Курок был взведен, легкое нажатие на спусковой крючок, и прогремел выстрел. Искры полетели разные стороны, над головами поднялся столб белого дыма. Отдача не очень сильная, но окружающим заложило уши. Попал ли выстрел в цель — неясно.
Здоровенный дикарь, истерзанный многочисленными порезами свалился ничком на землю. Он был последним, кто оказывал сопротивление команде брига «Мориан».

Воцарилась тишина, ознаменовавшая горькую победу.

  Рука, державшая кремниевый пистолет опустилась на землю, выронив оружие на окрашенную кровью траву. Капитан Мальм умирал. Вены на его жилистых руках вздулись и почернели, а губы окрасились в пурпурный цвет. Яд успел полностью проникнуть в тело мужчины и слиться с ним воедино. Потеряв равновесие, Карл-Иоганн упал бы на землю, но желтолицый Со Ли вовремя метнулся в сторону капитана. Моряк понимал, что помочь человеку, которому он всецело доверял, уже нечем. Все, что он мог сделать - это аккуратно опустить корсара на землю.

— Мы победили? Я вас не вижу. — Сила голоса Карла-Иоганна угасала. Он больше походил на тень себя прежнего, заставляя некоторых, отвернуться, а других задуматься о том, не стоит ли помочь закончить его мучения. — Черт побери! Какой печальный конец для человека моря. Олле, ты здесь? Слышишь меня? Забери это и верни Отто при встрече. Ибо я не смог.

  Капитан с трудом нащупал на груди под рубахой два небольших сосуда и сорвал их одним махом. На этом его силы закончились и белокурому юноше пришлось забрать вещицы самому. Это были побратимские амулеты из кактуса, запечатанные воском. Один принадлежал Карлу-Иоганну, а второй был с инициалами другого человека. Один из них был возвращен в качестве призыва о помощи. Мальчишке не требовалось вскрывать сосуды, чтобы понять, чем они наполнены. Они не походили на сокровище, о котором мечтал юнга, и даже не блестели, но в них была своя ценность.

  — Аксель, вот ведь старый пес! Всегда знал, что ты заключил пари со смертью и без труда переживешь каждого из нас. Ли, ты знаешь, я всегда завидовал тебе. — Отравленный капитан хотел усмехнуться, но из его легких вырвался кашель. Этим двоим дольше всех довелось работать под командованием предприимчивого шведа. Со Ли не сразу вспомнил, что был единственным в команде, кто в своем плавании обогнул Мыс Горн. Стоит ли этим гордиться? — Господа, забирайте мой компас и подзорную трубу. Ведь трупы не командуют кораблями… Настал час выбрать но-во-го...

  Китаец закрыл Мальму глаза. Влажный воздух в темных джунглях стал особенно тяжелым. Никто из команды не нашел нужных слов, дабы прервать молчание. Эту ношу на себя взял вызволенный из плена приятель нанимателя - Фридрих. Он был обезоружен, изможден, избит и, если бы не смекалка и житейские хитрости старика Акселя, то мог лишиться жизни до своего вызволения из заточения.

  — Примите мои соболезнования, а также благодарность за спасение. У вас, джентльмены, больше чести, чем у большинства моих подданных. — Мужчина с сильным германским акцентом и густыми усами сдержанно поблагодарил тех, кто способствовал его спасению. Радость не быть ритуально поглощенным людоедами была омрачена большим количеством смертей. Лицо Фридриха немного перекосило от противоречивых эмоций. Прожив всю жизнь в цивилизованном обществе, он совсем не ожидал, что его первая встреча с первозданными землями окажется столь негостеприимной, а пиратский рейд – подарком судьбы.

  Но не вся команда стояла, как вкопанная. Кому-то была чужда скорбь, а кто-то выражал свою ярость иначе. Бывшему испанскому офицеру очень быстро наскучило выслушивать прощальную речь. Хавьер Мендес волей-неволей стал осматривать, чем жили дикари, в надежде, что вскоре глаз зацепится за что-то интересное или ухо услышит то что можно использовать в своих интересах.

  А вот Люций так и не успел остыть после сражения. Перед его глазами стояла кровавая пелена. Жаль, что у дикарей одна жизнь, иначе он убил бы их дважды. К сожалению, это не вернет тех товарищей, что оставили здесь жизни. Обдумывая скоротечность пиратского века, мужчина начал обходить лагерь. Сейчас это место напоминало кровавую баню посреди джунглей. Проверяя острием рапиры, что каждый враг мертв, Люций остановился возле плетеной корзины. В таких могли хранить еду, но эта была перекошена и казалась пустой. Пнув ее сапогом, мужчина услышал сдавленный звук. Вот оно! Последняя возможность отыграться. В корзине прятался подросток. Вернее девка. Встретившись глазами с итальянцем, она злобно оскалилась. Ей было не больше пятнадцати на вид, но зубы уже были подпилены, как и у остальных членов племени. Прошипев тарабарщину она плюнула на Люция. Жест, который весьма редко истолковывался как уважительный.