Альтернативный Кёнигсберг | ходы игроков | Нет дыма без огня

Словно крик оборвался на полуслове. Будто истерика прекратилась хлёсткой пощёчиной. Будто язвительное слово, вот-вот готовившееся слететь с языка, вдруг выскочило из головы, оставив тебя с глупым выражением лица. Мир изменился вдруг, внезапно - но так, что ты и осознать этого не успела. Ты оказалась здесь, словно вечность тут была - без малейшего осознания, что ты здесь делаешь... что ты должна здесь делать. Ты знаешь, что ты человек - руки, ноги на месте. Но имя отзывается лишь тупой болью в затылке и никак не складывается в слова.

Потребности тела тоже исчезли вместе с памятью о том, кем ты была. Тебе не хочется ни спать, ни есть, ничего другого - уже слишком давно, хоть и время здесь как будто бы застыло. Лишь чувство какой-то лёгкой пустоты, ненавязчивой неудовлетворённости поселилось внутри - впрочем, не отвлекая настолько сильно, чтобы занимать все твои мысли.

Где твой дом? Ты не знаешь. Стоишь, окружённая одинаковыми зданиями из старого, красного немецкого кирпича. Под ногами - серая, крупная брусчатка. Вокруг - туман. И редкие тени далёких прохожих - а может, видения, что всплывают в мозгу? - которые исчезают прежде, чем успеваешь окликнуть или подойти поближе.

Ты умеешь быть злой.

А этот город, что ж... Он умеет быть равнодушным.

Заскрипела зубами. Звук последовал незамедлительно, но растворился в равнодушном пространстве, как чёртов писк. Быть в неизвестности означало для неё первое и единственное - не знать, откуда придёт враг. Теперь тело её напрягается на все четыре стороны. В ладони впиваются зубы. Горячей волной окатывает сначала страх и сразу злость. А нет, это ногти. Но расслабиться уже не получается, да она и не умеет.
Что ж. Получается хотя бы идти. Она проверяла. Идти и каждым шагом насмерть втаптывать, убивать мостовую. Собравшись в единый колючий клубок, она двигается вперед и со жгучей, расплывающейся в нутре ненавистью смотрит вокруг.
Память и так предала бы её со дня на день - не ужилась в одном теле с испепеляющим нежеланием жить по негласному правилу: любить всех и всё - хорошо, не любить - плохо. К чёрту, к чёрту, к чёрту. Уж лучше топать навстречу теням и тусклым поникшим домам, до тошноты одинаковым.
О висок изнутри бьётся мысль, раздражающая в своей простоте. Тот, кто умеет только ненавидеть или только любить, — завидно примитивен*. Примитивен... Она ускоряет шаг. Зубы скрежещут с новой силой, стиснутые до боли в скулах. Боли, которая отчего-то не пробуждает её от липкого навязчивого кошмара, очень похожего на всё её существование и не похожего одновременно.