На краю Империи | ходы игроков |

Кирилл и Джери были беспощадно вырваны из своего сна пронёсшимся по нервам разрядом, от которого перехватило дыхание и остановилось на несколько секунд сердце, что они впрочем едва ли успели осознать. Казалось нечто пронзило каждую клетку тела, вывернуло, сравнило с чем-то и затем вас с бешеной скоростью рвануло через вспыхнувшую тысячами ослепляющих звёзд темноту в неизвестном направлении. Ощущение распадающегося мира и необъяснимого секундного единения со всей Вселенной. И вот вы уже падаете своим весом, больно ударяетесь о пол и на некоторое время вновь погружаетесь во тьму беспамятства.

Почти то же произошло с Риной, за исключением того, что она в тот момент бодрствовала и потому успела увидеть чуть больше. На очередном её шаге по направлению к кафе реальность вокруг неё сломалась. Так, будто Батс была лишь фигуркой, впаянной в стекло, разлетевшееся на сотни осколков. Вслед за осколками разряд пронзил уже и её и она также распалась, тут же притягиваемая бескомпромиссной силой через сияющую и ослепляющую звёздами тьму. Чувство единения, падение и окутавшая сознание милостивая тьма.

Пробуждение было тяжёлым. Мысли всё никак не хотели собраться в кучу и то дело испуганно разбегались при попытке на чём-то сосредоточиться. Перед глазами мельтешило и кружилось как на следующий день после беспощадной гулянки. Некоторые проблемы были и с координацией. Вестибулярный аппарат кажется всё никак не мог точно определить где именно находится пол.

В помещении, в котором вы оказались, было сумрачно. Слабый свет проникал только через открытую дверь в противоположной от вас стороне. Он позволял оценить его размеры как метра четыре на три, сейчас заваленного кучей хлама. Перед вами на некотором расстоянии лежал на боку деформированный стол и стулья. Тут и там валились обрезы ткани, нитки, коробки со швейными принадлежностями, явно свалившиеся со стола и с упавшего сбоку на стол шкафа, часть которого, близкая к вам, просто отсутствовала. Там и тут лежат какие-то тканевые украшения и игрушки. Чуть в стороне среди осколков стекла валялись цветы. Ощущение было, что вы попали то ли в швейную мастерскую, то ли на склад швейного магазина.

Впрочем разглядеть всё это было весьма непросто. Судя по освещению было или очень раннее утро, либо поздний вечер. Цвета можно было лишь угадать. К тому же всё это лежало в стороне от вас, будто вещи разметало от вас взрывом. Впрочем навряд ли вас бы порадовал сейчас ярякий бьющий в глаза свет.
Рина сидела в дальнем правом углу относительно двери, поджав под себя ногу, рядом с ней сумка-контейнер.
Прямо напротив двери сидел согнувшись так, что почти воткнулся лбом в пол Кирилл. Спина явно не скажет за такое спасибо.
Левее него полусидел полулежал на спине Джерри, почти в той же позе в которой и решил отдохнуть.

В полу под вами, в стене остались небольшие потрескавшиеся вмятины. Так, как если бы это было не дерево, а мягкий матрас, принявший удобную для вас форму. Сидеть и лежать, по крайней мере, было довольно удобно.
В воздухе затихали последние ноты какой-то переливчатой мелодии, источник который был не ясен.

— а? —Кирилл хрипло возмутился. Поднялся с болью в спине, жмуря глаза и потирая левой рукой проблемное место.
Чихнул.
Оглянувшись вокруг, казалось, что глаза должны выпасть из орбит. Настолько широко он их открыл.
— Взрыв? Украли? Это шутки такие! Или я уже умер? Эх... — Оглядевшись вокруг, Щелкин жмурился и двигал бровями. Он не вставал, лишь ощупывал пол, скребя ногтями по дереву.
— Эй! Есть кто? Отвечайте честно, иначе напишу докладную... Или? Да. Напишу, но позже, сначала, как вы это сделали? Искрыли блистали так, будто мне выбили глаза, а я знаю, что когда бьют - летят искры, но ведь не такие! Синяков вроде нет, — он поспешно проверил лоб, глаза и щëки на шишки или болевые точки. Тяжело дыша, он закатил глаза и продолжил, — нет ничего, никаких следов.

Вдруг, будто что-то ударило его. Он улыбнулся, вдохнул, выдохнул и встал. Чуть шатнулся, осмотрелся. — Хлороформ что-ли? Я не ожидал, что может быть так жестоко, но вроде. Вроде даже признаков нет. — Он снова сел и постучал по полу. Посмотрел в сторону двери и снова привстал, издавая странные вибрационные звуки ртом.

Резко дернувшись от неприятных ощущений, Джерри небрежно махнул рукой в сторону, словно пытался прогнать назойливого комара или одного из вчерашних собутыльников, которые решили над ним подшутить.
— Я в порядке, — хрипло пробормотал мужчина пересохшими губами, ещё не до конца отдавая себе отчёт в происходящем. — Я, сука, в полном порядке!

Это было неправдой. Внутреннее состояние Маклейна оставляло желать лучшего и напомнило день, когда он согласился попробовать ту дрянь, что раздобыли бойцы патруля у местного населения. Кажется это случилось в его первый месяц службы в Афганистане, но по ощущениям этот день был вчера. И речь не только о сухости во рту, головокружении и боли во всём теле, но ещё и образах, что сопутствовали наркотическому угару. Губы скривились в неком подобии улыбки.

— Чертов Бобби явно что-то подмешал в своё дерьмовое пойло! — пожаловался Джерри на судьбу, понимая, что с нескольких кружек пива так плохо быть не может, а значит бармен явно что-то мутит.

Не открывая глаз, пошарил рукой вокруг. Наткнувшись на некие тряпки, деловито сгрёб под голову и попытался снова уснуть. Хотелось поспать ещё пару часиков. Но чьё-то постоянное бурчание не позволяло провалиться в спасительное забытье.

— Стив, будь другом, заткнись! — Сознание работало медленно, заторможенно и с запозданием. Но не прошло и пары минут, как разум поднял тревогу. Глаза реднека распахнулись.Он точно вспомнил, что покинул бар и возвращался на ранчо. И если это его дом, то кто, черт подери, может быть в ЕГО доме?

— Эй ты! Какого хрена ты забыл в моём доме? — Встрепенувшись, Маклейн потянулся к прикроватной тумбочке рядом с которой стояла бейсбольная бита. Биты на месте не оказалось, как впрочем и тумбочки, кровати, а также постера обнаженной модели из журнала Плейбой за март прошлого года.

Джерри явно был удивлен и ошарашен. Взгляд его серо-зеленых глаз метался из стороны в сторону, а на лице виднелась напряженная работа мыли.

— Кто ты, черт подери, такой? — Грозно рыкнул фермер, обращаясь к незнакомому мужчине и спешно пытаясь подняться на ноги. Должно признать, что выходило у него чертовски плохо и лишь с третьей попытки Маклейн смог встать и выпрямиться.

— Кто ты такой и что это за место? — повторил он свой вопрос, держа дистанцию и обходя собеседника по пологой дуге. — Это не бар и не мой чертов дом. Какого хрена здесь происходит?

Царящий в голове и вокруг беспорядок лишь усугублял ситуацию, от чего Джерри едва не споткнулся о сидящее в уголке тело. Витиевато ругнувшись, замахнулся, словно ожидал нападения, но осознав, что это он сам чуть не рухнул, немного расслабился. Присмотревшись, отрицательно покачал головой.

— Вы не местные? Я вас раньше здесь не видел, — Почему-то разум полагал, что он находиться где-то в городке. Возможно, он так и не добрался до дома, остановился на обочине и задремал, а кто-то его нашел и куда-то отвез протрезветь. Мда, хорошо, что это был не шериф Джонс.

Это было так... ослепительно.
Именно, это слово, да.
Ослепительно.
Иногда самое обычное слово начинает играть совершенно неожиданными смыслами и красками.

Вот ты идешь по улице, слегка вымотанная придирчивой клиенткой, и мечтаешь о чашечке чего-то душевного, например, лавандового рафа или бичерина. И уже прикидываешь, что если нет меренгового рулета, то тогда пусть будет макаронс с дорблю. И жизнь почти налаживается, как вдруг.
Вдруг вот это случается – яркое, сверкающее, рассыпающееся, разбивающееся – и непонятно, то ли ты рушишься, то ли мир вокруг тебя. И это ужасно, но великолепно, это потрясает и ослепляет в переносном и буквальном смысле, и ты успеваешь подумать, что смерть, оказывается вот она какая, и – одновременно – наверное машина сбила, и – еще одним потоком – мама, что скажут маме, она не переживет.

И потом вдруг, вместо ожидаемого чего-то невероятного, сверхъестественного – какая-то дикая комната, куча хлама, битых стекол и два мужика, выглядящих как с перепоя.

Да и у Рины, откровенно говоря, тоже были похожие ощущения.

Вот это уж никак не вписывалось в ее представлении о посмертии.

Девушка некоторое время обалдело переводила взгляд с одного мужика на другого, особенно подозрительно косясь на того, что, покачиваясь, пошел в ее сторону с неизвестными намерениями. А потом подтянула себе поближе сумку, нашаривая маникюрные ножницы. Глупо, конечно, но хоть что-то.

Нет, похоже, это не они ее сюда приволокли, они сами явно не в теме, что произошло.

– Местные, не местные... а... эээ... что это за место? – Рина ощупала вмявшийся пол под собой. – Смотрите сколько тут стекол, будто мы сюда свалились, все разбили... и прогнули стены? – она хмыкнула, хихикнула и осеклась. – ... и правда, будто прогнули.

Мужчина поднял брови, немного зажмурился и развернулся сначала в сторону мужчины, открыв рот, а потом, не завкрывая к женщине. В итоге он закрыл рот. Потоптался, ища равновесие, и сказал:
— Я вас всех не знаю. Голос Ваш, мисс, мне знаком отлично, но я не помню Вашего имени! А Вы, мужчина, вообще не из этого университета. Разное могло случиться, но я здесь уже местный. Как бы то ни было прогнуть стены падением - глупая шутка, мы бы скорее сломали кости, нежели прогнули стены, не сломав их. Фантастика! Но стëкла могли разбить, тогда счастье, что мы не ранились.

Мужчина глубоко вдохнул, нашëл на что опереться и чуть-чуть двинулся к двери, чтобы наконец открыть еë и добыть света. — Я секунду, ребята, секунду. Открою дверцу, чтобы найти включатель света. Секунду. — Руки дрожали, шагал он тяжело, будто ноги отнялись. Он каждые секунд 10-15 говорил секунду и приближался к двери. Переходя от стеллажа к полкам или тумбам, Кирилл наконец дошëл до двери и попытался открыть еë от себя.

Идти Кириллу приходилось аккуратно, дабы не навернуться о стулья и разбросанные повсюду вещи. Да и лежащий на боку стол, чтобы добраться к двери, пришлось обойти справа, как раз мимо сидящей в углу Рины. Сейчас состояние конечно было уже получше, но то и дело приходилось придерживаться то за стену, то за устоявшие шкаф. Да и Джерри то и дело покачивало и пришлось упереться рукой в стену для надёжности.

Дверь была открытой. Именно благодаря этому в комнате и можно было что-то разглядеть, так как окон в ней не было. Зато два красивых арочных окна были в следующей комнате, по левую руку от выглянувшего в дверь профессора. Там же, меж двух занавешенных короткими цветастыми занавесками окон, находилась резная деревянная дверь, из верхнего угла которой свисала какая-то плохо различимая тканевая игрушка.

На полу лежал ворсистый ковёр. Прямо напротив двери стоял массивный стол прямоугольной формы, на котором лежали какие-то вещи и стояла ваза с цветами. За столом и под окнами стояли несколько резных же стульев, весьма удобных на вид. За столом-стойкой у стены стояли несколько высоких полок с тканью, пряжей, различными украшениями для одежды и прочим.
Напротив двери, в которую выглядывал Кирилл, находилась ещё одна, только закрытая. Слева от неё, на стене, висела какая-то картина.

Тут было тоже сумрачно, но уже светлее чем в помещении, в котором они оказались. К тому же за окнами виднелись смутные тени деревьев, которые также создавали тень.
Выглядывая в дверь профессор случайно коснулся правой рукой не большой белой пластины слева от дверного косяка, отчего Рину и Джерри на несколько секунд ослепил вспыхнувший в помещении свет. Яркий белый свет исходил от нескольких квадратных панелей в потолке. Теперь можно было во всей красе рассмотреть творившийся в комнате бардак, расцвеченный яркими цветами тканей. Красные, жёлтые, синие, зелёные. Они валялись там и тут, как и нитки и разные швейные принадлежности. Недалеко была лужа с битым стеклом, рядом с которой рассыпались ало-жёлтые свежие цветы.

— Что это за место?.. — Как-то отстраненно и задумчиво переспросил Джерри, вторя вопрос и пялясь куда-то сквозь девушку. Следовало признать, что девушка была симпатичной, молодой особой с большим количеством всевозможных украшений. Ухоженная. Явно не местная. Городская. Осознав, что таращится в её сторону уже слишком долго, Маклейн поспешил отвернуться и перевести свой взор на вмятый пол. Нехватало ещё помимо штрафа и аннулирования водительской лицензии за “вождение под веществами” получить срок за “сексуальное домогательство”. Последние годы мир окончательно слетел с катушек и обвинения в сторону белых гетеросексуальных мужчин стали обыденностью. Быть нормальным перестало быть нормальным.

— Прямо как в фильме “Человек из стали”! — Блеснул эрудицией Маклей. — Думаешь мы что-то типа суперсемейки? Супермен, Чудоженщина и… — Задумавшись, попытался вспомнить героев комиксов, но почему-то глядя на бубнящего старика в голову пришел только один образ. — И Суперстарец профессор Ксавье?

Джерри рассмеялся. Шутка показалась ему смешной.

Приблизившись к стене, шаркнул ногой, откидывая стёкла и прочий мелкий мусор в сторону. Присел, постучал костяшками пальцев по полу и стенам. Убедился, что всё это не бутафория и, размахнувшись, стукнул кулаком. Удар оказался чуть сильнее, чем он рассчитывал.
— Чёрт, черт черт! — Встряхивая ушибленную кисть, прошипел Джерри поднимаясь на ноги.

В следующее мгновение вспыхнул яркий свет, больно ударивший по глазам, что ещё больше дезориентировало фермера. Несколько мгновений он бесцельно шатался в пространстве, потом споткнулся о ножку опрокинутого на бок стола и, ругнувшись, рухнул на груду тряпья.

— Спасибо Док! Я в порядке! — Звучавший голос был полон сарказма и иронии. Слышалось копошение, сопение и приглушенная ругань, пока “деревенщина” вновь пытался подняться, выбираясь из тканевой ловушки. Через минуту его голова показалась в дверном проёме.

Присвистнув, Маклейн удивленно обвёл комнату взглядом.
— Ну нихрена себе! А это точно мы? Вы только посмотрите на этот беспорядок! Нам же не выставят счёт? Верно?

Осторожно выйдя из помещения, обратился к девушке.
— Эй, мисс, вы только посмотрите! — Подойдя к вазе с цветами, Джерри заглянул внутрь и улыбнулся. Вода!


Не особо церемонясь, вытащил букет, положил рядом и принялся жадно пить. Похмелье медленно отступало и жизнь начинала казаться не такой уж плохой.
Плеснув немного воды в ладонь, умыл лицо и саднящую ожогами шею.

— Привет! Здесь есть кто нибудь? — обратился он к хозяевам помещения и вопросительно уставился на профессора Ксавье, словно тот знал все ответы.

— Док, я не знаю о чём вы говорите. Я провалил вступительные экзамены десяток лет назад.. Возможно вам следует обратиться к специалисту по… — Маклейн покрутил пальцем у виска, пытаясь вспомнить название. — ... К офицеру душевного здоровья! Похоже, нас крепко приложило…
Разум подсунул не самое удачное, но вполне понятное определение. Да и судя по вмятинам пола и стен, разрухе в соседней комнате, их не принесли, а зашвырнули. По ощущениям зашвырнули из катапульты или пращи.

С интересом разглядывая убранство новой комнаты, Джерри приблизился к окну, желая узнать где они находятся.

Кирилл улыбнулся и чуть хихкнул с суперстарца. — А Вы позитивный молодой человек. — Он прищурился, приоткрыл глаза и взглянул на девушку, — А Вы! Извините... Вас я не знаю, обознался. — Профессор внюхивался, стараясь найти источник самого едкого запаха или почувствовать свой, если он не такой как обычно.

— Вы не из университета оба, отлично! Но, господи меня помилуй! Что за хрень?! Как мы здесь оказались! Что это за место! И у меня нет денег, чтобы заплатить за весь этот бардак! — Поспешно выговорился Щелкин и зашëл в дверной проëм. — Надо уходить, вряд ли позвав хозяев, мы получим одобрение, — усмехнувшись, профессор прошëл в следующую комнату. Он взглянул в окно. Что он в нëм видит?

Мужчины были суетливы и торопливы.
Как так можно?
Они, что, совсем не понимают, что произошло?

Рина вздохнула. Надо им как-то аккуратно сказать, что они того... умерли. Или не сейчас? Кто знает, как они отреагируют, эти незнакомые и немного странные люди. Ей и самой-то было жутковато, и эта комната... она наводила на мысль о том, что их посмертие еще не определено, и, вероятно, это какой-то своего рода зал ожидания. Может быть, высшие силы их дополнительно изучают, чтобы определить, чего же они в итоге заслужили.
"Надо проявить себя как можно лучше!" – решила Рина.

Нащупав, наконец, ножнички в чехольчике, она, не привлекая внимания, на всякий случай переложила их в карман и рискнула осторожно подняться и так же осторожно подойти к столу, обогнув по пути лужу с цветами.

Цветы ее заинтересовали, и она подняла один, коснулась пальцами свежего лепестка, вдохнула аромат.
Жалко, теперь завянет очень быстро.

С цветком в руке Рина приблизилась к столу, рассматривая вещи, которые на нем лежали.

– Я уже давно закончила, – отмахнулась она в ответ на вопрос об университете. – Не беспокойтесь об этом, мы вас не выдадим, если вы об этом.

Очевидно, этот мужчина опасался каких-то порочащих слухов или чего-то в этом роде. Что он скажет, когда поймет, что на том свете его мелкие проблемы никому не интересны?

– Извините, у меня кружится голова, – Рина, опершись на стол, пережидала слабость.

Ей хотелось рассмотреть картину и выяснить, куда ведет вторая дверь. В отличие от мужчин, которые, похоже, просто считали, что они по пьяни набедокурили, девушка сознавала, что все на-а-амного серьезнее. Надо как-то невзначай навести их на мысль, что все не так просто.

Звук ваших шагов отчётливо слышался в помещении. У кого-то громче, у кого-то чаще, у кого-то более осторожные. Иных звуков, кроме создаваемых вами не было. Разве что с улицы доносилось негромкое журчание, изредка нарушаемое перепевами птиц где-то неподалёку, да какими-то отдалёнными звуками, присущими любому городу. Разве что гудения машин точно не было.

Звуки стали отчётливее, когда Кирил и Джерри выглядывали в окно. Первое, что стало заметно, что пресловутой изгородью для этого двора служили насыщенно-зелёного цвета кусты в метрах трёх от дома. В них виднелся арочный растительный проход. Прямо под окнами раскинули свои ветви высокие деревья, судя по красным ягодкам на них - то ли вишня, то ли черешня. Прямо от дверей к проходу вела мощёная плоским серым камнем дорожка прямо на площадь с белоснежным фонтаном в несколько уровней. По краю площади виднелись несколько скамеек и было понятно, что они скорее всего есть там со всех сторон, но проход позволял видеть лишь часть.

На одной из скамеек сидела пожилая женщина, прочих деталей было особо не разобрать, слишком далеко. Один раз быстрым уверенным шагом мимо прошёл крепкий мужчина в подобии формы. Женщина с ребёнком, что носился вокруг неё и что-то эмоционально рассказывал, чему та то и дело кивала. В остальном же было довольно тихо и безлюдно. Что не удивительно в столь ранний утренний час, когда на улице ещё веет ночной прохладой и роса оседает на траве. Виднелся край бледно-голубого безоблачного неба.

Поглаживая прохладный, нежно-бархатистый лепесток, вслед за остальными в соседнее помещение вышла и Рина.
Цветок в её руке напоминал уменьшенный многолепестковый лотос алого цвета. Размеры его были такие, что вполне он вполне помещался в ладошке, а стебель и листья на нём напоминали о розе, только были каике-то более утончённые. Запах был приятный и лёгкий, что-то среднее между земляникой и маттиолой. Возможно именно его уловил профессор, так как в остальном в помещении было по-утреннему свежо и даже слегка прохладно. Хозяева явно следили за этим.


Пока Маклейр жадно пил свежую, но всё же слегка отдающую привкусом травы воду, Батс разглядывала картину на стене.
На ней, на фоне виднеющихся вдалеке снежным вершин была изображена небольшая зелёная скала, на которой стояло одинокое дерево Под ним бурый медведь с каким-то небольшим зверьком. Всё это было нарисовано явно кистью художника, кажется старевшего вложить в неё какую-то мысль и идею.


На деревянной столешнице, помимо вазы с цветами, лежало несколько листков бумаги. Так с ходу что в них написано было непонятно, хотя и возникало ощущение, что это что-то знакомое. Но можно было разглядеть явные схемы шитья, рисунки тканевых игрушек, схемы, какие-то списки. Рядом лежало и стояло в деревянный стаканах несколько то ли ручек-стилусов, то ли карандашей разнообразных цветов, немного необычные ножницы. А ещё на нём были разные плетёные, тканевые и, кажется, сделанные детскими руками игрушки. Птички, стайка осьминогов, мышка и пара человечков. Также аккуратно около стены лежала записная книжка или дневник в тонкой кожаной коричневой обложке без каких-либо пометок на ней.

Помимо этого дальнего края стояла ещё миниатюрная плетённая корзинка, в которой в разноцветных бумажках горкой лежали скорее всего конфеты, а вперемешку с ними не большие печеньки в виде разнообразных животных и растений. Рядом стоял прикрытый крышкой глиняный оплетённый пряжей до половины кувшин и пара стаканов подобного же вида.

Кто бы и что не говорил, но бог определенно существует. Иначе как можно объяснить ту отеческую заботу и везение, которое достается пьяницам? Джерреми не считал себя пьяницей, хотя и выпивал частенько, но вот напивался до беспамятства крайне редко и по большим праздникам в компании приятелей. Как и всякий человек он просто физически испытывал необходимость общения с кем-то, поскольку личная жизнь не сложилась, а родители проживали в другом штате на противоположной стороне континента. Да и жить с родителями в его возрасте считалось постыдно. Уж лучше одному. Что до девушки, то с ней пришлось расстаться, поскольку та нашла себе другого и, разумеется, во всём обвинила Маклейна. Слишком занятой, слишком далёкий, слишком бедный, слишком, слишком, слишком…

— Тем и живём, Док. — С доброжелательной улыбкой отозвался мужчина, разглядывая улицу.
— Не думаю, что мы, во всяком случае я, пришли сюда добровольно. А если так, то мы не несем за происходящее никакой ответственности. Это было против нашей воли. Мы в свободной стране и имеем право сопротивляться похищению… — Джерри о чём-то задумался, после чего подвел итог. — Даже если мы этого не помним. Кажется, это называется состояние аффекта! Верно, док?


Обернувшись, фермер уже собирался отправиться на улицу и разыскать полицейского, чтобы сообщить о потенциальном правонарушении, но слова девушки его остановили. Не долго думая, подхватил один из стульев и подставил его под задницу, предлагая присесть.
— Мисс, вам лучше присесть, чтобы не упасть и не удариться головой… — Маклейн огляделся, взял лежащую ткань и, обильно смочив водой из вазы, протянул страдалице. — Приложите это к голове!

Ничего лучше в плане медицинских познаний в голове не нашлось, как впрочем и телефона, чтобы позвонить в 911 и вызвать специалистов. Но внимание привлекла игрушка на веревке, чем-то напоминающая “колокольчик для вызова прислуги”. Нечто подобное было у Бетмена в поместье, когда он вызывал своего слугу… Напрягая мозг, Джерри пытался вспомнить, как его звали, но безуспешно.

Подойдя и протянув руку, мужчина подергал веревочку.

— Динг динг донг! Эй, здесь есть кто нибудь? Я собираюсь звонить в полицию!

Джерри блефовал. Не было у него ни телефона, ни малейшего представления о том, где его искать. Но зато была твёрдая уверенность, что выйдя на улицу он точно найдёт помощь, кто-то вызовет полицию и вот тогда… А что собственно тогда? Начнется “Техасская резня бензопилой?”. Там сюжет начинался похожим образом.
Взгляд Маклейна остановился на столешнице и принялся изучать одну из ножек. Чем не бейсбольная бита для самообороны?

— Какой-то Особняк-Икс… для одаренных детей… — Пробормотав, фермер покрутил в руках тканевого мышонка и положил на место. — Интересно, а нянькой у них работает Хью Джекман? Не хочу это выяснять. Давайте поскорее убираться отсюда. У меня плохие предчувствия.

Маклейн немного нервничал. Вскормленный на голливудских фильмах и комиксах разум, подсовывал ему самые невероятные сюжеты от хорроров до фантастики.

– Спасибо, – Рина послушно приложила к голове мокрую тряпку, которая теперь поминутно норовила сползти на лицо – так что приходилось ее все время подхватывать и поправлять.

– Я думаю, это не совсем похищение, – сказала она, рассматривая игрушки. Я думаю, владельцы этой... наверное, игрушечной мастерской? Или это детская студия? ... тоже бы охренели, найдя нас тут в куче стекол, да еще и стены поломаны.

Тут было очень уютно, – все эти ткани, игрушки, цветы, корзинки. Похоже, тут жили или работали приветливые люди.
Рина перелистала записную книжку, некоторое время помялась возле кувшина со стаканами, не решаясь воспользоваться гостеприимством. Не будет ли это воровством? Ведь она решила вести себя хорошо в этом месте... возможно, чистилище. Но заглянуть в кувшин она все же рискнула. В этом-то уж точно нет ничего плохого.

– Я не понимаю, что здесь написано, – с удивлением проговорила девушка, просмотрев листы с чертежами и записями. Что это за язык, кажется, что-то знакомое, но смысл ускользает. Слышал ли ее мужчина, который говорил про университет? Он похож на преподавателя или исследователя. Может быть, он поймет больше? Рина подошла к нему и показала лист.

– Вы можете это прочесть?

Кирилл немного а замешательстве. Он протирал глаза и медленно отшагнул от окна.. — Тут не так, как я ожидал. Весьма... Да. — Он потирал щетину и глубоко дышал. Осмотрелся вокруг, искал глазами что-то, но похоже, не нашëл того, что искал.


— Состояние аффекта - это критическое состояние в ответ на угрозу, но это похоже на то, что Вы говорите. Если мы выбрались значит так было задумано. — Он перешагнул ближе к окну, оперевшись на подоконник и подкусил губу, скрестив брови, — Ладно! Глупость! Кто мог нас похитить! Это же полный бред, боже правый!

Взяв бумажку, Кирилл рассмотрел еë внимательно на предмет описания обозначений (как на картах по географии, например) и рассмотрел сами чертежи. — Я не столяр, не архитектор и не конструктор. Чертежи явно не моя специальность, но я знаю принцип. Само по себе это наверняка что-то забытое и наброски, обычно, чертежи печатают на специальной плотной угловатой бумаге на синем клетчатом фоне для удобства разметки. Просто рисуночки.

Держа его в руке, Щелкин направился к двери, он оторвался от него и повернулся к спутникам. — Меня зовут мистер Соулкин. Мистер Крис Соулкин. Я преподаватель техничечкого ВУЗа дальнего городка в горах по ядерной физике... Ну,нужно же представиться, вдруг произойдëт что-то ужасное? — Сказал он держа ручку в ладони. Повернул. Открыл дверь.
Если дверь открылась:

Мягкий приятный перезвон раздался, стоило Джерри пошевелить игрушку, что висела на двери. Металл, дерево, кусочки хрусталя или чего-то, на него похожего. Между нх и оплетая их вилась цветная пряжа, смягчая и заглушая звук.

А вот попытка позвать хозяев разрезала тишину помещения резким неприятным звуком, что мог бы даже испугать. Но... дом оказался равнодушным к попыткам Маклейна привлечь внимание. Навряд ли хозяева, если они тут были, не обратили бы на крик внимание. Да и ваше прибытие наверняка сопровождалось тем ещё грохотом, судя по разгрому в помещении.

Глиняный кувшин оказался неожиданно прохладным и почти полным. Напиток внутри имел тонкий фруктовый аромат с цветочным оттенком. То ли морс, то ли сок. То ли что-то средне между этим. На вкус, если появится желание попробовать, он был похож на приятно-прохладный фруктовый морс, после которого на языке остаётся лёгкое цветочное послевкусие.

Пока Кирилл, хмурясь, пытался разобраться что там написано на переданных ему листках бумаги, по виду плотных и качественных, похожие чем-то на альбомные, Рина с любопытством заглянула в записную книжку. Белые листы бумаги были разлинеены. На самом первом, в правом верхнем углу, было написано: "3499 г. от ОИ" . На удивление, но буквы и слова не отличались от тех, что были на переданных профессору листах, но их разглядывание явно не прошло зря. Вспоминалось то одно слово, то второе, то третье. Как будто вспоминала что-то, что всегда знала, но со временем о том благополучно забыла. Появилось лёгкое чувство мигрени, но дневник был не особо сильно исписан. Кажется это были просто списки кто и когда был или должен был прийти, какие-то нюансы, что такой-то ребёнок робкий, у того-то аллергия на сладкое, там у родителей надо узнать о планах обучения и тому подобное.

Записей было не столь много, исписано десятка полтора страниц. Вверху первой страницы было написано "35 Разнотравья", дальше 36, 37, вплоть до 46. Затем начиналось "1 Полноплодья". Последней датой было "6 Полноплодья", остальные же страницы былине заполнены.

А вот у всматривающегося в исписанные листы Кирилла голова разболелась не слабо. Никаких разлинеек как на профессиональных схемах не было. Всё это явно было сделано от руки, пусть и весьма качественно. Так например на одном была изображена схема создания тряпичного человечка.



Описывался подходящий материал, как отмерять, складывать, давались советы и предложения проявлять смелость и фантазию. На других подобное было о вышивке, о вязании, о картинах из кусочков ткани и том же духе. Ничего такого, что могло бы пригодится в ближайшее время, если только не собирался сам заняться творчеством. Впрочем польза была - читать становилось всё легче, хоть и ценой головной боли.

Выйти после такого на улицу оказалось неплохой идеей. Хоть в висках у Кирилла всё ещё и побаливало, но прохладный чистый воздух с ненавязчивыми цветовыми ароматами явно пошёл на пользу. Гулкое удары в висках стали тиши. Ушей коснулись звуки пения птиц и шелеста деревьев, уже ставшее отчётливым журчание фонтана.
Пройдя три метра до выхода со двора и замерев в арочном проходе, Кирилл мог увидеть перед собой белоснежную площадь уже во всём её великолепии.



Высокий фонтан в центре, из которого били вверх и затем падали на нижние уровни сверкающие струи, среди капель которого виднелись радуга . Вокруг фонтана - неширокая клумба, вся в небольших, бело-голубых цветках. Рядом с фонтаном и по краю примерно тридцатиметровой площади в диаметре расположились живописные удобные скамейки, кое-где заботливо укрытые навесом от солнечных лучей.

Со всех сторон площадь окружали фруктовые деревья, заманчиво усыпанные красно-жёлтыми ягодами. Среди них было и несколько плодовитых яблонь. Там же, среди деревьев, можно было уединиться в уютных увитых плющом беседках. Несколько широких дорог вело с площади. Вправо, по которой шла уже успевшая удалиться женщина с ребёнком, смутно угадывалась в отдалении парковая зона. Влево, в ещё более приличном отдалении — деревья постепенно пропадали и что там дальше - не ясно. Ещё две тропинки вели в явно подобные этому место.

Но самыми примечательными было две вещи. Над деревьями, справа и слева, виднелись снежные вершины высоких гор, средь которых и расположился город.
Второе же можно было заметить не сразу. Лишь на краю сознания было ощущение чего-то странного, связанного с небом. Солнце, лёгкие редкие облака, ещё не яркая утренняя голубизна. Слегка... поблёскивающая солнечными бликами. Будто чем-то укрытая. Не сразу что-то щёлкнуло в голове и стало понятно, что укрыто не небо, а весь этот город. Будто огромным прозрачным куполом. Изредка сверкающим почти невидимыми на огромной высоте статичными разрядами и бликующим под косыми солнечными лучами.

Сидящая на противоположной стороне площади, укрытая тёплой шалью, пожилая женщина на твоё появление не обратила никакого внимания. Она сидела, мирно откинувшись на спинку скамейки, прикрыв глаза и подставляя лицо тёплым солнечным лучам.

Засунув большие пальцы рук за пряжку ремня и покачиваясь с пятки на носок, Джерри прислушивался к окружающим звукам, но ничего не услышал. Не было грозного окрика “Какого хрена вы здесь делаете?”, как впрочем не было и привычного “Минуточку, уже иду!”. Складывалось ощущение, что дом, в котором они оказались, пуст.

Выждав несколько мгновений, мужчина нервно выдохнул и посмотрел на часы. Пьянка пьянкой, но сено само себя не заготовит, а небольшое подворье зимой будет требовать жрать в любом случае, несмотря на похмелье, болезни или иные злоключения хозяина.

— Только зря тратим время, — Подытожил Маклейн собственные размышления и направился к выходу.

Уже будучи на улице он запнулся, осекся и присел на край порожка. Картинка была сюрреалистичной и явно не походила на привычные Техасские пейзажи. Списывая всё увиденное на проделки алкоголя и сильного ушиба, Джерри порылся в кармане, извлёк помятую пачку, выудил сигарету и закурил. Блаженно прикрыв глаза, сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и посмотрел на сидящую старушку. Несколько минут он буравил её взглядом, силясь понять насколько та реальна. Не хватало ещё, чтобы престарелая пенсионерка выстрелила в него из дробовика спрятанного в косметичке.

Время шло, в видение никак не желало растворяться. И лишь, когда окурок обжег кожу, мужчина шикнул, сунул палец в рот, поднялся на ноги и направился в сторону живого, как он предполагал, человека.

— Хай мисс! Доброго дня! Подскажите, что это за место? Кажется, я заблудился…

Маклейн постарался сразу обозначить свои намерения, чтобы его не приняли за криминала или того хуже.
— В какой стороне Карризо Спрингс?

Не долго думая профессор сел рядом с бабушкой и расслабил плечи. Чуть выдохнув, он проговорил, — Чудесный день не так-ли? Можете ли Вы подсказать где мы? И, конечно, для молодого человека расскажите, в какой сторонн Корризо Спрингс. — Он немного покашлял и, призакрыв глаза, проговорил, — Меня зовут Крис Соулкин...

Кирилл не сильно удивляется пейзажу вокруг, он шëл, не оборачиваясь на красоту природы. Вежливость к красоте должна быть, как и уважение. Сначала самое важное, а потом созерцание.

Для ДМ: