Neockratik | ходы игроков | Я буду хорошей...

Мотылёк на свет, или шанс последний? Есть ли разница в неизвестности? Спасайся, а там разберёмся…

Ярким светом, да теплом, уже не привычным, встретил запыхавшихся путниц, спасительный дом. Как ни странно, обстановка совершенно не пугала: ухоженная прихожая, пусть и с пустующими вешалками для вещей, просторный холл в мягких, бежевых тонах, чуть поодаль лестница винтом на второй этаж, фото семьи в рамках на стенах и…лёгкий, манящий запах блинчиков с кухни. Кто-то готовил завтрак на ужин.
Та, что встретила названных гостей, резким рывком захлопнула дверь, тут же принявшись закрывать замки, которых оказалось слишком много, для обычной, входной двери. Только после того, как последний механический щелчок затих в секундной тишине, она всё же смогла оторваться от двери, взглянув на испуганных девушек спокойным, дружелюбный взором.
Девочка, от силы лет двенадцати, не больше. Растрёпанные светлые волосы, большие глаза разного цвета (один ярко голубой, второй глубокий карий), бледная кожа, да взгляд заспанный. В одежде свободной, больше похожей на пижаму, с видом невозмутимым, будто к ней зашли давно знакомые подружки, да с улыбкой скромной. Ничего странного и зловещего. Единственное, что могло смутить – явный след от уколов, на тонкой, бледной руке. Джессике, подобные отметины были знакомы – свежий след от капельницы.

- Вы не представляете, как вам повезло! – сквозь внезапный смех, выдала девочка, скатившись по стене холла.
Она смеялась несколько минут, до слез, до дрожи в коленях и лишь очередной пронзающий звук сирены, смог заставить её замолкнуть.
- Третий…Простите, я просто не ожидала…- она запнулась на полуслове, устремив взгляд в запотевшее окно. – Я, кстати, Эбби! А как вас звать, и откуда вы?

Несмотря на аромат блинов нормальностью здесь и не пахло. Девочка эта с разными глазами, классическим библейским именем, смехом своим невпопад - очень легко воображение рисовало картину, как в воскресной школе она с прилежанием учится делать радугу из крови жертвенного агнца, а гирлянды на рождество...

"Это уже какое-то язычество" - Джессика прикрыла глаза и медленно выдавила воздух из лёгких.

Дверь увешана замками, а окна? Джес задумалась, от кого все-таки должны помогать такие укрепления, постепенно отвергая версию с природными катаклизмами. Ей казалось, что игнорировать очевидные странности в окружении может выйти слишком дорого.

- Ты что, одна здесь? - выдала она один из тревожащих вопросов, разглядывая, чьи же фотографии украшают стены, после которого заставила себя вспомнить правила хорошего тона, - я - Джессика, здорово было тебя здесь встретить, похоже, что прямо сейчас мы спаслись от по-настоящему больших неприятностей?

Стараясь не перегружать Эбби вопросами, а скорее опасаясь услышать какие-то совсем уж дикие ответы на них, Джес неспеша осматривала дом, плавно перемещаясь к кухне, блины, как известно, сами себя не готовят, и лучше уж сразу познакомиться со всеми жильцами, если они имелись.

- Почему одна? Вы же тут! – весело парировала девочка, склонив голову набок, то ли шутя, то ли откровенно издеваясь.
А дом продолжал выказывать свою стандартность, не смотря на происходящие события. На фотографиях, что висели на стене вдоль винтовой лестницы, виднелась молодая семья. Стройная, да же чуть худощавая женщина с бледной кожей, но ярко – голубыми глазами, обнимала рослого, крепкого мужчину в клетчатой рубашке. Между ними, с букетом ромашек, стояла ещё совсем юная девочка – Эбигель. Обычная семья, обычное фото, как и последующие.

- Джессика…- как бы пробуя на вкус имя незнакомки, протянула девочка, следуя за ней по пятам. – Не помню кого – либо с таким именем…Быстрее запомню!

Мимо холла, да к просторной, светлой кухне. Там так же ничего не обычного: большой, обеденный стол с корзинкой фруктов посередине, кухонная зона в серых тонах, холодильник, плита, шкафчики забитые разными приправами и посудой – обычная такая кухня. Без икон, перевёрнутых крестов, рун на окнах и плетеных человечков. Да и вряд-ли в холодильнике, можно было найти человеческую голову, или что-то тому подобное. Единственное, что можно было посчитать за странность, так это часы. Их было слишком много. Циферблат на стене, старенький будильник на подоконнике, электронная коробочка с красными цифрами у плиты…

- Мои блинчики пока ещё не так идеальны, как у мамы, но я правда стараюсь, - как бы объясняя отсутствие кого – либо на кухне, продолжила разговор Эбби. – И я бы предложила вам их попробовать, но сейчас…будет немного не до этого.
Резкий, краткий стук в входную дверь, оборвал девочку на полуслове, заставив её притихнуть в ожидании.
- А вот и большие неприятности…
Пауза, тишина, тихое тиканье часов со всех сторон и…
- Извините! Я видела как вы зашли в мой дом, - начал приглушённый голос из-за двери. – Вы не могли бы мне открыть? Я не успела добраться до дома вовремя, а моя больная дочь, иногда может вести себя странно…Ей нужен уход, лекарства и постоянное наблюдение. Пожалуйста, откройте дверь.
Голос не пугал. Тревожный, женский, чуть с надрывом. Казалось, что тот, кто сейчас находится за дверью, действительно переживает за своё дитя и хочет ему помочь.

- Это не моя мама, - кратко и вновь со страной улыбкой, выдала Эбби, смотря в сторону двери. – Но готова признать, это очень хорошо! Давно я не слышала, подобных попыток.
Девочка уселась за стол, как бы приглашая взглядом свою гостью. Её совершенно не волновало происходящее. Взглядом спокойным, да позой расслабленной, Эбби давала понять, что подобные вещи, ей далеко не новы. Подумаешь, стук в дверь…
- Новенькие, как вы, очень лёгкая добыча для них, - продолжила девочка, поедая свою собеседницу, совершенно не детским взором. – Можно сказать что угодно, притвориться кем угодно, или просто попросить. И вот…вы уже открываете дверь, какой – нибудь милой старушке, красивому парню, или…- Эбби сделала небольшую паузу, взглянув в окно кухни. – Или хрупкой девочке с разными глазами…Шучу! Я не одна из них.

При мимолетной мысли о частях тела в холодильнике Джессика не сдержала саркастическую ухмылку, по всему выходит, что сейчас она и есть самый ненормальный человек под этой крышей.
Не сказать, что стало сильно легче, но слегка отпустило. В ту же секунду раздался стук в дверь и встревоженный женский голос.

Не делать поспешных выводов и не принимать сиюминутных решений, такое жизненное кредо позволило Джес сесть за стол по приглашению Эбби - шуточки у нее, конечно, что надо, однако со стороны происходящее было очень похоже на то, что двое неизвестных вломились в чужой дом, заперевшись с заложником.
Стараясь оценивать происходящее целиком, Джес осознавала, насколько странной была ситуация, в которой она оказалась, и это ощущение очевидной, почти осязаемой странности, вступало в жесткий конфликт с логикой и здравым смыслом, удерживая её за столом напротив девочки.
Лёгким кивком как-бы обозначая согласие с тем, что за дверью действительно могут быть не её родители, Джессика продолжила задавать вопросы:
- Но тебе действительно нужны лекарства? - она кивнула на руку Эбби. Джес слабо беспокоило здоровье девочки, вопрос был определяющим в совсем иной плоскости, поэтому только дождавшись ответа она продолжила, - где в действительности твои родители и кто сейчас за дверью, если не они?
-

- Оу, ты врач? – подметила наблюдательность собеседницы девочка, потирая место укола на худой ручке. – Это хорошо. Врачей тут ценят…
Эбби наклонилась вперёд, будто бы желая рассказать какой-то секрет.
- Хэллин и Бэйн, действительно думают, что мне нужны лекарства. Но на самом деле, это только ухудшит их положение…- шёпот произнесла девочка, излучая странную, ехидную улыбку. – Скоро они поймут, что держать меня на препаратах – плохая идея.

- Эй! Ты ещё там? – продолжал голос из-за двери, сопровождаясь настойчивым стуком и дёрганьем дверной ручки. – Она опасна, слышишь?! Впусти меня, пока не поздно!

- Так они и делают, - продолжила Эбби, откинувшись на спинку стула. – Пользуют твои слабости, секреты, мечты…Они всё знают о тебе. Уже знают…
Рассеянный взгляд девочки, небрежно застегнутые пуговицы на лёгкой кофте, подергивание плеч и головы, резкая смена тона и скорости речи, наводили на мысль, что болезнь девочки, лежит чуть в другой плоскости, нежели могло бы показаться по началу.
- Мои родители мертвы, - внезапно выдала Эбби, без каких либо эмоций на лице. – Так происходит, когда ты всё же поддаешься на их уловки.

- Прошу, не слушай её! – перебил истеричный голос из-за двери, пытаясь выбить ее с петель. – Она сама не понимает, что говорит!

- Видишь? Прекрасное исполнение…
Эбби медленно встала из-за стола, направившись к окну на кухне. Она откинула лёгкую занавеску, мельком взглянув на улицу.
- Кто-то называет их демонами, кто-то экспериментом военных, а кто-то жуткими тварями из леса…Какая разница? Единственное, что стоит понимать: выйдешь к ним – умрёшь. И не просто исчезнешь, или уснёшь мертвым сном…Нет, они сожрут тебя заживо, но прежде, заставят страдать и тонуть в собственном страхе и боли. Страдания для них, хм…как приправа. Чем больше ты боишься, молишь о пощаде, кричишь и мучаешься, тем вкуснее твоя плоть. Я видала, как они поймали мать с младенцем на руках. Так вот, они заставили смотреть мать на то, как они отрывают от её дитя, кусочек за кусочком. Ребёнок для них не особо вкусен, ибо не понимает весь ужас происходящего. А вот мать…С каким же наслаждением они после, поедали бедную женщину…

Эбби лёгким прыжков вернулась за стол, одарив Джессику беззаботной улыбкой. Будто бы и не было этих жутких слов. Просто, легко, по детски наивно.
- Ещё вопросы?

- Врач, - согласилась Джес, принимая правила игры в страшилки, - исцеляю от детей.

С девочкой было не так буквально все, но грохот, с которым её мать впечаталась в дверь, вернул за стол атмосферу отступившего было страха, на подсознательном уровне замки внушали уверенность - открывать их не хотелось. Человек на улице даже не пытался воспользоваться ключом, обратиться к дочери, по ощущениям она вообще разговаривала персонально с Джессикой, игнорируя наличие в доме Лисии. Начистоту, если уж вламываться в собственный дом, зная количество затворов, проще и экономичнее делать это через окно, но разве есть место логике, когда твой ребёнок заперт с чужаками? Сложно сказать, общение с заботливыми родителями не входило в профиль Джес.
Вслед за Эбби она одошла к окну, стараясь разглядеть эту самую гостью из леса, как обозвала её разноглазая, насколько она похожа на женщину с фотографий?
Желание открыть казалось правильным и понятным, всё, о чем говорили из-за двери находило в глазах Джессики свое подтверждение, правило не навредить - одно из первых правил медицины, призывало к бездействию, но если из-за этого бездействия матери Эбби грозит неизвестная опасность, от которой совсем недавно спасалась она сама...Надо было что-то решать.

- Как ты поняла, что нас можно впустить? Я, например, смогу увидеть, в чем принципиальное отличие между мной и этими из леса? Очень, если честно, хотелось бы, потому-что у меня прямо-таки руки чешутся открыть дверь, - Джессика отвернулась от окна, не подходя к столу, и скрестила руки на груди, вроде бы этот жест должен убеждать собеседника, находящегося в нестабильном психическом состоянии, что опрометчивых действий она пока совершать не намерена. История про мать с ребенком каким-то особенно тяжелым камнем упала на чашу весов, где страх боролся со здравым смыслом, - если у вас тут творится такая хренота, почему до сих пор никто не пришел на помощь? Я бы свалила, даже не дожидаясь её, вы тут что, ненормальные все, жить вот...так?

Плотный, липкий туман съедал всё, до чего мог дотянуться. Неудивительно, что единственное что смогла рассмотреть Джессика - отдаленный, размытый силуэт. Вроде бы женский, вроде и без каких-либо ужасающих, физических патологий. Движения странные – то плавные, то слишком резкие. Хотя, подробный эффект мог дать и сам туман.

- Я бы не советовала долго стоять у окна, - окликнула Эбби девушку, лёгким, но тревожным голоском. – Если заметят, тут же рванут к окну и тогда, блинчиков нам уж точно не отведать.

Девочка продолжала внимательно слушать собеседницу, иногда склоняя голову набок, тем самым закрывая длинными прядями пепельных волос, то один, то другой глаз. Странная, новогодняя гирлянда. Синий огонёк, карий огонёк, синий огонёк и вновь карий…
- Потому – что вы успели до третьей сирены, - уверена ответила Эбби на первый вопрос, чуть успокоив свою голову. – Они приходят с туманом и с ним же уходят. Боятся света, наверное…Но днём, их никто никогда не видел.
Девочку заметно напрягла фраза Джессики, про намерения открыть дверь. Она да же выпрямилась на стуле, высказывая некую прилежность, или попытку казаться более серьезной.
- На первый взгляд, они ничем не отличаются от нас. Ну, может кожа чуть бледнее и выбор одежды странный. Какой-то старомодный. А вот когда они начинают охоту…Надеюсь, ты никогда этого не увидишь, - продолжила Эбби, стараясь максимально убедительно выдавать факты, что в данной ситуации, вряд-ли действовало.
Но после последнего вопроса девушки, Эббигейл быстро сменилась в лице, заметно покраснела и внезапно залилась громким, детским смехом. Она смеялась минуты две, глуша нервные стуки в дверь и перебивая жуткие крики с улицы.

- Прости…- сквозь слёзы всё же выдавила из себя девочка, - я столько раз слышала этот вопрос, но каждый раз так смешно! Ну неужели ты думаешь, что мы по своей воле остались бы в подобном месте? Отсюда нельзя уйти…Это сложно объяснить. Думаю, тебе стоит завтра с утра, взять свою машину и рвануть прочь из этого городка! Только спойлер: через пару часов, ты вновь увидишь чудную табличку нашего городка, а после и сам Неократик. Некоторые люди, наворачивали круги целый день, пока у них не заканчивался бензин. Хорошо, если он заканчивался на территории самого города и было не слишком поздно спрятаться… Из точки «А», в точку «А». Как задачка в моём учебнике. Теперь понимаешь, что это за место?

Оставалось только неудовлетворенно покачать головой, но от окна Джес все же отошла.

В призраков, понятное дело, никто не верил, но это вполне может быть искажение восприятия детским мозгом в условиях паталогии развития, еще бы она выросла здоровой в таких условиях.
А вот опасность была, ощущалась кожей и Джессика балансировала на тонкой грани предельного нервного напряжения. Секта? Каннибалы? Выродки - жертвы длительного кровосмешения? Кто-бы то ни был, она верила в то, что за дверью ей грозила опасность.

- Я не буду открывать дверь, но я тебе не верю, - подвела промежуточный итог Джес, - Хэллин и Бэйн, они у вас главные? Сомневаюсь, что это мэр и шериф, скорее всего они просто говорят, что их надо слушать, думаю о том, что из города не выбраться, ты тоже слышала от них, ты не веришь в уколы, но веришь в какую-то мистическую срань! - Джес серьезно насела на Эбби, не сразу сообразив, вдохновленная своей теорией, что срывается на ребенка.

Ей на самом деле показалось вполне ясным, что она могла попасть в авторитарную общину, где власть держится на силе страха и убеждения, где всех неугодных вышвыривают "за забор", там несчастные теряют человеческий облик, а потом пугают оставшихся сказками про людей из леса.
Джессика и рада бы ответить себе, что её теория - сущая дичь в условиях современного общества, но не позднее, чем вчера, она столкнулась вживую с чем-то подобным.

- А вы с ними ртом говорить не пробовали? - с досадой бросила Джес, - или нам до утра ждать в надежде, что она не позовет кого-нибудь еще покрупнее?

Хрупкие кулачки сжались до белых костяшек, а наивное, детское лицо быстро приняло маску обиды и злости. Нет, Эбби не выглядела угрожающи. Просто обиженный ребёнок, с надутыми губками и блестящими глазами, что вот – вот зальют слезами всю кухню.
- Не кричи на меня! – всхлипнула девочка, ударив кулачком по столу, от чего фрукты в вазе чуть дернулись и золотисто – рыжий апельсин, медленно скатился со своего места, вплотную подобравшись к рукам Джессики. – Хочешь с ними поговорить? Ну давай, вперёд! Но держите в своей голове, дамочка, вы для них, как кусок сочного мяса, для голодных львов! Они скажут что угодно, придумают любую историю, нажмут на каждый, грёбаный рычажок в вашем сознании, только бы услышать щелчок замка.
Эбби не на шутку разошлась. Она резко встала из-за стола, принявшись ходить из стороны в сторону, нервно накручивая белую прядь волос на указательный пальчик.
- Глупая, глупая Эбби! Зачем ты их спасла?! – ругала сама себя девочка, продолжая хаотичные движения. – Тебе опять не верят! Конечно не верят! Всё повторяется!
Очередным рывком, Эбби вновь оказалась за столом, буквально впившись озлобленным, заплаканным взором в свою собеседницу.
- Покрупнее, говоришь? Ха! Думаешь, существо, что отрывает куски плоти от человека, словно крылья от мухи, не может выбить дверь? А зачем дверь, если есть окно?! Окно же проще разбить! Нет, нет и ещё раз нет! Они не могут войти в дом, пока ты сама их не впустишь. Ну, или попросту забудешь закрыть дверь или окно. Так это работает, понимаешь?! – выдала дикую тираду Эбби, продолжая стучать по столу, отправляя фрукт за фруктом в сторону Джессики. – Пока один стоит у двери и упрашивает открыть, другие выискивают твои ошибки. Поверь, они дотошны. Проверят каждую дверь, окно, щель…А когда не найдут…Впрочем, вскоре сама всё узнаёшь. Хотя, ты уже всё знаешь, как я понимаю! Так иди, пообщайся с милой леди. Может что общего найдете!

Да, Джессика поняла, что совершила ошибку еще до того, как успела прикусить язык, но теперь вот, пожалуйста, имеем, что имеем. У девочки и без того не все дома, парад тупых поступков от Джес продолжался, нехватало теперь извиняться и успокаивать.
О чем она собралась говорить с матерью Эбби? "Ваша дочь в надежных руках, но мы вам не откроем" или "Я из службы спасения, по вызову о домашнем насилии, просуньте под дверь права или удостоверение и ожидайте приезда полиции". Разве этим можно доказать истину? А вот то, что, что эта тётка ломится в собственную дверь как слон, с каждой минутой все более очевидное доказательство бессмысленности любых контактов. До тех пор, пока та не начнет говорить..., когда говорит, тогда да, тогда все складно. Джес поймала себя на мысли, что слушая эту, типа из леса, она переставала замечать её неадекватное поведение, а в голове всё чудесным образом складывалось в соответствии с её словами, получается, Эбби очень даже права на этот счет.
Джессика взяла в руки прикатившийся апельсин, механически принявшись очищать кожуру. Наверно её мозг нуждался в совершении элементарных процессов, чтобы не попрощаться с черепной коробкой. Дрожащие пальцы - позор хирурга, Джес глубоко вдохнула. Тогда откуда у них тут вообще фрукты?

- Да ну в задницу, я что-ли с ней буду говорить? Это так, в теории, пытаюсь принять ваши правила, искать решение хотя бы, а не как вот она, - кивнула в направлении прихожей, где осталась сидеть Лисия, - лови, - Джес посмотрела на Эбби, рассчитывая, что та действительно будет ловить почищенный шар, - вы же их не в городе выращиваете. Предлагаю утром проверить бензин и прокатиться нахрен из города? Если что-то пойдет не так, ты почувствуешь опасность, любое твое слово и я поверну обратно, идет?

"Какого хрена, - не поняла сейчас Джес свой собственный выход, - я типа забираю с собой из гребаной секты девочку на уколах?! Нет конечно!"

Джессика сделала такое лицо, как-будто съела целиком лимон, пытаясь уловить характер мыслей, заварившихся в её собственной голове.

- Рано ещё принимать… - тихо ответила девочка, проигнорировав летящий фрукт в её сторону. Тот, в свою очередь, тихим шлепком разлетелся об пол кухни, оставив оранжевые брызги и кусочки мякоти. – Шок, отрицание, агрессия – были. Что там дальше, торг?

Эбби успокоилась. Она вернулась в свою привычную позу, хоть и более закрытую, обняв колени бледными руками. Она перестала поддерживать зрительный контакт с Джессикой, смотря куда-то в сторону, сквозь стены или привычную реальность здорового человека.

- Откуда берутся фрукты, это последнее, что должно тебя волновать, - продолжила девочка отрешённым, но спокойным голосом. – Плодородна земля от павших, да орошена слезами тех, кто по ним скорбит…

Глубоким выдохом и лёгкой усмешкой, девочка всё же дала понять своей гостьи, что она вернулась в норму. Вот и глазки засверкали детским, наивным огоньком. Казалось, что Эбби загорелась идеей о приключениях, но нет.
- Слышишь? Тишина… Они готовятся!
Девочка сорвалась с места, убегая с кухни в коридор. На несколько секунд она пропала из виду, но почти сразу же, её светлая головушка вынырнула из-за дверного косяка, пугая Джессику широкой, беззаботной улыбкой.

- Ну идём же! Они поняли, что проникнуть в дом нельзя. Значит, сейчас начнётся настоящее представление!

Можно же наверно и не усложнять и без того моговзрывающую картину новой реальности, пытаясь искать привычные решения и вести с ненормальной девочкой беседы по правилам здравого смысла. Просто оставить свои мысли при себе, а утром - поминай, как звали.

- Торг уже был, - заверила Джессика, - прикинула в уме пару вариантов, мне не понравилось. Считай, что мы плавно переходим к принятию.

Она вышла в коридор вслед за Эбби, заодно проверив состояние Лисии, пристально глядя на дверь. Это была та же дверь, что и когда они сидели на кухне, но зрительный контакт с ней вызывал бОльшую тревогу даже после того, как снаружи все затихло.
Маленькая хозяйка дома тоже вызывала беспокойство, мало ли какую роль в этом своем представлении та видит для Джес, но это было понятное беспокойство по естественной причине, к тому же, сложилось нестойкое ощущение, что новые люди в окружении интереснее, пока живы и девочка как-будто ненавидела и слегка гордилась происходящим в своем жутком городишке одновременно, имея возможность все это продемонстрировать неискушенному зрителю.

Что может быть страшнее, рычащего зверя за закрытой дверью? Внезапная тишина. Она дарит неопределенность, выбивает из под ног зыбкую почву уверенности в том, что опасность миновала. Громкий монстр, обозначает своё присутствие, даёт понять где он сейчас и чего хочет. Тихий монстр – невидим.

- Эбби, ты там? – раздался уже знакомый, женский голос с улицы, наконец-то разорвав напряжённую тишину.

Пропал тревожный тон, рваное дыхание и тихие всхлипы. Голос принял более дружелюбный и игривый оттенок. Кто-то за дверью, очень сильно хотел понравиться маленькой девочке. Успокоить, заинтересовать, расположить к себе. Так казалось…

- Ты прекрасно знаешь, Дини, что я тут, - тут же отозвалась Эбби, после чего отклонилась в сторону Джессики, продолжив громким шёпотом. – Это не её имя. Иногда, забавы ради, я даю им имена. Кажется, их это бесит.

- Впусти нас, Эбби, - продолжал свою игру голос за дверью, изредка смешиваясь с тихим скрежетом ногтей по дереву. – А мы тебе секрет расскажем…
- Хватило мне ваших секретов! До сих пор от лекарств отойти не могу.
Нет, не злобный, а больше недовольный тон девочки, весьма настораживал. Игра в торг началась, но какова разменная монета? Вопрос, на который не хотелось знать ответа.

- Ну что же ты, Эбби! Мы же так весело проводили с тобой время! Зачем тебе эти пару новеньких? Открой дверь…
Голос мягкий, смазанный, сладкий. Таким тоном, мамы рассказывают сказки на ночь своим дочерям. Кто бы не был за дверью, он точно знал, что нужно девочке.

- Я нашла врача! Это полезный новенький. За полезного новенького, меня простят и выпустят, - как бы оправдывалась в ответ Эбби, то делая шаг к двери, то отходя назад. – А вы только и делаете, что врёте! Вы обещали выпустить меня из города, но я всё ещё тут! Друзья не обманывают!

- В этот раз, мы точно тебя выведем! Только…открой дверь. Ты же понимаешь, что они всё – ровно тебя не выпустят. Какая разница кого-то ты им приведешь. А мы выпустим!

Ещё шаг назад, но после резкий выпад к двери и такой четкий и жалящий мозг, щелчок дверного замка…
Застыло сердце, а с ним время. Сознание сковал ужас и паника. Секунда, две и…очередной щелчок, но в обратную сторону. Девочка замешкалась и всё же не решилась открыть дверь. Но её тонкие пальчики, так и остались на хромированной ручке, зависнув в сомнении…

Стоило может быть даже и похвалить себя за то, что поверив дурному предчувствию не поддалась на убедительный голос с улицы и дверь не открыла. Однако мысли в голове метались и метаясь путались, силясь оценить реальность происходящего.
Одного только голоса снаружи Джессике хватило, чтобы испытать тошноту, он был по-дурному теплым, высохшим и пыльным, как грязный песок, способный просыпаться где угодно, забивая нос, забивая уши, скрипя на зубах. Теперь происходящее больше не было ненормальным, оно развертывалось независимо от воли Джес по своим, абсолютно диким правилам, от осознания которых её отделяют фундаментальные материи.
После пары щелчков замка Джессика обнаружила, что еще может управлять своим телом, некий своеобразный автопилот, пока мозг пытается восстановить связь с сервером.
В мгновение она оказалась у двери рядом с Эбби, положив свою руку поверх её, держащей задвижку замка.

- Ты что творишь?! - шипиела Джес, если это часть твоего представления - я вижу и больше не хочу.

- Нет, нет, нет, нет…- тихим, паническим голосом прошептала девочка, будто бы очнувшись от кошмара на яву.
Эбби высвободила свою руку, отбегая от двери, бормоча на ходу бессвязные речи.
- Дети лёгкая добыча. Они податливы как глина. Мни, если хочешь, дави, лепи свои игрушки!

И вновь тишина. Кто-то там, понял, что первая попытка провалилась и теперь, он был готов к новому рывку.

- Джесси…Эй, Джесси? – раздался протяжный, игривый голос с той стороны. – Ты уже познакомилась с ним?
Тихий шелест пластика.
- Он уже говорил с тобой?
Чёткий звук пластика.
- А ты ему отвечала?
Отчётливое шуршание пакета, где-то за спиной и топот маленьких, быстрых ножек. Мелькнул силуэт напрягая боковое зрение, вцепились острые иглы в охладевший от ужаса разум, да голос уже знакомый за спиной:
- Мама…Мамочка?!

Джессика замерла каменным изваянием ровно там, где стояла, впившись взглядом в Эбби.

- Ты слышишь их? - и уточнила, стараясь давить панические нотки - как ходят ноги?

Джес было хорошо известно о всевозможных птр, но она небезосновательно считала, что это по-большей части, удел солдат и прочей военщины, иными словами - плод покалеченной психики убийц - полной её противоположности, ведь она никого не убивала.
Не было ни единого шанса успокоить себя, потому-что одинаково чудовищными выглядели оба наспех сколоченные в мозгу варианта: первый - глубокое повреждение психики и нервной системы, второе - происходящая дичь полностью реальна и по дому, шлепая ошметками утробы, ходит нерожденный эмбрион.

-Я что, оставила пакет на кухне? - глазами, полными ужаса Джес продолжала сверлить девочку, которая минуту назад сама была готова сорваться, - я же его из рук не выпускала!

От одной мысли столкнуться с чем-то настолько противоестественным, и при этом имеющим к ней самое прямое отношение, вызывавшим за эти годы порой чувство ненависти, а порой презрения или обиды, но никогда сожаления, вот от этого в мыслях на вопрос "что дальше?" замаячила вязкая черная бездна и рисовать обитающие в ней образы воображение отказывалось, чтобы сохранить рассудок.

- Я безумием не страдаю, - декларировала Джес, закрыв наконец глаза и вцепившись ладонью в лицо, до боли сжимая пульсирующие на кончиках пальцев виски.