["Борей"] | ходы игроков | ["Герой"]: сбой

"Герой"

Вспышка. Темнота. Холод и твёрдость. Осознание завёрнутости. Проблемы. И это хорошо. Проблемы требуют решения, решения — действий, действия не позволяют залёживаться на холодном, чертовски твёрдом полу. Действия — жизнь, жизнь — движение, движение — тепло. Но. Что, если к действию есть помехи? Подвязанная ткань может сковывать движения. Отсутствие памяти — таить серьёзную неполадку. Темнота — скрывать угрозы, оценить которые не представляется возможным из-за нехватки (вспоминаемого) опыта. Раз так, решение первое (проблема непонятности текущей ситуации): оставаться неподвижным. Слушать. Не издавать звуков. Если новой, угрожающей информации получено не будет, то разрешить себе перейти к решению второму (проблема ограниченности в движении). А именно: начать шевелиться. Голову повернуть, шею приподнять, плечами повести, локти развести, кисти крутануть, пальцы рук в кулак сжать, спиной поёрзать, бёдрами вильнуть, колени согнуть слегка, ступни повернуть, пальцами ног дёрнуть. И обратно, в позу солдатика. Без резкости, силы и спешки всё: просто проверить, что все части тела работают, все на месте. И того, насколько движения сдерживаются тканью. И насколько она прочна (если ветошь - может и порваться). И возможно ли её снять. Звуки собственные... не столь страшны теперь, но, всё же, их лучше свести к минимуму, а громких и внезапных и вовсе избегать. Дальше, если всё получится и к завершению этого этапа опасности себя не проявят, можно заняться и главным: памятью. Копнуть пустоту — вдруг что-нибудь всё же найдётся. Остальное - по результату.

"Герой". Лежишь и слушаешь. Кашляет кто-то. Не здесь, где ты лежишь, глухо и в отдалении - как будто где-то впереди и за стеной. Может, действительно - впереди, и на самом деле - за стеной. Повернув голову из стороны в сторону, слегка размяв шею и плечами поведя, кулаки сжав-разжав и еще всякого поделав, понимаешь, что слишком все это на ткань влияет: тянется она, сползает. Если б скручен был, был бы скручен туго. А так, получается, скорее обернут. Как карданный вал в промасленную бумагу, не как член в презерватив. Снять, сорвать: не проблема. Разорвать: другой разговор, довольно таки плотная - как минимум, на вид - штука. Укладываешься обратно, вытягиваешь ноги. Как в шезлонге, только без моря, женщин, игристого вина и плавок. Темнота и холод, да. Зато целый: все на своих местах, все шевелится, ничего и нигде не болит. Кто-то скажет - ситуация дрянь, ты же скажешь - бывало и хуже. "Бывало" - значит, что уже что-то бывало, нет? Ты же не помнишь ровным счетом ничего. Значит, не бывало? Много мыслей: громоздятся, путаются.
Вдруг - звук. Резкий, гулкий: катится валом там, опять впереди, снова - за стеной. Вой сирены. Надсадный, прерывистый. Тревога?
Звук - где был кашель, там же. Трель: тинь-тинь-тинь. Рация. И голос. Мужик какой-то, бубнит глухо.
- В смысле?
Отвечают ему явно передатчик, да только слов не разобрать.
- Что, всех?

Кашель. Замереть. Подождать. Затих. Теперь шевелиться. Вспоминать. Новая информация: памяти нет, но в некоторых ассоциациях прослеживается то, что, с некоторой натяжкой, можно назвать опытом. Интересно. Но погружаться в эти мысли нет времени — тот, кто кашлял, в любой момент может придти сюда. Нужно поторопиться. Быть готовым встретить его. Тем более, что ткань...

Поздно. Завыла сирена. И после короткого разговора кашляющий всё-таки приходит сюда. Имеет фонарь — весомое преимущество. Нужно действовать. Сейчас, пока луч ушёл прочь.
Освобождаться. Как только откроются глаза, воспользовавшись чужим светом, предельно быстро осмотреть окружение — достаточно контуров, к чёрту детали. Необходимо близкое укрытие, защищённое от фонаря. Не прерывать освобождение при этом, разматываться дальше. Не шуметь — тревога заглушает звуки, но они, благодаря металлу, как показали шаги, всё равно хорошо слышны. Без резких движений, за которые боком даже в темноте может зацепиться зрение. Нужно обрести мобильность. Хотя бы ползковую, для начала. В идеале — беговую и прыжковую, но это потом. И быть готовым в любой момент, стоит только лучу начать путь назад, снова в позе солдатика замереть. По возможности хоть слегка накрывшись.

Нашлось укрытие? Обретена подвижность? Луч света далеко? Туда, в относительную безопасность, всё так же стараясь лишнего внимания не привлекать.
Не нашлось поблизости? Замереть. И готовиться к худшему. Он один, значит шанс есть. Тем более, его намерения неизвестны, возможно они дружелюбны. Всех можно проверить, можно разбудить, можно обернуть тех, кто ещё не обёрнут. Да и не обязательно, что некто без имени и памяти в эти "все" входит. Но рисковать нельзя. Возможности кашляющего тоже неизвестны. И всё-таки, если не получилось укрыться, нужно быть способным защитить себя. А лучшая защита, как известно — нападение.

"Герой". Осторожно - спешка нужна только в том случае, если тебя просят ускориться - растягиваешь и сбрасываешь путы с рук. Цепляешь пальцами и тянешь ткань в сторону. Скользнув по коротким волосам, ее край слетает прочь с лица. И тут же поток нестерпимо яркого, льдисто-холодного, лучистого света бьет точно в глаза.
- Привет.
Тот, чья высокая, широкоплечая, со странно округлым - шлем, наверное - овалом головы фигура маячит где-то впереди, буквально в четырех-пяти шагах от тебя, держит что-то двумя руками: одним краем к тебе, другим - в свое плечо. Фонарь - на конце этого "что-то". Подствольный, очевидно. Холодеют кишки, когда понимаешь, что в руках у него - помповый дробовик.
- И пока.