[InHuman] Divine Love | ходы игроков | Бесподобный мистер Кэтчер

Конепоезд. Элементарное в своей кажущейся простоте и грандиозное по замыслу и практической пользу изобретение дварфийских конструкторов и имперских архитекторов, что, объединяя усилия, всегда создают невероятные, но в то же время крайне востребованные вещи, такие как, например, центральная система городских канализаций и многое, многое другое. Жаль, что такие кооперации случаются крайне редко из-за частых разногласий, имеющих глубокие исторические корни. Ну а поскольку конепоезда и пути, проложенные по всем крупным городам Империи, стали достоянием цивилизации относительно недавно, значит, очередное новшество ждать ещё долго.
- Деревца вдоль дороги движутся так быстро, мелькают перед окном. Вжух! Вжух! А деревья вдалеке двигаются так ме-е-едленно, о-о-очень ме-е-едленно. Почему так, бабушка?
Ребёнок на скамье впереди всю дорогу таращится в окно. Кажется, он сосчитал все придорожные столбы, все остановки - да даже все деревья, наверное - о чём не стеснялся громко и радостно оповещать на весь вагон. При посадке он битый час оглядывался назад и пялил глаза на Кэтчера, дивясь цвету его меха, и тоже это комментировал. Как же хорошо, что он переключился на дорогу - лишнее внимание лису ни к чему, да и, как бы он ни привык за последнее время, нельзя сказать, что его окрас был поводом для гордости. Но остальных пассажиров он не интересовал вообще - все были заняты своими делами. Бабулька, сопровождавшая мальчика, и вовсе дремала, изредка вздрагивая, когда парень видел какую-нибудь птицу, летевшую перед окном вслед за поездом и равнявшуюся с ним по скорости так, что, казалось, она застывала на месте перед стеклом, и вскрикивал громче обычного. В такие моменты и сам вульпес отвлекался - по мере его путешествия на восток, в центр страны, птицы вот так взлетали не единожды, но каждый раз это были разные пичуги, отчётливо дававшие понять, как менялся мир и климат вокруг. Становилось прохладнее, но немного.
- Ха-ха, а кем ты будешь работать?
- Ха, а разве нам не дадут работу сразу по прибытию?
- Думаешь, хи-хи, доктрина так работает?
- А почему бы и нет?
- Хи-хи, а если скажут работать в борделе?
- Ха-ха, тогда это будет лучшая работа на свете!
- Ха-ха, приятное с полезным!
Две зверодевочки на скамье с противоположной стороны шутят и щебечут всю дорогу так, что вроде бы и отчётливо, а так будешь пытаться вслушивать целый час, а потом поймаешь себя на мысли, что ничерта не понял, о чём они вообще говорят. Эти не из Топаса, слишком мало загара на плечах, что смело демонстрирует наряд, который, надо сказать, совершенно не традиционный и даже не имперский, а вообще пошит по эльфийской моде, причём такой, какую в Зильберне посчитали бы пошлой, вызывающей, годной только для дам лёгкого поведения. и эти двое действительно были лёгкого поведения, но, к счастью, буквально - так мило щебетать могли только дурочки, в голове у которых каша из не пойми чего. И если им не улыбнётся удача в виде падкого на пушистые хвосты и женские прелести клерка с хорошим достатком, а попадётся какой-нибудь ушлый проходимец, то тогда, конечно, будет и бордель, и другие злачные места. Лучше не смотреть в их сторону даже - иногда способность читать судьбы и будущее людей подкидывает гадкие штуки в виде тех, кто всем своим видом говорит о своей готовности вляпаться в беду, о которой сам по глупости и не подозревает. А вот они посматривали на Каттера не раз - в основном оценивающе, ну да то надо сказать спасибо ладному костюму, что, несмотря на относительную поношенность, берёгся лисом.
- Мама, почему вы такая бледная?
- Меня до глубины души возмущает глупость этих людей.
- О чём вы, мама?
- Конепоезд. Вереница душных коробов на колёсах, запряжённая табуном безродных кляч, спешащая доставить челядь и прочую рабочую силу как можно скорее к выполнению грязной работы на жирующих однодневок. И это называется прогрессом? Где воздушные корабли, которые они обещали? Это возмутительно. Людям верить нельзя. Они думают, что раз выиграли войну дипломатически, то это юделает их победителями. Но они воспользовались нашим же оружием! Мы придумали дипломатию.
- Мама, но вы так и не ответили, почему вы такая бледная.
- Потому что... эта вонь меня убивает физически. А в душе я уже, кажется, мертва.
- Насчёт последнего не спорю, мама. Но вот, смотрите, я открыла вам окно.
- Замечательно, теперь я чувствую разящий смрад от лошадиного навоза, производимого той когортой, что облепил всё днище вагонов, налип на колёса и размазан тонким слоем зловония по рельсам.
- Вам не угодишь, мама.
- А ещё меня укачивает.
- Вот с этого и надо было начинать. Но попробуйте закрыть глаза, мама, и представить, что вы всё-таки летите на воздушном корабле. Сделайте глубокий вдох, выдох...
- Даже и не буду пытаться. Стоит только попробовать, и сразу задаюсь вопросом, кто же в таком случае умудряется так смердить под небесами..
Пара эльфиек, сидящих на скамейке позади, явно дворянского происхождения каким-то чудным образом оказалась в одном вагоне с простыми людьми. Наверное, у них что-то случилось, что дамы остались без денег на другой транспорт, либо попросту прельстились скоростью, с которым конепоезд мог доставить их из одной части Империи в другую. В таком случае обсуждения, коим они с напыщенной высокопарностью предавались всю дорогу, вызывали лишь улыбку. Зильберн - он и в Империи Зильберн, всегда будет тихо ненавидеть её всеми фибрами остроухой души.

А вот Каттеру повезло - за всю дорогу никто даже не попытался к нему подсесть. В гордом одиночестве он преодолел большую часть пути, и такой расклад его вполне устраивал. Но Меридиан был уже близко, а потому стоило прогнать дремоту, которая, когда была так нужна, не проявлялась никак, и надо было приложить большие усилия, чтобы заснуть, а теперь вдруг начала атаковать со страшной силой. Он прибудет в столицу ближе к вечеру, а до того надо поддерживать бдительность, так как народу в вагоне становится больше.
- Сэр? - мужчина в приличном костюме и шляпе-котелке, точь-в-точь как к лиса, только чернее, остановился напротив его скамейки и всем своим видом дал понять, что просит разрешения присесть.
Отказать было сложно сразу по нескольким причинам. Во-первых, этот господин выглядел так, как выглядит человек, от которого никогда не будет проблем. Короткие чёрные усы, блестящие и лихо закрученные кверху, густые, но ровные брови, чуть нахмуренные, и пронзительный взгляд тёмно-карих глаз - он походил на коммивояжёра, только этот явно не собирался ничего ему продавать. Во-вторых, никто никогда не обращался к Кэтчеру "сэр", а тем более в тех двух случаях, когда к нему всё-таки подсаживались, чтобы проехать ровно одну остановку и уйти. тут вообще никто ни к кому не обращался таким тоном, разве что те эльфийки сзади, мама и дочка, но эти ехали вместе изначально. Ну а, в-третьих, в его руке, опирающейся на блестящую чёрную трость с позолоченным набалдашником в виде головы льва, был пробитый талончик на поездку, словно ненароком повёрнутый такой стороной, что отчётливо читался номер сиденья, соседний скамейке вульпеса. В дешёвых вагонах на это постоянно клали с прибором, садились кто где хотел, но сейчас аргумент был железный.
Каким-то образом уловив в мимике лиса разрешение сесть ещё до того, как он озвучил его, мужчина коротко кивнул и в меру проворно занял место, устроив трость между ног. Его осанка и манеры говорили о хорошем происхождении, а тёмный костюм, пошитый явно на заказ, и белоснежная вопреки окружению, пахнущая лавандой рубашка с хорошо выглаженным воротничком намекали на приличный достаток. Ещё один дворянин, решивший сэкономить время и прокатиться с рабочим классом в ущерб принципам? О нет, этого едва ли заботило общество. Он даже словно испытывал какое-то скрытое воодушевление от того факта, что находится в неподобающем обществе. Извращенец? Ну уж нет, слишком мало странностей как для извращенцы - обычно у них всегда находится во внешнем виде и поведении что-нибудь эдакое. А этот вроде бы нормальный, но почему-то Каттер внутренне напрягся. Впрочем, как и всегда, когда чувствовал, что от него что-то хотят. И незнакомец этот явно хотел поговорить.
- А знаете, есть в этих путешествиях на конепоезде что-то волшебное, коллега. Не в прямом смысле, но в переносном. Карета, езда верхом, а ли под парусом - не то, не то. Совсем другие ощущения, особенно когда дорога дальняя.

Если бы кто-то посмотрел на лиса во время поездки, он бы отметил отрешённое выражение на его морде. Даже легко путающийся во внешности подобных зверолюдов обыватель со стороны сможет заметить пустую вселенскую апатию в глазах тёмно-фиолетового пушистого существа. Каттер прислонился к окну; а проносящиеся мимо столбы отражались в неподвижных зрачках. Они фокусировались где-то на бесконечно удалённой точке Вселенной. Внутренней вселенной сего существа. Сидя чуть в наклоне, детектив обнял собственный хвост и накрыл его котелком сверху. Уши приспущены: в расслабленном состоянии. Лис как будто в дневной полудрёме.

«Вот только вот: впечатление отсутствия бдительности крайне обманчиво»
«Существа вроде меня никогда не бывают менее чуткими, чем это нужно»
«Но конепоезд довольно убедительно притворялся, что он – колыбель»

Вульпес безмятежно притёрся носом к стеклу.

«Это была неплохая поездка. Каждый пассажир нашёл в ней что-то своё. Кому-то интересно считать всё вокруг, и задавать вопросы. Если мальчик сохранит в себе любопытство, то вполне возможно, он станет учёным. Математиком. Для двух девочек: это только промежуточный этап в жизни. Меня немного огорчило то, как они хихикали, когда назвали бордель лучшей работой на свете. Не скажу, что я осуждаю их выбор. В сущности – вечерне-ночная работа; есть спрос; хорошо оплачиваемая при должном умении и внешних данных. Один недостаток. Всё-таки это работа с клиентами. А они бывают подчас теми ещё ублюдками. В такие заведения, чаще всего ходят успешные неудачники. При деньгах – но скорбные в отношениях. Пытаются хотя бы так реализовать свои влажные фантазии. А если этих девочек ещё и толкнут в бордель в трущобах города, то «лучшая работа на свете» скоро обратится в ад, с неочевидными путями выхода. Что уж говорить о случайных проходимцах – в столице Империи, их должно быть столько, сколько в сумме во всём остальном мире. Юность бывает так слепа и наивна...»

Лис коротко вздохнул, сведя зрачки в сторону вагона.
Немного поёрзал на месте, чуть-чуть прикрыв веки.
Но лишь чуть-чуть.

«То ли дело обсуждение смрада. Честно и по существу, чего обычно не ожидаешь от эльфов. Да. Этих двоих жизнь действительно потаскала. Я бы, наверное, с удовольствием рассказал им какую-нибудь разрывную шутку про говно, будь у меня с чувством юмора слегка получше. Но, пожалуй, я не готов поджигать фитиль пороховой бочки скандала. Что насчёт меня? Мне слабо интересно то, что за окном; равно как и то, что вокруг, если это не угрожает мне. Я всего лишь дал возможность собственной депрессии взять надо мной верх. Жизнь показывала себя здесь и сейчас с приятной стороны; не в моих правилах было отказывать ей в этом. Редко когда дарила время на то, чтобы просто упиваться прострацией да рассуждениями в голове. Впрочем, время такая хитрая штука: оно никогда не приходит, а всегда только уходит. Вот и сейчас, когда некто очень сильно захотел забрать его у меня – мне пришлось оторваться от размышлений»

Сэр Кэтчер почти мгновенно покинул прострацию. В его зрачки вернулась сосредоточенность: фиолетовый лисовин метнул пронзительно прищуренный взгляд на незнакомца. Тык в костюм; тык в усы; тык в шляпу; тык в глаза; тык в набалдашник; тык в билет. На принятие решение не требовалось много времени. Уши встали торчком в направлении господина: давали ему понять о подозрительности вульпеса. Лишь хвост не шелохнулся: просто прижатый руками к груди не обладал должной степенью свободы. Шерстяной пассажир выразил согласие обычным кивком. Слегка повернув морду к незнакомцу, он всё ещё пребывал в прислонённом к окну положении. Разве что чуточку скукожившись.

«Возможно – у меня взыграла избыточная паранойя. Но я не ждал ничего хорошего от этого спонтанного разговора. Когда кто-то подсаживается к тебе с такой уверенностью, есть чувство, что он это нарочно. Романтики называют такое судьбой. Реалисты – стечением обстоятельств. Я называю это точной работой ищейки-профессионала. Одно из правил профессионала: всегда держи в уме план, как ты убьёшь первого встречного, да останешься заодно при чистых руках. В тот момент: я уже размышлял на тему, пусть всё упиралось в то, что делать это пришлось бы исключительно за пределами конепоезда. Ещё не вечер, как говорится»

– Есть определённый шарм, – коротко, но уверенно отозвался Каттер.

Голос парня звучит необычно. Он контрастирует с внешним видом. Представьте себе оперного певца, способного выдать басом на весь зал театра средней руки. А затем представьте, что этот певец навсегда потерял свой голос из-за неудачно сорванных связок. Тогда вы поймёте. Кэтчер говорит вибрирующим хрипом; на высоких тонах звучит с оттенком вращающейся деревянной оси мельницы. Он рубит слова. Сглатывает по окончанию коротких предложений, чтобы снять ощущение саднящего горла. Длинные фразы не строит. И предпочитает говорить тихо, а когда обстановка позволяет, – то и вовсе шёпотом. Потому что речь даётся заметно, что тяжело.

«Потому что арии, которые я исполнял в одно время, услаждали слух только гравировавшим рунические рисунки садистам. И концерты с названием: „Услышьте мою боль“ – проходили за закрытыми дверями слишком часто. Причём с неприятно короткими антрактами. Но они давно в прошлом. Но их последствия отзываются и поныне»

– Ритм колёс. Бьющих по стыкам рельс. Завораживает.
Добавил зверолюд таким тоном, словно говорил о чём-то философском.

«Оценит ли он шутку про говно? Вопрос неожиданно посетил мою голову»
«Но я решил всё же не проверять его чувство юмора таким способом»
«Эта банальная этичная вежливость, о которой я ещё не забыл»

– Коллега? – вопросительно взглянул на соседа вульпес.

«Чего он реально от меня хочет?»

Мужчина держал осанку ровно, почти аристократично, но без вычурного жеманства и нарочитого кривляния, как и полагается аристократу в хорошем смысле этого слова, лишь немного опираясь на трость так, что нельзя понять, действительно ли она нужна ему для поддержки спины, или же это по обыкновению своему только аксессуар статуса. В момент, когда Кэтчер изучал это, вагон пошёл немного под горку и слегка накренился, а вместе с ним и пассажиры, и лис в точим числе. Не изменился лишь мистер Незнакомец (дежурное прозвище для всех, кто оставался неназванным), балансировавший в своей позе с завидным мастерством, и вот тут уже был какой-то элемент позёрства. Впрочем, личное дело каждого, благо, никому не мешает.
- Верно подмечено, ритм. Каждый удар на стыке - как день из жизни. Один за другим, один за другим, мелькают незаметно. Ты уже не помнишь, сколько их было в начале, когда занимал место, а состав уже ехал. И потом не считаешь, ибо бессмысленно - сколько их, этих стыков, на пути к конечной? А потом раз - и твоя остановка.
Надо же, как занятно совпало - последнее слово совпало с моментом, когда зверолюд заметил приближающийся полустанок. Конепоезд не останавливался на таких маленьких платформах, ведь некоторые из них и вовсе были самодельные, но, приближаясь, сбрасывал скорость так, что в меру проворный человек с небольшим багажом мог легко запрыгнуть на подножку, тут же ухватившись за поручни и буквально через секунду сталкиваясь с постной рожей кондуктора, требующего законную мзду за проезд. И именно так было в этот раз - прямо с платформы в заранее открытые двери вагонов попрыгали будущие пассажиры. Многие были налегке, много фермеров и кучка авантюристов среди них, наверняка с какого-то задания возвращалась. А вот одному крестьянину не повезло - будучи не самым худым, да ещё с внушительным мешком за спиной, поверх которого были приторочены лопаты и кирки, он был потеснён более проворными гражданами и так и не успел уцепиться. Обеспокоенная физиономия осталась там, на деревянном помосте, и хорошо, что поезд быстро набрал скорость, и лис не увидел, как та сменилась унынием. Не повезло.
- Вот видите, вы обратили внимание. А мне, к сожалению, знакомы сыщики, которым оного ох как недостаёт, и называть их коллегами язык, честно говоря, не поворачивает. То ли дело вы, мистер Кэтчер. - с усмешкой ответил мистер Незнакомец, пока мимо них, толкаясь и суетясь, проходили новые пассажиры и занимали свои места, и всё в его мимике и интонации говорило о хорошо поставленной речи, где как минимум половина слов была тщательно отрепетирована.
В очередной раз, привстав на скамейке, обернулся мальчишка спереди и начал внимательно осматривать проходящих людей. Правда, уже без комментариев, но когда снова глянул на Каттера, не удержался.
- Ух, всё ещё лиловый. Круто. - с этими словами, понятными, наверное, только самому мальчугану, он уселся на место, как ни странно, не удостоив вниманием соседа лиса совершенно.
А вот вульпес заметил кое-что другое. Он всегда был бдителен, гораздо бдительнее, чем даже сам мог показать, если бы захотел. Соседи, дети, прочие пассажиры - среди последних он и заметил парочку типов, которые ему, грубо говоря, не понравились. И не то что бы в их внешнем виде было что-то откровенно вызывающее. Скорее, потенциально опасное. Широкие серые накидки, под которыми можно было спрятать тонну оружия или какого-нибудь запрещённого груза, были в ходу много где, но когда видишь их вкупе с надвинутыми на глаза дырявыми шляпами, снятыми не иначе как с почивших господ из обломков когда-то давно почившей на дне расщелины кареты, и платками на шее, что с одинаковым успехом могут как прикрыть лицо путника от вдыхания дорожной пыли, так и препятствовать опознанию свидетелями, невольно начинаешь подозревать о чём-то нехорошем. Но пока что всё спокойно.
- Вы помогли моей знакомой в Вестелии разыскать пропавшего любимого пса. Она до сих пор бесконечно признательна вам за это. - пояснил мистер Незнакомец с улыбкой.
На самом деле, ни разу не прояснил. Каттер много кому помог с питомцами в этом городе, где, можно сказать, прошла его первая практика на данном поприще, и он решительно не мог упомнить всех. Но успокаивало то, что, скорее всего, сейчас на лиса сработала добрая репутация, и если сейчас этот господин не попросит его разыскать что-нибудь или кого-нибудь для него тоже, то вот тогда уже будет интересно.
А мужчина уже протягивает лису карточку. Промеж указательного и среднего пальцев руки, облачённой в перчатку, зажат прямоугольник толстого картона, тиснёного, с позолоченными краями. Каттер готов был поклясться, что секунду назад в этой же руке подобным образом человек держал свой билет. Да, бесспорно, его такими фокусами не удивишь, но стоило признать, что выглядело эффектно - мистер Незнакомец порождал вопросов больше, чем успевал удостоить ответом. А внимательный лисий взгляд уже изучал позолоченный отлив и орнамент визитки. Тиснёная виньетка там, виньетка тут, слева профиль льва, тоже рельефный и позолоченный, а справа и по центру от него методом обратного тиснения, настолько выпукло, что даже начинающий слепой без труда определит буквы на ощупь, выведено имя. "Нэйлор Мэнифинг" - и более ничего. Зверолюд сразу же прикинул в уме все известные ему фамилии знатных семей, и не нашёл ни одного совпадения. Если господин Мэнифинг и из дворян, то низкородных.
- Не всё то золото, что блестит. - многозначительным, но скромным тоном произнёс Нэйлор, - Не всё то благородно, что сорит деньгами, облачается в роскошные одежды и сверкает бриллиантами.
Он сказал эти слова достаточно громко, так, что чванливые соседки сзади могли услышать, и даже сам обернулся, будто проверяя их реакцию. Но остроухие дамочки остались совершенно невозмутимы, будто и не услышали ничего.
- Если вам однажды потребуется помощь, вы всегда сможете рассчитывать на меня. - продолжил он, уже обращаясь к непосредственному собеседнику, но не поворачивая к нему головы, а лишь смотря прямо перед собой, будто высматривая кого-то в дальнем конце вагона поверх голов впереди сидящих, а затем усмехнулся, - Надеюсь, вы не курите, потому что в прошлый раз человек, которому я дал визитку, использовал её для розжига трубки.
Конепоезд снова начал замедляться. Приближалась очередная платформа, и едва только пассажиры из числа тех, кто собирался выходить, зашевелились, мистер Мэнифинг решительно подорвался со скамьи в числе первых. Вульпес только и успел что ответить на его поклон и приподнятую в знак прощания шляпу, после чего спешно удалился к вызоду. Но ещё раньше масса людей, повстававших со своих мест, скрыла мужчину из виду.

- Снимай цацки, а то прирежу, сука длинноухая.
Ухо лиса дёрнулось в стороны приглушённого рыка, раздавшегося позади. Краем глаза Каттер заметил, что к скамье с эльфийками прижался один из тех типов в накидках, и из-под ткани выглядывает острие кинжала, прижатого к боку сидящей с краю дамы. Та от страха и неожиданности даже пикнуть не посмела, но в силу этих же причин замешкалась, не спеша расставаться с драгоценностями в виде обручального кольца и серёжек.
Тем временем второй бандит орудовал неподалёку, аналогичным образом грабя двух пожилых дварфов. Они выбрали удачный момент для грабежа, прикрываясь шумом выходящих на полустанке людей. Скорее всего, они собирались быстро поживиться всем, чем успеют, и высадиться там же. Классика бандитского жанра, она стала таковой едва ли не сразу, как только конепоезда вошли в обиход. И умельцы этого дела действительно могли проворачивать подобное тихо и без жертв. Эти двое не походили на мастеров, но прямо сейчас у них явно всё получалось гладко. Единственными свидетелями их разбоя, помимо непосредственных жертв, был только Кэтчер.
- Ух ты, бандиты! - шепотом проговорил мальчишка, украдкой подглядывая за действиями разбойников через щель в спинке скамейки, и при этом посматривая на зверолюда, словно ожидая с его стороны решительных действий.

«Не скажу, что аналогия мистера Незнакомца была мне близка. Иногда стук – это лишь стук и ничего более. Придавать какую-то жизненность материальным вещам могли только чародеи. Вселение духов, в таком роде. Может быть, однажды, живых лошадей заменят механические с чарами... Но капитал уверенно шагает по миру и кормить овсом табун скакунов выгоднее, чем вкладываться в магические предприятия. Притом, что КПД лошади достаточно сомнителен. О чём говорят хотя бы объёмы переработки овса в навоз – и связанный с этим рост канализаций по всей Империи. Впрочем: навоз – это удобрения. Их тоже можно выгодно продавать»

Лис внимательно слушал собеседника.
И рассеянно кивал тому на его утверждения.

«Положение пассажира всё равно не оставляло мне выбора, а предложение заткнуться – это слишком грубо даже по моим меркам. Тот толстяк на перроне думал, что ему не повезло. Если посмотреть на это с другой точки зрения – ему не придётся тесниться в полном вагоне людей. Слушая проклятия в свой адрес за большое пузо и ещё больший мешок. Полагаю, будь люди в Империи ещё более дикими, они бы и вовсе не впустили его. Или скинули бы с подножки. Так или иначе, но подобный вид транспорта не для тех, кто собственной персоной замещает собой четырёх человек»

Когда прозвучала его фамилия, Каттер резко нахмурился; его взгляд тут же пристально впился в словоохотливого мужчину. Теперь лисовин сидел вполоборота к собеседнику и явно пытался вспомнить, были ли они знакомы. Замечание мальчишки как будто бы проигнорировал – но на деле одно ухо дёрнулось в его сторону. Показав этим, судя по наклону, недоумение. Выражая в позе откровенную напряжённость, вульпес на несколько мгновений скосил зрачки в сторону – чтобы отметить новые подозрительные детали окружения. Но тут же вернулся к визави.

«Интересно: он думал, что я хамелеон?.. Но сейчас это не играло особой роли: моя фамилия легла в уши целого сонма людей – словно ножом резанули по горлу. Возможно мне стоило всё же взять псевдоним... Это не избавит от проблем с людьми с хорошей зрительной памятью; но сделает передачи из уст в уста более безопасными. Не запрещать же им рекомендовать меня, в конце-то концов. Это как стрелять в колено собственному финансовому благополучию. Только вот, если эта компания молодчиков приглашена им же, а всё это не более, чем ловушка... очень может быть, что уже поздно пить минеральные воды, когда почти вот-вот отлетят»

Каттер принял визитку из рук незнакомца. Изучил её внимательно.
Глубоко кивнул. И задумчиво спрятал во внутреннем кармане пальто.
Теперь зверолюд выглядел в большей мере озадаченным.

«В чём подвох? Он изучил мои связи. Он выяснил, на какой конепоезд я сяду; даже на каком месте я буду сидеть. Он догнал меня столь экстравагантным способом. Демонстрировал очень аристократичное нутро. Имя и фамилия вероятно подставные. Скорее всего он разыграл предо мной театральную сценку, чтобы заманить в ловушку. Этот адрес, на который я приду – чтобы меня там схватили агенты Сол Парагона. Сейчас он выглядел не опасным. Но кто знает, если у него были деньги на дорогую визитку, то найдутся и на то, чтобы устроить мне неприятности. Другой на моём месте вряд ли сомневался бы в предложении. Мной же овладевала похожая на цунами волна паранойи. Я просто делал вид, что играю по чужим правилам. Но на деле как-то вовсе не собирался. С другой стороны: если они могут меня настигнуть таким образом, то мне ничего не мешает использовать это для сведения собственных счетов»

– Спасибо за предложение, – наконец, сухим хрипом отозвался Каттер.
– Нет, я не курю. Посадил голос на пении, – невозмутимо добавил.
– До свидания, – вежливо приподнял шляпу в ответ.
И проводил долгим взглядом... пока его не прервали.
Кэтчер резко обернулся на неожиданный шум.
В его морде промелькнуло раздражение.
Смешанное с... интересом.

«Я никогда не питал особой страсти к геройству. У меня не было иллюзий на этот счёт: отец научил не совать голову в петельку; жизнь показала последствия этого на отличных примерах. Альтруизм – опасная черта характера. Альтруисты – ошибки эволюции. Самым удачливым из них удаётся дожить до старости. Но остальные просто сгорают в процессе. Поэтому я смотрел на ситуацию с позиции здорового эгоизма. Какую выгоду я извлеку из вмешательства? Выгода должна покрывать риски и давать прибыль. В принципе... Даже если я не смогу добыть ничего кроме благодарностей, это всё ещё возможность снять напряжение через добрую драку. Но это при условии, что я её переживу. Меч в замкнутом пространстве не годился. Рукопашный бой с двумя оппонентами. Возможно, они не будут против, если их потрясёт...»

– Эх, – тихонько вздохнул детектив.
Раздался звук надевания шляпы со злыми намерениями.
Выпущенный из рук хвост блаженно взвился к потолку.
Пришло время старого-доброго ультра-насилия.

- Цацки снимай! Кольца, серьги! Живо давай, мать твою! - сдавленно рычал бандит, чтобы его слышало как можно меньше людей, но при этом те, к кому данные слова обращались, как можно сильнее испугались.
- Это... это возмутительно! - громко шептала старшая эльфийка, у которой перехватило дух не то от ужаса, не то от праведного негодования по случаю.
- Мама, просто делайте, что говорят. - молодая уже торопливо расставалась с драгоценностями.
От вида последнего лицо бандита, его нижняя часть, что была видна под накидкой, расплылась в злорадной улыбке. Тем временем близость станции и ощутимое снижение скорости приготовившегося к полной остановке конепоезда заставило пассажиров заёрзать на своих местах, а некоторых даже заблаговременно подняться, чтобы сразу двинуться на выход. Видимо, эта суета и не дала грабителю распознать в движениях лиса на соседней скамье угрожающую направленность в его сторону.
- И ты тоже дава-АЙ! - последнее требование превратилось в изумлённый вскрик, когда рука с кинжалом оказалась оттянута от лица остроухой на безопасное расстояние и одновременно вывернута под неприятным углом, - Ах ты!
Как уже отметил Кэтчер, драться в вагоне было на редкость неудобно. Не помешай ему грядушка скамьи, он бы запросто выкрутил руку мерзавца так, что тот и нож бы выпустил, и завопил дурным голосом, только бы ему ничего не ломали и не рвали связки. Но вместо этого в попытке не уколоть самого себя детектив пребольно стукнулся локтем об угол, и удар пришёлся по суставу. Кисть словно обожгло изнутри, и она выпустила запястье бандита.
Вот только грабитель растерялся. Было видно, что мужчина пришёл сюда нажиться добром, но никак не пускать кровь и тем более не убивать. Он мог бы взять кого угодно в заложники, но вместо этого принял защитную стойку с вытянутым вперёд кинжалом на пример фехтовальной шпаги, и не более того.
- А-а! С дороги! Заколю! - закричал он угрожающе, но в голосе уже звучала паника.
Тихий грабёж не удался. Запасной план был продуман из рук вон плохо, а, может, его не было совсем. Краем глаза лис заметил подельника бандита, что уже ломанулся к дверям в надежде спасти хотя бы свою шкуру. Тут детектив уже сделать ничего не мог, но разобраться со сволочью перед ним ещё предстоит. Эффект неожиданности уже не светит, а этот тип, подобно загнанной в угол крысе, готов был сражаться за свою свободу как за собственную жизнь.
Сама судьба пришла на помощь. Скомканная детская жилетка вылетела из-за спины Каттера и, раскрывшись как ловчая сеть над его плечом, устремилась прямо на бандита. Тот рефлекторно отмахнулся, задел кончиком кинжала ткань, и та повисла на нём, замотавшись вокруг лезвия и нивелировав опасность его режущей кромки. Зверолюду некогда было благодарить смелого мальчика, бросившего в неприятеля свою одежду - ему следовало моментально заняться бандитом, уже силящимся избавиться от помехи для оружия.
Дальше всё было делом техники. Техники кулачного боя, разумеется, основы которого лис постиг ещё в юношестве, и с тех пор сие знание приумножил. Раз! Раз! Вперёд и с левой! Раз! Р-раз! Апперкот! Ну ладно, не совсем уличный бой, но он тоже в свою очередь не на пустом месте вырос, где-то что-то подсмотрено у профессиональных кулачных бойцов, где-то у энтузиастов подполья. Так или иначе, бандит нейтрализован, и его тушка отлетает дальше по коридору. И что же вы думаете? Не успевает дядька приземлиться, как на него напрыгивает молодая светловолосая девушка и устраивается в позе наездницы на животе, но не для того, чтобы предаться сиюсекундной любви, а чтобы повязать проходимца прямо там, на полу. Каттер сразу понял, что она не простой обыватель - обычные люди походно-боевое снаряжение не носят. А когда из-за воротника той выскользнул жетон на цепочке, стала ясна причина и мотивация такой смекалки. Авантюристы тоже хотят урвать свой кусочек славы.
И ведь урвали! Заслуженно, надо признать, но не в случае с этим уже нейтрализованным грабителем, а с другим. Второй бандит уже расталкивал всех и вся на пути к выходу из вагона. Кто-то из пассажиров додумался поставить ему подножку (а, может, случайно ногу выставил, но не суть), и грабитель, заметив это, перепрыгнул её, но как только его сапоги вновь коснулись пола, прямо навстречу ему вылетела дубинка, и тут уже совершенно точно был осмысленный ход от другого пассажира, тоже облачённого в лёгкий кожаный доспех. Крепкое дерево встретилось с не менее крепким лбом, но дубинка отделалась лёгкой вибрацией, а вот грабитель был начисто оглушен.
- Ура! Мы победили! - радостно закричал мальчик, всплеснув руками.
- Опять ты кричишь. Дай бабушке поспать. - заворчала разбуженная старушка, не открывая глаза.
Девушка-авантюрист первой догадалась смахнут накидку с головы связанного бандита. Им оказался какой-то эльф не самой приятной наружности, но легко узнаваемой национальности. Данный факт не произвёл впечатления ни на кого, кроме пары чуть было не ограбленных эльфиек.
- Какое бесстыдство. Средь бела дня... - начала возмущаться старшая из них.
- Они становятся всё наглее. И глупее, хе-хе. - довольно констатировала авантюристка, вставая и отряхиваясь.
- Средь бела дня, унижение подданных Зильберна. Это возмутительнейше!
Конепоезд остановился. Приехали. Пассажиры тотчас ломанулись на выход, и пришлось сперва всех их пропустить, потому что из-за происходящего в вагоне многие не успели подготовиться заранее. Только после них решился выйти и зверолюд, следуя за парой авантюристов, волоком вытаскивавших обезвреженные криминальные элементы наружу, где их уже поджидала столичная стража. А в вагоне ещё долго раздавались восклицания мальчишки, увещевавшего бабулю в том, что на его глазах произошло настоящее ограбление, и одновременно эпичнейшее задержание преступников, в котором он сам принял решающее участие. Старушка, конечно же, не верила, и собиралась спать дальше ещё пару остановок.

Вот и перрон. Нет больше пассажиров и пассажирок. Нет больше тех беззаботных полулисичек, нет горделивых эльфиек и излишнего восторженного мальца. Растворились пространстве и жизни, и если Кэтчер когда-либо встретит их снова, то едва ли узнает. Или узнает, но что это ему даст? Воспоминания. От некоторых из них он предпочёл уйти, забыть как страшный сон, к несчастью, бывший явью.
Но пока что предстояло уйти со станции, а прежде ответить на пару вопросов стражи. Детектив уже имел опыт общения с таковыми, и был даже приятно удивлён, что столичные служители порядка буквально парой вопросов и ограничились что с него, что с пары авантюристов, после чего подхватили связанные тела на плечи и утащили в менее людное место.
- Интересно, что они имели ввиду? - неожиданно спросила светловолосая девушка зверолюда, едва тот уже собрался уходить.
Разумеется, она имела ввиду реплику знатной эльфийки, произнесённую при задержании и раскрытии личности пытавшегося ограбить её сородича. Но на то они и эльфы, умевшие в нужные моменты звучать настолько двусмысленно, чтобы по мере нужды трактовать сказанное и так, и сяк. Воистину, остроухие придумали дипломатию.
- Большое спасибо, мистер, что не стали смотреть сквозь пальцы на творящееся беззаконие. - старший напарник авантюристки тоже обратился к лису, практически слово в слово повторив слова стражников, - Благодарю вас от лица всей Гильдии Авантюристов. Если у вас возникнет нужда, всегда обращайтесь к...
- Довольно рекламы, братец. - прервала его девушка, - Просто спасибо, что не были равнодушны. Но как же вам лихо удалось того бандита уделать! Раз-раз и готово! Кто вы?

«Когда ты идёшь на дело, заведомо зная, что тебя встретит общественное порицание, у тебя должен быть продуманный план действий. Разумеется: ещё ни один план в мире не выдержал проверку обстоятельствами. Поэтому обладать запасным тоже не лишне. Порицание общества зачастую принимает самые разные формы. В данном случае оно приняло форму моего кулака, детской жилетки да парочки охотников за головами. Не самый плохой расклад, если только ты по жизни не полный раздолбай и не озаботился хотя бы оттачиванием собственных навыков. И это как раз тот случай»

«С другой стороны: когда ты в настолько безвыходном положении, что идёшь грабить поезд наобум в полном отчаянии и без подготовки, значит, твоя жизнь в какой-то момент свернула не туда. Был ли это твой поворот, или за вожжами сидела Судьба – конечное решение принимал лишь ты. И ты принял неверное решение, начав дело, заведомо зная, что не сможешь достойно завершить его, если что-то пойдёт не так. Получается, что ты был не прав и так, и этак, и ещё получил по лбу дубинкой на сдачу. Разозли кучу незнакомых друг другу людей, и ты получишь в ответ удивительно неумолимую силу кратковременных единомышленников. Старо, как мир, но до до сих пор работает»

С такими размышлениями Каттер наблюдал за захватом преступников.
Хвост расслабленно опустился и покачался волной из стороны в сторону.
Услышав восклицания мальчишки, лисовин добродушно усмехнулся.
Развернулся к пареньку; перехватил его взгляд. Поднял правую руку.
И показал кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.
Подмигнув заодно мальчугану.

«Моя роль в этом представлении была исчерпывающе исполнена. Трудно сказать, получил я свою выгоду или нет. Моральное удовлетворение было. Требовать что-либо от кого-либо было бессмысленно. Даже не прибрать к себе ценности этих двоих. Послужил примером. Но, будем честны – не всегда нужно вставать, когда на твоих глазах происходит несправедливость. Даже если ты, будучи зрителем, становишься соучастником преступления. Много людей полегло так от избыточной тяги к геройству. Хороших людей, которых итак не особенно много»

Конепоезд позади. Формальности тоже.
Можно идти дальше: и зверолюд собирается это сделать.
Его остановил вопрос со стороны падкой на плохих парней незнакомки.
– Хм? – Кэтчер полуобернулся к авантюристке, – оставим этот вопрос эльфоведам.
Он произнёс это с долей здоровой иронии. Нейтрально выслушал её напарника.
Задумчиво кивнул. Вульпес смотрелся не особенно расположенным к беседе.
– Равнодушны лишь те, – флегматичным тоном отозвался он, – кто ошибочно считает, что с ними ничего подобного не случится; я просто представил, что эти двое решили ограбить меня, – Каттер говорил медленно, похрипывая в процессе от ноток пессимизма, и вздохнул, – а так, ну, – хвост выписал меланхоличную дугу, почти подметая перрон; уши слегка приспустились, – я всего лишь зверолюд. Умение кусаться мы впитываем с молоком матери, образно говоря. А остальное, дело желания, времени и техники.

Детектив задумчиво потоптался.
А потом с серьёзной мордой повернулся всем телом к парочке.
– Кстати, раз уж такое дело, – его голос принял деловой оттенок, – то грех не спросить. Меня интересует недорогое съёмное жильё. Я могу предложить услуги частного сыска. Возможно, у меня с вашей Гильдией может быть что-то вроде делового сотрудничества? Мне интересно, – хвост вульпеса приподнялся в виде вопросительно знака; уши навострились. Каттер наклонил слегка голову в ожидании ответа. Он внимательно переводил взгляд между собеседниками.

Парень усмехнулся в ответ на первое представление лиса. Он был не так наивен и любопытен, как его спутница, но едва ли сильно умнее её во всём остальном.
- Просто зверолюд? Приятель, война закончилась давным-давно, ни к чему таиться, словно ты в стане врага.
Он преувеличивал. Не так уж и давно она закончилась, каких-то несколько лет - обычно этого недостаточно, чтобы забыть все обиды, чтобы все раны затянулись. Но Империя показывала хороший пример того, как надо улаживать дела после того, как вдоволь погрызли друг другу глотки, и отношения между народами эльфов, людей и зверолюдов действительно укрепились в разы лучше ожидаемого. А теперь ещё и вступивший в силу указ давать всем зверолюдям работу вне очереди на всех местах и предприятиях, включая государственные органы. Но не даст ли это обратный эффект от такого большого числа привелегий недавнему врагу? Впрочем, если в бордели, то... кхм.
- Ох, а я ведь только что хотела предложить! - воскликнула девушка, обрадовавшись, - Конечно же тебе надо посетить Гильдию Авантюристов. Это первое место, куда надо заглянуть каждому новичку в столице. Там ты можешь эффективно разместить объявление о предоставлении своих услуг, а также легко найти клиентов. Гильдия возьмёт на себя часть организации, так что тебе останется лишь заняться непосредственной работой, что, согласись, довольно выгодно. Правда, она возьмёт какой-то процент, совершенно незначительный, но всё же, и иногда надо будет всё-таки заполнить кое-какие бумаги.
- Ага, кое-какие. Целую кучу бумаг, а если что-то экстраординарное случится, то целых две кучи. - мужчина сложил руки на груди и пренебрежительно закатил глаза, сразу дав понять, что не шутит и вообще сам имел с этим делом.
Но лису к бюрократии было не привыкать. Гильдия и впрямь была местом прикормленным, в час нужды люди всегда первым делом шли туда и, что характерно, чаще всего получали там помощь. Что и говорить, немалая часть заказов Кэтчера ранее прошла через доску объявлений и журнал гильдмейстера. Но со своими делами, равно как и со своими клиентами, всё равно лучше общаться лично, и потому пускай уж объявление висит на видном месте, но принимать посетителей следует в личном офисе. Иначе не професионально.
- Гильдия также предоставляет жильё. Хорошее, комфортабельное, в прямой доступности. Но не то что бы оно прямо совсем бюджетное. - девушка почесала затылок в раздумьях, силясь быстро вспомнить всё, что знала о аренде жилья в Меридиане, - Полагаю, ночлежки-бродяжки предлагать... не стоит.
- Ты выглядишь как тот, у кого есть деньги. - вопрос мог бы прозвучать крайне угрожающе, произнеси его какой-нибудь незнакомец или человек с откровенно бандитской внешностью, но только не авантюрист, доказавший уже свою добрую совесть, - Я знаю один жилой квартал, милое местечко, и там давно уже продаётся домик. По слухам, за бесценок, вот только хозяин куда-то запропастился, и никак его не найдут, чтобы договориться, а то бы давно уже продали. Но вот я думаю, раз уж ты сыщик, то, может быть, это твой шанс?
- О, да, кстати, звучит весьма круто! Но в Гильдию всё равно загляни. Если хочешь, мы тебя проводим. - сказала девушка и заулыбалась ещё сильнее.
От этих двоих исходил позитивный настрой. Каттер оглянулся на возвышающиеся неподалёку городские стены, из-за которых раздавался городской шум ещё громче, чем создавали люди на станции. Зверолюду не нужны были проводники даже в таком большом городе, где иной раз и заблудиться охота, а уж такое видное место как представительство Гильдии, коих тут аж несколько сразу в разных частях столицы, он нашёл бы точно. Но разве эти двое не годятся на роль добрых попутчиков? Их готовность до болтовни может стать кладезем полезной информации о городе и местных жителях.

– Хм, – кивнул головой лисовин, слушая новых знакомых.
Его хвост лениво покачивался за спиной, показывая направление ветра.

«Если Империи нужна была дешёвая рабочая сила для восстановления утраченного в войне – то её внешняя политика выглядела логичной. Завлечь гостевых работников по найму весьма интересными условиями, а затем сковать их бюрократическими цепями. И заполировать оные долгами с необходимостью работать за еду ради маленьких радостей жизни. В такие моменты важно понимать, что кто-то приобретает выгоду от подобных, якобы благородных, инициатив. Дорога в ад, вымощенная жёлтым кирпичом. У меня не было желания выяснять, кому, и какая именно, есть выгода. В моей сфере работы, если ты суёшь нос не в свои дела, то его оторвут в лучшем случае. Но и играть по навязанным правилам – такое себе. Нужен был некий средний вариант»

Зверолюд слегка покачал ушами-локаторами.
– Я выгляжу как тот, кто может заработать деньги, – поправил юношу Каттер, добавив, – но я держу им счёт. Предпочитаю избегать расходов. Которые не дают ничего взамен. Для начала в идеале достаточно снять комнату. Домик за бесценок, – вульпес задумчиво потёр подбородок, – должно быть, он очень плох. И даже с мистической тайной. Из-за которой, его хозяин исчез. Я пока не чувствую себя готовым. Погрузиться в неё с головой. Не сейчас.

«Я могу быть несправедливым по отношению к тем, кто творит добро по велению сердца. Я всего лишь не люблю подачки. Ничто не ценится столь высоко, как плоды труда, достигнутого собственными потом и кровью. Поэтому – никаких обманных манёвров. У меня не было пока особых целей для посещения, поэтому мне было всё равно, куда идти. Предлагают в Гильдию – я иду в Гильдию. Я зверолюд простой, в конце концов»

– Ладно. Давайте прогуляемся.
Озвучил собственное решение Кэтчер после секундной заминки.
Поправил котелок на голове и с готовностью в глазах посмотрел на компанию.

И они дружной (по крайней мере, так выглядело со стороны, а вовсе не как пара законников, конвоировавшая подозрительного лиса) компанией выдвинулись в самый что ни есть город, скрывавшийся за городскими стенами.

И вот, пройдя мимо стражи, что фигурировала в широких вратах, наверное, просто потому, что так было положено, а на деле едва ли могла справиться с огромным потоком идущих в ту и другую сторону людей, троица в очередной раз (а для кое-кого в первый раз) почтила столицу своим визитом. И какая же она была огромная! Впору воскликнуть как тот мальчуган в поезде. Но ведь правда, едва лис устремил взгляд в дальний конец главной улицы, на которую они ступили, пройдя арку ворот, то не нашёл его - он попросту терялся вдали. Воистину огромный город теперь казался ещё больше, чем выглядел издалека, и это не только завораживало, но и вселяло искреннюю, непоколебимую надежду на то, что у частного сыщика тут будет и работа, и клиенты, и, конечно же, финансовый достаток. С конкуренцией, скорее всего, придётся иметь дело, в том числе и в лице тех же авантюристов, но разве не хватит в меридиане места всем, а особенно самым предприимчивым? Впрочем, Каттер явно был не из тех, кто гнался за золотой монетой - ему хватало и серебра.

Резкий переход от провинциальных домиков со своими участками сменился плотной застройкой тесно стоящим впритирку друг к другу зданий, среди которых всё меньше встречалось одноэтажных. Иногда они сливались практически в монолитную стену, и такое даже могло наблюдаться по периметру всего квартала, из-за чего он превращался в маленькую крепость со своим двориком и лишь несколькими проходами-переулками. Очень плотная застройка, и неудивительно, ведь население тут, поди, ого-го какое большое. Однако, все чётко уважали границу уличного проспекта, лишь крытыми навесами налезая на тротуар, и двжиение нисколько не было затруднено, а улица хорошо просматривалась далеко-далеко, насколько хватало глаз.

Гильдия Авантюристов (именно так, с большой буквы, согласно официальным документам) выгодно располагалась вблизи от входа в столицу, таким образом, чтобы не доставлять сотрудникам хлопот идти через весь город для сдачи задания. Разумеется, ворот в стенах Меридиана было несколько, и близ каждого находилось своё представительство, но Кэтчера и его спутников интересовало лишь это ближайшее, ибо всё равно суть одна контора. Туда они и заглянули, заприметив вывеску с более чем однозначным названием.

С порога путников встречала информационная доска. Большая площадка вдоль стены бросалась в глаза сразу же обилием пёстрых записок, приклеенных к ней одна поверх другой. Огромное количество заданий самого разного характера, но объединяло их одно - ни слова о заказчике, точном размере оплаты и обратной связи - все эти вещи узнавались непосредственно по факту конкретного дела у гильдмейстера. Ну да зверолюд уже не первый раз обращался к Гильдии, и потому прекрасно знал, как оно тут всё работает. Равно как и не удивили его некоторые объявления рекламного характера, притаившиеся среди прочих. Обычно их утилизировали сразу же, так как для рекламы было другое место, но эти всё-таки ускользнули от пытливого взора человека, что должен был следить за порядком на доске. Это, к слову, тоже было местной формой заработка - надо было раз в день-другой прохаживаться скребком, а то и зубилом, чтобы отодрать старые, ненужные уже бумажки и присохший клей. Так, например, среди рекламаций присутствовало приглашение увеличить длину хвоста, закупиться редисом по оптовой цене и купить что-нибудь на распродаже в честь ликвидации алхимического склада, а также реклама увеличения длины хвоста всего за несколько дней и, конечно же, приглашение посетить местные бордель - это объявление даже имело отрывные купоны, обещавшие предъявителю обслуживание сразу двух девочек по цене одной. И, конечно же, все купоны были давно сорваны - кроме одного, притаившегося за уголков приклеенного поверх объявления. Ну не пропадать же добру...

- Итак, задание выполнено, ставлю отметку в журнале. - с этими словами гильдмейстер, расплатившись с парой авантюристов, что привели сюда Каттера, а заодно и отчитались об удачном решении проблемы с гигантскими слизняками на одном из пригородных участков, взялся за перо.
Парень и девушка попросили у него магический шар и, отойдя чуть в сторонку, принялись работать с ним. Лис знал и об этом новшестве в современном мире, где магия получила широкое и, главное, мирное распространение. Он застал времена Инквизиции, и, если честно, едва ли мог сокрушаться, что они канули в лету. Теперь даже обычные люди, умевшие разве что прочитать элементарное заклинание из одноразового свитка, имели доступ к простым и безопасным приспособлениям. Так, например, эти двое смотрели в волшебном шаре свой рейтинг среди авантюристов, в обыденном порядке подмечая, как сильно продвинулись за последние недели, а заодно подсчитали суммарную выручку за это время. Эх, наверное, пройдёт ещё лет десять, и чернила с бумагой и гусиными перьями станут совсем не нужны - все будут в этих шарах или каким-то их ином подобии.

- А вы, значит, частный сыщик? - спросил гильдмейстер лиса, откладывая письменный прибор.
Та девушка-авантюристка уже успела "сдать" зверолюда, что называется, с потрохами, но в этом не было ничего криминального. Кэтчер и сам понимал, что прежде, чем клеить рекламу своих услуг на общую доску, надо договориться с ответственным лицом, кое сейчас с лёгкой улыбкой взирало на него из-за стойки. Пара серебряных монет - стоимость ржаной булочки на рынке, а также гарантия того, что его бумажку не сорвут в первый же день старательные чистильщики доски.

- Вы, конечно, можете заниматься частной практикой, это не запрещено. - решил добавить гильдмейстер, - Но куда практичнее брать часть работы от Гильдии. Мы следим за потоком клиентов и может гарантировать, что все заказы так или иначе пройдут фильтрацию на предмет благонадёжности. Никакие проценты, взимаемые с итоговых выплат, не перекроют убыток от одного единственного клиента, что однажды так или иначе попробует вас кинуть на деньги.
- Ага, вот только не надейся, что тебе достанется что-то вкусное. - вставила девушка, отвлекшись от волшебного шара на секунду, - Все самые лучше задания получают "старички", а нам достаются крохи вроде тех же слизняков, от которых ни рейтинг не растёт, ни денег нормальных не поднять.
- Система работает в соответствии с заложенным алгоритмом. Каждый день мы работаем над тем, чтобы сделать её лучше, отвечающей реальным и актуальным требованиям каждого авантюриста. - с нескрываемой досадой, но в рамках полагающегося по работе тона произнёс гильдмейстер давно заученный текст.
- Шляпа всё это, старая гнилая шляпа. - нелестно отозвалась блондинка, но, судя по её вздоху, проблема и правда настолько прижилась, что обрела статус неискоренимой.

«Один человек – одна проблема. Много людей – много проблем. Толпа – она и есть толпа; у неё свои плюсы да минусы, с которыми мне приходилось считаться. Затеряться среди безликой массы гудящих плотских сугробов, где каждая единица мнила себя уникальной снежинкой, как пить дать даже с моей внешностью. Вот только каждая такая прогулка отдавала болью в голове от давления общего коллективного бессознательного, что зависало в воздухе на манер душного амбре. Стоило войти в город и меня сразу же пронзило острое желание где-нибудь уединиться. Однако: я не без причин считал себя кем-то, кто умеет решать определённые проблемы. Нужно всегда начинать с собственных – и я просто абстрагировался от окружения. Впрочем: держа то на виду. Никогда не знаешь, кто в следующий момент отдавит тебе ногу»

Делая свои первые шаги по Меридиану, лис озирался по сторонам не как турист, но словно тот, кого трудно удивить видами крупного города. По его внешнему виду с немного хмурым лицом можно подумать, словно он был вынужден вернуться в город, который всегда презирал. Будто бы когда-то он покинул его в силу собственной неприязни. Это выражение он сохранял вплоть до входа в здание Гильдии, где Каттер наконец-то таки позволил себе немного расслабиться и стать проще лицом. Разглядывая внутреннюю обстановку, он сразу же остановил взгляд на забавной доске. Вульпес подошёл к ней, чтобы почитать объявления, как если бы только вчера научился складывать буквы в осмысленные предложения. Одно ухо повернулось к разговорам в зале, другое просто сканировало территорию. Хвост лениво покачивался в ожидании.

О чём-то подумав, лис усмехнулся – и украдкой покосился по сторонам.
И в какой-то момент одним, едва заметным движением, сорвал некую бумажку.
Спрятав оную в карман. Кажется: тот самый притаившийся в тени весёлый купон.

«Система; алгоритмы; рейтинг; конкуренция. Сухой канцелярский язык. Гильдмейстер будто политик, дающий насколько громкие, настолько же лживые обещания. Это было, есть, будет. И даже через тысячу лет человеческая природа останется неизменной. Любители играть живыми людьми, будто куклами, не выходя за пределы собственной зоны комфорта. Души, гниющие во славу собственной жадности. Цепляющиеся за насиженные места деды. Ничего такого, с чем я бы не встретился за свой краткий век. И везде попытки кого-нибудь да обмануть. Взять вот те же объявления, под которыми прятались листовки и купоны сомнительного содержания. Не то, чтобы я горел желанием посещать рассадник венерических заболеваний. Но ведь никогда не знаешь, когда тебе захочется просто по-звериному сбросить пар – или уберечь от греха кого-то другого. Зато хоть в увеличении хвоста я совсем не нуждался. А кто-то ведь поведётся и на эту дрянь»

– Ну, вроде того, – неопределённо ответил Каттер нейтральным тоном, коротко и флегматично взглянув на того, кто управлял этим филиалом Гильдии, – не спорю. Звучит разумно, выглядит также. А о вкусах, – Кэтчер развернулся полубоком к авантюристке, – в том, чем я занимаюсь, нет ничего вкусного. Лишь грязь, дерьмо да иногда трупы. Кто-то должен делать такую работу. В конце концов, – хвост сделал два тяжеловесных взмаха вверх-вниз, и остановился в среднем положении, после чего мужчина изрёк, – ладно, давайте перейдём к собственно... «реальным и актуальным требованиям».

Детектив отстранился от испещрённой бумажками стены.
Твёрдой походкой лис проследовал к столу Гильдмейстера.
– Итак, – произнёс Каттер по-деловому, многозначительно.

- Тру... - в том, что девушку удивило такой тривиальный с виду комментарий, не оставалось никаких сомнений, и она оглянулась, вскинув брови, - Трупы?
- А ты что, думала, что частные сыщики только пропавших котят находят? - ухмыльнулся её спутник, - Пора тебе, сестрёнка, завязывать со слизняками и переходить к более серьёзным вещам. Жизнь - это тебе не в студенистую массу палкой тыкать. Тут, понимаешь, и тебя иной раз так могут тыкнуть, что потом нанимают всяких детективов искать твой хладный труп.
- Фу, какой ты грубый.
И хотя сказанное немного испугало девушку, её интерес, проявленный ранее к лису, напротив, только усилился. Возможно, даже слишком усилился, чтобы пропасть вот так сразу. Кто-то бы непременно воспользовался этой возможностью, чтобы завести прочное знакомство. Да чего уж греха таить, многие так делали с разным успехом и выгодой для себя. То же самое мог сделать и Кэтчер, если, конечно, общество человеческой женщины было ему по нутру - достойная замена шлюхе, если всё сложится слишком хорошо. Но нет, давайте всё-таки будем оставаться честными - его разновидность зверолюдской расы, в отличие от каких-нибудь мужчин-кицуне и некоэ, привлекал людей на порядок меньше. Нужно обладать особым складом ума и физиологии, чтобы любить звериные х...хватит об этом, пожалуй, мы всё-таки не одни.

Приёмная гильдмейстера являлась частью большого зала, где, помимо него, располагались лавки некоторых торговцев всякой всячиной, в основном под нужды авантюристов. Каттеру они были без какой-либо нужды, разве что однажды ему потребуется замаскироваться, либо прикупить оружие, но к тому моменту, как ему начнут требоваться подобные вещи, он уже найдёт более сподручные каналы. И более экономичные. Но здесь ходило много людей, и стоило взять на заметку, что если ищешь кого-то из местной братии, то его физиономия рано или поздно засветится в этой суете. Да и вон тот торговец волшебными предметами выглядит почти как его земляк - человек с юга Империи, чья чалма, в отличие от ряженых шутов и второсортных актёров бродячего цирка, повязана на редкость правильно.

Пара серебряных монет опустилась на стойку, и тут же исчезла с неё так же быстро и совершенно бесшумно, словно её и не существовало. Вместо них появилась уверенность, что вот эта бумажка, которую гильдмейстер как бы невзначай пододвигает к лису вместе с пером и чернильницей, никуда не исчезнет как минимум ближайшую неделю. Сущая мелочь, но именно так детектив заработает свой первый капитал - осталось только придумать, как оформить само объявление.

Комната от Гильдии, предоставлявшаяся всем авантюристам, была интересным и удобным вариантом, к тому же, Кэтчер уже зарекомендовал свою готовность к партнёрству с местным персоналом - да, это тот самый случай, когда платишь пару серебряных за одно, получаешь это, а бонусом ещё и зарабатываешь расположение взявшего мзду, и такое бывает. Лису даже не требовалось регистрироваться - если система волшебных шаров работала исправно, то его старую карточку, заведённую ещё в Вестелии, должны были активировать и тут, ибо без неё снять номер для авантюристов правила не позволяли. Останавливало только одно - стоимость апартаментов. Да, они безусловно были хороши, и, что не менее важно, до целе5вой аудитории и клиентов было рукой подать, к тому же, гильдмейстер сразу будет подсылать к нему всех интересующихся, шустро и оперативно. Но цена... она кусалась. Деньги брались посуточно, и сыщик уже по приблизительным подсчётам прикидывал, что либо его дела сразу пойдут в гору, либо он быстро прогорит.

Заманчиво выглядел постой в приличной гостинице с не менее приличным названием - "Гарцующая кобыла". О ней вспомнила девушка-авантюрист, когда они с напарником (брат?) вернули шар, равно как и назвала текущие расценки. Они показались вульпесу вполне посильными для его кошелька в долгосрочной перспективе, а когда заметил, что гильдмейстер хмурится и нервно теребит краешек листа в журнале, то и вовсе убедился, что вещь реально хорошая. Удобство, чистота, опрятность - поговорить с хозяином или заведующим, и можно не сомневаться, что ему позволят принимать у себя клиентов. Но вот эта же самая приличность и репутация заведения могла не столько отпугнуть, сколько по естественным причинам не допустить к нему определённую прослойку местного населения, разумеется, малоимущего, и таким образом лишить текучки, а именно она, как показывала практика, иной раз очень выручала, когда сложных и высокооплачиваемых заказов не бывало подолгу, а платить за комнату чем-то надо было. Впрочем, в этом городе всегда найдётся, чем заработать.

При помощи своих новых знакомых, которые, к слову, не упустили возможность назваться (ладно, к блондинке Сэнди никаких претензий, но Григорий, серьёзно?) и тем самым сделать ещё один шаг к неотвратимой перспективе сдружиться ещё сильнее в будущем, перебрали ещё пару мест, где люди сдавали жильё, но там тоже кусался ценник - да уж, местным жадности не занимать. Не могли и не вспомнить о том таинственно дешёвом домике с таинственно пропавшим хозяином. Услышав об этом, гильдмейстер вмешался, заявив, что ничего сверхъестественного в этом нет, просто бывший владелец наверняка был связан с местной мафией, но в результате каких-то разногласий был вынужден спешно покидать город, продавая имущество за бесценок. Приобретать такое жильё можно было без опасений, главное, предварительно проверить его тщательно на предмет незаконных вещей, и для этого достаточно просто хорошо попросить городскую стражу, заодно можно получить официальную справку, что всё чисто, и к новому хозяину никаких претензий. Лис вновь вспомнил всё, что думал по этому поводу, но вот против идеи с подключением законной власти возражать было трудно - если там и выяснится что-то протокольное, то к тому времени он уже выжмет из этого места всю возможную выгоду и переселится. В конце концов, как говорил один его знакомый сородич Радемес: иногда сигара - это просто сигара, а подозрительно дешёвое жильё - это просто подозрительно дешёвое жильё.

«Поэтому меня слабо интересуют курение и подобные предложения»

– Хе-хе. Грубо. Но справедливо, – благосклонно заметил Каттер.
Бросив задумчивый взгляд на заинтересованную особу, он сам призадумался.
Его хвост скучающе покачивался в воздухе, а уши слегка разошлись в стороны.

«Меня не слишком волновали вопросы того, с кем иметь дело. Расизм – это удел глупцов, которые плохо изучали биологию в школе. Ибо каждый из нас это набор костей, на который натянут кожаный мешок с украшениями. Многие из нас мало чем отличаются друг от друга после пары лет, проведённых в гробу. Нет причин чертить особую границу между видами. Есть смысл лишь в исключительно практических соображениях. В конце концов: у меня всё же были какие-то принципы, не дававшие личным интересам закрыть глаза на остальное»

Взяв в правую руку перо, детектив флегматично покачал хвостом.
Смочив оружие бюрократии в чернилах, он начал методично выводить буквы.
Нахмурив немного брови и поджав губы в сосредоточенности. Помаркам – нет.
«Вэнцель Чармион: услуги частного сыска (от пропавших животных до пропавших людей); длинный и чуткий нос ищейки для решения ваших проблем. Цена договорная при личной встрече; половину суммы платите сразу, вторую половину при успешном выполнении»
Простое и лаконичное объявление не слишком ровным почерком.
Каттер не умел писать истинно каллиграфически. Или умел – но не хотел.
Но на достаточно разборчивый почерк его более чем хватало.
Слегка подкрасил уголки: теперь можно и на доску вешать.
Разве что осталось с адресом разобраться.

«Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя»
«Или, вернее, на того парня, чьим именем ты назвался»

Каттер после обсуждения вариантов несколько минул провёл в прострации.

«Трудно было решить, что выбрать. Поэтому я выбрал пробный шар»

– Вэнцель, – представился со своей стороны Каттер, – приятно познакомиться.

«Чем меньше людей знают моё настоящее имя, тем меньше шансов, что оно попадётся на глаза и уши тому, кому не стоит позволять его видеть и слышать. Но выдуманное имя тоже не вечно и может быть скомпрометировано. Но следов этого я пока что не видел. И, я надеялся, что не увижу ещё достаточно долго»

– Мисс Сэнди, – вдруг серьёзно обратился вульпес к новой знакомой с явным дружелюбием во взгляде и выражении морды, причём к этому ещё добавились чуть игривые помахивания хвоста из стороны в сторону, – может, у вас найдётся диван? Который вы будете не против на время сдать? С меня работа по дому. И помощь в вашей работе. По моей части, если у меня не будет своей.

От внимания сыщика не укрылось (ну ещё бы оно укрылось, от сыщика-то), как девушка реагирует на его телодвижения. Можно сказать, она была отчасти заворожена как хвостом, так и лисом в целом, из-за чего прозвучавший вопрос о возможности личной помощи с расквартированием был ею несколько проигнорирован в первые секунды. Не нарочно.
- А... а? - блондинка похлопала глазами, силясь переключиться уже с пленившего её пурпурного куска меха на обращение.
- Тебе предлагают поделиться жилплощадью в обмен на уборку оной. - обстоятельно ввёл девушку в курс дела напарник и усмехнулся, - Ты ведь сама жаловалась, что вечно на уборку времени не хватает, вот и решение тебе. Понятия не имею, зачем тебе понадобилась та здоровая квартира, но чем больше хоромы, тем сложнее их чистить.
- У меня дома? На диване? В смысле, у меня есть диван, но... - Сэнди была смущена, и оттого немного сбита с толку, но характер этого смятения был по большей части положительный, по крайней мере, в том ключе, в котором это было выгодно Каттеру. - Это как-то довольно... ну, не знаю, так-то место у меня есть, и я не против компании...
- Авантюристы должны помогать друг другу. Неужели ты откажешь герою дня в такой пустяковой просьбе? - лис всё-никак не мог взять в толк, почему Григорий поддерживает его интересы, но в какой-то момент парень украдкой подмигнул ему, и тот, кажется, всё понял, - Гильдмейстер, вот чтобы вы тоже знали, но этот зверолюд сегодня остановил дерзкое ограбление пассажиров в конепоезде. Разве он не достоин благодарности?
Гильдмейстер понимающе покачал головой, но затем развёл руками с самым непричастным видом.
- К сожалению, Гильдия не оплачивает подвиги, совершённые неофициально. Но вы большие молодцы, продолжайте в том же духе.
- Нет, ну конечно же я не могу отказать в помощи таком кра...а-а смелому и отважному коллеге. Какой-то диван, тьфу, да что там, я и чаем напою, и... - Сэнди уже была вся румяная от смущения, но, кажется, теперь уже куда проблематичнее было бы отговорить её от проявления гостеприимства, - Пойдём тогда прямо сейчас, я как раз туда направлялась, отдохнуть после работы.
-А я, пожалуй, схожу развеюсь по-мужски. - авантюрист приободрился и деловито поправил ремень, - Что там по новым акциям, гильдмейстер? Ну, ты знаешь...
- Купоны мисс Уильямс разлетаются как горячие пирожки. Рано утром повесили, и до обеда уже все расхватали.
- Эх, ладно, подожду новых. - мужчина с усмешкой хлопнул себя по кошельку, - А вот для хорошей выпивки никакого серебра не жалко.

Дорога до дома Сэнди продлилась недолго, но не столько потому, что до неё было малое расстояние, а потому, что попутчик был добрый, словоохотливый, да и посмотреть вокруг было на что. Всё-таки столица, самый её центр, живой и бурлящий, давал любым очам повод задержать взгляд на всяком и разном, что удовлетворяло бы его вкусы и любопытство. Кэтчер же в первую очередь постарался запомнить главные ориентиры как пути до будущих апартаментов, так и столицы в целом. Они вошли через западные ворота, а потому на востоке возвышался императорский дворец, и его было видно со всех сторон города, равно как и башенку Коллегии магов. Между ними был довольно внушительных размеров пробел, отдававший зелёным маревом - то центральный парк Меридиана, живописнейшее место, настоящий оазис почти дикой природы в центре цивилизации. Разумеется, не каждому по вкусу - лису, например, привычнее было видеть открытые просторы жарких саванн и дышать сухим, тёплым воздухом с лёгким солоноватым привкусом моря, характерного для тех мест, где прошла его юность. Но прогуляться там однажды будет не лишним, а, может быть, стоит и завести скромную традицию совершать прогулки раз в неделю или, может быть, даже каждое утро. Всё будет зависеть от его занятости, графика и, конечно же, личного на то желания.

- Дом, милый дом.
Признаться, лис ожидал увидеть в жилище девушки куда больший порядок. Опрятная парадная многоэтажки и клумбы перед входом, чистый лестничный пролёт, который кто-то недавно вымыл, и ожидание, что женщинам пристало быть подчас более чистоплотными, никак не сочетались с бардаком в квартире Сэнди. И нет, здесь не было грязно в привычном понимании, но обилие вещей, валявшихся на полках, мебели и даже на полу поражало воображение. Какая-то одежда, обрезки ткани, бумажные свитки, карты, свёрнутые в рулоны шкуры, обувь. Ну хоть еда на полу не валялась, хотя, признаться, удивительнее всего было обнаружить здоровенный кузнечный молот рядом с выставленной вокруг него дюжиной маленьких хрустальных лошадок.
- Каюсь, каюсь, срач у меня страшный. - девушка, ловко переступая через разбросанное на полу добро, проследовала к дальней части гостиной, где виднелся вход на кухню, а рядом, стоило полагать, дверь в спальню, - Всё никак не приберусь.
И тут же Кэтчер стал свидетелем того, что привело к образованию захламленности. По пути на кухню девушка сняла с себя походную сумку, вытащила оттуда крупную меховую перчатку, явно не подходившую ей, и просто бросила на пол. Вместе с этим сыщик подметил, что в помещении крайне мало мебели - в большую комнату запросто уместился бы стенной шкаф, куда бы уместилась большая часть добра, и ещё бы осталось место под полки, на которое бы легло всё остальное.
К счастью, диван тут всё-таки был. Здоровый, обтянутый кожей, даже с подушечкой и сложенным покрывалом под ном, и на нём, как ни странно, хлама не было (зато у подножия валялась куча, и даже под низом что-то выглядывало.
- Вэнцель, тебе, если что, чай с фруктами или мёдом? Или и с тем, и с другим сразу? - послышалось с кухни, где уже затапливали печку.

Войдя в квартиру, детектив сходу окинул жильё профессиональным взглядом.
– Ничего. Поправимое дело, – деловито, без всякой брезгливости, отозвался он.
И начал флегматично присматривать место для собственного скромного багажа.

«Сэнди из тех, кто руководствуется принципом „в хозяйстве пригодится“. Знакомый тип», – в процессе подумал лисовин, задержав личное внимание на композиции из молота да хрусталя. Зверолюд снисходительно усмехнулся своим размышлениям. Проследил глазами за девушкой; затем опустил чёрный конус носа к тёмным ботинкам. Короткая, но лаконичная, пауза: раз уж хозяйка не сняла свою обувь, то и сам мужчина воздержался от проявившегося было в наклоне тела рефлекса. Провёл носком по полу; ещё и присмотрелся к тому в поисках слишком мелких деталей. Резко выпрямившись, Кэтчер внезапно сделал максимально лисью вещь: аккуратным шагом проскользнул в центр гостиной... и с наполовину прикрытыми веками принялся весьма характерно водить по сторонам интенсивно трепещущим носом.

Принюхивался к запахам в доме, чтобы запомнить его аромат.

«Стоило признать: за два дня активной уборки здесь можно было бы компенсировать месяц аренды дивана. К счастью – будучи лишённым стереотипов о быте имперских самок, я не мог оценочно судить о повадках конкретной особы. Она была не из хранительниц очага, очевидно, но меня это особенно не смущало. Я пришёл с конкретным предложением; я не раскидывался словами. Я смотрел на этот бардак как на место преступления, которое следовало привести в опрятный вид. Лишь одно вызывало смутное беспокойство. Властвующая над хаосом хозяйка, возможно, станет абсолютно беспомощной в условиях совершенного порядка. Вот только вот достигнуть его при отсутствии стенного шкафа было хорошей задачей. Да и, если быть всё же до конца честным перед собой, то я испытывал некоторые сомнения, что меня позвали навести здесь терминальную чистоту. Поэтому я не торопил события»

Закончив с маленькой формальностью, Каттер подошёл к дивану.
Предмет мягкой мебели манил его. Но лис лишь провёл рукой по нему.
Как бы вожделенно ощупывая великое творение домоводческого искусства.

«Иногда хотелось выпустить когти и просто что-нибудь беззастенчиво ими драть»

И с чувством мимолётной тоски отошёл поставить чемодан на свободное место.
Вопрос настиг ушей «Вэнцеля»: они первыми встрепенулись в ту сторону.
Следом за ними с энтузиазмом на морде развернулся владелец.

Будучи неуверенным, что его голоса хватит, он потопал в сторону кухни.
– С фруктами. Без мёда. Он слишком сладкий. Не переношу слишком сладкое.
Ответил вульпес приютившей его девушке, когда его морда показалась внутри.
Мужчина встал у входа, плечом к косяку, чтобы сильно не мешать.
А кисточка пушистого хвоста уже выглядывала из-за спины.
Она лениво качалась в терпеливом ожидании.

«Я знал, что занимаюсь вредными вещами. Но ради внутренней гармонии следовало иногда потакать собственным маленьким желаниям. Её реакции на мой хвост забавляли меня, так что нет ничего удивительного в том, что я решил ненавязчиво продолжить в том же духе. Зрелище чужого смятения иногда по-своему бесценно. А с совестью я уже давно обо всём договорился в частном порядке»

Даже через толстую подошву вульпес опознал поверхность пола как достаточно гладкую, старательно отшлифованную. А там, где среди предметов ещё виднелись участки чистого пола, поблескивали следы воска, коим некогда натирали половицы. Не стоило и сомневаться - если всё поднять, вымыть пол и навести лоску, у хозяев при виде такой красоты и опрятности очень быстро появится пресловутая традиция снимать обувь и уже без брезгливости, но даже с некоторым наслаждением ступать по ровной, гладкой поверхности.

Затрещала растопная щепа в печи, а вскоре и дрова. Чайник, уже будучи наполненным заранее, был водружён на поверхность, что вскоре нагреется и заставит его закипеть, а заодно и чуточку прогреет воздух в помещении, отдававшем свежестью места, где постояльцы проводили не так уж много времени, чтобы протапливать его основательно. Но прежде, чем девушка разворошила мешочки с чайными травами, аромат которых тем больше заполнял собой пространстве, чем скорее разносился тёплый воздух от печи по квартире, Кэтчер сумел провести анализ интересных ему запахов-предшественников, что способны были сказать очень и очень многое не только о недавнем прошлом этого места, но и, возможно, его собственном будущем. И первое, что отметил лис - отсутствие мужчины. В это жилище не ступала нога самца ни в каком его виде. Кто-то мг жить здесь раньше, но его следы давно выветрились. На пороге ошивался запашок старых женщин и мужчин, но его наносило с улицы и из квартир соседей, не более. Сэнди жила тут одна уже довольно приличное время, но водить кого-либо в гости часто не входило в её привычку. Из этого также следовало, что проявленное гостеприимство стало признаком действительного расположения к Каттеру, и оно было совершенно искренним, лишённым некой подоплёки, в которой зверолюд мог бы упрекнуть блондинку. Но вот тот факт, что он её определённо понравился очень сильно, был неоспорим. Впрочем, запахи уже всё сказали.

"Вот так, да, имей уважение к старшим. Убери свои лапы подальше от моей кожи, она и не таких на своём веку повидала. И если вздумаешь хоть мизинцем меня ковырнуть, то можешь не сомневаться, что этой же ночью тебе совершенно "случайно" в бок выстрелит острая пружина": примерно так старый диван, и впрямь повидавший на своём веку немало тел, но сохранивший достоинство, равно как и целостность кожи в местах наибольшей потёртости, ответил, если бы был жив и умел говорить. Хорошо, что споры с мебелью не входили в список увлечений сыщика, и он занялся более важными вещами.

Чайник уже собирался закипеть с минуты на минуту. Лис наблюдал за тем, как Сэнди вытаскивает разнотравье и отмеривает щепотками нужное количество для заварки. Она достала и баночку мёда, чисто машинально, но, памятуя желание гостя, убрала её обратно, и даже для себя не оставила, хотя было видно, что сама она не прочь побаловаться сладеньким, но твёрдо решила подстроиться под гостя.
Однако, то, как она "подстроилась", когда наклонялась перед нижними полками тумбочки с чайными принадлежностями, не могло не радовать глаз в меру округлыми и подтянутыми ягодицами, хорошо очерчивавшими данный элемент фигуры в подобной позе.

А затем она вдруг выпрямилась и развернулась к вульпесу, держа в руках кружки и чайные ложечки. Тогда взгляд девушки зацепился за кончик снующего лисьего хвоста, и так следил за его пируэтами, словно пытаясь уловить некое послание, зашифрованное в незатейливых, но по-своему манящих пируэтах белой как снег шёрстки. И так уж сложилось, что она привела этот любопытствующий взгляд к морде лиса, к его глазам, изучающим авантюристку. Она смотрела на него с интересом, со смущением и ещё каким-то чувством, расшивровать которое пока что сама была не в силах, но вот для сыщика он не представлял проблемы. И то, как долго девушка задержала взгляд, начисто потеряв счёт времени, говорило о многом в пользу Каттера.

Чайник закипел, позвякивая крышкой от исходящего из-под неё пара.
- Да, точно, чай. - с улыбкой пробормотала Сэнди и засеменила к плите, сразу же забрасывая травы в кипяток.
Она была мила не только снаружи, но и внутри. Быть может, на ответственном задании или даже в бою её лицо сталось бы совершенно серьёзным или даже суровым, но сейчас, в домашней обстановке, её светлый и жизнерадостный образ только подчёркивал потенциальный контраст, с которым она в разное время занималась разными вещами. Оставалось только гадать, но гадать с удовольствием, какое у неё будет выражение лица, когда её... кхм... впрочем, эти мысли уже лучше оставить на потом. Кэтчер сам сказал: он не любил слишком сладкое.

- Знаешь, мне кажется, столице очень не хватает профессионала вроде тебя. Мы ведь уже на "ты", верно? - блондинка суетливо пододвинула стулья у маленького обеденного тсола и расставила на нём кружки, - И насчёт профессионала... Ну, знаешь, там, в вагоне, ты проявил себя именно так, и я подумала сперва, что ты из столицы, местный, оттого и столь опытен. Но коль скоро Меридиан встречает тебя впервые, позволь спросить - каков был жизненный путь у зверолюда из дальних городов, что сделал его таким... таким... смелым?

Заварка требовала помешать себя для пущей готовности. Девушка отошла к плите и сделала длинной ложкой это через приоткрытую крышку, из-за чего кухня наполнилась густым, перебивающим всё и вся, но, тем не менее, приятным ароматом травяного чая.

- Прости, наверное, лезу не в своё дело. Я не умею вести застольные беседы, нечасто приходится... совсем нечасто.

Она была ещё слишком молода, чтобы иметь большой опыт в таких делах. Но искренность Сэнди, открытость и скрываемая, но всё равно заметная непосредственность приумножала её душевную красоту. И как же удачно, что она сочеталась с красотой телесной.

«Чем больше я думал над этим, тем сильнее вырисовывалась аналогия с уличным котом, кто сам себе выбрал дом. Мне довелось повидать на своём веку кошатниц, которые жизни с мужем предпочли обслуживание пушистых усатых засранцев. Их сложно винить в этом. Сами по себе животные во многом честнее людей; особенно тех, что из прослойки носящих яйца имбецилов без чувства такта и с дефектами воспитания, кто слишком искренне и даже гордо считают себя просто прямолинейными ребятами без комплексов. У Сэнди не было и котов, но она явно была по каким-то причинам не склонной к более близким, чем профессиональные, отношениям. Так что я мог считать себя первым пушистым засранцем тут. И у меня было большое конкурентное преимущество по сравнению с обычным котом»

«Чувство собственного достоинства позволяло мне игнорировать этот диван»

Каттер наблюдал за кухонной суетой с вниманием зверя, кто в первый раз попал внутрь жилья человеческого. Характерные осторожность и слежка за руками – да за активными движениями вообще. Уши реагировали на каждый звук лёгкой вибрацией, подрагивая в сторону источника. Перехватив взгляд Сэнди в свою сторону, Кэтчер добродушно улыбнулся в ответ – насколько в этом ему позволяла не самая гибкая мимика вытянутой мордахи. Чуть наклонил голову вместе с ушами в сторону ровно под таким углом, чтобы добавить себе немного очков обаяния. И, что характерно: явно старался избегать откровенно нескромных взглядов.

«Я бы соврал, если бы сказал, что испытывал полный комфорт. Всё же, давала о себе знать и моя общая приземлённость; и множество примеров лично виденных мною пороков, присущих большинству разумных существ независимо от их расы. И если Сэнди действительно была той кем казалась, то я думал над трудным вопросом. Я не был достоин подобной красоты. Но меня не оставляла идея, что её можно и нужно защитить. Эту драгоценную улыбку»

– Можно и на ты, – согласился с кивком Каттер.
– Всё равно, мне не понятно, зачем обращаться к одному, как к толпе.
Парень с мехом цвета фиалки подобрал свой хвост и аккуратно уселся на место.
Когда аромат чая ударил по ноздрям, он рефлекторно потянулся своим носом.
И хвост под локтем затрепетал тоже. Снова зажатый, дабы не уронить чего.
– Хм, – вопрос заставил детектива меланхолично задуматься.
– Я тоже не специалист, по беседам, – успокоил он Сэнди.
– Но секрета наверное, и нет. Воспитание. В первую очередь, – лисовин отрешённо взглянул в потолок, – потому что, жизненный путь, – Каттер потёр подбородок ладонью, – кто-то другой на моём месте после всего, что я видел, скорее, сидел бы сложа руки. И я бы тоже не стал в это лезть. Там, в конепоезде. Вот только: меня в детстве учили, не бояться отстаивать своё мнение, действиями. Не бояться быть битым, тоже, за своё мнение. Удар в лицо, иногда, самый лучший способ донести, своё мнение. А эта пара придурков раздражала меня. Но меня вообще, сильно раздражают те, кто думает, что они выше правил.

Кэтчер расслабленно вздохнул.
– Как-то так, – и пожал плечами.

    - Вот только в этом мире слишком много тех, кто считает себя выше правил.
    Улыбка девушки медленно померкла, оставив не самое лучшее послевкусие от заданного тона разговора, но только затем, чтобы разгореться вновь и качественно перевести тему в нужное русло.
    - Мой брат говорит, что нет лучше способа убить беседу, как завести речь о политике, коррупции и бандитизме. - Сэнди наконец оторвала взгляд от вульпеса и отпрянула к чайнику, где уже был готов взвар, - Ах, но если это теперь самые страшные табу для пересудов, то уж пусть лучше остаются такими, чем, скажем, лет пятнадцать назад. Помню, когда я была маленькой, страшнее всего было заговорить о магии и колдунах, и нам всюду мерещились Шляпы. Вот уж не хотелось бы повторения.
    Смутные времена Инквизиции как-то обошли стороной Каттера, но только лишь потому, что он тогда пребывал далеко от мест, где это приобретало серьёзные формы. Однако, при слове "Шляпы" не мог не возникнуть в голове образ грозного ревнителя со жгучим взором, облачённого во всё тёмное и кожаное, и самым запоминающимся атрибутом наряда была опоясанная шляпа с широкими полями и высоким усечённым верхом. Там, где они появлялись, любые разговоры о магии и разговоры вообще, как правило, прекращались наглухо, но даже это порой не помогало. Инквизиторы, сами будучи магами, чувствовали себе подобных и причастных к ним за версту, и дело своё знали. Но иногда... скажем так, их методы не были идеальны и всегда социально приемлемы. Жаль только, что они не пришли раньше, в тот день, когда Сол Парагон только-только успел наложить лапу на зверолюда...

    ...думаешь, что избавился от этого... ...ошибаться порой так приятно...

    Что это было? Кэтчер мог дать себе ответ на этот вопрос, но лишь мысленно. И, тем не менее, оно выбило его из привычного ощущения времени и того, чем он занимается, что его окружает. Прошла секунда или десять? Может быть, минута? Ах, если бы тут были часы, но, увы, располагал детектив лишь солнечным светом из окна. Увы, слишком грубое мерило для таких точных рассчётов. Куда точнее проследить за поведением девушки, уж она-то наверняка одной только недоумевающей мимикой даст понять, как долго зверолюд был в прострации.
    Но вместо этого вульпес увидел лишь пару глаз, с упоением любующихся его образом. Перед ними уже стояло по кружке с дымящимся чаем - ещё один повод думать, что прошло не более минуты, судя по интенсивности испарений. Но за это время Сэнди успела мечтательно положить голову на руки, упрётые локтями в столешницу, и уставитья на него отнюдь не с плохими намерениями, но теми, что наверняка вызовут смущение в любом мало-мальски культурном человеке. Каттер, безусловно, был культурным, но, кажется, в этот момент между ними уже начинала рушиться последняя стена отчуждения.
    - Твой мех такой... необычный. - фраза явно далась девушке с трудом, и вовсе не потому, что её ладони подпирали подбородок и мешали говорить с максимальной отчётливостью, - В смысле, он не плохой, он... можно я... эм, я не это хотела сказать... в смысле...

– Во многом зависит..., – вставил задумчивую ремарку Каттер.

«Для одних политика – повод убить беседу. Для других – повод убить собеседника. Когда-то в древности философы любили горячие дебаты. Возможно: они любят их и сейчас. Но ожидать того же самого от обывателей не приходится. Напои огненной водой; подбрось дровишек через пару слов; зажги их острым, будто перец, языком – и вчерашние друзья на почве предпочтений превратятся в заклятых врагов, готовых к поножовщине прямо на том месте, где сидят. И бабки на лавках вовсе не чураются активно высказывать своё мнение о том, как должен быть устроен мир. Уж они-то лучше всех знают наркоманов, бандитов и коррупционеров. Разве что шляпу не носят. Самое страшное в подобное время – когда ты не можешь точно сказать, кто из них хуже. Те, кто олицетворяют собой Порядок; или те, кто несёт Хаос. Часто получается так, что это две стороны одной медали. Я не хотел быть причастным ни к одной из них»

А потом его сердце пропустило удар.

«Я думал, что больше не услышу этот голос, говорящий, как злодей из старой детской сказки ужасов на ночь. Но, видимо, придётся думать иначе»

Лис обнаружил себя смотрящим в одну точку с желанием как следует проморгаться. Уши были агрессивно навострены; ноздри широко раздувались в унисон с быстрой, неглубокой да весьма объёмной вентиляцией лёгких. Сердце отчего-то забилось быстрее, чем надо. Весь вид Каттера выражал желание резко сорваться с места. Но он только частично развернул морду. И зрачками интенсивно «пострелял» из стороны в сторону с озадаченным видом. Вроде бы безопасно... Но приступ чувства слежки неприятно щекотал шкуру мурашками.

«Скажу, что услышал мышь, если спросит», – решил для себя детектив, когда его глаза быстро столкнулись со взором очей Сэнди. Приступ весьма внезапной панической атаки, подавленный разумом, унимался вместе с дыханием. Морда разглаживалась: но за покровом меха изменение в настроении вряд ли особо проглядывалось. Адреналиновое напряжение в мышцах сменилось ватной расслабленностью – и Кэтчер несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул. А заодно кулак под боком разжал: пальцы рефлекторно вцепились в ладонь с ощутимым натяжением связок.

«Контроль дыхания в такие моменты всегда был особенно важен»

Стараясь выглядеть спокойным, детектив аккуратно подобрал чашечку.
И аккуратно отхлебнул немного дымящегося напитка.
И только тогда до него дошли вопрос с настроем задавшей тот девушки.
– Хочешь погладить меня? – уголки губ Кэтчера слегка разошлись в стороны.
– Я не против, – добавил вульпес на свой же вопрос, наклонив голову к Сэнди.
Уши расслабленно разошлись в стороны, открывая больше простора на макушке.
– Покажи открытую ладонь. И проведи её вдоль шерсти. Против шерсти не надо.
Сделав короткую паузу, зверолюд с любопытством предположил:
– Или, может... тебя интересует мой хвост?

  А в ответ никто ничего не сказал. Словно и не было никого, а шёпотом был вовсе не шёпотом, но причудливо смешавшимся отголоском пения птиц и шелеста. Да только их Каттер слышал ушами, физически, а этот...
  Но он молчал. На фоне воцарившейся тишины было слышно даже то, как дышит девушка. Она сама была взволнована так, что не замечала треволнений собеседника, а, может, не придавала этому значения. Пока. Потом непременно спросит, будучи достаточно наблюдательной, а уж в этом Кэтчер не сомневался, как не сомневался и в том, что угроза лишь обозначилась, и, может быть, не сегодня и не завтра проявится снова, но пока что ему не стоило предаваться панике. Внутренний враг ждёт именно этого, и лис слишком хорошо это знает, чтобы глупо потакать желаниям супостата.

  - Они чистые. - с некоторым недоумением ответила Сэнди, но, тем не менее, охотно выставила сразу обе ладони внутренней стороной вверх, - Я просто... смущаюсь...
  Претензии к ладошкам авантюристки ни по части гигиены, ни по части возможной грубости возникнуть никак не могли, и то, что они в конечном итоге легли на пушистое продолжение спины зверолюда, было лишь вопросом времени. И его на то разрешения, конечно же. Но когда руки Сэнди всё-такикоснулись меха, у детектива не осталось сомнений, что имеет дело с простым и по-детски искренним желанием аккуратно потискать что-то, что женщине казалось чем-то волшебным. И то, с какой заботой и аккуратностью она принялась разглаживать мех, чуть запуская в него пальцы и расчёсывая как косу, могло принести отдельное удовольствие лисовину и даже некоторым образом отвлечь от напряжённых мыслей, расслабить.
  - Ух ты. Класс. - заворожённо приговаривала Сэнди и улыбалась.
  Хвост был слишком короток, чтобы той было удобно оперировать им со своего места, и тогда девушка сползла на пол, встав перед Кэтчером на колени. В этом не было никакой подоплёки или намёка, просто авантюристке так удобнее было. В какой-то момент он даже обнаружил, что она тянется лицом к его меху, но это в свою очередь повлекло за собой известные последствия в виде полезших в нос длинных и тонких ворcинок. Девушка вдруг отшатнулась, а затем громко и от всей души чихнула, да так сильно, что сама себя на спину опрокинула. Ох, до чего же некоторые могут быть неуклюжи.
  - Ах, прости! - совершенно не ожидавшая такой развязки, воскликнула Сэнди, потирая ушибленный затылок одной рукой, а другой утирая нос, и предприняла попытку встать самостоятельно.
  Но джентльмен в лице детектива уже знал, как ему следует поступить в такой ситуации, чтобы обратить её максимально в свою пользу и стать ещё большим джентльменом.

«Когда ты хочешь погладить кого-то, ты должен соблюсти этакий маленький этикет. Сначала показать открытой рукой, что у тебя нет враждебных намерений. Чистота, конечно, тоже важна – но не является главной. Потом глажка по шерсти: потому что нет иного способна мгновенно настроить зверя против себя, как погладить его против направления роста меха. Это попросту неприятно для него. Дальше – обычно животные предлагают трогать макушку головы; область между ушами. Хвост, несмотря на открытость всем ветрам, более интимная часть существа. И, если уж ты претендуешь на неё, что же... ты должен предложить нечто равноценное в ответ»

Вульпес откровенно снисходительно наблюдал за тем, как Сэнди из большой авантюристки на его глазах преобразилась в маленькую девочку, восторженно щупающую нечто мягкое и милое. Каттер добродушно ухмылялся, расслабленно приотпустив свой предмет гордости. Именно так – хвост был сродни королевским регалиям власти, только в масштабах одного зверолюда. И он держал его в чистоте, насколько умел. Когда девушка перед ним встала на колени, Кэтчер без задней мысли флегматично вздохнул – и дал возможность даме поиграть с пушистым веником немного побольше в обхвате: повернулся слегка боком на стуле. Продолжая попивать чай, лис даже чуть прикрыл веки от умиротворения.

– Фррр, – и едва, но ощутимо, повибрировал в удовлетворении!
Позволив приятной пустоте полностью заполонить собственную голову.
Которую, правда, так же скоро вынесло напрочь вместе с неожиданным чихом.
Каттер аж вздрогнул: эффектно заломив бровь и резко навострив треугольные уши!
И хвост резко взвился трубой в потолок от готовности действовать!
Детектив пару раз проморгался, прежде чем понял, что это было.
Но кружку с напитком он таки оперативно отложил в сторону.
А ведь это всего лишь маленький бытовой казус...
Гость быстро сориентировался с намерениями.
И ободряюще улыбнулся.

– Ничего страшного. Позволь мне помочь тебе, – обратился к девушке парень.
Он соскользнул с насиженного места на одно колено: встав рядом с блондинкой.
Правое плечо, – равно как и сама рука, – выдвинулось к новой знакомой в готовности принять на себя всю нагрузку. Груз бытия джентльменом, разумеется. Но для него это было явно так же естественно, как дышать. «Воспитание. В первую очередь». А вот хвост из-за спины Кэтчера укоризненно покачивался в сторону Сэнди. Кажется, он был не очень доволен тем, что в него чихнули? Явно что-то в таком духе.

  В действительности же хвосту вульпеса ничто не угрожало. Лёгкий дискомфорт, колебания воздуха, приведшие шерсть в движение на самых кончиках, и не более того - именно она, к слову, и стала причиной чиха, так что стоило поумерить гордыню, ибо виноваты оба. Но куда важнее сейчас было правильно отреагировать, что детектив и сделал, нисколько не умалив своего джентльменского достоинства.
  Сэнди ухватилась за подставленное плечо крепко, но не так, как мог бы ухватиться партнёр по кулачному бою, которому уважительно подаёшь ладонь, но как девочка, которую поднимаешь на руки после долгой прогулки, когда её ножки устали. И хотя авантюристка не производила впечатление мелкой дамочки, мягкость и лёгкость в движениях были ей присущи, равно как и некоторая наивность. Едва они поднялись на ноги, девушка с такой надеждой прильнула к его плечу, что её носик вновь оказался зарытым в шерсти. Всё случилось довольно неожиданно для обоих, но, к счастью, не привело к повторению инцидента - возможно, потому, что шерсть в этом месте на теле лиса была куда короче. А, может быть...
  - Ах, я это не... - Сэнди чуть отстранилась, быстро меня выражение лица со смущённой улыбку на её обеспокоенный антипод и обратно, при этом то глядя в глаза Каттеру, то отводя взгляд, - Ты такой... храбрый...
  Определение было не к месту, но в то же время и не случайным. Кэтчер произвёл моментальный анализ сказанного вкупе с интонацией. Вывод указывал на то, что событие в поезде произвело сильное впечатление на авантюристку, и образ героя-заступника до сих пор плотной сверкающей завесой маячит перед глазами впечатлительной девы. Но он бы не был таким сильным, если бы не некий нюанс, что покамест скрывался от восприятия и интеллекта зверолюда. Что-то, что ему ещё предстоит копнуть и узнать хотя бы в рамках спортивного интереса. А сейчас... сейчас их лица были слишком близко друг к другу, чтобы можно было просто так это оставить. Кэтчер чувствовал горячее дыхание, с трудом сдерживаемое в привычном ритме, но такое влажное и сильное, что ударяло в его чуткий нос. Это и тот факт, что его руку, придерживающую девушку за талию в самой нижней зоне, даже не пытались отторгнуть, свидетельствовало о многом.
  Время слов скоропостижно проходило. Наступало время действовать.

«Однако – слова и действия бессмысленны и фальшивы, когда не поддерживают друг друга. Настоящая искренность проявляется в том, как мысли, слова, действия, чувства – всё это гармонично и без противоречий сочетается между собой. Сложно сказать, насколько я сам поддерживал в себе эту гармонию. Легко смотреть на себя, когда ты оцениваешь свои действия в ретроспективе. Однако: на тот момент у меня не было конечной уверенности в том, что я делаю, что я хочу делать, и, что стоит за всеми этими действиями. Сердце просто принялось само по себе биться сильнее. А все мысли в голове спутались ощущением дыхания на лице. Меня не раз называли храбрым. Но, пожалуй – в этот раз обстановка с контекстом были совсем иными. И под храбростью здесь скрывалось, вероятно, кое-что ещё. Я должен был проверить. Иногда смелость – это не только способность встать на защиту слабого, но и взять инициативу в свои руки. Особенно когда эту инициативу тебе так доверчиво дают в руки»

Лисовин расслабленно опустил уши, доверчиво улыбнувшись. Хвост: мягко описал дугу вокруг пары – да пушистой шалью лёг на спинку Сэнди. Рука на талии как бы игриво, но в то же время императивно, подтянула девушку к детективу – и в тот же момент вторая обняла её за плечи. Ладонь легла на затылок блондинки. Забрав себе всё внимание девушки, Каттер коснулся чёрной бусинкой-носом кончика носика на личике визави – в то же мгновение мягким, но уверенно направляющим, манёвром заставил авантюристку прижаться к стене. К мягкому хвосту. К мягкой руке. Такой же мокренький, лисий нос опустился чуточку ниже. Кэтчер внимательно смотрел в лицо Сэнди, слегка наклонив голову. Объятия вдруг мягко сузились: мило прижав красивую фигурку к мохнатому зверолюду. А вместе с ними...

...губы Каттера и Сэнди сошлись друг с другом.
И парень рискнул поцеловать девушку в них.

  В среде обывателей порой находились такие типчики, что не могли без усмешки смотреть на то, как зверолюди целуются друг с другом. И они порой комментировали это с тем посылом, что, дескать, до того это неестественно и вообще неудобно, что сложно представить, как им вообще такое может нравиться. Но культура зверолюдей многим обязана человеческой, и они многое переняли у других, достойно закрепив это за собой как должное. Не исключением были и поцелуи, но тут делу грозилась помешать сама природа - как ни крути, а не заложено в них такой функции изначально (тут бы ещё спросить, а было ли это заложено в человеке, но не будем об этом пока). Однако, зверолюди эту культуру всё равно переняли, и она им на удивление понравилась - в принципе, как понравилась и всем, кто практиковал подобное в порыве чувств. Как говорится: любви все возрасты покорны, а расы - поцелуям. Но каково же в таком случае тем, кто, будучи представителями совершенно разных, стремится лобзать уста друг друга? Ответ прост до невозможности - им даже лучше!

  С учётом податливости Сэнди, случилось то, что и должно было случиться. А так как она не воспрепятствовала этому и впредь, то оно возымело и продолжение, и обещание своего развития. Однако, до чего же мордочка Каттера не подходила для поцелуев так, как это делали люди между собой, но стараниями девушки, которая именно что приложила к этому личное стремление, а не просто пошла на поводу у мужчины, это действо обрело завершённую и подобающую форму. И она принесла удовольствие им обоим, особенно когда тела привыкли к особенностям друг друга, и нечто неуверенно-трепетное переросло в плавное, размеренное и чувственное. Жар, исходивший от авантюристки, не только от её губ, но и от тела целиком, дразнил и манил, а отдача, с которой Сэнди отдавалась поцелую, заставляла последние сомнения умолкнуть навсегда.
  Что же, надо было всё-таки смириться с тем фактом, что детектив всегда остаётся детективом, даже если его к этому не обязывает долг службы и личные устремления в том числе. Достойный деятель сей профессии приучает себя анализировать всегда, на протяжении всего периода бодрствования, и даже некоторым образом перекладывает толику расчётов на время сна. Так и сейчас Кэтчер не переставал производить оценку того, с чем имел дело, пускай это и не было его делом в привычном понимании работы. Сэнди - она была неопытна. Всё в её поведении от начала до конца сквозило отсутствием практики, но вот что касается теории, то тут, возможно, она кое-что умела. Подсматривая за другими, фантазируя перед сном или иным образом обмозговывая все романтические причуды, человек так или иначе набирается опыта, который при должной реализации, конечно же, поможет ему, когда дойдёт до дела. И нельзя было упрекнуть блондинку в том, что она поскупилась реализовать накопленный потенциал. Либо, возможно, она просто настолько отдалась чувствам, что тело просто делало всё само, опять же, подсознательно опираясь на теоретическую базу.
  Ну и надо было отдать должное физиологии. Человеческие самки - это что-то с чем-то. Даже зверолюдки-некоэ, в которых от человека было несоизмеримо больше, не давали того опыта, какой могла дать бесхвостая девушка без мохнатых ушек и выделяющихся клыков. Пожалуй, в последних и была какая-то изюминка - они словно нарочно выросли такими, чтобы не мешать целоваться с языком, вовлекать его в игру с языком партнёра и чувственно обследовать мягкие ткани ротовых полостей друг друга. Да, у самого лиса клыки имелись, и весьма неплохие, но лично ему ничто не мешало в Сэнди.

  Инициатива была полностью на стороне зверолюда. Женщина поддерживала его начинание - поддержала бы и продолжение, но он должен был сам задать его. Возможно, даже не спрашивая - разговоры, они только отвлекают и могут даже ненароком нарушить интимность момента, тем более что Сэнди определённо принадлежала к категории относительных скромниц, а спугнуть их проще простого. Вот когда дело дойдёт, как говорят дварфы, "до горячей кузни", то там уже можно хоть анекдоты травить, но до того лучше не рисковать. Герой получил свою награду, но до того, как он поставит её на полку к остальным, ему надлежит крепко держаться за этот трепетный, горячий кубок желаний и тщательно скрываемой натуры любовной страсти.

«Иногда в такие моменты задаёшься вопросом: кто были эти первые два человека, кто коснулись друг друга губами, и решили, что это здорово? И это было достаточно здорово, чтобы отвлечься от постоянно наполняющих голову избыточных мыслей. В конце концов: трудно думать, когда кровь перетекает с головы в пах, наполняя собой кожаную флейту. Раздражающее ощущение упирающегося в штаны органа свербило снизу и сверху, с каждым элегантным па двух языков в танце поцелуя, что углубляли знакомство между собой – во всех смыслах. Я не был уверен стоило ли попробовать перевести знакомство в горизонтальное положение, отступив к спальне. Но – скорее всего, сначала придётся устроить жаровню всё-таки здесь. Терпеливо, насколько это возможно. Я воспитанный джентльмен, способный трезво думать. Даже тогда, когда природа прямо и косвенно напоминала о том, что приступить к размножению можно гораздо быстрее и прямо сейчас»

Целуя девушку, зверолюд вовсю пользовался природным преимуществом длинного языка. Лаская оным язычок визави, парень удерживал свой хвост от инстинктивных попыток вырваться – да пуститься в пляс по кухне. Чувствуя, что поцелуй достигает точки насыщения, Каттер принялся медленно разрывать тот лижущими движениями языка. Проведя им по губам дамы, лис перешёл на щеку. Медленно наклоняя голову вперёд, детектив потёрся с Сэнди щёчками, и, облизнув ушко девы, совсем легонько взял да сделал любовный «кусь» за мочку. Опустил мордочку; смочил шею девушки языком. Снова чувственно куснул. Уши Кэтчера расслабленно разошлись. А ноздри его носа зашевелились: парень зарылся носом в волосы Сэнди; обнюхал их; опустил «жало» обратно; ткнулся в шею; снова впитал в себя аромат тела. А потом облизнул: да нежно подцепил зубами на мгновение.

А пока он опускался в игривых покусываниях к плечам, его руки зря не простаивали – гладящими движениями они обе опустились к талии Сэнди. Дабы ладонями взять – и найти, где подлезть под одежду. Чтобы затем начать аккуратно поднимать оную вверх. Как бы намекая, что здесь слишком жарко и будет неплохо немного раздеться. При этом сам Каттер вряд ли был бы против, если бы тоже самое сделала с ним уже непосредственно визави.

  Если в тот момент уместно было бы думать о Сэнди как о лишённой опыта поцелуев, то стоило признать, что она на редкость быстро училась, и не только технике, но и, пожалуй, умению получать от этого удовольствие самой. Иначе же это можно было связать только с утратой ограничивающей норов скромности, но, так или иначе, девушка быстро входила во вкус. В какой-то момент детектив даже заподозрил, что вот-вот инициатива ускользнёт из его цепких лап - едва ли ему от этого станет хуже, но, как вы понимаете, чувство гордости есть чувство гордости, и его лучше лишний раз не задевать.
  А вот находка с переходом к ушам и их покусыванием определённо имела большущий успех. Быть может, для вульпеса это не было чем-то, что он никогда не практиковал или же делал это редко лишь при случае, но авантюристке подобное явилось в новинку, которую она, тем не менее, приняла с надлежащим восторгом. То, что сперва можно было принять за всплеск внутреннего страха, и что, возможно, в какое-то мгновение действительно им было, решительно перекочевало в воодушевление, обозначенное не только томным девичьим постаныванием, но и попытками привнести в процесс активность со своей стороны.
  Кэтчер ощущал сильную заинтересованность в своей персоне, и это не могло не вызывать отклика в душе. С тех самых пор, как руки девушки обняли его плечи, они не отпускали их, крепко вжимаясь в шерсть своими пальчиками, пропуская между ними волоски и снова сжимая, будто норовя прощупать плоть под ними. Он был ей интересен, манил с самого начала и не прекращал до сих пор, и такое отношение только подогревало. Не было и секунды, чтобы лис в чём-то усомнился - желания Сэнди были теперь его собственными, а его желания - её. И она более чем чётко это продемонстрировала, когда, не отрываясь от устных лобзаний, сумела лихо расстегнуть ряд нижних пуговиц на рубашке и даже заглавную пуговку штанов, после чего вопрос снятия одежды был уже делом техники столь элементарной, что Каттер не смог с нею не совладать. Совладал бы и раньше, но просто сейчас он получил однозначное разрешение, сделанное притом без лишних слов, что только подчёркивало его однозначность.
  Под воздействием силы тяжести и некоторых телодвижений штаны авантюристки поползли вниз, и руки зверолюда, до того ощупывавших её талию сквозь одежду, получили возможность спуститься ниже и облечь пятернёй кожу обнажённой попы, полоска ткани трусиков на которой при таком раскладе была уже сущей формальностью. Перспектива подачи "горячего" прямо здесь, на месте, была столь близка и неотвратима, что стоило экстренно её обдумать и принять решение. Секс на кухоньке холостячки обладал своим шармом. Никто бы не возразил и против вторжения в спальню, но она по-прежнему выглядела как некое чересчур личное пространство для таких манёвров (хотя куда уже!). Быть может, старый кожаный диван в зале их рассудит?

«Однако: у меня отсутствовало доверие к старому дивану, чтобы отдавать в его ведение столь деликатный вопрос. Чувствуя под руками трепетное девичье тело, теряющее последние линии обороны против страсти, я решил не вносить паузу в вожделение»

Не давая девушке отдохнуть от разгорячённых поцелуев, Каттер ухватил её за попку, да поджал полушария той пятёрнями, чтобы сполна прочувствовать весь их объём. Затем помассировал «филе» ладонями, – да в то же мгновение подцепил большими пальцами края трусиков, – и выверенно резким движением вдоль бёдер Сэнди спустил напрочь последнюю баррикаду. Гладя ей спину, талию, бёдра – одна из рук детектива проникла с внутренней стороны к перекрестию ножек девчонки. Пальцы Каттера с особой нежностью скользнули к интимному разрезу на теле сексуальной авантюристки. Коснулись её нижних губ – дабы удостовериться, что те намокли в достаточной степени. И выражали готовность принять в себя «инструмент удовольствия». Ещё немного, как будто дразня Сэнди, Кэтчер поиграл с её губками, и даже попробовал дотянуться до маленькой горошинки на самом верху щели. И всё это время лисовин следил за реакциями визави.

И, когда интуиция «стукнула» – перешёл к тому, что и было «горячим».

Зверолюд решительно расстегнулся: половинки поясного ремня повисли; а затем и вовсе упали вниз – следом за штанами. Последним движением Каттер сбросил с себя и трусы. Теперь дама могла бы взглянуть на его налитый кровью, эрегированый член... Но парень не дал её время на это. Порывистым, в чувствах, движением – детектив подхватил девушку руками под ножки. А затем приподнял, прижимая к стене. «Прицелился». И... буквально насадил на себя!

  В любви есть вещи, который должны происходить сами по себе, и они происходят. А бывают вещи, которые ну вот прямо хочется, чтобы они сами делались, но те в силу физических законов и естественных ограничений никак этого делать не хотят. Например, одежда - многие пары, особенно молодые и пылкие, любящие предаваться страсти внезапно, не расцениваясь на такие мелочи как время и место, хотели бы, чтобы процесс раздевания проходил без особого носителя участия и его партнёра, да к тому же не мешался бы в процессе, позволяя любить друг друга так, как им хочется, а не как позволяет тесная одежда или громоздкая броня. При этом даже такой пустяк как обычные трусы порой доставляют кучу неудобств тем фактом, что их не так-то просто снять. Может быть, поэтому существует художественное клише, когда мужчина рвёт на партнёрше нижнее бельё? Такой маленький клочок ткани, а столько проблем!
  Но Кэтчеру пресловутые трусики, равно как и соседствовавшие с ними штаны авантюристки, не помешали добраться до желаемого. Вот только, спущенные до колен, они там и задержались, блокируя совершенно естественное желание Сэнди в какой-то момент поддаться желанию и повиснуть на лисе, обхватив его ногами. Неудобство, с которым столкнулся зверолюд в попытке овладеть самкой, было компенсировано размерами его органа, и даже возымело некий шарм "в тесноте, да не в обиде" (некоторые и впрямь обожают превозмогать неудобства на пути к интиму, порой создавая их себе нарочно).
  Сэнди настойчиво игнорировала теперь попытки раздеть себя, и ровно настолько, насколько лис отвлекался на это, она компенсировала это теперь уже своей неуёмной жаждой поцелуев. Девушка вошла во вкус - теперь, если бы вульпес вдруг остановился, та бы по меньшей мере пару минут на автомате продолжала его целовать сама.
  Но когда Каттер решил поставить жирную точку в этой прелюдии и перейти к следующему абзацу, блондинка вдруг распахнула глаза и издала громкий, пронзительный стон, прозвучавший одновременно с тем, как в неё вошёл зверолюд. Детектив не ошибся в своём предварительном "расследовании" - она уже была достаточно влажной там, и столько дерзкая интервенция, конечно же, прошла без негативных последствий. Имел место лишь элемент неожиданности, но он впоследствии был принят благосклонно, потому как, уняв первичный испуг, авантюристка расплылась в блаженной улыбке, вмиг краснея ещё больше прежнего, и вновь наградила лиса ещё более жадной и целеустремлённой серией поцелуев, крепко обнимая голову, плечи, прихватывая шерсть на холке и за ушами и всячески прижимая к себе. И, если бы не злополучные трусы, застрявшие вместе со штанами где-то между щиколоток и коленями, она бы непременно запрыгнула на него и сцепила ножки в замок за спиной зверолюда.