Арена: Семь ступеней к мечте | ходы игроков | [Разиэль в поисках носа]

Говорят, шрамы мужчин украшают. Но если тебе умирающий бешеный дикарь откусил нос - это не тот случай, поверьте. Разиэль это на собственном горьком опыте изведал. Красивый мужчина, ага. Был красивым. Сейчас приходится маску носить, в город выходя. Зеркальную. А вы пробовали в такой модной и дорогой маске сексом заниматься? Разиэль пробовал. Ему не понравилось. Ей тоже. Фехтовать, кстати, тоже не ахти. Боковой обзор уменьшается - так фехтмейстру показалось.

И вообще к людям, которые лицо скрывают, с недоверием относятся - это Разиэль тоже узнал хорошо. А как без носа быть Императором, скажите? Ведь профиль-то императора от века на монетах чеканят! Но это полбеды. Для чеканки нос-то и дорисовать можно. И на портретах. А вот как быть, если ты в маске правишь, а узурпатор, скажем, тебя убьёт и заменит на своего человека в той же маске. Так что маска - дело сомнительное. Даже опасное. Хотя стильно быть эдаким загадочным, конечно... но лучше только на маскараде.

Итак, отправился Разиэль на поиски носа. В Ровно всяких мастеров навалом. Обратился Разиэль к магам. К эльфийским. Они ему предложили неплохой вариант за недорого - призрачный нос. Очень удобно и не больно совсем - маленький амулетик магический на растительный клей сажается на нос (там где он был в смысле), и создаёт совершенную иллюзию оной части лица, и шрамы скрывает. И всё - ходи себе по городу, носатый и гордый. Разиэль быстро амулетик оценил и маску свою "крутую" всё больше дома оставлял. Были, конечно, досадные недостатки. Во-первых, амулетик гудел тихохонько так. Маги говорили - это не звук, помеха магическая, на среднее ухо подаётся. К этому, в принципе, привыкнуть можно - пустяк. Во-вторых - призрачный нос - он призрачный и есть. Так-то у тебя только две дырки на лице. Ни высморкаться, ни нос почесать, ни поковыряться. А самое худшее - в постели с дамами надо быть очень осторожным. Попробуй-ка поцелуйся с такой иллюзией, не упёршись носом в даму. Можно, но сложно. Они обычно быстро просекают и пугаются. Можно, конечно, не целуясь всё делать. Сурово эдак, по крестьянски. Или по-собачьи. Но, черти разодрали б, это же плебейство и бесит страшно такое ограничение.
Ещё такая штука - некоторые (даже многие) через иллюзию видят. Маги там всякие, жрецы, провидцы и прочая братия такая. Ну у этих нервы крепкие, они кричать не будут если что. Но всё же. Минус. Ну и наконец, иллюзия не везде работает. Магия, дело такое. Сегодня бомба, завтра не работает. Или в соседнем мире, например - хоп - и не работает. Вот на Арене вообще мощная защита от иллюзий стоит, там даже на трибунах такой нос не действует. Или мигает и помехи идут, что ещё хуже. А у Арены-то ты часто ходишь. Вобщем, пошёл Разиэль искать альтернативу.

Деревянный нос (и другие протезы) легко распознавались на близком расстоянии.

Неупокоенный Нос Шикельгрубера (заклятие некромантов) фехтмейстр отверг с негодованием. Во-первых, мерзость, во-вторых, идёт только в комплекте с усами. Призванный нос с Псевдоэлементального Плана Носов был себе на уме и бился молниями, когда перегревался или переохлаждался. Слишком много мороки.

Подустав, Разиэль стал искать всяческих целителей. Неужто нет таких, что восстановят его натуральный, родной? Хоть каким способом? Оказалось - есть. Но трудно всё. Хлопотно. Всякие религиозные деятели имели странные запросы: кто требует на пару лет удалиться в пустыню для поста и молитвы - что за чушь вообще монашеская? Или там бедным своё состояние раздать (Император! Бедным! Хахаха). Или поклясться не проливать крови (чего-чего?!). Иногда предлагали дать отличный живой нос за душу, но Разиэль был умный и немного жадный - и, хотя ничего про свою душу не знал, отдавать не соглашался. Может, самому пригодится ещё.
Магам-целителям такое было не под силу. Залечить раны - да. Таких полно. Но вот чтобы восстановить отрубленное... это ого-го. Это к богам. Или друидам может.


К друидам пошёл. Был бит. Палкой. Дубовой. Хиерофант рощи тоже был мастером фехтования, и фехтовал похуже тебя (так себе уровень, на гранд-фехтмейстра не тянет, его бы Багуро уделал в кизяки), но зато имел неприятную особенность игнорировать колюще-режущие ранения (заклинание "дубовой кожи") и приказывать траве и прочей растительности, которой в роще как назло просто-таки завались, хватать тебя за ноги, руки и прочие выступающие части - и вообще, мухлевал. Еле целым ушёл, а то оторвали б ещё что, вдобавок к носу. За что побили? Им не понравилось, что ты своего батюшку порешил. И как прознали, гады? Магия природная, не иначе. Так и сказали "Отцеубийца есть отрицающий природу". Дураки голопятые.

Вобщем, ты уже подумывал прекратить это всё - а то время сжиралось ого-го, а у тебя второй бой скоро, надо тренироваться и вообще пожить немного, а не нос искать, как какой-то сказочный дурилка. И тут к тебе подвалил скользкий тип, Музраил. Людишка тощий. Кажется, какой-то он не то вор, не то лесник - словом, холоп и смерд поганый. Лук за спиной короткий, морда скорбная. Говорит, есть способ вылечить, интересуетесь? Но может быть, того, малёхо опасно. Дажить для вас, господин фехтмейстр. Соглашаться или нет? Может, ну его, а? Может, выбрать навсегда какой-то из простых вариантов?

Устал Разиэль по рынкам да лавочкам шариться. Не царское это дело. Да и халопа не послать никак. Вот и приходилось не взирая на лень и матеря того дикаря ходить по городу. Много носов он повидал на своем пути, носов больших и маленьких, всевозможных фомр и размеров. Были даже настолько экзотические, что мастер меча стоял и рассматривал, гадая какой стороной оно крепится к лицу.
Выбор его остановился на призрачном - иллюзорном носе. Он оптимально подходил для прогулок по шумному городу. Но и маску с собой брал всегда. Замечательная вещица закрывавшая все лицо тонкой пластинкой алхимического золота. Обзор хоть и слегка страдает (от любого постороннего предмета на лице так будет) но зато для Разиэля был некий символизм втом, что когда он убивает человека, тат видит свое лицо в момент смерти. Может даже сила убитого, душа, переходит убийце в этот момет... Кто знает?
Ну а на арену... Просто черная, с серебряными узорами бандана, закрывающая лицо ниже глаз: легкая и простая, а главное ни сколько не мешает.
А волосы.... Один цирюльник сотворил из длинных распущенных волос Разиэля весьма достойную стрижку- укладку. Укоротил чутьли не в двое, назад зачесал, гелем специальным форму придав. Получилось под стиль Крестного Отца. Стильно, аккуратно, красиво и главное практично.

Смерил Мастер меча типчика странного, сперва конечно импульс появился прикончить наглеца, но умен был воин и самообладанием похвастаться мог перед кем угодно. Понимал он что внешность обманчива бывает, особенно в городе богов. Что за такой вот личиной убогой кто угодно скрываться может.
-Страшись я опасностей, не стоял бы здесь.
Многозначительно сказал он.
-Веди, подробности расскажешь по дороге.

Да, маску всё же герой полюбил, это мы зря про него подумали, что ради призрачного носа он её бросит. Мотивов он преизрядно напридумывал - мол, символизм, того-сего - но, как известно, многих душегубцев тянет лицо скрывать даже и без нужды настоящей - от стыда за свои поступки. Может, осталось ещё что-то в душе Разиэлевой от золотоволосого воина, любившего справедливость и не мыслившего о подлости, что ушёл тогда на войну и не вернулся. А, может, и сгинул он совсем - не нам, скромным рассказчикам, гадать о чужих душах. Тёмное это дело - душа, только предполагать можно, а наверняка и боги не скажут...

Однако вернёмся к бренному телу. Кем бы ни был Разиэль - лентяем он таки не был. И трусом тоже - не был. Хоть душа - потёмки, но война отучает своих выкормышей от лени и трусости, взамен награждая бессонными ночами, старыми ранами и истерзанной в клочья жизнью...

Да, о чём это мы. О Музраиле. Гадкий тип, прикончить такого - даже и не убийство, а так. Как жука растоптать на тропке. Но стерпел холопа благородный (в смысле хорошего рода) герой. Хладно ему ответствовал, но почти учтиво. И расспрашивал в пути настойчиво.

А пошли они, надо сказать, через торговый портал в городок Неженск - небольшой, в отдалённой обширной долине где-то расположенный, в садах утопающий и зелёный. Тут взяли коней и поскакали на север, к горам.

Вот что рассказал Музраил. Показал сначала правую руку свою - перчаткой скрытую - три пальца на ней всего. Много жаловался. Что стрелять неудобно. И много чего другого. Обидно, смерд мерзкий, себя смел равнять с тобой, действующим Императором и особой царской крови. Говорил, вам-то, вашбродь, хорошо, нос и так ни к чему толковому не приставлен, а вот пальцы... Вытерпел Разиэль такое издевательство, конечно. Расспрашивает дальше - ты про лекарство давай, про лекарство. Отвечает лесник - так и так, сам многие годы искал такое. Другой бы не искал, а мне пальцы эти дороги как память... и опять про свои пальцы, смердяк. Терпеливо Император выспрашивает - что нашёл, мол? Как излечаться? Отвечает Музраил: в этой, мол, долине есть лекарство, панацея. Излечивает - всё. Если свежим употребить. Надо для этого немного - всего-то одну персону пришибить.

Что за персона? - фехтмейстр спрашивает, улыбаясь холодно под любимой маской и рукоять меча поглаживая нежно. - Охрана у этой персоны сильная ли?

Тут уж лесник уклончив был. Нет, говорит, охраны нет никакой совсем. Иди и убивай. Не поверил Разиэль поначалу. Хотя, может, это что-то настолько могучее, что само себе охрана? "Можно и так сказать, ваша милость" - холоп подтвердил. - "Сама себе она и охрана, и панацея. Видите ли, мясо евонное, персоны значит этой - это лекарство то самое. Надо то есть убить и съесть кусочек. Можно жареным или как угодно сготовленным. Наверное, дажить и засолить-закоптить впрок можно и хорошие деньги за него выручить..."

Вобщем, просёк Разиэль - холоп не просто так идёт с ним, ему тут выгода. Сам он этого монстра не прихлопнет, кишка тонка, а вот надеется, шакал, на остатки пира с чужого стола. Самому-то всего монстра не съесть герою могучему. Даже тому негру людоедскому. Успокоился немного - нервничал Император, когда кто-то вдруг ему начинал бескорыстно помогать. Сразу подозрение - чего ты такой добренький, сука? Не в спину ли хочешь ударить? Предатели, как известно, часто предательство во всех подозревают. Иногда даже обоснованно.

А меж тем едут они через места прекрасные. Сады пышнейшие, люди весёлые. Помощь предлагают. Благодатная страна, богатая. Плодородная, счастливая долина. Невольно вспомнилась Разиэлю собственная родина, разрушенная войной. Он ведь сел на престол Императорский и сразу отправился в это Ровно. Как-то там советники, вассалы, прислужники? Справятся ли? Не предадут ли?

Вот приехали к подножию горы лесистой, видом прекрасной. Горная река по склону струится, лес густой вида сказочного на склонах растёт, дорожка вверх уходит. Водопадец журчит. И у самой той горы, у самого водопада - говном несёт. Потому что там целый лагерь стоит. Стояльцы за панацеей. Сотня их или более. Как оказалось, лагерь всяческих калек. Безрукие, безногие есть. Мало у кого всего лишь носа или пальцев не хватает. Спешился Разиэль, брезгливость преодолев. Стал ходить, расспрашивать калек. Долго ли стоят, пробовали ли монстра шарой забить - и часто ли пытались. Оказалось, большинство здесь недавно, хотя есть и старички. Тот же Музраил вот тут несколько лет трётся. Сам не смог, вот и ищет отморозка полютее. Хотел того негра, что вам, вашебродь, нос кусал (об этом тут все наслышаны почему-то. Цена славы), да вы его ухайдокали некстати. Этот бы смог! А вы... какой-то сильно аристократичный. А тут надо ыыых!

А шарой, как оказалось, на чудище-панацею ходить не вышло. Тропа заколдована. По дорожке можно подняться на треть горы, дальше - швах. Тропа только по одному пропускает. Уж и так пробовали, и эдак. Нет, только в одиночку.

Не понравилось это Разиэлю, мороз по коже прошёл. Помнил он хорошо слова отца "Каждый смерть в одиночку встречает". Что же, Смерть сама на горе той засела? Как ни изощрён он в фехтовании, как ни быстр, как ни безжалостен, а самому на Смерть идти не хочется Разиэлю...

"Нет, только в одиночку"
Как же печально знакомо это было для Разиэля. Дежа-вю как говорится. Только в предыдущий раз это были ледяные лабиринты далекого севера. Когда наконец он, спустя месяц, выбрался обратно его солдаты с трудом узнали своего командира: лицо его похудело, осунулась. Кожа побледнела. И волосы стали совершенно седыми.
Но это было давно. Теперь Разиэль совсем другой человек.
И умеет свои страхи в силу, в оружие смертоносное превращать.
Проверил он экипировку свою, что бы все на месте было, что бы лезвия клинков его волос упавший надвое резали. Закинул мешок походный через плече и пошел по тропе на встречу судьбе своей.
Идет и нашептывает молитву зловещую, одному ему известную.

Пошёл Разиэль по дороге, а Музраил, гад, не отстаёт, советы нашёптывает, смрадное дыхание ухо щекочет.

- Вы, вашбродь, это... главное - в глаза не смотрите. В глазах-то самая суть. Лучшей всего со спины. И голову, голову срубить. А то отрастёт. Уж я-то пробовал стрелами сдаля... И не сумлевайтесь. Рубите сразу.

Вздохнул скорбно так непонятно с чего. Как не пришиб поганца прямо там? Молиться мешает, значит, и вообще, противный он. Но вот отстал. Дорога кончилась, тропинка та самая началась. Живописная тропинка. Виляет, на гору взбирается. Ступени кое-где каменные в пейзаж встроены словно умельцем каким, а не природой. И оружие начало попадаться. Самое разное. Валяется по сторонам от тропки и ближе, и дальше, и воткнуто в землю - и просто так брошено. Двуручники. Топоры. Алебарды. Луки даже и арбалеты попадаются. Не то чтоб прямо всё завалено этим добром, да и сгнило многое (попадаются очень старые экземпляры), но то там, то сям из пейзажа ржавое лезвие торчит или листья изгиб боевой самострела прячут полураспашийся. "Ну, мой-то при мне меч верный!" - Разиэль думает. - "Уж у меня не отберут, не выбросят как какой мусор!"

Идёт. поднимается. А пейзаж, как назло, всё красивей. Словно нарочно кто деревья такие живописные, матёрые подбирал. Но не отвлекается Разиэль, молитву свою тёмную шепчет, идёт.

Вот взошёл наверх, дальше ровно пошло. Близко совсем уже, значит. Меч наготове, ухо чуткое ловит звуки ручья или речушки. Кусты высокие, лабиринт настоящий. Оружие и тут кое-где валяется... Но идёт храбрый Император, идёт, на звук воды идёт. Там небось кустов нет. Да, вон просвет. Выглянул осторожно. Ага. Поляна. Деревище огромное, узловатые корни-щупальца протянулись чуть не до кустов самых. У подножия течёт речушка шагов в семь шириной. Помостик сделан, вроде как причал или вымостка. Дорожка аккуратная идёт от кустов к вымостке той. А на вымостке сидит кто-то, ноги моет в речушке. Спиной к тебе сидит. Оно? Не оно? Кинуть нож? Подойти в спину ударить, или подойти хитро повыспросить? А вдруг это ОНА? Смерть, в смысле?

Подло нападать со спины на незнакомца? Нет, Разиэль не из этой братии. И хотя в жизни делал страшные вещи, но чувство гордости и собственного достоинства у него было.
Не станет он со спины нападать на незнакомца. В данной ситуации во всяком случае.
Сбросил он кладь походную с плеча на землю. Меч легким взмахом в ножны убрал.
Идет прямо по тропинке к незнакомцу (незнакомке?) твердым шагом своим. Твердым, уверенным, непоколебимым. Каким истинному императору ходить полагается.
-Сколько людей погибло напрасно. Умерли ради своей мечты.
Пройдя еще несколько шагов он остановился около помоста.
-И скольким еще суждено пасть. Скажи, отчего все они заблуждаются что плоть твоя исцелит их?

Так и есть, прозорливый Император догадался верно. Она это. Может, дриада, а может, ещё кто. Может, даже человек. Самка человека. Или эльфа, например. Вон в дубе дверка малая есть, словно самим деревом выращенная. Дом. Дриады, правда, вроде в дверках не нуждаются. И голыми ходят, а эта во что-то белое и лёгкое одета.

- О чём ты говоришь, незнакомец?

Она не повернулась. Так и сидит. Ноги полощет в речке, волосы длинные да чёрные ветерок треплет. Но вздрогнул хладнокровный мастер-убийца от голоса этой непонятной дриады. Не по-плохому вздрогнул, как от рыка какого, или там например удара - а словно внутри что-то встрепенулось... забытое совсем. Душа? Она у него есть, наверное, если кто-то купить хотел. Она, наверное, и встрепенулась. Наверное, так же он бы встрепенулся, если бы голос почти забытой матери его позвал - тот, из детства. Что это? Мокрое в глазах... слезоточивые споры, что ли, разбрызганы тут? От этих друидов-дриадов всего можно ждать. И трепещет что-то тёплое внутри. В бою так не трепетало. Давно уже. Очень давно. Ком мягкий к горлу подкатывает.

Голос спокойный, тёплый, не гипнотический вовсе, нет - но родной такой, мягкий, светлый, из лучшего мира будто - продолжает...

- Не знаю, правда. Лучше иди отсюда, здесь не место для бесед. Здесь место покоя и мира. Нет и не было здесь убийств. А людские заблуждения... для меня и самой они - загадка. Твои - в том числе.

Говорит - а к горлу у Разиэля ком тёплый подкатывает, самые настоящие слёзы в глазах уже стоят. Когда он последний раз плакал? Не помнит. Честно, не помнит. Он и в детстве был не из плакс. Что такое? Магия? Морок? Расплывается всё перед глазами. Губу прикусил Император жестокий чуть не до крови, чтоб не всхлипывать. Душа у горла трепещет. Почему я плачу? Почему?

Разиэль помнил когда последний раз плакал. Первый и единственный раз. Это было после церемонии совершеннолетия. Ночью, когда он остался один. Он плакал по своим братьям. Особенно по младшему. Он любил их. И что-то в нем тогда сломалось. Больше он никогда не плакал. И убивал без малейших колебаний.
А сейчас вот заплакал. И было множество на то причин в душе у воина глубоко захороненных.
Сел он у воды и спустя минуту - другую, смахнув рукавом слезу, сказал:
-Прости, но я вынужден нарушить твой покой. Шел я сюда с дурными мыслями. Я заблуждался на счет того что меня здесь ждет. Исцеления ищу я... Поэтому и пришел. Прошу помоги мне...
С большим трудом Разиэлю давались такие слова. Впервые в жизни он говорил что-то подобное, вот и получалось нескладно.
Он посмотрел на обитательницу этого волшебного места. И впервые за долгие годы взгляд его был лишен пронзительно- ледяного выражения.

Капают слёзы на маску изнутри. Всплывают забытые уже воспоминания. Не забытые - холодные. Помнил всё фехтмейстр и до того, не был он лишён памяти. Помнил, но холодно, как на шахматную доску, смотрел. Не как человек - как машина убийства. Теперь проснулась душа - и ужаснулась. И рыдала в голос за все те годы холода и пустоты. Всё новые и новые воспоминания всплывают, душу рвут, глаза застят.

Поднял, не стыдясь, Император маску на лоб, слёзы вытер. Подошёл к горной деве, рядом присел. Вода кристалльно чистая, ясная. Вон форель проплыла.

Но где-то там, внутри, ещё есть и тот, холодный Император. Который на мир как на шахматную партию смотрит, где надо все чужие фигуры - взять. Пока душа о брате и делах прошлых рыдает - спрашивает он сквозь слёзы об исцелении, о возвращении носа своего откушенного.

- Я не целительница и не волшебница, - говорит дева мягко, печально, ласково. - Здесь место не исцеления тела - очищения души. Здесь сердце долины. Мирным людя простого труда прийти сюда - радость великая, омовение духа, новое рождение. Ты, я вижу, не из таких совсем. Душа твоя в твёрдом коконе мути, и по-другому ты жить разучился. Сейчас кокон этот подтаял немного. Уходи, прошу, не мучь себя, не терзай. Это место не для тебя.

Говорит - и в сторону Разиэля не поворачивается, за слезами лицо смутно виднеется. Вытер он опять слёзы, закусил губу, ожесточил сердце. Бойцовский старый инстинкт чувства вглубь загнал. Что делать теперь? Уйти с поджатым хвостом, как все остальные калеки там, внизу? У них небось не было силы воли даже одно слово тут вымолвить - сразу, зарыдавши, бежать принимались, оружие бросая - теперь Разиэль понимал, почему. Ему самому хотелось выбросить свой меч - только подумал о нём, руку на рукоять положил - лица убитых этим оружием всплывают, множество лиц. И последнее - лицо Багуро с ухмылкой кровожадной. "Тут надо - ыых!" - вспоминаются слова калеки. - "А вы больно аристократичный какой-то". Уж Багуро тут не стал бы рассусоливать с этой дамой. Сразу - голову бы железным шестом размозжил и съел её печень сырой. И там посмотрел бы - будет целебный эффект или нет.

Что делать? Вынуть оружие и рубануть, преодолев все чувства - как без сомнения рассчётливый и безжалостный убийца поступил бы - разве первая невинная жизнь это будет? Или уйти, оружие бросив (или не бросив) - как все прочие жалкие калеки, лишённые твёрдости духа, толпящиеся внизу в ожидании героя? Понимает Разиэль - оставаться тут долго нельзя. А то выбора не останется. А то растопит совсем нахлынувшая волна чувств заскорузлую корку, размоет тщательно возводимые в душе стены и запоры, как вешняя вода размывает старый лёд. Вернётся золотой воин, веривший в справедливость - что-то он сделает, натворив таких дел, каких натворил Разиэль? Повесится, не иначе.

Взвешивает холодный ум мастера варианты, анализирует, пока сердце меж двух этих выборов мечется.

И тут - поворачивает голову дева. "В глазах-то самая сила!" - вспоминаются напутственные слова лесника. Ударить, пока не подняла взгляд! Или убежать? Или взгляд встретить? Носа это точно не вернёт...

Можно долго рассказывать о нравственных терзаниях Разиэля, но важна его логика, решение и последующее действие.
Сидит он совсем рядом с девушкой, почти плечем касается. Убить ее сейчас одно мгновение. Но не может мечник этого сделать. Или не хочет. Вообще о другом он думает: если плоть ее и вправду исцеление дать способно то и кровь тоже. То и любая жидкость цируоирующая в ней. Молоко, слюна...
Смотрит на девушку мечник, а она голову поворачивает ему на встречу.
И тут подался Разиэль ей на встречу. Быстро, но плавно, осторожно.

Подался Разиэль нимфе навстречу. Глаза закрыл, как юнец, перед поцелуем - лучше, чем сквозь слёзы видеть. Так и не встретились их глаза. Но встретились губы. Не отшатнулась нимфа от безносого лица - хотя, может обманул её призрачный нос? Кто знает. Не отшатнулась. Но и не ответила на поцелуй. А в уме Разиэля за вихрем чувств холодный шахматист сидит. "Давай, целуй её, дурак," - подзуживает. - "А то и трахни. Грудь её пососи - может, молоко там есть."

Сунул Разиэль грубо свой язык в рот этой барышни, поворочал там, сладкий вкус слюны пробуя, дырками на лице сладкий аромат вдыхая. Попыталась она его оттолкнуть мягко - куда там! Нервничает Разиэль теперь при близких контактах. С тех пор как негр его лютый покусал. Схватил голову барышни руками - как негр его тогда, поднёс насильно своё лицо к её. Впился опять в губы. Куснул больно - до крови. С рассчётом. Или от наплыва чувств? Сам не знал. Жадно крови капли ловит, глотает.

Проглотил. Лекарство? Яд? Просто кровь? Оттолкнул её, рванул белую одежду, обнажил грудь. Правда, рассмотреть сквозь слёзы мало что может. Щупает лихорадочно нос на лице - не отрос ли? Нет, не отрос - вот амулетик меж дырок приклеен. Да сразу ли он отрастёт? Может, время надо - не сразу нос отрастает, а назавтра, например? Может, больше крови выпить? Для надёжности? Молока? Слюны? Может, только мясо помогает? Может, таки трахнуть? Сквозь слёзы-то. Наклонился к ней - одежу сорвать.

- Не надо, - Слышит тихий голос. - Пожалуйста. Не надо.

Можно, конечно, изнасиловать. Дело солдатское, привычное. Или резануть, рану сделать - и крови насосаться вдоволь. Или вообще прирезать. Или изнасиловать, потом прирезать. И мясо съесть. Руку отрезать может? Или нос ей откусить - тоже мясо. Только быстро, быстро всё надо делать. Сейчас накроет - и скорчится Разиэль беспомощным клубочком на причале, рыдая и маму призывая, как младенец.

Мысли сумасшедшие, лихорадочные. Голова пульсирует, сердце трепыхается, руки дрожат. Вот он. Выбор.

Не стал Разиэль губить последнюю капельку души своей. Понимал что убив ее он потеряет остаток человечности. Станет подобно машине. Подобно голему без души. Останется холодный и уже не человеческий разум в оболочке из плоти. И это уже будет не жизнь, а так: существование.
Встал воин, остатки мужества собрав.
-Прости.
Тихо шепнуло в нем то , на мгновение проснувшееся, Я из далекого прошлого. Развернулся он резко и отринув сомнения и печали пошел по тропинке вниз, бандану на лицо надевая.

Вымолвил - и легче на душе стало. Так всегда бывает, когда выбор сделан. Даже плохой. Даже ужасный. Даже нелепый. Сразу - легче.

Схлынула отупляющая волна чувств. Всё ещё дрожат руки, но успокаиваются с каждым шагом. Вот уже бледнеют картины прошлого. Спокойней бьётся сердце. Дыхание успокаивается. Душа уходит из горла куда-то ниже, нечувствительной становясь. Вот встают на места свои знакомые ледяные стены, ощерившись шипами и колючками. Уже не тянет отстегнуть меч и выбросить. Он не какой-то там Музраил. Он - герой. Император. Убийца. Такова его суть. Но - человек всё же. Не зверь, как скотина эта черномазая.

Идёшь, в голове всё ещё смятение. Новое понимание приходит к фехтмейстру. Есть пределы того, на что ты способен, Разиэль. Теперь ты чётко это понимаешь. И от знания этого - сильнее становишься. Не от убийств. Не от крови. От осознания собственной слабости. Зорче глаза твои стали. Проницательней - мысли. Бесстрашнее - сердце. Но и добрее, если можно такое сказать об убийце. Или так - презрения в тебе стало меньше к людям. Стал ты их лучше понимать - не как детали механизма, не как солдат, не снаружи (это ты и раньше мог) а - душой. Изнутри. Слабости их видеть и сильные стороны, даже впервые с ними столкнувшись.

Морду бить Музраилу не стал. Хотя - хотелось. Понимал, что прошёл тот через что-то похожее, но - не осознал ни черта, образина поганая, смерд слабодушный. Небось жалел, что не хватило яиц бабу резануть. А прийти во второй раз по той тропе на ту гору к нимфе - нельзя, как оказалось. Только раз в жизни даётся такое право - душу очистить. Но - каждому, даже последнему рабу. Если посмеет прийти. Если захочет такого очищения. Потому калеки ждут, что отморозок какой-то убьёт хранительницу - тогда заклятье до поры развеется. Пока новая хранительница не будет найдена. А пока нет хранительницы (год, десять лет, а то и полвека) - всё плодородие, всё богатство той долины на убыль идёт. Мор начинается, недороды, голод.

Власти даже хотели там стражу поставить и крепостью огородить всю эту местность. Не пущать народ к духовному очищению, чтоб, значит, какой дебил не резанул девицу-то - и страну сирой не оставил на полвека. Но хранительница - воспретила. У каждого потому что должна быть возможность совершить глупость и поплатиться за это. Даже у народа. Но таких случаев уже давно не бывало. Не каждый, далеко не каждый способен убить хранительницу, даже захотев. Редки такие "герои".

Всё это потом Разиэль прочитал в древних рукописях в Неженске и Ровно. Когда вернулся. Интересно же было, в чём подоплёка.

А нос... отрос! Не сразу, за несколько дней. Ночами рос, чесался, беспокоил. Сначала маленький был, уродливый. Но уже к следующему бою - нормальный нос вполне, не хуже того, что был! Как? Откуда? А вот что оказалось. Если крови из раны Хозяйки Горы испить, убив её или ранив, злого ей желая - проклятие на тебя ложится. Становишься ты ночным кровососом, который солнца страшится, еду людскую есть не может - только живую кровь пить. Люди их боятся, говорят, ещё и силой наделяет их эта кровь. Это враки всё - просто слабый человек и не сможет крови Хранительницы отведать. Твёрже железа должна быть воля, чтобы такое совершить - вот и получается, что среди кровососов этих - слабаков не бывает... Правда, раны кровососов заживают и восстанавливаются не в пример лучше, чем у обычных людей. Чтоб так просто не померли, гадины. Отсюда и легенда про то, что мясо Хранительницы целебно. Многие верят. Впрочем, может так и есть - давно никто не проверял, неизвестно это.

Разиэль же полной силы проклятия избежал, но задело оно его всё же краем - отпил он немного крови девы, но не желал ей в душе зла. Потому просто у него глаза солнце пару дней стало резать сильней обычного, ночь ярче казаться, кровь - привлекательным питьём, вкусным, а нос - отрос, как у кровососа. Потом это прошло, хотя кровь по-прежнему кажется Разиэлю вкусной, запах её дразнит. Но от солнца кожа не дымится - разве что загорать не любит. Этого он, впрочем, и раньше не любил - кожа слишком бледная, сгорает.

Разиэль: Катарсис: эффект Психологической травмы теперь почти не проявляется - всё равно неприятно, конечно - всякой борьбы будешь избегать - но руки уже не трясутся, сердце не прыгает. Штраф на атаки в очень ближнем бою отменён.

Разиэль: Восстановлен нос: Почти как был. Ещё розоватый слегка, правда - свежий, молодой. Но это пройдёт со временем. Все функции нормального носа возвращены.

Разиэль: Вкус крови: Ты чуешь кровь отчётливей прочих людей, тебе нравится её вкус и запах, иногда тебе хочется её лизнуть или выпить. Никаких положительных или отрицательных эффектов это не вызывает.