[GM] Конец света | ходы игроков | Одна 🕯

Мир поглотила тьма. Вот все, что осталось...

Евгения
Какое знакомое чувство. Борт идет на взлет. Обычно в этот момент ты сидишь пристегнутой на специальном сиденьи для стюардесс, в конце прохода у занавески. Но не сегодня. Салон, очевидно пуст, но ты точно помнишь, что видела руку в кабине. Да и кто-то же должен пилотировать?

Анфиса
Грешники не захотели гореть и один из них придавил тебя к холодному бетону. Никак его не сбросить. Разит потом и керосином. Поверхность под тобой содрогается от неумолимых шагов, а спасительный лайнер удаляется. Это уже конец, или еще что-то будет?

Айдархан
Тебя, по крайней мере, никто не держит. Можешь вскочить и бежать. Можешь сражаться, можешь кричать. А можешь и сгореть как факел, ведь твоя одежда пропитана горючим, а пламя пляшет совсем рядом, и подбирается все ближе!

Дмитрий
Сам не понимаешь, когда отстал от группы выживших. Возможно, решил, что у одного больше шансов затеряться в безликой толпе симулякров. Да спутники тебе никогда и не нравились.
Шагаешь в сомкнутом строю, справа существо с лицом Сашки. Поворачивается к тебе, робко улыбается. Может, настоящий? Хоть кто-то здесь должен быть настоящим, иначе и тебе незачем.


И вы пока еще живы.

Одна.

Достигнув цели, Женя облокотилась плечом на перекрытие, как-то по-картошечьи ссутулившись и с сардонической усмешкой. Совершенно очевидно, что лететь этому самолету некуда, да и ей тоже. Она думала, что хочет довести пассажиров из точки A в точку D: сначала потому что на что-то надеялась, а в конце просто чтобы не дать им утонуть в происходящем безумии. Но безумие победило, и на борт поднялась она одна. Даже коробочка кошерной еды куда-то сгинула.

"Умру голодной," подумала она, направившись в кабину пилота узнать полетное задание. Голодной, но по крайней мере не жирной.

Евгения,
борт еще только набирает высоту, пока ты пробираешься в кабину. Дверь не заперта в нарушение всех предписаний. Внутри темно, только приборные панели перемигиваются лампочками в ночном режиме. В кресле пилота мужчина, незнакомый. Средних лет, с аккуратно подстриженными усами, в небрежно накинутом на плечи кителе. Типичный КВС, уж ты таких навидалась. Кивает на место второго пилота.

— Ты одна только выбралась? Прости, не мог больше ждать, там чертовщина какая-то творилась. Может, и к лучшему, зачем нам еще кто-то? — неожиданно обаятельно улыбнулся тебе и подмигнул, слегка повернув голову. — Понятия не имею, куда мы летим, ни одна диспетчерская не отвечает. Но я знаю один остров в теплом море... туда-то это дерьмо еще точно не добралось!

И тут же в уши врывается визг пожарной сирены, а отблески пламени отражаются в стеклах бокового обзора. Земной огонь настиг свою жертву даже среди небес.

Непроглядную тьму небосклона на миг озарила яркая вспышка, разлетелась фонтаном затухающих падающих искр, и вскоре вновь воцарился мрак.

— Это все ты! Ты — паршивая овца! Это все из-за тебя! Не зря демоны шептали твое имя.

Анфиса впилась острыми ногтями в лицо Айдархана. Безумие и слепая ярость полностью поглотили ее разум, оставляя для действий только набор команд – вцепиться, рвать и кусать. Когда на лицо женщины упали капли крови противника, та радостно взвыла и попыталась откинуть его в лужу бензина, объятую огнем.

Дмитрий брел дальше не обращая внимания на ровный строй. Тем не менее Дмитрий старался сливаться с безликой массой этих странных людей , стараясь не обращать на себя лишнее внимание. Мысли о том, что он отбился от своих попутчиков и просто не понимать где он.

Присоединившись к строю, Дмитрий заметил существо с лицом, очень похожим на Сашку. Это вызвало подобие надежды. Быть может этот сюр наконец то кончится ?Сомнения не покидали его. Все вокруг казалось нереальным, просто очень страшным кошмаром. Дмитрий ускорился, стремясь поскорее выбрать отсюда, идя на призрачный, существующий только в его сознание, свет в конце тоннеля

– Это!.. Из-за!.. Тебя!.. Сука! – хрипел Айдархан, нанося удары. Какой бред, как мерзко, почему всё это происходит? Полоумная царапает, толкается, явно не собирается успокаиваться. Почему никто не приходит на помощь? Связать её хотя бы, – Из-за... тебя... мы... по-те... ря-ли... самолёт, ведьма! Если... я... овца, других... других ты за что?!

Приложить психованную головой о бетон. Вряд ли она выживет после этого, конечно. Как же это неправильно, но что делать? Пусть теперь сгорит тут, пусть примкнёт к толпе безликих, её дело. Но если её не остановить, она погубит не только себя, но всех их заодно. Приложить головой о бетон так, чтобы затихла. И бегом собирать остальных, выбираться отсюда. Самолёт они потеряли, но сдаваться нельзя. Пока человек дышит, у него всегда есть надежда.

Лицо Анфисы превращалось в сплошное кровавое месиво: один глаз заплыл и почти не открывался, нос сломан, на правой щеке болтается лоскут кожи.

— Ты сгоришь, а я — нет! —распухшие губы с трудом размыкались. — Тебе не сбежать отсюда! Не пущу!

Она цепко обхватила Айдархана руками и ногами, прижавшись всем телом, и натужно затянула «Барыню».

У нас нонче субботея,
А на завтра воскресенье.

Барыня ты моя, сударыня ты моя!
Барыня ты моя, воскресенье.

Ко мне нонче друг Ванюша приходил,
Три кармана мне гостинцев приносил.

Дмитрий,
свет действительно появляется. Надвигается стремительно, яркой вспышкой, поглощающей сознание. Сияние размывает очертания темных фигур поблизости, рассеивает их и изгоняет, как брезжущий рассвет ночные тени. Все мрачная реальность растворяется в нем, и последней – Сашкина улыбка.

Ничего не осталось. Но ты ведь всегда знал, что это только дурной сон, лихорадочный бред, навеянный грибным дурманом. Стоило лишь захотеть, напрячь волю, и кошмар сгинул, уступив место стерильной белоснежной пустоте.

Но проснуться тебе не суждено.

Ленивые снежинки неспеша оседают на бледном застывшем лице молодого учителя, постепенно укрывая его умиротворенные черты мягким белым саваном. Рядом – такой же мертвый его ученик, Александр. Их найдут слишком поздно. Безжалостный диагноз – отравление токсичными грибами.

Анфиса,
хрипло выплевываешь слова песни прямо в рожу обидчику. Цепляешься за него, пытаешься выцарапать наглые зенки. Твои пальцы почти не встречают сопротивления, погружаются во что-то мягкое и податливое. Трудно разобрать сквозь застившую глаза багровую пелену, но это уже точно не Айдархан. Больше похоже на лицо Дмитрия, и его губы расплываются в широкой понимающей улыбке пока ты шаришь в его глазницах.

Другие тени уже обступили тебя, подхватывают на руки, несут куда-то. Но ты впервые не чувствуешь ни страха, ни гнева, ни боли. Демон получит свое, ему не уйти, они его настигнут. Вы его настигнете, ведь ты теперь среди своих. Теперь все будет хорошо, все будет правильно.

Огромный сгусток черной массы с отвратительным чавканьем принимает твое тело. Тьма смыкается перед глазами.

Анфиса наконец обмякла, затихла. Но дышит, жива. Видит какие-то свои безумные сны. Господи, почему всё так? Как мы здесь оказались?

Шатаясь, Айдархан поднялся на ноги. Сделал несколько неверных шагов в ту сторону, откуда не несло опасным жаром, потом дёрнулся было назад – помочь избитой им девушке, оттащить её подальше от огня. Где же остальные, почему не подсобят? Нет, тщётно. Разлитое топливо горит как-то странно, но как только пламя вспомнит о законах природы, оно мгновенно настигнет его, волокущего тело по бетону. Надо бежать, тут ничего нельзя сделать. Он не убивал её, не убивал. Она сама разлила керосин, сама чиркнула спичкой.

– Ди-и-ма! Же-е-ня! – возможно, криком он только выдаёт себя, возможно, его шанс на спасение сейчас как раз в том, чтобы держаться максимально тихо, но как же страшно вдруг почувствовать себя в полном одиночестве посреди бескрайнего лётного поля, во мраке ночи, разрезаемом лишь заревом керосинового пожара. Во всю глотку: – Же-е-ня! Ди-и-ма! Где-е вы?!

В ответ лишь... нет, не тишина, а десятикратно усиленное знакомое "Ххыыыыы-бббуууббуууух" откуда-то со стороны терминала. Значит, дальше из последних сил бороться в одиночку. За пределами пятна света, отбрасываемого языками пламени, ничего не видно, но он запомнил, где стояли самолёты малой авиации. Обежать по широкой дуге возгорание, так, чтобы оно оставалось между ним и невидимо надвигающейся толпой демонов, и проскользнуть туда, к призрачной надежде.

Айдархан
Вспоминаешь про налобный фонарик, выключенный за ненадобностью еще на станции. Его луч невелик, но очертания самолета метров с тридцати уловить позволяет.

Ого, а это здесь откуда? Что забыл легкий спортивный одномоторник на поле международной пассажирской гавани? Выглядит готовым к взлету, но кто сядет за штурвал?

Лёгкие горят; дыхание вырывается громко, сипло. Если сейчас его схватят сзади за куртку призрачные руки, он даже закричать не сможет. Но ритм он держит: и раз-и-два, и-раз-и-два. Усталое, измученное тело слушается; подошвы пружинят от покрытия лётного поля. Каждое новое "ххыыыы-ббуууббууух" подсказывает, насколько близко подобрался противник; иногда Айдархан вынужденно меняет курс, отклоняясь всё дальше от терминала, но его внутренний компас постоянно направлен на ту часть поля, где он заприметил малые самолёты.

О-па, вот и неожиданный "спортивник". Су-31, или как там его. Выглядит готовым к взлету, но кто сядет за штурвал? Он, Айдархан и сядет. Больше некому. Куда делись стюардесса и тот парень? Неужели полоумная таки их сожгла? Могли они вспыхнуть так быстро, что не успели даже закричать? Ладно, может быть в том, что он добрался сюда один, есть свои плюсы. Каково им было бы оказаться вчетвером перед одноместным самолётом? Тут бы не только у сектантки сорвало бы крышу.

Сейчас он отожмёт колпак и пристегнётся за штурвалом. Главное теперь как-то разобраться с управлением. И быстро.

Айдархан
Управление интуитивно понятно, а может, помогли пройденные однажды курсы ДОСААФ. Рычаг вперед, мотору старт, и вот уже колеса тарахтят по бетону, машина берет разбег. Штурвал на себя, и стальная птица отрывается от тверди. А потом совсем просто. В электронном навигаторе уже заложен маршрут, автопилот доведет да точки и выведет на глиссаду. С посадкой, конечно, повозиться придется, но ты уверен, что справишься.

Куда летишь? Да какая разница, ведь разлитое пламя, полчища бездушных манекенов и эта безумная ведьма остались позади! Или нет?

Ветровое стекло отражает два лица вместо одного. Три, четыре. Все твои бывшие товарищи по несчастью здесь. Затем появляется Сашка с друзьями, и другие, все из твоего прошлого.

"Я видел, как Они принимали облик знакомых мне людей".

И как только эта толпа уместилась в тесной кабине? Глядь, а ты уже вовсе не в кабине, а в вагоне подземного поезда, густо заполненном людьми. Значит, теперь они научились принимать форму неодушевленных предметов?

"Они быстро учатся".

Со всех сторон сразу слышится знакомый теплый смех, преисполненный понимания и превосходства. Вот и встретились, ты же не думал, что сможешь уйти?

Моргаешь, и снова наедине с собой, мчишься по воздуху за рулем электрокара. Набегающий поток ледяного ветра постепенно сдувает его черными хлопьями, и остаешься только ты, один среди промерзшей пустоты небес.

Ты был на высоте, но твердь земли внизу неумолимо устремилась навстречу.

Мир поглотила тьма. И ничего не осталось.