Спасение рядовой Ялу | ходы игроков | "Механик"

- Да, я думал об этом. Вижу два варианта, которые наиболее вероятны. Людей должно было быть внутри гораздо больше и жертв просто не хватило для продолжения. Второй вариант предполагает, что печать была создана, но раскупориться она должна была с помощью заклинания, а поскольку заклинателя поблизости не оказалось, то она просто рассосалась. Есть еще и третий вариант, но о нем я даже думать не хочу. Все произошло, но была предусмотрена большая задержка по времени, чтобы интерес утих, и где-то через год все может случиться.

Подробности несколько покоробили Найна, но аппетит тоже не отбили. Поэтому он продолжал есть и думать. Разговор при этом шел с некоторыми паузами.

- Второй вариант предполагает, что здесь должен был быть кто-то кто не смог попасть, по той или иной причине. Хорошо бы выяснить кто из владеющих магией собирался быть здесь в это время.

Волшебница пожала плечами:
- К сожалению, у нас слишком мало фактов, чтобы что-то утверждать наверняка. Но я вас успокою, третий вариант абсолютно нереальный. И вы можете спать спокойно без риска заснуть в своей кровати, а проснуться в Бездне. Если бы в ритуале остались силы, то паладины бы это наверняка почувствовали. А они заверили всех, что энергии Бездны нет. Значит ритуал завершился полным фиаско.
Миранда скользнула взглядом по кожаной папке меню. Возможно думала над тем, чтобы повторить десерт, но отказалась от этой идеи.
- Второй ваш вариант, - она покрутила ложечкой, - то же так себе. Слишком сложно и слишком ненадежно. Так дела не делаются, это все равно, что стрелять отдельно снарядом и отдельно взрывателем. Даже без бритвы кажется слишком сомнительным.
- Первый, еще хуже. В смысле, как гипотеза. В Этрете остались живые, много живых. Которые почему-то в один прекрасный момент просто перестали умирать.

Женщина помолчала:
- Ну ничего, я думаю, что вы, то есть мы, успеем выдвинуть еще множество ложных версий. Улыбка у нее получилось чуть грустной.
- Так всегда бывает.
- Чем думаете заняться теперь?

- Второй вариант и мне кажется ненадежным, я его относил к тому, что мало знаю о магии. Что касается первого варианта, то я бы предположил, что воздействие было моментальным и рассчитано, что определенная часть умрет, напитав печать. Те, кто смог выжить, потом восстановились. Если бы в этом месте находилось на порядок больше людей, то возможно их хватило бы, так что этот вариант я бы пока не стал отбрасывать. Что-то пошло не так. Но это не место, это время. И тут пока слишком мало зацепок. Так что пока продолжу копать в плане срока и типа использованного устройства. Не знаю пока что даст тип, а вот на срок у меня больше надежды. Если мы узнаем когда заложили устройство, то появится целый список свидетелей.

Дальнейшие планы были простыми, узнать как дела у студентов и что дали результаты шурфования.

Найн занимался важным, но совсем не своим делом.
Где-то далеко, на заводе, должны были начать закладку второго корабля. Справятся, наверное, если не забудут на кузне гвоздь.
Жена уже привыкла к его вечным командировкам и авралам, за столько-то лет.
Да и дети, наверное, тоже.
Они могут гордиться папой.
А здесь, в Руане с утра натянуло с моря облака. После обеда начнет моросить.
Люди спешили по улицам. Большинству из них не было особого дела ни до кораблей. Ни до Ялу. Нет, они вечером прочитают газеты, кто-то будет спорить, кто-то останется равнодушным, се ля ви. В Африке вон негры опять голодают. Сильно ли это скажется на сне Фарфаде сегодня ночью?
Студенты перелопатили половину прессы. Ну, или разделили ее на две примерно равные кучи, а сами все это время целовались и миловались. Но о том, что не нашли ничего о земляных работах или стройках отчитались уверенно. И как их проверить? Только перечитать все самому, или потом отдать газеты другим исполнителям для повторной проверки. Остается верить в честность представителей молодого поколения.
В лаборатории не могли порадовать точным анализом, только сказали, что неизвестное устройство пролежало в грунте больше трех лет.
Зато в ресторане сегодня приготовили отличную свинину «по-деревенски», с картошкой и вечными яблоками, неоспоримый факт, вот прямо стопроцентный.

Зато потом состоялась весьма плодотворная встреча с журналисткой. В конце которой Фарфаде получил любопытную записку. Там было понятно далеко не все. Но можно было сделать вывод, что в Руане уже действует агентура англов. Это было совсем не неожиданным фактом, было бы странно, если бы соседи не сунули сюда свой длинный нос. Надо, наверное, сообщить об этом комиссару Реми, или нет?

Это же надо как может достать скука посреди интересного дела. Рука то и дело искала карман комбинезона, в котором мог затеряться болт с гайкой, а накручивание гайки на болт так успокаивает. Еще и корабль. Своим людям ля Фарфаде доверял. Доверял, но не безоговорочно. Доверял, но проверял. Проверял и перепроверял. А сейчас вместо этого он пытается решить загадку, лежащую вне его области знаний и обычных интересов. Он чувствовал, да что там, он знал, что решение этой загадки важнее чем начальные стадии строительства, да-да именно строительства, ведь сначала делают временный каркас, проверяют и перепроверяют все поступившие запчасти, даже просто листы металла, а уже только потом начинается черновой монтаж.

Но собраться все же удалось. Чтение газет было делом важным, но все же несопоставимым с соблюдением технологии сварки например, поэтому перепроверять он не стал. Но не преминул закатить долгую и нудную речь, о невнимательности и медлительности молодежи, о том что он ожидал от них большего э анси де свит.

Записка от Манон была полной неожиданностью. Понятно зачем шифроваться ему, но зачем шифроваться ей? Почему просто не сказать то что хочется. Женщины, ваша непредсказуемость одновременно ваша сила и ваша слабость. Но в любом случае эта информация была безопасной, поскольку вряд ли англы собирались что-то делать с Ялу. А вот с местом вполне.

С комиссаром Найн планировал встретиться за завтраком и если бы удалось, то сказать ему следующее.

- Комиссар у меня есть несколько, кхм, у меня есть немного информации с которой я не знаю что делать, но возможно она пригодится вам. Во-первых, поклонники Ялу начали прибывать. На афишах я видел, что кто-то их даже планирует собрать. Во-вторых, подсказки свидетеля, о котором я сообщал. Взрыв привел к формированию печати. Но он явно пошел не по плану, высота печати оказалась явно не оптимальной. Возможно это ошибка, возможно сбой заклинания. В третьих, и наверное в главных. К свидетелю пытались проникнуть представители англов. Благодаря любезно предоставленной охране это не удалось, но думаю они не оставят попыток, к тому же, раз они здесь, возможно они разнюхивают ещё где-то. А еще есть информация с которой я знаю что делать, но мне бы весьма пригодилась помощь ваших людей. Закладка требовала длительных работ. Полный день как минимум, скорее несколько дней. Поскольку закладка происходила вблизи населенного пункта, а никто о ней из местных не знал, я взял смелость предположить, что она была замаскирована под какие-то работы. Их вели не менее трех лет назад, но скорее более. Во время войны или может незадолго до ее начала. Есть ли возможность узнать проводились ли в этом месте работы в указанный временной промежуток. Это не обязательно было замаскировано под земельные работы, возможно просто место было огорожено от зевак по другим причинам.

Рутина. Именно так точнее всего можно было назвать то, чем занимался инженер в следующие три дня. Афишу комиссар Реми заметил и сам, а вот упоминание шпионов заклятых друзей заставило его встать в охотничью стойку. Он прямо оживился и на глазах как будто скинул пяток лет и несколько лишних килограмм. Конечно, это была только видимость. Вот что с людьми творят азарт и увлеченность. Естественно, комиссар потребовал подробностей и был разочарован их количеством. Разумеется, он попросил у Найна конфиденциальной встречи со свидетелями. Пообещав, что их данные останутся тайной для него одного. И надо было решить, сообщать ему о существовании некой журналистки или сослаться на слово не разглашать источник информации. Ну и в мэрию своего человека Реми тоже отправил, чтобы тот вытряс все о месте взрыва. Было ли там последние годы строительство или что другое. А студенты так ничего и нашли в газетах. Но выразили желание продолжить подработку.

За эти три дня в Руан прибыли три комиссии из Парижа. От министерства медицины, от министерства науки и магии, и вояки, куда же без них. И последние действовали решительнее всех. Знакомый Фарфаде майор - сапер долго ругался на генерала Лебе Нуари, который эту комиссию возглавлял, когда встретился с им вечерком за кувшинчиком сидра. Точнее, кувшинчик был не один, но сути дела это не поменяло. Так как за это время не было найдено никаких доказательств минирования, то, типа-как-методом-исключения, было принято решение считать все «эхом войны». Очень удобно. Никаких преступников искать не нужно. Зато можно заняться долгой перепиской через канал, по поводу применения бывшими врагами оружия массового поражения. Печать поставлена, подписи написаны, тишь, красота и благодать. Заодно и оцепление с Этреты было принято решение снять.

То, что в газетах не писали о всех стройках было ожидаемо, хотя Найн и надеялся на это. Сюрприз оказался неприятным. Со студентами инженер попрощался сухо, но вежливо, обещая найти их, если возникнет необходимость.

Беседа с сапером была весела и энергична. Обсуждение туполобости начальства, воспоминания о пройденных годах войны, затем ссора чуть не дошедшая до рукоприкладства, по поводу того, кто рисковал больше саперы или моряки. Но это кончилось очередной кружкой и снова военными воспоминаниями.

Самым сложным был разговор с Реми. Пришлось уводить разговор в сторону, чтобы было время подумать. Но оставлять источник совсем не засвеченным, также как и раскрывать журналистку казалось неправильным. Поэтому пришлось старательно подбирать тон. Так чтобы он был неуверенным, но неуверенность эта должна была казаться происходящей не от вранья, а от незнания. Еще раз максимально подробное описание шпиона, а насчет источника блеяние по поводу того, что раскрыть его он не может, потому что мол источник здесь не официально, интересуется нет ли чего интересного для обороны страны, а также приглядывает, чтобы тут чего лишнего не вынюхивали противники, бывшие и настоящие. Поэтому личность раскрыта быть никак не может, но все сведения от источника будуб незамедлительно докладываться комиссару. Возможно сложность этого разговора привела к тому, что последний кувшинчик на встрече с сапером был явно лишним.

В истории с неизвестным оружием была поставлена точка. Хотя, конечно, может в будущем она конечно и обернется запятой, будто зверь перевертыш. «Неизвестное оружие массового поражения времен Великой войны.» Вот так, не больше и не меньше. Снаряд, в широком смысле этого слова, который не сработал при попадании, а потом у него проржавел взрыватель. Но сейчас внештатному эксперту комиссара Реми нужно было понять, а что же делать дальше. Такое заключение никак не влияло на обвинения Ялу. Ее же никто и не обвинял, что она являлась причиной эпидемии. А вот что именно произошло в Этрете оставалось загадкой. Ему никто, собственно говоря, не мог запретить или помешать сходить на собрание добровольцев. Вряд ли комиссар, даже если об этом узнает, как-то поменяет свое мнение о Фарфаде. Можно было пить отличный нормандский сидр, или вино и коньяк из тех областей империи, которым больше повезло с виноградом. Собственно, с завтрашнего дня начинала еще работать совместная комиссия от министерства науки и великого круга магов. Но кто для этих снобов корабельный инженер, пусть и самый лучший в империи?!

С заключением он был согласен. Времен Великой войны, все так. Неизвестное оружие, тоже так. Как туда попало и для чего предназначалось никто не говорил, а значит все остальное не вранье. Фокус только в том, что Ялу это не помогало от слова совсем.

Надо быть честным. Беспокойство за свой завод и щемящая грусть в сердце от разлуки с женой и особенно детьми чуть не заставили Найна свернуть тут все и отправиться домой. Никакой сидр или коньяк не могли бы его переубедить. Загадка оказалась магической, а не технической, так что тоже перестала высверливать мозг подобно ржавому коловороту. И только одно, только одна загвоздка дала причину чтобы остаться. Как Ялу догадалась что нужно делать. Если бы его допустили до медсестры он бы задал вопрос и возможно бы уехал. Но поскольку его не пускали оставалась возможность что за этим что-то кроется.

Найн поставил у себя в номере здоровенную грифельную доску и разделил ее на 2 части. В левой он написал всех известных ему жителей Этреты и тех кто там находился во время взрыва. Правая осталась чистой. Правда ненадолго. Час за часом, день за днем он опрашивал выживших, задавая им только три вопроса. Кто был в Этрете во время взрыва, вечером дополняя новыми именами левую часть. Кому помогала Ялу, ставя в правой части пометку помогала или не помогала. Выжил ли упомянутый, ставя в правой части пометку выжил или нет. Хотелось проследить закономерность. Он еще не был уверен, сможет ли ее найти, а если сможет, то найдет ли как применить. Но пока это единственная мысль которая хоть как-то могла его приблизить к решению.

Работа как никогда далекая от изысканной четкости инженерного дела. Если бы не привычка руководить коллективом и не служба на линкоре Найн бы ни за что не справился. И так было трудно. Отчаянно не хватало материала для анализа, ведь часть жителей Этреты разъехалась по родственникам, знакомым, а некоторые, так и в свои владения в других местах империи. Из оставшихся же немногие жаждали общаться и вспоминать. В комнате для общения с журналистами было пустовато, мягко говоря.
- Зачем это надо?
- У меня там сын умер, а вы?!
- Ничего не помню, а без сил лежала.
- Не хочу вспоминать этот ужас.
Приходилось уговаривать и убеждать, говорить, что это поможет избежать новых катастроф и трясти удостоверением эксперта особой группы. Волшебница, по доброте душевной, подписала для него такой мандат у комиссара. Похоже было, что она почувствовала в Фарфаде родственную душу исследователя и сочувствовала инженеру. Она же посоветовала коллеге сделать дополнительную разбивку по местности, домам и кварталам. За три дня до собрания ветеранов удалось внести довольно много информации в правую часть. До завершения было еще далеко, о некоторые выводы уже можно было сделать. Налицо было почти равномерное распределение. В тех местах де работала Ялу на каждого погибшего приходилось примерно девять - десять человек, которые поправились. Вот только какой из этого можно и нужно было сделать вывод? При этом среди погибших были мужчины и женщины, дети и старики, тут никакой последовательности выявить не удалось.

Предложение волшебницы сильно помогло, ведь теперь часть людей можно было смело выкидывать из разработки. Ведь потайной целью исследования было установить, что Ялу не нанесла вреда. Если среди тех кем она занималась никто не умер - вуаля. Вот если выяснится, что кто-то умер, тогда пригодятся и другие данные, нужно будет высчитывать процент выздоровевших в разных районах, и показать, что у Ялу он явно выше среднестатистического разброса.

Журналистка с ним не связывалась, что вызывало некоторую настороженность и недоумение. Поэтому планы на встречу ветеранов пришлось изменить. Ля Фарфаде заранее выбрал место с которого отлично просматривались лица и фигуры входящих. Теперь он мог видеть тех кто пришел и кто ушел, а также не случится ли во время встречи каких-либо неожиданностей. Он будет видеть всех, а его никто. На встрече его не будет, но он увидит все, что ему надо. А если возникнут вопросы, то он сам предупреждал союзницу о намерении соблюдать удаленность, а комиссара о предстоящей встрече.

За оставшееся до собрания добровольцев время результаты исследования ничуть не изменились. И пусть маститые академики посчитали бы такую выборку слишком малой, а результаты не слишком убедительными, Найн сделал все что мог. Так же точно, скурпулезно и ответственно, как делал всю работу. Да, не всегда можно было утверждать, какой из эпизодов случился раньше или позже. Больные редко обращают внимание на часы, прямо как влюбленные. Но мужчина мог уверенно мог рассказать, что Ялу сунула свой нос во все уголки маленькой Этреты. И везде где она приложила свои руки, результат был примерно одинаковый, один умерший, на десяток спасенных, без учета пола, возраста и веры.
Вторым положительным итогом было то, что у него установились вполне теплые отношения с Мирандой. Причем как между коллегами, без всякого оттенка любовной линии. Один был предан жене. Вторая работе, но это ничуть не помешало нарождающейся дружбе. Пожалуй, сейчас магичка находилась в состоянии хорошей приятельницы, с которой можно обсудить свои мысли за чашечкой кофе. Причем это произошло как бы само собой. Просто совпали «волны» невидимых инструментов души. И это могло пригодится в дальнейшем. Судя по всему процесс обещал был долгим. А пока Фарфаде ждала встреча с бывшими фронтовиками.