Система миров | фэнтези | ходы игроков | Аверис | деревня Милльвил [18-19L]

Последние три дня оказались самыми ужасными для Тририана. Эльф улыбался, здоровался со всеми, кланялся перед старшими и всё время говорил, что у него всё хорошо. Но хорошего было немного. И это немного затерялось среди бушующей бури внутри него, которая только и ждала момента, чтобы выйти наружу и смести всё на своём пути. Кто знает, что сдерживало его. Наверное, те традиции, которые воспитали в нём отцовские удары и мамины поучения, или же радость от предвкушения мести. А мстить было за что. Эльф с отрадой понимал, что ему совершенно плевать на сотни жителей деревни, которая вымерла начисто от неизвестной магической болезни. Он думал про лежащие тела в волдырях и гнойниках и даже не вздрагивал. Его ноги подкашивала смерть матери, что произошла позавчера, ночью, во время праздника. Тририан с тех пор стал слишком спокойным, чтобы не принять это спокойствие за затишье.

Он проснулся, спустил ноги с вишнёвого дерева и спрыгнул. Спина уже давно не болела от таких кроватей. Завязал свой хитон, чтобы тот не мешал двигаться, взял в руки посох и отправился по периметру деревни. Впервые он не шёл домой, чтобы подождать когда проснётся мама и не пойти вместе с ней в лес за травами. И от этого пустота пожирала его. Он не знал куда себя деть. Как невольный голем блуждал холмами и смотрел то на химерные крыши сельских домов из валежника, то на высокий хвойный лес. Сегодня деревня казалась ему местом ужасным и проклятым, и он ненавидел всё, что в ней есть. А лес, лес был обычным убежищем, куда он мог убегать, чтобы спрятаться от проблем. Но теперь Тририан не хотел прятаться.

Он дошёл до конца деревни и увидел больше кладбище возле каплицы. Вчера он лично копал могилу, пока отец, пьяный, сидел в пустом кабаке. До сих пор руки болели, но он не мог позволить кому-нибудь другому делать это. Сердце разрывалось от того, какой была его мама перед кончиной. Её тело было изуродовано болезнью. Всё в тот день было не так, как должно было быть.

Тририан спустился по склону к деревянному заборчику кладбища и перепрыгнул его. Дошёл до самого конца и сел напротив надгробной плиты. Там было написано: «13 марта 214ПБР. Покойся в мире и жди воскрешения с Азграллом — Маеливаэль Ландыш. », а чуть ниже эпитафия: «Ты — путеводная звезда, для всех кто помнит, любит, чтит...». Эти слова стали страшным испытанием для него. Слёзы наворачивались, но так и не полились по его скулам. Он опустил голову перед плитой и начал сортировать все венки и букеты, которыми была обложена могила. Это занятие помогло ему немного отвлечься. И никто из тех, кто заходил на кладбище, не говорил к Тририану, будто боялся, что в ярости он совершит что-то ужасное.

С момента праздника прошло три дня. Они были подобны стене ливня, через который не видно дальше своего порога. Будто вся деревня превратилась в призрачное, покинутое место, а самый главное и темное в нем приведение было то, что улыбалось и делало вид, будто ничего не произошло. Тририан пугал Истру. Он подолгу молчал, смотрел вдаль, будто совершенно не слышал, что ему говорили. И помочь ему не представлялось возможным, по крайней мере, пока.

Та деревня видимым образом источала гнилостно-сладкий запах разложения, который, казалось, впитывался в одежду, волосы и кожу. Истра пыталась отряхнуться, даже скинуть с себя одежду, однако негромкая мелодия, издаваемая флейтой, остановила ее. "Кто в мертвой деревне может играть", - первое пришло в голову при безрезультатных поисках. Некоторые люди лежали с открытыми веками, на глазных яблоках которых сидели мухи. "Мерзко", - подумалось ей в этот момент, однако мелодия все не прекращалась. Даже цветы, росшие рядом с домами, выглядели какими-то нереальными, потускневшими с одной стороны и ядовито-яркими с другой. Чем глубже Истра заходила в деревню, тем громче играла мелодия, но и чувство страха становилось отчетливее, превращаясь во внутренний ужас, который невозможно перебороть. "Надо открыть дверь", - увидев незнакомый дом, подумалось ей, но подойти к нему не было сил. Было страшно сдвинуться с места.

Так и не предприняв ни одной попытки, Истра открыла глаза и села на постели. Взглянув в строну дерева и нигде не найдя друга, она выглянула на улицу и взглянула на тень солнца. Она спала относительно долго, дольше обычного. Отца дома не было, он уехал неделю назад и не сказал, когда вернется, из-за чего девушка чувствовала себя неспокойно. Ей не с кем было посоветоваться по поводу случившегося и увиденного. Ее опыта было недостаточно, чтобы разобраться в этом деле. Истра подошла к сундуку и достала постиранную и высушенную рубаху, в которой она ездила в город в прошлый раз. Девушка поднесла ее к лицу, понюхав. Нет, она ничем не пахла, кроме мыла, однако откуда тогда этот навязчивый гнилостный запах? "Может, остался от матери Тририана?". Она вышла из дома, тут же здороваясь с сидевшей неподалеку соседкой.

- Не видели Тририана?

Бабушка молча мотнула головой в сторону кладбища. Ну да, неудивительно. Похоже, ночевать дома теперь ему совсем не было смысла. И в самом деле эльф обнаружился у свежей могилы на кладбище. Он стоял и будто поправлял венки. Девушка обошла перегородку и вошла через ворота, подходя к другу со спины и кладя руку на плечо.

- Ты ел? Выглядишь измотанным и не выспавшимся. Хотелось бы мне знать, что это было, но сейчас даже посоветоваться не с кем. Я хочу, чтобы ты знал, что мы это просто так не оставим. Ни ту деревню, ни твою маму.

- Ты ел? Выглядишь измотанным и не выспавшимся. Хотелось бы мне знать, что это было, но сейчас даже посоветоваться не с кем. Я хочу, чтобы ты знал, что мы это просто так не оставим. Ни ту деревню, ни твою маму.

Знакомый голос, и нужные слова достучались до сердца Тририана. Он поднялся и с трудом оторвал взгляд от могилы. Улыбнулся широко Истре и с закрытыми глазами закивал.

— Доброе утро. Нет, не ел ещё. Да, спасибо. — Он был спокоен. Слишком спокоен, чтобы Истра не заподозрила в этом спокойствии настоящую боль. Эльф часто показывал силу воли, но тут эта сила вызывала лишь страх, она пугала до глубины души. Всё дело было в глазах. У Ландыша глаза были совершенно пусты, и принимало рассветные блики как будто стеклянные. Движения у эльфа также были другими, будто не успевали за его желаниями. Он выглядел как обездушенный истукан. Но на мгновение он ожил. Опустил виновато глаза и поднял их снова стеклянными на Истру. — Я убегу, Истра. Сегодня я не вернусь домой. — Он никак не объяснялся. Он часто так делал — просто говорил о чём-то, без каких-либо объяснений. Но Истра знала Тририана слишком хорошо, чтобы понять, что он не оставит случившееся просто так. Но также её знаний хватило, чтобы сказать — эльф ничего о своих планах не расскажет, даже своей лучшей подруге. Он ещё раз бегло посмотрел на могилу и улыбнулся.

Истра внимательно, даже несколько цепко взглянула на друга, задумчиво рассматривая выражение его лица. Когда же он отвернулся и улыбнулся, девушка похлопала его по плечу, будто пытаясь отвлечь от дурных мыслей.

- Куда ты собрался бежать? Если не хочешь видеть отца, можешь переночевать в нашем доме. Думаю, всем и так понятно, в каких вы с ним отношениях состоите. Только прошу тебя, не делай поспешных решений сейчас. Возможно, вам, эльфам, тяжело распознать такое чувство, как утрата, ведь вы живете дольше нас, но мы, люди, постоянно сталкиваемся со смертью. Тебе нужно смириться, что ты часто будешь видеть ее на своем пути, выбрав дружбу с людьми. Я знаю, что ты моих праправнуков застанешь в старости, так что отношусь к этому как-то с юмором, что ли.

Истра грустно улыбнулась, взглянула еще раз на могилу и перевела взгляд на друга, спустя мгновение призывно, но легонько потянув его за рукав в сторону выхода.

- Пойдем, поедим, тебе нужны силы, а мне - друг. К тому же бежать на пустой желудок не самая лучшая затея - быстро пожалеешь, что сбежал, - улыбнулась она.

- Куда ты собрался бежать? Если не хочешь видеть отца, можешь переночевать в нашем доме. Думаю, всем и так понятно, в каких вы с ним отношениях состоите. Только прошу тебя, не делай поспешных решений сейчас.

— Мне здесь нечего больше делать, Истра. Я бегу не от горя, но от осознания, что смерть может настигнуть и меня в любой момент, и я не хотел бы, чтобы перед смертью всё, что я делал — это сидел в деревне и терпел избиения отца. — Соврал. Именно горе подтолкнуло его на такую мысль, но Тририан был слишком активен для такой деревни как эта. Хоть он и вошёл в постоянный ритм жизни со сбором трав, их обработки и продажи — это было не то, что ему нравилось. Тририан обожал бегать. Он убегал ночью лес, завязывал себе глаза и просто начинал бежать. Из-за этого шрамы на руках и ногах, но это ли не главное доказательство того, что ему тесно в этом месте? Но девушка замечала как её слова успокаивали его. Она была существом родным настолько же, насколько и мама. Эльф попросту не мог позволить младшей Рейст утешать его. — Ты права, эльфов в мире меньше и потеря каждого — это большое горе. Но я не собираюсь из-за этого прятаться в деревне и всю жизнь бояться, что однажды, выходя за порог дома, меня до смерти раздавит гигантский гусь. — История о гигантском гусе — это одна из местных страшилок для детей. Хоть в эльфийской семье она не была традиционной, но эльф даже от собственной матери слышал её пару раз. И даже признавался, что побаивался и обычных гусей. Но суть сказанного была в другом. — Тебе уже двадцать четыре, а у тебя нет мужа. И зная твой нрав, дорогая моя Истра, хотел бы я узнать когда это ты станешь прабабушкой. — Теперь ему стало совсем весело — по настоящему. Он подошёл к Истре и приобнял её рукой, схватил за волосы и потрепал их. — Или ты уже приглянулась к Кезону-овцеводу? Парень-то сильный, богатый. Хотел бы я увидеть детей с отцовским пузом и твоими глазами. — Он медленно двигался обратно к выходу из кладбища. Но перед самим выходом оглянулся и ещё раз посмотрел на материнскую могилу. Улыбнулся и пролепетал что-то беззвучное, но важное.


- Пойдем, поедим, тебе нужны силы, а мне - друг. К тому же бежать на пустой желудок не самая лучшая затея - быстро пожалеешь, что сбежал, - улыбнулась она.

— Ты совершенно меня не знаешь! Я легко выживу в лесу. Буду есть деревья, сосать смолу, жевать личинок — не пропаду. Но ладно, идём. Хочу услышать, что скажет твой отец когда увидит меня. Наверняка что-то в духе: «очень сожалею твоей утрате, эльф». — Его сердце заново начало биться. Дыхание стало глубже, а глаза светлее. Не намного, но даже этого было достаточно, чтобы вспомнить Тририана старого-доброго, весёлого и шутоватого. — А что сегодня на завтрак, мастер Истра?

- Мне больше интересно, куда ты пойдешь после того, как мы все выясним. Я же сказала тебе, что не оставлю эту историю просто так, - Истра взглянула на деревню, в которой уже активничали жители. Их было не очень много, все друг друга знали, однако даже среди такого количества людей может скрываться какой-нибудь неблагоразумный человек. По крайней мере, такого мнения были окружающие об отце девушки в первое время. - Ну, нет, гигантский гусь - это, пожалуй, самое страшное, что может произойти с тобой в жизни. - Ухмыльнулась девушка.

Они прошли дальше, вглубь деревни, направляясь в сторону дома Истры, который находился неподалеку от леса, как и дом юноши. По дороге им встретились детишки, что бегали и сражались на палках.

- А что с моим нравом не так? - Насмешливо улыбнулась девушка. - Будто ты большой паинька... А насчет Кезона я еще подумаю, потому что сомневаюсь между ним и стариком Юбом. Что бы ты предпочел для своих отпрысков? Большое пузо или лысина с пятнадцати лет?

Они вскоре дошли до дома девушки. Она пропустила юношу внутрь, после чего плотно прикрыла за собой дверь и раскрыла все окна, потянувшись за кухонными принадлежностями. Поставив перед эльфом глубокую миску и подав ложку, Истра на некоторое время вышла, чтобы спуститься в подвал, так как он находился в пристройке к дому. Внутри всегда было прохладно, поэтому хранить там подолгу что-либо было очень удобно, хотя и путь внутрь был не самый простой, так как отец хотел максимально сохранить холод, из-за чего сделал проход довольно узким.
Девушка вернулась спустя некоторое время с небольшим котелком, который тут же подвесила внутри печи.

- К сожалению, на завтрак тебе не удастся соснуть смолы и пожевать личинок, у нас все по-скромному, лишь простенькая рыбная похлебка, - она поставила котелок под огонь и села за стол, напротив друга. - Ты слишком строг к моему отцу, он будет соболезновать не меньше, ведь никогда не был против нашей дружбы и отзывался о тебе очень тепло.

Спустя какое-то время Истра подошла к котелку, взяв миски, и налила себе и товарищу похлебку.

- Мне больше интересно, куда ты пойдёшь после того, как мы все выясним. Я же сказала тебе, что не оставлю эту историю просто так

— Маковка, — так он иногда в шутку называл Истру. Маковка, потому что из-за цвета волос похожа на лепестки мага, а по своему характеру — на то дурманящее вещество, что взрастает вместе с этим красивым растением, — если я тебе скажу, то, боюсь, ты захочешь последовать за мной. Поэтому, я не скажу тебе. И... не стоит тебе вмешиваться во всё это. Я понимаю, что ты пытаешься помочь мне пережить потерю, но я и сам могу справиться со случившимся — обязательно справлюсь. — Улыбнулся широко, добродушно.

***

- А что с моим нравом не так? - Насмешливо улыбнулась девушка. - Будто ты большой паинька... А насчет Кезона я еще подумаю, потому что сомневаюсь между ним и стариком Юбом. Что бы ты предпочел для своих отпрысков? Большое пузо или лысина с пятнадцати лет?

— Я-я-я? — Непонимающе протянул эльф. Он поднял плечи и сделал соответствующее лицо. — Конечно я большой паинька, что за глупости. Если бы у меня был такой характер, как у тебя, случилось бы что-то страшное... ох, — он снова вспомнил о матери, но быстро отогнал эти мысли — нельзя было давать Рейст повода жалеть его, — смысле для своих отпрысков? Дурнушка что ли? — Он зарядил девушке увесистый щелбан по лбу и бросился вперёд к её дому.

***
- К сожалению, на завтрак тебе не удастся соснуть смолы и пожевать личинок, у нас все по-​скромному, лишь простенькая рыбная похлебка

— Ой, как жаль. Придётся есть замученную твоим пылким нравом рыбину. Что же, это в чём-то даже благородно. — Эльф откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол. Также он задрал кверху голову и осмотрел низкий потолок кухни подруги. В однородной текстуре его глаза начали расплываться и появилась сонливость. Чтобы поборот её, пришлось говорить.

- Ты слишком строг к моему отцу, он будет соболезновать не меньше, ведь никогда не был против нашей дружбы и отзывался о тебе очень тепло.

— Да, ты права. Извини. Но, разве тебя устраивает жизнь здесь? — Начал мягко. От задранной головы его голос стал ниже и более хриплым. — Помнишь, я когда-то нашёл странную землянку под землёй в лесу? Мы отправились её исследовать посреди ночи. Помнишь, тогда было ужасно холодно. А ещё ты расцарапала плечо об ежевичник? А сама землянка. Как мы боялись спускаться туда. Ты говорила, что там сидит... о ком же ты тогда говорила? Я так напугался, но всё же спустился вниз. Помнишь ту дверь? Представить только — дверь посреди леса, под землёй! И даже ловушка. Это... разве это не было волнительно? Что ты тогда ощущала, Истра? — Тририан поднял голову и встал со стула. Навис над столом и упёрся в него руками. Пристально смотрел на девушку. — Знаешь что я чувствовал? Радость, и счастье. Я был рад и счастлив, что наконец в моей жизни появилось что-то новое. Не ежедневный сбор трав, обработка трав и продажа трав перед сном. Да, это было очень глупо и опасно. Да, после этого нам пришло обманывать других, когда ты лечила меня. — Он инстинктивно схватился за шею. Когда проклятие поразило его, он почувствовал ужасную боль в горле, будто там вырос огромный камень, что мешал дышать ему. — Но как же это было... захватывающе. И это только мелочь. Сколько всего в мире интересного, чего никак не узнать в этой деревне? Ты не задумывалась? Конечно задумывалась, иначе ты давно вышла бы замуж, отрастила бы грудь третьего размера на молоке и сале и стала бы бойкой гром-бабой, как Бьянка. Признайся, маковка, ты хочешь того же, что и я. Ты даже держать поварёшку держишь как-то не так! Я чувствую это. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не сомневаться в своих чувствах! — Закончил, улыбнулся подруге нагло и подтянулся над столом от возбуждения. Он честно и без скрывания ожидал всего лишь одного ответа от Рейст. Честно, потому что слышал как ускорилось его сердце в волнении. Без скрывания, потому что смотрел на неё так, что даже слепому стало бы ясно что он хочет услышать.

В глазах девушки блеснула сталь, а губы ненароком скривились в непонятной гримасе, она нахмурилась и отвела взгляд к окну, не желая встречаться взглядом с другом. Непонятная реакция прошла быстро, но понять, о чем именно думала Истра, было понять невозможно.

- Хочешь знать, что я тогда чувствовала? Я чувствовала непонятную тревогу и предвкушение. Мне казалось, будто мы попали в сказку, в другой мир, про который рассказывал мне отец. В этом мире много неразгаданных тайн, знаний и секретов... а также опасностей. Ни одна его история не проходила без чего-то отрицательного. В какой-то момент мне даже начали сниться дурные сны. В тот день, - Истра замолчала, не решившись закончить мысль, - впрочем, я не знала, что тебя, как и меня, до сих пор волнует тот день. Значит, все же наша встреча когда-то была не зря. Я думала об этом, Рири, - детским прозвищем обратилась она к нему, взглянув прямо в глаза, - и не раз. - Ее глаза немного расширились. - Не сосчитать, сколько раз, но мне никогда не хотелось, чтобы ты уходил. Эта деревня казалась всегда домом, прочным и безопасным. Если ты и отец здесь, значит, можно быть спокойным. Мне сложно представить, что произойдет, если вас не окажется рядом.

Истра встала с места и подошла к окну, отставив миску - есть ей уже не хотелось. Встав у него, выглядывая на улочку, по которой дети гоняли гусей, она скрестила руки на груди и вся сама будто сжалась.

- Хочу признаться, что до сих пор из моей головы не выходит та деревня. Они снилась мне в кошмарах. А потом еще твоя мать... Что-то изменилось, Тририан. То ли с этим миром, то ли со мной. Оставаться здесь стало пыткой для воспаленного идеей найти ответы мозга, но мне, как минимум, нужно дождаться прихода отца, чтобы посоветоваться с ним по поводу происшествия. Ты хочешь просто взять и уехать? Куда? Где мы будем жить, что мы будем есть? Как зарабатывать на жизнь? Есть ли у такой жизни будущее? - она развернулась и взволновано посмотрела на парня. - Если бы я отрастила титьки третьего размера, а ты пузо, жить стало бы попроще. Тогда бы и поварешка лучше бы в руке сидела, и тебя бы устраивала рыбная похлебка... - несколько грустно усмехнулась девушка и вновь отвернулась к окну, наблюдая за еле ковыляющей старушкой, что низко наклонилась к земле, держась за поясницу.

- Хочешь знать, что я тогда чувствовала? Я чувствовала непонятную тревогу и предвкушение. Мне казалось, будто мы попали в сказку, в другой мир, про который рассказывал мне отец. В этом мире много неразгаданных тайн, знаний и секретов... а также опасностей. Ни одна его история не проходила без чего-​то отрицательного. В какой-​то момент мне даже начали сниться дурные сны. В тот день... впрочем, я не знала, что тебя, как и меня, до сих пор волнует тот день. Значит, все же наша встреча когда-​то была не зря. Я думала об этом, Рири, - детским прозвищем обратилась она к нему, взглянув прямо в глаза, - и не раз. - Ее глаза немного расширились. - Не сосчитать, сколько раз, но мне никогда не хотелось, чтобы ты уходил. Эта деревня казалась всегда домом, прочным и безопасным. Если ты и отец здесь, значит, можно быть спокойным. Мне сложно представить, что произойдет, если вас не окажется рядом.

— Сказки на то и сказки, Маковка, чтобы через страх учить чему-то. Но мы больше не дети, и пугать нас смысла нет. Если мы не посмотрим в глаза страхам, он сожрёт нас изнутри. Ты знаешь, я не очень религиозен, но леносс Маверик на проповеди часто повторял, что страх — это клетка, в которой мы сами себя запираем. — Эльф выдохнул томно. — Не хочу сидеть в клетке. — Он также подошёл к окну и взгляну за него. Даже сейчас у него проявилось чувство необычайной теплоты в груди при виде беззаботной деревни. Дети даже не понимали причины грусти их родителей. Счастливые и простодушные, они свободно гоняли по внутренним дворикам с ветками в руках, будто это мечи. У Тририана не было такого детства. У него не было никакого детства. И поэтому он не понимал причины этого странного чувства. Казалось, будто эльф был рад, что не мог гулять с другими детишками и дурачиться до вечера, потому что сейчас он ощутил настоящую свободу, не обрамлённую заборами, а ветка в руках при желании может превратиться в настоящее оружие, способное провести его через настоящие, не выдуманные подвиги. Он ещё не убежал, но давно находился за пределами деревни в своей душе. — Да, тут «спокойно». Но я всю жизнь жил в «спокойствии», пока не потерял мать. Это показало мне, что никакого спокойствия тут и нет. Тут нет ничего для меня, потому что как я могу знать, что такое настоящее спокойствие, если так редко жил беспокойно. — Он продолжал смотреть в окно, но теперь и сам не заметил, как взгляд его устремился на горизонт, где красовались верхушки соснового леска. Он всматривался в него долго и глубоко. — Хорошо, Истра, я не стану тебя просить больше об этом. — Опустил, наконец, глаза и выхватил из рук девушки поварёшку. Начал мешать воду в кастрюле.

- Хочу признаться, что до сих пор из моей головы не выходит та деревня. Они снилась мне в кошмарах. А потом еще твоя мать... Что-​то изменилось, Тририан. То ли с этим миром, то ли со мной. Оставаться здесь стало пыткой для воспаленного идеей найти ответы мозга, но мне, как минимум, нужно дождаться прихода отца, чтобы посоветоваться с ним по поводу происшествия. Ты хочешь просто взять и уехать? Куда? Где мы будем жить, что мы будем есть? Как зарабатывать на жизнь? Есть ли у такой жизни будущее? - она развернулась и взволновано посмотрела на парня. - Если бы я отрастила титьки третьего размера, а ты пузо, жить стало бы попроще. Тогда бы и поварешка лучше бы в руке сидела, и тебя бы устраивала рыбная похлебка... - несколько грустно усмехнулась девушка и вновь отвернулась к окну, наблюдая за еле ковыляющей старушкой, что низко наклонилась к земле, держась за поясницу.

Тририан молчал, когда она говорила об изменениях. Обещал не просить её бежать — и не просил. Но за себя ответил, не мог держать слова. Ему хотелось выговориться, будто он чувствовал, что уже скучает за подругой.

— Я не хочу думать о том, что будет там. Я боюсь тот мир, Истра, но я хочу взглянуть страху в лицо. А титьки и пузо — пусть это останется умным и мудрым, кто смирился и нашёл в спокойной жизни удовольствие. А рыбу я и так не очень люблю... — соврал, поймал себя на этой лжи и иронично улыбнулся, упрекнул себя. Вода вскипела, начала покрываться пузырьками. Триран бросил в кастрюльку выпотрошенные рыбные тушки и принялся нарезать свежие овощи. Морковь и свёклу он принёс подруге из личного огорода. Они были сочные и насыщенные. Старый кованый нож проходил по мякоти как по маслу. От ярких цветов аппетит эльфа ни на шутку разыгрался. С позавчерашнего дня он так ничего и не бросил до рта, а теперь рот наполнился слюной.

— Где у тебя соль? — Сменил тему, чтобы больше не торопить и не убеждать Истру. Хоть он и отказывался на словах от её помощи, но в глубине души был признателен, что Истра хочет помочь ему. Поэтому более и не говорил об этом, пока она не обсудит случившееся с отцом.