["Борей"] | ходы игроков | ["Эя и Шрам"]: выжили

Шрам. Всем. Вдавливаешь "кнопку" первой подпорки - той, что примерно на уровне "палубы" - тычком носка, чтоб было, во что подошву упирать. Потом той, что повыше. И той, что еще повыше. Цепляешься, лезешь, "включая" все новые и новые "звенья" в ведущую туда, ввысь, цепь. Движение вверх. Как душа воина с той картины, что висела в холле оружейной, с изображением древней воительницы в начищенных до блеска латах, которая, оседлав крылатого коня, несла мертвого мужчину к сияющим воротам, распахнувшим свои золотые створки прямо посреди небес. Есть ли у тебя душа, "Шрам"?
- Рад, что ты принял правильное решение, Охранник-Три.
Сопровождают тебя - и молельщицу тоже - "мошки", все так же выдерживая почтительное расстояние, пока ты, минуя этаж за этажом, не достигаешь, наконец, единственного открытого "портала". Стоит твоей макушке поравняться с полом, как в прямоугольнике входа буквально "материализуется", проступив на фоне окружения пиксельно мерцающими волнами черно-серо-белых вспышек, мужская фигура.
Комбинезон, собранный из бесчисленного множества крохотных, в булавочное ушко, напоминающих пчелиные соты шестиугольников, толстые, будто бы литые из восковато-матовой пластмассы щитки наручей и поножей, легкая, плотно облегающая торс периметральная кираса, армосапоги с укрепленными носками, кольчужные на вид ударные перчатки, антрацитовая до такой степени, что кажется - прямо-таки поглощает свет, стекляшка панорамного герметического шлема, сглаженные брусочки подсумков на поясе, плоский каркасный рюкзак на жесткой сцепке - за спиной. Скорей бронированный скафандр, чем "тряпки" с "периферией". "E-2-2", судя по строчке аэрографии на нагруднике, слева - там, где обычно именные планки крепятся.
Утыкает в тебя - больше в голову, чем в грудь - шестигранный "срез" толстого, равномерно и многократно бугристого с боков ствола чего-то, что отдаленно напоминает винтовку, монолитно, без стыков, собранную из черного пластика в единую, мылко-обтекаемую конструкцию, что размеренно и монотонно, "по-трансформаторному" гудит. Успеваешь прочитать штамповку выпуклых буковок, замкнутых в кольцо вокруг крохотного - в спичку - дульца, точно в центре "площадки" темнеющего: ">CAUTION< | LETHAL DAMAGE | >CAUTION<".
- Без резких движений, сэр.
"Электронно" пощелкав, активируются динамики, слева и справа от "подбородка" на шлеме смонированные.
- Оружие, гранаты - в шахту.

Эя. Всем. Поцеловав "Презрение" - не похоже на то, чтоб он особо против этого был - карабкаешься следом за охранником, "прокладывающим" путь линией скоб. Минуете расцарапанно-сажевую кляксу, с густотой липко-красных брызг и потеков тут и там: здесь группа рейдеров, в которую входил "Шам", встретилась с последствиями детонации портативного взрывного устройства, проползаете мимо размашистой надписи, сделанного графитовым карандашом прямо на керамике, немного правей "лестницы": "тут был спонж". И, чуть ниже, другим почерком: "+ марипоса".
- Бабочка.
Блеснув блюдцами зрачков, указывает зверь-из-сумки на "настенную живопись".
- "Марипоса" - "бабочка" по-хиспански.
И добавляет, тише.
- Не переживай, все решаемо.
Не уточняет, впрочем, что именно. На текущую ситуацию, видимо, ссылается.
- Все решаемо.
Повторяет, пока продолжаете "менять дислокацию". А вот и консьерж. Как только останавливается "Шрам", тут же вновь подает голос хвостатый репликант.
- Я - "Презрение", личный идентификатор в транскорпоративной сети: "Тета-три-восемь-три-один-шесть-четыре-два-два-ноль-пять-девять-три", и я являюсь личным казначеем генерального директора "Корлиз СильверМайн Компани" Альфреда Корли, с полным допуском ко всем уровням авторизации. Все хранящиеся в моей памяти данные защищены меметическими протоколами, любые попытки любого воздействия, с целью получения доступа к зашифрованным массивам, приведут к моей гибели, с полным отказом нейроядра.
Даже не подозревала, что он может говорить так громко, не переходя на крик, и так четко, чеканя буквально каждый звук каждого слова.
- Свяжите меня с вашим командованием для обсуждения делового предложения.
Несколько секунд пропитанной напряжением тишины.
- Можете озвучить ваше предложение мне, господин "Презрение".
"Эпсилон-Два" - который командир, откуда-то из недр коридора "привратника".
- Восемьсот тридцать миллионов демкредов через обмен ресурсных стоков по курсу всегалактической биржи. Асинхронный каскад микротранзакций через велийский буфер на имперский счет из "Большой Пятерки" или ковчежный счет в "Токка-ик-Баарас", с обязательной авторизацией через гарант из "даймонд-сектора" в велийском представительстве "ГолденРивер" или "ИмпериалФайненс", с отложенным подтверждением, без права отмены в ходе обработки, но с правом блокировки при отсутствии финализирующего подтверждения.
Еще десяток секунд - не меньше.
- Поднимайтесь.
Подмигивает тебе "Рез".
- Поднимаемся.

Представить восемьсот тридцать миллионов демкредов я не могу. Как и восемьсот тридцать миллионов чего бы то ни было, если честно. Не говоря уже про "асинхронный каскад микротранзакций через велийский буфер" – звучит, как финансовое порно. Но корпоративные воины понимают. Похоже, слова Реза – поди ж ты, личный казначей! – попали им в самое... в самый "даймонд-сектор"! Улыбнулся коту-банкиру и всему миру. Поднимаемся.

Эя осторожно поднималась наверх, бережно придерживая драгоценный груз. Репликант выверяла каждый шаг, каждое движение рук. Надпись сделанная кем-то в этом скрытом от глаз месте, тронула ее.
- Звучит красиво. - кивнула Эя в ответ на комментарий Реза.
Когда Презрение заговорил, Молельщица замедлилась, а потом и вовсе остановилась, крепко вцепившись руками в выемки в стене.
Она не особо верила в договоры между вооруженными людьми. Эя расценивала затею Реза исключительно как отвлекающий маневр. Если он удастся - у них появится время на оценку обстановки и даже принятие решения. Выбирать придется опять из двух зол. В последнее время это происходит все чаще.

И все же Рез сильно удивил. Молельщица не подозревала, что в этой маленькой ушастой головке может содержаться важная финансовая информация, к тому защищенная меметическими протоколами.

По тону речи Эя не поняла заинтересовало ли корпоратов предложение Презрения.
- Рез, спрячься. - шепнула она и переместила сумку со всем содержимым за спину. Просунув руку в очередное отверстие, Молельщица продолжила подъем наверх.

Шрам. Всем. Качнув шлемом вперед-назад, дает понять корпорат, что перестал страшиться как марксманской винтовки, так и боевых припасов.
- Можете оставить снаряжение при себе, сэр.
Отступает в сторону, позволяя забраться в точную копию недавно покинутого тоннеля, с той лишь разницей, что здесь не валяются отвалы трупов, не натекло рек крови, а облицовка не побита пулями и осколками.
- Прошу разрядить оружие и перевести гранаты в неактивное состояние.
В целом, вполне разумная и даже обоснованная предосторожность. Но. Если произвести требуемые манипуляции, то реализовать "молниеносную реакцию" на какую-либо нештатную ситуацию будет проблематично, ведь на то, чтоб доснарядить-перезарядить "реакционные инструменты", уйдет - минимум - секунд пять-шесть.
- Охранник-Три, приветствую.
Пыхнув, "проявляется" на фоне пустых интерьеров еще один спец. Абсолютно идентичен как формой, так и амуницией тому, который вас встречал, за исключением метки на броне, у этого: "E-2-0". Плюс - чуть, на сантиметр-два, пониже своего коллеги и, по ощущениям, несколько плотней сложен, в плечах немного шире.
- Мы обеспечим вашу безопасность и организуем эвакуацию.
Приопускает, отключая и складывая словно зонт оптокамуфляжный щит-экран стоящий слева от него боец, помогает подняться сидящей прямо на полу смуглокожей, крепко сложенной женщине, всю одежду которой составляет лишь обмотанный вокруг торса здоровенный, прямоугольником, отрезок холщовины. Узнаешь ее - "Гостья", та, которую ранили. Белесая, желейно-упругая "заплатка" жидкого бинта - справа, над ключицей, там, где до того был обильно кровоточащий прострел. Стянуты запястья зубчатой петлей зип-наручников - чем сильней дергаешь, тем глубже впиваются в плоть хищно торчащие "ступеньки" изнанки. Миг - расцепляются, когда сжимает их петлю пальцами корпорат. И "Святая" тут же бросается навстречу поднимающейся следом за тобой Эе.
- А теперь, если вы позволите, нам нужно обсудить детали сделки с господином "Презрением".
Указывает тебе командир широким жестом на пространство у ближайшей к лифту двери.
- Располагайтесь, это не займет много времени.

Эя. Всем. Убрав хранилище повелителя межгосударственных транзакций подальше, оставляешь позади - а точней, конечно же, внизу - последние ступени. "Шрам" уже там, теперь ты.
- Мэм.
Помогает подняться ставший вдруг вполне услужливым человек в камуфляже, подхватывая под руку, тянет через порог. Тоннель - перед вами. Пара чужаков, свой охранник, рекреационный репликант - все здесь. Нет, не все. Сдвигает в сторону еще один "пятнистый" - в прямом смысле - часть окружения, оказавшуюся просто транслируемой на портативный "дисплей" оптической иллюзией, поднимая и освобождая от стяжек полуобнаженную - небрежно закутана в одну лишь простынь - женщину. Смуглая до бронзоватости кожа, кофейная тьма глаз, пружинистые завитки коротко обрезанных смоляных локонов, густые стрелки бровей.
- Эя...
И в следующую секунду, когда пленница, высвободив руку, бросается тебе навстречу, все и вся разом меркнет, когда ты мгновенно осознаешь, но не сразу понимаешь, что это она. "Святая". Словно шелковыми мешками, что набиты невесомостью ромашковых лепестков, разом хлопает по голове, в грудь, о спину. Перехватывает дыхание, пропускает сердце удар, сжимает горло пылающий обруч.
- Эя...
Жмется к тебе лучшая - лучшая из всех, лучшая навсегда - подруга, вернейшая сестра, любовь всей твоей жизни, обнимает, дрожит всем телом. Плывет все и вся, подернувшись патиной враз выступивших слез. Это она. Живая. Здесь, с тобой.
- Боже...
Прижимается на мгновение сухими, обжигающе горячими губами к твоим губам.
- Это ты...

– Спасибо. Приветствую.

Антрацитовая стража. Появляется из ниоткуда. Отправляет в никуда. С уважением смотрю на соткавшегося из воздуха воина. Такой организует встречу с Войдом будь ты хоть из Горелых Резаков, хоть из Тоннельных Анальников, "на раз", как здесь говорят. Красное, так сказать, на красном. Только чёрное на чёрном. Не просто так испарился Одар.

Разряжаю смарт-винтовку. Деактивирую гранаты. Наблюдаю за радостной встречей.

– Я рад, что вы выжили, Гостья.

Смотрю краем глаза на Эю. Что-то изменилось в ней от этой встречи. Та же самая крепкая девушка в куске простой ткани. Но в один миг изменился взгляд. Моргнула – и будто кто-то другой посмотрел изнутри. От этого и сам я почувствовал себя странно. Подумал без видимой связи с ней вдруг о нашем Хозяине. Что я помню о нём кроме того, что помнит моё лицо?

Эя не без опаски приняла помощь новых "союзников" и поднялась на площадку. Солдаты вооружены до зубов. Вступить в бой с такими - чистое самоубийство. Рез их всех спас. Вот только сдержат ли данное слово. Что значит слово корпоратов?
- Будь осторожен... - вполголоса обронила Эя, с беспокойством глядя вслед удаляющемуся маленькому другу.

От растерянности и чувства беспомощности Молельщица не сразу поняла что метнувшаяся к ней пленница - Святая. Та, о ком Эя тосковала с самого момента пробуждения. Та, что дарила надежду и мир одним лишь своим образом. И она здесь, рядом. Живая.
Крепко обхватила руками до боли знакомую фигурку Святой, все еще до конца не веря своим глазам, и прижала к себе.

Чувства и ощущения нахлынули жаркой волной, пробуждая внутри негасимое пламя, что прежде лишь уверенно теплилось.
Эя жадно ответила на поцелуй. Словно уставший путник в жаркой пустыне, наконец добравшийся до живительного источника. Эя целовала до боли знакомые скулы, веки, мокрые от слез щеки любимой. Окружающий мир померк, но к сожалению никуда не делся.

- Ты жива... Мои молитвы услышаны. - прижав к себе Святую, тихо прошептала Эя. Выпустив из объятий, она осмотрела ее с головы до ног. - С тобой все в порядке?

Всем. Улыбается тебе, "Шрам", бывшая гостья "Хозяина" вполне искренне.
- Спасибо. А я рада, что выжили вы.
И пока один, разобравшись с вооружением, безуспешно копается в недрах пустой словно пролежавшая дюжину сезонов на сквалке бочка из-под биотоплива памяти хоть какие-то крупицы воспоминаний о такой, вне всяких сомнений, выдающейся личности как Альфред Корли, натыкаясь лишь на бессвязные осколки, остро проступающие горечью осознания своей - осколков - бесполезности, другая возвращается скорей к любованию, чем созерцанию своей подруги.
- Все хорошо. Немного поцарапалась, когда "Черепа" громили яхту, но ничего серьезного, пара дней - и буду как новая.
Прихватив Эю за кисти рук, целует сначала левую, потом правую.
- Свет мой, все это - пыль, правда. Бог услышал мои молитвы, ты живая - и только это имеет значение.
Вновь обнимает тебя, Эя, положив голову на плечо.
- Все будет хорошо.
Выйдя в коридор, откашливается тем временем в кулак командир корпоратов, без шлема оказавшийся вполне обычным мужчиной средних лет: аккуратно подстриженным и гладко выбритым сероглазым шатеном средних лет.
- Дамы и господа, пока господин "Презрение" утрясает мелкие финансовые детали с супериорным командованием, я кратко введу вас в курс дела.
Убедившись, что каждый из вас обратил на него внимание, "E-2-0", заложив руки за спину, продолжает.
- Первое. Официально вы все погибли на борту станции. Второе. Впредь вам запрещено использовать свои прежние установочные данные и каким-либо образом контактировать с кем-либо, кто мог даже косвенно знать вас ранее. Последнее. Данные условия не подлежат обсуждению, а любое их нарушение обязательно повлечет за собой крайне печальные последствия.
И если в жизни "Шрама" со сменой "образа" вряд ли что-то кардинальным образом поменяется, то вот Эя, вместе со "Святой", похоже стоят на пороге непростого выбора - исчезнуть и жить, не служа - по крайней мере, так, как служили до - Ему, либо остаться и умереть в служении.
- Мы упакуем ваши тела в герметичные транспортировочные контейнеры и доставим на борт челнока. Каждый будет снабжен портативным оксирегенератором и, в целях снижения риска обнаружения из-за регистрации непроизвольных движений, введен в состояние медикаментозной седации. Понимаю, что это риск для вас. Но, отмечу, что это не меньший риск и для нас.
Седация - не кома. Вроде бы.
- Ваша дальнейшая судьба будет зависеть от договоренностей, заключенных господином "Презрением" с супериорным командованием, но я осмелюсь предположить, что она окажется тесно связанной с, например, полной сменой как внешности, так и всех личных сведений, а также с проживанием далеко за пределами Ренго. Чем меньшее количество людей будет знать о том, кем вы станете и где поселитесь, тем лучше.
Неизвестно почему кивнув "Святой", командир улыбается.
- Во избежание информационных утечек, данный отсек станции переведен в режим полной блокировки и отключен от центрального узла. После того, как мы здесь закончим, он будет отстыкован от станции и подорван вместе с нежелательными свидетелями из числа аборигенов, чтобы сохранить в тайне наш маленький общий секрет.
Помимо прекрасной дикции, корпорат, похоже, неплохо владеет таким приемом как "полное безразличие к жизням рейдеров". Где спасение четверки одних, там гибель нескольких десятков других. У всего есть своя цена. И, наверное, у всех.
- Итак, у кого-нибудь есть вопросы? Если нет, давайте начнем подготовку к путешествию в Неверленд - "Веселый Роджер" ждет.

Пустая, как космос, память полна иголками-осколками. Бледные. Недостижимые. Куда-то манят. Что-то обещают. Лгут. Выдыхаю с облегчением и усталостью. Я рискнул вспоминать и не вспомнил. К лучшему. Больше я не буду так делать: если долго всматриваться в Альфреда Корли, Альфред Корли может визорами своей службы безопасности всмотреться в тебя. Вот и `E-2-0` о том же.

– Я готов.

Недавно я вынырнул из темноты. Сколько прошло? Может, час? Всё это время я готовился нырнуть в неё снова – от пули, от ножа. И вот ныряю от каскада микротранзакций. Смерть или сон, или новая жизнь. Если жизнь, свободная от памяти, свободная от долга, с бесконечной пустотой за спиной – то счастье.

Эя бережно прижала к себе обретенное "сокровище".
- Между жизнью и смертью - мы должны выбрать жизнь. - тихо уговаривала Эя Святую. Она знала, что служению Ему ее подруга посвятила свою жизнь. - Он примет наш выбор.

Молельщица гладила Святую по голове, а взгляд непроизвольно возвращался в сторону ушедшего Реза. Осознание того факта, что она навсегда потеряла верного друга, ранило ее, оттеняя чувство счастливого воссоединения грустью.
Шрама похоже расставание ничуть не огорчало. Но огорчало Эю. Даже пусть столь недолгое знакомство было ярким и запоминающимся. Чувство привязанности нельзя просто отринуть.
Лишь мысль о том, что такой расклад лучше чем смерть, примиряла Эю с происходящим.
- Да охранит Он вас, на всех путях. Да поддержит вас во всех началах. Да пребудет с вами могущество Его. Укроет и убережет по мольбе моей...