[D100] По предварительному сговору | ходы игроков | Фаза III. Отход.

Сначала Даррен и Алан облетели сотую восточную, наблюдая большей частью поверхностно. В порядке общей рекогносцировки. Ничего не заметив, они сделали круг и принялись более тщательно присматриваться к деталям и окружению. Пустые дороги ничем не могли привлечь внимание. На какое-то время они даже осветили их прожектором, но затем погасили его. Такое привлекает лишнее внимание. Взвинчивает общую паранойю. Лучше не разжигать ничье любопытство, пока им самим ничего не известно.

— Даррен, задержись у банка, ну-ка.
— Че там?

Алан навел камеру на вход и приблизил картинку.

— Видишь, как тачка близко припаркована? Почти вплотную ко входу.

Даррен посмотрел в экран.

— В самом банке свет горит вроде, — неуверенно произнес он. — Давай диспетчеру скажем, пусть позвонит туда. Спросит, все ли нормально.
— Какой адрес у этого места?
— Не ебу. Да скажи просто, мол, Bank Of America на сотой восточной. А она сама пусть уже найде...

В этот момент через вынесенную дверь протиснулась черная фигура с огромной сумкой через плечо. Закинув ту в багажник, человек вернулся в банк. Даррен и Алан, пронаблюдавшие это от и до, переглянулись. А затем Алан снял рацию с держателя.

— Контроль, Воздух-три. Третий код, ТАК* один. Десять двадцать — сотая восточная, Мэрисвейл, Bank Of America. Десять двадцать один — проникновение в здание банка, наблюдаем выбитую дверь. Десять семьдесят три, Гольф тоже запросите.
— Воздух-три, Контроль. Десять пять, запрос неполный. Кого еще запросить?
— Ганг юнит нужен, блядь! — взорвался Алан. Азарт преследователя спутал ему мысли; все вокруг начало казаться таким медленным и инертным, что просто караул. Чтобы вернуть контроль над собой, ему понадобилось время. — Контроль, Воздух-три. Десять семьдесят три, запросите Гольф, как приняли?
— Воздух-три, Контроль. Десять четыре, выношу вас в отдельный канал.

  * * *

Шум двигателей. Вой сирен, мелькание стробоскопов. Помощник второго класса Джозеф Дуглас и его напарник, помощник первого класса Пол Чемберс, были давно сбитыми боевыми товарищами. Их экипаж — Альфа сто тридцать три — влился в колонну из двух других, и все они мчали на сотую восточную, даже условно не зная, чего ожидать. Стреляли. Ну да, стреляли. Мало ли кто и зачем мог стрелять? Может, кто-то по банкам в заднем дворе лупит на ночь глядя. Чего всех-то собирать?

Улицы неслись мимо, случайные водители вжимались в обочину. Джозеф знал, что сейчас он стремится скорее успокоить себя, чем найти происходящему рациональное объяснение. Он старел. Неделю назад у него родилась внучка. Дочь — та самая девочка, которую, казалось бы, не так давно он учил делать первые шажочки — вся осунулась и похудела. Бытовуха плохо на ней сказалась. Сидеть бы сейчас на пенсии и помогать молодой семье. А не ехать невесть куда посреди ночи, потому что кто-то курком револьвера себе яйца почесал.

— Воздух-три, код три, ТАК один, — изрекла рация.

Пол мгновенно переключил волну:

— Альфа сто тридцать три, присоединились к каналу.

Какое-то время они оба вслушивались в помехи в эфире. "Альфа сто двадцать... Альфа сто двадцать шесть...". Но затем волна выровнялась.

— ...здух-три всем Альфа, Сьерра и Гольф. Десять двадцать один — проникновение в банк, десять двадцать — Мэрисвейл, сотая восточная.

Джозеф и Пол мгновенно напряглись. И Джозеф невольно подумал, что сам он напрягся как-то особенно.

— Всем на волне, кто старший на ситуации? — спросил кто-то на другом конце волны. Но ответа не было. — Кто старший на ситуации, еще раз? Прием?

Должно быть, их сержант оказался не у дел. Или уже вел иную ситуацию на другом конце округа. Так или иначе, без старшинства толк не выйдет. Начнется хаос, и они в лучшем случае потеряют инициативу. А в худшем попросту словят свинец.

— Кто старший на ситуации, прием?
— Наземники, рожайте уже старшего, я за вас это тянуть не буду, — возмущался, надо думать, Воздух. — Ебнулись вы там все что ли?

Патрульные в долгу не остались:

— Тишина в канале!
— Гул убей в канале, Воздух-три!

Джозеф выругался. Ладони скрипнули на руле. Если бы он мог, то за такой треп каждого высек ремнем. Перед строем и без права на оправдание. С другой стороны, люди на нервах. На нервах, как и он сам. Тоже, должно быть, как и он, придумывали, чем себя успокоить. И теперь, когда стало ясно, что ситуация сложнее, принялись метаться из угла в угол. Кто старший на ситуации? На кого ссылаться? Кто примет ответственность за происходящее вместо них?

— Альфа сто тридцать три, — Джозеф снял рацию словно на автомате. Все происходило будто в отрыве от него самого; слова, произносимые им же, слышались для него невесть откуда со стороны. — Старшинство беру на себя. Воздух-три, координируйте.

Эфир смолк, какое-то время хрипя помехами. И лишь после этого пилот решился ответить:

— Сто тридцать третий, десять четыре запросу.

  * * *

Всем.

Вертолет зависает над парковкой. Достаточно высоко, чтобы в него было бесполезно целиться. Достаточно низко, чтобы вы могли различить "BCSO", ровно отштампованные на белом брюхе. Врубается прожектор, выхватывая автомобиль — как софит, выхватывающий певичку или стенд-ап комика на сцене какого-нибудь дешевого кабаре. Над парковой разносится эхо мегафона. Вы слышите, как жетон на борту чуть прокашливается.

— СЛУЖБА ШЕРИФА ОКРУГА БИВЕР! ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ!

–Что там у ваша случилось? Какого вы там стреляли? Где Весельчак? –Ли рефлекторно, не глядя, сунул в бардачок кассету. – Скоро он там?
Китаец внимательно присмотрелся к улице, чтобы понять, с какой стороны приближаються копы. Машина начала медленно трогаться с места, готовая в любой момент сорваться на максимальную скорость. Минь с трудом сдерживался, чтобы дождпться ещё одного подельника. на его лице отчетливо проглядывала смесь надежды, что Весельчак вот вот выйдет, и страх перед копами.

Пиджак сел на пассажирское сиденье и едва плюхнулся на заднее Хмурый, закричал:
- Не знаю! Гони-гони! Ты вертушку не видишь?! Жми!

Сердце бешено стучало в груди, почти болью отдаваясь, словно сейчас проломит ребра и выскочит наружу. Ладони давно взмокли, как не намокали на первом свидании с бывшей женой. Были попытки себя успокоить, внушая себе что ситуации и пострашнее были, когда первый раз вошёл в тюремную камеру, когда Волына и его кореша намекнули, что либо он в заднице переносит товар, либо до конца срока в заднице будет носить черный хер, когда впервые шел на дело и едва не попался... Теперь же он заматерел, стал одним из тех, чей взгляд тяжело выдержать новичку в тюремной камере. Практически стал Коннором Мак-Эви и это ограбление, было финалом его перерождения, когда умирал старый тихий Дэнни Лэмб и рождался новый из всего темного, что в нем хранилось.
Достал пистолет, готовый отстреливаться, понимая и уже принимая тот факт, что с первым выстрелом он распрощается со всем что было до, переступив черту из за которой нет пути назад.

Когда Весельчак закончил с перевязкой и вышел из каморки охранника, перешагнув через окровавленное тело Томаша, он обнаружил, что успел пропустить почти всё. Его подельники уже закидывали последний денежный мешок в багажник, оставив Коннора наедине с затихшими банковскими работниками. Аптечка болталась у него на поясе, подвязанная к ременной петле штанов при помощи куска бинта. Весельчак почти не хромал, трамадол делал своё дело, и тут бы ему побежать скорее к своим, пока они не решили в панике сделать ноги и бросить его тут. Но в этот момент взгляд Коннора упал на Итана.

Разумеется, Коннор слышал разговор Хмурого и охранника. Про сейф, про запись. В том, что охранник скрысил кассету, Весельчак даже и не сомневался, и уже одно это рождало в душе паранойю. Если там ничего особенного нет, зачем её прятать? А если этого кадра шлепнуть, то едва ли копы додумаются без него, что грабители увезли не все записи. И кстати, какую именно камеру писала эта плёнка? Вдруг наружную? Но даже если охранник просто перебдел - он же видел Эйт-Болла. То есть, Хмурого, разумеется Хмурого. И Коннор снова оказался в той же ситуации, как и десять лет назад. И он бы снова даже не колебался, если бы не кое-какие факты.

Коннор мог бы убить Итана и тут же забыть о нём, как и о большинстве тех, кого убивал. Он убил бы его даже не заходя за стойку, поливая дробью прямо из прохода и не считаясь ни с какими сопутствующими жертвами, а потом просто прикрыл бы поломанную дверку, чтобы приглушить истошные крики тех, кто ещё был жив в той кровавой бойне. Он бы забыл и этих людей, и эти крики, как только вышел бы из банка. Он так же не помнил и того парнишку, которого застрелил на той злосчастной автостоянке - помнил только, что прицелился в его широкий, открытый лоб. В сущности, из всех убитых им отчетливо помнил он только дядю Кенни - в ночь своей смерти тот безмятежно храпел в кресле, освещенный лишь экраном телевизора, в котором какой-то толстый мужик в майке с коротким рукавом рекламировал набор кухонных ножей. Коннор даже помнил, что ведущий телемагазина как раз демонстративно разрезал что-то очень прочное ножом для мяса, когда маленький Коннор упер скотобойку в широкий, потный лоб дяди Кенни и нажал на спуск. В худенькую руку мальчика отдало упругим толчком мощной пружины - и дядин храп оборвался на половине ноты. Из широкого, красного носа с присвистом вышли остатки кислорода в легких, и только после этого из дырочки во лбу хлынут темный кровавый ручеек. Если бы не это, можно было бы подумать, что дядя всё ещё спит. Но нет - телеведущий рассказывал о преимуществах карбонового лезвия уже мертвецу, пока Коннор потрошил его сейф за картиной, куда тот откладывал деньги на колледж своим любимым мальчикам.

Стрёкот лопастей вертолёта - вот что остановило Весельчака. Это - и кучка нытиков, которые наверное уже сейчас мечутся в дилемме, а не бросить ли им их рыжего напарничка в надежде, что он истёк кровью и сдох. Вот ведь уроды, убежали все разом в машину, и никто не остался проверить, как дела у раненого подельника. Нет у него времени, чтобы возвращаться за стойку и расстреливать охранника. К чёрту этих овец, и к чёрту, даже если поганый охранник видел морду Хмурого и запомнил её.

Грохнуть чёрного попозже будет быстрее и безопаснее, чем расстреливать банковских крыс.

В общем, в тот самый момент, когда его подельники уже готовы были сдаться и ударить по газам, Весельчак и выбегал из банка, на ходу заталкивая патроны в приемник.
- Дверь! -Крикнул он, прося Пиджака заранее открыть ему дверцу.

- И оставить его на радость копам, чтобы тот всё разболтал?! Ты мне казался меньшим мудаком, чем сейчас. - Хмурый оббежал машину сзади, под ещё не прекратившийся свист в ушах и звук лопастей вертолёта, который заглушал посторонние мысли в голове и сел на заднее, пропустив рядом Весельчака. Однако, понятие профессионализма ещё не покинуло его и оставлять пускай такого психа, как Коннор, сулило гарантированным самоубийством для всей банды грабителей. Банально его опознание даст наводку на круг его общения в лице как раз подельников. И тогда копы быстро выйдут на каждого. А в тюрьму точно не хотелось попасть. В любом случае, пристёгнутый ремень, надёжный кольт и сумки в багажнике: вот и всё удовольствие. - Ждём его, точка! Его ружьё нам ещё пригодится.

Ляо приоткрыл окно и высунулся, желая поторопить подельника.
– Давай быстрее! Копы на подходе!
Руки покрылись холодным потом, и Ляо вытер их об одежду, чтобы пальцы не скользили по рулю.

Усталость Даррена словно сняло рукой. Удерживая горизонт птички, он напряженно вслушивался в переговоры.

— Альфа, это Воздух-три, — Алан отложил мегафон и вновь взялся за рацию. — Десять двадцать один — у нас четверо подозреваемых, один вооружен. По десять шестьдесят первому раскладов нет. Десять шестьдесят — четырехдверный седан. Номерные не видно, но мы уже висим тут над ним. Не ошибетесь.
— Воздух-три, сто тридцать третий. Остальные подозреваемые вооружены?
— Сто тридцать третий, Воздух-три. Десять пять, не установлено.
— Воздух-три, вас понял.

Он, не переставая следить за автомобилем через камеру, переключился с ТАК-канала на общую волну.

— Контроль, Воздух-три.
— Воздух-три, Контроль, десять двадцать один?
— Контроль, установили, что подозреваемых группа из четырех лиц. Один вооружен. Как приняли?
— Воздух-три, Контроль. Чем вооружен, не установлено?

Алан и Даррен переглянулись, и последний пожал плечами. Алан выключил видеозапись и отмотал рекордер на момент выхода преступника из банка. Приблизил. Присмотрелся. Что-то длинное было у него в руках. Но без выступающего магазина.

— Контроль, Воздух-три. Десять четыре. Это или гладкоствол, или помповик, точно не разглядеть.

На том конце волны помолчали.

— Воздух-три, я запрошу для вас тяжелых. Для них тоже ТАК откройте потом, как поняли?
— Контроль, десять четыре.

Диспетчер собралась запросить дивизию специальных операций. Одна на округ, как и дивизия воздушной поддержки, она выдвигалась туда, где и сами помощники шерифа были вынуждены звонить в девять-один-один.

  * * *

Шестеренка.

Вертолет все еще висит над вами, капая на нервы. Ты решил подождать Весельчака и этим спас его, но потерял время. Из-за угла на сотую восточную выскакивает кавалькада патрульных автомобилей. Звуки сирен и мелькание стробоскопов нарастают с каждой секундой. Вариантов куда бежать не так уж и много — если не им навстречу, то определенно в другую сторону. Более важный вопрос в том, как бежать. Вертолет с тебя не слезет. Его скорость около ста девяноста миль в час. Скорость, которую ты не разовьешь, даже если выкинешь за борт весь куш, сиденья и несколько поеденных блохами жоп.

Резервных автомобиля или лодки отхода нет. Плана как такового — тоже. План сводился к тому, что стрелять не придется, а значит, никто из местных не услышит и не стуканет. Надо было найти в себе смелость и признать, что пошедшее херами с самого начала не придет к какому-то очень благополучному результату. Тогда не пришлось бы разгадывать такие загадки.

Экипажей вроде как трое. Шесть помощников общей сложностью. Дробовики. Револьверы. Разные уровни опыта и выучки. Возможно, кого-то из них ты мог бы переиграть на пересеченке, но птичка продолжит координировать твой маршрут. И заново выведет их на тебя.

Кладешь руку на коробку передач.

Эта ночь короткой не будет.

Доигрались. Закипала злоба. Лэмб хотел развернуться, вынести Хмурому мозги и приставив ствол к голове Ляо, приказать тому давить на газ. Теперь же, когда Коннор доковылял до машины, это делать было поздно. И самое страшное, что появившиеся на горизонте копы, не пугали, как и не пугали собственные мысли о убийстве людей.
Грабитель с силой сжал челюсти и нахмурил под маской брови. Все началось хреново, а закончится ещё хуже.

– Пристекнуть ременя!
Ляо, наконец, нажал на педаль газа, и машина, наращивая скорость, выехала с парковки, сбив какую то урну с мусором. Наконец то у водителя появился хоть какой-то способ выплеснуть скопившийся адреналин, и Ляо хотел показать все, на что была способна их машина...

Кое-как Коннор устроился на заднем сиденье со своей несчастной ногой, онемевшей от обезболивающего и от нарушения кровообращения. Возился он там очень деловито, и с виду не выказывал никакой паники, но на самом деле, естественно, нервничал. Вертолёт был проблемой, которую он не мог решить никаким образом - всё зависело от их азиатского дружка.
- Петляй по переулкам. - Дал немного неуместный совет Коннор, изготавливая дробовик и следя за копами на хвосте. -Чтобы вертушка потеряла нас из виду. На шоссе не оторвёмся. А этих - Коннор кивнул назад, в сторону экипажей - беру на себя.

♫ — ссылка

Тапка в пол. Визг покрышек до вони жженой резины, упругий толчок к сиденьям.

Десять.

Четверка мусорных баков, выстроенная у обочины для утреннего вывоза, летит в стороны. Зловонное содержимое раскидывает по палубе.

Девять.

Кавалькада патрульных автомобилей даже не заезжает на парковку банка. Должно быть, им уже все сообщили с вертолета.

Восемь.

Луч прожектора неотступно следует за машиной. Скрываться некуда.

Семь.

— Водитель! Это служба шерифа округа Бивер! — хрипит мегафон.

Шесть.

— Немедленно остановитесь у обочины, заглушите двигатель и положите руки на руль!..

Пять.

— Иначе мы откроем огонь!

Четыре.

Одна улица сменяется другой. Поворот направо. Рывок вниз по кварталу и еще поворот.

Три.

На перекрестке с Восточным Буллион-Авеню кто-то отскакивает сторону, роняя пакеты из Wallmart.

Два.

Идущий по встречке автодом сверкает ближним светом. И насколько может быстро прижимается к обочине.

Один.

Звуки сирен нарастают. С каждой секундой. С каждой долей секунды.

Ноль.

Внезапно в багажнике раздается взрыв, заставляющий вас вздрогнуть от неожиданности. Одну из сумок разрывает вспышкой, и исполинская тошнотно-розовая клякса обращает ее содержимое в ничто. Брызги краски летят на стены, стекла, подголовники сидений. С шипением вырывается и мгновенно заполоняет салон дым. Едкий розовый дым.

Испугался. С вертолета сообщили что откроют огонь и не соврали. Не сразу удалось понять что произошло, но как пришло осознание, все так же согнувшись, дабы не словить пулю, попытался опустить окно, но держа пистолет в руке, сделать это оказалось не так просто, поэтому Дэниэл, ударил рукоятью пистолета по стеклу, пытаясь разбить его.
Адреналин зашкаливал, ноги тряслись, готовые уносить бренное тело прочь отсюда. Это конец. Лэмб понимал это, но не хотел принимать, все ещё надеясь уйти. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее нарастало отчаяние, что рушило все барьеры. Он уже готов был убивать, бросить деньги и подельников, лишь бы выбраться сухим из воды. Это подобно страху утопающего, что топил спасателя, лишь бы самому остаться на плаву.

–Xià lǎozi yī tiào!!! Выбат стекло! Я, wǒ kào, нчитиво не видеть!!!
Ляо со всей силы давил на педаль газа, надеясь, что им повезёт и они никого не собьют.

Зажав рот и нос рукой, Весельчак потянулся через сиденье, пытаясь выцепить и выволочь сумку с сюрпризом, чтобы затем вышвырнуть её наружу. Собственно, пока это было всё, что он мог сделать.

Хмурый сидел в машине и не стрелял, доверив это дело сидящему рядом с окровавленной ногой и более внушительным оружием. Во всяком случае, пока. Прожектор следил за машиной и не давал ощутить чувство хоть какого-то спокойствия. Машина виляла по улицам, снося предметы городской инфраструктуры. Подельник-водитель точно был профессионалом, даже несмотря на стресс, несмотря на лопасти вертолёта, несмотря на висящее на его в том числе совести убийство подельников. Лучшего напарника себе надо поискать, в этом Хмурый был уверен.

Но тут сзади раздался хлопок и машину заполнило розовой краской. И без всяких прелюдий.
- Лэмб, ты даун! Сука, краска! Ловушка на дебила! - выкрикнул тот, откашливаясь от дыма, открывая окно машины, чтобы хотя бы была возможность дышать. Вся одежда окрашивалась в кислотный розовый цвет. И ведь Хмурый знал о существовании таких ловушек на дураков. Он знал несколько человек в тюрьме, которые обчищали кассы в банке и попались на краске: отмыть её нереально, лепит всё вокруг, дышать трудно. А ведь способ это предотвратить всего лишь проводить пальцем по пачкам. Наверняка же краска прячется в пачке купюр, и не в другом месте. И Лэмб, который так кичился своим профессионализмом, разоделся в костюм на ограбление, проебался самым тупым способом. В его глазах он стал хуже Коннора, лучше бы он складывал бабло в сумку. А теперь убийца рядом с ним вытаскивал сумку и Хмурый принял участие. Всё же тяжёлую сумку в две пары рук проще достать. - Профи, сука, доволен?! Это... Давай в моё окно нахер!

Джозеф уверенно вел машину. Погоня шла не на предельной скорости — уже темнело, он не хотел сбить какую-нибудь старую бабку, которой пришло бы в голову переходить дорогу тут же позади автомобиля преступников. Бывали случаи. На перекрестке с Восточным Буллион-Авеню водитель-злодей чуть не искалечил какого-то пешехода. И Пол, и без того напряженный до этого, еле подавил вспышку. "Если этот кардан хоть кого-нибудь снесет, я его танком перееду нахуй". Джозеф знал, что не переедет. Пол обещал преступникам все кары небесные, когда ловил их на таком, но никогда не выходил за пределы дозволенного. Простой помощник шерифа. Которому также просто иногда надо выплеснуться.

На перекрестке с сотой Юго-Западной в багажнике преследуемого универсала полыхнула вспышка, залив розовым салон. Дым заполонил автомобиль, и Джозеф и Пол улыбнулись. Вот же дилетанты. Но веселье ушло не менее быстро, чем пришло. Дилетанты тоже бывают отмороженными. Причем бывают очень часто.

Дымовой шлейф какой-то время сопровождал погоню, словно знамение. И Джозеф невольно вспомнил Луни Тюнс и мульты про Койота и Бегунка, которые смотрел с дочерью — там наглый и злорадный птиц тоже оставлял огромные клубы пыли за спиной.. Вспомнил на мгновение. Как озаренный вспышкой. Словно Мартин Иден, проходивший мимо окна Руфи и лишь мельком заглядывавший внутрь. Что увидел, то и твое.

А затем грабители сбросили дымящую сумку денег с бокового окна.

— Блядь! — Джозеф еле успел обойти ее. И как можно скорее снял рацию с держателя: — Кто там крайний в погоне, эй?
— Сто двадцатый, что там?
— Улика на дороге! Бабло крашеное, остановись и подбери!
— Десять четыре, ща будет.

Погоня уходила на юг. Два экипажа и вертолет. Бандиты могут решиться стрелять. Будучи головой колонны, Джозеф разорвал дистанцию. Надо просто дождаться кого-нибудь — ганг юнита, спецназа, уже кого только ни запросили. И... сберечь свои жизни, пока они спешат на помощь.

  * * *

Шестеренка.

Кроме тебя к этому были готовы все. Им было, куда пригнуть головы, они могли хлебнуть воздуха у палубы под ногами, прежде чем начать бороться. Но не у тебя. Ты за рулем, и ход вещей не дал тебе фору. Тяжелый дым обжег нутро, корябая когтями гортань и трахею, взрезал глаза до красноты, пустил влагу носом. Ты заходишься кашлем, смаргивая слезы, но не выпускаешь баранку из рук. Потому что вы уже не в банке. Здесь ты главный. Ты капитан, хозяин и господин. И ранение или смерть — не оправдание для невыполненной задачи.

Пиджак.

Удар. Удар. Еще удар. Разносишь стекло вдребезги. Холодный воздух врывается внутрь. Звуки сирен, отныне не сдерживаемые и не приглушенные стеклом, слышны лучше. Более остро, более зловеще. Словно после того, как ты разбил окно, случился неведомый злой рок, давший ход необратимому. Рифленый металл рукояти пистолета холодит ладонь. Позади вяжет в твой адрес плохие словеса оборзевший шоколадный заяц. Что-то говорит тебе о твоей некомпетентности. Он. Переговорщик, который напереговаривал на отстреленную ногу и вертолет на хвосте.

Весельчак, Хмурый.

Выбрасываете сумку в окно. Кэш — с таким трудом добытый кэш — улетает прочь. Нагрузка большей частью ложится на тебя, Хмурый, так как раненый Весельчак не смог полноценно опереться на ногу. Но вы справились. Остальные бабки вроде целы, правда, надо смотреть по сумкам и проверять. Хотя... Имеет ли это значение, если Дядя Сэм уже готовиться откусить вам задницу. И без крови выходило не очень, и даже с кровью к особому успеху не пришли. Зачем вообще вы оба в это ввязались? Работали бы дуэтом, решалами на раёне. Хмурый переговоры ведет, а Весельчак кому-нибудь башню по ситуации отстреливает. Грабители рано или поздно садятся, а поднимаются только страховщики и коллекторы. Хотя занятия схожие по существу.

– Ó, wǒ de shàngdì... – Ляо с трудом держался за руль, пытаясь удержать машину на трассе. Левая рука неловко потянулась к карману, за пистолетом, и Ляо попытался выстрелить в боковое стекло, чтобы ворвавшийся ветер хоть немного облегчил его страдания. – Gěi wǒ tòu tòuqì wǒ bùnéng hūxīle... Wǒ de yǎnjīng...Ваша слепая корова. Посмотреть тама воды. Или наша наити столоб.
После чего Минь сосредоточил все свои силы и внимание на дороге, стараясь сквозь потоки слез и краски рассмотреть дорогу...

Черный Форд ЛТД Краун Виктория припарковался у входа в банк. Не нес маркировок офиса шерифа, не сверкал стробоскопом, не резал тишину шумом сирены — словом, не пытался произвести лишнего впечатления. Единственное, что отличало его от гражданского автомобиля — это двойная антенна, отходящая от правого зеркала заднего вида. Внутри же машины сидели четверо типов. Как и их автомобиль, они тоже почти не вызывали никаких ассоциаций с местной правоохраной. Клечатые фланелевые рубашки с закатанными рукавами, джинсы, кеды и разве что бронежилеты с желтым рокером "SHERIFF" на спине. Небритые подбородки, тяжелые взгляды и лица. Лица в глубоких бороздах от потерь и пережитых тревог. Пережитых и переживаемых.

Ник выхватил в ближний свет подъезд к банку и понял, что опоздал. Черные следы ушедшего автомобиля — четкие, будто проштампованные на еще недавно припыленном бетоне — говорили, что кто-то очень резко стартанул. Дик, Уинстон и Роки без лишних слов достали револьверы. Вне контролируемых ситуаций покою не было места. Да и в контролируемых тоже.

— Контроль, Двести восемьдесят Гольф-Сьерра. Десять двадц... — "Бля, как же заебали эти коды". — В общем, мы у банка по ситуации с сотой восточной. Разбираемся, берем ситуацию под себя. Код шесть.

Радейка какое-то время молчала.

— Двести восемьдесят Гольф-Сьерра, Контроль. Десять четыре. Вас соединить с ТАК-один?

"А че там на ТАКе-один?"
"А-а-а, погоня же. Точно".

— Контроль, десять четыре, соединяйте, — он отключил связь и сказал уже своим: — Работаем.
— Дробовики берем? — спросил Роки.
— Не. Еще цепанем кого разлетом. Не надо.
— Понял.

Они спешились почти одновременно. Стволы вниз, к асфальту, а сами на ходу выстроились в колонну — и Горелый, уже давая телу работать самому, влился в нее третьим.

— ГАНГ ЮНИТ! — рыкнул Уинстон. — Всем оставаться на местах!
— Здесь только мы, помощник! Не стреляйте!

Но помощники все равно принялись за стандартный протокол зачистки. В конце концов, это могла быть и простая уловка. Преступники шли на такое часто и не брезг...

— Сержант, тут один на земле.

Отвлекшись от мыслей, Ник осмотрелся на месте. Все заложники до сих пор лежали на полу — грабители, наверное, уже пересекли канадскую границу, а эти страшились и головы поднять. Сейф был приоткрыт. Но самое пугающее оказалось в комнате охраны. Офицеру безопасности — мужчине, только вошедшему в зрелость — картечью разворотило гортань. Не жилец. У Ника не было специализации коронера, но тел он видел достаточно. И именно этому мог поставить вполне конкретный диагноз.

Зачистили комнату охраны и хранилище, никого не нашли. А затем принялись за стандартную процедурную тягучку, которой всегда заканчивалась работа, длящаяся общей сложностью от силы минуты три. Дик встал в охранение, Уинстон открыл бланки протоколов, а Роки сходил за сумкой BLS.

Контроль. Офицер безопасности на земле. Гражданские лица в шоковом состоянии. Десять семьдесят три детектива из убойного, патрульных, парамедиков и коронера. Да блядь, он остыл уже, че ты переспрашиваешь?

Добрый вечер. Какой еще добрый вечер, ты идиот? Здравствуйте. Сержант Николас Райли, служба шерифа округа Бэйли. Представьтесь, будьте добры. Нет, мы не освободим вам руки, пока не установим личность, это процедура. Так... Так... А Вы? Ага... Мистер Лонг, вам нелегко, и Вы с трудом пережили происходящее. Я понимаю Вас, хорошо понимаю. Вы мне верите?.. Замечательно. Я понимаю, что с Вами происходит, но сейчас мне как никогда нужна Ваша помощь. Это очень важно, Вы окажете ее мне?.. Один вопрос. Всего один: преступники забрали заложников?.. Ага, то есть, весь штат здесь. Мистер Галлахер, Вы это подтвердить сможете?.. Ага. А где ему могу посмотреть график смены, чтобы в этом убедиться?..

— ТАК-один всем участникам, это Гольф-Сьерра двести восемьдесят. По происходящему — подозреваемые не взяли заложников. Повторяю — подозреваемые не взяли заложников. В автомобиле только злоумышленники.
— Гольф-Сьерра, это Возд...
— Десять шесть, я не окончил сообщение. Здесь на земле один офицер. Подозреваемые вооружены и оказывают сопротивление.

Рация изрекла несколько подтверждений, но Нику не было этого достаточно. Гнетущее смятение и тревога лишили его покоя. Кого-то из патрульных он слишком хорошо знал, чтобы не бояться их потерять. На рождение внучки Джозефа и вовсе гудели всем офисом. Потом начали спрашивать у него, мол, как зять? Человек нормальный? И Джозеф: знаете, вот да. Толковый. Бытовую технику и электронику чинит. И заработок, и руки не из жопы. Повезло Молли. Хотя, ему с Молли тоже повезло, чего скромничать? Это точно, ответили ему, чего тебе скромничать, хер ты старый. Лучше скажи, когда на пенсию?.. Чего, какая пенсия? Я вас всех пережить собрался так-то.

В горле уже давно стоял ком. На задворках сознания где-то капля за каплей копилась горечь. Он снял рацию, чтобы сказать еще что-то, затем повесил обратно. Потом снял снова и долго мешкал, прежде чем вдавил кнопку.

— Мужики, я вас заклинаю всеми, блядь, богами — берегите себя, на рожон не лезьте! У них вообще никаких тормозов! — он подумал немного и добавил: — Особенно ты, Дуглас! Джо, ты слышишь меня?
— Он щас за рулем, Ник, — ответил Чемберс. — Но просит тебе передать, чтоб ты сопли обратно смотал. Неловко ему за тебя.

Ник моргнул. А затем не удержался и рассмеялся. Было в этом смехе все. И тоскливая горечь с облегчением, и легкая злоба с искренним принятием.

— Вот же он сука, — с одобрением произнес он. — И ведь всегда ей был.

Прильнув к разбитому окну, Лэмб приподнял низ маски, что бы было легче дышать ртом, правда из за этого очки чуть подсбились, пришлось поправить. Но что не поправить, так это ситуацию в которой они все оказались. Ещё и Хмурый нагнетает. Палец о палец не ударил, но все шишки пытается на Дэнни свалить, черномазый ублюдок. Ничего, Пиджак ещё выскажет им всем, нужно только выбраться.
Лэмб высунулся в окно, посмотрел назад и на вертушку. Нет, им не выбраться, только чудом...

Всем.

Шестеренка дрожащей рукой вытаскивает револьвер и с силой отводит курок, проворачивая щелчком барабан. Но не успевает недоумение остальных дойти до пика, как тот приставляет ствол к стеклу и тянет спуск. Грохочет выстрел. Вслед за ним еще один. К вони угарного газа примешивается пороховая. Вам мгновенно закладывает уши. Закладывает не то, что от звука, а скорее от физического давления на перепонки. Даже на открытом пространстве глушит почти без шансов, а здесь автомобиль. Шестеренка перехватывает оружие рукоятью вперед и разносит уже покрывшееся микротрещинами стекло. Оба окна передних сидений выбиты. Машиной овладевает сильнейший сквозной ветер.

  * * *

— Мужики, я вас заклинаю всеми, блядь, богами — берегите себя, на рожон не лезьте! У них вообще никаких тормозов! — он подумал немного и добавил: — Особенно ты, Дуглас! Джо, ты слышишь меня?

Погоня стремительно приближалась к двухсотой юго-западной. Слова Горелого Джозеф проигнорировал полностью — азарт преследователя захватил его целиком, и он попросту не нашел времени, чтобы ответить. Когда Пол все-таки спросил, что сказать, Джо только отмахнулся: "Я работаю, нахуй пусть идет". Еще не хватало сейчас думать о дочери и внучке. Сейчас, когда надо сосредоточиться и обратить все свое чутье на поимку. Заложников нет. Стало быть, внутри машины ни одного человека — только убийцы. Пол, словно прочитав мысли, достал револьвер и взвел курок. А затем принялся открывать окно. Старший на ситуации здесь Джозеф. Значит, Джозеф и скомандует.

Внезапно до него донесся хлопок. Сначала подумал, что ему показалось. Но затем хлопок повторился — громче, раскатистее — и напарники инстинктивно пригнули головы. Вжались в сиденья. Джо ощутил, что это не он пригнулся, а его тело. Словно вышедшее из-под контроля, оно сделало все для своего спасения, не считаясь с хозяином. Виски покрылись испариной, участилось дыхание. Сердце стало тяжелее отбивать удары.

— Блядь!
— Они стреляют, Джо!
— Понял уже! В кого?!
— Я не ебу!
— Видишь хоть кого-нибудь?!
— Сука!

Они орали друг на друга, стремясь перекричать ворвавшийся в открытое окно ветер и заглушить тревогу. Пол поднес рацию к губам и вдавил кнопку:

— Выстрелы! Выстрелы!
— Альфа сто тридцать три, Контроль, что у вас?
— Контроль, открыт огонь! Десять пятьдесят семь ВИКТОР за подозреваемыми по ситуации на сотой восточной! Код три!

Пол немного подумал и, выровняв дыхание, добавил:

— Возможно, не по нам! Может, они там внутри терки какие, точно не знаем! Но выстрелы были!
— Альфа сто тридцать три, Контроль. Подробную десять двадцать, я на вас тяжелых выведу.

Он осмотрелся, и Джо тут же ему подсказал: "Южное направление, западнее Мейн Стрит идем".

— Мы на юг свернули с Буллион-Авеню. Сейчас параллельно Мейн Стрит движемся!
— Альфа сто-тридцать три, десять четыре.

Сообщение о выстрелах вызвало в эфире сущий хаос. Что-то запрашивал Контроль. О чем-то переговаривались экипажи в погоне. Что-то кому-то докладывал Воздух. Но Джо не было до этого дела. Сжав руль, оно упорно, с неотвратимостью почуявшей кровь акулы, сокращал дистанцию. Левая рука сжала руль до побелевших костяшек, правая сняла рацию с держателя:

— ТАК-один, всем экипажам, Альфа сто тридцать три. Применяем огнестрельное оружие. Блюсти дистанцию.
— Огонь на поражение?
— Десять четыре.

Пол облизал пересохшие губы и схватился за ручку над дверью. В другой он сжимал револьвер.

— Мочи их, Пол.

В отличие от паникующих подельников Весельчак отчего-то был спокоен. И это, пожалуй, было странно даже для него. Смирение с неизбежным не было свойственно Коннору, от того-то он и подался в криминал. Для него жизнь была вечной борьбой. Не собирался он и сейчас опускать руки, просто понимал, что шансов выбраться из этой передряги живым у него нет, и всё, что он может - это попробовать дать хороший бой и забрать вместе с собой в Ад(в который он всё равно не верил) как можно больше этих сукиных детей в форме. Жаль только до поганого вертолётчика ему никак не добраться. Некоторые сидят слишком высоко, чтобы их достать.

- От вертушки нам не уйти. - Спокойно объявил Коннор, глядя через окно на преследующую их винтокрылую машину и щурясь от яркого прожектора. - Все вместе так точно не уйдём. Если... Блять!
Коннор дёрнулся от выстрела и рефлекторно вжал голову. Опять зазвенело в ушах.
- Ты что творишь, пиздоглазый?! - Рявкнул Коннор. Гнев снова вернулся, но кричал он не только поэтому. Встречный ветер глушил своим свистом. - Просто опустить стекло не мог?! Крутануть ебучую ручку пару раз?!

Ответ от полицейских не заставил себя ждать. Не иначе, ублюдки решили, что стреляют по ним, и решили валить наглухо. Первая пуля уже отстрелила водиле зеркало заднего вида. Сейчас этот говнюк пристреляется, и следующая пуля угодит в кого-то из них. Разве можно это оставить без ответа.
- У нас один вариант, как выкарабкаться. - Продолжал Коннор начатую речь, поудобнее поворачиваясь. - Тормозим и разбегаемся в разные стороны, прихватив кто что может. Кому повезёт, тот может и съебётся. Кому не повезёт... - На этом моменте Коннор бросил взгляд на свою раненую ногу. - Я им живым точно не дамся. Ну или если вы обоссались дать хороший бой, пусть Пиджак рванёт свою бомбочку прямо в машине. Если сдадитесь, мы всё равно смертники из-за того урода, который меня подстрелил.

Говоря это, Весельчак уже опустил стекло.
- А пока вы думаете, что будете делать, я отделаюсь от наземного хвоста! Хмурый, ты тоже не сиди!
Весельчак лихо высунулся наружу через стекло, вскинув дробовик. Будь у него чувство юмора, он бы выкрикнул что-нибудь преследующему его экипажу. Но чего не было, того не было. Поэтому сразу же после этого Весельчак выстрелил навскидку, метя примерно в лобовое стекло, в район того места, где находился водитель. Если даже не убьёт, то хоть попортит им обзор и припугнёт водилу.

Зачем, ну зачем Пиджак с ними связался?! Это же, блять, гребанные психи и идиоты. Коннор больной, по нему сразу видно, Дуглас придурок, который явно не окончил школу, а Ляо по английски двух слов связать не может, хорошо баранку крутит, но нахрена ему дали пушку?!
Лучше бы в одного, по-тихоньку обчищал ночами конторы и просто однажды в сумке с деньгами, принес бы Зверю бомбу, если повезло, то и Волыну зацепило бы, если нет... Ну он все же просто шестерка, без Зверя от него избавиться не составило бы труда.
Но теперь всему конец. Разве что действительно, как Мак-Эви говорит, разбежаться в разные стороны, прихватить с собой сумку с бомбой и провернуть план с подрывом Зверя? Это кажется более реальным, чем дальше переться по одной дороге с этими имбицилами. Нужно только выскочить в нужный момент, там, где Лэмб сможет скрыться.
- Т-тормози! Высаживай нас, а с-сам топи!

Лишь бы сумка с бомбой оказалось та, что сейчас у Дэниэла на коленях.

Хмурый сидел рядом с Коннором и отмахивался от остатков розовой краски в воздухе, пока сзади раздался выстрел, а зеркало выбило из своего места. Как-то само собой пришло в голову, что надо отстреливаться хотя бы от машины копов сзади. Речь даже не про пацифизм, дело и так пошло по одному месту. Речь просто о том, чтобы не умереть. Их убьют, как только они покинут машину. Копы любят стрелять в преступников.
- Сука, сука, сука! - он высунул руку из окна, потом голову и начал палить по машине сзади, не особо представляя себе, как можно целиться из машины на ходу. И как же сорок пятый калибр прыгал в руке, не привыкшей к стрельбе. Ветер бил по его ушам даже сквозь маску, а прожектор в лицо. Он и не особо вслушивался в разговоры. - Откуда этот чёртов вертолёт взялся в этой дыре?! У нас не Даймонд-сити!

– Какой, к черту, тормоза, круглоглазый? – Ляо продолжал гнать на максимальной скорости, стараясь скинуть хвост. – Твоя хотеть получить пулю от коп?
В голове китайца судорожно скакали варианты разной степени бредовости, о том, как оторваться от погони.

♫ — ссылка

Выстрел, еще один. Пол чертыхнулся — обе пули улетели мимо. Джозеф напряженно следил за окнами автомобиля. Следил так, как обычно на бытовых вызовах следил за руками человека. Именно руками совершаются преступления, именно руки суетятся, когда человек задумал недоброе, и именно руки тянутся к оружию и замахиваются для удара. Так и здесь столько же опасности было от окон. Как только снаружи показался стрелок с дробовиком, Джозеф повел баранку влево. Громыхнуло, сноп картечи пролетел мимо. Пол упаковался в машину. Вот теперь уже стреляли по ним. Без сомнений.

— Буду держаться левее! — сказал Джозеф. — Надо убрать кардана первым! Иначе мы их хуй прижмем!

Пол кивнул и взялся было снова за прицеливание, как вдруг слева показался еще один ствол. Три выстрела громыхнули один за другим — что-то отскочило от стекла, влетев в него под не тем углом, что-то корябнуло по капоту. Пол пригнулся, а в голове о стенки черепа билось бешеное "Девятьсот одиннадцатый! Девятьсот одиннадцатый!". Волнение целиком и полностью охватило его. Он узнал оружие по звуку.

"Калибр?"
"Сорок пятый!"
"Прицельная дальность?"
"Тридцать ярдов!"
"Боепитание?"
...

Лязгнул еще один выстрел.

"Ну?"
"Магазин на семь патронов!"

— Джо, по моему сигналу зайди на обгон!
— Да ты рехнулся?! Нас в расход отправят!
— Я знаю этот пистолет! Как только он отстреляет магазин, я крикну, и ты дай газу, Джо! Подпусти меня ближе! Просто подпусти, и я его снесу!

Он чувствовал, что Джо хочет посмотреть на него, но не может оторваться от дороги. И не ждал ответа. Ничего не ждал.

Выстрел-выстрел. Лязг. Мелкие искорки.

"Пять. Шесть".

Не переставая считать выстрелы, Пол патрон за патроном пополнил барабан револьвера.

Выстрел.

"Семь!"

Пол был готов поклясться, что увидел, как вдали пистолет становится на затворную задержку:

— ДЖО, ЖМИ!

То ли безотчетно доверяя напарнику, то ли просто повинуясь ему, Джо вдавил педаль газа. Патрулька спугнула водителей со встречки и поравнялась с универсалом злоумышленников. Где-то на заднем сиденье злодей менял магазин. Пол вынес руку и почти в упор открыл огонь по распахнутому окну. Жалкие хлопки пистолета были подобны рождественским фейерверками по сравнению с громом револьвера — или так казалось Полу. Бам! Бам! Черный силуэт дернулся, как марионетка. Бам! Рука силуэта ослабла, выпуская пистолет. Бам! Бам! Что-то неразличимое с треском лопнуло, забрызгивая салон автомобиля. Силуэт обмяк, валясь набок.

— Разрывай! Я пустой, разрывай! — заорал Пол. И Джозеф ощутимо скинул скорость.

Патрулька вновь сделала все, чтобы вернуться на исходную. Пол с единственным оставшимся патроном в барабане чувствовал себя голым.

Грохот выстрелов за спиной, брызги крови на затылке... Этого было бы достаточно, чтобы запаниковать, но в руках у Ляо был единственный способ спастись: руль. Зажав педаль газа до упора, Ляо не обращал внимание на индикаторы температуры двигателя, который начало зашкаливать.
– Есть кито живой? Трупы нахуй из машины! Я попытаться скинуть хвост!