[Cypher] Экспедиция 🌿 | ходы игроков | 🌱 Ману

Рин улыбнётся ласково. Она всё присматривалась, но теперь, кажется, сошлась на том, что Ману всегда приятное существо, и уже без всякой сдержанности ему рада.
— ម៉ានូ (Ману), — обратится она, — мы тут поговорили и согласились, что... как они это называют?

— "Шкипером", — подскажет Павне с неизменной юнийской неприязнью ко всем чужеземным словам на своём языке.

— Ммм да, — Рин даже не станет повторять чужое слово. — Вот лучше им будет сей Ману, потому что ему мы доверяем оба, а друг с другом у нас многое...

— Многое, — согласится Осхолластера, невольно хмурясь.

— Многое, — странным эхом откликнется Рин.

Они говорят не о личностях. Их личности только вот познакомились. Они говорят о двух своих родах и о том, что меж теми ещё не улеглось и кто знает, когда уляжется друг к другу, после легендарных исторических событий.
— Сей Ману согласен нас возглавить? — спросит у Ману Рин.

  - Друзья мои, если таково ваше предложение, я с превеликой радостью приму его, - ответит юноша на вопрос Рин.
  Вопрос распределения заставит несколько задуматься Ману. Он попытается определить наиболее подходящие способности своих спутников.
  - Госпожа, предлагаю занять вам роль наблюдательницы, - обратится он к Рин и, повернувшись к Павне, продолжит, - друг мой, займите роль рулевого. А вы, благородная стражница, простите, мы не успели познакомиться, но прошу вас быть помощником рулевого.
  Ману назначит всех своих спутников на роли и попросит уньцев предоставить им ещё одно существо на роль помощника рулевого. После этого он сообщит уньцам, что они готовы и будет ждать дальнейших указаний.

Желающие найдутся. Их больше, чем надо. Весь уньский экипаж, поставленный на завтра, отчего-то очень желает пройти испытание сегодня, так что придётся им тянуть жребий. Счастливец радостно заберётся к вам. Последует знакомство всех со всеми на диске, и так Ману выяснит, что стражницу зовут Мунэ (она ещё порадуется, что почти тёзки), а стражника Хаку.

Рин уже рассматривает дорогу и покажет Павне один палец (указательный).

На диске свободны ещё два места на ободе. На одно из них заберётся Сет ван Мерве.
— Представьте, что меня здесь нет, — только и скажет он.
Его положение позволяет ему игнорировать все выражения лиц и ничего никому не объяснять.

В подобии торжественной, но немного смешной церемонии, выйдет цепочка адептов с яркими широкими зелёными лентами. Каждого из вас такою украсят вокруг шеи и накрест по груди, застегнут на спине. Приладят и поправят, чтобы не мешало. Ленты сделают вас хорошо заметными вблизи и издалека.

Уже светает. Уньцы все хором запоют, как прекрасен этот мир, и Павне дунет в свисток. Насекомыши тотчас запрыгнут на диск.

Диск стоит, насекомыши сидят. Дорога впереди. Павне сообразит, что немного опередил события. Снова дунет в свисток. Насекомыши спрыгнут. Ещё сигнал – повлекут вас к дороге, довольно прытко набирая скорость. Видно, как трепещут их крылья. Вы все ощутите тот миг, когда дорога вас подхватит: диск будто вздохнёт с облегчением и поплывёт с обманчивым покоем – только если смотреть назад, можно заметить, как быстро удаляется обзорная башня.

Насекомыши снова перелетят на диск – видимо, Павне дал очередной никому кроме них не слышный сигнал. Вас тут же начнёт противно кружить. Хаку и Мунэ выправляют, но от этого вас немного укачивает. К счастью, Солнце ещё не палит, а истинная скорость вызывает встречный ветер, он освежает.

  Пока дорога будет казаться достаточно ровной, и команде не нужно будет действовать полноценно, Ману не станет давать дополнительных указаний, лишь изредка проверять как работают помощники рулевого. Вместо раздачи команд, юноша станет следить за дорогой, помогая Рин. Он также будет поглядывать на Сета, слегка не понимая, почему столь значимая персона решила отправиться с ними в путь.
  - Друзья мои, мы превосходно справляемся! - подбодрит он свою команду.
  Ману еще раз осмотрит диск, всё ли с ним в порядке, попытается оценить настрой спутников. И, конечно, же обратит внимание на то, как ведут себя насекомыши, временно отдыхающие на диске.

Команда порадуется, но начало дня тянется ужасно лениво. Словно вы путешествуете с попутным ветром, и вроде всё хорошо, но делать особо нечего (Ману и Рин, во всяком случае; рулевой и подруливающие хоть чем-то заняты). Сет уляжется, словно на прогулочной лодке, читает какой-то свиток. Насекомыши подставляют усы ветерку. Тот ерошит их шерсть. На носу они сидят без боязни, будто так всю жизнь и катались. Возможно, им даже нравится. Иногда они что-то жужжат убаюкивающе.

Солнце взбирается всё выше, тени от навеса укорачиваются, пот начинает струиться по спине, в горле пересыхает. Но хуже всего отчаянная, отчаянная скука.

Рин удастся сохранить редкую бдительность. Чем сложнее участок дороги, тем меньше признаков для наблюдателя. Шестой балл по шкале Нуру – в прямой противоположности тому, как было бы в море, где волны вздымались бы в два уньских роста – почти неуловим. Дорога коварна.
— Шесть! — крикнет Рин очень громко и заранее.

Ману скомандует снизить скорость до средней. Павне поспешно дунет в свисток, насекомыши спрыгнут, затрепещут радуги на их крыльях, замедляя ход диска. Гудение крыл вызывает нарастающий тревожный тон. Впереди всё такое же ровное полотно, и в один миг всё прекрасно, в следующий — диск вздыбится, мимо Ману пролетит Рин, её ударит об обод и подхватит смерчем. Возница пытается удержаться, но соскользнёт. В воздухе пролетит, крутясь, один из шестов. Ману успеет его схватить (сам не успев понять как) и бросить Сету. По дороге метаются, словно в вихре какие-то мешки... нет, это существа!

Ману с поразительной ловкостью взлетит на "насест" рулевого. Сет и Хаку с двух бортов помогают шестами. Только вместе вы сумеете развернуть диск, но теперь – кого первым спасать?

Сет оценит ситуацию, хотя даже не видит её целиком со своего борта, где шатёр закрывает ему половину обзора, и закричит Ману:
— ПО ОЧЕРЕДИ – ПОГИБНУТ! РАЗДЕЛИМСЯ! ОБОЗ НЕ ЖАЛЕЙ! ХАКУ, СО МНОЙ!

  Спокойное и воодушевленное состояние Ману длилось не долго. С места рулевого, он будет пытаться оценить, кого из своих спутников он будет способен спасти. Он потратит всего пару мгновений, чтобы попытаться разглядеть в этом вихре хотя бы кого-то. Юноша заметит, что Павне, который несколько мгновений назад был выкинут со своего места, явно пострадал больше остальных. Ману попытается оценить возможные варианты действий. Услышав крик Сета, юноша решится действовать и пытаться спасать Павне.
  - Я за Павне, вы за остальными! - крикнет в ответ полукровка и направит диск веслом в ту сторону, где находится бывший возница. Юноша попытается закрепить весло одной из свободных веревок и ринется к краю диска. Ману очень быстро проверит надежность веревочных лестниц и попытается спуститься по одной их них, чтобы ухватить своего спутника.
  - Друг мой, я здесь, протяните, пожалуйста, руку! - со всей силы проорет юноша, впервые поняв, что его манера общения в таких ситуациях не играет на ему на руку.

Мать говорила когда-то (Ману не вполне уверен, которая именно мать, все в свите ведьмы были его матерями): "В сложных ситуациях нужно действовать быстро. Но верное "быстро" – это медленно и непрерывно: без пауз между и без лишних ненужных связок и ветвлений." Отец улыбался и кивал ушами. Именно так они с Ману и растили грибы на ферме. Так они жили, и сейчас Ману так же пожинает удачу. Он лазает ловко, он держится цепко, он уверенно правит диском. Он протягивает руку, Павне крепко хватается своей, и само движение диска подхватывает его, словно нет ничего легче, чем во время шторма затащить человека на борт.

Словно нет ничего легче, чем делать то, что нужно, когда нужно. И всё.

А дальше всё тоже просто – вручить Павне шест, и вот вы уже вдвоём, и вы мчитесь подбирать остальных (по-честному, Ману никогда и не собирался вылетать с дороги). Вы близко, вы даже успели бы придти на помощь кому-то ещё, но Сет и Хаку сами не подведут. Насекомышей болтает, они тянут низко под двойной нагрузкой. Рин и Мунэ сразу, как дотянутся, вцепятся в верёвочные лестницы, оплетающие шатёр. Обе в том состоянии, что целовали бы землю. Целиком бурые от пыли.

Крылья отважных летунов сразу запоют веселее и легче. Ману держит ровно, сам не зная каким чудом он так здорово управляется с диском (неужто открылось призвание?). Насекомыши сядут без труда. Сет и Хаку немедленно их пристегнут. Сет доползёт, отнюдь не так ловко, как Ману, дунет в свисток на шее Павне. Насекомыши спрыгнут и снова заработают крыльями, противостоя безумным прихотям дороги (нелегко им приходится). Вот теперь всё под контролем.

Все живы, все вместе. Рано списывать ваш заезд, хотя сквозь болтанку вы видите краем глаза рой точек в ясном небе, поспещающий к вам от обзорной башни.
— Держитесь, держитесь! — велит Сет (и сам держится), чтобы повторно никто не выпал. — Вы *к Мунэ и Павне* отдыхайте. Впереди один балл, уже близко. Малая скорость. Хаку, помогай насекомышам. Шкиперский лог. Новая запись. Установить станции помощи вдоль дороги на каждом участке. Добавить в журнал процедур страховку. Запись окончена.

Незримая буря стихнет в мгновение ока. С помощью Рин Ману преодолеет границу благополучно.
— Шкипер, твоя команда, — скажет Сет, передавая полномочия обратно. — Меня снова нет.

Павне обратится к Ману обеспокоенно:
— Сей человек, — это он про себя, — повредил диск.... Нам говорили не чинить на ходу, но не попробовать ли? Али сойти с дороги и там?

  Ману, вытирая пот со лба и стряхивая его с ушей, кивнет в ответ Сету. Он внимательно выслушает Павне и дружелюбно ответит:
  - Друг мой, вам не стоит брать всю тяготу вины на себя. Прежде всего, я давал команду на снижение скорости, я не учел всех возможных последствий. - в его голосе почувствуется, что юноша действительно переживает, что дал неправильную команду. - Но мы получили опыт, бесценный! В будущем мы будет осторожнее и предусмотрительней! А сейчас нам нужно добраться до спокойного участка, прошу вас побыть наблюдателем некоторое время. И не беспокойтесь о починке, как только будет подходящий участок, мы займемся ей. - парень вежливо одолжит на время свисток у Павне и повесит его себе на шею.
  Полукровка на удивление для себя будет править диском уверенно, но внимательно и осторожно. Команду на изменение скорости он решит не давать, позволяя команде отдохнуть, если это можно назвать отдыхом в такой ситуации. Юноша осмотрит своих спутников и поймет, что им крепко досталось.
  Через некоторое время, когда сложный участок будет подходить к концу, Ману обратиться к команде:
  - Друзья, по завершении этого участка мы сойдем с пути, мое мнение - мы должны заняться ремонтом, - пыль с дороги до сих пор будет попадать в глаза и уши, он будет щурится и трясти ушами, - дорогие Хаку, Мунэ, полагаю, что вы в этом разбираетесь?

Мунэ сама вытрясает пыль и песок отовсюду.
— Немного, — ответит она скромно.
Ей с Хаку, впрочем, любопытно попробовать.

В назначенный миг насекомыши возьмут чуть повыше и перелетят за край дороги, затем спланируют на пустошь, и диск мягко последует за ними. Окрестности кишат, словно растревоженный улей: к вам летят и ползут, окружают со всех сторон. Зрелище не для слабонервных. Серафимсен бы начали молиться.

— Сет! Сет! Сет! — Подбежит Лик самолично, путаясь в ногах, песке и воздухе. Он лихорадочно ощупает вана Мерве. — Как ты, драгоценное дитя?

Сет отобьёт его руки, скажет:
— Отставить. Меня тут нет.

Лик и слетевшиеся на помощь уньцы оглядят тогда весь экипаж.
— Ежели кто-нибудь из вас предпочтёт выйти из испытания, вам сейчас же окажут помощь. Буде на то ваше желание, вам дадут ещё раз попытаться завтра. Не рискуйте жизнью, если чувствуете, что она под угрозой!

Никто из экипажа не вызовется в ответ на проникновенную речь. Сет урезонит спасателей:
— Тут два участка осталось.

Спасатели не урезонятся. Как может уньское сердце урезониться при виде вашей серо-бурой в рыжую крапинку побитой героической троицы?

Лик оттянет очки и красноречиво взглянет на Сета поверх. Тот смирится:
— Ладно, вы можете всех осмотреть, пока они отдыхают. Если кто-то совсем плох, забирайте. Иначе не лечите, никакого вмешательства в чистоту заезда.

Вот это всех устроит. Спасатели воспрянут и займутся осмотром всех пострадавших и не страдавших, пока вы переводите дух и чините диск.

Отдыхом, впрочем, эту стоянку называть сложно. Полуденное Солнце нагрело песок так, что на нём можно поджаривать обед. Без ветерка от движения вы вскоре сами начнёте изнывать от жары и жажды. Лютое время.

Спасатели всех допустят по состоянию здоровья. Мунэ сообщит Ману, в который раз вылезая из под диска, ещё более чумазая, чем была, но улыбаясь от уха до уха:
— Как новенький!

  Пока команда будет заниматься каждый своим делом, а кто-то отдыхать, Ману достанет из-за пазухи мешочек с угощениями и подойдет к насекомышам, аккуратно поглаживая их и стряхивая песок с их голов. Юноша достанет несколько кусочков лакомства и протянет их этим существам.
  - Вы великолепно справились, чудесные создания, - обратится он к ним, - вам нужен отдых, дорогие мои, но сейчас не самое подходящее время. Обещаю мы сделаем продолжительную стоянку, как только пройдем следующий участок.
  Он еще раз погладит каждого насекомыша, поправит свои взъерошенные волосы, вернется к команде и даст себя осмотреть спасателям. Похоже, что из всей команды, его потрепало меньше всех, можно было сказать, что он очень удачно пережил последние события. Пока будет время, Ману так же, как и остальные попробует пристроиться под диском, чтобы немного перевести дух. Ведь впереди предстояло еще два участка, как он услышал со слов Сета.
  Когда с починкой диска будет закончено, он с радостью и одобрением ответит Мунэ:
  - Примите мою благодарность, Хаку, Мунэ, это замечательно! Теперь мы готовы отправляться дальше, уверен я, что нам не стоит торопиться, наши насекомыши почти выбились из сил, мы должны учитывать это в дальнейшем пути. Будем двигаться медленно. - подытожит Ману и полезет занимать место возницы.
  Он сообщит команде, что Хаку пока что будет освобожден от обязанностей, чтобы тот смог отдохнуть, а остальных попросит занять свои места (Рин - наблюдатель, Павне и Мунэ помощники возницы) . Юноша дунет в свисток, командуя насекомышам начать движение в сторону дороги.

Насекомыши уже признают Ману, потянутся к его ладони хоботками. Погладят его неточно по плечам усиками. Волоски служат им для осязания и защиты покрова, и, конечно, им неприятно от набившегося песка. Они и сами отряхиваются, но у них это получается плохо, так что едва Ману начнёт им помогать, от них уже отбоя не будет: оттирают друг друга, дескать, меня отряхните, меня! нет меня! жуж

Но, конечно, чтобы почистить их толком нужна полноценная стоянка хотя бы на час. Ману справедливо решил, что лучше сделать это попозже, когда Солнце склонится к закату.

Хаку и Мунэ рады служить. Они поклонятся, и кончики ушей аж завьются от похвалы.
— Вы так чудесно говорите, — решится ответить Мунэ, когда Хаку полезет на диск. — Очень приятно вас слушать. Я всегда улыбаюсь. Вроде испытание, а с вами радостно.

Она смутится, что всех задерживает, особенно шкипера, и поскорее юркнет на своё место. Команда (шустро, пока спасатели не передумали вас отпускать) вся в готовности. Тем более зрителей вокруг вас сейчас ещё больше, чем было в начале. Поневоле ощущение, как на сцене в театре.

И первая реплика у наблюдателя.
— Стабильно впереди? — удивлённо скажет Рин, всмотревшись.
Она сама себе не вполне верит. Да и немудрено, Солнце слепит. Глаза слезятся. Может, перегрелась вдобавок. Или переотбилась об дорогу, хотя осмотр и не выявил ничего.
Хаку обеспокоенно (кого ж обрадуют сомнения наблюдателя) всмотрится, пусть ему и велено отдыхать. Но, похоже, увидит то же самое, потому что разулыбается и перестанет цепляться за верёвочные лестницы так, что костяшки белеют.

Весть всех ободрит. Ману тотчас сменит решение по скорости – пусть как можно быстрее, а насекомыши отдыхают. И всё идёт без сучка, без задоринки, пока он не дунет в свисток. Почему-то ничего не происходит. Может, сигнал не тот? Ещё раз! Бесполезно.

Окажется, что свисток поломался или забился песком. Как быть теперь? Запасного на борту нет, не взяли. А попросить – это вмешательство в заезд.

Унец с очками пилота опять подойдёт к вам, наблюдая всё это, и скажет мягко:
— Сет, может всё-таки...

Тот молча спрыгнет и пойдёт к насекомышам. Примерится к их заострённым брюшкам сзади, возьмётся наугад и станет подталкивать. Насекомыши стрекочут в недоумении, что это за массаж. Уньцы таращатся на это зрелище. Сет оглянется на них.
— Я бы смеялся, — скажет он. — Расслабьтесь уже. Мы доедем.
А потом он привычно взберётся на одного из летунов, как уже делал, и насекомыш, поняв, чего от него хотят, охотно поднимется в воздух. Второй, чуть подумав, за ним.

  Ману улыбнется Мунэ и ответит:
  - Милая Мунэ, примите мою искреннюю признательность, - парень слегка поклонится ей. - Никогда не думал я, что слова мои сами по себе могут кому-либо дарить радость. Тем приятней мне это осознать, особенно если они помогают вам чувствовать себя лучше.
...
  После неудачной попытки заставить насекомышей двигаться, юноша удивленно, как и большинство присутствующих, будет следить за Сетом. Но когда диск тронется с места он подумает уже с полной уверенностью, что Сет не просто вельможа, который принимает решения, но и существо действия, которое готово к испытаниям и не боится трудностей.
  Ровный участок дороги обрадует Ману, но он не станет расслабляться, потому что начало их пути было таким же, но изменилось всё в один момент. Он донесет эту мысль до остальной команды, и пока Сет управляет летунами, юноша будет следить за дорогой, чтобы наверняка заметить опасность. Парень не станет отвлекать спутников, позволяя им немного расслабиться, хотя сам будет предельно внимательным.
  Через некоторое время, он обратиться к команде:
  - Друзья мои, судьба пока благоволит нам. Дорога легка и позволяет не тратить силы. Не считаете ли вы, что нам стоит остановиться на отдых в ближайшее время, чтобы приступить к завершающему участку отдохнувшими? Или вполне вероятно, что мы сможем достичь завершения пути и силы нас не покинут? Кажется мне, что башни уже виднеются вдали, продолжи мы движение без остановок, достигнем финала засветло. Какие мысли у вас по этому поводу?

Экипаж переглянется, насколько они могут видеть друг друга вокруг громоздящегося посредине шатра. Не то что они сговариваются, наоборот, расслабились, пытаются собраться с мыслями. И среди вас нет выскочек, поэтому никто не спешит начать первым, а уньцы так вообще галантно всем уступают.
— Сей сын ប៉ាវណេ (Павне) был бы рад добраться до темноты, — таки начнёт юние, поняв, что иначе эти галантности могут длиться бесконечно.

Почему-то, хотя вроде ситуация та же, но когда кто-то уже сказал что-то решительное (хоят бы про себя), остальные мнения посыпятся легче.
— Давайте рискнём, — предложит Рин.

Она думала дольше. И по виду досталось ей больше, чем Павне. Неукротим юнийский дух! Или хитёр. Вдруг она, как и Ману, считает, что ваше испытание повлияет на решение Сета? И что лучше (или хотя бы надёжнее) будет завершить всё вовремя, не хуже вчерашнего экипажа?

— Я готова стараться! — бодро рапортует Мунэ.
— Я тоже! — подхватит Хаку.

Уньцы простые.

Сет молчит, потому что его, разумеется, нет. Насекомыши подставляют бока ветру: тот немного выдувает застрявший песок из их пушистости, им приятно.

Павне обернётся к Ману с яркой улыбкой:
— Юность выбирает отвагу и учится осторожности.

  - Великолепно! - громко ответит Ману. - Значит, собрав все силы, доберемся до конца сегодня! Не теряйте, пожалуйста, бдительность и вашей веры в свои силы и мы пройдем любые испытания!
  Ману будет рад, что команда хотя бы в слух озвучит свое согласие, от чего он сам станет чувствовать себя более уверенно. И он точно будет стараться подбодрить своих спутников в любой ситуации.

И ваш общий выбор окажется верным!

Рин, сверившись с Хаку, определит сложность в три балла. По сравнению с тем, что вы уже проходили, это так, небольшое волнение напоследок. Ману снизит скорость до средней, Сет снова управляет насекомышами вместо свистка. Мунэ и Павне помогают им шестами. За стенами полигона Солнце опускается в волны и поглощает дневное небо. Ману иногда мельком видит, когда вас подбрасывает, это дух смиряющее жутковатое великолепие.

Он видит и обзорную башню, которая ближе и всё больше по курсу – вы завершаете путь по огромному кругу, и его хорда на последнем участке всё более уподобляется прямой, чем этот участок меньше. А он всё меньше и меньше. Зелёные светлячки разлетаются вдоль дороги, оплетают башню, словно плющ. Вас ждут павильоны, полные напитков и угощений. Вас ждёт радостная толпа. Юнийское пение ласково сплетается с мерцанием звёзд и огоньков.

Вы остановитесь у подножия башни, и целый рой ночных насекомышей вдруг взлетит повсюду вокруг вас и затанцует. Их брюшка сияют зелёной переливающейся пыльцой, и глаз не отвести от их роспусков в небе.

  Когда диск остановится, Ману достаточно легко спрыгнет с места возницы и будет со всеми любоваться сотнями, а может и тысячами, зеленых огоньков их прекрасном воздушном танце. Он обратиться к Рин:
  - Дорогая Рин, не правда ли невероятное зрелище? Такое великое количество вотонов движется вместе, рисуя для нас столь прекрасную картину, скорее всего не осознавая этого. Никогда не перестану восхищаться творениями природы.
  После этих слов юноша одобрительно посмотрит на Рин и легко поклониться в знак благодарности за её неотъемлемую помощь в прошедшем испытании. Он подойдет ближе к тем двум насекомышам, которые донесли его команду до финиша. Существа будут все в пыли и песке, Ману начнет аккуратно его стряхивать с их голов, заметив, как те одобрительно будто бы пританцовывают. Он снова поделится с ними остатками лакомства и направится к оставшейся команде, поблагодарив каждого лично. В нем будет некоторая уверенность, что теперь, после испытания их команда уже не просто случайные встречные, что именно этих существ он и должен был встретить, что именно с ними свели его нити судьбы, что так и должно было произойти...

Рин согласится, она успела полюбить доброту Ману и то, как его слова умножают и свет, и радость. Она молча прижмёт ладонь к сердцу. А затем её увлечёт юнйиское пение, она отойдёт к пришедшему с вами утром и весь день прождавшему вас народу, так же от сердца жестом поблагодрит их всех, сядет с ними, и неслышно её голос вольётся в сотни их голосов.

Уньцы, не только Хаку и Мунэ, подходят и обнимают Ману. Павне улыбается, глядя на это, потом и его втянет юнийский хор. (Кажется, это неизбежно.)

— Мы тем временем получили послание от вашего брата, — Сет покажет Ману шедевр и даст прочесть, если тот желает. — Вы будете рады услышать, что он в полном здравии, но не очень ясном уме.

И вроде бы это не слишком хорошая рекомендация (и предвестие для решения о коконе).

Послание и впрямь не похоже на обычную манеру Иана. Оно всё объясняет подробно и злость в нём нигде не звучит, только пенится кружево оборотов, игры слов, удовольствия от собственного полёта мысли, чуть ли не игривость, где он подмигивает читателю с дозволенным флиртом. Однозначно, с какими бы грибами там ни связался Иан, они сделали из него другого человека. Впрочем, в это можно поверить, с натяжкой. Бывают у них подобные свойства, правда, редко настолько удачно, чтобы талант не перешёл в бред на выходе.

Сет всё время поглядывает на Ману, пока тот читает, словно по самому Ману пытается прочесть, что об этом всём думать.

— Ваш брат ещё никогда не облегчал нам жизнь, — скажет он, определённо имея ввиду всех Мерве; и это безусловно подозрительно, но. — Дарёному зухусу не стоит заглядывать в зубы, так ведь?

То есть ему понятно, что многое тут однозначно брехня, но брехня всем удобная. Правда вот почему Иану внезапно настолько есть дело, что он старается быть удобным, как никогда не старался раньше? Ответа на эту загадку Сет в Ману не прочитает, как ни старается. И, наконец, оставит попытки.

— Я решу в вашу пользу, — скажет он, — но с грибами вы уж окажите посильную помощь вашему брату. Если Экспедиция превратится в юнийское камлание, вы далеко не уедете. Встретиться с духами – полбеды, беда распрощаться. Если не верите, послушайте их баллады.

...

Ману слушает, но сейчас юни поют другое. Песню поэта из рода Вэлшеров, долго правивших в самом северном высокогорном городе, запиравшем путь из Юнайн в Землю Святого. У города было много имён. Серафимсен звали его Ключ-городом, уньцы – Сэльдан, сами юни не называют его теперь, как всё ушедшее. Город встал первым рубежом на пути легендарных событий. Неведомо, что с ним сталось. Ману не встречал переселенцев оттуда, ни единого. А песня жива, её разучили все. Сам он слышит её впервые, и почти слышит голос женщины Вэлшер, наверное, похожий на его матерей, несмотря на отдаление в тысячи лет. Насекомыши, как и раньше, в небесном танце транслируют по-прежнему хвалу: ሏዐፔየዐሏይፐይበሪ – ርፐዐህኸዐርፐሪ – ፎይበሀኸሀህ – ከየይሏልዘዘዐርፐሪ – ሏይበዐ – ከየይፎየልፐዘዐርፐሪ – ጠዘዐናዐ – ከየይዐሏዐበይዘሀይ – ርፎይፐበፊህ –ከየዐሠበዐይ – ርፎይፐበፊህ – ፔነሏነሡይይ – ርበልፎዘፊህ – ዘልርፐዐጸሡይይ – ጓኸርከይሏሀህሀጸ – ነርከይጰ – ከዐንሏየልፎበይዘሀይ

Ману, возможно, единственный среди всех знает оба языка и потому оба сообщения ему ведомы. Одно входит через звёздный танец в глаза восторгом уньских лагун, где под Солнцем изумительными оттенками зелени переливается драгоценностью неглубокая чистая вода, другое – сотней голосов в землю, в тёмную глубь живого первоначала.

        ... пробуждение
  деревьев
касается меня истинно. Когда всё
  ошеломление белизны
и цветущей лести, безделушки мира и
  пустячки, оставляют
мостовую усыпанной увядающей россыпью
  последствий,
листья приходят. Терпеливо, медленно,
  зелёная кожа
заживает поверх всего, содеянного с нами зимой,
  возвращение
к странной идее продолжения жизни,
  несмотря
на руины в нас, вред, опустошение. Что ж,
  раз так,
я приму это, будто бы говорит дерево; новый
  ловкий листок
раскрывается, словно сжатый кулак в ладонь, я
  приму это всё.