Кровь и Неон II | ходы игроков | ACT III: The Friends & The Fiends

– Две полных тачки, – проговорил Гангрел, прислонившись спиной к мусорному баку и позволив себе на пару секунд расслабиться.

Конечно, вампира немного задело, что его трюк с спуском по лестнице оказался не столь сложным в повторении, но, может это стриптизерша была настолько жесткой?

– Так, обожди, – спохватился Джонни, когда понял, что Арлин собирается прибегнуть к старому доброму ультранасилию. – Я пока на балконе сидел, звонок принял - местный звонил, Эшвуд. – Сейчас, когда ситуация немного подуспокоилась, Ли вспомнил, где слышал уже эту фамилию! – Вентру! Точно, блядь, местный примоген. Сам позвонил, сказал что за домом следили. Там, – вампир указал в конец переулка, – тачка ждет. Сказал, если успеем - узнаем чё почём здесь мутится. По мне дак можем разыграть эту карту, а?

  — Да блин! — В голосе прозвучало неподдельное разочарование, граничащее с почти детской истерикой. Опять разговоры разговаривать. Как-будто их было мало этой ночью. С чего вдруг они так резко всем понадобились? К неживому мозгу медленно подступила мысль, что почти весь город был против их сования нос в это дело. Может сородичи Даут-сити на самом деле были в сговоре друг с другом и давно точили зуб на своего принца, вот только приезд сыночка все испортил?

  Арлин застегнула молнии карманов и с кислой миной глянула на убийцу веселья.

  — Тогда говорить будешь ты, пупсик. — Сказала бонни с максимально уничижительной интонацией. — Кстати, этот тип сказал искать Скрипача в «Плачущем ангеле». Это скорее всего ночной клуб в конце Авалон-​бульвар. Хер знает, где это.

— Похоже на название гей-бара, — хмыкнул Джонни и сам выглянул в переулок. Конечно, Бонни в своём раздражении была права и Гангрел и сам не любил выбирать сложные пути. Проблема была лишь в том, что тут куда не плюнь везде сложности. И все началось с того, что один старый упырь решил влезть со своей помощью к другому старому упырю. — Ок, погнали тогда, там разберёмся. Сможешь меня подкинуть у той стены? — вампир поднялся на ноги и манул у стороны тупика.

Кирпичный простенок в полутени за слабым фонарём услужливо демонстрировал себя и свою трёхметровую высоту.

  — О, реально! — Там, на шестом этаже, Арлин была слишком сосредоточена на отвлекающих факторах, поэтому не сразу додумалась, что речь может идти о специфическом баре. В подобные иногда женщин пускают без особой охоты, или по определенным вечерам. Похоже, велик шанс, что Ли будет вынужден сам разведать обстановку в «Ангеле». — В таком виде тебя могут не пустить, но у меня с собой есть запасные колготки в сеточку. Могу одолжить. — Бруха хмыкнула, понимая, что с удовольствием на это бы поглядела.

  — Что, говоришь, подкинуть тебя? Что-то как-то... блин. Мы сейчас в ссаном углу прятались, а теперь хочешь залезть мне на плечи? Ну не! Подержи мою сумочку лучше. — Вампирша вручила Джонни кроссбоди, а сама, разминаясь, подошла к стене. Штукатурка местами обвалилась, кое-где кирпичная кладка показывала небольшие трещины. Выламывать стены Арлин особо не доводилось. Обычно целы были более, так сказать, мягкими. Черепа, например. Впрочем, ломать — не строить. Повернувшись в пол оборота, она посильнее замахнулась кулаком.

В конце девятнадцатого столетия Брэм Стокер уверял, что вампир обладает силой двадцати человек. Монах Кальме полувеком ранее признал за мертвецами умение обогнать галопирующую лошадь. И даже «Кристабель» Кольриджа упоминала ночного рыцаря, способного рукою поднять деву с коня.

Кулак Арлин с гулким треском проломил кирпичи. Посыпалась старая штукатурка, открывая дыру на другую сторону переулка. Ударами, имевшими мощь строительной кувалды, Бруджа проломила достаточно широкое отверстие, чтобы по-кошачьи нырнуть туда головой вперёд. Гангрел забрался следом. Под их кедами хрустели обломки кладки. На кулаке Арлин остались густо-чёрные разводы содранных костяшек, но треснувшая позади стена осталась удовлетворённым памятником её раздражению. Когда в переулке снова возникли лучи фонарей, Гангрел и Бруджа уже были таковы.

Возле чёрно-блестящей линии асфальта стоял белоснежный лимузин «Майбах». Ксеноновые реснички фар лениво гладили ночь как глаза сытой пумы. Вода застилала непрозрачные стёкла машины. У открытой задней двери замерла приятно сложенная девушка в низких «лодочках», кремовом деловом жакете и формальных чиносах. Ожерелье из маленьких круглых жемчужин лежало вокруг воротника бежевой водолазки, уже намокшего под ливнем, а светлые волосы были забраны в короткий хвост над почти безупречным молодым лицом с по-индейски прямым носом и неровно выгнутыми бровями. Она была стройной, спокойной, доброжелательной и почти идеальной. Но церковная бледность выдавала в ней вампира, и если так, то каждому мёртвому известно — души Вентру мертвы вдвойне.

— Доброй ночи. Прошу вас, — тихо сказала девушка и ладонью указала в салон.

Гангрел негромко хмыкнул, наблюдая как Арлин делает новый проход в стене. Ли представил себе на мгновение, как его подруга поднимает большой и черный кадилак, чтобы отшвырнуть его в сторону, будто герой комиксов. Впрочем, было не до фантазий - пиджаки могли быстро сбежаться на шум обратно в переулок, так что вампир поправил пистолет за спиной и поспешил за Бруха.

– Добрый вечер, – с толикой подозрения ответил Джонни, когда вампиры оказались перед большой и дорогой машиной. Когда лорд упомянул про тачку, Ли явно подумал о чем-то менее приметном.

Было бы неуместно оставить в стороне тот факт, что любопытство и азарт вновь проснулись в Гангреле. И хоть мама (и здравый смысл) говорила ему не садиться в машину к незнакомым дядям, Джон всё-таки испытал большую надобность узнать ответ на вопрос: "А что если?".

Зыркнув из под приспущенных очков на девушку, походившую на секретаршу или же личного ассистента, Ли улыбнулся как мог дружелюбно и, пропустив Бонни вперед, закинул свой зад в "Майбах", с первых же секунд ощущая приятный комфорт дорогого салона.

– А вечер перестает быть томным, да? – негромко хохотнул Гангрел, посмотрев на свою спутницу.