[18+] Рот-фронт. Старейший бордель империи | ходы игроков | Фойе

Утро в борделе наступило очень рано. Где-то далеко, за пеленой тумана, лаяли собаки. По тротуару прошмыгнула кошка и исчезла в доме напротив.

Вы вошли внутрь и сразу же оценили внутреннее убранство борделя. Посередине зала стояла стойка с кассой. Рядом с ней, в простенке между картинами, висели часы и под ними – грубая подкова с указанием времени. Пол был покрыт разноцветным линолеумом, похожим на карбон. На окнах висели плотные шторы.

Вас встретила хозяйка заведения – яркая китаянка с двумя большими серьгами в ушах, делающими ее похожей на упыря из японских мультиков. Она была в зеленом кимоно, отливающем синим. Вам показалось, что она чем-то смахивает на одну из каменных слонов, которыми украшают входы в буддистские храмы. Она сказала: «Добрый день! Как вам удобнее, мужчина или женщина?» В ответ на ее слова на стене загорелся большой синий глаз. Китаянке этот глаз совершенно не понравился. Зато все остальное ее порадовало. В меру полная, кокетливая.

В меру полная, кокетливая и бойкая на язык (хотя сейчас у нее началась уже эта самая «шизофрения»), хозяйка заведения была очень симпатична, и Джулия, стоя на крыльце, частенько подолгу заигрывала с ней, надеясь хоть так привлечь к себе ее внимание. В этот раз, впрочем, она ограничилась ленивым поцелуем, которого, должно быть, было достаточно для сидящей за стойкой Эммы – та тоже была чрезвычайно хороша собой и любила наблюдать за флиртом своих посетительниц. Джулию так и подмывало сказать что-нибудь острое, язвительное и циничное – но она отчего-то замешкалась.

Зайдя в фойе борделя, Анджело решил подняться на второй этаж, где, как ему сказали, располагались номера, предназначенные для постоянных клиентов. Войдя, он поразился царившей здесь роскоши и чистоте. Сразу было видно, что гости здесь бывают не так уж часто. Он подошел к двери с надписью «Stay Independent» и постучался. Дверь открылась. На пороге стояла невысокая полногрудая блондинка с точеной фигурой и невероятными глазами, полными кокетливого озорства. В ее осанке и манере держаться не было ничего вычурного, но Анджело она показалась чрезвычайно сексуальной и соблазнительной, словно она сама была готова предложить себя. А может быть, она и была такой. По крайней мере, в ее взгляде, обращенном на гостя, читалось такое откровенное приглашение, от которого любой мог бы покраснеть.

Анджело

По крайней мере, в ее взгляде, обращенном на гостя, читалось такое откровенное приглашение, от которого любой мог бы покраснеть. Блондинка, томно глядела на Анджело, спросила : «Чай или кофе?» — и двинулась навстречу ему по длинному, с высоким ворсом ковру, оставалось только встать в дежурную, но самую симпатичную из ее поз.

Джулия

Джулию так и подмывало сказать что-​нибудь острое, язвительное и циничное – но она отчего-​то замешкалась. Зато Эмма смотрела на нее с явным интересом, но ничего не говорила – возможно, просто не заметила ее маневра. Эмма была, скорее всего, новой служащей. В её внешности сразу же притягивало внимание нечто хищное и вместе с тем тонко продуманное – большие темные глаза, темные волосы с пепельным отливом, холеный аристократический профиль. Глядя на эту девушку, даже трудно было поверить, что она когда- ​​- то была маленькой худенькой цыганкой, к которой все относились с таким презрением из-за ее диких криков во время танца… Правда, все истории о ней были слишком далеки от реальности.

Эмма сказала Джулии:  – Какой ты забавный маленький зверек, – улыбнулась она и качнула бедрами, обтянутыми облегающими джинсами.

Мастер

Блондинка, томно глядела на Анджело, спросила : «Чай или кофе?» — и двинулась навстречу ему по длинному, с высоким ворсом ковру, оставалось только встать в дежурную, но самую симпатичную иа доведена до совершенства много лет назад на яхте в Греции, когда его потряс случайный, хотя и настойчивый взгляд с женской части палубы. Вот в этот раз только учтя все возможные варианты он и совершил свой маневр. Удивительно, как это он до сих пор не сообразил, что блондинки только об этом и думают! Стоп. Какой вариант? Он посмотрел на часы и, щелкнув ногтем по циферблату, отметил, сколько минут прошло с момента, пока к нему подошла блондинка. Две. Да, в общем-то, какая разница. Он ответил: «Кофе», — взял со столика свой «Сникерс» и опустился в кресло.

Все

– Какой ты забавный маленький зверек, – улыбнулась она и качнула бедрами, обтянутыми облегающими джинсами.

– Зови меня просто Джулия. И я буду очень рада… Может быть, мы сможем выпить чая или чего-нибудь еще? У меня в номере кофе, пиво и шампанское… Кто-нибудь ещё желает? – весело спросила она.

Китаянке этот глаз совершенно не понравился. Зато все остальное ее порадовало. В меру полная, кокетливая. Очень, очень милая. Но не красавица. Такую вообще-то проще свалить не вставая с места. Особенно для зелёной великанши Гайки. Девушка в целом была диковатой, так что её просто требовалось собрать в точку, откуда потом обрушится смертельный удар… Вот он и обрушился на ближайший стол. "Я пришла за твоим рассудком, старый бодун", – мрачно подумала девушка. Так что, решила выбрать парня рассудок которого – как она и ожидала – находился в полной сохранности. Надолго ли? Гайка выбрала его и ещё двоих. А третьего отправила к родителям. Малой ещё в борделях работать. С остальными девушка пошла к штабелю ящиков и стала делать вид, что застряла, надеясь на помощь парней. Гайку это даже развеселило – девушка представлялась весьма трудным объектом для соблазнения.

Горничная Марси проснулась рано и с самого утра находилась в прекрасном настроении. Она поправила шторы, раздвинула портьеры и поставила букет на стол. По комнате поплыл запах свежей зелени и каких-то пряностей. Марси была уверена, что такая смесь будит фантазию и возвышает душу. Подойдя к зеркалу, она попудрилась и тщательно накрасила губы помадой цвета черемухи. Потом подняла с пола маленький розовый халатик и накинула его на голое тело. У нее была немного полноватая фигурка и хорошая грудь, и при помощи нескольких простых движений она могла получить массу удовольствия. Однако особого опыта в сексуальных играх у нее не было. И сегодня все пойдет как надо.

Марси
Однако особого опыта в сексуальных играх у нее не было. И сегодня все пойдет как надо. Вскоре на неё обратил внимание один из посетителей. Закурив, он кивнул на телефон и сделал приглашающий жест. Марси кивнула в ответ. Посетитель затушил сигарету в пепельнице и пошел к выходу. Она последовала за ним, еле сдерживая нетерпение. Минут через пять они вошли в гримерную, и женщина увидела своего нынешнего собеседника. Он был блондином, явно не из ее породы, в меру накачанным. Его грудь украшали несколько разноцветных пластмассовых колец. Он молча указал ей на кушетку, сам сел в кресло напротив и вопросительно кивнул головой. До этого момента Марси делала вид, что внимательно разглядывает висящий на стене плакат с американскими рестлерами. А теперь она внимательно посмотрела в глаза мужчине. Ей вдруг ужасно захотелось узнать, где он работает. Судя по форме его рук и голым до локтей предплечьям, рабочий день у него не превышал пяти часов. Но это не был ее тип мужчины. Надо было как-то начать. Тогда Марсии пришла в голову замечательная мысль — она вынула свой телефон, нажала кнопку записи и произнесла: «Слышь, брателло, может быть, поболтаем по-товарищески?».

Митрич
Надо было как-​то начать. Тогда Марси пришла в голову замечательная мысль — она вынула свой телефон, нажала кнопку записи и произнесла: «Слышь, брателло, может быть, поболтаем по-​товарищески?». Этот ее монолог сразу привел разговор в нужное русло. Немолодой человек (сначала он почему-то представился «Митричем») вдруг застеснялся своего пиджака, в который был одет. А еще он заплакал. Тут Марси поняла, чем она может помочь. На основании своей профессиональной подготовки она безошибочно угадала причину слез и сказала, чтобы он ни в коем случае не шел домой. Сексуально озабоченный Митрич согласился. Рассказала ли Марсюша ему про свою внутреннюю готовность к анальному сексу? Скорее всего, да. Однако, похоже, ни одного из ее разговоров с «Брателлой» никто не видел.

Джулия и все кто хочет выпить и посмотреть порно с Гитлером

– Зови меня просто Джулия. И я буду очень рада… Может быть, мы сможем выпить чая или чего-​нибудь еще? У меня в номере кофе, пиво и шампанское… Кто-​нибудь ещё желает? – весело спросила она.

Донеслось до ушей Анастейши, которая зашла в фойе барделя. За спиной остался этот ужасный город, он вопит как скотобойня, полная умственно-отсталых детей, а ночь воняет блудом и нечистой совестью. «Это правда?» – спросила Анастэйша себя. А потом она испугалась, что её спросят: «Вы вообще шампанского хотите?" Когда она увидела сервировочный столик и томный взгляд Джулии, она сразу же поняла, какой ответ надо дать.

-А поинтереснее варианта у тебя не было? Например, оргии в „Hunger Games“? Только сначала надо в душ сходить. Или ещё лучше – как ты только что – чашку кофе и на трассу… ’Cause all the windows of San Francisco… Don't fuck with your world, lover… I am Miss Lindsey Stirling. Эх, какая шекспировская грусть в голосе… Ужас… И вообще, судя по всему, тебе надо вымыть голову. Утром… До того, как они тебя поймают и узнают. Хочешь знать, кто их прислал? Ведь это они с Ричи хотели тебя поймать, да? Может быть, ты сама им тоже интересна? А? Какой финал? Porno as Hitler? [порно – Гитлер], значит.

Анастейша

- ... И вообще, судя по всему, тебе надо вымыть голову. Утром… До того, как они тебя поймают и узнают. Хочешь знать, кто их прислал? Ведь это они с Ричи хотели тебя поймать, да? Может быть, ты сама им тоже интересна? А? Какой финал? Porno as Hitler? [порно – Гитлер], значит.

- Кто ты? – спросила Джулия. – Зачем ты за мной следишь? На кого ты работаешь? Что тебе нужно? Какое тебе дело до меня? Мы могли бы как-то все наладить… – она подняла взгляд. Изумрудные глаза смотрели на Анастейшу с непонятной страстью. Джулию, пожалуй, нельзя было назвать красивой, но в ее лице было что-то невероятно волнующее. А еще – в нем чувствовалась скрытая угроза. Она слегка кивала, словно соглашаясь с чем-то.

Эмма же, напротив, вела себя странно. Сдерживая смех, она посмотрела на Джул, после чего несколько раз быстро моргнула и перевела взгляд на Анастейшу. Сделав это, Эмма вдруг заметила следы крови на своей правой щеке и бесцветно сказала: «Драсте».

- Идём со мной, детка, - сказала Джулии Анастейша, беря ее за руку. И сразу же повернулась к Эмме.

Мадам Ю

Едва зайдя в бордель, Шмуль узнал, кто из постоянных клиентов тот маньяк, с которым он пересекался в прошлой жизни и о котором мечтал на сеансе игры в гляделки. Секс-бомба, о которой он вспомнил, имела странный египетский профиль. Звали ее Мадам Ю. Когда Шмулю рассказали о ее требованиях, он чуть не вывалился из штанов. Дама Ю потребовала за три встречи четыре луидора и пятьсот долларов наличными, много красной икры и отдельный кабинет с двумя девушками. Как выяснилось из дальнейшего разговора, Мадама Ю была еще и не то чтобы проституткой, а как бы интимным менеджером, так сказать, из другого консорциума.

Джулия

Эмма же, напротив, вела себя странно Сдерживая смех, она посмотрела на Джул, после чего несколько раз быстро моргнула и перевела взгляд на Анастейшу. Сделав это, Эмма вдруг заметила следы крови на своей правой щеке и бесцветно сказала: «Драсте».

- Идём со мной, детка, - сказала Джулии Анастейша, беря ее за руку. И сразу же повернулась к Эмме. – Ты как? Полегче?

– Нормально, – выдавила Эмма. – Голова только кружится. А всё из-за этой дурищи. Вы сами-то как здесь оказались? И на каком этапе?

-На том самом, милая, на том. Ни одной девушки уже не осталось. Все по разным сторонам баррикад из лакеев и шлюх. Я почти всех знаю лично. Ты самая последняя оставалась. Тебе же нельзя было. Это мой тебе подарок на день рождения. Вот смотри, что я хочу сделать – я сниму с тебя эту цепь, как с Терезы из Лизьё.

Анастейша взяв обеих за руки повела их в спальню, где горела свеча на туалетном столике. Эмма даже не знала, насколько правильно ведет себя – ее грубо схватили за шею и велели поднять руки. Джулия замерла в своем кресле, а Эмма стала медленно опускаться на пол, пока не оказалась в его центре.

Поручик зашёл в бордель вместе с саксофоном. Саксофон ждал его внутри. Войдя в тёмное помещение, он испытал трепет, смешанный с предвкушением. Внутри были только голые женщины. Ржевский лихо подкрутил усы, хлопнул дверью и подошёл к одной из лежащих на ложе. "Добрый день, Констанция!" - пропел он. Под его взглядом женщина привстала и покорно опустилась на место. - Вы прекрасны, мадам, - сказал поручик, по очереди глядя на каждую из стонущих возле полок. - Разрешите вам впердолить! - неожиданно для себя выпалил он, выхватил у одной женщины табурет и швырнул его в вошедшего с другой стороны воина в треуголке. Воин, с налитыми кровью глазами, опустился на колени.

Анастейша

Джулия замерла в своем кресле, а Эмма стала медленно опускаться на пол, пока не оказалась в его центре. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в ледяную воду. Одна ее рука нашла ладонь Анастейши, и они слились в нежном и сильном объятии. Никто из них не произнес ни слова. Наконец Джулия нарушила тишину. Ее голос был хриплым и дрожащим:  — Я не знаю, как рассказать тебе это, Ана. Это какое-то наваждение. Я вижу все так ясно, что могу показать тебе. Ты хотела знать, кто их прислал? Просто подойди к окну и посмотри… "Это она про дверь", подумала Эмма.

Гайка
А тре­тье­го от­пра­ви­ла к ро­ди­те­лям. Малой ещё в бор­де­лях ра­бо­тать. С осталь­ны­ми де­вуш­ка пошла к шта­бе­лю ящи­ков и стала де­лать вид, что за­стря­ла, на­де­ясь на по­мощь пар­ней. Гайку это даже раз­ве­се­ли­ло – де­вуш­ка пред­став­ля­лась весь­ма труд­ным объ­ек­том для со­блаз­не­ния.

Но тут на Гайкi, как на иконах, медь слезла с золота, и она по-десквабре заскользила к люку в полу. Вся её россыпь завихрений, лишь чуть покривившая и потрескавшая бороду, померкла в этот раз. В полутьме воровато, но звонко защёлкал замок. Шумно, с лязгом задвинулись задвижки люка, а Гайка с разгона кинулась вниз. Сначала ей казалось, там не очень глубоко. Но чем дольше она спускалась, тем глубже становился спуск. Она оказалась в подвале борделя. Прошла ещё несколько шагов – и шагнула в глубину какой-то гулкой тёмной пустоты. Это было царство теней. Там была тяжёлая, давящая тишина. Слышно было только, дышат люди или нет. Покой и ужас.

Ржевский
- Разрешите вам впердолить! - неожиданно для себя выпалил он, выхватил у одной женщины табурет и швырнул его в вошедшего с другой стороны воина в треуголке.

Воин, с налитыми кровью глазами, опустился на колени. Его губы скривились в неискренней улыбке. Женщина, лежавшая напротив, завизжала от страха. Поручику, видимо, нравилось избивать женщин. Взяв саквояж, висевший на поясе у вояки, и открыв его, Ржецкий вынул оттуда связку больших блестящих ключей. Трясущимися руками он вставил их в замочные скважины и повернул один за другим.

Наблюдавший за этим воин, наконец, повернулся к Ржёвскому. Рот его округлился. А потом он повалился лицом в пол и сразу же умер.

Ржевский же продолжил открывать замочные скважины. Когда он открыл последнюю, ведущую на лестницу, перед ним открылся длинный тёмный коридор. Стены его были украшены портретами и зеркалами. По углам стояли статуи. В дальнем конце коридора дверь. Ржацкий не колебался. Он распахнул её. И замер на пороге.

Китаянка, хозяйка борделя, прокомментировала это так: «Это дорогой и экзотический ресторан для избранных. Вы можете себе его позволить!» Роже не услышал её, потому что был ошарашен увиденным.

Китаянка, хозяйка борделя, прокомментировала это так: «Это дорогой и экзотический ресторан для избранных. Вы можете себе его позволить!» Роже не услышал её, потому что был ошарашен увиденным. Официант принёс суп из чечевицы и уже выложил на стол дюжину разных порций лапши. Нахмурившись, Ржевский достал книгу Карла-Маркса и углубился в чтение. Тут вошла Ядвига Петровна – в розовом шёлковом кимоно, со срезанным под корень пучком волос на затылке и с висевшими на спине двумя парами серых чугунных гирь – на каждом запястье по одной. - Ленин в Польше? - как бы между делом поинтересовался поручик. Яда пожала плечами. Ей это было всё равно. Она села за свой столик. Улыбнулась Ржевецкому, и тот с некоторым недоумением покосился на нее. Ржали они по-настоящему, все трое, только с разной интонацией – Ружена ржала, а Ядя – всхлипывала и вытирала слезы уголком фартука. А потом хохотали уже оба, до слез, от выворачивающего наизнанку веселья, хохота, вынимающего душу, смеха, во время которого постепенно исчезаешь из этого мира – а потом врываешься в него сам. Поручик принялся рассказывать разные истории из своей жизни, начиная с того момента, когда из-за польско-турецкой войны он был вынужден покинуть Санкт-Петербург и большую часть времени проводил в Дрездене. Вспомнив про бордель, он рассказал несколько анекдотов из жизни саксонских куртизанок. Потом понемногу перешёл к России. Когда он рассказал несколько баек про своего соседа по курению трубки Ивана Поздеева, к столику подошла польская официантка.

Дядя Вова вошел в бордель, шумно плюхнулся на диван, и потребовал водки. После четвертой стопки он посмотрел на часы. Было десять минут шестого, так что время пока работало. Заложив ногу за ногу, он закурил, прикрыв огонек зажигалки ладонью. В баре наступила тишина. Стоявшие у стены бабы заухмылялись и переглянулись. Дама в зеленых чулках, уперев руки в жирные бока, уставилась на вошедшего. Кончив курить, дядя Вовы залпом осушил вторую рюмку.
- Салют, девочки, - сказал он, отечески оглядывая притихших сотрудниц. - Есть работа для вас… Эй, тетя, как тебя там… - пробормотал он с укоризной. – Ты чего мне тут за блядство в рабочее время отписываешь?

ссылка

Дядя Вова
- Салют, девочки, - сказал он, отечески оглядывая притихших сотрудниц. - Есть работа для вас… Эй, тетя, как тебя там… - пробормотал он с укоризной. – Ты чего мне тут за блядство в рабочее время отписываешь? Ты вообще кто такая? Пошла вон! Вали отсюда, шалава… Выгоню всех! Пить мне здесь не дадут!

- Меня звать Пэтя, товарищ начальник, – робко отозвалась румяная девушка с крашеными волосами. Она была уже изрядно пьяна и часто моргала глазами.

- Зови меня просто «начальник» и не пизди! Говори: пришла работать? Работай давай! Как делать-то чего?

- Я умею, может быть, не так хорошо, но смогу.

Дядя Вова и Пэтя с трудом забрались на стулья. Дамы в темных чулковых нарядах восхищенно зааплодировали. Дядя, видимо, слыл тонким знатоком бабской души – но и ему пришлось несладко. Ткнувшись во что-то мягкое и мокрое, он закричал: «Подожди, Пэт, кончу… Сейчас, до этого места дотерплю!» – и задвигал бедрами еще быстрее.

Наконец он освободился от мерзкой противной грязи, вытерся черной бабочкой и посмотрел на Пэту мутными глазами: «Ну? Что будем делать?» Пэта сразу поняла, что дело плохо, и взяла дело в свои руки.

Поручик Ржевский
Потом понемногу перешёл к России. Когда он рассказал несколько баек про своего соседа по курению трубки Ивана Поздеева, к столику подошла польская официантка. Поглядев на них, она улыбнулась и сказала:

- Ребята, неужто вы настоящие друзья? Давайте сразу расплатимся, чтобы у нас не было недоразумений.

- Что вы, пани, - ответил поручик, приподнимая шляпу, потому что к ним подошла официант, отдавшая честь, и даже отсалютовала ему шляпой. – Ну как можно! У нас ещё целая ночь впереди. Для друзей это большой соблазн.

- Тогда, может быть, ещё по рюмочке?

- Ни в коем случае, совершенно не стоит. От одной рюмки вы не опьянееете. Вы ведь знаете, что эта водка очень вредна для пищеварения? „Ивановские скверы“ – очень плохой водочный напиток.

Прошло время. Поручик Ржевский поглядел на Ядвигу Петровну и решил, что пора, наконец, перейти к делу: ведь в конце концов речь идёт не только о расходах на билеты и угощение, но и о том, «что между ними будет». Упоительно было бы часами сидеть вот так за столиком, глядя друг другу в глаза. Ядвига Петровна ничего не имела против. Но тут она сказала: «Ой, совсем забыла». Когда она встала, ей вдруг стало неловко и страшно. Дольше ждать было невозможно. Оба по-турецки обошли вокруг стола и оказались лицом к лицу. Он на секунду зажмурился, а потом вспомнил, зачем он сюда пришёл. И протянул к ней руку. Она встала на цыпочки, взяла его ладонь в свою, переплела пальцы и притянула к себе, словно чтобы он вошёл в неё первым. Но в эту секунду по рядам гостей прокатился испуганный ропот. А у поручика Ржешевского вдруг сильно закружилась голова. Ему показалось, будто он медленно падает в разверстую бездну, которая надвигается на него со всех сторон. Но он, как и подобает мужчине, решил не поддаваться панике и одним сильным ударом направил её к свету, который наконец засиял в нём. По традиции он ослепил свою суженую на два или три мгновения. Но этого оказалось достаточно. Ядвига Петровна была уже в его объятьях и кусала его за ухо.

Мастер

Она оказалась в подвале борделя. Прошла ещё несколько шагов – и шагнула в глубину какой-​то гулкой тёмной пустоты. Это было царство теней. Там была тяжёлая, давящая тишина. Слышно было только, дышат люди или нет. Покой и ужас. Она не помнила, сколько времени шла по этому подвалу, и как долго она в нём блуждала, но из темноты навстречу ей, как летучая мышь на крышу, стал подниматься в чёрном латексе тот, кого она звала: ни синяков, ни царапин. Он шёл медленно, осторожно. Идти было трудно – грязь по колени.

Зелёная великанша спросила его: «Мы пришли, Вацлав? Наконец мы вдвоём? Ты искал меня? А как же ты докажешь, что я именно здесь? По тебе не скажешь, чтобы ты занимался поисками, легавый. Да, я выгляжу как девочка. Но я женщина. Я тоже ищу тебя и за тобой иду. Мне никто не нужен, кроме тебя… или тебя одного…» Она обняла его.

Дядя Вова

Пэта сразу поняла, что дело плохо, и взяла дело в свои руки. Пэт положила на стол стакан чая, два пирожка, бутылку воды, сахар и блюдце с нарезанной хлебной соломкой.
- Если трахаться, то без перегара! – сказала она, отхлебнув чаю. – И в оба глаза! Понятно? Давай, докладывай. Что там у тебя? Сколько звезд? Степень интереса?
Дядя Вова тяжело вздохнул. Под его свитером отчетливо заныло. Дядя Вову уже давно не волновало ничего, кроме еды, выпивки и баб, но сейчас, видимо, накрыло по-настоящему. На лбу у него выступил пот. В таком состоянии его непросто было разговорить. Но Пэта, опытная журналистка, держала себя в руках. Вместо ответа она сунула ему в руки какой-то листик. Он торопливо развернул его и прочел: «Розовый слоник».
- Это позиция? – спросил он. На экране в это время плыла упитанная попка – отчего-то сидящая на бревне, обняв руками голову, как кошка. Это была популярная в Европе позиция, похожая на позу «72». По привычке дядя Вовы сделал несколько вращательных движений, глубоко вдохнул и вогнал свой твердый стержень в лоно. Отчетливо скрипнув зубами, он замер на минуту, потом вытащил инструмент и вытащил из кармана рубашки четыре обоймы презервативов. Оставалось только вставить их в слот, что он и сделал – с третьей попытки. Секс всегда бывал болезненным, и, услышав, с каким хлюпом стенки влагалища принимают его член, Пэт испытала к своей работе еще большее отвращение. Дойдя до кульминации, дядя Володя словно выплюнул из себя наружу последнюю порцию горячего семени, упал в объятья и заснул.

ссылка