ᛕᛠᛜ ᚴᛕᚹᚤᚳ ᚹᚴᚳᛊᛠ | ходы игроков | 🔪 Путь Тесака и Пламени

Тугая струя пламени, с тресканьем и шипением вырвалась из дыхла Густава, попадая на гору тел... Что немедля разорвалась пеплом и жаром, сравнимым с эффектом того, что кто-то бы решил разорвать вблизи алхимическую гранадо, которыми так любят баловаться ребята из числа подрывников. Впрочем, даже подобного взрыва в миниатюре, стремящегося к тому же не в стороны, а таки довольно поверху, было недостаточно, чтобы поколебать крепко стоящего на своих ногах Харчевара или Инквизитора, ограничившегося поднятием брови на подобное зрелище. А ещё взглядом, цепким и слишком уж как-то спокойным.



— Отставить суп, солдат. Пищу передавай на кухню, а сам раз уж и стихийной магии не чужд, да с чудовищами справился, то отправишься прямиком в деревню, выяснить куда пропали разведчики и что там вообще творится.

Заговорил инквизитор после ещё нескольких секунд молчания, видимо что-то там порешав в своей головёшке. На вопросы, как водится у этой братии отвечать не спешил, хотя...

— С той стороны уже было несколько налётов на крепость. Нежить. Судя по одежде, бывшие деревенские жители. Собственно, эта "партия" мертвецов, была уже четвёртой, что не может не вызывать беспокойства.

А теперь понятнее. Ведь инквизиция она стало быть кто ещё? Дознаватели. Вот этот тип и тёрся рядом с умертвыми, по крайней мере это звучало наиболее логично из того, что сам Краснобородый слышал и знал об этой организации.

– Ко лбу хуй приставить. – Не полез за словом в карман харчевар, удовлетворенно обозревая дело рук, ну или скорее глотки свойя. – Так шоб когда кончал, по губам стучал. Я свой воинский долг империи отдал, еще когда ты писять на горшок с белой фарфоры учился с правильновой стороны. А тебе лично сопля белая вообще ничо должен никода не был. Так шо тон свой командный то ты попридержи. Я здесь и есь кухня.

– А потому, щас пойду, стал быть, на себя. Наварю там супец. И накормлю людев, которые последнюю залупу без соли третий день доедают. И мооожет быть, опосля этого, сходу опроведаю, как там эти ципленки щипанные справляются без батьки и хуль их нет так долго. Ежли в суставах ломота не замучит. Вопросы есь, твое квизоторейшество?

— Да я, тебя...!

Начал было седой молокосос, в ответ на Твёрдую Речь стоящего перед ним харчевара, но отчего-то осёкся, а через секунду и сам Густав, понял в чём дело. Мгновенно, узнав знакомый шибко волшебный запашок, налетевший со свежим ветром, что так сильно отдавал чуть постоявшей камфорой, свежей дергучей смолой словно с зашмаленной недавно шишки, да отчего-то хорошей закопчёной грудинкой, шматы которой он завсегдай хранил в своих запаха для трактиру. Как и тяжёлые шаги, монументально давящие на нужные чуйства, отчего было пролетела мысля умудрённого опытом солдата, что можно сделать "стоечку" когда высшее начальство приближается со стороны. Кроме того, как и у любого хорошего и находящегося под милостью своего покровителя "паладина", святая аура непосредственного командующего весьма приятно прошлась по телу, вымывая за собой усталость, боль, да и просто отдающая тепла, словно токмо что осушил кружку хорошего винища с пряной специей. Ну или эля, тут смотря что кому больше нравилось.



— Старший по Кухне. Аколит.

Кивками здоровается с обоими, громадный словно полутроль, бугай в плотном доспехе, также носивший звание Блюстителя иль же, если без духовного чина, то более привычного Коменданта этой крепости-монастыря. Из того что Густав знал, Мужик в целом порядочный, да и не хмырь какой столичный, из своих нашенских, всмысле монах-солдат дослужившийся, а не доворянский хлыщ какой, просто урвавший удачное покровительство очередной небесной хреновины или родившийся в нужный день. А то что тот шлюм не снимал из-за обета данного, да одну кашу жрать вынужден был, аскетизмой обета то дополнив, так мало ли какие у человека ситуации в жизни были? Высшие обещания штука такая, просто так ты их хрен дашь, хоть закричись. А ежели так случилось то дело было серьёзное, пусть про то и не распространялись.

— ... И так? — Оглядев их далёкую от дружелюбия друг к другу компашку уточняет большое начальство у обоих, видимо всё же слышавшее часть их перебранки и остававшееся незамеченным оттого что смогло подпритушить свою светлую аурность. Как же. Знаем такой фокус. Пусть и самому Густаву ранее практиковать такое умение не особо то и приходилось.

Вытягиваться по стоечке Густав не стал, чай не зеленый молокосос какой сапоги свои первые до крокодильей пасти еще не истоптавший, но корпусом все же развернулся и пусть и сильно расхлябанный, да вариант воинского приветствия обозначил. Все ж это сопля белая ему никто и звать никак, а Блюститель, как ни крути какое-никакое а начальство. Да и коль у кого-то в «гостях» живешь, уважение иметь надобно.

– Комендант.

Но вот фокусы эти с многозначительными вопросами и молчанием, на него почитай уже три дюжины лет как не работают. Пускай вон его соплейшество на такое ведется и оправдываться начинает. Известное дело, чем больше начнешь в такой ситуации правоту свою доказывать, тем вернее себе на жопу чего и наболтаешь. Нет уж, ежли конкретные вопросы есть, так тут мы ответим. А мысли зреть сквозь шлюм большого во всех смыслах начальства, звиняйте не обучены. Так шо Густав в ответ только привычную лыбу давит лихую и придурковатую, руки на груди сложив. И даже бровь кустистую к верху поднял, дескать, какой еще «Так» да сгодится ли он на супец?

— Мертвецы определённо происходят из числа местной черни. Кто-то или что-то, подняло деревенских жителей и кинуло в атаку на крепость.

Естественно седой мальчишка, повёлся на нехитрый трюк, как голодная рыбёха в весенний месяц, тут же взяв слово. Однако при этом, аколит квизитор также явно показывал что не так уж и глуп как может показаться и кое-чего в межначальничистких переговорах осознаёт, начав доклад с того "полезного" что он успел выяснить. Умно но...

— Но для детального выяснения причин, требуется дополнительная разведка, в качестве которой я попытался привлечь Старшего по Кухне, как единственного вернувшегося из рейда за пределы крепости.

Не нажаловаться этот кусок, жабьего масла просто не мог. Даже несмотря на то, что сама формулировка его "приказа" звучала весьма абсурдно, чего, впрочем, хлыщ из столицы явно не замечал, считая себя правым и не видя никаких противоречий.



— Аколит. А давно ли вы проходили проверку на одержимость и как часто ваш учитель творил ритуал экзорцизма?

Вежливо так. Не повышая голоса, поинтересовался Комендант, что судя по взгляду мальчишки на оного, внёс этим простым предложением значительную сумятицу в настрой инквизиторского хлыща.

— Отправить. Старшего по Кухне. На разведку. — Роняет тяжеловесные слова начальство, видимо надеясь что у этого молодого охотника на ведьм, наконец заработают мозги. Судя по отсутствию понимания, на лице, весьма и весьма даже зря.

— Отставить. И впредь любой приказ согласовывать сначала со своим Учителем, а затем уже со Мной.

Тяжело вздохнув и видимо решив пожалеть болезного, не разнося его косяк при Густаве, да и остальной крепости, в лице арбалетчиков и стрелков на стенах, указывает броненосный светоносец.

— Старший по Кухне же, возвращается к своим обычным обязанностям. Как вижу, вылазка закончилась даже более чем удачно? Я прикажу чтобы вам зачли Поощрение. А пока, накормите людей, да определите что можно оставить в запас. Дальше, если есть желание, подойдите к Палачу и расскажите подробнее, где и как добыли, для согласования охотничьей группы, чтобы впредь сделать поставки регулярными.

– Служу Империи! – Козырнули на этот раз уже почетче, чисто для того, чтобы снулой рыбине порядков армейских не разумеющей, а все туда же, командовать лезущей немного свежую царапину присолить. – Кормить людев, принял, вашбронь. Сталбыть, через часок будем ужину накрывать.

Ну, собственно на этом и подхватил Борода волокушу свою и на кухню поволок. Потому как жрач то сам себя не приготовит. Так шо старшему по кухне ищо работы предстоит невпроворот. Харч надо перебрать, перемыть, перечистить, отсортировать, да определится, что в котел пойдет, а что на дни грядущие стоит отложить в холодный погреб али засушить. За «поварятами» опять же глаз да глаз, чтобы не напортили и из котла с голодухи сверх меры не таскали, да чтобы не хапнули чего сырьем, и животом не заболели потом недоумки да лоботрясы. Ну не в последнюю очередь, не забыть нужно для «офицерского» стола отдельные порции сготовить, разумеется. Чай, не дурак харчевар, одним и тем же и «солдатню» и «начальство» потчевать.

Хотя и особливого разносола тут ожидать не приходится, да тем не менее, ясно дело, что Блюстителю нужно «супца» отдельную кастрюльку сготовить, приправ на оную не пожалев, взварив хорошенько, да все индюх-градиенты хорошенько перетерев, чтобы, стал быть, можно было пюрешку ароматную через соломинку не сымая шлюм потреблять. Ну а с Палачом и того проще, достаточно приглядеть, чтобы ему в миску самые крупные куски мясы попались, да без жил. Ну и добавки запасти конечно, чай, на такую ряху порцию нужно даже не двойную, а тройную давать.

Глядишь, после того, как обкушает все хорошенько, в лысой голове каша и начнет в нужную сторону вариться. Тем более что не хрен в кармане, цельный Комендант на жрача добычу добро дает. Не грех разведанное место и на чужие плечи теперь перевалить. Не то, чтобы Краснобородый крабьей рыбалкой каждый день заниматься самолично особым желанием горел. В общем, как ни крути, удачно сходил.

Что же до поощрения… была у Густава одна мысля, лезть с которой он, разумеется, сразу к начальству не стал. Пускай лучше то сначала супа грибочного покушает, а откуда эти грибы взялись ему можно и потом рассказать. Потому как ковырял у Повара вона и так в руках не удержать, да и к благосолениям он не то чтобы плохо, а так, слегкой опаской и недопониманием относится. Но вот не шла у него никак из головы картина того, как лешак палкой махнул и цельную кучу грибов из бесполезного трупного мяса наколдовал.

А у них ентого трупного мяса вона, само под стены что ни день да ходит. Сам вона сегодня палил. А это, ежли подумать, то сколько ж хорошего жрача пропадает, который на такой грядке можно было бы отрастить? Ежли бы не Поощрения, может быть он об ентой мысле бы постепенно и забыл, но коль уж у него фигнюль-дульгенция есть, чтобы со своими глупостями к ихним магейшиствам лезть, почему бы не попросить эту самую, конус-трапецию, стал быть, ложку показав, с шаманского посоху да рассказав как дело было.

Режь. Руби. Вари. Измельчи. Жарь. Дело привычное, дело известное. И в общем-то в известной степени любимое? Хотя с тем, чтобы переработать всю добытую снедь "за часок", один Краснобородый несколько махнул лишку, но за полтора с мелочью, уж управились, тем более что и энтузимазму у всех помогающих, было хоть в котёл выжимай, да что останется закидывай, соскучились в крепости по жрачу, так что и откуда он, дело уже десятое. Ну. Или по крайней мере из тех кому, положено знать откуда тот прибыл, брезгливость да повытравило? Хотя не исключено, что Лысая Башка, порешал, что Густав шуткует насчёт того откуда грибочки, прибыли, за них подробнее особо не расспрашивая то. А вот про "крабье место" да, заинтересовался. И по методе и по тому, где конкретно пожрец виверний добыл осмилапого мяса, по итогу попросив с завтрашнего, немного "припроводить" самого Палача и ловчий отрядец, к тому месту.

В остальном же, окормление прошло даже более чем успешно? В кои-то веки, зашевелившийся по случаю прибытия кормов люд, позаполнял монастырские залы, в несколько человеческих смен, получая свой пай, одной группой за другой. В первую очередь конечно солдаты, но при этом и гражданских не обделяли, да и вообще никого, отчего Густаву можно было бы и погордится тем, что он считай почти в один шлюм, умудрился накормить в тяжкое время целую крепость.

Оно небось, теперь и поболе уважать станут? Ежели чуть потщеславничать, да попредставлять как людя на такое реагируют.

* * *



— Осилил Лешака? Доброе. Вот только, сотворить их чары человеку тяжеловато будет. Не тот спектр восприятия у нас, мысля не та. И даже стихия не совсем аналогична... Хотя честно говоря, та циркуляция что у тебя сейчас, вероятно наиболее близкое к той, что я видел за последние лет двадцать.

А вот на конскультациях, после того как Густав, наконец добрался до местного Друида, иль если по высокому имперскому штилю, Мистика Природной Школы, всё было не так уж и просто, что сейчас до Красноборода и доносили, покрутив в пальцах ложкец, да его самого потыкав и всякими крокозябрами пальцовыми запросветив в процессе.

— Так что, коль желаешь Микомансию, осваивать, то придётся в обход это делать, а не прямым воздействием. Иначе говоря, ритуальничать, знаки учится резать, смысл в те вкладывать, да чары с их помощью заплетать... Долгий путь, но надёжный.

Посмотрев на Красноборода, обьявляет Колдун, ненадолго запуская руку в свою бороду, да затем оглядывая взглядом его новую ложку.

— Иль, можно иначе поступить. Ложа твоя, даже если и переточенная, всё равно посохом осталась и магию в той разбудить можно, да себе подчинить. Коль совладаешь с остатком прошлого хозяина воли, то сможешь ту под себя изогнуть, да заставить повторять что тот Лешак делал. Управлять такой "деланной" магией не столь же удобно, как собственной волшбой, но да какая тебе разница? Тем боле, коль в ложу переточил, то в зелье заклятие можно заточить, а там уже наваривай сколько пожелаешь, лишь бы силы да сноровки хватало.

Друидный Маг

– Пощади, не губи, твое магейшество. – Даже как-то немного струхнул от живописания такой перспективы харчевар начав бить друиду глубокие «крестьянские» поклоны. Нарочито так в шутку, но с долей шутки, а то ведь накляузничает Блюстителю, дескать, талант у старшого по кухне, надо его вумным закорючкам учить и тушите печку. – Ну какой ж я тебе мракомансер, ежли у меня в слове жопа пяток ошибок. Я там такого наплету…

То ли дело взвар варить! Оно конечно, понятное дело, что магичный от мясного отличаться будет, но все ж таки дело куда как более душе привычное? Да и воли лешаковской Краснобородый не боялся. Уж чо-чо, а обламывать всяких он куда как получше умел, чем вумную грамоту черкать. Ужо на какой-то трухлявого пня призрак у него точно управа найдется.

Своих вумных же предложений же Густав выдвигать не стал. Он уже наумничался в лесу вон, теперь не поймет почему отгырается пламя зеленое. Кстати, надо бы у машейшества как раз заодно спросить. Ну и вообще, ежли уж потратился на конца-топтацию он знающего человека, нехай лучше оно он советует сделать?

– …ташо, давай лучше по второй вариянте. Я енту махию изохну так, что жопу собственную увидит, не изволь сумлеваться.

— Хороший настрой. В таком случае мне потребуется немного времени.

А потом его колдунейшество значится, стал собирать свои монатки. Ну не в смысле вещички, да смываться, а обрывать всякие травки, доставать склянки, да черепушки дивные с полок, вытаскивать красные восковицы, да значится, коробку угольев, заточенных так шо те явно для письма сойдут. А сама "келья" что была у мага в крепости, значится немаленькая. Почитая десяток шагов до одной стенки. И тут же всякий шкап, да ящик, да стол письменный. Да плита из камню серого, до чистоты крайней вся такая красивая, гладко как зеркало заполированная. И значится принялся тот, рисовать да чертить... Круги всякие, треугольники, символы разные. Свечи свои расставил, черепа, камни светяшные и всё-всё всё вот этот вот... Чтобы потом уложить аккурат в центре чертежу, Густавову то новую ложку. А самого его, попросил в кресло тот заприсесть, да не дёргаться, когда его друидство, руну колдунскую Краснобороду на лоб то, какой-то похожей на фиолетовую мастику, жижецей, да подрисует. Ну, а потом то да пояснил, что дескать щас отправит кашевара "магию" то да, дух остаточный в его мешалке подчинять. И там не руками махаться нужно будет, а волею творить. Значится эмоцию и твердь характерную в то что сделать хошь вставляя, чтобы действовало.

А потом руками закрутил чародей, наморщился что твой морщинистый пёс, иль задница перед пинком. И мир куда-то поплыл, а сам Густав ощутил как вес евойный исчезает, а руки-ноги хоть и чуйствуются, но лишь мало-мало как во снах бывает.



А оглядевшись, понял Кашевар, что сызнова в лесу оказался. Но только не в нонешнем причахлом, да посеревшим от бурь магических, а в самом что ни есть, обыкновенным, какой тот ещё до всех эти вторжений то был. Яркий. Зелёный. И столь же опасный для заблудших человеков. Вона как оказался, так сразу чужой взгляд почуйствовал, да тут же развернулся, встречаясь с чудищем лесным взглядом.



— И значится, ты вот, карла закраснелая, мне корягу похаяла?

В отличие от уже встреченного лешака, насыщенность "зелёного" окраса на этом, да всякой травы-муравы, была значительно ярче, а о трёхногости и речи не шло. Крепкий на вид, как молодой дуб и покрытый жёсткой корой, человек-брено выглядел так, слоно сбросил добрых несколько столетий, хотя быть может так оно и было то.

— И не стыднос, же тебе? Коряга то славная была. Ещё до того, как твои предки на мёртвых стволах, через соль-воду перебрались, то уже по местам этим ходило.

Первым делом, оказавшись в толи снящемся ему, то ли магуйственном, хрена ж с три обьяснения его магичности то разберешь толком, лесу, Густав по привычности… почесал жопу. Потому как жопа, як бы это глупо не звучало, всему голова. На ней баланса телесная держится, через нее солдатское вукрепление напрягается, и даже чутье и то, не будь дурное, сразу к оной пристала. Жопа, стал быть, это твоя опора в любой ситуации, якорь, стал быть, бытовой надежности в любой мистической тряхомудии. Ну, в общем, почесал и почесал. Привычка у него такая. Почесал, а потом повернулся.

– Долбить тебя десятку пьяных дятлов во все щели. Ты ж посмотри чо происходит. Дрова пиздеть научились.

Упер руки в бока, «закрасленая карла» в долгу не оставшись, да наступая на лешака с самым суровым видом, словно на поваренка, что тарелку расколотил из белой фарфоы, попутно поливая его отборной бранью. Сам себя накручивая для пущей духа бодрости, да и магейшиство, стал быть, что то там про емоции всякие поминало. А гнев, стал быть, он в в любой соре запервешая емоция? А уж драке и подавно.

– Чот я не заметил, чтобы ты лапоть пронивший такой дохера говорливый раньше был. Небось когда людев собаками травил оно те не надоть было? А как силу за собою чуять перестал, глиста болотная так сразу дупло скукожилось и на жалость давить пошел? Я те щас покажу стыдно. Забыл, в костре гнилушки трещат? Ну, дак я напомню…

— А чего с озимью, битой, родом вашим, говор рачить? Ясно, показано, что смерть людскому, что в чащобу лезет. Ну дак нет, всё равно же ломитесь в мою Додревнуюю Пущу, что лений молодняк.

Заскрипев от движения, загрулил лешеподобный словно разминаясь. И нет, тот не двигался на Густава, но понимание, что эта деревянная хреновина так просто размялось, было. А потом ногой, как топнул и зелёный океан трав пришёл в движение, волной надвигаясь на харчевара вырастая и колыхаясь прямо на глазах.

Ну. Тут можно попробовать в сторону свалить, аль своим зелёнопыхлом дунуть? Волна, всё же действительно вела себя как груда воды и скорость имела соответствующую, что с нынешним телом и возможностями Красноборода не то чтобы выглядело страшным.

— Но да ладно, на кой мне слово на тебя, карла тратить? Корягу ты мне спортил, но и я тебя да переломаю.

– Ну дак не будет тода тут твоей чащобы. – Хекнул в ответ ему Густав, взвар клокочущего гнева в себе мешая. – И пущу твою тоже на дрова пущу.

Старший по кухне, ясно дело, может и не самый острый на ентой кухне нож, а все одно, кой-чаво понимать изволил. В частности, што магейшество ему толковал, дескать, битва эта не кулака и моды, а твердости воли, в головы отдельном чуланчике отложилось. А если енто битва вол, то какие ж тут могут быть скоки как у зайца из стороны в сторону? А от того, набрал в грудь краснобородый побольше воздузу, да как дыхнет в ответ со всей силушки, словно тот волк в сказке. Представляя даже не ту огненную струю, которой мертвяков палил, а цельную штормину вогненную, которой к хренам сметет и ентот весь травяной «домик» и евойного хозяина поросенка такого. Накось выкось!

Один поток зелени, столкнулся с другим, взаимопожирая, пытаясь раздавить друг-друга. Подкачанное всей злостью и гневом, "огненное колдунства" со стороны Густава, давило пучившееся разнотравье, но опадающая пеплом зелень не спешила сдаваться, а на каждый клок спалённой массы, вырастал новый, да в разы более крупный, чем раньше. Не нужно получать больших чинов и учится в имперских академиях, чтобы указать на очевидный "почти партитет" сил в этом противостоянии. И с каждой минутой, что то затягивалось, эта самая малость, которая всёж была со стороные его противника, подозрительным образом увеличивалась, делая волну травы более и более...



— Даакх... Человече. Вот так оно. Выпущай всё что внутри твоего рода. Сливай сюда...

И пусть времени задумываться нет, мысля насчёт происходящего таки прорывается, а сам Густав да, сызнова припоминает что о лешаках слышал. Твари ж эти, буквально живут ненавистью, да злобой, не выходит ли так, что пытаясь гневом, да продавить, он что-то не то делает? Хотя с другой стороны, оно вона. И так впроде пыхарить неплохо.

Тут бы, наверно мать, надо бы и успокоиться было, обрести с мирой и природою гармонию и все такое, но да Густав в ентих ваших кадемиях не кончал, и чес гря, нахрен не представлял как енто делать. А потому и ответ у него на такую беду-досаду был простой, как удар половешкой по лбу. Ибо если хитрое колдунство не сработало, ну чо уж теперь. Поломаем на дрова гнилушку по старинке, руками. Аль еще лучше тесаком, если тот а поясе вобнаружить удастся. Нехай, старый добрый Ыструмент, уже давно в руке аки часть тела ощущается.

А что его там вооброжать? Вон он на поясе висит, так что вооружится своим любимым инстрУментом, дело пары движений и вот уже приятная тяжесть наполняет руку, а травища расходится под выдуваемым природным огнищем, открывая для Густава путь и вид на противную деревянную рожу, искривившуяся от виду Краснобородого в противной гримассе.



Удар! Удар! Первые атаки, деревянная хрень, не отличающаяся особой подвижностью приняла на себя, однако в отличие от прошлого раза, когда Густав переломал "корягу" лешака как сухую ветку, нынешний "помолодевший" и словно бы покрепчавший, деревянник не разлетался на куски, пусть даже и тесачок, что вкусил виверней крови, оставлял на том заметные сколы если бить с "напругой" выдавая что у харчевара всё же есть шансы на победу. Хотя всё равно, происходящее можно было бы описать так, словно бы сам повар, вновь оказался в тех далёких временах, когда ещё не освоил всех армейских премудростей, отчего не сказать что схватка проходила легко.

С другой стороны, несмотря на то что Лешак прекратил поддерживать своё заклятие с травищей, пытаясь достать Харчевара взмахами своих деревянистых и похожих на здоровенные перчатки, лапищ, пока удалось отделать только отбитой грудиной, в которую пришёлся один из ударов, силой своей заставивший Харчевара пропахать землю, сорвав с неё часть муравы, снова оказываясь на небольшом расстоянии от Древесного.

Просто так эту заготовку для копчения взять не выйдет. С другой стороны, быть может глядя на растрескавшиеся и несколько порубанные части вражины, у Краснобородого имеются какие-то мысли на тему того, как можно будет сию несправедливость исправить?

Мысля, шо характерно у Густава была, иль даже полторы их, а то, шо были она не особливо большой мудрости, дак, ну и хрен бы оно с им? Мудрость великая в драке енто не завсегда хорошо. Попой от неё только вред лишний приключаетсо. В общем, мысля так ну её раз была в том, что если рожа древесиновая не в меру жопой скрепка, то знач-са и ломать её надо как мяса большой шмат есть. По одному кусману за раз, стал быть. То бишь, отколоть ему поперва одну граблю. Коей он раз в сторону Густава машет, значит и тянуться до неё ближе, и чот вот вряд ли она оборуженоой руки длиннее? Затем вторую, а как в ответ махать нечем станет, дак можно будет и за ноги евоные взяться. А в самом оконцеве уже от остатка башку колоть. Заодно, глядишь, и щепы нарубит для костёрку в процессе.

Ну а шо до ещё полмысли, в котелке оставшейся, то тут оно как получается. Ежли до тебя коряга дотягивается, да рубится хреново, может просто нужно рубилу побольше под енто дело взять? Вона кашевар, поперед тем, шоб обратно в сечу ратную ворваться, за плечом у себя ладонью пошуровал, а не висит ли там и троыейный тесачок побольше, от ржавчины оттертый. Нехай, тут вокруг не пещера, за стены с потолком не зацепится. А рубилой на то чтобы троллям ноги рубать заточеной всяк звездюлина по трухлявого бревна выродку пошибчее выйдет.

Как коряга не крутися, как не махай покоративающими культяпками, а судьбы растопки для костра, да щепы под закопчение не избежать. Особоливо, когда сам Густав достал дрын поболе, то процесс пошёл ещё лучше, хотя вот того, чтобы это самое "жизнепьющее зачарование" внутри не то чтобы ощущалось, отчего ощущения от использования тесака побольше, были в общем-то совершенно обычными, что возможно устраивало некоторый обман ожиданий... С другой стороны, а не похрен ли если работает и делает это хорошо? Укорачивание культяпок не вызвало особенных проблем у Харчевара, пущай и заметившая к чему это идёт, деревяшка постаралась не допускать настоящей потери конечностей... И попыталась забить Краснобородого, на максимально близкой дистанции, за что закономерно огребла в "бедро" и получила по грудаку рукояткой, упадая на землю, где сам Густав, тут же эту наглую хреновину на части и доделил, разрешив чужой голове прогуляться отдельно от тела по дорожке из металла, отделившую ту от то оного.

И в миг когда сей враг был повержен, мир вокруг снова смазался, но вместо того, чтобы вернуться к его Колдунейшеству в крепость, Краснобородый ощутил, как по его телу прошла волна тепла... А в следующий момент, среди мыслей начали сами собой всплывать знания.



Точнее не так. С человеческими вылизанными до последней буковки, кусками умных мыслей, это "знание" не имело ничего общего, однако теперь Густав, ПОНИМАЛ, как именно в том бою лешак вырастил грибы. Узнал о тончайших "корнях" что пронизываю мёртвую плоть и землю, осознал как именно движутся соки внутри сочной мякоти и ощутил как именно ему нужно "изогнуть" своё "пламя" насыщенное природной силой, чтобы то сильнейшим способом подпитывало грибную суть, способ выделения которой также стал известен Краснобороду. Хотя в целом, какой способ? Просто у Харчевара теперь словно был образец, тех самых неназванных, фиолетовых грибов хранимый в его новой ложке, словно эссенция уксуса, сконцентрированный и ядрёный, достаточный, чтобы отдавать тот не истощаясь.

И собсна, дело осталось за малым, научится теперь заваривать тот особый супец, о котором толковало его Колдунейшество?



— Что-же. Вижу сдюжил жителя лесного? Доброе. Теперь можно и иному поучится.

А занятся этим, пришлось в самое ближайшее время, потому что стоило Краснобороду вернутся в сознание, да прийти в себя достаточно чтобы связно мыслить и двигаться, как "консультация" продолжилась, а вытащивший зачернёный снаружи котёл, колдун, да магическую горельню с регулировкой, принялся за свои обьяснения. В целом, если бы и у Густава были опасения касательно сложности то наверное те стоило считать развеявшимися? Зельеварение с грибным уклоном, оказалось на деле, чем-то похожим на кулинарию делом, а сам Харчевар успешно усвоил его принципы. В частности то, что пихать стоит не любой ингридиент, а следует озаботится их совместимостью, да следовать принципу "подобности" в создании смеси. Ну там, огненную траву к хвостам пламенной саламандры, шляпки "дружка смерти" к столь же ядовитым поганкам, когда как ножку к столь же целебным "бурым" грибкам. Соединяя между собой нечто обладающее Выдающимся Свойством, можно создать его концетрат. Основу или Приправу для всего дальнейшего. И потом, уже следуя тому что именно желается получить, следует добавлять всё новые и новые "концентраты" гася свойства противоположных и усиливая именно то что нужно.

Тут Густаву даже было предложено сварить что-нибудь следуя этим инструкциям "на пробу" да для закрепления материала, а также были выданы некоторые ингридиенты для работы...

Морозный Еловик
Волшебный гриб из заснеженных и холодных еловых лесов, на востоке Империи. Содержит в себе весьма явно проявленное свойство "холода", а потому всегда покрыт инеем, прохладен, а также обладает свойством охлаждать пищевой тракт едока при этом отличаясь пряным, но не острым вкусом.

Огненный Опёнок
Гриб из зоны повышенного количества огненной разновидности эфира, коей являются привулканические территории, принявший в себя это свойство. Сок напоминает по фактуре и температуре раскалённое масло, а также является крайне клейким отчего стоит соблюдать осторожность.

Живица Летняя
Смола деревьев пропитанная их жизненной силой, собранная в определённые дни лета. Согревает и бодрит если ту пожевать.

Сок Сновиника
Млечный сок гриба, вызывающего сонливость, а также пониженную температуру тела при принятии. Мутноватый и тёмно-тяжёлый.

Ворвань с Кракена
Густой белый жир с могучего гигантского осьминога, который нередко нападает на имперские суда, за что является довольно ходовым источником топлива и питания. При нанесении на кожу, повышает плавучесть и облегчает перемещение в воде.

Мех Огненной Форели
Кожа исконной обитательницы естественных выходов лавы на поверхность, отличающийся высокой прочностью и способностью выдержать высочайший жар, за что шкура этой рыбы и ценится, несмотря на отвратный вкус.

– Одной, ыть иво, левой. – Хекнул ответно кашевар, непроизвольно потирая ребра в том месте, куда по ним прилетел удар лешака. – Гнилушка она и есь.

На у вубедившись, шо ребра на месте, покуда его магуйшество доставало котел да огнь под ним разводило, Густав не будь дурак клювой не щелкал, а помыл знач-са руки, и одел на себя колпак да свежий фартук. Как ни крути, а усе-таки супец будем готовить. Пущай бы и не совсем обычный. А ежли дело-разговор про супец заходет, то ужо тут он в грязь лицом не ударит. Нехай, и сам его магуйству чего интересного показать может.

Вот например жир рыбий, он штука полезная, но всяк знает, что на вкус он горчит, что твоя смола еловая. Однакож, бывает что окромя него и в похлебку то для нажористости плеснуть нечего, а по морде получать не охоственно. Вот тут и приходит на помошь харчеварская смекалка. Так обьяснял Густав, пока прокаливал на дне выданной посудины рыбью кожу, в восьминожьем масле, щедро отметив туда из припасенной в кармане тарочки две знатные щепоти соли, да лихо нарезая крупными кусками, упрятанную за пазухой «как знал, что пригодится» чуть полежащую, но все еще пахучую луковицу. Соль да лук, самые верные способы горечь убрать, а уж коли вкус у кожи рыбистой отвратный, да и ворвань вряд ли на вкус сильно прияственнее, лучше не рисковать и в дело пустить и то и другое.

Ну а когда срамной запах удастся перебить, да потянет жирком уже на сдобный харч похожим, самое время придет крошить вслед за угоревшим луком, к тонко нарезанным своим «ынструментным» ножом полосам рыбьей кожи еще и опятков. Знамо дело, супец же готовим. Грибно-морепродкутный стал быть. То бишь почти такой же как с «сыроежек» да пещерных «крабов», тока малеха другой. Нехай, не на каждое нутро такая ядрена огненная смесь сходится. Хотя, как посудить, на Густавово вона, может быть и в самый раз будет?

А все ж, проварив хорошенько горячее в горячем, харчевар под конец огоньку то убавил, и начал эту смесь томить, давая самому жарчейшему жару спасть, дабы шибкая горячесть игнридиенту последнюю не попортила. И когда решил, что вродь как свернуться от пеклы она едва зальешь не должна, влил в получившееся варево соку живицы для густоты, стал быть и полезности, начав ту с жиро-грибной основой ложкой лихо размешивать, да свободной рукой в котел приправ подсыпать. Укропчику там немного сушеного осталось, петрушки, перца черного зерен с пяток штук.

Домешал, стал быть, ложку облизнул по привычке, да вернул обратно хозявину кабинеты грибья сонный да морозный. Пущай и привык полковой повар готовить из всего что дадут, особливо не капризничая и всему свое место находя, а все ж в жаркое варево они не шибко хорошо пригодятся. А зазря продукт переводить, энто самое ни на есть, бессовестное расточительство получается. Да и без них вона, вроде нормально вышло.

— Доброе

Оценил настрой Густава чародей, что вскоре с интересом следил за всеми манипуляциями Кулинара, среди которых действительно имелось на что поглядеть, да послушать комментарии от профессионала, что скорее даже сам того не ведая, сейчас вступал на тропу чего-то воистину волшебного и неизведанного ввиду той простоты, что обычно упускали из вида во всяких там Академиях, что никогда в жизни не стали бы мешать благородное искусство чароплётства со вполне земным путём готовки вкусной и нажористой пищи. Впрочем, кому кое дело до тех пней, что ноне по большей части уже никогда не смогут осознать свою ошибку?

В чародейском кабинете-лаборатории, на время принявшем на себя мантию кухни, сейчас творилось истинное волшебство и следя за тем, как меняется цвет супца, что по словам колдуна вполне нормально ввиду магичности его составляющей, ничего прочего не имело значение. И в один момент, Густав что называется не просто на опыте, но новым, неведомым ганглием внутри, что называется "прочувствовал" своё детище в глубочайших его аспектах. Ну или тех, что ранее недоступны были простому кашевару.

Так, в момент добавления живицы то, да при размешании, Краснобородый явственно ощущал, что стоит проделывать то побольше, чтобы "жизнь" хорошенько разошлась по супцу, да вмешалась, став такой же его частью, как и пламенная-горячесть, судя по яркому цвету и запаху, плотно сконцентрированная в результате всех его манипуляций.

Наваристо-пряный. Сочетающий в себе лёгкий привкус грибнистости и рабо-морского вкуса, без какой-либо там горечи. С точки зрения едока, сваренный Густавом суп пожалуй был более чем превосходен. С магической же части, являя собой гармоничный концентрат "живого" и "огненного" что после небольшого осмотра со стороны чародея, был признан безопасным к употреблению, после которого, по словам того же мага, "огненная" составляющая магии Красноборода, скорее всего сольётся с жизненной силой кашевара, увеличивая её качество, насыщенность и тем самым добавляя физически-магических сил, долголетия и несколько приближая его к тому существу, что было его колдовским предком.

Последнее кстати было весьма удивительным известием, ибо ну, сами посчитайте, какой у Краснобородых нелюдь-магуйственный в роде? Впрочем, тут не нужно быть особо семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что заметив нетипичное колдовское строение кашевара, чародей всё же списал то на наследственность, а не на его опыты с поеданием разных там тварей.

Так что единственный вопрос который теперь стоял перед Густавом, это нужно ли ему слопать "зелье" прямо сейчас или перелить то в большой флакон, который был готов предоставить маг, да дать тому денёк-другой настоятся, ведь как известно на следующий день некоторые супы и солянки становятся только вкуснее?

Отказывать себе у удовольствии супца горячего навернуть Густав не стал, для порядку, значится, предложив и с Магейшиством оным поделиться. Оно все жить не всякая солянка хороша настоявшейся, есть и такие которые остынув горчить начинают. Так шо с блюдой незнакомой лучше не мудрить лишний раз, да кушоть пока она пахнет скусно.

Ну а покончав с этим делом, пожалуй порабыть и в обратыный путь собираться. Пинать поворят, да перетрухать запасы пищевые. Оноть, конечно, проблему на ближайшие дни рыжий харчевар решил, но работы впередить еще немало осталось. И для того, чтобы людев было чем кормить не только сегодня да завтра, надоноть все это на поток поставить, да пригляд организовать. Грядки знач-са из мертвечины лезущей для грибов организовать, порубив оную как следует, охотничьи рейды распланировать так, чтобы охломоны лысины не перебили от усердия шибкого всю мясную культуру «крабов» пещерных.

Ну, а когда с этим покончает, пожалуй, шо и в лесок, стал быть, можно с разведкою ходить повадица, на предмет, не найдется ли там ищо каких мест «хлебных».

Очень и очень недурно. Как и ожидалось, полностью принятый Кашеваром внутрь, (Его Магейшество всё же отказалось от оного, ввиду нежелания слишком уж "огнить" своё колдовство), подействовал на Краснобородого весьма и весьма благоприятным образом, проносясь по организьме потоком приятного тепла и пламени, отчего кашевар физически ощущал, что стал "жарче" внутри. Но не как это обычно бывает при температуре... А сродни получившей хорошую тренировку мышце, что ли? Когда та посильнее стала, но ты ещё к тому не привык и денёк-два, вот и ощущается оно так отчётливо.



А вот с остальным значится, Густав, что называется "встрял" во всём по полной. Потому что как ты не понакрути, а в нынешнее смутное время армейские порядки работали получше иных и с их соответствием, проявленная инициатива оказалась проблемой и для самого инициатора, а потому получив с пяток крепких, но худоватых от хреновой кормёжки парней из деревенских и забритых в "ополчение" крепости, а также место под свои грибы в подвалах Монастыря-крепости, Краснобородый был вынужден весьма плотно во всё это подвязаться. В процессе получив внеочередное звание, от Коменданта лично, сопутствующую тому кучу обязанностей, вроде того, чтобы Кулинарная Служба, под руководством бывшего трактирщика, наращивала производство жрача ещё сильнее...

А также, доступ к немногим из сохранившихся Звёздных Алтарей, с одним из которых он теперь мог сформировать связь, получив соответствующие дары, среди которых даже нашлось кое-что непосредственно способное ещё более упрочить его кулинарные навыки.

Впрочем, особой помпы по этому поводу никто не собирался устраивать. И пройдя специальный обряд, да вписав своё имя на каменную глыбу алтаря среди полудесятках других таких же, ни минуты покоя Густав не получил и спустя некоторое время, был поставлен перед фактой, что в его ведомство, срочно требуются помощники, ибо кашевар конечно огромный молодец, что решил взвалить на себя пищевое обеспечение Крепости, но в одно рубило, даже и самое крепкое, в этом деле мало чего можно навоевать. А потому получив день сроку, Кашевар должен был отобрать в свои помощники до трёх человек, коих можно было выбирать как среди бывших сельчан, так и из крепостных знакомых если конечно те не были заняты в иных ведомствах.

И словно этого мало. На импровизированном Совете, специально для его назначения собранном, также были позаданы всякие вопросы, касательно того, как Краснобородый видит их ситуацию с довольствием и коим по его разумению образом, ту будет лучше решать? Расширять ли свежеобразованные плантации с которых в течении пары дней уже можно будет снимать новый урожай. Отыскивать ли новые места для охоты на "дичь" в лесах? Или же напротив, взять ещё какое-нибудь решение?

– Нормально видит, обоеми хлазами. – Пробурчал себе под нос Густав, который выступать на офицерских собранеях был не привычен, а потому, чутка нервничал, но в силу характера, вместо того шоб начать зажиматься от этого скорее становился ворчлив. – Одной глазой, значится на грядки грибочные смотрит, а другой на дичь лесную.

– А ежли по сурьезному, то в лес за жратвой ходить, энто как в кабаке в карты играть садиться. Сегодня может и с полными карманами удешь, а завтра оберут и морду набьют. Так шо, за дичью в лес хаживать, это дела конечно нужная, для витаминов там всякех, и вообще разнообразея, шобы народ с тоски пуще волка на одной грибной пюре не взрывл через три недели. Однакож, попервой, надо позаботиться о том, шобы просто всегда было чем брюхо набить. А потом уже и до жиру будет с разнообразиями.

Так шо, пущай от мысли о том, чтобы пощупать зверье лесное на предмет того, шо там среди него вкусного водится, бывший тавернщик человеком, бывший на удивление ответственным и даже на руку практически чистым, крепкой этой дланью направил лодку кухни на курс жрача может быть не шибко разнообразного, и даже, о ужас, не факт что всегда особо вкусного, но зато, шобы всем хватило. Ну и покровительство, заодно, выбрал подходящее.

А о другой стороне, сам корпеть над грядками безотрывно Густав, ясен брюков желания особливого не имел. А потому, набирая себе помощников, сразу в толк взял, что хорошо бы это дело на кого-то да перевалить солидной. Благо у него и хорошая знакомая была, которая как раз к земельке поближе уже, аж сама ей пахнет. Если конечно, можно назвать хорошей, склочную старуху, с которой они частенько чихвостят друг друга с матерком в хвост и гриву. Ищ, перечница старая, еще удумала его учить, какую траву в суп класть! С другой стороны, уж эта точно ничего сама не забудет и тощим поварятам спуску не даст, пока он еще где мотыляться будет?

Не забыл рыжебородый и прибрать к себе бородатого «поваренка» который и без того уже возле кухни все время ошивался, на предмет дров наколоть, тяжелый чан поднять или еще чего. Добродушный детинушка умом не особо вышел, в отличии от росточка, и Густав, понимая, как голодно может приходиться такой ряхе, завсегда доя него обьедков откладывал дополнительную порцию. Тем более, что может для «строевой» службы он и не очень то годится, некогда бороде с каждым «недоумком» отдельно возиться. Но если с толком к этому подойти, индюковидальный, так скзаать подход применить, то глядишь еще и огранит он из Дубинушки, такой алмаз, которым если по башке как камнем хрястнуть, то череп треснет. Да и щит бронзовый будет кому доверить таскать. Не выкидывать жо хорошую весчь?

Ну и про охотничьи планирования не забывая, выбил он себе и специалиста по ентому делу. Точнее рыжую соплю-цивонистку, которую еще откармливать и откармливать, до нормального то человека. Один башмак дырявый, на стенах от нежити обороняться, от ее лука, да облезной охотничьей курицы никакого толку не будет. Херли той нежити то те стрелы. А вот в лесу она если и ничего не добудет, то як минимум сможет на добычу самого харчевара навести. Уже полезное дело.

Так и живем, сталбыть.