Пыльные плёнки светлого завтра [Rebirth] | ходы игроков | ×В тихом омуте

- Не знаю, - резко ответила старшая, - я видела то же, что и ты, догадаешься, чем занимаются лежа друг на друге, или тебе еще не рассказывали про секс?

Варя подняла голову и тупо уставилась на сестру. Слова доходили до нее медленно, как сквозь фильтр. Какой секс? Он же вонзил в девочку зубы. Она потрясла головой, как будто это могло помочь сложить мысли в аккуратную стопочку. Нет, она не ребенок, и знает про секс. Много раз она полунамеками обсуждала эту тему с онлайн-друзьями. Варя на секунду представила себе монстра и секс - и все ее тело содрогнулось от отвращения.

Ви, ты можешь вспомнить, где мы играли в прятки?

Все еще чувствуя тошноту, Варя подобралась к карте и тоже вперилась взглядом в точку, куда вели красные линии.

- Вроде недалеко отсюда. Далеко бы в этот лес я не пошла. Много сосен. Сейчас...

Она порылась в рюкзаке и достала блокнот с карандашом. Закрыв глаза, попыталась представить себе прятки. Все, кроме... Как будто яркий солнечный день и они только пришли. На бумаге появился ствол старой сосны, раззявивший свой черный рот-дупло, заросли крапивы, почему-то опять лилии. Варя сильно нажимала на карандаш, линии выходили темные и толстые.

- Ты ещё там? Сожми руку если слышишь. Хорошо…Пришло время, Лилия. Веди её. Пусть она вспомнит.

Вздрогнув, Варя сломала грифель карандаша и на бумаге осталось серой пятно. Все вокруг снова стало зыбким.

- что ты помнишь обо мне?

Лицо старшей сестры было близко-близко, Варя могла разглядеть каждую пору и каждый волосок на ее коже.

- Нууу, ты всегда была такой, как сейчас. Ссорились-дрались-мирились. А потом - а потом ты уехала.

Варя увидела на столе початую бутылку виски. Не задумываясь, она налила себе полстакана и выпила залпом. Как зелье смелости в Изумрудном городе.

- Давай! Веди меня! Пусть это все поскорее закончится!

Всё сумбурно, всё мято, всё смазано. Буд – то пытаешься смотреть кино на засвеченной плёнке. Кадры рваные, кадры резкие, но…Почему лёгким отголоском, эхом из подсознания, рвётся слабая, но настойчивая мысль – «я должна!» Кому должна? Что должна?
Собрать всё воедино: чей голос в голове? Мягкий тон, просьба сосредоточится. На что это похоже? Кто копошится в её голове? Кто тянет воспоминания, которые поросли диким бурьяном смущения, страха и ненависти? Зачем это эму? Ответ солью на языке, вот – вот сорвётся…

Что за глупый вопрос? Конечно Варвара помнит. И ругань с сестрой, и вечные дележки общих вещей, обиды и слезы…Она помнит всё, кроме самой жгучей обиды – почему Лилия ушла. Да, в то время, назвать их отношения тёплыми, можно было назвать с натяжкой, но вот так резко, просто уйти…Что она сделала не так? Чем зацепила старшую сестру? Что сказала? Что сделала? Она ли та самая причина, или дело было в другом? Тогда в чём?

С каждым штрихом карандаша, с каждой пепельной линией по бледному листку, обстановка вокруг девушек подавалась изменениям. Ветер набирал обороты, разбивая буйные порывы об мокрые стекла, дождь глушил канонадой хаотичных ударов по крыше, тусклая лампа под потолком, потрескивая и моргая, угрожала вновь поглотить свет, оставив сестер в мраке неизвестности и ужаса. Штрих за штрихом, воспоминание за воспоминанием, линия за линией и…точка.
- Давай, веди меня!

Подобно заклинанию прозвучал юный, израненный голос. Так громко и так отчаянно, что смог перебить шум безумной непогоды, вызволив секундную паузу. Тишина. Вдох, выдох, снова вдох… Резкий порыв ветра с дикой силой ворвался в дом, открыв настежь все окна и двери. Он срывал предметы со стола, переворачивал цветы, путался в волосах, пока хрупкие фигурки сестёр, застыли в янтаре времени. Мокрые капли по лицу, то ли дождь, то ли слезы, теплом в ладонь, рука в руку, сердцем в сердце.
- Ты должна быть сильной…
Там, вдоль лилий белых, в грязи и под проливным дождём, стояли дети. В оборванной одежде, бледны и молчаливы, а вместо глаз - скважины замочные, что били ярким светом. Стояли молча, указывая бледными руками, в тот самый хвойный лес. Там в детстве всё и начиналось, истории начало и конец.
- Веди её, Лилия. Пусть она вспомнит…

Внутри себя Лилия продолжала терзаться сомнениями.
"Стоит ли узнавать правду, которую столь старательно скрывает сознание, а если все-же узнать, чем это грозит? Каковы последствия и какова цель, какова цена?"

Порыв ураганного ветра эти сомнения не развеял, но заставил их отступить.

Как и в первый раз грохот и стук многократно усилившейся непогоды пугал, вызывая желание вжаться в самый дальний угол, однако этот страх не вгонял в животный ужас.
Право действовать было на стороне сестер и до конца этого действия они были в безопасности - уверила себя Лилия, стискивая руку младшей:
- Понятия не имею, чем это обернется, - наклонившись к самому уху сказала она Варваре, - ты должна знать - я правда люблю тебя, я ни за что не уехала бы...и точно ни за что на свете не хотела, чтобы ты видела происходящее моими глазами, но видимо это единственный способ.
В свободной руке Лилия сжимала мгновенно намокший рисунок Варвары, не то как карту, не то, как доказательство её существования.
Следуя вперед она старалась не смотреть на источающие свечение детские силуэты, но получалось не всегда. Мозг упорно требовал определиться, чувствует ли сердце страх или, может, вину, чувствует ли она причастность к их судьбам или все вокруг лишь декорации в сумасшедшем доме?

Варя, зажмурившись и громко всхлипывая, сжимала руку сестры. Старшей сестры, которая всегда защитит. Да, она бывает резкой, говорит обидные слова, но она Старшая, которой можно довериться.

Запах лилий, мокрое лицо - слезы и капли дождя вперемешку, ноги, спотыкаясь, месят грязь. Где-то рядом - страшные дети. Не открывать глаза. Следовать за Старшей.

- Веди меня. Пусть все это поскорее закончится.

Через пелену тумана, краткими шажками, утопая в грязи сознания под дрожью мыслей собственных. Холод по щекам, углями костра под сердце, ослепительным блеском молний в глаза, сжимая нитей сплетений родственных. Ты всё пройдёшь, всё выдержишь, всё сможешь. Покажешь ей, но по началу, собственные страхи по полочкам разложишь.
- Мне жаль, Лилия, но мне придётся попросить тебя, вспомнить самой. Всё с самого начала. Почему ты ушла, Лилия?

В тот день, обратный путь был невыносим. Вроде бы всё как всегда: Варвара сидит у открытого окна машины, играя со своей куклой на коленях, мама много улыбается, посматривая на дочерей через зеркало заднего вида, отец внимательно следит за дорогой, еле заметно улыбаясь. Но Лилия…Лилия вырвана из контекста данной семейной картины. Вырезанная с фото грубыми линиями. Мозг панически пытается хвататься за любые возможные оправдания, варианты, сомнения. Может ей действительно показалось? Может это был не папа? Туман размыл, дождь залил глаза, воображение разыгралось? Он не мог…точно не мог!
В голове мелькали обрывки острых вспышек воспоминаний. Там лес, там прятки, Маша, монстр…нет! Это был отец! Она поняла это на подсознательном уровне, пряча ужасающую картину убийства от наивных глаз младшей сестры. Его одежда, его глаза, его движения.

- Лилия, ты что такая бледная? - холодным душем вырвал из воспоминаний отчий голос. – Тебя укачало?
- Нет…папа…- всё, что смогла выдавить из себя девочка, пытаясь сдержать панику в своём голосе.
- Мы можем остановиться, чуть разомнёмся.
- А я цветы пособираю! – тут же поддержала идею Варвала, очевидно желая как можно больше нагуляться перед тем, как ей придётся вернуться в душный пыльный город.
- Ну вот. Я помогу Варваре, а ты с мамой пройдёшься. Как тебе идея?
- Нет! – чуть ли не вскрикнула Лилия. – Давайте просто вернёмся побыстрее домой. Я очень устала
- Ладно, как скажешь доча…
Она больше никогда не оставит свою сестру наедине с этим монстром. Всё верно, тем утром, она действительно увидела монстра. Просто он был в людском обличии.

- Продолжай, Лилия. Помни, сейчас ты в безопасности. Чувствуешь мою руку? Сожми её крепче. Это всего лишь кино. Согласна, не самоё радужной, но всё же кино. Ты в любую секунду можешь его остановить. Главное не проматывай. Я должна увидеть всё…

Родные стены не дали успокоения. Наоборот, слыша его голос за стеной, обыденные разговоры, смех матери, паника только множились, сжимая стены собственной квартиры. Мама…Разве она не замечала? Разве не было ни одного просчёта с его стороны? Он часто бывал в командировках, уезжал на несколько недель, возвращался поздно… ни одного намёка? Пятна на рубашке? Царапины на шее? Грязь на одежде? Как можно любить монстра? Если только она…
- Мы идём с Варварой в парк. Лилия, будь добра, вынеси мусор и помоги маме на кухне.
Триггер, звонкая оплеуха, команда фас! Девушка мигом рванула из своей комнаты, в секунду загородив спиной сестрёнку.
- А…а давай я с ней погуляю? А вы тут с мамой отдохнёте.
Это первое, что пришло в голову Лилии. Слабая линия обороны, что бы не перейти грань своих эмоций.
- Нет, доча. Мы давно договаривались сходить с Варварой в парк посмотреть на птичек. А зная тебя и твоё отношение к сестре, ты вряд-ли уделишь ей много внимания. Засядешь в свой телефон, на там прогулка и закончится. Со мной Варваре будет веселее, да моё солнышко?
Он протянул руку к девочке, намереваясь погладить её по голове, но в ту же секунду что-то щёлкнуло, сработал инстинкт, или как это можно назвать? Факт есть факт – звонкая и максимально сильная, для девочки подростка, пощёчина.
- Не трогай её, тварь!
Лилия сама удивилась внезапному приливу смелости. Волна ненависти и призрения, попросту выплеснулись из неё и данный прилив уже невозможно было остановить.
- Лилия, ты чего?
- Попробуешь ещё раз до неё дотронуться и я лично перегрызу тебе горло!
- Юная леди, вы меня серьезно беспокоите!
Он встал во весь рост. Завис над девушкой огромной, громоздкой фигурой и именно в тот миг, в его глазах мелькнули те самые красные огоньки, в которых Лилия и признала отца в то самое туманное утро.
- Что тут происходит?
Спасительные нотки маминого голоса, придали храбрости и сил на новую атаку.
- Мам, наш отец…он…
Пока Лилия пыталась сформулировать в речь, весь ужас того, что держала в себе всё это время, глаза невольно отхватывали странные эмоции на лице матери. Их сложно было объяснить. Это смесь страха, боли, стыда и призрения к самой себе.
- Мам? Мам, ты знала?!
Яркая вспашка, боль по всему телу, разум медленно погружается в липкую пустоту. Там тихо, там безопасно, там…

- Открой глаза, Лилия. Не бойся. Я рядом.
Яркий свет, мутный образ, холод по вискам. Множество проводов от пальцев рук и головы, по белым стенам монитора, сетки цифр. Всё строго выверено, расставлено по своим местам. И голос принимает очертания, в реальность о которой убегала ты.
- Привет, Лилия. Рада, что ты вернулась…

Лилия дернулась от яркой вспышки света и резкой смены обстановки, но кричать не стала - она была готова к чему-то подобному, как и к мысли, что отец вовсе не тот "папашка" хоть и раздражающий своей заботой о Варваре, но все же родной.

И вместе с тем она готова не была. Ей казалось, что с ними работает судебный психиатр, может быть частный психолог, нанятый потерпевшими с целью вытащить из нее показания, но место, в котором она обнаружила себя сейчас, было похоже на исследовательскую лабораторию. Меньше всего ей хотелось, чтобы чужие люди копались в кошмаре из ее прошлого, чтобы потешить собственное тщеславие.

- Здравствуйте, - растерянно ответила Лилия, - пытаясь найти источник звука, оглядывая себя и окружение, - можно снять с меня это? - она старалась сохранять голос спокойным, тем самым давая понять, что осознает и контролирует ситуацию, но в тоне зазвучали нотки истерики, и было от чего.
Из нее на свет божий, по причине, которая ей непонятна, или, возможно, пока еще не вспомнилась, извлекли нечто отвратительное ей самой, нечто, что он с сестрой спрятали от самих себя и окружающих и теперь нужно заново с этим мириться. Лилия не была против правды, но сейчас она словно застряла поперек. Как человек, восстановивший ход событий, она узнала правду о близком ей человеке, как дочь, в разрозненных воспоминаниях она не смогла прожить заново всю ненависть, все отвращение и ужас, которые должна была чувствовать при мысли об отце и это знание вкупе с отсутствием должного эмоционального фона, не позволяющим немедленно и безкомпромиссно возненавидеть его снова, с невероятной силой сжигало её изнутри.

- Где Варвара? Что он с нами сделал? Зачем вы это делаете со мной!? Сделайте так, чтобы я его снова ненавидела!!!

Вернуться – как сделать шаг в пропасть ожидая, что тебя примут мягкие волны, а не острые, солёные камни скалистого берега. Открыть глаза – принять реальность, которая петляла в твоём сознании как мышка в лабиринте, в поисках выхода без заготовленной мышеловки. Сказать первое слово – осознать себя настоящую. Тот самый, крохотный комочек нервов, сжатый от наплыва рвущих разум эмоций. Ту самую растоптанную надежду, на защиту последнего дорого тебе человека. В тех самых последних секундах своей реальности.

- Пару кубиков андреток…
- Не надо, сестра. Лилия справится. Так же, Лилия?
Женщина напротив была смутно знакома. Как отдалённый силуэт из снов, или очень дальний родственник, который когда-то, где-то мелькал на фотографиях из детства. Всё же, она излучала спокойствие, держа девочку за руку. Стоп…девочку? Почему тело так не привычно мало? Откуда эта худоба и лёгкость в суставах? Где шрамы от нелепых пьяных падений? Сколько тебе лет?
- Лилия, посмотри на меня, - женщина с угольно – пепельными волосами и яркими голубыми глазами, пристально смотрела на девочку держа за руку. – Меня зовут Мария Хэйнт. Ты поступила в моё…, - женщина замолчала на секунду, пытаясь подобрать подходящее слово, - учреждение, с серьезной психологической травмой. Твой разум полностью закрылся от реального мира, отправив сознание в свой маленький, защищённый мирок. Два года мы долго и упорно пробирались к истине, что бы понять причину твоего срыва. Но каждый раз, когда я находила нужную дверь, ты «теряла ключи». Вела к правильному маршруту, но ты «ломала транспорт». Показывала дорогу, но…ты «размывала» её. И всё же, мы с тобой, смогли добраться до той самой отправной точки, прошли весть путь вместе, смогли вернуть тебя.

Писк приборов глушил голос, жадно цепляясь в оглушенные перепонки. Свет всё так же безжалостно бил по глазам, заставляя щуриться и приковаться ладонью. Но постепенно, окружающая обстановка, переставала быть чуждой. Нет, явно не знакомой и уж точно не родной. Больше вынужденно – принятой: белые стены изрисованные тонкими линиями в цветочные узоры, угрюмые решётки на окнах, массивная дверь с тяжёлыми замками и маленьким окошком, медицинские халаты, строгое лицо бугая – надсмотрщика. Знакомы и провода, что по телу плели паутину, да в платы на висках, тот самый мерзкий писк программ, и Мария в очках под роговую оправой, чужой быть перестала.

- Лилия, ты ещё тут? Ты со мной? – женщина сжимала руку девочки в так своим словам, держа зрительный контакт. – В данный момент, ты участвуешь в экспериментальном проекте по искусственному воссозданию воспоминаний. Проще говоря, мы смотрим фильм про твоё прошлое, где ты, шаг за шагом, показываешь мне истинные кадры произошедшего. И до недавнего времени, мне казалось, что именно ты являешься в нём, той самой жертвой, но…Ты всего лишь свидетель. Жертва же…
Мария отвела взгляд в сторону. Там, буквально в нескольких метрах, среди десятка подобных проводов и микросхем, лежала Варвара. Всё такой же маленький и хрупкий комочек. Беззащитная, ранимая, смышлёная.
- Твоих воспоминаний мало, Лилия. Истинный монстр прячется в её голове. Ты справилась с ним и на моё удивление, начала вести свою сестру, через тьму её воспоминаний. Я всего – лишь подталкивала, показывала направление. Всё остальное, ты сделала сама.
Женщина вновь сжала руку девочки, пытаясь оторвать её взор от светлого, родного пятна. Почему-то казалось, что данные секунды воссоединения, могут стать для них последними.
- Лилия, нам нужно ещё раз сделать это. Добить монстра, понимаешь? Если Варвара примет его как отца и вернется с этим осознанием, то обещаю, он больше никогда не выйдет на свободу. Ты должна убедить её, заставить вспомнить и принять бой. А он…будет не лёгким.

"Пытались добраться", "теряла ключи", "смогли вернуть", - Лилия старалась сконцентрироваться именно на этом, выделить, как основное, что-то очень важное, что нельзя упускать, пока вся прочая реальность проявлялась в ее голове неряшливыми мазками и бесконечно прибывающими сомнениями.
Она морщилась и мотала головой, снова и снова стараясь отбиться от переполнявших голову сомнений.

- Я тут. Здесь я, здесь! - наконец ответила Лилия Марии.

Наверно это успех, наверно очень важно его закрепить, совсем скоро она поймет, насколько это важно, наверно уже начинает понимать.
Даже не испытывая головной боли Лилия буквально ощущала, как готова разорваться её голова. Еще там, внутри себя, в их старом деревенском доме ей начало казаться, что она ненастоящая, но какая же она на самом деле? Лилия теперь старалась уловить в своей внешности хоть что-то, намекающее на возраст - грудь? Руки? Рост до кончиков пальцев? Взгляд бежал по телу сверху вниз. Если ненастоящая она, могут ли быть ненастоящими воспоминания? Хочет ли она это помнить или кто-то хочет, чтобы она вспомнила именно это?

Лилия снова растерянно помотала головой, встретившись взглядом с Марией, беспомощно открыла рот, но заставила себя сказать:
- Я не оставлю её там, не оставлю одну.

- Я знаю, Лилия. Я знаю…Возвращаем её.

Ищет тепло, жмётся комочек. Но холод и ветер, холод и ветер. Множество линий – грифельных точек. Но холод и ветер, холод и ветер. Где же рука, что от бури укроет? Дай мне надежду, страх забери. Кто шум волны белой разом настроит? Дай мне надежду, страх забери…
Она пропала. Просто исчезла, растворилась. Вот она была, вот её нет. Дождь до дрожи сквозь промокшую одежду, ночной лес с шумящими кронами деревьев, липкий страх – есть. Её нет. Ты одна. Ровно так же как и в тот день. И ровно так же, пытаясь собрать крупицы оборванных нитей, пытаешься понять – а почему она ушла? Что было не так? Ты что-то сделала? Грубо ответила? Пожаловалась маме на очередное хамство от сестры? Утащила прикольную вещицу из её комнаты? Что ты сделала не так?! Почему опять этот вопрос завис в воздухе без ответа? Да что, блядь, не так?!
А никто не ответит. Ты одна. Среди бушующей природы, туманного леса и звонкого эха детского смеха, что рвется в сознание холодными иглами страха. Сжать бы ладонь родную, уткнуться в плечо, но…его нет. Ты одна. Есть громоздкое, иссушённое дерево, открывшее бездонную пасть, есть треск веток вокруг, с каждой секундой приближаясь и давя на все возможные точки инстинкта сохранения, есть ужас в сердце подобно канарейке, что ещё немного и выпрыгнет из груди навсегда покинув скованное от ужаса тело. Есть всё – а её нет.
Упасть на землю, прикрыться руками и больше никогда – никогда не открывать глаза. Просто стать деревом, или кустом, или букетом белых лилий. Только не быть собой. Не сейчас. Не в данный момент. И не поднимать голову ни за что! Что бы кто не говорил. Идите прочь! Меня нет! Но…

- Варвара…Это я, папа.

Лилия изчезла. Растворилась. Бесконечно долгий миг Варвара стояла, замерев в той же позе, с протянутой рукой, в которой еще ощущалось тепло пальцев Лилии.

- Ли... - голос прозвучал сдавленно и глухо. Бешено колотилось сердце. Становилось трудно дышать.
- Лии... - еще один хриплый звук. По спине пробежала холодная дрожь. Руки и ноги онемели.
- Тыыы где? - Выдавида из себя Варвара и на нее нахлынул весь ужас происходящего. Она одна. Лилии рядом нет. Не выдержав, Варя упала на колени, прямо в липкую грязь. - Тыыы где?

Хотелось кричать, но как в страшном сне, изо рта вырывался какой-то бесполезный хрип.

- Варвара…Это я, папа.

- Папа?! - Этот голос мгновенно смыл все сомнения. Папа здесь. С ним все в порядке. Сейчас и с ними тоже все будет в порядке. Они были всего лишь маленькими потерявшимися девочками. Но сейчас все будет в порядке. Варя встала и побрела на голос. Как по команде, из глаз полились слезы. - Папа! Лилия...она...там...папа...к сосне...дети...монстр ее съел!, - всхлипывая, Варя пыталась объяснить ему все, но мысли путались. Сдавшись, Варя ухватилась за отца и заревела изо всех сил.

Что есть – родительское тепло? Почему это понятие так эфемерно? Для кого-то, данные слова, на веке в кавычках: «люблю», «скучаю», «будь аккуратней». А для кого-то – смысл жизни. Полученное по праву рождения, право не имеет исчезнуть. Ведь в нём всё: первые шаги, первые слова, первый смех и первые слёзы.
Тепло. Вот, что сейчас действительно необходимо испуганной и сбитой с толку маленькой девочке. Не физическое, а то самое – родное. То, что несёт за собой покой, защиту и уверенность в реальности происходящего. Ведь вот он, тот самый кисло – сладкий запах парфюма отца, крепкие объятья, жаркое дыхание в щеку и такой родной, мягкий голос:
- Я тут, Варвара. Я вернулся…
Всё, что нужно. Защитным куполом пали воспоминания из детства. Все те прогулки в парке, клубничное мороженое, что папа в тайне покупал, не смотря на запреты мамы, сладкая вата и попкорн под мультики Дисней, сказки на ночь и поцелуи в лоб, сквозь пелену нарастающей дрёмы. Он тут. Держит крепко – крепко в своих объятьях, как никогда не держал до этого.
- Прости меня, солнце. Я…я заблудился. Пытался найти путь, но никак не мог его отыскать. Но услышав твой голос, - он взглянул в глаза Варвары, заботливо убрав с её лба прядь промокших волос, - я наконец-то нашёл выход…и тебя.
Вновь объятья. Такие теплые, такие родные, такие…желанные. Когда они вот так, в последний раз обнимались? Давно это было. В те самые дни отдыха у бабушки? Средь пушистых подушек, мягкого ковра и множества цветов. «Блюдо дня»…
- Идём…идём со мной. Нам пора домой, Варвара. Давно пора домой.

Ярко. Слишком ярко. Голос знакомый, вновь теряется среди осколков бывшей «я», возвращая в новою «себя». А тут холодно. Дождь, ветер дикий треплет волосы, лес шумит угрозами, да липкий страх промеж лопаток. Лилия вернулась.
Рука пуста. Где сестрёнка? Как долго её не было? Что с ней будет в данном личном аде? И чей на самом деле этот ад?
Вопросы - муравьи копошатся, чешутся, отвлекают. Сбивают с главной мысли – а где он? Ты точно знаешь, что он тут. Ни с чем не перепутать, это мерзкое, грязное чувство его присутствия. Запахом гнили, мурашками по затылку, огнём под сердцем.
- Лилия? Здравствуй, доча…
Зверь под шерстью бурой, держал дитя укрыв собой. В глазах огонь и тьма под шкурой, готов принять финальный бой. Он пожирает постепенно, частички девственной души. В его объятьях так смиренно, расплавятся воспоминания сестры…
- Мы идём домой. Ты с нами?

- Папа, - слезы катились по щекам. - Наконец-то ты пришел. Где ты был так долго? Папа, а папа, прости меня! Я больше не буду говорить такое. Я не имела в виду ничего такого. Никогда-никогда не буду говорить. Прости меня, пожалуйста.

Варя утерла рукавом толстовки нос, ладонью вытерла щеки, и снова обняла отца. Ей стало почти спокойно, только что-то свербило глубоко в мозгу, как будто она забыла что-то очень важное. - Папа, поедем домой? Ты же уже сделал все свои дела? Пропади пропадом этот дом! Поехали скорее домой. Только...

Она же приехала с сестрой! Как она могла забыть про Лилию. Не выпуская из объятий отца, Варвара огляделась по сторонам.

- Папа? - она посмотрела снизу вверх на отца. В глазах была тревога. - Лилия, нам надо найти Лилию. Она должна быть где-то здесь.

Лилия появилась также внезапно, как и исчезла.

- Мы идём домой. Ты с нами?

Наконец все были вместе.

- Лилия - ах, вот ты где! А я уж было испугалась, - Варя засмеялась. - Видишь, папа нашелся. Поехали домой!

Ночь, дождь и холод - все это ушло на второй план. Разве можно замерзнуть, заболеть, умереть в собственном сне? А в чужом?

- Отойди от него, Ви, это не папа, здесь вообще нет ничего настоящего. Мёртвые дети, хищные сосны, ты серьезно? - Лилия сделала несколько шагов навстречу сестре и тому, к кому она прижималась, разводя руками, - даже я ненастоящая, только мой голос. Это всё в твоей голове, здесь нельзя просто сесть в автобус, уехать домой и жить не просыпаясь.

В какие моменты образцовый папочка превращался в животное? Зверя влечет плоть, чем она ближе, тем сложнее сопротивляться инстинктам.

Лилия повернулась к отцу.
- Я не отпущу ее с тобой, я помню твою уродливую сущность и твои мерзкие тайны, похабную ухмылку и смешки, гадкую любовь к лесным прогулкам, - каждое последующее слово с новой силой поднимало в груди злобу, отвращение, ненависть, и вместе с ними...обиду, - Любовь к детским телам, - Лилия перешла на крик, - если бы в этом была хоть капля любви к своим дочерям, я бы могла простить тебе все, все, что ты делал с теми другими! Если бы ты любил меня, если бы ты мог заметить, когда я ушла, если бы ты мог видеть, как меня не стало! - очередной порыв ветра заставил задохнуться на полуслове, Лилия кивнула в сторону сестры, снимая куртку, - оставь ее ненадолго, я хочу поиграть с тобой в прятки, пап, тебе это больше не интересно? - она с трудом стянула мокрую водолазку, затем расстегнула лифчик, оставив только джинсы и обувь, - досчитаешь до ста?

"Ненастоящая... папа ненастоящий", - Варвара застыла с полуулыбкой на лице и как же ей в этот миг захотелось, чтобы все вокруг было ненастоящим. "Может это и вправду сон? Ви в стране ужасов?" Чтобы проверить, она захотела ущипнуть себя, но руки по прежнему обнимали папу. Тогда она прикусила до боли губу, но не помогло. Это не сон. Да и как все это может быть сном - слишком отчетливо она помнила и тяжелый сон с утра, и душный автобус, и как они месили грязь ногами по дороге сюда. А вчера...что же она делала вчера? Объятия ослабли, и теперь Варвара просто держала отца за куртку.

"Я хочу поиграть с тобой в прятки, пап..." Варя с удивлением смотрела на старшую сестру, что она делает? Улыбка окончательно исчезла с лица и сменилась испугом. "Досчитаешь до ста?"

- Лилия, что ты делаешь? Лилия, оденься - тут холодно! - Варя поежилась, как будто стало еще холоднее. А вдруг Лилия... вдруг старшая сестра сошла с ума? Варя изо всех сил сжала куртку отца в руках, не отрывая взгляда от полуодетой сестры. - Лилия, перестань, что ты делаешь?!

Еще секунду назад Варе было тепло и она чувствовала себя почти в безопасности. Ведь с ними же взрослый. ("Так не честно! Я папе всё расскажу!")

- Папа! - Варя с трудом оторвала взгляд от сестры и умоляюще посмотрела на отца снизу вверх и дернула его за куртку. - Папа, скажи, чтобы она перестала! Папа, скажи ей, чтобы она оделась!

Он был рядом. Прижимал к себе, гладил волосы, что слиплись в бушующей непогоде, крепко за руку держал. Все слова мимо, все жесты и упрёки – странность и ревность. А разве раньше не так было? Разве её не злило, что маленькой Варваре доставалось больше внимания? Ссоры с родителями, пассивная агрессия, холод в сторону младшей сестры…А итог? Какой итог? Она же ушла! Оставила тебя одну. Ничего не объяснив просто ушла. Разве это поступок родного человека?
А он тут. Крепко держит, согревает своим дыханием, успокаивает разумом.
- Послушай, Варвара, твоей сестре…страшно. А когда человеку страшно, ему свойственно странное поведение. - Он присел рядом, одарив девочку широкой улыбкой. - Сейчас я спрячу тебя от дождя, поговорю с твоей сестрой и мы все вместе вернёмся домой, хорошо? Ты главное…не бойся и помни – я рядом.
Легко и плавно оторвались ноги от земли. Секунда и Варвара на руках отца. Когда он в последний раз носил её на руках? Это успокаивало. Запах мяты и корицы щекотал нос, проливной дождь не мог добраться через массивную, мускулистую фигуру, тепло его тела успокаивало хаотичную дрожь. Он был рядом и это точно не было сном. Объятья крепкие, любовь истинная, чувства неподдельные.
- Я хочу, что бы ты была смелой, хорошо? – Он медленно опустил Варвару на землю, поместив её в ту самую расщелину в дереве, что когда-то казалась ей страшной пастью. – Подожди меня тут, я должен помочь твоей сестре. Она…она запуталась. Лили страшно, но я смогу её успокоить. Ты, главное, не уходи. Будь моей Ви, хорошо? Будь моей, Ви…

И он вернулся. Тем, кем являлся на самом деле. Громоздким, массивным, ужасающим. Грубой чёрной шерстью, угрожающим рыком из пасти огромной, ярко – красными огоньками глаз. О да, перформанс сработал. Красная тряпка для быка, кусок мяса для зверя голодного - овечка на заклание.
- А ты не слишком взрослая для игр в прятки, доча?
Один резкий рывок и вот он уже у самого лица Лилии. Жадно впивается хищным взглядом в подарок для него обнаженный. Шумно вдыхает запах желанный, тянется клыками в шею хрупкую. Да только не может добычу забрать - игра есть игра.
- Хорошо, я сыграю с тобой, но она останется тут. Выиграешь – можете уходить. Проиграешь – я разорву её сознание на твоих глазах, а тебя оставлю навсегда в твоём закрытом мирке, что бы ты раз за разом переживала этот момент. Ставки приняты.
Липкий, мокрый язык коснулся щеки Лилии, обдав кожу жаром гнусного дыхания. Хищный оскал, шерсть дыбом, угли в глазах – он готов.
- И…раз, два, три, четыре, пять….

Не таким рисовала свой план в голове Лилия, хотя и странным было ожидать, что что-то вообще пойдет по плану там, где ей понятно без малого ничего.
Казалось, что вот, сестра чудесным образом увидит истиное зло под личиной отца и луч прозрения от хлынувших воспоминаний сотрет его без следа.

"Ну да, ну да, - мысленно пыталась иронизировать над собой старшая, подавляя растущий страх, - "Походу подсознание работает по другим принципам, может Варвара уже давно не хозяйка своей голове, что она вообще знает про сестру, когда ее это последний раз интересовало? А может отец сейчас лежит в соседней комнате, подключенный к тому-же аппарату и является полноценным участником происходящего, а не собирательным образом их коллективной фантазии, может все вообще наоборот, вверх дном и наизнанку".

В любом случае там, где, казалось, должна наступить развязка, все только начиналось. Холод, дождь, ветер, острые иглы хвои, все это делало окружающую действительность реальной, когда Лилия бросилась бежать, как и угроза отца уничтожить Варвару и запереть её саму навечно.

Впрочем долго бежать ночью по скользкому лесу в темноте было бессмысленным занятием. Сбросив первое оцепенение ужаса, старшая остановилась, присев за стволом дерева.
Что бы ни случилось, ей следует держаться ближе к сестре, а не убегать от нее, нужно, чтобы происходящее растормошило ее сознание, а значит должно произойти у нее на глазах.
Подождав, пока зрение привыкнет, Лилия попыталась разглядеть, что ее окружает, затем всмотрелась в темноту с той стороны, где остались отец и сестра.
Вряд ли в эти прятки можно выиграть, просто просидев под деревом, когда чуть встревоженный папа выйдет навстречу, потреплет волосы и скажет, что боялся не найти её до ужина.

- Сто.
Лес был против. Цепляясь ветвями искорёженными в пряди волос, путаясь под ногами скользкими, ветвистыми корнями, жаля иглами хвои тело обнаженное – лес был против. Почему? Если всё это не реально, если всё это сознание хрупкой девочки, что попросту запуталась в своих воспоминаниях, если это обычные игры разума, почему он, а точнее она, против? Вы же вместе против Него. Она же должна помогать! Так говорил голос? И где он, когда так нужен? Почему Лилии пришлось бежать, когда Он остался. Ты опять так далеко, а он…

- Я буду рядом, Ви. Подожди немного. Я скоро вернусь…

И он ушёл. Вновь одиночество, холод и страх. Ты одна, среди сырого запаха гнили, тихого стрекота насекомых, что так же укрылись от непогоды, но совершенно не рады новому соседу, завывания ветра, желающего получить тебя обратно. Одна. Как обычно.
- Ага! Попалась! - Звонкий, отдаленно – знакомый голос, вырвал Варвару из раздумий, попутно напугав своей внезапностью и неуместностью. – Ну кто так прячется? Вы не умеете играть!
Это была…Маша. Все те же рыжие волосы, ярко – жёлтый сарафан, пусть и безжалостно уничтоженный липкой грязью , всё тот же противный писклявый голос. Она стояла вполоборота, как бы одновременно разговаривая и с Варварой и с кем-то ещё незримым, тем кто прятался среди густых зарослей можжевельника.
- Плохое место для пряток, - шипящим и искусственно - протяжным голосом продолжала девочка, смотря на Варвару ярко – голубым дрожащим глазом. – Он тебя найдёт. Быстро найдёт…и тогда…
Голова девочки медленно обернулась, сверкнув в раскате молнии обнажённым черепом. Куски гнилой плоти слезали с раздробленного черепа как мясо со свежеприготовленной курицы на грили. Один глаз отсутствовал, а бледно – розовый язык, еле болтавшийся на паре порванных связок, то и дело норовил вывалиться наружу, покинув бывшую хозяйку навсегда. Резкий поворот того, что когда-то можно было назвать детским личиком, не остался без последствий. Кусок плоти, чем-то схожий с ухом, медленно слез по белой кости упав в грязь под ногами. Маша, или то, что от неё осталось, на секунду затихла, пытаясь понять, что именно она потеряла и да же наклонилась для поисков утерянного, но быстро выпрямилась вернув вместо «уха» еловую шишку. Было бы смешно, если бы не так страшно.
- Беги, Ви…Беги. Ведь он уже…

- Рядом. Я тебя чувствую. Твой страх, твоё бессилие, твоё отчаянное непонимание.
Треск веток, тихий рык, быстрые рывки с места на место – зверь охотился. Он явно лучше знал этот лес. Не удивительно, это его обеденный стол. А ты? Что ты сможешь сделать? Был ли план? Если нет, то пора бы его продумать. Попробуй повторить всё, что слышала и всё, что успела осознать. Какова основная задача? Как доказать слепо – верующей в отцовскую любовь девочке, что тот является монстром? Что извечно идёт об руку с любовью? Не говори, а показывай…
- Ты готова умереть, Лилия? Ведь я…уже за твоей спиной!

Будь моей Ви, хорошо? Будь моей, Ви…

Тепло успокаивало, но в тоже время слова вызывали неприятную дрожь. Разве заботливые папы говорят такое? Папы говорят "Я с тобой, ничего не бойся". Кто же говорит "Будь моей?" Ви замерла и старалась не шевелится, пока отец не оставил ее в дупле дерева.

Он ушел и стало холодно. И одуряюще страшно. Домой, поскорее бы попасть домой!

- Плохое место для пряток

Кто здесь? Варя не одна? Она выглянула из дупла совсем чуть-чуть, одним глазком. Маленькая девочка, одна в лесу. И говорит с ней странным голосом. А что это у нее болтается?

- АААААААА! - с безумным криком Варя сперва забилась поглубже. Но тут что-то медленно сползло с лица девочки и шмякнулось на землю. - ААААААААА!

Нет, нельзя оставаться рядом с ... этим. Варя попыталась вылезти из дупла, но тело не слушалось. Раз за разом за что-то цеплялась толстовка. Руки скользили по трухлявыи опилкам и скользкой коре дерева. Наконец она вывалилась из дупла на землю. Барахтаясь, пятясь на коленках и не переставая кричать, она старалась отползти подальше от этой странной девочки. - Не-не подходи ко мне! АААААА! Уйди! Оставь меня!!

Постепенно крик перешел в нервный шепот. Варя заползла в какие-то кусты и ее охватила ужасная слабость - ползти дальше тело ей не давало. Задыхаясь и дрожа, она съежилась, обхватив себя руками и шепча: "Пусть уходит, пусть она уйдет, пусть меня тут никто не найдет, никто не найдет, меня тут нет".

Вообще не нужно было убегать. Это было совершенно лишено всякого смысла, но бестолковый безусловный рефлекс заставил ноги шевелиться раньше ошеломленных ужасом извилин. Сколько ни готовь себя к этой мысли, но видеть вместо отца чудовищного монстра зрелище до одури пугающее.
Мясистые очертания полого ствола были заметны, наверно, из любой точки кошмара, но из этого положения не было видно сестру. Зато её крик прорвался сквозь пелену дождя, следом в сторону кустов метнулась теня, а за спиной раздалось леденящее: "Я чувствую тебя".
Лилия вздрогнула, но страх уже не был таким всеобъемлющим, сменяясь на отчаянную злость.

"Еще бы ты не чувствовал, урод, - успела подумать Лилия перед тем как сделать решительный рывок на голос сестры, - к утру я бы сдохла от холода, вот так развязочка".

- Ви, помоги мне! - отплевывая иголки, капли дождя и паутину, кричала на хочу старшая в надежде привлечь ее внимание - он же убьет меня, посмотри!