The Point of View | ходы игроков | ➁ ❝La Mer❞

[♫][ссылка]

      Сидя в уютном кресле пассажирского «Пеликана», можно следить за россыпью мерцающих на чёрном полотне космоса звёздочек-бриллиантов. Где-то глаз ещё угадывал блеск габаритных огней автоматических спутников. Где-то – путал их с солнцами, чьи целеустремлённые фотоны бороздили бездну сотни и тысячи лет, чтобы закончить свой путь в глубине сетчатки одной, – нынче космической, – лисы. А в самом низу доступного Фелисити поля зрения из иллюминатора вид на бескрайнюю даль космоса скрадывался монументальным куском огромного бело-голубого шара Деметрии. Похожие на рваную сахарную вату облака собирались в причудливые узоры, едва заметно отделяясь от уровня моря.
      Полёт «Пеликана» почти не ощущался. Движки давно отключились: он летел по инерции. Движение угадывалось только по тому, как огни большого космоса смещались относительно Деметрии и машины самой по себе. А ещё впереди, прямо по курсу, медленно росла в размерах солидная орбитальная станция. Транспортник определённо летел к ней. Космическая инсталляция росла да росла, пока не заняла половину обзора. В этот же момент по корпусу «Пеликана» пошли гул с вибрациями: включилась реактивная тяга. Инерция лёгкой перегрузки внезапно надавила на тело, но ремни безопасности не позволили Флис покинуть кресло ушами вперёд. И в какой-то момент весь космос скрылся за сплошным металлом: «Пеликан» проскочил шлюз – да пошёл на посадку. И вскоре космолёт встряхнулся в последний раз: это конечная остановка. Двигатели аппарата окончательно замолчали.

      – Борррт'ь Эхо-Девять-Семь-Два-Два прррибыл'ь! – сообщил по громкой связи подозрительно мурчащим от переполняющего его энтузиазма голосом пилот, он же командир сего маленького, но гордого судна, – всем'ь пассажирррам'ь пррросьба покинуть салон'ь и не забывать свои личные вещи!

      Пассажиров здесь было сравнительно немного. Флис расстегнула ремни; затем достала из багажного отделения свои скромные пожитки: сумку да чемодан. И с тем потопала к хвосту «Пеликана» – дабы в гордом одиночестве сойти с его трапа на твёрдую поверхность посадочной площадки посреди довольно крупного рукотворного аэродрома. И дальше Фелисити, наверное, размышляла бы немного дольше над тем, что делать дальше. К счастью: её избавили от этой необходимости. Её ждали.
      Острый слух кицунэ уловил неуверенный цокот приближающихся к ней металлических каблучков. И среди великого множества вещей, на которые она могла бросить свой любопытствующий взгляд – журналистка зацепилась острым взором за единственно верный объект.



      – Аээ, – слегка растерялась Мэй, но тут же выпалила, – д-добрый день!
      Девушка выглядела немного смущённой. Как будто до этого она усердно репетировала выступление, но стоило ей только выйти на "помост" – как страх сцены всё равно взял своё над ней. Пусть даже вся сцена – это она, это кицунэ, и несколько военных с техниками, маячащих тут да там. Испытывая заметное волнение, – от него её щёчки и ушки даже румянились, – девица продолжила несколько сбивчивое, но от этого по своему милое, представление.
      – Я М-мэй, – сказала она, когда остановилась пред Флис и сцепила руки за спиной, чуть наклонившись корпусом вперёд; её личико улыбалось пусть не очень уверенно, но с ни с чем не спутываемой искренней доброжелательностью, – не знаю, помнишь ли ты меня, – Мэй грустно отвела взгляд в сторону, – это я связалась тогда, в Э-эурибии, с тобой, и называла тебя "Флис"... Это ведь ты? М-мне сказали, что это была ты, – девушка скромно уставилась обратно на журналистку. И как-то внезапно для себя открыла наличие у той ушек. А чуть позже и хвоста. На который её взгляд упал как-то до неприличия завороженно.
      – Х-хвость, – почти одними губами пробормотала Мэй, следя за личным веником Флис, но потом вдруг резко встрепенулась, нервно хихикнула, и вернулась к изначальной теме, – аэм, хе, хм... Флис. Меня попросили побыть твоим проводником здесь. Ты... не против? – наклонив голову ближе к плечу, девушка посмотрела на визави таким взглядом, что сказать "я против" будет преступлением против человечности.

      Это был первый космический перелёт для девочки-лисички, поэтому, естественно, её носик уткнулся в иллюминатор, чтобы было удобно разглядывать бескрайнее звёздное море снаружи. И она вполне справедливо находила открывшееся ей зрелище захватывающим воображение. Событие само по себе было для девушки знаковым. Видела ли Фелисити Фокс когда-нибудь настоящие звезды? Вполне возможно, что нет. Своды бесконечных городских ярусов Эурибии были границами её мира до сего момента. Даже захотелось сделать заметку на тему в ежедневнике. Фелисити всё-таки нужно поскорее раздобыть пишущие принадлежности и выпросить у Агента Инженеску первый урок шифра, на котором оригинальная лисица вела свои записи. Но даже без знания таинств древних языков, она могла бы потренировать мышечную память и попытаться сделать небольшую зарисовку. Может быть, потом, если у неё получится задержать в памяти вид проглядывающего за краем иллюминатора кусочка Деметрии, она все-таки воплотит это намерение в жизнь.
      Но настоящее главное событие этого дня было ещё только впереди. Через столько времени она все-таки встретит Мэй. Какой будет эта встреча? Какая Мэй на самом деле? Будет ли она рада видеть Фелисити? Множественные мысли и вопросы роились в сознании лисодевушки, провоцируя её хвостик на нетерпеливые взволнованные взмахи. К счастью, накручивать себя долго девушка не успела – вскоре мурчащий капитанский голос сообщил о долгожданном прибытии.
      Решительно поднявшись с удобного кресла и собрав свои вещи, космическая лиса мягко ступила на ангарную палубу станции «Фригг-Три». Если вдуматься, то это была кардинальная смена обстановки для ничего из себя не представляющей вульпо из приюта – из грязных подворотен подземного Мегаполиса в стерильные коридоры военной орбитальной станции.
      – Можно ли это считать буквальным карьерным ростом? – с ноткой сарказма буркнула она себе под нос, оглядываясь по сторонам.
      Но быстрее лисьих глаз сработали её уши-локаторы. Меховые средства обнаружения целей первыми развернулись в сторону приближающегося неопознанного цокающего объекта, а уже следом за ними на звук каблучков повернулась и остальная лиса.

      Это была она, Мэй Кобаяши. Фелисити сразу узнала её. Это был тот же человек, которого она видела ранее, но каким же удивительным был контраст с Леви Толар. Такой радостный момент, а журналистка взяла и растерялась будто маленькая девочка, которая обнаружила себя совсем одна в мире взрослых. К счастью, не растерялся её хвост. Он внезапно ожил и завилял так же приветливо, как тогда, в Кибер-Лимбе, когда журналистка возилась у информационных терминалов, а всё общение девушек ограничивалось рваными торопливыми сообщениями. Однако, поймав на себе долгий взгляд, мохнатый веничек вдруг застеснялся и торопливо спрятался за спину хозяйки.
      Мэй представилась первой, и Фелисити сначала подозрительно прищурилась. В новом знакомстве была необходимость? Мэй считала, что лисица могла потерять память?
      Уже через мгновение Лисси улыбнулась, чисто и искренне, будто солнечный зайчик, играющий на зеркальной глади горной речки. Она хотела как-то подбодрить мило волнующуюся розовласку.
      – Привет, – ответила Фелисити, даже мило помахав ручкой, – Да, я та самая Флис, которую ты отыскала в Эурибии, и я ничего не забыла. Помню и тебя и своё обещание. Я... – маленькая лиса на мгновение запнулась, переминаясь с ноги на ногу, но всё-таки заставила себя закончить начатую фразу, – очень рада наконец-то увидеть тебя по-настоящему.
      Лисица завершила повторное знакомство, протянув Мэй ладошку для рукопожатия.
      – Значит, ты встречаешь меня по чьей-то просьбе? Как удачно. Даже не знаю, что бы я делала тут одна. Потерялась бы, наверное, – вульпо пожала плечами и хитро ухмыльнулась, – Конечно, я не против. Ты уже была моим проводником однажды. Побудешь ещё раз, а?

      Мэй сначала немного стушевалась под пристальным прищуром. Однако, уже со встречной ответной улыбкой, сама по себе заулыбалась заметно лучистее – и теплее. Аж кончики глаз приподнялись, усиливая улыбчивость Кобаяши. По плечикам её прошёл едва заметный вздох облегчения: часть волнения с неё спала и она стала твёрже стоять на ногах. Девушка заметно увереннее помахала ладошкой в ответ. А потом, – как-то даже избыточно импульсивно взаимно вскинув руку, – пожала лисью лапку с очень мягким нажимом. Фелисити могла ощутить небольшую мокреньковость внутри ладони Мэй. Но напряжённость внутри визави уже успела рассеяться, так что это был только остаточный побочный эффект. Продолжая щупать кисть журналистки, возможно, даже несколько дольше, чем следовало, Мэй изучающе смотрела прямо на кицунэ с уже нескрываемым любопытством. На последней фразе Фокс так и вовсе начала тихонько пружинить на одном месте от пробивающейся наружу, старательно сдерживаемой, радости.
      Издав детский в своей непосредственности смешок, Мэй сказала:
      – Конечно побуду! Ты же моя подруга!
      А потом немедленно добавила:
      – Я тоже очень рада тебя увидеть! – весьма звонко выпалила девушка, – у меня тогда была только консоль ассемблера и я получала данные только текстом. Всё, что я знала о тебе тогда, это пинг, который я получала от сетевых станций, и то, что ты мне писала. Я даже не знала, что ты лиса, э-хе-хе~♪ Приятно познакомиться!

      Пилот транспортника "Эхо-9722" как раз сошёл с трапа и застал дев за обменом любезностями – и не удержался от того, чтобы присоединиться к нему. За стянутым с головы да болтающимся теперь в руках шлемом скафандра скрывалась голова зверолюда-кота явно из породы русских голубых. Проходя мимо девушек, кот поднял правую руку в приветственно-салютующем жесте да с добродушной улыбкой изрёк:
      – Боньжуррр'ь, дамы, – игриво покачал ушами, и неторопливо зашагал к стоящему неподалёку лёгкому военному багги. Насколько хватало глаз отметить это, а подобные машинки гоняли туда-сюда по всему космопорту: занимались перевозкой людей и небольших грузов, наравне со снующими по воздуху беспилотниками. Тут уж кому что, видимо. Тот багги, на коем Мэй приехала встречать свою гостью, пустовал. Подойдя к оному со стороны водительского кресла, пилот прислонился к его раме и обернулся к Мэй и Флис, показывая со всё той же улыбкой жестом на пассажирские сидения. Очевидное приглашение.



      Мэй чуть смущённо отсалютовала космическому котофею.
      – Поедем? – предложила она затем очевидное, сцепив руки на животике и добавив, – что бы ты хотела посетить сначала, Флис? Может быть, столовую? Или свой жилой блок? Или что-то ещё?

      Сердце девушки пропустило удар, а цепкая лисья лапка уютно сжала ладонь эспера, пока та исследовала журналистскую кисть. Подруга. Это слово, брошенное Флис в одном из её старых сообщений, стало реальным. И Мэй о нём помнила.
      – Признаю, я совсем немного лиса, – Фелисити издала короткий смешок, а её хвостик выглянул из-за спины и изобразил изящный пируэт, – Уж прости, что не оказалась совой. То есть, всё это время я была сетевым пингом? Надо же…
      Как необычно. Но почему же «пинг» был получен именно от Фелисити Фокс, а не от кого-то ещё?
      Вежливо кивнув на приветствие кота-пилота, Лисси проследила за ним до самого багги, а потом обернулась к Мэй.
      – Поедем, – кивнула девушка, согласно покачав ушами, – Было бы грубо отказывать такому кавалеру, правда? Давай начнём с моего жилблока. Я бы хотела сменить одежду на более привычную и заодно оставить там свои вещи. А ещё я бы не отказалась от чего-нибудь сладкого. Мне кажется, я не ела никаких десертов уже целую вечность.
      На самом деле, ей было гораздо интереснее узнать, чем бы хотела заняться сама Мэй. Ведь именно такой вопрос журналистка задала ей когда-то. Предложенный план был вынужденным шагом, сделанным лисой из практических соображений. Хотя в нём таилась и стратегическая уловка. Опираясь на свои возможности, хвостатая девчонка собиралась последовательно воплотить в жизнь каждое обещание, которое она дала Мэй. И рецепты в ежедневнике Фелисити Фокс были её козырной картой. Соответственно, хитренькой лисичке теперь требовалось провести рекогносцировку местности: убедиться в наличии кухни в своем жилом блоке и оценить потенциальных противников – местные космоармейские сладости из столовой. Она не исключала и сценарий, предполагающий экспроприацию ингредиентов и самой кухни в той же столовой, если первоначальные условия не будут соответствовать лисьим требованиям.
      У Мисс Вульпо был план, и она придерживалась его с самого Кибер-Лимба. И сейчас настала его активная фаза. Признаки коварного замысла лисы-журналистки было легко определить по боевому хвосту, шерстка которого теперь воинственно топорщилась на пару с каштановым мехом её навострившихся ушек, а ещё по решительности, с которой их хозяйка прямо сейчас укладывала свои пожитки в багги.
      Комфортно устроившись на пассажирском сиденье, Фелисити уложила свой хвост сбоку, чтобы не мешался, а потом окинула Мэй загадочным взглядом.
      – Ты зовёшь меня Флис. Но недавно я вспомнила как в прошлом меня звали самые-самые близкие друзья, – со скрытой хитринкой в уголках губ, вульпо выдержала театральную – Леви бы, наверное, оценила – паузу, прежде чем с драматичной торжественностью выдать вариацию своего имени, которым теперь не пользовался никто из живых, – Лисси. Но… я, конечно, не против, если будешь звать меня так как тебе нравится.

      Мэй ответила на загадочный взгляд вопросительным. Составив для Флис пару на заднем сиденье багги, она ухватилась рукой за приваренную к раме ручку, и кивнула на ту подруге – как бы намекая, что лучше бы держаться, чем не держаться.
      – Э-хе-хе~. Лис~си~, – смущённо хихикнула Мэй и неуверенно добавила, – честно говоря, я взяла то сокращение из словаря... Оно весило меньше других. Это было важно тогда. Но сейчас уже не очень. "Лисси" мне тоже нравится. Хе-хе.

      Тем временем багги качнулся и скрипнул рессорами: пилот устроился на сидении, подогнал его под себя, и положил руку на коробку передач. Обернувшись да подмигнув дамам, он изумительно плавно тронулся с места. Плавно, как человек, кто понимает, что везёт не мешок картошки в багажнике. Потому что если посмотреть на его товарищей "по цеху"– так они гоняют действительно как картошка на самовыгуле. Даром что все как один – плечистые мужики: кому и перегрузки нипочём, и внезапное десантирование головой в пол не опасно, да и реакции достаточно, чтобы выписать при случае вираж, от какого у обычного человека выйдет наружу да поздоровается с прохожими утренний завтрак.

      Галантный Котофей Авиаторович безмятежно довёз девушек до выхода из портовой зоны к лифтам, выполнил перед ними впечатляющий "дрифтующий круг почёта", и с тем уехал по своим военно-кошачьим делам. Дальше Мэй вела Фелисити по известным ей одной подъёмникам и коридорам военной станции. Наверное, у неё перед глазами была карта, иначе трудно объяснить, как Кобаяши ориентировалась в хитросплетении ярко освещённых холодными лампами прямых линий. Белые стены коридоров украшали указатели, очень лаконичные таблички и, что особенно важно – полоски разных цветов, которые сходились в пучок или расходились по сторонам на перекрёстках.

      Спустя некоторое число изгибов и поворотов, девушки добрались уже до жилого сектора. Это могло бы быть утомительное путешествие – но расставленные в стратегических точках пешеходные конвейеры здорово облегчили путь, так что можно сказать, что Мэй и Флис прошли большую часть пути почти неподвижно. Сам по себе жилой сектор напоминал внешне миниатюрный городок, упакованный в форм-фактор торгового центра пусть и сложно, но всё же вообразимых размеров. По узким улочкам "плыли" пешеходы (преимущественно военные, что логично), колесили миниатюрные электрокары, и просто реяли дроны. Тут да там круглосуточно открытые магазинчики и заведения самообслуживания. Небольшие зелёные насаждения, скамеечки, урны с подключением к общему мусоропроводу. Да просто разные мелочи – важные для тех, кто бывает здесь не проездом. Жить можно.

      То, что называлось "жилым комплексом" внутри сего "торгового центра", представляло собой этакий плотно упакованный мотель: вход в "апартаменты" только с "улицы"; несколько этажей вплоть до самого "потолка" выделенной палубы. Причём без окон, только двери. Впрочем: смотреть там всё равно особо не на что, а для всего остального есть видеокамеры.

      Сойдя с конвейера, Мэй и Флис поднялись по лестнице до второго этажа такого вот комплекса и дошли до конкретной номерной двери. Здесь Фелисити могла подивиться технологиям: замок был разблокирован через её личный нейроинтерфейс – и спустя миг девушки ввалились в "номер". Свет в нём автоматически зажёгся.

      Ничего выдающегося. Не "люкс", конечно – но и не матросская каюта, справедливости ради. На планете такое жильё называется "квартирой-студией". Тут – просто "жилой блок". Прихожая, санузел – и основная комната. Наполовину спальня. Вторая половина – кухня. По-военному спартанская мебель, неизменно привёрнутая ко всем возможным поверхностям. Даже стул – и тот на рельсе. Хорошо, что он хотя бы настраиваемый. Зато сборка такая крепкая, что хрен сломаешь и хрен сломается. Стоимость каждого квадратного метра в космосе – космическая, здесь и за двадцать личных "квадратов" можно сказать спасибо. Плюс с техникой полный порядок. Кухня укомплектована моющей машинкой двойного назначения (бельё, или посуда), весьма компактным холодильником, и пищевым МФУ. Посуда тоже есть. И даже раковина. Со всякими сложными блюдами, правда, возникнут проблемы. Недостаточно места. Но если не работать в три сковороды и две кастрюли, то пойдёт.
      Остальная мебель в комнате – раскладывающийся диван-кровать, плюс пара подушек на том (всё остальное, вероятно, внутри); рабочий стол с компьютером; шкаф-стенка с разными отсеками под различные нужды. В стену в прихожей встроен мини-терминал для настройки микроклимата внутри космических апартаментов. Жить можно.



      – Ну что, как тебе? – с любопытством спросила Мэй, встав около дивана и выразительно глядя на Флис в ожидании её реакции на своё новое, пускай хотя бы и временное, место жительства. Она с забавной непосредственностью сцепила ручки за талией, время от времени бросая взгляды на топорщащийся лисий хвост.

      Лисси послушно последовала примеру Мэй и тоже взялась за ручку внутри багги. Транспорт как раз тронулся с места, а лисий хвостик помахал своей пушистой кисточкой, когда услышал имя хозяйки из уст эспера. Всю поездку на багги девушка-лиса предпочла молча крутить головой по сторонам, разглядывая военную станцию и гонщиков-соперников их аккуратного водителя. Игривая половина Фелисити так и хотела попросить кота-авиатора поддать газку и показать, кто тут босс, но вот ответственная половина лисицы вполне наслаждалась уютной и неспешной, практически экскурсионной, поездкой. Достигнув пункта назначения, Фокс выбралась из багги следом за Мэй, аккуратно выгрузила свой багаж и помахала рукой водителю на прощание.

      – Спасибо! – крикнула она вслед, а потом отметила, – Какой милый.

      Дальнейший путь был для лисы ничуть не менее интересным. Поражаясь способности Мэй ориентироваться в этом лабиринте, Фокс чеканила шаг следом за той, стараясь вычислить закономерность в переплетениях коридоров и нанесённых на пол и стены маркеров-ориентиров. Наверное, разобраться в этом было всё-таки не так сложно как в запутанном Лабиринте Разума. Побродив так какое-то время, парочка, наконец, оказалась в жилом секторе.

      – Ух ты! – выдохнула маленькая лиса, встряхнув ушами, – Прямо как торговый центр! Интересно, что тут есть…

      Стоя на пешеходном конвейере, лиса рыскала взглядом по магазинчикам и другим любопытным местам, составлявшим повседневный быт и развлечения местного военного населения. Ей уже не терпелось самой взяться за исследование – отличный материал для возрожденного кибер-журнала Фелисити Фокс!
      А тем временем, путь, которого безукоризненно придерживалась Мэй Кобаяши, привёл девушек сначала в жилой комплекс, а затем и личные апартаменты Фелисити. Будто кошка, Лисси настороженно (что было особенно заметно по топорщившейся шерсти хвоста и ушей) переступила порог своего нового жилья, огляделась по сторонам и инстинктивно принюхалась.

      – Хм-хм-хм, – привередливо протянула лисица, изучая обстановку.

      По ощущениям, было ничуть не хуже её съёмного жилья в Эурибии, хоть и несколько меньше по площади. Особое внимание Фокс обратила на кухоньку – место для лисьих экспериментов, и рабочий стол с компьютером – место для лисьего же творчества.
      Удовлетворённо кивнув, Лисси обернулась к Мэй и показала той большой палец.

      – Мне нравится. Наведу тут немного уюта и можно будет назвать домом! Кстати, тут же можно держать питомцев? – решила всё-таки уточнить Фелисити.

      Деловито махая хвостом туда-сюда, вульпо прошествовала к шкафу и оставила свой багаж у него. Она разберёт его позже – не хотелось заставлять Мэй ждать. Но кое-что сделать всё же следовало. Первым делом Фокс достала из чемодана обитель усатого квартета и припарковала где-нибудь на подходящем видном месте – рядом со столом или шкафом, к примеру. Приветственно помахав жильцам внутри рукой, девушка приоткрыла аквариум.

      – Вот мы и на новой жилплощади. Изучайте. Только ведите себя прилично, не теряйтесь и не разбегайтесь далеко, ладно?

      Фокс была уверена в надежности и компетентности своих хитиновых напарников.
      Дальше на очереди была одежда. Точнее то, что от неё осталось. Скинув с себя спортивную курточку, лисица предпочла заменить её на более привычное красное пальто с жилетом. Нужно было возвращаться в классический образ вульпо-журналистки. Но завершить его недостающими деталями удастся только после посещения вещевых магазинов, если на Фригг-Три такие вообще были.

      – Вуаля! – Лисси крутанулась вокруг своей оси, заставив хвост и пальто взвиться, манёвр завершился эффектной позой и сложенным на пальцах знаком V, – Ну как? Фелисити Фокс снова в деле! Я готова приступить к следующей части плана.

      Бойко уперев руки в бока, Лисси выжидательно посмотрела на Мэй.

      – Здорово! – с довольным видом просияла Мэй, видя довольство Лисси. Вопрос про питомцев вызвал небольшую справочную паузу, после которой девушка с улыбкой и важным видом гида по правилам современного мира ответила, – ммм, там достаточно всяких условий... Но, наверное, если они хотя бы просто дрессированные, неприхотливые и небольшие, то можно. Главное, держать их внутри жилья, никуда не таскать, и следить, чтобы они не залезли в вентиляцию.
      Мэй с неподдельным интересом наблюдала за вознёй лисицы (разве что, как могло показаться журналистке, её деловитый хвост привлекал несколько больше внимания). Она даже подкралась поближе, чтобы поближе взглянуть на содержимое таинственного чемодана... и с громким испуганным "Кья!" отшатнулась за спину Флис, встретившись глазами с толпой тараканов!



      Внимательно выслушав наставление своего пушистоухого повелителя, тараканы отсалютовали кицунэ усиками. Затем выстроились в цепочку да шустренько засеменили на разведку. Через несколько секунд они исчезли за щелью между стеной и диваном.



      – Эт-то т-те самые т-тараканы? Э-хе-хе... – неуверенно спросила Мэй у подруги, придерживая ту за плечико и поджимая (кажется, определённо специально) коленками её хвост. Похоже на то, что питомцы этакого рода были для неё весьма и весьма непривычными. Но спустя пару мгновений она успокоилась и отступила, хотя и оставшись под небольшим впечатлением, а дальше любовалась переодеванием.
      – Хе-хе! – нежным, будто дуновение летнего бриза, смешком с лучистой улыбочкой, Мэй прокомментировала манёвр Флис, да хлопнула в ладошки, скрестив те между собой да приложив к щёчке, – здорово! – тут же показав ответный большой палец вверх, после чего воодушевлённо заявила, – получается, дальше за сладеньким!

      Выполнить следующую часть плана было не особенно сложно. Киоск со всякими вкусными штуками располагался "в двух шагах" от дома и это даже не особо большое преувеличение – спасибо самоходным тротуарам. Внутри него находились камеры с товарами: мороженое, пирожные, кондитерская продукция. Всё упаковано в стандартные коробочки. Да и сами изделия пищевой промышленности смотрелись достаточно... стандартно. Во времена, когда превращение энергии и материи в еду – это вопрос времени и навыков работы на бытовом пищевом принтере, роль подобных киосков зачастую сводилась к возможности быстро перехватить что-нибудь по пути. Что характерно: ценников нет, но выдача ограничена, и требуется отметиться личным идентификатором на терминале ради приобретения желаемого. На станции работает какая-то отличная от рыночной система распределения ресурсов.



      – Хммм, – Мэй явно привлекли внимание шоколадные палочки категории "поки", отчего она указала на них, – пожалуй, я возьму их, – причём она сказала это с какими-то явно интересными мыслями у себя в голове. Потому что её лицо довольно забавно зарумянилось, когда она украдкой перевела взгляд от палочек на вульпо, но тотчас же стеснительно вернулась к изучению ассортимента.

      Фелисити с интересом наблюдала за поведением своих тараканов. Она тоже ответила им воинским салютом и, будто генерал, принимающий парад, торжественно проводила шеренгу усатых, пока та не скрылась с разведывательной миссией за диваном. Любопытно, что они не отреагировали на прятавшуюся за спиной лисицы “Леви Толар”. Но зато Мэй явно узнала их. Наверное, вспомнила рассказ Флис о говорящих тараканах.
      – Не бойся, они страшненькие внешне, но очень милые, когда узнаешь их получше. Да, это те самые тараканы, про которых я тебе писала. Потом я вас познакомлю. Теперь они, правда, не разговаривают.

      Поджатый коленками эспера хвост был мягок и немного напуган таким вызывающим отношением к себе. По зверолюдским мерками тисканье хвостов и других меховых пушистостей (даже коленками) – это, наверное, как держаться за ручки с близким человеком. Далеко не каждому дозволено, в общем. А ещё немного грубо если сделано без разрешения. Но Лисси сделала вид, что ничего не заметила, будто бы была и не против. Кончик же лохматого каштанового веника, будто набравшись смелости, щекотно и вопросительно обмахнул дерзкие коленки розововласой нарушительницы. Он как бы спрашивал этим манёвром: “Ты чего задумала?”

      Ну а дальше странная парочка отправилась за сладеньким. Фокс лучилась энтузиазмом от идеи поскорее вызвать у себя сахарный шок. Она заслужила это после всей накопленной горечи пройденного пути.
      Дорога через жилой сектор оказалась недолгой, но лиса, словно туристка, всё так же крутила головой по сторонам, во все глаза разглядывая каждый уголок Фригг-Три.
      – Круто тут. И стерильно чисто. Всё ещё с трудом верится, что я в космосе, – призналась девушка, а потом спросила, – А ты где живешь?
      Помимо этого, как бы в отместку за повышенное внимание к своему хвосту, лиса успела осторожно подцепить своей лапкой ладошку эспера.
      – Можно? – деликатно спросила Фелисити.
      Гораздо удобнее ехать по пешеходным дорожкам, держась за руки. И наглая журналистка при этом умудрилась даже сохранить на своей мордашке совершенно непосредственный вид. Око за око, как говорится.
      Хотя… если Мэй продолжала следить за мохнатым придатком, то он, хоть и был сейчас спрятан под пальто, выдавал своё смущение широкими взмахами, от которых красная ткань расходилась за лисьей спиной неровными волнами.

      И вот, настал момент истины. Торговый автомат со сладостями. Лисьи ушки немного разъехались в стороны, будто ожидали увидеть что-то совсем другое. Обещанную столовую или даже кафе (если на станции вообще такое было), где можно было бы романтично посидеть, к примеру. Кроме того, Фелисити Фокс была свято уверена, что её домашняя стряпня будет на порядок лучше стандартной еды из принтера. А тут выходило соревнование с машиной. Но что есть, то есть. Пожав плечами, Лисси склонилась к автомату вместе с Мэй, чтобы изучить ассортимент.
      – Интересный выбор, – задумчиво отметила лиса, оценивая покки, а потом, заметив колебания эспера, возвестила, – Я угощаю! Как тут расплачиваться?
      Фелисити взяла шоколадные покки для Мэй. Интересно, о чем думала эспер, делая этот выбор и почему сейчас так мило румянилась? Журналистская фантазия унеслась ввысь, строя целый ряд возможных теорий. Она чуяла тут скрытый мотив, который следовало всенепременно раскрыть. С этой целью хитрая лиса отказалась от желания взять себе какой-нибудь вызывающий диабет тортик и остановилась на единственном варианте, который, как она считала, позволит развить ситуацию. Она поддержала выбор Мэй и тоже взяла покки. Но только со вкусом клубники!
      Что же будет дальше?

      Мэй не отказывалась от предложения подержаться за ручки. Более того: оное определённо содействовало её скрытому мотиву – если исходить из очевидной да совершенно бескомпромиссной готовности принять лапку в собственную ладошку. Несмотря даже на лёгкое смущение, выливавшееся постоянным лёгким румянцем на щёчках Мэй. Она и сама по себе не слишком походила на недотрогу, и нужно быть уж совсем слепым – чтобы пропустить мимо глаз явственный интерес по части тисканья лисы. Мимика розовласки проваливала всю конспирацию не хуже хвоста. Ну и нельзя не сказать, что она воспринимала всё достаточно буквально, и столовая у неё совсем не ассоциировалась с чем-либо сладким.

      Попутно Мэй рассказала о том, что живёт в этой же части станции – хотя и на другой "улице". Она указала в её сторону рукой. Если верить Мэй, расположение представлялось не слишком далеким, даром что вульпо была лишена рентгеновского зрения для просвечивания стен всех этих "павильонов", "бутиков" да "мотелей" вокруг. Так или иначе: ходить друг к другу в гости – дело пяти минут, не считая договоров со сборами.

      Разумеется: выбор Фелисити не уклонился от кокетливо скошенных в её сторону тёмно-сиреневых зрачков. И от осознания того, что Лисси взяла практически ровно это же самое – журналистка могла воочию наблюдать, как внезапно запылали ушки девушки. Похоже: у той даже от спонтанных мыслей перехватило дыхание! Мэй ненадолго отвернулась перевести дух – и заодно навести несколько больше интриги в мысли визави. А уже потом она скромно отозвалась, указав на маленький экранчик:
      – А, э-э, просто пикни об этот терминал сначала коробочку, а потом свой чип, – и тотчас же продемонстрировала это на собственном примере, действительно пропикав как "покки", так и кисть своей правой руки, и затем отжала на экране кнопку согласия с покупкой. Когда с формальностями было покончено и девы уже потопали к выходу, где-то в проходе Мэй приостановилась. С видом, как у студентки, которая не знает, как подступиться к преподавателю на тему не сданного экзамена.
      – Эм-м, Л-лисси, – вдруг заговорила она, стеснительно теребя коробочку в руках и прилежно стараясь не пересекаться взглядами , – тут, эм, знаешь... у меня к тебе есть... в-важный в-вопрос... М-мне т-теперь всё больше кажется, что чем раньше я его задам т-тебе, т-тем л-лучше... Н-но эт-то... о-очень л-личный... в-вопрос...

      Мягкая и немного прохладная лапка пушистой лисожурналистки, крепко и уверенно сжимала руку эспера. В этом, вроде бы, таком скромном, но в то же время очень важном жесте скрывалась надёжность и непоколебимая верность. Своему слову и чувству цели, которые провели маленькую лису через все трудности и невзгоды. Это кристально чистое в своей искренности стремление не погасло даже внутри разлагающегося нутра Кибер-Лимба.
      И вот, “её” маленькое желание было исполнено.

      ≪ Но я всё равно мечтала о партнёре и всяких романтичностях с ним. ≫
      ≪ Немного глупо, да? ≫

      Да, Фелисити, это действительно немного глупо. Потому что тебе и не требовалось ничего большего. Вот этот момент, это мимолётное чувство близости – для такого безнадёжного романтика как ты, его более чем достаточно.

      Лисица с интересом пронаблюдала за манипуляциями с торговым автоматом и теперь торжественно сжимала в руках клубничные покки. Это тоже была маленькая победа. Наблюдать за миниатюрными эпизодами смущения в исполнении Мэй Кобаяши было невероятно мило. Фелисити старалась держаться, но тёплая улыбка в уголках её губ расцвела сама собой.
      – М? – Лисси вопросительно склонила голову набок и призывно наклонила к эсперу уголок одного ушка, – Конечно, спрашивай.
      Хвостик девушки замер одновременно с её дыханием.

      – Мммм...
      Вишнёвенькая от накрутившихся на вал ею же придуманной реальности хаотичных мыслей, девушка ещё несколько мгновений задумчиво собирала всю силу воли в свои кулачки и пробивалась через стену собственного беспокойного волнения. И вдруг подняла сиреневенькие глазки на Фелисити, и с забавной прямолинейностью спросила:
      – Твоё письмо... ты... это... это правда? – Мэй тут же отвела взгляд, явно краснея даже ещё сильнее, чем до этого, – просто... я... мне никогда не признавались в любви... да ещё и таким способом... К тому же... мы... почти не знаем... друг друга... Но... но ты не подумай, – тут же поспешила добавить Мэй, сцепив ладони за спиной и неловко переминаясь с ноги на ногу, – я не против... чтобы... с девушкой... Ты... очень хорошенькая... и миленькая... Просто... я... я не уверена... это ведь... твоё же письмо? И ты... просто... ждёшь... что я отвечу... на него?

      – Ох… – взволнованно выдохнула лиса.
      Она явно ждала именно этот вопрос, готовилась к нему, но он всё равно оказался достаточно подлым, чтобы столкнуть маленькую лисичку в ледяной пруд. Лисси невольно обвела пространство вокруг и, в частности, торговый автомат беглым взглядом – не слишком романтичная обстановка для признаний в любви. Она плохо помнила содержание, но подозревала, что в её любимых книжках место действия выбиралось чуть более педантично. Наверное, так бывает, если действовать без предварительного плана.
      Набравшись смелости, о чём красноречиво сказали вставшие торчком треугольные ушки и приподнявший полы красного плащика хвост, Фелисити начала по порядку отвечать на вопросы эспера:
      – Правда. Это любовное письмо Фелисити Фокс. Моё письмо. А теперь – твоё, и только ты можешь дать на него ответ. Если пожелаешь, разумеется, – Фокс сделала небольшую паузу, чтобы позволить Мэй уяснить эту мысль, а потом, слегка прищурившись, спросила, – Если подумать, то так ли мало мы знаем друг о друге на самом деле?

      Эурибия стала серьезным испытанием для всех. Но они прошли его вместе. А ещё, пусть даже такое суждение могло быть ошибочным, но из всего множества душ, населявших Мегаполис, вторую жизнь получила только Флис. Она единственная откликнулась на просьбу о помощи. Был этот выбор случайным или осознанным? Могло ли этому быть какое-то научное объяснение? Или это было некое метафизическое притяжение духовной материи, заточенной в клетке пурпурного цифрового мира? Как бы то ни было, лисья интуиция видела в этом знак.
      – У меня тоже никогда не было партнёра. Это первый раз, и я слегка волнуюсь, – призналась Лисси, – Знаешь, в Бездне был момент, когда я едва не потеряла себя. Груз забытых воспоминаний казался невыносимым: таким дорогим сердцу и, в то же время, слишком тяжелым, чтобы жить с ним дальше. Но… я думала о тебе. Я хотела увидеть тебя по-настоящему и сдержать те обещания, которые дала, но ещё не успела исполнить. И письмо настоящей Фелисити – это мой маленький каприз, – девушка слабо улыбнулась, – Выражение истинных тёплых чувств, которыми я могла поделиться с кем-то, кому это тепло нужнее. Даже если ответа не последует. Я уже сейчас вижу, что не ошиблась. Ведь если бы я продолжила жить прошлым, то у нас бы не было этого момента вместе.
      Много слов. За такой перегруженный литературный стиль мисс Инна наверняка крепко критиковала свою протеже.
      Лиса-журналистка завершила свой монолог, решительно вскрыла коробочку с клубнично-печенюшной сладостью, достала одну покки и протянула эсперу.

      Мэй явно не принадлежала к сословию тех, кого беспокоила обстановка даже для таких важных вещей, как признание. А ведь поговорка про красящего место человека родилась неспроста – и в случае Мэй как-то действительно так получалось, что алое смущение окрашивало доселе обычный и непритязательный киоск в оттенки розового. Трудно сказать, была ли сама девушка осведомлена об этой своей силе. Но смущалась она очень даже искренне.
      – Авввв, – тихонько протянула Мэй, прикрыв ротик кончиками пальчиков, пока слушала лисичку. И заулыбалась. Сначала чуть неловко. Но потом всё смелее и шире. Ответ Фелисити развеял недавнее беспокойство, словно того и не было вовсе. По Кобаяши было заметно, что с неё спал груз тех хаотичных мыслей. И пускай часть волнения в Мэй осталась, по блеску в зрачках заметно: это уже приятное волнение в предвкушении... чего-то.
      – Лисси...
      Мэй взяла шоколадную палочку двумя пальчиками. Игриво покрутила. Секундная заминка на преодоление стеснения. И сразу за ней – решительный "цап" губами кончика покки. А в следующее мгновение второй конец сладости оказался в опасной близости от губ Фелисити. Личико Мэй горело, как видимый через телескоп красный гигант. И намёк на то, что должна в ответ сделать Флис, отлично считывался по глазам.

      Фелисити волновалась – её хвост выписывал широкие восьмёрки, метая полы красного плащика туда-сюда, а пушистые кисточки на самых кончиках её ушек едва заметно подрагивали. Маленькая лиса ждала ответ. Каким бы он ни оказался, она примет правду такой какая есть. Впрочем, по поведению Мэй зверолюдская интуиция уже подсказывала, каким окажется вердикт девичьему признанию.
      И потому смелые действия оказались важнее слов.
      Журналистская мордашка так и осталась непроницаемой, в отличие от вечно экспрессивных хвоста и ушей. Однако, встретившись со взглядом Мэй, Флис не выдержала и на её щеках впервые расцвёл милый румянец. Отодвинув ушки назад, девушка-лиса шагнула навстречу эсперу и...
      – Ням!
      ...доверительно прикрыв глаза, поймала губами обращенный к ней краюшек покки.

      Спустя мгновение Фелисити ощутила чувствительную вибрацию, что исходила с той стороны палочки: зубки Мэй принялись медленно стачивать покки! Печенье весело похрустывало под неумолимым давлением органического шредера, чьё поступательное движение вынуждало и саму Лисси присоединиться к процессу измельчения угощения. Хрумкая с обеих сторон палочкой, чуть ли не как зайчики морковкой, Фелисити и Мэй неспешно, неотвратимо сходились лицами друг к другу. Покки укорачивалась. На первом рискованном пределе взаимным ощущением стало дыхание: частое, прерывистое – и горячее. На втором, опасном, пределе произошло столкновение носиков. Короткая задержка для "оценки ущерба" и перевода дыхания – и вперёд: точить дальше. На третьем, – критическом, – пределе девушки коснулись друг друга губами. Остаток палочки попал в "лимб" между зубами – Фелисити и Мэй потянулись к нему язычками. А когда те коснулись друг друга – покки растаял, и мир вокруг для девушек растворился вместе с ним.
      Сначала неуверенный, но поцелуй стремительно развивался: в ласки губами, в игру языками. Более не сдерживая себя, Мэй резко прильнула к Фелисити, обхватила руками за спину и затылок, прижала объятиями к себе – и подпёрла лису к стенке напротив. Поцелуй стал более глубоким и жадным; Мэй часто-часто дышала, а вульпо могла ощутить её быстрое-быстрое сердцебиение под тонкой формой. Она даже немного вспотела – но для носика Лисси, вероятно, это давало фору хорошим духам. Мэй наслаждалась близостью: словно давно представляла себе этот момент и сейчас вовсю погружалась в него наяву. За несколько минут губы и язычок Фокс были крайне дотошно обласканы и облизаны, и оторвалась от них Мэй лишь когда ощутила головокружение от кислородной недостаточности.
      – Уф, фуф, – отдышалась девушка, продолжая тискать лису, и немного отвела лицо, чтобы с нежной улыбкой посмотреть на свою визави и милым шёпотом произнести, – Лисси... ты... моя... любимая...

      Покки растаял, а следом за ним таяло и сердце маленькой лисы. Быть кем-то любимой – что может быть дороже этого чувства? Этого осознания, что в безбрежном океане жизни, в великом множестве сплетённых единым потоком времени судеб, существует хоть одна-единственная душа, которой ты не безразлична.
      Которой не всё равно.
      Которая примет тебя.
      Которая сохранит “тебя” в своей памяти.
      Фелисити знала, в ней больше не оставалось ни единой крупицы сомнения, что Мэй станет для неё именно таким человеком. И в ответ, она готова была доверить той саму себя.
      Лисица положила лапки на плечи эспера, заключив ту в нежные объятия. Было в них и ещё какое-то неуловимое чувство, такое, будто бывшая журналистка держала в своих руках сокровище, дороже которого нет больше ничего на свете. А потом ответила на поцелуй. Как и у Мэй, ответ Лисси поначалу был осторожным как у испуганного зверька, оказавшегося в незнакомом лесу, но потом поцелуй стал смелее, будто зверёк начал привыкать к границам новой реальности. Губы Фелисити, кстати, оказались клубничными на вкус. Буквально. Умышленно ли, или нет, но это произошло не в последнюю очередь благодаря крошкам сладкой глазури, оставшимся после покки.
      Фокс и в самом деле растворилась во времени, в объятиях Мэй. Она, конечно, старалась не отставать и даже задавать темп, но в их долгом поцелуе роль ведущей явно принадлежала эсперу. И каким же головокружительным был этот поцелуй! Треугольные ушки девушки разошлись в стороны и тихонько вздрагивали в такт биению сердца эспера, а чуткий зверолюдский носик улавливал аромат пота розовласки, дурманя сознание вульпо. Её хвост, зажатый между попой и стенкой, настойчиво подергивался из стороны в сторону, требуя свободу, а с ней и возможность выразить весь букет сильных эмоций, переполнявших хозяйку.
      Незабываемый момент. Но вот, он подошёл к концу вместе с запасом кислорода в лёгких: Мэй немного отстранилась, а Фелисити отдышалась, открыла глаза и встретила направленный на неё взгляд и нежную улыбку. И без того румяные щёчки вульпо сейчас натурально вспыхнули красным пламенем, а ушки неловко сдвинулись к затылку, превратившись в сплошную меховую “стрелку”.
      Она не смогла подобрать слова, в которые можно было бы обличить ответ на последнюю реплику Мэй. С одной стороны, позор для журналиста, но с другой – в словарях всего мира просто не существовало таких слов, которые смогли бы выразить чувства девочки-лисы. Вместо этого, Фокс предпочла поуютнее обнять Мэй и быстро спрятать свою пылающую от смущения мордашку, по-лисьи зарывшись носиком ей в плечо, да попутно “похлестав” одним мягким меховым ухом эсперскую щёку.

      – Моя любимая лиссичка, – сладеньким голоском повторила Мэй, как бы пробуя на вкус эту фразу, и буквально чувствовалось, что ей оная весьма и весьма по нраву. Девушка тут же потёрлась щекой о меховое ушко, – мммммм~♪, – и принялась гладить ладошкой журналистку по макушке.
      – Лисси, – нарушила спустя минуту-две молчание эспер, чуть помялась с продолжением, но затем тихонько и скромненько прошептала в лисий звукоприёмник, – можно потискать твой хвостик? Очень хочу.

      Мэй вряд ли могла увидеть реакцию Фелисити на свою фонетическую находчивость – лисья моська всё ещё ворошилась у неё в плече, а остренький носик вдруг мило уткнулся в эсперскую шейку. Но она могла почувствовать эту реакцию: по движению лицевых мышц, которые безошибочно сложились в широкую улыбку.
      А потом…
      – Млем…
      …Мэй почувствовала влажное и щекотное прикосновение. Ошибки быть не могло – лиса без всякого спроса только что взяла и лизнула её шею! Ещё одна причина, по которой журналистка до сих пор прятала лицо – она просто не смогла сдержать звериный инстинкт и явно этого стеснялась. Впрочем, её совесть была чиста – пусть это будет расплатой за ушки. Ведь ушки – это первое прикосновение Мэй к настоящему лисьему меху. Не зря он во все века считался предметом роскоши! Густой и мягкий на ощупь, он был ещё и очень теплым – так и хотелось зарыться пальчиками в каштановые ухи будто в варежки. А уж каким тогда мог быть журналистский хвост?

      И это был следующий вопрос. Хвост Фелисити замер, спрятавшись под плащом так, что больше не было заметно ни намёка на его существование. А сама девушка слегка отстранилась от Мэй, чтобы внимательно посмотреть в глаза эспера. У Фокс теперь было новое тело, в нём не осталось ни следа прошлого. То же можно было сказать и про её сознание – некоторые из самых старых воспоминаний детства, заключенных в нём, уже никогда не вернутся. Да и не надо. Но рефлекс всё равно остался. Где-то глубоко в сердце, практически на уровне дежа-вю, она всё ещё испытывала необъяснимую фантомную боль и отвращение к живодёрам.
      Но нынешняя ситуация была совсем другой.
      Ухмыльнувшись одним уголком губ, Фокс снова приняла уверенную мину и поинтересовалась:
      – О, хочешь потискать лиссичкин хвостик? А тебе палец в рот не клади, Мэй… – дёрнув разглаженными ушками, журналистка издала шутливый смешок и продолжила, – Раз уж Фелисити Фокс теперь твоя любимая, то, как же она может быть против?
      Будто в ответ на тактичное разрешение хозяйки, скрытный хвост скромно выглянул из-под полы красного плаща и сделал вопросительный взмах.
      – Прямо здесь? – с видом скромницы поинтересовалась Фелисити, надкусив новый покки.
      Хитринка в глазах Лисси явно свидетельствовала, что ей хотелось сменить обстановку и оставить торговый автомат наедине с теми, кому он мог бы пригодиться по своему назначению.

      – Эхе~, – хихикнула Мэй в ответ на лизь, кокетливо поводив плечиками. Будущий капитан Кобаяши действительно упивалась прикосновениями к пушистому, а ещё была недостаточно скромной в запросах, дабы насытиться одним лишь мехом на звериных ушках. Едва Фелисити подняла голову, рука эспера продемонстрировала бескомпромиссный отказ прощаться с прекрасными густотой и мягкостью. А когда она услышала ответ, дева так и вовсе заулыбалась, словно ребёнок, почти подскакивая от нетерпения.
      – Йей! – радостно воскликнула она. Зрачки боевой розововласой особы немедленно засекли шевеления пушистого сокровища снизу: Мэй навострила взгляд на хвост и подмигнула тому. Мило почесав напоследок Фелисити за ушками, девушка с явственным трудом отпустила её голову да упёрлась запястьями рук в бока, приняв задумчиво-мечтательную стойку. Дай ей волю, она бы и прямо здесь... Но она (как ей казалось) уловила (не очень) скрытое сообщение в вопросе Фелисити и предложила:
      – Хочешь, – Мэй снова чуточку покраснела, – ко мне в гости?
      И повернулась слегка бочком, предлагая Лисси взять её под руку.

      Фелисити была весьма довольна собой от того лишь, как на глазах преображалась доселе такая стеснительная эспер. Кто бы мог подумать, что её зверолюдские черты могут кому-то так понравиться? Фелисити почему-то была уверена, что раньше те вызывали только неприятности. А ведь добродушная лиса только этого и хотела – чтобы Мэй просто была самой собой, без тревог и волнений. И посему девушка-лисичка немного зажмурилась, сдвинула ушки вместе и наклонила голову чуть-чуть вперед, позволив бескомпромиссной боевой розовласке и дальше чесать мягкую каштановую шёрстку без каких-либо препятствий. Это было даже приятно.
      В какой-то момент Фокс подавила спонтанный смешок: коротко глянув на Мэй из-под пушистой чёлки, она, в своём воображении, на секунду дорисовала той недостающие черты Леви Толар. Вкупе с совсем нескромным и почти "диктаторским" отказом отпускать лисичкины уши на волю, получилось немного забавно.
      Тем временем, журналистский хвост, поймав на себе пристальный взгляд эспера, сначала замер, а потом приветливо повилял той в ответ, попутно покрасовавшись своей пышной шерстяной кисточкой. В его поведении всё ещё чувствовался признак какой-то необъяснимой настороженности, но несмотря на это он уже явно признавал Мэй Кобаяши "своей".
      Дохрумкав клубничный покки и теперь загадочно косясь на коробочку печенюх с шоколадным вкусом в руках эспера, Лисси охотно ответила на кавалерский жест Мэй, взяв ту под руку и уютно прижавшись к ней грудью.
      – Честно говоря, я хотела спросить, есть ли тут место, где можно было бы посмотреть на космос, – совершенно внезапно сказала вульпо, но потом, пользуясь моментом замешательства, мило поцеловала Мэй в щёку, – Однако, ваше предложение мне даже больше по душе, командир Кобаяши! Ведите!
      И вправду. Любопытной лисе-журналистке было интереснее посмотреть на жилище своей визави.

      Дальше последовала короткая прогулка, – короткая для ног, конечно же, – по самоходному тротуару. Девушки пересекли несколько улиц космического городка и добрались до "мотеля", в коем жила Мэй. "Командир", слегка волнующаяся на фоне предстоящей демонстрации собственного жилья, уверенно привела Фелисити к ничем не примечательной двери. Разблокировав взмахом руки замок, она пригласила Лисси внутрь первой, и зашла уже за ней.

      Если говорить про общую планировку, то ничем особенным она особо не отличалась от уже встреченной в жилом блоке у Фелисити. То же разделение на зоны и те же базовые приборы. Разница, наверное... Первое, что отметила про себя Лисси: запах в блоке. Едва вдохнув его, Вульпо немедленно поняла: здесь действительно не жил никто иной, кроме Мэй. "Командир", похоже, была недостаточно женственной, чтобы пользоваться парфюмом, и достаточно неприхотливой, чтобы не пользоваться освежителями. Система обработки воздуха отрабатывала свою стоимость на 95%, так что откровенная духота отсутствовала как факт. Упрямым тут был немного иной факт: телесный аромат Мэй определённо давно устоялся в блоке – и будоражил сейчас рецепторы кицунэ.

      Привыкнув к оному – можно было и поближе приглядеться к обстановке. А там всё даже более занятно. Мэй явно не неряха: вроде ничего нигде не валялось с немой просьбе положить это на подходящее место. А вот постель не заправлена: как её оставили открытой всем ветрам после возлежания, так она и есть – ты ведь только посмотри, какое там постельное бельё с нарисованными на том лисичками. На столе скромно прячется кружка с оттиском какого-то внушительного робота; а на витринной полке шкафа стоят несколько коллекционных фигурок космических кораблей.



      – В общем, эхехе~, вот, – с неловкостью человека, показывающего что-то весьма личное, объявила Мэй и со скромной улыбочкой почесала в затылке, – ничего такого, на самом деле, – и после небольшой паузы добавила, – может, хочешь попить чего-нибудь? Мне после сладкого всегда хочется... Чаю, кофе, или что-то другое?

      Фокс переступила порог каюты и замерла, любопытно оглядываясь по сторонам – уголок одного её ушка мило подёргивался, когда лисий взгляд падал на что-нибудь интересное. В помещении было много всякого, что привлекало внимание, но главным для зверолюда тут явно был запах. Лисси старалась себя не выдать, но если Мэй была достаточно внимательна, то могла бы легко заметить лёгкое шевеление крыльев носика девушки-вульпо. Та, кажется, снова дала волю своей звериной половинке, и сейчас тщательно принюхивалась к ароматам каюты. И, если судить по розовому румянцу на щеках, обстановка пришлась ей очень по душе.
      Первым делом, девочка-лисичка сняла свой плащ и сапожки, оставив те на положенном месте. Теперь Мэй могла оценить Лисси с совсем нового ракурса – без красного плащика та предстала перед эспером стройненькой и миниатюрной, в чёрных чулочках да черных же коротких шортиках и топике. Кроме того, на журналисте-стажёре красовалась необычная, явно изобретённая самой хозяйкой, разгрузка, состоящая из разнообразных ремешков. Вывод напрашивался однозначный: пушистая визави Мэй явно заботилась о своем имидже - в нём содержались одновременно и стиль, и практичность. При желании, Фелисити Фокс можно было бы легко поместить на обложку детективного романа - для полноты образа ей не хватало только записной книжки, кобуры с пистолетом и разнообразных гаджетов. Но самое главное, что, вероятно, могло бы заинтересовать Мэй, так это каштановый хвостик Фелисити, которому теперь было негде прятаться, и вот прямо сейчас он неуверенно вилял туда-сюда за лисьей попой, явно в ожидании чего-то.

      Хозяйка каштанового хвоста, однако, сохраняла гораздо более непроницаемый вид. Важно пройдясь по каюте, она сразу же остановилась у кровати и бросила критичный взгляд на одеяло эспера.
      – О! Превосходный стиль, мне нравится, – лиса подняла большой палец вверх, одобрив лисий узор постельного белья.
      Удержавшись от внезапного хозяйского импульса заправить кровать, Фелисити двинулась дальше по каюте и подошла к шкафу, чтобы, любопытно встав на цыпочки, приняться за разглядывание моделек космических кораблей за витриной. Интересно, был ли среди них тот серебристый корвет, который она когда-то увидела в воспоминаниях Мэй?

      – М? Да, я буду ко... – машинально начала Фокс, но осекла себя.
      Последний кофе, который она помнила, перешёл на новую стадию эволюции внутри Кибер-Лимба.
      – …бррр… – лисичка поёжилась.
      Всё-таки сейчас ей не так уж и нужен кофе. Больше нет причин бороться со сном, да и зачем ей забивать горьким кофе вкус сладостей?
      – Лучше чай, спасибо. Кстати, Мэй, я веду собственный кибер-журнал. И я вот подумала, может быть, ты захочешь… – кончик лисьего хвостика застыл в неподвижности, а шёрстка на ушах вульпо начала заметно топорщиться, – …стать моей читательницей?

      Если когда-нибудь вдруг ты почувствуешь себя лишним для мира, то для успокоения души ты можешь вспомнить про вопросительный знак в конце вопроса Лисси. Действительно: какие могут быть ещё тут вопросы, если всё определено итак? Ответ был предельно очевидным – но (не без усилия оторвавшаяся от созерцания пушистого лисьего хвостика) Мэй озвучила его всё равно.

      – Конечно захочу! – звонко отозвалась она, сопроводив слова по-милому честной улыбкой, – где надо нажать "подписаться"? – и, всё ещё лучась довольством после слегка смущающей оценки стиля постельного, взялась за приготовление чая. К сожалению: модель корвета на витрине отсутствовала. Впрочем: если приложить чуть усилий для интуитивного восприятия, то коллекция приобретала особый смысл. В том плане, что она заменяла утраченную в Эурибии оригинальную оную. Скорее всего.

      Подозревала Фелисити о том или нет, но Мэй являла собой "троянского коня": ибо журналистка рисковала приобрести двух подписчиков по цене одного! Ведь через хрусталики глаз розовласки за ней следил заодно и метафизический "пассажир" эспера. Леви всё ещё немного дулась на Фелисити, – трудно забыть натравленных на злодейку тараканов, – и заслужить её признание нужно было серьёзно постараться.

      Но это уже история для другого дня.

      История этого дня окончательно отлила в камне фундамент для крепкой девичьей дружбы. В ней было место и потисканному да пожамканному хвосту лисы, и всяким романтичностям "как в книжках", и прочим маленьким, но необычайно важным и милым вещам. Что ещё надо для счастья? Прошлое и слёзы навсегда обратились в прах, собранный в уютную урну, что поставлена в самый дальний угол памяти.

      Жизнь продолжается.