Baryk kazad. Каzad ai meny! | ходы игроков | ||=][=|| Анкор Ундгрин ||=][=||

Из-за обвала глубокой части прохода под Краесветными горами вы трое отстали от своего отряда на сутки разделенные с остальными дави обрушившейся горной породой. К счастью, Эбхард знал обходной путь и уверенно вёл вас не поднимаясь на поверхность до тех пор, пока в воздухе мимо предводителя отряда не засвистели стрелы, а из-за камней не полезли ночные гоблины — сразу четверо на вас троих, расклад неплохой. Только вот...

Напавшие сзади, в соответствии со своими подлыми душонками гроби, зеленокожие сумели ранить, застав врасплох Дармила Огнемолота! И если первый из гоблинской породы, отвлекая бородатого воителя на себя, лишь оставил своим кривым мечом на память нестрашную царапину на ноге, пробив защитные сапоги, то вот второй с чем-то отдаленно напоминающим противоестественную помесь алебарды с боевой секиры в руках — едва не свалил Дармила с ног, пробив и кольчужный хауберк, и кожаный поддоспешник под ним. Боль в спине заставила щитолома обрушить на обидчиков трёхэтажную конструкцию из проклятий и оскорблений, но он устоял и готов был лично отомстить ублюдкам!

— Ага, гроби! Это не мы попали в вашу засаду, это вы нарвались на наш отряд! Даже топор о вас марать не буду! Те двое спереди — мои!
Эбхард перекинул факел из правой руки в левую и вытащил свой щит, после чего рванул в сторону гоблинов с луками, оттягивая внимание на себя и позволяя Дармилу и Рагнару разобраться с зелёными подлецами, не рискуя получить стрелу в спину.

– Ах вы вшивые отродья!
Заворчав от пронзительной боли и упомянув весь род зеленокожих, какой можно было припомнить, Дармил крутанулся, отводя назад раненую ногу. Приняв защитную позицию, дварф бросил на гоблина с алелебардой испепеляющий взгляд и с разъяренным воплем, что вызвал бы уважительные кивки даже у чемпионов Кхорна, ринулся на обидчика, беря замах топором, который, пожалуй, свалил бы небольшое дерево.

Видя, что нас окружают Рагнар выругался про себя и решил забрать единственного "незанятого" гоблина с кривым мечом с криками Банзай! с криком: "Да поможет нам Гримнир!" достал алебарду и замахнувшись им ожидает, если гоблин приблизится на расстояние удара, то он атакует.

Кажется, угрозы, сказанные могучим басом Эбхарда, возымели свое действие: один из гоблинов, зашипев, отступил подальше от приближающегося к нему факела и выстрелил наудачу — стрела застряла в балке, поддерживающей потолок. Тогда как второй, тщательно целившийся в закрывшегося украшенным рунами щитом тана, спускает свою стрелу и сразу же разражается проклятьями в твой, Эбхард, адрес. Его выстрел тоже неудачный, ты вовремя отдергиваешь голову в сторону, и корявая чёрная стрела выбивает искры из камня позади тебя!

В это время осторожничающий Рагнар готовится ударить напавшего на него гоблина, но тот совсем не спешит нападать — обоих зеленокожих занимает разбушевавшийся от ярости Дармил. А может, что скорее всего, гоби просто претит мысль нападать на дави один на один, как подобает воинам! Гоблины — подлое племя и жаждут навалиться вдвоём на одного. Но с Огнемолотом их тактика не приносит результатов, тот, отбив щитом пару ударов, пускает в дело свой боевой топор, сверкнув серебряной окантовкой, — разрубает левую ладонь своему обидчику! Раненый гоблин тут же роняет свою отвратительную пародию на оружие и, отступая, тянет из-за пояса кривой и ржавый кинжал с выщербленным лезвием, он даже пытается уколоть им Дармила. Но тот лишь презрительно отбивает удар щитом. Рагнар видит из-за спины щитолома, как гоблин прижимает к груди рассечённую ударом топора руку, по пальцам не переставая течёт кровь — этот, пожалуй, уже не жилец, без медицинской помощи через несколько часов и сам истечёт кровью. В это время другой гоблин со щитом переходит в контратаку, размахивая своим кривым мечом, пытается насесть на Дармила, но даже по его ударам заметно, что выпад черноволосого дави заставил его поостеречься. Впрочем, удары у него хуже некуда, рассвирепевший Огнемолот легко отбивает его лёгкое оружие, иногда принимая скользящие удары на доспех, а иногда отбивая их ударами щита.

–"И это по вашему атаки? Вот это атака!"–воскликнул Рагнар
Рагнар бросается на гоблина с мечом, отводит на бегу алебарду назад и с размаха бьет его. После этого отведя оружие назад делает выпад в сторону второго гоблина, пытаясь насадить его на алебарду.

В боевом запале Дармил едва успел отшагнуть в сторону, уступая пространство Рагнару. Решив, что гоблин с алебардой вряд-ли удержится на ногах дольше минуты, одобрительной ухмылкой дварф набросился на его товарища с градом быстрых ударов, явно намереваясь изрубить беднягу в труху.

Эбхард неуклонно движется к гоблину-лучнику и, широко размахнувшись, бьёт того кромкой своего щита.
— Аррргх!

Первый размашистый удар Рагнара всего лишь высекает сноп искр из стены чуть отступившего назад гоблина, и тот кривым мечом бьёт в ответ Огнемолота, благоразумно отступившего, чтобы самому не попасть под удар алебарды. Вернее сказать, гоблин пытается ударить, но не успевает дотянуться до Дармила. А Рагнара уже не остановить, он крутит в руках алебарду и внезапно делает выпад, проткнувший шею другого гоблина! Тот, захлёбываясь в крови, валится на пол, выронив свой ржавый кинжал. Его тело тут же перешагивает Дармил и обрушивает на последнего в пределах досягаемости гоблина свой топор в пугающе сильном ударе! Гоблин едва успевает подставить свой дрянной щит и вжаться в стену, иначе быть бы ему одноногим! Дармил в ярости ворчит, а Рагнар, упивающийся своей победой, едва не получает в бок чёрным клинком гоблина, но вовремя замечает подлый замах и отбивает широким его лезвием своей алебарды. Оставшийся в живых и невредимым гоблин смотрит на вас двоих с опаской и кричит что-то на мерзкой гоблинской речи, его крик эхом подхватывают там, где сражается ушедший вперёд за поворот Эбхард.

А у того дела идут неплохо. Поймав на щит новую стрелу, зазвеневшую от столкновения с деревом, Эбхард, подступая ближе в неторопливом темпе, пытается приложить ближайшего лучника всё тем же щитом — безуспешно. Гоблин, словно жидкая грязь, успевает прыснуть в сторону и пытается сбежать, но не замечает, как дварф сильно бьёт его в плечо факелом. И от этого удара вспыхивает сам балахон и острый капюшон гоблина, заставив того заверещать, уронить свой корявый лук, в попытке себя потушить заметаться по пещере. Наконец, когда ему удаётся сбить пламя, Эбхард замечает, что гоблин порядком выдохся — пара хороших ударов, и ему будет кирдык! А вот другой, застывший у прохода дальше, снова кричит что-то на гоблинском, повторяя «бурунг, бурунг» через слово. Что это они ещё задумали?

Капелька пота скатилась по лбу дварфа, на мгновение освещенная отблеском факела Эбхарда. Тяжело дыша, Дармил нахмурился, ответив на невнятную тираду гоблина глухим рыком. Было страно, что раненый гоблин, оставшись в меньшинстве, еще не удрал, сверкая пятками. Но думать об этом было некогда.
– Чего ты там балакаешь? Да я тебя!
Боевой топор взметнулся вверх с тихим свистом, и явно недовольный верткостью противника Огнемолотот обрушил серию быстрых ударов, намереваясь, наконец, прикончить его.

Эбхард, входя во вкус боя, разбегается и выставляет щит вперёд, чтобы припечатать противника к стене и зашибить насмерть. А затем уж перейти ко последнему лучнику.

–Видишь, один пал и ты падаешь! Ну-ка сам падай! Ах ты не хочешь сам падать?! Тогда мы тебя сами уроним!
С этими словами Рагнар отвел алебару назади и сделал вид, что ударит в живот, когда же гоблин закрылся своим щитом повернул алебарду в воздухе и направил ее вверх и нанес быстрый удар снизу вверх. В этот момент, он представлял, что алебарда–это молот, а гоблин наковальня и он у себя дома, в родной кузнице занимается любимым делом.

Все удары топора Огнемолота достигают своей цели, даже несмотря на попытки гроби закрыться щитом и отвратительное подобие кожаной безрукавки, что была на нём. Удары едва не лишают гоблина жизни и уж точно лишают его тех остатков боевого духа, что у него оставались. Теперь он не помышляет ни о чём, кроме обороны. А тут ещё и Рагнар подоспел. Сделав финт, вернее будет сказать, просто крикнув «Финт», он изобразил, что делает обманный маневр, — гоблина, просто уже не успевшего среагировать и едва держащегося на ногах, это совсем не обмануло. Впрочем, следующий удар был чудо как хорош: широкое лезвие алебарды едва не отрубило гоблину правую руку, от чего закопчённый клинок улетел куда-то в сторону. Зеленокожий, завопив от боли, привалился спиной к каменной стене, из последних сил закрывая себя от новых ударов довольно порубленным щитом. На полу между вами осталась целая лужа крови, натекшая с гоблина: этот тоже не жилец!

А тем временем разогнавшийся, словно вагонетка, Эбхард бросился на обгоревшего гоблина, чтобы добить его! К несчастью, зеленокожий успевает кувыркнуться в сторону, и ваш тан влетает прямиком в стену. Слегка покачнувшись, он оборачивается, и тут появляется новое действующее лицо:

Из прохода протискивается огромный каменный тролль, которого, похоже, и звали гоблины ранее. Он столь высок, что ему приходится слегка горбиться, чтобы не задевать потолок. Он идёт уверенной походкой, задевая широкими плечами стены и расталкивая гоблинов, злобно ухмыляющихся в вашу сторону. Вдруг Эбхард замечает, как тролль сосредотачивает взгляд на тебе и, открыв пасть, начинает:
— АГХР... — не закончив свой угрожающий рёв, босс шайки гоблинов вдруг заходится кашлем, наглотавшись дыма, скопившегося под самым потолком пещеры. Эбхарду сама по себе лезет ухмылка на лицо, как вдруг он замечает не пострадавшего лучника-гоблина, спускающего тетиву, и лишь в последний момент тебе удаётся слегка наклонить голову — расщепившаяся от удара об шлем стрела слегка царапает тебе щёку. Ты стираешь кровь и уже собираешься победно расхохотаться неудачам своих врагов, как чувствуешь сильное жжение в ране на лице. Проклятые гоблины смазали наконечники своих стрел ядом!

Тем не менее все слышали начало рёва тролля и его кашель. Рагнар с Дармилом переглядываются, а гоблин, прижавшийся к стене, разряжается безумным дребезжащим смехом. Отсмеявшись, он говорит противным и скрипучим голоском:

– Скоро твоя бороды украсят пояс Босса Бурунга, грязнокарлики! – говорит он вам, продолжая трусливо прикрываться своим щитом и всё ещё истекая кровью. Его товарищ валяющийся на полу молчаливо поддерживает его с хрипом пытаясь вздохнуть, но так и не приходит в сознание.

Руки Рагнара непроизвольно задрожали. Нет, разумеется он не боялся. Вот же, он действительно боялся. И от осознания этого, он пришёл в ярость. И нет, руки не перестали дрожать, но теперь они дрожат от злости и в первую очередь на себя. Он сжал рукоять своей алебарды, так сильно, что вены стали проступать. Он рванул к тролю, думая, что смерть лучше бегства.

— Коль пить, так сразу всю бочку, коль биться, так насмерть! — задорно воскликнул Эбхард, откинул в сторону щит и выхватил топор. — Все за мной! В БОЙ!
Дварф бросается вдоль стены к ближайшему гоблину, намереваясь отомстить тому, а потом заняться целью покрупнее.

Зубы Дармила скрипнули с громкостью раскалываемого камня. Вид камнекожей громадины заставил его на мгновение поколебаться. Возможно ли победить нечто такое лишь силами трех дварфов? Но он заставил противный голос сомнений заткнуться и убраться поглубже. Если враг бросает вызов дварфам, они вступают в схватку без страха, и либо побеждают, либо умирают с честью.
Крепче сжав рукоять топора, Дармил рявкнул на гоблина и рванул вперед, набирая разгон как снежный ком, видя перед собой лишь каменного тролля.
– За Гримнира! За Огнемолотов!

Появление каменного тролля взбудоражило дварфов, все сразу же бросились к нему, жаждя подвигов. И если Рагнар, легко переборов свой инстинктивный ужас перед чудовищем, успел только добежать до огромного, упирающегося в потолок головой предводителя гоблинов, то тан Эбхард отбросил свой щит и выхватил свой топор, прежде чем последовать за ним. Гоблин в ответ на тираду Эбхарда вдруг откинул прочь свой лук, заставив того на миг подумать, что гоблин решил сдаться, но нет, он уже выхватил с пояса кривой кинжал и попробовал, злобно оскалившись, ткнуть им в тана. Тщетно, как и удар тяжелой дубины тролля, заставившей Эбхарда отступить. А вот Рагнар не успевает до конца уклониться от взревевшего, приходя в ярость от неудачи, Бурунга, и боль в ноге заставляет его теперь опираться на свою алебарду, чтобы стоять ровно. Тут к троллю прибывает Дармил со своим громогласным кличем, чуть задержавшийся из-за огревшего его напоследок щитом гоблина. Удар у истекающего кровью гоблина вышел слабенький, но оскорбительный — достойный, чтобы трём гоблинам размножить голову молотом! Но сейчас стоило позаботиться о тролле в первую очередь. Даже втроём завалить такого — непростой подвиг.

Эбхард же замечает, что умыкнувший за спину боссу обгоревший гоблин подбирает лук и отходит подальше, намериваясь стрелять. Похоже, подлость гоблинов столь же неистребима, как и их трусость. В глазах подпаленного негодяя ты видишь злорадный блеск, и он скалит свои кривые жёлтые зубы в ехидной улыбочке, как бы безмолвно говоря: «Давай-ка попробуй сначала пройти мимо огромного тролля, если хочешь до меня добраться».

Дармил если и заметил удар трусливого зеленокожего, то виду ни подал никакого. Оказавшись прямо перед пещерным монстром, дварф шагнул вперед с вызовом в глазах, каким-то чудесным образом умудряясь глядеть на тролля сверху вниз
– Эй ты, окаменевшая куча гоблинского навоза! А ну-ка смотри на меня! Последней мыслью ты пожалеешь, что встал на пути у детей Гримнира Бесстрашного, клянусь своей бородой! Аарргх!
Собрав во едино всю свою злость, Дармил физически прочувствовал, как изнутри его охватывает бушующее пламя гнева, придавая необычайной силы и испепеляя все сомнения. С грохочущим ревом дварф рванул в атаку, заглушая раскатистые удары топора боевым гимном Гримнира.

Теперь же Эбхард не проронил ни слова. Топор стал словно продолжением его руки, и в свои удары он вкладывал всю злость, всю ярость, какую только мог найти. В моменте дварфу казалось, будто в толще камня есть только двое — он сам и тролль. И в итоге тоже должно остаться двое. Тан дварфов и труп тролля.

Кровь. Моя кровь течет не там где надо. Ничего необычного. Но за пролитую кровь, надо отвечать пролитой кровью. Так решил Рагнар и удары секиры посыпались на троля , как удары молота по наковальне.

Поющий гимны Гримнору Дармил едва не отсёк своим топором левую ладонь каменного тролля, возвышавшегося над ним словно гора. Бурунг вовремя успел отдёрнуть руку и отступить, ошеломлённый натиском дварфа! Как тут же на него обрушился ещё один удар — в дело вступил топор тана Эбхарда, впавшего в молчаливое исступление. Опытный дави решил не размениваться на мелочи и едва не проломил черепушку мотнувшему тяжеленной головой троллю. Последним к «веселью» присоединился Рагнар. Но это не значит, что он запоздал, совсем нет. Его удары алебардой прямо в грудь ошеломлённому Бурунгу заставили того пошатнуться, проливая целые реки крови, и наконец свалиться на спину, когда Рагнар разбежался и ударил с размаху в ключицу, как молотом по заготовке! Тролль повалился и упал на спину, вызвав небольшое землетрясение и испуганные крики гоблинов. Под этот шумок один из гоблинов с болтающейся рукой позади вас успел сбежать.

Тролль, впрочем, быстро поднялся и зарычал, как дикий зверь. Полный боли и ярости рёв едва не оглушил троицу дави! Но тщетно, ни один не дрогнул — ведь каждому было ясно слышен тот предательский обертон страха, что слышался в этом громком боевом кличе. Гоблины ещё что-то пытались сделать, но каждая их атака была с оглядкой на израненного босса, подбирающего с пола дубину. Даже тот позади тролля с луком выпустил стрелу, которая лишь чиркнула об камни, не причинив тану никакого вреда, а ведь Эбхард даже отбросил свой щит и теперь стоял с факелом и любимым топором в руке. Но первым нанёс удар по поднявшемуся троллю не он и не Рогнар, скривившийся от боли в раненной ноге, это был дави из клана Огнемолотов. Дармил, несмотря на свою собственную рану в спине, бросился на Бурунга словно пёс на подранка. Его секира со всего размаху вонзилась в прорубленную алебардой Рагнара рану, с чавканьем ушло лезвие в неподатливую плоть! Бурунг взвыл, пытаясь оттолкнуть всё ещё поющего гимны дварфа, но лишь упал на землю, снова заставив пыль сыпаться с потолка пещеры. Гоблины смотрели округлёнными от ужаса глазами, как Дармил снова поднял свою секиру к самому потолку, собираясь отрубить троллю голову... Удар пришёлся неудачно, и оглушённый тролль лишь тряхнул головой с рассечённой бровью. Пока Дармил переводил дыхание, держась за грудь, в дело вступил тан. И вступил он основательно, не размениваясь на красивые жесты. Несколькими яростными ударами Эбхард отделил от туловища тролля руку, которой Бурунг всё ещё пытался закрыться. Он бил до тех пор, пока не понял, что тролль более не шевелится, превратившись в то, что предназначалось ему рунами судьбы — иссечённый топорами дави труп. Сделано!

В этот момент все оставшиеся в живых вдруг замерли, ошеломлённые смертью босса Бурунга, и Рагнар поднял глаза на парочку гоблинов, медленно начавших отступать дальше в туннель. Никто этого не заметил, но там позади брошенный товарищем гоби в этот самый момент дёрнулся и захрипел. Ну и поделом ему!

–Вы, жалкое отродье! Я буду благороден и не буду мучить вас и эти места, вашим никчемным существованием, а завершу его!

С этой торжественной речью, Рагнар медленно начал приближаться к ним, волоча раненную ногу, Маша в воздухе секирой, будто я отрубаю им голову и другие части тела.

Эбхард довольно ухмыльнулся и поднял факел в руке как можно выше, чтобы осмотреть поле боя. Заметив, как последние гоблины хотят сбежать, он воскликнул:
— Зарубим этих и устроим привал!

Гоблины вздрогнули, во все глаза глядя на приближающегося прихрамывающего Рагнара с обагренной кровью тролля алебардой в руках и перекинутым за спину щитом, который рыжеволосый воин так и не пустил в ход за всё это время. Ближайший гоблин, не дослушав его, поспешил продолжить своё отступление, а вот второй, словно загипнотизированная змеёй мышь, дослушал речь Рагнара до конца, сжавшись и испуганно выставив перед собой корявый лук. И лишь когда Рагнар оперся на древко алебарды, чтобы передохнуть и перевести дух, припустил со всех ног следом за своим зеленокожим товарищем. Но это промедление в итоге стоило ему жизни!

Ваш тан нарушил молчание и, подняв факел, бросился в погоню в одиночку. Скоро он вернулся назад, вытирая лезвие верного боевого топора об окровавленную тряпицу на поясе, и пояснил, что одному из гоблинов всё-таки удалось сбежать. Второго он зарубил тем же манером, что и тролля, туша которого уже начинала пованивать. Следовало перебраться в место получше и перевязать раны. На том и порешили, плюнув напоследок на трупы зеленокожих выродков и пообещав выбить их всех до единого из родного Анкор Унгрудина и загнать обратно в Пустоши, где этим засранцам самое и место. Да и к каменным троллям стоило бы устроить карательный визит с пушками и огнеметательными машинами. Много дел у племени дави, много забот ещё!