I want2believe | ходы игроков | | This war is mine

Попытался дернуться, ещё раз, пнуть, ударить, боднуть головой... Всё тщетно. Раненный, связанный, обескровленный после операции и обессиливший от длительного пребывания на улице с ограниченным лимитом общечеловеческих благ, Брайна представлял собой легкую добычу.
Продолжая дергаться, он кривился от боли в боку, чувствуя как недавно наложенные швы разрывают мягкую плоть, ощущал на себе удары и вес полночного визитера, чувствовал вкус крови и ржавчины в купе с лязгом металла, отдававшимся в черепной коробке. Не долго, но очень мучительно, чувственно и проникновенно ощущалось всё происходящее, пока мир не погрузился в спасительное ничто...

Пробуждение?
Нет, только не это. Совершенно не хотелось просыпаться, открывать глаза и ждать, когда же о себе сообщит бренное тело. Зажмурив глаза, Брайан пытался уцепиться за ускользающую тьму, чтобы хоть на миг отсрочить неприятный момент. Нет, нет и ещё тысячу раз нет. Поганая тьма его выплюнула обратно не пожелав принять в свои объятия.
Вместо спасительного ничто, вновь проявлялся привычный мир в котором он был чужим, которому не принадлежал.

А мир всё становился ярче, четче, до рези в глазах, до головокружения, до тошноты. Чрезмерная сюрреалистичность происходящего заставила мужчину задуматься, а не сошел ли он с ума и не накачан ли он наркотиками? Спустя минуту оба этих умозаключения нашли подтверждение в виде невероятного и невозможного существа, чей голос был ещё более нереальным, чем внешность.

Коннор неопределенно пожал плечами, поскольку видеть то он видел, но вот верить собственным глазам отказывался категорически. Даже когда существо приблизилось, а нос уловил знакомые, но почти забытые ароматы, он отказывался верить. Рука против воли поднялась, кончики пальцев коснулась кожи и скользнули вниз, к мохнатой шерсти.
Одернув руку, словно дотронувшись до раскаленной сковороды, Брайан посмотрел на ладони, потом поднял взгляд на визитершу, снова посмотрел на свои пальцы и нерешительно кивнул.
- Вижу, слышу... чувствую? Но не должен... - Тут мужчина был согласен со своей галюцинацией, он не должен были ни видеть, ни слышать ничего подобного, но как-то всё было и казалось даже реальным.

- Не знаю. - Честно признался Брайан.
- Но это не жизнь, это выживание... - подавшись вперед, Коннор втянул аромат существа, пытаясь вспомнить, откуда же он его знает.

Аромат по-прежнему оставался неразгаданным.
Мята? Имбирь? Корица? Жасмин и фиалка?
Чёрт его знает, но запах дразнил и туманил разум, который и так находился в весьма пограничном состоянии.

Визитёрша не растаяла и не исчезла, как подобает любой уважающей себя галлюцинации при тактильном контакте. Она даже не отпрянула от весьма бесцеремонного ощупывания, пардон, меха - лишь улыбнулась снисходительно, внимательно наблюдая за реакцией Брайана, которая наверняка читалась на лице, как по открытой книге.

Улыбка была грустной.

- Значит мне не показалось, - прожурчала она, подсаживаясь на край каталки, - я здесь ради другого человека: мне надо извиниться перед ним, но...Я никак не могу его найти, - это явно заставляло её грустить, - впрочем, оно и понятно, учитывая местных хозяев...но я отвлеклась от твоей персоны, прости, - она виновато улыбнулась и накрыла своей ладошкой грубую ладонь Коннора.

Она была прохладной, но совершенно точно живой.

- Послушай, человек - так не бывает, чтобы не было ради чего жить. Ваш род, опьяненный скоротечностью событий, что предстают перед вами и которые вы так спешите сотворить сами, вы все постоянно ищите, находите и теряете вновь. Вы так спешите прожить свой опыт, добавить его в копилку бессмертной души, будто эта спешка вам зачтётся, - она улыбалась снисходительно, поясняя, казалось, прописные истины, - Человек, запомни: ты живёшь ради того, чтобы жить и, по возможности, быть счастливым.

Она поднялась на свои мохнатые конечности, забавно щёлкнув копытцами.

- И не верь этой брехне религиозных деятелей - веками они дурят вашего брата, а единственный Бог, который хоть что-то значит и делает, он здесь, - она указала на левую грудь Брайана, подразумевая сердце, - а не в книгах и посмертии.

Кажется, эта тема была болезненной для неё.

- Но не об этом. Коли ты встретился со мной и почему-то видишь меня, я благословлю тебя, - озорная улыбка и искорка в глазах, - на свершение великих и малых добрых дел! Ведь если ты не знаешь ради чего живёшь, по-моему, это неплохая цель, верно?

Она оказалась к лицу Брайана совсем близко и утопила его в своих ароматах, тепле и поцелуе в губы. В нём нашлось месту всему: и теплу матери, и горячности первого поцелуя, и осознанное наслаждение первого раза "по-взрослому" с любимой и тупое удовлетворение от процесса уже после неё.

Глубокий поцелуй прервался так же внезапно, как и начался, оставив лишь вкус чужого тепла на губах, да какое-то светлое чувство на душе. В ушах всё ещё стояло молящее "пожалуйста", относящееся, видимо, к странному благославлению.

***

Брайан раскрыл глаза.
Темнота удушливо смотрела прямо в душу, очевидно надеясь вытрясти из Коннора её остатки путём визуального контакта. Во рту стоял вкус крови, хотя ощущался ещё и какой-то странный привкус. Мята?

Как бы там ни было, Брайан с ужасом обнаружил, по случайному касанию языком, значительную нехватку зубов, на которые никогда особенно и не жаловался. По логике вещей, рот сейчас должен был являться источником значительной боли, но он им не был. Не чувствовал Брайан и последствий предыдущего дня: быстрый осмотр подтвердил догадку - на месте свежего шва был аккуратный розовый рубец.

Что-что, а чувствовал себя Коннор прекрасно.

Наверно, исчезни существо при прикосновении, Брайану было бы легче смириться со своим безумием. Вот только где та грань, что отделяет здорового человека от умалишенного безумца, где проходит эта тонкая грань, если даже собственным чувствам нет веры. Может все дело в удовольствии и если тебе хорошо, значит ты сошёл с ума, а если плохо- добро пожаловать в здоровый мир.
Стоило позавидовать безумцам, что жили в своих маленьких, замкнутых мирах с мягкими стенами и день за днём улыбались и радовались, пока не приходили заботливые санитары и силой не пытались вырвать из объятий сказки.
я здесь ради другого человека: мне надо извиниться перед ним...
Прости, что разочаровал. Видимо мой ночной мучитель уже ушёл, а кроме него тут никого и не было...
Мужчина опустил голову и посмотрев на свою ладонь, осторожно сжал пальцы, задумчиво скользя ими по прохладной коже.
Для чего, зачем? Сам не знал, но видимо невыносимым был груз одиночества, заставлявшим искать кампании даже у такого странного существа.
Как видишь, бывает. Наши желания не всегда совпадают с возможностями, а иногда они просто ошибочны. Посвятив свою жизнь какой-то цели и лишившись её, понимаешь, что уже слишком поздно что то менять. Как ты верно заметила, человеческая жизнь слишком коротка и полна дерьма, прямо как лестница в курятнике. О каком тогда счастье и жизни можно говорить, если половину жизни мы тратим на сон, а вторую на то, чтобы не умереть от голода и холода? Если выкинуть из расчётов по десять лет юности и старости, вычесть сон и время затраченное на попытку просто выжить, то для счастья останется не так уж много времени. У некоторых этого времени уже совсем не осталось... Жить что бы жить, без цели это праздное существование. Просыпаться от боли и засыпать с ней же... Разве это удовольствие?..
Собеседница поднялась и встала напротив, заставляя бродягу умолкнуть и смущённо отвести взгляд в сторону.
Уже ни во что верею... Даже в себя и своё существование верится с трудом...
Под настойчивым движением прохладных пальчиков, бродяга поднял голову и ощутил нежный поцелуй на губах. Потребовалось время чтобы осознать произошедшее и смысл сказанных слов.
Благих дел? - как то неуверенно переспросил мужчина, все ещё находясь в легкой прострации.- Если все, то как я жил и что делал, не благие дела, то я не понимаю о какой цели ты говоришь...
А потом он утонул, полностью растворяясь в поцелуе, воспоминаниях и мечтах, а когда все закончилось, Брайан вытер слезы, что предательски навернулись на глаза и тихонечко прошептал в пустоту...
Забери меня... Но ответа не последовало. Лишь темнота и тишина в ответ, да мутные очертания больничной палаты.

Лёжа в темноте, бродяга пытался собрать из осколков сознания и воспоминаний хоть какое-то подобие личности. Он не знал, что именно получиться в итоге, но понимал, что воссоздать прежнего себя уже не получиться. Это как собирать мебель из магазина без инструкции. Сколько ни крути, а лишние детали, винты и гайки все равно останутся и их придётся выкинуть. Как это отразиться на дальнейшем развитии личности неизвестно. Может быть он так и останется переломанной куклой, а может слетев с катушек пополнит армию убийц и психопатов, что орудуют в городе. Как знать, возможно это и будет его благим делом, заставляющим людей усилено молиться, поскольку сердце требовало крови и выхода скопившейся злости и отчаяния. Хотелось что бы каждый прочувствовал эту нестерпимую боль, которую пришлось протащить через короткую, но очень насыщенную жизнь
Но это были лишь мысли, которые ещё не обрели формы и не обрасли фанатичной верой и убеждениями в их непогрешимость, ещё не сформировалось четкое понимание того, что и как следует делать и для чего.

Прошло достаточно много времени прежде, чем лежащее на каталке тело пошевелилось. Было в этом движении нечто механическое, принадлежащее скорее живому трупу или механизму. Словно он учился двигаться и дышать заново, по новой осознавать окружающее пространство и взаимодействовать с ним. Движение головы, ног и рук. Оценка собственных возможностей и степеней свободы. Язык скользящий по пересохшим и потрескавшимся губам, слизывающий вкус запекшейся крови и сладкого мёда. Рывок и железный звон короткой цепи. Все словно в первый раз. Серые, выцветшие глаза смотрят на мир вокруг в поисках неизвестно чего. Возможно они ищут пути спасения, возможно разрушения но ищут, смотрят, изучают.

Цепочка оков звякнула глухо и … рассыпалась ржавой серой трухой, будто не несколько часов мирного забытья в темноте прошло, а пара веков, способных уничтожить кристаллические связи железа. Потратив какое-то время на изучение палаты, Брайан разжился дешёвыми кроссовками непонятно чьего производства, а также более-менее теплой одеждой в виде больничного прогулочного пуховика, что нашелся в небольшом шкафу. На нем была госпитальная бирка, но не было капюшона и внутренних карманов: только пара карманов спереди, для рук.
Нашёлся также и маленький пакетик апельсинового сока.

Коннор проверял ящик с медициной, который оказался, ожидаемо, запертым от слишком хитрых или резвых пациентов, как в коридоре раздался какой-то звук.

Мужчина поднялся и сел, свесив ноги.
То, что сейчас творилось в его голове могло бы стать хорошей темой для научной диссертации одного из светил психологии. К счастью, тараканы ещё не достаточно расплодились, чтобы покинуть пределы черепной коробки и попытаться захватить мир.
Неторопливый осмотр и изучение окружающего пространства принес свои плоды и над находками бродяга размышлял некоторое время, прежде чем разыскать среди осколков способы их применения.
Что-то было не так и шестеренки сознания проворачивались, вспоминая уличную жизнь. Точнее не жизнь, а то, как приходилось выживать.

Упершись руками в подоконник, Сид наблюдал за падающими снежинками. Зима, холод. Нужно было что-то придумать, чтобы мороз ен слизал кожу до костей. Неожиданно резко развернулся и широким шагом подошел к тому, что некогда было его постелью. Взяв подушку, он направился к телевизору. Приложил подушку к экрану и с коротким размахом ударил в центр экрана. Тихий хруст ломающегося стекла, еле слышный даже в этой звенящей тишине. Медленно и аккуратно, бродяга отодвинул подушку и заглянул за неё.
От центра экрана, словно лучи, расходились трещины, разделяющие экран на семь-восемь крупных клиновидных осколков и более дюжины осколков поменьше. При помощи подушки, Сид принялся выламывать осколки. Каленое стекло экрана было прочным, а края были словно бритвы. Звук ломаемого стекла он глушил при помощи всё той же подушки. Спустя пару минут, перед ним лежало несколько ножеподобных осколков разных размеров.
Выбрав один, наиболее подходящий, Коннор оборвал силовой и антенный кабель и сделал вокруг стекляшки оплётку-рукоять защищающую ладонь и пальцы от бритвенно острых граней. Вот такой вот простой и не затейливый способ изготовления режущего инструмента из подручных материалов.

Закончив с ножом, Сид принялся вспарывать матрац, аккуратно вскрывая его по периметру словно консервную банку. Достал вату. Отделил верхнее и нижнее полотно от борта. Борт распорол на несколько длинных полос. Одна полоса была скручена в жгут и послужила дополнительной частью для рукояти ножа. Получилась мягкая и удобная ручка с небольшой гардой. Далее он принялся за верхнюю часть материи. Распоров её поперёк, из одной части он сделал некое подобие бесшовной накидки-капюшона, а вторая часть стала обмотками ан ноги, на манер портянок. Остатки борта были скручены в жгуты и сплетены в не очень широкую но достаточно прочную веревку. Из остатков ткани он смастерил торбу, завязав края узлами и перекинув через плечо под курткой.
Ватой он набил пространство между курткой и больничной пижамой.

Труд лучшее лекарство от дурных мыслей, особенно, когда руки сами творят без помощи головы. Кажется бродяга потерял счёт времени и не замечал мира вокруг, он работал руками как заведенный, создавая из ничего орудия для выживания. Выжить, выжить любой ценой...

Сладкий сок казался мерзким на вкус. От приторной сладости першило в горле, но иных источников жидкости не было. Даже сортира не было предусмотрено для местных постояльцев.
Остановившись возле ящика с медикаментами, Брайан задумался о возможных способах его взлома, взгляд упал на каталку, которую можно было попытаться саботировать и разобрав на составные части получить железный прут и некое количество деталей, что могут пригодится. Но от размышлений оторвал шум за входной дверью и мужчина приблизился, чтобы присловив дверь к уху, понять что там происходит. Оружие и одежда это хорошо, но что от них толку, если дверь заперта, а за дверью караул, да еще и в здании полно людей... Возможно спящих, но нарваться на случайного свидетеля не хотелось.

Слух оказался невостребован: гробовая тишина накрыла все куполом неизвестности. Чуть нажав на дверную ручку, Брайан убедился, что "стоматолог" не запер дверь. Повинуясь какому-то инстинктивному порыву извне, бродяга приоткрыл дверь и уставился темный коридор, рассчитывая утолить спонтанное любопытство ...

Дверь оказалась незапертой, что вызвало внутри волну беспокойства и диссонанс с происходящей действительностью. Даже звуки, что минутами ранее доносились с той стороны, смолкли, погрузив мир в неестественную тишину. Осторожно приоткрыв дверь и выглянув наружу, бродяга огляделся и встретился взглядом с кем-то из местных обитателей, чья голова торчала из-за однотипной, казенной двери.
Несколько мгновений серые глаза Брайана буравили собеседника, прежде чем переключить внимание на лежащий труп в форме полицейского.
Отпущенная дверь медленно поползла в сторону и Сид сделал шаг вперёд, оглядываясь по сторонам. Ухватил труп за щиколотки и потянул на себя, втаскивая его в палату и оставляя длинный смазанный след на полу.
Внутри мужчина намеревался проверить содержимое карманов и, возможно, обновить гардероб и имущество.

Внезапный свидетель посмотрел на действия Брайана осуждающе, как на умолишенного, но говорить или делать что-либо не стал, молча переступив через лужу крови и тихо что-то спросив у пустоты коридора.

С мерзким чавкающим звуком, оставляя жирный кровавый след на белом больничном кафеле, труп паренька был доставлен в палату Коннора. Кто бы ни был убийца, он не озаботился обыском своей жертвы, за исключением рации от которой осталась лишь тангента, да разбитого смартфона популярной яблочной марки. Размер формы парня не сильно отличался от габаритов Брайана, разве что брюки, по прикидкам были коротковаты, да в подмышках бы тянуло. Зато теплые и добротные кожаные туфли на меху оказались в самый раз.

5 минут потребовалось Брайану, чтобы полностью систематизировать найденное и, при необходимости, переодеться, а на этаже все было также тихо и спокойно, будто ничего и не произошло.

- Ни сигарет, ни зажигалки... - тихо проговорил бродяга, осматривая тело и то, что удалось найти при нем.

Сорвав с руки резиновую бирку пациента, мужчина отбросил её в сторону и извлек ключи от наручников, чтобы избавиться от стального"браслета".

План в голове возник почти мгновенно. "Прощайте мистер Коннор, здравствуйте офицер Белфаст". Поменяться одеждой с мертвеом, взять его жетон, имя и документы, изуродовать лицо, превратив в кровавую массу, а затем, взвалив его на больничную койку, устроить пожар. Криминалисты найдут сгоревшее тело Коннора, а пока судмедэксперты разберутся в том, кому принадлежат останки, Белфаст уже будет далеко. Что же до случайного свидетеля, то люди умираю. Часто и внезапно умирают. Одним трупом больше, одним меньше.

Но то был лишь один из планов, что рождались в больной голове бродяги. Ему так и не удалось переступить через незримую внутреннюю черту.
Сняв больничную обувь, мужчина переобулся в добротные и теплые туфли, снял ремень с разгрузкой и всеми найденными вещами. Снял кобуру, привычно проверил оружие и спрятал его. По карманам отправились и иные блага, почти все, кроме носового платка, документов и жетона. Эти вещи были оставлены на спине покойного.

Сунув самодельное оружие в рукав куртки, бродяга не стал терять время и направился на выход из палаты. Выглянул за дверь, оценивая обстановку. Наверняка где-то на стене будет схема эвакуации, ведь при отсутствии электричества, лифт скорее всего не работает, а значит нужна лестница.

Следовало подобрать и сломанный смартфон.
В тот самый момент, когда акт мародерства был завершен, и Брайан взялся за ручки двери, чтобы покинуть свою палату и выйти в коридор, в дверь тихонько постучали.
На несколько ударов сердца Сид замер. Посетителей сегодня и так было через край и встреча с очередным не входила в его планы.
В голове мелькнула мысль, что это любопытный мужик из палаты напротив со старомодными усиками.
Как бы то ни было, застопорив дверь ногой, бродяга чуть приоткрыл её, чтобы узнать кого принесла нелегкая.
Догадка оказалась верна, это и впрямь был усатый мужчина.
Бродяга скользнул взглядом по лицу визитера, а затем ушел за его спину, осматривая коридор.
Не увидев ничего интересного или подозрительного, Сид сжал дубинку и открыл дверь шире. Что-то скрывать не было смысла, усатый итак видел, что он утащил тело, да и следы на полу никуда не делись.
Не произнося ни слова, Брайан двинулся в коридор, не собираясь задерживаться для выяснения отношений. Дорога была каждая секунда.
Мужчина отошел из дверного проема, пропуская Брайана в коридор, но полом чуть преградил ему дорогу - не чтобы помешать, но привлечь достаточно внимания:

— Эй, помоги мне, я помогу тебе. Я знаю, как выбраться отсюда на машине, возьму с собой, если поможешь забрать мои вещи из хранилища... - предложил Сид медленно повернулся и поднял серые глаза на говорившего.
- И куда же ты собрался меня взять с СОБОЙ? - его уже столько раз с собой брали, что очередной добровольно-принудительной поездки ему совершенно не хотелось. Выбраться он мог сам, а ехать куда-то... Улица она везде одинаковая, разницы нет где замерзать. Если только добраться до Вергилия и предупредить его? Можно это сделать и по телефону. Но телефон скорее всего в хранилище, а хранилище...
- Хорошо... равнодушно согласился бездомный. - мне тоже нужно заглянуть в хранилище... ты знаешь где оно?
После первого вопроса Брайана, в глазах мужчины блеснул на секунду страх, но он сохранил спокойствие и не бросился наутёк (хотя имел все предпосылки) и был вознаграждён остатком фразы бездомного.

— Я знаю, где хранилище, но там медсёстры. Тебе понадобится одежда копа. Мне она будет мелковата, — мужчина постучал по пузу, — Но тебе в самый раз.
- Не понадобиться... Пациент привлечет меньше внимания, чем коп. Парням на посту скучно и они флиртуют с девочками, так что те их знают в лицо. Белфаст, скорее всего примелькался. В прочем... всегда есть вариант "по плохому"... И ты не ответил на вопрос...
Брайан даже не повернулся, пристально вглядываясь в глубины коридора, словно чего-то ждал, а может просто искал.

[Переход в Early discharge].