["Восход"] | ходы игроков | ["Мотокоп"]: выжил

Мир. Останавливается остро заточенная железка в десятке-полутора сантиметров от твоей закрывающей лицо левой руки. Поднимает мечник свободную руку, ладонью от себя.

- Детенте.

И молоточник, цыкнув сквозь зубы, уводит свое орудие вбок и в сторону, не став тебе наплечник править. Вдыхает-выдыхает шумно, явно запыхавшись.

- П-почему?..

Пожимает снова плечами его товарищ, который "Резак".

- Так он же сдался.

Упирает руки в коленки, чуть поодаль, "Молотобоец". Все никак отдышаться не может, видимо.

- Бля... И хуле с ним делать?..

Крутанув мечом перед собой влево-вправо, так, что кончик лезвия восьмерки в воздухе со свистом повыписывал, отирает разводы твоей крови прямо о рукав куртки боец, убирает оружие в ножны.

- Да хуй его знает. Хефе ж сказал - этот в нулях, в дробилку его, так?

Соглашается его собеседник, кивнув.

- А он-то ни хуя не в нулях, так?

Вновь кивает второй "Клещ".

- Так-то да.

Смотрит тот, первый, пару мгновений на то, как под тобой стремительно натекает липкими ручейками кровь. Вытаскивает из набедренной сумки герметичный конвертик с индивидуальным перевязочным пакетом. Судя по иероглифам на пачке, какая-то имперская фарма. Неплохо укомплектован как для уличного рубаки.

- На, басура, бок перетяни. А то так и сдохнешь.

И с ним решительно невозможно спорить, кружит и ведет уже конкретно.

Чуть склонив голову к левому плечу, говорит чуть слышно.

- Хефе, эсте эс эль группо дос. Эль трабахадор се десперто. Кве хасер кон эль?

Докладывает кому-то, кого называет "шефом", что ты очнулся. И спрашивает, что с тобой делать. Плюс, понимаешь, что эти двое - некая "вторая группа". Значит, есть, как минимум, еще и "первая".

Чего мотокоп никак не ожидал, так это того, что в него не воткнул острую железяку. После того, как его пытались запхать в дробилку и пырнули в живот, тот факт, что ему выдали перевязочный пакет, ощущался странно. Наверное и для этих двоих тоже. Но теперь они пытались разобраться с тем, что делать дальше. И решение могло быть любым. Рассчитывать на милость незнакомого Хефе было опасно.
Схватив пакет и все еще недоверчиво посматривая по сторонам, мотокоп поспешил заняться перевязкой, пока не выяснилось, что давать ему этот пакет совершенно не стоило.

Мир. Пока мечник связывается с "высоким начальством", расстегиваешь куртку, под которой горячо хлюпает пропитавшая распоротую майку краснота. Длинный и невероятно глубокий, по ребрам точно чиркнуло, порез тянется через весь бок, зияя разошедшимися краями и обнажая пунцовую рыхлость клетчатки. Темный багрянец - всюду. Не сочится, бежит.

- Ло тенго, хефе. Аремос тодо.

Отчитывается твой - возможно - несостоявшийся убийца, что все понял. И что все сделает. Осталось выяснить, что это за "все".

Ты же, не теряя времени, тянешь за расположенный на боку ИПП лепесток со стрелкой, вскрываешь пшикнувшую вакуумную упаковку. Острый - даже ароматы кровавой бойни перебивает - запах мокрого железа, какой-то кислятины, но не как лимон, а скорей как уксус, и раскисшего до состояния вязкой каши картона. Вываливаешь на ладонь здоровенный, формой напоминающий вздувшуюся пиявку, слизневато-желейный на вид, но довольно плотный и очень липкий на ощупь ком карминового цвета. И, реально, поначалу не веришь своим глазам. Это не стерильный бинт и даже не биополимерная повязка. Это - геморегенерационный пак. Такие штуки стоят огромных денег, и обычно водятся в полевых аптечках совсем серьезных ребят из гильдий, всякого корпоративного спецназа, мерков из "высшей лиги" и им подобных, но никак не в разгрузке рядового "Клеща", у которого частенько даже на дозу демкредов не хватает.

- Сегодня у тебя счастливый день, басура.

Явно улыбается "Резак". Жмешь студенистую массу к ране, давя и разглаживая ее вдоль пореза. И боль тут же гаснет. Так, словно это и правда был огонь, который теперь залило потоком прохладной воды. Теряет объем, влипая в плоть, заполняя собой все и вся, разглаживаясь и быстро приобретая бледно-телесный оттенок, "повязка". Легкий зуд, едва дав о себе знать, быстро растворяется в "свежести". Все - теперь, если верить виденной когда-то рекламе, через пару часов на месте "подарка" от "Резака" останется только рубец. Чудеса высоких технологий на службе уличной преступности, да.

- Вставай, хефе хочет тебя видеть.

Головокружение тоже сходит на нет.

- И руки давай, это, за спину.

Волшебное волшебство современных технологий. При таких медпакетах можно было бы ожидать, что и брусодробилки у ребят на высшем уровне. Но проверять не хотелось. И, кажется, пока что проверять все-таки не велели.
Еще мелькнула в голове мысль о том, что можно теперь встать и продолжить драку. Вот это был бы подлый ход. Но логичный, если бы его решили пихать обратно. А может, и решили. Просто врут, чтобы связать его. С другой стороны, стали бы они в таком случае тратить на него пак? Это был вопрос.
Сейчас, когда не нужно было решать сиюминутные задачи типа как бы не попасть под молоток, можно было задуматься о других вещах. Типа того, как он вообще сюда попал. Что все происходящее может значить? Поднявшись, мотокоп повернулся и свел руки за спиной, как сказали, но вел его сейчас не страх перед этими двумя, а интерес. С ним хотели поговорить? Он тоже хотел бы поговорить с кем-то.

Мир. Вжикнув, стягивает запястья петля одноразовых наручников.

- Вете, вете.

Предлагает тебе "Резак", очень настойчиво похлопывая по плечу, пройтись. Подальше от замызганной площадки, грохочущего механизма, этого всего.

- Слушай, а чего, по пацанам Рохаса, пока ничего?

Это уже любитель "позабивать", что где-то слева и сзади держится. Так и не оставил инструмента, кстати.

- Давай сначала этого, вот, отведем, а уже потом попиздим.

Замолкает "Молотобоец". Идете, лавируя меж старых контейнеров. Шуршит под ногами рвань размокших бумажек, хрустит бетонная крошка. Всюду пыль, ржавчина и облезлая краска. Секунд пятнадцать, не больше - и в какой-то момент натыкаетесь, прямо посреди этого лабиринта, на еще одну пару "Клещей": рослого, плотно сбитого мужчину и женщину, очень крепко для женщины сложенную. Джинсы, дубленая кожа, шлем-маски, хорошие бронежилеты, а оружие - еще лучше. Автоматический дробовик с коробчатым магазином, новенькие пистолеты, ПП с каким-то замудренным, похожим на маленькую видеокамеру прицелом. Плюс, странные символы - кроваво-красной краской, под трафарет - на "скорлупе" и укрывающей лица ткани. Перечеркнутый понизу полукруг, росчерки по периметру. Сейчас, когда пятно света, под лампой, пересекаете, и нет бешеной суеты, с попытками тебя "отбить" и "нашинковать", замечаешь, что и твои бывшие смертельные враги ими "украшены". Кивают друг другу, а "Химера" - так легких пехотинцев-универсалов в полицейской классификации обозначают - зачем-то хлопает тебя по ягодице, когда мимо проходишь. Присвистывает ее напарник, ружье на плечо закинув.

- Оу, эста энаморада!

Любовь, типа. Смеется "хлопальщица" в ответ.

- Мира а эссе куло.

Задница, мол, хорошая у тебя. А вот надсмотрщики твои не смеются. Ведут и ведут. Попутно, пока есть хоть какое-то "окошко", пытаешься восстановить в памяти не просто разорванную, а измочаленную в труху хронологию событий, предшествующих твоей "телепортации" в брусомолку. И не успеваешь - приходите. Раз поворот, два - распахнутая настежь дверь, ведущая куда-то в темные помещения примыкающего к ангару здания. Там же музыка играет, кстати. У входа - еще "Клещи". Трое сразу: крепыш с винтовкой наперевес, еще одна "юная леди", тоже с винтовкой - у входа стоят, а третий - среднего роста, худощавый мужчина в камуфляжном комбезе расцветки "смог", с вирт-окулярами, на глаза надвинутыми, сидит в старом офисном кресле, привалившись спиной к облупившейся стенке. Чем-то управляет, видимо. Дроном, может.

- Парарсе!

Поднимает руку в предупредительном жесте "прекрасная половина" винтовочного тандема, сделав шаг вперед. А "дроновод", стянув очки под подбородок, дает отмашку, давая понять, что все в порядке. Единственный, кстати, из всех, тобою виденных, кто не таскает балаклаву. Хиспанец. Чуть за тридцать ему: аккуратно пострижен, кареглаз и слегка небрит. Больше на вымотавшегося за день администратора какого-нибудь банка похож, чем на "хефе" уличной банды. Смотрит на тебя не мигая пару мгновений. И улыбается.

- Как тебе аманесер, офицер?

"Восход", на хиспанском.

- Вижу, что не очень.

Мельком глянув на закрепленные с внутренней стороны левого запястья электронные часы, качает головой.

- Времени мало, дел много.

Хлопает себя по коленке.

- Ладно, так и быть. Смотри, к тебе, в отличие от "Эль Мазо" и его сучки, вопросов ноль. Ты просто басура, мы просто матонес. Классовые враги, так сказать.

Запустив пальцы в нарукавный карман комбинезона, достает мятую пачку "TormentaTropical", с яблочным вкусом. Откидывает тут же первую фалангу большого пальца стоящий рядом стрелок, услужливо прикуривая мужчине сигарету встроенной турбозажигалкой. Затягивается тот, пускает носом ароматный дым. И, закинув ногу на ногу, молчит секунды три-четыре, явно о чем-то размышляя.

- Знаешь что? Мы не звери, да и ты - десоладо, памяти нет, все равно, что младенец. Раз все так повернулось, уезжай. Если есть семья, найди их, а потом отвези куда-нибудь подальше - скоро в городе будет очень жарко. Твой байк там же, где ты его бросил, на парковке.

Вновь затянувшись беспепельным куревом, бросает на тебя взгляд.

- И запомни мою доброту. Асептар?

Полное замешательство. Попытка вспомнить, как он тут оказался, результатов не принесла. Осталось только считать людей. Его два урода. Новые встречные с хорошим оружием. Таких голыми руками не взять. Еще трое. Двое тоже хорошо вооружены, один видимо заправляет. В целом - больше людей, чем хочется видеть. И вооруженных лучше, чем положено. Наверное, уверенности нет.

И предложение свалить. Заманчивое, нет спору, особенно в сравнении с альтернативой, в которой он очнулся сегодня. Но как понять, правильно ли принять это предложение, если ты ничего про себя не знаешь?

- Щедрое предложение. Биен, - мотокоп попытался пожать плечами, хотя положение рук не очень располагало к таким жестам. - Я могу хотя бы знать, почему у меня нет памяти? Я сейчас и классовую вражду не помню, - он старался сохранять спокойный тон голоса, хотя напряжение никуда не пропало. - Но байк звучит хорошо. Асептар. Где здесь парковка?..

Как знать, ситуация могла стать получше, если ему освободят руки. Может удастся еще дать кому-то по голове. Или стрельнуть сигарет. Или взять байк, который, говорят, его, и уехать на нем в сторону тех, кто знает, что происходит..

Мир. Усмехается хиспанец, когда упоминаешь потерю памяти.

- Это конфиденциальная информация, офицер. Могу только сказать, что проснувшись сегодня утром, практически все на Тьерра-Бланко смогут начать жизнь с чистого листа. А мы, в меру сил, поможем им не сбиться с пути. Властей больше нет. Полиции нет. Даже корпоратов - и тех нет. Только мы.

Слишком витиевато, не к месту заумно и неправдоподобно складно говорит даже для представителя правящей прослойки иерархической пирамиды терроризирующих субурбию ОПГ. Что-то тут не так. Он, этот "хефе", все это оружие, снаряжение, дикая дерзость, с которой они действуют. Словно кто-то подбил трухлявые доски банды твердосплавными гвоздями. Зачем?

- А теперь все, адьос.

Качает головой, указывая на тебя.

- Господа, дамы - проводите гостя.

Подхватывает тебя под локоть мечник, тащит прочь. Его товарищ и спарка "привратников" идут следом.

- И еще кое-что.

Снова напяливает очки их босс.

- Очень надеюсь, что вижу тебя в последний раз.

Стоит вам сделать с десяток шагов, обогнув очередной облезлый контейнер, как тут же получаешь довольно ощутимый тычок винтовочным прикладом в левую лопатку. "Прикуриватель" старается.

- Те ходере, басура.

Грозится, что твоя жизнь накроется первичными половыми признаками женского типа. Дергает его тут же спутница за отворот бронежилета.

- Транквило, си?..

Призывает унять пыл. Шипит тот в ответ что-то невнятное сквозь зубы.

Еще контейнер. А за ним - пустота просторной, в пару десятков метров шириной и все полсотни - от края до края, забетонированной площадки, утопающей в непроглядно-ночной темноте. Раскинулась от края до края очерченной гнуто-заржавевшими железками листового забора территории заброшенного склада, судя по едва различимым очертанием каких-то далеких цистерн, располагающегося где-то в глубине пригородной промзоны. Виднеются на подступах к крытому хранилищу заросшие травой полосы порыжевших от времени рельсов, выныривающие из-под покосившихся стальных ворот справа и уходящие за точно такие же - только распахнутые настежь - ворота слева.

- Вон твоя хуйня.

Это уже "Резак". Указывает на едва различимые в практически не тревожимом светом ангарных светильников полумраке знакомые очертания. Массивные "рубчатые" колеса с широкими бескамерными шинами, облегченная вилка со стаканами газонаполненных амортизаторов, усиленные дуги каркаса, ухватистая "рогатка" руля, защитные фронтальные щитки, полукруг армированного лобового стекла, срезанный овал курсового прожектора, бронированная торпеда биотопливного бака с накладками проблесковых маячков по бокам, V-образный асинхронный движок, хромирование выхлопных труб и, да, обтянутое натуральной кожей сиденье. Твой "эндуро". Стоит в десятке шагов от одного из многочисленных "проходов" в недра навеса, рядом с приземистым и куцемордым фургоном, вроде тех, на которых рассекают всякие инкассаторы.

- Все, пиздуй.

Без особого труда вспарывает основанием меча вминающуюся в твои руки стяжку, подталкивает кулаком в спину. А ты, между тем, вдруг понимаешь, что под баком мотоцикла спрятана, будучи зафиксированной в технической нише, флейк-граната. "Райядор", она же "терка". Страшная штука - негуманная и совсем не про то, чем обычно занимаются правоохранительные органы, но зато донельзя эффективная.

Взять, бросить и сбежать? Взять, бросить и вернуться туда, где до сих пор играет музыка и гудит молотилка? Просто уехать в ночь? Момент истины.

- Это не хуйня, это офигенный байк.

Да, он мало помнил, но вид байка сразу вызвал ассоциации, понимание. Знание о том, что где-то там запрятана граната. Что, кстати, привело к очередной итерации вопроса, который продолжал оставаться без ответа - что он за человек? Он из тех, кто хранит в запасе такую гранату? Он и тех, кто может использовать её против живых людей, зная, какие будут результаты? Даже на людей, которые, возможно, этого заслуживают? Если он из полиции, как говорил хефе, как много правил он нарушал, просто храня такой предмет? А уж если использовать... С другой стороны, имели ли эти волнения теперь какую-то силу, если никто, как ему сказали, ничего не помнил?

Думая все это, мотокоп прежде всего проверил байк. Что бы он не решил, было бы тупо решить, например, кинуть гранату и уехать, только чтобы понять, что байк не ездит. Нет, главное - прежде всего. Работает ли байк, хорошо ли себя чувствует, готов ли рвануть с места?
Мотокоп не торопился. Наверняка его сопровождающие хотели избавиться от него побыстрее, но он не только хотел проверить байк, он также не хотел показывать, что он спешит сбежать. Его только что промаршировали со связанными руками, но какая-то гордость у него оставалась.

Байк работал. Пару раз выведя движок на высокие обороты, все еще не двигаясь с места, мотокоп чуть приглушил своего железного коня. Обернулся на группу сопровождающих, одновременно дотягиваясь до технической ниши.
- Ну что? Тодо биен эсо акаба биен, верно?
Вместо того, чтобы показать бывшим пленителям средний палец, мотокоп помахал им флейк-гранатой. Пусть знают, что он мог смести их этой парковки как грязное пятно. И пусть подумают, если у них было желание стрелять ему в спину.
Разумеется, долго думать над эти он им не дал - сразу после жеста вновь взведя мотор и рванув прочь с парковки. Наружу. Заново знакомиться с дорогами города.

Мир. Несколько шагов. Все дальше от громады склада, с его новыми "гостеприимными" хозяевами заодно, все ближе к выданному Республикой, но тюнингованному на твои личные средства "Kaminari". Если чего-то в ДРР и осталось хорошего после ухода Империи, то это, вне всяких сомнений, такие, вот, штуки. Усаживаешься на сиденье, седлая верного друга, жмешь брелок ключа к сенсору игниционного блока - и байк оживает. Вспыхивают, ненавязчиво подсвечиваясь и периметрально очерчиваясь, датчики приборной панели, гулко заурчав, мгновенно выходит на рабочие обороты силовая установка, телескопически складываются, становясь подножными упорами, толстые штырьки спарки парковочных опор. Отмечаешь подспудно, что уровень биотоплива: "91%", практически полный бак. Самое начало смены было, получается, когда "заякорился"? Или успел выкатать, а потом дозаправлял? Вопросов много, ответов почти нет.

Проворачиваешь ручку газа раз-другой, заставляя сегментированный столбик виртуального тахометра прыгать ввысь, к самому краю центрального экрана. А потом, сунув руку под бак, нащупываешь донце притаившегося под ним смертоносного цилиндра. Имперской сборки, от "Tashiro Armory": заметно шероховатая на ощупь серость ухватистого корпуса, удобная, точно под большой палец, кнопка-активатор с интуитивно понятным реле настройки времени детонационной задержки, маркировка и штрих-код производителя на донце. Непримечательная штука. До того, как рванет, разлетевшись сотнями мелких, невероятно острых и разогнанных до запределья металлокерамических чешуек, да.

Ну вот и все, пора. Прощаешься с "Клещами" - едва завидев "хлопушку", бросаются врассыпную стрелки, надсадно хэкнув, неловко прыгает куда-то в межконтейнерный проход молотобоец, на которого тут же валится сверху мечник. И прежде, чем винтовка в руках одного из них - ворчуна, кажется - гулко громыхнув, озаряет окрестности серией вспышек, когда тот, отчаянно матерясь на хиспанском, отсекает короткую очередь куда-то в ночное небо, мотоцикл уже уносит тебя прочь.

Секунда - и все, что остается "Клещам", это смотреть на то, как где-то у ворот клубится, медленно оседая на бетон, поднятая шинами пыль.