ℕℝ: Возвращение в Нью-Рэйвенвуд | ходы игроков | Симфония Хаоса

«Абонент не отвечает, или находится вне зоны доступа…» - унылый, механический и вечно раздражающий голос автоответчика в который раз повторил заученные слова, и сорвался на гудки. Марико сердито взглянула на телефон, покрутила его в руках, потыкала им в нижнюю губу и наконец раздраженно швырнула его на диван. «Где ж тя носит!?» – сердито пробурчала она, сердито барабаня ноготками по столешнице. Личико ее приняло задумчивое выражение, а маленький носик забавно сморщился, точно у обнюхивающего столб любопытного щенка.

В голове проносились обрывочные воспоминания о событиях суточной давности, когда девчонки отправились на очередную вечеринку, кончившуюся торжественным походом по окрестным заведениям сомнительной репутации, в поисках еще более сомнительных развлечений. Оттани злилась и на себя и на Джульену, на себя за то, что проморгала, тот сакральный момент, когда Сарзак уже было достаточно, а на товарку за совершенное неумение пить, и дурацкое желание себе и всем, что-то там доказать. Судя по пристывшим к посуде объедкам и дурно пахнущему белью в корзинке для стирки, Жульен домой не возвращалась, и на занятиях в консерватории она тоже не была. Строгая ее юбка и блузка, которую Алия в шутку прозвала мечтой маньяка фетишиста так и осталась висеть на вешалке, равно как и скрипка, как и удобные, и в то же время строгие черные туфельки на низком ходу.

Девушка перевела взгляд на маленькую доску - ежедневник и на обведенную на ней надпись: «Среда , Клуб Сиракузы, выступление дуэтом, 19,00 » - выведенную ровным почерком Джульены, и приписку сделанную уже почерком Марико: «никакого Грунджа и Рока.» Девушка нахмурилась, и принялась ковыряться ноготком в зубах, выковыривая оттуда кусочки пиццы - верный признак нервозности в ее случае. В голове, почему-то, упорно крутились криминальные сводки, и все до единой городские легенды о маньяках, поджидающих молоденьких девушек в подворотнях. Хорошо знающая людскую природу она лучше других знала, что далеко не все эти легенды выдумка."

Не найдя ничего лучше, Оттани решила повыщипывать брови, рассчитывая отвлечься этим от глупых мыслей. Впрочем, секундные вспышки легкой боли, следующие за очередным вырванным волоском, ситуацию только усугубляли. Сарзак, она знала около полугода, из них только полторы недели, что называется, «вживую». Большую часть времени, познакомившиеся на музыкальном паблике, девчонки общались через ISQ или на самом форуме. В конце концов, они таки созвонились, и "выпивоха-неудачница" позвала Марику к себе в Рейвенвуд, соблазняя перспективой музыкального образования, да и просто обоюдной приязнью.

Уже неделю, как Тьйига на пару с Жульен снимали маленькую квартирку на чердаке старого многоквартирного дома, пропахшего плесенью, со стойким запахом мочи в подъезде и картонными стенами, не оставлявшими от соседей в тайне ни единого девичьего секрета и позволявшего насладится сомнительной симфонией из скандалов, храпа и музыкальных предпочтений окружающих жильцов. Но новоявленным соседкам это было нипочем, девчонкам казалось, что они уже обживают квартирку годами. Хоть стоящие у стен коробки с нераспакованными вещами и говорили об обратном."

Вновь покосившись на телефон, она прикинула, что даст ей и Джульене звонок по номеру 911. Да ровным счетом ничего. Пока пузатые пожиратели пончиков соизволят, наконец, отыскать Сарзак, от нее останется не более чем захороненные на пустыре разложившиеся останки. Ведь только в фильмах полицейские успевают спасти невинную жертву в последний момент.

Девушка еще раз бросила сердитый взгляд на комнату, и начала собираться. Особо не принаряжаясь, она втиснула худые ножки в джинсы. Вместо любимых ботинок на высокой подошве обула мягкие и удобные кроссовки. Накинула поверх моднявой белой майки с длинными пышными рукавами, легкую курточку выкраденную из гардероба Сарзак, перепоясанной черными ремнями, драную в нескольких местах и открывающие окружающим элементы Марикиных татуировок. Выискав на столике подруги помаду, Марико из чистой девичьей мелкой мстительности, да и просто потому, что помада отлично подчеркивала ее пухлые губки, ну и просто нравилась ей, начала макияжиться.

Закончив краситься, девушка выковырнула застрявший между подушек дивана мобильник и сунула в карман. Уже в дверях Марико обернулась к доске и, сотря с нее цветочки и сердечки, намалевала все той же помадой сердитый смайлик изображавший чертенка, воткнув помаду ему вместо носа. Взглянув на смайлик и на пустую квартиру, она
сжала маленькие кулачки, до такой степени, что костяшки пальцев стали белыми как первый снег и, схватив чехлы со скрипкой и гитарой, нарочито громко хлопнула дверью, выходя из квартиры.

Улицы Рейвенвуда: типичная мешанина из кирпичных домов, смердящих переулков с кучками мусора, кричащих вывесок дешевых магазинчиков, сменяющихся широкими проспектами, роскошью и фешенебельностью Даунтауна. Или чопорностью и скучной, лицемерной правильностью пригородов, где обретался средний класс. Равно как и ободранных, подчас смертельно опасных, Гетто.

Забравшись в автобус, Алия обняла ногами и руками гитару и погрузилась в свои мысли, пока автобус с шипением и лязгом открывавшихся и закрывавшихся дверей и рывками остановок, нес ее в старый город. В место где сверкающие небоскребы и трущобы уступали место старомодным домам, сохранившими признаки былого величия и роскоши. Впрочем, стекло и металл уже начали свое неумолимое наступление и на этот. словно вырванный из прошлого столетия район.

Заткнув уши наушниками с ревущим в них роком,она вспоминала все моменты совместной их с Джульеной жизни. Момент, когда она впервые сыграла ей грустную мелодию, и девушка словно сама пережила ту боль, которой были наполнены аккорды скрипки, рыдала на коленках Марико, пораженная чувственностью мелодии. И как потом улыбаясь беззаботной, счастливой улыбкой ребенка, уснула, когда печальные ноты сменились тихой, успокаивающей мелодией. А чертенок втихаря завидовала ее музыке, рожденной без грамма магии, на чистом таланте. Восхищалась ее пластикой, когда та танцевала на дискотеке, на зависть окружающим.

Марике, как и многим существам на этой планете, не хватало одного - настоящих друзей. Да, конечно, были фанаты, готовые на все ради нее. Но это было не то. Хотелось чего-то настоящего, живого, не созданного ни ложью, ни притворством, ни магией. Девушка безучастно смотрела в окно: на проплывающих мимо людей, уносимых прочь, словно листья весенним ручейком, расплывающиеся неоновые вывески, первых ночных бабочек и, таившихся в переулках, беспокойно озирающихся, торговцев наркотиками.

Автобус в последний раз лязгнул тормозами, остановившись на небольшой площади, освещенной мягким светом чугунных уличных фонарей. Водитель объявил конечную и последние пассажиры медленно, неуклюже потянулись к выходу, разминая затекшие ноги. Место прибытия Марико знала хорошо, глаза уже привычно искали неброскую, но и в тоже время заметную вывеску: «МакЭнелли».

Бар славился своей репутацией, и определенными правилами, равно как посетителями, впрочем для большинства простых смертных, предпочитавших не смотреть на мир дальше своего носа, бар всегда останется обычной пивнушкой, пускай даже и с хорошим пивом , и удивительной по-домашнему уютной атмосферой.

Медленно, и несвойственно ей тихо, войдя в бар, она вежливо кивнула кому-то из смутно знакомых завсегдатаев. Уселась за барную стойку, болтая, по привычке, недостающими до земли ножками. Терпеливо дождалась, пока Мак освободится, и обратит на нее внимание, и подняла на него свои глаза большие, красные, словно два карбункула,
полные искреннего беспокойства - того которого не подделать, не изобразить.

Решив,не церемонится, не искать вежливых предлогов, чтобы завести разговор, проигнорировав даже простое приветствие, девушка с ходу пошла в наступление. В этом была вся Оттани, переживающая по пустякам, вываливающая на людей весь ворох своих проблем, нисколечко не считаясь с их реакцией, но подкупавшая своей искренностью и детской непосредственностью.

- Мак помоги, беда! Хоть советом, хоть чем помоги. Но только, умоляю тебя, не молчи. Я отработаю. Как хочешь отработаю. Только помоги! - Пристально взглянув на Мака своими большими глазами, произнесла она, с хорошо чувствующимся в голосе искренним беспокойством, и искренней же мольбой о помощи.

К просьбе не молчать Мак, как и следовало ожидать от верного своим привычкам бармена, отнесся без снисхождения. Однако, выразительно приподняв правую бровь, он поставил перед мятущейся музыканткой стакан холодной воды и внимательно выслушал ее рассказ. Было у Мака такое приятное свойство: Выкладывая ему, как на духу, свои проблемы – ты чувствовал, что тебя действительно слушают. А бонусом к нему можно было считать то, что бармен был не из тех людей, что потом кому-то пересказывают чужие секреты.

Когда же девушка выговорилась, лысый хозяин заведения извлек из нагрудного кармана рубашки перьевую ручку, нацарапал на салфетке номер и пододвинул ту Марико. После чего, довольно недвусмысленным образом ткнул в дальний конец зала, туда, где стоял допотопнейшего вида телефон с дисковым набором и медной трубкой в которую полагалось говорить.

Отсчитывая гудки в трубке, Марико могла видеть весь зал. Посетители, выглядевшие довольно таки обыденно, несмотря на то, что как минимум половина из них не были людьми, сидели за столиками, потягивали пиво, лопали жаркое, которое у Мака готовилось на дровяной печке, временами кто-то вставал и шел за добавкой. Официанток лысый не держал, да и сам разносить блюда никому не торопился, разумно полагая, что ничего не мешает клиентам оторвать задницу от стула и сходить за ними. Ответили после тринадцатого.

- Детективное агенство «Бешенный Пес». – Скорее прокашлял, чем произнес в трубке сухой голос, наводящий на мысли о неплохом похмелье. Раздалось характерное «пшшш» открываемой пивной банки, а затем короткое бульканье. – Дурацкое название, отличная эффективность. Чем могу быть полезен?

- Хочу обратиться по поводу пропажи человека! - Поддерживая официальный тон, произнесла девушка чуть писклявым от волнения голосом. - Подробности при встрече? - Чуточку отдышавшись, добавила она.

- Ладно. – Ответили в трубку. – Диктую адрес, записыйвайте…

"То что не убивает нас делает нас сильнее " Фридрих Ницше.

Говорят, сон разума порождает чудовищ, но что, же видят во сне они сами?
Что делает нас чудовищами, что отличает от серой толпы, единым потоком спешащей по своим делам, из дома на работу, и обратно домой, привыкших к рутине, переставших быть людьми, а только автоматонами, со своими примитивными желаниями, но так было, сколько себя помню, лишь единицам удавалось пробудиться ото сна и зажить короткой и яркой жизнью, пускай и короткой, либо убить чудовище в себе, либо выпустить его на волю.
Да, в каждом из нас живет тварь, про меня такое можно сказать буквально, но какой эта тварь вырастет , какие формы примет , решать нам, как то раз заглянув в мысли , одного серого человечка я обезумела от ужаса, поразившись той тьме, что свила гнездо в его душе, какие извращенные формы, приняли его желания, и только каждодневная рутина, стала барьером, между этим чудовищем и окружающим миром, но ни одна клетка не стоит вечно!

У меня спрашивают, кто мои фанаты, откуда берется такое, количество женщин и мужчин, встающих под мои знамена, идущих ради меня на смерть, да и кто они вообще?


Отвечу так, откуда появляются эти люди, я не знаю, да и не хочу знать, пока находятся те, кто готов рискнуть своей жизнью, ради чего то большего , чем серая рутина, они будут приходить, будут приходить те, для кого моя музыка стала той соломинкой, за которую хватаются утопающие в серой рутине, или просто запутавшиеся в себе люди, не сумевшие найти себя в этом мире люди, не нужные ему, но, увы, спасатель я не очень, и каждое их поражение, каждая смерть эхом душевной боли отдается в моей душе, возвращаясь ко мне в моих снах, так вот , что в своих снах видят чудовища, агонию и смерть, своих товарищей, пережитую ими как свою собственную!



Марико спала, и сон ее был беспокоен: полный кошмаров и того ужаса, который испытывает мышка брошенная в террариум к голодной змее, или солдат, скорчившийся на дне окопа, и по звуку приближающихся мин старающийся понять- накроет или нет , а протяжный вой приближающейся мины стоит в ушах медленно ввинчиваясь в мозг, подначивая тебя вскочить и бежать, отдавшись всецело тому животному чувству страха, которое не избыть, не заглушить до конца.
Полон той агонии, что испытали ее фанаты, умирая, за то, что Марико называла «Новым Миром», или хотя бы за то что б изменить, что то для себя в этом мире. Даже поменяв жизнь на смерть!
Девушка объятая липкими путами кошмара, раз за разом переживала, то состояние когда мир вокруг тебя становится таким ярким, от переизбытка углекислого газа в крови, когда твои легкие горят , не в силах сдержать естественного вдоха, пуская вовнутрь не кислород, но воду, уже не имея сил сопротивляться. Видела, как приходила смерть к тем, кто сражался на крышах, как боль от жутких ран утихает, как учащается дыхание, и наступает то благостное и страшное ощущение, когда уже не больно, когда смерть, подступая, к человеку дарит ему несколько мгновений, чтоб проститься с этой жизнью сохранив рассудок чистым, что б умереть человеком.

Оттани вынырнула из пучины сна, словно из глубокой черной бездны, судорожно хватая ртом воздух, и тревожно озираясь вокруг, пока мозг пытается понять сон ли окружающее или реальность?

Белый потолок , мягкое свечение встроенных в него ламп, чистые кремовые стены, запах чистоты, отдающий хлоркой, и тот незабываемый запах лекарств, который не заглушить, девушка попробовала повернуться пошевелить ногами и руками, и лишь потом приподняться на мягкой, но в то же время упругой подушке, кем то услужливо подложенной под голову и под плечи.
Палата как палата, светлые кремовые стены, окно большое чистое с видом на ночной Рейвенвуд, нейтрального цвета ролеты, все лишь бы не беспокоить пациента, приоткрытая дверь в ванную, с виднеющимся из-за нее, розовым умывальником, монотонно пикающий рядом аппарат ИВЛ и неизбывная пластиковая канюлька в вене, такие же неразрывные атрибуты современных больниц, как и белые халаты, и некрасивые медсестры, делающие тебе болючие уколы. Впрочем больничную идиллию нарушали, еще два тела, непринужденно, сопящих сейчас на софе у окна и совершенно не предназначенном для этого узеньком стульчаке, одно издавало тихое, деликатное посапывание , а вот второе, подложив под голову огромную ручищу, храпело, так , что казалось, от этого храпа лопнут стекла вместе с барабанными перепонками.
Храпящее тело Орка, а это бы он во сне инстинктивно причмокивало, очевидно, готовясь, произвести на свет очередную руладу из носа или глотки.
ЭЙ!- возмущенно завопила Марика, что было силы, двинув храпуна по ребрам.

ЭЭыы, что ыы кто?- спросонья забормотал Орк, одурело вращая головой, словно баран неудачно боднувший новые ворота .

-Храпеть перестань вот что!- сердито заявила Алия, комично сдвинув брови домиком.

- Мари! Я это что, я ничего, не храпел я! - вяло отнекивался Орк, в то время как по его лицу расползалась улыбка, похожая на цветок кактуса, такая же алая, и такая же дурно пахнущая!
- Где я, где все, где Джульена? – обрушила она на Орка поток вопросов.
- ЭЭй давай полегче, не все сразу ок? – все еще пытаясь прогнать, заворчал в ответ он, протирая лапами глаза, и похрустывая затекшими суставами.

- Знатся так, по порядку, ты в Рейвенвудской городской больнице, в палате для, это самое, для выздоравливающих пациентов, значит, остальные отлеживаются кто тут, кто по домам, нам сильно досталось, а Джульены этой, ее нет!

-Как нет!- Марико подскочила, забыв про канюлю, и резкое движение тут же отдалось ноющей болью в руке, и девушка инстинктивно подалась назад, упав обратно на подушки.

- Нет Марико, твоей подруженции, мы принеслись первым делом сюда, думали, эта волчара приволочит ее сюда, в больницу, да и, черт побери, тебе помощь требовалась больше, чем той малявке, в конце то концов, но ее тут не было, мы все тут общарили, только в морг не заглядывали, но ее тут не было!
- Лизбет, и этот твой, язви его, Никки, вроде так его зовут, отперли ее сразу в полицию, вызвали службу по надзору за несовершеннолетними, а те ее папашку, или кто он ей там, а он уволок ее на самолет, только к вам домой заехал, да вещички сложил, ну как сложил, покидал в такси, что на поверхности было и скорее в аэропорт, словно за ним черти гнались!- встряла в разговор Вики девушка со змеиной кожей и крепкими и сильными ногами, вынесшая на себе Марику из творящегося в доках ада.

- А вы, а что же вы!?- не унималась Алия, хорошенькое ее личико покраснело, а из больших глаз потоком лились слезы, ручейками стекая к покраснелому шмыгающему носику.
- А мы с тобой сидели, это мы потом картину из кусочков собирали, как ищейки по району носились!- разгорячено ответила Вики.

Марико уже не слушала, свернувшись в комочек, словно котенок, и закрыв голову подушкой она тихонько рыдала, о чем не сложно было догадаться, по раздающимся из под подушки всхлипываниям и периодическому дерганью ногой под одеялом, тычками которой, девушка щедро награждала, ни в чем, ни повинную, спинку кровати.

Маара, чего ты , ну чего ж ты глупенькая?- Вики подошла к постели и обняла хлюпающий под одеялом силуэт.
Силуэт этот, впрочем тут же задергался приглушенно ругаясь из под своей подушки,, в конце концов из под нее вынырнула взлохмаченное и зареванное личико Оттани.
Вики недолго думая сжала, противную девчонку, в объятьях , стараясь успокоить начинающуюся истерику, к которой ее готовила простая женская интуиция, а вот Орк оказался не готов.
- Ну чего ты впрямь, из-за, какой-то дуры взъелась, на кой хер она те задалась, алкашка и зануда, как нажрется, так вечно треплется про то, как ей плохо и как ее дома, бедняжку, никто не любит, как ее все обижают, и тд и тп.
- Ну подумаешь экая невидаль , ну танцует девченка, ну играет на скрипке, вот блин, диковинка, в баре у Джеремайи его телочки такое на шесте творят, что любо дорого взглянуть, а скрипку послушать можно блин и по компьютеру, закачал что надо на телефон и слушай на здоровье, епта!
Продолжить свою мысль Орк не успел , разъяренная Марика выбравшись из объятий Вики, не долго думая, запустила в бедолагу правдоруба, вазочкой в которую кто то заботливо всунул букетик полевых цветов и щедро наполнил водой. Удар был неожиданным и, что называется, смертоносным, ошалевший от такого развития ситуации Орк слишком сильно откинулся назад и, уже до этого жалобно скрипящий стул подломился под более чем стокилограммовой тушей , и бедолага оказался на полу, задумчиво держа в зубах какой то полевой цветок, сейчас он более всего напоминал барана.
Вывернувшись из объятий Вики, Марико с остервенением выдрала из руки осточертевшую канюлю и схватив валявшуюся на столике Клементину выскочила в коридор.
- Мари, постой!- донеслось ей вслед тревожный голос Вики, но девушка, отмахнувшись, двинула по коридору
- Отстаньте от меня все, слышите, отстаньте, никого не хочу видеть!- всхлипывая, проорала она устремившимся за ней фанатам.

-Ну, ты и Кретин, Орк!- Сердито прошипела Вики, подходя к обалдевшему фанату.
- А что я, меня-то за что?- ни черта не понимая, спросил он.
- Телки там у тебя у Джеремийи? Крутятся да ? Жару дают да ? Жару тебе мало да? - язвительно спрашивала Вики, стоя над Орком:- Сейчас будет тебе жар, да такой, что мало не покажется!- и девушка с размаху отвесила Орку такую пощечину, что бедолага подавился, пережевываемым цветком и так и остался, ошалело сидеть на полу, смотря вслед удалявшейся с гордым видом победительницы, Вики.
- Бабы Епт, ну кто их поймет!?- только и выдохнул он , сплевывая на пол основательно разжеванное растение.


- Кто они для меня, кто для них я?- забравшись на больничную сидушку, у приемного покоя, размышляла Марико, в вечной больничной суматохе, никто не обращал внимания, на тихо сидящую в сторонке девушку поджавшую под себя ноги и сжимающую в руках гитару, людям и так редко обращают внимание на что то , их не касающееся , разве что если над этим самым можно позубоскалить, или осудительно покачать головой, возмущенно, заявив: - Да что же это такое!?
Марико всегда задавала себе вопрос, кто они ей, ее фан6аты и никогда не находила ответа, но сейчас Марико, хотя бы попыталась, понять,
Что такое семья, что она по- настоящему означает, родственность по линии крови, или что то иное, Алия хорошо знала, что кровь не имеет значения в современном мире, да и никогда не имела той важности, что склонны приписывать ей люди. Сколько раз девушка видела, как братья убивали сестер и матерей, душили отцов, как матери топили новорожденных детей, сестры сношались с братьями, и кровь не останавливала их от этого, нет, семья это не кровное родство, и даже не любовь, ведь любовь проходит, оставляя после себя, либо ворох грустных воспоминаний, но чаще озлобление, презрение и ненависть.
Что же тогда семья, и вспоминая о своих фанатах, о людях пошедших за ней в огонь и воду девушка наконец поняла, что она так ценила в Сарзак и ее фанатах, это было то самое сокровенное чувство семьи семейного круга, того единения не тел , ни сиюминутных интересов и даже не кровного родства, это было единение душ.
Быть единым с кем то единым во всем: в понимании вещей , в чувствах и переживаниях, в намереньях и во многом, многом другом, вот истинное понятие семьи, только сейчас она поняла кто они для нее все, кто теперь ее семья, и что на самом деле они для нее значат, все они!

Марика еще, какое то время сидела на своем насесте смотря на людей, чувствуя ту боль отчаяние и ту надежду ту безумную и отчаянную надежду, что излучало это место, внезапный порыв жалости ко всем окружающим, к себе к фанатам, к сотням людей, лежащим на своих койках, и с надеждой, или отчаянием, вглядывающимся в завтрашний день, считающим, кому, сколько осталось, кому до выписки, а кому до гробовой доски.

Руки сами потянулись к гитаре, дополняя обычную какофонию больничного шума, несмелыми аккордами своей музыки, Алия не знала зачем это делает, может просто для того что б хоть как то загладить свою вину, за совершенные ошибки, за слова сказанные в порыве чувств, за поступки которые надо было совершить , но не совершила и наоборот, за то, что не должно было бы быть сделано , но свершилось по ее воле, а может просто по тому что она просто так хотела.
Мелодия становилась, сильнее пронзительнее , наполнялась смыслом и словами, рождающимися в глубине ее души, музыка прорывалась сквозь тонкие двери палат, врывалась в операционные, волнами разливалась по холлам и коридорам, песня в которую Марико вложила всю силу своих еще детских эмоций, еще чистых и не замаранных той грязью повседневной лжи , которую мы все воспринимаем как данность.

Она просто шла и играла, и музыка завораживала сердца, и быть может сама смерть заслушавшись, отложила на мгновение свою косу, решив посетить эту больницу чуть позже , когда утихнут аккорды, маленькой демонице, решившей хоть что то изменить в себе и в этом огромном мире.


Марико шла обратно , словно источник разливая от этажа к этажу свою музыку, шла обратно к своей палате, и с каждой секундой так боль которую Марико взростила в себе растворялась смытая потоками музыки.
Она шла навстречу своим фанатам, своей семье, семье, которая обожала ее, которая никогда не предавала, и всегда , до самого последнего часа, оставалась верна.
- Простите меня , простите меня все, утирая слезы произнесла она кидаясь в объятья своих товарищей, шипастых зубастых но таких родных и близких,
Сейчас обнимая свою любимицу они почувствовали то непреодолимое чувство единение, общности, которое связывает лишь очень близких людей, и увы так редко.
- Ребята, родные мои любимые, вы , Вы моя семья!- плача повторяла она . и слова эти вместе с аккордами висящей в воздухе музыки исцелявшей сердца и души, впитывалась в их души: «Мы семья, мы едины мы дышим и живем вместе, звучало в их сердцах, пока мы вместе нет такой силы, что б могла ранить нас, нет такой силы что б заставить нас забыть, нет такой силы что б заставила, перестать слышать эту песню что звучит не только в наших ушах , но в наших сердцах.»
Фанаты постепенно сжимали круг превращаясь в нечто до того напоминающее пчелиный рой собравшийся вокруг их возлюбленной королевы , что казалось фанаты сейчас начнут жужжать, от них и вправду исходило какое то странное тепло , тепло которое можно было потрогать почувствовать унюхать, тепло пахнущее цветами и травами, пахнущее вересковым медом, оно окутывало Марику, возвращая силы, придавая уверенности, заживляя все мелкие порезы и ушибы, оставшиеся на ее теле, волнами смывали с нее усталость. Пьяня тем чувством единения, которое больше не найти нигде в этом мире.



Марико получает новое умение
Единение : Пассивная способность.
Быть единым, быть семьей - величайшее сокровище современности, семьей, которая не придаст не отвернется от тебя, семьей которая поддержит тебя и словом и делом, но куда важнее поделится с тобой всем силой душой энергией, семьей которая настолько искренне желает тебе добра , что это желание становится Материальным оберегая и исцеляя тебя, становясь каменной стеной перед любой бедой пытающейся поразить тебя.

Исцеляющая мелодия Марико которую она играет в больнице : ссылка

Глаза человеческие или нет, неважно, это зеркало души любой души, пускай местами оно кривое , пускай покрытое покрывалом из лжи и лицемерия, но если хорошенько вглядеться в его глубины, всегда можно понять кто перед тобой, жаль, что люди не всегда способны заглянуть даже в самих себя, не то, что в других.

Сейчас Марика смотрела в глаза Харди , нечаянно обернувшись к нему , она поймала его взгляд и осталась в нем, погружаясь в его душу, впитывая ее эманации, надежды и чаянья.
«Ты мой!- говорила она ему, хотя ни одно самое чуткое на земле ухо, не различило бы ни звука, сорвавшегося с ее губ.
«Мой телом и душой, ты, не смог жить с грузом своей боли и мести, не справился с ее ношей и пришел ко мне, но никто не должен идти по жизни с такой ношей, с годами она станет лишь тяжелее, и настанет день когда груз обид, поглотит, раздавит тебя. Не живи местью, живи жизнью, какой она есть той, что видишь вокруг, не ищи упоения и забытья в мести! Сражайся за каждую минуту своего бытия, проживи их так, что б умирая, ты умер с улыбкой, без страха встретив уготованную тебе судьбу!»

- Что-то мне его рожа кажется знакомой, хотя нет, не рожа, а походка фигура, движения.
- Недоверчиво заметил показавшийся в дверях палаты Орк, сейчас он лишился двух лишних рук, оставаясь по-прежнему верзилой с практически полностью выбритой башкой и усами, плавно переходящими в тонкую и ухоженную бородку.
- Да какая блин разница, посмотри вокруг лучше придурок!- бесцеремонно ткнув бедолагу локтем в бок, бросила Вики, приваливаясь спиной к дверному косяку палаты.

А посмотреть было на, что: вокруг царила какое-то неестественное, волшебное веселье, радостные крики, родственников, слезы счастья, тихая, но такая неизмеримо глубокая радость тех, кто, стоя на пороге, отделяющем жизнь от смерти, нашел в себе силы сделать шаг назад, туда, где остался безумный водоворот реальной жизни!
- Пускай многие из принявших этот спасительный дар, навсегда останутся, связаны с синеволосой девчонкой, играющей свою безумную музыку, всему сущему, но это лишь малая цена за подаренную жизнь, и возвращенное здоровье, ведь, ни одно богатство на этой земле не сравниться с возможностью жить, просто жить без боли, идти, не опираясь на костыли, слышать и видеть этот мир!
- Мари что делать будем? – спросил девушку Орк, левой рукой как бы невзначай пытаясь обнять Вики.
Девушка, с трудом, оторвавшись от созерцания окружающих ее людей, словно вернулась к реальности, вновь готовясь столкнуться с грузом житейских проблем.
- Делать? А ничего не будем, вернемся домой и как следует, выспимся, поедим , выпьем и снова ляжем спать, а потом будем думать что делать!
Марико, только сейчас поняла, как она устала, как вымотала ее эта битва, как тяжело принять, то, что ее лучшей подруге больше нет рядом, признать свое поражение. И решить для себя, что делать дальше!
- Так Дамы и господа, все по домам, мастурбировать и спать, всех касается!- казалось ее голос чудесным образом, преодолел окружающий шум, вонзаясь, словно арбалетный болт в мозг каждого.
- Утро вечера мудренее, сегодня как следует, отдохните, отпразднуйте чудесное выздоровление, а вот завтра жду вас у меня, те, кто в курсе, где я живу и как со мной связаться, объясните новичкам, где у нас туса будет, выпивка и хавка с вас с меня музон и хорошее настроение,
- Вики, Лита, Орк, Йохан, и Молчун придете чуть пораньше, скажем к 9, поэтому не нажирайтесь сегодня как свиньи, вы мне трезвые как стеклышки нужны!- отдельно отметила Марико.
Народ начал понемногу расходиться, гудящая толпа, направилась к лестницам и лифтам, когда наконец девушка обратила на Харди внимание, обернувшись к нему все еще растрепанная в больничной сорочке , обнимающая свою ненаглядную гитару.
- И ты подходи, чего уж там! - обратилась она к стоящему Харди:- приходи к девяти, познакомлю тебя с остальными, да и позавтракаем все вместе! .
Я живу на Каламбус авеню - 28 дом 103 квартира код на домофоне 1654 , только не опаздывать, завтра много дел!- Девушка дернула щекой улыбнувшись лишь уголком губ и вернулась в свою палату, из которой тут же совместными усилиями Вики и Марико был вытолкан Орк, наивно решивший, что ему удастся поглазеть на миниатюрные Марикины сиськи.

Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; (Экклезиаст 3:5)


Вечер вновь окутал город, теплым покрывалом , сотканным, из уходящего лета, резких дуновений игривого, и уже по осеннему прохладного ветерка и того неповторимого ощущения покоя, в котором, как в тумане, растворяются голоса людей и шум машин, наделяя сердца тем типом сладкой ностальгии, которая так часто посещает наши сердца на исходе жаркого лета, в предчувствии неизбежной осени.

Марико, накинув легкую, белую курточку, сохранившую на себе аромат больничной прачечной, и въедливый, щекочущий ноздри душок «Дезоксина»,
тихонько брела по улочкам, отделявшим ее, от маленькой ее квартирки, словно птичье гнездо примостившейся на последнем этаже, серой и облупившейся многоэтажки, лицемерно являющей миру покрашенный и выскобленный фронтон, и стыдливо прикрывающий черный ход, щерящийся железной ухмылкой, проржавелых насквозь пожарных лестниц, со своими неизбывными запахами прелого мусора, и кошачьей мочи.

Оттани редко пользовалась главным входом, «Нюхать, кошачью мочу и наблюдать за дрыхнущими бомжами мне удобней, чем каждый раз дежурно улыбаться, таким же лицемерным, как и само здание, жильцам, кстати, таким же серым, как и его фронтон, да и кивать головой, и делать вид, что тебе очень смешно от сальных шуток домоправителя»- повторяла она, Джульене, возясь с ключом задней двери.
Марика возвращалась домой и на этот раз, только дома ее никто не ждал, в окне на 13 этаже, не горел свет, и девушке просто не хотелось домой, туда ее толкало лишь то чувство, что гонит нерадивого ученика на контрольную, в школу, хотя он и не выучил ни абзаца.

Изменив своим привычкам, девушка, вывернула из тесных переулков, и двинула напрямик через пустеющую улицу, с тоской разглядывая прохожих, Марико, то и дело говорила себе, что их то дома кто то ждет, да, хоть пускай, это и будет, капризный ребенок, ворчливая жена или уже успевший набраться пива муж, да хоть и собака успевшая обгадить пол в отсутствии хозяина , и перегрызшая все до единого шнуры в квартире, но все это лучше, чем звенящая тишина, услужливо поджидающая Марику дома.


Буркнув приветствие, удивленно поднявшей брови консьержке- негритянке, она шмыгнула в лифт, вдавив до упора прижженную сигаретой, кнопку 13 этажа.
Тихое шуршание лифта казалось ей звуком заносящегося над ней топора, а когда он остановился с легким толчком звякнув на прощание, Марико тяжело вздохнула и, волоча ноги, поплелась к выкрашенный в ярко синий двери примостившейся в глубине коридора у самой пожарной лестницы.

Скрипнув дверным замком, она вошла: девчонки так и не успели обжить эту крохотную и по-своему уютную квартирку, вдоль стен еще стояли не распакованные коробки с вещами, повешенные джульеной и Марикой жалюзи висели слегка кривовато, а холодильник еще не успел наполниться «вкусняшками» так обожаемыми девочками, Джульена никогда не понимала как Марико, умудряется уплетать такое количество пищи, совершенно не толстея, и с завистью провожая все пироженки , отправляющиеся в рот демоненка.

Теперь в квартире стояла та самая гробовая тишина, которой так боялась Алия, включив свет в прихожей, Марико обомлела, по квартире словно пронеслась стая ищеек, переворачивая на своем пути каждую встреченную вещь, более того оставляя за собой кислый запах алкоголя и потного тела, в комнате буквально воняло чужой злобой, приправленной соусом из девичьего отчаяния и страха, отлично гармонируя с творящимся в квартире погромом.
Создавалось впечатление, что некто одержимый каким-то неестественным желанием, изгадить тот мирок, что девушки создавали вместе, крошил все, что в его понимании могло придать, съемной квартире, хоть видимость уюта.
Разбитые самодельные вазочки, которые натащила в квартиру Марико, теперь устилали пол ковром из глины и стекла, купленная Джульеной Картина валялась на постели смятой и грязной, хрустя черепками, девушка приблизилась к постели и взяла в руки картину, нереальность происходящего завораживала ее , девочке казалось, что она во сне каком то злом, и оттого все менее реальном сне, и что стоит лишь захотеть, и она вновь проснется, но сначала надо досмотреть сон до конца, в картине, точнее в скетче, сделанный одним уличным художником в подарок Джульене, красовалась дырка прожженная сигарой, ровно на месте глаза, изображенной на ней в образе волшебной феи девушки.
Словно во сне, Марико начала убирать распотрошенную постель, сдирая с подушек наволочки, украшенный грязным следом от мужского ботинка, стряхивая пепел, щедро рассыпанный по полу, словно в доме извергся, вулкан, изрыгающий из себя стойкий тяжелый и сладковатый запах табака.
Кухня, комната даже балкон, представляли из себя какое то поле боя, человек, пришедший сюда, попросту хватал вещи Сарзак не разбирая, что и как, стремясь нагадить, насолить унизить, Марико казалось, что Джульена присутствовала при этом, будучи лишь безмолвной, свидетельницей происходящего в квартире, что представление, разыгранное неведомым вандалом, в их гнездышке было сыграно только для нее одной.
С одеждой было также, все новые наряды, Джульены остались на полках, впрочем чередуясь со старыми, включая белье, Алия равнодушно пошарила в ящичке с трусиками, легко нащупав, их заначку, к слову нетронутую , почти тысяча долларов, отобранных на будущую машину, она перевела взгляд на свои коробки распакованные лишь частично, часть перевернутая, и распотрошенная, с все теми же следами мужских ботинок на них, девушка безразлично хмыкнула и принялась убираться.

«Дерьмо надо разгребать! Просто брать и разгребать!» - вспоминал она фразу сказанную старым танцором главному герою в ее любимом фильме.
-Вот и буду разгребать - тихо сказала она сама себе, и взялась за пылесос и швабру.
Черепок за черепком, в мусорный пакет отправлялось ее прошлое, то прошлое, что давало маленькой демонице вдохновение, заставляя поверить в то, что на этой земле , в этом мире точно лучше, чем там откуда она пришла.
Разбитое зеркало смотрело на девушку с какой то издевкой , показывая в своих покрытых трещиной гранях, то демоническое то человеческое обличье девушки, дразня ее , а может просто заставляя понять и принять ту правду, что человеческий мир, немногим лучше, а может и куда хуже мира демонов и тварей.
- Зеркала делятся на льстивые и разбитые!- произнесла она с грустной, саркастической ухмылкой . Потом настала очередь кухни, шаг за шагом Марико делала то, на что неспособна была всю жизнь - наводила порядок, елозя тряпкой по полу, гудя пылесосом девушке становилось легче, простая работа отвлекала, заставляла забыть пускай на час но это сладостное забытьё было так нужно маленькому чертенку.

Шаг за шагом квартирка преображалась, Алия даже чувствовала какое-то пускай мимолетное, но облегчение, а потом Марико нашла ноутбук, тот дорогущий и красивый ноутбук, которым так хвасталась Жуля, с разбитой крышкой и раздавленным экраном он оказался закопан в одну из коробок с Марикиными вещами, о которой руки у чертенка так и не доходили, красный блестящий он теперь напоминал моток проводов да осколков экрана.
Сев на пол и прижимая к груди разбитый компьютер, девушка заплакала, не имея ни сил, ни желания сдерживать себя, сначала тихо , потом сила ее голоса нарастала вместе с тем клубком эмоций и боли, что как снежный ком рос в ее груди, грозя заполонить там все, сжечь душу и разум, в конце концов, он вырвался, вырвался криком диким и полным такой боли и отчаяния что треснувшее зеркало, ехидно отражавшее Марику и все ее боль разорвалось тысячью блестящих осколков, а волна боли, точно крик мифической Баньши, оплакивающей безвозвратную свою потерю, пронеслась по дому сбивая жителей с ног, заставляя закрывать уши от этого нестерпимого дикого вопля первобытной боли и ярости, бытовые приборы вырубались пораженные этой волной и на несколько минут дом погрузился во тьму, но боль ушла, а вместе с ней прекратился и этот дикий вопль, заработали телевизоры и холодильники, а люди недоумевая, смотрели друг, на друга вращая глазами, с отразившимся в них чужими страхом и болью.
Осталась лишь синеволосая девочка-подросток, с синими, как небо волосами, тихо плачущая в своей постели, размазывая слёзы по хорошеньким своим щечкам, и обнимающая холодный и мокрый от слез ноутбук, словно плюшевого медведя и пустота в сердце, которую не заполнить и не избыть.

Спи девочка, засыпай, пускай новый день яркими лучами утреннего солнца осушит твои слезы, пускай его лучи точно копья поразят тьму, которая поразила твою душу, и ты восстанешь из царства снов, подобно фениксу восстающему из пепла, спи и пусть сон восстановит твои силы, что б бороться за то, что по настоящему дорого для тебя, то ради чего стоит бороться, а сил для этого потребуется немало, измени свою жизнь, и измени кардинально, начав с чистого листа, теперь же спи и улыбайся во сне Марико, дочь демона и той, что мы когда то звали Эвтерпой
Картина:

Показать содержимое

Марико в демоническом облике:

Показать содержимое

1. Пробуждение:
Новый день подкрался к спящей девушке, точно хитрый кот, собирающийся неслышно стянуть со стола хозяйки кусок колбасы, деликатно пробиваясь сквозь щели в жалюзях: лучики, игриво плясали на полу, отражаясь от стеклянных поверхностей, превращая простое стекло в переливающиеся бриллианты, оживляя краски, и создавая свой неповторимый узор на полу, телевизоре и стенах.
По-видимому решив, что им мало квартиры, неугомонные лучики переключились и на ее хозяйку, танцуя на щеках, и пушистых ресницах Марики, норовя скакнуть в глаза, заставив их открыться.
«Открой глаза, взгляни на нас, на новый день, что мы принесли с собой, на то как он прекрасен и чудесен, как неповторим, не скрывайся от него в царстве снов и иллюзий, они не дадут тебе той правды, что ты ищешь, открой глаза и иди навстречу новым приключениям, новым переживаниям, новому дню!»- шептали лучики, танцуя на лице девушки, но та лишь недовольно ворчала во сне, прячась от солнца под подушкой, но как говорят: свет всегда побеждает тьму, и наконец из под плотно надвинутого на голову простыни, выглянуло опухшее ото сна и слез личико демоненка, недовольно прищурившись, и мысленно высказав солнцу и его лучам все, что она о них думает, Марико растянулась на постели, борясь с остатками снов, что как осенняя паутинка уносились прочь, подхваченные сентябрьским ветром.

- Кофе хочу!- осипшим ото сна голосом пробормотала она, озвучивая свое желание, болезненно прищурившись, Алия мысленно собравшись с силами, решилась встать, готовя себя к моменту, когда теплые ее ножки соприкоснуться с таким противно- холодным полом, поежившись от самой такой мысли, Марико деликатно зевнула, и мысленно попросив Господа-Бога, что б пол не был через чур уж таким холодным , как она себе представляла, таки спустила с постели ноги, тут же вздрогнув, и скорехонько поджав их под себя.
- Брр ну и холодина! Без чашки Какао горячего такого с молочком, не слезу с постели нет, и не просите!- заявила сама себе Марико, стуча зубами.

- Тебе в Какао сколько сахару две или одну? - взлохмаченная голова Вики, словно чертик из табакерки появилась в дверном проеме, ведущем на кухню, следом в комнату едва не ввалилась туша Орка , судя по лицу тоже не вполне отошедших от ночных возлияний.
Ошалев от увиденного, Оттани издала типичный девичий писк, проворно натянув простыню до подбородка, скорчив на личике угрожающую гримасу.
- А ну пошел прочь!- сердито сквозь зубы процедила она, с каменным и оттого еще более потешным лицом, высунула из-под одеяла тонкую ручонку, недвусмысленно указывая Орку на дверь.
- Ах ты, Господи!- спохватилась Виктория, почувствовав, за своей спиной нахальную тушу Орка и совсем уж нахально ведущую себя его руку, тут же принявшуюся ощупывать задние выпуклости фанатки.
- Так вон отсюда, марш обратно на кухню животное!- всеми силами стараясь вытолкать верзилу из комнаты, добавила она.
-Ну, зачем сразу животным обзываться, нормально сказать не можешь, Животное блин, вон только Марише доброго утра пожелать пришел, а ты сразу животное!- бурчал обиженный Орк, отчаянно выталкиваемый обратно на кухню.
- Так тебе, сколько сахару?- продолжая борьбу и слегка запыхавшись, повторила свой вопрос Вики.
- Две ложки, я сладкий люблю!- все еще не отойдя от произошедшего, ответила Марико, все еще не до конца понимая сниться ли ей все это или нет!
Решив таки что не спит, и сделав нечеловеческое усилие, она вновь коснулась пальцами одной ноги пола, так словно ступала в ледяную прорубь.
- Брр ну и дрыга же, но вставать все равно придется! - подумала она, и опустила вторую ножку.
Новый день все же начался!


2. Как успеть везде?

- Говорила тебе, ну давай возьмем такси!- сердито бурчала Марико, сидя в пол оборота на железном и оттого совершенно неудобном сиденье автобуса, сердито уставившись на тянущуюся за ними бесконечную череду машин.
- Такси вон, тоже в пробках стоят!- отнекивалась Виктория, расположившись позади Марики, и то и дело, ерзая на широких коленях Орка.
- Стоят, то стоят, и мы стоим, а надо еще кучу всего успеть!- надув губки добавила Алия оборачиваясь в бесплодной надежде на то, что пробка рассосется сама собой, но увы никакое даже самое сильное колдовство, не могло победить феномен дорожных пробок, откуда они брались и куда исчезали, пожалуй не выяснил еще ни один из смертных.
- Не ну правда, чего тебе тот индусик не понравился, милый такой малый!- встрял Орк припоминая водителя такси, которого с таким отвращением отвергла Вики.
- Ах, еще и ты! Все вы тут заодно!- надувая губы, парировала Виктория, прибегая к любимому женскому средству, к обиде.
- Так хватит бурчать пора дело делать!- фыркнула Марико, окончательно устав от ожидания чудесного разрешения пробки.
- Водитель откройте двери мы выходим!- тоном не подлежащим дальнейшему обсуждению заявила она- проталкиваясь сквозь набитый автобус, благоухающий десятками оттенками, духов с пикантными примесями пота, и буритос.
- Ну что нам делать?- поинтересовалась Вики, вытолкнув себя из благоухающего жерла автобуса.
- План такой!- с видом командира начала Алия, грозно подняв пальчик в воздух.
- Первое, Магазин модной и главное строгой одежды!- Марико начала загибать пальчики.
- Потом едем в Ист-Виллидж на вторую улицу, там ищем Ника Мендезу Уокера- он обычно в такое время уже выставляется и рисует, надо будет попросить его отреставрировать Жулькин портрет- продолжала перечислять она.
- И наконец- Нью- Рейвенвудский музей искусств собственной персоной, там нас ждет веселая и увлекательная экскурсия по залам полным подделок и репродукций, скучные экскурсоводы и написание эссе для поступления!- закончила наконец Марико, щелкая напоследок пальцами!
- Ну, Ты точно решила, ну насчет этого колледжа то?- подозрительно щурясь спросил Орк.
- Точнее не бывает, пора все менять в нашей жизни, я приехала сюда учиться, вот и буду учиться, не хочу постареть и закончить дуррой домохозяйкой вечно битой своим, вечно пьяным мужем!- фыркнула она в ответ.
- Я хочу выступать, хочу что б мир узнал о нас , не хочу сидеть в подземном переходе с вонючими нигерами, и клянчить мелочушку, не хочу что б Тебя , Вики, Меня называли отщепенцами, и смотрели на нас как на сброд, хочу что б нас услышали и зауважали, и по-другому нельзя!
- Это будет трудно Мари.- пропыхтел Орк опуская голову: - У меня вот не вышло.
- Это потому не вышло , что ты не хотел, тебе оно не надо было, а теперь, теперь может все изменится а? – спросила Марика недвусмысленно смотря скорее не на Орка а на Вики.
- Может, появилась та, ради которой нужно попробовать еще раз а? - откровенно подколола его она.
- Ну наверное да .- как то промямлил Орк, и Марико с Вики едва ли не одновременно хлопнули себя по лицу.
- Вот идиот!
- И не говори!- пожала плечами Вики, демонстративно прибавляя шагу.
- Ну что я опять не того сказал? - отчаянно всплеснув руками спросил Орк занимая место в хвосте колонны.


3. Из Золушки в Принцессу?

-А я говорю, тебе не идет, и вообще подвинься, ты своей жопой жирной весь свет загородила!- Вид торчащих из за занавески примерочной двух пар женских ножек, яростно толкущихся в замкнутом помещении, был сам по себе смешон, но сейчас, споры Вики и Марико, яростно спорящих друг с дружкой вызывал у Орка приступы гомерического хохота.
- Слезь с моей ноги, жопа ты с ручкой! - донеслось из-за ширмы, и оттуда кубарем вывалилась взлохмаченная раскрасневшаяся Вики, внезапно обнаружившая, что Марико несмотря на внешнюю хрупкость умеет весьма ловко, и главное точно лягаться!
Следом за потирающей ушибленную задницу Викторией, появилась Марико, с видом королевы шествующей в новом бетонного цвета брючном костюме. дополненном блузой цвета щедро растворенного в молоке кофе, и намотанном поверх всего этого белый, украшенной вышивкой с растительными мотивами шарфик, довершал костюм, широкий кожаный пояс и мягкие замшевые туфли туфли на низком подьеме, такого же бетонного цвета, как и костюм, Вики и Орк с нескрываемым удовольствием любовались плодом их почти двухчасовых усилий.
Строгий и в то же время элегантный он тонко подчеркивал худобу девушки, скрывая маленькую грудь и узкие бедра, по видимому девушки, долго искали костюм который бы одновременно вмещал в себе строгость и официоз, и чисто женское изящество и индивидуальность.
Дальше стало проще после нескольких минут оглушительного хохота и шуток на тему Агент Маулдер где ваш значок, Марико, явила взору строгий черный костюм как нельзя лучше подчеркивающий ее фигуру приталенный пиджачок и белая простая блузка, -рубашка и вправду делали ее похожей на агента спецслужб, но ее это не смущало, ведь именно так должны были по ее мнению одеваться будущие дипломаты!
Потом был зеленый твидовый костюм с туникой открывающий плечи, строгий и в тоже время весьма изящный.
А утомившись, от официоза , девчонки набрали огромное количество джинсов, блузок и маек с батниками самых невероятных форм и расцветок по специально устроенной для них распродаже, хотя Оттани и было немножечко стыдно убеждать продавщиц продать ей костюмы по себестоимости, но ложный стыд вскоре затмился и растворился в радости от новых покупок, а троица уже со всех ног спешила, обвешенная пакетами с одеждой, в сторону Ист- Вилладж, попутно обмениваясь сплетнями, точно стайка престарелых цветочниц.

4.Картины, книги, сплетни и всякая всячина!

Ист Вилладж, а точнее его вторая улица встретила , запыхавшихся и раскрасневшихся от быстрой ходьбы и смеха компанию, какофонией звуков и настоящим калейдоскопом цветов, эта освещенная последними по летнему теплыми лучами солнца площадь превратилась словно в птичий базар галдящий , шутящий ругающийся , в общем живущий какой то своей невероятной и прекрасной жизнью.
Десятки уличных художников. Музыкантов поэтов, облюбовали себе этот солнечный сквер и точно бабочки украсили его непередаваемой картиной из красок музыки и слов.
Осторожно виляя между расположившимися прямо на земле художниками и музыкантами, троица отчаянно искала Мендозу: худощавого, симпатичного юношу, без сомнения мексиканских кровей, кисти которого и принадлежал покоящийся, в простой холщовой сумке-котомке, небрежно перекинутой через плечо девушки, портрет.
-Ну и где Мендоза то? - дыша, словно кузнечные меха выдавил Орк, вращая головой точно радаром.
- Он обычно выставляется, где то у фонтана, ему нравиться, как журчит вода!- откликнулась Марико, деликатно, но настойчиво отодвигая в сторону одного из возможных покупателей, глазеющего на картины выставлявшихся тут юношей, девушек, так и вполне зрелых мужчин и женщин, для которых этот сквер и торговля в нем были, возможно, единственным средством к существованию.
Пробившись сквозь толпу, они оказались в этаком уголке спокойствия, образовавшемся у фонтана, большинство художников, старались держаться подальше от бьющей и з простенького фонтанчика струи холодной и играющей на солнце, сотнями оттенков радуги, опасаясь намочить свои работы.

- Ник? Мендоза? Ты где? – маша обеими руками и подпрыгивая, закричала Марико озираясь в поисках молодого художника, в свое время так очарованного Джульеной.
- Ну так не честно ты где? Я так не играю!- обиженно добавила она устав звать.
- Накричалась тыковка? - окликнул ее сзади чуть гнусавящий женский голос, принадлежавшей уже, судя по тембру пожилой женщине.
- Миссис Ульнарес? - Алия повернулась встретившись глазами с пожилой аргентинкой , еще не потерявшей следов былой привлекательности, мадам облаченная в просторный хлопчатобумажный костюм белого цвета, судя по всему еще недавно трудилась над своей работой , из-за ее плеча выглядывал карандашный набросок фонтана у которого остановились Вики, Орк и Оттани.
-Во плоти Тыковка!- рассмеялась художница демонстрируя начинающие желтеть ровные зубы.
- Мисс , мы ищем Мендозу , вы не знаете где он ? – спросила Марико, внутренне кривясь от прозвища «тыковка»- но ругаться с пожилой, и почему то походящей, на добрую фею-крестную, пускай и латиноамериканского происхождения, ей не хотелось.
- Как же знаю, Мендеса, в люди выбился, неделю назад устроился реставратором в Нью- Рейвенвудский музей, куда ему до нас убогих - усмехнулась она одними губами забавно подмигнув девушке темными и по- прежнему не утратившими блеск глазами.
- И как ему это удалось? – поинтерисовалась Марико стараясь заглянуть за плечо аргентинки и разглядеть детали незавершенной картины.
- Просто пошел и устроился, реставраторы всегда нужны, теперь он тут пару раз в неделю, да и то ближе к вечеру, так что если он тебе нужен ищи его в музее , а за чем он тебе, кстати?
- Надо отреставрировать его картину, сейчас покажу, с этими словами Марико вытащила изуродованную картину из сумки.
- Пресвятая дева Мария, кто же ее так? – всплеснула руками Ульнарес, рассматривая уродливую дырку, прожженную сигарой.
- Не знаю Мисс Ульнарес, а знала бы, оторвала бы руки! – насупив брови, ответила Марико, нехотя вспоминая тот ужас, обрушившийся на нее в ее обиталище.
- Уж ты оторви, будь добра, какую картину испортили, а как сох бедолага по этой сеньорите, оох страшно вспомнить!- вскинув руки, сказала пожилая художница.
- Ой Миссис Ульнарес, совсем забыла, вы подскажите мне что б почитать по Культурологи, мне эссе для поступления написать надо- спохватилась Марико.
- О, так ты у нас в колледж решила пойти, и правильно, нечего тебе баклуши бить да по барам шляться, правильный поступок девочка правильный, ну а насчет книг, то бери ручку и записывай1 – помассировав затылок художница начала перечислять авторов.
- Ну тебе для начала нужно освоить основы основ, классику так сказать! А поэтому на всякие новмодные веянья даже не заглядывайся, начинай с «Осени Средневековья» Йохана Хёйзинга, потом обязательно тебе потребуется «Психология Искусства» Льва Выговского, Огюст Робен и его «Беседы о Искусстве»- аргентинка перечислила еще нескольких авторов, отдельно указав особо полезных для знакомства с предметом.
- Спасибо Миссис Ульнарес, мне бежать, увы, надо, спасибо вам огромное и хорошего вам дня - крикнула Марика - маша женщине на прощание рукой, медленно всасываясь в толпу.
- Не за что Тыковка и сколько раз говорить, для тебя я просто Бланка и никаких миссис!- крикнула ей на прощание аргентинка, вернувшись к своей картине.

Выйдя с площади троица , посовещавшись решила, ехать прямиком к музею,по дороге скупив перечисленные книги, натолкав в котомку избранные издания и отправив туда же толстую тетрадь, несколько ручек и фломастеров, Марика чувствовала себя готовой ко всем превратностям написания сакрального эссе.
- Так сейчас доедем до здания Музея и разделимся, вы езжайте домой на метро и развлекайте наших, а я посижу в музее поработаю, буду поздно, так что не беспокойтесь. А лучше подваливайте к музею, где то часиков в семь, он как раз тогда и закроется, встретите меня, и заодно посидим, где то.
-А вот еще что, помните парня в больнице он на меня так смотрел, приедете домой гляньте там ли он , а если да то пусть подваливает вместе с нами оттянется.
-Кто это кстати? – поинтересовалась Вики
- А ты не знаешь?- удивился Орк, привыкший, что уж кто то, а Вики в курсе всех сплетен гулявших в среде фанатов Марики.
- Рассказать, так вы не поверите!- хитро улыбнулась Алия, кидая в сторону Вики и Орка заговорщические взгляды.
- Ну не томи! – взмолилась Вики изнывавшая от любопытства.
- Короче!- еще раз хитро глянув на друзей начала Алия.
-Это тот горелый с тесаком с Набережной, он сам пришел искалеченный изуродованный, и попросил о помощи, не словами, а душой как вы когда то, и я его приняла, теперь он вроде как с нами!
-Да ладно? – удивленно гаркнул Орк – Этот чертов мясник, теперь с нами, он же больной на всю голову!
-Когда то может и был!- улыбнулась в ответ девушка, теперь у него в голове все более или менее наладилось, ну насколько может наладиться у человека, которого сожгли живьем и который видел ад изнутри, а потом вернулся.
- Не ну ты даешь!- покачала головой Вики, все равно я его боюсь!
-Не бойся, он нас не тронет , а вы покажите парню, что мы не просто кучка поганцев, а заодно попросите его научить наших так здорово драться. Чувствую нам это еще пригодиться- задумчиво произнесла она, смотря в окно автобуса, изза угла медленно выплывала громадина Рейвенвудского музея искусств, красиво е здание в стиле неоклассицизма с примесями неомодернизма. Она всегда нравилось Марике внешне, но попасть внутрь все никак не представлялось возможности, теперь, же она появилась.
-Ой Мариша стой,совсем забыла - замахала рукой Вики останвливая уже идущую к выходу Оттани.
- Что что ? - обернувшись спросила та .
- Мобильный, мы тебе Мобильный купили, и номера забили, твой то тютю и буль буль!
- Ой, спасибо!- на лице девочка расцвела счастливая улыбка, и сунув в карман курточки новый мобильник, она расцеловала Вики и изрядно покрасневшего Орка.
-Ну, все мне пора я побежала.- Марико птицей вылетела из автобуса и легкой трусцой побежала в музей , обвешанная своими инструментами с которыми решила не расставаться и болтающейся за спиной котомкой с книгами и портретом Жульены.
Проводив взглядом лавирующую в людском потоке Марику, Орк переключился на Вики, а точнее на заинтриговавший его момент.
-Эм, ну так и не сказала, чего ты Индусов то не любишь, нормальные в общем, парни!
Вики косо посмотрела на парня, и личико ее приняло задумчивое выражение.
- Понимаешь … - протянула она, покусывая губу:- Они странные, какие то, пахнут странно, мяса не едят.
- И все го то?- удивился Орк, ерзая, что б переместить девушку с затекшего колена.
- Ну, есть же что-то еще, давай колись уже!- не унимался он.
-Ну понимаешь… есть тут одно, но пообещай , что не будешь смеяться- смущенно произнесла Виктория слегка краснею.
- Обожаю грязные секреты!- на лице Орка расплылась жабья ухмылка.
- Все, я обиделась!- Вики демонстративно развернулась, уставившись в окно.
- Не ну четы, в самом деле, рассказывай, давай, раз собралась!- не отставал он, чувствуя интригу.
-Тут такое дело, я очень змей люблю, они такие красивые!- тихо сказала она, поворачиваясь к Орку лицом.
- Ну да, если не считать что они до чертиков ядовитые, а так да красивые! - сложив губы бантиком, закивал Орк. – А еще ты в одну из них превращаешся, впрочем, это не так уж и плохо.
- Вот, а индусы, они там через одного заклинатели змей - продолжала она, совершенно серьезным тоном.
- И?- брови Орка медленно ползли вверх, точно спусковой механизм мушкета перед выстрелом.
- Ну, ведь ты знаешь, как они змей то дрессируют?
- Ну, водят своей дудкой туда-сюда и делов то?
- А вот и нет!- с видом пророка открывающего пастве откровение своего бога , прошептала Вики. - Они дубосят бедную змейку дудкой по башке, пока та не начинает следить за дудочкой.
- А ты тут причем?
- Да, понимаешь, я, как увижу индуса в чалме, так сразу меня одолевает такой страх, что стоит мне повернуться к нему спиной, как он возьмет и огреет меня по голове своей дудкой!- призналась наконец-то Вики.
-Эмм ну это ээмм! - Орк издал серию нечленораздельных звуков, упорно борясь с стремительно охватывающем его приступом истерического смеха.
- Думай о Далай-Ламе, думай о нем, блеать!- тихо прошептал он.
- Ты что-то сказал?- Вики бросила на него взгляд, до чертиков напоминающий взгляд вороны, собирающейся клюнуть вас в глаз.
- Не, Не ничего, ничего!- поспешно, отрицательно замотал башкой Орк.
- Но полагаю, мы как, то сможем справиться с этим, любовь моя, справимся вместе, только ты и я! – произнес он, тщательно изображая на лице поистине сенбернарье выражение сочувствия и участия, заключая Викторию в объятьях, хотя, что творилось в его душе на самом деле, знал только он.

5 Музей:
Рэйвенвудский Музей встретил Марику сладостной прохладой кондиционеров эхом высоких потолков и чопорностью и каким то чувством внутреннего величия запыхавшаяся девочка, перешла на шаг , едва переступив порог заведения, странно казалось, но Алия любила музеи и театры, величие наполнявшее эти храмы искусства каким то невероятным образом казалось ей родным и близким, словно это была ее стихия, в них наполненных, творениями прекрасными и удивительными , Мариок словно окуналась в глубину веков, переживая трагедии и радости изображенных на картинах людей, погружалась в пейзажи, глубоко вздохнув музейный воздух, девушка оправив болтающиеся на ней чехлы и сумки, чинно и медленно направилась внутрь, ступая словно королева вернувшаяся в свой дворец, после победоносного похода.
Картины и статуи фрески, старинные книги представленные как образцы каллиграфии, предметы интерьера, и оружие тех далеких времен завораживали ее, пристроившись к группе посетителей, она засыпала экскурсовода вопросами, медленно перемещаясь из одного зала в другой, слушая рассказ экскурсовода с вниманием малыша слушающего свою любимую сказку.
Марика пришла в музей.


Орк и Вики:

Показать содержимое

Берег разбитых надежд.
Марико тихонько сидела на берегу моря , Чайки в смятении улетали в глубь берега, и потом с жалобными стонами носились по городу на своих упругих крыльях. Серо- зеленые пенистые волны с яростью кидались на береговой бетонный вал , рассыпаясь мириадами брызг, то и дело касаясь щек и лба, сидевшей на обтрепанной набережной скамейке девушки.
Сейчас она ничем не выделялась из толпы, никто не обращал на нее внимания простенькая серая шапочка скрывала тугую прическу из недавно открашенных в каштановый цвет волос, серое кашемировое пальтишко , длинные бетонного цвета брюки, даже изящные но строгие ботиночки с невысоким каблучком, были бетонного цвета, будто любовавшаяся буйством морской стихии девушка , совершенно не хотела выделяться, да она выглядела стильно и модно, а костюм подчеркивал худобу фигуры , приятно выделяя ее на фоне множества товарок, так или иначе страдавших от ожирения разных степеней, но ничего в ее фигуре в ее жестах и мимике не напоминала ту кем она была раньше . пальчики ее привычно теребили белый шарфик единственное светлое пятно на сером фоне.
Марико слегка потянулась, вытягивая слегка затекшие ноги и невольно рассматривая сапожки.
- Серый, серый мир, а такое же серое пятно на его фоне, может это и хорошо?- подумала она, слегка скривив губки и задумчиво потирая подбородок
Прошел почти месяц с памятных событий когда девушка отправилась в музей что б написать, проклятущее Эссе , впрочем его на таки написала, как и второе и многие последующие.
Теперь она студентка престижной академии культуры и искусств, воплощение мечты своих родителей, тех самых кто родил ее кто заботился о ней, кто дал ей ее настоящее имя, а не тот псевдоним, которым она себя называла.
- Маарико Алли Оттунен- повторила она сама про себя,
- Ну а что мне нравится, зря только я страдала ерундой и переиначивала его! - кивнула, соглашаясь сама с собой она, переводя взгляд на белую бахрому пены, разбившуюся о гранит берега.
-Я хотела стать человеком, хотела жить как все люди, наверное, я своего добилась, да мне много не хватает, но и эта скучная и такая простая жизнь, лучше, чем небытие, свои вызовы, свои проблемы свои решения, свои маленькие радости, теперь я понимаю им цену, этим простым человеческим радостям. – продолжала мысленно разговаривать сама с собой девушка.
Теперь будучи студенткой она играла честно, давила как могла свое очарование, забивая его вглубь себя стараясь всеми силами выглядеть обычно, что до музыки, Клементина и Лаура отправились в тайник расположившийся под постелью Маарики, тихонько выжидая своего часа, терпеливо как бывалые охотники, зная, что их день рано или поздно настанет,
Теперь Алли играла настоящую музыку, точнее училась ее играть обычная скрипка и гитара, флейта и виолончель, ни капли магии, а одно лишь усердие, и то неизгладимое желание быть лучшей стремиться к чему то большему, которое Марико не могла да и не хотела давить в себе, да и чего в нем плохого в обычном для многих людей человеческом качестве .
Первые уроки напоминали , безумное пеликанье, или же просто хаотичное вождение смычка по струнам, сводя с ума, преподавателей и саму Маарику, без единой капли магии подсказывавшей Марике как играть, было тяжело, но она старалась, очень старалась.
- От воспоминания о первой своей «настоящей» игре, по лицу девушки пробежала легкая ироничная улыбка, внутренне поежившись она вспомниал тот ужас который исторг ни в чем не повинный инструмент истязаемые ее неумелой рукой, потом стало проще.
Денно и ночно она заучивала и наигрывала гаммы одну за другой, пока наконец из стонов умирающей птицы или звуков напоминавших , вопли застрявшей в дымоходе кошки, производимые ею мелодии не начали напоминать настоящую музыку , сначала безбожно фальшивую, но скоро, ее игра станет лучше и лучше, нужно лишь не опускать рук и стараться!
- А ведь настоящая музыка намного красивее той, что играла я до этого, она живая она не фальшивит и рожает на свет настоящие не наигранные не, подсказанные магией чувства, хотя пока это лишь только, справедливое, желание прибить меня чем то тяжелым!- вздохнув, продолжала она, хотя теплая ее улыбка никуда не делась с ее губ, будучи правда не порождением коварной магии, а самой настоящей человеческой.
То же было и с хореографией где неуклюжее топтание сменилось плавными па, с пением, где октава за октавой менялся голос девочки, все это под строгим присмотром преподавателей, коим в пору было ставить памятники в полный рост отлитые из чистого золота, и это было лишь малой ценой, за затраченные ими усилия, и с многими, многими другими дисциплинами, пускай отринув на какое то время магию девушка оставила при себе тот неувядающий энтузиазм и цепкость разума, что всегда были с ней от рождения, будучи даром не демоническим а чем то иным, может волшебным, а может и нет?

- Привет, малявка, попалась!- Вики обрушилась на девушку, внезапно коварно подкравшись из-за спины и обняв ее за плечи, предупреждая судорожный рывок, перепугавшейся Маарики.
- Ой, ну тебя, напугала!- возмущенно фыркнула она, пытаясь изобразить на лице неподдельное возмущение, впрочем это у нее не вышло, она все так и так была рада видеть Викторию.
- Ну вот что ты тут сидишь и морозишь почки, простудишься ведь глупая! - по матерински начала отчитывать е Виктория, одетая не в пример теплее Маарики, та, впрочем особого внимания на это не обращала, Виктория была мерзлячкой и это было общеизвестным фактом.
- Опять грустишь? - Вики бесцеремонно подвинула Марику, угнездившись рядом с ней и нахохлившись, словно огромный рыжеволосый воробей.
- Да нет просто пришла подумать. - отрицательно покачала головой Алли.
- Ну вижу же поплакать пришла, так кончай это мокрое дело, и закрой глаза у меня для тебя подарок!- Виктория заговорщически подмигнула , дернув щечкой.
- Подарок, какой? – тут же оживилась Марико, силясь подглянуть, что именно приготовила ей ее подруга.
-Так не подглядывай, и вообще закрой глаза!- строго грозя пальцем девушке , настояла Виктория.
В конце концов, после двух бесплодных попыток подглянуть, что же скрывается в объемистом кульке, принесенном Вики, Маарика здалась.
- Ну что там что?- спрашивала она плотно закрыв глаза.
- Апп все открывай!- свидом фокусника девушка положила, Алли на колени нечто объемное, аппетитно пахнущее пряностями.
-Увии Вкусняшка!- радостно воскликнула Маарико, открывая глаза, и видя перед собой огромных размеров торт тирамису.
- Только, тут мы его есть не будем, и не проси!- сразу предупредила она.
-Пойдем домой, приготовим какао с молоком и втихаря сожрем его!- мечтательно произнесла Марика облизываясь на торт, как кошка на банку свежих сливок.
-Лучше с шампанским, или мартини тогда!- предложила Виктория.
- Коварная ты соблазнительница, ты у меня точно не демон а ? - смеясь спросила Маарико.
Несмотря на все невзгоды, именно эти простые радости, простые, но такие важные давали девушке, то, что она так боялась потерять, что нельзя отнять у человека до последней секунды его жизни, надежду и веру, веру в, то, что все когда-нибудь изменится.
- Кофе с молоком оставим на утро, мне на занятия к 10!- серьезно добавила Мариша.
- Ну, ты и жопа! – фыркнула в ответ Вики, пряча торт обратно в кулек.
- С ручкой попрошу заметить!- Добавила, в ответ Маарико, широко улыбаясь.
- Пошли уже жопка!
-И двое дамочек, взявши, друг дружку под локоть отправились домой, есть торт, сплетничать и вспоминать те дни, когда безумная музыка захлестывала улицы этого города.
Но те времена прошли, а вернутся ли они опять, кто знает, кто знает, возможно, беда столь лютая, столь ужасная, которая заставит ее гонителей, забыть о ней как о враге, и заставит взять Марику в руки скрипку и гитару, защищая ее несложной и дикой магией, то что ей дорого, заставит ее душу, точно прекрасную бабочку, переродиться из куколки серой, и незаметной, расправив свои яркие крылья! Но момент этот пока не настал, а настанет ли неизвестно.
Иногда проходя мимо больницы Девушка грустно вздыхает, понимая,что теперь помочь людям страдающим и умирающим в ее стенах, от неизлечимых простым человеческим путем недугов, она не в силах, что за это рано или поздно придет кара в виде ужасных созданий, неважно света или тьмы.

Вспоминается и Стерном Харди , ее рыцарь и возможно что то большее, но этим большим так и не ставшим, возможно когда-нибудь в другой раз, кто знает?
Вспоминался и Каин, такой невероятный. Безумный и прекрасный человек, хотя человек ли?- его картины будоражили и будоражат людей, как и он сам, но теперь это все в прошлом пока что.

Две девушки идут смеясь и сплетничая, сквозь человеческий поток спешащий по своим делам, идут домой шутить и смеяться, готовить и смотреть сериалы, идут жить, жить как люди, простые настоящие люди. а завтра одна из них смешается с шумной толпой студентов , а вторая отправится на работу, и так будет день ото дня.
Не о этом ли ты так мечтала, Маарико?

Глава первая :



Краткие биографические данные: о смертной форме

Маарико Алли Оттунен
Гражданство Американское.
Национальность Финляндка.
Возраст на момент начала событий: 15 лет
Родилась в Штате Алабама в городе Мобиль
Родители: Матти Оску Оттунен: владелец небольшой фирмы по производству мебели.
Переживал из-за отсутствия сыновей в роду, однако смирился, и посвятил немалое время воспитанию дочерей, Маарико, по праву считается самым балованным ребенком в семье, именно благодаря Матти, также любовь к тяжелой музыке , дочери привил именно отец, чем вызывает крайнее недовольство Ирины, считающей, что именно это ее увлечение приведет к печальным последствиям.
Мать Ирина Владимировна Оттунен : домохозяйка а в прошлом, культуролог имеет специализация история этнографии финских и славянских племен дохристианского периода, познакомилась с будущим мужем в России еще будучи студенткой , после свадьбы и двух лет супружеской жизни в России переехала с ним в Финляндию
Всячески настаивает на высшем образовании для Маарико, первая поддержала ее мысль переехать в Нью Рейвенвуд дабы поступить в университет, требовательно к Маарико, но крайне гордится своей старшей дочерью.

Сестры : Ирки и Линна - Оттунен близняшки ученицы школы мечтают о карьере адвокатов.
Катри Оттунен: младшая из сестер Оттунен всячески старается подражать Маарико и мечтает о карьере поп дивы.

После завершения карьеры Маарико как глашатая Хаоса, поддерживает регулярные контакты с семьей посредством Скайпа, рождественские праздники планирует провести в кругу семьи.



История рождения:
Погруженная в сладостную дрему, маленькая демоница, могла б провести еще не одно столетие, нежась в уголках души семьи Оттунен, род их всегда был бы плодовит и силен, а дочери многочисленны и талантливы, и одна из них, раз за разом, становилась бы носительницей сущности Марико, вознагражденная частью ее силы, и долгой, счастливой жизнью.
Прочие члены семьи никоим образом не страшились рождения в своем роду, маленькой демоницы, искренне считая очередное синевласое дитя, божьим даром, да и сама девушка – демон никоим образом не смущала свою семью, подвергая ее гневу небес или ада.
До сегодняшнего часа, до сегодняшнего поколения!
Ирина Оттунен в девичестве Алексеенко, стала первой из женщин клана Оттунен, долгое время остававшейся бесплодной, что вызывало немалое удивление и недоумение в обширном и крайне плодовитом семействе, Муж Ирины Матти при первой возможности ухватился за возможность переехать в Америку и открыть там филиал семейного бизнеса, не очень то, желая возвращаться обратно в Финляндию, несмотря на явное недовольство жены выбором страны , дабы оградить свою возлюбленную жену от насмешек, многочисленных женщин Оттунен, более того, синевласое дитя давно не рождалось в роду Оттунен, и суеверные женщины с тревогой смотрели друг на дружку и на молодую невестку, опасаясь, что их родовое чудо может прерваться, более того считая ее пришлой .
Впрочем опасения оказались беспочвенными, втечении двух лет после переезда в соединенные штаты , Ирина забеременела долгожданным ребенком, и с этого момента и начнется наша история.

Беременность протекала , на удивление гладко, молодая мама, оказалась лишена типичных проблем, современных рожениц, не испытывала токсикоза, легко перенося триместры беременности, так продолжалось до 35 недели гестации, когда будущая мать Маарики, отправилась на очередную прогулку.
Сидя в парке и поедая в невероятных количествах мороженное с вишневым сиропом, Ирина, привлекла внимание маленького мальчика, со странными глазами, похожими на две жемчужины, и полностью лишенными зрачков, поначалу решив, что ребенок слеп, Ирина ошиблась, маленький постреленок, казалось великолепно ориентировался в пространстве, резво носясь вокруг будущей мамы, в конце концов, приблизившись к Ирине, ребенок поразил сидящих рядом с мамочкой подружек своим заявлением.
«Смотрите все, у нее в животике спит маленький ангел!»- ошарашеннаые подруги да и Сама Ирина пришли в полный восторг. от сказанного ребенком, и когда тот попросил послушать и потрогать животик не смогли отказать малышу, коснувшись рукой вздутого животика Ирины ребенок приложил ухо к нему и что то прошептал, казалось на иврите, хотя на иудея совершенно не походил, и был таков.
Женщины лишь переглянулись удивившись странному малышу и продолжили беседу, и только придя домой Ирина почувствовала себя нехорошо, ребенок в чреве матери словно замер, а сама юная Ирина почувствовала острый приступ дурноты, потеряв сознание, не успев даже вызвать скорую.
Матти вернувшийся с работы раньше крайне обеспокоенный тем, что его жена не берет трубку, обнаружил Ирину без сознания в холодном поту с явными признаками геморрагического шока, хуже того было то что на животе жены расползалась огромная гематома с явно виднеющейся на ней руной, весьма зловещего вида.

Придя в ужас от произошедшего, Матти немедленно вызвал скорую, отчаянно стараясь привести ее в чувство, стараясь завести ее останавливающееся сердце.
Как бы там ни было , Ирина не умерла, бригаде скорой удалось завести останавливающееся ее сердце и доставить ее в реанимационное отделение, впрочем замерший ребенок не вызывал, у врачей оптимизма, требовалась немедленное кесарево сечение, с экстракцией замершего плода, но тут произошло второе чудо, ребенок ожил, несмотря на то что более нескольких часов считался замершим, несмотря на данные мрт и ультразвуковой томографии несмотря ни на что ребенок ожил, более того не желая находится в утробе матери он начал рождаться, о том что испытала Марико внутри своей носительницы и на что ей пришлось пойти , ради того что б остаться живой Алия не рассказывала никому, ибо в той борьбе прежней демоницы не стало ее душа навсегда смешалась с душой умирающей девочки став с ней единым целым, демоница стала дитям лишь с небольшой примесью дьявольской крови, но родившись в своем истинном облике, она стала жертвой демона сотворившего с ней этот кошмарный поступок, все свое детство и юность сражалась Марико с этой тварью поселившейся в уголках ее рассудка, и лишь сейчас, когда девочка отреклась от своей магии от своего призвания и зажила жизнью смертной голос покинул ее , но Оттани знает тварь не ушла далеко , она просто стала неинтересна твари, а та обязательно найдет новую жертву, ту, что так похожа на нее, вплетя несчастного ребенка в свои дьявольские сети.



Глава вторая:
Истоки:


1.1Эвтерпа.


1.2Асмодей



1.3Сариэль.

Что б понять историки конфликта плодом, которого стала юное синевласое существо, погрузимся же в пучину веков, и вернемся к тем временам, когда ангелы и демоны сражались за людские души не словом, но делом и силой оружия, временам когда, любой из них мог пасть жертвой страстей, жертвой возвышенного чувства и низменного желания.
Какова участь забытых лишенных последователей богов, что происходит с ними, без восхваления, жертвоприношений, без жрецов поющих хоралы в их честь?
Кто расскажет, как тают их силы, как уходит их молодость и красота, как иссыхают тела, как некогда могучий бог становится лишь духом, или вовсе исчезает забытый своими последователями, избравшими себе нового кумира.
Как новые хозяева этого мира милостиво , принимают в свои ряды умирающих существ, позволяя им питаться крохами со стола , слизывая капли человеческой веры, точно росу.
Но никто не расскажет, о печальной судьбе, той, что звалась Эвтерпой, той, что вдохновляла певцов и композиторов, той, которую возвеличивали, ту чью красоту запечатлели в камне статуй и бесчисленных хвалах , благодаря за ту искру озарения, что так щедро дарила она своим последователям.
Прекрасна, и горда была муза музыки, ее вид ослеплял своей красотой, а слова были подобны целительнейшему из бальзамов, бальзамов способных исцелить не тело, но душу.
Гордо шевстовала она в окружении свиты нимф, щедро наделяя талантом музыкантов услаждавших слух и смертных и богов.
Но все что имеет начало имеет и конец : пал Рим, рухнули догматы старой веры и новая сила замаячила на горизонте, а пока толпы варваров втаптывали в жидкую от крови землю всякое напоминание о богах древнего мира.
А потом пришли темные века и про Эвтерпу забыли, кому стала нужна забытая муза, в мире, где правила слепая вера, и дикие старсти, где меч перевесил лиру, кому нужно было изысканное искусство, ведь его с успехом заменило пьяное орание нелепых на ходу сочиненных песен.
А церковь, церковь рьяно защищала своих богов, е свирепо истребляя саму память о богах старых, причисляя их к сомну злых духов пугая ими, лгя про них.
И случилось, так что оболганная и лишенная сил Эвтерпа стала жертвой новых хозяевов этого мира, причисленная к злу она стала его жертвой, жертвой его насилия чудовищного и мерзкого, такового, что мало ли кто осмелится рассказать о нем, разве, что демоны будут похваляться им, восхваляя своего господина Асмодея , отца и повелителя всяких суккубов и инкубов, коварного соблазнителя и убийцы. Восхваляя то, как коварный демон овладел Эвтерпой, как чудовищно надругался он над ней, какую боль причинил, как уволок обезображенную музу в глубины ада, сделав ее своей игрушкой прикованной к его трону, живым свидетельством его могущества и нечестивости.
Случилось так, что Эвтерпа понесла от Асмодея, и потомством ее стал ребенок прекрасный и синевласый, капризный и такой непохожий на окружавших ее демонов, рожденный от Эвтерпы, это дитя так и не познало материнской любви, разлученный с матерью и воспитанный сонмом суккуб, гордо шестовала она по дворцам ее отца, услаждая его слух музыкой прекрасной и дикой, нежной и полной такой силы, что невольно забывали демоны о своем ремесле восхваляя маленькую дочь Асмодея, но Марика, а именно так была названа матерью при рождении дочь, единственное что смогла она дать своей дочери прежде чем их разлучили, не была похожа на своих сородичей, не жаждала она душ смертных, не купалась в пороке и вовсе не желала его, боль терзаемых душ, была ей отвратительна и вместо истязания их она утешала страдальцев, хоть на мгновения освобождая их от вечного их страдания.
Тяготясь своей доли, Марико искала потаенные уголки владений отца, скрываясь в них и предаваясь мечтаниям, о том мире, о котором поведали ей истерзанные души в минуты покоя.
И вот однажды погрузившись в свои мечтания, уединившись в глубине пылающего вихря, девочка- демон, волею судеб обнаружила потайную тюрьму своего отца, где сковал он Ангела Разиэля побежденного им в бою.
Стражем Ангела был омерзительный демон перевертыш, ожившая тень, подкрадывавшаяся к своим врагам под покровом их собственной тени, принимающая облик их тени, но как бы хитер и ловок не был этот демон, и он не устоял против чар неземной музыки Марики, усыпленный сладкими напевами он забывал обо всем при виде капризной дочери Асмодея , будучи влюблен в маленькую демоницу, он и не подозревал о детском коварстве Маарики, игравшей для него, лишь, что б взглянуть на такое непохожее, на окружающих существо, скованное ее отцом.

Раз за разом посещая скованного ангела, маленькая демоница слушала его истории, слушала о мире небес, о мире света, слушала, о людях и ангелах, о великом множестве магических существ населявших этот мир, восхищаясьб сказками этого светлого существа, слушала и его печальную историю о любви, запретной любви к некой Музе Эвтерпе, прекрасной как лик солнца как свет луны в летнюю ночь, с волосами синевы моря и глазами, в которых играют далекие звезды, слушала о том, как ради Эвтерпы, Сариэль отринул благодать небес, и ринулся с небес в глубины ада лишь бы защитить свою возлюбленную от коварства Асмодея и пал в бою порадженный чарами его.
Тут Маарико возразила ему, сказав, что лишь она единорожденная дочь и наследница Асмодея и никогда не видела, ту что называл САриэль, эвтерпой , и нет такой ни сред пленниц отца ни среди наложниц, ни среди суккубов и инкубов, но и не смогла она ответить и на вопрос Сариэля, кто же ее мать ?
Марико надолго покинула, Сариэля, погруженная в свои мысли она спросила своих нянек о своей матери, но те лишь молчали в ответ, не отваживаясь ни солгать дочери их хозяина ни тем более сказать правду, опасаясь гнева его, а Марико все грезила внешним миром, устав от окружающей ее реальности.
И случилось так, что в аду началась война, Мамона отец лжи поднял восстание против отца своего и господина Люцифера, и легионы ада сошлись в битве равных которых не видела преисподняя, Рогатые лорды крушили друг друга, стараясь доказать свою верность своим повелителям, а забытая в хаосе войны, Маарико. Решила осуществить свой план, вынашиваемый годами, проникнув в тюрьму САриэля она уговорила ожившую тень отпустить ангела, и так сильна была ее просьба, что тень не смогла ослушаться, и так сильно было его чувство к ней, что он не побоялся ослушаться господина, ради дочери его, цепи пали с сариэля и воспарил он к небесам увлекая за собой Маарику, Тень же была подвергнута тысячам пыток и обманутая и униженная сосладана в услужение земному колдуну, став лишь безвольной игрушкой в его руках, терзаемый болью от чудовищного его позора и унижения.
Маарико и САриэль же , много странствовали по просторам Ада, сражаясь за свою свободу и жизнь, но это совсем другая история, важно лишь то, что они обрели долгожданную свою свободу. Девочка демон пала раскаленной звездой на землю, став лишь бледным подобием своего демонического воплощения, навсегда поселившись в роду людском, дремля в телах людей и заживляя свою раны, а Сариэль, также остался на земле, считая , что познавшему любовь ангелу не место на небесах, живя среди смертных помогая им словом и делом, сохранив правда свою благодать и силу, и живя в своем смертном теле скромно и тихо, вот уже долгие столетия.
Говорят именно он создал для девочки демона ее Лауру вложив в нее те чувства те эмоции что испытывал и он в свое время, сделал уже сердцем зная, кто такая Маарико, чьей дочерью она является, ведь под демоническим обликом, под капризами и переменчивым характером увидел он частичку любимой, так давно утерянной, но не забытой за века унижения и боли, и пускай в ее дочери сплелись воедино безумие ее отца и доброта матери, Сариэль не отвернется от нее пока есть хоть искра надежды , превратить девочку демона в маленького пускай и взбалмошного ангелочка, и отыскать ту , которую он полюбил однажды и навсегда.


Тень.
Глава третья.
Окружение Маарики:

Освальд Роберт Кенсби. Он же Орк.





Настоящее имя
Возраст 29 лет.
Бывший пожарный (восстановлен на службе)
Имел проблемы с наркотиками, уволен с позором имел приводы за нарушение общественного порядка, побои .
Дважды попадал в реанимацию из-за передозировки наркотиков .
После общения с Марикой устроился на работу на автозаправке, Завязал с наркотиками собирает деньги на собственный грузовик хочет быть дальнобойщиком чем часто делился с Марико.
После «исчезновения» Маарико, наконец, то вернулся в пожарную охрану, чем невероятно горд, впрочем устроился он туда в основном усилиями Маарико и Виктории.
Встречается с Викторией Салем, но на данный момент живут раздельно, хотя частенько ночуют друг у друга.
Планируют обвенчаться и завести полноценную семью, скопив некоторое количество денег.
Среди увлечений страйкбол и игра на ударных, последнее время всерьез начал изучать тактику бразильских городских партизан и вопросы управления иррегулярными формированиями, связано это скорее с опытом столкновения с рыболюдами, Харди и Никки.

Виктория и Освальд.


. Виктория Элизабет Салем. Она же Вики она же Красная



Возраст 24 года.


Администратор в пиццерии;
В прошлом серьезно занималась гимнастикой, уличными танцами, имеет награды, танцевала в подтанцовке у весьма известного молодежного поп певца,
Неоднократно становилась жертвой насилия со стороны продюсера певца, что имело помимо всего прочего и прочие негативные последствия жена продюсера, желая скрыть позор мужа, и не предать делу огласку, инсценировала автокатастрофу, в которой Виктория хоть и выжила, но осталась калекой с неоперабельными переломами позвоночника, и хроническим болевым синдромом.
Лишенная возможности зарабатывать на жизнь и оставленная на едине с своим горем и позором, девушка начала бесконтрольно принимать обезболивающие препараты, стараясь подавить как душевную, так и физическую боль, развившаяся зависимость вынудила друзей и Мать Виктории, так и не сумевших доказать в суде обоснованность обвинений против Продюсера , вынуждены были отправить Викторию в Психо неврологический диспансер, где та познакомилась с Освальдом также проходившим лечение от наркотической зависмости, и их знакомство превратилось в нечто большее чем просто дружеские, вскоре после выписки Освальда девушка вновь осталась одна, во многом изза собственного нежелания жить калекой и обузой , но в одиночестве Виктория оставалась недолго, Освальд вернулся и буквально похитил девушку на руках унеся ее прочь из лечебницы, дело в том что к тому времени, он уже испытал чудотворное влияние музыки МАрико, и надеялся с ее помощью исцелить и Вики, что собственно и произошло , Марико сжалившаяся над несчастной девушкой, целый день напролет играла ей свои чудесные песни, заживляя как духовные так и физические раны, наполняя ее желанием жить, настолько сильным, что сломленная Виктория полностью преобразилась, навсегда связав себя с Алией, найдя в себе силы начать все сначала, природная организаторская жилка и неукротимая энергия всоре сделали ее администратором в пиццерии, и хотя Виктория мечтает о возобновлении танцевальной карьеры, все еще боится выйти на сцену, являясь, по сути, отличным хореографом и танцовщицей, она пока таит свои таланты в себе, боясь раскрыть их на полную.
Крайне ревнива и вздорна, безумно ревнует Освальда хотя тот ни разу не давал ей особого повода, более того зная что их чувства сильны и обоюдны , хотя изображает свою ревность в довольно шутливой форме, то же относится и к Марико, считает ее своей младшей сестрой, более того крайне ревнуя к Джульене, между девушками несколько раз возникали конфликты, изза разных взглядов на жизнь, более того Викторию раздражало как Джульена топит в вине свою карьеру, считая ту плаксой.
Среди всего прочего подыскивает для Марико кавалера, по поводу чего часто спорит с Освальдом, из-за расхождения во взглядах на образ будущего избранника.
На данный момент живет вместе с Марикой в своей двухкомнатной квартире, также начала увлекаться восточными единоборствами и ножевым боем.



Сариэль


Возраст неизвестен.

Ангел:

Пускай и считает себя падшим , это не так, добровольная эпитимья наложенная им на самого себя обязывает его жить среди людей , считая себя недостойным вернуться на небеса, кроме того, на земле он продолжает поиски своей возлюбленной Эвтерпы.

На момент начала событий устроился в Нью Рейвенвудский госпиталь врачом Хирургом, имеет определенную известность в хирургических кругах как невероятно талантливый врач, берущийся за операции любой сложности и объема.

Также славится своей чрезвычайной скромностью, из личного имущества несмотря на достаточно высокие гонорары имеет лишь личные вещи и богатую библиотеку, равно как и коллекцию музыкальных инструментов.


Большинство заработанного, немедленно тратит на благотворительность впрочем, попытавшиеся хоть раз присвоить пожертвованные им деньги жестоко пожалели о содеянном.
Является почетным членом организации «Врачи без границ»» имея возможность часто путешествовать по миру.
Марико старается сторониться Сариэля, не вынося его поучений и вообще начиная отчаянно скучать в его обществе, также девочку жутко бесит его правильность и идеализм.
Впрочем, большинство советов данных, но не принятых девушкой, оказались весьма дельными, что еще больше злило Марику, впрочем, сейчас в смертном обличье девушка отчаянно нуждается в его совете, и если, их встреча и случится в Нью рейвенвуде то будет явно неслучайна, но скоро ли это будет, или нет, не знает никто, ибо Сариэль в очередной раз покинул город, отбыв в одну из своих частых командировок
Сам же Сариэль относится к Марике как строгий отец, поучая неугомонного ребенка хулигана, не стесняясь, и дать ей ремнем по попе, резонно видя в ней часть своей возлюбленной но бесконечно испорченную демонической заразой часть.
Кроме увлечения человеческой литературой, любит изготавливать инструменты, впрочем, считая это данью своей любви к Матери Марико, бывшей музой музыки.
В свободное от работы время старается подобно всем ангелам бороться со злом, уничтожая своим копьем сотканным из чистого света различных тварей тьмы, копье же Сариэля заслуживает отдельного внимания , это фактически чистый свет способный принимать форму копья и меча, лука и даже плети. И каждая форма одинаково смертоносна для тварей ночи, равно как и глас его, ведь трубный глас ангела смертоносен для любого нечестивца.



Карнавал и Монстр цирка.

Карнавал









Они всегда в пути они ищут, из города в город тянется карнавал актеров, карнавал веселых циркачей несущих смертным веселье, только вот веселье фальшиво а хаос и ужас , щедро даруемое карнавалом истинно. Цирк жутких существ, добровольно или нет соединивших себя с чудовищным организмом цирка, покорные их жестокому хазяину лишь он может отпустить на волю своих актеров, но живым из цирка мало кто уходил.
Этот адский карнавал берет за свои представления плату не деньгами или золотом, но душами, словно мотыльки слетаются люди зачарованные адским спектаклем в сети карнавала, с готовностью отдавая им все что они не попросят , свои души жизни людей близких им даже своих детей что б насытить утробу чудовищного распорядителя цирка ибо он всегда голоден, а вкусы его ..ужасны.

Маарико хорошо знакома с карнавалом, как то раз он посетил и Мобиль, увлекая за собой десятки душ, отметив свое пришествие безумием толпы и жуткой ночью резни когда люди поддавшись внезапному помешательству набрасывались друг на друга превратив рождественскую ночь в оргию крови и похоти, не забудет Марико и монстра Цирка, маленькую девушку сатира сидящего на цепи и поющего свою печальную песню , что с ней, где она теперь не знает никто, поет ли она теперь свою песнь все еще сидя на цепи или сгинула в утробе монстра что зовется распорядителем, кто знает?
Как-то раз Освальд увидел в вещах Марико два плаката пожелтевших от времени и смятых, на вопрос - Что это?
Марико лишь покачала головой и деланно пожала плечами
- Просто стремный плакат , мне стилистика понравилась, жутковатенько так- небрежно бросила она содрогнувшись от воспоминаний.


Молись, Освальд что б мы не встретились с ними в живую никогда никогда !- подумала она с тревогой смотря на запертых в коробке Лауру и Клементину.


Монстр цирка.

Девочка сатир, плененное закованное в цепи, когда то веселая флейтистка скаквшая по полянам родной греции, а теперь… теперь монстр цирка побиваемый и истязаемый на поетху толпе, игрушка на цепи, раз за разом словно кукла поющая свою песнь., кто занет сколько ей осталось жить, кто знает когда она наскучит, цирку и ее грязное тельце выкинут прочь, оскверненное и бездыханное.



Будет дополняться…

Утро.

Бип- бип, бип-бип…бип- будильник оборванный на полузвуке скрылся под подушкой, накинутой на него Маарикой, в бесплодной попытке удушить мерзавца, но все тщетно, противный металлический звук, напоминавшем о точильном круге жестянщика, что в давние времена ходил от дома к дому, предлагая нехитрый свой товар, обещая задешево наточить ножи и прочий инструмент.
Вжик, вжик - донеслось из-под подушки, и взлохмаченная девушка с недовольным урчанием, обиженной кошки щурясь и почесывая растрепанную шевелюру, вылезла из теплых объятий перин и одеяла.
Щурясь на блеклый свет утра, едва пробивавшийся сквозь плотно задвинутые, кофейного цвета шторы, девушка интенсивно помассировала виски, и кончика ноготков аккуратно выудила из уголков глаз кисляки и кусочки застывшей туши.
Глубоко зевнув, она потянулась, словно кошка и наконец встала, продолжая тянуться руками, то влево, то вправо, еще раз зевнув и шлепая босыми ногами по ковровой дорожке, Маарико вышла в коридор просторной квартиры Вики.
Долгое время Виктория делила обширную материнскую квартиру исключительно с пушистым, жирным и чрезвычайно наглым котом, с видом хозяина прохаживавшегося по коврам двухэтажной квартиры, кото теперь недовольно встречавший Алли в коридоре, был свидетелем всех взлетов и падений Виктории, помнил маленьким котенком ее карьеру гимнастки и танцовщицы, помнил ее невероятное горе, и слепое отчаяние, помнил тот ужас, что последовал за этим, то ужасное запустение и пустоту, и хотя девушки сообща приводили квартиру в порядок, где то в темных закоулках кладовки таились воспоминания о грязи и безразличии, о тупой покорности судьбе, о шприцах и таблетках, о грязных следах на полу следах инвалидной коляске, тех следах которые Марико так старательно смывала с пола и изгоняла из души своей подруги.
Крадучись на цыпочках девушка миновала дверь Викиной спальни и, морщась от утреннего холодка, направилась к лестнице, кот, словно огромное дождевое облако направился следом, очевидно, прикидывая как стянуть очередной кусок пока Маарико, пребывает в сладкой полудреме.
Снизу донеслись шаги и несвязное пение под аккомпанемент шелеста целлофановых пакетов, напрягшись поначалу, Оттунен расслабилась и неспешно спустилась вниз.
В небольшой кухонке соединявшейся с гостиной царствовал Освальд, пропахший дымом , неизбывным запахом плавленой пластмассы сдобренный щедрой порцией мужицкого пота в шортах и покрытой темными пятнами пота майке, сооружал на кухне очередной кулинарный шедевр под названием - сэндвич из того что нашел.
-Доброе утро Ос- все еще зевая, произнесла Маарико, приветливо маша мужчине рукой.
- Аллоха- откликнулся тот , старательно размещая каперсы поверх толстого ломтя сыра.
- Ты чего встала рано же!- поинтересовался он, протягивая девушке бутылку минералки.
- Мне в колледж пора, это у Вики сегодня отсыпной, а мне учиться, учиться еще раз учиться!- с не скрываемой завистью пробурчала она.
- Семена учебы горьки, а плоды сладки. Так ведь говориться а? - съязвил Орк продолжая таинственные манипуляции с продуктами.
- А не пошел бы ты!- злобно скривившись фыркнула в ответ Маарико, в свою очередь начиная собирать нехитрый свой завтрак.
- Стой ся прожарятся гренки, бутер те сделаю, хватит уже жрать свою «здоровую» блеать еду!- попытался остановить ее Освальд , оборачивая к ней перемазанную сажей и небритую морду.
- Побрейся хоть и в душ сходи, воняешь же!- заметила Оттунен, заливая хлопья молоком.
-Непременно, сейчас пиццу в микроволновку поставлю, а сам в душ, прикинь вчера какой -то упырь на пустыре бомжей сжег каких то, а перед этим порубил их в копусту и кажется обглодал, потом копы рассказывали о клоунах, одного такого на улице повязать пытались он малышка вел лет пяти, куда не ясно, они ему Стой!- а он хер на массу, один попытался его свалить так - тот его бритвой порезал, лежит сейчас в реанимации,
- Клоун!?- перебила Освальда Маарико
- Ага, он самый, рожа размалеванная, только страшно размалеванная, как у этого из фильма ужасов Кинга, они стрелять, а ему хоть бы хны, только дробовиком его и проняло, да только он не издох, как нормальные люди, а лопнул изнутри , да только внутри ни кишок ни крови одно конфетти, да цветные бумажки оказались.
- Да уж, на улицах теперь полно разного дерьма- согласилаясь Алли , возвращаясь к еде, только личико ее выглядело много более встревоженным, чем обычно.
- А я сегодня в музей искусств иду !- что б хоть кА то развеять повисшую на кухне тишину похвастала Маарико.
- Это там где живые картины, и этот псих Стейнар?
- Чего сразу псих, он, кстати, остепенился, работает там, людей не жжет, кровью на стенах не малюет, так, что нормальный художник.
- Ну, как знаешь – с сомнением в голосе произнес Орк, вытаскивая из микроволновки аппетитный ломоть пиццы, и с наслаждением впиваясь в нее зубами.
- А ты бабушек уже не боишься, ну таких с палочкой и в халате с бигудями на голове?- рожа Освальда изображала самодовольное веселье.
- Тьфу, на тебя, не смешно, ну ни капельки!- обиженно надула губы Маарико, со страхом вспоминая, тот ужас, который она испытала тогда в музее,
- Ну, ты там это поосторожнее там, бабушек не обижай и с художником этим не цапайся, мало ли!
- Я уж постараюсь! - склонив голову набок, и растянув губы в елейной улыбке, ответила девушка, украдкой показав отвернувшемуся Орку средний палец.
- Вот и постарайся, а я в душ! - ответил Освальд с полным ртом пиццы.
- Кстати, а вы что делать будете?
- Я посплю немного, потом будем валяться с Вики сериалы смотреть, вечером сходим куда-то, например в кино.
- Ну ладно, я тогда после музея в колледж, на репетицию, потом заберете меня лады?
- Лады! Это, в котором часу надо?
- ММ – часов в десять, где то!
- Лады в десять, так в десять!- кивнул Орк уже из ванной .


Улица Осень.
Осень в Рейвенвуде, приходит внезапно , заполоняя собой весь окружающий мир, словно по мановению руки режиссера меняющего декорации в пьесе .
Утром выходишь на улицу и чувствуешь особую прохладу. Вот и осень. Хоть солнце все еще ярко светит, но уже не печет по-летнему. И ветер как-то по-другому колышет деревья. И небо изменилось – будто стало ближе. Солнечный свет смягчился, пожелтел, он больше не слепит глаз. Мир словно застилает золотое свечение, мягкое, точно пушистое одеяло, в которое хочется закутаться с головой и, попивая сладкое какао смотреть на мир через окно любимой, и такой уютной квартирки, с нетерпением и толикой страха ожидая наступления зимы с ее снегом, резкими порывами ветра и рождеством.
Но до зимы с ее холодами и бритвенно-острым ветром еще долго, и хотя под покровом ночной темноты чувствуется неумолимое дыхание приближающихся холодов, дни по прежнему ясны и наполнены той прекрасной золотистой дымкой, шелестом падающей листвы, и тем особым чувством нежной грусти, что охватывает сердца , всех без исключения, романтически настроенных особ.

- Ты, если что звони, мы дома будем часов до четырех!- откликнулась, все еще не отошедшая ото сна Вики вяло блуждая по квартире с неизменной кружкой чая, и такой же неизменной пижамой, судя по виду отобранной с боем, у какого-то бомжа.
- Да думаю, все норм будет, я вон Клементину и Лауру прихватила, если что, себя в обиду не дам!- с показушной уверенностью заявила Марико, сама в себе, правда, такой уверенности, не ощущая.
Но все, же приятная тяжесть за спиной от болтающегося на толстом кожаном ремне чехла с гитарой и скрипкой придавал девушке определенную уверенность в своих силах, был в этом и определенный вызов самой себе.
Выдержишь ли, не сорвешься, сможешь ли жить нормальной, жизнью, когда вокруг столько соблазнов, когда ты идешь навстречу одному из них?
Но Маарико сейчас думала не об этом, девушку всецело поглотила осень во всем своем великолепии, в золотистом сиянии которое можно было бы сравнить с увядающей красавицей упорно сопротивлявшейся, неминуемому наступлению старости.
Нырнув в чрево серебристого автобуса, девушка скромно примостилась возле какой то пожилой леди, то и дело опасливо поглядывая на последнюю, но та, вроде бы, не походила на кошмарную Бабу Ягу, которой так любила пугать в детстве ее мать.
Девушке происходящее казалось неким дежавю, поездка в автобусе полуторамесячной давности, закончилась ее трусливым и позорным побегом, а чем обернется в этот раз, кто знает?
Но сейчас все было по другому, больше не было демонессы, певицы хаоса его глашатая, а лишь скромная студентка с растрепанной шевелюрой, кое как прикрытой шапочкой, серым кашемировым пальтишком обтягивающими джинсиками да белыми сапожками на каблуке, так подходящих к белой тунике и шарфику, кокетливо обернутому вокруг тонкой шеи девушки.
Где то в глубине души Маарико скучала по прошлой жизни, но лишь в глубине, покой и безопасность, с лихвой скрашивали то непередаваемое чувство, когда внутренняя буря эмоций переполняла тебя, а потом, подобно бушующему потоку извергалась на окружающий мир.
А автобус тем временем, тихонько пробивался, через утренние заторы, приближая девушку к ее цели.
Музей никак не изменился за прошедшее время , по крайней мере внешне, про внутренние же перемены, Маарико было уже известно , знала и о чудесных оживших картинах и невероятном и завораживающем экскурсоводе Химере нового времени, как ее называли в прессе, предлагая читателям или зрителям самим решить ангел пред ними или демон.
Вынырнув из автобуса и растворившись в суетливой толпе, Алли пробилась к ступеням музея, ища глазами своих однокурсников, в толпе посетителей , мелькала разноцветная шапка Фреда Боулингса, сопровождаемое щебетанием его подружки Сисиль , краем зрения ,улавливался Джонатан Стенджерсон, высокий худой юноша несомненно британского происхождения, такой же чопорный и сдержанный как и все настоящие британцы, привалившись к колонне он невозмутимо осматривал окрестности точно, полководец обозревающий поле боя перед битвой, то тут то там в толпе девушка выискивала знакомые лица, медленно но верно сбивающиеся в некое подобие стаи, или скорее выводка птенцов опекаемых невысокой , худощавой но весьма энергичной мадам Эндрюс в своей невероятной широкополой шляпе, делавшей ее похожей на волшебницу из очередного фильма про Гарри Поттера.

Наскоро пригладив расческой распушившиеся волосы, Маарико заняла свое место в «выводке» и вошла в музей, ставший новым логовом Каина Стейнара.