["Алгоритм"] | ходы игроков | [Ксин]: крушение

"Скорее-скорее-скорее"
Мысленно подстегивает себя, будто это может чем-то помочь. Обратный отсчет старается не слушать, потому что очень страшно.
Дрожащими руками, почти негнущимися от напряжения пальцами, шарит по поясу, и - удача! Не верится даже.
Оторвать, наверное, силенок не хватит, поэтому отстегнуть быстрее замок и - очередной рывок к попытке выжить.
Сколько там ей времени понадобилось, она уже не соображала и голос этот металлический, который ее последние секунды отсчитывающий, старалась все так же игнорировать. Но как только ключ-карта оказалась в ладони, пронеслась сломя голову по знакомой уже "протоптанной" дорожке.

Дансер. Цепляешь защелку предательски непослушными пальцами, отжимаешь тугую лапку. Размыкается крепежное кольцо.
- Открытие главного грузового шлюза. Двадцать секунд.
Схватив драгоценную полоску пластмассы, стремглав бросаешься назад, к выходу, пулей пролетая поворот, и едва не напрыгнув на стену.
- Открытие главного грузового шлюза. Пятнадцать секунд.
"Оттормаживаешься" у порога так, что будь напольное покрытие хоть чуть более "жестким", остались бы на нем твои ступни.
- Открытие главного грузового шлюза. Десять секунд.
Пластик - к коробке. Спарка вспышек, салатовой зеленью.
- Открытие гл.
Осекается на полуслове, когда полотно двери, пшикнув, уезжает вверх. По ту сторону - уходящий во мрак квадрат тоннеля, два на два метра.
- Внимание! Процедура разгерметизации трюма отменена!
Сирена смолкает следом.
- Ладно, попробуем еще раз.
Катится усиленный динамиками системы оповещения голос по залу.
- Слушай, как тебя там...
Снова он, командир.
- Ксин.
Не вызывает внутреннего отторжения названное незнакомцем имя.
- Давай ты не будешь путаться под ногами, а мы не станем тебя устранять.
Ксин. Кажется, это и правда ты.
- У меня приказ, понимаешь?
Вот только той, другой, которая еще кричала, не пытаясь сбежать, они отчего-то никаких альтернатив не предлагали.
- Да и какой у тебя выбор вообще? Мы в пограничных системах, на леднике с видами на долбанный газовый гигант, а снаружи - ноль кислорода и минус сотня с лишним.
Только пулю.
- Ксин, правда - просто вернись в капсулу, и все. Не до тебя сейчас.

Да! Да...
Едва дверь поползла вверх, она юркнула в открывшуюся черноту и замерла, привалившись спиной к стене у самого прохода.
Тем более, наступившая тишина оглушала сильнее вопившей недавно сирены.
От внезапно свалившегося на нее ощущения безопасности, начало темнеть в глазах, закружилась голова. К горлу подступил предательский комок, который хотелось выплюнуть вместе со стоном облегчения. Но она сдержалась. Еще и потому, что снова заговорил этот... командир, что б его.
И, похоже, он знает о ней больше, чем она сама.
Ксин.
Девушка посмаковала названное имя, послушала его мысленно, примеряла.
Принято.
А вот слова из динамиков принимать никак не хотелось. Не верилось ей, Ксин, в честность этих фраз. И чего ж передумал? Изначально блефовал так убедительно? Или это открывшаяся дверь подействовала?
- А давай без капсулы, командир? Посижу тихонько, в окошко на прелести полюбуюсь?
А сама вглядывается в темноту коридора.
Интересно, сколько у нее времени, прежде чем сюда набежит с десяток таких же "Альваресов".

Ксин. Шумно выдыхает мужчина "на том конце провода".
- Да приказ. Приказ, понимаешь? Нельзя расходников на борту держать.
Трепещет до сих пор сердце в груди.
- Тут, вон, вообще прописано, что вас всех устранить надо, если нештатка.
Дышишь - и никак не можешь отдышаться.
- Ну реально, я еще полчаса могу тебя по коридорам гонять, а потом ты все равно не успеешь куда-то добежать - и все.
Куда-то в сторону.
- Выводи на сорок, потом кидай на резерв.
И снова тебе.
- Плюс, охрана. Альварес сам виноват - ты, по факту, его даже не убивала, он сам погиб из-за нарушения ТБ. Но есть и другие, поумней.
Вздыхает.
- Хорошо. Мы не с того начали.
Алая вспышка - где-то там, впереди и справа, как если бы аварийный бипер сработал.
- Хочешь - бегай, но тогда точно умрешь, хочешь - сдайся, и тогда, может быть, еще поживешь.
Освещает на мгновение короткий, метра в четыре, тоннель, что упирается в Т-образную развилку.
- Не хочешь в капсулу - ладно, давай просто запрем в подсобке.
Снова темнота.
- Но бегать по палубам я тебе не позволю.

Ну да. То, что ей до сих пор удавалось выжить - счастливое стечение обстоятельств, не больше. Ксин это понимала и принимала.
Но стоит ли и дальше испытывать удачу, или же, притаиться на какое-то время и, что самое важное, отдышаться.
С самого момента, когда Ксин открыла глаза, ее дыхание то и дело сбивалось: то замирало от ужаса, то учащалось так, будто девушка намеревалась "выдышать" весь кислород вокруг.
Поэтому, вариант с подсобкой ей подходил.
Ксин согласно кивнула головой и подкрепила действие хриплым "согласна", будучи неуверенной видит ли ее сейчас командир.
- И мне хотелось бы... - девушка замялась, оглядывая себя. - Приодеться.

Ксин. Хмыкает капитан, пока ты, скользнув по собственной коже взглядом, даже в царящем вокруг сумраке различаешь чернеющие росчерками татуировки - по бокам, на ребрах, на бедрах, тоже с тыльных сторон, на плечах и голенях. Как кто-то шутил - не помнишь, кто именно, но кто-то свой - "профессиональный камуфляж".
- Ну вот и хорошо. Договорились, значит.
Снова щелкает, разогнав темноту, светильник.
- Иди прямо, потом сверни направо - я сниму блокировку. Дальше - прямо, две развилки пропускаешь, на третьей сворачиваешь направо, в тупик.
Добираешься как раз до развилки. По левую руку - короткий, в пару метров, огрызок, упирающийся в переборку с отметкой "КОМПРЕССОРНАЯ СТАНЦИЯ 2 / А-2".
- Увидишь три двери, тебе в левую.
По правую - чуть подлиннее ход, равен примерно тому, по которому ты только что прошла. Еще пластина укрепленная, с кучей надписей, списком: "^ МАНЕВРОВЫЕ ДВИГАТЕЛИ ЛЕВОГО СУБКРЫЛА (А-2) / СИЛОВЫЕ УСТАНОВКИ ОПЕРЕНИЯ ЛЕВОГО СУБКРЫЛА (А-2) / РАСПРЕДЕЛИТЕЛИ НАПРЯЖЕНИЯ ЛЕВОГО БОРТА (А-3) / РЕЗЕРВНЫЙ ЭЛЕКТРОГЕНЕРАТОР ЛЕВОГО БОРТА (А-3) ^". Плашка-маячок, та, что "пыхает" - как раз над ней.
- В ту левую, которая будет слева, если стоять к ним лицом. Тебе нужен нагнетатель стабилизирующей жидкости среднего левобортного блока шасси, короче.
Скорее чувствуешь подошвами ног вибрации какого-то механизма там, где станция находится, чем гул. Урчит мерно.
- Потом кто-нибудь к тебе отправлю, решим с одеждой.
Как бы там ни было, но ты и правда буквально физически ощущаешь, что все же не привыкла разгуливать вот так, совсем без ничего.
- Если все понятно, то вперед.
И дело даже не в каком-то иллюзорном удобстве, банальное душевное спокойствие.
- И, пожалуйста, Чжао, давай без глупостей. Договорились так - делаем так.

"Ух ты..."
Пришла мысль при взгляде на "разукрашенное" тело, и тут же растворилась. Тату воспринялись, как что-то само собой разумеющееся, например, как волосы на голове.
Прямо, направо, снова прямо... Потом Ксин пришлось поднапрячься, что бы запомнить все инструкции говорящего динамика.
Что ж, ей понятно, да.
Немного запоздало пришло желание прикрыться, несмотря на то, что пару минут назад она устроила дикий забег, светя голыми сиськами и задницей. Но тогда это было неважным.
Чжао Ксин.
Произношение покоробило. Однако, желание узнать о себе больше, отбило охоту поправить капитана.
Чжао Ксин скрестила руги на груди, произнесла:
- Без глупостей. Договорились.
И двинулась по указанному маршруту, размышляя, не стоило ли ей вернуться дабы прихватить оружие, оставшееся валяться у тела Альвареса, и куда она могла бы его спрятать, и почему она нихрена не помнит о своем прошлом.
Мигающий свет, мерный гул под ногами, как будто немного успокаивали, отвлекали от только что пережитого "приключения", и Ксин действительно не хотелось пока больше испытывать доброту командира.

Ксин. Попытки вспомнить что-либо о своем о прошлом, не говоря уже о мимолетных размышлениях на тему скрытного ношения огнестрельного оружия в костюме нудиста, помимо горячей - еще не болезненной, но уже почти - пульсации где-то в основании затылка, не приносят ничего, кроме стойкого ощущения того, что там, в прошлом, было много такого, о чем вспоминать не хотелось бы. Как скрытые под недвижностью антрацитовой воды бритвенные скалы, что готовы впиться в, признаться, и без этого довольно утлую лодчонку твоего разума, перевернуть ее, распороть и расколоть, утопив все и вся в горечи безвозвратной потери.
И если причины сокрыты за вуалью амнезии, то следствия слишком остры, чтобы ты подспудно не понимала - во всем виноваты "цифраки", ренголезские собаки из "номерных" банд, картельщики. Твари, не только сломавшие тебе жизнь, но и, в глуме своем, даже не позволившие тебе спокойно умереть, обретя упокоение в забвении. Ты здесь по их вине. Все, что с тобой происходит прямо сейчас, все, что еще произойдет - их вина. Их, их, еще раз их, и только их. Отобрав у тебя все, они даже не дали тебе возможности перестать жить, обрекли на существование с осознанием того, что все, ради чего стоило бы это делать, было отобрано, растоптано, уничтожено ими. Ухмыляющиеся, изукрашенные татуировками, воняющие "сканком" и потом хиспы, в голографических куртках и с золотыми фиксами. Новые хозяева жизни в Ренго, как они сами считают. На деле же - просто конченные животные, делающие все, что им скажут эти ублюдки из Корпорации. Расходный материал, руками которого делается большой бизнес. Но для простых людей, не обремененных ни властью, ни демкредами - да, худший ночной кошмар. Полиция продалась, а любой, кто попытается возмутиться, уже следующим утром будет свисать на буксировочном тросе с ближайшей автострады.
Кровоподтеки сошли, ссадины зажили, но ощущение того, что кожу теперь покрывает невидимая патина несмываемой грязи - осталось. Что за грязь? Почему? Нет ответа. Но. Ты точно знаешь, что за это надо мстить. Надо, понимаешь? За что? За все. За что - за все? Ты не знаешь. Но знаешь, что за дело. Нож, пистолет, ножка от табурета, камень с обочины - сойдет все, лишь бы увидеть кровь этих мразей. Сможет ли она потушить разгорающийся в груди пожар? Тоже не знаешь. Время покажет. Хотя бы одного надо убить, на пробу - дальше уже будет видно.
Пока перед внутренним взором разверзаются бездны, бредешь по коридорам словно прибитая пыльным мешком сомнамбула, практически рефлекторно поворачивая туда, куда нужно повернуть. Раз, другой, третий. И совершенно внезапно оказываешься перед дверью с надписью "НАГНЕТАТЕЛЬ СТАБИЛИЗИРУЮЩЕЙ ЖИДКОСТИ БЛОКА ШАССИ ЛЕВОГО БОРТА (А-3)".
- Здесь.
Снова динамик.
- Все, заходи.

С каждым шагом, как будто озарение какое-то. Догадки. Нет. Понимание. Десятиметровыми волнами накатывает, сбивает с ног, и тонет Ксин в нахлынувшей ненависти и ощущении безысходности.
Кому доверилась сейчас? Зачем? Почему?
И неясная злоба из недр подсознания поднимается, шепчет какое-то слово.
"Отомстить".
Сколько шансов у нее выжить здесь? А ещё - для чего? Не знает ответа. Но если подохнуть, то прихватив с собой как можно больше тех, кто эту обидную злобу внутри поселил.
Мысли нечеткие, обрывками. С ними и добрела до назначенного пункта.
Встала столбом перед открывшимся проемом.
Неприятное чувство. Казалось, сделает шаг, в этот жаркий мрак - добровольно залезет в глотку к какому-то монстру и даст себя сожрать добровольно.
А может получится изнутри этому монстру желудок вспороть, так что б потроха по земле растеклись?
Глубокий вдох - медленный выдох. И - нерешительный шаг вперед.

Ксин. Переступаешь порог. Опускается, глухо щелкнув блокираторами, переборка. Миг - и темнота обволакивает тебя не хуже, чем чернила каракатицы, липнет к коже, становится абсолютной, такой, какой она, наверное, бывает только в пещерах. Или в недрах каких-нибудь построек, где все новые и новые преграды, встающие на пути света, не оставляют фотонам ни шанса.
- Отлично.
Судя по тому, что знакомый голос теперь доносится откуда-то из-за спины, в этой камере громкоговоритель смонтирован над входом. Или выходом, зависит от точки зрения.
- Теперь - просто жди.

Пожалела о своем решении в тот же миг, как за спиной опустилась дверь, отрезав пути к отступлению.
Все же, на автомате, делает пару шагов назад, к спасительному выходу. Зачем? Сквозь стены-то она ходить не умеет.
Жарко.
Попала в ловушку, как малолетка.
Прочистила горло, прежде чем обратиться к невидимому своему собеседнику.
- Ты меня сварить заживо хочешь.
Не вопрос. Факт.

И сразу - паника.
Истерический отрывистый смех, как будто протявкала, как шавка мелкая, и тут же подавилась кашлем, рвущимся из пересохшего горла.
Горячо. Душно. Страшно.
Оперлась спиной о стену, бессильно сжимая кулаки, так что дужки ногтей до крови впились в ладони, наверняка оставив следы. Но в такой темноте разглядишь разве?
Страшно. Страшно, так что в ушах звенит, а сердце колотится со скоростью тысяча ударов в секунду. Как жаль, что это не поможет сдохнуть быстрее.
От накатившей истерики хотелось бить кулаками стены, прогрызать их насквозь к свободе, но Ксин осознавала - бесполезно. Поэтому так и осталась стоять, у самой двери, глотая слезы и мечтая о более легкой кончине.

Ксин. Агония длится целую вечность. То почти теряя связь с реальностью, то вновь возвращаясь в удушливо-испепеляющее Инфьерно, ты хрипишь, загнанным зверем мечешься туда-сюда, в полубезумии бьешься о перекрывшую путь к спасению плиту. Трещат волосы, шипит кожа. Боль пожирает тебя, душит, раздирает, топит в себе, растворяет. С каждой новой секундой ее все больше, она все сильней, все острей, все нестерпимей.
Практически ослепнув от слез, перемешанных с потом и сукровицей, буквально оглохнув от собственных - уже ставших рычащим сипением - криков, ты отчаянно царапаешь начавший оплывать пластик двери. И она вдруг подается вверх, когда кто-то поджимает ее снизу ладонью, давит в потолок. Остервенело протискиваешься в растущую щель, лезешь, толкаясь облезлыми пятками и сдирая вздувшуюся пузырями спину о нижний край пластины. Тянет тебя, прихватывая за предплечья, тот, кто вскрыл засовы на "воротах" смертельной ловушки. Не тот, все же, та - среднего роста, поджарая женщина в техническом комбинезоне из плотной, темно-серого цвета ткани. С рециркуляционным противогазом на лице, перекинутой через правое плечо матерчатой инструментальной сумкой, и с болтающимся на левом автоматическим дробовиком.
- Давай, давай...
Нет больше опаляющей облицовки вокруг, но ты все равно рефлекторно ползешь вперед - чем дальше от чудовищной печи, тем лучше. Прихватывает тебя под локоть - судя по тому, что можешь различить за стекляшками окуляров - имперка, аккуратно укладывает на спину. Жмется к влажно чавкающим волдырями щекам раструб дыхательной маски.
- Вот так.
Овевает полопавшиеся губы прохладой чистый воздух. Вдох - и выдох. Кислород.
- Дыши, дыши.
Плывет все перед глазами, влажно хлюпает под лопатками кровавая жижа.
- Фейлин! Пин, сука!
Оживают все динамики разом, грохоча на весь коридор.
- Какого хера ты творишь?!
Ничего не отвечает капитану - судя по нагрудной нашивке: ""ШТУРМАН / П. ФЕЙЛИН" - новая знакомая. Отложив оружие, роется в отделениях своей "переноски". Сначала вытаскивает какие-то баллоны, вроде тех, которые для аэрозольной краски, но с красными крестами на боках, потом небольшую коробочку.
- Сейчас.
Вскрыв пенал, достает оттуда инъекторный пистолет, снаряжает его ампулой. Не чувствуешь укола, когда жмет приборчик к шее.
- Потерпи.
Меняет "патрон" на свежий, снова колет.
- Быстро назад! Это приказ! Слышишь?!
Показывает на этот раз потолку оттопыренный средний палец Фейлин. Вскрывает, провернув колпачок, один из баллонов, направляет его в сторону твоей головы.
- Зажмурься.
Пшикает тот мгновенно вспенивающейся беловатой взвесью, что разом гасит пульсирующий жаром лоб.
- Эта штука как раз от ожогов.