𝕾𝖊𝖈𝖗𝖊𝖙𝖆 𝖎𝖓 𝕿𝖊𝖓𝖊𝖇𝖗𝖎𝖘 | ходы игроков | 0. Пляж

Полная луна отражалась на поверхности воды. Терри вышел к обрыву с которого любили прыгать экстремалы. В целом, прыжок отсюда был не слишком опасен сам по себе. Главное было не растеряться и отплыть после падения, иначе поток воды мог ударить о острые скалы.
Сейчас тут было тихо. И только одна женщина в деловом костюме стояла на коленях у обрыва. На её глазах блестели слёзы, пиджак валялся на земле рядом. Неподалёку была припаркована спортивная чёрная машина женщины.
- Чего тебе? - Грубо окликнула женщина подошедшего Терри. - Не видишь, тут занято. - Она упёрлась руками в край обрыва и выглянула вниз.

  А ночь была такой красивой…

  Россыпи городских огней покрывали холмы вдалеке, синева клубилась над морем как потусторонняя вуаль из старинных ирландских легенд. Терри остановился. Когда хруст песка под его подошвами стих, остались шелест волн, играющий в камнях эхом-рикошетом, солёный воздух и случайная до смеха трагедия. Женщина на чёрном купе могла приехать сюда час назад, вчера, завтра или через месяц, но оказалась здесь именно сегодня. Слепой случай, священный рандом. Если боль делает эмоции сильнее, то случайность — ярче. А эмоции… да, яркие эмоции всегда завораживали Терри.

  Сухопарый подросток засунул руки глубже в карманы куртки, словно ему стало зябко. Ветер играл крашеными волосами, мешая смотреть прямо. Но Терри как жадный клептоман цеплялся взглядом за скрючившуюся на обрыве фигуру.

  — Вы пришли умереть или оплакать утрату? — спросил Терри с несвойственной эджи-подросткам откровенностью.

  Оказалось, что у Терри Клейтона был мягкий и тихий голос.

Женщина снова села ровно, отодвинувшись тем самым от обрыва.
- Сперва второе, а затем первое. - Ответила она. - Вам это как-то мешает?
Дрожащими руками женщина поправила причёску. Не то чтобы самоубийце было дело до причёски. Это был простой рефлекс.
- А что вас привело сюда? Парни вашего возраста закончили прыгать сегодня, когда... когда... - Она осеклась и лицо перекосилось от боли, но вытерев набежавшие слёзы, женщина усилием воли привела себя в норму. - Так что же?

  Терри предположил, что самоубийца занимает посредственную должность в офисе. Может быть, в одной из тех консалтинговых фирм с непроизносимыми фамилиями основателей. Вряд ли её зарплата перевалила за шестизначное число. Богатство помогает забыть вежливость, а здесь воспитание пробилось даже сквозь шок. В цепочку рассуждений сама собой встраивалась спортивная машина — любящий папа? Муж? Кредит на тщеславную мечту из арканзасской юности? Терри читал чужие биографии так часто, что мысленная игра в Шерлока Холмса давно перестала его развлекать. Неизвестность намного веселее предсказуемости, поэтому Терри бросил строить догадки.

  Зато слёзы на щеках не отпускали его внимание. Он рассматривал женщину, подмечая всё новые её черты в темноте.

  — Я часто хочу умереть, — фальшивый подросток сделал аккуратный шаг вперёд и снова остановился в задумчивости. — Но я не могу, к сожалению. Иногда я прихожу сюда по ночам, поэтому мне знакомо это желание.

  Терри Клейтон вынул бледную ладонь и указал на острый край обрыва, как будто желание нуждалось в иллюстрации. Он помолчал, давая шуму волн внизу поставить точку. Потом спросил как бы между прочим:

  — Кого вы потеряли?

Женщина криво улыбнулась.
- Предлагаете умереть вместе? Вы выглядите лет на двадцать, у вас вся жизнь впереди. Не говорите глупостей.
Сама она выглядела лет на сорок. Волосы только-только начали седеть, морщин не очень много, осанка ровная, фигура очень даже ничего.
- Дочь. Связалась с какими-то уродами. И они привезли её сюда вместе прыгать. - Голос женщины вновь задрожал. - Водолазы не могли найти её несколько часов. А потом доставали по частям. Её било о скалы и рвало на части. - Она закрыла лицо руками и разрыдалась. При этом, потеряв опору, стала понемногу заваливаться вперёд к обрыву.

  — Вы упадёте, — меланхолично предупредил Терри, ещё сам не зная, захочет или нет предпринять что-то по этому поводу.

- А?
Женщина резко обернулась и завалилась со скалы, зацепившись ногами за край скалы. Она постепенно соскальзывала, но старалась держаться.
- Нет-нет-нет. - Она согнулась пытаясь схватиться руками, но это лишь ускорило сползание.

  — Значит, на самом деле вы не хотели умирать, — вполголоса отметил Терри, не слишком заботясь о том, услышат его или нет. — И это нормально. Никто не хочет умирать по умолчанию.

  Луна сияла в синем океанском тумане. С хрустом вниз покатились песок и камни. Вампир знал, что ещё секунда — и женщина исчезнет. Останутся пиджак, чёрный спортивный автомобиль, отзвучавшие рыдания и нерассказанная история. Как говорили в фильме, популярном в дни молодости Терри Клейтона: «они исчезнут как слёзы под дождём». Пусть случай решит за него!

  Вампир побрёл вперёд, пока женщина отчаянно боролась за жизнь на краю. Она никогда не увидела бы этого в темноте, но носком одного из «джорданов» Терри принялся стаскивать другой. Не то чтобы его волновала одежда, просто у него не было другой пары «джорданов».

  — Внизу сказы! — с ненормальным весельем в голосе крикнул Терри вслед. — Закройте локтями голову!
  На этот раз он позаботился, чтобы его услышали.

И женщина сорвалась с пронзительным криком, который разносился по пляжу и стоял в ушах ещё несколько минут после того как сам полёт прекратился. Ты видел финал и точно знал, что она не могла выжить. И знал, что мог её спасти, если бы поспешил это сделать. Или если бы она не обернулась, то не упала бы. Но она обернулась, упала и ты ничего не сделал, чтобы спасти её.

  Терри так и замер с не до конца снятой кедой. Это могло показаться забавным — мальчик в широких штанах с пятнами грязи, который балансировал на одном носке в жёлто-чёрную клетку с протёртой пяткой — не будь настолько оглушительно страшно.

  В его теории — её можно было назвать теорией великих трагедий — действие разворачивалось со степенностью древнеримских амфитеатров. Сначала на сцену поднимается Калигула, являя друзьям обнажённую Цезонию. Потом следует монолог самой Цезонии, потом театральный симпосий идёт своим чередом, зрители выходят в антракт (интересно, был ли антракт в античных театрах?)… Сценическое время неторопливо, оно подсовывает стоп-кадр в момент особого драматизма и пропускает все скучные бытописания. Скучные бытописания — это ужасно. Некоторое время назад Терри пытался прочесть «Маленькую жизнь» про четверых нью-йоркских геев и быстро пришёл к выводу, что проще самому стать геем и переехать в Новый Амстердам, чем читать об этом в литературе.

  Итак, сценическое время неторопливо — а реальное время безжалостно. Оно повинуется не задумке сценариста, а массе случайностей, которую даже вампир неспособен предвидеть.

  Терри, конечно, совсем не хотел, чтобы женщина умирала. Неплохо представляя себе рельеф внизу, он рассчитывал прыгнуть почти одновременно с ней, приняв на себя удар, если потребуется. Всё же, десятки ребят прыгали отсюда каждый день, но именно сегодня скала похоронила мать следом за дочерью с интервалом всего лишь в несколько часов. Между двумя сериями любимого телемагазина порой проходит меньше. Вот уж поистине — время безжалостно.

  Мальчик с лицом ангела, ставший свидетелем душераздирающего самоубийства, размышлял о древнеримском театре и причудах хронометра. Время безжалостно — но ещё менее человечны вампиры, более неспособные ассоциировать себя с людьми. Юваль Харари не так давно написал книгу, где объяснял, почему homo sapiens предпочли уничтожить неандертальцев, а не скрещиваться с ними. Ответ — отсутствие ассоциаций. Отсутствие ассоциаций убивает эмпатию, а эмоциональный ноль обращает даже близких, даже членов семьи в зловещую долину Масахиро Мори. Что уж говорить о случайной женщине, которая не успела даже рассказать о своей беде, оступившись?

  Просто слёзы под дождём.

  Терри Клейтон нагнулся и надел кеду обратно на носок с протёртой пяткой. Потом нашарил в лунном полумраке второй «эйр-джордан». Перед его глазами проплыли пятьдесят лет. Он видел десяток войн и сотню трагедий, а безутешная мать на дне моря увидела лишь одну. Она была ещё совсем ребёнком в сравнении с Терри Клейтоном в толстовке-балахоне, где по карманам потерялись фломастер и ключ от дешёвого апарта за кэш. Его слегка трясло. Будь его тело живым, в сумбурном коктейле эмоций Терри ощущал бы возбуждение и тоску. Может быть, даже почувствовал бы эрекцию от свершившегося акта власти над здравым смыслом и рациональным состраданием.

  Но Терри Клейтон, красивый как молодая луна, чувствовал только жажду.
  Сунув руки в карманы, вампир повернулся и пропал в ночи.