Звон колокольчика | ходы игроков |

Нейт выругалась. Щупальца были на редкость юркими, а ещё скользкими и гибкими, что обеспечивало им бóльшую мобильность. Бонусом земля утратила свою устойчивость из-за чёрной крови, сочащейся из щупалец.

Последним гвоздём в крышку гроба относительного спокойствия Нейт стал жуткий писк, от которого голову неприятно прострелило болью, а уши свернулись в трубочку. Подавить инстинктивное движение к органу слуха удалось с большим трудом. Собственно, схватиться за голову не позволили скорее зажатые в руках клинки, чем сознательное усилие воли: Нейт вскинула было руки, но оборвала движение.

Голова болела нещадно. За сольный концерт очень хотелось съездить твари по голове чем-нибудь тяжёлым и даже не обязательно тупым.

  Почти никто не остался на своих двоих. Рвущий разум писк казалось разбирал череп по кусочкам и щупальцам осталось лишь прихлопнуть беспомощные жертвы. Но в момент обруч на голове Атлессии издав хлопок, изгнал из разумов охотников проклятый писк и хоть защищиться от монстра полностью не удалось, все же это не оказалось концом.

Самой Атлессии одно из щупалец вцепилось в ногу, подкинув над землей и отправляя прямиком в Лингара, сбивая того с ног уже второй раз и приложив о стену. Морис просто получил по лицу мокрым отростком и споткнулся скорее от неожиданности, едва не угодив в черное озеро. Шабаша крепко опплело и сдавило, подвесив вверх ногами над землей. Арду и Нейт спеленало и прижало к полу в крепких коконах и что бы выбраться придется просить помощи или изрядно поползать.

Бой продолжался, из черных пятен на полу вырвались свежие щупальца, готовые присоединиться к игре с людьми.

Боль стихла также внезапно, как и началась. Арда открыла глаза, чтобы оглядеться, но успела увидеть лишь огромное щупальце, которое с размаху припечатало ее к полу вместе с какой-то девушкой.
- На помощь! - попыталась крикнуть Арда, однако крик получился приглушенный - монстр крепко сдавил тело девушки, не давая нормально вздохнуть.
Не уверенная, что кто-то сможет прийти на помощь, Арда попыталась высвободить руку, чтобы дотянуться до секиры и ударить по щупальцу.

Мужчина не удержался от смешком видя то.... Что есть все шансы что этот бой может длится бесконечно долго. Это было забавно а значит и вмешиваться не стоило, а помочь невольным союзникам.

- Огня не найдется не у кого? - посмеиваясь спросил мужчина начиная рубить кинжалами щупальца что оказывались поближе

   Хорошенько выругавшись, поднявшись и подав руку Лингару, Атлессия тот час устремилась на помощь девушке, с таким же серебристым цветом волос, как и у самой воительницы. Сероволосые девушки должны держаться вместе! Будет очень грустно, если Атлессия даже не успеет с ней познакомиться.

   Щитом и мечом Атлессия рубила щупальца, что связали девушку.

- Возвращайся в бездну, чертова мразь, - прошипел Лингар, очутившись на полу. - чтоб тебя разодрало на тысячу кусков.

Поднявшись на ноги с помощью напарницы, Лингар сжал посильнее рукоять клинка, чувствуя его ярость и жажду кровь. То, что кровь была порченой, меч, видимо, не особо волновало.

Так что пока товарищи за спиной освобождали друг друга, Лингар бросился вперёд, яростно рубя щупальца.

- Ах ты курва! - злился Шабаш, сжимаемый щупальцами. С удвоенной яростью он принялся кромсать ножами мерзкие отростки.

  Арда звала на помощь, но оружие в ее руках будто само знало что делать. В момент став легче, топор словно потянул руку девушки в сторону и лес щупалец вокруг нее оказался кучей фарша, воняющего дегтем. Оставалось только из него выбраться, пока топорище в ее руках, коснувшись пола, жадно впитывало в себя черную жижу.

В это же время Атлессия ловко нашинковала щупальца, что удерживали Нейт, прикрывая ее и себя щитов от ответных ударов. Похоже те становились довольно вялыми, когда кого-то удерживали. И неумолимым минусом стало... что обе вновь теперь были с ног до головы в чем-то мерзком и липком.

Морису огонь в итоге и не понадобился. Немного станцевав с парой ловких, гибких партнеров одновременно, мужчина обнаружил что добровольцы быстро закончились, валяясь вялыми отростками у него под ногами в чёрных лужах. На вкус черная жижа была густой и сладковатый на вкус с металлическими нотками...

Верный меч Лингара был полностью на одной волне с хозяином и жаждал крови твари не чуть не меньше. Словно острый разделочный нож в бочок тщедушного ягненка, клинок вонзился в плоть щупальца, потроша его словно подвешаную к мясному крюку тушу.

Шабаш снова оказался на своих двоих, даже умудрившись кувырнуться в воздухе, показывая чудеса акробатики, а ошметки попавших под его мясорубку щупалец щедро сыпались вокур него в перемешку с черной кровью, сводя на нет старания канализационного душа.

На этом щупальца закончились. Раскиданные целиком и по частям, ни одно боле не дергалось и вызвать могло разве что рвотные позывы от своего не товарного внешнего вида. Но расслабляться было рано. Глазики наконец показались из под поверхности "озера", формируясь вместе с этим самым озером в огромную зубастую бошку. Россыпь глазок на условном лбу, зубки каждый размером с человека, милое личико в складку словно у отожравшейся жабы. В "дыру" пока пролезла только голова чудовища. Оно открыло широко пасть, из которой показались уже знакомые щупальца, среди которых мелькали человеческие лица искаженные гримассой ужаса, в которых охотники узнавали вновь и вновь своих друзей и знакомых, жертв, соседей, всех кого сожрал город, или чья судьба была не известна.

"Я тебя люблю! Я тебя ненавижу! Помоги мне! Не оставляй! Сдохни-сдохни-сдохни! Эй, когда долг вернешь? Не подходи, ЧУДОВИЩЕ!"

- Как же ты, тварь , любишь бить по мозгам... - пробормотал Лингар, резким движением стряхивая черную жижу с лезвия. - Атлессия! Держись рядом со мной! Всем - держать строй. Помните - монстр лжет!

Клинок в руке паладина был сыт и доволен... пока. Но мужчина чувствовал - артефакт еще не наелся досыта, и, наверное, никогда не наестся. Значит, стоит напоить его черной кровью, пока есть такая возможность.

- Какая занимательная картина! - захотелось захлопать в ладоши из-за увиденной картины. Неужели наконец это чудовище показалось что то... Красивое? Интригующее.
- Хорошая попытка. Уверен ты можешь лучше, - после чего с безумной улыбкой Моррис бросился рубить такие родные.. Знакомые лица.

   Перемазанная жижей Атлессия подала руку Нейт, обернулась и увидела нечто, что вызывало настоящий страх. С легким негодованием воительница заметила, как ее руки дрожат. Сколь бы она не пыталась пристыдить демона, ничего не получалось! Атлессия начинала чувствовать отчаяние.

- Знаю, Лингар, идиотина, знаю! - выпалила девушка, - Но я... Больше не могу! - Атлессия схватилась левой рукой за голову, из глаз воительницы полились слезы, - Голова раскалывается... Я... Что со мной?

Покрошив щупальца на салат, Шабаш приземлился с эффектным кувырком. До этого момента он даже не подозревал, что способен на такие трюки. Что ж, это было как раз ко времени, ибо явившаяся следом отвратительная пасть ясно давала понять, что ничего ещё не кончено.
- Да когда ж ты, курва, сдохнешь?! - прорычал бандит, бросаясь в атаку. Орудуя ножами, он всякий раз норовил располосовать одно из уродливых лиц, проступивших на щупальцах.

Черная секира исправно делала свое дело, так что Арде осталось только вылезти из под груды разрубленный щупалец. Однако монстр явно не собирался сдаваться. Куча голов из его рта на разные голоса взывали о помощи, что-то просили, требовали, проклинали. Выглядело это мерзко, но все равно оказывало какой-то странный эффект.
- Да замолчите вы уже! - крикнула Арда, не в силах пошевелиться.

— Спасибо! - просияла Нейт, благодарно кивнув Атлессии. Кинжал достать у неё не получилось - слишком уж крепко сжимали щупальца, плотно обхватив со всех сторон так, что не дёрнешься, поэтому неожиданная помощь была очень кстати.

Спину Нейт обычно доверяла прикрывать только другим воронам, поскольку не всегда была уверенность в навыках и лояльности других партнёров по "танцам". Но в этот момент светловолосая девушка попала в список тех, с кем Нейт пошла бы в бой с радостью.

Белые волосы поначалу озадачили: не так много было людей с таким цветом шевелюры, которых знала Нейт. В какой-то степени Ирис, хотя у той был скорее серебристый оттенок, пара человек с пепельного цвета прядями... и всё. Именно снежно-белого, как у неё самой, Нейт не видела ни разу.

До этого момента.

Что ж. Возможно, это судьба.

Выражать благодарность Нейт предпочла действиями, поэтому следующее подкравшееся к ним щупальце ткнули острыми клинками. Голова болела нещадно, и настроения - как и миролюбия - Нейт это не добавляло.

Казалось, с её работой Нейт давно следовало привыкнуть и быть готовой ко всему, но нет. Мир всегда находил, чем её удивить.

— Кстати, я - Нейт! - представилась ворон, теперь уже, видимо, бывший. В конце концов, ничто не обходится нам так дёшево и не ценится так дорого, как вежливость.

К тому же, Нейт бы предпочла знать, вместе с кем может умереть. А подобный финал радостно маячил впереди и весело подмигивал светом в конце туннеля. Умирать добровольно Нейт, разумеется, не спешила, напротив, стремилась максимально усложнить недругам процесс убиения себя любимой или хотя бы сделать так, чтобы запомнили её надолго и вспоминали с чувством - желательно ужаса и восхищения - и большим количеством нецензурной лексики, повествующей обо всех её злодеяниях.

  Взмах меча...
Кровожадное жало клинка протыкает лицо и оно лопается, словно перезревший помидор под кованым саббатоном. Кажется это был...

Рядом... кинжалы находят своих жертв, вновь забирая... в этот раз иллюзию жизни. Лица просто сминаются, подобно бумаге.

Словно чуя слабое место в строю охотников, лица серых мечей вытягиваются, раскрывая рты, что бы вцепиться в сжавшуюся девушку, но та успевает выставить щит и они подставляются под клинок взявшей ее под крылышко вороны, рассыпаясь под чередой быстрых выпадов на сотни стеклянных осколков.

Крик Арды, беспомощно отступившей и замершей так же привлек внимание особенно крупной головы с лицами Пита и других авантюристов, что стало отличной наживкой под мясорубку в лице Шабаша, вновь оказавшемся рядом. Когда кинжалы находили своих жертв, те рассыпались мелким песков.

Вскоре чудовище лишилось всей коллекции и, заливаясь черной вонючей жижей, хрипя и визжа, разинуло пасть в разы большим размером, чем была голова и бросилась на строй охотников в попытке просто заглотить всех разом.

- Не разевай рот на то, что не сможешь прожевать, тварь, - - огрызнулся Лингар, встречая пасть клинком. - Любишь остренькое?

Когда голоса начали окончательно сводить с ума, перед Ардой возник Шабаш. Ловко орудуя своими кинжалами, он покрошил в пыль несколько лиц. Не все, но этого было достаточно, чтобы голоса умолкли.
- Спасибо, Шабаш, - сказала Арда с благодарностью своему спасителю, - Пора расправиться с этой визжащей сучкой!
Девушка бросилась вперед к монстру, нанося удары секирой по всему, что попадалось под руку.

Кинжалы прокручиваются в руках. Меж делом взгляд Морриса цепляется за другого любителя орудовать оружием схожим с тем, что было сейчас в руках самого мужчины. И оружие у него выглядело достаточно... интересно. Что ж если с этим воином что-то вдруг случится Моррис точно вынесет из этого пользу.

Но к сожалению ситуация совершенно не располагала к тому, что бы размышлять о всяком постороннем ведь и сам Моррис рисковал попасть под удар этого чудовища. И дело даже не в страхе в смерти, а скорее в... М-м-м... Нежелании умирать безвкусно, особенно второй раз.

В этот раз в руках куча метательных кинжалов. Бежать от такой огромной пасти глупо так что оставалось выложить весь арсенал что был. Множество кинжалов один за одним летят в монстра, туда же идут и склянки с маслом, просто в надежде на то что надоедливое чудовище подавиться ими.

- Я просто хотела выпить пива с Лингаром! - прокричала Атлессия, рывком метнувшись к чудищу, щитом и мечом пробивая себе дорогу к победе!

Нейт по-кошачьи припала к земле, рефлекторно отшатнувшись в сторону от широко раззявленной пасти, но, раздражённо поморщившись, убрала клинки. Пусть это был не её любимый метод решения проблем, сейчас вариантов было не слишком много. От такого не убежать и не увернуться, как ни старайся.

Поэтому Нейт выхватила из складок плаща кинжалы и принялась один за другим метать те в монстра. Что угодно, лишь бы тварь захлопнула пасть. Машинально Нейт отметила полетевшие в сторону монстра склянки с чем-то далеко не безобидным, одобрительно прищурилась, кивнув сама себе, и поставила отметки пополнить собственные запасы. Увы, после пробуждения в церкви возможности как следует пополнить припасы не было, так что сейчас приходилось работать с тем, что есть. Выживет - надо будет пополнить коллекцию.

Кинжалы отлично справлялись, да и Арда в этот раз, кажись, настоящая оказалась рядом.
- Давно пора, сударыня, - с залихватской ухмылкой он отсалютовал кинжалами в ответ на предложение закончить сучку. О таком настоящего джентльмена дважды просить не надо!

Любезно пропустив даму вперёд, Шабаш рванул следом.

  Жуткий визг агонии чудовища, мерзкий запах липкой черной крови, последний убийственный рывок - широко раскрытая пасть...

Старый добрый клинок втыкается в небо чудовищной пасти, пока щит крошит крепкие зубы и не дает челюсти сомкнуться. Новый, кровожадный клинок в двух шагах пробивает нижнюю челюсть, с удивительной легкостью проходя до пола и втыкаясь в него, словно булавка в подушку. Вопли и щупальца монстра больше не впечатляют охотников, ибо сейчас он был их добычей. Зафиксированный на месте Пожиратель любезно дает парным клинкам пересчитать глазки на морде, превращая их в кровавое месиво. Огромный язык, как только показался, стараниями "перьев" прибивается прямо к щеке монстра и отрубается почти у самого корня огромной голодной секирой, устраивая очередной фонтан черной мерзкой жижи. И наконец в открытую хрипящую глотку летят кинжалы и всякий мусор. Можно ли аватар древнего божества заставить подавиться? Хрип и пена из пасти явно говорили, что можно. Чудовище дернулось, делая свои раны еще страшнее, захлебывалось, визжало и пыталось хоть как-то достать своих палачей, но тщетно. Получилось лишь боднуть Атлессию с Лингаром, что тех вовсе не впечатлило.

Истошный визг, ворвавшийся и в уши, и сразу в разум на всех слоях восприятия на миг лишил сознания и чувства реальность, а затем... всë закончилось. Туша застыла кучей искрошенного охотниками месива и медленно таяла, растекаясь, увеличивая озеро из которого вылезло под вялые бульки на его поверхности. Разлившиеся в разные стороны ручейки словно в предсмертной агонии пытались ухватить людей за ноги, но достаточно было сделать шаг в сторону что бы не замараться странной густой жижей еще больше. Чем больше зубастая пасть с обрубками щупалец сливалась с озером, тем отвратнее выглядела, словно разлагалась до кучи прямо на глазах, обнажая вонючую плоть, жилы и череп, что так же начал осыпаться и сливаться с общим "супом". Когда гротесское месиво полностью слилось с озером, давая ему заполнить уже половину пола соборного зала, и само озеро не на долго задержалось в этом мире, оставшись лишь в виде рваного рисунка под ногами поверх тяжёлых соборных плит.

Тем временем первосвященник вскинул руки к небу, а за его спиной раскрылась пара прозрачных, словно отрисованных туманом, белоснежных крыла. Купол, что его защищал, истаял, а луч спустился к его рукам, в которых прямо на глазах из этого золотого света сплелся сияющий золотым светом кубок.

Вязь красной паутины, что поселилась в телах охотников, медленно стягивалась в один клубок, что окутывал каменные сердца. Чувства были, словно из тела вытягивают множество заноз - боль... а затем облегчение и чувство столь странное, легкое... свобода(?) от невидимой хватки чего то холодного. Резкий рывок, и камень с паутиной резким ударом в грудь тает, оставляя после себя живые, здоровые сердца, что вновь бьются и вновь гонят кровь по жилам.

- Герои! - Звонкий голос "первосвященника" отражается эхом. - Вы спасли этот город, смогли... - Широко раскрые глаза, отеческая широкая улыбка... тяжелый хрип... на шее мужчины появляется алый росчерк. Он хватается руками, за шею, удивленно смотрит на ладони... крылья исчезают словно легкий сигаретный дымок, унесенный порывом ветра. Первосвященник падает у алтаря своего же храма и под ним щедро растекается лужа крови. Над его телом, с хорошо знакомым Морису кинжалом в руках, стоит девчонка на вид лет двенадцати, бледной кожи и снежно-​белыми волосами, путавшимися и местами темнеющими от грязи и пыли, одетая в белое платье в горошек. Глаза тонут в сером водовороте из которого, кажется, вот-вот что-то вынырнет, а жутковатая улыбка на устах совсем гротесско смотрится на светлом детском личике, как и то, что она поднесла окровавленный клинок к личику и слизнула кровь.
- Что будет с белым королем, когда погибнет чëрный? - Раскинув ручки в стороны, девчонка рассмеялась, пнув ножкой кубок состоящий из света, который был вымазан в крови. Тот жалобно звякнув, словно колокольчик, подпрыгнул несколько раз на ступенях алтаре и уткнулся в стену.
- Дать игре вот так закончится, обманом милых пешек? Нет-нет, прочь с доски, коронованные, долой взгляды игроков! - Убийца подняла взгляд вверх к куполу, столб света угас, а в окна собора начал пробиваться солнечный свет. Ночь... закончилась. Девчонка, прикрыв глазки, ступила под растущее пятно солнечных лучей, и исчезла подобно тени без следа, оставив на последок лишь вереницу кровавых босых следов.

- Туман исчез, солнце, над городом светит солнце! - Двери собора едва не вынесли снаружи, и внутрь завалился разномастный отряд кардинала. Крики ликования, восхваление героев, рыдания... и все резко оборвалось, когда увидели первосвященника.
- Сохрани нас всевышний... - Сложил ладони в молитвенном жесте кардинал...

Выйдя из храма, теперь уже прославленные Охотники, что на всегда вписали свои имена в историю, были окружены благодарными жителями, что медленно стягивались к храму. Монстров (почти всех) с улиц словно по волшебству смело, а безумцы падали без памяти или приходили в себя. Кто-то вспоминая кто он и где он, а кто-то что бы окунуться в новое безумие, но теперь уже без помощи тьмы. Траур еще долго будет царить на этих улицах, но под присмотром долгожданного светила на небе днем и выздоравившей луны ночью, восстановится, оживет. Мертые будут отпеты и захоронены, дома остроены. Но где то во тьме сточных вод и темных тоннелях еще будут мелькать остатки оступившего с улиц зла и кто-то должен будет с этим разбираться. Кроме того странные грибные зомби за неимением конкуренции, плотно засели в районе складов и эту погань так же придется выжигать.

Небесное светило красовалось во всем своем величие, десятки, сотни рук тянулись к героям, в попытке хотя бы коснуться - на глазах зарождался культ, что объявит их святыми.

Морис заметил вереницу алых следов, что понемногу исчезали, но спроси кого - любой бы сказал что не понимает о чем он. Те вели к подворотне, за поворотом которой мужчина увидел Мари, машущую ему ручкой. Девчонка мило улыбалась и жестом поманила его к себе, после чего шагнула в объятия теней. Кажется, Мари все же не исчезла и вновь хотела поиграть...

Взгляд Нейт в толпе выцепил знакомый свет изумрудных глаз... Она прятала лицо за маской, но много ли вообще воронов осталось? Пара мгновений и девушка мотает головой, подняв руку и сжав кулак. Резко отвернулась и растворилась в толпе. Казалось, смысл был понятен "не ходи за мной". Нашла ли она детей? И что с ее недугом что она так старательно скрывала? В своем ли Ирис по прежнему уме?..

Атлессия и Лингар находили в толпе знакомые лица, но было ли у них желание с кем-то говорить? В какой-то момент девушка заметила чуть в стороне хорошо знакомого седовласого бородача Рема, то был один из бывших Серых Мечей что ушёл на покой из-за сильно большого количества ранений, что заставляли хромать и носить повязку на глаз. Рем держал бар, в котором бывшие товарищи любили отдыхать, а он для них под стойкой всегда держал пойло по лучше, а еду по свежее. Мужчина встретившись с девушкой взглядом поднял в верх два пальца, что было старым жестом продуманным ещё прошлым командиром, означавшим предложение выпить. Похоже сегодня бар будет работать лишь "для своих".

Арда и Шабаш - они никого в толпе не знали. Кто-то всех потерял, а кто-то мог быть уверен что его знакомцы в столь светлый час по норам прячутся или червей кормят (или кого по хуже). Но... по крайней мере теперь у них было как минимум по одному надежному товарищу.

Усилиями Кардинала и его группы героев удалось вывести от толпы, что бы каждый мог заняться своими делами или банально отдохнуть. В случае нужды, им предоставят богатые покои в доме Кардинала, что как раз "дочищали" добровольцы, или любая гостиница города так же была в их распоряжении. Конечно, никто не запрещал остаться тут и купаться в лучах заслуженной славы. Затем Кардинал попросил все же зайти к нему на тяжелые разговоры о судьбе города и место героев в ней, но это все будет завтра... или послезавтра.

А пока... дышать полной грудью. Ощущать себя живыми, чувствовать стук своего настоящего сердца.

Лингар чувствовал себя уставшим. К радости от победы и возвращению к истинной жизни примешивалась неизбежная горечь: тысячи людей погибли, так и не встретив рассвет. Включая первосвященника, что так долго сдерживал тьму.

Впереди было ещё много работы. Вычистить город от грибных зомби, найти и стереть с лица земли убийцу первосвященника, утихомирить преступность, что неизбежно разгуляется в едва не павшем городе. Восстановить экономику и славу этого места.

От приглашения в особняк кардинала паладин отказываться не стал. Впрочем, роскошь покоев его не прельщала, все, что Лингар попросил - это пара кружек холодного пива. Намереваясь выполнить данное Атлессии обещание, а потом завалиться спать. Возможно, на полу, если кардинальская перина окажется слишком мягкой.

Герои уничтожили одного монстра. Но их остались тысячи

Было немного странно ощутить в груди живое сердце. Не то чтобы Шабашу это было в новинку, но он как-то не особенно задумывался, что значит быть живым, пока не умер. Теперь же, казалось, каждый вдох, каждый удар сердца дарили море ощущений. Проивычными движениями недавний бандит, а ныне всего города герой, скрутил папироску и с наслаждением закурил. Он курил, словно после долгого перерыва, и все оттенки табачного дыма раскрывались с новой силой. Порывшись в сумке, Шабаш извлёк на сет чудом уцелевшую початую бутылку рома, наслаждение которой прервала его преждевременная смерть. Откупорив, он сделал большой глоток, смакуя разлившийся по нутру жар. Взглядом отыскав в толпе Арду, бандит направился к ней, протягивая бутылку и тлеющую папиросу.
- Мы живы, сударыня, - ухмыльнулся он. -Пойдём, будем живы.

Арда почувствовала, что в груди начало биться настоящее живое сердце, красная сеть исчезла, а заодно спало и гнетущее чувство долга перед неизвестным божеством. В теле появилась необычайная легкость, хотелось смеяться и плакать от счастья одновременно.
- Я жива! Жива! - радовалась Арда.
А когда к ней подошел Шабаш, девушка вместо ответа просто бросилась к нему на шею и сжала в объятьях.
Арда не знала, что готовит будущее и что надо делать дальше. Да сейчас она и не думала об этом, а просто чувствовала, что будет теперь все хорошо. Наверное.

- Еще! - крикнула Атлессия, с грохотом опустив пустую кружку на стол барной стойки, - Еще пива! И моему другу Лингару тоже! Раз уж мне придется принять клятву стража — дайте хоть перед этим напиться как следует! - девушка дружески похлопала Лингара по плечу и в порыве опьянения обняла его. Щеки воительницы изрядно покраснели, а движения стали менее плавными.

   Исключая Макара и Атлессию, из Серых Мечей в живых больше никого не осталось. Как последний офицер — Атлессия стала новым лидером отряда. Однако командование девушки продлилось всего один день. Похоронив всех павших товарищей с почестями, Атлессия расформировала отряд, и, раздав все имущество и штаб-квартиру Мечей в фонд помощи Городу, воительница ушла в вольное плавание, взяв с Макара обещание хоть изредка да поддерживать связь и больше не переступать закон.

   Впрочем, без работы Атлессия не осталась. Она дала общение Лингару вступить в ряды Храмовых Стражей, коли там найдется для нее место. Но и на новом месте воительница не планировала задержаться долго — как только со злом в Городе будет окончательно покончено, девушка покинет ряды стражей и окончательно уйдет на покой. Одного геройского поступка ей вполне достаточно для биографии. Атлессия мечтала путешествовать...

   Ну а пока можно было придаться веселью. Сегодня Атлессия отмечала победу в битве за Город. Хоть война и была еще далека от окончания...

   Впереди ждало еще много приключений, но мечтательная душа Атлессии жила настоящим, просто наслаждаясь пивом и хорошей компанией, девушка любила впадать в размышления — о будущем, о пережитом, о воспоминаниях далекого детства, о товарищах, с которыми она не раз сражалась бок о бок, и о новых друзьях... Глядя на Лингара девушка все больше расплывалась в улыбке. Ей было тепло и уютно от того, что рядом с ней находятся такой человек как он. Возможно, это было новое чувство для Атлессии...

   Возможно она еще не поняла, что она влюблена...

Примитивно.... Вот какое впечатление оставило у Морриса происходящее. Всё это представление было подобной первой неуклюжей репетиции пьесы. Лишь неискушенный зритель мог насладится таким представлением. Неужели сценарий не мог встрепетать сердца участников представления еще сильнее? Столкнуть старых друзей в жестокой битве... Нет не просто показать обман, иллюзию а заставить скрестить клинки. А главный противник проиграл парочке... мертвецов... Умер от руки обычного уличного маньяка.... Разве это не жалкий конец? Нет, нет, нет... ТакоЙ счастливый финал слишком идеален, слишком стерилен не должна игра в которой замешены боги заканчиваться таким образом.. Просто жалкая постановка.


- Герои! - Звонкий голос "первосвященника" отражается эхом. - Вы спасли этот город, смогли...
Гнилая ложь что создана что бы всколыхнуть сердца наивных. Спасли? Строения, каменную кладку дорог... Да..Но сколько людей выжило? Можно ли такое назвать спасением? Разве можно назвать пировую победу спасением? Нет... Нельзя. Он не примет такой финал. Кинжал поудобнее перехватывает клинок
ТУДУМ
Только что вернувшееся сердце ускоряет свой бег, ускоряет ток крови по телу адреналин... восторг... предвкушение. На губах появляется совсем неуместный оскал. Бросок что увлечет внимание... Рывок и пока все выдохнули, радуются победе кинжал вспорет горло... Второй удар распорет брюхо вывернув внутренности священника наружу...Что еще лучше смотрится с белоснежным и золотым цветом как не кроваво алый? А затем... Он... Тот кто пошел против всего города, против героев даст этим героям последний бой. Покажет что такое настоящая победа, даст ощутить ее вкус. Этот сладкий вкус с ноткой отчаяния и горечи.

Но вот пока в его сердце лишь сформировалось желание.. Но ОНА уже приступила к исполнению того, чего желала сама. И хоть ее действия были элегантны, точны, но... Разве такое можно назвать финалом? Внезапное вмешательство другой стороны... Но...
- Хах... Да будет так, - негромко шепчут уста Мориса. Раз Мари оставила ему роль героя, спасителя остатком города то... Пока что он подыграет.

Но мог ли он быть правильным героем? Прости, Мари, но такие роли для него слишком примитивны. Пользуясь шансом он подхватывает выроненным священником кубок. И... Решает набрать немного той жидкости в которой растворился монстр... Тьма и свет? Интересно чем же это обернется? Мари ведь просила подарок? - с плеч снимает плащ охотника накидывая ее на кубок и скрывая тот от взглядов зрителей.

- Сохрани нас всевышний... - Сложил ладони в молитвенном жесте кардинал...
- Не та молтива, кардинал. Молитвы заслуживают герои спавшие ваши жизни. Боги же.. Пали. Больше они не услышат ваши молитвы. Так что обратите свои молитвы на богоубийц.

На миг Моррис останавливается хмыкнув.
- Теперь человеческая судьба в человеческих руках. Не будут отныне убедительны красивые слова "Во имя бога", "На все воля божья" и иные глупости.. Ты вел людей за собой во имя богов? Что ж... Оглянись... Предстало время вести людей во имя... людей? - оставив такое последнее слова Моррис направился по алым следам.

На губах появляется нежная и теплая улыбка при виде юной особы.
- Это представление у тебя вышло куда лучше предыдущего хоть и довольно грубым в контексте всего сюжета этого представления... Читатели нелюбят такое сильное вмешательство в самом конце. С таким же успехом одному из героев с неба мог упасть легендарным клинок что уничтожит зло одним взмахом... Кто ответственен а зло в городе... Почему его остатки все еще существуют... Кто именно вернул нас к жизни...Может сейчас все и воодушевлены финалом, но пройдет немного времени и в этой истории будет заметно всё больше и больше белых пятен, что остались без следа... Надеюсь у тебя есть второй акт, что сделает эту историю завершенной? А пока что..., - убийца стягивает плащ охотника бросая его на землю. Встает перед девочкой на колено протягивая той кубок.

- Это, обещанный мною подарок. Пришлось импровизировать... Я желал принести сердце первосвященника, но... Пришлось немного изменить планы, моя дорогая Муза.

Нейт смотрела на Ирис, пока смутный силуэт окончательно не растворился в толпе. Чувствовала ли она боль? Определённо. Грусть? Да. Возможно, даже толику разочарования, в котором можно признаться хотя бы перед собой. Но более всего Нейт захлёстывало усталое смирение.

Люди ликовали, сходили с ума, праздновали и горевали, встречая и провожая тех, с кем шли по жизни бок о бок, а Нейт... Ну, Нейт снова осталась одна. Далеко не самое редкое чувство в её жизни и далеко не самое желанное, но однозначно наиболее постоянное.

Увидит ли она ещё Ирис? Может, да, а может, нет. Кто знает...

Нейт смотрела на галдящую толпу и чувствовала только пустоту, смешанную с капелькой облегчения и растерянности. Облегчения - потому что всё закончилось. Растерянности - потому что должно было начаться что-то новое, а Нейт не знала, в каком направлении двигаться, чтобы это "новое" найти.

Она рассеянно - и уже привычно - сжала в лежащий кармане камень. Рука зацепила что-то лёгкое и шуршащее. Нейт моргнула и озадаченно вытащила позабытый в суматохе предмет.

Это был тот самый рисунок.

Нейт молча уставилась на него, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. Говорить всё равно было не с кем, а кому сейчас до неё есть дело? Даже у Ирис, похоже, нашлись свои дела, в которые та не хотела вмешивать Нейт.

Ну, и ладно. Нейт не была против. Главное, чтобы у Ирис всё было хорошо. А вместе они или нет - пожалуй, не так уж и важно. Если Ирис счастлива, то с кем - это уже дело десятое. Даже если это не Нейт...

Она осторожно коснулась линий рисунка. Выведенные детской рукой с ещё не разработанной мелкой моторикой, они, тем не менее, притягивали глаз. Возможно, дело было не столько в самом рисунке, столько в том, какие чувства он передавал.

Нейт аккуратно сложила лист, со вздохом убрала в карман и устало откинулась на лестницу, на которой так и осталась сидеть после ухода Ирис. Чисто птичий инстинкт - забраться повыше, где тебя достанут разве что другие птицы.

Нейт подняла голову к сиявшему высоко в небе солнцу. Приятное тепло коснулось открытого лица. Не мешал даже по привычке наброшенный капюшон. Какое-то время она просто сидела и дышала, впитывая происходящее вокруг. Принимая новую реальность. Без Ирис. Без воронов. Без всего, что стало таким привычным и естественным за последние годы.

Ещё остались вороны. Наверное, можно было пойти к ним... восстановиться на службе... снова парить высоко над городом. Если бы её не убили раньше, как неведомую страшную тварь, конечно же. Можно было что-нибудь придумать и наврать, но... Нейт чисто по-человечески устала.

В воронах редко видели нечто большее, чем просто неясные тени. В равной мере защитники и угроза. Многие сходили с ума. Не просто так вороны убивали таких же, по сути, как они.

Нейт у с т а л а .

Она вновь коснулась рисунка, спрятанного в кармане на груди, проведя по нему самыми кончиками пальцев.

Решение было простым. Нужно было просто на него отважиться.

Нейт улыбнулась, подставляя лицо тёплым солнечным лучам, и привычно соскользнула с крыши.

Секунда свободного полёта - и одинокий ворон легко скользит по черепицам домов. Чёрный плащ ласкает ветер, заставляя развеваться, словно большие птичьи крылья.

Возможно, она никогда не забудет манящих зелёных глаз. Возможно, судьба больше никогда не сведёт её с их обладательницей, но...

В мире хватает того, что нужно починить. И, тем более, достаточно людей, которых можно было защитить. Возможно, Нейт больше не была вороном в том смысле, который вкладывали в это слово здесь. Но она могла быть вороном в своём собственном смысле.

Где-то там была маленькая девочка, которая ждала вестей от своего защитника. Она не знала, что защитника больше нет, но у неё мог быть и другой защитник. У неё - и у кого-то ещё.

Нейт собиралась быть вороном в собственном смысле. Не в значении карателя, но защитника.

И она будет им так долго, как только сможет.