Fate/Grand Order: Singularity "F" alter | ходы игроков | ➊ Фиолетовая мгла

  Теперь без фантазма Синвил представлял для Горгоны угрозу не больше, чем обычный человек, и он сам прекрасно это понимал, кулаками конкуренцию не составить, но ноги по-прежнему ходят, а руки двигаются. Быть может, группа учеников поредела после атаки, этого воин не видел, просто не хотел смотреть, оставшиеся люди всё равно нуждались в защите.
  — Мы не закончили, меня атакуй. Бесчестная бестия. — крикнул слуга, когда понял намерения женщины.
  Она собиралась атаковать Софию так нагло, будто бы уже не видела необходимости в уничтожении вражеского слуги. Это очень злило Санта, и наверняка Авенджер прекрасно это понимала и именно поэтому так и поступила, ещё хуже то, что успеть что-либо сделать он просто не успеет, скорость и так была ниже от призыва, а теперь ещё и вражеская способность усугубила положение, даже собой закрыть не получится.

  Скрипнув зубами, Сэйбер повернулся в сторону, куда полетела кислотная атака, неужели вот так вот всё и случится? Не получится даже попытаться спасти невинную молодую девушку от такой жестокой кончины. Что-то случилось... Никакого ужасного зрелища не последовало, София осталась цела, едкая жидкость застыла в воздухе...
  — Магия? — шёпотом с придыханием спросил Синвил, будто обращался к собственным глазам.
  Сразу же он устремил взгляд на Мигеля, но тут же понял, что это было не его рук дело, тогда кого? И следом же воин увидел новоприбывшую из неоткуда фигуру, высокую и в одежде, которой не было ни у одного из людей тут. Слуга, само собой, он сразу понял, как и Горгона, а ощущения дали понять его класс.

  Как бы не хотелось ему это признавать, но сейчас от Санта ничего не зависело.
  — Я не знаю, о чём они говорят... — с безнадёгой в голосе обратился Сэйбер к новопризванному кастеру. — И мне тоже плевать на человеческий порядок, но я надеюсь, что ты не дашь умереть невинным людям тут из-за того, что произошло когда-то давно.
  С помощью другого слуги были шансы на победу, но без него или уж тем более с ним в роли врага они нулевые.

– Человек, не тебе судить, что будет с богом, когда времени не станет. – процедила Горгона на слова Мигеля, не отрывая взгляда от Парацельса. – Я осведомлена о таких возможностях лучше твоего.
Тот дошёл молча до нароста, в котором оказалась заключена София и приложил ладонь к нему.
– Всё в порядке. – сказал он. Тогда Мельхиор перестал пытаться пробиться внутрь, отступив на шаг назад.

От прикосновения Кастер "эфирная глина" начала сгорать прямо в воздухе, переходя в ману и становясь прозрачной, после чего растворяясь уже окончательно. Это заняло всего несколько секунд.
– Ты справилась хорошо. Со всем, что от тебя требовалось на этой земле.
Голос Кастер был на своей волне, мягким и некуда не спешащим. Даже посреди Армагеддона. Он взял клинок из рук Софии, когда та поднялась на ноги. Её лицо чуть просветлело при виде хозяина фантазма, будто ей удалось найти цветочный луг для прогулки. А наблюдаемый уровень маны в клинке ещё вырос, как только рукоять короткого меча коснулась ладони Парацельса. На внешней стороне ладони у Софии светился алым узор командных заклинаний, напоминающий какой-то крестообразный цветок.
Увидев это, да Винчи прошептала:
– Романи... призыв совершил Грааль?
– Возможно, это реакция на то, что в ритуал вмешались... – также негромко ответил доктор. – Но могла ли система СУДЬБА использовать Грааль... у меня сейчас мозги расплавятся, это ты тут гений, почему ты меня спрашиваешь?...

***

Бальтазар и Ямагути собрались с духом и помогли Гаспар дойти до Парацельса. Горгона внимательно наблюдала происходящее со своего возвышения, к которому вели ступени лестницы храма. Возможно, обдумывая варианты. Её "любопытство", хотя и прерывалось ранее нетерпением и агрессией, имело под собой корни какой-то глубокой животной разумности. А её наблюдения оставляли ощущение, что ведут они всегда к наилучшему способу быть ею пожранным.

Кастер же глянул на Мельхиор, сжимавшего короткий меч под накидкой.
– Всегда делаешь шаг навстречу опасности... разве не верно было дано имя...
Потом поглядел на Гаспар, которая с трудом пришла в сознание и плохо держалась даже с помощью двоих товарищей по клубу лучников.
– Ты всё равно нарушила мои указания. – покачал он головой. – Но я уверен, сделала это ради защиты остальных.
Затем он посмотрел на Бальтазар:
– И что же случилось в ваших приключениях?
– Мы встретили "Халдею"... – ответила та, не зная, как лучше себя повести, но явно тоже обрадованная чудесному появлению создателя "купола" над Академией Хомурахара.
– О. Значит, это правда...

Кастер обратил взор на Мигеля и добавил:
– Ты отличаешься от неё. Должно быть, ты не Анимусфиа?
И потом на Синвила:
– Разве и рыцарь тут не потому, что когда-то что-то произошло?
Впрочем, вопрос это был скорее риторический. Гораздо сильнее Кастер интересовало то, что он спросил у Синвила следующим:
– Как "три мудреца" вели себя и что заставило их покинуть барьер?

Взгляд его, как и голос, не бравировал силой. Его достоинство себя держать было в понимании и принятии происходящего. Именно этого спокойного и живого понимания опасалась Горгона, ведь она не знала что именно за ним стоит. И этим он чем-то напоминал Мерлина, только менее весёлую его версию. Похоже, что чем дальше от Великого Волшебника Британии текло время, тем более надменными и смертельно серьёзными становились чародеи в плане чувства собственной важности. Подобных Парацельсу, должно быть, были единицы. Пускай он и имел иной характер, нежели Мерлин, однако вёл себя прямо согласно природе этого характера, не позволяя даже смертельной опасности исказить его. Возможно, это и было ключевым фактором, который мешал Горгоне определить, кто именно по сути перед ней, а не по имени. Ведь созданию вроде неё невозможно было поверить, что подобное не играют всего лишь как хитрость.

Бесполезно. Она никогда не была связана со временем... И туда же. Можно не говорить, что гордыня предшествует падению – Горгона даже не услышит. Может даже искренне не поймет, что испанский магус пытался до неё донести. Или природа Авенджера не даст поступать иначе. Может даже и то Зло будет практически ни при чём.
Мягкий голос Кастера. Обращение к нему.
Мигель вздрогнул, отвдекшись от наблюдений забыв про Командные Заклинания у Софии.
– И близко нет. Моя семья многое потеряла, а я не сумею преумножить... – глухо ответил агент "Халдеи". Было стыдно. И потому он предоставил Сейберу отвечать на другие вопросы.

  Заворожённый Сейбер наблюдал за спокойным поведением призванного Кастера, тот шёл по пепелищу, словно по библиотеке. У него уже не было поводов сомневаться в порядочности слуги, все вопросы отпали, как только стало известно, кем тот является. Чародей, пожертвовавший собой ради спасения людей в академии, то уважение, которое принадлежало мёртвому, мечник теперь ощущал к живому Парацельсу.
  Предварительно выпрямившись, Синвил отдал идущему гению свой полупоклон, дабы показать своё расположение к нему.
  — Я хотел бы выразить вам своё почтение, то что вы сделали я считаю по-настоящему благочестивым. — уже более спокойно сказал парень, по ощущениям, это неожиданное появление на время прервало весь яростный ритм сражжения.

  Сант слушал, как чародей обращался к ученикам, его внимание привлекла метка у Софии. После увиденной смелости троицы он не так уж сильно удивился тому, что такая молодая девушка была мастером, да и он не мог отрицать не смотря на возраст, она обладала всеми качествами, необходимыми для этого звания. Голос Кастера казался Синвилу приятным, прямо как у хорошего учителя, заметно, что его слова вселяли спокойствие и смелось.
  — Я... Я не рыцарь... — ответил он будто автоматически на вопрос-ответ Парацельса, это обращение чувствовалось как укол. — Но вы полностью правы.
  Перед ответом на второй вопрос Сэйбер оглядел троих лидеров академии и остальных: измотанные, уставшие, некоторые раненые. Они сделали всё, чтобы защитить свой народ, или, лучше подойдёт, своих друзей и знакомых. Взгляд задержался на Горгоне, слуга, сотканная из ненависти и зла, по правде говоря, у неё были все причины быть такой, но сочувствие Синвила не заглушало его злости за страдания, которые она причинила обычным невинным людям.
  — Барьер и академия были уничтожены, я приношу свои извинения, мне не хватило сил их защитить. — укорительно к самому себе произнёс он. — Трое лидеров сделали всё и даже больше, чем могли, ради того чтобы отбить атаку, я не могу представить чтобы кто то другой справился лучше. Я полагаю, вы понимаете, кто является виновницей разрушений.

– Ясно. – кивнул Мигелю Парацельс, не став спрашивать подробности.
Затем Кастер выслушал Синвила о том, что случилось с барьером.
– Сделал? Cделали? – на его губах появилась грустная улыбка. – Никто из нас ничего не может сделать. Всё делает Исток за нас. Мы всего лишь проводим через себя то, чем являемся.
Сказав это, Кастер взял Софию за руку и произнёс:
– О, Гном!
Внизу в земле под храмом возникло духовное присутствие того самого элементаля, которого Синвил уже видел в Академии Хомурахара.



– Полагаю, это значит "нет". – прошипела Горгона, готовя свой посох к бою.
Романи сообщил напряжённо:
– До захвата окна "духовного сдвига" 54 секунды!
Горгона взревела в ярости:
– Почему!? Даже зная всё, что узнал после смерти!! Даже имея такие силы!! Даже находясь на перекрёстке времён!! Ты всё равно не возьмёшь своё!?
Голова Парацельса не резким, но быстрым движением выровнялась по положение чудовищной богини змей.
– Потому что Любовь и Знание - это одно и то же.

Горгона оскалилась, собирая ману:
– Пускай всё расплавится!...
Перед её мерзостным чешуйчатым торсом начал формироваться большой магический круг из тёмно-красных хищных линий, проступающих в воздухе храма.



Да Винчи вскрикнула:
– Мигель! Эта штука бъёт по огромной площади, он не сможет защитить вас ударом энергии навстречу ей!
Кастер выставил свой короткий меч на центральную линию тела перед собой и отпустил ладонь Софии, смиренно положившей ладонь под сердце. Спокойная и глубокая речь великого алхимика разнеслась вокруг:
– Истинного Эфира проведение.
Во второй руке Парацельса, которую тот держал у пояса, проступил из воздуха второй Клинок.
– Форму прими моих мыслей праздных, чувств моих!

Горгона подалась вперёд всем телом, ощущая импульс угрозы, и не понимая, почему противник активирует два фантазма одновременно! Но она уже не видела каких-то вариантов менять свою тактику грубого и выверенного удара:
– Пандемониум Цетус!!!
В центре круга словно зажглась чёрно-алая звезда... А левая рука Кастер в ответ вынесла первый клинок перед его грудью, направив острие в Горгону. Правая его рука подвела лезвие второго клинка под кисть правой держа оружие в стандартном положении прямого угла к кисти.
– Волшебный меч элементалиста!
Луч пяти основных цветов Чародейской Теории ударил в центр магического круга Благородного Фантазма Авенджер. Это был луч чистой маны, поразительной плотности. И одновременно, Парацельс ударил согнутой рукой, повторяя обычную технику рубки коротким мечом в сторону фантазма противника. Что на духовном уровне выглядело как белая паутина, внедряющаяся в ауру маны Горгоны и её магического круга, а на физическом - как вспышка нестерпимо яркого белого света.

Пространство вокруг щёлкнуло, будто порвалась струна, которая вибрировала от натяжения где-то в фоне восприятия. А теперь лопнула с резким звуком, не выдержав напряжения. Все люди, кроме Софии и Мельхиор, попадали на землю. Мигель ощутил, что он может устоять, если соберёт силы, однако не ясно было, стоило ли все этого того...

Когда мир вокруг пришёл в норму, Горгона всё ещё стояла на том возвышении, к которому вели ступени её храма снизу... Однако, её тело перекосило и завалило на бок, из него хлестала чёрная кровь, а плоть вокруг раны была словно ошпарена кислотой. Проливаясь на камни, эта жижа и дальше парила будто кислота.
Да Винчи констатировала, резким и натянутым тоном, показания приборов "Халдеи":
– Фантазм Горгоны был активирован, но!... не долетел до цели?!
Романи хмыкнул:
– Вот оно что... в медицине наиболее известны подвижки Парацельса в алхимии. Так "первоклинок Азота", получается, на самом деле не столько усилитель чародейства, сколько чистейший алхимический Эликсир. То есть подлинная форма Философского Камня. Настолько чистый и плотный, что способен трансмутировать и подчинить свойства даже Благородного Фантазма. Однако... на подобные множественные удары у Парацельса просто не хватит маны...

Горгона Яростно крикнула:
– Абсурд! Заякорённый в физическом мире фантазм, а теперь и тот, с которым ты был призван?! Ты решил реально убить меня, ублюдок, обратив силу Пандемониума против меня же!? Да за кого ты себя принимаешь!!!
От этой вспышки ярости кровь хлынула у неё изо рта.
Романи же лишь повторил свою стандартную фразу:
– До захвата окна "духовного сдвига" 12 секунд!
Парацельс сделал шаг вперёд, перехватывая оба клинка перед грудью. А София осталась недвижима на своём месте.
– А вы, "Халдея"? Какая вы Линза для Истока? Вот и посмотрим. Удивите ли время...
София заговорила, стоя чуть позади Парацельса, поднимая вверх ладонь с узором командных заклинаний:
– Моё неизменное желание. Молю, рази зло и защищай людей. До самого конца.
Три части командных заклинаний на её ладони сгорели одна за другой.
– Только из уст ребёнка имеют право произносится слова "зло" и "добро"... – склонил голову Кастер.

  Столкновение двух героических духов было неизбежно, Синвила очень раздражало собственное бессилие, сейчас у него из возможностей было только наблюдать, он не совсем понимал, о чём Романи говорил, но очевидно, что-то случится через 54 секунды, а до этого нужно лишь продержаться. Парацельс выглядел для воина как тот, кто по-настоящему достоин звания рыцаря, ему ведь ничего не мешало избавиться ото всех и заполучить Грааль, но он решил поступить по справедливости.
  — Бейте в полную силу, господин Парацельс, я прикрою людей. — спокойно сказал Сант, если он больше не может драться, то вполне может выступить живым щитом, если понадобится.

  Столкновение. Сэйбер сразу почувствовал мощь, превосходящую ту, что била в академию, вероятно, из-за того, что в этот момент два фантазма одинаковой мощи пытались перебить друг друга, и, на удивление, гениальный чародей смог превзойти божественную атаку. Сант замолчал, затаив дыхание, наверное, он был единственным, кто рассмотрел всё в подробностях, помимо самих участников.
  — Ранена... — пробормотал он, явно удивлённый таким порезом у Горгоны, ведь сам он едва ли пустил ей кровь, при этом задействовав всё, что у него было в арсенале одновременно, эти двое духов определённо были на две головы сильнее, с самого начала у мечника не было шанса против Авенджер.
  — Какой гениальный стратегический ход. — хмыкнув, пометил Синвил.
  Заимствовать физический фантазм, быть призванным с собственным и в результате иметь сразу два, нельзя было отрицать невероятную остроту ума Кастера, теперь его противница уже не выглядела так грозно. Может быть, Горгона и превосходила всех в разрушительной мощи, но против интеллекта не победить, тем более если на тебе груз в виде завышенной самоуверенности, Синвил знал это по себе, ведь Арчер почти одержал победу над ним благодаря этому.

  12 секунд... За это время хороший лучник выпускает две стрелы, за это же время сердце успевает простучать 12 раз, а у всех тут находящихся, наверное, в два раза больше. Сэйбер не знал, что конкретно произойдёт по прошествию этого непродолжительного времени, но чутьё подсказывало: если нужно что-то сказать, то говорить нужно сейчас.
  — Я не знаю, какая я линза, но хочу сказать, вы все по настоящему заслуживаете зваться рыцарями.

Оставалось лишь наблюдать. И не вмешиваться. Когда ещё увидишь мастерство подлинного Магуса? И вмешиваться своим дилетантским подходом...
Это если не вспоминать о том, что Кастер противостоит Божественному Духу, а это уже игра со смертью в одно касание.
Мигель смотрел. Молча, не отрываясь. Почти не дыша. А когда волна силы сбивала людей с ног – и была всего лишь следствием атаки Горгоны и контратаки Кастера.
А ты не лишён гордости...
Эста попытался удержаться на своих двоих, пусть это требовало очень много сил и не было оправдано. Но он всё ещё был жив, и его взор видел, как доселе несокрушимая Медуза оказалась искалечена. Всерьез. И своей же атакой? Алхимия может и такое?!
"И даже божество подобного не ожидали?.. Что уж говорить об играх со временем", – ироничная мысль.
Голос из штаба. Да, маны возродившемуся Парацельсу не хватит, потому что его Мастер – обычная девочка, ничего не знавшая о магии...
– У нас ессть. И если нужно, то надо попробовать передать, – было сказано очевидное. Кровь – хороший проводник.
А ещё были Командные Заклинания. И все свои София использовала, чтобы ее Слуга победил в этом сражении. Даже интересно, как он закончится...
Может, спустя семь секунд?
А что о Линзах для Истока, то Мишель себя ею не ощущал. Не так много он узнал, как должен был б.

Горгона направила ману на лечение своего тела и вновь взревела:
– Храм Богини Змей!! Покажи мою душу!!!
Перед тем, как мир опять чуть не утоп в фиолетовом мраке, Романи успел прорычать сквозь зубы:
– Это может сбить!...
Парацельс вновь ударил навстречу сияющим мечом элементалиста. И ему удалось сбить эффект на границе его срабатывания.
– "Халдея", отступайте! Если время позволит, у вас будет ещё один шанс!

А потом из под земли, с гулом и хрустом, вырывался элементаль, взяв курс на Горгону. Огромный парящий в воздухе кристалл маны, воплотившийся в физической форме живого минерала, стал новой доминантой в обстановке храма. Такая глыба невольно привлекала к себе внимание и оттягивала на себя часть атак. Под его прикрытием Мельхиор бросился бежать вперёд, сокращая расстояние до Горгоны. Бальтазар тоже побежала в ту сторону, явно сама не понимая, зачем. Ямагути, оставшаяся с Гаспар, повела ту ближе к Парацельсу, не смотря на то, что это было крайне опасно, ведь Горгона, скорее всего, будет целится в ту область.

Романи вновь появился в эфире:
– Окно "духовного сдвига" захвачено! Продержитесь ещё немного!
Богиня змей же начала активировать всё остальное, что у неё было. Всех вокруг сковали её мистические глаза окаменения, заряды посоха полетели и в сторону Софии и Мельхиор, пытаясь достать хоть кого-нибудь. Парацельс использовал остатки маны на элементальные атаки, чтобы Горгона вынуждена была защищаться и не могла свободно концентрировать свои экономные атаки посоха на людях, для которых они были фатальны.
– О, Земля!

Однако, вскоре камень сковал Мельхиор, и тот уже не мог следовать за элементалем. Бальтазар тоже каменела на глазах, не зря на неё так легко действовала сонливость мглы ещё в Академии. Гаспар стоило огромных усилий просто стоять, хотя на неё эта зараза действовала и неожиданно медленно. София упала на колени, медленно теряя сознание. Возможно, от истощения при подачи последней маны в ядро Кастер. Даже самому Парацельсу было сложно наступать, изрядная часть его тела и одежды окаменела. Не смотря на это, Кастер пытался войти в ближний бой, пока его верный элементаль давил Горгоны гравитационными ударами, плавясь под воздействием ядовитого ихора, извергаемого Змеиным Посохом. Даже так, Горгона пополняла ману, и даже этот её период пассивности имел для неё именно такой смыл: эта змея сидела на источнике Силы, и потому время было на её стороне.

Мигель почувствовал как его тело стало невесомым, а перед глазами заплясали искорки света, навевая мысли о повреждении нервной системы. За которыми уже не было видно храма.

До активации "духовного сдвига"... три... две... одна...

Синвил ощутил, будто его связь с физической реальностью скоропостижно прервалась. За мгновение до этого, его восприятие уловило последние кадры его существования в этой Сингулярности. Горгона резко поворачивает корпус в сторону. В языке её тела читается страх и чувство опасности. Огромный поток холодного света, будто бегущий из вечности в вечность, разрезает мир в зловещей тишине... стирая всё на своём пути.

***

Будто снова он в Троне Героев, да не совсем так. То, что сейчас видел перед собой воин Британии, должно быть, было видением, подобным сну. Потому что перед ним стоял Мерлин в своей вычурной робе, украшенной цветами, и с переливающимися волосами, которые прятал обычно под грубой тканевой накидкой. Вечно молодое лицо волшебника смотрело прямо на Синвила, выражая необычное для него спокойствие в виде полностью недвижимой мимики.



– Парацельс. Человек, с которым я бы хотел поговорить, пожалуй. Не часто такое бывает.
Он прервал свою задумчивость, сфокусировав взгляд на Сейбер.
– Синвил Сант, а ведь он был прав. Ты появился в этой Сингулярности по некой причине. Эта ненаблюдаемая область таковая даже для меня на подавляющей своей протяжённости. Но что я могу сказать, так это "след Круглого Стола тут не надуман". За этой Сингулярностью стоит наследие Камелота. Надеюсь, что ты сможешь разобраться с этим.

Оставалось только гадать, что означает эта его последняя фраза.

Мерлин продолжил:
– Но тебе лучше внимательнее отнестись к своим собственным намерениям. Сингулярности это не Британия и даже не Войны Святого Грааля. Здесь проходят границы Духа во времени. А на границе всегда всё неустойчиво... мы должны быть осторожны с нашими слабостями, когда имеется неустойчивость. Ведь все мы в глубине души откуда-то имеем представление о образе той боли и ненависти, что двигают Горгоной. А значит... имеем и эту ненависть где-то невообразимо в глубине самих себя. Будь прозорлив, рыцарь.

Тут тонкая улыбка прочертила губы Мерлина.
– История Рыцарей Круглого Стола уже не сможет стать счастливой, но знание, которое она приносит, должно помочь следующим поколениям. Поэтому я, как наблюдатель, желаю "Халдее" удачи, а тебе - ни о чём не сожалеть.

***

Сингулярность "Эпоха Мглы"
Япония, город Фуюки, 2004 год Нашей Эры

Где-то на замковой башне, сложенной в немецком стиле, с которой вдали через лес виднеется город, стоит высокая худая женщина. У неё белые волосы и алые глаза. Её светлые одежды напоминают ритуальные. Взгляд спокойно и задумчиво направлен на город, с ноткой еле уловимой грусти. Ей на плечо аккуратно ложится рука в рыцарской перчатке. Это выводит её из задумчивого состояния, а её глаза оживают.

...

Тёмные сырые стены скупо освещены ровным и тусклым светом фонарей. Мужчина с иссиня-чёрными волосами и с жестоким и замершим взглядом смотрит вниз, в темноту. На нём чёрное пальто, серая классическая рубашка и синий тонкий галстук. Для такого взгляда у него на удивление тонкие черты лица. Ему навстречу двигается существо со змеиной чешуёй, размером с человека, отбрасывая гротескную тень. Но его взгляд не дрогнет.

...

Пыльный подвал, круг призыва на мощных камнях пола теряет своё свечение. Молодой мужчина со светло-голубыми глазами в дорогой западной одежде делает аккуратный поклон на японский манер. То же, что явилось в центр круга, представляло собою волосатого мужчину в традиционной японской одежде, сидящего, как принято, в положении "сейдза" на коленях.

...

Белокурая женщина в одежде медсестры смотрит в окно. Только её взор сейчас видит могущественный барьер, закрывающий собой невысокие здания. Она берёт со стола учебник по химии и движется в сторону выхода из медицинского кабинета.

...

Запах ладана, дымок в воздухе. Лучи света, словно отвес падающие в тёмной комнате.
- ... и да избавит меня от лукавств всяких. Аймэн.
Мужской голос, в мягкости тона которого ощущается опасная сила.

...

На кожаный дорогой диван падает кобура крупного револьвера и столь же кожаная куртка в ковбойском стиле, только гораздо более поношенная. Ровное, намытое без единого развода окно открывает вид на современный город, слегка захолустный по меркам гостя. Здания, лишённые индивидуальности, зато довольно привычные любому иностранцу. Медленные шаги его сапог разносятся по помещению, словно он ими наслаждается. В его руки попадает пульт от телевизора, и он включает утренние новости японского города Фуюки. Там говорят о редком погодном явлении, вызывающем линзоподный круг в атмосфере над городом.

...

Молодой блондин, - едва ли он успел отучиться в Часовой Башне хотя бы год, - с бледной кожей очухивается ото сна, когда с резким звуком расходятся распахнутые шторы, впуская в комнату солнечный свет. Резкие и быстрые шаги по паркету, весьма тяжеловесные, двигаются к нему. Спустя секунду он оказывается в коконе из одеяла, которое снаружи быстрым движением собрали и начали трясти.
Женский голос недовольно сопит, потом яростно мычит, не произнося ничего конкретного.
– Да понял, понял!... Я просто читал допоздна... не умею... вставать рано...