| |
|
|
Валтазар всегда знал, кем он будет. В детстве он слушал истории своего деда - одного из немногих живущих, кто ещё своими глазами видел явление Императора на Ноктюрн - и твёрдо знал, что однажды сам встанет рядом с примархом и отправится в холодную темноту между звёзд, на фронт великого Крестового Похода.
Потом было ученичество; годы тренировок, завершившиеся схваткой на отроге Смертельного Огня и головой саламандры, положенной к ногам учителя. После его вознесения в ряды легиона ученичество продолжилось - Валтазар постигал науку войны, изучал историю Саламандр и доктрину Прометианского культа, проводил время в кузнях, заботясь о своём оружии.
Валтазар помнил огненное рождение Кальдеры - вместе с братьями он с орбиты наблюдал за огненной волной, пожирающей поверхность планеты, на которой он должен был принять свой первый бой как полноценный Астартес.
Впрочем, бои не заставили себя ждать - Крестовый Поход шёл дальше по галактике. Было завоевание Караатана, были бесчисленные сражения с ксеносами у галактического ядра - почти восемьдесят лет непрерывной войны провели Валтазара от первого шрама до заслуженного звания ветерана, выжженного глифами на коже. Долгий путь, в конце концов приведший его сюда, на заваленную телами палубу машинного отделения взятого на абордаж крейсера.
Ведьма пряталась в глубоких тенях между редкими лампами аварийного освещения, перемещаясь стремительно и непредсказуемо. Она знала, что Валтазар не рискнёт применять разрядник из опасения повредить двигатель. Что ещё хуже - время работало на неё; раненую левую руку астартес раздирала боль, и с каждым движением занесённый в рану токсин проникал всё глубже в тело, подбираясь к сердцам.
Медлить было нельзя. Когда друкхари снова вышла из тени, Валтазар снова принял атаку на свой клинок, но на этот раз рукоять его меча легко вывернулась из ослабшей руки и не ожидавшая такого ведьма продолжила свой выпад. Тонкое как игла и смертельно холодное лезвие вошло в грудь астартес, но это было уже не важно - ведьма оказалось слишком близко и закованная в керамит рука сомкнулась на её шее.
Отбросив труп ксеноса, Валтазар дошёл до капитальной переборки, в которую был вмонтирован контрольный пульт, и авторизировал блокаду отделения. Тяжёлая гермодверь опустилась, отрезая последний вход, и только после этого Валтазар позволил себе упасть.
|
|
1 |
|
|
|
|
Ранулор был точным отражением названия своего легиона. Любой приказ, любая цель выполнялись ни смотря на цену, которую приходилось платить. Жизнь до вознесения он вычеркнул из своей памяти, как ненужную информацию. Вместо этого учился войне, стратегемам и способам изничтожения врагов растущего Империума. Железные воины стали мастерами осад, и их посылали на самые защищенные участки галактике, где они проявляли все свое мастерство.
Драман уже перестал считать, сколько крепостей и планет взял его Гранд-батальон. Это превращалось в рутину, мучительную, длительную рутину. Пока он нес свою службу, до него доходила информация, о том, как проходит Крестовый поход у других легионов. Помпезные парады ультрамаринов, хвастовство Детей императора и волков, слава Сангвиния и Вулкана. Ранулор знал, что он лучше всего этого. Дисциплина во время многомесячных осад должна быть железной, даже имперский кулак или ультрамарин не мог соперничать в этом с ним. Когда заканчивалась осада и начинался наземный штурм, яростью и гневом он превосходил, как волков, так и пожирателей миров. Разница была лишь в том, что ни один из железных воинов не ждал ни славы, ни благодарности. Они были созданы инструментами войны, и делали то, что должны были делать.
Но чувство несправедливости зрело в нем, хоть и подавлялось его железным разумом. Но вскоре это закончилось. После перегруппировки Гранд-батальона, Драман попал под командования Барабаса Дантиоха в кампании против Хрудов, трижды проклятых Хрудов. Эти ксеносы манипулировали самим временем, и даже генно улучшенная структура легионеров не спасала от их, явно колдовских, уловок. Это военная кампания забирали жизни тысяч легионеров, не говоря уже о смертных солдатах.
Драману было не суждено увидеть ни всеобщее отступление, ни провал всей войны, ведь в один из дней он получил приказ "Удерживать позицию". Как обычно, вопросов не было, лишь утвердительный ответ. Вместе со своим отделением они заняли позиции в подземных ходах города, рассчитывая сдерживать Хрудов малым числом и, видит Император, у них получалось. Ровно до тех пор, пока энтропийное поле Хрудов не начало действовать. Сначала за несколько мгновений вышли из строя орудийные платформы, ржавея и рассыпаясь на глазах, затем первые попавшие под волну энергии легионеры упали на колено, хрипя в вокс-канал, но продолжали вести огонь, хоть он уже и был бесполезен, ведь магия ксеносов достигла такой силы, что даже масс реактивные снаряды болтеров рассыпались в полете. Даже Ранулор почувствовал как начинает дряхлеть и стареть, а сенсоры доспеха так и кричали об отказе систем. Понимая, что он вот вот, как и остальные, упадет в грязь канализации и уже не встанет, он оперся на свой абордажный щит, дабы устоять. Каждое выстрел болтера давался все сложней и сложней, тело отказывало с ужасающей скоростью. Перед тем, как окончательно превратиться в прах, в его мозгу успели промелькнуть мысли. Нет, не мысли, скорее проклятие и пророчество.
"Я буду удерживать позицию. Я стою... доспех стоит... разум стоит. Железо снаружи... железо внутри!"
|
|
2 |
|
|
|
|
Сердца Свьерна яростно бились в попытках пережить ядовитые пары Ксоттиль-V, проникающие сквозь трещину в шлеме. Он чувствовал каждую из сотен царапин, испещряющих его силовой доспех – как каждая из них гноилась в отравленной атмосфере чужого мира, ставшего столицей ксеноимперии орков. И все же... Игрок улыбался. Из всех орков зеленокожие вызывали у него наибольшее восхищение – да, они были грубы, примитивны и они были угрозой для Империума и человечества, но лишь потому, что они выполняли свой долг в той же степени, что и Свьерн свой.
Орки отдавались войне целиком точно также, как это делал каждый из Космических волков. И только в таких схватка Игрок мог показать достойному противнику подлинную Ярость Фенриса. Он знал, что именно из-за этого оставался лишь серым убийцей, пусть и проделал путь в стае Короля еще с Огненного Колеса: но его не тяготило вечное нахождение в самом сердце битвы. Пусть ярлы решают, как и с кем сражаться – пока Свьер может воевать во имя человечества и Всеотца, ему плевать. Морозный топор упал на пол: рука начала отказывать. С трудом склонился и схватил орочью голову с нелепыми имплантами – с хлюпаньем лоскутки кожи, соединяющие её с телом, порвались.
Развернувшись, Свьерн прошел прочь, с каждым шагом испытывая все большее желание закрыть глаза. Каждый шаг сопровождался всплесками крови чужаков: мерзкое подобие тронного зала было завалено множеством трупов, оставшихся после прорыва к вождю зеленокожих. План Свьерна увенчался успехом – после бомбардировки купола жизнеобеспечения "дворец" зеленокожих оказался совершенно беззащитен и десятка десантников хватило, чтобы уничтожить верхушку орков. Без их вождей, псайкеров и оскорбительных пародий на техножрецов империя не выстоит и одного терранского цикла...
Свьерн вышел на балкон и, опираясь на топор, окинул взглядом панораму горящего города зеленокожих. Из каждого здания, из-за каждого угла пугливо выглядывали ксеносы, словно гадали: опасность прошла или нет? Игрок выставил голову их вождя и издал последний рык. И словно вторя ему, завизжали десантные капсулы, пробивающие звуковой барьер: братья начали высадку. Еще один храбрый герой будет пировать сегодня в Чертогах Моркаи.
|
|
3 |
|