Город под звездой | ходы игроков | Основная комната

Фиора давно не имела городских стен. Старые разобрали еще во времена Империи Волка, когда бронзовые легионы отодвинули всех врагов далеко от полуострова. Каменные блоки пошли на строительства стадиона. Он прекрасно сохранился и по сей день, на десятки столетий пережив саму империю. Вот только теперь в нем не устраивали гладиаторских боев. Скачки, вместо гонок на колесницах и безумно популярная последнее время игра в мяч. Собственно стадион и был единственно достопримечательностью старой части города. А в остальном он превратился в жилой район для небогатых горожан. Хотя у некоторых представителей старых родов и сохранились тут особняки. Разве что тут еще располагалось посольство Велико Двуединной Солнечной Империи, так как они считали именно себя продолжателями дела империи старой.
Новый Фиор возник на месте пригорода, на той стороне небольшой реки. Там было царство гильдий. Новый рынок, склады, лавки и мастерские, чье точное количество знали только секретари городского совета, ответственные за сбор налогов в пользу города. Здесь же располагался дворец Совета Пятидесяти, центральная площадь и шпиль со звездой. Представительство королевства франков находилось тут. А если двигаться вдоль берега прочь, то попадешь в более бедные кварталы, где ютятся рабочие, ученики мастеров, поденщики, беженцы и выходцы из деревень и сел, которые пришли в город в поисках куска хлеба.
Третий небольшой район возник вокруг Университета Всех Благородных Искусств. Там соседствовали рядом царство разума, в лице магов и философов, и веселый квартал артистов, художников, певцов, музыкантов и шлюх.

Покой Фиора, вместо давно вышедших из моды стен, охраняли пять новомодных фортов, которые прикрывали реку и дороги в город. Вот к одному из таких фортов сейчас подъезжал на коне Тристан де Ферре. Он слышал, что через два дня в городе должен был состояться небольшой турнир для наемников, желающих послужить городу. Среди участников настоящих Мастеров конечно не было, не для их статуса мероприятие. Но вот среди зрителей они наверняка будут, там можно будет завести полезные знакомства и посмотреть на местных знаменитостей. Но прежде, надо было заселиться в снятый заранее номер. Еще можно было просто посетить Университет, где были мастера, преподающие фехтование за деньги. Для двенадцати благородных искусств, это дозволялось Кодексом Мастеров, причем в таком случае мастер не нес ответственности за действия своего ученика, как, например, кузнец или торговец.

Энцо Барди остановился в гостинице «Под Звездой», просто статус обязывал. Зато из окна его номера открывался вид прямо на шпиль со звездой. Да и здание Совета, было не более чем в сотне шагов. Для того, чтобы открыть филиал, Энцо требовалось получить голоса двух третей совета, что просто не могло быть простым делом. Предварительные расклады у него были, но нужно было узнать обстановку на сегодняшний день и найти людей, которые будут выполнять его мелкие, и не только, поручения. Тут было множество способов действовать и молодой банкир должен был составить правильную стратегию.

Разумеется, Клаудио и Розарио жили в веселом квартале. Художника пригласила хозяйка «Красного бархата», чтобы он написал небольшие картины или рисунки с изображениями девушек этого элитного борделя. Конечно, рисовать куртизанок надо было голыми или полуголыми и в разных соблазнительных позах. Сегодня с утра Энзо нашел мальчишка посыльный и передал ему записку. Там ему, в весьма скользких и двусмысленных выражениях, передавали привет от очень далекого покровителя и приглашали на встречу. Идти или не идти, одному или с приятелем? Это могла быть чья-то глупая шутка, шалость или обычное желание ограбить простофилю. Или нечто важное и касающееся не только тела, но и души художника.

Утреннее солнце пробивалось через шторы в дозированном виде. Непосвященный мог бы подумать, что это слуга не задернул их плотно, оставив просвет, но на самом деле раскрыты они были ровно на такое расстояние, чтобы солнце давало строго определенное освещение комнате и луч света падал прямо на колченогий диванчик, обшитый красным бархатом. На диване возлежала Лилия - одна из куртизанок. Худощавая и уже не молодая, но с породистым лицом и ухоженным телом, самые интересные (для мужчины) места которого, были прикрыты длинными белокурыми локонами и легким изгибом бедра. Строго говоря, писать Энзо любил по ночам, но здесь ночи были самым "рабочим" временем для натурщиц, поэтому пришлось изменить своим привычкам и работать с утра. Работая с холстом и красками, художник давно не думал о них, а погружался в отвлеченные материи, позволяя рукам и подсознанию работать над картиной самим. Вот и сейчас, все мысли аристократа были заняты запиской, которая внесла разлад в его весьма размеренную в последнее время жизнь. Впрочем, любопытство, замешанное на легком чувстве страха неизвестности, манило Клаудио не меньше, чем прелести юной Альберты, которым он воздал должной этой ночью.
Решено. Надо брать с собой Розарио и принять приглашение.

20 минут спустя.

Трапезничать Энзо предпочитал в малой трапезной вместе с Розарио. Там не было лишних глаз, даже "девочки" туда заходили очень редко и только по приглашениям. Как всегда художник зашел за приятелем, чтобы позавтракать вместе и, закончив трапезу, потягивая легкое вино из хрустального кубка, обсуждая последние городские новости, неожиданно спросил:
- Кстати, любезный мой Розарио, меня на какой-то весьма загадочный прием пригласили. Не желаете ли составить компанию ? Такая таинственность настораживает, но зато это может быть началом захватывающего приключения. Что скажете ?

Энцо Барди еще раз взглянул на список членов Совета, который он набросал на листе пергамента и значки, которые он расставил:

Сын банкира собрался трапезничать в общей зале гостиницы "Под Звездой". Конечно, он мог бы попросить хозяина накрыть ему в номере, благо там был приличного качества лакированный стол красного дерева.
Но сын банкира понимал, если хочешь узнать чем живет город - иди к людям.
- Себастьян, милейший - Барди спустился к хозяину в холл и взял его под локоток. - Распорядитесь накрыть стол в общей зале. Я вижу вот тот угловой стол пуст. Я могу его занять?
Энцо указал на стол в дальнем конце общего зала.
- У меня еще небольшая просьба. Я ожидаю друга, Гвальтерио Малатесто. Сообщите любезнейший, когда он появится в гостинице. А пока буду бороться со скукой.
Опытный трактирщик согласно кивнул, понимая, что должно быть еще и продолжение.
- Если вдруг, кто-то из достойных граждан этого прекрасного города вздумает внезапно потрапезничать у вас, не могли бы вы мне его / ее представить? Я с удовольствием бы пообщался с умными людьми.
В руках Энцо как по волшебству появилась монета, он пропустил ее волной по пальцам и вложил в ладонь Себастьяна

Сев за стол, Энцо в ожидании еды - прислушался, пытаясь различить среди шума голосов, какую-то полезную информацию или новости

Розарио, как впрочем и обычно, легко и непринужденно прожигал жизнь. Работы не было, а деньги были. Основные потребности вроде хорошо подраться и хорошо провести ночь можно было удовлетворять не отходя от места проживания. Впрочем он старался не усердствовать ни в первом, ни во втором. Если сносить головы всем подряд, то ты лишишь хозяйку барышей, а она может лишить Клаудио бесплатного жилья. Если спать со всеми подряд, то можно подхватить дурную болезнь. А Розарио слишком заботился как о своем носе, так и о своей коже, чтобы допустить такое. Стоило впрочем честно признаться, что становилось скучновато.

Новость от Энзо пришлась как нельзя кстати. Это какое-никакое, а развлечение.
- Всенепременно, дорогой друг, всенепременно. Каким вы желаете видеть мое присутствие? Открытым или так сказать инкогнито?
Высокий штиль не предполагает прямых слов, но они с Клаудио знали друг друга достаточно, чтобы тот понял о чем говорил приятель. Стоит ли ему пойти открыто вместе с Энзо или проследить за встречей, по возможности незаметно.

Клаудио пожал плечами и улыбнулся, отпивая вино из кубка. Немного помедлив с ответом, он произнес, в притворном возмущении:
- Зачем же инкогнито? Неужели благородные сеньоры должны от кого-то скрываться ?! Да и в послании ничего не было сказано про то, что нельзя взять с собой друга. Ваше здоровье!
Художник, все с той же легкой улыбкой, отсалютовал кубком и пригубил еще вина.

А вот Розарио от вина решил воздержаться. Не то, что он уже был готов к вечернему сражению, но не отвергал мысли, что вечером пригодится свежая голова и полная готовность рук.
- Как скажешь друг, как скажешь. Значит решено, проведем этот вечер на таинственном приеме.

Некоторое время прошло в размышлении, стоит ли брать что-то из своего тайного чемоданчика, однако решение пойти в открытую означало, что скорее всего честных шпаг будет достаточно. Окончательно удостоверившись в уверенности в своем решении Кони пошел немного потренироваться в фехтовании, чем надо признать в последнее время несколько пренебрегал.

Судя по выбранному месту встречи автор записки ничуть не собирался от кого-то скрываться. Небольшое заведение "Барракуда" находилась почти на границе между старым Фиором и веселым кварталом около университета. Художнику уже приходилось там бывать. На первом этаже подавали традиционную простую и сытную еду, вроде сырных лепешек, салата из овощей, жаренную рыбу и щедро разливали недорогое, молодое вино. Зато на втором этаже можно было получить более изысканную пищу, выпить новомодного кофе или раскурить сигару. Поэтому сюда заходили и обычные горожане, и студенты и преподаватели. Клаудио стоило представиться на входе, как его проводили на второй этаж. Наличие у художника спутника со шпагой провожатого мальчишку из прислуги ничуть не смутило. За столиком оказались две весьма примечательные дамы. Одна из них явно родилась по ту сторону великого океана, или, возможно, была полукровкой. Цвет кожи, скулы, разрез глаз, волосы цвета вороньего крыла, все говорило об этом. Одета незнакомка была в простое платье из нарочито грубой ткани. Крой его тоже был не италийский. А еще она была босой.
Вторая была одета в мужскую одежду и имела на голове берет. Издалека ее можно было принять за пажа или студента. Она сидела так, что могла легко вскочить и время от времени недовольно зыркала по сторонам. Совсем юная. Рыжая. С порывистыми и быстрыми движениями. Это мужчины смогли рассмотреть по дороге к столику, который стоял у окна в глубине зала. Индианка, или кто она там была, молча указала гостям на свободные стулья.

Подойдя к столику, Клаудио одарил женщин (экие, однако, дикарки!) обворожительной улыбкой и, приложив ладонь к сердцу, коротко поклонился:
- Приветствую вас, сеньориты. Я Клаудио Энзо - свободный художник.
Маг сделал изящный жест, указывая на своего спутника:
- Это мой друг Розарио Кони. Мужчина немалых достоинств и широкой души.
Приняв предложение сесть за стол, Клаудио сплел пальцы и внимательно посмотрел на визави:
- Как я понимаю, у вас какое-то дело ко мне?

-Ах.
Розарио схватился за сердце.
- Клаудио, ты поразил меня в самое сердце. Как можно говорить о делах, когда два таких цветка дарят нам счастье их лицезреть. Пер фавор, синьорите. Позвольте мне прикоснуться моими недостойными губами к вашим божественным ручкам, способным затмить даже величайшие произведения искусства.
Первая попытка поцеловать руку была направлена на женщину в мужском одеянии. Независимо от успеха Кони планировал затем поцеловать руку индианке. Впрочем тех кто знал Розарио достаточно цветастые речи обмануть не могли. Он планировал таким путем повнимательнее присмотреться к собеседницам.

Первая попытка завоевать земли за океаном окончилась блистательным провалом. Нет, вначале завоеватели разбили несколько местных армий, и, даже, захватили столицу. Пушки, конница и огнестрельное оружие сказали свое веское слово. В Королю-солнцу В Мадрид отослали пару кораблей с золотом и драгоценными камнями. Но потом местные опомнились и задавили захватчиков. Местное колдовство было не таким, как европейское, но не менее страшным в бою. А когда на одного солдата приходиться десять противников, и на мага пять, то тут уже и превосходство в технологиях не помогает. Европейские авантюристы были перебиты все. Кто не погиб в бою, отдали свои сердца и души на алтарях пирамид. С чужеземными болезнями местные справились своим привычным способом. Принесли сотни и тысячи жертв, чтобы от эпидемий не умерли десятки и сотни тысяч.
Но чуть позже выяснилось, что сторонники единого государства есть по обе стороны «соленой воды». Одни получали богатства и земли, другие новые знания, технологии. Новые растения, животные и рынки сбыта тоже были лакомой добычей.
Так что в Войне объединения сражались не местные против европейцев, а сторонники нового, против приверженцев старины. Тем более, что солнцу Митре - Кецалькоатлю поклонялись по обе стороны океана. Про решающую битву было написано много легенд, сказаний и баллад, о ее героях рассказывали детям сказки. Опальный сын Короля - Солнца Александр, который поставил свою жизнь и честь на карту, затеяв эту войну. Мошенница и шлюха Маргарита, которую он снял умирающую с колеса и взял с собой. Притворяющаяся, что говорит с Митрой, женщина уверовала и стала в этом походе святой. Во время сражения она молилась на коленях, воздев руки к солнцу. И пока у нее хватало держать их вверх, армия Александра побеждала полчища врагов. Когда же они падали от усталости, противники теснили и одолевали. Местные жрицы - девы Солнца, хотели ей помочь держаться, то при прикосновении к святой их руки отсохли. Так это было или немного не так, теперь доподлинно неизвестно. Испанцы и их союзники победили и была основана Великая Солнечная Двуединная Империя во имя Митры - Кецалькоатля.
В Старый Свет галеоны повезли золото и серебро, кукурузу и картофель, томаты и табак. На некоторое время Империя стала сильнейшим государством Европы. Законы ее правда отличались по обе стороны соленой воды, это было необходимой уступкой местным. По ту сторону сохранилось рабство и человеческие жертвоприношения. Еще одним взаимная уступка была религиозной. Митра признавался всеми верховным богом. Что касается остальных богов ацтеков, то под запрет попали только их имена, а не поклонение. Так появился термин Неназываемые, которых многие считали не богами, а кровожадными демонами. И вот из этого источника и получил в свое время Клаудио колдовскую силу.
Индейцев и метисов в Старом Свете было мало, им хватало дел и на исторической родине. В основном это были представители торговых домов, хотя и они старались использовать в филиалах местных жителей. Некоторые чиновники и рыцари Орденов Орла и Ягуара. В основном же в старый свет попадали краснокожие неудачники, в виде рабов и рабынь. Учитывая их обычную верность, обусловленную верой, такие были довольно популярны среди знати Империи, но практически не попадали в другие страны.

Но сидящая перед художником индианка явно не была рабыней. Клаудио знал множество женщин и общался с представителями прекрасной половины чаще, чем обычные мужчины. Поэтому он, на первый взгляд, мог отнести незнакомку к категории «кошек, которые гуляют сами по себе». И еще, ее глаза казались много старше тела и гладкой кожи без единой морщинки.
- Вы можете называть меня Плетущая, - спокойно заявила она, - я здесь известна как целительница в посольстве Двуединой Империи. Свое имя, данное при рождении, я пожертвовала. Всем и за все приходиться платить, сеньор Энзо, рано или поздно. Ничего под лучами Солнца не дается без жертвы. Вы со мной согласны? - спросила она тоном, который вроде как не подразумевал отрицательный ответ.

Розарио уловил, что первым порывом одетой под мужчину незнакомки было отдернуть руку от его губ. Из какой глухой деревни ее привезли в Фиору?! Но руку она все таки удержала, и ее кожа оказалась прохладной и плотной. Будто мужчина поцеловал гладкую кору дерева.
Она коротко представилась, - Прима, - выполнив правильный поклон, но с небольшой задержкой. В общем у рыжей наблюдались некоторые проблемы с этикетом, как у школяра, который уже наизусть выучил буквы и правила, но не освоил беглого чтения. А еще у нее на обоих предплечьях, под свободными рукавами были ножны с оружием. Учитывая, что они имеют дело с имперцами, фехтовальщик с большой уверенностью мог предположить, что там крепятся парные навахи.
Плетущая же подставила руку под поцелуй с ленивой грацией пресыщенной жизнью дамы. Потом пристально посмотрела на свою спутницу. Та чуть покраснела и с видимой неохотой уточнила.
- Прима. Рабыня его светлости графа Сирано Фернандеса, рыцаря и лейтенанта ордена Орла, посланника Двуединой Солнечной Империи во имя Митры в вольной республике Фиора.
Причем было заметно, что вредная девка, нарочно использовала длинную формулу титулования там, где вполне можно было обойтись короткой.

Энцо же сам мог убедиться, что Фиора является одним из оплотом "общих дел" и, как выразился один шут: "под звездой кодекс мастеров чтут больше сияющей книги". Мастер повар посмотрел на монету, которую подал ему молодой банкир, как на живого таракана или дохлую крысу. Хотя лицо его и не дрогнуло. Он бросил золотой пробегающему мимо мальчишке - полотеру со словами:
- Господин Барди решил тебя наградить за хорошую работу Джованни.
Мальчишка сверкнул белоснежной улыбкой, в которой не хватало пары зубов и монета исчезла как по волшебству.
Учитывая цены в лучшей гостинице города, мастер Себастиан посчитал золотой неумной шуткой молодого человека. Но на его запрос ответил сразу и обстоятельно:
-Сейчас в зале присутствует член Совета пятидесяти матрона Доменика - Кьяра Гаттуза. Она, конечно, сеньора эксцентричная, но владеет своей торговой компанией и прекрасно разбирается в золоте. Думаю, вам будет полезно с ней побеседовать.
Владелец заведения сделал паузу и добавил:
- Могу отправить ей за столик бутылку хорошего вина от вашего имени. Думаю, этого хватит, чтобы вас пригласили присоединиться.

Острый взгляд Розарио угас, как угасает закат в горной местности, вот светило багровеет по всей западной части горизонта и в мгновение ока наступает кромешная тьма, через которую не пробивается ни лучика солнца. Последним, что сделал Кони перед тем как сесть за стол был знак напарнику о том, что у Плетущей оружия нет, а вот у рабыни имеются парные клинки.

В разговор Розарио предпочитал не влезать. Он улыбался и ухаживал за дамами, внимательно следя, чтобы обладательница навах не выкинула чего-то ненужного, в остальном все решения, впрочем как и обычно предстояло принимать Энзо.

Пустив коня спокойным шагом и в такт покачиваясь в седле, Тристан де Ферре неспешно вплывал в Фиору, в пригород, называемый Новым Фиором - именно там, по словам управляющего семьи Ферре, для Тристана был по предварительной договорённости приготовлено жилое местечко.
Этот гильдейский район города кипел жизнью, бурлил, как котёл или растревоженный улей - и парню нравился этот оживляж. Он насвистывал ненавязчивую мелодию, с любопытством огладывался по сторонам, разглядывая лавки и дома, иногда задорно улыбаясь незнакомым случайным прохожим и галантно приветствуя дам. Настроение у парня было отличным, под стать сегодняшнему безоблачному солнечному дню, ибо не висело над гостем города пока что никаких серьёзных забот. До турнира, о котором упоминал его наставник, ещё было два дня - полно времени! Ехал налегке - все необходимые вещи предусмотрительно должны были быть доставлены отдельным экипажем, так что Тристан не был нагруженным поклажей.
Хоть путь к "Белой Розе", - а именно туда направлялся де Ферре, - Тристан не знал, да и в городе не слишком ориентировался, но, спросив пару раз дорогу и немного поплутав, он вскоре выехал на нужную улочку. Следовало передохнуть немного с дороги, убедиться, что вещи - в особенности вино! - доехали в целости и сохранности, перекусить и пообщаться с владельцем заведения - тот наверняка имел удовольствие встречать множество приезжих и мог дать очередному гостю города парочку неочевидных, но мудрых советов. А советами Тристан не пренебрегал!

Золотой конечно был намеком на то, что услуги будут оплачены. А не собственно оплатой.
С другой стороны ответ Энцо удовлетворил.
"Плати больше, ты же можешь себе это позволить" - вернул намек трактирщик обратно, кинув монету мальчишке.
Энцо улыбнулся, достал кошель, щедро одарив трактирщика.
- Вы очень любезны хозяин, это прекрасное предложение. Отправьте матроне Доменике - бутылку лучшего вина. И передайте, что Энцо Барди, хотел бы засвидетельствовать свое почтение лично.
- Мальчик, - он обратился к пареньку получившему золотой - сбегай в мою комнату, там на столе есть шкатулка. Принеси за мой столик.

Энзо прилежно обирал сведения и слухи о значимых людях Фиоры, так что имел представление о том, с кем будет общаться. О «Пожирательнице кораблей» рассказывали много баек, как и о всех удачливых капитанах. Вот только в ее случаях это были морские старшилки. По одой из них она устроила шторм, который разметал целый имперский конвой и взяла «на шпагу» два галеона за одни сутки. По другой, захватив имперский корвет, лично обезглавила всех пленников, числом в тридцать восемь человек. Относительно повезло только смазливому юнге. Он удостоился ночи страсти, которую и не пережил, так как утром его мертвое тело выбросили за борт на корм акулам. Впрочем были и проверенные факты. Гаттузо была единственной иностранкой удостоенной высшего ордена Империи, ага, той самой, против которой долго и успешно пиратствовала. По официальной версии она его получила за спасение наследника престола и нынешнего наместника Теночтитлана от морского чудовища. По неофициальным, имперцы устали терпеть убытки и попросту купили неистовую пиратку. Кроме ордена Доминика получила личную и не наследуемую привилегию торговать в Новом Свете без имперских посредников, после чего и открыла свою торговую компанию.
Вблизи казалось, что матроны слишком много. Она была высокого роста, широкая и плотная, с большой грудью, которая чуть не вываливалась из лифа дорого платья, громкая и бесцеремонная. Толстые пальцы были в драгоценных перстнях, на шее было ожерелье из сапфиров, а в волосах диадема. Можно было не сомневаться, что это не обычные украшения, а магические накопители и артефакты. Рядом с ней сидела весьма примечательная девица. Ее одежда состояла из перемешанных лоскутков и ленточек, вроде той, что украшают свои одежды ландскнехты. Вот только тут эта конструкция была надета на голое тело, которое было видно во всех многочисленных прорезях и дырках. Она сидела на стуле, забравшись на сидение с ногами и подтянув колени к груди. При виде подходящего Барди девица на несколько мгновений утратила скучающее выражение личика. Для того, чтобы в короткой и выразительной пантомиме изобразить аиста. Намек на немаленький нос молодого человека был вполне понятен. Впрочем, среди лоскутков на груди девки блестели целых два знака подмастерья - один с дурацким шутовским колпаком, другой с «губами Венеры». А на шутов было не принято обижаться. Причем девица прицепила круглый знак куртизанки боком. Так что губы на нем шли не горизонтально, а вертикально.
- Не обижайтесь на Лео, - громогласно воскликнула Гаттузо, - бедняжка так старается меня развлечь.
Магичка демонстративно торжественно направила указательный палец на бутылку, которую только недавно поставили на стол. Темно-красная жидкость легко выдавила пробку изнутри, а потом сама разлилась по бокалам. При этом на стол не пролилась ни одна капля.
- Садитесь скорей, выпьем этой доброй крови земли! Я так рада, что старушка вроде меня, еще может привлечь достойных юношей.

- Ничего под лучами Солнца не дается без жертвы. Вы со мной согласны?

В отличии от напарника, Клаудио не стал играть с девушками в светский флирт, а решил действовать более прямолинейно. Рабыня его не интересовала (по крайней мере в текущей ситуации и с текущим количеством одежды на обоих), а вот присутствие Плетущий заставляло предположить недоброе. Например, что его могут начать шантажировать. Откинувшись на спинку стула, Энзо с прищуром посмотрел заокеанской женщине прямо в глаза, дождавшись, когда Розарио закончит разливаться соловьем:
- Несомненно, Плетущая. За все надо платить. Тем не менее, я весьма рад нашему знакомству, сеньориты, и надеюсь, что ничего не омрачит его. Это неплохое местечко, я думаю мы можем обсудить рабочие моменты здесь. Итак, я весь во внимании.

Мальчик достаточно быстро сбегал в комнату и принес шкатулку Энцо, за что получил еще одну монету.
Сорванец ловко поймал ее и скрылся с глаз долой.

Матрона тем не менее благосклонно пригласила Барди за свой стол. Сопровождающая ее девушка пыталась пошутить насчет носа Энцо, тот в ответ рассмеялся и отвесил шутливый полупоклон. А затем качественный поклон самой матроне.
- Мое имя Энцо Барни из Флоренции и я рад наконец познакомиться с вами воочию, леди Гатуззо. Можно сказать, я вырос на рассказах о ваших приключениях. Помню мой отец, банкир Барди, отказывал страховать суда, когда было известно, что матрона ведет поиск в тех водах.
Он взял бокал и предложил тост: "За долгожданное знакомство! И пусть аист будет символом рождения будущей дружбы между нами!"
- Леди, вы не представите меня вашей веселой компаньонке?

Если бы дело происходило в балладах, то талантливый подмастерье клинка, тем более с таким именем, встретил бы прекрасную даму в беде и спас ее от жадных лап злодеев. Потом был бы благодарственный поцелуй, или... не только поцелуй. А в каком нибудь тихом городке он бы просто из без приключений добрался до "Белой Розы". Но это был шумная, яркая и опасная Фиора. Схватка неожиданно вспыхнула прямо посередине улочки, недалеко от спокойно ехавшего Тристана. Это заставило одни прохожих с криками броситься в стороны, как рыбешек в пруду от падения камня. Зато другие, наоборот, кинулись посмотреть на бесплатное представление. Де Ферре вполне мог оценить уровень бойцов, как высокий, ничуть не ниже от него самого. Впрочем, точной оценке мешал характер схватки, это была не дуэль, а бой. Так что оба противника в основном двигались, преодолевая препятствия, расталкивая людей и учиняя полный хаос среди уличных торговцев. Вот подлетела вверх корзина с яблоками и просыпалась, на мостовую. Вот коренастый малый, в черных волосах которого уже просыпались снегом седые клочки, ловко убрал с дороги богато одетую горожанку. Та даже завизжать не успела, а невольный кавалер еще успел нагло чмокнуть ее в губы. В следующее мгновение между противниками со звоном скрестилась сталь. Черноволосый использовал короткий одноручный меч с закрытой гардой и клинколомом. В другой его руке словно живая металась стальная цепь с тяжелым шариком на конце. Его противник использовал длинную спату и собственный плотный плащ. Он был моложе, выше, сильнее и, даже, быстрее, но видимо уступал опытом. Белобрысый и сероглазый, мог быть с равным успехом и северянином и каким-нибудь бельгом. Кто-то кричал, кто-то свистел, кто-то звал стражу. Вот полетел наземь сбитый белобрысым зевака. Какой-то миг спустя его противник развернул меч рукоятью вперед и оттуда выстрелил короткий стальной болт. Но молодой продемонстрировал отличную реакцию и отбил его вверх и в сторону своим клинком. Было абсолютно непонятно кто прав, кто виноват и что вообще тут твориться.

"Двое дерутся, третий - не мешайся" - гласит старая мудрость, наверняка для следовавших ей сэкономившая немало целых костей и зубов. Тристан вроде как и не вмешивался, ведь он совершенно не знал обстоятельств и причин конфликта, как и действующих лиц. Но и обойти стороной такую потеху тоже никак не мог, решив притормозить скакуна и поглазеть на представление. Благо с высоты седла всадник отлично всё видел, и не было нужды толкаться локтями с зеваками за место с удобным обзором.
Академическое, по всем правилам фехтование это, конечно, интересно, но и такая вот уличная потасовка, когда в ход идёт все приёмы и все подручные предметы - зрелище не менее увлекательное. И познавательное к тому же, дающее возможность смотреть, подмечать детали, учиться на чужих ошибках и присматривать для себя приёмчики. В том числе и не грязные, в чистой честной дуэли неприемлемые - Тристран осуждающе присвистнул, когда черноволосый пальнул в молодого болтом из скрытого оружия, и одобрительно хмыкнул, когда тот сумел парировать коварную атаку.
Противники явно друг друга стоили и расходиться миром не собирались. Значит всё не закончится, пока одна сторона не будет повержена. Либо пока их не растащит местная стража, которую кто-то из обывателей наверняка успел уже кликнуть. И пока ни то, ни другое не произошло, Тристан окинул беглым взглядом толпу собравшихся зевак и озорно выкрикнул своё предложение:
- Ставлю пару "солнышек" на черноволосого! Хэй, сеньоры и сеньориты, есть смелые, желающие поучаствовать в пари?