[D&D 5] Стена | ходы игроков | --- Личная история. Мелисса

Харциз как раз проверял упряжки, как услышал голос Мелиссы.

— Будет у тебя место спереди? Я бы подышала немного свежим воздухом, пока мы будем в пути.

— Если хочешь - залазь на козлы.

Мужчина кивнул и махнул вперед повозки. Мол, места хватит. Там уже сидел один из охранников, который услышал диалог и сразу подвинулся на край. Править повозкой будет, видимо, сам Ганс, а Мелисса уже устроится по левую руку. Что ж, мужчины явно не против поболтать, ведь ехать еще долго. К Ацхату они подойдут только ближе к вечеру.

      Свой рюкзак она оставляет в повозке, разве что перехватывая себе на пояс бурдюк с водой да всовывая меч себе в ножны на другой бок; тот время от времени так и постукивал об край повозки, стоило их телеге двинуться с места. Первое время она не разговаривала, действительно будто бы наслаждаясь погодой и с любопытством рассматривая их окружение. Но и это происходило недолго:
      — Давно я не была на побережье, уж лет шесть прошло, если не больше, — произносит Мелисса, краем глаз смотря на мужчину, — как сейчас обстоят дела в Ацхате?

      Харциз, не отрываясь от управления повозкой, отвечал:
      — Да как обычно в портовом городе. Пытаются облапошить на каждом шагу и без штанов оставить. А так живут себе помаленьку.

      — В портовом ли только? — она хмыкает, — прежде, чем ты согласился взять меня с собой, количество готовых взять золотой и желательно без лишнего груза, — она подставляет ладонь к своему подбородку, напрямую намекая на себя, — сильно напомнило мне, насколько сложно путешествовать в одиночку. Есть совет, на какой корабль лучше подаваться? — она улыбается, предполагая, что нужна хоть какая-то детальность: — на северное направление.

      Харциз улыбнулся:
      — А тебе палец в рот не клади. А это смотря куда ты плыть хочешь. Если далеко, скупиться не надо, надо крупные торговые корабли искать, но они нечасто ходят. Если недалеко и денег мало, можно на рыбацкую шхуну попроситься, но потом пару недель будешь рыбой вонять, не отмоешься. А куда тебе надо?

      Мелисса и сама улыбается уголками губ: не первый раз ей такое говорят. С другой стороны, разве у неё был выбор?
      — Рыба или деньги, — взвешивая на двух ладошках незримый вес, она откидывается назад, находя лопатками деревяшку для опоры, — это трудный выбор, с другой стороны, учитывая расстояние… не похоже, что меня ждёт что-то другое. Да и пары дней в море мне хватит для того, чтобы налюбоваться всем на свете: потом ко мне придёт морская болезнь и лучше будет вылезть с лодки как можно быстрее.
      Она делает паузу, щурясь, пытаясь перед собой карту представить.
      — Горы Кайоалука и чем выше, тем лучше. Наверное, лучше через Отоми, как думаешь? В своё время была в нашей семье забава верить, что нужно пройти материк с одного края на другой, прежде, чем вернуться домой. Думаю, речь больше шла о пересечении с Массана до Мичака, но думаю они мне простят отсутствие желание переть далеко на север или, чего хуже, на юг: Диких земель с меня достаточно.

      Мужчина нахмурился, задумавшись:
      — Кайоалука, говоришь? Да, там только один более-менее крупный порт, Отоми. Остальные больше похожи на рыбацкие деревни. Только зачем тебе туда? Не похожа ты на торговца, который будет покупать шерсть у высокогорных пастухов. Места там тоже дикие, в горах людей мало живет.

      Она знала, что без лишних вопросов не останется и все равно немного расстроилась, что без них не обошлось. Мэл молчит немного, а затем спрашивает:
      — Ты бывал за Стеной?

      — Нет, конечно. Только на Стене.

      Она кивает.
      — А я побывала, — она становится действительно серьёзной, посмотрев на мужчину достаточно долгим взглядом, — нашла одну побрякушку и письмо, должное быть отправлено, но не доставленное по итогу, — она снова поворачивает голову вперед, склонившись и уткнувшись локтями в коленки. Мелисса вздыхает, задумываясь: — Знаешь, я много дерьма видела да и… делала. Хочется что-то человечное сделать, как бы глупо это не звучало: иди туда, не знаю куда, ищи того, не знаю кого. Посмотрим, что из этого выйдет! — явно веселея под конец, произносит Битрис.

      — Потрепала жизнь, да? - Харциз воспринял слова Мелиссы совершенно спокойно, без насмешки или злорадства. — Значит, ты в одном из отрядов разведчиков шла? Слышал, что половина групп там осталась, да.
      После небольшой паузы собеседник продолжил:
      — Вот и хотел бы расспросить, но не буду. Если хочешь - сама расскажешь. И так вижу, что не мужа искать идешь.
      Тут Харциз позволил себе улыбнуться и немного разрядить напряжение. Что ж, у него это вышло.

      — Да, в одном из, — подтверждает Мэл, смотря на свою ладонь. Крутанув её, она загнула четыре пальца, — всего четверо было. Так странно, — она хмыкает, — такая задача и такие маленькие отряды.
      Но никто ведь не сомневался в мыслях короля, верно? Она внезапно улыбается себе под нос, когда вспоминает, как несколько раз Сансаниэль одергивал её на тему обращения к Его Величеству. Дурак, видимо, забыл, что всё равно все смертны и даже те, кто стоят выше всех.
      — Да ладно, — она осторожно поддаётся в бок, легонько касаясь локтя Ганса своим, — спрашивай, если чего. В конце концов, я немного тебе обязана, — она заглядывает ему ненадолго за плечо, совсем не забывая, что у них есть ещё один сосед. Дёрнув уголками губ, она возвращается обратно в положение, — может ещё рано говорить, но я давно не встречала такую команду, с которой не чувствуешь себя плохо.
      Она выдерживает паузу, улыбаясь и прикрывая один глаз, тянет:
      — Так и не ответил мне, кстати, как по итогу выглядят те, кто мужа идут себе искать.

      — Значит рассказывай, куда идешь, что ищешь? Может, подсоблю чем. А то мало ли, одной в горы лезть - занятие сомнительное, там не только дикие пастухи водятся.
      Напряжения как будто не было, поэтому Ганс продолжил отвечать в том же духе:
      — Ну как выглядят. Глаза горят, а ноги стонут.
      Охранник рядом прыснул уж совсем громко.
      — Ну да, тут как хочешь, так и понимай, все равно верно будет. Вроде ищут высокой любви, а все равно прыгают на первого же смазливого мужика.

      — А-а... — тянет Мелисса, несколько раз понимающе кивая головой, — ну путей по поиску всегда несколько. Тут хочешь не хочешь, а иногда «перебором» будет куда быстрее, чем в сидении на жопе ровно, — она негромко посмеивается, вспоминая себя в более молодом возрасте.
      Когда-то ей казалось, что она была из тех, кто ждал чуда и дождался его, а теперь… наверное, если посмотреть сквозь призму правды, Ганс был в чём-то прав. Терон тоже был смазлив на лицо и довольно быстро смог охмурить молодую девушку вдали от своего дома. И пусть тогда ей казалось, что это — совсем другая история, разве расскажи она кому-нибудь о ней, не подумают иначе?
      — Но возвращаясь к куда и зачем. Ты знаешь что-нибудь о «руках Атаи»? В письме было сказано о них, но я ничего не смогла найти в библиотеках Нексаля об этом, — она хмурит брови, прыснув от недовольства.
      Назвался груздем, полезай в кузов. Идти на поводу собственного вранья она привыкла и прежде, к тому же, куда проще было придумывать какие-то истории на ходу, когда они несли часть правды. Было ведь письмо? Было. И амулет она один нашла за Стеной — тоже правда. Да и на самый пик отправляется гор, но попросту не знает куда. Так может Ганс и его команда смогут помочь ей разобраться, хоть в каком направлении двигаться?

      — Смотри, а то по приезду начнуть мои подкатывать. Так-то я запретил, но если перебором быстрее...
      Хасан смеялся и получал удовольствие от разговора, хоть местами он был немного тяжелый и душный:
      — Руки Атаи? Что-то слышал, да. Как раз в Отоми. То ли гора это, то ли скала, то ли еще что. Ты там и расспроси, может кто поможет. Клад ищешь, небось? - спросил Харциз полушутя.

      — А-а, — снова тянет Мэл, хохотнув, — так вот почему! — уж пуще прежнего она смеётся, — Уж подумала страшная сильно, — театрально Мелисса откидывает косу с плеча назад, явно шутя сама над собой. Да и над большинством женщин, если подумать! Или не это было проблемой практически каждой молодой, кто выходил за порог размышляя, почему в девках находится? Наверное от очередного просмотра в зеркало, оно уж треснет, потому что не в силах такое лицо будет терпеть. Впрочем, цену себе Битрис знала. Или стала находить в какой-то мере в свете последних событий: когда оказываешься вновь на дороге или по тебе потопчут ещё сильнее, или всё же сам себя поднимешь.
      — У меня перебор не прокатит, так что, — она, наконец, кивает, — но спасибо, — ещё одна пауза, — правда.
      В какой-то мере стоило почувствовать подвох, но, наверное, она так устала этим заниматься в своё время, что хотя бы один день позволяет себе пустить такого рода мысли сквозь пальцы. Если понадобится — она сможет постоять за себя или, хотя бы, постараться. Будто бы в подтверждение её мыслей, ножны её короткого меча вновь едва слышно стукнули о деревяшку телеги.
      — «Что-то»? — широко её глаза раскрываются: уж совсем не шутки про новыми ухажеров интересуют её в данный момент. Он слышал! — спрошу. Обязательно. Может знаешь кого, кто мог бы подсобить? Чтобы не идти в пустую в каждую дверь.
      На вопросе о кладе, она осторожно кивает головой, кротко улыбнувшись:
      — Можно и так сказать. Говорю же: хочу хозяина побрякушки найти. А там, глядишь, и чего в награду получу.

      — Тю, та не за что. - Хасан окинул Мелиссу взглядом. — Ты девка видная, все на месте, но мы работаем. Если охрана клювом щелкать будет и на девок глаз ложить, то профукаем бандюков каких как пить дать. Мои все бывшие стражники, хорошо знают, чем грозит упущенная секунда в бою или пара болтов из засады. Но ты это, не боись. За три года на нас раз всего напали, залетные какие-то. У нас только одному ногу пробило, а у них один всего убежать успел. Вот так-то.
      Казалось, что для Ганса это было кто-то, чем он гордится. И действительно, если они отбились от засады разбойников без потерь и почти без ранений - это уже не просто удача, а высокайшая оценка тактики командира и личного умения каждого из воинов. Видимо, Мелиссе и вправду повезло найти самых безопасных попутчиков, которые только могли попасться в Нексале.
      Впрочем, Мел неожиданно получила хоть крупицу информации о Руках Атаи и хотела больше, и тут Ганс с задумчивым выражением почесал затылок:
      — Хм, дай подумать. Я туда тоже кое-какие инструменты привозил. С кузнецом общался, с мером, с лавочниками тоже,со священником, да много с кем, на самом деле. Но уж извини, не помню, кто мне про это упомянул. Я в Отоми больше года назад был. С торговцев начни или со священника - они всегда больше знают, чем простой люд или власти.

      Несмотря на то, что историю Ганса Мэл комментировать никак не стала, по её виду можно было понять: она понимала, о чём мужчина говорит и, честно говоря, считала, что гордиться было чем. Мелисса видела, как легко было оказаться на пороге смерти и, к тому же, успела лишиться пару знакомых, когда никто того не просил.
      Он говорил дело и как раз таки лучшим согласием, в понимании Битрис, было молчание: добавить к его правдимым словам было и нечего.
      — Поняла, — Мэл улыбается, — глядишь, найду ответ. Вы не через Отоми пойдёте? Или напрямую на север?

      — А черт его знает. Это у капитана судна спрашивать нужно, будет он в Отоми швартоваться или нет. Подойдешь со мной, спросишь.

      Улыбнувшись и коротко кивнув, Битрис на какое-то время вновь погружается в тишину, лишь время от времени говоря что-то об окружении: замеченном в кустах кролике или попросту погодных условиях. Она оглядывается по сторонам, вновь ловя себя на мысли, насколько удачно она попала в компанию стражников. Наверное, ещё больше эта разница была заметна с тем, в каких условиях она находилась всего несколько дней назад.
      Мэл хмыкает себе под нос, когда вспоминает летящую стрелу в небо и её мстительное желание подпнуть гоблина-шамана под задницу. Или, хотя бы, попасть последнему остриём в мягкое место.
      — Мы ведь без остановок? Я немного разбираюсь в травах, хочу посмотреть, что растёт по сторонам, — она перехватывается за перекладину, оглядываясь назад за телегу, — но думаю, с такой скоростью, смогу сделать это, не отставая от каравана.

      Ганс кивнул:
      — Без. К темноте нужно подойти к городу. Разве что на четверть часа станем ноги размять и по нужде сходить. А так твоя воля - хочешь травки пособирать, никто не запрещает.

      — Хорошо поболтали, — она говорит это действительно искренне, улыбнувшись обоим мужчинам. С его согласием, она поднимается на ноги; дощечка под ступней скрипнула и Мэл не стала задерживаться больше рядом. Хотелось ещё, конечно, расспросить о паре вещей, но они — больше для утоления любопытства, нежели из какой-то сильной необходимости. День ещё длинный, может вернётся к этому чуть позже.
      Осторожно перехватившись за покрытие телеги, она поворачивается к ним спиной, а затем дожидается определённого момента, подбившись под ритм и спрыгивает на землю. Благо, уже думая об этом наперёд, она перехватила всё необходимое для сборов… хотя не то, чтобы было чего иметь: нож да куда это всё складывать. А там уж перебрать найденное можно в удобстве.

Мелисса держала в руках один-единственный мухомор, который нашла в небольшом подлеске возле дороги. Это и был весь улов, который девушка смогла собрать чуть более чем за полчаса времени. Это было настолько мало, что было просто жаль потерянного времени. Ни беладонны или сон-травы, ни молочая и даже какого-нибудь завалящего лютика. Ни. Че. Го. Зато ромашек и зверобоя было предостаточно, так что если у торговой процессии вдруг скрутит животы, то Мелисса сможет поставить их на ноги мгновенно. Настолько нелепо, что аж смешно. Наконец, пришлось вернуться на обоз ни с чем - ничего полезного или интересного девушка в окрестных полях найти не смогла.

Остаток дня прошел в ничего не значащих разговорах. Харциз казался немного холодноватым, но достаточно добрым человеком с солдатским чувством юмора и дисциплиной, а еще с обостренным чувством справедливости. Впрочем, ни о чем серьезном больше поговорить не пришлось.

Солнце уже клонилось к закату, как на горизонте стали виднеться очертания города. Ганс удовлетворенно кивнул и сказал:

— О, подходим. Как раз вовремя.

А дальше все было довольно смято. Распрощаться с Гансом пришлось возле ворот, потому что страже нужно было посмотреть телеги, взыскать подати и, по всей видимости, выпить с Харцизом, которого хорошо знали. Напоследок, наказав девушке таки встретиться с ним завтра с утра в порту, он махнул ей на прощанье, и девушка стала предоставлена сама себе.

Сам город был небольшим, с десяток улиц и относительно крупный порт, в котором стояло с пяток кораблей. Лишь океан блестел в закатных лучах. Что он подготовил для девушки? Будет ясно завтра. А пока можно отдохнуть.

      Ближе к вечеру, когда воспоминания о бестолковой прогулке — хоть ногти размяла — остались позади, а мухомор давным-давно нашёл своё пристанище в ближайшем углу у дороги, после того, как Битрис долгое время крутила его в руке, рассматривая пупырышки со всех сторон, женщина села ближе к краю обоза, свесив ноги вниз. Под методичный шаг лошадей и скрип колёс, она и сама покачивалась в такт, задумчиво смотря вдаль.
      Такого рода путешествия наталкивали её на воспоминаниях о доме. Так мало и много вещей одновременно отталкивало её от того, чтобы закинуть все вещи за плечи, сесть в точно такую же телегу по направлению к родному острову да по итогу оказаться на пороге дома. Смогли бы различить её саму в чертах лица или по голосу? Думают ли о ней? Скучают? Она даже не знает, кто мог бы этим заниматься; нет, это не к похоронам собственным родителей, но в силу того, что её братья были раскиданы, как она знает, и не каждый из них остался в Глубоководье, последовав пути путешественников да солдатов, кто знает, у кого на самом деле есть время вспоминать и думать о ней. Битрис хмыкает себе под нос.
      Казалось время должно было сделать её менее сентиментальной, а в итоге, в последнее время и с событиями, путешествие домой кажется не такой уж и плохой идеей.
      — А? — она реагирует на голос Ганса не сразу, обернувшись в половину тела, а затем возвращает свой взгляд вперёд, на проделанный путь, — ну и отлично, — чуть тише произносит Мелисса самой себе, а затем едва заметно кивнув. У неё ведь были свои причины, почему так, а не иначе.
      Глядишь, в конце этого путешествия, она узнает, насколько её шансы увеличатся.

      — ...да, поняла! Тогда до встречи, — несколько раз поддакнув во время разговоров с Гансом, она коротко кивает остальным, не успевшим отойти далеко солдатам, улыбаясь и благодаря за помощь. Даже, если золотая монета звучала для такого, роли не играло. Мэл знает, что всё могло бы быть намного хуже. Не дожидаясь, когда её оставят в одиночестве, Битрис сама сделала шаг в сторону, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и неспешно двигаясь в городскую глубь.
      Обычно поиски таверн — это не самое сложное дело. Другого варианта, учитывая отсутствие знакомых и кого-то другого, у неё не было. Стоило, возможно, поговорить об этом с Барханом прежде, чем отправляться в Ацхат, но честно говоря, не всегда и хотелось пользоваться помощью жентаримцев. Да и ночлег? Что может случится такого, чтобы у неё не получилось снять себе комнату? Так что Мэл приподняла подбородок, высматривая необходимую ей вывеску, стараясь приглядываться к городской среде в целом: едва ли от большой осторожности, но уж точно не без любопытства.
      Благо бродить вертя головой из стороны в сторону долго не пришлось: необходимое оказалось вблизи портовой части, куда Мелисса утром и планировала двинуться дальше. Не задерживая взглядов на местных и проезжих посетителей, она так и двинулась по направлению к тавернщику, здороваясь да спрашивая за крышу над головой на одну ночь и ужин. Битрис, точно так же, как и с Гансом по пути из Нексаля, не торговалась, старалась вести себя приветливо, поэтому выложила запрошенное, как только узнала сумму. Впрочем, наскоро окинув посетителей, поинтересовалась, возможно ли забрать еду с собой в комнату; не сказать, что ей уж сильно хотелось найти себе компанию, а живя по существу, иногда она находила Битрис саму, если она оказывалась в одиночестве.
      Чуть после, когда солнце давно перестало мерцать над горизонтом, простирав близкую к телу одежду да бинты, скрывающие непривлекательную заразу, потратив какое-то время на то, чтобы умыться, Мэл, наконец, с чувством выполненного долга — казалось бы, какого, но она бы здесь поспорила: иногда даже двух дней в пути хватает, чтобы получить по заднице от Тиморы — ложиться в кровать.
      Она хмыкает: всё же, перина с мягкой подушкой под головой была куда лучше, чем собственный рюкзак да солдатское потёртое одеяло. Был какой-то шарм в том, чтобы спать под звёздами да в обозах, но Мэл едва ли была из тех людей, которые стали бы останавливаться на этом выборе по собственному желанию.
      С такими мыслями Битрис и засыпает.

Утро вблизи моря оказалось неожиданно прохладным. Соленый бриз проникал сквозь открытое окно и пробирал тело девушки так, что ей пришлось закутаться в шерстяное одеяло по шею. Но не время было отлеживаться. После скорых сборов, быстрых гигиенических процедур и легкого завтрака Мелисса отправилась сразу в порт. Ганс говорил, что судно отплывает с самого утра.

В порту воняло рыбой и немытыми мужиками. Перемазанные грузчики без устали переносили на пришвартованную шняву ящики, свертки и бутыли разных размеров. Видимо, это и был тот корабль, о котором говорил Ганс. Он был единственным, который готовился к отплытию - несколько других суден были надежно пришвартованы и движения возле них не было.

— Мелисса!

Девушка обернулась и увидела своего старого знакомого Харциза вместе с человеком лет сорока в полотняной рубашке, отороченной красной нитью. Его лицо стало шершавым как кора дерева от постоянного воздействия морской соли, но крепость сурового взгляда, которым он следил за погрузкой товаров, говорила о том, что это либо боцман, либо сам капитан. Когда она подошла ближе, то услышала низкий хриплый голос:

— Ганс, это та пасажирка, о которой ты говорил?

Затем моряк повернулся к Мел, протянул руку для рукопожатия и представился:

— Меня зовут Вейл, я капитан этого судна. Значит, тебе нужно в Отоми?

      Утренняя прохлада отразилась на Мэл и после того, как поверх плотной рубашки кожаный доспех был застёгнут на теле; она хмыкает себе под нос от мысли, что шерстяное одеяло могло бы пригодиться и в пути и стоило бы подумать о том, чтобы стащить его с собой, но шутка так и остаётся шуткой: Битрис вышагивает в сторону порта, лишь задёрнув шею купленным ещё в Нексале шарфом.
      Не хватало ещё подцепить простуду. К тому же, это была отличная возможность при особо неприглядном проходящем мимо неё работнике порта прикрыть нос подобру-поздорову.
      Благо, идти было недалеко и её цель сразу вырисовывалась на горизонте. А там уже и Ганс окликнул женщину, заставляя Битрис дёрнуть рукой в воздух и застучать каблуком высокого сапога по брусчатке быстрее. Она, ещё находясь на расстоянии, сразу окинула второго мужчину, не сдержавшись от того, чтобы дёрнуть бровями в удивлении. Видно, привыкший к разной погоде, не выглядело, будто ему было дело до морского утреннего бриза, в отличие от неё самой.
      — Доброе утро, — приветствуя мужчин, она следом делает полшага вперёд, представляясь: — Я — Мелисса, — крепко сжимая ладонь, она кивает. Значит, капитан. Пусть она не знает, как обернётся это путешествие для неё, но в какой-то мере знакомство с Гансом стало для неё большой удачей: хорошо когда люди знают, к кому обратиться за помощью. Она окидывает взглядом груженное, но следом отвечает Вейлу на его вопрос:
      — Да, в Отоми, — подтверждая и подтягивая рюкзак за лямку, она продолжает: — Ганс говорил, что вы плывёте на север. Сколько берёшь за поездку? Я много места не займу, еда у меня и своя есть если что, если надо — могу и подсобить, — выпрямляясь в спине, Битрис на мгновение кажется даже выше. В конце концов, проблема-то была в незнании: не очень уверено Харциз вчера говорил про швартовку в портовом городишке.
      К тому же, последнее, что она хотела — это показаться белоручкой; таких обычно в море на корабли не берут, а по понятиям Мэл, даже в качестве пассажира. Разве что за очень большие деньги.

— Мелисса, значит. Ну будем знакомы.

Рукопожатие у капитна было крепким. казалось, он сам не осознавал, насколько жесткая хватка у его руки, улыбаясь девушке.

— Так то пассажиров мы не берем. У нас торговая шнява, особых удобств нет. Но если сильно надо, за пять монет организуем тебе небольшую каюту. В самом Отоми швартоваться нам не нужно, но если накинешь моим мартосам золотой, то они тебе шлюпку спустят и доставят к причалу в лучшем виде.

А вот на предложение Мелиссы что-нибудь помочь на корабле, Вейл только покачал головой.

— А вот этого не надо. Ты явно не моряк, будешь только мешаться. А палубу драить не предлагаю, у меня для этого юнга есть. Ну так что, по рукам? Где твои вещи?

      Шесть золотых за поездку ощущалось для кармана Мелиссы; где были в такой момент золотые штаны Дарксоула, который был готов швыряться деньгами направо и налево, лишь бы его величавую тощую задницу целовал каждый, кому не лень. Хмыкая и вспоминая, как оставила того оплачивать их последний совместный ужин, она незаметно встряхивает рукой в бок, ещё с долю секунды чувствуя тяжесть, на сжатых крепкой мужской хваткой, пальцах.
      — Я не из привередливых, можно и без каюты, если выйдет дешевле, — всё же решая попытать счастье, она сразу же оговаривается, чтобы не отрезать себе пути для отхода своим предложением: — но если нет — так нет, это я тоже могу понять.
      На дополнительный золотой она кивает головой: других вариантов у неё всё равно не остаётся. Даже, если бы до берега было рукой подать, как бы это выглядело? Неизвестно, что её бы на дно утащило быстрее: рюкзак, полный барахла, её доспех или забитая оружием одежда. Битрис хмыкает себе под нос, представляя эту картину. Честное слово сравнимо с тем же вариантом, когда к ноге пристёгивают камень да только там люди умирают без собственного желания, а она бы выбрала такой путь самостоятельно.
      — Понимаю, пусть каждый занимается тем, что делает лучше всего, — кивая ему головой, она хлопает по лямке своего рюкзака, — всё что надо — со мной. Я путешествую налегке, — или ей стоит задуматься о саквояже, чтобы выглядеть как настоящий путник?

Как сказал капитан, до Отоми было два-три дня неспешного плавания. А если будет попутный ветер, то можно справиться и побыстрее, но это уже как боги распорядятся. Корабль существовал как единый организм, в котором Мелисса чувствовала себя лишней. Пассажиров кроме нее на шняве не было, разве что только Ганс развлекал ее беседой. Некоторые моряки пробовали бросать сальные взгляды, но довольно быстро понимали, что им здесь ловить нечего.

Впрочем, Харциз не мог развлекать девушку круглосуточно. К вечеру он сослался на необходимость немного поработать с бумагами и ушел в свою каюту. Комната девушки же была действительно небольшой, места хватало только на грубо сколоченную деревянную провать и такой же грубый стол. Вероятно, предназначена она была для писчего - все же обычные моряки по одному не жили. Закрывалась она на простейшую кляму, которую-то даже засовом назвать сложно. Но и то неплохо, учитывая условия. Мелисса медленно, но верно продвигалась к намеченной цели. Уже через пару дней она будет в Отоми, а там можно будет и заняться поиском того-кого-нельзя-называть. Не лучшая идея, но за неимением других пришлось остановиться именно на ней.

Мелисса долго не могла заснуть, качка мешала и сбивала дрему, но как ни странно, морской болезни не было. Наконец, девушка провалилась в беспокойный сон...

Проснулась она от странного звука, напоминающего царапание. Моряки яростно боролись с крысами, но они постоянно проникали на судна и постоянно подъедали съестные запасы. Неужели одна из них пробралась в каюту Мелиссы? Впрочем, через несколько секунд девушка окончательно проснулась и поняла: нет, это не крыса. Звук шел от двери - кто-то копошился снаружи, пытаясь поддеть клямку снизу, чтобы открыть. И как только Мелисса это поняла, неизвестный добился своей цели. С негромким металлическим стуком засов слетел с петли, послышался тихий хмык и дверь стала медленно открываться, как будто кто-то не хотел выдать себя неуместным скрипом. Сквозь почти полную темноту стала пробиваться слабая полоска света...

      Она и сама понимала, что надолго в компании Харциза оставаться не сможет: всё же они больше знакомые, чем близкие друзья, с которыми можно зависнуть без отчёта о времени. Хотя, конечно, стоило отдать ему должное: мужчина скрашивал её путешествие, оказавшись приятным собеседником и компаньоном. Поэтому распрощалась она с теплым чувством на сердце, а как оказалась одна, внезапно почувствовала себя даже неуютно: как будто безопасности стало меньше.
      Что, впрочем, не помешало ей отложить доспехи в сторону: пусть на корабле ей предстоит переночевать ещё с ночь-другую, это не означало, что нужно было выматывать себя и своё тело, не давая тому отдыха. Мелисса продолжала держать в своей голове, что они готовит себя к определённому испытанию: поход в горы, какими бы они ни были, всегда давался трудно, тем более, без особой подготовки.
      Утыкаясь лицом в подушку, молясь, что качка не станет сильнее, а вестибюльный аппарат продолжит делать свою работу, как стоило изначально, — Битрис бы всё отдала, чтобы вернуться в прошлое и попробовать передать это чувство блаженного пути по морю себе помоложе — она так и не избавляется от беспокойства и внутренней тревожности.
      С кинжалом под подушкой и мечом подле кровати как будто бы становится спокойнее; на том женщина проваливается в сон.
      Недолгий, впрочем.
      Она распахивает глаза широко, быстро моргая, будто бы это поможет привыкнуть к темноте побыстрее. Сердце пропускает удар, пока Мэл осторожно стягивает ноги поближе к себе, пытаясь найти опору, а сама лезет ладонью под перину в попытке нащупав кинжал. Там, где зрение её придаёт, слух не подводит: кто-то действительно пытается вломиться к ней в ночи, думая, что это сойдёт им с рук?
      Тревожность, внезапно, отходит на задний план, зато на место ей приходит раздражительность; какой-то бестолковый решил, что раз на корабле объявился пассажир, то можно поживиться тем, что он с собой везёт? Она морщит нос, не давая мыслям пустить свои мысли слишком глубоко: там, где Харциз, на самом деле — человек нехороший, там, где капитан торговой шхуны — предводитель пиратов, там...
      Рукоятка кинжала проскальзывает в её пальцах и отталкиваясь одной рукой, вторую она выпрямляет в чётком броске, благо, было куда целиться: спасибо полоске света.
      — Кто бы ты ни был, только попробуй сделать глупость, — она подаёт голос, полностью оказываясь в сидячем положении, натыкаясь ногой на рукоятку своего меча; дышать становится легче, — и я отрежу тебе руку, которой ты решил открыть засов в каюту, куда никого не звали.

Вторженец не ожидал, что ему дадут отпор. Сначала что-то тяжелое вонзилось в деревянную стену каюты, а после металлом отливал голос, которым встречала его обитательница. Какими бы ни были планы моряка, который решил вломиться ночью к девушке, уже было ясно, что они не увенчаются успехом. Дверь резко захлопнулась, оставив девушку в темноте, а за ней раздались быстрые, но легкие шаги.

Остаток ночи прошел спокойно, хоть Мелисса уже спала в полуха и ни капельки не выспалась. Никто больше не пытался проникнуть в каюту, только море било о борты и изредка сверху были слышны команды старшего офицера.

И хоть девушка на следующий день пыталась всмотреться в лица матросов, чтобы хоть как-то определить взломщика, все оказалось тщетно. Даже простой взгляд моряки воспринимали как флирт и сразу упражнялись в остроумии, пытаясь впечатлить Мел. К вечеру она уже так устала от этого цирка, что продолжать искать совсем не хотелось.

Так прошел еще один день, а за ним и ночь. В этот раз, спокойная и безмятежная. Даже море было по бортам не так сильно, давая поспать. На следующее утро Мел проснулась относительно свежей и отдохнувшей. И когда она вышла на палубу, ее позвал капитан:

— Уже проснулась? Хорошо. Через пару часов будем возле Отоми.

Время пролетело незаметно. Казалось, что она успела только позавтракать и перекинуться парой слов с Гансом, а уже два матроса спустили шлюпку, перекинули веревочную лестницу и ждали девушку внизу, а совсем недалеко уже виднелся порт. А затем мужики налегли на весла, и уже через каких-то пять минут Мел вышла на берег, став на чуточку ближе к намеченной цели.

      Двое суток гоняла Битрис в своей голове мысль: поговорить с капитаном корабля да Гансом о случившемся или нет. На вид они были люди честных правил и, по хорошему, должны были знать о том, что на корабле есть крыса, что относилась к временным компаньонам опрометчиво, судя по реакции, не ожидая должного отпора. Мелисса думала о тех, кто переживал такое прежде или кому ещё предстоит, возможно дрожа от страха с подобранными на кровать ногами, дрожать, как лист по осени.
      Однако было ли ей дело до остальных? В лучшем случае начнутся поиски, тот, кто пытался оставить в её комнате свой след, прочует это, захочет отомстить. В конце концов, какой шанс узнать об этом до? В самом деле не ждёт же их порка за желание оказаться к кому-то ближе, чем к грязному моряку по соседству в своём гамаке. Не сказать, что Мэл понимала, но принимала жестокую реальность.
      Последнее, что нужно Битрис — это привлекать к себе дополнительные взгляды, портить отношения с теми, кто, возможно, окажется тем, кто перехватит её на обратном пути. Впрочем, в такой крохотный шанс Мелисса практически не верила и, стуча невысоким каблуком по деревянной палубе, остановилась возле Ганса на лишнюю долю секунды, протягивая мужчине руку.
      — Ты сильно сократил мой путь своей помощью, — она кивает ему головой, едва заметно улыбнувшись и хмыкнув себе под нос, — хорошего пути, Харциз, и, надеюсь, ещё пересечёмся.
      Наскоро прощаясь и благодаря капитана корабля за быструю доставку её тела до места назначения, она не задерживается взглядом на членах экипажа, — те за прошлый день получили и без того достаточно внимания Битрис, пока та пыталась понять, кто был её тайный бестолковый взломщик — осторожно ставя ногу на верёвочную лестницу, спускаясь вниз до шлюпки. Усаживаясь так, чтобы не мешать морякам грести, она в последний раз оглядывает корабль, легко махнув Гансу на прощание и более уже не пытается всмотреться в лица людей, обернувшись в сторону порта.
      А Отоми приближался к ней должным образом, с каждым замахом весел, всё быстрее и быстрее. Стоит только носку шлюпки осторожно стукнуться о крепкое дерево, Мелисса не медлит и поднявшись на ноги, тут же перескакивая через её край. Кивая в знак благодарности, она не медлит, отпуская и моряков в обратный путь, — интересно, через сколько дней они достигнут северных берегов? — да и сама отправляясь на поиски необходимого.
      А начать ей совсем не терпелось.
      Что там Ганс сказал ей? Ищи торговцев да священника. Недолго поразмыслив, Битрис отмахивается от необходимости найти себе ночлег здесь и сейчас, стараясь покинуть основную территорию порта как можно скорее, ища взглядом кого-нибудь, кто смог бы ей помочь. Пожалуй, служители вечно открывали своё сердце каждому, кто приходил к ним на поиски: с них и начнёт, а если никто про руки Атаи в местных церквях или монастырях не знает, — интересно, кому служит город? — то придётся искать связи более... особенные.
      Времени, правда, у неё на такое не то, чтобы было много. На её очередной шаг в кармане брякнула и монета, напомнив, что на деле и денег у неё не то, чтобы было много, чтобы прохлаждаться на пустом месте. Глядишь, здесь и найдется работенка какая, чтобы подзаработать? В худшем случае...
      Было у неё ещё что на продажу, что не досталось Бархану.

Отоми оказался довольно небольшим городком, живущим за счет рыбалки и торговли. Хуторяне, жившие в небольших горных поселениях, снабжали лавки свежим мясом, кожами и шерстью, ремесленники делали отличную теплую одежду и обувь, было даже несколько зельеваров, торговавших целебными настойками, и артефакторов, которые делали защитные амулеты и прочую магическую дребедень. Городок жил своей спокойной жизнью, а вокруг него возвышались дикие горные кряжи, из которых лишь некоторые служили защитой для небольших поселений. Уже через десяток километров начиналась дикая местность, где царствовала природа и только опытные проводники из местных могли пройти там, не испытывая судьбу.

Мелисса собиралась следовать совету Харциза. Торговцев здесь было предостаточно, почти все они обитали в припортовой зоне. А вот со священником получилось как-то странно. Потому что в Отоми было только одно небольшое святилище Келемвора, где вел службу единственный жрец - отец Орм, полностью седой старик, опирающийся на вытертый посох. Он доживал свой век, но исполнял свой долг перед общиной, отпевая мертвых и исполняя обряды для защиты города.

— Руки Атаи, говоришь? У меня нечасто гости бывают из пришлых. И почти никогда те, кто интересуется старыми легендами. Позволь спросить, зачем тебе это знание?

Мелисса чувствовала, что дедок что-то знает, но не спешит раскрывать все карты перед незнакомой девушкой. Но вот как его побудить это сделать? Это лишь предстояло выяснить.

      Опять рыба. Мэл не воротит носом, но вздыхает, когда проходит мимо очередных деревянных ведер с наловленным уловом, отводя взгляд прочь. Её быстро отвлекает и завораживает горные пейзажи, отчего Битрис даже позволяет себе постоять некоторое время по центру площади, дивясь тому, насколько близко это всё было; безобидно сдали, но опасно, окажись там в одиночестве.
      Она цокнула языком, вновь возвращаясь к своей задаче. Теперь ей ещё больше казалось, что Бархан послал её на суицидальную миссию; до некроманта ещё нужно будет добраться, если таковая легенда была действительно правдивой: судя по всему, убиться у неё ещё шансов будет предостаточно.
      Ещё и денег нет на проводника. Тьфу.
      Впрочем, расстраиваться было рано: сначала нужно было узнать, по месту ли она вообще прибыла. Ведь если в деревне не знают, что она ищет, то Мэл будет дорога единственной дальше — обратно и на поиски других вариантов, которые могут спасти её зад, которому остался всего год.
      Когда на горизонте замаячили весы в руке без плоти, Битрис хмуриться и вздыхает ещё раз.
      То есть отсутствие рыжеволосого дварфа, который мог бы надавить на её совесть, — а учитывая его силу, ещё и поджечь ей зад за помысли о возможности к пробуждению мертвечины – никак ей не поможет? Один священнослужитель Келемвора из жизни ушёл, пришёл другой?
      С другой стороны, по виду на старца здесь... она не была уверена, что тот останется в живых к её возвращению в деревню в следующий раз, если она, конечно, покинет её территорию.
      Тянуть быка за рога Мэл не стала: тактично, но довольно чётко проговорила цель визита и... была крайне удивлена тому, что попала в яблочко.
      Осталось его только нарезать на дольки.
      — Гм... — она поднимает глаза к потолку, всматриваясь в высокие своды. Мэл намеренно берёт паузу, но совсем не для того, чтобы придумать ответ: над вариациями того, что она может сказать людям, Битрис подумала уже давно. Однако ей не хочется выглядеть, как будто женщине легко даётся высказать своё личное, свою историю.
      Темноволосая осторожно присаживается на скамью, снимая с плеч тяжелый рюкзак.
      — Совсем недавно я была за Стеной как участник экспедиционного отряда Его Величества, посланный на территорию под покровительством келемворскких жрецов, — она поднимает взгляд на отца Орма. Ей в моменте хотелось спросить, знает ли мужчина о Гару, однако наскоро прикусывает язык: и так сказала достаточно, — и там... повидала многое. Как вы знаете, множество семей погибло две сотни лет назад и нам «повезло» наткнуться на одного из её представителей. Вы знаете что-нибудь про семью Бернулли?
      Опуская взгляд к ладонями, она сжимает и разжимает ладони, а затем прикладывает ладонь к небольшой поясной сумке, что служила ей небольшим кошельком да вместилищем для мелких вещей. Оттуда и показывается та самая цепочка с кольцом, которое они нашли, а уже сама Битрис стянула с шеи мертвеца.
      — Призраком он существовал в своём поместье с десятки лет и, пожалуй, его удача, что мы решили переночевать в его доме, а вместе с этим — помочь ему уйти с материального плана, пусть и слегка варварским методом. Так или иначе, — Мэл проводит пальцем по холодному металлу, кивая головой, — это — лишь первая часть оплаты, — плюс ещё пару вещей, которые забрали мои остальные компаньоны, — а в поиске второй оказалась заинтересована только я. Хорошо, когда путешествуешь с аристократами, — она хмыкает себе под нос, коротко смотря на Орма.
      — Бернулли говорил намёками и загадками, однако мне было ясна главная мысль: «ищи руки Атаи, там и найдёшь оставшееся». И вот я здесь.
      Мэл убирает украшение, когда более оно не требуется, негромко кашлянув. Битрис молчит недолго, грустно хмыкнув себе под нос. Со слегка виноватой улыбкой, появившейся на губах, она поднимает взгляд на служителя, неловко произнося:
      — Наверное, своей историей я могу только разочаровать: уверена, вы ждали что-то поинтереснее, однако... что есть.
      И пусть в этом не было много правды, однако в большинстве случаев Битрис всегда применяла именно такую тактику. В конце концов, сложно уличить кого-то во лжи, когда половина рассказов напичкана действующими фактами: про Стену, про отряд, про призрака, аристократа в её команде, да даже про награду. Мэл путала других, но делала это уверено, зная, что врать обо всём куда сложнее, чем о меньшей части.
      Ну и что, что история про Атаи пришла не отсюда?

Отец Орм слушал историю Мелиссы и мелко кивал, не говоря ни слова, и только седая борода подергивалась на весу. Но, конечно, подлинную историю путеществия Мелисса раскрывать не собиралась, ловко состряпав причину из капельки правды и ушата вымысла. Однако священник не спешил уличать девушку во лжи.

— Упокоить призрака - дело хорошее. Вот только дря ты, деточка, в такую даль отправилась. Не было здесь в горах поместьев дворянских никогда, а уж тем паче у рук Атаи. Хоть святым именем названы, но дурная там местность, даже овцы не пасутся. Да и далеко это, тропы давно бурьяном поросли...

Орм неспешно развернулся и стал уходить обратно в храм, который и на храм-то не был похож. Так - молельня с парой пристроек. Он явно показывал, что не хочет говорить об этом с человеком, которого знает без малого десять минут.

— Да уж, нечасто пришлые спрашивают про давно забытые святыни. - Услышала Мел бормотание старика. Он явно знал, где находятся руки Атаи, чтобы это ни было. И сейчас девушке нужно было хорошо подумать, искать ли других провожатых, либо же пытаться расколоть этот орешек.

      На деле, не было Битрис никакого дела, поверил ли старик в её историю или нет: что толку, если результата никакого? Пусть у неё и были варианты, к кому идти ещё или с кем общаться, однако ей не хотелось сдаваться так просто.
      Мэл не без удивления в голосе и на лице говорит:
      — А кто сказал, что там было поместье? Не было о таком и речи. Запрятано от глаз, но я не знаю причин, почему здесь, — Мэл подскакивает со скамьи, делая несколько спешных шагов в его сторону, — а вам они, Отец, судя по всему известны больше, чем кому-либо ещё.
      Ей не дают времени на раздумья, пусть и разум кричит об этом отчаянно и настойчиво. Святыни. Значит, Атаи — божество? Забытое или действующее? Так или иначе, причин, почему там не паслись даже овцы было достаточно — когда на твоих землях дремлет некромант, едва ли там даже насекомые будут себе постоянные дорожки строить или цветы свои головы поднимать и тянуть к небу. Хотя вон, бурьян ещё как расцвел. Битрис невесело и тихо хмыкает: главное, чтобы не тот, который дрался, как она уже видела однажды. Пусть просто к одежде цепляется.
      — Чьи святыни лежат в горах, отец Орм? — она вздыхает, делая ещё несколько шагов следом, намеренно не давая им разойтись на слишком большие расстояния, продолжая донимать его вопросами, — и почему они стали забытыми?

      — Сколько живу, дворянам нет дела до этих земель. Это земля пастухов и ремесленников.
      Итак, это уже было что-то. В горах не было строений, которые были бы похожи на замок или поместье. Да и откуда? Здешняя местность всегда считалась непригодной для жизни - с трех сторон горы, а с четвертой - вода. Если и существовали тропы через кряжи, то явно не для праздного путешествия какого-нибудь герцога из летнего поместья в зимнее.

***

      — Чьи? А кто его знает, чьи. Здесь, в Отоми, кроме святилища Келемвора отродясь ничего не было. А в горах люди верят в разное, и молятся разному. Поди узнай, почему место святым почитали, а потом забросили. Раз печет тебе узнать, так полезай вверх. Только причастись сначала, чтобы душе легче на покой было идти.
      Да уж, Орм явно не верил в успех мероприятия Мелиссы, даже не зная, насколько именно самоубийственное мероприятие она затеяла. Но у нее было оправдание... и не было выхода.

      Её так и подмывало переспросить: «Вы?!» — однако выбирать эту тактику боя было бы ещё большей ошибкой. Кажется, и сам разговор с отцом был так уж себе хорошей идеей.
      Что только разозлило Битрис ещё больше. Чем так келемворцы так гордились? Смерть часть жизни, бла-бла-бла, но неужели так легко любому из священнослужителей было отправлять куда глаза глядят путешественника, который местных лесов и гор и вовсе не знал? Не очень-то он пытался её даже отговорить.
      — И что, никаких даже записей не осталось? Вы же знаете, значит, откуда-то. Ганс советовал мне обратиться к вам в поисках информации, но я понимаю, если таковую вы давать не хотите: кто я такая для вас, верно? Однако, дайте мне хоть возможность узнать обо всём самостоятельно, если нужно оценить степень важности: ведь не ради пустого любопытства я хочу, судя по всему, отправиться на тот свет.
      От последней его фразы она и вовсе... искренне дивиться. Пусть сказанное без злого умысла, а может и, наоборот, со старческой мудрости, повидавшего много на своём пути, Энви с трудом представляет, насколько в замкнутом и давно забытом месте нужно жить, чтобы с такой лёгкостью прощаться с жизнями пусть незнакомых, но людей.
      — Я думала, верующие в Келемвора должны сопровождать — не требую этого от вас, разумеется, но тем не менее — людей в последний путь, а не наставлять их на дорогу к смерти с лёгкой подачи.

      — Какие записи, дитя? Горцы неграмотные почти все. А старые легенды я знаю только потому, что живу долго и ко мне многие поговорить заходят. Я не буду тебя отговаривать, вижу, что ты уже давно все решила. Я не знаю, почему то место называют святыней и почему его забросили, я не был там, а только слышал о нем много лет назад.
      — Келемвор есть поводырь, яко же слуги его. Мы не лелеем жизнь и не сеем смерть. Мы есть щит равновесия испокон и вовеки веков. - Орм явно ответил цитатой из какой-нибудь священной книги. - Горы кормят людей, но они опасны. Если ты решила искать свои богатства, тебе не стоит забывать об этом ни на секунду. У тебя есть карта, дитя?
      Через несколлько минут Мелисса неожиданно узнала примерное месторасположение тем самых рук Атаи. Сильно примерное, но радовало одно - по описаниям его должно быть достаточно легко найти, всего раз увидев. Вот только появилась дрсгая серьезная проблема. На этот раз практического свойства - она не имела понятия, как до них добраться. Переход через горы и так выглядел неблизким и даже по прямой насчитывал добрых сорок километров, а без провожатого и вовсе мог затянуться на недели времени и не факт, что закончится успехом. Что же делать? Дальше испытывать терпение Орма, вернуться в город или подняться к горным поселениям, попробовав договориться сразу там?

      Битрис кивает головой, более не перебивая Орма; глаза её только победоносно блестнули в моменте, когда отец спросил Мэл про карту, которую она тут же, очередной раз качнув подбородком, выудила из своего рюкзака.
      Искать богатства. Наблюдая за пальцем, которым он водил по карте, она задумывается об этой фразе вновь да так сильно, как не прежде. Честное слово, если бы люди только знали, как сильно ей хотелось бросить все свои затеи да сколько раз. Ради чего? Жизни на земле? Со всеми проблемами, которая последняя доставляет, иногда казалось, что уж давно стоило отдать свою жизнь Талоне, не переживая ни о чём, что отравляло бы её настоящее. Почему она так сильно хваталась за то, чтобы отшагать ещё какое-то время среди полей и лесов — едва ли у Мэл был ответ на этот вопрос. Семья её давно не держала, пусть по ней она и тосковала, как и деньги, слава и что там ещё привлекает обычных приключенцев.
      И вот она здесь. Выкручивается перед очередным служителем, для которого настоящий план Битрис покажется не только безумием, но и шагом к действию — искоренить прежде, чем зло будет выпущено наружу. Благо, в её желаниях такого и не было, только излечить себя да побыстрее.
      — Спасибо, — она говорит это не без искренности в голосе: в конце концов, он мог бы ничего ей не говорить, закрыть дверь перед её лицом и больше никогда не пускать вовнутрь, если только у неё не проснулось бы желание причаститься.
      — Я... — она хмурит нос, кидая взгляд назад, в сторону города, — не хочу навязываться больше, чем уже, — вы и так много сделали для меня, отец — однако может вы в последний момент дадите совет к кому обратиться в Отоми, чтобы посоветоваться по переходам через кряжи?
      Или не он «хвастался» что к нему многие ходят поговорить.

      — Ищи тех, кто спускается с гор. К торговцам часто приходят чабаны с шерстью или горные травники, у них и спроси. Может, кто и рискнет провести.

      Мелисса заматывает карту обратно, осторожно убирая её прочь с глаз. Что же, не рыба спасёт этот город, а если его, то Битрис будет искать помощи совсем не у морских тружеников. Осталось только обойти город стороной до того момента, пока не уткнётся в подобие таверны, что встречает путников, идущих своей дорогой с верхних уровней.
      — Спасибо ещё раз за ваше время, — она кивает головой, коротко улыбнувшись. Женщина смотрит вовнутрь священной обители, но решает, что совет причаститься шёл к ней больше из вежливого желания посоветовать что-то, к чему мужчина привык, нежели к чему-то действительно подходящему для её пути. Да и... не в Келемвора, в конце концов, она верила, если подумать, — надеюсь, ещё пересечёмся, — хотя про себя и думает, что наверняка Орм бы хотел совсем другого.
      С другой стороны, то, о чём думал глубоко внутри себя — а то и на поверхности — священнослужитель мало как беспокоило женщину с далёких островов. Двигаясь на выход, она разве что останавливается около ящика для пожертвований, с глухим звоном опуская свою долю за ответы. Возможно, может сумма может показаться малой, — она и не будет спорить — однако Энви не могла позволить себе распоряжаться деньгами как-то иначе, когда последних было и не так много. Когда-нибудь она вернётся и даст келемворцу из Отоми больше... если он, конечно, ещё будет жить.
      А пока, мотнув головой из стороны в сторону, Битрис, дёрнув рюкзак к своему плечу поближе, вновь двинулась на поиски места, которое позволит ей со стороны понаблюдать за живущими как в городе, так и, действительно, идущими сверху вниз.