Альтернативный Кёнигсберг | ходы игроков | Молчание - золото

Словно капля дождя пробежала по ветке склонившейся над озером ивы и упала на водную гладь - почти незаметно, практически бесшумно. Но круги, которые побежали от этой капли, изменили мир вокруг до неузнаваемости. Не то, чтобы ты помнила, каким он был раньше. Просто где-то внутри появилось чувство: сейчас всё иначе, чем прежде. Неуловимо. Непонятно. Иначе.

Туман не только мешает видеть - ты с трудом можешь различить очертания домов на противоположной улице - но и приглушает звуки. Несколько раз ты видела чьи-то фигуры, но, когда пыталась окликнуть, твой голос тонул в этом тумане - и фигуры исчезали, так и не услышав тебя.

Тебя больше не заботили никакие потребности тела: ты не спала уже давно, слишком давно. Гораздо дольше, чем это было когда-либо возможно, хоть время и не отследить. Но спать и не хотелось, как, впрочем, ничего другого из некогда привычных нужд. Лишь какая-то лёгкая пустота внутри, отдалённо напоминающая голод, время от времени ненавязчиво давала о себе знать.

Но ты прислушивалась к городу - а он молчал. Не многозначительно. Не величественно.

Безразлично.

Туман был густым настолько, что казалось при желании его можно было собрать в сложенные ковшиком ладони. Он скрадывал очертания, приглушал звуки и краски. Будто боялся, что что-то может нарушить покой этого города.
Она не помнила как называется город, как не помнила и собственного имени и всего того, что было раньше. До того, как она задалась всеми этими вопросами. Лишь смутное ощущение и уверенность, что сейчас всё было по-иному, не так как раньше. Казалось, что стоит сосредоточиться, напрячься и пелена забвения поддастся, откроет ей скрытые в глубинах сознания воспоминания. Но это был всего лишь самообман. Вместо прошлого - всё та же пелена тумана, только уже в собственной памяти, что казалось навсегда разделила её жизнь на то, что было раньше и что есть теперь.

Нахмурившись, она подняла взгляд к серому небу, будто надеясь увидеть там ответы. Или хотя бы подсказку, чтобы понять, что же произошло. Почему изменился мир? Почему всё стало таким... иным? Пусть она и не помнила как всё было раньше, но была уверена, что было по-другому. Не так, как сейчас.
Она несколько раз звала, пыталась получить ответы, но ей не отвечали. Как будто проходящее мимо фигуры были лишь тенями. Или она была лишь тенью, что сливалась для них с окружением. Хотелось вопреки всей этой тишине закричать, заорать в голос, заставив реальность осыпаться осколками тумана, за которыми проступит настоящая суть, дав ответы на все те вопросы, что крутились у неё в голове. Но она молчала, лишь смотрела на дома, на скрытую в молочной пелене дорогу, пытаясь увидеть нечто, за что зацепится её взгляд. Нечто, что сможет дать хоть какие-то ответы. А нарушать громкими звуками тишину... не стоит. А то вдруг кто-то услышит? Было подспудное ощущение, что ничего хорошего из этого не получится.

Вдохнув, девушка переступила с ноги на ногу, неосознанно вслушиваясь в лёгкий шорох, издаваемый этим движением. Подняла руки, сжала разжала кулаки, разглядывая собственные ладони. Её ничего не беспокоило. Ни голод, ни жажда ни иные потребности тела. Всё было тихо и спокойно, как и в мире вокруг неё. Городу было плевать на одиноко стоящую на тротуаре девушку. И если она хочет что-то изменить, то делать это придётся ей самой, потому что кажется никому нет дела до одной из потерянных душ.
И всё же при всём спокойствии не покидало ощущение, что ей чего-то не хватает. Может быть ответов, что запомнили бы пустоту воспоминаний? Понимания происходящего? Какого-то якоря, что позволил бы ей закрепиться в этом ином мире, не дал раствориться в тумане? Собственной определённости и понимания кто она такая? Имени, что позволило её отличить от остальных? Отличить себя от других.

Надо двигаться, надо что-то делать и искать ответы. И раз никто не спешит ей их дать, значит их надо добыть самой. Добыть, чтобы туман не поглотил её в себе, не оставив даже воспоминаний. И девушка пошла, неспешно зашагала по тротуару вдоль дороги, стараясь не нарушать окутывающей её тишины, вслушиваясь, всматриваясь. Надо узнать, что же произошло со всем этим городом. С ней. А ещё лучше понять, что же происходит теперь и по каким законам живёт этот город. Чем он дышит. Заголовки газет, сведения в интернете, кто-то живой, у кого можно получить ответы. Хоть что-то, что позволит ей понять картину происходящего и даст ответы на то, что же ей делать.

Нет больше сведений в Интернете, как и самого Интернета нет. Недоумённо смотришь на телефон, который оказался в кармане. Он был разряжен. Бесполезен. Когда-то, в другой жизни, в нём была вся жизнь: фотографии, видео, контакты близких, друзей. Работа. Новости...

Больше нет. Сейчас ты об этом даже не вспомнишь. Бесцельно бродишь по городу, не зная, куда идти. Натыкаешься на киоск "Пресса". Ни газет. Ни журналов. Только глупые, дешёвые детские игрушки. И сувениры.

Königsberg.

Вот как зовут этот город.

Его имя отозвалось в затылке болезненным жаром. Будто где-то там, в подкорке, хранится всё, что ты потеряла. Старая жизнь. Воспоминания...

Можно ли их вернуть? Ты не знаешь. Но одно осознание приходит достаточно отчётливо - ответы дадутся непросто.

Проходишь мимо компьютерного магазина. Один из мониторов почему-то работает - ты не понимаешь, как. Но уже видела такие. Это Лит, который рассказал тебе про Безымянных. Оставляет послания, то тут, то там.

"Туман не отпустит тебя. Не зная цели - никуда не придёшь."

Как оказалось воспоминания приносят боль. Даже если это всего лишь одно слово. Название города, чьи улицы она сейчас меряет шагами. Кёнигсберг. Попытка уцепится за это слова как за якорь, что потянет за собой остальные воспоминания, оказалась бесполезной. Её прошлое оказалось слишком надёжно спрятано в глубинах её же сознания. И достать их оттуда, когда казалось любую информацию, что могла бы дать ответа, будто подчистили, будет не просто.

Взгляд задумчиво шагающей по дороге девушки зацепился за мерцание работающего монитора компьютера. Лит, это его рук дела. Так по крайней мере он представился когда-то. Девушка постаралась припомнить что именно ещё он рассказывал. О Безымянных, о чём-то ещё. В любом случае надпись на экране монитора заставила её остановиться, задуматься. Она понимала, что у него куда больше понимания происходящего, а значит стоит к его словам прислушаться. В конце концов не так много вокруг тех, кто мог бы дать ей какую-то подсказку. А если уж по-честному - совсем никого.

Несколько долгих секунд она стояла, склонив голову набок, думая, решая. Можно пойти в парк, но там мало шансов получить ответы. Пойти к администрации, возможно какие-то ответы получится найти там, но она не любила тех, кто там сидит. Или не любит. Не знает, не помнит, просто не хотелось. Пойти на площадь? Но что она там найдёт? Или кого? Огромное открытое пространство, затерянное в тумане. Это должно быть неуютно.

Отвернувшись от подсказки, она зашагала дальше. Нет газет. Не работает техника, за редким таким вот исключением. Но книги должны остаться. По крайней мере, если они находятся в библиотеке. Одно дело пропавшие с полок газеты, но книги должны остаться. Хотя бы потому, что если их не будет, то исчезнет и библиотеке. А девушке казалось, что, что бы не произошло, как бы мир не изменилась реальность, но то, чем что-то было, тем и осталось. Пусть и стало не таким, как раньше.

А ещё в библиотеке должно быть тихо и спокойно. Возможно там есть кто-то, кто хранит знания. Он, или она, Библиотекарь.

Первая библиотека. По иронии судьбы она на удивление близко и к площади, и к админстрации, практически зажата между ними. Проходишь мимо фонтана, окружённого колоннами - он всё ещё работает, хотя и без подсветки. Островок меланхоличной, затерянной в пространстве красоты посреди бескрайнего океана тумана...

Подходишь к библиотеке, чтобы увидеть: дверь намертво заколочена. Если и есть здесь хранитель, то знания он запечатал надёжно. И, прежде, чем успеваешь решить, что же делать дальше, оборачиваешься.

Чтобы увидеть, как к тебе идут люди. В форме, фуражках. Одинаковые, все как один. Видишь их хорошо и чётко, совсем не так, как тени в тумане... Вероятно ещё и потому, что самого тумана здесь нет. Ты можешь видеть всю театральную улицу, как на ладони. Здание Драматического Театра утопает в нём, как и КГТУ на углу площади... Но знаменитая скульптура "Быки", изображающая схватку адвоката и прокурора, здание СИЗО, адмиралтейство, аллея, памятник Петру Первому (его ты тоже помнишь, хотя своё имя так и не приходит на ум...) - как на ладони.

Люди подходят к тебе, их пятеро. Держатся строго, но не угрожающе. Даже если захочешь убежать - поймают. Их лица замотаны чёрной тканью. Один, видимо, старший, делает шаг вперёд.

- Имя?

Спрашивает властно. Твёрдо. И немного... надменно? Будто знает, что тебе нечего ответить...

Фонтан на некоторое время, пока она проходила мимо, удерживал на себе взгляд девушки. Умиротворяя, успокаивая. Приглушённое журчание было даже приятно слуху. Было бы неплохо присесть около него, отдохнуть, расслабиться. Но эта мысль мелькнула и пропала. Нечто вроде голода внутри не давало ей остановиться, расслабиться, отдаться на волю течению. Нужно двигаться и искать смысл, ответы. Чтобы... что? Не забыться окончательно и не стать вечно голодной тенью? Или чтобы заполнить эту пустоту чем-то значимым, важным?

Она не размышляла долго над этим, предпочитая поиски пустым размышлениям. Увы, но библиотека оказалась опечатанной. Кто-то явно не желал впускать кого-либо внутрь. Мелькнуло сожаление, хоть и не особо сильное. Всё же это лишь первая остановка на её пути. Она получит ответы. Не здесь, так в другом месте. Так думала девушка, пока не обернулась и не увидела подходящих к ней людей в форме. И это уже были не просто тени в тумане. Они были настоящими, отчётливыми, живыми. Впрочем вся эта улица была не такой, как другие. Тут не было тумана. Именно вот здесь, на некотором довольно приличном её участке, что позволяло рассмотреть достопримечательности города. Понять, что это не спроста, было не сложно, но конкретных причин она не знала.

Она предпочла бы не пересекаться с теми, кто подошёл к ней. Они не угрожали, но всё же ей было в их присутствии неуютно. Казалось бы вот те, кто может дать ответы, но проснувшаяся интуиция рекомендовала ей не нарываться. Доверия они у неё не вызывали. Надо будет следить за тем, что говоришь. И ещё ей не нравилось, что она не видит выражения их замотанных чёрной тканью лиц.

Такой простой вопрос, что нарушил тишину, вызвал у слегка вздрогнувшей девушки активную работу мыслей. Она даже приоткрыла рот, будто собиралась назваться, задумалась мучительно, затем плечи её поникли и она покачала головой.
— Не помню...

Задумалась она над тем, а стоило бы называть имя? Ну, если она его помнила. С одной стороны она чувствовала что это важно, когда оно у тебя есть. Мелькнула мысль даже придумать его, но тут же пропала. Назваться каким-то другим она не могла. Просто... не могла соврать в лоб. Слишком много на нём завязано, чтобы сказать первое выдуманное. Да и не знает она как правильно себя вести и отвечать на такие вопросы. Потому лучше промолчать. Отсутствие имени тоже плохо, может вызвать проблемы. Но всё же наверное меньше, чем ложь?

Нет, лучше послушать, не болтая больше необходимого, чтобы попытаться понять и разобраться. Понаблюдать. Пусть ведут себя надменно, гордятся чем-то, но не видят в ней ничего подозрительного. Она лишь потерявшаяся в тумане душа. Но и помыкать нельзя дать позволить.
Как же ей не хватает ответов!

- Понятно, новенькая, - кивнули люди разом, хотя говорил лишь один. - Тюремщик.

И, поднеся руки к козырькам, чуть склонили головы на секунду. Ты не сразу поняла, что они... что ОН представился. На мгновение повисла тишина. Молчала ты. Молчали они... он, будто бы тебя изучая. Невозможно было понять, о чём думает этот... Тюремщик. Лица за тканью оставались неподвижными, за исключением тех моментов, когда он говорил. Но и тогда шевелились лишь только губы.

Где-то вдалеке раздался колокольный звон, короткий, приглушённый, оборвавшийся столь же внезапно, как и начавшийся.

Один из Тюремщиков повернул голову на звук. Потом покачал головой.

- Пугало, - сказал тот же, что говорил с тобой прежде. - Не любит гостей. Кому-то сейчас не поздоровится. Здесь - безопасно.

Отчего-то ты верила ему. То чувство, что привело тебя сюда - той лёгкой пустоты, на этой улице словно стихало. От присутствия ли рядом... кого-то, хоть кого-нибудь, пусть даже такого, как Тюремщик? Или из-за того, что отступал туман? Ответов всё ещё не хватало.

Но факт оставался фактом, здесь и впрямь было спокойнее, чем "снаружи". Единственный, кажется, кто здесь мог бы представлять угрозу, стоял прямо перед тобой.

- Мои владения, - наконец, снова подал голос человек в форме. Человек ли? - Хочешь остаться - плати. Правила.

Чем-то неестественным и вызывающим мурашки веяло от того, как вёл себя Тюремщик. Или вели? Почему говорит один. Кто такие другие? Или что оно такое? Почему скрыто по повязками на их лицах?
Нет. Она не хочет этого знать. Совсем не хочет. То, как они... он вёл себя создавало ощущение, что перед ней одно существо, но в пяти телах. Откуда столько? Связано ли это с тем, что он - Тюремщик? Или больше с тем СИЗО, что находится на этой улице. Как он получил своё имя?

Вместе с одним из Тюремщиков она повернула голову в сторону звона, но ничего не заметила. Но взяла на заметку, что там - Пугало. И оно не любит гостей. а значит и ей не стоит идти туда. Но почему такие странные имена? Почему нет простых?

Его владения. Территория без тумана, им контролируемая? Здесь ей стало спокойнее, легче. И покидало ощущение, что Тюремщик неразрывно теперь связан с этим местом. Стало понятно, что иметь своё место - важно. Как и имя. Или одно без другого невозможно?

Хочет ли она остаться? Зависит от цены. И девушка озвучила повисший в воздухе вопрос.
— Какова цена?
Разве у неё есть что-то, что может быть нужно ему?

- Два, - коротко сказал Тюремщик, протягивая руку ладонью вверх.

Кажется, чуть более поспешно, чем следовало бы.

Во взгляде её мелькнула озадаченность. Тюремщик произнёс о плате как о чём-то общеизвестном, но только вот не ей. И незнание такой элементарной для него вещи вызвало у девушки секундное чувство потерянности.
Она мельком глянула на протянутую руку, гадая, два чего именно поместится в ней. И почему это нечто явно столь ценное, его поспешность она интерпретировала именно так.
— Два... чего? Я... — мимолётное раздумье в подборе нужных слов, — новенькая, — повторила в итоге его слова, объясняя свою неосведомлённость.

Рука сомкнулась резко, досадливо. Другие, те, что стояли позади, мгновенно потеряли к тебе интерес, рассредотачиваясь по территории.

- Можно отработать, - наконец произнёс Тюремщик, не отвечая, впрочем, на твой вопрос.

Вопросов о происходящем было много, но она чувствовала, что Тюремщик не тот, кто будет спокойно отвечать на её вопросы и рассказывать о происходящем. Мелькнула мысль, что если и остальные такие же, то довольствоваться ей придётся обрывками. Слово тут, два там. Казалось, что она вступила в чужую игру не зная правил. Насколько опасна тут может быть ошибка? Как видит Тюремщик эту самую отработку и стоит ли проявлять к тому интерес? И в то же время она находится на его территории. Пусть он не желает ей вроде как зла, но это не значит, что он не может причинить, если ему что-то не понравится. Или, учитывая его кажется не вполне человеческую природу, у них могут быть разные отношения к обычным для него местам.
Она задумалась, напрягая мозги.
— Если я останусь тут надолго - отработать? Если пойду туда - кивком указала она в сторону противоположную от Пугала, — тоже?
Тюремщик, если найти правильный подход, мог стать невольным источником информации. Может быть даже благодаря обработке. Или, возможно, отработка могла быть для ней не простой.
— Как отработать?

- Мои владения безопасны. Другие - нет, - немного помолчав, будто обдумывая верную формулировку, ответил Тюремщик. - Надо расширить зону.

Колокол вновь зазвонил - протяжно, жалобно. Ты буквально кожей ощутила, как по воздуху прошла какая-то странная рябь... Вдруг захотелось быть там, куда, как сказал твой неожиданный новый знакомый, ходить совершенно точно не стоило.

Причём, похоже, Тюремщик ощутил то же самое, что и ты.

- Смерть, - сказал он спокойным, будничным тоном. - Душа. Такая же, как ты. Можно предотвратить. Можно уберечь. В этом работа. Разная. Знаки. Предупреждения. Переговоры... с другими.

Она прикусила изнутри щеку, вникая и раскладывая по полочкам то, что говорил ей Тюремщик. Манера его общения была непривычна, не давая готовых ответов, а заставляя вдумываться в то, что скрыто за его словами.

Его владения безопасны. С этим она не могла поспорить. Безопасно в них было. Для тех, кто не нарушал правил Тюремщика. Возможно хватало и других, кто считал свои владения безопасными. Как, думается, и тех, чьи безопасны не были и кто не стремился их таковыми сделать.

Звон колокола родил в душе неприятное тянущее чувство. Хотелось и сходить посмотреть на происходящее там. Любопытство сродни тому, когда хочется сунуть палец в озеро с голодными пираньями. Она невольно посмотрела в направлении, откуда раздался звон. Почему всё стало... таким иным? Смутное чувство, как слабый привкус на языке, будто мир переродился. А вслед за миром, или может только городом, переродились и они. И теперь постигают его. Сколько тут всего таких, как Тюремщик? Таких, как она? И тех, кто поглощён туманом?

И вновь, стоило затихнуть колоколу, она вслушивается в слова Тюремщика, мысленно придавая им объём и подробности.
Пугало убило кого-то из таких, как она? Тюремщик хочет, чтобы она отработала, предупреждая других от подобных ошибок, оставляя знаки. Предупреждения. Переговоры. О чём? О том, что здесь, у Тюремщика, безопасно? Об убежище? О расширении? Объединении? Или о чём-то ином?
— О чём - переговоры? С кем? С такими, как я? Или с теми, кто как и ты, имеет свои владения? В чём в этом польза для тебя?
Она сомневалась, беспокоилась, опасалась. И в то же время понимала, что для неё это может быть полезным. Не испортить отношение. Иметь место, где для неё - безопасно. Быть вовлечённой в происходящее, а значит иметь как шанс умереть в процессе. Так и получить... что? Имя? Свои владения? Понято кто она такая? Какова её суть?