Black Templars | ходы игроков | Вандрос Прайм: Крепость

- Император защищает! - Пока губы заученно шептали молитвы, подпитываемые истовой верой самого Ансгара и светоча его в лице капеллана, руки наконец то смогли устранить помеху в оружии. Мозг, разрываемый видениями, работал изо всех сил. Сангвиний, сидящий на золотом троне, голодный смех богов варпа, поглотивших вселенную и последнюю марионетку в лице Мортариона - ворох потоков, ударяющих кувалдами, почти сокрушил его. Почти.

- Мои убеждения тверды, словно адамант!

Кривые когти царапают доспехи и старательно поддевают броню сознания, зубастые пасти хохочут вокруг и где-то внутри. Яркое, ослепляющее колдовство пламенем бьется в лицо, разбиваясь о шлем и заставляя пошатнуться. Нетленные полоски пергамента не могут быть тронуты этим нереальным огнем и сверхчуткий слух улавливает их шелест в какофонии прочих звуков. Стабильный якорь реальности, побеждающий обман.
Авточувства шлема, однако, не так крепки волей и устойчивы - изображение перед глазами плывет и расходится кругами, как вода. Дитрих почти вслепую отыскивает и цепляется рукой за борт Химеры, затем единственным мощным прыжком вновь оказывается на ее крыше и почти ныряет в люк. Цепкие бронированные пальцы ищут шкуру мутировавшего солдата внутри.
Враг не должен успеть повредить машину, не должен убить экипаж. Нельзя потерять транспорт.

Теобальд

Поворачиваешь только голову и руку – делать шаг не за чем, хорошо стоишь – и оиерихониваешь ещё одного пузатого осьминога на оба болта. Взрывается паром, огнём, говном и горящей слизью, поджаривающееся щупальце сворачивается сиротливо у твоего сапога. Протянул руку, чтобы схватить пробегающего синего новорождённого, но тот юркнул под неё и убежал дальше, бубня недобро.

Ансгар

Белая кираса, чёрные кресты – всё это, как красная тряпка для быка этим крепышам Тзинча. Бегут на тебя и ревут, и лезут, и швыряют пригоршни пламени, от которого реальность начинает дрожать, а зубы сжимаются до крошева эмали. Превозмогаешь их натиск и жар колдовства усилием воли. Пристрелил на месте синего уродца в золотых браслетах и торчащих несуразно ассиметричных руках: негоже такому уроду даже ходить по земле, не то что бубнить заклинания. Он вспыхнул, как канистра прометиума, а из пламени выскочили юркие горящие микро-демоны и с весёлым визгом бросились на тебя, взрываясь при контакте с бронёй!

Дитрих

Отшвырнул усевшегося на тебя и бьющего тебя лбом по лбу радостно синего демона. Поднялся. Стёр со визоров оставшуюся от его разбитого рыла кровь и залез на "Химеру".

Выволакиваешь на свет Императоров распустившегося щупальцами и распахнувшего на тебя орущую пасть бывшего гвардейца: весь в глазах, ртах и слюнях, обмотался вокруг твой руки накрепко щупальцами и прилип к ней присосками, гложет шлем и так и сяк – то просто зубами долбанёт, как змея, то пытается приладиться боком: не хватает раскрытия челюстей, чтобы взять в них голову целиком, но он аж сопит – так старается.

Долбанул его о броню со всей силы пару раз, но он не отлипает. Харкнул кислотой, убожество. Но она у него пожиже, чем у тиранидов, шипит на шлеме, вот и весь урон от неё.

КОЛДОВСКОЙ МЕТАЛЛ



Саморазвитие, совершенстование, изобретательство, тренировка – домен Тзинча! Следует помнить об этом, предаваясь низким попыткам изменить судьбу: упражняясь в стрельбе или в бою на силовых молотах. Но особенно, упражняясь в стрельбе: не к лицу она Чёрному Храмовнику. Как и вообще тренировки. Битва – вот и полигон, и кодекс, и наставник. Тренироваться можно только для смеха (чего ни один капеллан не одобрит) или проверки себя: кто покалечился ещё до сражения, тому очевидно не благоволит Император, а значит зачем такой в ордене?

Иначе смотрят на жизнь Ультрамарины, Тёмные ангелы и демоны. Эти постоянно учатся, копят знания, смотрят на гримуары, будто понимают их. Смешное и постыдное занятие! Как будто самосовершенствование ведёт хоть к чему-то, кроме позора в бою с вами – уже совершенными!

Вот и сейчас демоны завершили болезненную для ваших ушей болтовню и самоулучшились: в их лапах материализовались пылающие варпом мечи – наколдовали!

Теобальд был возмущен. Нелепый, слабый, недостойный противник – бегает, мельтешит, даже толком не нападает. Нет чести в такой битве.

– Император, веди мою руку! Дай мне силы и разумения, как сокрушить коварного врага! – дважды тявкнул болт-пистолет.

Сразу после стрельбы, терминатор снова ринулся на противника, стараясь влететь в самые плотные кучи демонов.

– ИЗЫДИ ПРОЧЬ! - по широкой дуге круциус полетел вниз, ревя святым пламенем и голодным машинным духом.

Возникшие в лапах созданий мечи не напугали Ансгара - особенно после того, как розовая мерзость врезала по его броне кулаком. Стоит ли удивляться, что на такое пренебрежение космодесантник разразился настоящим смерчем из картечи и выстрелов, щедро одаряя окружающих его противников стальным дождём. Особое внимание он уделил помощи Дитриху, скинув с него атаковавшего ужаса крепким пинком керамитового сабатона.

- Вам не затмить свет Императора, отрыжки варпа!

Извивающаяся мешанина из текучей плоти, разноцветных глаз, слюнявых языков-щупалец и варп разберет чего еще все меньше и меньше напоминала человека. Меняясь и стремительно перетекая из одного состояние в другое прямо вот так, не делая из этого какую-то тайну, прямо на глазах, чудовище будто бы и не боролось, позволяя схватившему его космодесантнику все сильнее вязнуть, будто муравью в древесной смоле, что уготовано стать янтарем.
Дитрих сжимает кулаки, пытаясь сдавить и сокрушить кошмарного мутанта в своей хватке - но его плоть растекается как глина сквозь сжатые пальцы. Храмовник рычит и сыпет проклятиями, пытаясь освободить руки, но вязнет еще сильнее. Что-то, что заменяет демону слюну или какую-то другую телесную жидкость шипит и усердно шкворчит на броне, едва не проникая через поврежденный визор внутрь шлема, однако демон услужливо стирает мерзость с передней части шлема в очередной попытке открутить астартес голову все плодящимися и плодящимися щупальцами.
Что-то бьет в вязкую массу налиашего на храмовника демона, один неловкий шаг и Дитрих падает с Химеры вниз, на сырую землю. Сжав зубы и цедя сквозь них проклятия, Дитрих готовиться к продолжению борьбы, скорее из-за собственного упрямства и неуступчивости, чем надеясь на легкую победу. Но происходит неожиданное - Чудовище хрипит и шипит прожженной плотью. Ожоги выглядят слишком узнаваемо, чтобы перепутать - падение не просто придавило мутанта десантником, оно вдавило священные печати и святые тексты прямо в измененную плоть чудовища, где они стали ничем иным, как освященным верой клеймом. Воистину, стечение обстоятельств, достойное называться чудом.
Наконец освободившись от хватки вдруг ослабшего демона, Дитрих вскакивает на ноги - дульный срез дробовика несколько бесконечно долгих секунд надежно наводится на извивающееся на земле страдающее чудище.
- Нет сомнений! - Выстрел, шаг в сторону, новая цель - Нет жалости! - Выстрел, хруст затвора, еще шаг. Колдовским пламенем горят мечи в лапах демонов вокруг, поднимая волну ослепляющей ненависти в душе. Выстрел. - Смерть врагам Императора!