[D&D 5] Аватары | ходы игроков | --- 1. Буря, что сокрушает троны богов

- Смешно тебе, падаль? - прошипел следопыт, схватившись за вспыхнувший болью бок. Эта боль была Харальду в новинку. Он словно десяток лет прибавил в одночасье. Ноги сделались ватными и липкий страх сковал нутро ледяной хваткой. Но лишь на миг. Хрен там, следопытов Севера так просто не возьмёшь! Собрав волю в кулак, северянин оскалился, утробно прорычав:
- Ничего, я ещё прицеплю твою башку к седлу!
Изобразив ложный выпад в голову, от чего свет клинка на мгновение ослепил мертвеца, Харальд атаковал. Он отклонился назад и рубанул противника снизу вверх, стремясь распороть дворфу брюхо.

Повинуясь безмолвному приказу, сычик спланировал прямо в лицо забившемуся в угол полуэльфу, которого Цартан уверенно держал под заклятием. Однако вместо того, чтобы вцепиться когтями в глаза, фамильяр ловко кувыркнулся в воздухе над головой мертвеца, коротко взметнул крыльями его волосы и неторопливо отлетел обратно, словно поддразнивая противника.

Динара больше не обращала внимания на притихшую в земляной хватке нежить. Она лишь подняла свободную руку, стиснула ладонь в кулак, и по залу начал распространяться противный жареный запах. Взгляд волшебницы был устремлён на дварфа. Честно говоря, ей завладело неуместное любопытство – то же самое, из-за которого она когда-то освоила инфернал. Динара шагнула вперёд и с вызовом произнесла:

– Кто тебя выпустил из мира мёртвых? Отвечай, если хочешь снова обрести покой!

Практиковаться в этом языке Динаре никогда ещё не доводилось, но слова прозвучали так, будто она давилась рвотой. Значит, всё было правильно.

— Тесните их дальше от входа! — только и успел сообразить крикнуть Фрэй, когда понял, что к таверне спешит подмога.

Концентрация для поддержания молитвы отнимала достаточно сил, чтобы выбрать самый простой и быстрый способ предупредить товарищей о приближении местных. Пусть и не самый эффективный.

То что это будут обычные горожане Стигсон сомневался мало. Разве что та девчонка смогла таки найти мастера Торна.

Как реагировать самому, Фрэй почти не думал: Цартан рядом с ним был ранен умертвием и мог ещё одного выстрела и не пережить - жрец кинулся к ветте-лучнику, на ходу выкрикивая боевой клич:

— Узри меня Темпус!

Стигсон старался двигаться так, чтобы не встать между заклятьем юного мага и его целью. Короткий клинок в руках грузного северянина взмыл в воздух, готовый опуститься на порождение темного проклятья.

  Стрела чуть ли не выбила из юного мага весь дух. Из последних сил он удержался на ногах, опираясь лишь на посох и своё негодование. Локоны ниспадали вперёд оттеняя гримасу боли и ярости. На лбу выступил пот. Энергия всё ещё текла по рукам к посоху и кольцу молний. Цартан вложил все свои эмоции в это заклинание и в какой-то момент его лицо переменилось приобретая совершенно нейтральное, или даже опустошённое, отрешённое выражение.

  Вместе с тем полумёртвого полуэльфа поразил очередной заряд, а Цартан воспользовавшись моментом что было сил рванул к столам, держа в одной руке посох, а второй придерживая стрелу. Благо кончик аккурат протиснулся меж сердцем и лёгким и теперь с каждым стуком чародей ощущал холодную сталь в груди, что казалось горела пламенем. Одним движением он перевернул стол и укрылся за ним от новых опасностей.

  — Иди сюда дура, не то он порвут тебя на куски! – Повелительно прикрикнул Цартан на женщину, что так нелепо застыла на коленях в молитве. Уж кто-кто а боги им сейчас не помогут!

Курган с Харальдом учинили натуральное избиение безобразному дворфу. Били его крепкой сталью, жгли его волшебным огнём, раз за разом вскрывая небезупречную защиту, опутывали его сотканными из пламени цепями. Видно было, что раны эта нечисть получает и рано или поздно загнётся, но вот хоть какой-то реакции вроде крика боли или мученской гримасы добиться не удалось. Всё тоже самодовольное выражение на обезображенной физиономии пугало не меньше учинённых тварью бесчинств. Когда Динара приблизилась и заговорила с покойником, тот усмехнулся и ответил на богомерзком языке Преисподней. С каждым его словом в воздухе всё сильнее пахло серой.

– Нет ни сторожей, ни пастырей, и смерти больше нет, – услышала волшебница на ломанном инфернале. – Кто умрёт, тот найдёт дорогу обратно.

Жуткий смех покойника наполнил зал таверны. Цепи, сотканные из огня Курганом, рассыпались под его натиском, жуткий топор просвистел рядом с головой следопыта. Свет Иллунатроса ослепил мертвеца и не дал ему нанести точный удар.

Точно так же выбрался из своего магического плена и другой мертвец. Хоть каменная длань Динары и изломала его кости не меньше, чем это с ним сделал ветер, юноша всё ещё мог двигаться и находил силы идти в бой. Издав душераздирающий крик, полный ненависти и безумия, он бросился на Кургана, оказавшегося в клещах и потому не сумевшего должны образом встретить атаку. Ещё горячая кочерга вонзилась в могучее тело полуорка, и тот ощутил через металл леденящее прикосновения самой смерти. Враг будто высасывал из его тела жизненную силу.

На другом конце таверны Фрэй обрушил могучую атаку на восставшего из мёртвых полуэльфа. Тот не сумел защититься от благословлённого Темпусом клинка и пропустил сразу две атаки. Тут же добавил магией и Цартан, заставив тело лучника трепыхаться в конвульсиях от разряда электричества. Ошалело полуэльф оглядывался по сторонам, но не находил пути к бегству от кусачих разрядов молний. Жрец отрезал ему путь вглубь зала, а света, струившегося из окна, нежить боялась сильнее любой магии. Загнанный в угол покойник мог только атаковать, что и сделал, обрушив на Стигсона мощные удары использованного на манер дубины лука. Противник не был так уж силён, но на его стороне был сверхъестественны могильный холод, что высасывал из людей жизнь. Это мерзкое ощущение довелось познать и Фрэю.

Тетирский чародей устроил себе укрытие из сваленной в кучу мебели. Впрочем, ему теперь и не были страшны стрелы лучника, связанного ближним боем. Оказавшись в относительной безопасности, Цартан накричал на женщину, что как обезумевшая возносила непонятные песнопения в молельной позе. Это впечатление оказалось обманчивым. Вместо потусторонних сил она обращалась к словам заклинания, что заставило шесть кинжалов, разложенных на земле взмыть в воздух и заплясать вокруг неё хоровод.

– Помоги или не мешайся, – огрызнулась незнакомка. – Я должна защитить детей.

И в следующий миг, повинуясь воле своей хозяйки, кинжалы понеслись по воздуху в сторону двух мертвецов, ломившихся в закрытую дверь. С новой позиции Цартану было видно, что некоторые доски уже сломаны, и хрупкой препятствие вскоре развалится под ударами нежити. Кинжалы один за другим стали вонзаться в плоть мёртвых женщины и старика, а после сами собой возвращались к хозяйке и вновь выплясывали вокруг неё. Мертвецы отвлеклись на внезапное нападение и, быстро оценив ситуацию, направились к своей обидчице. Вдвоём они разом набросились на хрупкую и с виду совершенно беззащитную женщину, но тут парящие клинки стали на её защиту и стали преградой на пути жуткого старика. Однако покойница сумела добраться до ещё живой женщины и нанесла ей болезненный удар.

На пороге таверны появился уже знакомый наёмникам рыцарь, сэр Фелдрин Имбраннет, не успевший толком прийти в себя, но готовый ринуться в бой. Хоть движения его были медленными и давались тяжело после недавних ранений, меч в его руках держался крепко. Сопроводив своё появление вознесением молитвы Троице, Фелдрин направился в гущу сражения.

Карта: ссылка

- С-сучья тварь! - прорычал следопыт, пригибаясь от устрашающего удара топора и проводя атаку в ноги мертвеца. Проклятый дворф никак не хотел подыхать окончательно. Казалось, удары ему нипочём, и даже от огненных цепей он освободился.

Но ни что не вечно. Харальд видел широкие разрезы и ожоги на теле врага. Он знал, сколько ни презирай боль - тело не обманешь. Плоть уязвима как у живых, так и у мёртвых. Улучив миг, следопыт глянул на Кургана, которого атаковало ещё одно мерзкое отродье. Подло, со спины. Ну а как ещё-то?

- Давай! - крикнул он товарищу. - Мы его добьём!

Первозданный хаос битвы обрушился на таверну и в этом смятении малорганизованной атаки на нежить, Стигсон чувствовал себя привычно и спокойно: противник полностью отвлекся на него, позволив женщине хотя бы на время укрыться. Не смотря на то что Фрэй был без брони, ему удавалось парировать импровизированное оружие полуэльфа, оставляя свежие зарубки на луке бывшего авантюриста.

Среди прочих голосов, слышимых за звуками сражения, внимание жреца привлекло грубое наречие, похожее собачий рык. Бегло оценив обстановку, Стигсон обратил внимание на Сильверфлейм, что обращалась, кажется, к дварфу-ветте.

– Не говори с ним, Динара! – только и успел выкрикнуть предупреждение юной волшебнице последователь Лорда Битв, широким взмахом клинка отгоняя от себя полуэльфа.

Не зная темного наречия, Фрэй мог лишь гадать, о чем шла молва, но слышал слишком много сказаний родной земли, чтобы знать как лживы могут быть ветте, чтобы предостеречь боевую подругу.

Впрочем, тут бы жрецу позаботиться о себе самом: грузный мужчина не ожидал как быстро умертвие соберется для контратаки, и тут же ощутил удар луком по ключице. Атака вышла относительно слабой, но плечо будто прошибло насквозь ледяной сосулькой - сдавленный крик вырвался из глотки Стигсона.

Здоровяк выбросил свободный кулак в лицо умертвию, повинуясь инстинктам, пытаясь выиграть себе время для ответного маневра. “Время пришло”, - мелькнула быстрая мысль в голове, его словно осенило. Он должен стать проводником Его воли. Должен рискнуть ибо подобного рода молитвы доступны далеко не каждому клерику.

– Я проводник правденой ярости Владыки Битв! – громко вскрикнул Стигсон, срывая символ своей веры и поднимая его над головой. – Пламенем горнила сражений, повеливаю, нежить, изыди!

  — Чокнутая – бросил еле слышно Цартан, очередным ударом ноги расчищая себе путь и переворачивая очередной стол – Повинуйся пламя, алчи и жги эту мёртвую плоть! – Маг с трудом оторвал окровавленную ладонь от раны и выпрямившись воздел руку к столпившимся напротив женщины трупам. Сначала вены под тонкой кожей юноши засветились и яркая жидкость в них устремилась к открытой длани Цартана. Сквозь кровь на руке проступил светящийся знак, ярко жёлтые языки пламени сорвались словно спущенные с поводка псы, накидываясь на мёртвых селянку и старика. Сам чародей стоял бел как мел. Длинные тонкие пальцы другой его руки цеплялись за посох, всё ещё поддерживая молниевые путы на полу эльфе. Его зубы крепко сцепились меж собой, глаза налились кровью. В отблесках пламени лицо мага заострилось приняв хищные черты, что выглядело зловеще и несколько безумно.

– Как нашли дорогу, так и забудете, – поняв, что прямого ответа от нежити не дождёшься, Динара специально огрызнулась на эльфийском, чтобы смыть с языка привкус инфернала. Невидимые нити плетения дёрнулись, когда женщина у барной стойки – должно быть, чародейка – проявила свои способности.

– Фелдрин, – окликнула Динара рыцаря, – выручай там справа, – она указала одноглазому Дракону посохом, – а здесь мы втроём справимся!

Волшебница понимала, как тяжело приходится Кургану и Харальду, но пока не сомневалась, что они выдержат. Конечно, выдержит и Цартан, более того, даже рухнув без сил, которых было уже немного, он наверняка умудрится доставить своим врагам неприятности. Но доводить брата по ремеслу до такого не хотелось. Сычик переключил своё внимание на восставшего из мёртвых старика, а Динара сжала руку в кулак, вновь пытаясь захватить прежнюю цель в огненный плен.

- Сдохни, тварь! - Проревел Курган нанося размашистый удар глефой, затем перехватил её и послал на второй заход с новым рыком, - Сдохни и вали в ад!!!

Харальд и Курган продолжали биться с проклятым дворфом. Следопыт верно подмечал, что раны противник всё же получает, хоть мёртвая плоть и отличается повышенной стойкостью. Впрочем, этот восставший из мёртвых искатель приключений обладал при жизни неплохими боевыми навыками, так что даже столь неудобным для фехтования оружием как тяжёлый колун умудрялся отводить в сторону удары Харальда. Зато от глефы Кургана ему не удалось защититься, но и хорошего удара у полуорка не вышло из-за того, что приходилось теперь отвлекаться на упыря с кочергой, что наседал на него сзади.

Не вышло у Динары в этот раз сжать в магические клещи мёртвого юношу с переломанными костями. Тот, вдоволь уже настрадавшись от волшебного огня, как-то изловчился и избежал очередного захвата. Огнём воспользовался и Цартан, направив поток пламени в двух безоружных мертвецов, что наседали на женщину с танцующими кинжалами. Заклинание у тетирского чародея вышло эффектным, но не слишком эффективным. Мертвецов огонь ранил не сильно, но вот сваленную в кучу мебель сразу пожрало пламя, видно впитавшийся в древесину крепкий алкоголь выступил мощным катализатором. Огонь угрожающе расползался по столам, стульям и бочкам, собираясь вскоре забраться и на барную стойку, за которой валялось ещё больше деревянного хлама. Сам Цартан рисковал оказаться в огненной ловушке.

Молитва, обращённая Фрэем к Владыке Битв, была услышана. Не устояли мертвецы под тяжёлыми ударами воли и веры жреца, ринулись от него прочь, охваченные сверхъестественным ужасом. Его ближайший противник, полуэльф с луком, оказался зажат в углу и теперь бился в нём, не находя спасения. Покойники, что ломились ещё пару мгновений назад в закрытую дверь, со всей возможной скоростью бросились вглубь таверны, забыв и про укрывшихся в соседней комнате людей, и про женщину с кинжалами, и про мага с его пламенем.

Сразу трое опасных противников стараниями Стигсона оказались выведены из боя. Так что всеобщие усилия были сосредоточены теперь на парочке мертвецов в центре зала. Волшебные клинки, невероятным образом огибая остальных участников боя, полетели в дворфа и его переломанного приятеля, а после возвратились к хозяйке и заплясали вокруг неё хоровод. Рыцарь Фелдрин кивнул было Динаре, призвавшей его помогать на фланге, но там враги разбежались, так что слуга короны обрушился на мёртвого дворфа и наконец его добил. С самодовольной гаденькой улыбочкой, глядя эльфийке в глаза, будто смерти для него и впрямь не существует, отвратительный мертвец испустил наконец дух.

Карта: ссылка

– Яростью первородной, гневом праведным предстану я пред врагом! – декламировал Стигсон, держа священный символ над головой, теперь сияющий будто маяк в ночи, изливая божественный гнев на ближайших умертвий. – И да станет тело моё проводником Его воли, развоплощающей порождение мрака!

Сердце жреца переполняла чистая радость от ощущения божественной энергии Патрона на кончиках его пальцев. Дух воспрял, теперь не было дела, которое бы не казалось по плечу!

Из ощущений благодати Фрэя выдернул запах разгорающегося костра - огонь занимался скоро и даже беглой оценки хватало, чтобы понять, если ничего не сделать, то очень скоро таверна превратится в чистилище.

Наскоро вернув священный символ на место, здоровяк ринулся на помощь Цартану, оказавшемуся в нелучшей позиции по отношению к разгорающемуся пламени. Женщина с левитирующими без посторонней помощи кинжалами казалась чем-то совсем чуждым для этого места, но задавать вопросы времени не было.

  — Отличная работа - кху! – маг позволил себе опереться на пришедшего на помощь Фрэя, отходя от огня подальше. Нескольких мгновений ему хватило чтобы собраться с мыслями и в очередной раз потянуть за поводок, что до сих пор связывал Цартана и полуэльфа забившегося в угол. Сил хватило только на это. Теперь за спиной у Стигсона маг позволил себе чуть расслабиться и сползти цепляясь за стойку на пол, аккуратно придерживая стрелу торчавшую из груди. Цартан тяжело дышал, силы ещё были, но с каждой секундой боя их в худом теле мужчины оставалось всё меньше. Маг лишь старался поддерживать зрительный контакт с целью, чтобы чары не спали, аккуратно выглядывая из-за своего укрытия.

- Мать твою, - простонал Харальд, силясь достать проклятого дворфа. - Да сдохни уже наконец!
Даже удар устрашающей глефы Кургана, одним своим видом заставлявшей задуматься многих смертных, казалось, не слишком впечатлил мертвеца. Заметно более удачным оказался удар раненного рыцаря, ещё недавно едва стоявшего на ногах. Следопыт, с благодарностью во взгляде, кивнул пришедшему на помощь воину. Повидав много разного люда на дорогах, рыцарей всех мастей Харальд не очень-то жаловал, но этот парень, видно, стоит своего сияющего доспеха.

Следопыт едва успел ухмыльнуться собственным мыслям, как спину обдало жаром костра. Рубаха на спине взмокла от пота. Да и запах дыма в нос ударил. И кому пришло в голову..?
- Мать твою!!! - заорал Харальд, обернувшись на разгоравшуюся кучу. - Там же малец!
Не обращая внимания не на что более, следопыт бросился к горящим столам с мечом в руках. Но не рубить он собирался в этот раз, не убивать. Стигсон уже был там, пришёл на помощь Цартану. Возможно, втроём они спасут ещё одну жизнь сегодня.

Пожар! А за весело разгоревшимся пламенем, там в углу, под столом – ребёнок, которого, видимо, и хотела спасти нервная чародейка, и о котором никто больше, кроме Динары, не знал. Она и не собиралась оповещать об этом всю залу, ведь мальчик очень старался не привлекать внимания, а умертвия, к сожалению, понимали языки, которыми владели при жизни. Но теперь нежить бежала, а паренёк так и сидел там, и вот-вот его окружит огнём. Возглас Харальда избавил от необходимости что-то объяснять окружающим.

– Я его выведу! – Динара рванулась с места, промчалась по зале наискосок, почти врезалась в стену, но успела юркнуть мимо пожара и нырнуть под стол. – Привет! – запыхавшись, она нервно улыбнулась мальчишке. – Лезь наверх, живо, – она прислонила посох к барной стойке, чтобы парню было удобнее забраться, – пока мы тут не сгорели. А я за тобой, хорошо?

Сычик между тем снова совершил налёт на забившегося в угол мёртвого полуэльфа.

- Давай, мразь! Один на один! - Кровожадно ухмыльнулся в дохлое лицо парня полуорк, всем телом поворачиваясь к нему и нанося размашмстый удар, чуть не задевая потолочные балки.

Начавшийся пожар в дальнем конце таверны резко переключил на себя всеобщее внимание. В помещении с таким количеством деревянной мебели и крепкого алкоголя открытый огонь был чрезвычайно опасен. Фрэй ринулся вперёд первым, демонстрируя непоколебимость перед лицом набирающей силу огненной стихии. Его стараниями и с помощью подоспевшего на помощь следопыта Харальда загоревшаяся мебель была опрокинута в центр зала, где локальные очаги были не так страшны. Соратникам удалось вызволить из огненной ловушки Цартана, который сам же этот пожар и устроил. Теперь тяжело раненный и порядком уставший маг отполз к барной стойке и занял там оборонительную позицию, а заодно он хорошенько дёрнул за незримые магические нити, что связывали его с мёртвым полуэльфом. Этим неоднозначным действием молодой тетирец вернул в сражение потерявшего было всякую мотивацию лучника, но и нанёс ему некоторый урон, которого вихт будто и не заметил.

У Кургана не ладилась схватка с низко пригибающимся к земле покойником. Глефой он доставал почти до потолочных балок, но вот хорошенько пробить по тому, кто крутился у самого его носа, как-то не выходило. Зато мертвец с его плохо предназначенным для сражения оружием в виде кочерги полуорка ловко достал, подленько подловив на контратаки и ткнув острием в живот. Сама рана была пустяшной, вот только враг тут же через чёрный от копоти металл стал вытягивать из Кургана жизненные силы, словно зловредная пиявка. На его перекошенной от увечий физиономии расплылась довольная улыбка, мерзавец наслаждался болью и мучениями. Стерпеть этого зрелища рыцарь Фелдрин не мог. Тот час же он обошёл противника сзади и, вознеся молитву богу доблести Торму, обрушил на мертвеца самый могучий удар, какой способен был нанести в своём не лучшем физическом состоянии. У Кургана даже глаза заслезились от внезапной вспышки яркого света, струившегося от рыцарского меча. Когда свет иссяк, мертвец оказался валяющимся на полу без признаков неестественной жизни.

Динара, отправив крылатого питомца досаждать мёртвому лучнику, сама отправилась в огонь спасать маленького мальчика, что прятался от упырей за сваленной в кучу мебелью. Он до сих пор сидел тихо, как мышка, так что никто кроме чародейки и, как выяснилось, Харальда не замечал его присутствия. Теперь же приходилось спасать мальца не от нежити, а от набирающего силу пламени. К счастью, герои успели как раз вовремя. Фрэй и Харальд расчистили путь, а Динара показала ребёнку, где он может спастись. Послушно он выполнил её указание и вскоре оказался в безопасности. Однако без своего укрытия мальчик оказался один на один с грозным лучником, который моментально забыл про всех остальных противников и сосредоточился на юной невинной душе. Отвратительному чудовищу отнимать такую жизнь оказалось гораздо приятнее. Ухмыляясь в предвкушении, вихт натягивал тетиву своего лука, когда в него один за другим полетели магические кинжалы, повинуясь безмолвным указаниям своей хозяйки. От большинства покойник увернулся, но атак было слишком много, и два клинка вонзились ему точно в глаза, да и остались в его растянувшемся на грязном полу трупе.

Сражение было закончено. Два оставшихся мертвеца забились в самый дальний угол, страшась божественного покровителя Фрэя и не смея даже обернуться в его сторону. Теперь с ними можно было делать всё, что угодно. Подоспевшие вскоре мужчины с вилами, рогатинами, топорами и верёвками скрутили двух неупокоенных мертвецов и без сопротивления выволокли их на улицу под яркие лучи столь ненавистного нежити солнца. С пожаром Фрэй, Харальд и Динара благополучно совладали, не дав распространиться огню за барную стойку. Из кухни вышли наконец укрывавшиеся там люди, несколько молодых женщин, дети и старик. Спасённый ребёнок бросился к одной из женщин, обнял её и зашёлся слезами, мать его тоже плакала, но это были слёзы радости. Оказавшаяся не такой простой женщина с магическими кинжалами собрала их все и заставила вернуться в перевязь на поясе, с тела полуэльфа она подняла великолепный лук и протянула его наёмникам.

– Это вам в благодарность за все спасённые жизни, – произнесла она.

  Бой завязался стремительно и так же стремительно закончился. Добрые люди быстро пришли на помощь разобравшись с остатками нежити. Маг почувствовал как прерывается нежизнь его противника и позволил себе расслабиться. Его ещё несколько мутило от яркой вспышки меча рыцаря и Цартан на мгновение закрыл глаза.
  Магу чудилось словно его обдувал жаркий ветер Вестгейта и будто он сидел сейчас не на полу в таверне а на каменной лавочке у стен особняка. Полуденное жаркое время должно было вот вот уступить права прохладному вечеру с его приятным влажным ветром, и они с Ниестар отправились бы погулять по городу. Но это потом, сейчас можно было и расслабиться. Маг провалился куда-то в полудрёму лишённый сил, лишь наконечник стрелы держал его где-то у поверхности сна.

Когда проклятье было изгнано из этого мира, Фрэй позволил себе тяжелый вздох облегчения и победную улыбку. Коснувшись священного символа Темпуса на груди, он вознес короткую молитву Повелителю Битв за столь славное сражение и достойную победу. Даже оставшееся с ним ощущение замогильного холода, не могло убавить этой простой радости и легкого тремора в конечностях.

– Милостью Владыки Сражений мы оказались в нужное время в нужном месте, – кивнул незнакомке Стигсон, принимая трофейный лук. – Хоть и не удалось спасти все жизни. Кто ты, колдунья? Я готов осмотреть твои раны в благодарность за храбрость в бою. Скажи, ты видела что предшествовало поднятию мертвых?

Не сразу, но жрец Темпуса обратил внимание на Цартана - похоже, перво наперво помощь нужна была юному магу, а не незнакомке.

– Как же ты так, малец, – покачал головой Стигсон, грузно опустившись на одно колено перед сидящим юношей. Без долгих колебаний, Фрэй похлопал Цартана по щекам, дабы взбодрить чародея. – Рано спать укладываешься. Ну ка, взбодрись, рана-то пустяковая. Сейчас поставим тебя на ноги.

Отложив короткий клинок и длинный лук в сторону, жрец стиснул символ своего Патрона в руке и коснулся кончиками пальцем раны от стрелы в теле Цартана.

– Я призываю милость твою, о Владыка Битв, прошу явить не гнев свой, но благость исцеляющую...

  Удар, другой, третий. Маг пришёл в себя и с чувством глубокой обиды посмотрел на склонившегося над ним Стигсона.
  — Ммм Фрэй? – сконцентрировал немного расфокусированный взгляд на лице товарища Цартан. Его лицо вновь приняло привычное недовольно варажение.
  — Знаешь, мне кажется твой бог садист, а вы его паства сплошь мазохисты, помешанные на вечных шторме и сражениях. Даже жрецы Чонти лечат приятнее и мягче чем ты, не думал сменить бога? – Намекнул маг, на неразрывно связанную с так называемой милостью исцеления Темпуса боль, что приходилось терпеть в процессе. Хотя быть может просто Цартан не был его любимчиком, в силу своего не слишком почтительного отношения к богам, и потому ему приходилось терпеть боль. Так или иначе, маг пошёл на попятную когда товарищ принялся терибить стрелу в его груди.
  — Ладно, ладно! Я пошутил Фрэй, не надо крутить эту чёртову стрелу в моей груди Кха, кха, кха – закашлился маг пытаясь подняться.
  — Что дальше? Если все намерены ехать прямо сейчас, то я позволю себе лечь на телегу рядом с Капитаном – оглядел своих потрепанных товарищей Цартан.

Фрэй довольно хмыкнул, когда удалось разбудить парнишку.

Слова молитвы распаляли угли Силы внутри жреца, подтверждая благоволение Божественного Покровителя. Теплое, мягкое сияние, как от костра или факела, зарделось на кончиках пальцев Стигсона. Свободной рукой последователь Владыки Битв взялся за стрелу и потянул, надеясь, что Цартану хватит выдержки не отключиться. Целебная энергия заструилась сквозь пальцы Фрэя, помогая сделать процесс куда менее болезненным.

— Всё всё, готово уже, ты молодец, парень, не вырубился, — выдохнул жрец, откидывая стрелу в сторону.

— Да ты, поди, в бреду еще: путаешь, Темпуса с Ловиатар, — шутливо ответил здоровяк, утерев со лба пот и гарь от остановленного пожара. — Ладно, вставай, нечего разлеживаться.

Фрэй помог Цартану подняться на ноги и захватил оставленное оружие.

— Дела здесь странные творятся: нежить просто так сама встает, особенно такая как эта погань. — Стигсон сплюнул под ноги и осенил себя символом защиты от проклятий. — Надо проверить тело капитана и убедиться, что никто другой не был затронут этой скверной.

– Что касается нежити, у меня есть кое-что, – вклинилась в разговор растрёпанная Динара, безуспешно пытаясь одной рукой убрать с лица седую прядку. На тёмной походной одежде расплывались пятнышки белёсого пепла от пожара. – Когда ты, Фрей, шикнул на меня, я как раз спрашивала того дварфа, откуда их столько. И он мне ответил, цитирую: "Нет больше сторожей, и смерти тоже нет, а кто умрёт, найдёт дорогу назад". Нет, я понимаю, – она бросила непослушный локон и сделала защитный жест ладонью, – нельзя верить первому встречному монстру. Но не вижу причин ему обманывать. Он скорее хвастался этим, понимаешь?

Над головой Динары захлопали крылья – сычик попытался приземлиться ей на плечо. Взмахом посоха волшебница отправила фамильяра прочь из реальности.

– Разреши? – Динара протянула руку за луком. – И кстати, это не колдунья, – проявила она разборчивость в сортах магии, посмотрев на женщину с кинжалами. – Чародейка. Или же владелица довольно интересного артефакта, но это менее вероятно.

Всё кончилось в один момент. Ну, не прям в один, но довольно быстро: подоспевшая подмога добивала мертвяков и тушила пожар. Опираясь на эльфийский клинок, Харальд грузно опустился на пол рядом с товарищами. Пот крупными каплями стекал с его лица, раскрасневшегося от только что близкого пламени.
- Охренеть... - пробормотал он наконец, переведя дух. Осмотрев себя, следопыт не нашёл ран, но ощущения были не из прмятных. Словно оглоблей поперёк хребта приложили.
- Сраные мертвяки и их сраная магия, - сплюнул он, поморщившись и не без труда встав рядом с Фреем.

- Всё же великовата мне игрушка капитана, - Харальд вновь взвесил в руке магический клинок. - С короткими мечами сподручней. Хотя, может приноровиться надо просто.
Глянув на Стигсона, следопыт протянул меч ему.
- Может у себя пока сохранишь, Фрей? Это не твой двуручник, конечно, но тоже солидно. А там, глядишь, и капитану сгодится...

Слова подошедшей Динары вселяли тревогу. В том числе и за душу Ормбара.
- Как-то паршиво это звучит, - пробурчал Харальд себе в бороду. - А вот эта штучка выглядит неплохо! В зачарованиях следопыт не разбирался совершенно, но, как опытный лучник, не мог не признать толковую работу.
- Не справедливо даже, что в руках какого-то хмыря оказалась!

После раны осталось впечатление, как после долгой болезни - тварь через кочергу каким-то образом сожрала запас сил и оставила слабость и тупую усталость. Полуорк проморгался, чтобы цыетовые пятна перестали мешать понять, где что, пару раз для верности ткнул мёртвую тварь в грудь глефой, добавил от себя пару раз окованным ботинком в голову просто для успокоения, и встал, опираясь на длинное древко.
- Сэр, отличный удар, - Обратился Курган к рыцарю, стараясь не думать, что вчера ночью готов был ему череп раскрошить, - Спасибо тебе за помощь.
Воин снял кольчужную рукавицу и протянул руку рыцарю в знак признания его мастерства.

Фрэй кивнул Харальду, принимая меч капитана и возвращая следопыту короткий меч.

— Добрая сталь, спасибо. А за эльфийским клинком пригляжу как за собственным.

Динаре же достался лук - жрец аккуратно передал его волшебнице, словно бы тот мог отчего то рассыпаться, хоть бы и от неосторожного движения.

— Интересно выходит, — пробурчал Стигсон на рассказ Сильверфлейм, почесав затылок, — но веры этим тварям мало, хоть и сразу отметать их не стоит: еще прошлым вечером, когда буря металась снаружи, я пробовал воззвать к Богу, прося исцеления для раненных и… не смог получить ответа. — На этих словах жрец глубоко вздохнул и обвел товарищей взглядом. — Это было сродни как пытаться докричаться до кого-то в лихую бурю: ты точно знаешь, что человек где-то рядом, но слова твои уносит ветер. Коль Равнина Фуги теперь недоступна душам…хмм, боюсь тут нужно пообщаться с кем-то из жрецов помудрее моего. Так что поездка вдвойне кстати, хоть у меня теперь сомнения есть насчет капитана.

Фрэй сделал небольшую паузы, утирая лицо ладонью. Многое надо было сделать здесь и сейчас, но и вести тревожные, с другой стороны, задержке не способствовали.

— Нам нужно проверить тело в повозке, а заодно убедиться, что в тавернах никто больше проклятой тварью не обернется. Я призываю вас, друзья, задержаться немного еще немного перед выездом.

Женщина удивлённо посмотрела на Стигсона, не сразу поняв, что жрец обращается именно к ней.

– Колдуньей меня ещё никто не называл, – ответила незнакомка, стараясь выдавить улыбку, но та никак не желала поселиться на её уставшем лице. – Полагаю, тебя смутило моё оружие. Признаю, оно и вправду выглядит диковинно, но кинжалы заставляет двигаться вовсе не моя магия, а их давно покойного создателя. Я же скромная ремесленница и торговка Шарла Кварраен, изготавливаю луки, стрелы, колчаны. Работаю здесь, при гостинице. У меня тут лавка… Была, видимо.

Учитывая, что во дворе гостиницы Блистерфут не осталось ни одного целого домика, а большинство стихия просто смела и растащила на брёвна, лавка Шарлы наверняка теперь тоже лежала в руинах. Новое осознание этого печального факта добавило боли к её и без того страдальческому выражению лица.

– Я пришла проститься с этими ребятами, – продолжила мастерица по изготовлению луков, указав на тела бывших искателей приключений. – Они были здесь чужаками, только со мной и успели пообщаться прежде, чем смерть их настигла. Вот и посчитала, что пусть уж хоть кто-то с ними знакомый замолвит перед богами за них словечко. Я даже не успела подойти к телам, как они повскакивали и стали бросаться на живых. Оставалось только пытаться отвлечь внимание на себя, чтобы дети могли спрятаться. Мне доводилось уже сражаться с нежитью, но не такой, как эта. В этих троих сохранился разум, но личности стали совершенно другими. Меня они даже не узнали.

Шарла впервые с окончания сражения взглянула на свои раны, оставленные мертвецами. Только после слов Фрэя она и осознала, чтобы ранена, впрочем, не слишком серьёзно – ссадины, царапины, синяки.

– Ничего страшного, благородный жрец, – отказалась от предложения женщина. – Обычной перевязки будет достаточно, твои друзья, да и ты сам, пострадали куда серьёзнее.

Едва Динара взяла в руки лук, как ощутила в нём магию. Далеко не каждый волшебный предмет давал это ощущение от одного лишь прикосновения. Но одно дело ощутить магию, и совсем другое – понять её свойства. Последнее требовало времени и усилий. Пока же чародейка с востока рассматривала дивный лук. Выполнен он был с большим искусством из прочной, но при этом гибкой древесины, украшен был искусной резьбой на манер эльфийской, но опытный взгляд Динары сумел отличить подражание от истинного искусства народа её отца. Встречались в орнаменте и магические глифы, нанесённые другой рукой и другим инструментом, но при этом гармонирующие с начальным узором.

– Моя лучшая работа, – произнесла Шарла, заметив, что её подарок заинтересовал наёмников. – Реплика традиционного лука си-тель-квессир, зелёных эльфов. В молодости мне встречался один и, скажу вам честно, лучшего оружия в этом мире не существует. Увы, мне не ведомы эльфийские секреты мастерства, но я все свои навыки и знания вложила в это оружие. А знакомый маг усилил его чарами повышения точности.

Курган в это время убедился, что мертвецы больше не поднимутся, по крайней мере в самое ближайшее время. Рыцарь пурпурных драконов делал то же самое, для верности пронзая останки мечом. Когда полуорк протянул ему руку, Фелдрин посмотрел на него с некоторым сомнением, но всё же ответил на рукопожатие.

Работники гостиницы через короткое время явились с донесением, что больше в округе восставших мертвецов не наблюдается, а тело капитана Ормбара мирно покоилось в повозке. Элтагар всё же настаивал, чтобы Фрэй как единственный жрец в округе над всеми покойными зачитал должные молитвы, дабы подобная беда снова не приключилась, а в качестве дополнительной предосторожности предложил все тела сжечь, хотя традиционно кормирцы предавали своих покойников земле.

  На слова мастерицы Цартан старался не обращать внимания, всё же затаилась в нём некая неловкость, уж слишком "резко" они начали общение. Задумался маг больше над словами Динары. Притихший, он некоторое время стоял недвижим, а после встрепенулся выйти к двери, посмотреть на небо, будто ища там коке-то знамение, но быстро оставил эту затею и вернулся к товарищам.

  — Если нет сторожей и смерти там куда отправляются души, то значит что-то сталось с Миркулом я прав? – Цартан глянул на Фрэя ища в его глазах ответ по поводу правильности своих суждений. Недолго однако, вскоре вернувшись к своему рассуждению.
  — А если и воля Темпуса бога битв ослабла на некоторое время, думается мне мы стали свидетелями битвы богов, а отголоски её прошли где-то здесь. Вопрос лишь в том чего не поделили Миркул и Темпус и кто вышел победителем? — Маг обвёл спутников глазами пытаясь разглядеть их эмоции о сказанном им ранее и повернулся к Фрэю.
  — Я помогу сжечь тела, всё же не стоит оставлять их земле, мало ли. Да и сухой древесины мы вряд ли найдём сегодня памятуя вчерашний шторм. Всё же надеюсь сейчас всё в порядке раз твой бог тебе вновь отвечает? – несколько более лично подошёл маг к жрецу, кладя тому руку на плечо и пытаясь разглядеть в глазах Фрэя удовлетворяющий ответ.

  Позже Цартан потратил последние силы чтобы разжечь погребальные костры и затем ещё долго лёжа в телеге наблюдал за их дымом уходящим в небеса. Тревожное чувство страха не давало ему покоя. Он чувствовал себя таким маленьким в этом огромном мире и таким беззащитным...

– Ты задаешь сложные вопросы, Цартан, – неохотно признал Фрэй, когда молодой волшебник начал делиться своими измышлениями с жрецом. – Вопросы, на которые, у меня нет ответов. Но их мы сможем найти в Арабеле, в храме Леди Удачи. Я уверен.

– Если же хочешь знать мои мысли, – со вздохом продолжил Стигсон, в который раз почесав затылок, – то зерно здравое в твоих словах и есть и его нет одновременно: смерть - неизбежная спутница войны, а потому Владыке Битв нечего делить с Повелителем Мертвых. К тому же, молитвы пропали лишь на одну ночь и то я не могу быть уверенным в этом полностью. Вчерашнее больше походит на какой-то магический шторм, чем на проявление божественного гнева, как будто плетение было... – жрец попытался найти подходящее слово, активно жестикулируя, но лишь пожал в итоге плечами, – порвано? Испорчено? Боюсь, я и в этом не слишком сведущ и стоит спрашивать ответы у тебя и Динары...

Разговор же с Шарлой Кварраен вышел чуть более продуктивный. По крайней мере, теперь стали понятны подробности произошедшего в трактире. Удивительно было, что мертвые восстали будто бы сами по себе - Фрэй ожидал, что в деле окажется замешана третья сторона. Впрочем, и сама Шарла оказалась не сведуща в мистических практиках, так что могла что-то попросту и не заметить. Ещё и слова умертвий не шли из головы: жрец не мог даже предположить, что могло оборвать путь для неупокоенных душ на равнину Фуги...

Было решено повременить немного с отъездом в угоду безопасности выживших в вчерашнем шторме. Тело капитана Ормбара не подавало признаков “нежизни”, и как показало дальнейшая проверка, из оставшихся бездыханных тел никто не спешил восстать как ветте. Что же было особенного в тех покойниках в таверне? Стигсон попытался снова обсудить этот вопрос с мастером Кварраен, пока осматривал и перевязывал её раны, но и во второй раз её рассказ не дал жрецу никаких зацепок.

Осмотрев раны остальных невольных заложников ветте, Фрэй, не без помощи Элтагара, приступил к оранизации отпевания. Как раз и остальная часть отряда вместе с работниками трактирщика вернулась с проверки территории гостиниц. После короткого обсуждения, было решено поступиться привычными традициями Кормирской земли и придать тела усопших огню. В топливе для костров недостатка не было, а магия Цартана и Динары помогла значительно ускорить процесс.

Последние слова, обращенные к Богу Войны были скупы на красноречие и витиеватость литаний - Фрэй говорил коротко и скупо, внутренне сетуя на собственное неумение успокоить безутешных мужчин и женщин, потерявших в эту злополучную ночь своих близких. Пусть пламя, охватившее в конце концов теля умерших, иссушит заодно и слезы.

Выдвинуться в путь удалось далеко за полдень. Позади остаются Гостиницы, мастер Торн с обожонной странной магической отдачей рукой, да разруха, перемешанная с унесенными жизнями. Хвала всем богам, большая часть людей всё же пережила эту страшную ночь! Было немного странно, неуютно уезжать с телом павшего капитана и облигацией Элтагара погасить затраты на оживление Дорна перед жрецом Тиморы, когда остальным пострадавшим пришлось довольствоваться лишь прахом, оставшимся от погребального костра.