В библиотеке графского замка нашлись фолианты, которые Адерин смогла расшифровать и правильно интерпретировать, так что не только фомор звал к себе супругу, но и ее родные - отец, названая сестра, спасенная Роландом любимая кормилица… И девочка ответила на зов семьи, вернувшись не одна, а с братом-фомором. Впрочем, этим уже никого не удивить из ближайшего окружения графа.
Первым с вернувшейся из безвременья принцессей фригольда говорил приглашенный погостить в замке Уолтербери Бринэйнн. Он нашел ее в саду на качелях и рассказал о своей судьбе - о жизни с любимой Фиорр, что родом из Зеленого Двора фоморов, о счастье в законном браке и об испытаниях, выпавших на их долю. О том, как нашел Шея Судру истекающим кровью в Лесу Лжи после того, как когда-то давно Амелия покончила с собой вместе с братом. О том, как исцелил его и подарил ему надежду. О том, как учил его, что значит быть светлым. И об их дружбе, пронесенной через века. Девочка слушала, все крепче сжимая перевитые золотым вьюнком веревки, и молчала, только глаза ее подернулись вдруг дымкой слез.
С этими новостями она отправилась к любимой сестре - Адерин, услышать, что же та обо всем этом думает. Старшая ши не видела смысла в мудрствовании и, обняв, ласково попросила младшую обратиться к своему сердцу: любит ли она фомора? любит ли она Лоркана? чего хочет сама? Нет правды в жертвах - хватит уже. Время жить счастливо. Амелия долго обнимала ее молча и долго потом плакала, не зная, на что решиться и надо ли вообще решаться?..
Наконец, ей нанес визит и Роланд в промежутке между сбором слухов и увлекательным сидением в библиотеке. Он передал слова Шея Судры - что участь Амелии и его участь, какой бы она ни была, - и рассказал, как Лоркан подорвался спасать ее по первому его слову, что Король Дальнего леса ждет ее терпеливо…
- Брат сказал, его должны были убить, - отчего-то она не могла произнести больше имя Лоркана, хотя раньше говорила о нем без умолку.
Она не винила себя ни в чем открыто, но явно задумалась о своей роли в произошедшем.
Наконец, граф выздоровел и пришло время что-то решать - с турниром, с наследованием, со свадьбами. Акира неотлучно жил в замке, помогал с восстановлением Джинтауна и в конце концов добился назначения даты их свадьбы с Адерин - решено было не ждать Бельтайна, а отпраздновать событие, которого он ждал тысячу лет, в первый день весны. Приготовления шли полным ходом, город украшался разноцветными фонариками и живыми гирляндами, повсюду выставили цветы в горшках и развесили венки с омелой. Однажды вечером за пару дней до торжества в спальню к Адерин заглянула Амелия - села на краешек кровати и несмело попросила сестру заглянуть для нее в будущее. Старшая ши начала готовить колдовство, но в самый последний момент девочка схватила ее за руку:
- Не надо. Я… не хочу знать.
Обрывки видений окружили Бомайн, заглядывая ей под ресницы, ероша мысли и чувства. Она увидела счастье младшей с фомором, но так ничего и не рассказала.
На свадьбу Акире и Адерин надарили множество волшебных подарков из Дальней и Ближней Грезы, они перед всем фригольдом и графом принесли друг другу свои клятвы, и сидевшая в первом ряду Амелия выглядела отчего-то ничуть не менее счастливой, чем сестра.
Обещанный заблаговременно турнир тоже состоялся, и Лоркан, как и обещал Амелии, пришел на него, но не было больше в наградах руки графской дочки, поэтому и его победы особого значения не имели. Победил, кстати, один из Дугалов, усиливший себя с помощью очередного своего изобретения. В состязании бардов неожиданно победил Тайки, спевший под аккомпанемент сямисена длинную балладу, посвященную воссоединению его господина со своим бывшим хранителем, а ныне - официальным младшим братом. Мо краснел, слушая, до корней волос, но остался доволен. Позже признался Адерин, что так ничего и не вспомнил из своего прошлого, но верит Тайки.
К вечеру, когда все уже расходились по домам, на площади у фонтана появился тот, кого никто не ждал, - помолодевший и посветлевший Шей Судра. Тьма в его облике почти ушла, уступив место темной бронзе и золоту - теперь он выглядел, скорее, как принц из очень старой сказки, нежели настоящий ужас. Как он и обещал графу и Роланду, его войско ушло из окрестностей Джинтауна в течение месяца после снятия с города сонных чар и никто о нем больше ничего не слышал. Все было тихо - до сего дня.
Амелия, задумчиво пропускавшая сквозь пальцы гламур в фонтане, даже не вздрогнула, когда он подошел и сел рядом. Они словно бы продолжили разговор, прерванный когда-то. Шей Судра начал с того, что ему было обещано Роландом: спросил, приняла ли леди решение. И когда она впервые за долгие годы посмотрела на мужа - ее синие глаза сверкнули отраженным в них золотом. И она начала говорить: рассказала о расправе над Скатахами, о предательстве Дер Тоа, о том, что видела младшего из близнецов с Мусеем, то приводившим своего новообретенного ученика в город, то пропадавшим с ним где-то на целые недели. Она спросила о Бринэйнне и Фиорр и узнала, что Роланд рассказал туате о портале и тот вскоре после разговора с ней отправился на поиски жены и дочери. Потом они долго молчали, вслушиваясь в затихающие шаги поздних прохожих и сердца друг друга.
- А правда, что ты простишь брата? - спросила вдруг она.
Уже не совсем фомор коротко кивнул:
- Ты можешь взять в свою свиту любого, тебе не нужно мое разрешение. Только убедись, что он не воткнет в кого-то из нас свое копье, как в прошлый раз.
Амелия зябко повела плечами. Она не была ни в чем уверена, но ей потихоньку становилось любопытно:
- Почему ты изменился? Выглядишь совсем нестрашно, почти красиво…
Он провел пальцами по золотым складкам своего плаща и взял ее за руку:
- Один Эйлунд сказал мне, что ты можешь меня полюбить…
Тем же вечером граф и Адерин узнали решение Амелии: она хочет посетить замок Шея Судры в Дальней Грезе и берет с собой брата. Фредерик воспротивился, сказал, что не отпустит ее без клятвы, и заставил ее мужа поклясться своей мечтой, что с ней все будет в порядке. Потом он долго не находил себе места, винил себя за то, что отпустил пусть и взрослую по меркам фей дочь, но все еще такого ребенка в представлении людей!..
Два года промелькнули незаметно. Амелия иногда писала отцу и сестре, и ее письма, приносимые крылатыми химерами, с каждым разом становились все длиннее. В последнем она пригласила родных и друзей на обновление их с мужем клятв.