Дом на берегу | ходы игроков | Глава первая. Друзья.

По слегка резким и ускоренным движениям всегда выдержанного Мартина, Яап понял, что в этот раз он все-таки слегка перегнул палку с признаниями и поспешил перевести неловкую ситуацию в шутку.

- О чем речь?! Для этого я и иду с тобой. Чтобы ты был под присмотром, - уже на пути в замок ответил он. - И первая доза будет небольшой, чтобы проверить тебя на несовместимость и реакцию. Так что долго ты там не пробудешь. Если, повторюсь, вообще где-то окажешься, - про свой препарат он говорил гораздо охотнее.

- Да, я в тебе и не сомневался, - ехидно улыбнувшись добавил мужчина, - Хоть ты и говоришь сейчас как драгдилеры с Мосс Сайд или Чисэм Хилл. Ну чтож, к замку так к замку.

И Яап пошел за Мартином в направлению к обветшавшим каменным стенам по отмели почти пересохшего в эту пору года озера.

Эйлен Донан принадлежал к разряду мест, где без всяких экспериментальных препаратов перемещаешься в другой век. Возможно, это еще и потому, что природа вокруг осталась в точности такой же. Если верить рисункам, рельеф не менялся на протяжении веков, разве что воды было побольше. В двадцатом веке его прежний внешний вид восстановили по старым чертежам и рисункам, но на этом дело встало. Никто не жил в замке, да и до туристического маршрута дело не дошло, внутри он был всё такой же развалиной, помнившей лучшие времена. Даже сторожа не выделили, потому как "красть было нечего".

За те годы, что Яап не был тут, замок никак не изменился. Здесь можно было без треда представить, что слышали и видели жители этих мест два, три, пять веков назад. Просто закрыть глаза и услышать, как тихо плещется вода в озере и ветер носится, завывая, в покрытых мхом стенах и в траве вокруг, а сквозь этот гул слышался далекий, протяжный стон волынки. Яап прислушался и понял, что ему не показалось: к стону волынки присоединялся грохот одинокого барабана - какой-то марш.
Тут Мартин положил руку ему на плечо и всё исчезло.
- Смотри, лаз сохранился, - выплыл его голос будто бы из тумана.

Сэр Маккензи водил мальчишек к замку едва ли не каждое воскресенье. Миссис Маккензи ворчала, что лучше бы он также усердно ходил в церковь. Справедливости ради, сама она тоже не слишком-то жаловала местного викария, а потому ограничивалась лишь христианскими праздниками, коих насчитывала два: Рождество и Пасху.
Отец Мартина старался сделать каждый поход информативным, развлекательным и, как он выражался, сердечным. Поэтому поход всегда сопровождала лекция, квест и баллада. Поразительно, что Яап не запомнил ничего примечательного, хотя точно помнил, что нередко приходилось слушать лекцию даже под дождем - сэр Макензи был не из тех, кто менял свои планы.
Нередко Яап тоже заставал его сидевшим на огромном валуне, с мечтательной улыбкой внимавшего чему-то, доступному только его слуху. Теперь он понимал, насколько отец Мартина был одержим этим замком. Он и сейчас был как будто бы здесь. Снова гулял со своими мальчишками по шотландским лугам, цитируя Бёрнса и рассказывая о битве при Куллодене, да так, что захлебывался подробностями.

- Полезли внутрь, - опять выплыл откуда-то голос Мартина.

Лаз, сквозь который они всегда проникали в замок, был раньше входом на кухню. Черным входом, по сути, поскольку именно через эту дверь поступал провиант и жителям замка наверяняка не доставляло удовольствия видеть разделанные свиные туши, например. Однако помимо него имелся и тайный ход, который вел в деревню. В существовании его сэр Маккензи был уверен. Мальчишки же, как не старались, отыскать его так и не смогли.

Вход на кухню раньше был просторнее и выше, но конструкция замка постепенно оседала и теперь это был именно лаз, куда можно было войти, согнувшись в три погибели. Особенно Яапу. На другой стороне замковый двор встречал неизменной сыростью да бурной растительностью. Крепкие лестницы, оголенные за неимением стен, совершенно точно показывали, где раньше находились жилые помещения. Одно из таких даже сохранилось. Они поднимались туда по лестнице, а сэр Маккензи показывал, где сохранились следы от факелов, крепившихся к стене. Яап помнил камин, толстые стены и пронизывающий холод. Сегодня возле входа в каминный зал, на уступе замковой стены обнаружилось гнездо. Кажется, пустое.

Мартин достал пузырек с жидкостью. Посмотрел на него, потом на Яапа, снова на пузырек.
- Не передумал? - спросил он серьезно.

Шагая за Мартином по сырому песку и вечно влажной траве, росшей на чавкающей под ногами как заправское болото почвой, Яап в очередной раз порадовался своей предусмотрительности в выборе одежды и обуви. Даже по сравнению с сырым Манчестером воздух внутри нависшего над озером замка всегда был слишком влажным и каким-то промозглым как будто тут рядом было по меньше мере штормовое море или один из северных неспокойных океанов, волны которого напевали древнюю протяжную музыку, превращая Яапа Ван дер Танга внутри в Якоба МакТанга или Джейкоба О'Танга. Тем более что вместо волн вдруг послышалось пение шотландской трехбурдонной волынки, протяжное как крик морской чайки и величественное как горы вокруг.

Рука друга на плече как будто отогнала наваждение, и Яап начал озираться, потихоньку выплывая из тумана, как только что проснувшийся после обильного возлияния человек, не до конца понимающий, как он тут очутился. И лишь после второй фразы туман, наваждение и воспоминания окончательно отступили. Единственное, о чем жалел Яап, так это о том, что он тогда слушал старого сэра Джорджа недостаточно внимательно, постоянно отвлекаясь и вращая головой по сторонам как лопастями мельницы в Заансе Сханс.

- Полезли внутрь, - опять выплыл откуда-то голос Мартина.

- Подожди, а, да, идем, конечно, - и мужчина нырнул за другом в просевший лаз, для чего ему пришлось согнуться в буквальном смысле в три погибели. Хотя не было особенно видно, чтобы идущему впереди Мартину было намного удобнее, несмотря на разницу в росте. Добавила "приятных ощущений" и неожиданная встреча головы с одним из свисающих булыжников с потолка хода, который толи не был обработан должным образом, толи провис под действием времени.
- Вот черт, точно шишка будет немалая, - пробурчал он недовольно себе под нос, позволив досаде на не вовремя вылезший камень выплеснуться наружу.

Когда коварный проход был преодолен, и друзья вышли во внутренний двор, Яап с удовольствием выпрямил спину, котора начинала ныть как будто они провели в таком неудобном положении несколько часов. По-видимости, окружающая сырость давала о себе знать даже по отношению к его более-менее тренированному организму. И тут же раздался голос Мартина:

- Не передумал? - спросил он серьезно.

Мужчина вдруг почувствовал как все его подсознание начало протестовать, и внутренний голос как будто бил в набат, отговаривая хозяина от этой затеи, что было довольно необычно и ранее случалось всего пару раз в жизни голландца. И тем не менее, он не придал этому значения, тем более, что уже пообещал другу участие в эксперименте и не был намерен изменять своей привычке придерживаться данного слова до конца.

- Конечно нет, - ответил он чуть более громко чем рассчитывал, - давай свое зелье.
После чего осушил пузырек одним глотком, искренне опасаясь, что иначе даст слабину и выльет в последний момент содержимое на серые холодные камни замка.

- Подо....жди, - Мартин, казалось, опешил. - Ты совсем чудик. А если бы доза была всего две капли?! Инструкции, Яап. Всегда дожидайся инструкции! Что на тебя нашло вдруг?

Прочитав свою тираду, он забубнил чуть монотоннее:
- Как я и говорил....поднимайся в каминный зал... как я и говорил, препарат может не подействовать. Но если он подействует, то не сразу. Всё может пропасть внезапно. А может постепенно, так, что ты еще будешь видеть меня, но уже и все остальное тоже будешь видеть. Как две реальности одновременно.

Каминный зал был когда-то великолепен. Стоило только вообразить бархатные гербы клана Маккензи на стенах, огонь в огромном камине, грубую резную мебель, свечи в латунных подсвечниках на длинном столе, путавшихся под ногами охотничьих собак - любимец хозяина. Стоп. Откуда он всё это знал? Может, сэр Маккензи описывал этот зал во время их прогулок? Он был тот еще фантазёр.
Во всяком случае теперь канделябрами и не пахло, а пахло сыростью и чем-то сладким, знакомым: какой-то дикий цветок... И волынка снова заныла.

- Мистер Мактавиш снова взялся за инструмент, - скривился Мартин. - Честно, не в замке Эйлен Донан будет сказано, но я ненавижу волынку. Ощущение, будто смычком елозят в мозгах. Ну что, ты как? Покажи зрачки? Не, всё, как было. Предлагаю прикончить уже обед. Слишком уж корзина тяжелая.

Мартин был чересчур разговорчив. Он явно нервничал. Ещё бы - первый подопытный!
Он выбрал наиболее сухой участок зала, как раз возле камина, расстелил приготовленную заботливой миссис Кинли клеёнку, расставил приборы и внимательно посмотрел на Яапа.

Ничего не происходило.

- Подо....жди, - Мартин, казалось, опешил. - Ты совсем чудик. А если бы доза была всего две капли?! Инструкции, Яап. Всегда дожидайся инструкции! Что на тебя нашло вдруг?

Яап слегка ошарашенно посмотрел на Мартина и ответил:

- Да, с учетом моих же лекций про технику безопасности при эксперименте ты меня еще мягко назвал.- усмехнулся он - Мне трудно объяснить... Ты знаешь, - мужчина сделал секундную паузу, подбирая слова, - перед тем как выпить, у меня было такое странное ощущение, что-то типа панической атаки. Ты будешь смеяться или злиться, но я чуть не вылил препарат на пол, потому и выпил быстро залпом пока руки не сработали быстрее мозга. Я очень плохо спал сегодня, похоже, что вчера слишком активно отдавал должное кулинарному мастерству миссис Кинли. Наверное, сказывается бессонная ночь и сверхурочная работа перед отпуском чтобы передать дела нормально. Вот нервишки и расшалились, видимо.

После этой тирады голландец внимательно выслушал друга и начал прислушиваться к внутренним ощущениям, однако кроме слегка разыгравшегося вооображения, широкими мазками нарисовавшего картины зала с гербами, ничего не почувствовал. Даже протяжная песня волынки казалась лишь воспоминанием или отрывком чужих снов, принесенных легким ветром.

Так что Яап с удовольствием принял предложение Мартина и уселся на клеенку, готовый унять разыгравшийся снова благодаря горной прогулке на свежем воздухе аппетит, всегда становившийся волчим вне душного и людного города, что всегда удивляло впервые пошедших с ним в поход коллег если они знали его до этого. Не меньше предстоящего пикника веселило и нервное состояние Мартина, которое даже близкие люди могли наблюдать, мягко говоря, нечасто на его обычно серьезном и сосредоточенном лице. Поэтому мужчина даже позволил себе улыбнуться и отпустить комментарий:

- Да не нервничай ты так, как видишь, притяжение корзинки со снедью пересилило притяжение прошлого. Похоже, история отступила перед пирогом миссис Кинли. Ммм, кажется, с курицей. Давай я пока налью кофе

Даже в разгар лета в зале было прохладно и от чашки кофе поднимался пар. В замке был свой микроклимат. Аромат сытного пирога с курицей по фирменному рецепту миссис Кинли уступал запаху сырости и тем не менее к ним постепенно примешивался какой-то третий, навязчивый: запах горящего дерева, уютный дым костра. А умолкших волынку и Мартина сменил какой-то треск. Яап не сразу понял, что так трещат поленья в камине, даже обернулся, чтобы посмотреть, не развел ли Мартин огонь, пока он делил пирог, за неимением ножа - руками. Огня, конечно, не было, но когда Яап повернул взгляд обратно, то обнаружил, что убранство зала вернулось, Мартин, напротив, куда-то исчез, а в ладони вместо чашки кофе он держал чашу с элем. Пахло горящим деревом, в камине весело трещали поленья, а за окном было темно.
Посмотрев на себя Яап увидел охотничьи кожаные колюты, высокие добротные сапоги для езды верхом да камзол не из дешевых. К треску поленьев добавился мимолетный звук, похожий на протяжный зевок и из-под длинного дубового стола показалась рыжая гончая, щурившаяся после долгого сна и спешившая к хозяину, виляя хвостом.
Поразительно, но Яап не чувствовал себя заключенным в теле этого незнакомца, он и был им. И всё же главное оставалось неясным: чья воля подчиняла себе это тело. Яапа или того, другого?

Поеживаясь от разницы температур нагретой кофе чашки и сырого воздуха комнаты, Яап думал, что зря он не послушался внутренний голос и не положил с собой еще и толстовку - она бы точно пригодилась, и не пришлось бы чувствовать как по спине и рукам бегают противные мурашки, верные спутники сырости и промозглого климата. Вот если бы взял одежду потеплее, то сидел бы сейчас как на привале у теплого костра.... Как хорошо потрескивают поленья. Сразу стало уютно как бывает только у костра после долгой дороги по плохой погоде или вечером выходного дня когда можно положить голову на колени читающей Мэри и, щурясь, разглядывать любимое лицо.

- Так, стоп, а откуда здесь звук костра? - промелькнула быстрая мысль, и мужчина оглянулся на камин. Конечно, никакого огня не было, что в целом было неудивительно. Удивительное началось когда он обернулся и увидел себя сидящим за столом в старинной одежде. Рука непроизвольно дернулась, ведомая уколом страха, и золотистый эль из серебряной чаши чуть не пролился на камзол. Яап поспешно поставил ее на стол, тем более что из-под него вылезла мохнатая голова и ткнулась в руку влажным носом. Голландец непроизвольно улыбнулся - собак он обожал всей душой, поэтому считал, что заводить нормального пса в квартире посреди пыльного города когда ему нужно бегать по окрестностям вместо того, чтобы весь день ждать с работы хозяев в душных стенах, было бы преступлением, а мелких комнатных собачек голландец за таковых не признавал. Поэтому он с удовольствием чесал за ухом и гладил кудлатую голову, самозабвенно пыхтящую от удовольствия.

И тем не менее, даже такое приятное занятие не могло полностью унять тревогу и остановить бурный поток мыслей и вопросов в голове. Что случилось? Где он? и, что не менее важно, кто он? Не галлюцинация ли все происходящее? Но как распознать такую галлюцинацию, ведь мозг наверняка подсунет любой ожидаемый результат независимо от реальности. В первый раз в жизни Яап собирался играть против своего мозга, которывй всегда был добрым помощником за неимением тонкого эмоционального интеллекта, который был, например, у Мэри. Образ жены легко появлялся перед внутренним взором, но был как-будто бы покрыт неясной дымкой, как будто нереален. Итак, необходимо придумать способ отличить реальность от галлюцинации. Сначала пришла идея нарисовать какой-нибудь аппарат, который был бы неизвестен людям Нового Времени (Яап не был настолько хорош в истории чтобы определить конкретный период), но была отметена как несостоятельная, ведь что помешает мозгу обмануть его чувства и показать что угодно. Тем более пришло воспоминание о словах Мартина, что нужно быть осторожным и не делать ничего такого, что не соответсовало бы эпохе. Яап задумался еще сильнее и, похоже, случайно наступил сапогом собаке на лапу. Одновременно с обиженным взвизгом пришла ясная мысль с детальным описанием эксперимента. Прямо сейчас он все проверить не сможет, но ведь действие препарата должно закончиться, и тогда он сможет вернуться в поместье и воспользоваться внешним источником истины.

- Прости, пожалуйста, малыш, я не хотел наступить на лапку, - и мужчина почесал пса за ухом еще раз, поднялся и зашагал к выходу из зала. Если он был прав, в личных покоях каждого правоверного христианина должна быть книга Евангелия, а также бюро с письменными принадлежностями в комнате аристократа. Яап не был набожным человеком, он и верующим-то не был на самом деле, поэтому до этого ни разу не держал описания Благой Вести в руках. И пришедшая на ум мысль была проста - он может заучить наизусть какой-то небольшой стих за достаточно короткое время, теи более что память у голландца всегда была отменная, почти фотографическая. А когда вернется в свое время, запишет его по памяти в блокнот и по приходу в поместье заглянет в библиотеку. Миссис Маккензи всегда была очень набожной, а хозяин замка любил старинные книги. Наверняка он сможет отыскать там и Евангелие, после чего сравнит стихи, и если они совпадут, то можно будет утверждать, что происходящее с ним реально. А вот чтобы понять, что означает "с ним", он планировал записать свое имя на бумаге и посмотреть, будет ли там что-то отличное от "Яап ван дер Танг". Да и условие Мартина будет соблюдено - что может быть естественнее для человека той эпохи чем почитать Библию и заняться бумагами. А лист можно и сжечь в камине.

Надо только рпсслабиться чтобы походка и жесты управлялись мышечной памятью и выглядели естественно для окружающих. Что, конечно же было непросто и занимало все внимание Яапа.

Проверка на главнокомандующего телом средневекового господина случилась сразу, как только Яап решил, что он в теле один и будет хозяйничать, пока его не попустит. Он уже вознамерился встать и у него почти получилось, но тут неизвестный господин воспротивился: еще бы, у него было на это право - в данном теле он жил всю свою жизнь. Он водрузился обратно (Яап мог ощутить, что его тело чуть ниже ростом и грузнее) и опрокинул залпом кружку эля. Внутри разлилось тепло и довольно приятное.

- Леди, место! - добродушно крикнул он собаке и Яап услышал собственный (то есть, конечно, чужой) голос. Хриплый голос немолодого человека. И чересчур уставшего. Возможно, это было даже на руку Яапу, потому что стоило ему подумать про библиотеку, как мужчина поднялся, поставил кружку на стол и в задумчивости проследовал к выходу из каминного зала. Почти получилось! На ту беду в низенькую дубовую дверь постучали и чуть согнувшись без приглашения вошел рыжебородый шотландец в килте. Одежда и волосы его была грязны, точно он только что явился из похода. Потрясающе, но Яап слышал даже запахи! А лучше бы не слышал... От вошедшего разило потом и давно не мытым телом. Хотя может, это было его привычное состояние.

- Лорд Мюррей, они доставлены. По дороге мы никого не встретили.

"Веди их сразу сюда" - хотел сказать лорд, то есть Яап, но что-то внутри него словно оказывало сопротивление.
- Пусть поднимутся, - выдавил он наконец. Рыжебородый кивнул и исчез, оставив шлейф воспоминаний.

А именуемый лордом принялся ходить из угла в угол мимо пылающих поленьев в камине. Тепло уютно согревало ноги и тот опять впал в какое-то забытье. Может, это снова повод, чтобы найти лазейку в сознании?

Значит, лорд Мюррей. Яапу было смутно знакомо это имя наверняка сэр Джордж упоминал его и, как ему казалось, с почтением. Вероятно, он сыграл не последнюю роль в истории Шотландии. Голландец пожалел, что не слушал достаточно внимательно. С другой стороны, прошло уже столько лет, а историей он не интересовался помимо прогулок с Мартином и его отцом к стенам замка да долгих вечерних рассказов последнего у горящего камина. Правда, булочки миссис Кинли уже тогда отвлекали от долгих рассказов.

Итак, лорд Мюррей, бывший, судя по всему, хозяином замка, ходил по комнате, впадая в задумчивость и легкий транс. Яап решил проверить, сможет ли он хотя бы частично перехватить контроль над телом или разумом шотландского дворянина. Для начала он решил дотронуться рукой до носа и позвать собаку по имени, одновременно представляя, что он хочет спать и пускает мысли на самотек. Повторами подобных действий Яап надеялся создать слово и действие - якоря, которые возможно позволят в критический момент ослабить контроль лорда над телом и перехватить инициативу если будет нужно. А пока лучше наблюдать.

Лорд Мюррей, кого бы он не ждал, был совершенно точно обеспокоен, но даже это не позволяло ему сохранять концентрацию и он то и дело отключался в своих мыслях. Потом там и вовсе наступила тишина - так Яап понял, что метод работает.

Послышались шаги и Мюррей очнулся, отошел от камина и поставил на стол пустую кружку. Вошедших он встретил, широко распахнув объятия, хотя Яап чувствовал, что тревога никуда не делась и лорд скорее имитирует радость. Вошедших было двое: юноша и мужчина средних лет, чье сходство бросалось в глаза. Это были два брата или отец и сын.
- Маккензи, - потрепав юношу за плечо и обняв старшего, поприветствовал их хозяин замка. Спустя краткий обмен новостями вроде "корова отелилась" и обмена любезностями, они всё-таки сели за стол и внутри лорда Мюррея задрожало предвкушение чего-то неотвратимого.

- Всё готово? - наконец он задал вопрос.

Юноша кивнул сразу, а его спутник вдруг сделался серьезным:
- Мы готовимся, но не все согласны устраивать это сейчас.

- Но лучшего времени не будет! - тотчас возразил Мюррей. Теперь он злился.

- Люди еще помнят прошлое восстание, - сдавленно парировал Маккензи-старший. И теперь Яапу стало понятно, кого он ему напоминает своей сдержанной и твердой манерой говорить. Да это же вылитый Мартин!

- Пришло время вырвать наш народ из лап англичан, тебе ли этого не знать! Не будет другого шанса. Да и основные силы прибывают со дня на день, - заговорщически понизив голос, лорд сообщил самый весомый аргумент. Взгляд Маккензи в ответ совсем не выдавал удивления. Скорее
какое-то раздражение мелькнуло в нем, даже желваки заиграли на смуглом худощавом лице.

В этот момент Яапа отвлек легкий запах сырости, но лишь на миг. Как будто Маккензи из будущего напоминал о себе, пока он подслушивал разговоры с Маккензи из прошлого. Когда он очнулся, два Маккензи и Мюррей распивали эль. Все трое улыбались, чокаясь. Видимо, отключило его не менее, чем на несколько минут. Но почему?

Слушая разговор давно ушедших в могилы людей, Яап тем не менее, думал об этом как-то отрешенно, словно просматривая качественный фильм с отличными актерами.

- Твою мать, восстание, - мелькнула мысль, - и тем не менее, вмешиваться явно не стоит. При всей своей привязанности к сэру Джорджу, который наверняка был бы рад, если бы оно прошло максимально успешно, чему Яап своим послезнанием вполне мог бы посодействовать, мужчина считал себя не вправе пытаться влиять на события пока полностью не убедится, что это галлюцинация. И тем более, если убедится в обратном. Задуманный эксперимент воплотить не удалось, но параллельно голландец пытался найти другую зацепку.

Как ни странно, в этом ему помог Маккензи-старший.

И теперь Яапу стало понятно, кого он ему напоминает своей сдержанной и твердой манерой говорить. Да это же вылитый Мартин!

Если его догадка верна, и Мартин бывал именно в его теле, то наверняка знает, сколько лет его сыну. А вот старый Мюррей может и забыть, что и может быть внешним ключом к разгадке. Ведь если он назовет Мартину возраст Маккензи-младшего, тот его может или подтвердить, или опровергнуть. И если он его подтвердит.... Ну чтож, тогда от привычной инженерной картины мира отколется если не половина, то уж точно увесистый кусок.

Яап подождал, пока в водопаде слов и мыслей Мюррея образуется просвет, и воспользовался своим трюком: как бы случайно тронул нос, взял с блюда кость и позвал собаку по имени, кинув ей объедки. После чего начал задавать вопрос:

- Сэр Уолтер, а на какую часть местных дворян, по Вашему мнению, мы можем рассчитывать сейчас? Неплохо было бы оценить силы, которые могут присоединиться. Я ни в коем случае не подвергаю сомнению Ваши суждения, упаси Господь, но хочу и сам понимать детали. И, переходя от деталей к важному, прошу Вас напомнить старику, какой год сейчас идет этому славному юноше? Думается мне, с такой смекалкой и храбростью, помноженной на Вашу выучку, он вполне мог бы рассчитывать на чин лейтенанта кирасир или, скажем, уланов, если вам обоим так будет угодно.

Судя по тому, как изменился в лице Маккензи-старший после первого вопроса, речь продолжать не стоило, и понимание этого отрезвило Мюррея не хуже ушата ледяной воды. Он озадаченно замолчал, причем Яап почувствовал, что тот действительно протрезвел.

- Каааааких дворян?! - удивленно уставившись на лорда, едва ли не взвизгнул Маккензи.

- Крестьян. Всего лишь оговорка. Что вы так злитесь, мой друг? - провел ладонью по лицу говоривший и Яап услышал, как участилось его сердцебиение.

- Десяток дворов из тридцати согласны, еще около восьми можно убедить.

Сердце лорда унеслось в пятки.

- Но ведь это чертовски мало, Маккензи. И это при том, что вы на моей земле! Вы клялись мне в верности.

- Да. Это так. И мы от своих слов не отступим. Но вы зовете нас противостоять короне, а это кое-что посерьезнее, нежели встать на защиту Эйлен Донан.

Запах сырости усилился, откуда-то взялся еще и аромат курицы. Тоненько заныла волынка, что особенно странно было в столь темный час. Кажется, реальность постепенно вторгалась, забирая Яапа.

- Каааааких дворян?! - удивленно уставившись на лорда, едва ли не взвизгнул Маккензи.

Даа, в этот момент Яап порадовался, что управление телом опять перехватил старый Мюррей, иначе он сам бы точно подскочил на месте от такой реакции человека, который был так похож на Мартина, и который уже стал ассоциироваться с Мартином. Похоже, у предка нервишки-то похуже были. С другой стороны, если он пережил неудачное восстание, за которое его явно не погладили пао головке, ПТСР мог отхватить нехилый. Эксперимент вот опять не удался. Ну откуда же было Яапу знать, что у Маккензи не тот титул чтобы иметь благородных вассалов. Одно хорошо - догадка про сэра Уолтера, похоже верна, значит, можно будет все равно спросить у Мартина возраст его сына, точнее сказать сначала самому чтобы мозг не успел обмануть. А сейчас на мужчину навалилась усталость и захотелось вернуться обратно.

- Пусть они тут сами со своими крестьянами разбираются, Уильямы Уоллесы херовы, - подумал он и постарался максимально сконцентрироваться на волынке и курином пироге

В какой-то момент возникло ощущение, что Яап застрял: он будто бы был между двумя мирами и ни один не желал его принять. Для тела это было то ещё испытание. Мозг не получил чёткого сигнала, на какой мир настроиться, и начал «плавать». Сознание стало разреженным как воздух на высоте 5000 метров. Сосредоточиться на чём-то становилось трудно. Тело ощущалось всё хуже. Вот-вот и контроль будет утерян. От таких метаморфоз пришла тошнота. Во всяком случае теперь совсем стало не до шотландцев, замышлявших восстание. Но и Мартин не спешил появляться в его жизни.

Сколько это продолжалось: минуту, час - совершенно невозможно было определить. Но когда нарядный каминный зал сменили руины, а перед глазами возникло встревоженное лицо Мартина, Яап понял, что лежит на полу и испытывает слабость, словно бы после длительной болезни. Сказать Яап ничего не успел - его вывернуло наизнанку.

Болтаясь где-то между двумя мирами, Яап всеми силами тянулся к настоящей действительности как он ее представлял. К Мартину, сырым камням замка и заунывному пению волынки. Однако, сама действительность принимать его не спешила. Да и когда наконец смилостивилась, это вряд ли можно было назвать сердечными объятиями для человека, которого рады видеть.

Очистив желудок, Яап был рад, что успел в последний момент перевернуться и встать на четвереньки. Хоть одежду не испачкал. Было бы неудобно появляться в таком виде в поместье. Тем не менее, в последний момент левая рука сама подогнулась, и он опять упал на спину совсем рядом с остатками завтрака.

- Ух, давно у меня не было таких приключений, - выдал в пустоту мужчина, после чего отыскал глазами Мартина и спросил: - Долго я так валялся? А был там? Сколько сейчас времени? Ты не поверишь, я был лордом Мюрреем и принимал сэра Уолтера и его сына у себя в покоях. Честно говоря, после этого я не удивлен, почему ты перемещаешься именно в него, - попытался рассмеяться голландец, но только изошелся очередным кашлем, который бы точно окончился рвотой, оставайся в бедном желудке еще хоть что-то.

- Тебя не было минут пятьдесят. Доза была небольшой. Сейчас около четырех, еще успеваем к пятичасовому чаю. Но...дружище, я надеюсь, что ты бредишь! - восторг, с которым говорил Мартин, было трудно замаскировать. Да он и не пытался.

- Ты лорд?! Как это возможно? Ты родился в Голландии, твои предки жили там же... - он помрачнел. Типично для Мартина - сразу говорить о деле, не заботясь о самочувствии друга.

- Ты ведь не читал вчера каких-нибудь сказок или энциклопедий на ночь? Не готовился, так сказать, к путешествию? Ведь это....- он встал, запустил пальцы в волосы и простонал, - ...это может быть сном или фантазией. Галлюцинацией. Надо как-то проверить, что препарат действительно отправляет нас в события прошлого. Что там было? Расскажи. Было ли что-то такое, о чем ты не мог бы знать, или читать, или слышать раньше? И пойдем, если можешь идти. Нужно идти - скоро стемнеет и дождь вроде бы опять начинается.

Мартин был в смятении. Кажется, его эксперимент был на грани провала.

Яап снова закашлялся и сел, опираясь на руки. В этот момент часы на запястье завибрировали и запищали, показывая снижение давления. Мужчина нажал кнопку, отключив всю эту вибромузыку, и посмотрев на Мартина, ответил:

- Да, похоже дождь действительно будет, и неслабый. Да, конечно, идти я смогу, но вот припасы придется нести тебе. Расскажу все по дороге. Только вот прежде, чем я начну, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Сыну сэра Уолтера, когда ты находился в его теле, было около пятнадцати лет, не так ли?

***
На обратном пути, меряя шагами долину, Яап насколько подробно рассказал другу все, что он видел и чувствовал. Также подробно рассказал о попытках провести эксперименты по определению реальности происходящего как с помощью Библии, так и с помощью прямого вопроса:

- Так что нужен был внешний источник истины. Но реальность как-будто сопротивлялась эксперименту. И кстати, ты заметил, что задал мне ровно те же вопросы про галлюцинации, что и я тебе вчера? И если это не они, то у меня есть одна гипотеза. Как ты правильно сказал, я голландец, хоть и родился в Шотландии. Соотвественно, связи по крови с лордом Мюрреем у меня не может быть, разве что через мать или бабушку, но они обе родом из Южного Уэльса. Но моя идея состоит в том, что не родственные связи в данном случае играют роль, а место, где был выпит препарат. Ты наверняка пил его дома, в поместье, и оказался в теле хозяина этого поместья. А я выпил его на территории замка, и оказался в теле хозяина замка. Опровергнуть мою теорию очень просто - достаточно или мне провести эксперимент в поместье, или тебе - в замке. Ну или вообще попробовать какое-то третье место. А по поводу подготовки - ты же сам видел, что в библиотеку я не заходил, а интернет у вас тут не настолько хорош, чтобы пользоваться Британникой онлайн

- Какого сына? - удивленно переспросил Мартин. - Я не встречал никакого сына. Да и самому Маккензи во всех моих путешествиях было не больше двадцати пяти. Парня пятнадцати лет у него никак быть не может...не могло. А зачем тебе? - он странно посмотрел на Яапа, словно считал, что у того помутился разум. - Ты точно в порядке? Голова кружится? Может, как-то необычно себя чувствуешь?

***
- Яап, ты в своем уме? - по дороге к дому он, кажется, перестал сомневаться в ментальном здоровье друга. - Просил же - не вмешиваться! Мы не знаем, повлияет ли это на нашу жизнь. Представь, если это и правда твой предок, а из-за твоих действий он, например, умрет. Это эксперимент, понимаешь? Я уже начинаю жалеть, что втянул тебя...

И тут же схватился за голову едва ли не в отчаянии:
- Нет, это всё далеко зашло. Мне хочется всё бросить и одновременно я чувствую, что я на пороге открытия.

Он так и сказал - "Я".

- Спишу это на пережитый шок и частичную потерю памяти, но я ведь говорил* тебе, что отправлялся путешествовать трижды и каждый раз из новых мест. По твоей логике, я бы уже мог побывать тремя разными господами. Или даже госпожами, - хмыкнул он.

Тем временем они почти дошли до дома и Мартин остановился, чтобы окинуть друга взглядом, чересчур пристальным и оценивающим. Видимо, еще раз удостоверился, что тот в порядке. Яап и правда был в порядке. Ни тошноты, ни галлюцинаций, ни прочих побочных эффектов не наблюдалось.

- Какого сына? - удивленно переспросил Мартин. - Я не встречал никакого сына. Да и самому Маккензи во всех моих путешествиях было не больше двадцати пяти. Парня пятнадцати лет у него никак быть не может...не могло. А зачем тебе? - он странно посмотрел на Яапа, словно считал, что у того помутился разум. - Ты точно в порядке? Голова кружится? Может, как-то необычно себя чувствуешь?

- А брата? Дело в том, что в гости к лорду Мюррею обсудлать восстание пришли двое Маккензи, очень похожие друг на друга, так что я подумал, что это либо два брата, либо, что еще вероятнее, отец с сыном. И если бы ты подтвердил возраст младшего, тогда я мог бы с уверенностью сказать, что это была не галлюцинация, так как ты был бы внешним источником истины. А по поводу экспериментов... Я ведь тоже сразу подумал, что это все - игра моего воображения, и, черт возьми, я был бы скорее рад пролечиться в клинике, чем осознавать, что я перемещался в прошлое на самом деле. В этом случае зоть меньшая часть моей картины мира разбилась бы.


- Спишу это на пережитый шок и частичную потерю памяти, но я ведь говорил* тебе, что отправлялся путешествовать трижды и каждый раз из новых мест. По твоей логике, я бы уже мог побывать тремя разными господами. Или даже госпожами, - хмыкнул он.

- Да, я вспомнил. Прости за невнимательность, такого тяжелого дня у меня давно не было, я тебе скажу. Но сейчас я в порядке, хоть и не отказался бы от стаканчика виски для прочистки головы.

Дом обнял их уютной знакомой обстановкой. Портреты родителей Мартина, встречавшие их в гостиной, словно бы вопрошали голосами хозяев "Проголодались?". Кроме того с кухни доносились какие-то совершенно умопомрачительные ароматы. Не иначе как к чаю экономка Маккензи испекла свой фирменный ореховый пирог. На миг даже получилось забыть о приключении. Всего на миг. Потому что даже в ванной комнате, стоя под струями горячей воды, Яап чувствовал озноб. Не перестало знобить его, и когда горячий чай и не менее горячий пирог уже стояли на столе, а миссис Кинли ворковала подле, косясь на странно притихших молодых джентльменов.

- Это побочка, так может быть, - прокомментировал озноб Мартин. - От алкоголя лучше воздержись.

Он помолчал, повертел в руке кусок пирога, осмелился положить его обратно на тарелку и сплел пальцы в замок, будто собираясь с мыслью.
- Я скажу тебе так... Сейчас меня преследуют две противоположные мысли. Прекратить эксперименты на людях. И вторая: отправиться в путешествие самому, завтра. Потому что у нас появилась еще одна загадка: время. В твоем путешествии Маккензи чуть больше сорока или вроде того. В моем - он лет на двадцать младше. В этом случае его "брата", - он сделал кавычки пальцами, - возможно нет на этом свете.
- Почему мы в разных временных промежутках? Непонятно.

- Также неясно, как связан ты и лорд. Не могу даже предположить, как вы могли стать родственниками. В общем, случилось то, что меня тревожило: загадок стало больше.

- Но! - тут он все-таки взялся за кусок пирога. - Но есть и приятные моменты! Препарат все-таки работает. Чтобы отмести предположения о чересчур хорошем воображении или доскональном знании этих мест, стоит идти туда, где не был ни разу. Или! - он поднял вверх указательный палец.
- Или идти куда-либо с завязанными глазами, чтобы мозг не успел подбросить непрошенные сведения и каким-то образом подготовиться. Что скажешь?

После приключения поместье Маккензи казалось Яапу особенно уютным, и горячий душ оказался как нельзя кстати. Жаль только, что он не мог выгнать ни холод из тела, ни тяжелые мысли из головы. Мысли о том, что он явно или сошел с ума или влип во что-то такое, что настолько за пределами его опыта и понимания, что расплатой за это будет или разбитая картина мира или пошатнувшееся, и хорошо если не полностью, психическое здоровье.
- Во что же ты меня втянул, дружище, - прошептал мужчина задумчиво, вытираясь мягким полотенцем и надевая свежую одежду.

В уютной гостиной хмурые мысли однако почти полностью отступили, неспособные сопротивляться запаху и виду орехового пирога старушки Кинли и ее доброго голоса. Озноб тем не менее не проходил, и Яап двумя руками держался за чашку, не решаясь выпустить ее и взять кусок пирога. Тем не менее, Мартина он слушал очень внимательно. Когда тот закончил свою мысль, начал высказывать свое мнение:
- Да, похоже, что у нас вопросов больше, чем ответов, а неизвестных больше, чем уравнений. Насчет эксперимента я думаю вот что: надо подождать со следующей попыткой пока мы не придумаем железный и безопасный эксперимент, который бы позволил нам подтвердить или опровергнуть идею о галлюцинации или разыгравшемся воображении. Думаю, что завязанные глаза не особо помогут в определении того, что ты видишь относительно прошлого, ведь нельзя гарантировать, что, скажем, ты таким образом дойдешь до Причуди - Яап не заметил как использовал название ручья через долину, которое они придумали в детстве - но мозг заставит тебя увидеть себя на берегу другого водоема. Нам нужен какой-то внешний источник истины. Например, какая-то книга, которая есть в библиотеке твоего отца и принадлежащая к тому времени. Тогда можно будет попробовать отыскать ее же в прошлом и запомнить, скажем, пятое слово на двадцатой странице. Причем эти пять и двадцать должны быть неизвестны заранее и вытянуты из мешка непосредственно перед зельем. Ну или что-то подобное. Честно говоря, не приходит в голову чего-то еще, она как в тумане после возвращения. У тебя есть идеи на этот счет? Все же ты понимаешь в работе мозга куда больше моего

Мартин прищурился, слушая друга, будто хотел разглядеть что-то недоступное обычному зрению. Зато Яап сразу понял, что к тому пришла идея, когда глаза его широко распахнулись и он всем телом подался вперед.
- Книги, точно! Отец же оставил тебе целый стеллаж про Эйлен Донан, значит, он что-то подозревал, - Мартин вскочил, не доев, и отправился в библиотеку и потащил за собой Яапа. С шестой попытки отыскав увесистый том, где со всей британской щепетильностью рассказывалось о владельцах замка, он просиял и надолго погрузился в чтение.
Вскоре явилась Миссис Кинли и спасла их от голодной смерти из-за поглощения книг вместо её стряпни. Свежесваренный кофе и пирожные были весьма кстати, хотя Мартин едва заметил их.

Спустя какое-то время он с недовольным видом потер переносицу и попросил Яапа набрать в поисковике "лорд Джордж Мюррей", мотивируя тем, что он не сторонник прогресса, который, как он опасается, может заменить книги и, в особенности, энциклопедии.
Первая же страница, безусловно, оказалась Википедией. И там всё лежало на поверхности.
Потерпев поражение в восстании и в битве в 1746 году, лорд Мюррей отправился в изгнание в Европу и умер в Голландии в 1760м.
- Ты понимаешь, что это может означать? - Мартин внимательно посмотрел на Яапа.

Яапу очень не хотелось куда-либо идти из уютной гостиной, почему-то ему казалось, что лимит походов он на сегодня уже исчерпал, тем более, что озноб начал проходить, и можно бы уже было отдать должное пирогу, но поймавшего идею Мартина остановить было практически невозможно, и оставалось только поддаться этой лавине неуемной энергии и пойти в библиотеку за ним, попутно ворча.

Отец же оставил тебе целый стеллаж про Эйлен Донан, значит, он что-то подозревал,

- Да нет, ты сам подумай, как он мог подозревать, что мы с тобой начнем после твоего изобретения чувствовать как будто отправились в прошлое, да еще и в прошлое владельцев замка. Это была бы эзотерика уже какая-то.

В пыльной комнате с книгами Мартин сразу же начал искать сведения в энциклопедии, а Яапа по старой привычке спасла своими пирожными миссис Кинли. Видимо, помнила как в детстве они также приходили сюда - Мартин для подтверждения очередной идеи, а Яап скучал за компанию будучи куда менее устремленным исследователем, и чай старой экономки всегда выручал его и превращал томительное ожидание в приятный процесс лакомства. Наконец, Маккензи-младший оторвал глаза от книги и попросил погуглить биографию одного из Мюрреев, как выяснилось, умудрившегося закончить свои дни неподалеку от Заандама, откуда, как помнил по рассказам отца Яап, и брал свое начало род ван дер Тангов.

- Ты понимаешь, что это может означать? - Мартин внимательно посмотрел на Яапа.

- Ага, нерадивый потомок вернулся на обетованную землю своих предков. И все-таки я не понимаю, почему твой препарат выбрал именно этого предка. Ведь были многие другие в то же время. Предположим, это связано с замком, но ты сам это опроверг своими опытами. В общем, я пока что вижу только вариант принять зелье в другом месте и посмотреть, что будет. Желательно в том, которое не связано ни с Маккензи, ни с Мюрреями. Почему бы нам не проехаться по железной дороге на пару станций для чистоты эксперимента и не устроить пикник с распитием экспериментальных препаратов там по очереди, а?

Мартин поднял взгляд от книги и оторопело посмотрел на Гуннлауга:
- Ты же пошутил сейчас, да? Я имел в виду, что отец явно копался в твоей родословной. Поэтому он называл тебя маленьким лордом… или как-то так… помнишь? Вопрос в том, где он это припрятал и почему не оставил тебе хотя бы письмо. Эзотерика, ха, приколист, - он покачал головой и уткнулся в книгу.

- Тебе точно надо хорошо поспать, - провозгласил он, захлопывая книгу. - А то за этот твой отпуск Мэри меня прибьёт. Но! - он взял театральную паузу, - Я считаю, что место и предок тут идут бок о бок и потому твоя идея имеет смысл! Давай возьмём билет до ближайшего городка, а выйдем по пути, просто где захочется. Мы, конечно, рискуем. Поэтому посмотрим, кто с утра будет готов отправиться в путешествие.

- Партию в картишки не предлагаю, но камин миссис Кинли уже разожгла, - с намеком посмотрел он на Яапа.

Я имел в виду, что отец явно копался в твоей родословной. Поэтому он называл тебя маленьким лордом… или как-то так… помнишь? Вопрос в том, где он это припрятал и почему не оставил тебе хотя бы письмо. Эзотерика, ха, приколист,

- Да, вот теперь я припоминаю. Другое дело, что делал это он только когда мы были еще маленькими, а потом как-то перестал что ли. Похоже, потому я сразу тебя и не понял. Но если так подумать, то да, наша семья и в Голландии была известна, особенно в Заандаме, где с нашей же помощью вставал на ноги тот же Альберт Хайн например, так что наверняка что-то можно найти, особенно сейчас, в век цифровизации архивов. Это скорее я сглупил, что сам даже не пытался этого разузнать.

- Кстати, а ты уверен, что не оставил? Вдруг оно в одной из завещанных книг. Давай-ка отложим нашу поездку на денек и побудем затворниками - пересмотрим книги и сами полки стеллажа. Глядишь, найдем что-то интересное

- Партию в картишки не предлагаю, но камин миссис Кинли уже разожгла

- Ну, я надеюсь, что немного вина мне все же можно, а потом и до картишек дойдет, если кто-то не будет прятать тузов в обивке кресла, - искренне улыбнулся голландец. Тряска и озноб прошли, и вечер, проведенный с другом за бокалом винаи разговорами, казался очень даже неплохим вариантом завершения долгого дня. - Только вот постараюсь не переедать снова.

- Не знаю, переставал ли он вообще что-либо делать. Когда у тебя появлялась очередная девушка и я имел неосторожность об этом заявить, уверен, он тут же начинал поиски её родословной. Если бы он был жив, Мэри знала бы всех своих родных до десятого поколения, - рассмеялся Мартин.

В ответ на предложение просмотреть весь стеллаж книг, Мартин отмахнулся:
- Хочешь тратить свой отпуск на эту пыль, держать не стану. Но я пас. Лучше прогуляюсь под дождем без зонта, - намекая на худшее, что может с ним случится в этой деревне, он, довольный сравнением, откинулся в кресле.

- А вот от алкоголя откажись, потому что за последствия я не ручаюсь. Играем, как взрослые мальчики? На деньги?

Вечер стал привычно уютным. Будто бы и не было дождливого дня в окружении почти трехсотлетних шотландцев посреди аскетичного убранства каминного зала в замке.

- А вот от алкоголя откажись, потому что за последствия я не ручаюсь. Играем, как взрослые мальчики? На деньги?

- Ох, лишаешь ты старого друга всех радостей жизни, - с притворной обидой ответил Яап, но затем рассмеялся, - давай, только по пенсам, а то ты меня не только без зарплаты, но и без всех накоплений оставишь.

Попросив у миссис Кинли теплого, но безалкогольного пунша, Яап с удовольствием вытянулся в кресле у камина. Все было прекрасно, и только две мысли свербили сознание: почему сэр Джордж так интересовался его биографией и что более странно - биографией его девушек, и что он успел выяснить, и почему не оставил ему результат своей работы. А если и оставил, почему не сказал об этом Мартину. Не для того ли именно ему был пожертвован стеллаж с книгами? Или Мартин знал и потому так затянул с передачей? Как бы то ни было, а стеллаж надо будет осмотреть до отъезда домой.

- Так что, во сколько завтра выезжаем? Я хотел бы как обычно пробежаться с утра, а то совсем растолстею и перестану входить в двери с такой чудесной кухней и без упражнений.

Пунш приятно грел внутренности, отдавая лимоном и корицей, и вечер казался гораздо теплее дня.

У этого вечера было одно приятное определение: «как раньше». Мартин, конечно, жульничал и смеялся, когда его раскрывали. Как ни в чем не бывало. Потом миссис Кинли ушла, сыграв напоследок в партию и выпив пунша «со своими мальчиками». В камине приятно трещали поленья, совсем не так, как в замке. Да и сам замок и их дневное приключение казалось фантазией, сном. Беседы тоже шли вроде бы интересные, а как будто и ни о чём. Все решала атмосфера, звуки и ароматы, знакомый голос и воспоминания.

Нарушила эту идиллию лишь раз прозвучавшая договорённость: завтра до завтрака нужно было успеть на поезд до соседнего городка.

Все хорошее рано или поздно кончается. Так и приятный вечер подходил к концу, и даже миссис Кинли уже отправилась спать. Через некоторое время поднялся и Яап:
- Чудесный вечер сегодня, не чета дню. И тем не менее, пошел-ка я спать, а то придется вам меня с утра поднимать духовым оркестром. Как ты думаешь, миссис Кинли умеет играть на трубе или валторне? - он чуть усмехнулся. - Спокойной ночи, Мартин.

Дойдя до своей комнаты, мужчина как мог плотнее завесил окно, хоть луна уже и не так нагло заглядывала в комнату как прошлой ночью, после чего принял душ и улегся спать.
Тем не менее, старый замок не хотел отпускать голландца просто так - ему опять снился каминный зал и лица Маккензи, с которыми то ли он, то ли лорд Мюррей вел странные диалоги. И тем не менее, проснулся он более-менее отдохнувшим и после душа решил включить свой плейер на случайной композиции. И довольно сильно удивился, услышав голос Snowy White, который как будто бы напутствовал или предупреждал:

Now you won’t be Crazy
No you won’t lose your Mind
If you get on out of this lonesome place
Where day is darker than the Night

And take the long, long Road
‘Cause there’s so many ways To Go

Now I’m searchin’ for Glory, Love and All
Ain’t gonna take me down
‘Cause riding these Blues it
Keeps my feet on the Ground*

От пробежки пришлось отказаться, и мышцы как будто слегка поднывали, требую привычную нагрузку. Тем не менее, Яап оделся по-походному как и вчера и также выставил на часах предупреждение о падении давления. После чего к назначенному времени вышел в холл к главному выходу и стал ждать Мартина.