Элизиум | ходы игроков | 2 -- Before the dawn

Наверное, в нынешних реалиях три недели это действительно много. Если судить по интенсивности тренировок, то за это время он вполне может научиться выживать, если конечно выдержит нагрузку симуляции, или будет заниматься тем же в кабине настоящего фалькона.
- Да... - сказал Карл задумчиво, закусив губу. - Жаль.
Он не нашелся что сказать, особенно учитывая изменения в голосе девушки. Сказать что все будет хорошо? Что Херес жив и, когда все это закончится, они отпразднуют победу вместе. Наверное, рано.
- Спасибо. Мне кажется, она просто не показывала нам, что на самом деле творилось у нее на душе. И я был слишком занят своими проблема, чтобы ее поддержать. Я даже сейчас не уверен что смог бы с ней увидеться, даже если бы была такая возможность.
Забродски виновато улыбнулся, но услышав про Алексы немного повеселел.
- Vlod-zi-mir-ski... Влодзимирский - поправил поляк Бренди. Сначала произнес так, как было бы привычнее иностранцу с запада, потом повторив так, как оно должно быть. С буквой "Ы" было уже сложнее.
- Фамилии хватит...
Можно было, конечно, сказать, что Руд может называть Алексы просто Алексом и ничего не будет, но Карл был в этом не очень уверен. Влодзимирский не скрывал, что у него внутри и было это нутро колючее.
Впрочем, младший лейтенант мог и ошибаться.
- Мы почти не общались, так что не знаю какие у него могут быть претензии. По-моему он всегда... такой.

Обстановка в столовой была далека от ресторана и еда тоже, Карл даже подумал, что сам бы лучше приготовил, зависит, конечно, от того, как там с продуктами, но дело не в них было, а в том, что готовили без души. Оно и понятно, у всех голова другим сейчас забита, если это вообще человек готовил.
- Давай сюда сядем Тебе что взять?
Видимо он сам решил сходить за едой, раз официанты в ресторане сегодня не работают, чтобы приглашение на ужин не было похоже на несмешную шутку; конечно, другого ожидать было бы глупо, но можно хотя бы притвориться - пластиковый стул даме отодвинуть, заказ выполнить.
Себе поляк взял яблоко, сок, пасту с мясом, салат и сладкое.

Бренди призадумалась. Алексы просил называть его по имени, но она и сама чувствовала, что звук "ы" ей не очень хорошо удается. Можно было, конечно, попробовать назвать его просто Алексом и посмотреть, что получится. Видимо, так и придется поступить. А ведь был еще Бр... Бр... Кат-Дз... Сколько Руд ни тренировалась, фамилия ведомого Гертса выходила у нее опасно похожей на "кошачий член", так что она старалась к нему вообще не обращаться. Господи, хоть бы позывные какие раздали. Невозможно же. Забродски, если подумать, она даже в мыслях называла "Карлом". Потому что с "ж" на конце слова у нее тоже были проблемы.

Ухаживания Ка-зи-ме-жа девушка приняла совершенно спокойно. Разве что несколько мгновений помедлила прежде, чем сесть, когда он галантно отодвинул для нее стул.

— Ох, не знаю даже, что выбрать, — Руд склонила голову к плечу и задумчиво посмотрела на Казимежа. — Возьми мне, пожалуйста, еду. Полуторную порцию. И пусть это будет нашим маленьким секретом. А, и стакан этой их... субстанции. Без сахара.

Бржишек протянул локоть приглашая низкорослую рядом с ним даму принять его сопровождение.

- Самый белокожий троглодит по эту сторону границы! - Молодости свойственен здоровый аппетит. Сам поляк не был уверен что сможет положить в себя хотя бы чуть больше чем необходимо. - Однако, если нам повезёт, то сегодня будет со вкусом мяса. В таком случае, будем троглодитствовать на пару. -

Шаги эхом отдавались по пустым коридорам - кажущаяся безмятежность серой, словно выточенной из бетона базы. Лишь топот берцев пилотов.

- Это не так сложно, как кажется. Самое главное успеть решиться. Я же знал, что вы где-то там тоже внизу. Я не очень следил за наземным боем, но слышал что ты отлично себя показала. А насчёт консервов.. Было бы лучше, если бы я подвесил ракеты. Тогда было бы проще. -

- А насчёт таранов до.. До хаммера нет, этот молот был первым. Хотя некоторые паны, знаю, отличились этим, всегда считал их немного..кхм. И вот теперь я один из них. Кхем! - Поляк сделал вид что закашлялся, и резко сменил тему.

- Однажды я протаранил самолёт противника на впп! - Бржишек совершенно по мальчишески ухмыльнулся, и даже немного покраснел от воспоминаний. - Ну, не совсем противника. И не совсем самолёт. Макет. Хороший такой, крашенный макет из дерева. Его выкатили на старт передо мной. У нас была учебная машина - Эль39с. Мы гордо называли его Львом. Их, потом, я слышал совсем списали. Хорошая машина, уже с современной авионикой. Только, зараза, медленная и тяжёлая, как утюг. Помню инструктор заорал мне прям на ухо "противник прямо по курсу, вооружение не готово, курсант ваши действия"! Ну я и..дал полный вперёд. Обычно маневрируют. А я просто впилился в него. Он благо лёгкий был, даже фюзеляж не помял мне. Только щепки во все стороны. Инструктор меня тогда чуть не катапультировал за это. Но экзамен я сдал. -

Поляк гоготнул, вспоминая красное от гнева лица пана Валко. А затем принял серьёзный вид.

- Но вообще-то этого всего не было. - было приятно посматривать на светлую макушку лётчицы. Но куда больше мужчину грела идея просто идти и трепаться ни о чём. Просто приятно развлечь беседой человека, не думаю о Союзе, не напоминая о страшных минутах на той учебной базе.

- А вас на чём экзаменовали? -

Пилоты не очень-то торопились на ужин, просто наслаждаясь ощущением реальности своего тела, и шагая по коридорам. Лейтенантам было всё равно, о чём говорить, и как долго. Байки, смешные истории из жизни, откровенное бахвальство и бравада - всё шло в ход.

Кто-то бы мог подумать, что они окрылены волшебной влюблённостью, когда любая шутка напарника кажется смешной, а самому хочется ржать и танцевать просто потому что есть рядом плечо, на которое можно положиться. Но нет. Это было не так. В эмоциональном плане это было два утюга, две ножки стула, или если угодно, два сапога. И пускай внешнее различие вас не смущает. Зрелый высокий мужик, видевший жизнь и до сих пор доверяющий бумажным носителям и девушка, на голову ниже, с новомодными часами, с золотом в волосах, новомодными часами и трофейным ножом Союза. Их делала похожими отнюдь не форма пилотов, хотя и она тоже. Просто они были ожившей функцией, профессионалами, достигшими достойных высот в своём ремесле. Они были на том месте где им было быть должны. Они были нужны. И, в своём роде, их ценили.

Ну и к тому же, они сдали один из самых важных экзаменов в своей жизни.

Эта парочка бесцеремонно ввалилась в столовую, взяв в себе по подносу и резво нанеся набег на выдачу продуктов питанию обработанную самым неумелым поваром. Дикое племя троглодитов на марше. С покрасневшими от недосыпа и вглядывания в экран. Сейчас что Бржишеку, что Фриде было наплевать насколько хреново выглядит еда. Что пористая синткотлета на вкус скорее напоминает что-то резиновое. И ложечка соуса никак не могла изменить эту ситуацию.

Лукаво прищурив глаз, Бржишек приметил место, где им точно будут рады. Парочка, сидящая вместе, и сосредоточено поедающий "хрючево" Алексы. У перед лётчиком фляга с чем-то.

- Пируем, госпожа Фри! И..о, пст! Я видел наш аэродром! И..вы видите огонь маяка! Сигнал к посадке, нас готовы принять! - Гремя стульями, Бржишек умостил своё седалище рядом с Карлом. Бесчувственный к тонкостям момента, он хлопнул его плечу. - Приятного обжорства, лейтенант! Мы составим вам компанию? -

Вопрос был чистой профанацией, ведь Брж уже уже сидел, и рядом плюхалась Фри. Кат-Дзик хлебнул холодного чаю из стакана и поморщился. Его уже ни испортить ничем.

- И....о! Кажется у нас есть добрая приправа к чаю. Алексы, моё почтение! Фрида, я вижу огонь в ваших глазах, простите, но пива нет! Почту за честь заменить пенный напиток даром Рыжика. Ох, простите, мисс Роуд, у вас права на отказ точно нет. -

Плеснув немке, Бржишек отметил подозрительную плёнку, что расползлась по напитку. Моторное масло? Или просто мыло? Разумеется, Алексы был после неё, а после Рыжик, и так по кругу.

- Ах, как чудесны дары твои, Голландия, лучшее мыло, витражи и огонь производят там! Друзья!-

Вновь заскрипев ножками стула, отчего у некоторых присутствующих поползли неприятные мурашки, Бржишек поднялся из-за стола, с бокалом чая, бренди и, возможно, шампуня.

- За Польшу, товарищи! Польшу и ЕвроАльянс! Мы выстоим пред любым штормом, кто бы что ни говорил! Ура! - Игривое настроение не отпускало поляка. Ему требовалось что-то ещё. Шалость, глупость, выпуск пара, или просто потребность некоторой физической активности.

Бржишек заставил выпить себя тот коктейль что он намешал не морщась. Сладкое, горькое, алкоголь и привкус мыла. Точно Мажена намешала. Ну хоть не солью или содой. Он до сих пор помнил макароны с содой, сваренные дочкой.

- Фрида. К чёрту еду. Вы вальсируете? - сам Бржишек не умел танцевать вальс. Но он видел как танцуют мазурку. Дети. И так уж получилось, что на его смартфоне была мазурка, в одном из классических исполнений. Поляк немного поковырялся в телефоне, и вот первые звуки из динамика: перешёптывания из зала, пробный перебор пианино. - Или может быть юный Карл покажет вместе со мной мастер-класс? -

– А нас знаешь, на чем ловили? Задавали такой вопрос: "Что вы будете делать, если во время полёта на двухместном самолёте Господин Президент вывалится за борт? Что только не отвечали! И "выпрыгну следом, схвачу его в воздухе и вместе с ним приземлюсь на парашюте, и "покончу с собой", "постараюсь смыться после посадки", "сделаю пластическую операцию и изменю своё имя". Неудов наставили, ты не представляешь, сколько! А правильный ответ, оказалось, был: "Выровняю самолёт для восстановления аэродинамического баланса, нарушенного в результате внезапно изменившихся центровки и веса летательного аппарата".

С поляком было легко и просто, его напор и обаяние были такими естественными, что, казалось, они знакомы сто лет.

– А мне дед рассказывал... А в нашей школе... ха-ха, да, у нас тоже был один тип, вечно всем недовольный. Есть старая немецкая поговорка: Герр Кабан возмущается, что у него жена – Хрюшка, дети – Поросята, а соседи – Свиньи. По-немецки это звучит как стих, так его декламировали на каждом углу. Стыдно вспомнить, какие глупости творили...

И вот уже они что-то пристроились к запоздавшей компании, и уже в стаканчике плещется что-то бодрящее, а синткотлета и макароны отлично уплетаются за обе щеки.

– В шмышле, к шёрту еду? – Фрида отчаянно дожевывала очередную порцию. – Не вальси... Стой, куда? Не... – но она уже была подхвачена и захвачена неуёмным ураганом по имени Кат-Дзик и бодро неслась вскачь.

Бренди спокойно отнеслась и к "Рыжику" (все не "голландский штурвал"), и к "мисс Роуд" (в конце концов, ей ли возмущаться), и к предложенной выпивке (теперь, когда в желудке степенно переваривался ужин, бренди казался не таким отвратительным, а местами даже приятно согревающим), и к тосту за Польшу, и ко внезапной мазурке. Разве что — заметил Забродски — мазнула заинтересованным взлядом по тарелке Фриды.

— Алекс-а-э-и, что машина, в норме? — прощупала почву Руд. — Никак не могу привыкнуть к АСТРИ. Как думаете, она одна на всех или у каждого своя? — обратилась девушка уже к обоим лейтенантам.

- Понял, сейчас сделаем.
Забродски отправился за полуторной порцией еды и... чаем. Положил даме зеленое пюре, хотелось верить, что с добавлением сливочного масла, шпината, лука и сливок, и синткотлету; к этому еще суп сублимированный, наверное, с рыбой... по запаху похоже. Хлеб и какую-то намазку типа паштета к чаю. Полуторность порции он решил реализовать не количеством а разнообразием, насколько это возможно.
Может Руд, конечно, пошутила про "маленький" секрет и на самом деле она все это не съест. Но Карл в нее поверил. Принес.
- Прошу. Bon appétit, mademoiselle.
Сходил за своим подносом. Сел, задумчиво посмотрел на макароны, с таким видом будто разочарован что тут не так просто заставить себя поверить что все не так как на само деле. Решительно отправил вилку в рот. Придумывая тему для романтической беседы.

Внезапно, налетел, словно ураган, Бржишек в сопровождении Фриды.
- Командир. - младший лейтенант порывался встать в присутствии своего непосредственного начальника. - Лейтинант Кат-Дзик.
- Да... конечно - уступил Карл под напором, не скажешь же "вы что не видите, я с дамой общаюсь". Хотя почему... впрочем, момент упущен. Вот они уже пьют за Польшу. и Альянс.
- Ура!
Карл бросил взгляд на Руд и заметил ее заинтересованность содержимым тарелки командира. Бренди не наелась?
- Хочешь сладкое? - спросил Карл, посматривая на вальс; Бржишек, конечно, даёт стране угля. Вот кто точно сумел бы быстро жениться, если бы захотел. А вот Забродски в танцах особо не разбирался.
- У каждого своя. - предположительно заявил Карл. - На мой взгляд, главная функция ИИ это возможность обучаться, так что пускай не сразу, но со временем АСТРИ, скорее всего, будет подстраиваться.

— Спасибо, сладкое я не очень люблю, — Бренди качнула головой. И добавила после паузы: — Я мясо люблю.

Руд грустно потыкала вилкой в последний кусочек своей котлеты и решительно отправила его в рот.

— Представляешь, если разные АСТРИ собираются где-нибудь там у себя, — лейтенант сделала неопределенный жест рукой, — и косточки нам перемывают. — "А мой вчера..." "А моя так вообще..."

- Буду знать - улыбнулся Карл, подумав что как-нибудь обязательно надо устроить настоящее барбекю. - Давай еще принесу?
Он не осуждал девушку за хороший аппетит. Кто знает что будет завтра, так что нет особой нужды себя ограничивать. тем более что Руд явно дружит со спортом.
- А танцевать любишь?

- Было бы интересно посмотреть на то, как это происходит. Поиграться с алгоритмами и шаблонами поведения, если они вообще там есть. Настроить голос, например. Вдруг кому-то больше понравится "мужчина" в качестве второго пилота, или какой-то определенный типаж.
В глазах младшего лейтенанта, заиграли искорки интеллекта и озорства, что то подсказывало что если бы он дорвался, то много чего бы поробовал с технологиями Элизиума. Несложно было представить карла школьником в очах в этот момент; который умный, но, учитывая где он сейчас, видимо хотел от жизни несколько иного, как корейский вундеркинд Ким Ун Ён... Хотя, конечно, Забродски настолько умный не был. В НАСА бы, наверное, не взяли... Да и самого НАСА по сути уже нет.

Бренди прислушалась к себе, подумала немножко и помотала головой — еды определенно было достаточно. На вопрос про танцы она тоже ответила не сразу:

— Не люблю. Во всяком случае, на трезвую голову, — посчитала необходимым уточнить лейтенант.

— Кажется, женский голос лучше слышно, может поэтому АСТРИ — девушка, — без особой уверенности предположила Руд. — Хотя она все равно как будто прямо в ухо сопит, и захочешь не пропустишь, — Руд передернула плечами. — Интересно, каково инструкторам с этими их имплантами. Им АСТРИ, наверное, прямо в мозг разговаривает.

"- Ну и слава богу" - подумал Карл; а то нехорошо бы получилось - Фрида и Кат-Дзик танцуют, а Руд ждет когда до второго поляка дойдет. С другой стороны, они уже немного выпили; но это ведь не считается?
"-Хотя..."теперь, когда Забродски чуть больше подумал о танцах, стало даже жаль что Бренди не танцует.
Кард задумался.
- Наверное. Но я бы попробовал. Вообще хотелось бы посмотреть как у них там в Элизиуме.
Про возможность побывать в новых местах во время рекрутирования тоже говорили, Хотелось бы, конечно, оказаться там при более радужных обстоятельствах.
- Ты говорила что начала летать случайно, так? А чем ты хотела заниматься до этого?

Бржишек с лёгкостью принял роль ведущего. Кажется, что он был для этого рождён. Вообще, разница в росте между танцующими здорово мешает. Первые неуклюжие движения, напарница вообще не представляет как и куда становится, и что хуже, ещё не могла чувствовать партнёра. Первый танец, как ни крути. Однако, чем дальше, тем было легче контролировать себя и окружение. Первый пируэт, неловкое припадание на одну ногу, поворот поляка, возомнившего себя крылатым уланом...жуткий грохот.

Увы, это не рыцарские доспехи, а всего лишь стол, и бедро Кат-Дзика. Ничего страшного, но мужчина будто и не заметил столкновения, только и отвёл напарницу подальше. Плавать как лебедь у поляка всё же выходило слабо, и в первой части танца, это был скорее обожравшийся яблок кабан, которому лениво двигаться и он то и дело припадает на разные ноги. Зато рука об руку со Фридой, и даже немного покружились вдвоём, взявшись за руки, словно дети на утреннике. Пианино продолжало греметь, в особых местах немного дребезжа динамиком выкрученным на максимальную громкость. Надо сказать, что громкость была невысока, так что топот плясунов составлял вполне ощутимую конкуренцию.

А затем началась вторая часть. К ней Фрида уже немного приспособилась к своему партнёру, и смирилась со своей участью быть танцуемой. Кабан, в лице Бржишека немного взбодрился, и принялся весело и резво скакать, изображая мазурку, или что-то около того. Приобняв друг друга за талию, парочка совершила несколько пируэтов, а затем прошла круг почёта. Ну, не круг, а так, след пьяного ёжика, но всё же, сначала в одну сторону, а потом и вовсе спиной, смешно припрыгивая. В этот раз обошлись без столкновений, хотя многострадальный соседний стол не пострадал, едва разминувшись, правда на этот раз с блондинкой.

Если бы эту парочку видел хоть кто-то разбирающейся в мазурке или хотя бы просто танцах, то поднял бы их на освистали. Или, быть может, поаплодировал смелости и дурному эпатажу. Но в столовой был только усталый раздающий пищу солдатик, которому было по большей части плевать. Максимум слух пустит, что сумасшедшие лётчики танцуют после отбоя несуразные танцы.

Посмеиваясь, и немного пыхтя, раскрасневшаяся парочка замерла. Музыка кончилась, и вместе с ней завершилось кружение.

- Благодарю вас, фрау. Это честь для меня. - Церемонный поклон. Ответный шуточный книксен. И двое с таинственно блестящими глазами идут к столу, рука об руку, ухмыляясь словно дети. Сначала усадить даму, а потом уже и самому. Теперь можно насладиться и котлетой, и гарниром, и убрать смартфон поглубже в карман.

Руд покатала вопрос в голове так и этак. Отвечать правду не хотелось, сейчас все это казалось глупостью — впрочем, вообще ничего высокоинтеллектуального с шестнадцатилетней Бренди не происходило. Врать... врать было лень. И незачем. И инфантилизм какой-то. И лень.

— Я хотела писать сценарии для игр. Для визуальных новелл, — Бренди сопроводила это заявление таким выразительным движением брови, что у Карла сразу возникло неплохое предположение относительно жанра. Впрочем, выражение лица девушки моментально снова вернулось к нейтральному. — Но, наверное, если бы мне действительно этого хотелось, я бы тут не сидела. Мне, во всяком случае, нравится так думать.

Руд отвлеклась на закончивших танец пилотов — резко свистнула сквозь зубы и немножко поаплодировала.

— Откуда столько энергии? — со сдержанным любопытством спросила она, откидываясь на стуле и вытягивая длинные ноги. — Раскрой секрет, лейтенант... К..от-Дзик.

Бренди смогла удивить.
- Круто.
Новеллы он играл и, если бы какой-нибудь симулятор свиданий был бы с уровнем погружения их симулятора полетов, да с хорошим сценарием, то было бы страшновато в жизнь возвращаться, никаких тебе загрузок и чтобы открыть интересную концовку, придется перебирать куда больше разных комбинаций... сидя в армейской столовой, например. Уныленький задний фон.
Он хотел еще добавить по поводу "я бы тут не сидела" что-нибудь в стиле Карла Юнга, которого читал. Что на самом деле, может быть, Бренди не идет против своего желания писать, а просто хочет сначала прожить, пропустить что-то через себя; даже если у тебя крайне живое воображение, все-таки есть разница между мечтами и действительностью. Пока есть.
Но лейтенант Руд сказала, что ей нравится так думать. так что Забродски не стал ее ни к чему подталкивать. Тем более она так посмотрела, что подталкивать пришлось бы к чему-то романтическому, хотя выражение лица Бренди быстро сменилось так что Карл был не уверен, что не выдал желаемое за действительное так сказать.
- Я думаю, у тебя получится.

Младший лейтенант подавил в себе желание хихикнуть, когда услышал "К..от-​Дзик". Мило. Почти.
- Горячая польская кровь а вместо сердца, пламенный мотор. - ответил он за Бржишека.

  – О-ооо-ох... – устало протянул Алексы и стал двумя пальцами тереть переносицу, всем своим видом показывая "посмотрите на меня, как вы мне надоели". – Пожалуйста, можешь называть меня просто Алекс, если тебе будет легче.
  Казалось, дальше он стал просто игнорировать вопросы, медленно жуя макаронообразную субстанцию и одаривая неодобрительным взглядом шапито в виде исполнителей мазурки, но все-таки запоздало ответил, назидательным голосом бесцеремонно прервав зарождавшуюся беседу:
  – Исходя из моих предположений, система настраивается на физиологические особенности каждого пилота – моторика, скорость реакции, и всякое такое. Женский голос используется потому, что для среднестатистического пилота женский голос в кабине со стороны в любом случае слышится инородно и неизбежно привлекает внимание.

Бржишек благосклонно принял ошибку Руд. Ему нравилось считать себя матёрым котом, грозой двора.
- Да, мы такие, заброды неба. Гордые польские всадники стальных птиц! Удивлён, что вас не подхватил Карл, ведь это же мазурка! Как можно устоять пред ней? Надеюсь ваш мотор всё ещё готов взгреть нас всех, пан! - шутливый салют вилкой, которая так и не успела воткнуться в синткотлету. Затем котовый лейтенант немного стал серьёзней, задумался, а от чего же они празднуют. Прищурился, куда-то на потолок смотрит, разве что губами не шевелит. Ещё миг, взгляд на Фриду, такую же покрасневшую, радостную, совсем не повседневную Фриду фон Гаузен.

- Хмм.. Вообще-то повод есть. Ещё какой! Мы с.. Фридой одолели первый сценарий в режиме мастера! Пускай и со второй попытки. Через тернии, к звёздам, лейтенанты! Небольшая ступень, но показательно, сколь быстро это произошло. Ещё раз, благодарю за танец, Фри. Вы великолепны, и немного тренировок и вы станете переставлять ноги с изяществом настоящей балерины! Я надеюсь, мы с вами ещё потанцуем. Кто знает, может и в более приятной обстановке. - Бржишек всё ещё улыбался. Он услышал обрывок разговора, но пожалуй делиться тем, что Мажена обожала визуальные новелы, было не к месту. Она пыталась показать ему что-то дурацкое про голубей в школе, или вроде того, полгода назад, но поляк не очень понял этого. Хотя игра очень странно преображалась, если углубляться в неё, но в конце-концов пилотов начал дремать, чем довольно здорово задел дочку. Заинтересовавшись мыслями о том, не писала ли мисс Руд сценарии к своим новеллам, Кат-Дзик наконец-то занялся едой, но еда уже немного остыла, а беседу, как и боевой дух отряда хотелось ещё немного поддержать.

- Вы знаете, я не все свои годы провёл в кабине самолёта. Так уж получилось, что я уходил в отставку. Вы когда-нибудь летали как пассажирами, рейсами компании Базз, или может Раянир? Смешно сказать, но за рулём этих здоровяков я возил людей ещё совсем недавно. -

Лейтенант Руд кивнула Карлу — "поняла, приняла к сведению" — и под журчащий монолог Кат-Дзика переключила внимание на Алекса. Со стороны могло показаться, что Бренди придумывает остроумный ответ на последний смутно дискриминирующий комментарий Влодзимирского, просто как обычно подтормаживает, но отнюдь.

"Если бы это был персонаж," — неспешно рассуждала Бренди, наблюдая, как Алексы мучает котлету, — "то у него непременно обнаружились бы золотое сердце и трагическая предыстория. А так... так, может он просто мудак. Или не наелся. Или устал. Или боится. Или..."

По опыту Руд, люди любого возраста становились невыносимыми, когда им хотелось жрать или у них болела расцарапанная коленка. А тут у всех собравшихся болела разбитая в сопли душа, так что чему удивляться.

— Я сейчас.

Бренди подобрала длинные конечности, сложилась и разложилась уже в вертикальном положении. Сходила к крану, тщательно вымыла руки и подержала ладони под струей холодной воды. Вернулась к столику и остановилась за стулом Влодзимирского.

— Алекс, если позволишь.

Впрочем, Руд не стала ждать никакого разрешения — этак можно было и не дождаться. Алексы даже не успел испугаться (зачеркнуто) возмутиться, что его тоже зовут танцевать, как Бренди коснулась прохладными пальцами его висков и сделала несколько осторожных круговых движений.

— Это такие с пчелкой? Я летала, — как ни в чем не бывало кивнула она Кат-Дзику. — Когда я была маленькой, меня даже как-то пустили в кабину к пилотам. Лет... лет двадцать назад.

  – Давай, давай. – сопроводил нехитрым комментарием Алексы отлет Бренди и опустил глаза в тарелку. Поддерживать беседу со Старым не хотелось. Вот уж действительно, откуда у него столько энергии, столько бахвальства? У самого же жена, двое детей. Твою страну в очередной раз грызут шакальи зубы, фронт едва держится, сам только-только овладел матчастью, опыта воздушных боев, по сути, нет. А им все ха-ха да хи-хи. Не, конечно, понятно, что надо радоваться мелочам жизни, но не настолько же!
  На вопрос Бренди, заданный невопросительной интонацией, Алексы успел только поднять голову и промычать. А потом его словно током пробило и сковало. Если бы Руд хотела отвернуть ему голову, у нее бы это получилось без какого-либо сопротивления. Но сейчас... стыдно сказать, но даже приятно!
  – Щас не понял. – тоже невопросительно спросил он, зажмурив глаза.

Пальцы Бренди переместились на лоб лейтенанта и теперь аккуратно разминали надбровные дуги.

— Кат-Дзик спросил, летал ли кто-нибудь рейсами "Базз". Я летала, много раз, — охотно повторила Руд. — Мы довольно много мотались по Европе. Плечи забиты? Это не кресло, а орудие пыток. Как спина? Могу размять, но, возможно, будет немного больно, — Бренди на секунду перестала щупать Влодзимирского за (почти) самое дорогое и с хрустом размяла пальцы.

- Ага, давай - ответил Забродски Руд, полагая, что она решила отойти в уборную или что-то вроде того. То, что девушка решила сделать массаж Влодзимирскому оказалось неожиданным. Повезло ему.
Младший лейтенант тоже был бы не прочь сделать массаж... для Бренди. Интересно, если вот так вот просто подойти, то как бы она отреагировала?

Карл улыбнулся. Хотя, "взгреть нас всех" звучало как-то двусмысленно.
- Мой мотор работает на другом топливе, лейтенант Кат-Дзик; люблю потяжелее и/или чтобы текст со смыслом.
- Я в эту часть света военно-транспортным рейсом попал... И как вам работа гражданским пилотом?

  – Бренди. Я. Конечно. Благодарен. Но. Плоские. Шутки. Тебе. Ни. К лицу. – даже едва сдерживаясь от чувства блаженства, Алексы не мог избавиться от своего занудного образа. Сейчас, с закрытыми глазами, он походил на кролика из мультика, оставалось только задней лапой задрыгать. Мало того, что Бренди делала это приятно, но и вообще прикольное чувство, да и вроде помогает. Одно, так сказать, неудобство – мягкие и уверенные прикосновения женских пальцев неизбежно вызвало и половое возбуждение. Главное, очень подходящее место нашлось для спа-процедур, да.
  – Если тебе не трудно, то я не против. – с едва уловимыми нотками благодарности ответил Влодзимирский и тут же перевел разговор: – Вот я до своего первой "парты" летал только совсем маленьким. Я даже не помню почти ничего. Помню только, что мне весело, я пищу и машу руками. А мама ругается. Эх...
  Детские воспоминания неизбежно привели к грусти, и сейчас Алексы внешне, видимо, выглядел очень уязвимо, если не жалко. Но от чего-то привычная маска собственного превосходства не возвращалась на лицо.

Бренди мысленно кивнула самой себе. Да, симуляторы свиданий не подводят, когда дело касается человеческой психологии. Ну... почти никогда не подводят. В памяти сразу всплыли два-три случая... но это к делу не относится.

У Руд давно складывалось ощущение, что кто-то там, наверху, считал, что превозмогать — неотъемлемая часть работы военного. Непременно надо жрать всякую дрянь, спать где попало, мыться холодной водой в общих душевых, вставать в несусветную рань, корячиться на жестких стульях и носить неудобное нижнее белье. Наверное, так их готовили к предстоящим трудностям войны. Однако лично Бренди считала, что по тревоге легче проснется хорошо выспавшийся человек, а боевую задачу лучше выполнит нормально поевший и не страдающий расстройством желудка. Привыкнуть к плохому, так думала Руд, всегда успеется. А пока есть возможность, надо наслаждаться крупицами комфорта. Вот, казалось бы, мелочь: разомнешь человеку спину. У него же сразу боеготовность повысится!

Правда, присмотревшись к Алексу повнимательнее, Бренди вынуждена была признать, что перестаралась с комфортом, особенно боеготовым Влодзимирский не выглядел. Ну то есть как. Да, но нет.

Ну, дело поправимое.

Руд энергичными движениями растерла плечи лейтенанта (и это было, пожалуй, все еще приятно, хотя уже и не так волнующе), а потом так промяла правую трапециевидную мышцу, что пилот родом не из славной Польши на месте Влодзимирского, может, и взвыл бы. Боль, правда, почти сразу сменилась покалывающим теплом, и последующие манипуляции с плечом были где-то там, на грани между болезненным и приятным, ближе к последнему. Расслабляться, однако, не следовало: Бренди уже тянула лапы к левой мышце. Хватка у нее была... ну не сказать "стальная", но присутствовало в ней что-то этакое, металлическое.

— Ага, точно, все забито, — вздохнула лейтенант, безжалостно ввинчивая прямо под мышцу острые костяшки пальцев. — А у вас после ваших дополнительных сценариев, наверное, вообще... — добавила Руд, ни к кому конкретно не обращаясь, но переводя задумчивый взгляд с Фриды на Бржишека и обратно.

Бренди

Пальцы привычно разминают напряжённые плечи сквозь тонкую ткань. Люди рядом тихо переговариваются и смеются – на несколько минут теплая почти уютная атмосфера столовой дарит иллюзию, что можно выбросить из головы и оставить снаружи и новости о вторжении, и войну.

Лампа над головой, моргнув, выключается – Бренди поднимает голову и смотрит по сторонам. В столовой, кроме них, никого: другие столы пустуют, и мрак просторного зала разгоняет только свет, что через разделительную стойку раздаточной проникает со стороны кухни. Около ярко освещённого дверного проёма обнаруживается невысокий солдат в белом кухонном фартуке. Заметив взгляд Бренди, он красноречиво хлопает себя по запястью.

– Закрываемся. До отбоя ещё нужно убраться.

Гертс

Распахнув дверь, Кристиан входит в оперативный штаб. Местным центром принятия решений выступает небольшой двухэтажный домик в стороне от казарм, на входе Гертса встречают несколько караульных, а после – дежурный офицер за стеклом «аквариума».
Майор поднимает голову, протирает глаза и несколько секунд вглядывается в Кристиана, пока тот не соизволяет представиться.

– Полковник Ковальски ждёт. Вторая дверь налево по коридору, 112 кабинет.

Тускло освещённый пустой коридор отдаёт плесенью и сыростью казенного уныния.
Серая плитка пола гулко печатает шаг, а на двери предполагаемого кабинета Ковальски отчего-то висит табличка «отдел снабжения».

Сам старик, сгорбившись, сидит за рабочим столом. Перед ним – клавиатура и изогнутый монитор, и чашка давно остывшего кофе в обрамлении множественных, почти олимпийских, чёрно-коричневых кругов на столешнице.

Ковальски поднимает голову – и Гертсу кажется, что за несколько суток полковник постарел на несколько лет.

– Капитан Гертс, присаживайтесь, – он кивком указывает на единственный стул.

В сухом надтреснутом голосе не осталось почти ничего от тех ноток бравады, с которыми полковник совсем недавно рассуждал об Алеппо.

– Это, – Ковальски достаёт и кладёт на стол распечатанный документ. – Копия приказа о присвоении вам звания капитана. Вы отлично показали себя в небе, Гертс, я лично ходатайствовал о присвоении вам звания и соответствующей должности.

– Это, – второй документ. – Приказ о вашем назначении командиром эскадрильи. Специальной учебной эскадрильи больше не существует, теперь мы – эскадрилья специального назначения, официально в составе ВВС ЕА.

Полковник вздыхает.

– Положение критическое, капитан. Наши войска отступают по всей линии фронта. Противник в нескольких десятках километров от Кракова и Варшавы, и неизвестно, сможет ли Польша выстоять до утра. Клятые союзары, – Ковальски трясёт головой и устало, совсем беззлобно, ударяет кулаком по столу. – Ваши люди встают в шесть утра, к семи я желаю видеть всех накормленными и приведёнными в порядок, на брифинге. Распределите новые звенья – фон Гаузен останется командиром звена, с вас назначение минимум одного нового командира. Будьте готовы к тому, что уже завтра возможен боевой вылет. Командование вместе с партнёрами из Элизиума прямо сейчас разрабатывает операцию, в которой вашей эскадрилье отводится ключевая роль. Говорят, это как-то связано с утренним выступлением министра войны союзаров, дьявол их раздери.

Ковальски отпивает кофе из чашки и задумчиво подпирает подбородок ладонью.

– Это всё. Встречаемся в семь утра.