[DA:F] Stars fell from the sky 🌺 | ходы игроков | Интерлюдия

Это происходит за закрытыми дверями. Об этом не упоминают в праздной беседе. Герои могут об этом никогда не узнать. Но это было и так или иначе на что-то влияет.

Guided by grace (ссылка)

Синий лед на помятом зеленом листе, словно выдернутом из прически лесного духа. Он пах Исбел и Чертогами Знания, в которых самому Кормаку довелось побывать лишь раз, задолго до последних событий - на заре этого мира, когда леди Иффа еще не ступила на его земли незадолго до Войны Времен Года. Синий лед обещал ему покой и встречу с дочерью. Синий лед звал его, как некогда звала Мора - присоединиться к походу Слепой Никты, не сидеть сычом на своих землях, отгородившись от всего и вся за метелями, колдовством и буранами. Синий лед был старше его, но он же должен стать его будущим.

Решиться было просто, трудно - проявить уважение к молодежи, вечно стремящейся к свершениям. Кормак мельком глянул на протянутую ему ягоду - это было почти трогательно. Элементаль, случайно встреченный на пути, неожиданно оказался вплетен в судьбу Исбел. Владыка Ледяных Пустошей жил так долго, что уже давно перестал верить в то, будто этот мир можно изменить. Перемены - удел Туманов, но чем больше Плетения становится в мире - тем он устойчивее и предсказуемее, тем меньше в нем возможностей и волшебства. Бесконечная череда потерь - такова природа Зимы, присоединишься ты к тем, кто их умножит, или будешь превозмогать - ничто не изменит заведенного порядка. Но этот Тисовый дух еще молод, да и Весна играет в его крови - ему положено верить в лучшее.

Лед перенес его в лазарет, где из восьми кроватей заняты только три, за открытым окном сладко пахнет шиповник и слышится радостный гомон - кажется, что-то празднуют… (Как давно он не покидал своих владений! не сразу вспомнил, что у южного соседа, должно быть, весеннее равноденствие.) Бледный рассвет струится сквозь открытые ставни, по серой стене вьется яркий зеленый плющ, роняя лепестки на покрытый испариной лоб Исбел.

Он узнал ее сразу, пусть красота ее поблекла из-за беспамятства, черты заострились, губы выглядели высохшими и сморщенными, как у старушки. Кормак присел на шерстяное одеяло, которым накрыли дочь, и попытался было проникнуть в ее прошлое, но дверь открылась и с порога охнула немолодая женщина, принесшая чан с пахучим целебным отваром. Пришлось отвлечься на вошедшую. Смертная. Внушить, что она ничего странного не видела, не составило труда - женщина перестала обращать на него внимание и принялась ухаживать за ранеными. Пока она копошилась у противоположной стены, Кормак заглянул под одеяло - Исбел лежала в незнакомом сером рубище, кисти ее рук перевязаны отдельно по пальчику, стопы замотаны бинтами целиком. В неглубоком вырезе видны еще бинты.

Некстати вспомнилась смерть Моры… Потерявшись в дурных воспоминаниях, он не сразу заметил приближение правителя земель.

Финлан тоже не проявил осторожности - зашел в лазарет один, без сопровождения, не ожидая такой подставы, как северный сосед внутри, и даже, кажется, не совсем понял, кого увидел. Или понял, но сделал вид, что нет. Кормак никогда хорошо не разбирался в чужих эмоциях, особенно в эмоциях дипломатов, коими славилась Весна. Он встал, загораживая собой Исбел, вокруг него запорхали редкие снежинки, по полу зазмеилась-засверкала поземка.

- Пожалуй, начну исцелять с нее, - Финлан двинулся прямо на незваного гостя, - у нее самые сложные повреждения, придется повозиться…

Весна славится своими способностями к врачеванию ран и болезней. Будь рядом с Морой кто-то с чарами Рассвета, им бы не пришлось расставаться!.. Кормак посторонился, подпуская правителя к дочери, но следил за каждым движением, словно готовясь схватить за руку, если тот вздумает делать не то, что сказал. Весенний исцелял Плетением, долго и кропотливо, каждую рану отдельно и понемногу, и когда девушка открыла глаза, ушел к другим, пообещав продолжить завтра.

Пока в лазарете оставался правитель и женщина, что ухаживала за ранеными, Исбел лишь молча следила за отцом - как тот сел к ней на кровать, осторожно погладил по руке повыше запястья, где не было видно повязок… И только когда те ушли, перевернулась на бок, сжалась колечком вокруг Кормака, пряча лицо в складках одеяла. Он осторожно погладил ее по волосам.
- Йорлат плохо о тебе заботился… - не то вопрос, не то утверждение.
Она замотала головой - насколько возможно в ее положении.
- Он доверил мне защищать свой замок. Я не знаю, как Осенние проникли за все защиты.
- Долго?
Она поняла без уточнений. Речь, конечно, о плене.
- Четыре месяца.
- Ты хорошо справилась, дочь.
Она помолчала, но потом все же спросила то, о чем беспокоилась с момента пробуждения:
- Теперь ты заберешь меня домой?..
Его рука остановилась было, но вскоре продолжила неспешные, успокаивающие движения.
- Ты бы этого хотела?
Она опять немного помолчала, собираясь с мыслями.
- Я бы хотела вернуться к мужу, - и тут же добавила: - Не хочу сидеть в его замке.
Кормак улыбнулся. Плен не сломил ее упрямства, значит беспокоиться не о чем - он воспитал из нее хорошую фею, пусть времени ему на это было отпущено совсем немного. Она умеет отступать, когда всё против нее, но не теряет в этом отступлении себя.
- Твоя мама тоже всегда старалась быть на передовой.
- Ей положено, военачальница же…
Кормак не ответил, снова углубившись в воспоминания.

A guidance of light from afar (до ссылка)

- Это плохая идея, - проворчал Дараг, когда впереди в синих сумерках, скрадывающих расстояние, показалась кромка букового леса, утонувшего в приветливо-зеленой дымке раскрывающихся почек и словно облитого неясным маревом заката.
Фергал не ответил. Перворожденный шел молча, то и дело перенося себя на пару-другую сотню футов вперед, что каждый раз вызывало у сопровождавшего его элементаля приступ отборной ругани. Гламур Владыки с них спал пару часов назад, и каменный все пытался уговорить своего товарища обойти заставы и проникнуть на территорию Весенних скрытно, не привлекая внимания.
- Хороши же мы будем, если не сможем помочь Керну.
Даже между собой они всегда называли сюзерена тем именем, которое не жалко дать другим подслушать. Во дворце это само собой Кормак, а здесь, посреди ледяных пустошей, Керн. Наконец, маг не выдержал, хмуро заметив:
- Мы ему и так не особо помогли. Пора бы уже привыкнуть, что он все делает сам.
- А теперь он там совсем один, среди сотен и тысяч Весенних!..
- Да, - тут спорить было не с чем, разве что с разведданными: - Не думаю, что их там тысячи в одном месте. Как думаешь, где она может быть?
- Исбел-то? Кто ж знает, куда ее Крепость перенесла. В безопасное место должна была…
- Осталось понять, какое место самое безопасное для нее.
- Какая-нибудь деревушка в глуши, небось…
Фергал опять не ответил. Из бурана, взметнувшегося из взбаламученных чувств хозяина земель, они вышли не так давно, и маг прикидывал, можно ли как-то передвинуть непогоду поближе к границе, чтобы скрыть свое появление. По всему выходило, что проще просто поговорить со стражами, объяснить ситуацию - если их, конечно, будут слушать. Ворчание элементаля порядком надоело, но лучше так, чем в гнетущей тишине, оглашаемой лишь скрипом снега под ногами да завываниями ветра.
- Как она вообще смогла разбудить Крепость… - продолжал бурчать Дараг. - Еще и на таком расстоянии…

***
На следующее утро правитель снова пришел, как и обещал. Кормак ненадолго отходил из лазарета, но по большей части обосновался на соседней с Исбел койке.

Финлана неизвестный нервировал - появился непонятно откуда, с очередным всплеском явно Зимней мощи, заколдовал одну из его смертных, но больше ничего не делал. Если не считать за дело, конечно, постоянное присутствие возле той девушки-подменыша, тоже Зимней… Слишком все сходилось одно к одному. Лед, который ему пару дней назад показал Тис, ощущался почти так же, как девушка, чье бездыханное тело нашли неподалеку от побережья днем в праздник весеннего равноденствия и принесли в замок - на его суд. Зимняя была очень плоха, даже не бредила, по его представлениям, воспитанным в годы Войны Времен Года, - умирала. Вернее, пыталась, т.к. что-то ей это сделать не давало. Какой-то обет или чье-то могучее волшебство, чей холодный отблеск он то и дело замечал в ее облике, если отводил взгляд в сторону и смотрел как бы сквозь. Волшебство, с трудом уловимое даже для фейри. Что-то древнее?

В первый момент, отправив свадебных послов подальше от своих границ, он думал, что это какая-то уловка Зимних - хотя с чего бы? Все было тихо. Вот именно! Слишком тихо. Это настораживало. Позже, изучив несчастную попристальнее, он все же решил ее лечить - несмотря ни на что. В какие бы интриги она ни ввязалась, ни одна из них не стоит преданных убеждений. А потом у нее появился еще и защитник… Выглядящий как смертный, но явно владевший чарами. Внезапно земли, еще недавно казавшиеся Финлану такими безопасными и надежно укрытыми от распрей всего мира, защищенными клятвами и колдовством, стали напоминать проходной двор. Среди всех этих странностей лишь одна мысль грела его сердце - скоро, уже скоро Дева Восходящей Луны взглянет на него поблагосклонней! Ну, он на это надеялся, ведь что такое жизнь без надежды? Лишь блуждание в бесконечной темноте.

Каждое утро, закрыв за собой дверь лазарета, он давал себе обещание стребовать с Зимних клятву и каждый раз забывал об этом, глядя на их напряженные лица, плотно сжатые губы, ловя их сосредоточенные, словно направленные вглубь себя взгляды. Что-то в нем шевелилось каждый раз - жалость? Понимание, что они неопасны, раз сами его опасаются? Или, может быть, их ледяное спокойствие, каждый раз гасившее его неясную тревогу…

На третий день Зимняя в сопровождении своего спутника вышла в сад, предварительно спросив, где они никого не встретят. Тогда-то ему и доложили о новых лицах. Глядя в окно, как двое молчаливыми тенями слоняются от одного ствола к другому, то и дело воровато оглядываясь, Финлан слушал доклад вестника. В буран к заставе на северной границе вышли двое, назвались послами, сдали оружие, согласились на любое число провожатых. Само собой Зимние. Клятву приносить отказались. И всё бы ничего, но в перворожденном по примечательному шраму через всё лицо узнали сенешаля лорда Кормака… Чувствовал он: дело нечисто! Так и оказалось.

И всё же… всё же недостойно было бы воспользоваться ситуацией в свою пользу. Передав гонцу приказ задержать “послов”, Финлан дождался окончания прогулки и встретил Зимних у входа в низкий каменный коридор, ведший мимо хозяйственных помещений к лазарету.
- Я не спрашивал ваших имен и не требовал клятв, - без обиняков начал он, - но теперь я хочу знать, что делает лорд Фергал на границе моих владений.
Девушка сразу сделала несколько шагов назад, будто готовясь бежать или обороняться. Мужчина коротко вздохнул и ответил:
- Что ж, ты в своем праве, сосед. Фейри Севера зовут меня Кормаком, Владыкой Ледяных Пустошей, а это моя дочь Исбел, и в благодарность за ее спасение я готов предложить союз. Скажи, Финлан, Господин Тающего Снега, ты согласен, что отныне твои враги станут моими, а мои - твоими?
Три дня в крепости Весны не прошли для Зимнего владыки даром - имя и точный титул южного соседа он узнал.