Ход I. 1385 – 1395 гг.
Первым воспоминанием маленького Пьера стала копейная сшибка.
То был небольшой турнир в Лиможе и трехлетку взяли туда посмотреть на выступление его отца, Гийома де Обюссона, рыцаря известного во всей Аквитании.
Отец тогда победил нескольких противников, но все вырученные призовые потратил на ремонт доспехов и покупку нового коня. Ну и еще угостил сына куском медовых сот – настоящим лакомством.
Потом на турнирах ты бывал регулярно.
Отец зарабатывал на жизнь, то участвуя в походах против англичан, то (куда чаще) сражаясь на турнирах. Был он хорошим бойцом и удар имел сильный, а потому чаще выигрывал. Однако по-настоящему разбогатеть не получалось – слишком затратными были рыцарские забавы. Ремонт снаряжения, покупка лошадей, содержание оруженосца… Всё это требовало средств, но думать о деньгах было недостойно рыцаря, так говорил отец.
Матушка с ним категорически не соглашалась.
Маргарита происходила из боковой ветви знатного бургундского рода Бофремонов. Строго говоря, с родичами будущей жены Гийому приходилось не раз сходиться на турнирах и даже пару раз в настоящем бою. Однажды он пленил ее брата, а твоего, значит, дядю, Робера де Бофремона. Чтобы выкупить из плена родственника, семья Бофремонов напрягла все силы и в конце концов достигла с твоим отцом соглашения: они выплатят сумму, достаточную на покупку нового меча и комплекта дорогой одежды, а еще благословят его брак с Маргаритой, в которую Гийом влюблен был до одури. На том и порешили.
Правда, сама Маргарита этому не порадовалась.
Во-первых, то, что ее оценили в новый меч и комплект одежды девушку бесило страшно. Воспитанная на историях о куртуазной любви, бургундка не могла понять, почему это ее выдали за какого-то бедного вояку, почти без земель и вовсе не похожего ни на Тристана, ни на Персиваля.
Во-вторых, была она личностью во всех отношениях достойной, вот только не было среди присущих Маргарите черт покорности. Да и язык за зубами она держать не умела, а потому высказывала мужу всё, что думала. А думала она много, начитавшись в небольшом вашем поместье (крепкий дом, пристройка для гостей и сарай) разных умных книжек, которые Гийом откровенно презирал.
Вот потому-то и случилось так, что ты рос в постоянных скандалах и ссорах. Мир в семействе наступал лишь когда отец уезжал на войну или турнир.
*****
У твоего отца был двадцатилетний оруженосец – Шарль. Мужчина статный, расторопный и приветливый, происходил он из обедневших под англичанами гасконских шевалье. Его учтивость по отношению к твоей матушке очень ее радовала, пару раз она даже ставила оруженосца в пример своему мужу, за что была немедля бита.
Сам же Шарль, которому по возрасту уж положено было стать рыцарем, кажется, вовсе к этому не стремился. На твои детские вопросы – как так? Он с улыбкой отвечал:
- Быть рыцарем суть тяжкий труд, ведь не на всяком из щитов златые лилии цветут.
Еще Шарль играл на лютне и здорово пел о родном доме, о тяжкой воинской доле, об оставленной дома женушке, а еще про подвиги своего господина. Оказывалось, что твой папенька – настоящий герой, побеждавший лесных чудищ, драконов и львов, причем обязательно одним ударом. Время от времени в песнях проскакивали также и другие персонажи: почему-то скучающие по Гийому молодые девы, другие рыцари, зачастую сражаемые копьем славного де Обюссона, глупые селяне, спасаемые от разбойников или сам Шарль. Про себя оруженосец пел мало, но как-то так выходило, что во многих приключениях только лишь благодаря ему удавалось прокрасться мимо спящего великана к его сокровищам или перехитрить коварного злодея при игре в загадки.
*****
Отец и Шарль обучали тебя рыцарскому делу сообща. Так к семи годам ты научился ездить верхом, знал, как к кому обращаться и был уверен, что все англичане – жестокие и коварные, а еще хотят захватить Францию!
В тренировках и шевалье, и его оруженосец гоняли тебя так, что под вечер ты, совсем еще мальчишка, еле мог стоять на ногах. Зато и рос крепким, под стать славному отцу.
*****
Когда тебе исполнилось десять, умерла матушка.
Скончалась быстро и внезапно: шла ночью по какому-то делу во двор, споткнулась и упала, сломав шею.
Было много суеты, церковь, грустный священник, отпевание, злой и нервный отец, отвесивший тебе затрещину ни за что.
Потом приехали твои дядюшки – Робер и Анри де Бофремон. Обоим было около тридцати, были они похожи: оба стройные, высокие, темноволосые. Оба привезли с собой небольшую свиту: оруженосцев и по паре слуг.
Оба вызвали твоего отца на бой.
- Ты убил нашу сестру! – кричали бургундцы наперебой, хватаясь за корды, - И ты за это заплатишь, клянемся Господом!
Твой отец выслушал обвинения молча, плюнул им под ноги, подозвал тебя и Шарля.
- Помогите надеть доспехи.
Он не отпирался и не спорил, был собран и молчалив. И вот тогда-то высказался Шарль.
- Я не буду вам помогать, мсье. Вы убийца! Ваша жена была прекрасной, невероятной женщиной, вы должны были на нее молиться! А вы убили ее! Я своими глазами видел!
Оруженосец вдруг зарыдал и пошел прочь, а вы с отцом остались вдвоем.
- Будешь моим оруженосцем, - сказал тогда Гийом де Обюссон, сурово глядя на тебя, - И если эти бургундские свиньи поведут себя не по-рыцарски… вырастешь и отомстишь.