[Эра Водолея 2] ИПЭ. На страже порядка. | ходы игроков | День первый. Визит Невесты

Данко не спеша шёл по тротуару в сторону кладбища. Признаться, эта самая неспешность давалась мужчине с большим трудом - следователя так и тянуло ринуться в бой. За последние несколько недель Визит был единственным стоящим внимания делом. Да и, положа руку на сердце, Данко ждал двадцать третьего, словно очередного свидания. Рядом с могилой неизвестной девушки он чувствовал себя легче. Видимо, общение с мёртвыми ему давалось куда проще, чем с живыми.

Следователь, облачённый в свой привычный плащ и фетровую шляпу, с наслаждением вдыхал свежий, пока ещё не отравленный угарным газом выхлопа автомобилей. На улицах уже было относительно пусто - лишь немногие счастливчики спокойно шли по своим делам, суетливая толпа уже давно ввалилась кучей в жерло метрополитена или скрылась за прозрачными створками ворот общественного транспорта. За это Данко и любил утро понедельника. Тишина и спокойствие.

Прогулка мужчины длилась относительно не долго - всего через каких-то сорок минут он уже стоял перед небольшим киоском с наклеенными на витрине затейливо вырезанными алыми буквами, складывающимися в слово "Цветы". Сквозь заросли букетов, расставленных вдоль всей витрины, мужчина увидел знакомое лицо. Девушка как обычно сидела с головой погружённая в какой-то роман. Судя по обложке, на этот раз это было приключение рыцаря, спасавшего прекрасную даму из лап злого волшебника. Данко, несколько мгновений любовавшийся тем, как она от волнения закусывает нижнюю губу и теребит меж пальцев выбившийся из причёски русый локон, улыбнулся и негромко постучал.

Девушка, вскинув взгляд, непонимающе посмотрела на стоящего за стеклом мужчину, ещё не вынырнув из сказочной страны выдуманного писателем мира.

- Ааа... "Белые лилии". - со смущённой улыбкой на губах, протянула мечтательница, тут же поднявшись на ноги и отложив книгу.

Данко, тепло улыбаясь, лишь легко кивнул, доставая кошелёк из внутреннего кармана. С мгновение подумав, мужчина улыбнулся чуть шире и добавил: - И одну розу, пожалуйста...

- Вам желтую, белую или алую? - заметно погрустнев, без особого интереса спросила девушка.

- Алую... - негромко ответил Данко, по прежнему легко улыбаясь, - Разве розы бывают других цветов?

Мечтательница, упрямо отводя взгляд от следователя, протянула ему три белых лилии, а розу, показавшуюся мужчине безупречной, просто положила на тонкую стойку.

- А это Вам... - по прежнему улыбаясь, произнёс Цимбал, пододвинув одними кончиками пальцев алый цветок в сторону девушки.

Он с секунду подождал, наблюдая за тем, как в глазах мечтательницы появились задорные искорки, а на бледных щеках проступил робкий румянец, после чего расплатился "без сдачи" и, тронув края фетровой шляпы, одарив девушку улыбкой, направился к воротам кладбища.

На территории было тихо. Ещё более тихо и спокойно, чем обычно: не было похорон, никто не пришёл будним утром навещать умерших, даже работники кладбища куда-то подевались. Видимо, занимались какими-то своими делами в служебных постройках: пили чай и говорили о жизни, смехом сражаясь против окружающей их смерти.
Могила безымянной девушки встретила Данко блестящим на солнце полированным чёрным гранитом и высохшими остатками трёх некогда белых лилий. Теперь же они пожухли, став черно-коричневыми. Утренняя роса на них уже высохла, и месячной давности лилии напоминали скорбные скелеты, отчего-то не похороненные в земле.

- Ну здравствуй, красавица... - тихо произнёс Данко, садясь перед надгробием на корточки и стыдливо собирая иссушенные остовы цветов.

- Может стоит наведываться сюда почаще? - с сожалением подумал мужчина, всё ещё сидя перед могилой на корточках и укладывая на глянцевую поверхность чёрной плиты белоснежные цветы.

Он недовольно, от чего-то злясь на самого себя, сломал едва слышно хрустнувшие скелеты лилий и, смяв их, так и оставил зажатыми в левой руке. Данко наконец поднял взгляд и посмотрел в глаза высеченной в камне девушке. Её зелёные, обрамленные коричневой паутинкой глаза смотрели на него пристально, но ничуть не осуждающе. Тёмно-русые волосы всё так же потоком струились по плечам незнакомки, а один локон выбившийся из водопада прямых нитей, упал на щёку девушки. На алых губах её, как и всегда в моменты кратких свиданий, играла тихая грустная улыбка... Возможно, кто-то из проходящих мимо безымянной могилы, мельком бросивший взгляд на надгробие, увидел бы лишь бледный силуэт, высеченный в камне. Но Данко видел её именно такой. Он знал, что она была именно такой.

- Ну что там, "Тень отца Гамлета", всё тихо? - внезапно вспомнив что он не один, тихо спросил Цимбал у незримого спутника.

В такие моменты, едва сдерживая подкатывающее смущение, Данко утешал себя лишь мыслью, что понимание элементарного этикета не позволят Андрею "сканировать" своего командира, да и просто глазеть за его поведением...

Осторожно, не спеша,
С белым ветром на круги,
Туманная дымка окутала взор Андрея и, сконцентрировавшись на голосе в наушниках, пришло ощущение спокойствия и лёгкости. Спустя несколько мгновений он открыл глаза и мир разцвел новыми цветами. Помещение, в котором сейчас он находился, стало контрастнее, на стенах проявились незаметные в другой реальности символы.
Андрей вдохнул столь любимый воздух полной грудью, наслаждаясь переливами цветов и запахов. Он чувствовал себя дома и это не с чем несравнимое ощущение, придавало сил и уверенности. Где то вдалеке всё ещё раздавался, стихая, голос Шевчука. Но с каждой секундой он становился всё тише и спокойнее.
Где у вмерзших в лёд ладей
Ждет озябшая душа...
Андрей не стал терять больше времени и, улыбнувшись своим мыслям, сделал ещё один глубокий вдох, вместе с этим его тонкое тело приподнялось над уровнем пола, и он выплыл из здания офиса.
Воздух Настоящий Москвы был несколько чище и солнце, уже окончательно поднявшись, освещало всю красоту города.
Оглядевшись, Андрей удивил уже затухающий след идущего к кладбищу Данко и устремился за ним, тем более что он знал конечную точку назначения.
Добравшись до кладбища, Андрей отметил про себя, что всё ровно, так же как и раньше и это несколько расстроило юношу.
Андрей взглянул на кладбище и увидел уже входящего на территорию Данко, и спустя пару секунд уже плыл, рядом вглядываясь в расплывчатые надгробия, крошащиеся от времени, забытые и неухоженные.
-Похоже, не часто их навещают живые родственники.
А вот и та самая могила с неизвестной девушкой. С первого взгляда ничем не примечательная, но она гораздо чётче большинства могил этого кладбища. Андрей бросил взгляд на Данко и увидел знакомую картину. Аура коллеги стала изменяться, проявлялись несвойственные в других ситуациях цвета и рисунки. Этот процесс всегда крайне интересовал Андрея, и лишь этика привитая институтом удерживала его от более чёткого исследования сознания командира в подобные моменты.
Пока Данко стоял рядом с могилой погруженный в ведомые только ему одному думы, Андрей взмыл над могилой и стал вглядываться в мрачные, но столь прекрасные цвета кладбища. Затем услышав вопрос командира, Андрей вошел в мысленный контакт с ним. Расплывчатые образы эмоций и мыслей другого человека захлестнули юношу. Стараясь не вглядываться в эти образы, Андрей ответил.
-Всё как всегда в порядке, тихо и чисто.
Голос Андрея звучал по другому. Будто внося в физическую реальность частицу истинного мира, он был полон энергии и уверенности, яркой вдохновляющей силы.

Данко, откровенно наплевав на то, как это будет выглядеть со стороны, севший прямо на землю, непроизвольно поморщился. Мужчина откровенно недолюбливал "все эти штучки", хотя и признавал и никогда не ставил под сомнение ту пользу, которую приносили экстрасенсорные способности его коллеги. Но для человека, никогда ни с кем не обменивающегося даже рукопожатием, было ужасно неприятно такое вторжение. Пусть даже осознанно позволенное и мягкое, ненавязчивое.

- Плохо... - негромко произнёс Данко, тут же спокойным голосом поправившись, - В смысле, хорошо... но скучно.

Данко взглянул на зажатые в ладони обломки иссушенных стеблей, рассматривая почерневшие прожилки засохших вен. Тоска, одолевавшая мужчину на протяжении уже нескольких недель сейчас ощущалась особенно сильно. Даже этот ритуал, придуманный следователем в начале как идеальное, на его взгляд, прикрытие, нисколько не сглаживал то уныние, что тленом пожирало его душу.

- Осмотрись пожалуйста здесь ещё раз и можешь быть свободен до полуночи... - обыденным голосом, принадлежавшим бравому командиру ячейки, произнёс наконец Цимбал, старательно скрывая свои чувства, - Ночью опять вернёмся... Как обычно.

Данко вновь вернулся к созерцанию высеченного в граните образа. Воспоминания о том, как он впервые обнаружил эту могилу всплыли сами собой.

В тот день, когда он впервые пришёл осмотреть "объект" шел мелкий дождь. Он и сейчас отлично помнил то промозглое утро, сотни крошечных капель дождевой пыли, оседавшей на лицо, впитывавшейся в одежду и, казалось, добиравшихся до самых костей. Он неспешно шёл вдоль тропинок, петляющих между оградками и одиноко торчащими из земли надгробиями, пока его взгляд наконец не упал на гранитную плиту с высеченным силуэтом девушки. Его ещё тогда удивило, что на камне не было ни единой надписи. Ни даты рождения и смерти, ни имени похороненной здесь незнакомки. Это и привлекло внимание Данко. Это, да ещё и то, что, не смотря на запустение, многие могилы всё же посещали - то тут то там лежали относительно свежие пластиковые венки и скрутки неживых тряпичных цветов. Тогда как у камня незнакомки не было ничего, кроме осевшей по низу надгробия грязи. С тех пор Цимбал раз в месяц посещал свой наблюдательный пункт, каждый раз следуя единожды придуманному сценарию. Эта стабильность более чем устраивала педантичного следователя.

- Получается, сегодня у нас с тобой годовщина, красавица... - не то спросил, не то утвердил Данко, глядя на силуэт незнакомки, - А я без подарка. Вот растяпа...

Мужчина тихо хмыкнул и, криво улыбнувшись, подумал о том, что с мертвыми ему и впрямь было куда проще разговаривать, чем с живыми...

Но девушка не ответила ему, продолжая всё так же грустно улыбаться ему. Не с упрёком, не в укор, а словно так оно и должно было быть. Они никогда прежде не виделись, не знали имён друг друга, и глазами впервые встретились здесь. Она - на гранитном камне, а он - на её могиле. Быть может, они даже никогда не ходили по одним дорогам, видели разное небо и улыбались разным солнцам, но сейчас и здесь, по странному стечению обстоятельств, они встретились. И теперь у них были на двоих одно небо и один день в месяц, чтобы молчаливо поговорить, сквозь два метра аномально спокойной земли.
Солнце взирало на эту странную парочку бесстрастно и равнодушно, лишь освещало своими весенними лучами, отскакивающими от полированного гранита и прогревающими стылую за зиму могилу.
Старушка, идущая по дальней от Данко дороги, увидев такого же, как и она, раннего визитёра, лишь горестно покачала головой и продолжила свой неспешный путь к могилке своего покойного мужа. Казалось, никому нет дела до мужчины, сидящего на могиле неизвестной девушки. А, может, так оно и было. По крайней мере, никто не нарушал торжественного молчания Визита Невесты...

Данко не произнёс больше ни слова. Он просто сидел, глядя на увековеченный в камне образ незнакомки. Художник почему-то хотел запечатлеть именно облик девушки, совсем забыв про имя. Возможно, увлечённый работой, он поздно заметил что место на глянцевой поверхности гранитной плиты уже закончилось, а может просто не желал тратить драгоценные сантиметры камня на то, чтобы занимать их бессмысленными символами, предпочтя полностью посвятить своё полотно облику красивой женщины с печальным взглядом. Так или иначе, Данко уважал молчаливый завет творца - за этот год он даже не стал пытаться узнавать имени незнакомки. Его вполне устраивал её образ, становившийся только прекраснее от этой небольшой тайны, а её, надо думать, то, что теперь хотя бы раз в месяц у неё появлялась компания.

Мужчина не глядя нащупал свисавшую сбоку серебристую цепочку и выдернул из кармана джинс небольшие часы. Висящими на левой руке "Командирскими" он пользовался редко, да и то только для того, чтобы подвести их. Надевал же "неудобный браслет" Данко лишь потому, что так предписывал Устав Института.

Следователь, надавив на колёсико завода, бросил взгляд на белый циферблат. Через мгновение, мужчина захлопнул полированную крышку, с сожалением покачав головой.

- Вот и всё... - тихо произнёс он, убирая карманные часы, - Мне пора.

Данко тяжело поднялся с холодной ещё не оттаявшей до конца земли, отряхнув с полы плаща несуществующую грязь. Уходить не хотелось. Здесь ему было спокойно и даже по своему уютно. Но, возможно, там уже вернулись его коллеги. А значит, нужно было идти.

- Увидимся через месяц, красавица... - на прощание коснувшись кончиками пальцев холодной каменной щеки незнакомки, произнёс Цимбал.

Мужчина обернулся и, не оглядываясь, пошёл к распахнутым воротам. Он поймал себя на мысли, что бежит стыдясь своего поступка. Словно не выполнив обещание, которого никогда не давал. Данко было мерзко. Как всегда в тот момент, когда он покидал могилу незнакомки.

Он спешно пересёк незримую черту, отделявшую землю мёртвых от мира живых и, не сбавляя шага, пошёл в сторону офиса. Тоска, терзавшая Данко, незаметно для него самого куда-то испарилась, зато на её месте появилось какое-то мерзкое ощущение тихой ненависти к самому себе и окружавшему его миру. Миру, в котором всё было не так, как должно.

Он на мгновение остановился, бросив взгляд на цветочный киоск. За толстым стеклом витрины сидела девушка. Её красивое личико светилось от счастья, а на пухлых губках блуждала мечтательная улыбка. В раскрытой книге, в которую она как обычно была погружена с головой, лежала идеальная роза, стебельки которой девушка то и дело легонько поглаживала кончиками пальцев.

- Может?... - подумал Данко, уже повернувшийся к киоску.

- Но у кого я тогда буду покупать лилии?... - с сожалением покачав головой, оборвал сам себя на полуслове и, обернувшись, продолжил свой путь.