| |
|
|
Ход I. 1397 – 1407 гг.
Твоя семья получила дворянство в 1340 году после триумфальной для христиан битвы при Саладо. Под командой дона Хуана Мануэля твой прадед, к тому времени уже несколько лет служивший в ополчении, смог не только убить трех мавров, но и спасти жизнь самому дону Хуану! Тебе рассказывали, что именно твой предок в горячке боя подал вельможе копье, когда у того сломалось его собственное.
Твой дед пошел по стопам отца и уже как рыцарь воевал в Гранаде, но безуспешно. Как полагает идальго, все средства он тратил на коней, оружие и доспехи, а потому своему сыну, твоему отцу, передать в наследство смог лишь две деревеньки, Виллакорту и Эстебанвелу, что близ городка Аранда-де-Дуеро да пару ленивых слуг.
Отца твоего звали Эстебан Алламо дель Кастельмарра и пошел он в славных рыцарей рода дель Кастельмарра (кстати, никакой Кастельмаррой вы не владели, еще твой дед отдал ее за долги). Был Эстебан строен, дьявольски красив и воинственен до одури. С самого раннего детства ты запомнил отца как всадника, пахнущего потом, пылью и улыбающегося белозубо при виде твоей матушки.
Женился Эстебан рано, едва ему исполнилось семнадцать. Да и брак был по расчету – нужно было поправить материальное положение. Но случилось так, что, взяв в жены девушку с богатым приданным и не слишком высоким происхождением (твою маму звали Мария, фамилия ее семьи была Сапатеро* – что может лучше указывать на происхождение!), спустя пару лет брака отец в нее искренне влюбился.
Да и мать была не хуже: невысокая, стройная, черноволосая, она полюбила отца той жгучей и страстной любовью, что свойственна лишь кастильцам.
От этой горячей любви у пары было трое здоровых детей, все мальчики.
Первым в 1395 году родился Алонсо. Спустя два года – ты и твой единоутробный брат Рамон.
Вы жили в лучшей семье на свете!
Мама любила вас и даже ругала будто с нежностью. Это, впрочем, нисколько не мешало Марии угощать вас подзатыльниками и даже пускать в дело мокрое полотенце, от которого на ягодицах оставались синяки и потом было жуть как неудобно сидеть на церковной скамье!
А в церковь вы ходили каждую неделю. Была она за милю от дома, а звалась Скит Вечного Отца.
Служил там отец Пауль – совсем еще юный, но уж больно ученый. Умел он не только проповедовать, но и лечить хвори у селян. Еще от него всегда приятно пахло! Да и проповеди он читал не занудные, а вполне житейские. Особенно любил юный падре рассказывать о героях прошлого, славном Сантьяго, Эль Сиде, ставя их в пример нынешним христианам. И может эти образы не слишком цепляли крестьянских детей, но зато вас с братьями – еще как! Кто не хотел быть благородным рыцарем без страха и упрека? Кто не мечтал рубить мавров?
Родители посмеивались, видя детское увлечение своих детей героями прошлого.
- Не забывайте и про своих предков! - говорил отец, - Они, может и нетакие известные, но тоже подвигов совершили немало!
Так вы узнавали о том, как ваш прадед мог легко одним копьем проткнуть врага насквозь! Как дед рубился один против троих мавров и победил их всех. Он даже участвовал в Крестовом походе в Тунис, где героически и погиб. Вот такие у тебя были предки.
*****
Раз в год, летом, отец усаживал маму на вашу единственную лошадь впереди себя и вез в церковь. Это была годовщина свадьбы, и ее отмечали в семье как очень важный праздник. К этому времени к вам приезжали дедушка и бабушка со стороны матери. Дед твой был торговцем средней руки в Сарагосе, продавал ткани. Был он пусть и не такой бравый рыцарь, как твой отец, зато всегда угощал сладостями тебя и братьев. Подарки вы делили поровну – так строго наказывала матушка.
*****
Общаться тебе приходилось зачастую вовсе не с рыцарскими детьми.
Вы жили среди крестьян, а потому и большую часть времени играли с ними, бегая по окрестным холмам и моча ноги в прохладных ручьях. Твой старший брат Алонсо был заводилой – умел организовать игру, командовал селянами, раздавал приказы направо и налево. Он с детства обожал военные игры, а потому порой вы с палками, изображающими мечи, наскакивали на ничего не подозревающую чернь, как на мавров и рубили их!
Когда вы подросли, Рамон сказал, что так нельзя и селян надо защищать, а не бить мечом. Тогда у них с братом случилась дуэль, в которой ты был третейским судьей. В честно поединке Рамон был безжалостно побит и признал свою неправоту. Но и Алонсо смягчился. С той поры вы нападали в основном на деревья и друг на друга, изображая благородных, но враждующих идальго.
*****
Из крестьянских детей больше всего вы дружили с сыном кузнеца из Виллакорты по имени Карлос. Был он выше вас всех на полголовы, а в ширину как ты и Рамон вместе. Зато с ним было интересно сражаться на палках!
А еще он верховодил селянскими детьми не хуже Алонсо и даже соревновался с ним в этом.
Однажды вы гуляли по поросшим колючим кустарником холмам вместе с несколькими детьми черни. И увидали покрученное дерево. Оно стояло тут, кажется, всегда, но в тот день Карлос вдруг заявил:
- Я смогу забраться на него!
Дерево было высоким, едва ли не в четыре твоих роста. Но сын кузнеца забрался на него удивительно ловко.
Вся детвора была в восторге, а особенно радовалась Луиза, мельникова дочка, миловидная и заводная.
- Ух ты, Карлос! Вот это ты смог!
Алонсо немедленно вскипел. Какой-то селюк лучше благородного сына идальго?!
- Ха! Я взберусь туда еще быстрее!
Он полез вверх с ловкостью дикой кошки. Вот он уже на два локтя над землей, вот поднялся на сажень… и вдруг хрустнула ветка. Твой брат рухнул наземь под гогот и улюлюканье детворы.
Рамон и не пытался залезать, лишь помог обозленному и смущенному брату подняться.
Теперь все смотрели на тебя.
*****
Отец с детства учил вас обращаться с оружием и лошадью. Подсаживает на лошадь, дает деревянный меч и показывает, как рубить.
Искусство боя – это сложно. Лошадь огромна, меч тяжел, а ведь еще нужно следить за тем, чтобы бегающие рядом братья не ткнули тебя обмотанной тряпками палкой.
- В бою сарацины будут колоть со всех сторон, - научает папенька тебя с братьями, - Нужно быть внимательным и ловким!
Больше всего, конечно, отец напирал на Алонсо, а тот был и не прочь. Но и про тебя с Рамоном не забывали. И не только ратными тренировками занимались вы, но и сугубо практичными.
Надо, скажем, мельнику с Эстебанвелы отнести два мешка муки в Эль Негредо – отец отправляет вас с Рамоном. Тащитесь по холмам, то вверх то вниз с этими проклятыми мешками и не дай Бог не успеете вернуться домой до заката – тогда отец устроит вам порку.
Зато в субботу и воскресенье вас отпускали в церковь – там можно было отдохнуть и послушать рассказы падре.
Так и прошли твои десять лет – в счастливом краю, в доброй семье. Не знал ты ни страданий, не претерпевал унижений и понятия не имел, что там происходило за пределами твоего маленького мира.
|
|
1 |
|
|
|
|
Сурова, но прекрасна Иберия. Край горделивых мужчин и бесшабашных женщин! Здесь христиане режут друг друга столь же увлеченно, как и мавров. А чуть раньше здесь были берберы, что прошлись огнем и мечом, оттеснив вестготов с насиженных мест. А до них здесь увлеченно резали друг друга пуны и римляне. И одному Богу известно, что было до них, но кто бы сомневался - здесь никогда не было спокойно. Вот, скажем, идут по своим делам идальго из Астурии и Галисии, один бросит взгляд на другого - и оба тут же тянутся к навахам. Кровь, крики, взаимные оскорбления. Здесь мужчина должен быть всегда готов постоять за себя. Суровая земля рождает суровых людей. Но не надо думать, что здесь есть место только для насилия. Иногда дружба может быть там, где ее совсем не ждут. Даже мавр может быть другом христианину. Несмотря на то, что уже какое столетие идет непримиримая война. Иными словами - Пиренеи - это совершенно уникальное место, и вряд ли где-то еще бывает так же. Уж местные в этом-то точно уверены. И не стоит убеждать местных в обратном, если у вас при себе, конечно, нет навахи и вы знаете, как с ней обращаться!
*****
Отец вел коня под уздцы, тогда как на самом коне горделиво возвышался Дон Диего. По крайней мере это самоназванный Дон таким видел себя. На самом же деле, Дон Эстебан, настоящий хозяин коня, беспрестанно улыбался и отпускал "отцовские шуточки" касательно всадника, что так по дурацки сломал ногу, без спросу на спор решив залезть на того же коня, на котором он нынче имел честь гарцевать. Следом шли братья, хмуро поглядывая на этого выскочку, что испортил им все веселье - ведь первым должен был идти Алонсо. Впрочем, сейчас Алонсо думал, что, может, и хорошо, что все сложилось именно так. Матушка же неотрывно держалась за Диего, готовая тут же поддержать ребенка при малейшем намеке на падение. Вскоре процессия подошла к церкви.
" - Что, сын мой, не терпится уехать на ратные подвиги?" - улыбнувшись, сказал отец Пауль. Вместе с Доном Эстебаном они сняли Диего с коня и потащили внутрь их скромной церквушки. Было воскресенье и народ мало-помалу собирался у дверей, но без особого приглашения не пускали никого. В этот раз исключение было сделано для семейства дель Кастельмарра. Посадив дитя на почетную первую скамью, семья расселась неподалеку, освобождая падре место для врачевания. Тот внимательно осмотрел голень, что приняла несколько нездоровый цвет, пощупал, следя за реакцией Диего. " - Ну, это не перелом, с костью все в порядке, слава Господу. Сильный ушиб, да небольшое повреждение. Сейчас тебя перевяжем, скоро будешь бегать как ни в чем не бывало. А пока я расскажу тебе о твоем тезке, Сантьяго, как он помог нашим рыцарям при Клавихо..."
*****
Диего всегда уважал авторитет Алонсо, ведь как же иначе? Он - старший и самый сильный, он настоящий лидер. Но вот что-то очень глубоко в душе Диего всегда взывало к нему, вызывало поступить наперекор и показать старшему брату, да и всем окружающим, что он ни в чем не уступает. И если в осмысленных действиях он всегда шел за своим братом, то в поступках импульсивных и необдуманных зачастую пытался вырваться вперед. Увидев падение своего брата, он ни секунду не думал. Под любопытными взглядами окружающих он подбежал к дереву и с разбега запрыгнул как можно выше по стволу. Цепляясь за ветки он поднимался все выше и выше. Мимолетно подумав о том, что все же иногда хорошо быть вторым, он попытался учесть успех Карлоса и ошибку Алонсо. Наконец, успешно преодолев самые сложные этапы поднятия, он оказался наверху. Глядя на детей с горделивым победным выражением лица, он с мимолетным ужасом подумал: " -А как я теперь буду слезать?", одернув себя и надеясь, что этого мига растерянности никто не заметил.
*****
Великая Испания - это большой плавильный котел для многих народов. Много кто жил здесь и многие народы оставили свой след. Сотни лет мавры и христиане жили бок о бок друг с другом, в результате что те, что другие почти на одно лицо. Ну, конечно, это преувеличение, но крестьяне остаются крестьянами, что на землях мавров, что на землях христиан.
Отпыски дель Кастельмарра отличались от своих вилланов. Не только статью, воспитанием и поведением. Даже внешне они неуловимо были другими, хоть и не сильно. И если Алонсо был горделив и высокомерен до одури, а Рамон, наоборот, чувствовал себя среди простолюдинов, как среди своих, то Диего приходилось уравновешивать их обоих. Да и сам он, понимая, что их вилланы - не ровня ему и его братьям, все же чувствовал себя в чем-то обязанным детям тех, кто служили его отцу. Да и балансируя между высокородной спесью и панибратством, можно добиться большего, не рискуя нарваться на мятеж или потерю уважения.
*****
Диего тяжело вздохнул. Хоть и привычный к жаре, он жадно вдохнул раскаленный воздух, от чего ему явно не стало лучше. Он с грустью окинул взглядом окрестности, посмотрев на такого же несчастного Рамона, обряженного в неимоверно толстый слой одежд, с какой-то кастрюлей на голове. Тот одарил его таким же печальным и затравленным взглядом. Перехватив длинную жердь, обмотанную до предела тряпками и чем-то мягким, Диего снова закрыл глаза, подставляя лицо едва уловимому ветерку, делая глубокий вдох.
Небольшая группа крестьян смотрела на действие с обеспокоенным видом,, неподалеку сидел скучающий Алонсо, а матушка и вовсе была мрачнее своей черной юбки до пола, свирепо смотря на своего мужа, который радостно бегал по полю, совершая какие-то приготовления. Кто же мог подумать, что невинный вопрос Рамона о том, что такое рыцарский турнир выльется в это. Вдохновленный Дон Эстебан всю неделю носился, как ужаленный, снял с работы в поле у крестьян двух лошадок, подготовил детям "доспехи" и "турнирные копья" и даже перекричал Донну Марию, которая восприняла идею Эстебана, мягко говоря, неодобрительно.
Первая пара "сшибок" прошли катастрофически нелепо. Кони, да и всадники не понимали толком, что от них, собственно, хотят. Пока лошади вяло брели друг к другу, Диего и Рамон ударили друг друга по копьям и были таковы. Зрелище решительно не выходило. " - Ну что за глупость, нет, чтобы сразиться на земле.." - подумал Диего. В сопровождении пары крестьян Дон Эстебан подошел вначале к Рамону, а затем и к Диего.
" -Мальчик мой, каждый рыцарь должен уметь биться верхом с копьем. Держи копье крепко, и выбей своего соперника из седла, вот так!" - Эстебан показал сыну, как надо держать копье и как наносить удар. " - Ты сможешь, ведь ты - Диего дель Кастельмарра! Это у нас в крови! Так покажи, что это не просто слова!" - отходя, добавил отец уверенным глубоким голосом, одновременно, кивая крестьянину, что встал возле крупа коня.
Братья синхронно, не сговариваясь салютовали друг другу своими импровизированными "лансами", и тут их кони лихо сорвались с места. Они приближались друг к другу, едва успевая направить свое оружие в сторону противника. Диего даже не успевал ни о чем подумать, он рефлекторно уклонился левым плечом, уводя то назад, а правая рука стремительно метнулась вперед. Он даже не успел закрыть глаза, как услышал глухой удар и лязг металла. Крестьянин уже бежал к нему, ловя его лошадь за уздцы. С трудом развернувшись в своей нелепой многослойной одежде, он увидел, как Рамон, не пострадавший от падения, поднимается, а отец жгуче улыбается ему, медленно отходя от Донны Марии, что закончила осмотр Рамона и уже собираясь взять оглоблю, которую его брат продолжал сжимать в руке, хищно косясь на Эстебана.
Тогда Диего подумал: " - Ну и глупости же эти турниры."
|
|
2 |
|
|
|
|
Ход ІІ. 1407 - 1414 гг.
Первые годы твоей жизни не омрачались ни крупными войнами, ни моровыми поветриями, ни набегами мавров. Отец твой предпочитал проводить время дома, лишь порою выезжая в Сарагосу - сразиться на турнире. Дважды он даже побеждал! Один раз в бою на копьях, получив много денег и купив себе нового коня, а твоей матушке красивую Библию в кожаном переплете (читать Мария не умела, но какая разница?), а еще раз - в менее почетном сражении на мечах. За вырученные таким образом средства отец смог рассчитаться с тестем, у которого частенько занимал денег.
Жили вы бедно и в те редкие моменты, когда родители брали вас, детей, в город, ты мог воочию увидеть пропасть между семейством дель Кастельмарра и другими, более богатыми людьми. И ладно бы богаче вас были другие благородные семейства, но нет - хватало в городе и около него простолюдинов, наживших богатство торговлей, ремеслом, а то и какими-то вовсе темными делишками вроде ростовщичества.
Твой отец таких презирал, да и матушка смотрела на них свысока. Ее собственный отец занимался торговлей, но был благородным по крови, пускай и безземельным и вовсе не похожим на воина.
- Позор для идальго заниматься купеческим делом, - говорил тебе и твоим братьям отец, - Но на дедушку не серчайте. Пускай лучше благородные торгуют, чем чернь. В конце концов, богатый простолюдин - это неестественно.
*****
В один из ваших визитов в Сарагосу тебя отпустили погулять. Алонсо потребовался отцу, чтобы пошить костюм - твой брат скоро должен был жениться на некоей девице благородного рода, а поэтому ему полагались обновки. Рамон же завел дружбу с местным оружейником и пропаждал у него при каждом вашем визите в город. Кажется, крепкому и усатому мастеру нравился твой брат: он рассказывал ему про оружие, учил точить мечи, а один раз даже позволил поупражняться с мечом во внутреннем дворике своей мастерской. Да и родители такое знакомство одобряли.
Ты же в тот день был предоставлен самому себе.
Гуляя по узким мощеным улицам, ты не мог не обратить внимание на уличных артистов. Это была небольшая труппа, разодетая в яркие костюмы и на импровизированном помосте показывающая смешные сценки. Вот благородный идальго, перепив вина, принимает мельницу за великана и несется вперед с копьем. Вот два простолюдина неуклюже, но очень смешно, пытаются ухаживать за благородной сеньорой. А вот целомудренного падре пытаются соблазнить уличные девки, сами предлагая ему денег за любовь - вот потеха!
Народ покатывался со смеху, даже несколько рыцарей посмеивались, отпуская скабрезные шуточки и чернооко подмигивая благородным доннам, что остановились взглянуть на представление.
А тебя вдруг толкнули сзади. Да так, что ты полетел вперед и если бы не крепкая спина стоящего впереди мужчины, точно бы проорал носом землю. Бормоча извинения впередистоящему, ты оглянулся и увидел, как некий невысокий субъект удирает прочь, ужом протискиваясь сквозь толпу. И удирает он с твоим кошельком!
Сказать по правде, денег там было - кот наплакал. Так, дедушка подкинул немного на булку да разбавленное вино, которое продавали на улицах в жаркие дни, как сейчас. Но это были твои деньги!
Ты рвонул за вором. Оттаптывая ноги, толкая в бока людей и извиняясь направо и налево, как учили родители, ты выбрался из толпы. Злодей забежал в грязный переулок и ты немедля последовал за ним.
Вот тут-то ты и узнал впервые, что такое настоящий бой.
Сначала тебе прилетело по плечу дубинкой. Вынырнувший откуда-то сзади юноша был ниже тебя, а потому, явно целя в голову, слегка промахнулся. Да и твоя реакция, выработанная на домашних тренировках, помогла. Второй противник возник спереди и бил наверняка - по корпусу. Ты неловко закрылся левой рукой и дубинка с глухим звуком вмазала по локтю. Рука занемела.
Второй тем временем наскочил вновь - на сей раз ты увернулся, прижался к побитой жизнью стене.
Нападающие выглядели едва ли сильно старше тебя. Оба грязные, в рваной одежде, с дубинками наготове. За их спинами маячил вор, укравший у тебя кошель.
- А ну всыпьте этому hijo de puta! - крикнул он из-за спин товарищей.
*****
Когда тебе исполнилось пятнадцать, Алонсо наконец женился. Супругой его стала Изабелла, дочь Симона де Пойнтера, рыцаря из Гаскони. На что ваш род был благороден, но с де Пойнтерами сравняться вы не могли. Их предки сражались при Пуатье, причем дважды*. Изабелла была младшей дочерью среди двенадцати детей, а потому брак этот вам особо ничего не сулил, кроме престижа. Но что может быть важнее для кастильского идальго, чем престиж?
Свадьбу играли громко, дорого, богато. В вашем доме вдруг стало тесно, поскольку приехала вся родня невесты, да и ваши родичи тоже. Тебя прогнали с родной постели и теперь ты ночевал в конюшне вместе с Рамоном, а на ваших постелях спали сыновья де Пойнтера. Всем известно кастильское гостеприимство - гостю всё отдай, а сам хоть в одной рубашке ходи. Но и гасконцы были не дураки, знали, что хозяев надо уважить подарками. Так тебе досталась пахнущая травами ярко-красная куртка, Рамону - новые сапоги, твоей матушке презентовали костяной гребень, а отцу - шлем-бацинет итальянской работы.
Симон де Пойнтер тебе приглянулся сразу. Пусть и не кастилец, он внешне походил на твоего отца: такая же смуглая кожа, черные волосы и белые зубы. Был Симон крепок телом и, как ты вскоре узнал, закален в вере. Каждое утро он вставал едва ли не раньше всех и босиком выходил во двор молиться.
Тебя и Рамона он учил говорить по-гасконски, а еще латыни, потому что был очень уж образован и даже удивился, что вы не умеете читать и писать. Зато вы показали будущему родственнику, как ловко копьем на скаку сшибаете с головы у чучела деревянное ведро - он был рад и хлопал вам совершенно искренне. Так же и дети его, которых де Пойнтер привез с собою, смотрели на вас и то радовались, то удивлялись, то завидовали.
Не обошлось и без конфликтов.
*****
Старшему сыну Симона де Пойнтера, Роберу, было девятнадцать. Это был высокий худощавый юноша, с горящим взглядом и яростным нравом. Уже в первый день он поспорил с Карлосом, сыном кузнеца, что поборет его на руках - и таки поборол, не столько силой, сколько ловкостью действуя. Подружился он и с вашим падре, поскольку знал латынь и был эрудирован до крайности. По нескольку часов обсуждали они со святым отцом такие заумные вещи, что зевать хотелось. Вскоре Робер уже состязался на мечах (затупленных, конечно) с Алонсо и побеждал того в двух поединках из трех. И пусть твой старший брат лишь ухмылялся да над самим собою подшучивал - проиграл ведь честно, с кем не бывает, - Рамона поведение будущего свояка бесило неимоверно.
Однажды Рамон даже вызвал противника на дуэль - конечно, понарошку. Ну, или почти понарошку. Во всяком случае, сговорились драться на тупых копьях и провести три схватки.
В первую Рамон полетел на землю, как перезревшая груша. Во вторую - схлопотал в грудь такой удар, что на коне удержался лишь чудом. В третью - смог наконец попасть по щиту Робера, но сам после могучего удара противника лишился шлема и потом еще полдня приходил в себя.
То ли в шутку, а то ли всерьез, сын де Пойнтера, гарцуя на вороном жеребце и подняв забрало, предложил и тебе:
- Может, отстоишь честь братьев? На тупых копьях, три схватки, прямо сейчас. Кто проиграет - несет победителя на плечах в церковь, кукарекая как галльский петух!
Отец, наблюдавший всё это кивнул тебе, а вот Алонсо махнул головой. Мол, не лезь, брат, не твоё это дело.
*****
За гуляньями да импровизированными турнирами ты и не заметил, как дон Эстебан Алламо дель Кастельмарра и сэр Симон де Пойнтер начали и про твою свадьбу договариваться. Сначала в шутку, а потом и всерьез, ведь у гасконского семейства дочерей было целых пять штук и все, как на подбор, красавицы. Двое старших, правда, уже другим обещаны, ну да ничего - еще трое есть.
Вот Анна - ей шестнадцать. Девушка черноволосая, с крепкими ногами и заметной грудью, черноокая - почти как кастильская сеньорита выглядит. И такая же яростная. То на братьев своих младших орет, когда те проказу какую учинили, то твоей матушке свинью резать помогает, не боясь замараться, а то молиться - да так рьяно и истово, будто самого диавола изгоняет. А еще и ученая - читает Святое Писание и латынь знает как родной (ну или тебе, темному, так кажется).
Вот Севилия - единоутробная сестра Анны, но полная ее противоположность. Тоже черноволосая, но в остальном - куда более хрупкая, вовсе не боевитая и скорее замкнутая. Ей нравились беседы со священником, но молилась она тихонько, в отведенной ей комнате, чтобы никто не услышал, чего она у Господа просит. Зато на ваших турнирах она глаз отвести не могла, то бледнела, то хлопала в ладошки, а то плакала, когда кто-то на землю падал.
А вот Армель, тринадцати лет. Нос с горбинкой, крепкий подбородок, широкие бедра и узкая талия - по всем известным тебе эталонам красоты была она не то чтобы прекрасна, но некоей особой статью обладала. Смешливая и задорная, она быстро сошлась с крестьянскими детьми, пускай и не знала языка. Зато всегда могла придумать игру, да такую, чтобы даже без слов всё понятно было. А еще сшила вам кожаный мяч - такое она видала где-то на востоке, то ли в италии, то ли еще где, - и давай его пинать, да в очерченное на земле пространство (она звала его "воротами") забрасывать.
Ух и увлекла же селян эта новая игра! Правил в ней особо-то и не было: знай хватаешь мяч да к воротам противника несешься. Забросил его туда - получи очко. Но соперник может несущего мяч бить, на землю валить и всячески мяч отбирать. Армель следила, чтобы упавшего ногами не били да еще чтобы нападали только на тех, кто с мячом. И уж если кто правила нарушал - тут девчонка будто в демона превращалась. И орала, и палкой лупила, не смотря, кто перед ней. А когда один из селянских сынков во время игры попробовал ее невзначай за задницу полапать, так его отходила, что твоему папеньке пришлось селянам небольшую виру заплатить, чтоб не роптали.
А еще была Луиза, девка селянская, с детства знакомая. Со временем выросла она в крепко сложенную, трудолюбивую девушку. Пускай глуповатой слегка казалась, зато в домашнем хозяйстве, ты знал, лучше нее никого нет. И уборку и стирку, и готовку Луиза освоила едва ль не лучше прочих деревенских девок. Да и тебя привечала: пару раз вы даже неловко целовались вечерами, спрятавшись в кустарнике от любопытных глаз. Но дальше поцелуев дело не шло - все твои попытки продвинуться вперед, встречали отпор. Только после свадьбы - вот так.
*****
А когда свадьбу Алонсо отгуляли, к тебе вдруг подошел сам Симон де Пойнтер.
- Парень ты удалой, - начал он сразу, - Не дело тебе тут киснуть. Поехали с нами в Гасконь - свет повидаешь, да и делу рыцарскому научишься. Там англичане шалят, бургундцы зверствуют, французы воевать рвутся - поехали с нами, авось и на войну настоящую попадешь. Не дело это, таким молодым рыцарям славным тут сидеть!
|
|
3 |
|
|
|
|
Диего тяжело и прерывисто дышал. Первые секунды стычки сильно обескуражили его и теперь он в некоторой растерянности обдумывал свои действия. Вся проблема была именно в недостатке информации. Увы, у юного идальго не было широкого опыта грязных боев на узких улочках, как у этих подонков, и он уступал им в численности. Вот только они не учли одного момента - он был Диего Аламмо дель Кастельмарра. Он был сыном своего отца. А отец всегда говорил, что следует быть бесстрашным. Ну да, вот только как? Ведь это всего лишь слова, но как научиться бесстрашию? Вот попадешь в такую ситуацию, когда тебя могут поколотить, так зачем сопротивляться, когда лучше уступить?
И именно для таких случаев и пришлось отцово наставление. Да. Это опасно, ты, сын мой можешь быть побит. Ты можешь быть изувечен, ты даже можешь быть убит. Ты можешь бояться этого и многого другого. Вот только хоть единожды поддавшись своему страху, ты превратишься в жалкое ничтожество. Сможешь ли ты посмотреть в глаза другим? А что ты будешь говорить самому себе, Диего? Сможешь ли ты себя уважать, если ты проявишь трусость? Ты - мужчина. Ты - идальго. Ты встречаешь опасности лицом к лицу. Будут бить - бей сильнее. Нет меча - бей палкой. Нет палки - бей кулаками, грызи зубами. Бейся.
Слова, будто отец был с ним рядом и шептал их ему, пронеслись у него в голове. Он собрался. Он оценил обстановку. Их двое, и еще один. И, может, еще кто-то. Нужно действовать стремительно. Нужно их сбить с толку.
" -Судари, я вас понял, давайте обойдемся без насилия. Вот, пара монет и мы разойдемся миром..." - сделав вид, что он испугался, Диего подошел ближе, как будто доставая деньги из-за пазухи. " -Сейчас я заплачу тебе монетой, которой ты достоин, pendejo!" - негромко добавил он, с последним словом срываясь в яростную атаку.
Они загнали его в угол, как крысу, и сейчас они пожнут результаты своих действий.
*****
" -Ты силен, спору нет. Вон, как Рамон упал. А твои умения вызывают уважения. Но ты серьезно думаешь, что добьешься много чести, побеждая тех, кто младше тебя? Ох, каков герой, на коне и в блестящих латах, тренировался всю жизнь, чтобы одолеть немногих кастильских отроков!" - на ломанном гасконском громко ответил он. Подчеркивая свои слова, он издевательски медленно похлопал ему. Впрочем, всему надо было знать меру, а то Робер и правда обидится, но вот поддеть его не мешало.
"Я согласен. И если я проиграю - то сделаю это строго, как и оговорено и не будет мне в этом никакого позора, ибо никто не посмеет сказать, что я нарушаю свое слово. Но каково будет тебе, друг мой, в этой ситуации?" - распалялся Диего, пока слуги готовили все необходимое для сражения. Возможно, Робера проберут его речи и это даст кастильцу то небольшое преимущество, что поможет в бою.
Он был Кастельмарра, и он не бежал от вызова. Если судьбе было угодно послать ему такого соперника, он смело глянет тому в лицо, сидя на коне. Может, он проиграет, как его братья, и придется пойти на унизительное пари. Но это был вызов. А Кастельмарра от вызова не бежит.
*****
Чему Диего был рад - так это новым лицам. Не все из них были приятными, но Господь явно побаловал его, щедро одарив того своей милостью! Столько девиц. Да и все прекрасны, как на подбор! Крутясь среди них, оказывая знаки внимания то одной, то другой, Диего чувствовал себя, как волк, что пробрался в загон овец. Определенно, будь он мавром, собрал был всех да увез куда-нибудь в Гранаду, чтоб жениться. Так или иначе к каждой девушке, что не брезговала проводить с ними время, Диего пытался найти свой подход.
Более всех молодого Кастельмарра впечатлила Армель. Неуловимо напоминая ему свою мать, находчивая, инициативная и за себя постоять сможет - ну прямо мечта, а не девица! С такой не забалуешь, но Диего любил вызовы. Что толку, если жена смирная овечка и слова поперек не скажет и не понять, что у нее на самом деле на уме. Тогда как вот - с такой сразу понятно ее к тебе отношение что-то не так - и она берется за оглоблю и ты уже сам невольно задумываешься о своем поведении. Естественно, он был приучен не поднимать руку на женщин, но вот пикировать с ними словесно - еще как. У него был живой пример - общение его родителей, что часто бурно ругались, сразу же после этого мирясь и живя душа в душу. Невольно Диего желал такого же, и, возможно, именно потому-то он оказывал особое внимание Армель.
Диего почти десять минут расписывал отцу о том, какая интересная младшая из дочерей де Пойнтера и какие у нее интересные идеи, какой чудесный норов и какая она в целом чудесная. Отец слушал с непроницаемым лицом, иногда кивая, иногда лукаво посматривая на своего сына. Вполне возможно, он понимал его эмоции, возможно и он когда-то был таковым, а теперь его отпрыск идет по тому же пути.
*****
" - Так-то, матушка. И я думаю ответить ему согласием." - закончил свою речь Диего, глядя на насупившуюся донну Марию. Предваряя ее бурю эмоций, что должна была неизбежно последовать за его речью, он тут же продолжил.
" - Ведь посуди сама, так я многому научусь, заведу полезные знакомства с новым родственником, а то и, глядишь подружусь с ним. И сколько еще друзей у меня будет! А еще заработаю много-много денег и привезу тебе что-нибудь из Гаскони? Хочешь новое платье? Или..." - он не договорил, как попал в обьятия причитающей женщины, твердившей о том, что не нужны ей никакие богатства, ибо все ее богатство - это дети и семья.
" - Вот что, Мария, пусть Диего едет, коли решил." - высказался отец, появившийся в дверях. "- Пусть на мир посмотрит, да себя покажет, зря чтоль такого красавца растили, а?" - улыбнулся он. " - Так ведь не один, а с де Пойнтером поедет, он за ним и присмотрит - не чужой ведь теперь человек! Он должен рано или поздно упорхнуть из гнезда, и пусть он знает, что он всегда может вернуться - и тут мы ему будем рады!" - присоединился отец к семейной сцене, обнимая жену и сына.
" - Ну ладно, пойдемте к гостям, негоже оставлять их без внимания, а заодно и скажем всем о твоем решении, Диего...я хотел сказать, кабальеро дель Кастельмарра" - с улыбкой потрепав сына по волосам, сказал дон Эстебан.
|
|
4 |
|