Очередная история о Вольных Торговцах | ходы игроков | Яма Голосов

Несмотря на то, что и астропаты и их ксено-свита не первый раз посещали Поступь, поиск "Ямы Голосов", все равно оказался делом далеко не простым, и возможно не веди Ноктуса негромкий, неразборчивый шепот, на самой грани его сознания, с каждым шагом в правильном направлении звучащий все громче, постепенно заставляя замолчать даже глумливые голоса цифровых демонов, у них бы так и не получилось её найти. Среди футфальцев недаром ходили упорные слухи о том, что это проклятое место регулярно меняет свое местонахождение на станции, перемещаясь с астероида на астероид – суеверная глупость конечно, но когда речь идет о псайкерах и о варпе, нельзя быть уверенным ни в чем, особенно – в незыблемости материальной реальности.

Путь Ноктуса, Зейна и сопровождавших их круутов, лежал в сторону прямо противоположную дворцу Сюзерена Поступи и окружающему его варварскому великолепию, построенному на руинах былого величия. Здесь, вне как пышности и кричащей вызывающей роскоши "аристократических" кварталов станции, так и деловитой, утилитарной функциональности доков и причалов, можно было увидеть то чем Поступь была на самом деле – уродливым, гниющим в агонии каркасом разрушенной мечты Парсимуса Девайна, где на обломках шедевров архитектуры и дворцов достойных планетарных губернаторов, копошились в крови и грязи, отбросы, негодяи и убийцы, перерезая друг другу глотки в борьбе за власть и вдавливая в холодный рокрит, тех несчастных кто был недостаточно силен и опасен чтобы постоять за себя и включиться в эту схватку самим, пытаясь лишь выжить. Следуя причудливому лабиринту извилистых улочек, крууты и люди, двигались между циклопических зданий, когда-то наверное задумывавшиеся не уступающими величественным храмам и соборам Экклезиархии или роскошным фамильным особнякам знатнейших дворян Каликсиды, однако, сейчас даже те немногие из них которые были достроены до конца, были низвергнуты в ничтожность безжалостным и неутомимым ходом времени, и веками конфликтов между местными бандами, теперь служа пристанищем для бедноты и отребья, которые выглядели бы жалко даже на нижних уровнях столичных каликсидских ульев. К тому моменту, когда впереди показалась цель их путешествия – огромный, обрушенный вовнутрь купол, когда-то кажется создавшийся как арена и колизей, для развлечения богатых и знатных, но сейчас скрывавший в своих подземных помещениях, ведьм, безумцев и изгоев, начала ослабевать даже искусственная гравитация станции. И люди и дети Печа, могли чувствовать что каждый шаг дается им намного легче, а их тела словно покинула тяжесть, казавшаяся такой привычной, что они даже забыли о том что она была, пока она не пропала. К тому моменту, когда они подошли к руинам купола, было несложно поверить в то, что окружавшие "Яму" каменные горгульи, грозно расправившие крылья и грозно распахнувшие клювы и клыкастые пасти в знак предупреждения, вот-вот оторвутся от своих постаментов и взлетят вверх.
Впрочем случись это в самом деле, возможно причина этого была бы не только в низкой гравитации.

Первый труп они обнаружили у насквозь проржавевших ворот, скрывающих спуск в Яму. Почерневший и обуглившийся до абсолютной неузнаваемости (и к сожалению для круутов, невозможности употребить в пищу), стоял привалившись к настежь открытым створкам ворот, встречая гостей широким оскалом опаленного черепа, полностью лишенного кожи. А сквозь открытый проход, Ноктус и Кносс могли видеть новые и новые мертвые тела, на этот раз сохранившиеся куда лучше. Одетые в белые доспехи, бритые налысо мужчины, с примитивными шоковыми дубинками в руках – охранники Ямы, стояли и сидели у стен по бокам ведущего во тьму коридора, пустыми мертвыми глазами глядя на Ноктуса, Вракса и сопровождавших их чужих. Гексограмические защитные символы, которыми были разрисованы стены, пол и потолок коридора, были демонстративно перечеркнуты или полустерты, а разделявшая имматериум и материальную реальность завеса здесь и сейчас была столь тонка, что ненужно было быть псайкером, чтобы чувствовать её уязвимость и близость варпа и населяющих его голодных чудовищ.
Шепот в голове Ноктуса, наконец-то оформился в человеческую речь. Уже знакомый ему бесполый голос, вновь и вновь повторял на одном из диалектов Низкого Готика, какой-то странный и глупый стишок, из тех которые сочиняют ради забавы маленькие дети.
One, two, three, four, five,
Once I caught a witch alive,
Six, seven, eight, nine, ten,
Then I let her go again!
Why, oh why, I let her go?
Cause she begged and pleaded so!
I will catch her, other night!
And then burn her, with His Light!

– Ноктус. Ещё не поздно развернуться и уйти отсюда – Зейн осторожно положил руку на плечо Ноктуса. Пальцы иокантийца были теплыми и сильными, но Скирри чувствовал скрывающийся в голосе старого друга, плохо скрываемый страх – Это слишком опасно! Ваишракх, оно того не стоит! Это ловушка!

– Если ту тварь с рабами правда натравил псионик, то та встреча была испытанием – прокаркал Формирователь астропату, проверяя, как в перевязи на поясе ходит нож – Испытанием решимости, решительности пройти внутрь! Не сдавайся, боясь страхов товарища. Иди с мужеством, Ноктус Скирри. Мы тут самые страшные чудовища, и клянусь Сикаром, мы на вашей стороне!

Подняв руки-лапы кверху, Формирователь запел песни круутов. О согревающих лучах звезды. О качаемых ветвях деревьев. О отважных охотниках, живущих патриархальной жизнью среди этих деревьев, этих лучах и на этой земле.
Некоторые крууты присоединились к нему, усмиряя свои чувства и вознося контроль выше грубой силы. Скоро все одиннадцать пели одну безмятежную песнь мира.

Ноктусу не доводилось, за годы его жизни, оказываться сколь угодно рядом с нижними уровнями улья. Только его телепатическая способность избегать чужих взглядов позволяла ему охотиться на нижних палубах "Тщеславия" - и этим он занимался считанные недели, даже не месяцы. Из окружающей обстановки низкая гравитация осталась единственным знакомым элементом, успокаивающим его. И, пусть воля его была сильна, Ноктус знал, что в таких местах одной воли были недостаточно:
- О, Император, дай мне волю, чтобы моя душа не дрогнула перед врагом, мои мысли были ясны, а разум защищен.
Нежный свет, едва заметный под мерцающими люменами, возник на аквиле посоха и в глазах Ноктуса.
- Мы даже не вошли, Вракс. Это Яма, не стоит ожидать ничего иного. Покрой свой разум стеной воли и последуй их примеру.
Ноктус кивнул на круутов, затянувших чужацкий вой.
- Они не боятся и нам не к лицу. Смелые чужаки.
Кивнув Кноссу и дождавшись готовности Вракса, Ноктус двинулся вперёд.

– Ваишракх! – Хрипло прошипел Зейн, недовольно покачав головой (и с изумлением "покосившись" на затянувших какой-то странный гимн ксеносов), однако разумеется не стал бросать старого (во всех смыслах) товарища и постукивая посохом последовал за ним в темноту прохода, сопровождаемый пением круутов. Впрочем как минимум для самого Ноктуса, темнота быстро перестала быть таковой – с каждым шагом впереди словно разгоралось пламя, вначале напоминающее далекий огонек свечи, затем небольшой костер и наконец яростный пожар, освещающий запутанные коридоры "Ямы Голосов", ярче всяких люменов и глоу-глобов. Казалось даже странным, что все усиливающийся жар, не беспокоит следующих за ними по пятам ксеносов. Для последних впрочем его не существовало – даже Вракс кажется ощущал только бледные отголоски того что "видел" впереди Ноктус

Между тем, извилистый коридор закончился ещё одними металлическими воротами – также оплавленными и выломанными внутрь. Пройдя сквозь них, астропаты и сопровождающие их чужие, оказались в просторном помещении с низким потолком, атмосфера которого словно искрилась от наполняющей её псайкерской энергии. На грязном полу, в лужах крови, лежали новые обугленные трупы охранников, но в слабом мигающем свете редких люменов, Кносс мог увидеть, что неподвижно застывшие у обоих стен тела в той же форме и с тем же оружием, были если и не живыми, то хотя бы вполне функционирующими – пускай вероятно и не по своей воле. Однако первым в глаза бросалось несомненно происходящее в центре помещения. Спутанный ком тел лежащий на полу, в окружении странных символом, от которых веяло варпом, больше всего напоминал "крысиного короля" – как иногда называли, спутавшихся вместе хвостами и приросших друг к другу крыс. Семь гротескно уродливых женщин, каждая с телом ребенка и лицом глубокой старухи, лежали на полу, тесно прижимаясь друг к другу и спутавшись волосами, соединенные воедино длинными проводами и трубками, очевидно грубо и недавно имплантированными
вплавленными
в их плоть. Не нужно было быть хирургеоном, чтобы понять, что они доживают свои последние минуты, мучаясь в ужасной агонии, но вместо криков и стонов боли, чернозубые рты несчастных, почти беззвучно шептали то, в чем Ноктус сразу узнал попытку передать сообщение, полученное в астропатическом трансе.
На проклятом мире, в пасти голодного зверя, лежащего у порога, ты найдешь карту... на проклятом мире, в пасти голодного зверя лежащего у порога ты найдешь ключ... ключ что откроет тебе... карта что укажет тебе... ключ что откроет тебе... карта что укажет тебе... ключ...
– Они кажется скоро совсем испортятся. Но я уже знаю все, что мне нужно.
Сомнений не было, это был тот самый голос который он слышал в своем видении. Вот только звучал он сейчас не в его голове, а из другого конца залы, где находилось какое-то странное устройство чем-то похожее на навигаторский трон. Впрочем, различать какие-то детали глядя в ту сторону, было практически невозможно, из-за нестерпимого яркого и нестерпимо жаркого пламени, окружающего трон и фигуру на нем сидящую.
– Ты закрылся от меня? Зачем. Я так хотела узнать тебя поближе. Ну ничего. У нас ещё будет время. Когда мы будем лететь вместе.

Кносс и его соплеменники, могли различить в полумраке помещения, высокую и худую женскую фигуру, в длинном плаще и походной одежде. Поначалу казалось, что перед ними обычная человеческая самка, но когда незнакомка поднялась с кресла и сделала шаг вперед, в освещенный круг, формирователь понял что это не так. Вполне человеческое тело, венчал безволосый удлиненный череп макроцефала, обвитый десятками проводов, подключенных к многочисленным нечестивым устройствам, собирающим, концентрирующим и усиливающим энергию варпа. Воздух вокруг головы незнакомки искрился и трещал от сырой энергий имматериума, грозившей прорваться в реальность. Миловидное женское личико, с пухлыми губами, аккуратным носиком, казавшееся слишком маленьким для этой головы, выглядело карикатурно, противоестественно и даже немного комично – но смех замолкал, стоило только заглянуть в глаза псайкерши, сияющие изнутри яростным пламенем чудовищной силы

Пылающий жар становился все нестерпимее. Казалось вот-вот – и Скирри почувствует как обугливается уже его собственная плоть. Казалось он стоял перед самим Фурибундусом, обретшим человеческую форму – жадное, яростное, пламенеющее инферно перед ним сияло с силой десятка солнц, выжигая его мертвые глаза.
Но.
Голоса в его голове испуганно молчали.
От окружающей его Тьмы не осталось и следа.
– Не волнуйся. Ты возьмешь меня на корабль и мы улетим, туда где нас ждут карта и ключ. Ты больше не будешь один. Тебе больше не придется блуждать в темноте. Тебе больше не придется пресмыкаться и унижаться перед другими, чтобы заслужить их уважение или похвалу. Тебе больше не нужно страдать из-за того, что ты потерял хозяина. Таким как мы, не нужен хозяин.

Дух огня сделал ещё один шаг вперед, поднимая руку и протягивая её к астропату. Выругавшись на иокантийском, Зейн резко шагнул вперед, заслоняя Ноктуса своей широкой спиной, но Скирри чувствовал, как колеблется душа его друга, перед живой стихией что стояла напротив них
– Но если ты хочешь, я стану твоим новым хозяином, Ноктус.

Каждый шаг сквозь жар давался с трудом; будто, опять, Ноктус приближался к божественному Трону. Каждый шаг на Святой Терре требовал от молодого, слабого и необученного Ноктуса столько же сил, сколько эти шаги требовали от старого, могучего и тренированного его. И с каждым шагом одержимая аугментика трепетала, требовала остановиться, отказывалась подчиняться. Одной силой воли Ноктус тащил себя вперёд, принуждая тело делать шаг за шагом. Чтобы наконец...
- Ваишракх.
Не удержавшись, Ноктус выругался любимым ругательством Зейна. Поднял руку открытой ладонью вперёд в заградительном жесте.
- Стой, отродье варпа. Демон.
Оказавшись здесь, его зрение начало адаптироваться к подавляющему психическому фону, Ноктус начал видеть. И как его демоны скрылись в тёмных щелях между мгновениями, любая порча, если она была, избегала его взгляда. Перед ним стоял не демон. Перед ним стоял.
- Я знаю тебя, еретик.
Ноктус положил вторую руку на плечо Зейна, прикладывая силу, чтобы удержать Иокантийца от резких движений.

- Ноктус! – Хрипло прошипел Вракс делая шаг назад и упираясь спиной в товарища – Ты всерьез собираешься дальше говорить с этой безумной барза? Ты в своем уме?!
На несколько минут повисло молчание: три псайкера обменивались им одним слышными мыслями. Незнакомка сделала шаг вперёд; Мастер над Воксом отшатнулся от неё, как дикий зверь разрывался между тем чтобы бросится бежать или наоборот набросится на неё и хорошо если ещё используя псайкерские силы, а не просто стремясь перегрызть зубами горло.

- Ваишракх...Ноктус...Во что ты нас втравливаешь...
Мастер Хора похлопал его по плечу; гигант тяжело прерывисто вздохнул, крепче сжимая в руке посох...А затем сделал шаг в сторону:
- Вечное Небо, на что только я не иду ради тебя...

Молчание продолжило висеть в воздухе; незнакомка продолжала подходить, шаг за шагом. Подняла голову, мечтательно глядя куда-то наверх, туда где над низким потолком и толщей земли расстилался полный звезд океан Пустоты. Положила руку на щёку Мастера Хора, заставив искуственную кожу шипеть с недовольством. Грустно покачала головой. Сам Мастр Хора закрыл глаза в грустной задумчивости. Незнакомка рассмеялась, осыпав Ноктуса ворохом искр. Запнулась. Склонив голову набок, посмотрела на старого астропата. Наконец, решение было принято и, раскрыв рот на позицию 1, Ноктус обратился к Кноссу:
- Офицер твичхантер Кносс, астропат Птолемея, познакомьтесь. Время вернуться на корабль.

Кносс периодически переводил взгляд внимательных чёрных глазок с одного псайкера на другого, будто пытался прочесть их мысли, в то время, пока они безмолвно шевелили губами и менялись в выражении лиц.
Но сейчас, судя по представлению Ноктуса, найм был завершён удачно. Кносс никогда прежде не нанимал астропатов, и сейчас не подозревал ничего дурного.
Он отставил винтовку в левой, и протянул вперёд правую лапу.
— Астропат Птолемея, крууты рады вас видеть — сказал он озабоченно — можете пожать руку, если не брезгливо. Если брезгливо, может не пожимать. Сейчас круута волнует вопрос - кто из вас может дать весточку племени круута, Гончим Тумана? У круута найдётся чем заплатить.

Не закрывая рта, Ноктус ответил:
- Кто будет получателем послания?
Он не ожидал, что круут назовёт известного ему астропата; поэтому, не дожидаясь ответа, он спросил телепатически:

— Конечно же наша боевая сфера, человек! — щелчками рассмеялся Кносс — Если тут можно добыть кого угодно, то нужно переслать информацию о Вапориусе сородичам круута! Лорду Капитану не найти лучших наёмников, чем наши воины, и только мы сможем сражаться за мясо и умеренную плату.
Формирователь показал лапой на тесную группку круутов, которые тут же приняли боевой вид, то есть нахохлили иглы на загривках и выпятили колесом грудь.
— Лучшие наёмники — повторил с нажимом Кносс — Связаться с Родом необходимо!

– Формирователь, нет нужды просить людей – Хрипло прокаркал Горок Троск, один из круутов Кносса, что деловито исследовали зал, с интересом присматриваясь к изуродованным трупам на полу и у стен (и с особым вниманием к спутанному клубку явно доживающих свои последние мгновения ведьм) – Оставим сообщение сородичам здесь, рано или поздно клан получит – После чего добавил что-то ещё на клекочущем круутском наречии


"Астропат Птолемея" между тем без всякой брезгливости пожала протянутую лапу, разглядывая командира круутов "Тщеславия" без так знакомого ему отвращения, что было свойственно столь многим последователям Имперского Кредо при общении с ксеносами, но зато с почти по детски искренним любопытством и даже кажется всерьез задумавшись над его вопросом, наморщив лоб и нахмурив брови. Сейчас, когда яростная аура варповых энергий, искрящаяся всполохами и разрядами молний вокруг хрупкой фигуры псайкерши всего несколько минут назад, ослабла и утихла, "Птолемея" почти ничем не отличалась от обычной человеческой девушки. Кносс конечно же понимал, что удлиненный безволосый череп, пустые и светящиеся изнутри глаза, и странные устройства подключенные к телу "Птолемеи", в глазах других людей будут выглядеть уродливо и пугающе, но по меркам круутов, внешние отличия их нового астропата, едва ли стоили даже того чтобы выделять её в отдельный клан.
Её псайкерские способности с другой стороны...

На мгновение "Формирователь Звезд" ощутил себя крошечным насекомым ползающим по ладони исполинского существа, размерами с каменную статую Бога-Императора возвышающуюся над Поступью, пристально разглядывающего его, с холодным интересом коллекционера, раздумывающего над тем, достоин ли этот экспонат нанизывания на булавку и занесения в коллекцию или заслуживает только быть раздавленным в огромном кулаке.

– Как интересно – Звуки голоса Птолемеи развеяли странное наваждение. Перед Кноссом опять стояла лишь человеческая девушка, а не чудовищное языческое божество, натянувшее на себя её кожу – Я никогда не видела ксено, который умел бы не только говорить, но даже думать почти как человек. Я знала что ваш вид может приспосабливаться... но никогда бы не подумала, что у кого-то из вас получится это настолько хорошо. Тем более у кого-то настолько похожего на людей меньше. Ты очень интересное существо, "Формирователь Звезд". Ноктус, могу ли я... подожди, о чем ты говоришь? Я не пыталась вас задер...
"Птолемея" повернула голову, удивленно глядя на Хормейстера и явно отвечая на какой-то высказанный им телепатически вопрос, но прежде чем она успела закончить фразу до конца, круут почувствовал какое-то неуловимое изменение в атмосфере помещения. Для кого-то менее чуткого к эманациям варпа оно бы скорее всего осталось незамеченным, да и самому Кноссу было бы сложно описать словами (неважно ли на языке круутов, людей или тау), что именно поменялось, но реальность словно стала... более плотной. Осязаемой. Прочной.
Давящей

Пронзительный вой сирены, ударил по ушам Скирри, словно раскаленными добела гвоздями вбиваясь ему в череп, в глазам замелькал калейдоскоп тошнотворных цветов, а ноги подкосились, заставляя Хормейстера рухнуть на пол, скручиваясь в неудобную форму, так словно бы кто-то приковал его к полу за запястья и лодыжки. Казавшиеся просторными стены сжались до размеров крошечной каморки...
ДА ВЫ ЗНАЕТЕ КТО Я ТАКОЙ?!
Император...И...император... с н-нами
Это ошибка! П-поймите, это ошибка!
Мама! Мамочка!!!

Ослепительно яркая вспышка озарила комнату, разгоняя давящую со всех сторон тьму и заставляя голоса в голове Ноктуса замолчать. Ментальное "зрение" астропата прояснилось, возвращая его в реальность. Неподалеку приглушенно стонал от боли Вракс, опирающийся на стену чтобы не упасть и явно испытывавший ту же атаку что и Скирри. Бушующее пламя окружающее Пылающую Принцессу, ярилось с мощью рождающейся сверхновой, но сейчас казалось что вся эта ярость была направленна на то, чтобы сдержать какую-то неведомую силу, пытающуюся раздавить псайкеров лишая их способностей, что были дарованы им их проклятием. Вскинув вверх обе руки, словно пытаясь раздвинуть ими сжимающиеся вокруг стены, псайкерша, нервно прикусила губу, явно изо всех сил концентрируясь на борьбе с неведомой угрозой. Стоящие у стен, застывшие на грани между жизнью и смертью стражи Ямы Голосов, находящиеся под контроллем Принцессы, с глухим стуком один за другим рухнули на пол, словно марионетки у которых обрезали ниточки. Чтобы не случилось, это требовало всех сил и внимания псайкерши.
– Я уничтожила или обезвредила все защитные гексаграммы, символы и устройства окружающие это место... – "Птолемея" произносила слова вслух, но вместе с тем они в тоже время случали и в головах остальных, словно псайкерша позабыла разницу между речью и телепатией, используя и то и другое – Обезвредила... или думала что обезвредила! Кто-то ждал меня здесь! Кто-то пытался помешать вам... и хотел поймать меня... – Пылающая Принцесса сделала несколько неуверенных шагов, приближаясь к странному трону, на котором она сидела, когда Ноктус, Кносс и их спутники вошли в комнату – Это... это ловушка! Я... я не даю их оковам вновь сковать меня... нас всех... но... но... я не могу отвлекаться на что-то ещё...

Чуткие уши формирователя и его стаи, уловили доносящийся из коридоров шум, почти одновременно с усиленным аугментикой слухом Ноктуса. Громкий топот шагов. Люди. Вооруженные. Как минимум десять, может даже пятнадцать или двадцать. Стремительно приближающиеся к ним.

– Здесь? – удивился Кносс – Пожалуй, более разумно послать двоих-троих из нас в Ксенориум, но это смотря сколько у нас останется времени... - и тоже что-то каркнул.



Пожав руку девушке, круут заулыбался (что мало отличалось от обычного выражения "лица", если не знать нескольких ксеноанатомических тонкостей), и произнёс:

– Формирователь Рода Гончих Звёзд, офицер-твистхантер "Тщеславия", горд приветствовать нового астропата "Тщеславия"! И горд успехам в приспособлении с Человечеством, лучшей из рас Вселенной.

Когда произошло нечто, явно псионическое по своей природе, Кносс мгновенным движением схватился за свою винтовку.
И не зря. Опасность следовала за ними.
Увы, схватить псайкеров, лапы за ноги и руки, и утащить на "Тщеславие" отменялось. Схватка была неизбежна, но оттого тем сильнее пело сердце Формирователя.
Теперь, когда "добыча" у них в руках, он должен защитить её от других хищников. Это будило самые яростные инстинкты, оттачиваемые круутами на протяжении поколений до монолезвийной остроты.

– Гончие! – заявил не слишком громко Кносс – Рассредоточится в пределах видимости, прячьтесь в тенях, скрывайтесь за укрытиями. Псайкеры, на середину. Мы ударим, как клык, внезапно и из теней, они не успеют понять, что же и убило. Нападаем по сигналу. Быстро!

И закутавшись в хамелеолиновый плащ, размывающий очертания фигуры, круут отступил назад, в подходящее укрытие, подготовив винтовку и желая попробовать новой крови.

Только технические ограничения удержали рот Ноктуса от раскрытия до разрыва сухожилий: в позиции 2 он издавал глухой стон, лёжа на полу. Вернувшись в сознание и осознав себя, Ноктус привёл импланты в порядок, вернув себе подобие контроля, привычное ему в последние недели. Нет, более того: сейчас он имел весь контроль над своим телом. Волна радости сменилась ужасом, когда он понял, кто именно пришёл за Пылающей Принцессой; кто именно имел доступ к технологиям психического сдерживания и телепатии; кто именно отследил её астротелепатическое послание и путь экипажа Вольного Торговца по Поступи. Эти люди не оставляли свидетелей; больше того: ему не было ни шанса пережить встречу с ними.
Ноктус не был мастером боя. Каждый раз, когда церемониальная роль оружия уходила на второй план, его разум паниковал. К счастью, сейчас паника скрывалась за щитом ментальной силы. Оставалась только отчаянная решимость сражаться. Взяв в левую руку дуэльный кинжал с адамантиевой гардой, Ноктус выставил его вперёд, перехватывая посох как копьё - этому научил его Зейн; но не только этому: рукой психокинетической силы, истёкшей из аквилы на посохе, Ноктус подхватил с пола лист пластали и поднял его перед собой, как щит. Оставалось только одно: встать перед Принцессой, закрыв её собой и себя щитом.