The Point of View | ходы игроков | ➀ ❝Life Flow❞

[♫][ссылка]

      Есть, наверное, нечто такое в том, чтобы покачиваться в мягком кожаном кресле и слушать, как восхитительно поскрипывает под его колёсиками потрёпанный временем деревянный ламинат. Смотреть при этом на потрескивающий дровишками камин и даже ловить ладонями настоящее лучистое тепло от него – украдкой бросая на снежный лесной пейзаж за окнами зябкие взгляды. Перехватывать носом запашки каминного огня, сигаретного дыма и библиотеки – необычная для современного мира комбинация. Можно даже сказать: сей офис пахнет... стариной. Но не тем "винтажем", что живёт в музеях, в антикварных лавках и под витринами у коллекционеров. В этом офисе всё выглядит как будто бы... реальным. Живым. Без напускного лакированного лоска. Интерьер и предметы, проверенные временем; интересные своему хозяину не по праздникам, но каждый день. Конечно – вряд ли они ведут происхождение именно из тех времён. Ведь Хронос беспощаден ко всему. Это просто дотошно воссозданная эпоха: с аккуратной интеграцией более современных решений. Не электронные обои, не трёхмерные голограммы, да даже не биопластик. Вот холстовые картины в рамках под стеклом. Вот честные бумажные книги: их не очень аккуратно положили на место. А вот штуковины. Для некоторых из оных в словаре современного человека нет даже подходящих слов. Потому что давно забыты. И дерево. Шкафы, пол, потолок, крепкий письменный стол. Торжество дерева. И всё это можно даже пощупать. А если заодно абстрагироваться от того, что офис внутри дрейфующего в космосе корабля – можно вполне уверенно представлять себя гостем старинного особняка.



      Хозяин кабинета чем-то смахивает на программиста ещё тех времён, когда компьютеры работали на лампах и занимали собой пространство супермаркета средней руки. Глядя на него, даже не скажешь, что это Федеральный Агент. Только не Исполнитель, как мисс Кэтчер, а Администратор. Спокойный и совсем не вульгарный, а где-то вовсе полная противоположность даме-небоскрёбу. Его можно назвать слегка скучным. Да незамысловатым – настолько же, насколько это характерно окружающим его интерьеру с вещами. И когда на его квадратные очки с толстыми стёклами падает свет – появляется забавный эффект "белых линз".
      Это Ладислав Инженеску.

● Ладислав Инженеску

Показать содержимое




Показать содержимое

      Напротив него сидит девушка-лиса в спортивном костюме. По ней также нельзя сказать, что она журналистка (стажёр). До визита в кабинет Агента она ходила вообще в одеянии пациента сверхсовременного центра на стыке науки и медицины. А когда время пришло – ей выдали плюс-минус стандартный и невозвратный комплект одежды вроде как "на выход". И на том спасибо.
      Это Фелисити Фокс.



      Ладислав двумя пальцами поправил очки на носу и встряхнул поднятым перед собой электронным планшетом. Агент внимательно что-то читал, периодически поднимая неестественные зрачки для мимолётно-задумчивого взгляда на скучающую Флис. Если не считать обмена приветствиями незадолго до этого – сейчас в кабинете слышались только потрескивание настоящего огня в камине да поскрипывание самых что ни на есть деревянных досок под креслами. Кроме компьютерной станции и очень старомодной лампы, на массивном рабочем столе можно было отметить источающий пар башенный чайник, пепельницу с отрядом окурков, доверху наполненную всякими клёвыми ручками да штучками канцелярскую подставку, солидный блокнот в твёрдой обложке.
      Несколько минут спустя Ладислав, наконец, отложил планшет. Упёршись раскрытыми ладонями в край стола, о чём-то ещё немного подумал. Заглянул зачем-то в блокнот. И только затем поднял взгляд на Фелисити – уже на постоянной основе. Скрестив пальцы в замок посреди стола, Агент наклонился корпусом слегка вперёд и начал серьёзно объяснять.

      – Итак, мисс Фокс, – мужчина говорил столь же интеллигентно, сколь он выглядел, – я дам краткую медицинскую сводку по вам. Ваше старое тело послужило основой для выращивания вам нового. Но это не клон в обычном смысле этого слова. Клоны обладают собственной душой. Но в вашем случае, чтобы соединить ваш дух с телом, мозг был оставлен в зачаточном состоянии для дальнейшего развития, но уже в комбинации с вашей душой. Далее. В ЦНС вашего тела имплантировали две вещи. Во-первых: это энергоузел альфа-типа. Он служит носителем вашей души на текущий момент. Во-вторых: это сложный нейрокомпьютерный имплант. У него три важные для вас функции. Первая: он обеспечивает жизненно-важные функции тела. Мозг пока не может полноценно контролировать и управлять ими. Вторая: он связывает энергоузел и ваше тело. Третья: он контролирует рост вашего физического мозга, и наращивание нейронных связей внутри него. Он обучает ваш мозг тому, чем он должен будет потом заниматься. Он будет передавать вашему мозгу тот опыт, который вы будете получать в процессе жизни.
      Ладислав сделал небольшую паузу.
      – Учёные прогнозируют, что полное формирование вашего мозга займёт около десяти лет. Когда мозг будет полностью готов, нейроимплант будет переключен в режим нейроинтерфейса. С энергоузлом всё сложнее. Неизвестно, скажется ли на вас его удаление, или нет. Такого опыта у нашей науки нет. Есть только три гипотезы. Первая: ваша душа полностью переместится из энергоузла в тело. Вторая: душа так и останется в энергоузле по каким-то причинам. Третья: душа создаст копию в теле и после отделения энергоузла у нас останутся уже две Фелисити Фокс. Время покажет, какая из гипотез окажется верной, если среди них вообще есть верные.
      Агент сверкнул очками.
      – Далее. Сразу после активации энергоузла специалисты столкнулись с неприятной аномалией у вас. Некроз тканей левой руки и части внутренних органов. Хирурги оперативно заменили левую руку на бионический протез, и установили вам синтетические органы взамен отмерших. Есть гипотеза, что это связано с травмами, что вы получили в гиперпространстве, будучи "ходячим мертвецом". Характер один и тот же, во всяком случае. Других эксцессов, к счастью, не было. И, после нескольких месяцев наблюдения, врачебная комиссия признала вас готовой к выписке. Поэтому я здесь.
      Ладислав неопределённо кивнул.
      – Я должен буду разъяснить вам некоторые моменты, связанные с этой сводкой. Но немного позже, так как это связано с вашим будущим образом жизни, и я вижу возможность объединить одно с другим. А сейчас я намерен вернуть вам ваши личные вещи. Каждая из них прошла процедуру очистки от коррозии и полностью безопасна.

      Агент расцепил руки, с лёгким кряхтеньем поднялся с кресла и подошёл к сейф-контейнеру: всё это время тот лежал неприметно в углу кабинета за его спиной. Несколько нажатий на контрольную панель, и современный сундук начал натурально левитировать в воздухе, играя подсветкой. Ладислав осторожно перегнал его в центр кабинета. Потом – отключил левитацию. На глазах Флис распечатал, раскрыл крышку – да начал вынимать по одному наглухо запечатанные непрозрачные пакеты. Иногда с комментариями.

      – Это ваше личное бельё, – пакет с исподним лёг на журнальный столик, – а это комбинированное пальто с жилетом, – довольно крупный пакет, который Агент отложил на диван, – это ваш ободок для волос, – маленький пакет устроился рядом с первым, – а это ваша сумка; кстати, хорошо смотрится в интерьере моего кабинета, – довольно крупный, объёмный пакет, который Ладислав с невозмутимым видом также положил на диван, – это ваш комплект платья горничной. Симпатичное, – следующий плоский пакет был аккуратно выложен на столик, – это ваша записная книжка, – ещё один присоединился к нему, – кроме всего этого, среди вещей было письмо. Но Агент Кэтчер забрала его под свою ответственность. Поэтому, тут остаётся только пропуск с вашей бывшей работы. И кое-что ещё, – последний крохотный пакетик лёг на столик.
      Затем Ладислав достал две декоративные коробочки. Одна поменьше, а другая побольше. Он их выложил на столик перед Флис. Они тоже были запечатаны: но уже на манер чего-то подарочного.
      – Это сувениры. Специально для вас.
      Ладислав неторопливо подошёл к собственному столу.
      Взял канцелярский нож. Протянул его Флис рукоятью вперёд.
      – Можете распечатать всё и проверить содержимое.
      А сам вернулся к сейф-контейнеру. С некоторым усилием, но Ладислав извлёк из маленькой "сокровищницы" средних размеров чемодан. Затем захлопнул крышку "сундука". Водрузил на неё его маленького "собрата". И сказал, обратившись к Фелисити:
      – Одна из экспедиций в Эурибию обнаружила там... это, – Ладислав старался выглядеть неподкупно серьёзно, но всё равно что-то выдавало в нём тот факт, что его сейчас разбирало дичайшее любопытство, – я просто покажу вам, – отработанными движениями мужчина распечатал кодовые замки чемодана и тот с едва слышным шипением разделился на две части. Агент откинул верхнюю из них назад и глазам Фокс предстал миниатюрный аквариум.
      – Мисс Фокс, – вкрадчиво спросил Ладислав, – вы узнаёте их?
      И отошёл в сторону, даря возможность присмотреться поближе.



      Четыре таракана немедленно побросали свои дела и бросились к стеклу. Они аж заползли на него – да принялись прыгать на своих задних лапках, размахивая передними безудержно. При этом они возбуждённо салютовали Флис своими усиками – ну, как тут не узнать? Вот самый чёрный; а вот самый отрешённый. Вон тот таракан, если присмотреться, совершает постоянно одни и те же движения. А их главарь чётко выделяется методом исключения.

      В какой-то степени, когда предмет попадает в музей, его персональная история на этом заканчивается. За стеклянной витриной он как будто замирает во времени и больше не вбирает в себя новые истории и память о тех людях, которые могли бы им владеть. Сидя на старомодном офисном диванчике, девушка-лисичка не чувствовала себя в музее. Напротив, тут всё было живым, каждый предмет нёс на себе печать его хозяина. А ещё, после стерильных медицинских помещений, тут было по-настоящему уютно. Скучающий вид Фелисити Фокс был скорее напускным – ей не хотелось показаться невежливой, если она будет откровенно таращиться по сторонам или перебивать хозяина любопытным хождением по его кабинету. Мисс Инна не зря учила свою протеже деловой этике.
      Пока хозяин этого богатого рабочего пространства, Ладислав Инженеску, зачитывал Фелисити её медицинские данные, девушка, скромно примостив свой лисий хвостик на коленях, в полном молчании прислушивалась одним ушком к словам Агента, а другим к треску поленьев в камине. А ещё бросала короткие взгляды на самого Ладислава и его библиотеку. Книги были гораздо интереснее информации о том, что лисица теперь физически из себя представляла. Какие-то части девушки стали бионическими, какие-то органы искусственными, её мозг имел размер горошины, а душа, заточенная в ловушке энергоузла, могла оказаться обречена на самокопирование. Всё это – малая цена за возможность ощутить себя живой во второй раз, превратиться из потерянного эха в настоящую себя. Внимательный взгляд Фокс перескакивал с одного книжного корешка на другой, силясь разглядеть среди них один особенный – тот самый учебник по «высокому готику». Основная книга, благодаря которой оригинальная Фелисити Фокс вела свой ежедневник и написала письмо. Лиса была уверена, что в этот раз интуиция её не подводит, перед ней был тот самый «LadySlav», и сама книга тоже где-то на этих книжных полках.
      К этому моменту, Ладислав уже начал выкладывать перед Фелисити её немногочисленные пожитки, таким образом всецело переключив внимание девушки на себя. Проследив за каждым отдельным предметом и любопытно качнув хвостиком при виде пары таинственных сувениров, Фокс приняла канцелярский нож из рук Агента.
      – Благодарю, мистер Инженеску, – прервала своё молчание Фокс.
      Самое интересное она решила оставить напоследок. Первым предметом, который избавился от пакета, стал ободок – он тут же занял своё место на голове вульпо, органично дополнив ушастый образ лисы-журналистки. Затем она взялась за Сумку Почтальона – именно в неё отправятся остальные артефакты из числа выживших “сокровищ” Фелисити Фокс. Следующими на очереди были её пальто с жилетом и костюм горничной. Лиса педантично проверила их и разгладила каждую неверную складочку, а потом уложила каждый предмет одежды в сумку. Туда же отправился и её ежедневник. Разве что, Фелисити ненадолго задержала его в руках, пролистав страницы – она хотела проверить, осталось ли в нём хоть что-нибудь от оригинальной Фелисити Фокс.
      На очереди оставался ещё один маленький свёрток и коробочки-сувениры. Однако, Фокс пришлось на время прервать инвентаризацию, потому что Ладислав, хоть и силился сохранить беспристрастность, но всё-таки выдал необычный для его монотонной натуры интерес к внезапно появившемуся из контейнера аквариуму. Что же там такое привлекло внимание Агента-администратора? Лисица поднялась с места, чтобы приблизиться и приглядеться к содержимому аквариума, как…
      – Ох! – бровки девушки поползли вверх от удивления.
      В Фелисити Фокс не было такого хладнокровия, чтобы сдержать возглас искренней радости и не завилять пушистым хвостом.
      – Конечно, я узнаю их! – девушка тут же склонилась к аквариуму, коснувшись пальчиками стекла, отделявшего её от усатого квартета, – Это мои друзья. Самые-самые первые, кого я встретила в гиперпространстве. Я только пришла в сознание в своём жилблоке, в голове – туман, а память – чистый лист. Искала сама не знаю что, а внутри только нарастающая паника и страх. И, представьте себе, нашла эту четвёрку в своём холодильнике, а они мне: «Привет, милашка. Что-то подсказать?», – лисица попыталась пропищать это тараканьим голоском Голконды, – Вокруг какой-то апокалипсис, а они это спросили так, будто я дорогу в библиотеку ищу. Это немного… знаете, успокоило. Несмотря на всю свою необычность, они стали островком нормальности в треснувшей напополам реальности. Только не смотрите на меня как на безумную, мистер Инженеску, но тогда они умели говорить!
      Фокс подняла честный и дружелюбный взгляд на Агента, а потом приглашающе поманила рукой, чтобы он наклонился к аквариуму вместе с ней. Девочка с хвостиками планировала обстоятельно представить Ладиславу каждого члена усатого квартета по-отдельности.
      – Это их главный, он первым со мной и заговорил, – Фелисити показала на одного из тараканов, – его зовут Голконда. А вот этот, который так мило повторяет одни и те же движения, – Декалькомания. Он напарник Голконды и мастер повторения. Я даже сейчас слышу, как он говорит: “Несомненно!”. Это Маэстро, – лисичка показала на отрешенного таракана, – он любит искусство и немного молчун за пределами интересующей его темы. А вот это, – указательный палец Фокс торжественно сместился на последнего таракана, – Черный Костюм. Он, как вы наверняка заметили, самый чёрный. А ещё самый разумный из них.
      Знакомство с тараканами было окончено, и Фелисити обратилась прямо к Ладиславу:
      – Мистер Инженеску, я знаю, что это тоже прозвучит странно, но у меня с этими тараканами заключена, своего рода, сделка. Они свободные тараканы, которые работают на меня в обмен на дом и сыр, и поэтому, не будете ли вы так любезны выпустить их из этого тесного аквариума? Обещаю, они не разбегутся по вашему кабинету!
      По крайней мере, в своей сентиментальной наивности Фокс рассчитывала, что они не разбегутся. Даже уже приготовила карман своего спортивного костюмчика, чтобы временно разместить в нём четвёрку пассажиров. У неё было обязательство перед ними, и теперь лиса вознамерилась его исполнить. Им, как минимум, нужен домик посимпатичнее этого аквариума!

      Разглядывание библиотеки было делом занимательным хотя бы потому, что Фелисити не нашла ни одной книги, которая была бы написана на современном языке. Преобладает тот самый «высокий готик». А также, по всей видимости – некие его вариации. Более того: некоторые обложки так и вовсе испещрены иероглифами. Некоторые корешки не рассказывают, а показывают. А потом до Флис внезапно дошло – человеку с подобной библиотекой обладать учебником нет существенной необходимости. Была ли та книга специально заказанным университетским материалом – или написанным лично им эксклюзивным пособием? Потому что ощущение, что Ладислав сам по себе весьма-таки "музейный экспонат", нарастало по экспоненте. Нечто такое было за этим фасадом моложавого мужчины, действительно необъяснимое.

      В ежедневнике определённо осталось что-то от оригинальной Фелисити. Не в плане голоса эха отдалённого духа: нет, в реальном пространстве это самая что ни на есть обыкновенная записная книжка. Но записи её рукой, вот же они! К тому же: теперь Фелисити могла уверенно приложиться носом к бумаге. Пропитанные личным парфюмом и душистыми чернилами, страницы при ближайшем принюхивании очень тонко, на грани чувствительности лисодевушки, благоухают.



      Ладислав впервые позволил себе аккуратную улыбку. Его любопытство было полностью удовлетворено, и он вежливо присоединился к Фелисити. Осторожно наклонился над аквариумом и заложил левую руку за спину, удерживая равновесие в процессе. Правой Агент попридержал свои очки, чтобы случайно не упали. Выслушал историю и рассказ про тараканов: молча и, – что, вероятно, особенно удивительно, – без особого недоверия.

      – Голконда. Декалькомания. Маэстро. Чёрный Костюм, – задумчиво повторил он имена, выпрямившись и той же правой потерев подбородок, – я должен заметить, это тараканы высокой культуры. И, полагаю, эта культура им досталась "по наследству" от той мисс Фокс, – обратив лицо к девушке, Агент кивнул ей, – спасибо за объяснение. Сомнения в ментальном здоровье были по части членов экспедиции. Тараканы убедили их взять их с собой, как никак. Получается, с ними всё в порядке.

      Отступив от сундука, Агент неторопливо вернулся за свой стол.
      – Тараканы теперь ваши, – ответил он, откинувшись на спинку кресла, – этот "аквариум" также ваш. Инструкция по его применению вызывается контекстным мыслеусилием через ваш нейрокомпьютер. Попробуйте, потренируйтесь. Я заранее установил вам право доступа к чемодану, проблем быть не должно. Я не беспокоюсь за свой кабинет. Но раз уж вы теперь ответственная за своих друзей, вам стоит знать несколько важных вещей. Во-первых, если тараканы попадут в вентиляцию корабля, их сожжёт установленная там защитная сетка. Во-вторых, по правилам пассажирских перевозок, в общественном транспорте вы обязаны перемещать своих малых друзей в специальном контейнере. Тягать его прям везде необязательно, впрочем. Обычно в тех местах, где стоят датчики биологических угроз. Это, в основном, общественный и военный космофлоты. Плюс планетарная авиация. Единственное, что. Чемодан достаточно тяжелый. Это решается встроенным компенсатором массы, как вы могли видеть у этого контейнера. Но с ним тоже надо будет попрактиковаться. Компенсация массы не компенсирует инерцию от массы, к сожалению.
      На этих словах Ладислав слегка потянулся.
      – Мы никуда не спешим, так что можете повозиться, сколько посчитаете нужным. А я, с вашего позволения, закурю, пожалуй.

      Фелисити, конечно, не могла запретить хозяину кабинета делать в своей вотчине всё, что ему заблагорассудится. Она не помнила, каким было её отношение к курению, хотя смутно предполагала, что оно не было положительным.
      Получив от Ладислава дозволение возиться, Фокс и вправду начала лисью возню с доверенным ей "аквариумом" с тараканами. Сначала она, конечно же, проверила реакцию кейса на свои нейрокомпьютерные мыслеусилия. Вызвала инструкцию, изучила, опробовала, потренировалась, затем даже подвигала чемодан вверх-вниз туда-сюда. Почувствовав себя уверенной пользовательницей контейнера с компенсацией массы, настало время перейти к следующему этапу плана.
      Далее ей предстояло самое неоднозначное. Особенно в контексте того, что в обычном пространстве блокнот Фелисити Фокс теперь был просто блокнотом Фелисити Фокс без необычных багов и фич, которые он приобрёл в Кибер-Лимбе. Глаза Фокс умоляюще сфокусировались на, собственно, четвёрке тараканов. Предостережение про лазерные сетки в вентиляции не на шутку напугало девушку. Но она не хотела верить, что теперь перед ней просто насекомые. Они ведь явно её узнали, их реакция и поведение были более чем осознанными.
      – Только не разбегайтесь, пожалуйста… – тихонько пробормотала она себе под нос.
      Протянув открытую ладонь в качестве посадочной площадки для усатого квартета, девочка-лисичка рискнула слегка приоткрыть “аквариум”, чтобы дать возможность тараканам выбраться наружу.

      Ладислав извлёк откуда-то из ящичка стола допотопного вида сигарету и простую металлическую зажигалку серебристого цвета. Щелчок. За ним: характерный звук кремня. Ярко вспыхнувшее пламя подпалило кончик длинной белой палочки, уже установленной на законном месте во рту. Дымок от неё тонкой закрученной струйкой взвился в воздух, всасываясь в щели вытяжки кабинета. Агент углубился в терминал: что-то требовало его внимания. Но он всё равно время от времени поднимал глаза на упражняющуюся Фелисити. Удостовериться, что всё в порядке.



      Разобравшись с несложным устройством чемодана, Фелисити выпустила тараканов на свободу. Они забрались на руку и принялись выжидательно таращиться на кицунэ. Активно шевеля при этом усиками. Если бы они умели говорить, наверняка они рассказали бы, как собственноручно победили Леви Толар и как всё завертелось, и как они немного испугались, и как потерялись, и как скитались по городу, до встречи с людьми. Но это было реальное пространство: и в нём Фокс могла лишь додумывать такие детали.

      Они не стали разбегаться! Виляя хвостиком от искренней радости, Фокс внимательно оглядела выстроившуюся у неё на ладошке жучиную шеренгу. И вправду, тараканы больше не разговаривали, но воображение было одной из сильных сторон Фелисити, которое, в том числе, помогло лисице справиться с нелёгкими испытаниями Кибер-Лимба. Почему бы не воспользоваться им и сейчас?
      – Я так рада вас видеть! Даже не представляете себе как я перепугалась! – Лисси мягко погладила хитиновые спинки усатого квартета, а потом, наблюдая за их экспрессивным рассказом, официально заявила, – Знаю-знаю, ваш вклад в победу над великой и ужасной Леви Толар неоценим. Даже не знаю, где взять столько сыра, чтобы выразить вам благодарность от лица всей Конфедерации. Может быть, я даже напишу статью про ваш героизм…
      Фокс оптимистично подмигнула четвёрке. Впрочем, даже в шутку, теперь это вряд ли было возможно. Будущее Фокс-журналистки было покрыто завесой тайны. А вот устроить тараканам уютный домик и вознаградить чем-нибудь вкусненьким – ей было вполне по плечу.
      – Фелисити-экспресс готовится к отправке! – объявила вульпо, – Занимайте свои места. И главное: соблюдайте чистоту!

      Усатая команда заняла своё традиционное место – в кармане журналистки. А сама лисодевочка вновь вооружилась канцелярским ножом и вернулась к инвентаризации.
      Она вскрыла последний маленький свёрток и извлекла из него удостоверение со своей старой работы. Фокс смутно предполагала, что этой самой работы, как таковой, больше не существовало. Подумать только, все усилия оригинальной Фелисити Фокс добиться чего-то большего, чем прозябание в подворотнях Эурибии, сконцентрировались в этом кусочке пластика. А теперь удостоверение и приложение к нему в лице хвостатой журналистки-стажёра – стали единственными, что осталось от информационного агентства «Чаепитие-в-Три-Часа».
      Девушка хмыкнула, качнув ушками. В том, что она собиралась сделать, не было большого смысла. Однако, она всё равно с гордостью одела удостоверение на шею.
      – Мистер Инженеску, – как бы невзначай подала голос Лисси, – а что стало с пистолетом и эмблемой Десантника?
      В переданных пакетах их действительно не было.
      На очереди оставались только коробочки. Самое интересное. Со всей возможной любопытной аккуратностью лисичка взялась за них, осмотрела, даже обнюхала, а потом, пока Агент отвечал на её вопрос, взялась распечатывать.

      Ладислав ответил не сразу.
      Не отрывая взгляда от терминала, он сдержанно произнёс:
      – И то, и другое, это уже была собственность Конфедерации. Поэтому я лично изъял и пистолет, и осколок брони.
      Он замолчал. Его речь звучала очевидно недосказанной. Однако: он всё же почему-то не торопился завершать её. Агент одним глазом высунулся из-за экрана монитора. Его искусственный зрачок отметил ту из коробочек, на которую легли лапки лисодевы. Голова скрылась обратно. Очень интригующая пауза продолжалась ровно столько времени, сколько потребовалось Фелисити на то, чтобы сначала пошуршать открываемым картоном, а дальше поскрипеть извлечённой пластиковой укладкой, – попутно удивляясь необычной тяжести, – под которой скрывалась вещица, окутанная в мягкую плёнку-пакетик.
      А там...
      ...Настоящий хрустальный шар на металлической подставке! Внутри него в центре покоится миниатюрный мраморный постамент. А на оном величественно, гордо стоит тот самый осколок брони с эмблемой. Металл аккуратно, органично впаян в постамент одним уголком. Рваные края осколка да картинка на оном при вращении шара в руках на свету играют переливающимися лучами. Постамент, осколок брони и пространство вокруг них щедро усыпаны белыми хлопьями. А стоит присмотреться – можно найти, что это весьма симпатичные снежинки. И на постаменте выгравирована красивым курсивом надпись: «Памяти капитана Арчибальда МакКаллахи, павшего в неравном бою при исполнении служебного долга во время Катастрофы в Эурибии, посмертного кавалера Медали Почёта».
      Если встряхнуть шар, то в нём начнётся "снегопад".

      – Снежные шары ведут свою историю с древних времён, когда машины ещё работали на энергии горячего пара, – внезапно заговорил Ладислав, – сначала это были очень дорогие, коллекционные украшения. Но со временем снежные шары стали проще в производстве. Они обрели популярность. В те времена, в основном, их считали символом праздника, счастья. Но вообще: в снежный шар закатывали самые разнообразные фигуры, миниатюры. В том числе и на военную тему. И продолжалось это до ядерной катастрофы. За ней пришла "ядерная зима"; длиной в эпоху. Снежные шары начали вызывать ассоциации с радиоактивным снегопадом. И они постепенно пропали. А сейчас интерес к ним очень мал. Можно сказать: одна из забытых вещей.
      Ладислав немного помолчал.
      – Мысль поместить осколок с эмблемой в снежный шар пришла мне на ум сразу, как только я увидел его. Я дитя той эпохи, когда снег и смерть шли рука об руку. Впрочем, всё же, я предполагаю: снежный шар будет вызывать у вас не только грусть. Во всяком случае, я помню по вашему блогу, вам интересны такие вещицы и сами по себе, и в контексте их многогранных смыслов.
      Инженеску сделал ещё одну вдумчивую паузу.
      – К слову. "Блайдд", на одном из старых языков, означает "Волк".

      Когда Фелисити взялась за коробочку побольше, она могла уже без труда догадаться о её содержимом. И действительно: это оказался плазменный пистолет. С кобурой и, что немаловажно – декоративной оружейной подставкой, выполненной из качественного лакированного дерева. Пистолет вроде бы ничем не отличался от того, каким он запомнился "Демону". Такой же солидный и увесистый. Разве что: теперь не реагировал на касания Флис. Ни метафизически; ни просто физически.

      – Пистолет был признан не подлежащим ремонту ввиду значительных внутренних структурных повреждений, – объяснил Ладислав и этот сувернир, – но, вместо обычной в такой ситуации утилизации, он был запаян, а его идентификатор переписан. Теперь это сувенир. Я не рекомендую размахивать им на улице, даже с тем, что он безобидный. Но теперь, он часть вашей истории, достойная того, чтобы положить её на видном месте в доме.

      Ладислав завершил свой ответ.

      Ну разумеется. Фелисити догадывалась, что военные атрибуты будут у неё конфискованы, и поэтому, несмотря даже на интригующую паузу в ответе Агента, девушка не стала развивать эту тему, предпочтя сфокусироваться на коробочках.
      И вот, в её руках возник первый сувенир – хрустальный шар. Фокс стала похожа на мисс Этер в момент, когда той вручили Любовное Письмо. Вид и назначение этого предмета были для лисицы загадкой, но присмотревшись к содержимому и (с искренним интересом) выслушав историческую лекцию от Ладислава, всё встало на свои места. Вилявший от любопытного нетерпения хвостик замер, а меховые ушки Лисси встали торчком, узнав осколок брони внутри.
      Маленькая лиса хранила молчание, лишь треск камина в это мгновение нарушал тишину старомодного кабинета. Она отложила нож, присела на диван и встряхнула шар, чтобы проверить слова Ладислава и вызвать внутри маленькую метель. И вот, девочка с треугольными ушками, родившаяся и погибшая в подземном Мегаполисе, поставила шар на колени и мягко обвила его каштановым хвостом, чтобы впервые в жизни полюбоваться зимними снежинками, которые сейчас красочно вились внутри маленького хрустального мира, ставшего последним пристанищем ещё одного её верного спутника.
      – Приятно с вами познакомиться, капитан МакКаллахи, – тихо произнесла Флис, когда последняя снежинка коснулась постамента, – Как видите, мы снова встретились, и я даже не плачу. Наша миссия выполнена. У нас даже получилось спасти несколько жизней. Этим ведь можно гордиться, правда? Надеюсь только, что я не сильно вас разочаровала, когда мазала из вашего пистолета.
      Фелисити по-лисьи улыбнулась шару с волчьей эмблемой Десантника. Сейчас она не испытывала грусть. Память об этом человеке всегда будет жить в её, теперь уже настоящем, сердце.

      Журналистка-стажёр бережно сняла шар со своей меховой подставки и уложила в коробку. Теперь настала очередь последнего сувенира.
      – Надо же… – в голосе девушки звучало удивление.
      Увидеть пистолет Десантника она точно никак не ожидала. Впрочем, Ладислав тут же пояснил причину, по которой у неё снова возникла возможность подержать его в руках. И всё-таки этот пистолет был слишком большим для такой маленькой лисы. Его вес казался внушительным и сейчас. Не то, что та игрушка, с которой она впервые вышла на улицы Эурибии.
      – Вы ни разу меня не подвели.
      Это оружие спасло ей жизнь, стало частью её новой истории. И в своем текущем виде оно было безобидным.
      Фелисити надеялась, что ей больше никогда не придется ни в кого стрелять. И если хрустальный шар был для Фелисити памятью о Десантнике, то его пистолет станет для неё предостережением. О безжалостности, с которой Конфедерация разделывается со своими врагами.

      Наконец, лисье копошение в коробочках подошло к концу, и девушка подняла взгляд на Ладислава. В её карих глазах плясали живые огоньки любопытства. Да, хозяин кабинета сам по себе представлял из себя интересную тайну, которую хотелось разгадать. Может быть однажды она сделает это, аккуратно и тактично, чтобы не казаться навязчивой, разнюхивающей всё подряд журналисткой. По-дружески.
      – Эти подарки бесценны, мистер Инженеску. Не знаю даже, как выразить свою благодарность. Спасибо.
      На какое-то время повисла пауза, Фелисити неторопливо упаковывала свою сумку, но потом вдруг отметила:
      – Вы всё-таки вспомнили Фелисити Фокс и её блог. Надеюсь, записи в нём смогли принести вам хоть немного радости. Это бы многое для неё значило. Знаете, она ведь очень вами дорожила. Я уверена в этом потому, что её читатель под говорящим псевдонимом «LadySlav» стал одним из немногих воспоминаний, которые я смогла восстановить в своей собственной памяти. А то письмо, которое мы написали вместе – вы ведь узнали его? – помогло мне пройти через всю Эурибию. У меня было обязательство перед другим человеком – дойти до конца. Но в конце было и моё личное, эгоистичное желание, которое я украла у оригинальной Фелисити. Я хотела найти адресат для этого письма.
      Фелисити на мгновение задумалась, подбирая слова, а потом рискнула.
      – Мистер Инженеску, вы уже очень многое для меня сделали, но у меня есть ещё одна просьба. Вы не могли бы дать мне пару уроков, чтобы помочь вспомнить старый язык, на котором было написано то письмо?

      – Пожалуйста, – коротко отозвался Агент на благодарность, скользнув взглядом по Флис. Он не нарушил последовавшую паузу, но дальнейшие слова лисы вновь привлекли его внимание и он приостановил свою работу. Утвердительно кивнув в качестве ответа на вопрос о письме, над просьбой он практически не размышлял. В спонтанном порыве он выхватил из подставки ручку с белой бумажкой для заметок, и что-то быстро вписал в неё. Затем пододвинул бумажку к краю стола.
      – Это мой идентификатор в федеральной соцсети Деметрии. Когда у вас будет свободное время, обращайтесь.
      Ладислав откинулся в кресле. О чём-то задумался.
      – Мне было интересно, – внезапно проговорил он, – в информационном пространстве Конфедерации движутся просто титанические потоки данных, поэтому у нас есть особый квантовый метакомпьютер. Он пропускает через себя информацию и подбрасывает каждому из нас, агентов, вещи, на которые нам может быть интересно взглянуть. Рекомендация, что навела меня на блог, пришла также от него. И это было похоже на то, как если бы мне показали одуванчик, пробившийся на мостовую сквозь трещину в асфальте. Блог, в котором пробегают темы, в которых мои знания из прошлого внезапно не бесполезный груз. Мне было тогда интересно, образно говоря, полить этот одуванчик и посмотреть, каким он вырастет. К тому же, я люблю смотреть низовые СМИ, в них время от времени можно зацепиться за что-нибудь интересное.
      Агент снял со рта догоревшую сигарету и положил в пепельницу.
      – Может быть, – с флегматичной едва заметной улыбкой сказал он, – я даже тоже чуть-чуть приложил руку к победе над Толар. В тот момент, когда принял решение поддержать блог. И сейчас мне, по правде сказать, это всё ещё интересно.
      Ладислав кивнул бывшей журналистке.

      Затем Агент вновь серьёзно устроился за столом, скрестив руки.
      – Ладно. Вернёмся к вашей новой жизни, – он продолжил изначальные объяснения, вновь смотря линейно строго на свою визави, – Агент Кэтчер передала мне, что вы хотите быть вместе с Мэй. Мэй Кобаяши. С четырнадцати лет числилась сотрудником корпорации. В восемнадцать лет её направили на учёбу во флотскую академию. До Катастрофы с Хроносферой учёба была совмещённой с ограниченной корпоративной занятостью. После Катастрофы корпоративное подразделение было упразднено по причине гибели более девяноста процентов личного состава. А учёба была приостановлена по причине того, что мисс Кобаяши попала под следствие, и до его окончания она не имеет права покидать своё расположение.
      Ладислав немного помолчал, давая время принять информацию.
      – Сейчас мисс Кобаяши живёт на деметрианской орбитальной военной станции «Фригг-Три». Эта станция находится под прямой юрисдикцией Федерального Агентства и у планетарного правительства на ней нет власти. Вы будете направлены туда в качестве подопечной ФАСК. Потому что это единственное основание, которое разрешает ваше присутствие на подобном объекте. Плюс, я вписал вас в программу защиты свидетелей, ведь вы действительно свидетель того, чтобы было в Эурибии. Вам надо будет соблюдать правила поведения на станции, которые вам выдадут, и тогда у вас не будет проблем. Плюс: вам потребуется дать там свои свидетельские показания для протокола. Откровенно говоря: они вряд ли нам чем-то помогут, но и мешать тоже не будут. В остальном: мисс Кобаяши находится там на относительно свободном положении. На ней сейчас только запрет на самовольный выход со станции. Так что проблем с контактами с ней быть не должно. Если же появятся, используйте форму официальной жалобы, посмотрим, что там.
      С этими словами Агент сделал вторую паузу.
      – Рано или поздно ситуация изменится, но сейчас я никаких прогнозов не дам. Тем не менее: вам, наверное, стоит рассмотреть возможность также поступить в Академию Флота на какую-нибудь подходящую специальность. Потому что, в лучшем сценарии, хроносферная космическая программа однажды всё-таки вновь сдвинется с мёртвой точки. Понятное дело: в лучшем для Конфедерации. Вы имеете право не разделять это мнение. Но надо понимать, что мисс Кобаяши глубоко связана с этой программой. Плюс, параллельно она числится в эсперской программе, причём в той её части, где эспер состоит на пожизненной службе. Просто потому, что мисс Кобаяши не может взять и потерять свои опасные способности. Опять же, возможно, со временем получится избавить её от этого груза. Но на текущий момент это крайне неясная перспектива. Так что, если хотите сопровождать её всё это время, вам стоит стать квалифицированным космонавтом.
      После третьей паузы, Ладислав подвёл монолог к заключению:
      – А теперь по поводу моментов, касающихся вашего тела. Первый год вам нужно будет каждые два месяца проходить медицинское обследование. Потом, если проблем не возникнет, срок между походами начнёт увеличиваться. Вы можете пройти обследование в любом госпитале. Вся необходимая информация записана в ваш чип. Разве что, не каждый доктор имеет право доступа к ней. Вы должны идти к главному врачу и только к нему. Кроме того, при возникновении любых проблем со здоровьем, вы должны как можно скорее обратиться в больницу. С этим лучше не шутить. И ещё. Ваш энергоузел работает постоянно и является источником малого коррозийного фона. При этом ваше тело не поддаётся ему. Учёные считают, что это благодаря тому, что вы на духовном уровне признаёте его своим. Мисс Кобаяши и все Агенты практически неуязвимы к нему. Солдаты уровня Десантника также обладают высокой устойчивостью и вы не причините им проблем. Но что касается низового и, что особенно важно, гражданского персонала: старайтесь сводить контакты к самому необходимому минимуму и, когда у вас появится возможность летать на планету, не проводите много времени в толпе людей. Им может стать плохо от вашего фона. К сожалению, это проблема, которую пока что невозможно решить на уровне "железа".
      Агент выдохнул.
      – На этом у меня всё. Если у вас есть что сказать и спросить, то я слушаю.

      Щёчки девушки залил лёгкий румянец – несмотря на свою своеобразность, комплимент Агента показался журналистке очень трогательным. По крайней мере, той её части, которая все ещё предпочитала называть себя Фелисити Фокс.
      У лисьей любознательности не было границ. А этот странный мужчина явно был кладезем уникальных знаний и секретов. Значит, даже лишившись возможности вести расследования и распутывать городские тайны, скучать лисодевушке не придётся. И это немного обнадеживало. Фокс деликатно приняла записку с контактом и спрятала её в карман – под бдительный присмотр усатого квартета.
      – Я бы хотела его продолжить. Свой блог. Надеюсь, вы снова найдёте в нём что-нибудь интересное для себя, мистер Инженеску.
      Она знала, что этот блог не будет таким же как раньше. Фокс помнила предостережение Этернити Кэтчер. Но она не сомневалась, что найдёт подходящие для себя темы и сюжеты, даже если ей придётся поступиться со своими принципами.

      Прежде чем вернуться на своё насиженное место на диванчике и встретить строгий взгляд Агента, Лисси ещё раз посмотрела на книжные полки. Вот, где таился настоящий клад, написанный на древнем языке. Лисицу захватило лёгкое и забытое чувство ностальгии. Такое, которое она ощущала уже взрослой, навещая дядю Марсиа в его библиотеке и беря в руки томики перечитанных не раз и не два книг. Воспоминание было таким же смутным как воображаемый разговор с тараканами. Но всё-таки в этом чувстве можно было распознать уют родного дома, который она никогда не испытывала в приюте. Фелисити Фокс забыла все книги, которые когда-то прочитала. Которые сделали из оригинала ту самую оптимистичную и романтичную журналистку-стажёра, кем она оставалась до самой своей смерти. Это была печальная мысль, но Лисси видела в ней и светлую сторону. Незабываемые эмоции от первого прочтения книги можно испытать лишь раз в жизни, а ей представилась возможность не просто повторить этот опыт, но и расширить свои горизонты. Если, конечно, включить наглость на максимум и выпросить у Ладислава книжку для языковой практики.

      В конце концов, Фелисити вернулась на облюбованный диванчик. Монолог Агента был длинным и детальным, касался серьёзных и непростых вопросов. Мэй Кобаяши и лисичкиного космического будущего, к примеру. С видом абсолютного внутреннего спокойствия Фокс молча слушала слова Инженеску, мотая их на метафорический ус. Будь у неё ручка и нужные воспоминания, она могла бы даже взяться за свой ежедневник, чтобы составить профессиональный конспект, как её учила мисс Инна. Но такой возможности сейчас не было. Все журналистские артефакты, включая лисичкино исподнее, были упакованы в Сумку Почтальона. Даже пустые пакеты и коробочки были аккуратно собраны и максимальной компактно уложены рядом, чтобы их было легко выбросить – Фелисити не любила мусор и беспорядок. А раз работать было не с чем, и её уши вполне справлялись с прослушкой важной информации, то в какой-то момент Лисси просто прикрыла глаза и мягко накрыла свои коленки меховым хвостом, будто каштановым пледиком. Она надеялась, что строгий Агент не сочтёт это за грубость. В его кабинете было так уютно, что лиса просто не смогла удержаться. Без малейшего слова и движения, со стороны, могло бы показаться, что вульпо в спортивном костюме – лишь красивая фарфоровая кукла, призванная поскорее сменить этот нелепый наряд на что-то более изысканное и занять свое место в интерьере необычного кабинета.
      Пока Ладислав вёл свой рассказ, она восстанавливала в своей памяти знакомый образ. Девушка с розовыми волосами. Тембр её голоса, впервые услышанный только, когда лисица дошла до логова тирана. Выражение её лица на экране КПК в тот самый последний миг, когда пал ключевой оплот империи Леви Толар.
      Что она думала о Флис на самом деле? Помнила ли она её? Рассчитывала ли встретить вновь? Или предпочла бы похоронить Демона Бездны в прошлом, чтобы никогда не вспоминать кошмар, который ей пришлось пережить?
      Этот образ был неразрывно связан и с самим безжалостным тираном, погубившим Эурибию. Флис рисовала её в своей памяти, как и раньше, без злобы и ненависти. Те черты, которые ей запомнились и казались милыми – красивые гетерохромные глаза, необычная метка на лбу, роскошные волосы и, конечно же, пафос сошедшего с экрана кинозлодея.
      Что с ней стало теперь? Могла ли она смириться с поражением и ужиться с Мэй? Способна ли простить Флис за разрушенную мечту?
      Как бы то ни было, судьба Мэй Кобаяши была уникальна. И Флис хотела бы стать её частью. Сделать её ярче.
      Всё остальное – всего лишь формальности бытия. Сами как-нибудь утрясутся. Фелисити не боялась ситуации, в которой оказалась. Напротив, она открывала для неё новые возможности, которые не обязательно перечеркивали её собственные стремления. Могла ли она представить себя в космосе? Нет. Это был буквальный взлёт до небес для очень приземленной эурибийской вульпо, привыкшей скорее к переплетениям улиц и переулков неонового Мегаполиса, чем к свету далеких и загадочных звёзд.

      Когда информативный монолог был окончен, Фокс открыла глаза и задала Агенту короткий вопрос:
      – Как продвигается следствие?
      Ей хотелось казаться краткой и беспристрастной, но оживший вместе с хозяйкой хвост подсказывал, что та немного юлит. Ей было очень любопытно.
      И вскоре она выдала себя с потрохами, не удержавшись от обоймы новых вопросов:
      – Хм. А кто такие эсперы? И что, всё-таки, такое энергоузел? Что теперь будет с самой Эурибией?

      – Много вопросов, – нейтрально заметил Ладислав. Если приглядеться, то нетрудно заметить, что уютный вид вульпо нисколько не оскорбил его (если такое вообще возможно для высеченной в граните персоналии Агента) и он не поменял ни выражения покерного лица, ни интонаций "биомеханического" рассказчика. Эта пара слов повисла в воздухе. Ладислав о чём-то задумался. Ненадолго: уже через минуту он встрепенулся и расслабленно откинулся в кресле, уронив взгляд на свой блокнот. После короткой немой паузы он вновь навёл зрачки-прицелы на Фелисити и всё-таки нарушил молчание:
      – Эти вопросы взаимосвязаны. Я отвечу на них в формате исторической справки с дополнениями. Здесь нет особых секретов. Итак, – Инженеску элегантным движением поправил очки на переносице, затем чуть наклонил голову, в итоге стёкла в оправе отразили чистый белый свет, – жил-был учёный по имени «Игнатиус Кейес». Он родился во времена, когда высокий готик был на пике популярности. И уже в ту же эпоху он проявил себя как гений в области биотехнологий, а также, в смежных с ними дисциплинах. И более того: он пополнил ряды тех, кого называют «Вечными». Пускай нельзя сказать точно, было ли это врожденным, как у меня, или он достиг этого через технологии. Но факт остаётся фактом: он прожил долгую жизнь и проделал огромную работу во имя науки.

      – Один из самых ярких примеров его работы, это антропоморфы. Их ещё можно называть "пушистиками" или даже «фурри». Это на древнем диалекте. Так вот. Доктор Кейес создал их. Они распространились по всей системе. Доктор стал для них «Всеотцом». И вы тоже, мисс Вульпо, одна из его дочерей. Но это уже так, просто для справки.

      – Немногим более полувека назад, Доктор сделал интересное открытие. Он вырастил в гиперпространстве особый кристалл. Данный кристалл, при переносе в реальное пространство, приобретает интересное свойство: при прямом физическом контакте с человеческой душой, он ограниченно изменяет законы физики вокруг себя. Корректирует мир под желание пользователя, грубо говоря. Что-то вроде магии, если вы любите фэнтези. Или псионики, если вы больше по фантастике. Кейес назвал этот кристалл «Энергетическим Узлом»; коротко: "энергоузел". Наш научный мир всё ещё спорит над более интересным названием и есть отдельная путаница в терминологии, когда энергоузлом называют не сам кристалл, а гаджет либо имплантат, в который он встроен. Но это неважно.

      – Дальше, дабы изучить это явление получше, Кейес создал несколько энергетических узлов. Все они получили кодовое обозначение «альфа». Это чистые кристаллы. Для них была создана кибернетическая обвязка под названием «Ореол». Дальше: Доктор Кейес отобрал шестерых подопытных. И все они были сотрудниками службы безопасности Синдиката. Это крупная корпорация, под прикрытием которой Кейес работал тогда. Подопытным имплантировали «Ореолы». И все они приобрели особые способности, недоступные даже кибернетически усиленным оперативникам. Все они стали первыми «эсперами». Их выделили в особое подразделение спецназа Синдиката. Они решали силовые задачи, которые до этого казались нерешаемыми.

      – Да, мисс Фокс. По формальным признакам: вы тоже эспер. Только вот, ваш энергоузел настроен только на хранение вашей сущности. У вас нет особых сил. По идее, они и не должны появиться. Тем не менее: это важная тема для наблюдения за вами. И если вы вдруг научитесь кидать огненные шары с руки, то от нас это будет лучше не скрывать.

      – Но вернёмся к настоящим эсперам. Они тоже столкнулись с проблемой коррозийной радиации от энергоузла. Для них это закончилось весьма печально: пять человек из шести приобрели из-за неё необратимые изменения в нервной системе. И их отправили на эвтаназию: они стали опасны и для других, и для себя. Шестой же не только выдержал коррозию, но заодно приобрёл к ней устойчивость. Возможно: из-за него исследование и развитие этого направления и продолжилось. Но это, уже другая история. К слову, если интересно: Агент Кэтчер как раз дочь Шестого. И лучший эспер на сегодня. Насколько я знаю: Профессор Кобаяши исследовал геном Кэтчера как раз для того, чтобы сделать мисс Кобаяши настолько же стойкой к коррозии.

      Неторопливый монолог с кучей пауз вновь остановился.
      Ладислав протёр подбородок. Перестал блестеть очками.
      – Жаль, что от него остались только отчёты.
      Глубокомысленно сказал Агент и добавил:
      – Расследование могло быть и лучше. Но мы смогли выгрузить только ту информацию, что хранилась вне Эурибии. Внутри города абсолютное большинство носителей повреждены за гранью наших технологий восстановления данных. Правда, ещё есть надежда, что мы сможем восстановить Хроносферу, и заглянуть через неё в прошлое, чтобы узнать больше деталей о произошедшем. Но сейчас у нас есть лишь несколько важных тезисов.
      Мужчина поднял блокнот и перелистнул его.
      – Будучи подростком, Мэй Кобаяши испытывала много стресса. Первым его источником было естественное взросление: сначала половое созревание, затем подростковое развитие. Вторым источником была сначала открытая травля в школе, которая стала скрытой, когда Профессор использовал свой ресурс для привлечения виновников к наказанию. Третьим источником была работа в корпорации в качестве испытуемой. Изначально она контактировала с энергоузлом без имплантации. Закон запрещает ставить модификации тела на детей, поэтому использовалось устройство на манер часов, чтобы мисс Кобаяши проводила больше времени в контакте с ним. До определённых пределов, конечно: из-за коррозии. В качестве метода психической компенсации стресса, мисс Кобаяши выбрала литературное творчество. "Фанфики", если точнее. Центральным персонажем её фанфиков стала Леви Толар: злая версия Мэй, если коротко. Здесь я отмечу, что персонаж, во-первых, явная калька со злодеек из популярных на то время аниме-сериалов про больших роботов, а во-вторых, у него чего-то не хватает. Чего-то, связанного с мотивацией. Эту неполноценность заметила Агент Кэтчер, но толком объяснить не смогла. Тем не менее, надо признать, что мисс Кобаяши вложила душу в своего персонажа через текст. Плюсом к этому, она любила общаться со своим энергоузлом. Эти два факта, если принять во внимание высокую восприимчивость кристалла к душевным переживаниям, складываются в новый факт: мисс Кобаяши неосознанно, без умысла и совершенно не зная об этом, вырастила внутри энергоузла сущность, названную «Леви Толар». Эта сущность накапливала в себе негативные эмоции, а после имплантации энергоузла, скорее всего, полностью оттянула на себя "мрачную" сторону души Мэй, поскольку начался положительный рост её психосоматических показателей. Триггером для освобождения Леви Толар стало испытание подключения с Хроносферой, во время которого Мэй на мгновение потеряла контроль над собой и Леви Толар воспользовалась этим моментом, чтобы овладеть её телом и, далее, Хроносферой, со всеми последующими событиями.
      Ладислав закрыл блокнот и положил его на стол.
      – На данный момент, это только общая следственная гипотеза. Никто из тех, кто тогда работал с мисс Кобаяши, даже её отец, вообще никто не предполагал возможность развития подобного сценария. Но, теперь у нас есть вы, и это только укрепляет эту гипотезу. Наказывать мисс Кобаяши за то, что её воображение привело к катастрофе, не соответствует ни букве закона, ни духу. А ещё бессмысленно: ввиду несоизмеримости преступления с имеющимися наказаниями. Но с тех, кто напрямую занимался оценкой рисков и кому следовало бы быть поосторожнее со всем этим, уже и не спросишь. Это тупик.
      Ладислав скрестил руки на груди.
      – Эурибия теперь будет гиперпространственным спутником Деметрии. В том, чтобы вернуть её на место, нет ни практического резона, ни морального. Теперь на месте города воронка. Может быть, со временем, она заполнится новой Эурибией. Но города такого типа растут столетиями.

      – Простите моё любопытство, – деликатно ответила Лисси на замечание Агента.
      Впрочем, лисья совесть ни капли не страдала и не чувствовала сожалений от града вопросов, свалившихся на Ладислава. И хитро вздрогнувший уголок одного её ушка очень прямо на это намекал.
      Фелисити была хорошей слушательницей. И рассказ Ладислава тоже не подвел – он был интересен и полезен. Имя «Игнатиус Кейес» или «Всеотец», как назвал его Агент, даже расшевелило что-то от оригинальной Фелисити в глубоких закоулках памяти обновлённой мисс Вульпо. Фелисити Фокс упрямо отрицала идолов и божеств, реальных и гиперпространственных, но она уважала заслуги и вклад тех, кто признавал свою человечность и не боялся её, шёл ей наперекор, несмотря на все трудности.

      Историческая справка на этом, конечно же, не заканчивалась. Рассказ про возникновение энергоузлов и сущность эсперов оказался не менее захватывающим – Фокс бы не отказалась узнать больше подробностей. Один из этих эсперов даже оказался отцом мисс Этер – крутость, видимо, передалась женщине-небоскрёбу по наследству. И ещё эти «Вечные», к которым, оказывается, относился и сам Инженеску. Название говорило само за себя! Сколько всего интересного! У Фелисити даже ушки задрожали от такого количества информации и желания вывалить на бедного Ладислава новый вагон вопросов.
      Но вульпо удержалась от своего порыва и решила не испытывать терпение Агента, предпочтя только скромно прокомментировать свой собственный эсперский статус:
      – Я весьма особая и без всяких суперсил, – лиса обворожительно улыбнулась, – Но если вдруг Фелисити Фокс начнёт пускать огненные шары из рук или нарушать законы гравитации силой мысли – обещаю оповестить вас самым первым, мистер Инженеску.

      Она складывала детали паззла прошлых событий с того самого момента, как прикоснулась к первому встреченному в переулках Мегаполиса информационному терминалу. И надо сказать, Флис полагала, что проделала неплохую работу над тем, чтобы составить из собранных деталек завершенную рамку, очертившую границы общей картины или, точнее сказать, истории трагедии. Уже позднее у журналистки даже получилось составить внутри рамки паззла ключевые элементы основного узора, интриги сюжета. Многое в рассказе Ладислава в какой-то степени уже было известно Фелисити, но в его словах содержались и те элементы, которые наконец-то позволили лисе-журналистке не только заполнить оставшиеся пробелы истории, но и завершить её фон. Возможно, в паззле ещё оставалось свободное место для пары отдельных деталей, но общая картина теперь была предельно ясна.
      Как и будущее Эурибии. На долгое время она останется шрамом на лице Деметрии и в сердце самой Фелисити Фокс.

      Ладислав завершил свой рассказ на первом вопросе, прозвучавшем от Фелисити – о статусе расследования, и он касался непосредственно Мэй Кобаяши. Было заметно, что в какой-то момент слушательница-пушистик поджала губы и крепче вцепилась пальчиками в мех своего хвоста, узнав подробности о прошлом Мэй.
      – Взвалить такой вес на плечи одной девушки… Это несправедливо, – сухо отозвалась она, грустно покачав головой, – В гиперпространстве я собирала не только свои воспоминания, мистер Инженеску. Я знаю, что в произошедшем нет вины Мэй. Я только… считаю, что люди, окружавшие Мэй, могли сделать для неё больше.
      Других вопросов или каких-то комментариев у Фелисити Фокс не было. Её прямой и искренний взгляд был направлен на Агента в ожидании его итогового вердикта.

      Ладислав расцепил руки и скрестил их уже за затылком.
      Глядя в потолок, он задумчиво-флегматично проговорил:
      – Я понимаю. Для вас мисс Кобаяши, это целый мир. Для меня она, это лишь один из кусочков огромного паззла. Этот вес был распределён между тысячами людей, кто прямо или косвенно поддерживал проект. Справедливо ли, что, по итогу, в живых из них остался только человек, чья задача: ввести ключ в замок зажигания, взять в руки руль, и нажать на педаль газа?
      Инженеску коротко промолчал.
      – Это риторический вопрос. Мне не нужен ответ. Я видел это, начиная с освоения лун Деметрии. Инженеры проектировали ракеты. Металлурги выплавляли металлы для них. Слесаря придавали им форму. А герои взлетали на них в космос. И, иногда, погибали. Они знали, на что шли. Без всех этих людей, мы не были бы сейчас здесь. Все они одинаково важны, независимо от своей роли. Поэтому все они всегда сдавлены большей ответственностью, чем кто-либо ещё. Единственное, в чём можно действительно увидеть несправедливость, так это в том, что этот путь не был личным выбором мисс Кобаяши. Однако: есть нюанс. Когда технология клонирования людей встала на ноги, у корпораций, особенно у фармакологических, наконец-то появилась возможность проводить испытания на людях-"болванках", не трогая гражданское население. Юридически, и по сей день клоны не считаются людьми, никто согласия у них не спрашивает. Перевод клона в разряд гражданина, это исключительный случай, и находится строго в юрисдикции ФАСК.
      Ладислав выдержал паузу.
      – Приказ о выдаче мисс Кобаяши гражданских прав был подписан мною. Возможно, одно из самых сложных решений, которые я когда-либо принимал. Я был отлично осведомлён о смертности испытателей, и я предполагал, что "образец один-​один-три-дробь-один" постигнет, ровным счётом, та же судьба. Агент Кэтчер заразила Профессора Кобаяши идеей "удочерения". Она пыталась убедить меня в том, что это имеет очень важный смысл. Но, в конечном итоге, на меня надавил Совет. Я не знаю, честно ли Профессор убедил маленькую мисс Кобаяши согласиться на потенциально суицидальное предприятие, или её попросту поставили перед фактом, или от неё это вообще скрывали и её держали в заблуждении. Сама мисс Кобаяши считает, что она "должна". У меня есть подозрение, что это было внушением, но доказать это сейчас совершенно невозможно. Равно как и привлечь кого-либо, если согласие на опыты из неё всё-таки "выбили".
      Агент разомкнул руки и достал ещё одну сигарету.
      – Что же. Борт, который заберёт вас на «Фригг-Три», ждёт вас, мисс Фокс. Вы свободны. Вас проводят до него. Не забудьте поместить ваших маленьких друзей в кейс на время перелёта. Когда прибудете на станцию, вас встретят. Желаю вам приятного полёта. Буду ждать от вас вестей.

      Несмотря на жестокость слов Агента, Фелисити приняла их как есть. Каждый собирал свой паззл, и паззл Ладислава Инженеску выходил далеко за границы рамок, так старательно выстроенных девочкой-лисой. В его словах содержалась неоспоримая в своём прагматизме логическая цепочка, закон, по которому мир постоянно двигался вперёд, не считаясь с жертвами прогресса. И тем не менее, даже осознавая истинность этих слов, Фелисити Фокс не могла с ними согласиться. Но это было всего лишь личное мнение романтика, которая видела лучшее даже во мраке беспросветной бездны или сухом прагматизме реальности.

      Самым важным для неё всегда была жизнь. Человека или клона, героя или злодея – это не играло роли. Лисица видела в ней высшую ценность. Жизнь и судьба каждого – единственная в своей уникальности свеча, задув огонь которой, разжечь его во второй раз уже не выйдет.

      Фелисити стоически выдержала ответ Ладислава и добродушно ему улыбнулась.
      – Может быть, вы правы, мистер Инженеску, и Мэй Кобаяши в самом деле стала моим миром. В конце концов, благодаря её усилиям я прошла через Эурибию. Благодаря ей я сейчас стою перед вами, могу называть себя живой. Странность тут в том, что я ни разу не встречалась с ней лично. Только с её тёмной стороной. Я даже не знаю, кто я на самом деле для самой Мэй. Но это и не важно. Она может забыть меня, если пожелает. С воспоминаниями или без них, с новым “я” или старым, точка зрения Фелисити Фокс всё равно осталась бы неизменной.

      Маленькая лиса с занятым видом взялась за сборы, и, после минутного копошения с вещами и кейсом-аквариумом, деловой лисий хвост был готов к отправке.
      – Спасибо, мистер Инженеску. И за ваше терпение тоже. Я обязательно вам напишу. И следите за новостями в моем блоге!