Army of two | ходы игроков | 2. Заклеймённые

ссылка ♫

Когда-то у этой кучи высотных муравейников, дорог и тротуаров было собственное название. Когда-то в нём каждый день суетливо шныряли туда-сюда миллионы людей. Каждый со своей, даже если небольшой, функцией. Люди всегда убивались по бессмысленности, серости и скуке бытия. Но в том мире у каждого было своё место. Миллиарды таких маленьких мест по всей планете складывались в одно целое. А объединённые плоды всей человеческой деятельности давали надежду. На что-то большее. На веру в судьбу и в то, что всё это не просто так. На веру в технологии. Или во что-то высшее. Или даже веру в самого человека. Тут всё зависело от времени и географии.

Теперь осталось только кодовое наименование. Иерихон-2. Сухая надпись и порядковый номер, чтобы отличать этот мёртвый город от прочих. Обычно города-призраки оставляли за собой целую историю в назидание остальным. Но в Новом мире не осталось ничего. Города здесь умерли не только физически. Но и в людской памяти.

Заброшенный ночной пейзаж угнетал, давил. Огромные, фонящие радиацией остовы небоскрёбов напоминали единое древнее существо, что затаилось в темноте и готово одним тяжёлым движением похоронить пришельцев под глубоким слоем песка.

Однако окружающая среда не представляла для магов серьёзной угрозы. Много ли вреда принесёт ионизирующее излучение существам со столь поразительной способностью к регенерации? Правда экстремальных доз всё же следовало избегать. Ранние детерминированные эффекты никто не отменял. Костюмы спасут от многого, но не от всего. Иерихон-2 хотя бы находился на сравнительно «чистом» участке и даже Тронутые здесь чувствовали себя вполне сносно. Хотя по последним вряд ли можно было делать какие-то выводы. Порой казалось, что они способны выжить вообще везде.

Где-то спустя 30 минут пути до разведывательной группы начало доноситься эхо битвы позади. Не стихающие хлопки выстрелов, треск пулемётных очередей, свист и следующий за ним грохот взрывов. Свои начали работать. Постепенно эти звуки только удалялись и становились слабее, как бы говоря, что это больше не их забота. По крайней мере пока.

На смену звукам войны пришли завывания ветра, а воздух заполонили оранжевые частички песка, что ухудшали и без того сомнительную видимость через ПНВ. Плохо. Погода в Новом мире была непредсказуема. Порывы воздуха могли как просто слегка поиграться с песком, пораскидывать его из стороны в сторону, так и разогнать эти крошечные частички до такой скорости, что они превратятся в миллиарды сверхбыстрых зарядов, что за секунду сжирают металл и плоть.

Вектор движения перекрыла огромная, корпоративная, стеклянная высотка. Притом последний факт стал очевиден далеко не сразу: выпавшие на его долю испытания и время потрепали здание настолько, что его словно бы недавно достали из болота и после несколько сотен километров волокли по пустыне. Предстояло пройти через него. При необходимости задержаться там, взависимости от метеорологического прогноза. Отряд поднялся по большой песчаной дюне и вошёл сразу на, кажется, этаж восьмой.

Случайные заброшенные офисы, тонущие в зелёной окраске ночного видения. Отличное место, чтобы запереть здесь кучу не самых смышлённых подростков наедине с какой-нибудь жуткой страхоёбиной. Здание гораздо шире, чем могло показаться снаружи. Навскидку отряд прошёл где-то половину пути к противоположному выходу. Тут Бритва остановилась на месте. До сего момента она не чувствовала абсолютно нечего. Но мгновение и здание начало просыпаться от спячки. Ментал пыталась определить, откуда именно исходит угроза, но её сверхчувствительность здесь не потребовалась, ведь вскоре со всех сторон: слева, справа, спереди, сзади, снизу и сверху — начал слышаться громкий топот тех, кто уже не планировал скрываться. Их словно ждали здесь.

Путь спереди преградила двойня амбалов в нелепой, но вполне функциональной самодельной броне. В руках они сжимали огромные баллистические щиты, на запястье соседней руки у каждого хищно поблескивало что-то острое. Их сапоги с шумом «вцепились» в неровный пол и из-под них посыпались искры, как от сварки. Резко отворилась дверь сзади. Ещё двое оттуда. С грохот отлетает хлипкая дверь бокового помещения. Оттуда, на ходу вскидывая огромную пушку, частично показывается чей-то зловещий силуэт.

Как-то невольно Тля оглядывалась назад почти каждый раз, когда за спиной раздавался особенно громкий звук выстрела. Наверное, она всё ещё не могла до конца поверить и принять то, что её действительно отправили на миссию вместо того, чтобы дать возможность участвовать в штурме вместе с остальными. Возможно дело было ещё в том, что её новые напарники оказались довольно-таки молчаливыми, так что Тля была вынуждена думать о чём-то своём. Но сосредоточиться на чём-то одном у неё не получалось, мысли ускользали, а сама она возвращалась к сражению, в котором не участвовала. И даже когда одни звуки полностью затихли, а тишину теперь нарушало только завывание ветра, в голове у Тли всё ещё звучало эхо выстрелов.

Переключиться помогла смены погоды. Короткий разговор о том, что неплохо бы наметить укрытие от песчаной бури, не успел перерасти в нечто большее, так как укрытие нашлось быстрее, чем можно было ожидать. И хоть отряд входил в здание, соблюдая привычную для бойцов в общем осторожность, Тля чувствовала себя расслабленно. В конце концов с ними была ментал да и, честно говоря, девушка не думала, что они столкнутся с магами в столь близи от базы. Так что засада оказалась для Тли неприятной неожиданностью. А ведь узкий коридор действительно идеально подходит для подобных манёвров. Вот только сколько же это надо сидеть и ждать, пока кто-нибудь попадёт в ловушку? Это такое проходное местечко или конкретно их целенаправленно ждали? А, может, они просто случайно наткнулись на чьё-то убежище?

Не сказать, чтобы ответ был прямо-таки не важен, но сейчас явно было не до него. Тля наспех прикидывала, как выбраться из «клещей» до того, как они плотно сомкнутся. Например, слаженно всем троим вывести из игры одного тяжеловеса, тем самым освободив себе путь для дальнейших манёвров. Но пока Тля думала, Музыкант уже действовал. План был понятен и возражений не вызывал. Грохот обрушившейся стены слился с автоматной очередью. Тля широко улыбалась и было в этой улыбке что-то жутковатое. Для полного безумного образа не хватало только, чтобы она ещё зловеще и громко рассмеялась, но обошлось без этого.

Шли молча, не считая коротких реплик по сути дела. Окружающие мертвецкие виды настраивали на меланхоличные рассуждения о смысле настоящего и будущего. От мага он, как обычно, предательски ускользал. Пришлось засопеть и помотать головой, отгоняя похоронческие мысленные миазмы.

Музыкант в который раз убедился что находится в Аду. Хотя пока что обошлось без ревущих демонов: бойня шла где-то далеко позади. Только посвистывал воздух песком. Тихо так.

Им пришлось забиться в очередной корпоративный скелет. Осматриваясь, Музыкант пытался представить, какого это было. Наверное, людям казался рутинным их быт. Мечтали о большем. Но в итоге вот. Полный пиздец.

Появление Тронутых выдернуло мага из размышлений. Да кто бы сомневался!..

И спереди, и сзади. Быстрее, чем успел подумать, руки сами дернулись, а палец встал на спуск "Отбойника".
— Сюда! Ходу!..

Бам!

Музыкант нырнул в брешь, ища глазами укрытие и врагов. Придется пошуметь.

Отбойник отвечает глухим гулом, посылая заряд в стену. Осыпает её как игрушечную. Не успела пыль осесть — отряд уже вбежал внутрь помещения, в коридоре послышался чудовищный грохот и хруст. Противники даже не успели удивиться перед столкновением с судьбой и друг другом.

Маги двигались быстрее, чем мозг успевал оценивать изменение обстановки. Музыкант «вбежал» в одного из тронутых и даже не заметил как по инерции отпихнул его в сторону подобно тарану.

Это был тощий и высокий парень паукообразного сложения, одетый в повседневную одежду для жаркой погоды. Его губы были срезаны и рот всегда являл миру кривые, жёлтые, изъеденные глубоким кариесом зубы. Тронутые были известны склонностью к самоповреждению и у данного субъета эта привычка была ещё в далеко не самой худшей стадии.

— Сдохни, фашист! — Вдруг вскричал парень и уткнул дуло автомата Музыканту в живот, одновременно вдавливая спусковой крючок.

Его соратники тоже времени даром не теряли. А их было много. И что-то подсказывало, что прямо сейчас маги видят далеко не всех.

— Да сколько же их здесь, а?

Вопрос не был риторическим, но Тля в ответе не нуждалась. И так понятно: до хрена. И все в боевой готовности, сразу пушки направили. Ублюдки. Мелькнула мысль, что в коридоре было бы попроще отбиваться: ну, там бы они – противники – все сразу не поместились такой толпой, по одному-двум отстреляли бы их. Минусы тоже имелись: могли чем-нибудь закидать неприятным, так что пришлось бы отступать обратно на свежий воздух. Но то дело прошлое уже, надо было думать, как поступить сейчас. Даже не думать – действовать.

Ноги сами понесли Тлю обратно в коридор. Для неё привычно было при столкновениях бегать как угорелая, нанося внезапные удары с неожиданного ракурса. Тип тактика такая, использовать своё превосходство в скорости. Вот я тут, но, моргни один раз, и уже, привет и пока, за спиной у тебя. И всё бы ничего, разве что на мгновенье Тлю смутило, что Бритва не последовала за ней. Но чай они с Музыкантом не маленькие, сами знают, что им делать, чтобы не наглотаться свинца.

В это же время, где-то в стороне, Музыканта посетили те же мысли, что и Тлю. Сейчас ему казалось, что действительно чувствует, как кожу касаются чужие взгляды. И ладно взгляды — то были прицелы и намерение его убить.
Ещё и какой-то нелепый, уродливый парень прямо перед ним. Музыкант чуть не задохнулся от возмущения после озвучивания нового титула.

Хотя на секунду даже задумался.
Да какая вообще разница...

— За АКСВ! — Музыкант знал, что быстрее и успеет. Вставил срез «Мясника» ублюдку прямо в рот, аки соску, и накормил щедро ублюдка.

А там уже чужие злые пули летели.
Чуть «гуляющий» походкой шагнул в сторону, рывок — за миг до.

Вновь вынырнув из хаотичного коктейля мыслей, Бритва шагала бодро и , кажется, даже была в духе. Что выдавало ее настроение, нельзя было сказать наверняка, ведь выражение лица не менялось, а говорить она так и не начала.
Все ее общение выглядело незатейливо: выслушав задание, кивнула; знакомясь с Тлей, кивнула; на все команды Музыканта - то же самое. Вот только настроение у нее почему-то было хорошее и это чувствовалось.

Так продолжалось ровно до того момента, как их поглотил офисный скелет. Раньше Бритве уже знакомо было ощущение, будто у неё нет кожи и чужие мысли липнут к оголенному мясу без предупреждения.
Сейчас ощущение было не менее гадливым: Бритва словно лишилась одежды и при этом была видна отовсюду, где бы ни пряталась. Как в бесконечном стыдном кошмаре. Десятки глаз прилипли к ее телу и тут-то она поняла, что глаз буквально десятки!
Нет, их тут ждала не пара магов…

Едва ноги коснулись усеянных битым стеклом плит, Бритва уже знала это и впервые ей сильнее всего захотелось спрятаться.

Дождавшись пока огонь по Музыканту на секунду стихнет, Тля вслепую начала «заливать» брешь из автомата, одновременно смещаясь назад в коридор. Там её ждала груда сваленных и маринующихся в своей и чужой крови тел, два из которых полегли под её пулями. А сзади раздались пугающие, почти животные вопли. Мгновенно развернувшись, маг увидела перед собой двоих выныривающих из темноты «людей» с перекошенными рожами, что в свечении ПНВ выглядели как свежевыкопанные из могил кадавры. В их руках блестели лезвия и одно из них метило Тле прямо в глаз.

Музыкант же не ошибся в своих расчётах, и голова Тронутого треснула как пакет с соком до того, как он успел надавить на спусковой крючок. Едва труп коснулся земли, как маг с нечеловеческой резвостью запрыгнул на него же, а рядом прогремел такой огневой вал, что можно было поёжиться от одной мысли что он мог принять его «на грудь».

Вмешаться в примитивный и искажённый ненавистью ход мыслей тронутых для Бритвы никогда не представляло большого труда и этот случай не стал исключением. Здоровяк, в общем-то, не блистал интеллектом и до тяжёлых повреждений рассудка, а сейчас ему и вовсе было совсем непринципиально кому именно причинять боль. Она лишь подтолкнула его в нужном направлении. В направлении одного из его товарищей, что уже бездыханно лежал с переломанным позвоночником в нелепой и неестественной позе на одном из офисных столов.

Рой тронутых зашевелился, задвигался, продолжил неустанно мелькать тут и там, наседать и осыпать отряд пулями дальше с упорством, на который способны только полуразумные жестокие уроды. Пара из них приготовила к броску гранаты.

Тут послышался звон битого стекла и один из бойцов неприятеля в порыве боли вдруг выскочил из своего укрытия, хватаясь за руку, роняя из рук оружие и сопровождая всё это потоком нечленораздельных злобных звуков. На его броне красовалась такая вмятина, словно в него пальнули из танка. Очень маленького, правда. По опыту отряд уже знал: мгновенная, шоковая боль на тронутых действует неплохо, а вот долговременный дискомфорт для них играет не очень много роли. Он сильно ранен, но скоро вернётся в игру.

Наверняка маги обменялись бы недоумёнными взглядами, будь у них на это время. Но кажется в бой вступила третья сторона. Союзная ли для них — вопрос, но вот тронутым стоять у окон точно небезопасно.

Казалось эта потасовка не может стать ещё хаотичнее. Казалось всем, кроме Бритвы. Она с самого начала предчувствовала что-то недоброе. И вот, наконец, это недоброе появилось.

С лестницы у дальней стены сошли трое. Два автоматчика, с ног до головы покрытые бинтами и неясно как вообще умудряющиеся стоять на ногах. А с ними женщина. И не нужно было быть менталом, чтобы понять, что она не из тронутых. Она гораздо хуже.

Она была без шлема, но в боевой броне. Весьма старого образца, напоминающей литой скафандр или тяжёлый древний водолазный костюм. Такие иногда можно было найти на заброшенных объектах. Не пик технологий, не самое лучшее, но надёжное, доступное и делающее свою работу.

Она посмотрела на оппонентов и одарила их усталой и застенчивой улыбкой. Как обычно улыбается мать нашкодившим детям, которых она собирается то ли слегка наказать, то ли попереламывать им шеи.

Беспокойство Бритвы провоцировало такие мозговые колебания, что постепенно передались и её соратникам. Даже Тля, что не наблюдала нового участника перестрелки вживую, знала его примерное местоположение и исходящую от него опасность.

Но разумеется ни она, ни Музыкант не чувствовали чем именно вызваны такие эмоции ментала. Да и она сама не до конца понимала. Что-то бурлящее, буквально покрывающее условную «ауру» этой женщины огнём. Но непонятное... и при этом знакомое. Словно... то, что «забрало» Скульптора чудовищно презирало эту женщину.

Ну, вот, ещё одна пара уродов. Почему Тля не была удивлена, что в коридоре её не оставят в покое. Кажется, что гады лезли изо всех возможных щелей. Новых смертников Тля встретила так же, как и предыдущих – угостила автоматной очередью. Эт дело нехитрое. А потом, прежде, чем успела подумать, что делать дальше, ощутила кожей – нет, сначала мозгом, а от него уже – телом, что-то неладное. Не её, чужие эмоции, но такие сильные, что саму бросает в дрожь. Первой реакцией на опасность стало желание встретить неизвестно врага во всеоружии: выпустить тварь наружу, а там будь, что будет. Но где-то там, в конце коридора, зацепила краем глаза движение и тут же смекнула, что скоро в узенькой кишке станет пусть не жарко, но ощутимо неприятно. И всё же юркнула обратно в зал к своим от той опасности, что ближе, но к другой, что серьёзней.

Бойня — происходящее мало напоминало по-настоящему осмысленный бой с мерным продвижением отряда вперед — шла своим нарастающим чередом. Почти что в режиме "каждый сам за себя". Скорее напоминало игру в футбол, где каждый ведёт матч самостоятельно, обыгрывает соперников, но ищет момент для удачного паса, или сам ловит мяч от товарища.
Думать о нежданном союзнике-в-моменте некогда. Как и о том, насколько велики риски получить пулю или две здесь и сейчас. Музыкант просто увидел цель, безусловно приоритетную — и открыл огонь.

Самое трудное было вытащить себя из смрадного облака, где перемешались бессвязные мысли Тронутых. Тем временем Тля скрылась в коридоре, это Бритва отметила мельком, как факт, как данность. Так надо. Также было и с действиями Музыканта.

Кого она не могла отпустить (да и хотела ли) так это нагло вышедшую им навстречу женщину в броне. Бритву сбило с толку ее спокойствие. На один дурацкий маленький миг она даже поддалась сомнению: действительно ли это она так заинтересовалась гостьей. Может, это гостья приковала ее внимание к себе и теперь держит.

Всего один миг, но Бритва усомнилась. Этого было достаточно, чтобы потерять нить «фактически происходящего», за которую она держалась постоянно, а иначе трясина чужих чувств затянула бы ее уже давно.

Всего миг, чтобы ее собственное беспокойство проложило себе путь к ее соратникам. Тревога, которая, переплетаясь со спокойствием явившейся гостьи, тем самым устанавливала с ней связь. Приправленная однако капелькой надежды, что это всё-таки поможет им, нежели навредит.

С усилием вернувшись к происходящему, где отсутствовала тот целый миг, Бритва в первую очередь сосредоточилась на стрелке.

Музыкант вжал гашетку и «заливал» дальнюю часть помещения пока все новоприбывшие не приняли горизонтальное положение. В свете ПНВ в глазах зарябило от его автоматных вспышек. Он стрелял и стрелял, игнорируя те пули, что летели уже в его сторону. Опустошил магазин, упал, прижавшись спиной к широкой ножке стола. Только тогда заметил, что в нём несколько новых дырок и из всех сочится кровь.

Прогремел очередной выстрел неизвестного снайпера. Крупный калибр. Намертво свалил бронированного пулемётчика.

Бритва же занялась будничным для себя делом: стравливала их друг с другом. Все люди когда-либо хотели кого-то убить, стоило лишь добраться до нужных закутков сознания, вытащить оттуда навязчивую идею и нагнетать её, пока человек не сдастся. У этого тронутого в мозговой памяти осталась до пошлости классическая история. Пришёл с работы, а внутри неё какой-то уёбок. В тот раз у него не было в руках винтовки. Но он рад был представить, что была. Даже если тот момент далеко позади, а он уже давно не в своём уме. Даже если на роль его жертвы теперь встанет его друг.

Полетели гранаты, от которых маги успешно сбежали до того, как они коснулись земли. Коридор заполонил шум и свет, но задели они разве что безжизненные тела. Метнувший гранату не успел опомниться, когда Тля уже обошла его сбоку и держала на мушке. Короткая очередь и он упал пустым грузом. Умер бескровно, не сумев пустить крови ни себе, ни врагу.

Десяток секунд. Добить оставшихся. А после тяжело было поверить, что всё закончилось. Вонь синтетического пороха, стрелянные гильзы, повсюду тела. Тишина. Только буря воет за окном. Неизвестный помощник тоже замолчал. Но лучше всё же не подходить к окнам. Ведь помощник может оказаться и не помощником.

Позднее уже стало очевидно. Их поймали в засаду, но они её истребили. Теперь они в безопасности. Есть время выдохнуть. Пока.

Беглый осмотр трупов: обычные тронутые. За тем исключением, что на их одежде иногда была определённая символика с превалирующим красным цветом. Магам она ни о чём не говорила. Тронутые нередко проявляли остатки человеческой организованности, больше походившей на имитацию. У этих вполне могла быть какая-то своя идеология.

Больше всех внимание привлекло, разумеется, тело вражеского мага. Эта женщина безусловно была магом. Она могла действовать не менее шустро чем разведывательный отряд. Но почему-то дала время убить её. Может и не хотела особо жить? Или не имела должного опыта: не успела среагировать. Кто знает. С её смертью Бритва почувствовала в окружающем их психическом поле облегчение. Но ненадолго.

Что-то притягивало взор Бритвы к трупу. Где-то внутри зрело пока ещё неясное желание. Но чем сильнее становилось это желание, тем больше изменялось её зрение. Она словно начала видеть сквозь кожу и плоть. Как рентген. Увидела в теле магички бушующие оранжевые всполохи электричества, продолжающие тлеть в её теле. Наибольшая его концентрация была, как и у всех магов, в мозге. А после растекалось по её нервам и сосудам. И эта энергия представлялось такой… сладкой. Такой трепетно вкусной и аппетитной. Пульсирующий божественный нектар. Хотелось высосать её без остатка. Хотелось поглотить тело, в котором оно было. Мясо, кожу, кости: всё, что оно затрагивало. А потом жадно впиваться зубами в мозг, проглатывать его огромными кусками, впуская в своё тело силу и наслаждение.

Бритва заметила, как рядом с ней встали Тля и Музыкант. Они тоже неотрывно смотрели на почившую ведьму. Чувствовали то же самое, что и она. Возможно не видели, но чувствовали точно. Тля припомнила слова Запала. А с её губы начала медленно стекать густая слюна. Она не сразу заметила. Не могла это контролировать. Даже если бы захотела взять себя в руки: слюни засочились бы только сильнее. Реакция остальных была менее прямолинейна, но в их глазах читалось такое же желание. Жажда. Голод. Сильнее любой похоти. Они хотели этот труп сильнее, чем голодавший неделю хочет краюху хлеба. Сильнее, чем хочешь самого любимого человека после долгой разлуки. Сильнее, чем это всё вместе взятое.

Съесть плоть. Поглотить. Стать сильнее.

Теперь было время осмотреться, понять. По количеству убитых прикинуть масштаб засады. Всё равно мало: сколько тронутых на магов не спусти, шансы не на их стороне. Если, конечно, за ними не стоит кто-то круче, умнее, сильнее. Дёргает за ниточки словно управляет марионетками. Тля, понятное дело, вживую подобных кукольных представлений не видела, но задавалась вопросом, почему менталов иногда кличут кукловодами. Только вот их, тронутых, маг не был менталом. Но это всё неважно, это же метафора или как её там.

Прежде, чем подобраться ближе к самой сути, Тля отметила, что Музыканта всё-таки задело. Здоровяк держался на ногах, но шнырнуться бы ему не помешало. Полезла в закрома, достала, но так и не протянула, замерев рядом. Взгляд прилип к трупу, не оторвать. И как-то всё остальное померкло, перестало быть значительным. И вопросы о том, кому предназначалась засада. И о том, что здесь забыла эта дева в доспехах. Почему позволила убить себя или какой у неё был план. Что за неизвестный там, за стеной, помогающий им здесь. Тля, метавшаяся всё стремительное сражение туда-сюда, пропустила многое, но навряд ли у остальных, наблюдавших за ситуацией беспрерывно, имелись ответы.

Опустившись на корточки рядом с телом мёртвого мага, Тля нашла в себе силы, чтобы перевести взгляд на Музыканта и Бритву. Она смотрела на них снизу вверх, как бы молча спрашивая разрешения. Но оно ей не было нужно. Тля знала, что запрет не остановит её. Слишком уж соблазнительно, сильно желание. Его не сдержать. От этого становится не по себе, страшно. Но, как и прочие мысли и чувства, страх заглушается голодом.

Резким движением хватает руку мага, вторым – срывает рукава, обнажая плоть, и следом впивается зубами жадно в запястье, прокусывая кисть до хруста костей. Внутри пылает всё, горит. И есть только один способ потушить это пламя.

Музыкант присвистнул, оценивая масштаб и итоги побоища. Пожалуй, они не просто попали в засаду, а влетели в неё с двух ног. Особенно за счёт выдающегося тактического хода в виде пролома в стене.
Вышло, мягко говоря, смешно. Охуенно смешно.
Но это действительно так, и Музыкант не отказал себе в смехе прямо в эфир.

Потом, конечно, хохот сошёл на нет. Когда их всех начал захватывать этот странный голод. Он тоже присел, прильнул к трупу — но только для того, чтобы обобрать труп.
Музыкант не представлял себя пожирающим падаль. Тлю — да, Бритву — да. Даже капитана, пожалуй. С таким деловитом видом, будто на официальном ужине наворачивает стейк. Аккуратно так.
Но он сам... никак нет. Для него это сделать — будто самого себя перечеркнуть. Несовместимо. Отказать.

Осуждать он никого не думал, и останавливать тоже. Пусть себе.

С огромным трудом отошёл, занимая себя делами. Разобраться с ранением, осмотреть интересную находку...

Добраться до желанной плоти было настоящим мучением: на теле убитой был полноценный и достаточно тяжёлый боевой костюм, покрывающий всё тело, кроме головы. Просто закатать ей рукава не было вариантом. Трясясь от нетерпения, Тле пришлось с затуманенным сознанием познавать устройство брони и её фиксирующих механизмов. Под её напором металл скрипел и звенел. Как бы не поломать ценный трофей, но ей уже было всё равно.

Под бронёй оказался слой старой уставной формы каких-то вооружённых сил. Сверхпрочная синтезированная ткань разрывалась как бумага под натиском жадных, алчных, внезапно удлинившихся пальцев с заострившимися и загнутыми ногтями, что уже стали больше походить на когти.

И вот она долгожданная рука. С вытянутой и округлой девчачьей ладонью, что контрастировала на фоне мясистого запястья, что было толще нормы. Смугловатый, прелый кусок плоти. Челюсти сомкнулись с хищническим усилием, с хрустом перемалывая сосуды и тонкие женские кости. Кровь густым соком растекалась во рту, провоцируя Тлю на протяжный стон удовольствия сквозь сжатые зубы. Это был лучший вкус в её жизни. Вместе с человеческими останками в её тело попадала чужая, абсорбируемая энергия. Это было поглощение во всех материальных и нематериальных смыслах. И это заставляло всё её тело биться и трепетать. Ниже живота всё принялось набухать, насыщаться кровью и источать влагу.

Музыкант со стороны видел, как Тля неестественно выгнулась, как тянущиеся после сна кошки и, осознавая отсутствие конкурентов, вскарабкалась на труп сверху, подминая его целиком под себя и продолжая терзать своими чудовищными руками и частично проявившейся пастью с гибкими вытягивающимися дёснами, как у акулы. Всё это сопровождалось мокрым громким чавканьем и хлюпаньем. Ветеран поспешил отвести взгляд: было в этом зрелище что-то словно бы немного неприятное, но беспокоило его другое: это чувство стремительно сменялось завистью и неконтролируемой жаждой. Впрочем, даже если он вдруг решит передумать: подходить к Тле сейчас было ужасной идеей.

Непонятно насколько аккуратной планировала быть Тля в своей трапезе изначально, но сейчас уже было не до этикета. Она вся вымазалась в крови, ныряла в неё, хотела быть окружённой ею, хотела поглотить абсолютно всё, из чего состоит усопшая. Словно инстинкт подсказывал ей где концентрация энергии больше, но она растягивала удовольствие, шла по нарастающей. Объедала конечности, впивалась клыками в сочные упругие бёдра, с непередаваемым наслаждением растапливала во рту вязкий подкожный жир. Потом настал черёд трубчатых костей, которые она, словно чипсы, старательно перекусывала пополам, а затем слизывала без остатка сладковатый, густой и пикантный костный мозг. После настала очередь спинного, а там уже и гвоздя программы: головного. Труп уменьшался, буквально «пропадал» на глазах, исчезая в прорве её бездонного желудка. Тля чувствовала, как становится сильнее, возбуждение лишь нарастало, но к нему добавилось что-то иное… стыд? Она никогда не чувствовало себя так грязно как сейчас. Останавливаться, впрочем, не хотела. Да и поздно уже. Но в объятом наваждением разуме вдруг ураганом заметались мысли. А ведь теперь у неё достаточно силы, чтобы сдержаться в следующий раз. И не только перед актом каннибализма. Перед самой своей природой. Или навсегда слиться с ней, впустить в себя безвозвратно. Ведь кристально ясно становилось одно: в этом мире ничего лучше этого у неё не будет.

Невозможно вообразить, что сейчас переживала Бритва, но и обычные маги ощущали волнения в психическом поле. Словно за ними кто-то следит? Как целый зрительский зал. И у каждого увиденное откликнулось по-своему.

Что же до ментала, то она долго стояла на месте как вкопанная и безучастно наблюдала за пиршеством. Как обычно, не произнеся и слова. После она села в угол комнаты, обхватила себя за колени и стала медленно покачиваться из стороны в сторону со страшным безэмоциональным выражением на лице.

"Рубеж, приём" — в радиоэфире Шин озвучил радиопозывной их отряда. Его искажённый голос едва выделялся на фоне помех: сказывалась буря. — "Что у вас там происходит?"

Музыкант оглядел помещение ещё раз. Обе дамы сейчас слишком заняты для ответа.

Пока Тля трапезничала, Музыкант принялся вышагивать, попытался разобраться с диктофоном и, чтобы хоть как-то занять себя, занялся починкой адаптивного бронежилета, которым и собирался воспользоваться.
Потом дело дошло и до других обновок, кои примерил к себе.

Под конец так и вовсе отправился искать сигареты, хоть никогда и не курил. Хоть и шансы найти курево стремились к нулю.

А маленькая всё ела и ела.
Музыкант вздохнул.

Из оцепенения вырвал Шин. Ветеран искренне обрадовался: происходящее с ним отдавало нездоровым сюрреализмом, и он уже начал сомневаться в реальности происходящего.
— Рубеж на связи, — отозвался Музыкант, щёлкнув тангеткой.
— У нас ситуация «Три П». Ушли от бури в высотку. Попали в засаду тронутых, отбились. Ещё и на мага нарвались — обнулили. Бритва, походу, всё, — Музыкант подошёл к женщине и пару раз ткнул её стволом «Мясника». Палец держал близко к спуску.
— Впала в кататонический ступор. На раздражители не отвечает. Спёкся наш ментал. Думаю её добить. Тля тоже поехала крышей. Обглодала убитого мага до нихуя, даже кости сжевала, — ветеран покривил душой и решил не рассказывать, что и сам чуть было не "поужинал".
— Короче, Пришел Полный Пиздец. Приём.

"Звучит как типичный вторник," — сквозь пшик помех донёсся голос Запала — "Н... мум на... понедельник тяне..."

Рация неистово трещала, сверху накладывался усиливающийся вой вьюги. Ветер гонял крупные металлические обломки — грохот иногда поднимался как от грома. Сквозь пробитое снайпером стекло в комнату со свистом залетали потоки песка, оставляющие глубокие царапины на полу и стенах. Казалось чья-то песочная рука проникла внутрь и шкрябает когтями.

"...аг?" — вновь пробился Шин. — "Что-то подозрит... След... Бритвой... раем глаза"

"Насчёт Тли не переживай — о... всегда такая." — Запал. — "...ля! Рыкни в трубку... сли всё хорошо"

В реальной экстренной ситуации Запал вёл себя не так, потому Музыкант мог предположить, что Тля проблемой не является. Бритва была потенциальной проблемой. А новость о вражеском маге Шина явно обеспокоила.

— Тля наелась и спит! — бодро продолжил Музыкант, повысив голос.
— Как Буря уляжется — пойдём дальше. Насчёт Бритвы — понял-принял!

Музыкант покосился на Бритву и вновь вздохнул. Стараясь не делать резких движений, аккуратно разоружил её. Снял броню. Сел точно напротив, далеко не убирая винтовку. Обернулся на миг, чтобы посмотреть, как там себя чувствует Тля.