ՅҠ: Сапожник, портной, кто ты будешь такой? | ходы игроков | ● На второй арене

Классификация арен для дуэлей, как это часто бывает с вещами, которые не разрабатывались в четкой своей последовательности заранее, а сложились исторически, была той еще путаницей. И это притом, что их и было то немного, по пальцам двух рук можно пересчитать. Три для условно «личных» сражений, три для разной степени маштабности «битв полчищ, ритуалов и чудовищ», и еще одна «морская» в заливе, для тех кто в кораблики любит поиграть.

Так вот, например «вторая» арена изначально называлась «запасной» и от «первой» отличалась разве что чуть менее торжественным оформлением, да тем фактом, что сразиться на ней можно было с изрядной долей спонтанности, а не договариваясь как минимум за месяц заранее и убеждая десяток чиновников, что да, у вас действительно настолько важный повод. Вот и получилось, что для классических дуэлей пары боевых магов, которые и мечом помахать не дураки и мощной магией шарахнуть не откажутся использовалась практически всегда. Опять же, вряд ли «первую» успели отреставрировать после того, во что ее превратили Ненасытный с Мятежным.

В общем, под ногами у противников была типичная идеально ровная площадка шагов двадцати диаметром, условно разделенная на три «кольца» – дальнее, среднее и ближнее. В границах последнего из которых, по правилам классической дуэли, они и начинали. Наличия каких либо препятствий, из тех, которыми могла быть оборудована арена, оные опять же не предполагали. В общем, условия довольно понятные, знакомые, и чего уж греха таить, как ни странно, наиболее предпочитаемые для обоих противников.

Опять же, состоя в одном клубе, и если и не видев бои друг друга воочию, то как минимум, будучи наслышанными, чего ждать от оппонента и Хассая и Бенедикт представляли довольно неплохо:



Принцесса Дрожащая, в частности, напирала на «стиль» предполагавший не просто магическое усиление а временную трансформацию в этакого атронарха своей стихии, фактически складывавшую физическую силу мага с его магической мошью. Подход ироничным образом, «разрекламированный» никем иным как его величеством Энесом с его Великолепным Султаном. Впрочем, в отличии от покойного короля в гигантского кота девушка, конечно не оборачивалась, да и вообще размеров и формы тела не изменяла. Вместо этого просто превращаясь в живую статую из своего фирменного «алмазного» льда, зашкаливающая физическая прочность которого позволяла порой просто игнорировать большую часть атак противника. Что в свое время и стало для полагавшегося на «абразивные» атаки песком аль Куади фатально неприятной неожиданностью.

Из оружия же, Принцесса, в свою очередь, полагалась на свою посох-глефу, с которой, по слухам, не расставалась даже в постели. Без лишней иронии, шедевр работы ее отца, пытавшегося создать «волшебную палочку», которая сможет повторять весь спектр применений его фирменного стиля боевой магии, а не просто создавать один конкретный конструкт с жестко фиксированными параметрами. Во всяком случае, волны «холодного пламени», которые девушка создает с помощью этого оружия выглядят довольно узнаваемо. И явно способны подстраивать свою мощность и форму под ситуацию. Ну и о том, что глефа и сама по себе довольно грозное оружие ближнего боя, тяжелый удар которого может запросто и конечности лишить, разумеется, тоже забывать не приходилось.



Принц Вдохновенный, в свою очередь, несмотря на солидный вид поддерживаемый на приемах, в отличии от «неумолимого плывущего вперед айсберга» был как раз таки тем типом бойцов которые во время сражения отплясывают очень даже активно. Что в целом гармонировало с его «обоеруким» стилем фехтования, позволяющим обрушивать на противника швал не очень-то сильных, но быстрых и нанесенных с разных направлений ударов. Кажется даже название этой штуки на границах памяти мелькало, «стиль наточенного ветерка» или что-то такое.

Плюс привычка сражаться чуть ли не одноразовыми клинками с довольно примитивным зачарованием оных. По меркам дуэльного клуба, разумеется, для какой-нибудь там гвардии, мечи бы еще подошли, но вот самому с такими ходить уже фу, все-таки. У нормальных людей для этого реликвии есть. Зато оных у него было в достаточном изобилии, чтобы менять те как перчатки, подвешивая их на пояс в самых разных стихийных сочетаниях. Вот и сейчас, наверняка привез с собой в карете как минимум десяток на все случаи жизни.

При том, что с доспехом ситуация была как бы не диаметрально противоположенной. И в отличии от дешевых штампованных мечей, переливающийся чуть ли не всеми цветами магического спектра тонкий не стесняющий движений бронечулок на все тело, который он носил в бою, выглядел дорого. Как хорошая надежная защита – нет, а вот дорого – определенно. Что-то подобное, насколько было известно Хассае, умеют разве что только артефакторы хаоса, причем довольно высокого уровня. Кроме того, эта штука то ли сама усиливала владельца, то ли маскировала эффект чего-то еще. Ибо двигался принц явно пошустрее, чем это нормально даже для хорошо тренированного человека.

Ну, и последнее, но возможно самое главное, немалой причиной самоуверенности Горделивого Бенедикта было то, он обладал очень редкой стихией, являющейся при этом болью в заднице для практически любого классического боевого мага. «Магическая пустота», она же если пафосно «антимагия» она же «пустышка» или «ластик» если на академическом студенческом сленге. Какая-то флюктуация то ли Пустоты, которая Пространство то ли Порядка, годящаяся, по большему счету, только на то, чтобы портить чужие висящие в воздухе энергетические конструкты. Но делающая это довольно качественно, из за чего практически любой поединок Вдохновенный сводил к чистому физическому противостоянию. И, разумеется, фехтованию, в котором, стоит все же признать, был неплох.



– Правила и сами знаете, но я повторю. Клинок и магия. Один на один. Поединок до признания поражения, потери боеспособности или моего вмешательства.

Стоявший приблизительно между противников, и чуть в стороне, чтобы не загораживать им линию атаки, Герцог отдельно подчеркивать, что вмешиваться, скорее всего, не будет даже если они насмерть тут друг друга поубивают, не стал. Но это, в целом и само собой предполагалось. Когда дело доходит разрешения всяких имущественных или как сейчас правовых споров, подобное вмешательство создает элемент неоднозначности из-за которого результаты и оспорить можно. А грубоватый милитарист явно в гробу видел подобную волокиту.

– Честный бой, жестокая борьба. – Сделали широкий шаг назад одновременно, совершая отмашку правой ладонью. – Начали.

– Господин Бенедикт, благодарю вас за то, что приняли приглашение. Если победите в дуэли, я буду надеяться, что вы станете следующим Королем-Магом. И коль вы объявили свой аспект, было бы нечестно объявить свой. Знайте, мой аспект – Справедливость, – конечно, Хассая знала, что при её победе она теряла некое преимущество знания над остальными Претендентами, но она не могла проявить черного неуважение к столь благородной особе, коей был Вдохновенный. Сейчас Хассая была лишь в платье да туфлях, с глефой на перевес.

Ничто не должно стеснять движений. Лед начал покрывать тело, начиная с пальцев рук – обращение началось. Любой серьезный бой начинался с этого. Завершив трансформацию, Дрожащая хотела двинуться вперед врагу, сделать проверочный удар магией, послав горизонтальную волну жгучего мороза в сторону. Нужно было всего лишь приблизиться на расстояние выпада глефы и проверить, насколько прочна броня соперника.

План на бой был прост – постепенно прижимать Бенедикта к стене, не давая ему пространства для маневра. Вертикально посланный волны холода, если тот работал против брони, должны были сдерживать его в определенном секторе, а тяжелые удары оружия наносить серьезные раны.

В словах Дрожащей, казалось бы, не было чего-то необычного, обычное вежливое представление перед боем, пожалуй, что даже вернувшее ей в некоторых из глаз собравшихся посмотреть на поединок, часть очков, упущенных после не слишком-то красивой сцены на похоронах. Но похоже именно они зацепили какую-то невидимую струну, заставив Древнее Заклинание сонно заворочаться на своем ложе.

И в этот момент оба участника, а скорее всего и кто-то из зрителей, ощутили, что пусть «королевская гонка» и в самом начале и оно еще не успело набрать истинную силу, но под определенным углом зрения, на этой арене и правда сошлись не просто два аристократа, но Гордыня и Справедливость. Грех и Добродетель, может и не являющиеся заклятыми врагами, и тем не менее в достаточной мере антагонистичные, чтобы почувствовать давление непримиримой вражды от того, кто стоит напротив тебя.

Достаточно было прислушаться к себе. Точнее к той новой недавно появившейся внутри части тебя, что пока еще дремала, окутанная цепями неведомы ограничений, от которых еще только предстояло подобрать ключи. Но к которой уже можно было прикоснуться и попытаться призвать ее силу на помощь.

- Благодарю, это было весьма благородно с вашей стороны, Принцесса Дрожащая. И приму ваше пожелание к сердцу, добавляя его к многогранности моей мотивации стать Достойным Правителем.

Впервые за сегодня назвав ее полным титулом хотя и не избавившись от небольшой доли самоуверенной снисходительности, кивнул в ответ на объявление Хассаей своего Аспекта Бенедикт, само собой давая противнице завершить трансформацию перед началом боя. Сам принц до сражения снял верхнюю одежду оставшись в своем многоцветном металлическом костюме, вооружившись все тем же «Пустотным» клинком в правой руке, но поменяв второй «Смертельный» что висел у него на поясе на похоронах, на заряженный стихией Молнии.

- Ах Справедливость, славная добродетель и замечательный концепт, вызывающий ассоциации с честностью и честью... - продолжил говорить Вдохновенный, теперь скорее по привычке озвучивающий свои мысли рассуждая о причинах неприязни собственного Аспекта в таковому у своей противницы.



- Но увы! Безнадежно пораженческий! О Справедливости твердят обиженные и превзойдённые, позволившие себя уязвить или боящиеся поражения! Зачастую это ничто иное как попытка опустить всех на один уровень, называя это честностью, взывая принять выгодные себе правила, подобно тому как вы, Принцесса призывали других кандидатов сразиться с вами в прямом столкновении. Однако мир Несправедлив фундаментально и люди не равны даже стоя на плоскости своего предпочитаемого поля боя, позвольте это открыто и честно продемонстрировать вам и разумеется вашему Аспекту.

Отсалютовавший своей сопернице одним из клинков Бенедикт устремился вперед, намереваясь встретить волну пламени потоком собственной «Магической Пустоты», прежде чем в свою очередь проверить оборону и стойкость трансформации Дрожащей серией атак своими клинками. Само собой планируя уклоняться и парировать, отводя в сторону глефу вместо того что бы буквально давать возможность проверить ей прочность собственного костюма.

А так же по ходу дела примериваясь и присматриваясь к движением противницы, прикидывая хватает ли ему преимущества в скорости и умении что бы наносить точные, или режущие в случае Пустоты или проникающие для клинка с Молнией, разрезы и уколы в суставы или например пальцы что бы снизить боеспособность противницы. Прекрасно помня собственные заявления о том что по-настоящему Великий Король подчиняет себе своей Аспект, а не осторожничает с его использованием… однако просить его о помощи едва сражение началось и противница даже не проявила силы своего? Пха!

Таким образом, начало боя проходило вполне ожидаемо, росчерк «магической пустоты» легко проделал брешь в мощном, но довольно рассеянном горизонтальном вале катящейся на него обжигающе холодной стихии и не прошло и трех ударов сердца, как он вышел на удобную дистанцию над ареной зазвучал звон сталкивающихся клинков. Благо, оба участника были довольно сведущи в фехтовании.

Впрочем, как довольно быстро начало выясняться, не одинаково хорошо сведущи. Потому как несмотря на то, что на первый взгляд ситуация, когда Дрожащая грозно отгоняла от себя Вдохновенного взмахами тяжелой глефы, а тот без труда кружил вокруг нее, кажется, и не замечая бесплодных попыток загнать его в «угол» открытой круглой арены, казалась этаким паритетом, понимающие люди видели, что баланс сил медленно, но довольно неуклонно склоняется к победе лишь одного из этих двоих.

А все потому, что лишь Бенедикт был достаточно проворен для того, чтобы доставать противницу своими клинками, в то время как ее тяжелые, направленные на то чтобы располовинить кого-то вместе с доспехом, лошадью и соседом по строю удары были слишком медленными и легко читаемыми для того, чтобы попасть одним из них, по человеку каждое утро начинающему со спарринга с личным учителем фехтования. И не велика бы беда, Хассае уже доводилось сталкиваться со «слишком шустрыми» противниками и на помощь в таких случаях всегда приходила безотказная волна холодного пламени, без особого труда позволяющая замедлить оных и подставить под мощный удар. Но… как уже говорилось ранее, «стиратели» с магической пустотой наверно один из самых раздражающих противников для классического боевого мага.

Тем временем, принц в полной мере мог оценить все, без лишнего сарказма, удобства сражения с противником, привыкшим переть на пролом, не особенно то и уклоняясь от ударов врага. И даже с учетом необходимости вовремя отклонять удары глефы и рассеивать возле себя холодное пламя, имел все возможности чтобы немного ткнуть вот тут, и немного резануть там, быстро превращая руки противницы в довольно интересный узор из затягиваемых коркой льда шрамов.

Как и ожидалось, в среде с высокой магической плотностью, такой как тело трансформированного мага, обычные законы маномеханики работали не очень-то правильно. И хотя покрытое кромкой из пустоты лезвие, рассекающее не физический объект, а само пространство, в котором он расположен и без особого труда вскрывало броню «алмазной» кожи принцессы, но отсечь ей таким образом руку бы не получилось. Кромке просто не хватало стабильности и мощи, для того, чтобы преодолеть магическое сопротивление внутри ее тела и «кромка пустоты» смывалась текущими ее теле потоками «стихии алмазного льда» быстрее, чем успевала «расколоть» пространство. Так что, дело пока ограничивалось глубокими но довольно «чистыми» порезами. Что было не так уж и эффективно против того, кто не собирается истекать кровью.

Зато, довольно неожиданный эффект показал клинок покрытый искрящимся покровом молнии. Ибо против ожиданий, эффективность его «проникающего» аспекта была не так уж и велика. Точнее, разряжающиеся внутрь удары тока, скорее всего, даже проходили, но увязали внутри все того же «концентрированного массива чистой стихии» который представляло из себя тело Дрожащей с в магическом плане. Не нанося особого вреда и разве что забавным образом, соответствуя ее прозвищу потряхивая ту.

Зато, что было неожиданно, так это то, что в местах удара мечом оставались «потекшие» шрамы от воздейсвия высокой температуры. И, похоже, здесь опыт Бенедикта, имеющего некоторый опыт в общении с нормальным «моно-холодом» чуть было не сыграл с ним злую шутку. Кто бы мог подумать о том, что «неуязвимый» лед принцессы, на самом деле боится высоких температур? Воистину, неисповедимы пути подобных мутаций. Особенно тройных. Окажись у него под рукой классически пламенный меч, или клинок с концентрированной «кромкой света» превращающей его в этакий лазерный резак и возможно, здесь бы все и закончилось бы. Молния же в этом плане была несколько менее эффективна, но все еще оставляла поверхностные, зато довольно «незаростающие» раны, которые вместо того, чтобы постепенно аккуратно сходиться краями обратно, порастали некрасивой и не слишком функциональной «шубой» из этакой ледяной сукровицы.

Впрочем, даже так, если ничего не изменится, исход боя был довольно очевиден. Преимущество в мобильности и мастерстве фехтования, возможность нивелировать эффективность чужих атак по площади и способность наносить пусть небольшой, но ущерб, позволяли Бенедикту полностью контролировать ситуацию на арене. И если учитывать, что никаких признаков усталости он пока не демонстрировал, а ударами по рукам явно метил по пальцами и суставам оных, то, повредить их достаточно, чтобы Дрожащая растеряла свои и без того не многочисленные преимущества было исключительно вопросом времени.

– Какие странные у вас представления о Справедливости, господин Бенедикт, – очередной неудачный выпад. Против был слишком неподходящим для Дрожащей, но от того было лишь интереснее. – Наш мир справедлив по своей сути: действие рождает противодействие, сильный пожирает слабого, скот трудится, аристократия властвует. Слабые просят о защите у сильных в обмен на верную – насколько верным может быть пес, ждущий от хозяина кости – службу. Справедливость – это не какое-то "равенство". Справедливость – это соответствие действий положению, это ответственность за силу, титул и слова. Но... Даже если бы мир был несправедлив в своей сути, то разве вам, аспекту Гордыни, говорить о том, что его невозможно изменить? Неужели вашим амбициям может помешать какие-то основополагающие основы мира?

– Вы интересный соперник, господин Бенедикт. Но, думаю, пытаться отрубить мне руки все же не стоит, – Дрожащая остановила натиск. Поставила глефу на поле арены, держа её одной руку. Ей нужна была передышка и время восстановится – зарастить полученные "раны", а также "прочувствовать" силу Аспекта.

Впрочем, на деле она решила провернуть опасный трюк: чтобы поймать врага, нужно было дать ему попасть по телу (по туловищу, если быть точнее) и просто схватить Вдохновенного за руку, после чего нанести удар глефой в туловище соперника и выпустить волну Холода-Огня.

- Не говорите ерунды, Принцесса Дрожащая. Я изменю ровно то что считаю нужным, оставив то что меня устраивает. - фыркнув отмахнулся Бенедикт, тоже остановившись увидев что его противница опустила руки. - Вам нужна передышка? Пожалуйста. Хотя напоминаю что вообще-то это вы бросили мне вызов.

Прочувствовать свой Аспект, оказалось на удивление не сложно, сейчас, в сложной ситуации и пред лицом врага достаточно было лишь мысленно воззвать к его силе, чтобы та поднялась изнутри, наполняя собой тело, словно могучий сторожевой пес, что проснувшись от долгого сна, властно повел головой, принюхиваясь к окружающей обстановке… лишь для того, чтобы мгновением позже застыть в легком недоумении. Дескать, а зачем меня вообще позвали?

Ибо, как ни крути, но в этой дуэли, с кем бы она не проходила, не было ничего Несправедливого. Бенедикт не навязывал ей проигрышных условий, равно как и не использовал грязных трюков или как-то нарушающих баланс преимуществ. Он был вооружен мечами, но так и у нее в руках не деревянный прутик. Он использовал свою магию, но ведь и она занималась тем сеемым. Вот заявись он сюда например на драконе, это, конечно, был бы совсем другой разговор.

И даже если смотреть на ситуацию более «общим» взглядом, то приц явно не убивал ее родственников, не разграблял владений, не нарушал договоренностей, да даже по настоящему грубого и обидного за все знакомство ни разу не сказал. Не объявлять же ему Справедливое Возмездие за пару витиевато завуалированных шпилек. Вот и выходило так, что раз справедливость честного боя уже восторжествовала и шансы уже уравнены, Избранница Справедливости, по идее, и сама должна со всем легко разобраться?



Меж тем, Принц Вдохновенный все так же не спешил «коварно нападать» на остановившуюся отдышаться посреди поединка девушку. Что действительно помогло собраться с силами и зарастить на руках те ранения, которые не были «прижжены» молнией. Но на трибунах, тем временем начал нарастать пока еще негромкий но явно недовольный ропот, да и вообще стоило признать, ситуация становилась какой-то довольно неловкой.

– Передышка? Отнюдь. Но, полагаю, я должна быть вам благодарна за то, что дали мне это сделать, – чуть склонила голову Дрожащая. Аспект Справедливости не поможет – что должно было быть понятно изначально. Было глупой ошибкой призвать его и потому фон Врагнец двинулась в бой. Для того, чтобы разработать план, нужно было время. И времени было достаточно.

Двинулась вперед с четким осознанием того, что в бою нужно чем-то жертвовать. Например, собственным телом – нужно было всего лишь научиться принимать удар не на конечности, а на тело, после чего в один из моментов сближения схватить Бенедикта или ударить его глефой, пусть и удары значительно ослабну в ближнем бою. Свести к минимуму вероятность промаха любой ценой.

- У меня в любом случае нет привычки рубить не сопротивляющихся противников. - пожал плечами принц, прежде чем сорваться с места.



По прежнему не собираясь просить у Аспекта помощи, однако намереваясь в этот раз проявить гораздо более энтузиазма чем в «ознакомительном раунде» для более наглядной демонстрации собственного Превосходства. В полную силу активируя незамысловатое, но действенное заклинание физического усиления и максимально концентрируясь на уже в какой-то мере изученных движениях противницы. Не меняя целей своих нападок, так как Дрожащей по идее все равно нужны были руки что бы держать свое оружие или пытаться поцарапать его своими подобными алмазными когтями пальцами, но собираясь продемонстрировать все свое владение клинком нанося удары «Молниевым» лезвием в свежие порезы что должно создать «Пустотное». Разумеется не в ущерб осторожности, было бы нелепо под самый конец попасть под чужое лезвие чрезмерно сосредоточившись на атаке.

Таким образом, бой фактически вернулся к тому моменту, с которого и начался, за вычетом разве что, что оба соперника, завершив «разведку боем» начали действовать активнее. В особенности, разумеется принцесса, с ее попытками чуть ни не бросаться телом на мечи оппонента, лишь бы достать его глефей. Хватило ли этого для того переломить ход боя? Честно говоря не особенно. Максимум на то, чтобы пару раз достать по касательной или неожиданно стукнуть куда-нибудь торцом рукояти. Но как и ожидалось, дуэльный костюм Вдохновенного был чем-то явно покрепче простой ткани, да если и заработал под оным пару синяков явно делать из этого драмы не собирался.

В то время, как еще практически прыгать под удары того, кто в общем-то держал меч не первый раз в жизни и неплохо так сам выбирал куда им попадает явно не сделало ситуацию с получением ущерба легче. И то, что кроме рук на которых сосредоточился Бенедикт она получила еще и несколько шрамов на других частях тела, никак не изменило того, что не прошло и двух минут, как оные превратились в две сплошных болезненных раны. Новая тактика с нанесением пореза одним клинком и прижиганием его с помощью другого довольно быстро давала свои плоды, а новые раны совсем не делали движения принцессы быстрее сильнее и точнее.

Все вместе, это быстро превращалось в засасывающую ее «спираль смерти» в которой шансы удачно зацепить таки более быстрого и умелого фехтовальщика удачным широким замахом, просто продолжая пытаться «постараться лучше и все таки сделать это» таяли со скоростью брошенного в стакан горячего чая кубика льда. Что-то подобное, пожалуй, вышло бы разве что у Воплощения Усердия? И то еще не факт.

А значит, оставалось либо признать поражение до того, как бой превратится в избиение а изрытые трещинами руки начнут в буквальном смысле откалываться кусками, и попытаться сохранить какое-то достоинство. Либо… а грехи его знают, в последний момент придумать ну что-то очень хорошее, что могло бы перевернуть таки ход сражения в ее сторону. Ибо если ей это не удастся вот прямо сейчас, то на этом ее участие в борьбе за корону, похоже, можно считать оконченным.

– В вас проснулось Милосердие? – сделала выпад Дрожащая.

Хассая понимала, что она проигрывает, но и просто так отказаться от возможности войти в историю – это, пожалуй, было выше её сил. Самое, пожалуй, позорное – что она так и не смогла нанести вреда сопернику, в результате чего вся её зыбкая репутация оказалась банальной фикцией. Или, возможно, ей просто не встречались действительно достойные соперники. Хассая решила (слишком поздно, пожалуй) быть чуть более осторожной – постараться разорвать дистанцию и орудовать глефой, как копьем, совершая тычки в область туловища и не давая Вдохновенному приблизиться.

- А в вас не засыпало Упрямство? - на пару мгновений прекратил свои атаки Бенедикт что бы, разорвав дистанцию, чуть демонстративно тяжело вздохнуть и неодобрительно покачать головой. - Разве не очевидно что сейчас вы только вредите себе? Нет ничего недостойного в том что бы признать поражение в честном поединке.



- Особенно когда ваш оппонент это Я. - что бы сразу же расплываться в самодовольной ухмылке, словно подтверждая что за его спиной действительно стояла пока презрительно дремавшая Гордыня. И вновь ринуться в атаку, придерживаясь все той же тактики.

Результат, пожалуй, был довольно предсказуемым. Одна стычка, другая, третья. И вот в какой то момент тяжелый наконечник глефы, которую на этот раз пытаются использовать как копье, отбивается в сторону одним клинком на другой, обрушивается на запястье удерживающей ее руки. Оба меча Бенедикта к тому времени были в глубоких выщерблинах, а электрический к тому же и убавил, чуть ли не две трети своей мощности кромки, изрядно растратив свой, в общем-то, вполне себе конечный заряд. Увы для Хассаи, для нее это уже мало что меняло ибо пределы прочности и способности к самовосстановлению ее трансформации тоже совсем не были бесконечными.

Серия удара, чувствующего, что противницу осталось только «дожать» принца обрушилась подобно каменному граду. Каждый из этих ударов, с помошью магии жизни усиливающих заранее подготовленное к подобному тело, и без волшебных клинков мог бы проломить кирпичную стену. Не то, чтобы ледяная форма принцессы была хоть немного слабее, совсем наоборот, но… на этот раз ее израненным рукам этого хватило.

В свое время она не раз раздумывала и даже предприняла пару рискованных экспериментов, убедившись, что перейдя в ледяную форму может быстро прирастить себе обратно отсеченный палец. Или вырастить на его месте грубую неслишком удобную, но в целом приемлимую замену. Сейчас же, далеким от приятного опытным путем ей удалось узнать, что одно дело проделывать со свежей раной, и совсем другой истощенной в конце тяжелого поединка, когда твои руки не просто ранят или даже отрезают, а разбивают вдребезги, превзойдя не самые низкие пределы конструкционной усталости.

Именно это и произошло, когда выпавшая из рассыпающихся ладоней глефа, сдобренная сильным пинком, отлетела к дальней части арены и оставляя свою хозяйку перед похоже самым достойным из противников, встречавшихся ей на пути, обезоруженной во всех смыслах этого слова. А сил Дрожащей принцессы хватало только на то, чтобы несмотря на ужасную боль не давать слететь «трансформации», ибо отменять ее в тот момент, когда твои руки по локоть просто не существуют, это, верный способ как минимум, показать окружающим очень не эстетичное зрелище.

Финальную точку в происходящем, от которой буквально подкосились ноги, из за чего, гордо стоять на них стало еще немного сложнее, и вовсе поставил сам Аспект. Не ставший дожидаться бюрократической волокиты с подписанием отречения, и просто покинув свою избранницу ровно в тот момент, когда истаяли последние шансы на победу оной. Впрочем, пожалуй неправильно было бы считать это выражением укоризны и разочарования. Просто, Справедливость, похоже умела достойно принимать поражения.



– Принцесса Дрожащая выбывает по причине потери боеспособности. – Гулко прозвучало над ареной, несколькими долгими мгновениями позже. – Поздравления победителю.

Что же, так оно всегда и бывает. Кто-то падает в пыль, а кто-то дописывает в историю новую страницу и получает свой момент славы. Который, в при наличии желания, и не грех использовать для того, чтобы сказать что-нибудь такое… запоминающееся.

Убирающий пострадавшие клинки в ножны, принц вздохнул. Еще в ходе финала сражения сторонним наблюдателям было очевидно что он не получает от этого ни капли удовольствия и улыбка пропала с его лица, практически сразу после последнего высказывания. Однако теперь она не только не вернулась, за ней последовало и снисходительное неодобрение и презрительная утомленность, замененные искренней печалью и сочувствием, что мелькало на лице Вдохновенного на похоронах.

- Хассая... Мне искренне жаль что все дошло до этого. - Бенедикт говорил обращаясь к поверженной сопернице, однако достаточно громко что бы его могли слышать наблюдатели. - И прошу вас, впредь будте осторожнее, внимательнее к себе. Вы благородная леди, единственная наследница рода и носительница уникальной крови породившей столь могучее сочетание стихий. Носительница Королевской Крови! Вы то самое Наследие, Сокровище нашей великой родины заботой о которой полны мои помыслы.

- Прошу вас, подумайте об отвественности, о потенциале которые вы олицетворяете, найдите себе достойную пару, закрепитесь в истории как некто больше чем просто еще одна сильная дуэльистка. Не опускаетесь в грязь ведясь на малейшие провокации, вы превыше их. Вы та самая луна, сверкающая своим, недостижимым лающим на нее собакам, великолепием. Держитесь с соответствующим Достоинством.

– Я... Подумаю... Над этим... Ваше... Высочество, – чуть ли не шепотом, задыхаясь, ответила Дрожащая. Она потерпела полное и совершенно позорное поражение, не сумев ничего противопоставить врагу. Она оказалась недостойной отцовского подарка. В надежде сохранить хотя бы крупицы гордости, девушка попыталась покинуть арену на своих ногах. И лишь потом забрать глефу, дабы запереть её подальше. До тех пор, пока не станет достойной.

Тупая боль в культях сбивала концентрацию – и дрожала герцогиня уже не от нетерпения или гнева, но от боли. Частое дыхание не давало постыдно закричать. В висках стучало. Все, на что она старалась не обращать внимание, вырвалось сейчас. Но аристократ не имеет никакого права показывать собственную слабость кому-то, кроме себя и близких людей. "Я дойду сама", – единственная мысль стучала в голове. И пусть показать свое бессилие перед целителями было также стыдно, по крайней мере, они не распространялись об этом – сама герцогиня до того об этом не слышала.

Может быть, позже Хассая и размышляла над словами человека, которого готова признать Королем. Может быть. Если она смогла вернуться в родное имение и заняться поисками новых способов войти в Историю.

Исполнить свои планы по самостоятельному путешествию к целителям девушке, впрочем довольно быстро помешали. И сделали это не квалифицированные специалисты всегда дежурившие на такой случай где-то неподалеку, а некто достаточно самоуверенный, чтобы ему и в голову не пришло спросить нужна ли его помошь. Сильная ладонь с небольшую лопату шириной, надо сказать, достаточно аккуратно поддержала пошатывающуюся на ходу девушку. А во второй руке у герцога нашлась и подобранная по пути сюда глефа. Для того, чтобы ухватить которую, впрочем, как успел заметить, ладонь не поленились покрыть тонким слоем каменной кожи.



– Надо было прямо по себе холодом бить. – Продемонстрировали еще больше нахальства, выдав совет, который стоит признать, мог бы очень пригодиться услышать его хотя бы пять минут назад. – Тебе-то от него ничего не было бы раз ты уже ледяная.

Не сложно было заметить, что голос «рефери» больше не разносится над всей ареной, да и говорил он довольно негромко, словно бы давая понять, что это уже разговор в частном порядке а не с позиции «судьи».

– Знаешь, я вашу заносчивую братию в принципе недолюбливаю. Есть за что. А еще, считаю, что чтобы о человеке говорить гадости, надо как минимум лично его знать, а не с чужих слов болтать. И вот зятя моего, Энеса, ты нифига не знала, судя по тому, что несла.

Меж там, кажется, не нашли ничего лучше, чем наехать на едва переставляющую ноги принцессу, которой и без того паршиво было. Впрочем, раньше чем Бенедикт успел бы встать на защиту чести дамы, сменив гнев на милость.

– Но силу духа я уважать умею. А у тебя стержень внутри есть точно. В общем, если не собираешься на прием возвращаться, после того, как наши коновалы тебя подлатают, могу до дома подбросить. На рухе это на час делов, а на карете будешь весь день трястись. Если не грохнут по дороге.

Вопрос, к слову даже хороший, собиралась ли она возвращаться обратно. Пусть собрать ей руки обратно местные «коновалы» как их метко охарактеризовал Неостановимый, то есть скорее всего моностихийники жизни и плоти с запасом всяких притирок и зелий, конечно не смогут, но вот накачать обезбаливающим и манной жизни, это наверняка. Вполне хватит для того, чтобы до конца дня продержаться на ногах и внятно поддерживать беседу. Другой вопрос, хочет ли она видеть все эти рожи, возвращаясь в кубло высшего света в роли проигравшей?

Что же до рук, оставалось порадоваться что ей все равно нравились платья с длинным рукавом, а на неловкие протезы из магического льда при необходимости можно и натянуть непрозрачные перчатки. На пару ближайших лет, если конечно не идти на поклон к химерологам, регулярные тренировки с оными ей обеспечены. А идти так дорого, противно, да и не разумно как-то если можешь и сама решить проблему просто… медленнее. Но о том, насколько хорошей она на ближайшее время будет фехтовальщицей, и задумываться пока не охота. И это при том, что самооценку в этом вопросе и без того самым обидным образом подорвали. Может тоже себе учителя какого-нибудь стиля выкалывающей глаза снежинки поискать.

Сначала фон Врагнец хотела возмутиться и попытаться оттолкнуть герцога (с, вероятно, закономерным исходом в виде падения) – но глаза зацепились за Коцит и Дрожащая "позволила" себе помочь. Все же... Глефа была очень ценна, как последний подарок отца и самое зримое воспоминание о нем. Не каждый разумный способен проявить что-то вроде "чуткости" и помочь в её возвращении.

– ..., – ответа на совет Тауроса не последовало. Дрожащая и сама не могла сказать, почему – то ли её уязвила помощь Неостановимого, то ли она просто не хотела тратить силы на разговор. И на фразы в защиту Энеса она лишь скептично мыкнула, толком не ответив. "Не понимаю, о чем тут можно говорить – он не сумел удержать власть и разозлил аристократию", – впрочем, ситуация вносила свои коррективы в мысли Дрожащей. Чужая помощь была... Чем-то необычным. Королевство и, в особенности, королевский двор оказалось куда более разнообразным, чем можно было бы предположить, участвуя исключительно в политических спорах.

– Спа... Сибо, – а сил наступить на горло гордыне и поблагодарить Неостановимого за предложение вернуть домой Дрожащая в себе нашла. Она совершенно не желала показываться на похоронах. Да и вообще лично выходить в свет – раньше у неё было некоторое подобие силы (как стало ясно, совершенно недостаточной) и спокойствия. Сейчас – нет. Сейчас есть только боль и расплывчатое понимание собственной слабости и заблуждений.

- Удачи и берегите себя. - после небольшой паузы добавил Бенедикт, повернувшись к герцогу и явно хотев что-то добавить, но в конце концов лишь молча кивнув. И быстро зашагав прочь.

Не прошло и часа, как соперники оказались, на все той же «второй» арене. Ну, или если быть точнее одном из этих довольно типовых торжественных пятачков, которых как знала задиристая волчица, в столице имеется как минимум пол дюжины. Все же «вторая» в отличии от «первой» которая и правда всего одна, это скорее «тип» чем порядковый номер оной. За время дороги она успела переодеться из красивого платья, портить которое было бы жалко в свой дуэльно-охотничий комплект, а вот клинок ее вежливо попросили оставить в экипаже. Так же, впрочем, как и Сияющего его механических птиц.

И честно говоря, кроме того, что первая явно дуэлянтка любящая помахать мечом, а второй мастерит каких-то големов-птичек сегодняшние соперники, ироничным образом, довольно мало друг о друге знали. Белаф никогда не интересовался всем этим глупым мордобоем в достаточной степени, чтобы представлять на что-там вообще способна эта сумасшедшая пришившая себе уши. Он, чего греха таить, и имя то ее вспомнил не без труда.

Но и сам по себе «сиятельный» маг тьмы представлял для окружающих ту еще темную лошадку, вспоминались о которой лишь умеренное затворничество, не особенно успешные попытки создать «свою крутую партию в которой будет все, что есть в остальных, но лучше» и потешный вид его кареты, облепленной десятком сторожевых горгулий. Но никак не какие-то сведения о том, умел ли он вообще в честном бою что-то интересное.

Тем временем, прямо перед ногами у каждого из дуэлянтов, обозначая заодно их позицию, стояло по небольшому столику. А на них расположилось по поддону, похожему на лишенный верхней крышки плоский ящик. Разделенные на секции, четыре ряда по пять ячеек в каждом, те хранили в себе ровно по двадцать непрозрачных колбочек из алхимического стекла, навевающих ностальгические воспоминания об «основах алхимии» пройденных в свое время в Академии, где они использовались для работы с опасными веществами, которые не должны попадать под прямой солнечный свет. Ни Белаф ни Аннастая, конечно, не стали выбирать ее профильным факультативом, но общее понимание, в них, разумеется, вложили.

Двести грамм неизвестной жидкости в каждой из специально укрепленных черных бутылочек, закупоренных плотными надежными пробками из специальной резины, это четыре литра. Плюс сами стеклянные емкости, плюс поддон из крепких досок. Вместе вес выходил в общем-то не то, чтобы огромный но довольно серьезный. И не стоять же с ними в руках, как какой-нибудь лоточник, благородным принцам и принцессам. Потому, видимо, мебель и притащили.



– Итак, дамы и господа, правила.

Привлек к себе внимание обнаружившийся неподалеку рефери, одетый во что-то среднее между тяжелым доспехом и мантией. Кто-то там из милитаристов кажется. И не то, чтобы особенно крупная шишка но и не из последних. По-видимому, как раз тот самый «знакомый» которого привлекла к организации магесса плоти. И в общем-то и в предвзятости не обвинишь.

– Бой за честь благородной дамы, проигравший приносит публичные извинения. Оскорбленная сторона настояла на том, чтобы бой проходил до первой крови. То есть, вы не можете сдаться до тех пор, пока оная не будет пролита.

В общем-то, тоже вполне нормальное требование, обычно служащее с одной стороны, для того, чтобы уменьшить возможные жертвы, при дуэли по в общем-то не такому уж серьезному поводу, а с другой не позволить хаму превратить ее в сущую формальность и уйти не получив даже царапины. Однако, учитывая, что ничего режущего сражающимся в этот раз не выдали, оно превращалось в ту еще издевку со стороны мстительной Карросеан.

– Бой на двадцати непрозрачных емкостях. – Тем временем указали и на «выбранное оружие». – В каждой из которых смесь из сильных ядов и галлюциногенов. Как и заказывали.

Н-да, а формулировочку-то, наверно, надо было внимательнее выбирать.

– Что вы будете с ними делать, правилами никак не регламентируется. – Между тем, продолжал вещать Загелун, которого ситуация, похоже, изрядно забавляло. – Хотите, кидайтесь друг в друга как камнями, хотите, пейте, хотите вообще их игнорируйте. Бой я остановлю, как только на землю упадет первая капля крови, или кто-то из вас перестанет подавать признаки жизнедеятельности. Развлекайтесь.

Последнее, вкупе с ленивой отмашкой ладонью, пожалуй, можно было считать официальным сигналом к началу сражения.

Всё ещё демонстрируя на смазливом личике тень недовольства, химеризованная девушка внимательно слушает слова рефери молча прикидывая варианты. Обычно скрываемая жестокость и весь тот запас нерастраченной агрессии который она так любила выпускать своими дуэлями, сейчас работали только на одно, мотивируя разум скрупулёзно анализировать как же одна волкоухая аристократка может заставить своего противника искупить нанесённое её дорогой матери оскорбление. Конечно же своей никчёмной жизнью. Ведь как ни крути, а сказанное было достаточно серьёзным уроном чести и прощать такое, а тем более извинятся, довольно щепетильно относящаяся к таким вопросам Аннастая абсолютно точно не собиралась.



И вероятно издевательская ухмылочка с насмешливым взглядом обращённая на "Сиятельного" по мере перечисления условий этой с позволения сказать "дуэли" лучше всего говорила о желаниях среброглазой волчицы? Быстро осознавшая задумку своей родственницы, девушка не могла сдержать удовольствия от осознания в какую занимательную ситуацию попал её соперник. Или того правильнее было именовать жертвой?



Именно так думала сорвавшаяся с места после отмашки Аннастая, что на всякие бутылки с ядом отвлекаться не собиралась. К чему ей всё это если её тело само по себе являлось оружием? Быстрая. Сильная. Безжалостная. Всегда предпочитающая действовать от атаки и отнимать чужое преимущество на поле боя,
...Неистовая собиралась действовать жёстко и решительно, стараясь перехватить на себя инициативу. Пользуясь набранной скоростью и созданным импульсом, беловласая химера собиралась впечатать свой кулак в горло соперника, если не ломая трахею и шею к демоновой бабушке, то хотя бы сваливая неприятеля на землю. Тактика Аннастаи строилась на быстрой и мощной атаке, что могла бы "случайно" прикончить не выглядящего таким уж и крепким противника.

Однако если же "Сиятельный" сможет устоять и не слишком пострадает от подобного, девушка собиралась разорвать дистанцию, уходя рывком и начиная бегать вокруг наглого типа по кругу. Бей и Беги лишь иногда выверяя момент для пары ударов по корпусу. Вероятно для такого врага, стиль боя Неистовой будет довольно тяжёлым.

Белаф молча выслушивал рефери. Он быстро перебирал варианты действий, не сражавшийся на дуэлях, Белаф плохо понимал понимал составление правил при дуэлях и ошибся в формулировке. Всё пошло не по плану, но нужно было что-то делать. Сиятельный положил руки на бутылки, чтобы потом их моментально взять. Для себя он решил, что будет сражаться, но если жизни будет, что-то угрожать, он ранит себя, чтобы прервать дуэль. Да, поражение, но лучше это чем смерть.

Быстро схватив склянки, он отпрыгнул назад, подальше от противницы. Но отпрыгнул он так, чтобы Аннастее пришлось оббегать стоящий столик, либо перелазить через него. Можно было ещё попытаться пролезть под стол, но это было бы глупостью, ведущей прямиком к поражению.

Не пытаться проползти под «журнальным» столиком, на котором стоял короб со склянками, пожалуй, по своему было довольно мудрым решением. Хотя бы потому, что места под ним все равно для этого не хватило бы. С другой стороны, хотя тот и можно было бы использовать как этакий импровизированный щит, или даже дубинку, хоть сколько либо большим препятствием его назвать было все-таки сложно. Например свой, так же располагавшийся у нее на пути столик Неистовая обогнула меньше чем за секунду.

В виду чего, принцу Сиятельному, успешным образом ухватившему в каждую руку по склянке, в данный момент, возможно, стоило задуматься о том, что он вообще собирается делать с оными дальше. Возможно, хоть какой-то дальнейший план на бой мог бы помочь протянуть ему хоть какое-то время. Увы, но в силу непривычности к жестоким реалиям арены, похоже, пройдя свой план до первого шага он столкнулся с тем фактом, что второго он так и не продумал. Что было бы не так уж и страшно, не находись он на расстоянии одного рывка от бойца скоростного типа, который не собирался дожидаться, пока он будет предаваться раздумьям.

Один мощный удар в ничем не защищенное горло, и вот он уже хрипя лежит на полу арены, не в силах ни что-то сказать, ни толком пошевелиться из-за неудачно перебитого позвоночника. Довольно иронично, пожалуй, что в этот момент он имел возможность полностью прочувствовать на себе те ощущения, что должно быть, испытывал его отец, в ту ночь, когда он сломал ему шею и около часа наблюдал, как тот медленно умирает от боли, шока и удушья.

— ...Полагаю мы тут закончили.

Немного надеющаяся что противник всё же сможет оказать хоть какое-то подобия сопротивления или немного потянуть время, несколько недовольно комментирует Неистовая. Недовольно глядя на хрипящий труп, волкоухая может только фыркнуть от безалаберности и недальновидности жертвы, отступая и дожидаясь сигнала от рефери. Дарить своему сопернику быструю смерть, девушка даже и не думала несколько мстительно отмечая в голове успешную казнь наглеца. Стоило ли думать о ничтожестве получившем полностью по заслугам?



Разве что стоило уладить некоторые формальности если таковые возникнут и выслушать мнение матери по этой "дуэли" после, сопроводив ту обратно на похороны если та вообще планирует на них возвращаться. В ином случае, можно было забирать помощницу и возвращаться в свои земли. В своём дальнейшем своём присутствии на мероприятии, сделавшая некоторые выводы о соперниках и силах девушка уже не видела.

– Яблочко от яблоньки. – Довольно хмыкнул «рефери», тоже похоже решивший, что Юрии не помешает сопровождающий. Уже после того, как дуэль официально закончилась и труп Сиятельного утащили куда-то вместе с мебелью и прочим реквизитом. – Жестокая смертельная расправа по пустяковому поводу. Еще страница в истории об Ужасных Карросеанах.



– Пусть ненавидят, лишь бы уважали. – Поморщилась и сделала отметающий жест ладонью мама. – С точки зрения чести и права мы чисты. Ты же слышал этого болвана. Он сам обрек себя на то, что получил.



– Его слова забудут уже завтра, а история останется. – Лишь фыркнул с каким-то злорадным весельем в ответ Загелун. – Кто помнит, что тот маг сам просил об изменяющей характер операции, ингредиенты из редких видов были добыты в другой стране и по ее законам, да и с покушением, подозреваю, тоже было что-то такое. Никто никого никому не заказывал, а просто тому, кто имел желание дали возможность. И что с того? Всем плевать на правду. Люди просто любят сказки, в которых есть злодеи.

– Лови. – Последнее, очевидно, предназначалось уже самой Неистовой, к которой они подошли за время этого разговора. И относилось к плотно закупоренному бутыльку из непрозрачного алхимического стекла, который он бросил прямо той в руки. – Не думаю, что кто-то станет их пересчитывать. А яд черной мантикоры, относительно редкая штука. Да и слюна гигантской болотной жабы. Столько хорошей отравы перевели, и ради чего? Могла бы хоть ему в рот один вылить, не так бы обидно было.