Форумные ролевые игры

Сибилла Каэл:
Официально это место называлось "Архив 17/5G", но среди как "коренных" обитателей канцелярских уровней, так и многочисленных посетителей стекающихся сюда со всего хайва, за ним прочно закрепилось полушутливое прозвище "Бумажный Собор". Циклопическая громада, в сотни раз превосходящая другие архивные блоки, облеплявшие её со всех сторон, как синофийские плотоядные черви присосавшиеся к свежему трупу, и правда в чем-то походила на один из величественных соборов Экклезиархии – высокими сводами, выцветающими фресками что украшали стены, воздухом наполненным ароматом благовоний и дымом от многочисленных свечей, длинными рядами скамей из искусственного дерева, на которых неделями ожидали своей очереди просители и взыскатели и многим другим – Администратум и Министорум похожи между собой куда сильнее, чем хотелось бы признавать обеим столпам Империума Человечества.

Однако, на деле раньше это место принадлежало не церковникам, но династии Вольных Торговцев – ядро бюрократической машины Скалтайна, когда-то было одним из дворцовых комплексов с собственности дома Занатовых, отсуженным за долги и переданным Адептус Терра. Здание предполагалось перестроить, "нарезав" на несколько отдельных кабинетов, офисов, архивов, канцелярий и прочих отделов, каждый из которых выполнял бы свою функцию в сложной и запутанной бюрократической машинерии Администратума, однако случайная ошибка в одном из запросов привела к тому, что весь огромный дворец оказался отведен под один архив. А когда ошибку нашли, было уже слишком поздно, все необходимые решения были уже приняты, занесены на бумагу и закрыты печатями, а значит какими бы безумными и абсурдными они не были, их следовало приводить в исполнение. И теперь, плутающие в бесконечных лабиринтах стеллажей заставленных книгами, документами, папками, свитками, тетрадями, дата-планшетами и прочими хранилищами информации, несчастные рядовые солдаты бюрократической армии Империума, могли воочию убедится, к чему может привести, даже самая ничтожнейшая ошибка, в их неблагодарной и скрытой от остального Человечества работе.

Или, как предпочитала думать об этом старший адепт-индитор Сибилла Каэл, они могли воочию убедится, какой властью они на самом деле обладают и чего могут добиться всего лишь одним небрежным росчерком автопера.

По меркам хайва в "Бумажном Соборе" было довольно тихо. Возможно кому-то выросшему на агри-мире или на какой-нибудь населенной монахами-аскетами планете-святыне, сливавшийся в неразборчивую какофонию гул сотен голосов, беспрестанный шорох перьев и стилусов по бумаге, глухое гудение когитаторов и клацанье десятков клавиш и показались бы нестерпимо громкими, но по сравнению с аудиальным пандемониумом мануфакторумов, тут было тихо как в склепе. Для Сибиллы, проведшей детство среди оглушительного грохота, лязга и скрежета станков и механизмов, возможность слышать саму себя раз и навсегда осталась индикатором успеха, а потому сейчас она не только с наслаждением щелкала кнопкой автопера, порхающего между её тонкими и длинными пальцами, но и тихонько притоптывала в ритм щелчкам правой ногой, подвернув под себя левую и в неестественной (но почему-то очень удобной) позе скрючившись над заваленным свитками и дата-планшетами рабочим столом. Несмотря на поздний час, у нее было отличное настроние. Да и разве могло быть иначе? Каэл была молода (если верить документам, она была одним из самых молодых адептов занимавших её должность за всю историю Бараспайна), красива, талантлива и амбициозна, но главное она была достаточно смелой чтобы не боятся рисковать и достаточно умной чтобы понимать, когда надо остановится.
По крайней мере именно так она думала, до сегодняшнего дня.

Стандартная мантия старшего адепта-архивиста, была специально подогнана по её фигуре – достаточно чтобы привлекать внимание, недостаточно чтобы считаться нарушением регуляции. Цепкие и стремительные карие глаза, прячущиеся за густыми ресницами, стремительно скользили по тяжеловесному и архаичному канцеляриту раскрытого перед ней документа, легко вылавливая ошибки и неточности даже без помощи закрепленных на голове у Сибиллы очков-катехизаторов, выдаваемых всех архивистам её уровня. Керамическая кружка с горьким рекафом, стоящая на краю стола, все ещё была полна до краев, хотя напиток уже давно остыл и сегодня она отрабатывала чужую смену. Сибилле не хотелось спать. Ей хотелось продолжать двигаться. Продолжать подниматься все выше и выше. Выше пыльных стеллажей "Бумажного Собора", дающих ей возможность, переложив пару бумаг из одной стопки в другую, поменять жизнь целых секций. Выше полномочий которые давал ей статус старшего адепта-индитора, выше возможностей которые ей давал доступ к тайнам архивов Скалтайна и знание секретных кодов когитаторов, выше того что мог ей дать роман который она завязала с наследником клана Гримальди, выше даже того, что давало ей серебряное кольцо-печатка висящее на цепочке у нее на шее, надежно спрятанное под мантией – её ключ от "двери в сад" и символ её принадлежности к "Тишайшему Ордену". Выше. Выше. Выше.

До тех пор, пока ей не придется проводить день за днем согнувшись за столом и работая без отдыха и сна, просто чтобы сохранить свою позицию, не придется лгать, пресмыкаться и заискивать, чтобы продвинутся по службе, не придется больше карабкаться наверх, потому что она будет на самой вершине. До тех пор, пока мужчины с громкими титулами и женщины с унаследованными состояниями, управляющие всей её жизнью с того момента как она появилась на свет, но даже не подозревающие о её существовании, не только заметят её, но будут умолять о её аудиенции. Аудиенции на которой им придется не приказывать, но просить.

Какая-то часть сознания Сибиллы понимала, насколько она рискует каждую секунду и чем в любой момент может закончится её безумный подъем к вершине. Какая-то часть её сознания, каждый раз вздрагивала от ужаса, заслышав чужие шаги приближающиеся к её рабочей кабинке. Какая-то часть её сознания, заставляла её просыпаться в холодном поту, от кошмара, в котором поднимая голову от очередного дата-планшета на своем рабочем столе, она видит над собой холодное забрало шлема арбитра. Какая-то часть Сибиллы Каэл жила в постоянном страхе, но она никогда не давала этой части власти над собой. Когда ты карабкаешься на вершину, самое важное это не смотреть вниз.

И потом – пока ведь все под контролем? Она не упала до сих пор. Научилась заметать следы. И способна утянуть за собой достаточно людей, чтобы не боятся того, что её сбросят как ненужный балласт. Что может пойти не так?

Старший адепт-индитор Архива 17/5G, Сибилла Каэл, размашисто расписалась на последней странице отредактированного ей документа, присоединила оттиск своей алой печати, к трем восковым кругляшам которые поставили её предшественники и откинувшись на спинку стула, наградила себя хорошим глотком рекаффа.

А в следующую минуту, в панике закрывая рот ладонью, бросилась прочь из своей рабочей кабинки, пока её не вырвало, прямо на драгоценные бумаги

Ксеркс и Вааран Гримальди:
В кабинете Мастера Гримальди господствовала тишина совершенно неестественная, для никогда не спящего хайва. Неестественная тем более для помещения располагающегося прямо над волнующимся и шумным человеческим океаном Залов Монеты – многокамерного сердца финансовой активности Скалтайна, что в лихорадочном ритме перегоняло по жилам улья горячие потоки тронов, приводя в движение сотни и сотни манофукторумов располагающихся ниже и обеспечивая функционирование всего Скалтайна, а значит и всего Барсапина. Мерный гул этого огромного рынка, все ещё был слышен сквозь камень и феррокрит, словно бы за стенами кабинета глубоко и часто дышало какое-то огромное чудовище, но здесь, в личных покоях Ксеркса Гримальди, даже звук старался соблюдать нормы приличия.

Просторное помещение заливал теплый янтарный свет глоу-глобов, свисавших с потолка в позолоченных клетках. Стены подпирали книжные шкафы из настоящего дерева, завезенного с Эндрайта и Малого Тефэйна, уставленные томами, что вполне уместно смотрелись бы даже в библиотеке аристократа из одного из шпилей. Из настоящего дерева был и широкий письменный стол в центре комнаты, на котором бухгалтерские книги и дата-планшеты, мирно уживались с бутылкой крепкого амасека, хрустальной пепельницей и фарфоровой мисочкой с фруктами. Позади стола, по обе стороны от обитого синткожей мягкого кресла, предназначающегося для владельца кабинета, неподвижными статуями застыли серо-стальные фигуры двух кибер-мастиффов – Мастер Гримальди был не из тех сапожников, что не оставляют сапог для себя и своих детей.

С противоположной же стороны стола, на куда менее удобном седалище, предназначавшемся для просителей и посетителей, мариновался в собственном поту, бледный как оживший мертвец молодой мужчина смотревшийся откровенно инородным объектом среди окружающей его чопорно-деловитой буржуазной роскоши. Худой, но крепкий и жилистый высокий парень, с внешностью и повадками типичного гангера из андерхайва (от шрамов на лице, беспалых перчаток на руках и примитивного лазпистоля в кобуре на поясе, до окружающей его незримой, но ощутимой ауры угрозы и опасности) казалось мог бы оказаться в таком месте только если бы кто-то нанял его с целью убийства его владельца, да и то – прямо под шпилями улья деловые партнеры все же как правило решают противоречия между собой через посредников более высокого класса, чем сидящий в кресле посетителя молодой хищник.

Впрочем хищник или нет, а в данном конкретном биоме, "гангер", несмотря на все свое оружие и все свои шрамы, определенно больше подходил на роль добычи.

– Знаешь Вааран... – Низкий и густой, но при этом не лишенный определенной приятности и мелодичности голос, раздавшийся за спиной несчастного "посетителя", заставил того непроизвольно вжаться в неудобное кресло на котором он сидел, словно пытаясь слиться с этим предметом мебели в одно целое. Говоривший между тем, как будто бы и не замечая произведенного им эффекта, выдержал паузу, степенно раскуривая толстую лхо-сигару и вальяжно меряя шагами комнату. Отполированные до зеркального блеска черные туфли, резко контрастировавшие с белизной устилающего комнату ковра, мягко (на удивление мягко, учитывая внушительные габариты их владельца), отсчитали десяток шагов и остановились у кресла во главе стола, позволяя "Ваарану" впервые с момента когда он зашел, рассмотреть хозяина кабинета.

Назвать Ксеркса Гримальди "корпулентным" было бы преуменьшением. Это был настоящий исполин, на две головы выше и как минимум вдвое шире своего визави, чей массивный торс едва умещался даже в сшитый по его личному заказу деловой костюм – скромный по меркам шпилей и просто неприлично дорогой по меркам верхнего улья. В тоже время, эта демонстрация богатства была на удивление неброской, в сравнении с вульгарным варварским великолепием свойственным многим дорвавшимся до тронов простолюдинам – из бросающихся в глаза украшений, можно было выделить только сверкающую на лацкане пиджака золотую аквиллу, золотую же цепочку хроно, свисающую с выпирающего живота, да пару выточенных из кости муукали запонок. Ксеркс не хотел пускать пыль в глаза тем кто был ниже его. Он хотел, чтобы его замечали те кто был выше.
Пухлое мясистое лицо главы клана Гримальди, казалось застыло в глумливой гримасе – с улыбкой чуть более широкой, для того чтобы считаться дружеской и взглядом слишком внимательным и пристальным, для того чтобы считаться просто любопытствующим. Толстый, раскормленный, но все ещё в полной мере сохранивший охотничьи инстинкты породистый кот – так обычно характеризовали про себя Мастера Гримальди те из высокородных дворян кому приходилось иметь с ним дело, однако у остальных обитателей улья для него было иное прозвище.
"Стервятник".

– Знаешь Вааран – Вновь повторил владелец кабинета, протягивая руку и доставая из миски с фруктами на столе спелый плод плойна – Когда я ещё был ребенком, моя мать на каждый День Святых считала себя обязанной добыть к праздничному столу декрэйновских плойнов. Представляешь? Пятьдесят секций как минимум между отстойником где мы жили и секторами где их можно хотя бы надеяться честно купить на рынке, жалкие крохи, на которые требовалось содержать пятерых детей, а никак не развлекать себя деликатесами – и она все равно, как-то находила способ, чтобы каждый праздник на столе были настоящие живые фрукты – Гримальди грузно опустился в кресло вполоборота к собеседнику, вновь затягиваясь сигарой, с наслаждением выпуская в потолок клубы густого сизого дыма и с ностальгической теплотой рассматривая невзрачный плод, почти незаметный в его массивной лапище
– Впрочем "фрукты" это конечно сильно сказано. Фрукт. Она никогда не брала больше одного и его приходилось делить поровну на всех детей в доме. В итоге каждому оставался только крошечный ломтик. Я помню, как я мечтал, что когда вырасту, то стану есть плойны каждый день, на завтрак, обед и ужин... – Великан издал булькающий смешок, покачивая лысой головой, словно удивляясь собственной детской глупости
– К счастью, к тому моменту когда я вырос, я стал намного умнее. Знаешь, что я говорю продавцам, когда они узнают меня в лицо и начинают расшаркиваясь и запинаясь предлагать отдать мне всю партию в подарок? "Я возьму не больше пары десятков, а ты возьмешь с меня втрое больше того что платят за них остальные. Я хочу и дальше помнить их ценность".

Крупные белые зубы, с чавканьем впились в мягкую плоть плода, отрывая от него огромный кусок. Сладкий плойновый сок побежал по толстому подбородку Мастера Гримальди, но "Стервятник" не обратил на это внимания, продолжая говорить, не удосуживаясь даже дожевать до конца
– Я говорю тебе это сынок, чтобы ты понял, что наша... наша проблема возникла не из-за денег. Ксеркс Гримальди тот ещё скряга, но семья для него всегда была важнее тронов Честно говоря, я даже несколько разочарован твоей скромностью, уж если ты вздумал воровать у меня, мог бы решится на сумму и побольше – Ещё один булькающий смешок, сопровождающийся однако беглым, но внимательным взглядом на бледное лицо собеседника. Не дрогнет ли оно, при словах о "сумме побольше"?
– И потом, я понимаю что ты чувствуешь. Ты и я, мы вылезли из одной и той же ямы и если я пошел наверх, то ты решил попытать удачи ещё ниже. И если милосердие и доброта были редкой роскошью на нижних уровнях, то мне сложно даже представить каким раритетом они были в андерхайве. В какой то мере я даже оценил твою амбициозность и смелость. Будь дело только в деньгах, я бы тебя простил. Но чего я не могу простить, так это неуважения!

Огромная лапища "Стервятника" стальным прессом сжала несчастный фрукт, заставляя сладкий сок брызнуть во все стороны, пятная белоснежный ковер и драгоценную ткань пиджака, а голос патриарха клана Гримальди упал на несколько октав, превратившись из мурлыкания в низкий глухой рык
– Я вытащил тебя из отравленной грязи и дерьма андерхайва и поставил подле себя. Принял в мой клан, сделал частью МОЕЙ семьи, любил тебя как родного сына и даже– вопреки чужим советам заметь, позволил тебе что-то сложнее, но куда безопаснее каждодневной пальбы и поножовщины, для которой как все считали ты только и годишься! Я разглядел твой потенциал, я дал тебе шанс, я протянул тебе руку я, варп пожри твою душу, даже рассматривал тебя как своего преемника! И после всего этого, ты не только воруешь у меня из под носа – но и ещё имеешь наглость считать что я не знаю, на что ты берешь эти деньги?!
Смятый до состояния жидкой кашицы плойн, стремительно полетел на пол, но прежде чем он успел коснуться ковра, его перехватил оглушительно лязгнувший стальной капкан челюстей одного из кибер-мастиффов, скользнувшего вперед со скоростью, за которой едва мог угнаться человеческий глаз. Скоростью, которой определенно было достаточно чтобы разорвать горло человеку сидящему в кресле напротив хозяина кабинета, прежде чем он успеет вытащить оружие.

Если до этого момента можно было сказать что "собеседник" Ксеркса Гримальди походил на ожившего мертвеца, то теперь это сравнение казалось бы неуместным. Мертвецам несвойственно испытывать такое отчаяние и такой ужас, который отразился сейчас на лице у "гангера", нервно, до побледневших костяшек вцепившегося в подлокотники своего кресла.
– Ты... ты знаешь про меня... и Сибиллу?
Хриплый, скрежещущий голос Ваарана, звучавший как цепной нож прикасающийся к обнаженной кости, дрожал от чувства явно не слишком знакомого его обладателю – страха за кого-то ещё кроме самого себя.
– Нет, я знаю о тебе и "этой девке Каэл", но если все так плохо, то давай поговорим о тебе и "Сибилле" – Ядовито процедил Ксеркс, глядя на своего визави со смесью гнева и разочарования на лице – Трон и Терра, сын! Все что от тебя требовалось, это поддерживать контакт и передавать сообщения! Как можно было так... так бездарно про****ь элементарную просьбу? То есть, я понимаю как, ответ здесь заключен в вопросе, но Император Милосердный, как это могло случится? Гроза гладиаторских ям подулья, увидел пару сисек и смазливую мордашку и твоему мозгу не хватило крови, на то чтобы подумать к чему это приведет? И ты думал что я об этом не узнаю? О ней? О ребенке? Ты думал что тебе сойдет это с рук? Вааран, да будь я на пять лет моложе, тебя бы уже пришлось соскр****ь со стен той норы в канцелярском уровне, откуда вылезла твоя шлюха!
– Это... это была ошибка. Я... я не планировал...
– Ну хвала Святому Анджею, худшего все же удалось избежать! Если бы выяснилось что ты обрюхатил её намеренно, то я бы отправил на сервиторизацию сначала тебя, а затем и себя самого, за то что размякнув от комфорта и сытости, приблизил к себе такого идиота – Язвительно проворчал патриарх клана, зажав сигару в зубах и тщательно вытирая запачкавшуюся ладонь белым платком, больше напоминавшим скатерть.
– Ты... ты собираешься... избавиться от нее?
– Ты против? – В вопросе "Стервятника" звучало искреннее удивление – Варп и демоны, да все ещё хуже чем я думал...
– Ты... – Глухо прорычал было Вааран, но осекся на полуслове под тяжелым взглядом приемного отца. На мгновение прикрыв глаза и глубоко вздохнув, андерхайвер начал снова, на этот раз стараясь говорить более спокойно и тщательно подбирая слова
– Отец, ты учил меня не расходовать ценные ресурсы без нужды. Сибилла – ценный ресурс. Она полезнее живой чем мертвой. Она умнее всех кто занимается твоими бумагами и...
– Сын, она может быть любимой племянницей самого Омниссии, но сейчас она в первую очередь проблема! – Устало оборвал старший Гримальди возражения младшего – И поверь мне, ничего что ты можешь мне предложить, не остановило бы меня от её решения. Однако к счастью для тебя, этот "Тишайший Орден" проявил себя очень ценными... и вместе с тем очень пугливыми союзниками. Если я решу избавиться от их человека, можно не сомневаться что возможность воспользоваться их услугами я потеряю навсегда. Чего бы мне сейчас не хотелось... – "Стервятник" вновь сделал паузу, наклоняясь к столу чтобы стряхнуть в пепельницу столбик пепла с лхо-сигары
– Тогда... что ты предлагаешь? – Сипло проскрежетал Вааран, бегая глазами от массивной туши хозяина кабинета к его устрашающим стальным сторожевым псам
– Ты возьмешь её в жены. Примешь ребенка в семью. Мы вырастим его или её как Гримальди, пока ты вернешься к тому, что у тебя получалось лучше всего и вновь станешь моими мускулами в подулье. Твой сын или дочь получит тот шанс, который потерял ты. Все честно – Ксеркс вновь вкусно затянулся сигарой и выпустил длинную струю дыма прямо в лицо своему собеседнику, а затем выразительно поднял похожий на личинку вексианского червя жирный указательный палец – Но! Кто-то должен заплатить за случившееся. И если заплатит не она, то это будешь ты.
– Я... я понимаю – В голосе Ваарана слышалось почти невероятное облегчение – словно приговоренному к смертной казни объявили об отмене приговора прямо по пути на эшафот – Сколько я должен?
– Левую руку, от локтя и ниже. Как для члена семьи для тебя скидка – Усмехнулся Ксеркс, откидываясь на спинку кресла и лениво поглаживая по металлической холке одного из кибер-мастифов, пока второй медленно двинулся вперед приближаясь к Ваарану – И пожалуйста, постарайся не залить кровью ковер – или я заставлю тебя отрабатывать и его стоимость.

Стены кабинета поглотили и тошнотворный хруст с которым стальные клыки раздробили кость и последовавший за ним крик боли и страха. В кабинете Мастера Гримальди, даже звук старался соблюдать нормы приличия

Раннее Детство (С рождения и до пяти лет):
Голубое небо над вашими головами не было настоящим.
Разумеется оно и не могло быть настоящим. Оставляя в стороне тот факт, что хотя вы и жили в верхней части улья над вами все ещё оставались километры и километры рокрита, адамантия и пластали, отведенные дворянам и благородным – но даже имей вы возможность увидеть небо Бараспайна над головой, оно не было бы голубым – эта часть планеты лежала в теневой зоне, а значит все что вы могли бы рассчитывать, это бесконечность холодной Пустоты, в которой мерцают огоньки звезд. Ты видел это пикте однажды. Красиво, но страшно. Ваше небо лучше. Пускай оно и не настоящее, пускай ползущий над головами массив люменов, который взрослые называют "Oculus 2.3", периодически мигает и иногда отключается совсем. Пускай оно и имитирует температурные циклы не вашего родного мира, а других планет, на которых никто из вас и даже из ваших семей никогда не был и скорее всего не будет. Пускай оно и обошлось в целое состояние, причем не только в деньгах, но и в услугах оказанных красноробым слугам Бога-Машины. Оно все ещё лучше.

Сад тоже был ненастоящим. Цветы, деревья и даже "разросшаяся" дикая лоза обвивающая черный металл ворот во двор, были имитациями куда более искусными чем синева над вашими головами, но они все ещё были пускай и качественными, но подделками. Теряющиеся в "зарослях" стены, отделяющие вас от остального улья и плитка под ногами – не благородный мрамор, а выбеленные блоки феррокрита. Вода бьющая из фонтана в центре сада, была настоящей, но попадала сюда из шпилей, пусть и проходя тройную систему очистки. Даже то что двор находился "снаружи" было иллюзией – на деле это просто ещё одна внутренняя комната, только имитирующая открытое пространство. Ложь. Имитация. Подделка.
Мечта.

Быть может ваше небо, ваш сад и ваш двор не были настоящими. Зато они были ВАШИМИ. Созданными вашими семьями. Принадлежавшими вашему клану. За века и века ваших жалких "родословных" вы – первое поколение родившееся так высоко.
Вы ещё не видите неба. Но вы уже можете мечтать о нем. Стремится к нему.

Во двор нельзя попасть иначе кроме как через ажурную калитку, которую открывает серебряный ключ. Поначалу, возможность поиграть во дворе была наградой, редкой и ценной и вам нужно было Старший Воспитатель согласился открыть для вас калитку, пропуская внутрь. Потом Лира украла ключ и начала водить вас сюда за собой по "ночам". Первое время вы прятались от старших, со смесью страха, волнения и возбуждения ожидая когда же вас поймают, но потом стало ясно что клан знает что вы здесь, что кто-то из Гримальди всегда присматривает за вами, но никто не запрещает вам появляться здесь сколько вам захочется. Тогда вы поняли, что кража ключа была тестом.
Гримальди не просят разрешения. Они берут свое.

У восточного края двора, рядом с поваленным стволом эндритского дуба (вернее его убедительной имитации), на белой стене черным углем грубо нарисована карта улья, поделенная на квадраты и отрезки. Территории. Зоны. Вам нельзя её трогать, это игра для старших детей, но после своего десятого дня рождения, каждый из вас отметит территорию с которой он начнет свое восхождение. Никто из взрослых не знал об этой игре и не учил детей её правилам, но они все были рады когда увидели карту. Зоны и районы, переходят из рук в руки каждый день, повинуясь правилам которые вам пока не известны, и старшие иногда часами стоят возле карты, решая какая зона кому принадлежит в яростных спорах, доходящих порой и до драки. Но пустых квадратов, становится все меньше и меньше.
Клан растет.
Клан постоянно растет.

Ты дитя клана Гримальди, семьи связанной вместе не кровью, но необходимостью и амбициями. В мире тысячелетних традиций, древних династий и старых родов, твой клан чужие – вы молодые, злые, голодные и жадные, поднявшиеся со дна совсем недавно и совсем недавно ставшие единым целым, объединившись чтобы выстоять. В отличие от грязи и бедноты нижнего улья, ты не обречен судьбой на жизнь впроголодь и тяжелый изнуряющий труд едва ли не с самого рождения, но в отличие от избалованных и изнеженных дворянских деток выше тебя, тебя не ждет и детство полное декадентских излишеств и развлечений, в окружении таких возмутительных проявлений роскоши как любовь и забота. Клан даст тебе сытную еду, теплую одежду, надежную защиту, знания и навыки необходимые для того чтобы выжить в улье, а также цель и обязанности. Хочешь чего-то большего? Тебе придется это заслужить.

Когда на День Святых вы собираетесь за одним столом, в ещё строящейся гостиной, где марионетки и рабы-должники, разносят тарелки с жарким из грокса с гарниром из грибного пюре, никто из взрослых не произносит речей о благородстве и чистоте крови. Не рассказывает детям семейных легенд и не вспоминает о славных подвигах ваших предков. У вашей семьи нет собственного герба или фамильного девиза, передающегося из поколения в поколение. Но рядом на стене рядом с картой грубо нарисован изготовившийся к прыжку многоногий червь-стервятник – отвратительный стайный хищник с нижних уровней хайва, чьи сочащиеся ядом мощные жвала способны прогрызать даже камень и пласталь. Символ вашего клана.
А рядом с ним, размашистая надпись тем же углем. "С Самого Дна, Мы Поднимемся Наверх". Не на Высоком Готике. Без цветастых красот. Без глубоких отсылок. Просто и прямо. Амбиция. Цель. Обещание.
Судьба.

У вашей семьи нет фамильных особняков или личных дворцов и замков, построенных так давно, что они кажутся старше самого улья. Ваше "поместье", совсем недавно было лишь заброшенным складом разорившейся и забытой гильдии, большинство данных о которой затерялись где-то в лабиринтах архивов Администратума – стараниями твоей матери. Но теперь это место ваше. Гримальди, захватили его, поселившись в нем как черви внутри гниющей звериной туши и переделали его под себя. Кости мертвого зверя ещё остались – укрепленные стены, широкие коридоры, огромные двери, способные пропустить целую "Химеру", но сейчас замурованные наглухо – многое ещё напоминает о том, чем это место было раньше. Но паркет из синтдерева и мягкие ковры понемногу скрывают собой холодный металл. Безжалостно яркие полосы люменов, сменяются теплым и мягким янтарным светом глоу-глобов в золотых люстрах. Складские помещения становятся жилыми комнатами. Сухие технические обозначения секций сменяются символами вашего клана. День за днем, здесь остается все меньше прошлого и все больше ВАС.
Клан растет.
Клан постоянно растет.

Гримальди не спаяны воедино кровью и традициями, как старые кланы и аристократы, но они не поднялись бы так высоко, если бы не понимали что одиночке никогда не выжить в улье, а альянсы построенные лишь на контрактах и договорах, общих врагах, общей выгоде или иных личных мотивациях, слишком краткосрочны чтобы на них можно было рассчитывать планируя "в долгую". Да, в семейной часовне, аромат благовоний и елея, смешивается с запахом машинного масла, золотая аквилла, соседствует с Опус Машина, а медальоны Святого Друза с талисманами Старых Королей. Да каждый читает здесь свои молитвы, проводит свои ритуалы и приносит свои подношения. Но они все молятся об успехе клана. Улей это не место для индивидуалистов и единоличников, ты никто если ты не являешься частью чего-то большего чем ты. Поэтому Гримальди притворяются единым целым в надежде что однажды это станет реальностью – и до сих пор у них это получалось. Может кровь многих поколений славных предков и не течет по жилам детей играющих под фальшивым солнцем, фальшивого неба в вашем поместье, но возможно однажды именно ваша кровь, смешавшись станет узами скрепляющими будущие поколения.

У старых кланов, корни которых уходят глубоко во тьму веков, порой во времена предшествующие не только основанию Скалтайна, но колонизации самого Барсапина, у семей старой крови и старых тронов, есть множество преимуществ, которых нет у вас. Тысячелетние договоры и союзы, передаваемые по наследству секреты, сокровища заработанные предками, древние традиции скрепляющие клан воедино, иерархия и структура проверенная временем и многое другое. Но у вас есть кое-что большее. Возможность создать все это самим. Среди миров Империума Человечества, где каждое здание скрывает за собой века истории, где прошлое властвует безраздельно, где родословная значит все, где rigor mortis отвердевших за века мертвых и заржавелых законов и обычаев, определяет будущее сотен миллиардов живых людей, возможно нет ничего более редкого и ценного чем-то что было даровано вам. Шанса проложить новый путь.

Хотя большинство из тех кто называет себя "Гримальди" действительно связывают родственные узы, они гораздо тоньше чем те, что обычно связывают кланы Скалтайна, кое-где истончаясь полностью. Кузены и троюродные родственники. Приемные сыновья и дочери. Супруги, включенные в семью через брак. Клятвы о вечном братстве и сестринстве, принесенные перед лицом Императора или Омниссии. В других кланах, где правят густота крови и близость родства, такие как ты и твои родители навсегда остались бы чужаками, попутчиками и последователями, которых никогда не допустили бы к секретам семьи и кому никогда бы не позволили по настоящему стать её частью. Но здесь все иначе. Вы все Гримальди. Вы все одна семья. Ты никогда не видел своего отца – ты знаешь только что он "занят делами клана" в подулье, и что его работа была достаточно важна для семьи, чтобы его сын рос в поместье на верхних уровнях. Твоя мать тоже редко появляется в поместье и никогда для того чтобы увидеть тебя – но ты знаешь, что она защищает интересы Гримальди в запутанных бюрократических лабиринтах безжалостной и бесчувственной машины Администратума, и благодаря ей клан процветает. Любовь твоих родителей к тебе, выражается в том, что они сделали для Гримальди, потому что они знают, что клан позаботится о тебе, вместо них. Троны Гримальди оплачивают слуг и нянек, ухаживающих за тобой с самого рождения, еду на твоем столе, одежду на твоем теле, воздух вдыхаемый твоими легкими, воду которую можно пить не боясь отравится, клинки, лазганы и клыки охраняющие твой покой. Каждый ребенок обитающий в поместье клана это твой брат или сестра, а каждый взрослый носящий фамилию Гримальди, столь же близок тебе как и те, кто породил тебя на свет. Клан заботится о тебе, защищает и оберегает тебя – и однажды ты отплатишь ему за все что он для тебя сделал.

Ты растешь вместе с остальными детьми клана, одной большой семьей. Вы едите за общим столом (кроме праздников когда вы едите за одним столом со взрослыми), вместе учитесь, вместе молитесь в семейной часовне, вместе играете и вообще проводите вместе большую часть времени. До четырех лет тебе ещё позволяли жить в покоях матери (и ты смутно помнишь что несколько раз её там видел) под присмотром нянек, служанок и слуг, но с четырех лет, ты засыпаешь и просыпаешься в общей комнате для младших детей клана, больше напоминающей барак. Все твое личное имущество находится в квадратной стальной тумбочке у двухярусной кровати на которой ты спишь и остается твоим, до тех пор пока находится там или у тебя в руках. Все остальное у вас общее. Общая спальня. Общая столовая. Общая душевая. Приватность и собственность это роскошь для обитателей улья, а роскошь нужно заслужить, заработать или выбить силой. После того как тебе исполнится одиннадцать, тебя переведут в комнату для старших детей, где у тебя будет больше собственности и больше свободы, а если ты доживешь до шестнадцати и не подведешь семью, ты станешь полноценным членом клана с собственной комнатой в поместье.
Если.

Те кто не оправдал ожидания клана, станут его новыми куклами. Выродившиеся потомки десятков поколений инбридинга из шпилей наверху, жиреющие на крови стекающейся в их позолоченные дворцы со всего остального улья, могут позволить себе кормить бесполезных паразитов лишь за то, что делят с ними фамилию. Вы нет. Или ты будешь полезен клану – или тебя сделают полезным. Третьего не дано.

Помещение с тобой делят пятеро детей в возрасте от пяти до девяти лет. Ты не связан с ними кровным родством, но это твои братья и сестры, такие же отпрыски клана как и ты. Самой старшей, Маэлин, сейчас девять лет и несмотря на возраст она старается быть чем-то вроде матери для всех остальных детей. Разрешает споры, утешает и успокаивает самых маленьких, когда они плачут, сглаживает ссоры и конфликты, решает когда надо звать взрослых, если что-то случилось. Она выглядит и ведет себя старше своих лет и другие дети уважают её не за то что она старше них, а за то что она это она. В будущем она наверное станет одним из Голосов клана. Маэлин не родилась в поместье – она дочь разорившейся торговой династии, вынужденной пойти на брак с Гримальди чтобы избежать внимания кредиторов. У её семьи, в отличие от вас, раньше были традиции и древняя родословная и длинная история. Но теперь это осталось в прошлом. Теперь она Гримальди.

Восьмилетняя Лира, вторая по старшинству после Маэлин. Это она в свое время украла ключ от дверей сада и он до сих пор большую часть времени лежит на верхней полке её тумбочки, вместе с другими сокровищами, украденными у взрослых Гримальди. Примерно раз в два или три месяца, Старший Воспитатель Каин во время одного из осмотров находит украденное и Лира на день или даже на два отправляется в "ящик", а потом целую неделю избегает новых краж, но затем все начинается снова.
Лира никогда не ворует у других детей и щедро делится своими сокровищами, но её все равно избегают и сторонятся остальные. Впрочем, от этой бледной и тощей девочки стараются держаться подальше не только дети, но и взрослые – хотя и не пустотница сама, она все ещё дочь тех кто родился не на поверхности планеты, а в холодном, стальном чреве космического корабля, а значит все ещё несет на себе отпечаток холодной тьмы между звездами и гнилое дыхание варпа. Однако несмотря на это, она все ещё твоя сестра и все ещё часть семьи. И в будущем она станет одним из Глаз клана, где её незаметность и любовь к чужим секретам оценят по достоинству.

Семилетние Нико и Роси, единственные среди твоих братьев и сестер, чьим биологическим отцом является прямой отпрыск Ксеркса Гримальди, но если они и считают что это выделяет их от остальных, то ничем это не показывают. Во всяком случае с тех пор, как Нико получил четыре дня ящика (дольше чем кто бы то ни было на твоей памяти), за то что назвал Лиру "чужачкой". С тех пор он усвоил урок и старается заработать авторитет среди других детей иначе – с помощью своих кулаков. Больше и тяжелее остальных, даже Лиры и Маэлин, Нико не стесняется задирать других детей, потому что знает что если о происходящем узнают взрослые, то наказаны будут и тот кто задирает, и тот кого задирают и тот кто об этом рассказал. Клан не терпит конфликтов между своими членами, но он также не терпит и слабости. Если ты желаешь чтобы клан встал за тобой – умей постоять за себя сам. Из того кто затевает драки со своими братьями и сестрами ещё может выйти Рука клана, если правильно его воспитать.
Из слабака не выйдет ничего

Несмотря на то что они почти неотличимы внешне, Роси совершенно не похож на своего брата характером. Если Нико груб, агрессивен и жесток, то Роси спокоен, задумчив и внимателен. Если Нико больше напоминает своего отца, то Роси пошел в мать – дочь генетической линии из Анклава Механикус, которую поколениями тщательно пестовали слуги Бога-Машины, выращивая идеальные инструменты для своих целей. Несмотря на свой возраст он знает вещи, которые кажется не знают даже многие взрослые. Однажды он заставил одну из кукол слушаться его и выполнять его приказы, неуклюже танцевать, хрипло "лаять" по команде, ходить строевым шагом и даже залезть на "дерево" в саду. Когда Каин это увидел, он скомандовал кукле перестань и она подчинилась... но Роси не наказали. Если бы его судьба сложилась иначе, он бы наверное носил красные робы марсианского жречества. Теперь же, он станет одним из Мыслей Клана – тех о ком нельзя знать никому кроме членов клана.

Самой младшей из твоих сестер столько же лет как и тебе, хотя технически ты на целых четыре дня старше. Она спит на верхней кровати прямо над тобой, а её тумбочка стоит рядом с твоей. Как и ты, Саэви не урожденная Гримальди – когда она была ещё совсем маленькой, "Стервятник" скупил долги её семьи, а когда её родители не смогли расплатиться, он сделал из них кукол, а её забрал себе. Пока ещё не ясно, кем в структуре клана вырастет эта тихая, запуганная и молчаливая девочка, старающаяся избегать остальных детей и панически боящаяся взрослых, но глава семьи уверен что у нее есть потенциал. Чистая и гладкая кожа, очаровательное личико, с правильными чертами, никаких генетических дефектов или врожденных уродств, так часто встречающихся у тех кто работает на мануфакторумах нижних уровней... все это ценно само по себе. Так или иначе, но твоя младшая сестра оправдает вложения клана в её будущее. Так или иначе она станет Гримальди.

Ваше происхождение не имеет значения. Прошлое – забава для аристократов и благородных и тех кто пытается им подражать. Все что есть у вас это настоящее. Вы станете братьями и сестрами, потому что у вас нет другого выхода. Вы растете вместе, помимо слуг и марионеток встречаясь лишь с другими членами клана, и лишь изредка. Слуги воспитывающие вас меняются слишком быстро, чтобы вы могли к ним привыкнуть, а единственным постоянным взрослым присутствием в вашей жизни является Каин Гримальди – длинноволосый бледнокожий пустотник, заменивший не менее трети своей плоти на холодный металл аугментаций, который обычно вмешивается в вашу жизнь только тогда, когда кому-то из вас требуется наказание. И его наказание всегда одинаково. "Ящик". Крошечная холодная каморка, в которой едва хватает места для жесткой лежанки и железного ведра для отправления естественных нужд, полностью лишенная света и звука. Клан на многое закрывает глаза и многое позволяет своим детям, но те из вас кто заходят слишком далеко, обнаруживают себя запертыми в этой комнате на день и больше, с одной лишь грязной водой для питья, едва съедобной "питательной пастой" из переработанных отходов, в качестве еды и затхлым гнилостным воздухом, оставляющим отвратительный привкус во рту при каждом вдохе. Если ты не оправдываешь надежды клана, если ты плюешь на то, чего достигла твоя семья, то вот то, что ты бы имел без Гримальди. То, из чего вышли твои родители. Голод. Грязь. Тьма. Одиночество.

Клан дал тебе больше чем семью. Он дал тебе ключ от твоего будущего, шанс которого нет у миллионов безликих ничтожеств, чьи жизни перемалывают стальные челюсти мануфакторумов нижнего улья. Среди бесчисленной серой массы жалкого скота, живущего лишь чтобы служить, тебе позволено иметь амбиции, тебе позволено стремится к большему, тебе позволено подниматься ввысь, тебе дана даже большая свобода, чем высокородным нобилям из шпилей, ведь хотя клан и определил за тебя твою судьбу, но именно от тебя будет зависеть каким будет будущее клана. Ты не дитя великого наследия, ты тот кто его создаст.
Да, голубое небо над твоей головой не настоящее. Но оно ЛУЧШЕ.