[D&D 5] Divine Love | ходы игроков | Серебряная рука: Часть вторая

  На севере Вестелии в это время года, как и следовало ожидать, было заметно холоднее. Пасмурная погода, державшаяся всю дорогу до Готтика с первого дня и по самый момент приезда, только усугубляла зябкую прохладу. Особенно тяжело было по утрам, и арестанты ждали солнца и приносимого его лучами тепла как спасения. В день, когда они всё-таки добрались до места назначения, многие заболели – тарахтение соплей и кашель раздавались постоянно. Повезло только Еве и ещё паре человек. Как в таком состоянии заключённых собирались привлекать к физическому труду, было неизвестно. Но начальник каторги решительно и грубо расставил всё по своим местам.
  Место, куда они приехали, располагалось у подножия невысокой горной гряды, которую впору было бы назвать цепочкой холмов, но всё-таки достаточно высоких. Под ними располагался большущий карьер, который Ева видела издалека, когда они поднимались в холм, но, когда спустились и приблизились, уже не видела ничего из-за ограждения и ворот, из которых их вышел встречать местный гарнизон под предводительством самого главного ответственного лица.

  - Пидорасы! – таким было первое слово, услышанное Сильвер из уст управляющего, когда он вышел вперёд к ним, вытащенным из телег и поставленных в линию.
  Крупный мужчина с пузом, но физически развитый и тем дающий понять, что после сытных трапез не предаётся сну, как многие, а занимает реальной работой и подолгу, и короткой чёрной бородой с усами окинул что арестантов, что тех, кто их привёл, взглядом разъярённого волка. Он, равно как и ругань, явно предназначались больше последним, но и надежды заключённых на человеческое отношение, если вдруг те успели образоваться в их немытых и нечесаных головах, были развеяны в пух и прах.
  - Нахрена вы привезли мне это сопливое дерьмо?! Как эта шваль будет работать?! Или будете работать вместо них?!
  Мужчина, казалось, не прилагал больших усилий к говорю, но та казалась очень сильной, почти кричащей, и оттого пугающей. Многие, в том числе и стража, невольно вжимали головы в плечи при этих рыкающих выкриках. Бесспорно, тот, кто назначил этого человека на данную должность, отличался большим талантом в подборе кадров. Или это профессиональная деформация?
  - Дерьмо собачье, все нормы мне похерят. – начальник немного успокоился, затем оглянулся по сторонам, - Так! Список где, мать вашу? Сегодня, я смотрю, дерьма в разы меньше, чем обычно. Стало быть, побеседуем.
  Побеседовать этот тип любил, что он продемонстрировал немного позже, но сперва ему принесли длинный и узкий свиток, на котором, по всей видимости, значились имена новых невольных рабочих, степень их провинности и наверняка какие-то другие данные. А пока тот внимательно изучал его, солдаты, как те, что были в составе конвоя, так и сошедшие со стен, ограждавших шахты, окружили заключённых. Последовал приказ раздеться и бросить одежду перед собой. Нашлось несколько шустрых, что управились с заданием за считанные секунды, оставшись в одном нижнем белье, но и его потребовали снять, а в ответ на первый возмущённый взгляд последовал удар палкой по внутренней стороне колен запротестовавшего, так что и он, и другие раздевшиеся быстренько стащили с себя и трусы тоже. Касалось это и женщин тоже – помимо Сильвер их было ещё две. Одна, худощавая и на вид пожилая женщина с небрежно обрезанными почти под самый корень волосами, принялась снимать одежду без какого-либо стеснения, но не из-за низких нравов, а, скорее, из-за принятия всего того, что с ней произошло и происходит. Всю дорогу она ни с кем не разговаривала, болезненно ежилась и как-то странно берегла спину от соприкосновения с прутьями решёток и соседями. Вторая женщина была молода, даже моложе Евы. Её волосы никто не обрезал – те струились золотистыми локонами ниже плеч и были очень красивы, равно как и сама девушка. Казалось, что она, вся из себя такая нежная и воздушная, оказалась среди арестантов по ошибке, но, с другой стороны, Ева, не сильно уступавшая ей по красоте и свежести, всё-таки оказалась здесь за дело, пускай и тоже с оговорками. И именно эта дамочка больше всего устыдилась обнажения, ударившись в слёзы. Солдат, следивший за этим, уже занёс палку, как вдруг начальник оторвал взгляд от списка.
  - Нова! Из Каталонии, м? – мужчина уставился на девушку отнюдь не плотским, но всё равно хищным и надменным взглядом, и даже солдат опасливо отошёл в сторонку, - Какого лешего в столицу попёрлась? Дома не сиделось? Что же ты, такая скромница, в тамошний храм послушницей не пошла? Там ведь хороший храм есть, я сам оттуда родом.
  Девушка стала плакать чуть меньше, подняла свои большие голубые глаза на мужчину с робкой надеждой, что земляк окажет ей какую-то протекцию. Но тщетно.
  - Стыдно, да? А обворовывать дома своих хахалей не стыдно было? Всеките этой лярве чисто от меня.
  Солдат сразу же подскочил и ударил девушку по коленям. Та закричала, разрыдалась в несколько раз сильнее, но всё-таки стянула с себя последние тряпки. Подоспела пара человек с корзинами – один с пустой, другой с полной какого-то рубища. Первый быстро собрал одежду, а второй раскидал покидал точно на её место здешнюю форму из мешковины. Комплект представлял из себя верх, отдалённо напоминавший простой мешок, в днище которого сделали прорези для рук и головы, и мешковатые штаны, поддерживать которые приходилось грубо продетой в них верёвке. Ткань была выкрашена в ярко-синий цвет, очень заметный на фоне чего угодно, что окружало Еву. Вот только приказа наряжаться с эти лохони пока что не поступало. Кто-то потянулся к тряпкам, но его ударили по рукам. Какое-то время всем предстояло вот так и простоять голыми, светя срамом пред всем честным людом и в очередной раз проникнуться бедственностью своего положения – все всякого сомнения, последнее так и было задумано.

Почти весь путь Ева занималась тем, что думала, кто ее выдал. Ростовщик отпадал почти сразу - он не мог знать, кто его обворовал, и если он не придумал какую-либо систему отслеживания своих монет, например, с помощью магии, не мог без постороннней помощи узнать про то, что обворовала его Ева. Во-вторых, стражник говорил, что деньги он вернул, а значит тот, кто помогал мужчине действовал из личных побуждений, а не из своей выгоды. Максимум помощник получил некоторую часть денег из украденных. Если ростовщик был не при чем, точно знал о краже Джастин. Но чем дольше думала Ева, тем больше сомневалась в том, что он был при чем. Во-первых, он при первой встрече показал, что не любит ростовщика, и судя по всему искренне. Если ростовщик бросился в погоню, он мог найти парня, но для этого нужно было точно знать, куда бежать, а это было тоже маловероятно. Личные счеты к воровке были у зоофилки-проститутки, но вряд ли она могла, даже увидев деньги, вычислить откуда они, да и скорее бы она просто их украла бы. Некорое время она обдумывала даже варианты того, что выдал воровку ее кавалер, или родители Джульетты пытались оградить дочь от компании непонятной простолюдинки, но это было не слишком вероятно. В первом случае нужно было знать о краже, во-втором тоже, да и родители аристократки могли бы просто выгнать девушку, если бы те действительно так ненавидели ее. Оставался один реальный вариант. Да, красавчик Джек на публику говорил, что не знает, кто ограбил ростовщика, но это ничего не значило. Он мог знать об этом, и не получив ответа на вопрос о личности вора запустить свой план. Вопросом было зачем - сильной выгоды он не получил бы от возврата денег, но за отсутствием других подозреваемых, он выглядел самым вероятным. Да и тот факт, что он поднялся на странных случаях к власти, выглядел не менее странно - такой политикан, пусть и подпольный, вполне мог пожертвовать Евой, для своих целей.

Увидев приближающийся карьер, девушка постаралась незаметно запустить руки в трусики. Не для того, чтобы усладить себя, а для того, чтобы спрятать монетку в единственное место, которое выглядело достаточно безопасным сейчас. Она никогда не была на каторге, да и сейчас не собиралась надолго задерживаться тут надолго, но прекрасно представляла, что вряд ли ей дадут разгуливать в своей одежде, а оставаться без такой мощной поддержки было бы глупо, даже несмотря на то, что артефакт подводил ее последние два раза. Конечно, ей могли залезть и ее "природные карманы", но это было лучшим, что могла она сделать.

Безусловно, охранники достигли своих целей, и Ева определенно чувствовала себя униженной, но пытаться сейчас рыпаться было бы глупо. Так что всем, что выдало недовольство воровки, была гримаса, когда ей пришлось публично раздеваться. Затем, она, стараясь держаться спокойно, встала, немного задрожав от холодка, сцепив руки внизу живота, и надеясь, что монетка не выпаст из лона воровки, в самый неподходящий момент. Смотреть на голых арестантов было неинтересно, но вот на коллегу, Нову, Ева с интересом поглядела несколько секунд. Надо было с ней познакомиться позже.

  Кажется, размышления о виновниках подставы отвлекли Еву от того, что было необходимо сделать в данный момент – к ней уже подступал солдат, угрожающе потрясая дубинкой. К счастью, в следующую секунду она уже избавилась от последней тряпки на своём теле, чем и избежала физического воздействия. Оставалось только моральное, унизительное, и оно не спешило прекращаться.
  - Та-ак, дальше. – начальник не торопился и, судя по всему, собрался высказать мораль если не каждому по его обвинению, то как минимум тем, кто особенно привлёк его внимание, - Зиенна Ф… Фу… Какого демона?! Ведьма?
  Не только главный, но и все остальные, включая арестантов, обратили свои удивлённые взоры на ту, третью женщину. Теперь, когда та была голой, Сильвер видела причину странного поведения этой дамочки. Всю её спину покрывали воспалённые рубцы, заходившие и на плечи, до локтей, и на ноги до самых колен. Но, присмотревшись, всем становилось ясно, что это не какие-нибудь следы от особо жестоких побоев, но словно шрамы от прижигания раскалёнными прутьями, и сделаны они были не абы как. Рубцы складывались в символы и знаки, а те в единый, непонятный простому человеку, но оттого не менее зловещий узор. Кто бы ни был тот садист, что сделал это, свою работу он знал хорошо. Что до женщины, то сейчас она, продолжая молчать, держалась на удивление уверенно, даже немного гордо – должно быть, раны уже не болели так сильно, и теперь она смело смотрела в глаза начальника рудников. Ещё не старуха, но уже давно не молодая – теперь стереотипный образ скрюченной карги с горбатым носом в голове Евы трещал по швам, и ей теперь не нужно было заглядывать в список, чтобы понять, кто эта женщина на самом деле и за что подверглась наказанию.
  - Зиенна Фу-ри-о-са. – снова подглядев в список, мужчина с особой тщательностью прочитал фамилию по слогам, так как, видимо, она была родом из ревашольских краёв, где тамошний люд славился «изысканными» наименованиями, - Какого хрена они прислали мне долбанную ведьму вместо того, чтобы сразу сжечь тебя на костре?
  - Не знаю. – совершенно спокойно отвечала заключённая хриплым голосом, - Может, дрова закончились.
  Начальник громко захохотал. Спустя секунду это заразило и некоторых солдат, те тоже посмеялись. Женщина лишь ухмыльнулась
  - За что наказана? Гадала по коровьим лепёшкам? – начальник решил оставить последнюю шутку за собой.
  - На тлеющих углях. – в голосе женщины зазвучал угрожающий металл.
  Вмиг всем стало не до смеха. Возможно, Еве показалось, но в глазах Зиенны и впрямь заиграли недобрые огоньки, будто настоящее пламя. Наверное, кроме неё этого больше никто не увидел, так как никто не отреагировал. Начальник же задумчиво почесал бородку.
  - Надеюсь, эти знаки на твоём теле, сковывающие колдовство, будут работать как положено, ведьма. А костры мы тут жечь не любим, не хозяйское это дело. Есть у нас тут пропасть одна бездонная, так что при малейшем намёке на фокусы с твоей стороны полетишь туда как миленькая. И молись, чтобы разбиться насмерть сразу, а не застрять переломанной в расщелинах, как некоторые бедолаги, хе-хе. – затем он обвёл пальцем арестантов, - Всех вас, куски дерьма, касается. Кто будет дурить и возмущать спокойствие, того отделают так, что мама родная не узнает. И не думайте, что сломанные рёбра освободят вас от работы. А ежели кого и это уму-разуму не научит, то пропасти хватит на всех. Не горю желанием лишний раз кормить пещерных людоедов, но уж больно задорно некоторые ручками машут, когда вниз летят с дикими воплями, так что не упущу возможности, уж поверьте…
  При упоминании троглодитов и на фоне всего происходящего у кое-кого сдали нервы. Мужчин средних лет, худой и жилистый, вырвался из строя назад, нырнул под рукой попытавшегося схватить его солдата и дал деру в направлении, где его уже никто не мог задержать, да с такой скоростью, что и догнать-то, собственно, мало кто смог бы. Солдаты переполошились, но как-то на удивление не то что бы сильно. Начальник и вовсе отреагировал с таким видом, словно происходило что-то будничное. С прищуром посмотрев вслед убегающему, он затем развернулся и поднял взгляд в сторону вышки у стены.
  - Ганс, справишься сам или позвать Сервала, чтобы новый рекорд поставил?
  - Да я и сам не прочь пострелять, босс. – отозвался оттуда дежуривший на верхотуре воин.
  Показалась часть большого арбалета, а через несколько секунд громко щёлкнула тетива. Ещё через пару секунд убегающий громко вскрикнул и упал. Но уже через несколько секунд поднялся и, страшно ковыляя подстреленной ногой, продолжил спасаться бегством, пусть и с уже вдесятеро меньшей скоростью.
  - Э-эх…
  - Ну-у, мазила,такой эффект испортил. – и начальник вернулся к чтению списка.
  Пока тот читал, стрелок на вышке успел перезарядить арбалет и выпустить вторую стрелу вдогонку. На этот раз попадание пришлось удачнее, и, свалившись в очередной раз, беглец уже не вставал, но его болезненные крики всё ещё были слышны и минутами позднее. Вот только никто даже не собирался идти за ним. Начальник, видимо, найдя его в перечне, послюнявил мизинец и размазал им чернила на строчке с данными.
  - Не Бездной единой, как говорится. – мужчина деловито фыркнул, после чего снова осмотрел мявшееся на холоде и напуганное арестантское пополнение, и отдал список стоявшему рядом солдату, - Ладно, пусть переобуваются, и оформляйте. Пусть ими дальше Арбалет занимается…. В смысле, не тот арбалет… хе-хе, ну и шутканул.
  Оробевшему строю потребовалась громкая команда уже от охранников, чтобы приступить к разбору шмоток, но зато теперь все всё сделали быстро, синхронно, и, что удивительно, никого не ударили. Понимание, что происходит в этом месте, и как следует себя вести, быстро доходило до людей.

  Конвоируемых провели через ворота наружной стены, и пока те шли ко второй, внутренней, Ева успела заметить кое-что из того, как было обустроено пространство между ними. Это не была полоса препятствий, простреливаемый пустырь или что-то вроде того, что могло представляться при виде двух параллельных частоколов. Между стенами располагались домики и бараки, в которых жил и занимался бытовыми делами охраняющий персонал. Имелся здесь даже хозяйственный двор, откуда доносилось похрюкивание свиней, куриное кудахтанье и полный букет ароматов, типичных для сельского подворья. Выглядело очень даже уютно, с определённым военным шармом, но всё-таки очень даже ничего по меркам шахты как своеобразного полевого лагеря вдали от населённых пунктов. Вот только не стоило и думать, что Ева будет здесь жить.
  Конвой вывёл группу на обратную сторону второй стены, и вот здесь уже был пустырь, россыпи камней под ногами на протяжении нескольких десятков метров перед спуском в карьер. Вблизи он казался ещё больше – огромная яма, выдолбленная в породе у самого подножия горы. Одна его половина успешно освещалась солнце, но другая всегда находилась в тени, и там даже сейчас было заметно немало огней светильников. Сильвер сразу же прикинула – когда солнце начнёт клониться к закату, то оно зайдёт за гору, и тогда в карьере станет совсем темно, а уже рассветные лучи озарят пространство не скоро, покуда око Сола не поднимется сильно выше. Отчасти воровке повезло, что она смогла увидеть весь карьер именно в то время дня, когда он был виден лучше всего и во всех возможных подробностях, но, с другой стороны, как ей потом пригодится эта информация? Если только она не соберётся бежать, но…
  Зиенна оступилась и упала. Из её уст вырвался тихий вздох, когда, завалившись набок, она чуть коснулась камней изувеченным торсом, но уже через несколько секунд ей предстояло охнуть ещё сильнее, так как подоспевший солдат пнул её под зад и, грубо схватив за робу, одним рывком поставил на ноги. Ведьма ничего не сказала, и даже от злобных взглядов воздержалась, но для остальных это послужило ещё одним подтверждением, что никто не будет церемониться с заключёнными даже по самой мелочи. По крайней мере, солдаты, а уж как отреагируют другие узники из числах бывалых, ещё оставалось вопросом. Воровка имела некоторые представления из рассказов знакомых о том, что и в подобных местах существует некая иерархия, свои банды и авторитеты. Учитывая, что буквально каждый является в той или иной степени криминальным элементом, это могло носить характер более серьёзный, нежели в городе, и более скверный. Стоило готовиться ко всему.
  Неподалёку от спуска стояло несколько больших палаток, и солдаты повели новоприбывших к самой большой из них. Уже на подходе их вышел встречать высокий, атлетического телосложения мужчина с длинными светлыми волосами на голове и такой же бородой, украшенными маленькими косичками. Эта мелкая деталь и то другое, самое явное, что человек несмотря на близкий к престарелому возраст, был крепок как вол и вообще отличался нордически строгим силуэтом, говорило о том, что он чистокровный северянин. Однако, спокойный, ровный взгляд оного дал надежду, что этот крепыш отличается не только смирным нравом, но и культурностью в общении. Что он и продемонстрировал, когда совершенно цивилизованно и грамотно заговорил с солдатами. Они называли его Сервал Арбалет, а тот интересовался состоянием здоровья доброй половины чихающих и сопливящих. Разговоры велись тихо, и, возможно, это было намеренно, так что Ева не разобрала деталей, но в конечном итоге пришла к выводу, что этот блондин – местный авторитет, если даже не самый главный из всех, ибо и вёл он себя непринуждённо в общении с охранниками, и роба на нём была старая, выцветшая, но опрятная и местами украшенная вышивкой, чего, наверное, не позволялось абы кому. И сейчас под его ответственность передавались новоприбывшие люди.
  - Больных и увечных отведите туда. – Сервал указал солдатам на палатку неподалёку от той, из которой вышел сам, - Остальные пусть ждут под тем навесом. Женщин… с женщинами я сейчас поговорю сам.
  Кто-то из воинов хотел было отвести ведьму к больным, полагая, что та из-за своих ран, по-видимому, тоже относится к категории таковых, но в тот момент, когда прозвучало особое указание насчёт женщин, та небрежно тряхнула плечами, скидывая с себя руки солдата. Тот едва не ударил, но в тот же момент на них посмотрел Сервал, и мужчина опустил дубинку. Северянин поманил женщин за собой, и тем пришлось повиноваться. Что этот светловолосый варвар задумал делать с ними? Действительно ли он культурен и благороден, как показалось поначалу, или всё-таки худшие опасения Еву о том, что её ждёт в этом лагере, подтвердятся?

Похоже, женская часть прибывших арестантов была интереснее, чем думала Ева. Если коллега по цеху выглядела просто интересно, то ведьма...с ней стоило подружиться. Даже без своих сил она более чем была полезна. Особенно, если удастся сохранить монету. Впрочем, пока девушка не рыпалась - сейчас все были настороже, и любые попытки сбежать явно обречены на провал. Так что оставив на время мысли о том, как освободиться из неволи, Ева последовала за Сервалом, сохраняя каменное выражение лица.

  Внутри палатки располагались привычные для жилого места вещи и предметы интерьера. В одном углу находилась койка из двух брёвен, нескольких длинных досок поперёк них и парой шкур поверх них, да подушка из набитого тряпьём мешка. В другом возвышался пустой деревянный ящик днищем вверх, выполнявший роль стола с остатками трапезы на нём, и стул подле. Ближе к выходу можно было заметить стойку для оружия, какие нередко можно увидеть в казармах, только вместо клинков и топоров здесь стояли шахтёрские инструменты – кирка, заступ, кувалда и совершенно обычный лесорубский колун. Но оружие здесь всё-таки было, одно, и оно сразу же притянуло к себе повышенное внимание, ведь в таком месте, казалось бы, ничему подобному быть не полагается. Отдельное место на стойке занимал большой арбалет с мощными плечами и на вид весьма солидный по качеству и отделке. Возможно, чуть более украшенный, чем строго армейского назначения оружие, но, тем не менее, внушающий. Если Сервал был его владельцем, это значило, что он и впрямь имеет выдающийся статус среди прочих заключённых. И он заметил, как девушки пялились на арбалет.
  - Дотронетесь хоть одним пальцем до него – и это будет последнее в вашей жизни, до чего этот палец дотронется. – сразу же пригрозил он спокойным тоном, но всё равно внушил страх и желание отвести взгляд.
  Северянин отошёл к столу, лёгким движением перекинул стул в центр палатки спинкой вперёд и сразу же уселся на него, положив руки перед собой. Его взгляд, строгий и не знающий сантиментов, с каким иные мужчины невольно смотрят на красивых девушек в непосредственной близости, выборочно блуждал по телам арестанток, но это продлилось недолго.
  - Порядок и отсутствие проблем среди рабочих – моя забота. А с вашим появлением их прибавится, в этом не сомневаюсь. – Сервал обвёл рукой троицу.
  - Сам-то ты кто, такой же заключённый? – хладнокровно, но с некоторым вызовом в голосе задала ему вопрос Зиенна.
  Мужчина вперил в ведьму ещё более строгий взгляд.
  - Если бы ты дослушала до конца, женщина, то узнала бы, что у тебя было право на один вопрос. Теперь ты это знаешь, но право своё уже исчерпала. Это же касается и остальных. – Арбалет чуть расслабился и откинулся назад, - Я такой же заключённый, как и остальные, более или менее. Но Крэйвен, начальник гарнизона, вменил мне обязанность помогать ему поддерживать порядок изнутри, и это единственное, что отличает меня от прочих.
  - Вы можете обещать, что нас не будут домогаться? – с мольбой и нескрываемым страхом в голосе спросила воровка Нова.
  Арбалет переместил взгляд на неё, ясно давая понять, что и та исчерпала свой непонятный, но, по всей видимости, узаконенный местными порядками лимит на вопросы.
  - Нет, я не могу и не буду этого обещать. Вас будут домогаться, с той или иной силой, с тем или иным результатом. Особенно тебя и тебя. – Сервал указал на обеих воровок, - Вы молодые и красивые. Если бы можно было поставить деньги на то, что вас попытаются изнасиловать группой в этот же день, я бы поставил. Народ здесь относительно смирный, но маргиналов хватает, да и мало кого не сможет обуять дикое желание при виде юных дев.
  Нова опять разрыдалась. Сервалу, кажется, тоже стало немного грустно.
  - Охрана представляет, какой эффект произведёт ваше появление среди толпы озабоченных мужланов, и вмешиваться они не будут. Я тоже, если только это не перерастёт во что-то совсем уж выходящее за рамки. В остальном же готовьтесь постоять за себя сами, и тут уже у вас развязаны руки. Мало кто будет ждать крепкого отпора от слабых на вид девиц, так что если имеете козыри в рукавах, смело их используйте... – этими словами мужчина хотел немного ободрить женщин и помочь советом, но, видя, какую истерику закатила светловолосая, лишь устало вздохнул и постарался игнорировать её рыдания, переключив внимание на Зиенну, - Но вот что до тебя, ведьма…
  - Ведьма, ведьма… Дорогуша, у меня есть имя. – Фуриосу, казалось, ситуация нисколько не пугала и даже забавляла.
  Сервал лишь покачал головой, соглашаясь, но мысль свою всё равно выразил так, как считал нужным.
  - Я не люблю колдунов и ведьм. Здесь таких как ты раньше не было, и, надеюсь, больше не будет. Но если возникнет хоть один намёк на колдовство, в чём бы оно ни заключалось, я приму все меры, чтобы оно прекратилось. До какого-нибудь инквизитора мне далеко, но лучше тебе не пытаться даже и думать о том, чтобы выкинуть какой-нибудь фокус. Есть вещи, что летают быстрее огненных шаров и стрел из молний, и разят они так же смертельно.
  Последняя отсылка, явно как и взгляд, намекали на арбалет. Колдунья не удостоила такое предупреждение ответных слов, и лишь её взгляд, холодный и бесстрастный, продолжал изучать северянина.
  - Сейчас вы отправитесь вниз, в карьер. Там у вас будет своя камера, своё спальное место, где будете только вы и другие женщины, но не надейтесь, что будете сидеть под защитой решёток вечно. Вы будете работать, работать много и усердно. Где именно, решится завтра, по итогу того, как переживёте этот день. А его ещё надо будет постараться пережить, и вы уже знаете, как тяжело это может быть. Но если не ударите в грязь лицом, и, самое главное, не падёте духом, то, может быть, ваше пребывание здесь окажется не таким уж и тяжким. Другой бы на моём месте сказал, что вам, женщинам, достаточно просто расслабиться и получать удовольствие. Я тоже так скажу, но также добавлю – делайте так, если ни на что более не способны.
  Арбалет встал со стула и вернул его на место, показывая, что разговор окончен. Но в последний момент покосился на девушек через плечо, и в особенности на Сильвер.
  - Вопросы ещё есть?

Вопросы у Евы были, она успела сформулировать свой вопрос еще в начале разговора, но, увы, нервы девушки не выдержали, когда она услышала, что тут планируется для нее и другой воровки. Конечно, стоило предположить, что жизнь в таких местах нелегка, да и задерживаться на каторге Ева не собиралась, но в местном борделе для заключенных Еву явно ждало куда больше испытаний, чем она ожидала.
- Какого...
Замахала она руками, забыв про то, что Арбалет был местным авторитетом. В голове воровки одновременно крутилось куча идей, но ни одна из них не была достаточно оформлена, чтобы ее можно было высказать в таком сметении.
- Вы не можете поместить меня...
На секунду в голову пришла мысль, что не стоит такое говорить, учитывая что собеседник решал вопросы важные для Евы, но работать шлюхой для всякого сброда девушке тоже явно не хотелось.
- Гхххм...Я умею готовить и шить! Может у вас есть кухня?
Наконец какие-то мысли сумели оформиться, в достаточной мере, чтобы эти слова смогли вырваться изо рта, но вот самообладание было потеряно прочно, так что прозвучало это как мольба, да и слезы на лице Евы явно выдавали ее ужас от ближайшей перспективы.
- Или может...
Никаких других вариантов карьеры, кроме швеи или кухарки, в голову не приходило, по крайней мере, востребованных на карьере, так что не выдержав нервного напряжения, девушка выскочила из палатки, лишь сделав это подумав, что это могло легко быть воспринято, как побег, и присела на землю рядом с палаткой, думая о том, что ей теперь делать с полученной информацией. Перед мысленным взглядом Евы пронеслись лица ростовщика и счастливчика Джека, и сжав кулаки она подумала, что напрасно не прирезала жирного ублюдка, пока была возможность. И, пока сердце билось отчаянно, она в который раз представила, как вернется в столицу, когда ее враги забудут свое предательство, и нарежет их на кусочки, сидя в то же время на земле у палатки и глядя в небо.

  По всей видимости, Сервал имел дело с новоприбывшими женщинами не первый раз, и не впервой ему было наблюдать, как у тех случается истерика, да и в принципе он демонстрировал исключительное хладнокровие и профессиональную сдержанность. Выходка Евы была лишь удостоена внимания – возможно, кто-то в тот момент посмотрел на неё с сожалением и пониманием - но не более того. На выходе из палатки и после никто не задержал её, не предъявил претензий, равно как и не попытался утешить. Солдаты ушли, оставив заключённых одних, но в этом не было ничего удивительного – эта территория уже считалась каторжной, тюремной, и выход из неё был только один – через ворота, что через каменный пустырь, и стену, ограждающую от края до края подступы к карьеру, а там через жилую полосу гарнизона и ещё одну стену, на которой дозорные с арбалетами не упустят возможности попрактиковаться в меткости на любом, кому посчастливится преодолеть всё остальное. Тюрьма, одним словом, и Ева как раз в той её части, где, конечно же, никому в здравом уме быть не захочется.
  Под навесом по соседству всё ещё мялись заболевшие мужчины. Здоровые держались от них поодаль, не от злого умысла, но чисто из желания не подцепить возможную заразу. А из карьера уже поднималась группа людей в робах. Вид у них был не то что бы враждебный, но в глазах явно читался гонор, с которым те определённо собирались засвидетельствовать своё положение в местной иерархии, превышающее таковое у новичков. Словом, ничего необычного, но всё-таки радовало то, что те вроде как целились сперва к мужской группе. И всё-таки взгляды многих из них уже цеплялись за сидящую перед палаткой Сильвер. Увы, Арбалет не соврал и единого слова – уже этих взглядов было достаточно, чтобы понять всё досконально.
  Каторжники подступили к новоприбывшим. Завязался разговор, первой целью которого стало для бывалых поставить себя выше «зелёной» челяди, а заодно проверить, что она из себя представляет на самом деле. До рукоприкладства дошло очень быстро, и вот уже на глазах Евы парочку взяли за грудки, а ещё одного уже опрокинули на землю и принялись пинать, сопровождая это дело руганью и угрозами.
  Полог за спиной Евы зашевелился, и наружу вышла колдунья и вторая воровка, а следом за ними Сервал. Все обратили внимание на разборки, но только мужчина остался беспристрастен и холоден к происходящему, как если бы оно было в порядке вещей. И, видать, оно и впрямь было в порядке вещей. От группы «ветеранов» каторги отделился крепкий мужчина с бородой и залысинами и, жадно косясь на женщин, подступил к авторитету.
  - Каких славных цыпочек нам сегодня прислали, да? – мужчина поиграл плечами, не то хвастливо, не то угрожающе демонстрируя мускулатуру, - Куда же ты их определишь, Сервал? В камерах срач, помощь нужна, да и кухарка последнее время не справляется.
  - Сколько месяцев ты и твои псы тут сидят, а до сих пор не научились убирать за собой? – кажется, северянин был не очень дружелюбно настроен к этому типу, - А что на кухне одна баба теперь осталась, так тоже сами виноваты.
  - Ну ты перед девками-то не ерепенься, Сервал, сам ведь понимаешь, что к чему. Хотя они красивые, спору нет. – взгляд хмыря упал на Еву, он оскалился и облизнулся, затем перевёл его на Нову и снова вернулся к здоровяку, - Ты уж не обидь народ, батяня, мы тут уже который месяц без продыху впахиваем.
  - Мне ли не знать. – Арбалет нахмурился.
  - Мы же не звери, понятие имеем, но и ты пойми, что косяк за тобой был. Если бы ты ту девочку одну не отпустил, оно всяко по-другому сложиться могло, по-лучшему.
  Северянин нахмурился ещё больше. За этими словами явно стояла какая-то нехорошая история.
  - А уж с тремя сразу мы аккуратнее будем. Нежнее, хе-хе. – хмырь снова покосился на Еву, затем на Нову.
  Со стороны навеса раздался дикий вопль боли. Сервал сразу же посмотрел туда грозно.
  - Завтра в забой должны выйти все из новоприбывших,и если кто-нибудь из них из-за побоев не сможет держать в руках кирку, тебе и твоей шайке не поздоровится, Бакстер. – пригрозил он мужику с залысинами.
  - О, не беспокойся, ребята сегодня в хорошем настроении, всё будет в ажуре. – Бакстер, ухмыляясь, тем не менее, принялся пятиться назад, не иначе как спеша повлиять на своих, чтобы и впрямь не переусердствовали, - Но и ты над моими словами подумай. По-хорошему надо вопросы решать, батяня, по-хорошему, и тогда точно всё хорошо будет, хе-хе.
  Хмырь отошёл вразумлять своих людей, и те действительно прислушались к его словам. Арбалет же устало вздохнул, закрыл глаза на пару секунд, после чего развернулся и скрылся в палатке снова. Ева же ощутила на своём плече прикосновение женской руки с тонкими и длинными, но крепкими пальцами.
  - Не кручинься раньше времени, дорогая. Все мужики – что дети малые. Их двумя способами занять можно. Например, игрушку дать, чтобы отвлеклись… - проговорила Зиенна тихим, спокойным голосом с лёгкой хрипотцой, от которой на душе и впрямь могло стать чуточку легче.
  - Я не хочу быть игрушкой. – чуть ли не навзрыд промямлила Нова, утирая заплаканное лицо.
  - Или задать страшную порку. – с этими словами, произнесёнными таким же спокойным голосом, но уже с каким-то пугающе железным оттенком, добавила ведьма, и в тот момент её пальцы, кажется, сжали плечо Сильвер сильнее, даже чуть-чуть до боли, но сразу же отпустили.

- Пошли.
Мрачно произнесла Ева, неохотно поднимаясь с земли. Во время разборки она не заметила среди мужчин-арестантов кого-то интересного, по крайней мере на первый взгляд, так что пока надеждой девушки оставалась женская часть команды. Впрочем, сейчас было не время и не место для обсуждения каких-либо планов побега, да и сама Ева была не в настроении, так что сейчас ей хотелось добраться до места их дислокации.
- Он сказал, куда идти?
На секунду она задумалась, не стоит ли вернуться к Сервалу и попроситься на кухню, но скорее всего это никак бы не избавило от изнасилования. Так что, наверное, стоило спросить местных женщин о том, как происходит тут все, поскольку они лучше остальных знали о таких вещах. И тут уже разбираться по ситуации.

  С мужчинами разобрались довольно быстро. Действуя согласно предостережений Арбалета и опасаясь их же, Бакстер и его компания довольно быстро свернули программу по избиению новичков, превратив её в грубую нравоучительную беседу о том, как тут всё заведено. Ева не почерпнула из этого каких-либо особых сведений кроме тех, что относились к распорядку дня, часам, отведённым для работы, перерывам на еду и сон. Никакого «часа вечернего чаепития», как сказала бы одна из знакомых Сильвер – тех, что остались в той, гражданской жизни, и к которой девушка вернётся ещё не скоро. И вернётся ли…
  Арестантов собрали в колонну и повели вниз, в карьер. Сперва женщин вели вместе со всеми, но в какой-то момент двое мужчин под руководством главаря выделили их троих из группы и повели в другое место.
Узкий коридор, выдолбленный в скале, быстро закончился тупиком и решёткой, за которой было видно большую комнату, такую же выдолбленную в камне и освещённую одним, зато магическим светильником, дававшим приятный жёлтый свет как от большого канделябра. Казалось бы, роскошь, но сохранность этого предмета явно была в интересах заключённых, да и вряд ли он когда-нибудь покинет территорию рудника. В любом случае, уже какая-то надежда на условия. И это всё-таки был не какой-то закуток, а то самое помещение, где проживали женщины. При этом женщина всего одна, и вывод об этом сделала Ева, едва только взглянув на обстановку внутри – уж ей-то было всяко виднее, равно как и спутницам. Три из четырёх коек, каждая из которых представляла собой грубо сбитый деревянный каркас с сеном и тряпичными простынями, были забросаны каким-то барахлом, ветошью, от которой пахло кухней, и только на четвёртой, по всей видимости, спали как полагается. Комната была чисто выметена, а по стенам не как украшение, но как полезные в обизходе вещи были на нитках и верёвочках развешаны сушащиеся растения и грибы. Хозяйственная женщина здесь жила, очень хозяйственная, и наверняка не молодая. Но сейчас её не было, однако решётка замка не имела, и потому мужчины ввели девушек внутрь без какой-либо возни у входа.
  Когда арестантки оказались внутри, Бакстер и его приспешники какое-то время с хищными улыбками лобзали взглядами дам, но в итоге не тронули их.
  - Располагайтесь, леди. Всё это в вашем полном распоряжении, но не забывайте, что таких как вы тут все очень любят и надеются, что вы будете любить их в ответ. Представьте, что попали в большую и дружную семью, хе-хе… хе-хе, большую и дружную.
  К счастью, на этом они и оставили их. Первое время девушки мялись на месте, осматриваясь и позволяя себе наконец-то вести себя чуточку свободнее. Нова первым же делом освободила от тряпок угол одной из кроватей, села на него и склонила голову к коленям в печали, закрыв лицо руками. Зиенна, немного пройдясь взад и вперёд, остановилась возле светильника, который недолго её интересовал. Затем она достала откуда-то из-под робы спрятанный кусок камня, который, видимо, подобрала, инсценировав случайное падение при входе в карьер. Он был плоский, длинный и узкий, с острой кромкой, чем предельно напоминал нож. Найдя ненужную тряпку, ведьма распустила её в полоску, а затем принялась оборачивать половинку импровизированного ножа, делая рукоятку. Сразу видно взрослую и многоопытную женщину – эта времени на слёзы не теряла вообще, предпочтя вместо того сразу готовиться к сложным условиям и взаимоотношениям с местными.

Все еще будучи в мрачном настроении, Ева присела на другую койку, отодвинув вещи и внимательно осматриваясь вокруг. Тот факт, что обитала тут только одна женщина говорил о том, что дело плохо. Скорее всего местные были сильно не удолетворены сексуально, с таким количеством женщин, а значит визита следует ожидать сравнительно скоро. В том, что работа бывшей ведьмы очень полезна она немного сомневалась - даже если они справятся со всей бандой местных громил, вряд ли Сервал и стража погладят женщин по головке. Она не знала, ходили ли местные бандиты в шахту, но разговор с Арбалетом и слова начальника говорили о том, что смертей среди заключенных они не хотели. С другой стороны, просто так сдаваться Ева тоже не хотела.
- Профессионально крала, или была одиночкой?
Решила как-то завязать разговор она, и выбрала для этого Нову. Ответ она предполагала, но как начало разговора, в таком месте, это было наверное не так уж и необычно.

  В камере действительно попахивало кухней. Запах исходил от постели, от тряпок, коих вокруг наблюдалось немало, и всё это навевало одну единственную мысль – живущий здесь был плотно связан с кухней. Возможно, не только через Сервала удастся пробиться на кухню, но и через эту женщину – главное, произвести хорошее впечатление и сразу же подстроиться под характер. В положении Евы только подстраиваться и оставалось.
  Кровать, на которой сидели Ева и Нова, были закиданы тряпками, но тряпками чистыми – некоторые были слегка сыроваты, но уже высыхали, а, значит, они тут не просто мусор, но периодически используются, обновляются, и, наверное, трогать их без спроса не стоило. Тот кусок, что взяла Зиенна, изменения в общую картину своим отсутствием не внёс, но лучше их было не трогать, равно как и всё остальное. В эту категорию особенно входила четвёртая, обжитая кровать, что принадлежала другой женщине, и короб рядом с нею, приспособленный как прикроватная тумба, полнился личными вещами. Среди них наблюдались щётки, а также всамделишная кухонная утварь – там ложка, там вилка, там большой… разделочный тесак? Последний уже привлёк внимание не только Евы, но и второй воровки.
  - Я ничего не крала. Это ошибка. Подставили… из-за ревности… - оправдывалась Нова в ответ на вопрос, который звучал как бы уже постфактум, и вполне заслуженно.
  - Ревность… - едва слышно проговорила ироничным тоном колдунья, заканчивая возиться со своим импровизированым ножом и не отрывая сосредоточенного взгляда от процесса наматывания тряпки на будущую рукоятку.
  - Я ни в чём не виновата, меня подставили, это всё большое недоразумение! Я не должна здесь находиться, это… это…
  В коридоре послушались шаги. Судя по отзвукам, принадлежали они большому человеку, грузному, наверняка какому-нибудь очередному бугаю, что решил проведать девочек. Испугавшись, что он захочет сделать это с особой тщательностью, Нова первым же делом бросилась к тумбочке, чтобы схватить валявшийся там тесак. Но не успела она этого сделать, как к решётке подошла и отворила её немолодая грузная, но на вид очень крепкая баба в точно такой же, как и у всех, робе, но ещё и замызганном переднике, от которой сильно несло кухней. В руках она держала мешок с чем-то продолговатым внутри. Завидев же, что в её комнате хозяйничают новые жильцы, она первым же делом устремила свой взгляд, полный праведного гнева, на воровку, и не успела та сказать что-то в своё оправдание, держа в руках чужой предмет, как баба тотчас махнула мешком и выпустила его строго в направлении блондинки. Этого замаха было достаточно, чтобы снаряд с огромной скоростью врезался в девушку и буквально сшиб её с ног. Громко вскрикнув, Нова повалилась на землю, и так осталась лежать несколько секунд. Несколько свёкл, высыпавшись из мешка, раскатились по полу.
  - Не успели заехать, а уже в край охерели, шалавы?! – громко вскрикнула женщина раскатистым, почти как у мужика, голосом.
  Бабища резко подступила к Зиенне, занеся массивную руку над её головой с явным намерением ударить, но бесстрашный и вызывающий взгляд колдуньи ясно дал понять, что та нисколечко не боится, равно как и не считает себя виновной в чём-либо. Тогда женщина подступила к Еве и, не говоря ни слова, но зловеще вращая глазами, сделала в её адрес тот же самый угрожающий жест.

- Тихо, тихо. Незачем так злобно бросаться на людей.
Постаралась успокоить прибывшую Ева, в то же время решительно встав и направившись к Нове, чтобы проверить, как у той дела. Что было очень кстати, так как женщина приказала Еве подняться.
- Никто ничего твоего не трогал. Мы просто расположились там, где нас разместили. А Нова просто на нервах, и сильно переживает!
В то же время, воровка не забывала следить за действиями неназвавшейся арестантки, на случай если придется экстренно уворачиваться от ее бросков, если повариха все же решит атаковать девушку. Подойдя к товарке, она опустилась на колени и лаcково спросила пострадавшую Нову:
- Ты как, не пострадала?
Надеясь, что повернувшись спиной к агрессивной даме, она не совершила ошибку, Ева поднялась, и подала руку сбитой с ног воровке, попутно решив все же попробовать наладить отношения с соседкой:
- Кстати, я Ева. А тебя как зовут?
Слова про вороватую задницу она проигнорировала по двум причинам. Во-первых, это было правдой, несмотря ни на что, во-вторых, сама говорящая не оказалась бы тут просто так. Определить вид преступления, если женщина не попала сюда из-за ревности, как девушка, которой подала руку Ева, воровка не могла, но почему-то ей казалось что это было не воровство. Слишком мощной и неповоротливой повариха была для воровки.

  Удара не последовало. Если бы он всё-таки был, не успела бы подойти Ева к пострадавшей, не проговорила бы всех тех слов и, возможно, присоединилась бы к лежащей на полу, только уже наверняка без сознания – лапка у поварихи была такая, что там не то что мозги вышибет, а и голова начисто отлететь могла. Но Ева уже была вне этого риска. Пока что.
  Нова лишь простонала что-то болезненно и поддалась попытке её поднять. Выглядела она очень слабой и по натуре хрупкой – сейчас так особенно – и оттого неудивительно, что простая свёкла могла настолько выбить из неё дух. Или девчонка просто так умело играла на публику, старясь тем самым выжать максимум жалости к себе? Да нет, вроде непохоже, конституция на вид и на ощупь у неё и впрямь была весьма тонкая.
  - Вот же падаль, только отвернёшься, уже всё из-под рук тянут, охренеть. А я тут ещё на мужиков жалуюсь. – баба небрежно переступила ещё не успевшую подняться блондинку и поднялся тесак, затем хотела было сунуть его за пояс, но решила немного повременить, - Торопилась узреть нормальных девчонок, думала, в кои-то веки нормальные помощницы по кухне будут, а кого увидела? Шлюхи, ворьё и…
  Она повернулась к Зиенне и вновь окинула её злобно-изучающим взглядом.
  - А с тобой что не так, м? По глазам же вижу. Сейчас не скажешь – потом узнаю, но, чтоб меня демоны драли, тебе же потом хуже будет.
  - Дорогая, напрасно ты рвёшь и мечешь. Есть более достойные цели для приложения такой необузданной энергии и ярости, чем три новые сокамерницы, которые, уверяя, ничего плохого на твой сёт не имеют. – с невозмутимым добродушием проговорила в ответ колдунья, улыбаясь, и к тому моменту она уже успела прятать каменный нож, так что повариха его и не заметила.
  Всё-таки это подействовало. А, может быть, баба просто была отходчиво наскоро. Сунув нож за пояс, она ещё раз посмотрела в глаза каждой, смерив взглядом с головы до пят в который раз, но уже без прежней агрессии.
  - Изабелла. – чётко и авторитетно представилась женщина, когда поднялся такой вопрос, затем ткнула пальцем в сторону Новы, - А этой падали даже и имени знать не хотела бы, но раз уж она здесь, то знать надо, чтобы долго не думать, какое слово вставлять между «гнилью воровской» и «падалью».
  - Что я вам сделала плохого, что вы со мной так? – взмолилась воровка, но её тотчас перекричали.
  - Не смей никогда, падаль, трогать чужие вещи! Заруби себе на носу раз и навсегда: тронешь чужое – его тебе в жопу запихают. А сейчас быстро взяла и собрала эту свёклу, пока я её тебе в ж… нет, это пища, с едой так нельзя. Собирай давай, короче.
  Опустевший мешок был брошен к ногам Новы, и та, вся дрожа от страха и слёз, принялась ползать по полу, собираясь раскатившиеся по разным углам овощи. Изабелла с трудом удержалась, чтобы не дать ей пинка в процессе, но, видимо, апогей её злости прошёл, и та давно пошла на спад.
  - Ух, ладно, что-то я уморилась. – повариха стёрла со лба проступившую капельку пота, облегчённо вздохнула, и вроде бы чуть подобрела, - Ладно, что тут у нас? Кто за что сюда попал, мне не очень-то интересно. Но если кто из вас, пигалиц, умеет не только жопой вертеть, но и щи варить, в чём я по большей сомневаюсь…
  - Я умею, я умею! - заговорила Нова, быстро смекнув, к чему клонит кухарка.
  - Пасть закрой и собирай давай. - в этот раз поджопника воровке избежать не удалось, а Изабелла посмотрела на остальных женщин.

Ева присела, и стала помогать Нове собирать урожай. Попутно она оглядела мельком свеклу, поняв, что на удивление она вовсе даже не гнилая и не порченная. На самом деле воровка ожидала, что арестантам выдавали какую-нибудь гниль, которую крестьяне сдавали бесплатно, так что ее это порадовало.
- Щи варить хорошо бы не из свеклы, которая уже помялась о чью-то голову...
Показывая корнеплод, ставший куда более мягким после удара об Нову, произнесла Ева, после чего убрала поврежденную свеклу в мешок.
- Да и со свеклой варят не щи, а борщ. Или делают салаты некоторые. А щи варят из капусты.
Это могло не принести нужных плодов, поскольку напрямую воровка не говорила про свое умение готовить, но во-первых, это помогало улучшить отношения с Новой, а именно с ней и с ведьмой девушка уже твердо решила начать сотрудничать, чтобы сбежать с каторги, во-вторых, это намекало на то, что Ева разбиралась в еде, при этом без унизительной просьбы, как это выглядело у потенциальной подруги.
Поскольку сама Изабелла не очень-то хотела знать, кто за что сюда попал, воровка просто не стала об этом говорить. Вместо этого она продолжила помогать с уборкой урожая.

  - Ишь ты, посмотри на неё, будет меня ещё учить щи варить, коза драная. Сейчас тебе эту свеклу засуну туда, куда ты и не догадываешься. – повариха нахохлилась, но на этот раз её угрозы прозвучали как-то не так, как поначалу, с меньшим ощущением реальной вероятности получить по шее.
  Ева помогла воровке собрать овощи, и под конец та вроде бы стала ей благодарна, но затем всё вдруг изменилось.
  - Но ты хотя бы выглядишь так, словно можешь отличить поварёшку от члена. А, может, ты ещё картошку можешь почистить, не прирезав саму себя? – Изабелла утвердила взгляд, теперь уже полный суровой оценки, на Сильвер, и кивнула будто бы сама себе в знак некоего принятого решения, - Поговорю с Сервалом насчёт того, чтобы определил тебя ко мне на кухню. Если только переживёшь этот день, и тебе лучше бы сделать это, так как помощники мне кричи как нужны. Кормить эту ораву дуболомов то ещё наказание.
  И в то время, как воровка по большей части могла с внутренним трепетом заострить внимание на последних словах, касательно грядущих событий этого дня, Нова, кажется, зацепилась главным образом за предшествовавшие предложение, а именно то, что баба уже сделала выбор, и он был не в её пользу. Последнюю свёклу, что Ева передала ей, блондинка вырвала с какой-то излишней резкостью и негодованием, будто та сделала что-то плохое.
  Послышался приближающийся топот не одной пары ног. Повариха повернула голову в сторону решётки.
  - А вот и хлопчики по вашу душу явились. Крепитесь, девчата, как можете, но, если что, никто вам не виноват, что вы, такие молодые и красивые, сюда попали.

- Сейчас встретим!
Если бы нервы девушки не сдали, она бы, возможно, действовала бы осторожнее и не так прямо, но, увы, Ева опять сдала. Правда, если в первый раз девушка растерялась и оказалась в шоке, сейчас воровка. напротив, стала действовать. Возможно куда более активно, чем стоило бы, но сохранять хладнокровие Ева никак не могла. Решительно встав, и проигнорировав Нову - сейчас было не до потенциальной напарницы, она широким шагом направилась вперед посетителям, с горящими глазами. Cкоро она увидела тех, кто шел развлекаться - это были те самые личности, которых и следовало тут, судя по всему, ожидать. Первым шел главарь, ведя своих людей и каких-то еще шахтеров, судя по всему блатных, и это было Еве весьма кстати. Если выйдет сразу вывести из строя именно главного, остальные могут и дрогнуть. Широко улыбнувшись, Ева направилась вперед, и прильнула несколько похотливо, воркующим голосом поприветствовав бандита:
- Привет, котик!
Промурчала она, ласково кладя ему руки на лицо. Дальнейшие действия должны были стать неожиданными, если Ева хотела преуспеть. а успех был критически важен, ибо вряд ли местный авторитет простит девушке неудачную попытку, так что перед тем, как начать действовать, она развратно ухмыльнулась:
- Очень хорошо, что ты тут!
Затем Ева быстро сдвинула пальцы так. чтобы попасть в глаза длинными ногтями. Если все выйдет так, как торопливо рассчитала воровка, это должно будет ошеломить как пострадавшего, так и остальных, и дать ей время действовать дальше.

  Чего ожидал Бакстер и его люди от визита к девушкам, догадаться было несложно. Но он точно никак не ожидал, что одна из них сама выйдет встречать его, демонстрируя любвеобильность и полную готовность ко всевозможным страстям. Да и не только он, если честно – мужчины разом встали и замерли, видя, как дива с похотливыми очами выбегает к ним и льнёт к впереди идущему. Что касалось самого главаря, то он и вовсе сомлел, почувствовать нежные ладошки на своей щетинистой ряхе. В какой-то момент в его глазах даже промелькнула чистая человеческая радость, что в кои-то веки нашёлся кто-то, кто с удовольствием разделит его компанию, развеет мужское одиночество и, может быть, даже полюбит его – какие только фантазии у мужика в голове не родятся.
  Но впору Бакстеру было удивиться ещё раз, и в разы сильнее прежнего, когда довольный блеск его очей закрыла тьма пальцев, с силой надавивших на глазные яблоки. Чудо, одно лишь только чудо уберегло мужчину от того, чтобы последние не лопнули под натиском ногтей, что впились изо всех сил, но та боль и ущерб, что они всё-таки причинили, вызвали у главаря лютую боль. Издав истошный вопль, он отпихнул от себя воровку - на самом деле, таи сама горазда была отскочить, сохранив координацию, устойчивость с полной боевой готовностью – и подался назад, роняя всех позади себя, кто не успел отойти. Возник настоящий завал, в центре которого вопил и закрывал глазницы, из которых, кажется, потекла кровь, предводитель шайки. Заключённые, поначалу расступившиеся и перепугавшиеся, стали закрывать его собой, и их лица загорелись злобой вперемешку с остатками страха, что ярко вспыхнул поначалу, но теперь решительно уступал накатывавшей агрессии.
  - Да что такое творишь, сучка!
  - Ну теперь точно трындец тебе, гнида!
  И стенка мужланов двинулась в сторону Евы. Теперь, когда на её стороне не было ни элемента неожиданности, ни даже намёка на хоть какое-то расположение как к слабой женщине, а как раз напротив, ещё большая озлобленность и желание причинить насильственный вред, всё это выглядело как закономерный итог засовывания головы в пасть к тигру, что никогда не был дрессирован для подобных трюков. Могла ли Ева догадываться, что поступок с Бакстером приведёт к подобному и очевидному? Если бы у неё был шанс поступить иначе, она бы поступила иначе?

Честно говоря, Ева рассчитывала на то, что вывод из строя Бакстера введет его людей в ступор, что дало бы ей немного времени, но и это результат был не так уж и плох. Встав в проходе, чтобы вся орава не могла атаковать ее разом, девушка подняла камень и метнула в толпу.
- Ну, что же вы, мужики называется! Идите сюда, попытайтесь взять то, зачем пришли!
Это была откровенно опасная игра. Даже в этом проходе ее могли забить, просто взяв числом, а драться Ева умела очень плохо. Однако, как говорили воровке, страх существует лишь до битвы, во время таковой уже поздно бояться. Так что Ева встала в позу, которая показалась ей боевой, и приготовилась встречать удары, желательно уворачиваясь от них, а не принимая их себе в лицо. Конечно, была еще монетка, но в последние пару раз та проявила себя не лучшим образом, так что этот вариант девушка оставила на потом.

  Камень пролетел над головами заключённых, и единственный удар, который он произвёл, был о каменную стенку коридора. Кто-то отшатнулся, кто-то пригнул голову с опаской, но этот устрашающий эффект был настолько мизерен, что по факту только разозлил и без того осерчавшее мужичьё. Картина перспектив Евы окрашивалась ещё более мрачными тонами, хотя, казалось бы, куда ещё мрачнее?
  Но в палитре художника-судьбы были и другие краски. Не столь яркие, чтобы перебить общую мрачную концепцию, но достаточно контрастные, чтобы внушить… надежду, что ли. Едва выступившая стена арестантов вновь остановилась, озадаченная и удивлённая, когда между ними появилась очередная фигура, заявившая о себе, как ни странно, на стороне Сильвер.
  - Столько больших и сильных мужчин решили учинить расправу над молоденькой и слабой девочкой. – ледяное спокойствие в голосе Зиенны, что уже стало привычным, теперь казалось ещё более зловещим, равно как и её лёгкая и совершенно неподобающая моменту улыбка, - Не нашли противника по силам, более достойного? Отметелили бы друг друга, то-то было бы веселее, а там и до большой мужской дружбы рукой подать, если вы понимаете, о чём я.
  - Заткни хавальник, старуха, иначе мы и твоей сморщенной жопе покажем, чего у нас есть большого и мужского! – прозвучал ответ, исполненный больше с трудом сдерживаемой злобы, чем насмехательства.
  - Оу, как мило. – ведьма выступила вперёд, сложив руки за спиной, словно вела дипломатические переговоры при каком-нибудь знатном дворе.
  - Пшла прочь…
  Первой же реакцией мужчины, к которому ближе всего оказалась Зиенна, стала попыткой схватить её то ли за горло, то ли за волосы, но этому не суждено было случиться. Ева лишь в последнее мгновение заметила, как в сложенных за спиной руках ведьмы мелькнул каменный нож, приготовленный ею заранее и скрываемый до этого момента. А уже в следующий момент мужик резко отвалился назад, хватаясь за горло и издавая громкие, булькающие и очень неприятные звуки, которые, по всей видимости, стали последними в его жизни. Кровь быстро и в большом количестве оросила камни и некоторых из присутствующих заключённых, что пришли в настоящий ужас от такого, разом подавшись назад и чуть было не устроив завал. Фуриоса отвела ногу назад, стряхнула кровь с вострой кромки каменного ножа и встала в некое подобие боевой стойки. Но это уже не имело того решающего значения, потому как эффект был уже произведён колоссальный.
  - Выше нос, дорогуши! Подумайте ещё разок, может, долбить друг дружку не такая уж и плохая перспектива, чем учиться у старушки Зиенны хорошим манерам. – голос ведьмы стал более весёлым, рокочущим от закипавшего внутри странного удовольствия.
  - Эта манда пришила его!
  - Проклятье, он уже насмерть кровью истёк!
  —Мои глаза, сука, мои глаза!
  Тело с перерезанной глоткой и впрямь уже затихало в луже собственной крови. Где-то в толпе слушались вопли Бакстера. Но вместе с этим зазвучал лязг инструментов, и сквозь толщу людей Ева видела, как они передают друг другу заступы. Перепуганные, но всё ещё жаждущие победы арестанты теперь уже собирались самоутвердиться любой ценой, а конкретно – убить и Зиенну, и Еву, которая всё это начала. И что-то с большим трудом верилось, что даже в умелых руках один единственный каменный нож справится с большими и тяжёлыми инструментами, каждый из которых фактически настоящее оружие в руках тех, кто тоже не первый раз его держит, и привык долбить крепкий камень – куда уж ему до черепов двух дамочек?
  - Помолись за меня Солу, милая, если успеешь. А я за тебя. – обратилась ведьма к воровке, перехватывая камень поудобнее и не отрывая взгляда от готовящейся идти в атаку шайки, - Это билет в один конец, так пусть он будет с огоньком.

Ситуация складывалась однозначно не в пользу обороняющихся - слишком много было мужланов, желающих отомстить, а драться без оружия Ева умела хреново.
- Поглядим.
Мрачно ответила она соратнице. Внезапно, в голову пришла другая мысль - если бы она смогла добраться до ножа, раньше поварихи, и немного изменить прошлое, все бы было легче. Средство для этого у девушки было, но использование монетки было сейчас не просто рискованным действием, а очень рискованным. Однако, раздумывать было некогда и пнув ближайшего врага, она достала свое тайное оружие и подкинула золотой кругляшок, надеясь на то, что время пойдет все же назад, к моменту, когда вся компания очутилась в камер, а не вперёд.

Надежды девушки оправдались, и на этот раз Дирекс оказался милостив к ней. Так что, убедившись, что сопровождающие ушли, Ева решительно направилась к тому месту, где, как она знала, лежал нож поварихи.
- Времени объяснять нет, говорю по сути. Сейчас должна прийти повариха, зовут Изабелла. Она будет агрессивная, и с мешком свеклы, который мастерски метает. С ней я разберусь сама. Через несколько минут после нее придет Бакстер с кучей мужиков, сами знаете для чего. Я пойду вперёд и попытаюсь с ним разобраться и буду надеяться, что потеряв главаря остальные убегут.
Ева уже знала, что скорее всего это будет не так, но успокоить товарок следовало. Если они узнают, что драться придется со всеми, они могут перепугался, а сейчас это было очень плохо
- Потом как-нибудь расскажу, откуда я это знаю, пока просто знаете, что это наиболее вероятный вариант развития событий.
До этого Ева не проверяла, меняются ли события от перемотки назад, но на всякий случай решила оградить себя от возможных перемен, которые вызвали ее действия. Вопрос же о том, как она будет объяснять свое предвидение воровка оставила на потом - сперва стоило попытаться выжить, и лишь потом думать о прочих проблемах.

  - А по виду и не скажешь, что для тебя это не первая ходка сюда. – Зиенна усмехнулась, явно решив, что поведение девушки обусловлено только лишь тем, что она попала в карьер повторно, и просто сходу принимается устраивать свою жизнь здесь, руководствуясь прежним опытом.
  Ева уверенно завладела ножом до того, как Нова ещё даже успела посмотреть в его сторону. Воровка снова переживала недавние события, и, коль скоро те свежайшим образом отпечатались в памяти, чувствовала себя более чем уверенно. Были вещи, на которые она при всём желании не могла повлиять, но теперь она о них хотя бы знала. И всё-таки, переживать снова то же самое…

  Сказать, что Изабелла была озадачена таким раскладом – это значило не сказать ничего. Войдя в камеру на правах хозяйки и тут же почувствовать лезвие собственного ножа у горла – событие, надо признать, обескураживающее наглухо. Но большой женщине хватило не менее большого ума стерпеть это унизительное состояние и последовать рекомендациям Евы, которые сулили ей жизнь.
  - Я вот просто промолчу сейчас, ни слова не скажу, но посмотрю, какого хрена из этого выйдет. – рычала, но с поразительным хладнокровием повариха, присаживаясь на свою кровать.
  Можно было не сомневаться, что ближайшие минуты она так и будет сидеть ровно. В конце концов, Изабелла этого не знала, но настоящая угроза ещё должна была объявиться в любой момент. Именно в тот момент, о котором Сильвер уже знала. И он настал.
  Шаги в коридоре дали знать о приближении мужчин. В прошлый раз они застали женщин за пределами камеры, в коридоре, а сейчас между ними всё-таки была клетка. Которая не запиралась, и, конечно же, не могла удержать толпу, вздумай та ворваться. Но пока что те явились в относительно уравновешенном состоянии, и это позволяло провести некоторый диалог.
  - Расположились, девочки? Хорошо. – Бакстер подошёл к самой клетке, но не спешил врываться внутрь, - Нечего время терять. Пойдёмте, покажем вам ваше... рабочее место.ф

На этот раз Ева атаковала в лоб. Не сказать. что это далось ей легко - монетка могла запросто и не спасти девушку еще раз, но все же она решительно рванула в сторону Бакстера, не скрывая уже нож, и постаравшись составить ухмылку на лице:
- А я покажу тебе твои кишки!
Проговорила она яростно, чтобы забить ощущение страха внутри себя, попутно нанося первый удар по предводителю местных бандитов. Била она не особенно прицельно, в корпус, поскольку не была уверенна, что сможет перерезать горло, как это в прошлый раз сделала ведьма. А затем, быстро нанесла второй удар, уже чувствуя скорее холодную решимость резать и бить, чем страх.

Впрочем, сразу устроить обещанную кару предводителю бандитов не вышло - оба удара хотя и попали в цель, в результате чего первая кровь была за Евой, не вывели из строя Бакстера. Более того, к драке присоединился один из пришедших. Впрочем, были и хорошие новости - в отличие от первого раза, другие шахтеры не спешили вооружаться чем попало и карать девушку, а так же на помощь пришла ведьма. В результате, бой затянулся, и стороны принялись обмениваться ударами, многие из которых достигали цель, оставляя кровавые раны на телах тех, по кому они пришлись. С другой стороны, с нормальным ножом Ева чувствовала себя куда более уверенно, и продолжала бить Бакстера, который к удивлению воровки продолжал стоять до последнего, пока главарь, наконец, не упал от множества ударов.
- А ну свалили отсюда, пока не огребли так же!
Прокричала она, проводив взглядом упавшего оппонента, а главное нож, который тот принес с собой. Затем, девушка повернулась и помогла справиться со вторым участником драки, краем глаза заметив, что никто больше не присоединяется к событиям. Когда мужчина, изрядно порезанный, повернулся и бросился бежать, Ева, не став его преследовать, покрутила грозно нож в руках и крикнула, указав лезвием на ближайшего мужчину:
- И чтобы больше я вас не видела!
Попутно она следила за лежащим на земле Бакстером, на которого у неё были свои планы, и за его ножом, который в дальнейшем весьма пригодился бы девушке в ее выживании в местных условиях.

  Победоносная разборка с главарём сыграла свою большую роль в судьбе Евы, но вот какую именно, ей ещё предстояло узнать. А пока что поверженный противник корчился на каменном полу, зажимая кровоточащие раны и мысленно проклиная тот момент, когда переоценил свои силы в схватке с хрупкой и беззащитной, как ему казалось, девушкой.
  - Проклятье, она Бакстера прирезала!
  - Какого хрена творишь?!
  - Шизанутая сука!
  Но эти и другие возгласы со стороны не на шутку перепугавших мужчин быстро стихли. Можно было думать, что они не поскупятся на ругательства, но как-то очень странно замолкли. Глаза заключённых горели злобой, очень сильной, но при том такой затаённой и крепко сдерживаемой, что любая открытая агрессия на её фоне показалась бы сущим пустяком. Сильвер понимала, что значат эти взгляды. И понимала это не только она.
  - Должна признаться, дорогая, мне всё понравилось. – проговорила Зиенна, собирая кровь, натёкшую с пореза на руке, полученного в ходе поножовщины, - Но посмотри на этих птенчиков, они теперь в очень сложной ситуации. Из неё есть только один выход. Ногами вперёд.
  Толпа отступала. Медленно и очень осторожно, они кидали злобные взгляды в сторону женщин, но отходили организованно. Это была не демонстрация страха. Тактическое отступление – так бы это назвали воеводы – для последующей перегруппировки и пересмотра стратегии. Стратегии, которая уже заранее известна.
  - Вот только ногами вперёд уйдём мы. В определённом смысле это гораздо лучше группового изнасилования, но это всё равно билет в один конец, дорогая. До завтра ни ты, ни я уже можем не дожить. Здесь слишком мало места, чтобы затеряться в глухом углу. Тайком сунуть перо под ребро – дело нехитрое, и ты наверняка это знаешь.
  Ведьма посмотрела на нож в своей руке, перевела взгляд на воровку. Взгляд Фуриосы всё ещё был холоден, а на лице запечатлена бессменная полуулыбка. Но в зрачках словно горели яркие угли, раздуваемые крепким духом.
  - Единственное, что может нас уберечь от этой участи – побег. И побег настолько скорый, насколько это возможно, дорогая.
  Шум торопливых шагов и лязг снаряжения на секунду заставил решить, что это заключённые вернулись взять реванш. На деле же это оказались солдаты, среди которых затесался и сам Сервал, но он отнюдь не приводил этих ребят сюда, а лишь контролировал ситуацию для самого себя. И он даже был в известной степени удивлён, обнаружив почти невредимых девушек подле двух лежащих в крови мужиков. Но это удивление было не из приятных.
  - Хочешь сбежать отсюда? Доверься мне, дорогая. Когда придёт время...
  - А ну на землю! Бросайте свои заточки, волчицы недоделанные! Лежать, быстро! – закричали солдаты.
  Сопротивление было бесполезно. Вооружённые и обученные воины выпотрошили бы заключённых как овец, и они это прекрасно понимали. Зиенна со сдержанным вздохом откинула каменный ножик в сторону и с видом бывалой встала на колени, а затем и легла на землю, кладя руки на затылок. Воевать бесполезно, и их явно ждёт наказание, но оно явно не будет включать в себя изнасилование или что-то подобное. По крайней мере, не должно.
  - Когда придёт время, повторяй всё за мной, дорогая. - успела прошептать ведьма Сильвер прежде, чем к ним, подбежали охранники, - И верь в Сола. Верь как никогда прежде не верила, и повторяй за мной...

Ева замешкалась буквально на секунду. Она хотела поговорить с Бакстером после драки - судя по всему, он хоть и не был главным, но все же мог повлиять на других заключённых, но появление стражи, которая непонятно откуда узнала о драке, смешала все планы. А затем, перед тем, как выполнить указания, она бросила нож, правда не просто так, а метнула его в стонущего Бакстера. Это было не очень безопасно, использовать главаря шайки как подушку для ножей, но девушка была зла, да и все равно сарай уже горел по полной, так что о зате можно было не так уж беспокоиться. А вот смерть Бакстера, который несмотря на порезы, никак не хотел умирать, могла расстроить планы мести, со стороны заключённых на некоторое время.
- Бросила.
С улыбкой сообщила она, укладываясь на землю, как ей велели.

  А дальше начался ожидаемый балаган, но, в отличие от балагана ярмарочного, этот никому удовольствия не приносил, и в частности двум заключённым, одной из которых была Ева. Ей, можно сказать, досталось больше всего, возможно, по причине того, что она проявила больше жесткости на глазах стражи. Ударами дубинок сопровождался весь процесс скручивания и заламывания рук – можно было обойтись и без этого, но уж больно своей выходкой воровка разозлила служителей порядка. Порядок… если бы он действительно тут имелся, не возникло бы такой ситуации.

  Сильвер смутно представляла себе путь, по которому они оказались вытащены из карьера и приведены в тот участок лагеря, что находился между двух стен, окружавших каторгу. Ей здорово настучали, в том числе и по голове, так что первое время она соображала туго. Но впоследствии им с Зиенной дали время придти в себя – не более чем для того, чтобы женщины понимали, о чём с ними будут разговаривать, могли дать внятный ответ и, конечно же, прочувствовать грядущее наказание. Последнее становилось очевидным из слов Кравена, появившегося во дворе перед казармой, куда привели заключённых.
  - И почему я нихрена не удивлён, что с этими барышнями будут проблемы. – это было первое, что услышала Ева, но оно по большей части было обращено к воину, что шёл следом, - Но с ведьмой понятно, а эта…
  Они подошли к заключённым. Сильвер поймал на себе холодный, беспринципный взгляд, изящным дополнением к которому стало то, как начальник каторги неторопливо поковырялся в носу, и добытое содержимое откинул щелчком ногтя куда-то, не глядя и совершенно не переживая за свой имидж.
  - Суток не прошло, а вы уже учинили резню средь бела дня. – Кравен подошёл ближе к Еве, - За что ты здесь срок мотаешь, за воровство? Отлично, теперь к нему добавится ещё и срок за убийство. А ты даже не пыталась замаскировать свою деятельность, да? И хоть этот Бакстер был тем ещё ублюдком, ты, походу, мразь почище него будешь. А так бы сразу и не сказал по виду. Но, как говорится, век живи, век учись, что за смазливой мордашкой целый сонм демонюг может прятаться. Как будто впервой, ага. Ладно, сроки сроками, но если и есть в этом мире что-то прекрасное, так это достойное наказание по горячим следам.
  Краем глаза Сильвер заметила, что недалеко от казарм стоит карета, возле которой крутились две женщины. Ни они, ни транспорт не походили на что-то, что принадлежало гарнизону – наверное, приехали какие-то дворяне, то ли с проверкой, то ли, может быть, повидать кого-то из заключённых. Точно не по её душу, и вряд ли Еве сейчас было до них большое дело. Её только что подхватили под руки и повели вместе с ведьмой к ряде вертикальных, в человеческий рост, брёвен, к которым затем привязали руками вверх. А когда с женщин сорвали верхнюю часть роб, оголив торс целиком, и Ева мельком увидела у кого-то из солдат в руках бич, то стало понятно, какого рода наказание их ждёт. И что-то подсказывало, что это будет не пяток ударов и не десяток, а больше. Гораздо больше.

Ева промолчала, и не сопротивлялась. Наказание наверное будет очень болезненным, но главного она достигла - во-первых, она чувствовала себя пока победительницей, во-вторых, она убила Бакстера, по крайней мере сама воровка на это надеялась, а значит, учитывая что видела Ева, на несколько дней заключённые будут заняты решением проблемы, кто займет его место. Судя по тому, что именно Бакстер вел людей принимать новых заключённых, и по другим признаком, он был тут если не вторым, то близким к этому значению, авторитетом, а смерть такого лица всегда, даже на каторге порождает борьбу за власть. Что Еве и было нужно - по крайней мере со стороны заключённых мешать девушкам сбежать будут меньше.

- Ну, чего ждёте?
Спокойно проговорила она, обращаясь к парню с кнутом.
- Давай, выпусти пар, не стесняйся.