Герои и их авторы | ходы игроков | Комната автора

Пока я думаю над началом, сюда можно поскидывать информацию о мире, придуманном автором, в котором живут геройки. Чтобы потом не искать её среди десятков постов в обсуждении.

Откровенно депрессивный район мегаполиса был просто образцом того, места, куда не стоит совать свой миленький носик хорошим девочкам, и не только потому, что там, в общем-то, особо делать нечего, но и потому, что там они гарантированно найдут приключения на свои вторые девяносто. Тем более странно было случайным прохожим и бомжам видеть парочку опрятно одетых девиц, с независимым видом вышагивающих по улице, по которой ветер то и дело проносил обрывки газет и прочий легкий мусор, возможно, в напрасной надежде подмести то, что не очень-то торопились убирать коммунальщики. Или то, что местная молодежь старательно бросала под ноги, с упрямством, достойным лучшего применения игнорируя те немногие урны, которые тут еще остались.

Девицы были одеты не просто опрятно - они были одеты так, что это автоматически вызывало зависть у женской части населения, и эрекцию - у мужской, включая старого плешивого бомжа и алкоголика Влада по кличке Ху, чего с ним не случалось уже лет пятнадцать.
- Эй, девочки, куда так торопитесь?
Ага, а вот, наверное, и цель их экскурсии. Пятеро рыл разной степени прыщавости и щербатости, мило скалясь, с распростертыми объятьями встречала гостей. Рыжий дылда в косухе и берцах, пара близнецов-блондинов в трениках и футболках с позапрошлогодней поп-звездой, невнятного вида темноволосый глист с длинными сальными волосами и самый мелкий - кучерявый с горбатым носом, впрочем, одетый лучше всех. Все, как описала рыдающая девочка, которую сестрички встретили на главном вокзале не далее, чем вчера вечером.

Да, она ходила в полицию - и там услышала, что сама виновата. Да, все пятеро, да, во все места... Нет, пожалуйста, вам туда не надо, а то и вас....
- Хм. Посмотрим. - У Нуар, кажется, проснулся охотничий азарт на пару с жаждой сломать что-нибудь кому-нибудь, этого заслуживающему.
-Ага, - поддержала ее Руж, задумчиво рассматривая собственные ногти, бывшие, впрочем, в идеальном состоянии. - давно мы не ходили на прогулку, сестричка, правда?
- Точняк! - оборотень довольно улыбнулась, уже предвкушая события.

- Ой, мальчики... - Нуар состроила обеспокоенную моську и остановилась, мысленно порадовавшись, что они с сестричкой оставили крупное оружие в надежном месте - иначе рыбка могла бы не клюнуть.
- Уже не мальчики, гы! - доверительно усмехнулся рыжий.
- Не, ну вы чё.... - сморщила носик Руж в сторону подошедшего блондина . - Фу....
- Точно, фу! - кивнула оборотень, чье обоняние было атаковано пОтом разной степени старости и еще всяким разным подобной степени приятности, хм, "запахами".
- Возрадуйтесь, сучки, вам выпала честь лицезреть легендарную Бригаду! - с пафосом выдал кучерявый, а остальные закивали головами.
- Бригаду... Грузчиков? - поинтересовалась вампир.
- Ассенизаторов? - не удержалась брюнетка, перестав строить из себя перепуганную девочку. - не успевших помыться после работы?
- Упади на колени и отсоси, и тогда, быть может, твоей заднице будет не так больно! - кажется, этот мелкий кучерявый засранец был самым языкатым, а может даже предводителем, так довольно закивали его спутники.
- Каждому! - добавил глист, поигрывая складным ножиком.
- Железяку спрячь, а то порежешься! - фыркнула Руж.
- Танунах, - усмехнулась Нуар, - сдается мне, что твой язык не достоин лизать мою задницу!
- Ты че, коза, нюх потеряла? - взбесился рыжий, и решительно шагнул вперед, протягивая веснушчатую, покрытую рыжей шерстью лапу к груди брюнетки.
- Коза? - Так хищного оборотня еще не оскорбляли.

Фрау Мориц, бывшая актриса местного театра и звезда районного масштаба (увы для нее, тоже бывшая), вела очень скучную жизнь с тех пор, как она осталась одна на своем третьем этаже, с тех самых пор как кондрашка хватила ее благоневерного три года назад, оставив ее на попечение детей, приезжавших раз в неделю к старухе, за неимением лучшего развлечения любящей сидеть у окна и наблюдать за улицей. А сегодня... то ли ей повезло, то ли она чем-то это заслужила, но вот сегодня ей досталось настоящее шоу, причем с бесплатными билетами чуть ли не в первый (и, что немаловажно, безопасный) ряд.

Сначала это была встреча с заведомо известным результатом, которая внезапно обернулась очень странным танцем чужих девушек. Танец, от которого пятеро доободятлов, выбивших ей в прошлом году окно, странно, но изумительно дергались, восхитительно кричали и великолепно харкали кровью, вдохновенно оря благим матом. Шоу, от которого таки приехавшая потом полиция чесала в затылке и разводила руками, глядя, например, на длинноволосого парня, в посмертной судороге держащегося за собственный нож, торчащий в его же собственной заднице. Полиция не знала, да и не хотела знать, что последним, что он услышал, было "Тебе ж говорили, что порежешься!", а вот фрау Мориц это прекрасно слышала.

Ну и финал - бригада коммунальщиков, с матами собирающая куски мяса со всей улицы и кое-как поливая со шланга следы встречи...

На набережной Нового Моста холодный вечер выжимает слезы. Сегодня - ночь кануна Рождества(*), и по всей с позволения сказать республике вступают в силу новые обострения в законе о свободе печати. Люди привыкли к закручиванию гаек, как те лягушки, которые варятся заживо в медленно подогреваемой воде, они уж давно не замечают, что страна фактически победившего фашизма все больше становится из республики - монархией (а точнее - тиранией), все меньше и меньше нуждается в своих гражданах, и потихоньку от них избавляется. Расчет прост: меньше населения - меньше недовольных.

На этом перекрестке стоял высокий, тощий как жердь рыжий парень лет 18, скорее всего из среднего класса. Его растрепанная слегка кучерявая шевелюра нещадно обдувалась декабрьским ветром, которому надоело трепать афиши с рекламой правящей партии и слегка припорашивалалась снежинками, но парню было плевать. Он тихо всучивал в руки прохожим листовки, что-то негромко говорил и переходил к следующим идущим.

Листовки имели разное действие: от равнодушного сования в карман, чтоб выбросить в ближайшей мусорке, до вздрагивания и ускорения шага. Сестричкам тоже досталась листовка, напечатанная на самой дешевой бумаге, которую только можно было найти.

"Скоро голосование! Голосуйте за кого угодно, только не за фашистов! Это наш единственный шанс!" - и так далее, и тому подобное, то ли гордо, то ли скромно подписанное одним словом: "Сопротивление". Похоже, рыжий верил, что когда жертву держат за горло, то особо интересуются ее голосом. Сестричкам же казалось, что единственный выбор, который есть сейчас у жертвы, это выбрать, какой рукой ее душат. Но во всем этом был и положительный момент: раньше они не замечали никого, кто рискнул бы противопоставить себя режиму хотя бы в такой степени.

Не успели они открыть рот, чтоб поговорить с парнишей, как откуда-то раздался свист, парень отчаянно бросил в толпу часть листовок и мигом метнулся в сторону, как раз вовремя, чтоб исчезнуть с глаз появившихся целеустремленных шинелей. Ну да. Ему повезло, что это была не столица, там бы они появились раньше... Точнее как - "не столица". Столица. Бывшая. Соседнего государства, по странному стечению обстоятельств решившего добровольно и с песнями (ага, как тот кот и горчица) присоединиться к Великой Могучей Республике, своему восточному соседу.

Но от Нуар исчезнуть не так-то просто, и ее чуткий носик уловил запах парня, который еще не успел развеяться на ветру, и она уверенно потянула сестричку в магазинчик.
- Ты уверена? Тудааа? - Руж сначала удивилась, но потом решительно кивнула и согласилась.

Латунная блестящая ручка и дверь темного дерева открывали доступ только избранным, колокольчики звенели не так уж и многим, но таки вошедшие попадали в волшебное царство, от которых у некоторых (особенно хорошеньких молодых девушек, попавших сюда первый раз) начинала кружиться голова. Это была вселенная корсетов и бюстгальтеров, колготок, поясов для чулочек, трусов и трусиков от чуть ли не панталон до стрингов и даже подвязок! Всевозможных цветов и сотен фасонов - все это сокровище как-то умудрялось помещаться на относительно небольшой площади, весь арсенал тайного женского оружия охоты на мужчин, к которому сами же мужчины и стремятся.

Из подсобки появилась миленькая девушка от которой едва-едва (по человеческим меркам) пахло сиренью и... адреналином.

- Добрый вечер, чем могу помочь?
- Добрый, сюда заскочил один рыжий парень... - уверенно начала Руж, безошибочно указывая пальчиком на подсобку, куда вел запах рыжего, но ее грубо прервали. Колокольчики жалобно деленькнули у широко распахнутой двери, и с холодным ветром в магазинчик внесло три шинели, от которых несло чем-то непонятным, но отвратительно казенным. Качнулась от сквозняка занавесь, отделяющая торговый зал от подсобки, чуткие ушки Нуар уловили далекий звук закрывающейся двери.

- Добрый вечер, чем могу помочь? - профессиональная улыбка не дрогнула на лице продавщицы.
- Где он? - завизжал низенький поросенок в шинели, очевидно, главный из троицы.
- Он - заказ? - несколько иронично подняла бровь девушка. - Вы заказывали бюстье или стринги?
Один из подчиненных хрюкнул, видимо, представив высокое низкое начальство и в том, и в другом, и тут же подавился своим смехом.
- Где этот... - низенький поросячьими глазками буравил помещение как будто насквозь. - иноагент? - последнее слово было просто выплюнуто.
- Вы ошиблись, господа. Здесь таким не занимаются. - девушка скрестила руки на груди, стараясь скрыть дрожь пальцев, но в общем и целом держалась железно.
- Ты мне зубы не заговаривай, мне разнести этот бордель по кусочку? - поросеночек с визгом наступал на продавщицу, грозя пальцем. Девушка смотрела на него свысока, (и помогало в этом то, что она была его на полголовы выше), как вдруг ее глаза от ужаса распахнулись, когда ее взгляд натолкнулся на листок дешевой бумаги, выглядывающий их щели между полом и прилавком.

Пока шинели оборачивались, чтоб посмотреть, что же ее так испугало, неуловимо быстрым движением вампиресса пинком задвинула листок под прилавок.

- Это уважаемое заведение и здесь нет никаких иноагентов. - стальным голосом ответила девушка, бросив не сочетающийся с голосом полный обожания взгляд на Руж. - и если это объяснение вам недоступно, то может быть, мне стоит позвонить госпоже Прямоноговой, чтоб вам это объяснили на более понятном языке? И попрошу выбирать выражения при дамах!

Фамилия первой леди города подействовала на них как клетка: звери продолжали беситься, но сделать уже ничего не могли. Низенький плевался, краснел так, что, казалось, вот-вот лопнет и грозил пальцем, будучи не в состоянии выдавить из себя хоть что-то членораздельное, кроме мата, и в конце концов махнул своим подчиненным на дверь. Еще раз жалобно дилинькнули колокольчики, затряслись стекла, а девушка плюхнулась на стул, как будто из "железной леди" разом ушло все железо.

- Спасибо... - выдохнула она. - Не знаю, как вас благодарить.... Может, выберете себе что-нибудь? - она вяло обвела рукой ассортимент, устало улыбнувшись.
- Мммм, Я бы, пожалуй, хотела посмотреть на вот эти подвязочки... - Нуар, состроила хитрую моську и заговорщицки подмигнула продавщице. - ... на твоих ножках!

Некоторые считают, что человек не в состоянии придумать вообще ничего. Вся фантазия, весь самый невероятный бред, все изобретения - они уже где-то есть, то ли в параллельных пространствах, то ли в будущем, то ли еще где. Человек определенного склада просто настраивается, как приемник, на нужную волну - и получает эту информацию. Но и так не все пишут о том, чего (с их точки зрения) никогда не было. Кто-то пишет, наблюдая за жизнью вокруг, кто-то описывает собственную историю и тогда это зовется гремящим, как несущийся с горы обвал словом "мемуары". Но быть "рядом" с такими девушками, творить их историю (или прислушиваться к тому, что рассказывают тебе звезды) - это особый случай, особый по крайней мере для Хаяо. Потому что ему иногда.... ладно, не будем врать: довольно часто хотелось бывать там, вместе с ними, и быть не совсем уж бесполезным на фоне их супер-способностей.
***
Руж и Нуар сидели в местном аналоге трактира, угрюмо глядя в стол. После убийства дедушки Чена пара девчонок-подростков шла по вроде бы горячему следу, но в этом городке след оборвался. Нацисты приехали сюда ночью, заправили транспорт и покатили дальше, поэтому свидетелей найти было трудно, и уж никакие расспросы не помогали найти того, кто мог бы сказать, в какую сторону они свернули после выезда из города: там перекресток вел в направлениях сразу трех крупных городов. И вот Руж разволновалась так, что ее голова начала болеть не понарошку, их завтрак почти остыл а их отчаяние почти закипело, когда им принесли счет... Да, они могли себе позволить есть не в первой попавшейся рыгаловке, ну, после того, как гауляйтер в предыдущем городке щедро поделился с ними содержимым кошелька (вместе с кошельком, рукой и... гхм.)

В чехле, куда обычно вкладывают счет, кроме собственно счета был еще клочок бумаги, на котором от руки было написано только одно слово: "Норемберг". Нуар оглянулась: парень, который принес счет, азиат чуть постарше сестричек (и чуть пониже их, как и все азиаты) носился по залу, разнося следующие заказы и подгоняемый окриками хозяина заведения.
- Говори, откуда ты знаешь или я откушу тебе голову! - недоверчиво прищурилась оборотень, когда официант снова подлетел к ним на зов.
Узкоглазый пожал плечами:
- А откуда я знаю, ты этого не сделаешь и что у тебя - официантской скороговоркой ответил он, кивая на Руж - болит голова... - он устало вздохнул и взмахнул рукой с блокнотиком у затылка девушки: - ну ладно, уже не болит голова, и что вы меня не сдадите?
Это было не столько вопросом, сколько утверждением. Он знал, что они не сделают ни того, ни другого.
- Вам придется или постоянно что-то заказывать, или подождать минут пятнадцать, когда у меня закончится смена. Поезд до Мюниха все равно через час.

Сестры переглянулись: можно было искать попутку и лететь сломя голову в Норемберг, город в предгорьях на юг от крупного центра местных земель - Мюниха, либо задержаться и лишний раз не палиться с пуганием водителей случайных машин.

- Я могу читать мысли тех, кто рядом. - прямо выложил парень, когда вся троица шла по дороге к вокзалу.
- Похоже, не только читать, да? - полюбопытствовала Руж, у которой голова и правда тогда прошла, причем моментально. Парень в ответ только пожал плечами. Ему не хотелось выкладывать все карты на стол и говорить, что может так же и вернуть боль, вплоть до того, что человек будет делать что угодно, лишь бы от нее избавиться - да хоть проделать дополнительную дырку в этой треклятой башке револьвером. И еще кой-каие веселые фокусы.
- Они собирались туда. У них там база.
- Ладно... И что ты хочешь за эту инфу? - Нуар потянулась за трофейным кошельком, ведь парень явно знал, что у них водятся денежки. Азиат помотал головой:
- Не надо.... Ну разве что... - он хитро усмехнулся и самодовольно показал себе пальцем на щеку: - По одному поцелую будет достаточно!
Сестрички улыбнулись, первый раз со дня ухода дедушки Чена:
- Как тебя звать?
- Торано.

"Черного кота", в отличие от многих других деталей, он придумал сам, не "подсмотрел". Это была смесь кафешки и клуба, куда в ночь с субботы на воскресенье собирался самый разношерстный (иногда-буквально) народ, которого объединяло одно: страсть к карнавалам, переодеванию (и не только женщин в мужскую одежду или наоборот), самым странным костюмам, щедро приправленную оккультизмом, магией и подобным. Туда можно было заявиться в любом прикиде - и никто бы не удивился. В этом месте было только два табу: разговоры о политике и прикосновение к костюмам других гостей без их согласия - в основном потому что некоторые костюмы были реально дорогими произведениями искусства.
Чем иногда и пользовались другие жертвы удачных или не очень экспериментов для того, чтоб побыть в своем натуральном облике, которых тоже угораздило жить в этом городе. И, по книге, первый раз сестрички туда попали именно что разыскивая еще одну личность, которая была их "братиком по папочке" - оборотня-волка, только, в отличие от Нуар, имеющего в основной форме от человека разве что привычку к прямохождению да разумное выражение глаз.

Но это - только раз в неделю...