Спасение рядовой Ялу | Партия

Рост: 186см.
Вес: 99кг.
Возраст: 38 лет.
Крепко сбитый мужчина, с небольшим животом, но скорее фигура спортивная, нежели обрюзгшая. Волосы светлые, короткие, на лбу уже появляются залысины. Тонкие губы, вечно прищуренный взгляд, черных глаз.
На теле множество шрамов полученных на войне.

Помню свою первую драку: я только попал на службу, домашний мальчишка, а здесь казарма, где 150 человек и нет ни старших братьев, ни отца, кто вступится за тебя.
Один сержант, поймал меня, тогда ещё щуплого паренька и сказал что я должен постирать ему носки.
- Я не буду, - неуверенно сказал я.
На меня посыпались оскорбления и угрозы. Было страшно, но ещё страшнее, было стать тем, кто всю службу будет пресмыкаться и стирать чужие носки, поэтому я прервал его поток брани, ударом в нос.
Получил я конечно тогда знатно, но свою честь отстоял.
Потом ещё было множество драк и далеко не всегда я выходил победителем, но я никогда не сдавался и не сдавал назад, сколь силён не был мой соперник и сколько бы их передо мной не стояло.

1886г. Родился в семье шахтёра. Младший из 7 детей. Был любимчиком в семье, отчего рос несколько избалованным и капризным.
1899г. Капризность и избалованность постепенно пропадают, тем не менее, все ещё остаётся весьма домашним мальчиком. Родители хотят что бы Мартен получил образование, из за чего он мало работает физически и все больше проводит время в учебе и за книгами.
1904г. Попадает под сильное впечатление, когда возвращается старший брат, отслужив в армии и рассказывая множество историй. Мартен решает стать военным. Уговоры матери отказаться от этой затеи, не увенчаются успехом. 1905г. Мартен пытается поступить в военное училище, но терпит провал и уходит на срочную службу. Служба даётся тяжело, как физически, так и морально.
1906г. Постепенно парень крепнет и закаляется, словно сталь.
1908г. Набирает внушительную мышечную массу и попадает в сборную части по армейскому троеборью. Но каких то внушительных результатов на соревнованиях не достигает.
1909г. Уходит со службы, возвращаясь в отчий дом. Работает на ферме.
1910г. Устраивается работать в полицию. Через год Мартена увольняют за то что задержал сына судьи справляющего нужду в общественном месте.
1911г. Устраивается работать к отцу на шахту. В этом же году, на шахте происходит обвал, в котором погибает отец.
1912г. Идёт работать грузчиком в порт. Но быстро устаёт от такой жизни и возвращается в армию.
1914г. Разочарован в армейской структуре и организации, но с началом войны приисполняется энтузиазма и просится прямо на фронт, на передовую.
1916г. В ужасном бою, остаётся единственным выжившим из всего взвода и то благодаря медицинской помощи Ялу.
Вскоре, вернувшись из госпиталя, возвращается на фронт.
1918г. Сходится в рукопашном бою с воителем и побеждает, но получает множество ранений и опять выживает, благодаря волшебным рукам Ялу.
После окончания войны, возвращается домой, что бы обнаружить что мать умерла.
1919г. Идёт работать на завод. Периодически мучают старые раны. Начинает пить, что бы заглушать боль, физическую и душевную.
1921г. Знакомится с девушкой, Эмили, которая вытаскивает Мартена из запоя. Вскоре они женятся, а через год у них рождается двойня, мальчик и девочка.
1924г. Попадается на руки газета, где видит обвинение Ялу в убийстве. Преисполненный долгом, за то что спасла Мартена дважды, отправляется что бы спасти ее, хотя бы единожды.

Твоё детство прошло:
- На юге (около Испании)

Твоей первой любовью стала:
- Девица легкого поведения.

3. Твой капрал предложил использовать перед соревнованиями боевую химию и стимуляторы.
- Согласился.

4. Ферма, серьезно?!
- Ты лез на стену со скуки.

5. Форма и дубинка ажана - это власть.
- Брал еще и деньги со шлюх и карманников на своем участке.

6. Тебя уволили несправедливо.
- Написал донос на начальника с перечислением его грехов и грешков.

7. Ты воевал:
- На восточном фронте с македонцами.

8. А кем:
- Пехота. Просто пехота, мать вашу.

9. Кроме ран ты вернулся с:
(можно выбрать два)
- Парой медалек "за кровь".
- Повезло хапнуть золотишка.

10. Эмили?
- беженка в одном платье,

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

  Я мог бы написать, что у Джорджа Делахойи карие глаза, ямочка на подбородке, открытое лицо и тяжелая челюсть, но ведь не это бросается в глаза, когда такой человек входит в клуб в Старом Свете?

  Не это говорит окружающим: "О, этот мужчина из Нью-Карфагена!"
  А что?

  Отсутствие пиетета. Нью-Карфаген – страна свободы, и как ни крути, это проявляется во всем. Разворот плеч, отсутствие склонности к мягкому склонению головы, слишком частое употребления "Я" во фразах. А главное...
  Знаете, что отличает аристократа – во всем, от разговора до манеры одеваться? Легкая, очень легкая небрежность. Фразы аристократа точны, движения аккуратны, а слова взвешены, но упаси боже без нарочитости. Нарочитая аккуратность – добродетель лакеев.

  Ну так вот, европейцам сразу видно, что Капитан Делахойя – ни черта не аристократ, потому что небрежность у него ни черта не легкая. Он хмыкает с таким видом, как будто хочет сказать: "Монархия – забавная штука, но вы же это не всерьез?" Фуражка сидит на нем набекрень, потому что он её напялил, а не надел. А еще у него пресмешной акцент, он пьет коньяк слишком быстро, затягивается слишком сильно, а танцует без надрыва, либо слишком легкомысленно, либо наоборот, слишком серьезно.

  В общем вы никогда не спутаете его с аристократом. Небрежность – она как соль, и этот капитан – явно пересаливает.

  Техническое:
1) Ездит на Кадиллаке V-63 Touring (L-образный 8-цилиндровый, 83,5 л.с.)

2) Обычно одет в:
- Бежевый пиджак, брюки темный шоколад.
- Дорожный плащ и шляпа темно-орехового цвета
- Ботинки-оксфорды
3) Носит хронограф Minerva
4) Курит Camel
5) На безымянном пальце левой руки перстень выпускника Вест-Пойнта
__________________________________________________________

  К вечеру тени от кактусов выросли и стали похожи на диковинных гигантских пауков, тянущих лапы к людям и колесам грузовиков. Ветер устало трепал отрядный флажок. Отряд шел через пустыню, возвращаясь из рейда.

  Первый лейтенант Симмонс, вытерев пот со лба рукавом кителя, разжал пальцы в которых сжимал камень. Камень скрылся в темном зеве колодца. Офицеры и сержанты, сгрудившись у этой дыры в земле, с замиранием сердца ждали звука. Во имя всего святого, это должен был быть всплеск!
  Но из колодца раздался только глухой стук. Ни у кого не было сил на возглас разочарования, только на тихий вздох.

  – И что мы с ними сделаем? – спросил Симмонс, кивнув на пленных. Их было шестеро – они стояли в сторонке, в драных мексиканских мундирах, исподлобья глядя на офицеров у колодца.
  – Отряд! Строиться! – крикнул капитан Делахойя вместо ответа.
  Воды с трудом хватило бы даже для своих. Еще вода нужна была для радиаторов и для лошадей. Проклятый аэроплан мексов успел прострелить цистерну, прежде чем его сбили из тяжелого пулемёта – теперь воды в цистерне оставалось на донышке.
  Пленные тоже построились. Среди них были и два летчика.
  Все напряглись. Мексиканцы хмуро смотрели на американцев. Американцы смотрели на мексиканцев с выражением: "Ну, не повезло вам, бывает". Техасцы смотрели на капитана. В их глазах читалось: "Не надо приказывать, просто двиньте бровью, капитан, сэр."
  – Слушайте внимательно! – сказал Джордж. Переводчик переводил. – У нас нет для вас воды. Сейчас вы дадите слово, что не будете воевать против Нового Карфагена. И вас отпустят. Вы получите одну флягу с водой на всех и компас. Если быстро пойдете вдоль плато на восток, сможете добраться до Санта-Катарины за двое суток. Там есть вода. У вас будет шанс выжить. Есть вопросы?
  У пленных вопросов не было, они только боялись, что в последнее мгновение что-то отменится и тогда... Они быстро повторили, что не будут больше воевать против грингос.
  У техасцев был вид, как у котов, у которых отобрали миску со сливками.
  А у лейтенанта Симмонса были вопросы.
  – Как это понимать, капитан? – спросил он.
  – Как приказ, – ответил Джордж.
  – Мы их отпускаем? Чтобы они опять стреляли в нас? Это же пилоты! Пилоты!
  – Я знаю.
  – И ты им веришь!? Да они скажут что угодно, чтобы шкуры свои спасти! Очнись, капитан! Мы на другой войне! Это мексиканцы! Ты не в гребаной Европе!
  – Мы на войне, – ответил Джордж. – Но все войны заканчиваются. К этому моменту в нас должно остаться что-то от людей.
  – Тебе никогда не стать майором, – процедил лейтенант. Техасцы, судя по глазам, были с ним согласны.
  – А тебе никогда не стать офицером, Майк. – ответил капитан Дейлахойя. – Прекратить разговоры! По машинам, джентльмены.
__________________________________________________________

1889 – в Майами, в семье банкира и предпринимателя Генри Персиваля Делахойя родился второй сын, Джордж Лайонел Делахойя. Семья Делахойя была одним из крупнейших игроков в сахарном бизнесе, который рос бешеными темпами.

1897 – когда Джордж Делахойя играл в солдатиков, его дядя, контр-адмирал Мэтью Рэдклиф Делахойя, понаблюдав за ним, сказал, что юный Джордж играет неправильно. Солдатиков нужно делить по цвету, и всегда знать, где наши, а где не наши. После он рассказал о войне за остров Куба, где командовал высадкой экспедиционного корпуса. Эта история так впечатлила юного Джорджа, что он твердо решил стать военным, как дядя. Только он боялся воды, поэтому решил, что будет воевать на суше.

1906-1910 – Джодж Делахойя поехал в Вирджинию и окончил Вест-Пойнт.
Мы все знали, что будет война. Из нас делали лучших, потому что больше сделать их было не из кого. В Вирджинии мягкая погода – наконец-то я узнал, что зимой бывает что-то кроме дождя.

1911-1914 – в виду успехов в учебе первый лейтенант Делахойя был отправлен в Европу по программе обмена опытом с союзниками Нью-Карфагена. Там он 4 года обучался в высшем военном училище Сен-Сир в Фонтенбло. Ils s'instruisent pour vaincre!
Люди в Европе не такие, как в Новом Свете. Они словно никуда не торопятся. Как будто есть вещи важнее успеха, времени и денег. Европа пропитана духом истории. Возьмите Нью-Карфаген – любая американская история будет либо о том, как кто-то отдал жизнь за свободу, либо о том, как сделал капитал, либо о том, как баксы поменяли хозяина. Но здесь не так. Европейцы тоньше. Это делает их слабее, но привлекательнее. Они словно бросают вызов естественному отбору. Чем больше я рядом с ними, тем больше учусь видеть красоту – поступков, характеров, людей.

Лето 1914 – Джордж Делахойя помолвлен с Доротеей де Краон.
Я всерьез думаю о том, чтобы остаться в Европе, хотя Дороти хочет побывать в Майами и познакомиться с моей семьей. Я никогда не думал, что могу быть так счастлив, а ведь по всему я должен очень скоро стать еще счастливее! Просто дух захватывает...

1914 – началась война. С разрешения командования лейтенант Делахойя вступает добровольцем в вооруженные силы Франкской Империи. По личной просьбе его зачисляют не в сводный отряд добровольцев, а в элитный штурмовой полк "Бусико".
Эта война будет маневренной, быстрой и сокрушительной. Не думаю, что она продлится больше полугода.

1915 – тяжелые бои на северо-восточном фронте против войск Северного Союза.
Если в мире есть что-то ужаснее, чем нищета и голод, то это война. Если в мире есть что-то прекраснее, чем любовь, то это война. Нет ни одного искусства на свете, которое так напоминало бы ремесло, и все же не было бы искусством высочайшего полета.

1916 – Доротея де Краон умирает от гриппа.
Никогда не думал, что можно столько выпить и остаться трезвым. Пью джин без содовой, а ощущаю только гул в ушах. Не знаю, зачем я это пишу, просто больше нечего выпить. Пустые бутылки катаются по полу. Не знаю, зачем я пью. Не знаю, зачем теперь зачем.

1917 – второе сражение за Антверпен. Лейтенант Делахойя повышен до капитана.
Войну уже давно ведут дилетанты, потому что художники почти все погибли. Война деградировала: это был фехтовальный зал, где командиры искали выигрышные комбинации, а теперь – разделочный цех, где убивают по заученному шаблону. Война пожирает Европу. В Антверпене не осталось ни одного целого дома, а крепость превратилась в груды битого камня. Смотрю на своё загипсованное тело и думаю – я ведь такая же развалина. Хотя мисс Ялу обещает, что я смогу ходить. Если разобраться, зачем она это делает? Я уже мертв внутри. Она соберет новое тело из кусочков, как мозаику, а внутри будет пустота. Боевой голем. Зачем это нужно? А впрочем, пусть делает, если ей хочется. Кто-то должен закончить войну. Хотя если солдаты закончатся – закончится и война, верно? Черт ногу сломит в этих логических построениях. Мне нужна еще анестезия. Или хотя бы кофе.

1918 – отозван в Нью-Карфаген в виду начавшейся войны с Мексикой.
В той войне сражались рыцари и механизмы чудовищной мощи. В этой продолжают убивать друг друга ножами, а лошади все еще используются чаще грузовиков. Какая-то собачья грызня. Люди, как псы, ошалевшие от солнца, жажды, крови и запаха нефти. Но Техас и Куба останутся нашими, иначе зачем я родился на свет? Был в этом какой-то смысл? Если останутся – значит, был. И все же кажется я уже не совсем настоящий нью-карфагенец. Между мной и моими бывшими сослуживцами по академии – пропасть размером с Гранд-Каньон, и хоть убейте, я не смогу объяснить, в чем её причина. Между мной и моими родными – тоже. Я – ни рыба, ни мясо. Сбежал с одной войны на другую. Бросил своих, чтобы биться за своих, которые уже не считают меня за совсем своего. Как все сложно-то...

1922 – война окончена.
А что теперь? Готовиться к новой войне? Мне нужен отпуск. Восемь лет войн – это многовато. Хватит с меня. Хочу пить, кататься по свету, со скучающим лицом осматривать древние развалины до которых мне нет дела и вся прочая суета. Хочу затаиться. Притвориться. Замаскироваться. Сделать вид, что я еще нормальный человек.

1923 – Генри Персиваль Делахойя умирает. Джордж Лайонел Делахойя в завещании не указан.
Я давно привык думать, что отец мне ничего не должен... и все же это обидно. Он мог бы завещать мне хотя бы свою трость или... Господи, о чем я? Мой отец умер. Но видно слишком много людей умерло рядом со мной за это время – почти ничего не чувствую. Все умирают, па, прости, если что не так. А все же обидно. Рэдклиф получит всё. Чертовски хочется дать какой-нибудь газете интервью и рассказать там, что он за человек на самом деле... хотя это, наверное, недостойно офицера, так что не буду. Лучше напьюсь допьяна у него на дне рожденья и буду пугать гостей военными байками. Главное не упасть в бассейн. Воды уже давно не боюсь, а все равно не люблю её.

1924 – ничего не произошло.
Деньги понемногу заканчиваются. Закончились бы куда быстрее, если бы я не выиграл у генерала Нивеля в покер в Морокко – и генерал он был паршивый, и в карты играть ни черта не умеет. Но больше мне играть нельзя – так везет только один раз. Так что хватит проехаться по Европе, навестить выживших из "Бусико". Хочу поговорить с Шарлем – он попал в плен в самом начале, а теперь пишет книги по военной теории. Стоит взглянуть на отстроенный Антверпен. А потом найти себе новую войну, где-нибудь в Китае или в Африке. И надо бы заехать к мисс Ялу, сказать "спасибо", ведь я тогда так и не сказал. За что спасибо? До сих пор не понимаю, но чувствую, что сказать надо. Хотя ей, наверное и без меня многие это говорят... Но разве это повод не сказать?


1. Первая влюбленность.
- Ей стала прекрасная леди старше тебя на пару десятков лет.
Миссис Мэри Лили Кинан Флэглер, третья жена нефтяного магната Генри Флэглера. В 1901 ей было 34, ему за 70...
Стиль, изящество, таинственность, скромность очень богатой леди (после свадьбы она получила от мужа чек на миллион долларов на булавки). Мистер Флэглер заимел немало проблем, выбивая развод со второй полоумной женой ради этого брака. Ну и юному Джорджу тоже снесло башню. Она повторно вышла замуж после смерти мужа в 1913. А потом, уже во время войны, умерла при странных обстоятельствах. Ну вы знаете, очень богатые пожилые дамы иногда умирают при странных обстоятельствах.

2. Первый раз.
- Уехал учиться девственником.
В юности Джордж был романтичным парнем, не хотел размениваться на интрижки.

3. В Вест-Пойнте тебе предложили вступить в один из масонских орденов.
- Ты отказался.
Отец был из республиканской партии, по традиции со времен вигов она относилась к масонам с подозрением.

Дополнительно:
Доводилось ли тебе нарушать Кодекс чести кадетов, который гласит: «Кадет не солжёт, не обманет, не украдёт и не будет терпеть этого со стороны других», всю жизнь до 1924?
- Да.
Старался не нарушать, но... две войны... Уинстон Черчилль не зря говорил, что правда во времена войны настолько ценна, что её должны охранять караулы лжи.

4. Оружие.
С первобытных времен воители обожали мерятся размерами своих … любимых дубинок.
Твое любимое оружие:
- Самодвижущийся пехотный доспех, что за вопрос! Оружие будущего уже сегодня.
Кто попробовал быть живым танком, железным монстром посреди ада, тот не забудет этот извращенный кайф уже никогда!
Из винтовок предпочитает винчестер 1886 под патрон .33 WCF (патроны на дымном порохе используют только старперы) за мощность и удобство – охотился с ним на аллигаторов во Флориде с дядей еще мальчишкой.
Из пистолетов – Кольт 1911. Потому что... потому что блин Браунинг! Джон Мозес Браунинг – гений оружейных технологий. Короткий ход ствола – это то, что позволяет стрелять мощным патроном быстро и точно без ухищрений. XX век на дворе! Револьверы для понторезов, старых дедов и офицеров-резервистов. Кадровому военному не должно быть влом регулярно чистить сложный ствол.

5. Семейство де Кроан.
- Войну пережило, но отношения с ними не поддерживает.
Слишком болезненно.

6. Антверпен 1.
Среди развалин твоя тройка «мехов», встретилась с боевой парой СС.
Вначале вы легко выбили ведомого, а потом «мех» неизвестной модели вас буквально «порвал». В госпитале тебе рассказали, что ты нарвался на самую крутую «валькирию» северян. Твоя реакция.
- Бывает, это война.
Сегодня мы, завтра нас. К 1917 смерть товарищей уже не воспринималась, как что-то из ряда вон выходящее. А по поводу "нечестности"... Броня не отменяет мастерство. Дураку дай супер-мех, он и супер-мех угробит, и ноги сломает. Победить троих – это всегда круто, независимо от техники.

6. Антверпен 2.
Через неделю мисс Ялу притащила, в ваш же госпиталь, обожженную Сигни Форсберг с переломанными ногами. Ты:
- Отправил ей бутылку виски.
Вряд ли женщине, будь она хоть трижды валькирией, понравится, чтобы на неё глазели незнакомые мужики из вражеской армии, когда она лежит изломанная на больничной койке. Но мастерство оценил. Написал записку типа, с уважением достойному противнику, бла-бла-бла. Попади он сам в плен, было бы круто, если бы кто-то прислал шнапс.

7. Мексика.
До полного кавалера «Солнечных крестов» тебе не хватило одного. По одному «солнышку» за год войны получилось. Ну, и, медалей пару отвесили. Чем успел отметить тебя родной НК за три года Пятой Мексиканкой?
– Distinguished Service Cross за рейды по тылам привесили.
Майором не сделали, да.

8. Женщины американского капитана.
После Доротеи, ты (можно выбрать несколько):
- Перебивался случайными связями.
Считал, что довольно эгоистично заводить постоянные отношения, когда тебя уже через неделю может размазать снарядом. А после войны, может, никого не встретил, а может, уже разучился искать?
- Платил проституткам.
И такое бывало, чеуж. Особенно под конец войны.

9. Любимая начальная рука в покере? Любимая комбинация в покере?
- Дама и что-то от десятки до туза. Все любят карманную пару тузов или королей, чего там. Но так-то... Бродвей с дамой ;). Всегда интересно, что будет на флопе).
- Стрит. Приятно побить стритом умника, который сидит с парой тузов.

10. Талисманы, амулеты, артефакты, татуировки.
Что ты носишь кроме перстня выпускника Вест-Пойнта?
- Татуировка одна: Au-delà du possible ("За гранью возможного") – девиз полка на правом плече.
- С детства носил на груди индейский амулет с жемчужной ракушкой. Согласно индейскому суеверию, такой амулет не оставляет врагам шанса спастись.
__________________________________________________________

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Дикарь - другого слова не подберёшь; даже когда он в цивильной одежде и причёске, при взгляде на его татуированные лицо и шею честные франкские жители испытывают желание перейти на другую сторону улицы или вызвать полицию, а Тельпочтли ещё и может эпатировать общественность ношением пиджака на голую татуированную грудь, потому что пошло всё нахрен, это всё равно не сделает хуже. Не особенно высок ростом (всего где-то 160 см), но крепко сложен.

Тельпочтли был поддат - он принял на грудь ещё перед боем и ещё добавил после - и зол. Он не любил проигрывать. Проигрывать - это ещё ладно, но поддаваться было против его правил. По-хорошему, ему следовало отказаться от этого договорняка, но... ему достаточно доступно объяснили последствия.
С его рожей пытаться прятаться было бессмысленно, и он не прятался. Со своего места он видел, как Красавчика Дезире хлопают по плечу его дружки и целует какая-то его шалава (кстати, она ничего, ну да ладно). Рядом послышался чей-то смех - мешиканец резко обернулся и увидел перед собой скалящуюся рожу одного из посетителей клуба.
- Что-то смешное? - агрессивно спросил он.
- Кажется, это твоё мумбо-юмбо тебе не помогло? - рассмеялся в ответ посетитель. Тельпочтли почувствовал, как его трясёт от злости. - Эй, рассдабься, чувак, все иногда проигрывают! - он засмеялся снова, так издевательски, что Тельпочтли вспыхнул. Хотелось врезать этому гондону, чтобы стереть с его лица эту улыбочку... но у него было дело к Дезире. А гондон принял его борьбу с гневом за слабость и попытался фамильярно похлопать "дикаря" по плечу... и вскрикнул, когда тот схватил его за руку и рванул на себя. - Ааа! Он бешеный! - и сразу несколько пар глаз обернулись к ним. - Помогите, он бешеный!
- Ты, кажется, думаешь, что это ТЫ меня победил? - процедил дикарь, глядя в испуганное лицо мужчины.
- Эй! А ну угомонись, ты! - послышался окрик вышибалы. Тельпочтли оттолкнул свою вскрикнувшую жертву и поправил одежду.
- Всё в порядке. В полном, нахуй, - посетители клуба поспешили отодвинуться от буйного дикаря.

Разумеется, Красавчик Дезире мог видеть эту сцену. И видел, как татуированный дикарь следует за ним, - стоило Тельпочтли выйти на полутёмную вечернюю улицу, как Дезире с друзьями остановился, повернулся и выступил вперёд, заслоняя свою женщину.
- Что, одного раза тебе было мало, тебя надо побить ещё? - насмешливо спросил он. С двумя друзьями он не боялся противника, которого уже победил.
- Ты победил, потому что я тебе поддавался. И ты это знаешь, - отозвался дикарь. - А сможешь ли ты победить меня ЧЕСТНО?
- В любое время, в любом месте. После того, как ты проспишься, пьяная обезьяна.
Вот это слово Дезире сказал зря - Тельпочтли мгновенно дал волю своему гневу, перетекая в гибридную форму, - при виде угрожающе оскалившего клыки и выпустившего когти оборотня Дезире невольно шарахнулся назад, один его товарищ отступил назад, второй лихорадочно схватился за какое-то оружие в кармане.
- Это ТЫ - обезьяна! - прорычал ягуар, прежде чем вернуться в человеческий облик - произведённого впечатления ему хватило. Теперь Тельпочтли усмехался, а Дезире побледнел и напрягся. - Значит, в любое время, в любом месте? Назови время и место.
Дезире ответил не сразу.
- А ТЫ будешь драться честно? - вернул он. - Без оборотнических штучек?
- Если ты будешь драться один, а не со своими дружками, - ухмыльнулся Тельпочтли.
Короткая пауза - и Красавчик, наконец, сумел усмехнуться.
- Ладно.

Родился в 1897 году в Мешике, в общине ягуаров-оборотней. Пока в Старом свете шла война, в 1910х годах в Мешике шла война гражданская, с участием нескольких фракций, и в 1913 году, когда маховик гражданской войны раскрутился перевёртыши приняли в ней активное участие, пытаясь таким образом добиться для своего вида лучшего положения в обществе. Тельпочтли и несколько его членов его семьи участвовали в боях, успев сменить сторону дважды (ничего личного, просто оппортунизм) и в 1916 году принять участие в отражении вторжения новокарфагенян.

В 1917 году гражданская война закончилась, а Мешика получила предложение от находившегося в отчаянном положении Северного Союза заключить с ним союз и объявить войну своим северным врагам, чтобы не дать Новому Карфагену вступить в войну на стороне СФИ и Британии. Однако вступления Мешики в войну не произошло, но с нордами удалось договориться о том, что они получат в помощь отряд солдат-перевёртышей. Это устраивало все стороны: норды получали закалённых в боях ветеранов со сверхъестественными силами, распробовавшие вкус славы (гражданская война в Мешике велась без применения танков, химического оружия, километров колючей проволоки, превращения земли в лунный пейзаж и прочих вещей, делавших Великую войну в Старом свете таким кошмаром) перевёртыши мечтали о новых битвах, а мешиканское правительство... эффективно избавлялось от переживших свою полезность ветеранов, пока те не начали требовать для своего народа ещё больше прав и свобод.

Перевёртыши плыли в Старый свет под видом пассажиров океанского лайнера "Прозерпина". Вот только не то разведка новокарфагенян сработала чётко, не то их татуированная команда не сумела выглядеть не слишком подозрительно и убедительно притворяться едущими в Старый свет рабочими (а такова была их легенда), но, не достигнув нордских берегов, "Прозерпина" была остановлена британским военным кораблём, команда которого попыталась арестовать подозрительных "пассажиров". Перевёртыши атаковали британских моряков... и дальше было просто кровавое месиво - кровь-кишки-убийства, разделавшись с британцами, перевёртыши захватили экипаж "Прозерпины" в заложники и приказали ему плыть к берегам нордов. В погоню за захваченным судном отправилось несколько военных кораблей. Погоня продолжалась несколько суток, к ней присоединились нордские субмарины, и британские корабли по приказу своего адмиралтейства, чтобы не дать нордцам помочь мешиканским наёмникам достигнуть своей цели, открыли по практически безоружному гражданскому лайнеру огонь. Норды вступили в бой с британцами, а под конец к месту событий прибыл франкский береговой патруль, отогнавший остатки обоих флотских соединений и начавший спасательные работы.

Из отряда в несколько десятков перевёртышей спаслась лишь жалкая горстка - к счастью для перевёртышей, франкские моряки не слишком разбирали, кого они спасают. Но разобравшись, немедленно арестовали мешиканцев, те попытались снова оказать сопротивление, но на этот раз силы были очень неравны, и выжившие отправились в лагерь для военопленных. И в этот самый лагерь занесло Николетт Моро, бескорыстно помогавшую своим и чужим - благодаря ей, Тельпочтли не умер от ран и пневмонии; от неё он, до этого вообще не говоривший по-франски, выучил первые свои слова на этом языке; она также некоторое участие принимала в судебном процессе над перевёртышами, где суд пытался разобраться, считать их вражескими солдатами или наёмниками. Участие было небольшим, но Ялу в качестве свидетеля сумела намекнуть суду, что гордо расписывающие свою кровожадность перевёртыши занимаются самооговором, а перевёртышам - что описания их жестокости НЕ будут приняты за признак доблести.

В 1920 году Тельпочтли вышел на свободу по амнистии (конкретно в резне гражданских моряков суд признал его невиновным), в чужой стране, один - кто-то из его товарищей ещё мотал свой срок, кто-то получил высшую меру, а из членов своей семьи, плывших на "Прозерпине", он был единственным спасшимся - озлобленный, знающий, что мешиканцы его предали: правительство Мешики заявило, что оно не имело и не могло иметь отношения к отправке перевёртышей в Северный Союз, и что "наёмники" действовали по собственной инициативе. Куда ему было идти - он не знал. Несколько месяцев он бесцельно шатался по городам, напивался, попадал в тюрьму, пока его не приметили хозяева подпольного борцовского ринга и не предложили участвовать в соревнованиях. Что ж, это звучало как неплохой вариант.

И вот Тельпочтли по прозвищу Тель Коко (потому что его полное имя-фамилию никто не может произнести), на ринге также известный как Каннибал, уже четыре года занимается, так сказать, профессиональным спортом. У него всё ещё проблемы с алкоголем (но меньше, чем были), полицией, криминалом, на который он де-факто работает, контролем гнева и чем только не, когда его узнают на улицах, его не бьют как военного преступника только потому, что он может дать сдачи (но когда узнавших много, они могут и побить), но он приобрёл некоторую славу, попадал в газеты, и в целом, его жизнь во Франкии более-менее начала налаживаться... И вот тут он прочитал газетное объявление, что перед судом предстал по явно нелепому обвинению один из очень немногих людей, кто его ни разу не предавал, а вовсе даже наоборот. Остаться в стороне и стать предателем самому было никак нельзя.

1. Детство
Твоих соплеменников, люди одновременно боялись и ненавидели, а еще.
Ты считал свои способности:
- Круто, я лучше других.

2. Детство 2
У «перевертышей» в мире людей не так много дорог.
Точнее, дорог-то много, но природа «давит» и зовет.
Ты:
- Мечтал стать великим охотником.

3. Зверь
Контроль твоей звериной формы давался тебе:
- С трудом.

4. Зверь 2
До начала гражданской войны, ты убивал людей?
- Нет.

5. Юность
- У тебя была девушка - перевертыш. Вы даже собирались пожениться, когда ты вернёшься из Старого света. Ты писал ей письмо, выйдя из тюрьмы, она не ответила.

6. Солнце
Многие «цивилизованные» перевертыши приняли веру в Митру - Тонатиу.
Ты:
- Принял солнечный крест. Что не мешает тебе практиковать некоторые языческие обычаи предков.

7. Во время гражданской.
- Не "резался" с соплеменниками целенаправленно, но поскольку разные группы перевёртышей участвовали в войне с разных сторон - было, было.

Дополнительно:
В человеческой форме твоим любимым оружием стал:
- Дробовик.

8. ВВВ и поездка в Старый Свет.
- Ты сражался за личную славу, славу для своего народа и возвращение Техаса в состав Мешики. Да, это последнее было очень глупо.

9. Франкия.
После лагеря:
- Сначала жил полулегально, потом выправил себе кое-какие документы.

10. В Новом чудном мире, ты кроме драк, увлекся:
- Музыкой и женщинами.

Дополнительно:
Франкский выучил:
- Можешь нормально общаться, если собеседник вытерпит твой акцент.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Рост - 172 см.
Вес - 62 кг.

"...И я выстрелила в него, Ялу. Выстрелила в Михола. В своего родного брата. В того, с кем мы с рождения делили пополам любые горести и беды. В того, кто и сделал меня воительницей и революционеркой. Выстрелила - потому что жизнь меня научила: нельзя быть революционером наполовину. Нельзя быть революционером даже на девять десятых. Ты либо отдаешь делу свободы Эрина всего себя - либо оказываешься в лагере предателей на радость Его Сасанахскому Величеству.

Я выстрелила в него, Ялу. Но убила Михола не я. Убил себя он сам. Англичане веками издевались над нашим народом - сжигали сотнями деревни, убивали голодом миллионы несчастных, изводили язык, вытравливали нашу память, нашу гордость, нашу надежду. И все было зря - Эрин оставался свободным внутри, дух нации тлел под пеплом, ни свинец, ни виселицы не могли превратить нас в рабов: даже те, кто давно забыли родную речь, проклинали оккупантов уже по-английски. Ирландцев победили не террором и репрессиями. Оказалось - нужна лишь небольшая кучка золота и гигантская гора посулов и обещаний, чтобы расколоть страну надвое. Чтобы командиры, вчера еще клявшиеся, что не сложат оружия, пока последний английский солдат не будет вышвырнут с острова, начали убивать собственных братьев и сестер - пулями и снарядами, заботливо поставляемыми Лондоном. А потом оказалось, что нет единства и среди тех, кто выступил против договора - многие сочли борьбу с "свободным государством" безнадежной и купились на обещания амнистии. Итог был предрешен - мечта о подлинно независимой республике оказалась растоптана сапогом солдат "национальной армии". Линч убит. Де Валера - вроде бы в концлагере. На "выборах" под дулами английских пулеметов большинство голосует за статус Эрина как королевского доминиона. А меня - меня вывезли из страны в бессознательном состоянии с очередной пулей под сердцем: "Кровавой Мэри", Маред-братоубийце, нечего было рассчитывать не то что на амнистию - даже на возможность предстать перед судом, никто бы и не попытался взять меня живьем, это факт.

И все-таки - даже это не могло сломать меня до конца, Ялу. В конце концов - борьба продолжается, Эрин неминуемо восстанет снова, когда мои обманутые соотечественники поймут, о чем же "договорились" с королем. И на фронте, сражаясь с гуннами и сасанахами, и позднее, взрывая британские поезда и сбивая дирижабли уже дома, я грелась одной мыслью: возможностью после победы, наконец, подарить тебе свою мечту, показать свободную страну, за которую мы боролись, и в этой свободной стране, встав на колено, вложить в твои ладони свое сердце и остаток своих дней, сделать предложение идти дальше по жизни рука об руку, пока нас не разлучит неминуемая смерть. Безумная мечта, безумная, но живая - живая до того момента, как я выстрелила в Михола. Этого ты мне не простишь, я знаю. Именно поэтому я так и не посмела за прошедшие месяцы навестить тебя - даже находясь в одном городе, мы нечеловечески далеки, я словно пишу тебе с другой планеты. И все-таки - я хочу надеяться, что..."

Отрывок из письма Маред О'Шей фронтовой подруге Николетт Моро, написанного и сожженного в декабре 1923 года.

1896 - родилась в небольшой деревушке в графстве Керри, в семье сельских учителей Коннора О'Шея и Эйвы О'Шей, через пятнадцать минут после своего брата-близнеца, Михола. Очень долгое время находилась в тени и под влиянием брата, редкостного сорванца с изрядным шилом в заду. Родители, деятельные участники Гэльской Лиги, старались привить детям любовь к родной культуре и языку, и Маред с Михолом выросли на легендах о героях древности и с мечтой однажды повторить все их подвиги. Мало кто знает, впрочем, что родители учат близнецов, помимо истории и культуры своей родины, еще и древней магии фэйри - к которой у всей семьи врожденный талант благодаря эльфийскому наследию.

1913 - переезд близнецов в Дублин, поступление в университет, участие в движении гомруля. Во время уличных беспорядков Михол убивает двух ирландских юнионистов из револьвера, полученного от членов радикального тайного общества. Бегство Маред с братом во Францию.

1914 - сформированный из ирландских изгнанников Легион "Свободный Эрин" участвует в войне на стороне Франкской Империи. Сперва на итальянском фронте (где довелось подраться с британскими колониальными войсками), затем перебрасывается севернее, во Фландрию. Маред и Михол сражаются в качестве разведчиков, оттачивая и совершенствуя магическое искусство: иллюзии, отвод глаз - в мясорубке фронтовых боев все это оказывается весьма полезно для выживания.

1916 - во время Пасхального Восстания франкское военное командование предпринимает авантюрную попытку высадить десант из тысячи ирландских волонтеров в Уиклоу, с целью поддержать республиканцев и отторгнуть Зеленый Остров от Британии. Плохо продуманная, откровенно авантюрная операция заканчивается полным провалом - всего девяти бойцам, в числе которых и близнецы О'Шей, удается избежать плена и гибели. Практически полностью это заслуга Маред, которая, будучи раненой в живот, смогла наложить чары невидимости на захваченную у английских таможенников лодку и выйти в открытое море, где по счастливой случайности выживших подобрало четыре дня спустя судно Империи. В Париже десантников встретили как героев, однако эта история здорово испортила отношения между правительством и ирландскими эмигрантами. Однако для Маред она оказалась важна благодаря знакомству с Ялу, заботливо выхаживавшей ее - и вытащившей почти с того света. В госпитале она и понимает кое-что о себе и своей природе, вовсе не касающееся эльфийского наследия...

1918 - война окончена, однако для изгнанников Эрина все только начинается. Провозглашенной после победы Шинн Фейн на выборах Республике требовались опытные бойцы, так что близнецы О'Шей переправляются на остров и включаются в партизанскую войну в родных местах.

1919 - родители Маред и Михола, Коннор и Эйва, расстреляны на пороге собственного дома карателями, обвинившими их помощи повстанцам. Тяжелый внутренний кризис с поисками виноватых и спорами о мести, первая серьезная размолвка между братом и сестрой.

1921 - зашедшая в тупик война побуждает стороны сесть за стол переговоров. Результатом их становится неприемлемый для радикальной части республиканцев компромисс - Эрин получает статус самоуправляемого доминиона, но остается в составе Британии. Раскол среди ирландских революционеров проходит и по отношениям близнецов: Михола оказывается сторонником "свободного государства", Маред же желает войны до победы.

1922 - бои в Дублине, где в магическом поединке сошлись и близнецы. Михол получает задачу правительства нейтрализовать собственную сестру, в итоге в развалинах удерживаемых ИРА кварталов они встречаются лично. Соревнование магий обрывает выстрел Маред, которая окончательно приняла брата как врага, подлежащего ликвидации.

1923 - разгром республиканцев сторонниками договора при деятельной поддержке Британии. Раненая в очередной раз Маред спасается своими соратниками и вывозится в Империю, где до настоящего времени проживает в Париже в полулегальном статусе, перебиваясь случайными заработками и подачками от сторонников в диаспоре.

1. Детство 1.
Любовь к культуре и языку прекрасно.
А какие скелы тебе нравились больше всего (можно выбрать несколько)?

В детстве Маред находилась под влиянием брата, так что приключения и военные походы, очевидно. Признаться в том, что ее захватывают любовные истории, например, было стремновато. Повзрослев, она стала куда более широко и критично смотреть на этот мифологический корпус.

2. Детство 2.
Любимым героем стал:

В детстве, опять же, без вариантов - Кухулин. Повзрослев, она стала больше внимания уделять женским персонажам, Скатах в особенности.


3. Детство 3.
Из национальных искусств тебе больше всего нравилось:
- Танцы.
- Песни.
- Игры.
- Спорт.
- Еда.
- Свой вариант.

Любовь к танцам все-таки преодолела влияние брата даже в раннем детстве)

4. Ты маг, Маред.
Ты оказалась:

- Обычным магом.

Дополнительно:
- Использовала концентратор, вроде волшебной палочки или кольца.
- Полагалась только на собственную волю.

Без концентратора.

Дополнительно:
Лучше всего получались:
- Скрыт и иллюзии.
- Щиты.
- Боевая магия.
- Свой вариант.

Иллюзии.

Дополнительно:
Член МСМ (Международного Союза Магов)?
- Да.
- Нет.

Нет

5. Не братом единым.
- У тебя был парень?
- Девушка?
- Было не до романтики.

Были влюбленности, которые до определенного периода не осознавались как романтические привязанности. В оба пола. Но первая любовь - это Ялу, без вариантов.

6. Перед пожаром.
После побега во Франкию тебе предложили стать агентессой французской разведки.
- Ты согласилась. (Против англичан, хоть с чертом.)
- Ты отказалась. (Сделаем революцию с чистыми руками.)

Отказалась, понимая, что сдадут в любой момент - радикальных республиканцев в Империи не сказать чтобы привечают (полагаю).

7. Война и друзья.
- Были те с кем ты сблизилась? (свой вариант)

Были друзья в начале войны (скорее, друзья Михола, которых она считала и своими), но почти все они погибли. В эпоху гражданской войны уже старалась держать людей на дистанции, поддерживая отношения скорее товарищеские - слишком болезненно терять тех, кто тебе на самом деле близок.

8. Из войны в войну.
Борьбу за свободу никакие нервы и психика не выдержат без расслабления (можно выбрать несколько):
- Ты пила.
- Ты курила.
- Принимала наркотики.
- Принимала обезболивающие и стимуляторы.
- Устраивала истерики.
- Убивала, дайте только маленький повод.
- Любилась с кем попало и где попало.
- Танцевала до упада.
- Свой вариант.

Курила, в определенный момент опасно подсела на обезболивающие (даже не распознав наркотическую зависимость), с трудом избавлялась от нее после войны.

9. Любимые враги.
С кем из англичан, с кем ты сталкивалась и еще не убила, ты можешь назвать личным врагом? Или, не дай Митра, есть такие, которых ты уважаешь, несмотря на ненависть.
- Свой вариант.

Сесил Фредерик Невил Макриди. Бешеный британский палач, ярый ненавистник всех ирландцев. Маред работала какое-то время над организацией его убийства, однако не успела - началась заварушка с Договором. Однако мечта подарить ему однажды смерть (желательно очень поганую и мучительную) осталась.

10. Некоторые вещи не меняются.
После бегства во Франкию, на тебя вышли местные криминальные деятели и предложили кучу денег «на революцию», в обмен на «незначительные услуги прославленной в узких кругах магички».
- Ты согласилась.
- Ты послала их «далеко и надолго».

Послала, но, впрочем, сделала это с большими колебаниями и в таком тоне, что они могут явиться спустя некоторое время, когда положение Маред окажется совсем отчаянным.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Манон без повязки

Рост: 173
Вес: 64 (чисто рыжего упрямства)
Возраст: 24 года
Огненно-рыжие вьющиеся волосы до плеч,которые обычно убираются под кепку насколько это возможно. Предпочитает носить удобную, не слишком яркую одежду. Зачастую это вручную подогнанные и слегка перешитые мужские вещи. Глаза серебристо-серые, левый лишен радужки и зрачка. На левом глазу обычно носит повязку, хотя может им видеть с некоторыми странностями. При ней практически всегда сумка, внутри которой ее верные письменные принадлежности.

Прошло не так много времени, но это место уже успели назвать Дьявольским лесом. Распаханная земля, остатки укреплений, перекрученные и опаленные деревья, густой туман, запахи гари, гнили и грозы. Неестественная тишина. Узкая полоска "ничьей земли". И, конечно, слухи. Много слухов о каком-то совершенно новом оружии, о батальоне, погибшем полным составом где-то в этих местах... Один страшнее и бредовее другого.
- Если просто сидеть, нас всех перебьют, как куропаток... - серые от безнадеги лица не выражали какого-то особого энтузиазма, - Хоть кто-то должен попробовать прорваться и известить командование.
В воздухе повисло напряжённое молчание. Никто не желал высказываться первым, хотя выбор, по сущности был небогат. Они в ловушке, это факт. Можно попробовать сдаться в плен. Можно всем дружно сдохнуть. Можно ухватиться за возможность и пытаться идти на прорыв. Все очевидно. Неприятно.
-Я пойду - практически одновременно выдают четверо. Они переглядываются, а затем волны нервного смеха перекатываются среди присутствующих. Коренастый низенький мужичок с проседью на висках, зеленокожая двухметровая бабища с кривым носом, молоденький солдат с беспокойными руками и бойкая рыжая девица в мужских тряпках с чужого плеча. Она уже успела стать привычным шилом в заднице, засовывая свой нос в каждую дырку. И посмешить своей "пукалкой". Но чтобы такое...
-Ну что? Связи нет, с припасами не очень, нормально отбиваться не выйдет. Нет смысла насиживать яйца здесь. Кто бы ни торчал в этом сраном лесу, пусть сам начинает бояться - я выдвигаюсь!
В этот раз засмеялись все. Взгляды окружающих немного изменились. Там появилась надежда. Иногда бывает полезно побыть клоуном.

1900 г. Манон родилась в глубоко провинциальном городке Франкии, в семье ученого-археолога. Помимо матери на тот момент семейство состояло из старшего брата, сестры и служанки Нелли. Вскорости отец снова покинул дом по очередному делу.
1905 г. Отец прибыл домой, будучи страшно недовольным и распорядился сжигать добрую половину поступающих писем. Манон знакомится с отцом, что производит на нее впечатление. Вскоре в семье появляется прибавление - мальчики-близнецы.
1908 г. Во время прогулки двое неизвестных нападают на служанку с детьми, однако похитить удается только Манон. Ее вывозят в незнакомый город, где девочке удается подслушать разговор похитителей с каким-то иностранцем. Из мешанины франкского и неизвестного языка получилось понять, что им что-то нужно от Абеля-старшего и что присланный палец должен убедить его быть сговорчивей. Разумеется, подобное не могло понравится никому и, улучив момент, Манон смогла сбежать из подвала, в котором ее заперли.
1909 г. Набравшись смелости, с помощью своих уличных друзей, Манон пришла в полицию и заявила о себе. Её родители были рады чудесному возвращению и с подачи дочери отблагодарили как полицейских, так и её товарищей. Впрочем потом девочку практически сразу отправили на обучение в закрытый пансион к старшей сестре. От греха подальше.
1912 г. Во время обучения возникало множество сложностей, связанных преимущественно с поведением, но когда "пробы пера" всколыхнули замятую историю об издевательствах среди учениц и последовавшей трагедии, то Манон исключили. Впрочем, репутация заведения тоже сильно пострадала. Манон стала обучаться на дому, с интересом изучая не только книги, но и жизнь на улицах.
1914 г. С началом войны родной город Манон подпадает под удар. Старший брат и отец уходят в армию, остальные пытаются уехать в более безопасное место. Чтобы выручить денег продают все, что можно, включая волосы женщин семейства.
1916 г. В небольшой газете издаются иллюстрированные вручную военные очерки под псевдонимом Абелий, начиная с истории о "маленьких солдатиках" - тех, кто прибавляет себе лет, чтобы отправится на фронт. Манон постоянно перемещается, наблюдая за происходящим. Принимает участие в организации путей отхода беженцев и доставки припасов.
1917 г. Попав в окружение вместе с небольшим отрядом и частью освобождённых военнопленных, была среди тех, кто пошел на рискованный прорыв через лес, ранее ставший местом ожесточенных магических баталий. Оказалась среди тех, кто сумел выбраться без особых последствий, не считая перевязанного глаза. В том же году, изучая полевые госпитали, встречает Николетт Моро или же Ялу, если по-простому.
1919 г. Находит свою семью, узнает о гибели отца, старшей сестры, одного из младших братьев и служанки. Продолжает публиковать свои работы под псевдонимом Абелий уже на постоянной основе. Вступает в "битву карикатур". Находит некоторых из своих старых уличных друзей.
1922 г. Под прежним псевдонимом публикует несколько статей об изменившейся роли женщин в обществе, присоединяется к движению поддерживающих идеи равноправия. Переключается к описаниям различного рода происшествий и криминальной хронике.
1924 г. Проживает на мансарде в весьма оживлённом районе, предпочитая наблюдать за семьёй на расстоянии. Узнает об аресте Николетт Моро ещё до того, как свежие газеты оказываются у разносчиков, и чутье подсказывает что не все здесь так складно, как это пытаются показать.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

I Возвращение на фронт
- Смотри, Ноа. - Махал перед лицом гранатой только прибывшего на фронт сапёра, длинноусый бородатый сержант. Сержант был эталонно-сказочным. Буд-то с него срисовывали открытки и пропагандистские плакаты. Та самая старая гвардия, что всë знала лучше всех и до сих пор сопротивлялась новой моде в войсках, всеми правдами и не правдами отказываясь заменять красные шаровары на современную небесную голубизну. По мнению Ноа это было с какой-то стороны даже не плохо. Красную задницу, торчащую из окопа отлично видно со снайперской позиции. Естественный отбор возьмёт своё, вымыв из армии таких вот упертых динозавров, и возможно эту пулю не получит кто-то более умный и приятный.
- Это бомба! - С мальчишеским восторгом вещал сержант, явно не замечая кислой мины капрала.
- Бах, и нет танка! - Тут душа Паскаля не выдержала и тот таки решил поправить решившего наставлять его бородача.
- Пэ-пехотная. - Пробурчал парень, стараясь не пускать в голос слишком много презрение. Благо заикание сгладило эффект и вызвало на лице Сержанта лишь улыбку, а не пунцовый оттенок стыда и гнева. Каждый остался при своём. Сержант решил что перед ним какой-то молокосос, пороху не нюхавший, а Ноа, что перед ним обычный сержант, каких скорее много, чем мало.

II Встреча с ангелом. Та самая вырезанная сцена.
Кажущаяся мгновение назад толстая стена земли осыпалась, вновь напоминая о том, что на этой проклятой войне нельзя расслабляться не на минуту, даже когда кажется что "вот тут тебя точно не достанут". Свет фонаря выхватил удивленное лицо уроженца то ли Баварии, то ли Эльзаса. Да, единственное в чем Ноа разбирался из немецкого, это пиво и взрывчатка. Хорошо хоть по форме можно опознать чужого ублюдка от ублюдка союзного. В этот раз Паскаль был чуть быстрее. Выдергивать пистолет из кобуры в полулежачем положении было тем ещё испытанием, но сапер тренировался, пока однополчане, кстати, ржали над нелепой инициативой. Кажется половина из них больше никогда не сможет смеяться. Выстрел, в упор и тело немца заваливается на бок, красуясь аккуратной дырочкой во лбу. Кажущиеся ещё живыми глаза кажется ещё не успели осознать произошедшее, а на губах застыла победная улыбка. Он то же успел выхватить пистолет, но подвела осечка. Все же Ноа тренировался не достаточно хорошо. Но кто выжил, тот и прав. Позади жертвы раздался отборный мат немецкой речи и света в норе, казалось, стало ещё больше. Пара выстрелов, оглушающих солдат в столь узком пространстве оставляют мало шансов на таком расстоянии, если противник тебя видит. Однако похоже противник поддался паники и просто вёл беспорядочную стрельбу. Все же вид мертвого товарища, только что ползущего впереди может не слабо демотивировать. Тут же вспоминаешь что тут и воздуха мало, и про клаустрафибию и про 10 метрах земли над головой. И, о, кажется немцы то же завтракали бобами.

Продолжать заварушку было глупо. Обе стороны это отлично понимали и вскоре Ноа сзади дернули за сапог.
- Валим! - Бросил коротко товарищ, пытающийся рассмотреть хоть что-то из-за плеча Паскаля. До ближайшей галлереи было метров двести. Кажется сущей ерундой, но не когда ты тащишь своё тело со снаряжением на брюхе. Саперам везло. Удалось подавить панику, а противник так же предпочёл уступить. Кажется сегодня смерть вновь лишь помахала из-за угла.

Сапер может и не отличался великим умом, но дело своё знал отлично и даже подозревал в существовании правила "не стоит кидаться гранатами в замкнутом пространстве, особенно когда только-что в вертикальном отнорке над головой разместил минный заряд". Звучало скучновато, но жизненно важно. Однако в этой истории был один не учтенный момент. Немец о таком правила мог не знать, как и о существовании мины. И вот не большой цилиндр пролетает над головой Ноа, успевшего лишь вжаться в землю. Хорошей новостью было то, что мина все еще спит, плохой же - товарищь позади погасил собой энергию взрыва, часть свода обвалилась погребая его уже труп под собой, и до кучи при попытке пошевелиться Ноа понял, что несколько осколков досталось и ему. На сколько все плохо сапер пока не понимал. Адреналин глушил боль, а глаза буд-то отказывались видеть собственную кровь.

Но с каждым стуком сердца приходило все больше понимания, что в этот раз везение закончилось. Боль давала о себе знать. Спина, нога, плечо - силы быстро уходили, перед глазами мутнело, но Ноа не хотел сдаваться. Стиснув зубы, полз к выходу, стараясь перебраться через уменьшенный обвалом и без того тесный лаз. Почему то именно сейчас вдруг так захотелось жить! Аппетит ведь во время еды приходит? Вот и тут, когда на краю, манящая ладошка костлявой уже не кажется такой забавной.

Когда кажется, что хуже быть уже не может, всегда стоит помнить, что у подобного заблуждения могут быть очень не приятные последствия. Смерть все же его заметила и никак не желала отступать.
- Газ! - Пронеслось эхом по тоннелю.

Ноа уже почти в беспамятстве вытащил свой противогаз, что бы обнаружить лишь тот, что тот пришёл в полную негодность. Стон отчаяния и вот он уже голыми руками копает землю, что бы добраться до имущества мертвеца. Как же повезло капралу, что товарищ погиб рядом, да еще так аккуратно. Последний рывок и забытие... глаза смыкаются под толстыми линзами. Похоже чудес для него больше у судьбы не осталось.

Позже капрал будет гадать, в каких дебрях носило его душу, но одно он помнил очень хорошо - чертей, что накрыли богатый стол и зовущие его присоединиться. Он же от чего-то мешкал, что бы сделать шаг вперед. Казалось бы, логичный конец. Ставь точку...

- Пока еще рано. - Ворвался птичьей трелью невероятно приятный женский голос. Разум нарисовал перед глазами лик ангела, а потом...

Очнулся сапер уже в госпитале, где узнал что у его ангела нет крыльев, но зато есть имя.

У хорошего сапёра, как и у хорошего фрезеровщика не бывает десяти пальцев. Ноа - очень хороший сапер и немного неудачник, потому у него не хватает целых двух на левой руке и правой ступни. И если левые безымянный и мизинец - издержки профессии, то нога плата за собственную глупость. Подорваться на собственной мине - это надо быть или неудачником или идиотом. Ноа совмещал в себе оба пункта.

1894-1914
Ноа родился и вырос в одной из забытых короной провинций, что когда -то процветала за счёт щедрых угольных шахт. С закрытием градообразующего предприятия город быстро пришёл в запустение, а оставшееся население предсказуемо одичало. Для новых поколений оставалось два пути - собирать вещи по достижении возраста, что позволяет передвигаться по стране самостоятельно и сваливать из родной дыры, или влиться в одну из местных самоорганизованных груп граждан, промышляющих не совсем законными делами.

У 14 летнего Ноа, сына не просыхающего отца и сбежавшей лет десять назад матери средств на осуществление первого варианта не было, потому подросток прибился к таким же брошенным и обездоленным, выбрав себе "команду" по территориальному принципу, потому что нельзя вступить в команду "Овражных", если всю жизнь провёл в "Бараках".

"Бараки" в свое время отхватили часть территорий шахт и пару заброшенных производственных цехов, где ещё с лучших времён осталось вполне рабочее оборудование и лаборатория по производству динамита для горнодобывающих нужд. Во время испытаний очередной партии с нарушением всех мыслимых ТБ Ноа и получил свою первую контузию, в довесок ещё и став заикой.

1914-1918
С началом войны, кого-то наверху заинтересовал источник нелегальной взрывчатки, что стал проблемой с активизацией вражеской агентуры. Когда крыша в столице поняла, что дело пахнет жареным и самоустранилась, ищейкам выйти на провинциальную опг труда не составило.

На момент разгрома банды Ноа было двадцать и в рядах товарищей он занимал должность подрывника-испытателя, ибо так получилось что к нему прилипла слава "заговоренного". По какому-то счастливому стечению обстоятельств, весь кустарный брак, охочий до крови пользователя, всегда взрывался где-то в стороне, впечетляя невероятной удачей Ноа товарищей. Но, возможно дело было в том, что парень просто очень хорошо знал свое дело и с лёгкостью имитировал "чудеса".

Верхушку банды закрыли, а не замазанный в крови, по крайней мере на прямую, "молодняк" поставили перед выбором. Тюрьма или на фронт доброходами, для примера "тюрьмы" выбрав место на столько поганое, что куда лучшим выходом было удавиться на месте.

Пара месяцев учебки и новоиспеченный пехотинец влился в ряды ополчения. Сориентировавшись на месте и быстро оценив доступность взрывчатки в родном полку, Ноа решил что всë не так уж плохо. По капризу судьбы, когда родной полк сильно проредило, Ноа попал во вновь сформированную штурмовую роту, где парню пришлось немного переосмыслить своё отношение к любимым игрушкам и первым пунктом откровения было: "гранат много не бывает", ибо в ратном деле штурмовом штурм захлебывается кровью штурмующих как раз тогда, когда у них заканчивается взрывчатка. Новый раунд игры в прятки со смертью стоил Ноа пары пальцев, очередной контузии и с десяток шрамов "попроще".

Что творилось вообще в мире и на соседних фронтах в частности, парня мало интересовало. Мир сузился до "идем вперёд, неся смерть" и "отступаем назад с потерями, минируя всë, что можно заминировать".
Такая "жизнь" выковывала из Паскаля довольно циничного парня, окрашивая чувство юмора в мрачные цвета. Да, больше всего он ржал над собственной оторванной ступней, ибо нет лучшей шутки для сапёра, чем подорваться на своей же мине.

Пока парень валялся в госпитале, на верху решили что его похождения на линии фронта стоят пары медалей, звания капрала и новенького протеза.

К радости Ноа обновка позволила ему через пару месяцев бегать, словно на своих родных и к куда большей радости военной машины короны, позволяла вернуть его в окопы. По какой то причине командование решило что победу добывать куда эффективнее руками опытных ветеранов, а не свеженьких ополченцев, даже если в этих ветеранов придется вложиться. Когда он успел из вторых перейти в первые, сам Ноа как то не понял. Эта война обещала быть долгой.

К моменту возвращения в жернова войны война перешла в глубоко позиционную стадию.

По обе стороны окопов появились новые образцы массового скорострельного автоматического оружия, артиллерия, что кидалась чемоданами, газ, вундервафли и черт знает что еще.

На новом распределении сержант распознал в Ноа рукастого сапёра и забрал в ряды "кротов". Пока на поверхности балом правила артиллерия и авиабомбы, под землёй шла своя война.
Пока землю рвали гусеницами танки и перекапывали чемоданы артиллерии, на глубине пятнадцать метров рылись тоннели. Пока в ближнем тылу под землю закапывались ставки командования, госпитали и склады, под линией фронта норы вели к вражеским позициям, что бы в один прекрасный момент те взлетели на воздух.

Чем хитрее становились кроты, тем сложнее становились меры противодействия. В своём пике подземная война дошла до такого абсурда, что оборудованию позиций для противо-кротовых мероприятий уделялось внимание больше, чем войне там, на верху.

И вот копание очередного минного тоннеля по направлению к позиции немецкой батареи, очередного образца плодов сумрачного гения ученых. Очередная вундервафля кошмарила целое направление, прижав уши бойцов союзников к земле.

Десяток метров земли над головой, узкая нора, сапёрная лопатка, недостаток воздуха и страхи. Целая куча страхов от "быть погрибеным заживо" до "кто-то испортит воздух бобами что были на завтрак" - было уже какой то приевшейся рутиной. Но вот, заряд заложен, очередное "оружие победы" не прожило и недели. Осталось только свалить из норы и наслаждаться результатом саперных трудов своих. Но, как это бывает довольно часто с теми, кто мечтает слишком далеко от текущего момента, дерьмо таки случилось. Стена норы осыпалась прямо перед лицом Ноа, столкнув его нос к носу с так же "удивленным" встречей немцем.
...............
Вырезанная сцена.
...............

1918 год.
День подписания мира особых эмоций не вызвал. Он давно не помнил, что такое жизнь вне окопах без сапёрной лопатки под боком и грохота канонады артиллерии. Да и не умел ничего толком, кроме как копать и взрывать. А что теперь? Может, стоит заняться разведением кур? Ноа очень соскучился по яичнице.

1920 - 1924 год
На гражданке найти себя ветерану так и не удалось. И если на подачки от государства прожить ещё было можно, то душа постоянно требовала чего-то... может новой войны? Нет, пожалуй, о таком даже думать не стоило, мало ли кто подслушивает. Капрал в отставке пробовал себя в мастере салютов, но цветастые бабахи совсем не приносили радости. На дне бутылке так же нечего интересного Паскаль не нашёл и в итоге вернулся к "ремеслу". Благо что союзники, что оппоненты оставили сувениров в лесах, полях и реках столько, что на пару поколений хватит. Платили не плохо, хоть и оставался риск получения "профессиональной травмы, не совместимой с жизнью", но разве может быть какой-то иной конец для сапёра?

1924 год, полдень, воскресенье, весна.

Невысокая худощавая, но подтянутая фигура в длиннополом плаще, единственный гость паба в этот воскресный день. Не то что бы заведение не пользовалось популярностью, просто открывалось в шесть вечера. Но что тут делает этот пропахший табаком дешевых сигар тип? Пьет что-то не внушающее доверия из плохо протертого стакана и читает газету. Не так сложно попасть внутрь сего заведения, когда его владелец твой бывший однополчанин, да еще задолжавший тебе пару жизней. По мнению Ноа - лучший собеседник, какого только можно пожелать, ибо потерял дар говорить, что многими сильно переоценен, ещё в первый год войны. Единственный минус - совсем не умел следить за посудой.

— Па-падонки! - Ноа, как часто бывало во время эмоциональных потрясений, страдал старым речевых недугом. Вот и сейчас, стукнув крепким дном стакана о стойку под осуждающий взгляд молчаливого товарища, утратил ставшее уже таким привычным чувство аппатичного покоя.
- М-м-моего ангела!? - Бармен коротко кивнул, уже видевший громкий шокирующий заголовок ранее, потому и реакция старого друга не стала сюрпризом. Стряхнув не существующую пыль с плеча потертого жилета, бармен поставил перед буйным гостем телефон, такой же древний, как предмет его гардероба, но с вполне настоящим слоем пыли. Не стоило удивляться, что тот предвидел дальнейшие умозаключения Паскаля, что уже прикидывал где взять достаточно взрывчатки и как будет рыть подкоп. И нет, отговаривать не собирался, просто недвусмысленный намёк на то, что это явно не дело на одного. А должников у "ангела" хватает на этой грешной земле, что то же сегодня увидев подобный заголовок в любой части мира, должны быть солидарны со старым сапёром. Возможно, у него даже завалялся чей-то телефончик?


Интервью

1. Уже не детство
Прозябая в бараках и «Бараках» мечтал:
- Стать летчиком и улететь отсюда.
Иногда ему снилось, что он собрал достаточно мощную бомбу, что бы от её энергии взрыва, сидя в очень крепком самолете, можно было улететь на столько далеко, где тебя никто не знает, да и вообще людей не встречается.


2. Где-то там началась война.
- Она была лишь мгновением. Игриво коснулась сердца, забрав его частичку, и так же исчезла, стоило лишь моргнуть.

3. В ополчении
- Старался просто делать свою работу, не думая о всяких глупстях.

4. Все еще война
Северяне для тебя были.
- Парнями, которым не повезло родиться Северянами. Достойно сочувствия.

5. На гражданке.
Транспорт.
Чтобы заниматься «ремеслом», ты:
- Научился водить и купил грузовик.

6. На гражданке 2.
Развлечения (можно выбрать несколько).
Кроме как пропустить стаканчик - другой, ты:
- Ходил в кабаре. Неожиданно, правда? А, ну и девушки, да, куда без девушек.

7. Выбор
Когда человек с еле ощутимым испанским акцентом предложил тебе присоединится к «людям чести» (это, примерно, местная мафия):
- Конечно отказался! Испанцы? Не люблю испанцев!

8. Семья:
Тебя посещали мысли, что неплохо было бы завести жену и таких «маленьких Ноа», чтобы научить их взрывать все вокруг.
- Нет-нет-нет! Ни за что! Мне же ещё всег-лишь... минутку... 30!?

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.