The New Dawn | ходы игроков | --- отражение звезд (нитаэль)

1 — Сказки о прошлом

– Спину ровнее. Подбородок, – отрывисто распорядился Киллиан, в который раз обходя застывшую с деревянным мечом в руке Нитаэль.

Заходящее солнце золотило нависавшие над внутренним двором кроны сквозными лучами, ласковыми порывами налетал теплый ветер. Тренировочный меч, что несколько часов назад казался почти невесомым, совсем не слушался и оттягивал руку. Когда отец несколько недель назад впервые заговорил о занятиях фехтованием, Нитаэль идея понравилась. На практике в фехтовании оказалось на удивление мало веселого размахивания мечом, и куда больше утомительной неподвижности.

Наставник, казалось, значительно больше фокусировался на подготовке к поединку, и на теории. Так много слов и размышлений для такого простого, и безусловно увлекательного занятия!

Нитаэль украдкой зыркнула в сторону и наткнулась на ответный взгляд брата. В его ярко-зеленых глазах, точной копии ее собственных, была скука. Он не казался уставшим – держал меч легко и непринужденно, с ленцой. Нитаэль знала, что они с Иссином родились одновременно – но почему-то в свои семь брат был выше, сильнее и значительно быстрее сестры. Иссин улыбнулся и вдруг опустил вытянутую руку с мечом.

– Мастер Киллиан, я устал, – объявил он, скрывая улыбку.

Киллиан обернулся. Рослый силуэт оттененный лучами заходящего солнца, он казался живым воплощением представлений Нитаэль об офицере и воине. Наставник привык всегда держать спину прямо, в каждом его движении чувствовалась опасность – в том, как он поворачивал голову, как перехватывал рукоять тренировочного меча, как ставил ноги, даже сам того не осознавая. Ему очень шла уже пронизывающая кое-где некогда иссиня-черные волосы седина, а образ дополняла скрывавшая правый глаз повязка серебристого цвета.

Нянюшка однажды рассказывала Нитаэль, что Киллиан потерял глаз много лет назад, в битве с эскалонскими мародерами. В той самой битве, в которой он спас отца, и которая гарантировала ему место во главе личной гвардии лорда Тириона в будущем. Нитаэль часто думалось, что если все воины Игнии стоят хотя бы половины мастера Киллиана, то им не нужно опасаться внешней угрозы.

– Устал? – переспросил Киллиан негромко, с легкой усмешкой.

– Рука отваливается, – отозвался Иссин, на вкус Нитаэль излишне жизнерадостно, улыбаясь.

– В настоящем бою у тебя может отвалиться не только рука, – наставник посмотрел на мальчика сверху вниз. – У тебя прирожденный талант, Иссин. Про таких говорят – словно родился с мечом в руках. Знаешь, в чем проблема такого таланта?

Брат невозмутимо пожал плечами.

– Вам все дается слишком легко, и вы принимаете все за данность. Вы не прикладываете усилий, потому что и без того опережаете сверстников. Но в воинском искусстве талант это всего лишь треть дела. Две трети это изнурительные постоянные тренировки, выход за пределы возможного, выход за пределы себя. Я видел десятки таких как ты в свое время, во время обучения в академии. Знаешь, где они все теперь?

Иссин едва заметно нахмурился.

– Мертвы или искалечены. А я – все еще здесь, стою перед тобой в полный рост. Подними меч. В стойку! Ты знаешь правила, фехтование до последнего луча солнца. Так желает лорд Тирион.

Брат послушно поднял меч, однако недовольная гримаса осталась. Нитаэль слишком хорошо знала, что за этим может последовать.

– Но мастер Иссин, – протянул он. – Мы занимаемся с вами вторую неделю, и мы просто стоим.

– Надоело стоять? – переспросил Киллиан понимающе, но Нитаэль все еще слышала в его голосе недовольство. – Пусть так. Может, небольшой спарринг сможет тебя развлечь?

Наставник взглянул на Нитаэль, чуть склонив на сторону голову. Девочка почувствовала, что Киллиан сомневается.

Время текло невыносимо неспешно. Легкая дрожь в ногах из-за долгой неподвижности уже грозила стать внешне заметной – стоило чуть переступить, чтобы немного сбросить накопившееся напряжение. Даже ветер словно то и дело застывал в своем невесомом полете: листья деревьев во дворе шелестели размеренно и сонно, порой замирая совсем.
И вот эту тягучую, словно огромный комок меда, явь точным ударом неожиданного заявления всполошил не совладавший со скукой Иссин!

Нитаэль мельком скосила взгляд на брата и капельку выше подняла подбородок. Чтобы изыскать на это силы, пришлось прикусить губу. Она почти перестала чувствовать налитые свинцовой тяжестью мышцы, руки удерживали деревянный меч воздетым лишь из чистого упрямства.
Лучи закатного солнца медленно-медленно стекали по ненастоящему лезвию. Нитаэль отчаянно пыталась подгонять их взглядом, злясь на себя за эту слабость и ее тщетность.
А еще Иссин... Искуситель. Видит, прекрасно видит, что ей тяжелее. Подбивает согласиться упросить мастера Киллиана пожалеть ее. Тогда – он выйдет победителем из спарринга, которого даже не было! Ужасно несправедливо... Почему Иссин сильнее?
Почему... Почему...

– Разве ты устал, Иссин? – прикушенную губу пришлось отпустить, и это едва не разрушило всю стойку. – Я вот – ничуть нет!
Нитаэль запыхтела, пытаясь сдунуть со вспотевшего лба прилипшие волосы.
– Смотри – достою до заката!
Еще один молниеносный взгляд на брата – и девочка сосредоточила все внимание на кончике меча, изо всех сил стараясь не дать ему опуститься ни на дюйм.
– А вот потом – можно и спарринг... – хотелось бы сказать, что она бросила это небрежно, но на деле на громкое заявление у нее просто не хватило дыхания. – Если выдюжишь...

– Стоять так стоять, – поспешно ответил разочарованный брат, немного пристыженно.

Вновь поднял меч, и, будто подражая Нитаэль, уставился на острие, что в лучах заката окрасилось красным. Киллиан усмехнулся и отступил – вновь неторопливо обошел обоих, заложив руки за спину.

– В настоящей схватке размахивание мечом – треть дела. Само сражение может длиться считанные секунды, которые решат, кто останется жить, а кто будет мертв. Мы, игнийцы, во многом превосходим людей – мы быстрее и выносливее большинства, наша сталь прочнее и легче. Но что такое один фехтовальщик, пусть это будет даже Орван, сам клинок осени, против организованного строя эскалонских копейщиков? Настоящая битва это слабо управляемый хаос, это во многом в меньшей степени мастерство, в большей – удача. В дуэлях точно также первостепенное значение имеет тактика: подготовка к сражению, позиция, понимание сильных и слабых сторон оппонента. Поэтому прежде чем начинать использовать меч, его нужно научиться держать. Подбородок, – резко осадил наставник Иссина, повернувшего было голову.

Сквозные лучи заката сперва поблекли, потом растворились. На внутренний дворик опускались густые сумерки.

– На сегодня достаточно, – произнес Киллиан, и брат с готовностью опустил меч в тот же миг.

Пока наставник собирал тренировочные мечи, становилось темнее. Сквозь высокие окна дворца наружу проникал мягкий свет.

– Ужин уже накрыт, – лаконично известил Киллиан, уходя.

В обеденном зале было непривычно тихо и пусто. Место отца во главе стола пустовало, а при взгляде на стул по его правую руку Нитаэль почувствовала знакомую грусть. Лорд Тирион имел привычку всегда собирать за ужином пару-тройку гостей, чтобы в неформальной обстановке обсудить насущные вопросы и планы. Особенно с тех пор, как мамы не стало, словно заглушая в этих бесконечных беседах тоску. Нитаэль плохо помнила ее – отдельные обрывки воспоминаний, глаза того же ярко-выраженного зеленого цвета. Грусть выражалась скорее в накатившей впоследствие пустоте – на первый взгляд дворец остался таким же, но, в то же время, чего-то очень важного не хватало.

В дни отсутствия лорда Тириона пустовал обеденный зал. На столе всего три тарелки – для Нитаэль, Иссина, и Киллиана. Сегодня Леннарт снова приготовил свое излюбленное блюдо, овощное рагу – и Нитаэль вдруг поняла, насколько проголодалась. Киллиан всегда ел сосредоточенно, быстро, не отвлекаясь на разговоры – его присутствие приструняло болтливого обычно Иссина, а саму Нитаэль начинало клонить в сон от усталости. Совсем скоро девочка оказалась в своих покоях, переоделась и плюхнулась в заботливо подготовленную кровать.

Взбитая подушка притягивала, по предплечью уже начинала распространяться приятная боль. Нитаэль почти засыпала, когда двери со скрипом приоткрылись, и в покои вошла нянюшка, как всегда укутанная в бесформенную черную мантию. Девочка вгляделась в ее изрезанное глубокими морщинами сухое лицо, и в который раз подумала, насколько та старая. Никто никогда не спрашивал, сколько на самом деле нянюшке лет, но поговаривали, что за две сотни по меньшей мере. Даже по игнийским меркам она была не просто старой, а практически древней – своими глазами видела героев и лордов, о которых Нитаэль могла слышать только из сказок. Нянюшка кряхтя опустилась на табурет у кровати, неспешно поворошила кочергой в камине потрескивающие поленья, и посмотрела на девочку внимательными, хоть и давно выцветшими, бледно-голубыми глазами.

– Какую сказку миледи желает услышать сегодня? – поинтересовалась с доброй усмешкой.

Нитаэль тихонько фыркнула, удовлетворенная мимолетной растерянностью брата. Руки почти одеревенели, но теперь достоять до заката уже точно стало делом принципа. Правда, вероятность спарринга после все же немного пугала – Нитаэль хорошо понимала, что вряд ли сейчас продержится против Иссина. Хотя отступить было бы невозможно, она ведь предложила спарринг сама...

Девочка слушала мастера Киллиана, изо всех сил стараясь не упустить кажущийся свинцовым деревянный меч. Даст ли мастер добро на спарринг после заката?..
Достаточно! На сегодня достаточно! Нитаэль шумно выдохнула, наконец-то роняя меч. Ура! Перспектива быть побитой Иссином растаяла. Нитаэль бросила на брата хитрый взгляд, конечно же шепнув: "Повезло тебе!"

Наскоро умывшись, она в меру оставшихся сил поспешила к ужину. Жалко, что не удастся похвастаться отцу, как замечательно прошел день... Ну ничего, скоро он вернется – и тогда можно будет рассказать все накопившиеся новости!
Мечтая об этом за столом, Нитаэль против правил этикета подпирала голову рукой, чтобы не рухнуть носом в тарелку. Стараясь не отставать от мастера Киллиана, она довольно бодро покончила с овощным рагу и, кивнув на прощание наставнику и брату, отправилась в спальню.

И вот, наконец, ее встретили мягкая подушка и манящие прохладные простыни... Глаза Нитаэль отчаянно слипались, но ей все еще не хотелось покидать этот день. Она повторила его в памяти с самого утра – завтрак, уроки, тренировку... Вспомнила, что говорил мастер Киллиан... Успела подумать о том, чему он научит их с Иссином завтра...
Чуть слышно скрипнула дверь, согнав начавшую крепнуть дрему. Нитаэль с улыбкой взглянула на нянюшку, оживившую каминное тепло. Да, пусть она что-нибудь расскажет... Сказку про Вессалию – чудесную заморскую страну с золотыми кораблями и красивыми людьми. Нет, Нитаэль уже не маленькая, чтобы слушать сказки. Она спросит что-то серьезное. Что-то важное. Что-то... У нянюшки... Та столько знает! И об их семье, и о любимой Игнии, и о битвах и давних героях...
Но о мастере Киллиане или Игнии всегда можно попросить рассказать отца. Об отце, великом Орване или Эскалоне – мастера Киллиана. А вот... о маме... Наверное, никто больше не поведает так открыто.

– Расскажи мне о маме, нянюшка, – Нитаэль подтянула коленки к подбородку, поуютнее устраиваясь под одеялом. – Я не помню, что она любила...

Нянюшка печально улыбнулась, забирая со стола пряжу. Поленья уютно потрескивали, по покоям волной распространялось умиротворяющее тепло.

– Всегда знала, что однажды миледи захочет услышать эту историю, и случится это скорее рано, чем поздно, – тихо произнесла она, и в неверном полумраке почудилось, что в самых уголках глаз старушки что-то странно блеснуло. – Я могла бы рассказать о леди Висенне больше, чем многие. Вы, миледи, наверняка удивитесь, но когда-то много лет назад, очень давно и совсем в другом месте, я рассказывала свои сказки перед сном вашей матери. Мы обе родом из Ториэля – когда леди Висенна согласилась выйти за лорда Тириона и переехать сюда, она просила меня отправиться с ней, чтобы в будущем было кому заботиться и о ее собственных детях.

Нитаэль уже приходилось слышать о Ториэле от нянюшки. То был далекий и странный северный край, что раскинулся в предгорьях у самого основания морозных хребтов. Ториэль часто называли землей вечной осени, благодаря удивительно прекрасной листве, что оставалась багрово-золотистой во все существующие времена года. Ториэльские мастера-артизаны славились на всю Игнию как непревзойденные специалисты в добыче и обработке металла; в глубоких шахтах Ториэля добывали руду, из которой местные кузнецы производили оружие и доспехи для воинов и лордов со всех концов Игнии.

Но никогда прежде Нитаэль не приходилось слышать о том, что ее мама была родом из Ториэля. Девочка подобралась и переставила подушку повыше – смертельная усталость будто бы отступила, желание узнать больше отгоняло сон и бодрило.

– Преждевременный уход леди Висенны стал трагедией для нас всех, – произнесла нянюшка со светлой грустью и глухо. – Ваш отец, лорд Тирион – рассудительный, дальновидный и мудрый правитель, которого уважают и чтят его подданные. Однако, Тирион – это разум и логика, взвешенные решения и далекоидущие планы. Ваша мама, миледи, была сердцем дворца – заботой и лаской, теплотой и личным участием. Даже совершенная ледяная роза разума лорда блекнет без живительной поддержки солнечного тепла. Сегодня я расскажу вам о Ториэле, миледи, о временах и событиях, что произошли за много лет до рождения вашего, и вашего брата.

Тихий голос нянюшки шелестел – то снижался до доверительного шепота, и Нитаэль приходилось подаваться вперед, чтобы разобрать с трудом пробивающиеся сквозь потрескивание поленьев слова, то взлетал и становился громче, сильнее. Она была отличной рассказчицей, умевшей передавать образы и эмоции через интонации и слова: слушая истории нянюшки о далеких землях и королевствах, Нитаэль часто казалось, что она почти способна увидеть загадочные очертания незнакомых и неизведанных берегов. За окнами покоев натужно выл ветер, и временами Нитаэль чудилось, что снаружи листвой уже шелестят вечнозолотые кроны ториэльских деревьев.

– Ваши отец и мама прожили вместе больше тридцати лет. Никто во дворце ни разу не слышал их споров и разногласий, со смехом поговаривали, что их брак благословили духи самого леса, – Нитаэль завороженно смотрела, как нянюшка ловко и совсем не задумываясь орудует спицами. – Спустя десять лет они приняли решение завести ребенка, но потребовалось еще больше декады, чтобы леди Висенна наконец смогла забеременеть. Мы, игнийцы, одновременно благословлены долголетием, и прокляты трудностями с продолжением рода. В то время как люди проживают свои скоротечные жизни и плодятся как кролики, мы живем долго, но в сравнении с ними нас очень мало. Если в наших семьях все же удается родиться ребенку – то можно быть уверенными, что это плод любви, взаимоуважения, и заботы. Если же рождается двойня – то это такая редкость, что не иначе как высшее благословение брака, что был заключен навсегда и в сердце самого леса.

Нянюшка взглянула на Нитаэль и тепло улыбнулась. Сомневаться больше не приходилось – слезы выступили в краешках ее давно выцветших бледно-голубых глаз.

– Но было так не всегда. Много лет назад, в золотых лесах Ториэля, ваша мама, леди Висенна, по уши влюбилась в другого. Он был старше ее, она была совсем молода, почти ребенок. Он был статен, красив, происходил из одного из древнейших и наиболее благородных ториэльских родов, и в обращении с мечом ему, по всеобщему признанию, не найти было равных. Ваша мама, леди Висенна, тоже происходила из знатной и уважаемой ториэльской семьи – семьи непревзойденных мастеров, настоящих виртуозов в деле обработки металла. Ваш дедушка, мастер-артизан Враель, до сих пор заслуженно считается лучшим – он выковал мечи для десятков лордов и нескольких королей. Мы ценим талантливых ремесленников не меньше, чем отважных солдат или дальновидных правителей – лорды ведут наши армии в бой и направляют своих подданных в мирное время, но именно ремесленники создают то, что делает их намерения и планы возможными. Леди Висенна была завидной невестой, и многие благороднейшие лорды претендовали на ее руку. Чтобы помочь Висенне принять окончательное решение, мастер Враель организовал раут – он не мог знать, что ваша мама втайне уже сделала выбор, равно как и не мог знать того и лорд Тирион, прибывший в Ториэль в числе других соискателей. Прошло несколько вечеров знакомства и празднеств, пришло время леди Висенне сделать свой выбор. Ей достаточно было просто назвать имя, любое имя – и ее отец, и лорды, уважили бы принятое решение.

Нянюшка нахмурилась, и без того глубокие морщины на ее лице углубились.

– Но тайному возлюбленному вашей матери недостаточно было просто победы. Он привык побеждать помпезно и зрелищно, слишком любил купаться в лучах своей ослепительной славы. Он выступил вперед, отделившись от прочих, и с улыбкой обратился к леде Висенне – пусть ее руку получит тот, кто сможет превзойти в искусстве меча остальных. После он обернулся и окинул собравшихся долгим взглядом – лорды тихо роптали, но слава непревзойденного мастера меча давно опережала его самого, и выплеснулась за пределы не только Ториэля, но Игнии. То было предложение поучаствовать в состязании с определенным заранее чемпионом – и никто из собравшихся не стал тешить себя тщетной надеждой, что сможет одолеть в турнирной дуэли самого Клинка Осени, Орвана. Все лорды отказались, отдавая Орвану первенство. Все, кроме одного – после непродолжительного затишья вперед выступил ваш отец.

– Он не был лучшим фехтовальщиком, и даже близко не был Орвану ровней, и был тогда намного моложе, чем есть сегодня – не имел большей части своего боевого опыта за плечами. Леди Виссене не понравилось предложение Орвана, но она согласилась; мастеру Враелю тоже не пришлась по душе идея, однако он промолчал. В итоге они сошлись, ваш отец и первый меч Игнии, и, конечно, лорд Тирион проиграл. Спустя десяток секунд лорд Орван обезоружил Тириона, но у него не достало достоинства благородно принять собственную победу. Он превратил дуэль в насмешливую расправу – специально не нанося финальный укол, он давал лорду Тириону возможность поднимать с земли меч – снова, снова, и снова, чтобы показательно обезоруживать того раз за разом. В эти минуты и мастер Враель, и леди Висенна увидели новую сторону Орвана, его истинную натуру – тщеславную, напыщенную, жестокую. В конце концов его победу публично признали, но леди Висенна решительно отвергла предложенную руку и сердце. Оскорбленный Орван покинул имение Враеля в гневе, а вашей маме потребовалось несколько месяцев, чтобы оправиться. На протяжении этих месяцев она постоянно переписывалась и иногда общалась вживую с вашим отцом, и, – нянюшка одобрительно хмыкнула. – В конце концов сделала единственно верный выбор.

Нянюшка говорила и дальше: о том, какой заботливой и понимающей леди была Висенна; о том, как мастер Враель так и не смирился с горем преждевременной смерти дочери, и с того дня ни разу не приезжал из Ториэля навестить внуков; о том, как личная неприязнь долгие годы осложняла отношения между отцом и Орваном, с которым тому приходилось время от времени пересекаться по долгу службе.

Нитаэль же размышляла о том, почему лорд Орван с самого рождения оказался настолько талантливым фехтовальщиком, и не тот ли самый талант разделяет вместе с ним и Иссин? В таком случае, как в глубине души надеялась девочка, Клинку Осени не помешает скрестить мечи с лордом Киллианом – чтобы подтвердить слова последнего о превосходстве постоянных тренировок и опыта над врожденными навыками.

Нитаэль сама не заметила, как начала засыпать. Сквозь чуткую дрему то и дело пробивался тихий шелест рассказа нянюшки, и уютное потрескивание поленьев в камине.

Под потрескивание дров в камине Нитаэль наблюдала за пляшущими в такт языкам пламени тенями на потолке. Их узоры складывались в образы прошлого. Голос нянюшки увлекал за собою, уносил в далекий-далекий Ториэль, где Нитаэль никогда еще не бывала. Только на картинках в книжках видела она багряно-золотые ториэльские деревья на фоне ледяных хребтов, невольно сравнивания их каждый раз с родным теплым вечнозеленым лесом. Чем же они отличаются, кроме цвета?
И мама... Мама, оказывается, родилась вот там? В этом полусказочном краю северян, каждый из которых способен выковать превосходный доспех и легкий, звучно поющий в воздухе меч с узорчатой рукоятью?

Однако рассказ нянюшки незаметно сменил мотив. Удивительная история о том, что мама с отцом, оказывается, были знакомы не всегда, совершенно захватил Нитаэль, заставив приподняться в постели и, обняв скомканное одеяло, в изумлении воззриться на нянюшку, ловя каждое ее слово.
Вот это да... Девочка замерла, обняв руками острые коленки. Мастер Орван, великий Клинок Осени, имя которого на слуху у любого игнийского ребенка старше трех лет, на поверку оказался таким... недостойным?! Светлый образ героя с мерзким скрежетом пошел уродливыми трещинами, сквозь фальшиво сияющую оболочку показалась противная, отталкивающая суть. Это же надо – вот так бесчестно затягивать поединок! Лишь ради того, чтобы покрасоваться!

Как хорошо, что мама выбрала не его! А то бы они с Иссином были похожи вовсе не на отца, а на этого напыщенного и явно само... влюб... ленного задаваку, пусть и мастерски владеющего клинком. Ужас!
Очень хорошо, что супругом мамы стал отец. Лучше уж заработать навыки фехтования честным трудом, чем получить сомнительный талант впридачу к бессовестности! И вообще, та дуэль лорда Орвана с отцом была невероятно давно! Нужно еще посмотреть, как бы она прошла, будь отец в той форме, в которой он сейчас!

От волнения Нитаэль даже забыла, что хотела получше расспросить нянюшку о маме. О том, какие цветы та любила, как пела, куда ходила гулять, как играла с нею и Иссином...
Теплый и светлый рассказ о счастье родителей омрачился нотками разочарования в надуманной сущности лорда Орвана. Нитаэль и жаль было рассыпавшегося в прах образа непревзойденного игнийского героя, и где-то на задворках сознания сквозило предчувствие, что это сведение не окажется лишним.
Интересно, знает ли обо все этом Иссин?..
Знает ли...
Дрова в камине потрескивали очень уютно.