| |
|
|
- Оттуда, с юга! - Эйб махнул рукой в направлении, где за домами от взора Милоша скрылись сначала полицейский тужурке, а затем в жилетке. По-видимому, они были теперь также недосягаемы и для него.
Конюшня полыхала как следует. Вокруг бегали люди, не то чтобы толпились, но несколько человек сновали туда сюда с ведрами, разводили под узцы лошадей. Слышался стук копыт, парочка вороных проскакала сама по себе. Да Милоша доносился, словно морской прибой, отдаленный гомон людских голосов, дававших друг другу советы. Сколько там собралось народу, он оценить не мог.
Он заметил и детину, подстреленного им раньше. Тот лежал под деревом среди посадок на боку, видать силился встать на ноги, держась за шершавый ствол, да так и не смог. Все были заняты пожаром, и никто не подошел к нему, чтобы помочь. Милош не успел разглядеть, жив он или мёртв, хотя ему показалось, что парень пошевелил рукой. Но точно он сказать не мог, да и некогда было глазеть - патроны один за другим клацали, проглатываемые ненасытным затвором.
В него пока больше не стреляли. Тот полицейский, что палил в него раньше, теперь, кажется, лёг на землю.
|
|
31 |
|
|
|
|
— Понял! — крикнул Милош, продолжая заряжать винчестер.
|
|
32 |
|
|
|
|
Один за другим затолкал Милош все оставшиеся винчестерские патроны в свой карабин. В этом месте, где окно перезаряжания было, рама обтёрлась от воронения до самого металла, хорошо так. А вообще карабин почти как новый выглядел, хотя и давно уже поляк им пользовался.
Те два парня не стреляли больше пока, наверное, прицел брали вернее. Или не торопились, ждали, пока друзья их дворами обойдут. С такого расстояния, да ещё за шумом, что подняли горожане, не слышно было, переговариваются они там или нет.
- Эй, Польша! Давай сюда! Уходим! - крикнул с той стороны улицы Майкл.
Оно, может, и правильно: дело своё они сделали (Милошу даже почудились выстрелы на другом конце города - может, там вовсю уже банк грабят), зачем ждать, пока их обойдут и перебьют здесь... только через улицу перебегать теперь было малость стрёмно - под стволами двух легавых-то. Как таракан через весь барак - раз свезёт, а в другой пришибут ботинком, как нечего делать.
2 хода прошло, все зарядил
|
|
33 |
|
|
|
|
Стрёмно было вылезать из-за деревца за пули, но, с другой стороны, сидеть здесь и ждать, пока полиция окончательно обойдёт его из-за тех деревьев, было как-то ещё стрёмней. Крикнуть бы парням, чтобы прикрыли его, но не видели они этих, с которыми Милош перестреливался, и помочь не могли. Нужно было бежать самому.
Тринадцать лет назад, первый раз в жизни попав под огонь русских штуцеров и улепётывая по глубокому снегу с косой в руках, юный Милош молился деве Марии. Всё равно это не помогало, конечно, — все тогда молились, а толку-то с того. Если сидишь в укрытии, так хоть всех святых всеми грязными словами покрой, и ничего тебе не будет, а подставился под пулю — так хоть Папой будь, не поможет, и все кишки вон.
Чёрт его знает, с чего это вспомнилось. Всё равно Милош уж лет десять не молился и всё забыл.
И, вместо того, чтобы молиться, Милош ещё раз пальнул в сторону бойцов, а потом выскочил из-за дерева и бросился через улицу.
|
|
34 |
|
|
|
|
Милош выстрелил - чуть поспешнее, чем стоило. С такого расстояния он не мог разглядеть, да и некогда ему было всматриваться, но пуля попала в стену в нескольких дюймах от руки полицейского, срикошетировав и подняв фонтанчик пыли посреди улицы.
По бегущему свободному человеку сразу же открыли огонь. Сначала Милош услышал, как пуля щелкнула неподалеку от его ног, а потом до него докатился звук выстрела. И, как будто порыв ветра сорвал с его головы шляпу, она упала и перевернулась, как сбитая прутом головка одуванчика. Странно, ветра не было, даже воздух в ушах не свистел, хотя поляк и бежал изо всех сил. До него долетел отзвук второго выстрела.
Милош ровно на середине дороги. 0,5 очка на спринт.
|
|
35 |
|
|
|
|
Милош даже испугаться не успел, когда шляпа слетела с его головы. Испугается он потом, когда добежит до безопасного места, а пока Милош не думает ни о чём, а только быстрей, быстрей, быстрей! — бежит через улицу.
|
|
36 |
|
|
|
|
- Есть! - услышал поляк торжествующий возглас там, вдалеке.
- Стреляй, уйдёт! - кто-то обрадовался слишком рано.
Потом раздался выстрел, слишком близко, и Милош, повернув голову, понял, что стрелял негр, видать он справился с заклинившим карабином (в том, что он заклинил, не было ничего странного - карабин был старый и ржавый, как будто пролежал с самого 1866 года в телеге у какого-нибудь фермера, а после был сплавлен Эйбу за краденого тощего осла).
- За ними! - крикнул там ещё кто-то. Милош остановился возле дерева. Теперь с улицы его не было видно, и пули тех двух парней, с которыми он перестреливался всё это время, теперь ему не угрожали. Его лошадь стояла ближе к церкви, почти у самой стены, и до неё было ярдов сорок-сорок пять. Компаньоны уже бежали к своим скакунам, только Эйб ещё целился в кого-то. Лошадь чернокожего, поджарый гнедой квортер, была привязана рядом с Радомом.
Неужели всё так просто? Приехали, постреляли, и уехали... Ну, то есть это и правда пустяки, но... неужели вот за это - и пару тысяч? Не верилось.
|
|
37 |
|
|
|
|
«Фу, проскочил!» — ошалело подумалось Милошу в то время, как он, не сбавляя темпа, бежал к своему коню. Мать твою, быстрей же надо, быстрей, сейчас обойдут нафиг — и всё, конец! — билась мысль в голове поляка. Шляпу потерял, блин! Хрен с ней, со шляпой, быстрей к лошади! Убьют же сейчас, вот как есть убьют! Твою ж мать!
|
|
38 |
|
|
|
|
Метнувшись в сторону животного, Милош к своей досаде увидел - таки уже обошли, мерзавцы! Пока он там садил пулю за пулей вдоль улицы, видать, другие, более прыткие жандармы просочились между домами, и один из них, с винтовкой в руках, выглядывал из-за какой-то хозяйственной пристройки, должно быть, дровяного сарая, ища себе мишень. Хорошо еще хоть не успел Милоша взять на прицел!
Эйб тоже побежал к своей лошади, а Майкл с Алабамой почти добрались до животных.
|
|
39 |
|
|
|
|
— Эйб, справа!!! — крикнул Милош на бегу, а сам, не успев ещё остановиться на месте, вскинул карабин и начал палить по этому парню — не убью, так хоть попугаю, а то он же сейчас, сволочь, всех тут перестреляет, включая лошадей.
|
|
40 |
|
|
|
|
Первый выстрел Милоша вырвал кусок ткани на плече у полицейского, вспоров сукно и подкладку тужурки. Жандарм вздрогнул и начал поднимать свой карабин, Милош не разглядел модели. Тогда поляк, уже припадая на одно колено, выстрелил снова, едва прицелившись. За дымом он не разобрал, куда угодила пуля на этот раз, поэтому передернув уже горячий от всей этой пальбы карабин, надавил на спуск снова. Клац! Боёк впустую щелкнул по капсюлю.
Жандарм в темно-синей, не такой, как у военных, форме, целился в Эйба. Эйб, по инерции пробежав немного вперёд, развернулся волчком и кинулся бежать назад к спасительному углу сарая.
- Стреляй! Стреляй в него! - отчаянно закричал чернокожий. Он был гораздо ближе к стражу порядка и ему грозила серьёзная опасность в видел пули сорок-четвертого калибра.
|
|
41 |
|
|
|
|
— Кур-рва! — в сердцах прорычал Милош, когда вместо выстрела послышался щелчок, разозлившись разом на всё сразу — и на прыткость местных законников, и на свою собственную криворукость, и на карабин Ковальского, который вот так вот подвёл вдруг. Ну, мог, наверное, и в ещё более ответственный момент подвести (всё-таки полисмен-то не в него целился), так что на карабин-то обижаться, наверное, и не стоило. Но уж, если так погано всё складывается, тут на что хочешь обидишься.
Подстрелить, в общем, нужно этого парня, и поскорее, пока он тут всех не перестрелял сам или другие откуда-нибудь ещё не обошли. Получай, гад!
|
|
42 |
|
|
|
|
Эйб ринулся к углу дома, как будто за ним, потрясая ножами, гналось всё племя Черноногих, позарившихся на его кучерявый скальп. Раньше всех успел выстрелить Майкл, полуобернувшись в седле, потом Милош, и обе пул прошли мимо, потому что потому сухо щелкнул блестящий карабин полицейского.
Но быстрые ноги негра спасли его в этот раз, пуля ударила в угол сарая, за которым он успел спрятаться от стрелка. Бегун прижался спиной к стене, тяжело дыша и сжимая перед собой винтовку обеими руками. Хотя он и был чернокожим, Милош мог поклясться, что в этот время он даже как-то побледнел.
Но приглядываться к этому удивительному событию было некогда, потому что жандарм, не попав в нигера, наверняка теперь собирался отыграться на белых. Милош, как заведенный, передернул затвор и снова нажал на спуск. От частых выстрелов уже ныло плечо, и весь он пропах порохом.
Пуля ударила стража порядка в грудь, сбоку, выбив из тужурки облачко пыли, и тот не вскрикнул даже, а крякнул, как крякал от стопки водки пан Налибоба, городовой в Бялобжегах. Видать, и этот тоже крепкий был, по крайней мере, не упал, да и прятаться не думал, а выстрелил прямо в Милоша. Пуля прошла у поляка над головой, но высоко, если б стоял, то, может, и тогда б не зацепила.
- Давай! Стреляй! - орал от стены Эйб, размахивая винтовкой, но лезть под пули не спешил. Сбоку кто-то еще выстрелил в кого-то, Милош не сообразил. Следующая его пуля хищно впилась в доску рядом с лицом полицая, но отчего-то не срекошетировала в его морду. Тот, наконец сообразил позвать на помощь, крикнул хрипло:
- Здесь!
Громбчевски по голосу понял, что это взрослый мужчина, его возраста, а может и постарше.
|
|
43 |
|
|
|
|
Твою мать! — выругался про себя Милош, отчего-то даже по-английски. То ли мужик действительно такой крепкий, что куда там пану Налибобе (его-то как раз, как вот Казик оглоблей приложил, так тот неделю отходил — хорошо, что так и не узнал, кто это был), а то ли пуля угодила в какой-нибудь талисман или амулет у него на груди. Сколько раз Милош слышал истории, как какая-нибудь фляжка на груди спасала от пули, а вот живьём ещё не видел. Тьфу ты ж чёрт, это как же не везёт-то! И стреляют-то со всех сторон! Нет, ну его нафиг, правда!
|
|
44 |
|
|
|
|
В этот раз первым выстрелил жандарм, да так метко, что пуля свистнула у Милоша над самым ухом. Он даже вздрогнул от неожиданности, задрав ствол карабина, но тут же снова приложился и выстрелил в ответ, безбожно смазав.
Они передернули затворы почти одновременно, но противник Милоша был все-таки чуть быстрее. До поляка донесся щелчок и смачное:
- А черт тебя дери!
Его собственный патрон не подвел - хлопнул еще выстрел, и полицейский в этот раз счел за лучшее спрятаться за углом, а уж попал в него Милош или нет - того он не ведал.
- Чего там, а?! - крикнул Эйб. Майкл все еще целился в угол, полуобернувшись на лошади, а Алабама тронулся с места и сразу перешел в галоп.
|
|
45 |
|
|
|
|
Мимо! Бежать к коням! Осечка! Спрятался! — вместе с каждым новым выстрелом проносились в голове какие-то не мысли даже, а обрывки мыслей. А в промежутках между ними из головы всё почему-то не выходил пан Налибоба не выходил: вспомнилось вот вдруг, что сын его, Лешек, сватался к племяннице Милоша — как раз перед восстанием это было. Может, и поженились потом, чёрт его знает.
Тьфу ж ты дьявол, что за дрянь-то всё в голову лезет, когда в любой момент пристрелить могут! Удирать, удирать скорее!
— Давай скорей! — рявкнул Милош Эйбу, сам со всех ног мчась к лошади.
|
|
46 |
|
|
|
|
Как пуля ринулся Милош к привязанной лошади, хотя ему казалось, что бежит он слишком медленно, и в каждое мгновение может показаться из-за угла грозный жандарм и уложить его одним выстрелом или ранить, и потом придется еще скакать и скакать, ощущая гибельный свинец в теле, пока наконец упадешь - и только тогда уже все.
Поэтому, когда Алабама пальнул с одной руки из укороченного ружья, Милош даже вздрогнул, но тут уже и Эйб был рядом, трясущимися от возбуждения руками отвязывал поводья. Вот мелькнули в воздухе его грязные и дырявые сапоги, штаны с прожженными дырами, через которые проглядывало нечистое белье, вот и сам Милош уже запрыгнул в седло.
Удаляющийся стук копыт каким-то тревожным сигналом отстукивал в голове поляка, внушая мысль, что он может опоздать, и торопливые выстрелы, раздавшиеся где-то за спиной, за шестистенным домом на углу Восьмой и Хай Стрит, служили лишь подтверждением этому.
|
|
47 |
|
|
|
|
— Погнали!!! — заорал как бешеный Милош, оглядываясь на Эйба, и, дёрнув за повод и ударив пяткой в бок Радома, бросая коня в галоп. Давай, вывози! Вывози, скотина, пока тебе в круп или мне в спину не прилетела пуля, давай, родной, не подведи сейчас, тварь ты эдакая, вперёд, во всю прыть! Чтоб вам всем провалиться с вашим чёртовым городишкой, чтоб вам всем сдохнуть, гады! Удирать отсюда, удирать, удирать!!!
|
|
48 |
|
|
|
|
Радом неохотно повернулся на месте влево, мотнул головой, потянув поводья на себя - ему явно не нравилась вся эта кутерьма с хлопками выстрелов, звоном набата, ором горожан, беготней хозяина и взвизгиванием пуль, а тут еще удила врезаются в рот... не то чтобы он заартачился, но чувствовал, что должен показать: несмотря на то, что он подчиняется, ему это не нравится.
Милош успел оглянуться: на севере два всадника скрылись за угловым домом, а два полицейских, которые стреляли в них с юга, те самые - один в жилете и белой рубашке, а другой в тужурке - которых он видел перебегающими улицу, теперь взяли на мушку их с Эйбом. Почти одновременно хлопнули два выстрела, и поляк увидел, как у дерева, стоявшего между ним и стрелком, словно невидимым ножом срезало ветку. Тут коняга перестал изображать "борца с режимом" и с правой ноги рванул вперед, разбрасывая позади себя ворох опавших листьев. С каждым скачком спасительный угол был все ближе и ближе, и с каждым скачком росла уверенность, что дело все-таки выгорело!
Щелкнул еще один выстрел, пуля выбила на мостовой фонтанчик пыли впереди, и Радом даже немного прянул в сторону, но Милош добавил еще ногой, чтобы он из-за такой чепухи не сбивался, и наддал еще, и до момента, когда раздался третий выстрел, они уже влетели за угол дома.
- Уходят! Уходят! Седлай! Выводи! - услышал Милош крики местных. Значит, будет погоня.
Сзади отбивал копытами дробь скакун Эйба. Они проскакали улицу почти до конюшни, и тут Милош понял, что впереди не видно Майкл с Алабамой. В чем дело?
|
|
49 |
|
|
|
|
 — Гони! Гони! — повторял Милош то ли про себя, а то ли вслух сквозь зубы, погоняя коня. Чёрт, а эти двое куда делись? Наверное, свернули — ведь эта, чёрт, как же её — Плезант, да, Плезант-стрит, уходит куда-то вбок от того места, где дожидаются преследователей этот ирландец с милошевым винчестером и остальные. Ну, значит, и нам туда же!
Проехав перекрёсток с 9-й улицей, Милош направил Радома влево через пустырь.
|
|
50 |
|
|
|
|
Конюшня полыхала уже вовсю, и одного взгляда Милошу хватило, чтобы понять - не потушат, спалил. Картина разорения промелькнула перед ним походя, и спроси его потом, сколько было человек вокруг пышущего жаром строения, он не смог бы сказать и примерно. Глаза запечатлели только отдельные детали. Закопченного коротышку, только что вылезшего из объятой пламенем постройки, левой рукой волочившего по земле дымящееся седло, а правой остервенело хлопавшего себя по плечу, прибивая занимающуюся пламенем куртку. Конюха, что есть мочи пытавшегося удержать напуганную скотину. Солового жеребца, козлившего во дворе и не давашегося никому - на него уж махнули рукой и занимались пожаром.
Радом нервно всхрапнул, косясь в сторону, туда, где трещал огонь и покрикивали люди, и все: исчезло все, пронеслось мимо, смутным образом оставшись в памяти поляка - дом, который он сжег, не из мести, не ради победы или там свободы чьей, а так - внимание чье-то там отвлечь.
Сразу за конюшней он потянул повод, и Радом взял влево так резко, что Милош чуть не вылетел к черту из седла. Это был бы, скорее всего, верный конец, потому что позади мчался Эйб. Но удержавшись, Милош заметил у перекрестка Десятой Улицы компаньонов, Алабаму и Майкла, наддал еще и больше уже не терял их из виду.
Долетев во весь опор до Хай-Стрит и едва не растоптав на углу отшатнувшегося прохожего, всадники поскакали по ней дальше что было сил. Оглянувшись раз, поляк увидел, что за ними уже чешут так же скоро горожане - метрах в ста пятидесяти, кажется, полицейские. Гремел стальными шинами по мостовой какой-то багги, и скоро начали щелкать выстрелы, но на таком расстоянии да еще на галопе прицелиться было непросто, и пули даже над головой не свистели. Дальнейшее зависело только от парней из засады, ну и от удачи, вернее, от отсутствия неудачи - шальной там пули или глупой случайности, вроде некстати выкатившей из переулка на улицу повозки.
Доверчивую смерть вкруг пальца обернули.
Замешкалась она, забыв махнуть косой.
Уже не догоняли нас и отставали пули.
Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?
|
|
51 |
|