оэлверте, кроме отрядов благородных? И, к тому же, часть проблем они решают сами по себе. Даже твоим личным поискам они помогают, ведь Альба восприняла твои вопросы нормально именно благодаря им. Так само существование Чжи помогло тебе даже без его участия, ведь для Альбы многие вещи определил он, демонстрируя ум и приятие одновременно.

***

А вот на идею работать вместе с Сарой с техникой Чжи смотрит скептически. Он не презирает Сару, не смотря на то, что он сказал тебе с утра в зале. Смысл его слов был в другом. Доподлинно в чём, известно только ему. Но он не готов с ней возиться, когда дело касается того, в чём он должен быть компетентен. По его мнению.
– Чтобы помогать, нужно знать как. – замечает он.

Так что, ты с Сарой отправляешься за комбайнами пешком. Так объяснил заведующий: нужно будет проверить работу техники, да может в земле что найдётся полезного. А на ремонт он лучше своих людей пошлёт, которые освободятся благодаря благородным. Тебе и Саре выдают корзины. Они сплетены из того же, из чего сделана та шкатулка, в которую ты убирала свои драгоценности. Пахнут увядшей растительностью и прелой сухостью. Ты понимаешь, что эти корзины используются временно. Их судьба - стать почвой и не выйти за пределы плантации. А остальные, тем временем, идут в ангар, чтобы вывести ту технику, что не в ремонте.
Сара сначала молчит, потом произносит:
– Разве тебе не интереснее было бы...
Затем смотрит в сторону ангара и коротко мотает головой, будто отказываясь от своей мысли.

Вскоре четыре машины выходят в обозначенный ранее заведующим квадрат F-8. Он сейчас не засеян, там только земля да иногда всякий мусор виднеется. К тому же, два комбайна второй очереди ещё проверяются, так что отстанут. Эйдзи и Фэй в головных машинах. Они рыхлят почву и выворачивают наружу её уплотнения. Затем ты с Сарой пойдёшь с корзинами по хребтам этих дорожек, параллельно их впадинам. Альба и Чжи в следующих комбайнах пойдут за вами, как только их машины будут готовы. Их задача - заложить удобрения и зарыть их. Но не полностью убрать впадину, называемую бороздой, ведь потом нужно будет ещё сажать сами семена. Вам же с Сарой нужно будет держать темп. Ведь "комбайны" - это внешне неуклюжие квадратные машины на гусеницах с высокими и лёгкими кабинами без стёкол. Они работают неспешно, но постоянно. Их кажущаяся неспешность потребует от вас с Сарой уверенного движения без лишних остановок. А если что и надо будет подобрать перчатками среди борозды земли, то лучше будет не медлить с этим. Кто всё делает вовремя в таких делах, тому и спешить некуда. Но с ленью к ним тоже не подойдёшь: с ритма собьёшься. Впрочем, Сара по своей природе не ленива, а её неуверенность тут не помешает. Не может помешать, если ясно видно, что нужно делать.

***

Прогретый воздух, запах земли окружает со всех сторон, циркулируя неровными порывами. Сапоги ступают по чёрно-коричневой поверхности почвы. Двигаться нужно умело, работая тазом так, чтобы не растянуть связки и не потерять равновесие. Сами по себе стопы и колени тут бессильны, нужны суставы выше, чтобы они работали в ладу. Ведь обычно благородные ходят по ровным поверхностям. Тут же всё иначе... Сара идёт на отдалении от тебя, но ей всё равно приятнее, когда кто-то есть недалеко. Она чувствует, что делает что-то полезное, а для неё это важно. Вот только что, как она думает, ты собираешься найти для себя в этой работе? Сейчас вы подбираете полузасохшие-полуподгнившие куски стеблей растений. Ничего существеннее не видно. Тебе удаётся один раз выудить из борозды камень с кулак Эйдзи. Такому лучше "уехать" в твоей корзине, чтобы не повредить технику. Комбайны идут впереди, вторая пара машин зашла на линии и только начинает позади вас.

Вдруг раздаётся голос из динамика, установленного на одном из тросов, удерживающих плантацию над Оэлвертом:
– Внимание! Отражатель номер 28 регулируется. Солнечная энергия будет распределена.
Ты ощущаешь в воздухе что-то... предвестие чего-то. Кажется, можно услышать щелчок, который идёт сверху. Так ли это, ведь купол "Тайанг", в котором установлены бронированные окна с отражателями, очень высоко даже относительно поверхности плантации? Вряд ли звук оттуда может просто так дойти сюда...

Резкое движение. Свет. Росчерк. Свет словно сгущён в клинок. Что падает сверху на поверхность плантации. Или даже проступает из невинной линии света в дол и режущие кромки... Его удар приходится на комбайн Фэя. Ты слышишь звук пламени и видишь как Фэй падает из кабины на землю. Это кстати, потому что комбайн охватывает пламя, распространяющееся снизу и не видное первые пару секунд с твоей позиции. Луч росчерком идёт дальше, прямо на Сару. Та замирает как вкопанная. Ты же не успеешь ничего сделать, вы на приличном расстоянии между собой: таком же, на котором шли ведущие комбайны. Вдруг, ты ощущаешь ещё один как бы щелчок. Луч делает пружинистую "запятую" вокруг Сары, та падает на землю. Её корзина загорается, что пугает её точно также, как и сам луч. Это ли не небесного уровня удача? Ведь луч идёт дальше и упирается в один из ангаров, продолжая фокусировать энергию далёкого светила на постройке. Комбайн Фэя горит, корзина Сары горит, ангар возле которого работала та работница с сухими чёрными волосами, тоже горит, набирая мощь пламени секунда за секундой. Но ещё нет даже сигнала тревоги, ведь люди не поняли, что произошло. Только Эйдзи уже вне своего комбайна, спрыгивает на землю, похоже даже не думая.

– Чтобы знать как, нужно помогать, – складываю руки в жест благодарности.

Вопрос Сары решен, поиск же ответа на правильное ученичество длится в вечность.

– Интерес эта цвет краски на душе...– продолжаю не сказанное в желаемом русле, – Мудрый окрашивает свою душу сам.

Для Сары это загадка, но сейчас уместен ритуал, которого нет… И который не рождается. Поток судьбы ведет по привычной колее опыта, и осознанность в действиях обретаю вместе с причиной для тревоги.

***

Стою замерев, выдыхая. Не даю обстоятельствам ворваться в целостность моего состояния, разрушить его.

– Дыши, – это Саре, глаза в глаза, свою корзину опускаю на землю, разжав ладони.

Слежу за Эйдзи и Фэем. Сейчас есть два мира. В одном, луч света случаен, порождение стихии, и Сару хранит Небо. И второй, где свет движем волей, технику и здания сжигает намерение, а жизнь отдельных людей сохраняет замысел. Поднимаю взгляд к источнику света. Хлопаю себя по плечу, стряхивая пыль тревог.

Что здесь может служить щитом от оружия подобному моему? Что здесь может служить укрытием от того, кто пришел собирать урожай?

Ты сокращаешь дистанцию до Сары по неровной земле. В нос бьёт запах горящего топлива. Сара приходит в себя и встаёт на ноги. Она относительно спокойна, пока ты рядом. Никуда бежать не собирается. Доверяет тебе и твоему спокойствию. Во всяком случае, тому, что является спокойствием относительно её испуга. Зато как-то умудрилась схватить тебя за рукав так, что ты заметила только спустя секунду.

Эйдзи сгребает Фэя с земли. Профессионально, будто всю жизнь только людей и носил. Водрузив знаменосца на спину, он неспешно, но быстро двигается в сторону своего комбайна. Но чуть под углом, чтобы быстро отдалиться от горящей машины. Как раз вовремя, потому что горящий комбайн вспыхивает с силой, грозно ревя диким пламенем.

Твой разум строит для тебя простой план поверхности плантации. Тут особо негде скрываться, кроме зданий. То, в котором вы переодевались, лучше всего подходит, потому что ты там не видела каких-то особо горючих материалов. А вот в ангарах есть техника... На складах могут быть сухие стебли культур. В остальном, квадраты засеянной или нет земли. Не окоп же копать. Так что, скрыться тут негде. Впрочем, чисто гипотетически, квадрат с зелёной растительностью способен поглотить часть атаки любого излучающего оружия. До него бежать прилично, но реально: минуты четыре.

Наверху же ты видишь луч, выходящий из квадратной впадины серого железобетонного купола. До него всё ещё большое расстояние, и эта впадина - одна из многих, очень многих. На таком расстоянии она кажется маленькой, хотя туда бы поместился "мек". Да и заметить луч не так просто, это только в месте контакта с поверхностью он очевиден. Как и луч фонаря очевиден в месте светового пятна, которое он создаёт, однако попробуй посуди о нём в пространстве между диффузором и освещаемой поверхностью... Вдруг всё свечение обрывается, а квадратный проём для света наглухо задраивается заслонкой из стали. Похоже, срабатывание аварийной системы "Тайанг".

В воздухе выше тебя появляется орущий высокий звук. Специальный электромеханический механизм, закрепленный где-то на канате, удерживающем плантацию, генерирует его. Так Чжи говорил, когда упоминал, что эти ревуны отличаются от динамиков "меков". Сигнал резко прерывается, а потом снова продолжается, доставляя муку ушам. Так вырисовывается что-то вроде кода. Техногенная авария. Пожар. Таково послание этого механизма. Коды сигналов известны и благородным, и обычным гражданам. На фоне этого еле различим шипящий звук перепада давления. Мелкие струи воды, - практически брызги, - неуверенно бьют сверху на плантацию. И тут же прекращают, истощаются...

С другой стороны висячей чаши плантации оживает динамик, также закреплённый на тросе, как и ревун. После небольшого хрипа он передаёт знакомый уже голос капитана Сакимото:
– Внимание! На плантации 10.3 пожар. Не подтверждаю тушение через оросительную систему. Похоже, она не была заправлена. Эхо-флот выдвигается с водяными баками. Передаю вещание кураторам отряда "Син".
Следом слышится суховатый и чёткий голос инструктора Чжэнь:
– Отряд "Син". Дым от пожара увеличивается и мешает тушению с "небесных носителей". Вам придётся определить степень разрушения и навести "небесный носитель" эхо-флота для тушения из водяного контейнера. Всем оставаться на своих местах. В вашу сторону будет отстрелен контейнер с оборудованием с гарантированной погрешностью прилёта. Контейнер наведён на Ми. После прилёта контейнера, сбор у него. Чжи за старшего.

Раз инструктор Чжэнь сказал то, что сказал, значит Фэй ранен и помогать не будет. Так тебе оставалось только стоять на месте, пока сверху в землю не угодил массивный объект, разбрасывая комья земли по сторонам. Сара решила зажмуриться в этот момент. Что-то в этом было, ведь земля могла и в глаза попасть. Ты успела заметить, что перед попаданием он выпустил какие-то "лапы", значит есть шанс, что его не придётся откапывать. Ты следуешь к нему. Сара за тобой. Он уже открыт, "лапами" углубившись в грунт, но повернув основной корпус в верном направлении, наверх.

Не нужно движений, чтобы оказаться там где нужно. Там где нужно само оказывается у ног.

Указываю Саре жестом на маску. Ей нужно занять себя, можно и этим.

Сама разворачиваю теплоизолирующие покрывало, жмусь к сестре, укрываю им нас обеих так, чтобы отгородиться от точки купала, что закрылась. Когда подходит Эйдзи, передаю покрывало Саре, берусь за аптечку.

– Ми, ты чего-то опасаешься? – не понимает Сара. Она держит в руках маску и вертит её перед собой, чтобы понять, как её надеть. Вам это показывали, просто Сара всё делает не сходу и не быстро. Она всё-таки надевает средство защиты и берёт у тебя покрывало. Держит так, как ты ей сказала. Ей не важно, понимает она или нет что-то, всё равно будет делать. Для неё не понимать - не в новинку.

Над плантацией появляется "мек" с "небесным носителем" за плечами. Ты узнаёшь "мек" Юаня. Он направляет короткий псионический жезл на горящий комбайн. Поток энергии "Криоса" срывается с его навершия, прорезает воздух морозной рябью и бьёт в остов машины. Заставляя огонь угаснуть, а остатки металла превратиться в обледеневшую груду треснувших обломков. Зато пожар унимается и перестаёт чадить змеевидной лентой дыма в воздух над плантацией.

Тем временем, ты достаёшь небольшую аптечку с красным крестом из контейнера. Для этого нужно чуть спуститься в яму, что он образовал своим приземлением, наклониться и потянуть на себя, чтобы потом опять забраться на небольшую рытвину. Затем нужно нажать на защёлку и открыть ящичек. Внутри есть обезболивающее и мазь от ожогов. Остальное, наверное, не важно...

Эйдзи дотаскивает Фэя до вашего места сбора вокруг контейнера и укладывает его на ровном участке земли. Бок его тела обожжён, одежда обуглилась, но не прогорела глубоко. Он в сознании, но мало чего может сделать: двигаться ему довольно больно. К тому же, похоже другой бок получил сильный удар о землю при падении с комбайна. Эйдзи смотрит на Сару коротко и внимательно. Но ничего не говорит, и поворачивает голову в сторону пожара в здании. Смотря туда и сощурив глаза, он произносит спокойно:
– Нужно что-то с этим делать.
Чжи, который подходит вместе с Альбой в этот момент, отвечает:
– Надеваем маски, берём багор и жезлы, и идём туда. На месте оценим обстановку.
Потом глядит на тебя:
– Чем Сара занимается?... Не важно... Ми, поможешь Фэю или...
Он глядит на Альбу, лицо которой было напряжённо-сосредоточенным, но нисколько не взволнованным.
А Эйдзи добавляет, вытаскивая пожарный багор из ящика и сжимая его надёжным хватом, будто синай:
– Времени терять нельзя.

Чжи сомневается, как лучше поступить. Ему бы хотелось, чтобы ты оказала первую помощь знаменосцу. Считается, что ты в этом понимаешь больше Альбы. Но что-то подсказывает ему, что приводить псионика к месту концентрации энергии, пусть даже тепловой, - не лучшая идея. Сложно сказать, насколько это объективное суждение. Скорее всего, Чжи просто перестраховывается. Для него важно, чтобы действия благородных не усугубили ситуацию. Видимо, оба варианта в его представлении имеют и плюсы и минусы.

Не отвечаю вопросу Сары. Опасаться нет нужды, есть нужда быть готовой к возможности.

Звучат слова и от Фэя, но все они рождены из состояния беспокойства, что он жаждет перевести в действия.

Подзываю Сару укрыть нас с Фэем. Чем больше людей в одном месте, тем больше шанс приход гостя рядом с ними. Но сейчас, с появлением Юаня, эта возможность рассеивается как мираж. Его мек слишком ярок, заметен и привлекателен. Тому кто не удержался от уничтожения комбайнов и здания, не пропустить этой цели.

Не прерываю потока, распаковываю аптечку. Ввести обезболивающие, срезать ножницами мешающую ткань одежды, что не прикипела к коже, покрыть рану противоожоговым средством и перебинтовать. Сохраняю безмятежность и спокойствие, касаюсь взглядом глаз Фэя. Это то что могу сделать, поделиться с ним своим состоянием.

Отряд выдвигается к пожару. Возглавляет его Чжи. Но следом за ним, увереннее всех, двигается Эйдзи с пожарным багром в руках. Они уходят в сторону источника дыма, а замыкает ряд Альба. Их фигуры удаляются, оставляя тебя всё ещё внутри ситуации, но как бы на отдалении от всякой активности. Сара, тем временем, остаётся возиться с пожарным одеялом из блестящего металла. Это выглядит довольно бесполезным занятием. Но она всё ещё отгораживает вас с Фэем от... чего-то.

Ты же принялась оказывать помощь Фэю. Он благодарит тебя взглядом и прикрывает глаза. Должно быть, неприятно чувствовать себя беспомощным, когда должен всеми руководить. Так можно предположить. Но истинный спектр этого чувства может быть доступен только чувствующему. "Мек" Юаня всё продолжает висеть над плантацией. Никто и ничто не пытается ему повредить. Время тянется, а вереница дыма в воздухе всё ползёт, словно змея. Яркие лучи, расцветивающие воздушное полотно, становятся заметно рассеяние. Воздух тускнеет, а полутьма Оэлверта приближается к тебе со стороны не видной с этого места пропасти над чашей плантации. Похоже, что в Башне снизили фокусировку остальных линз в этой зоне купола.

Через какое-то время в воздухе появляется небесный носитель, гудя двигателями. На нём закреплён массивный контейнер, испещренный следами подчистки ржавчины и восстановления краски. Он прорывает своим корпусом потоки дыма, и те, словно змеи, обвивают металл его остова, отступая, но смыкаясь следом. Хотя эхо-флот не обладает силой благородных "лунов", его польза очевидна. Очень много работы просто должно быть сделано. Не разделяя на степени благородства, по большому-то счёту... Небесный носитель отправился в полёт в сторону пожара, а следом за ним в воздухе появляется медицинский транспорт СОО. Серый, с небольшим красным крестом на боку.



Вскоре дым останавливается, а транспортники разлетаются по новым пунктам назначения: "небесный носитель" с пустой водяной цистерной улетает прочь, а медицинский транспортник опускается к земле. Он движется в твою сторону, замедляя скорость. Но возмущая всё больше воздуха вокруг себя и тебя. Разворачиваясь, он открывает десантное отделение, и к тебе бежит невысокого роста женщина в белой форме Медицинское Службы СОО.
– Благородная, я заберу раненого! – говорит она на ходу, коротко склоняя голову.
Да, её тело достаточно тренировано, чтобы унести человека без проблем. Тебе остаётся только чуть помочь с подъёмом. Сара смотрит на медика из-за твоей спины, не отпуская металлическое одеяло. Наконец, когда все транспортники исчезают, "мек" Юаня также опускается вниз, за границы видимости. Отряд возвращается к месту сбора. Эйдзи идёт весь обгоревший. С багром в руке, измазанном в саже. Его одежда сильно повреждена, а волосы обгорели местами. Но ничего серьёзного, не так как у Фэя. Зато выглядит он весьма довольно. Чжи хмуро смотрим на него на ходу. Словно прикидывая, считать ли такое положение дел успехом, иди же наоборот. Альба идёт рядом с ним, никак не проявляя на своём неприступном лице каких-либо эмоций.
Эйдзи, дойдя до контейнера, присаживается на его "лапу", что торчит из земляного вала. Откладывает пожарный багор и складывает руки на груди со словами:
– Сделали полезное дело. Это лучше, чем книги читать.
На что Эйдзи заметил:
– Так-то оно так. Человека спасли. Но думается мне, стоило действовать более... тонко.
Эйдзи тут же возразил:
– Вот ещё. В следующий раз будем думать о том, как действовать лучше. А сейчас нужно было просто действовать.
Сара откликнулась неуверенно:
– Рада, что все в порядке.
И в целом, конечно, все были более-менее в порядке. Хотя Фэю, скорее всего придётся провести какое-то время среди медиков.
А сверху, с купола "Тайанг", на всё это смотрит безглазая тишина, так и не сделавшая свой ход...

После ужина следует привести себя в порядок согласно обрядам: принять душ и почистить зубы. Да, обряд это не что-то из ряда вон выходящее или возвышенное. Это то, что надлежит делать. На это отведено определённое количество времени, хотя никто и не будет жёстко следить за его соблюдением... разве что норма воды для душа сама себя считает. Ваши кураторы предпочитают также заниматься чем-то интересным им и общаться между собой в этой время. Впрочем, можно обратиться к ним за советом или с каким-то вопросом. В вечернее время и перед отходом ко сну, в целом, следует прибывать в покое, но заняться чем-то неспешным, чтобы не сковывать и не утруждать тело и разум. Кто-то стоя или сидя ровно читает книгу, кто-то медленно прогуливается по Поместью, кто-то занимается искусствами. Это, также, часто время бесед между друзьями или же просто по какому-либо интересующему вопросу. Так как все сознательно стараются успокоиться перед сном, не принято заводить беседу на тревожащие темы, или же разговаривать слишком долго, если вы не близкие друзья. Но в остальном - мало кто откажется поговорить в это время. Это время - и есть ощущение дома.

Всё спокойно, этаж будто живёт своей жизнь, и каждый находит себе что-то под стать своим способностям и предпочтениям. Также открыт доступ в "культурный зал", выполняющий роль общей гостиной. Там есть книги, городской инфо-терминал и некоторые украшения, являющиеся символами культуры. Тут можно провести время с благородными противоположного пола, если ваши интересы совпадают. Зайдя сюда, Ми обнаруживает Чжи, сидящего в дальнем углу у окна, а не за широким центральным столом для чтения или чаепития. Он задумчиво вертит в руках какую-то книгу. Будто впервые обратил внимание на подробности ей обложки. Больше в зале никого нет. Когда ты входишь, он говорит негромко, но чётко:
– Ты хорошо обработала раны Фэя. Его уже доставили в жилое крыло.
Книга в его руках замирает. Но он не развивает свою мысль далее.

Юань зашёл в класс для занятий первого этажа. Там сейчас никого не было, так что можно было обдумать случившееся спокойно. И, возможно, решить с кем-то поговорить чуть позже, пока до сна ещё есть время.

Тут же в помещении зажигается свет, имитирующий солнечные лучи, после чего адаптируется к числу зашедших: одному Юаню столько света не требуется.



Но не прошло и пяти минут, как дверь приоткрывается, и в класс проскальзывает Сара. Поскольку комната располагается на первом этаже, ничего удивительного в том, что тут тоже можно было пересечься с благородной. Это в те залы для занятий, что были в жилом крыле, доступ для противоположного пола был ограничен. Сара же изрядно удивляется тому, что тут кто-то есть. Замявшись на пару секунд, она произносит:
– Не... помешала? Я только книгу поискать...
Книгу в классе для занятий? Должно быть, это книга из базового курса отряда.

– Я тоже волнуюсь за него, – отвечаю на то, что не сказано, исполняю жест благодарности за похвалу, таков ритуал.

Мой голос, что мягко и спокойно льется, расходиться с содержанием слов.

– И рада возвращению, – а здесь поток смыслов и звуков един.

Сейчас время ритуала спокойствия. Скоро откроются врата в мир, где дух слаб, и поддается любому дуновению. Тому кто принесет с собой бурю в другой мир, не испытать спокойствия сна. Но как её не принести, если на теле свежи раны от песка?

– Мудрец древности сказал... – подхожу к окну рядом с Чжи, оглядываю безлюдность вокруг нас, опираюсь талией о подоконник, разворачиваясь к нему лицом, – откажись от мудрости, прекрати учиться.

Улыбаюсь. Незримое не проявило себя. Речи и действия остались без смысла. Но так куда лучше, чем если бы они его обрели.

– Ты сделал всё верно. А то что не сделал, было еще вернее.

Тень минувших дел и лежащей ответственности тянется в ночь. Не уйти от нее, но можно принять.

На губах Чжи появляется еле-заметная горькая улыбка.
– Надо же... я думал, ты считаешь волнение лишним.
Это выказывание сомнения в том, что было показано словами или...

Впрочем, следы призрачной усмешки так же быстро исчезают с его лица. Уступая место задумчивому спокойствию. На гране подавленности и медитативной внимательности.
– Я ничего не сделал, в общем-то. Черноволосую девушку из горящего здания спас Эйдзи. Флайер* с водяной цистерной светожезлами наводила Альба. Фэю помощь оказала ты. Если подумать, я и Сара отличаемся только тем, что я умнее её. Даже Сара хочет учиться. Для меня же просто нет иного пути.

Чжи задумчиво возвращает взгляд на книгу, после чего откладывает её на подоконник и глядит на тебя.
– Ты красива и умна. Но ведёшь свою игру, Ми. Думаешь, что мудрость прошлого имеет смысл, когда ты уже родилась здесь? Поможет ли подобная мудрость тебе вырасти в будущее...
Его взгляд становится чем-то большим, чем обычно. Как у человека, который задаёт вопрос, имеющий глубину, что внешне всё равно не определить, и не поймать его на том. Чжи из тех, кто прощупывает границы данного ему, используя силу данного ему. И в этом его сложно укорить в несоответствии культуре. Однако, скорость его продвижения мучительно медленна для него.

Юань, оглянувшись на Сару, слегка кивнул ей, признавая её присутствие:
— Нет, не помешала. Заходи,
Ответил он сдержанно, стараясь, чтобы его голос прозвучал спокойно. Смотря как она идет за книгой и ищет ее. После чего спрашивает.
- Мне было весьма интересно как такое могло произойти. Не просветишь меня? Все же ты была там во время пожара.
Сказал он спокойно смотря в ее сторону.

Сара осторожно продвигается вглубь учебного класса. Она идёт медленно, будто опасаясь говорить.
– Да... я хотела бы знать, что мне делать там... Если бы там не было Ми, не знаю, как бы я себя чувствовала...
В её словах ощущается неловкость. Но прятать свои мысли в каких-то иных словах она не видит смысла. Ведь все и так понимают, кто самая неумеха в отряде. Даже если прямо это не говорят. Возможно, такого рода книгу она и ищет.
– А ты о... том, что случилось над плантацией? Я не знаю, что там случилось. Наверное, Чжи может знать. Он разбирается в технике. Я думаю... инструктор Лихуа ему расскажет что-то в любом случае...

Закручиваю локон волос, улыбаюсь шире. Комплимент Чжи нарушил безмятежность моего состояния, прошелся дождиком в цветочном саду. Мой путь ровного дыхания только в своем начале…

– Путь мудреца — добиваться цели бездействием. Ценность в бессилие.
– Путь воина — добиваться цели воздействием. Ценность в превосходстве.
– Путь слуги — добиваться цели послушанием. Ценность в понятности.

Смотрю в пространство. Наблюдаю за тончайшим. Узоры духа играют на поверхности зримого, предметного мира. Если бы закрыла глаза, отделила бы зримое от вызриваемого, то во тьме увидела бы их свет отчетливее. Именно они владеют силой обращать в знание ощутимое.

– Древние говорят, иди к Истоку. Довременью, что было раньше, чем родились предки наших предков. Там Изначальный Ты, который и есть Будущий Ты. Таков путь противотечения.

Вслушиваюсь в собственные слова, что не собственные, но собственные. Даю их эху пройтись по телу вибрацией, и успокоиться, изменив состояние. Выдыхаю. Смотрю в глаза Чжи.

– Будущего еще нет. Прошлого уже нет. А настоящие?.. – улыбаюсь шире, обнажаю клыки, сползаю с подоконника, чтобы выпрямиться и ощутить движение энергии от земли вверх, – Попробуй ухвати, – сжимаю пустоту перед собой, – так выскользнет как вода между пальцами.

Стряхиваю.

– Нет нужды в помощи мудрости, чтобы прорасти в будущее. Одной природы достаточно. А вот прорастить Смысл? Да так, чтобы цвел везде, и плоды его были сладки, питательны и дарили счастье. Вот это интересная игра.

Оборачиваюсь к окну. Вспоминаю бетонные коробки, и то, как живут люди. В этом нет гордости и счастья, только нужда.

– Сладок ли тебе тот Смысл, что вокруг нас, брат?

Чжи встаёт с места. В этом движении он набирает рост до твоего и сближается. Сокращает расстояние до тебя, сохраняя ровное положение тела.
Смотрит ровно тебе в глаза. Карие, они очень внимательно изучают твои. Бросает вызов силой духа. Не всей тебе, а чему-то отдельному в тебе. Может, его разозлил твой ответ? Или же, последний вопрос. Определённо он испытывает какую-то эмоцию, но на злость она не похожа.

– Что ты под этим понимаешь? Я моделировал множество разных ситуаций, Ми. Из всех их, меня устраивает такой расклад, что сейчас есть вокруг нас. Где у меня есть время поговорить с тобой, не смотря на то, что ты всё также неконкретна. Будто прячешься за слова мудрецов. И ещё тот вариант, в котором мы победим "инсектов" в будущем. Думаю, ради него многим придётся пожертвовать. Этого я бы хотел избежать. Но не думаю, что это возможно. Так какова же ценность в бессилии? Я уже давно ищу сведения о экспедиционном корпусе. Но тут ты меня обогнала, напрямую встретившись с одним из них в Башне...

Последнее предложение Чжи проговорил медленнее обычного, всё ещё глядя тебе в глаза. Но его усилие проницательности будто бы резко ослабло. Случайно ли, а может и специально.

Юань слушал Сару, чувствуя её неуверенность и неловкость, знакомые ему по многим моментам тренировок. Он посмотрел на неё более мягко и решил поддержать её.
— Ми или не Ми, главное, что в этот раз ты справилась. Ты действительно постаралась, так что доверься себе чуть больше.
Юань на мгновение задумался, вспоминая всё, что произошло. Он понимал, что Сара переживает. Это черта ее характера которая запутывает ее и замедляет действия. Поэтому продолжил все так же спокойным голосом.
- Мы все учимся. Даже сейчас.
Кивая на книгу, которую Сара держала.
-Думаю, в следующий раз ты сможешь понять, что делать, даже если Ми не будет рядом.
Он замолчал на секунду, давая ей возможность осмыслить его слова, и предложил, немного неуверенно:
-Если хочешь, можешь присесть.

Всякое применение силы оставляет разрушения, что возвращаются. За спиной стена, отступать некуда. Принимаю взгляд Чжи, его давление. Медленно выдыхаю, и молчу… Пока , как всякий рассвет, его давление не заканчивается, сменясь закатом.

– Можно ли победить деревья? – вопрошаю его, – Нужно ли их побеждать?

Укладываю ладонь ему на грудь.

– Можно скрываться за мудростью, можно за прямотой. Есть много игр.

Не отталкиваю, не давлю, но всё же давлю… бессильно.

– Брат, ты дал счет многим событиям. Но были ли среди них те, где тебя уже не было, а пространство приобрело желаемые качества? Или был уже не ты, а иной ты, не мыслимый для тебя текущего? Так ли широко ты смотришь, так ли далеко, как предполагаешь?

Мои загадки обернуты вопросами.

– Всякий цветок что расцвел, движется к тому, чтобы завять. Оэлверт уже расцвел.

– У города есть три слабости. Чтобы погибнуть, достаточно и одной.

Чжи хотел увидеть явное, пусть глядит.

– Слабость Перемен. Чуждость с псиониками. Эта брешь повторяется из раза в раз, и ждет своего момента.

– Слабость Постоянства. Для нее у меня нету имени, но она между людьми. Когда смотрю на улицы города, она очевидна.

– Слабость Случая. Она сокрыта от меня. Ее тень ты видел в сегодняшнем пожаре.

– Все три. Ценят, оберегают, и взращивают.

Комната, где Юань беседует с Сарой, просторна и по прежнему тиха.

Лучи света, имитирующие солнце, под тупыми углами падают на парты и шкафы с книгами. Тут тоже мини-библиотека, которая имеет высокую ценность, если задуматься. Хотя почти всё вы в отряде "Син" уже и так знаете. Ну, кроме Сары, быть может, которая не очень способная в учёбе. Но если оценивать эти книги в целом, то каждая из них открывает море возможностей через знания. Многие из которых в Оэлверте может и не актуальны, не дают навыков, что благородные могли бы применять каждый день. Но без которых человечество бы не выжило. Сама же Сара, сославшись на необходимость найти книгу, принялась рыться в шкафах. Отобрав несколько, она со стопкой вернулась к одной из парт.

Сара в тишине разбирает книги, стоя в проходе у парты. Вдруг, она снова говорит:
– Правда считаешь, что я могу... просто научиться? Думаю, тут дело не в этом. Действительно ли я "благородная"? То есть, конечно, Совету лучше знать, я о другом... вроде как благородные должны иметь таланты. Но у меня их нет. Тогда можно ли меня так называть?
Её лицо хмурится. Она понимает, что сказала слишком много. Да и смысла особого в сказанном нет. Не очень приятный расклад. Она останавливается и смотрит на обложку книги, наклонившись над партой. Будто не уверена, нашла ли нужную.

В культурном зале, где Ми ведёт беседу с Чжи, по прежнему нет никого, кроме них двоих.

Чжи опускает голову и смотрит на твою ладонь, когда та касается его. Его лицо расслабляется, он слушает твою речь. Правда, не стоит ли считать это уловкой с твоей стороны? Касание вызывает в нём ощущение молчаливой близости с тобой. Без всяких лишних фантазий, просто как прямое ощущение тепла тела. Но, также, притупляет его природу. Чжи очень разумен. Если бы у него не было недостатка заботы, он бы не стремился быть нынешним собой. В полностью спокойном состоянии он думает не остро. Что для него - тоже самое, что не ясно.

Должно быть, сейчас он не потерял структурности своей речи потому, что говорит нечто, давно живущее в его уме:
– Общество всегда таким было, Ми. Культура позволяет переживать противоречия. Любая ошибка, как и всегда, приведет к гибели. Раньше даже было сложнее из-за провокаций противоборствующих сообществ. Ты не думаешь, что мудрецы прошлого лукавили? И когда они делали своё не-деяние, в итоге это всего лишь означало способ управления другими через оказание давления делать вещи за них? А какой путь ты могла бы предложить?

Убираю ладонь с последним словом. Перед Чжи мое бессилие бессильно.

– А какой путь ты готов принять? – заполняю пространство вопросом.

Время делает виток, и я вновь перед Альбой, что скрылась за очками.

– Не думаю, – продолжаю, – Порой выходит, но это сложное умение.

– Лукавили, и каждый об этом написал не раз прямо, – касаюсь своего виска пальцем, взглядом указываю на очки Чжи, – но и мудрецы настоящего лукавят. Зрячие изображают слепых, слепые зрячих. Чудо — это когда ложь обращается изначальной истинной. Истиной без малейшей частицы лжи, незамутненной, чистейшей ясности.

– Я предлагаю путь надежды на Чудо, – улыбаюсь.

А какой ответ он ожидал от ребенка? Я знаю, кто я есть.

Юань наблюдал за Сарой, чувствуя, как её неуверенность проявляется в каждом движении и слове. Он на мгновение задумался, прежде чем мягко, но уверенно сказал:
— Быть благородным — это не только про талант. Это про то, что ты делаешь, как ты принимаешь вызовы и как стараешься становиться лучше.
Подождав пока она осмыслит это он продолжил:
-Даже если ты думаешь что не имеешь таланта это не так. Иногда талант раскрывается там, где ты меньше всего этого ждёшь.
Юань встал и, подойдя к Саре, спокойно добавил:
— Никто не рождается идеальным. Все мы учимся. А пока... может, просто начнёшь с того, что нашла? Если хочешь, могу помочь.
Он жестом указал на книги.

В культурном зале Чжи провожает твою удаляющуюся руку спокойным взглядом. После чего произносит негромко:
– Мы и так идём путём надежды, Ми. Думаю, у нас не много выбора. Разум Главы могущественнее нашего, и если он победит "инсектов", то это и будет сбывшаяся надежда.
На его губах появляется еле-заметная улыбка благодарности за твою доброжелательность.

В комнату входит Эйдзи. Спокойно смотрит на вас, но ничего не комментирует и подходит к книжной полке за какой-то книгой. Должно быть, расстояние и ваша взаимная поза сейчас смотрятся необычно. Чжи становится вновь отстранённым, как обычно. Однако, ты уверена, что он будет меньше с тобой спорить в будущем, и слушать более внимательно. Ирония судьбы в том, что какой бы ты умной ни была, гораздо важнее то, какую часть этого ума окружающие готовы принять. Ведь ни один благородный не считает себя глупым... кроме, быть может, Сары. Эйдзи же не придаёт увиденному значения. Он предельно практичен. Не считает нужным додумывать того, чего не видел сам, и умеет выбрасывать из головы лишнее практически мгновенно.

В учебном классе Сара спутано объясняет, что хочет найти книгу про пожар. При чуть более подробном расспросе, ты понимаешь, что она хочет узнать о значении аудио-сигналов и вообще действиях при пожаре. Ты и сам точно не помнишь в каком именно учебном курсе это было, но легко можешь предположить год обучения и раздел, вплоть до пары вариантов.

Через какое-то время книга находится. А ты удаляешься, оставляя Сару читать. Вряд ли она осилит материал сходу, но хотя бы будет знать, где книга лежит.
– Спасибо. – тихо говорит она напоследок. Её состояние приходит к более спокойному. Она воспринимает твои действия как поддержку. Может, оттого будет меньше переживать со своих неудач в будущем.

Вечер быстро подошёл к концу, подарив вам ещё пару неспешных бесед. Однако, на это никто не жаловался, потому что день выдался неугомонный. Ощущение, что нужно хорошо выспаться всё равно оставалось, даже не смотря на отмену иных тренировок сегодня. Но вот как раз выспаться в эту ночь и не удалось.

***

Ми, ты понимаешь, что ты во сне. Стоишь в душевой кабинке. Вокруг нет ни единого звука, кроме шума бегущей воды. Вода тёплая и приятная, бежит вдоль тела по коже. Вдруг, давление прерывается, поток воды иссякает. В твоём сердце зарождается тревога, будто это изменение - отголосок какого-то иного события, знак. Ты ощущаешь удар о землю где-то вдалеке. Опускаешь глаза вниз. Вода, что скопилась на полу душевой кабинки и медленно уходит в дренажную металлическую сетку по бокам... по её поверхности идёт рябь как от лёгкого землетрясения. И тут же рассеивается поверхностным натяжением жидкости. Ещё удар. Снова поверхность воды тревожится. Ты понимаешь, что это шаги. Тяжелые шаги невообразимого гиганта, что приближается. Со страшным скрежетом конструкции над твоей головой срываются, разверзаясь пропастью в небо. Трубы с текущей водой и искрящиеся кабели, а также срез слоёв бетона... всё это остаётся фоном для огромного уродливого ворона, голова которого парит в грозовом мрачном небе. Только вместо тела птицы у него тело насекомого, напоминающего "инсектов". Оно огромное, и низ его отсюда не виден. Ты ощущаешь ужас, и за мгновение воображаешь миг, когда невидная отсюда нога гиганта просто растопчет тебя. Тварь протягивает гигантские руки, венчающиеся острыми чёрными когтями. Вороньи глаза горят красным. Кажется, что этого свечения сейчас тоже сорвутся молнии... Вдруг, помимо этого нависающего сверху кошмара, ты ощущаешь ещё одно присутствие, внизу, под городом. В небо взлетают две руки из полупрозрачного света, хватая монстра за запястья. Силы двух этих сущностней несоизмеримы с твоей жизненной энергией и даже силой псионика Сейера из отряда "Фан", что ты видела в Башне. Вспышка животного ужаса, ослабленная внезапным появлением светлой силы из под земли, оставляет твой разум в смятении и выбрасывает тебя из осознанного сновидения.



Ты приходишь в себя на кровати, понимая, что под потолком неистово пищит звуковой модулятор, а одеяло улетело куда-то на пол. Вся комната освещением окрашена в алые цвета боевого уровня тревоги. Модулятору вторит протяжный воющий сигнал, доносящийся из зала сбора. Дверь в твою комнату открыта, хотя в проёме никого нет. Через мгновение там появляется инструктор Лихуа с накинутой на плечи рубахой и в не до конца застёгнутых штанах. На ней термобельё такого же типа, как на тебе.
Её голос сосредоточенно-встревожен. И хотя она не может полностью сохранить хладнокровие, её проявления эмоций контролируемо ею, а слова от того оказывают мобилизующее действие, подстёгивают двигаться быстро:
– Это не учебная тревога!! Быстрее!
Ты ощущаешь это в инструкторе Лихуа как качество её жизненной силы...

Тебе остаётся только вскочить с кровати и бросится к шкафу. Дверца шкафа быстро распахивается, и тебя интересует пилотный комбинезон, конечно же.
Пока ты натягиваешь его на себя и включаешь вакуумный механизм с силой утягивающий прочную ткань по твоей фигуре, инструктор Лихуа произносит ещё одну фразу:
– Заражение Оэлверта "инсектами" подтверждено. Мы не знаем подробностей...
После этого она вдруг спохватывается о чём-то и стремительно направляется дальше по коридору.
– Я помогу Саре, бегите в зал сбора как можно быстрее! – слышится её голос.

***

Юань, тебе снится шторм. Огромные вертикальные молнии прорезают колоссальных размеров тяжёлые тучи. Ветер гнёт вещество этих чёрных туч, словно пальцы пластилин. А их контуры кажутся тёмно-аметистового переливающегося цвета. Ты опускаешь голову и видишь купол Оэлверта. А потом ты падаешь вниз, стремительно приближаясь к поверхности этого бетонного бастиона. Это не падение человека, вдруг оказавшегося на высоте облаков. Это контролируемое падение чего-то хищного, чьими глазами ты сейчас видишь мир... но тут же тебя выбрасывает из сна.



А под потолком трещит как проклятый аудио-модулятор. Вся комната также окрашена освещением в алые цвета боевого уровня тревоги. В проёме автоматически открывшейся двери появляется инструктор Чжэнь. Он уже одет в костюм инструктора полностью, остаётся только догадываться какой чёткостью движений для этого нужно обладать. Он сухо говорит:
– Комбинезон. "Инсекты" внутри купола. Вы выходите в город немедленно.
После чего, вроде бы не спеша, но молниеносно, движется дальше по коридору, оставляя дверной проём пустым. Тебе остаётся только как можно скорее натягивать пилотный комбинезон и бежать вниз.

***

Весь отряд собирается в центральном зале. Громадный, и по-знакомому уютный в обычной ситуации, сейчас он полностью освещён алым светом тревоги боевого уровня, вместе с лестницами и колоннами. Такой высокий потолок не характерен для Поместья в целом. Дело в том, что этот зал-вестибюль, по сути, занимает два этажа. После двустворчатой входной двери, ведущей в укрепленный тамбур, идёт широкая дорожка, украшенная абстрактными узорам. Эти узоры напоминают золотые орнаменты древних культур: простые и изящные. Слева и справа от наружного входа, есть двустворчатые двери. Те, что слева от входа, ведут в столовую. Справа - в санитарный зал, где находятся машины для уборки и дезинфекции и иные вспомогательные помещения. По бокам от дорожки, среди тёмно-серого камня есть отмеченные кремовым цветом кругляши, на которых хватит место встать человеку. Это платформы быстрых лифтов, ведущих прямо в ангар. Они перемежаются на равном расстоянии с широкими колоннами, поддерживающими могучий потолок. Такие конструкции созданы для того, чтобы выдерживать попадания вооружения сверху. Дорожка далее идёт к широченной лестнице, ведущей на открытый второй этаж. По ней сейчас инструктор Лихуа тащит Сару за собой с рекордно низким отставанием. Остаётся только занять места на полу в нужных местах. Взяться за выдвигающиеся рукоятки платформ-лифтов и спуститься в ангар.

***

Вы находитесь глубоко внизу под взбудораженным ночной тревогой городом Оэлверт. Подземный этаж Поместья. Вокруг вас сейчас огромный ангар, где снаряжают "меков". Наверху залы, где вы сейчас стоите вместе, стальные усиленные балки словно рёбра кита поддерживают сверхпрочный потолок. Вокруг нет ни единого окна, что не удивительно, ведь вы под поверхностью города. Обычно тут не темно, но царит полумрак, в котором сразу видно, куда идти. Сейчас же вокруг неистовствуют алые мигалки боевой тревоги.



Простор, упирающийся в стену катапульт за пределы Поместья - с одной стороны. Огромные человекоподобные машины и высокие обслуживающие помосты вокруг них, занимающие пространство, - с другой.


Множество мелких и неярких прожекторов, освещающих могучие творения силы и знания человечества, которые вы просто именуете "меки". Хотя в этом слове есть что-то механическое, вам всегда казалось, что сами машины состоят не только из металла. Они не только твёрдые и тяжёлые, но ещё и гибкие. В них есть что-то от живого растения или живущих среди растений насекомых... Будто они живые, и внутри что-то пульсирует согласно собственному ритму дыхания. И этот ритм дыхания вам требуется синхронизировать со своим собственным. В древности человек наделял смыслами медленные и лёгкие движения облаков, грозные и внезапные удары грома, плавные и синхронные таяния снегов... Так что и вы обычно-просто наделяете "меки" смыслами, но не идёте дальше, в по-детски мудром нежелании строить на основе этих смыслов длинные и тяжкие суждения о причинах и следствиях. Хорош, что "меки" есть, хорошо, что они обладают силой. Хорошо, что вы чувствуете их как что-то, что наделено смыслом. Требуется всегда точно представлять себе, что есть хорошо для тебя, а что - плохо, потому что иначе вся тьма множащихся вещей будет лишь приводить разум в смятение. Смятение опустошает твою силу до дна. Оэлверту же нужна ваша сила. И это достойное занятие для благородного - учиться её применять. Поэтому, среди вас часто уважительно и образно называют эти машины не "мек", а "лун". Что означает древнее и могучее живое существо, покровительствующее силе и гениальности. Подлинное доказательство того, что древняя сила способна соединяться с современными реалиями. Через вас. Это и есть культура, проходящая через тысячелетия. Это честь. И сейчас, в минуту опасности, придётся узнать её цену.

Не смотря на экстренность обстоятельств, нужно вести себя по обряду. Тем более, что обряд - это далеко не пышные и сложные последовательности действий. Напротив, это простой и понятный способ одухотворить любое действие. Вы, собрав тело ровно и внимательно, делаете лёгкий поклон инструктору и бегом движетесь к подъемнику. Нужно занять небольшие кабинки подъёмника, в которых едва помещается один человек. И в этот раз вы действительно должны сделать это быстро. Наверху, если задрать голову, - нависающий неприступной скалой корпус многотонного "мека". В центре которого, - прямо под капсулой пилота, - дремлет энергетическое ядро невообразимой мощи. Сейчас этот исполин стоит ровно и недвижимо, с двух сторон поддерживаемые выдвинутыми из пола ангара подпорками, уходящими вдоль ног и туловища до подмышечных впадин и плеч. Но когда его искусственные мышцы работают, каждое его движение - резкое и смертоносное, либо плавное и широкое, либо ритмичное и короткое. Выглядят эти движения так, будто весит он сотни тонн, а ни один человек от его движений не увернётся... Кабинка трогается, чуть дёргаясь, и начинает быстро, но уже равномерно, поднимать вас наверх. На щеках ощущаются отражённые от металла всполохи алых мигалок, которые прорезают пространство резкими движениями света тревожного снаружи структурных рёбер кабинки. Поверхность "мека" и его внешние формы, напоминающие насекомое, проплывают мимо с одной её стороны. Всё это даёт какое-то эфемерное ощущение неимоверного простора и холода вокруг. Нет, комбинезоны не позволяют вашему телу замёрзнуть. Это скорее образ, чем сигнал от тела. Но он же - предвестие тепла и ровного ощущения соответствия своего долгу, что ждёт впереди, после синхронизации... Каждый может повернуть голову и увидеть своего соседа, поднимаемого таким же механизмом в сторону капсулы пилота. Справа от Ми поднимается Юань, а справа от него - Эйдзи. Слева же от Ми поднимается кабинка Альбы. Напротив вас - стена с зевами тяжёлых катапульт, что уже готовы вывести ваши "меки" на улицы города.

Не успевает кабинка толком оторваться от земли, как в ангаре раздаётся удар, гул и скрежещущий металлический звук. Он доносится спереди и сверху. Вы видите как из одной шахты катапульты валятся стальные перегородки, гнутые и все в копоти. А за ними из шахты в пространство ангара устремляются "инсекты" размером с человека! Вытянутое тело, пульсирующее серыми туго переплетенными жгутами. Струя реактивного топлива движет этот неразумный хищный сгусток агрессии в сторону, выбранную его поверхностными ощущениями. Хищные жвалы готовы нагнать цель и впиться в неё. Для человека эта хищная тварь - большая проблема, но "мек" её, вероятно, даже не заметит, раздавив случайно попутным движением... вот только вы не успеваете занять свои места в "меках".


Голос инструктора Чжэня из штаба раздаётся в динамиках под потолком:
– Класс "дрон" в ангаре! Лихуа, уходи оттуда!
Инструктор Лихуа стоит на месте. Она медлит мгновение, после чего выкрикивает:
– Отряд Син! Приказываю любой ценой синхронизироваться и выйти в город! Если связь со штабом будет потеряна, следуйте приказам капитана Сакимото до вмешательства высшей Ван! Уничтожить всех "инсектов" до получения иных приказов!
"Дроны" хаотично разлетаются по ангару, но один упорно выправляет свою траекторию на инструктора Лихуа, другой - на Эйдзи, а третий... похоже выходит на Ми. Человек не сможет обогнать эту тварь.

Смерть алаока,
Жизнь трепещет,
Духа длань
Длит вечность.

Сон разрушается столкновением двух сил. Против тьмы Инь выступает свет Яна. Земля под Водой. Сближение. Знак, что сулит Счастье тому, кто в послушности сохранит твердость и будит длить равновесие.

Судорога в левом мизинце, связывает меня с миром действительности, отступает мир грез, окрашивает окружение в алый. Мир кричит.

Встречаюсь взглядом с инструктором, не моргнула еще ни разу, как очнулась, длю выдох. Киваю призыву, перетекаю с постели к шкафу. Войти в комбинезон, слить его с собой.

Длиться выдох в алом мире. Скольжу взглядом по шкатулке с драгоценностями, отдельно уложенным кольцам. Сначала кольца, одним движением одеть, и провернуть в правильное положение соответствия ситуации.

Сережки. Алые камни, соответствуют силе ужаса. Беру из золота, месяцы, что глотают свой хвост. Золото символ неуничтожимости, круг — совершенства.

Бегу, храня дыхание ровным, привычно одевая их в движении. Это мое оружие, в поле вышла без.

***

Длится ритуал, дрожит его поток рябью волнения. Все здесь. Совершаю поклон со всеми, вхожу в кабину подъемника, созерцаю разрушение скорлупы ангара.

Опускаю веки, наблюдая сразу за всем. Кабина движется в потоке, подчиняюсь ему, даю нести себя. Ведет инсектов их общий дух, я же доверяю духу этого места, что пришел во сне и всегда жил под городом.

Послушно подчиняю себя движению ритуала.

Кабинки поднимаются вверх, к головам ещё непроснувшихся "лунов", ваших машин. Как будто бы издевательски медленно, что можно ощутить только сейчас. Раньше не было нужды никуда торопиться, но сегодня время будто взбесилось, и требует от сердца страстного отношения к себе. Сложно этому сопротивляться.

Вновь срежет прорезает металлическое пространство ангара. Высекая искры из пола и стен зева катапульты. В ангаре появляется тяжёлый "мек" СОО, называемый "Катафракт". Это по сравнению с техникой СОО он тяжёлый, для ваших "лунов" - скорее лёгкий. Симметричная, но гораздо менее человекоподобная конструкция, чем "лун". Впрочем, это всё же "мек". Не каждый "мек" это "лун", но каждый "лун" это "мек". Этот же похож на курицу - такую птицу из древности, которую разводили люди и которая не умела летать. Только ноги мощнее: "бёдра", в среднем параллельные земле и держащие корпус этого "мека" на довольно небольшой высоте. Слева и справа от тела, напоминающего больше раму машины вроде устаревшего "танка", расположены вместо рук пушки. С лёгкими ракетными установками на плечах. Размытым пятном он движется вперёд, по направлению к вам, в центр пространства ангара.



Пушки "Катафракта" оживают, сбивая с курса "дрона", идущего на инструктора Лихуа. Под потолком вы видите размытое движение. За ним следует гул выстрела. Запущена ручная турель. Кто бы мог подумать, что такое вообще есть в ангаре... Связи нет, и вам остаётся наблюдать только хаотичную схватку между "дронами" "инсектов" и турелью, "Катафрактом", а также парой ракетчиков СОО, которые рискнули спуститься через шахту катапульты в ангар на реактивных ранцах вслед за своим командиром. Следы ракет, взвившихся в воздух, заполняют собой пустоту пространства, догоняя наиболее удалённые от инструктора Лихуа цели.

Ми, ты ощущаешь приближение объекта к тебе. Дрон, который изначально выбрал твою сторону движения, никуда не делся. Его хищное тело точно знает, что ты - живая, а сталь остального ангара - нет. Вдруг, раздаётся взрыв. Ты отстранёно понимаешь, что это ракета СОО. Один из ракетомётчиков стрелял в этого дрона. Взрывом тебя бросает на борт кабинки. Кисть изгибается и натягивается, когда нужно удержать тело и не выпасть наружу. Бедром ты ударяешься о борт, довольно ощутимо. В этот момент ты понимаешь, что защитные свойства комбинезона, это не просто слова. Может, у тебя будет синяк, но артерии и мышцы бедра в целом в норме. Удар будто распластался по всему боку бедра, рассеивши свою силу.

В неспокойной пляске своей кабинки в воздухе, ты видишь как Эйдзи уверенным и пружинистым движением становится на край барьера своей кабинки, аккуратно выныривая из под защитных рёбер ограждения, и прыгает вверх, хватаясь за стальной канат. Хищное тело "дрона" врезается в кабинку, его жвалы проходят в пустоту, где уже нет пилота. А следом прилетает снаряд. Ты видишь дырень в узловатом теле "инсекта"... и затем он словно взрывается потоками синей жидкости. Как отвар клитории тройчатой Clitoria ternatea. Так выглядит один из вариантов поражения ядра "инсекта". И это лучше, чем его взрыв. Масса тёмной плоти и синей жидкости падает вниз к стопам "мека" Эйдзи, с хлюпающим звуком размазываясь по стали пола.Под аккомпанемент боя в ангаре, вы завершаете подъём на посадочный помост над плечами исполинов, которых пилотируете.

***

Удары ног по металлической сетке. Ладони на рукояти перед горлом капсулы. Спина скользит по внутренней поверхности. Ноги упираются в концы специально предназначенных для этого выемок, руки ложатся на специально предназначенные для этого поддерживающие дуги. Пальцы привычно обхватывают джойстики общего управления, гораздо менее точного, чем "нейро-плаг-ин-ное". "Седло" щёлкает и с мерным механическим звуком меняет угол, переходя из положения для "приземления" пилота после нырка в капсулу в положение для пилотирования. Спина, шея и голова теперь должны быть выровнены за счёт правильной осанки и посадки своего центра тяжести. Говорят, это похоже на верховую езду в древних культурах человечества... в крайнем случае, можно лечь прямо на отлогую поверхность, что осталась позади, дабы расслабить позвоночник. Однако, сейчас нет времени...

– Подсоединение "нейролиний". – сообщает надпись на экране главного монитора. Штаб молчит.
Где-то снаружи начинают опускаться опоры "мека", освобождая его подмышечные впадины и перенося большую часть веса на его ноги и поясницу. Ты чувствуешь лёгкое упругое опускание вашего общего центра тяжести и аккуратное перераспределение весовой нагрузки гиганта в тазобедренных суставах...

Десятки мелких шлангов специальными манипуляторами подключаются, ряд за рядом, к твоим пальцам на ногах и руках, в область поясницы, шеи и лба. "Пуф!" - говорит пневматика манипуляторов, и ты чувствуешь давление на уязвимые точки своего тела. Мурашки бегут из них к позвоночнику и словно стекаются в единый поток. Тонкие кабели отсоединяются от манипуляторов и остаются свисать с твоих рук, ног, спины, шеи и головы, удерживаясь специальными втулками комбинезона и шлема. Они на удивление лёгкие даже по меркам твоих собственных поддерживающих мышц спины. Но полагаться можно не только на них. С внешних сторон бёдер в тонкую полость комбинезона на ногах вводится не менее тонкая и гибкая "рама". Она движется выше вдоль обеих ног, оказывая лёгкое продвигающееся давление на кожу. Продвигается оно вверх вдоль тела, пока не останавливается в области поясницы.

"Задраивание капсулы..." – мигает надпись на аварийной консоли, находящейся справа от основного "седла" пилота, напротив его головы.
Навершие капсулы сдвигается, возвращая крышку-колпачок капсулы, на место, и вы оказываетесь внутри совершенно изолированного от внешнего мира пространства.
"Успешно". - мигает уведомление.

Внутри капсулы её внешняя округлая поверхность напротив тебя, под названием "главный монитор", загорается тусклым светом. Приятный визуальный шум на экране, навевающий мысли о просыпании "луна", сменяется чётким, хоть и крупнозернистым изображением. Показывается ангар и окружающая обстановка. Инструктор Лихуа бежит в сторону выхода транспортного коридора из ангара. За это время она продвинулась недалеко, похоже, что ещё какой-то дрон сделал её своей целью, однако "Катафракт" не собирался уступать диверсантам кураторов своего сектора. На аварийной консоли оживают, одни за одним, ряды зеленых галочек тестирования малых системы "мека":

"Проверка стабилизации давления и состояния дыхательной среды.... Успешно. Требуется начать синхронизацию пилота".

"Синхронизируйтесь, отряд "Син"!" – вот какой фразы, переданной по трансляции собранным голосом инструктора Лихуа, сейчас не хватает.
Импульс неприятного ощущения в голове, которое расширяет сознание... это контакт "нейролиний", - тонких проводов, выступающих из перчаток, пояса, голенищ, воротника и шлема комбинезона, - с нервным стволом твоего тела. Ощущение, что теперь у тебя два сердца. Они должны начать биться в унисон.
Никто не подтверждает вас статус, кроме надписи надписи на консоли: "Статус "Зелёный". Начинаю глубокую синхронизацию...".

Сознание медленно и плавно становится ещё шире, будто твоё существо охватывает собой часть ангара. Ты можешь окинуть взглядом пространство ангара перед собой, не поворачивая головы. Уже не своей головы, а "мека". Ты можешь приблизить что-то и рассмотреть это. Ты можешь почувствовать, словно поверхностью кожи, ближайшие препятствия: отъезжающие от "мека" подмостки, которые прямо в эту минуту сдвигаются и убираются. И даже твёрдую упругость специального пола ангара под стопами ожившего исполина. Ты можешь услышать сотни новых звуков вокруг, которых ранее не было заметно. И можешь даже выделить среди них отдельные составляющие. А потом рассеять своё внимание в слухе и оценить общий фон вокруг: где именно концентрируется движение грубых механизмов, стучащих, скрежещущих и шелестящих сталью. А также гулы выстрелов, внезапно глубокие и растянутые эхом. И почувствовать запах, – даже не технического или оружейного масла, – плохо восстановленной краски крана, оценив ещё и протяжённость области, на которую положен некачественный слой, и направление до этого участка. И запах жидкости ядра пробитого насквозь "инсекта": резкий и кислый, словно уксус, и одновременно пряный, как какая-то неприятная трава, что растёт в оранжерее-музее. Это называется "химическое чувство". Дар силы "луна" или же просто тонкая настройка рецепторов, - то есть датчиков, - сложного и слаженного механизма...

Осталось совсем немного до того момента, как ты получишь "синий" статус. И тело исполина станет твоим...
Пятно, которое раньше было главным монитором, теперь стало самим веществом твоего зрения. В алых всполохах сигналов боевой тревоги, инструктор Лихуа бежит, по-спортивному делая отмашку руками. Ей остаётся метров пятьдесят до транспортной капсулы на шлюзе транспортного коридора. Ты видишь всё, во все стороны. "Словно смотришь в свете яркой и равномерной луны" - так это описывают книги. Никто не разу лично не видел луны, чтобы смотреть в её свете... но звучит как что-то верное. Пусть и не точно, не в фокусе, не достаточно ясно, но любое движения так от тебя не скроется. Краем сознания отслеживаешь движение "меков" своих товарищей по отряду и мельтешение в пространстве вокруг их ног. И не такой уж теперь ангар холодный и просторный: даже подпрыгнуть вверх тут особо некуда, потолок рядом. Но тебе нужно к катапульте, если следовать велению инструктора Лихуа.

А в следующее мгновение собираешь своё внимание вновь в центре своего существа... себе самом. И перед глазами - вновь главный монитор с тактической сеткой и пометками. Там автоматические отслеживаются направления товарищей в виде маркеров. Ещё перед тобой, - в нижней четверти главного монитора, - двухмерная карта вашего относительного положения. На самом деле, карта, в каком-то смысле трёхмерная, хотя с точным показателем высоты не так уж хорошо справляется. При необходимости, всё же можно задействовать простое трёхмерное моделирование. Ниже, перед грудью, консоль аварийного контроллера - компьютера с ручным управлением. На случай, если понадобиться доступ к "низкоуровневым функциям". Таким как переналадка связи или... уничтожение ядра. Слева и справа, конечно же, контроллеры ручного резервного управления. Но ими пользуются весьма редко. Зато руки так удобнее держать.

– Ми, позвоночник не повреждён? – послышался голос Чжи. Его лицо вывела система трансляции на главном мониторе.

Юань ощущает себя наблюдателем в этом хаосе. Его внимание приковано к происходящему и оценивающе смотрит на эту ситуацию. Он думает только об одном.
"Как такое могло произойти в нашем секторе?"
Когда дрон приближается к Ми, Юань задерживает дыхание. Его взгляд цепляется за каждую деталь: скачущая кабинка, изящное движение Эйдзи, когда тот ловко хватает трос. Но вместе с восхищением растёт напряжение. Юань не позволяет эмоциям захватить себя, но его сознание рефлекторно выпускает холод, который обволакивает внутреннюю поверхность его кабинки и становится ощущение что в кабинке стала низкая температура. Взрыв "инсекта" и его потоки синей жидкости заставляют его вздохнуть. Этот момент остаётся напоминание, насколько всё на грани. Когда Ми удерживается в кабинке, Юань наконец позволяет себе выдохнуть. Он смотрит в сторону кабины которая уже довольно близко и как только она останавливается он стремится туда.
***
Юань чувствует, как его сознание расширяется, охватывая не только "луна", но и всё вокруг. Каждый новый импульс, проходящий через подключённые нейролинии, усиливает это ощущение, будто он становится частью машины, а машина – продолжением его самого. Однако за этими ощущениями Юань находит странное спокойствие. Голос Чжи возвращает его внимание к происходящему. Волнение за Ми проскальзывает где-то на периферии, но Юань почти машинально подавляет его, сосредотачиваясь на том, что важно здесь и сейчас. А именно добраться до катапульт.

Время торопит сердце. Сердце торопит время. Бесполезно. Движется весь мир.

Судьбу решает случай. Мне повезло, инсекту нет. Киваю в сторону откуда пришла ракета, выражая благодарность. Возвращаю внимание ритуалу, переживаю боль. Волны расходятся, затухая.

***

– Статус Зеленый. Статус Синий. Подтверждаю, – сухо отвечаю Чжи очевидное.

Если прошла проверки, значит моя нервная система и состояние здоровья подходят для пилотирования.

– Золотая Ива коснулась Света Луны, – не сдерживаю улыбки, нарушая сухопарную речь.

Начинаю движение. Переживаю целостность. Два сердца, будто так и должно быть. Богатство и четкость чувств ощущается здоровьем. Будто проснулась.

Дважды. Первый раз, когда алый залил мир. Второй, когда соединилась с Лунем.

Наблюдаю за инструктором, и тем кто вызвался ее сохранить.

Слежу за Сарой, кого она выбрала ведущим для себя.

Юань, ты (или твой "мек", сейчас разница не велика) движешься к нескольким оставшимся катапультам. Они занимают противолежащую стену, так что сейчас все пересекают зал. Ты обращаешь внимание на Сару, которая неровными движения следует за остальными. Инстинктивно появляется желание выровнять движения её "мека". Как только на неё обращают внимание, она движется немного ровнее. Странное совпадению. В любом случае, катапульты близко, и их хватит на всех.

Ми, ты видишь, что Сара ориентируется сходу на общий поток движения, а не на кого-то конкретного. Ближайший к ней - Эйдзи. В целом, она справляется. Инструктор Лихуа уже добежала за это время до терминала транспортного коридора, но он заблокирован. Кажется, она об этом не знала. Или не помнила. Должно быть, заражение "инсектами" учитывается. Её всё ещё прикрывает "Катафракт", разбираясь пушками с остатками дронов и не желая использовать ракеты в таком месте. А вот одному из ракетомётчиков СОО не повезло: погибающий "дрон" рухнул на него, взрываясь... Но нужно оставить позади всё то, что не может идти вперёд вместе с вами. В город.

"Меки" заходят на толстенные стальные плиты катапульт. Их касаются боковые направляющие. И они взмывают вверх, в горло шахты.

***

Стенка канала катапульты заканчивается, и пилоты видят перед собой район города. Вылетая на массивных "меках" прямо в воздух. Место приземления - усиленная плита напротив поместья. База СОО, напоминающую светло-серый приземистый гриб, у которого практически не было деления на шляпку и ножку, когда его ещё можно было встретить в лесах планеты Земля. Она расположена на той стороне широкой и крепкой транспортной магистрали в виде железной дороги, способной на специальных составах транспортировать даже сверхмассивную технику. Сейчас там оживление. Один "Катафракт" выведен к автодороге. По одной такой окаймляет ширококолейную железную дорогу в центре: с его стороны, и со стороны Поместья. Неподалёку - транспортёр типа "Носорог", на котором вам так и не довелось покататься на обратном пути из Башни после медобследования. Сейчас он готов к бою. Кроме того, на крыше базы поднята турель - автоматическая пушка наподобие той, что вы видели внутри ангара Поместья, но калибром по-больше. Противники с двух сторон: сверху и снизу сектора, сгрудились прямо в центре дороги. Однако, можно заметить, что стрелковые классы "Стингер" находятся позади предназначенных для ближнего боя "Ханетров", многие из них заняли крыши. Это построение можно назвать разумным.



Ми, недалеко от тебя "Дроны" противника. Они начинают быстро перемещаться по случайному подобию окружности, пульсируя словно ртуть.

Юань, в тебя целится несколько классов "Стингер". Однако, в целом, такое ощущение, что они ещё не успели полностью адаптироваться в появлению отряда благородных.

Наверху, над районом 10, виднеются тяжёлые пятна плантаций и купол. Там иногда мелькают "дроны" "инсектов". По ним ведут огонь турели купола. Пушки лёгкие, но их много, и они имеют довольно точный механизм наведения. Часть выстрелов, пролетев по инерции, ударяет в крышу поместья за вами. С вами нет ни штаба, ни Фэя.
Плохо скрывая своё напряжение, Сара спросила в эфире.
– А что мне делать?!...
В ответ раздался бесстрастный голос Эйдзи:
– Раз такие дела. Почему бы не выстрелить?
Как раза в этот момент бахнула пушка Джи неподалёку.

Натянулась струна.
Коснись,
порежешь пальцы.
Не звучать нельзя.

– Син Семь, зачисти Дэ Три.

Решаю за ту, что не решает за себя. Муравей слаб, но укуса хватит, чтобы лучник потерял цель.

Встаю рядом с меком Юаня, упираюсь телом в землю, охочусь на охотника.

– Син Четыре, огонь по Эс Два, – выстрел сливается с отчетом.

Ситуация кажется критической, но, как и всегда, он подавляет беспокойство, фокусируясь на ближайших задачах.
«Они не ожидали нас здесь… Мы ещё можем перехватить инициативу».
Внимательно следя за движением противника, Юань мгновенно действует. Его взгляд фиксирует "Хантера", стремительно перемещающегося в сторону.
– Попробуй увернись... – шепчет он себе под нос.
Выпуская снаряд льда по направлению движения "Хантера". Морозный заряд устремляется вперёд, оставляя за собой переливающийся шлейф инея.

Над зданиями зазвучали выстрелы. Хотя "Катафракт" СОО уничтожил целую группу класса "Хантер", ответные выстрелы "Стингеров" сильно повредили его. Пришли такие выстрелы и по вам, благородные. К счастью, для "меков" тип вооружения класса "Стингер" был не слишком серьёзной угрозой.

Юань ты ощущаешь острую, но неглубокую боль в центре тела. Вынырнув из ощущений "мека", замечаешь текстовое сообщение и повреждении "тройного обогревателя" - системы каналов, отвечающих за регуляцию тепла. Не критический урон. Ты видишь, что сгусток "Криоса" заморозил одного из противников. Единица класса "Хантер" не способна перемещаться. Однако, в их отряде ещё три, так что эффективность такой атаки в целом не впечатляет.

Ми, ты перемещаешь тело исполина в чуть более удобное положение и стреляешь из лучемёта. Поверхность "мека" ощущает жар вокруг. Мощный луч сжигает ближайшего противника, который не дотягивает по размеру и массе до "мека". Проходит дальше и опаляет следующего. Взрыв в первом ряду "Стингеров" и пожар во втором.

Оживает связь, и вы слышите голос инструктора Чжэня:
– Внимание! Эвакуация граждан из зданий в подземные укрепления полностью не завершена. Не ведите огонь из тяжёлого вооружения по ним. Стоп. Это ещё что...

Увеличение улицы показывает вам картину крупным планом. Девочка в светло-серой дорогой одежде со сложным медиа-устройством на голове бежит вдоль улицы, стараясь прижаться к домам. У неё что-то в руках, что-то небольшое. Куда именно она бежит, кажется сама не понимает. Вы не часто вообще видели столь молодых жителей Оэлверта. Среди друг друга или по отношению к работникам плантации, вы не применяете обращение "младший" или "младшая". К взрослым людям такое применять как-то не очень вежливо. К ней точно можно было бы так обращаться. Девочка спотыкается и падает... в какое-то цветное пятно? Ещё увеличение... это был флакон с цветной жидкостью?

Инструктор Чжэнь недовольно говорит:
– У неё благовония разбились! Ждите теперь там всех дронов, что расползлись по этому кварталу! Получил ай-ди... Ван Аи.
В передаче образовалась секундная пауза.
– Отряд "Син", защитить её любой ценой!

Ценность в жизни,
Бесчинство в разрушении,
Честь в самоотречении,
Слепота.

– Син Четыре, прекращаю огонь по Эс Два.

Пыльной бурей взмывается бунтарный дух, требуя довершить начатое, не взирая ни на что.

– Син Четыре, огонь по Икс Один, – направляю на то, что движется к нам, выбираю угол выстрела так, чтобы ушел в землю.

Медленный выдох разгоняет непроглядную мглу, завершаю. Выныриваю к монитору.

Чжи бездействует в слове… Смотрю его отражению на экране в глаза одно мгновение.

– Эйдзи… спаси ее, – не приказ, просьба.

Возвращаюсь в себя, к себе полной, какой и должно мне быть. Внимание дронов покалывает бок.

– Син Семь, продолжай, – оставляю Сару прикрывать себя, завершить то, что начала, не отбирая возложенной ответственности за чужую жизнь.

Повторяю выстрел.

Ми, ты снова стреляешь, под такой траекторией, чтобы луч расчерчивал подножие зданий и дороги. Лучемёт быстро повышает твой уровень нагрева: это не только по приборам видно, но и ощутимо кожей "мека".

Сара почти кричит в ответ на твои слова, Ми:
– Прости, я не попадаю!
И следующий выстрел, всё-таки попадает. Ты ощущаешь тепло позади себя, но движение воздуха рядом не прекратилось. В следующую секунду тело твоего "мека" сотрясает взрыв. Поле видимости и прочей ощутимости будто смешивается с волной белого пара или тумана. Ты слышишь предупреждение о перегреве. Твой мощный лучемёт не очень-то надёжен в этом смысле.

Эйдзи молча несётся вперёд, в сторону VIP-цели. Удары стоп Кавалериста, - о усиленный бетон и, затем, асфальт, - разносятся в пространстве между зданиями. Исполин с двумя мечами в руках проносится мимо здания и девочки, которая припала к земле, почуяв движение воздуха. Два его клинка вспарывают темную и движущуюся массу "дронов", раскрашивая её огнём и дымом от взрывов ядер этих мелких тварей. Чжи так же молча бежит за ним в сторону девочки. И попадает под атаку "Стингеров" с высокого здания. Его "мек" чуть покачивается от сконцентрировавшейся в одной области горсти прилетевших снарядов.

Чуть ближе к центральной магистрали, чем ты, Ми, Альба сконцентрировала силу Поля своим жезлом и сбила в кучу "инсектов" класса "Хантер", что наступали по правой стороне транспортной магистрали, приходящей со стороны Башни. Огонь турели с вершины базы СОО смог уничтожить всех четырёх противников благодаря такому удачному стечению обстоятельств.

Проанализировав ситуацию Юань решил сменить место и начал маневр уклонения. Попутно сделав выстрел в X4.
-Надо менять место либо нас скоро тут просто расстреляют эти жуки.

Если противник не будет стрелять в нас, он будет стрелять в других…

Рассыпается четкость рябью, утрачивает мир различимость граней в шуме. Выныриваю к экрану, что сейчас. Сара сама определила себе цель. Не лучшее решение, но и не худшее. Но уже решение. Отпускаю ее.

– Син Четыре, перегрев. Запускаю охлаждение.

Остаюсь на месте, ищу в хаосе порядок.

На экране появилось встревоженное лицо Сары, пока ты, Ми, вышла на время охлаждения из восприятия своего "мека". Она встревоженно спросила:
– Ми, ты в порядке?!
А ты увидела как снаряды вновь прилетают по "Катафракту".
Следом появилось пустое графическое окошко с передачей СОО, судя по всему, система трансляции "Катафракта" отказала. Женский молодой и строгий голос заговорил:
– Говорит лейтенант Минамото. Не могу больше принимать атаки! Отступаю за здание базы и препятствую прорыву дронов!
Под этот гомон голосов, ты пришла в себя и отметила, что зрение теперь нормально фокусируется.

Тем временем, Юань сконцентрировал атаки "Криосом" по ближайшей группе класса "Хантер". Твари замерли, покрывшись еле-заметной коркой льда и побелев. Теперь они не представляют угрозы какое-то время.

– Син Четыре, могу продолжать бой.

Что для экрана лишь уведомления о поверхностных повреждениях, то для поток боли от множества ран.

– Син Семь, перехват Ди Один.

Первый противник не уязвим к моему оружию, закон хранит его. Сара откусывает от него кусочек, но важнее остановить дронов…

Выбираю того, кто нацелился на Альбу, взял с другим ее в клещи. Эта игра проста, чем больше сожгу в своем свете, тем меньше сгорит в пламени врага.

– Син Семь, огонь по Эс Один.

Навожусь на цель, готовая принять огонь по себе. Залп в землю, через врага.

– Син Семь, запрос положения боеприпасов.

Остался выстрел.

Ми, твои выстрелы словно язык демонического зверя "слизывают" с асфальта города классы "Стингер", заставляя их коротко, но яростно вспыхивать пламенем. Оставляя горящие и дымящие органические остовы на асфальте улиц. В эфире Сара ответила на твою подсказку, растеряно:
– Не могу, там слишком много... шума...
Она имеет в виду "визуальный шум", понятие, которому вас учили. При достаточной концентрации "меки" способны на многое, в том числе ориентироваться в картине происходящего с хаотично движущимися объектами. Зато на твой запрос ответил инструктор Чжэнь:
– Контейнер с боезапасом загружен в катапульту и поднимается.
А ещё ты ощущаешь как в объёме пространства резко удаляется от тебя "мек" Альбы. Он пересекает дорогу, уходя под прикрытие здания. И тут же разворачивает мощь псионического посоха против ближайших классов "Хантер". Сминая и разрывая замороженных, разбрасывая по сверхпрочному бетону остальных.

Юань, по тебе прилетают ещё несколько снарядов сверху. Ощущение будто подкожное пространство вспыхивает жжением вновь появляется. Но в целом терпимо. Ты слышишь голос Чжи в эфире, по которому пришла ещё одна атака:
– Чёрт!... не могу идти!!

Дроны, двигающиеся к девочке с разбитыми благовониями, продолжают перехватываться. "Мек" Эйдзи точным и хладнокровным ударом меча добил ближайших к себе, после чего стремительно двинулся встречать подходящих со стороны Башни. Два последующих удара проредили их. Следом пришла атака от повреждённого "Катафракта", но и этого было мало. Упорные мелкие твари продолжали движение, не обращая внимания на чудовищный процент потерь. В этот момент на экране трансляции (для тех кто был вне восприятия своего "мека" в сие мгновение) появилось сосредоточенное, но расслабленное лицо инструктора Чжэнь:
– Сверху приближается массивный воздушный объект!
С пространства над сектором 10 вниз ударили тонкие, но мощные линии энергии. Все "меки" чувствовали тепло, распространяющееся сверху вниз и бьющее в оставшихся "инсектов". Ми, ты сразу узнаёшь лазерное вооружение. Причём, траектории прихода лучей разные: они направлены с разброса расстояний, превышающего охват "мека" руками. Луч прорезает оставшихся дронов, вызывая вспышки пламени и короткие малые взрывы на асфальте города. Попадания были и в других "инсектов", источники излучения с хирургической точностью выкашивали противников в широком радиусе охвата...

***

Сверху спускается изящный серебристый "мек" с усиленными упорами вместо ступней и чем-то похожими на рога антеннами на голове. За спиной у него был довольно массивный ранец, который делает контур "небожителя" массивным и округлым. Нигде не видно реактивных струй из этого ранца, но "мек" просто парит в воздухе, опускаясь. В окружении отдельно парящих продолговаты модулей, которые и ведут огонь по противнику с разных положений. В руках у него - длинное и изящное копьё, увенчанное тонким лезвием, пригодным как для разреза, так и для укола.


В эфире появился запыхавшийся голос инструктора Лихуа:
– Технология "Гайя"! Не думала, что увижу её своими глазами!... Прошу прощения! Инструктор Лихуа заняла своё место в штабе и готова к выполнению обязанностей! Отряд "Син", класс "Небожитель" на поле боя!
Над зданиями сектора и горящих асфальтом раздался знакомый женский голос:
– Аи, слышишь меня!? Не двигайся, а когда я приземлюсь, беги ко мне! Я тебя заберу.

Позади Сары из зева катапульты вынырнул "Катафракт" капитана Сакимото. А в эфир пришло сообщения от лейтенанта, которая нажала кнопку пакетной передачи по каналу СОО:
– У меня только что нога треснула! Не могу продолжать бой! И подняться тоже!
После чего на трансляции появилось лицо Эйдзи, который обычно редко что-то комментировал:
– Тут что-то не так...

Спустился бессмертный с горы,
Рассеялась тьма в его ясности,
Очевидно.

– Продолжай намеченное, Син Семь, – подтверждаю самостоятельность Сары в выборе.

Тот кто выбрал не уязвимое положение к моему оружию сокрушен. Линия боя сломалась, вопрос окончания операции, вопрос ожидания ударов сердце.

За девочкой принцессой послали лучшее. Защищать то что должно благородно, но не покидает тень того, что кто-то выше в защите нежели другие. Оставляю это семя мысли прорасти.

– Проясни себя, Эйдзи, – обращаюсь к нему, – мне темно.

Останавливаю свое движение. Поле боя представляет собой две перемены, и одну важность.

Что важно, и что должно произойти. Девочка должна достигнуть удивительного мека.

Всматриваюсь в пространство вокруг нее, и под ней. Остатки дронов могут затаится как в самом здание, так и под землей, в служебной инфраструктуре.

Бросаю внимание на появившийся катофракт. Нет в нем ничего удивительного, кроме явления вместе со второй переменной.

То что же, желаю более всего, всмотреться в иное, оставляю не исполненным.

Юань, привыкший сохранять хладнокровие даже в самых напряжённых ситуациях, на мгновение позволяет себе оценить масштаб происходящего. Особенно прибытие "Небожителя" на поле боя. Мысленно думая.
"Неужто ситуация настолько серьезно что был использован данный лун?"
После начинает движение в сторону всей группы. Слыша предостерегающий голос Эйдзи он спрашивает.
-Что именно не так?
Дойдя до места он осматривает "Катафракт".

– С ногой у "Катафракта" всё было в порядке... – ответил Эйдзи на ходу.

Ми, сенсоры "мека" направлены на область дома, где девочка, прижавшись к стене, пытается прийти в себя. Перед тобой проносятся различные "слои" объема окружающего мира. Запах благовоний преобладает. Тепло от её тела, на которое отбрасываются импульсы тепла из окружающего воздуха, горящих и дымящихся кусков плоти "инсектов" и разогретой турели на вершине базы СОО. Движение воздуха, гонимого между домами разницей температур и давлений. Растягивающееся и сужающее стереоскопическое изображение, берущее фокус под разными углами и выцветающее в итоге в равномерную сепию, отлично борющуюся с неравномерным освещением улиц, превратившихся в поле боя... Отражённый от стены дома звук треска пламени и выстрелов турели с башни базы СОО напротив. Где-то в фоне улавливается топот нескольких "меков", движущихся по предсказуемым траекториям. Однако, ничего опасного вокруг девочки не наблюдается. "Носорог" застыл на плацу базы напротив, не предпринимая ничего для эвакуации в свете передачи "Небожителя" через наружные динамики.

По трансляции появляется голос Сары, который, как и выражение лица, стал спокойнее:
- Мы справляемся...
Точно также ты не видишь проблем с появившемся из шахты "Катафрактом". Он движется по бетонной подложке железной дороги в сторону оставшихся "инсектов". Которые вряд ли сейчас смогут нанести какой-то урон таким составом.

Юань, ты сканируешь проходящий мимо "Катафракт", используя разные чувства своего "луна". От "мека" СОО пахнет нагретой сталью и уничтоженными внизу классами "Дрон". Его вес и взаимодействие с грунтом соответствуют ожидаемому. Звук движения соответствует активированной роликовой системе движения. Он выглядит как "Катафракт", звучит как "Катафракт" и действует как "Катафракт". Вероятно, он и есть "Катафракт", пускай и побывавший недавно в бою. От него приходит сообщение в вашу сеть связи:
– Я разберусь с классом "Стингер". Помогите "Небожителю" с его задачами.

В эфире трансляции появляется инструктор Лихуа, её лицо, как всегда собрано, волосы необычно растрёпаны после забега внутри ангара:
– Эвакуация внутри зданий полностью завершена! Бой ещё продолжается, и тут, и над городом. Хотя наши силы преобладают. Шагоходы так и не получили команды выдвигаться из Башни. Я соединяю сеть "Небожителя" и вашу.
В эфире раздалось окончание фразы высшей Ван, заседателя Совета в секторе 10, которая была известна каждому в отряде "Син", хотя ваши пересечения с нею и были, мягко говоря, не частыми:
– ... поняла.

Внезапно для всех, на экране трансляции появляется символ Башни Неба - серый круг, стилизованный то ли под шестерню, то ли под каменную фортификацию, в центре которого находился золотой символ глаза. Этот "герб" сейчас заменяет собой потрет говорящего. Зрелый мужской голос, соответствующий какому-нибудь опытному инструктору, задаёт вопрос:
– Сюлань, что случилось? Зачем было выводить "Деметру" на поле боя? Отряд "Син" справлялся с имеющимися силами противника.
Более молодой и отрывистый голос добавляет:
– Мне выступить для прикрытия "Деметры"?
Высшая Ван поспешила ответить двум незнакомцам:
– Нет, прошу прощения. Это моя ошибка. Я сама должна разобраться...
В эфире установилось секундное молчание, после чего старший из участников этой трансляции с необычной уверенностью закончил её:
– Понял, высшая Ван. Оставляю ситуацию в районе 10 на тебе. Конец связи.

Ещё одна внешняя передача появляется сразу после. Это подбитый "Катафракт":
– Капитан! Системы фиксируют пожар! Я... не понимаю, что происходит...

Взор ищет подвох,
подвох нашелся,
своим отсутствием.

– Юань, нужна твоя помощь с пожаром.

Беспокойство Эйдзи нашло свое объяснение. Техника, что сломана, но должна быть цела. Исток события сокрытый, открылся.

– Син Четыре, атакую Эс Четыре.

Смещаюсь в бок, чтобы противник оказался на лини выстрела. Хоть здания теперь не повод сдерживать себя, сохраняю верность традиции, стреляю под углом, чтобы утопить лучить в земле.

– Син Четыре, боезапас пуст. Перемещаюсь к зарядам.

Закончив, начинаю движение к боеприпасам, запустив охлаждение.

Остановлено