[D&D 5] Любовь и смерть | ходы игроков | 1. Гармония

— Чтобы определить, не обернётся ли наш доблестный паладин, — Рэмм взглянул на Арнила, — существуют особые чары, которые мне, к сожалению, неведомы… Точнее — в своих изысканиях я не имел возможности их изучить, о чём нынче весьма жалею. На данный момент мы можем лишь надеяться, что сможем отыскать кого-то, кто поможет нам с состоянием малыша, и кто будет обладать достаточным багажом познаний, чтобы владеть этими чарами. В противном случае нам остаётся просто ждать — если на следующее полнолуние Арнил обратится, значит, ему передалось проклятие, если же нет — Владыка Зари оказал милость Своему слуге. К тому времени мы в любом случае будем обладать большим количеством сведений, и сможет подготовиться, если… — Алсевир на мгновение смутился, — Произойдёт худшее.

Волшебник присел на корточки подле вервольфа.

— Учитывая ту силу, с которой он превратил людей в кровавое месиво, я не думаю, что верёвки его сдержат, когда раны затянутся и мощь вернётся. Кандалы и цепи были бы надёжнее, и для верности ещё и в клетку поместить этого… представителя местной фауны. Что же до рубить с плеча — в прямом смысле — я бы не спешил, Дель. Хрокр может быть прав и это действительно может быть несчастный, который не виноват в тех чудовищных деяниях, которые творит волчья форма; с другой стороны — мы ещё слишком мало знаем об этом мире… об этой земле, если вам так комфортнее, — и тут всё может быть по-иному, не так, как в наших родных краях. Потому нейтрализовать оборотня и сообщить местным мне кажется наиболее резонным и разумным решением, пусть его участь решают они. А то невзначай убьём сына местного правителя, например, и тогда на помощь со стороны местных власть имущих не стоит рассчитывать вообще.

Арнил обречённо кивнул, уставившись в пол. Если случится худшее – возможно снести ему голову будет лучшим решением и для отряда и для самого Арна. Разве Повелителю Зари нужен будет слуга ставший монстром? Разве осмелится он, сделавшись вот этим явиться в храм, или в дом своей семьи? Разве хотя бы одна из всех этих песен и рассказов, заканчивалась добром?

– Захочет ли сам он жить, после всего что натворил? – не обращаясь ни к кому конкретному проговорил паладин кивая на то что осталось от несчастных стражников – Не уверен что я бы захотел...

Поднявшись на ноги, Арн подобрал своё оружие

– Между тем, если Рудольф прав и тот волк в лесу сродни этому – мрачно добавил он – Тот ведь и тебя зацепил, Хрокр, если не ошибаюсь?

Харальд и Арнил с великим трудом отволокли массивную тушу оборотня в ближайшую камеру и заковали его в кандалы, что крепились на стене. Впрочем, у них сразу возникли сомнения о том, что эта мера сможет нейтрализовать чудовище. Цепи были старые, покрытые слоем ржавчины, а погнутая решётка камеры говорила о том, что для вервольфа в его безудержном буйстве она не станет серьёзной преградой. Из соседних камер были принесены ещё цепи, а из комнаты охраны верёвки, которым оборотня скрутили по рукам и ногам.

Андель имел другое мнение на счёт чудовища и, обнажив клинок, поспешил тут же учинить расправу. Не давая товарищам возможности себя остановить, пурпурный дракон рубанул по шее оборотня. Ему не хватило силы, чтобы отсечь голову одним ударом, да и вряд ли кому-то из присутствующих хватило бы. Клинок, разрубив кожу, углубился едва ли на треть и плотно засел в сухожилиях, которые не желали поддаваться металлу. Плоть тут же стала затягиваться прямо вокруг клинка, и полуэльф немалые усилия приложил, чтобы высвободить своё оружие. Похоже, обычными средствами эту тварь было не убить.

* * *

Процессия стражи достигла ратуши. Альберт теперь мог вблизи рассмотреть человека, которого Царус обозначил, как мейстрзингера. Он был немолод, но старался хотя бы внешне скрыть приближение старости. Хорошо заметно было, что под широкополой шляпой мужчина носил парик из чёрных волос, а морщины на лице пытался спрятать за слоем грима. То ли от грима, то ли от природы лицо его имело жёсткие, неприятные черты, нос напоминал клюв хищной птицы, и пронзительный взгляд поддерживал эту ассоциацию. Оружия глава Гармонии при себе не имел, но носил трость, которой почти не пользовался при ходьбе. Взглянув на Альберта подозрительно, он приказал страже спускаться в подвал, а сам, сбавив шаг, направился следом. Царус подбежал к мейстрзингеру, расшаркиваясь в поклонах.

– Сиятельный господин Кляус, – обратился старик и заговорил так быстро, что Альберт почти перестал понимать язык. Он улавливал лишь отдельные слова, но по ним можно было понять, что Царус пересказывает, что видел в подвале, и сообщает, что туда спустилась группа чужеземцев, дабы разобраться в происходящем.

Зон Кляус презрительно фыркнул и важно прошествовал мимо старика в подвал. В это время Альберт прекратил действие чар, подав своим товарищам внизу знак.

* * *

Размышления о судьбе оборотня и последствиях нанесённым им ран были прерваны, когда сперва перестало действовать заклинание, наложенное мэтром д’Эполи, а через несколько секунд на лестнице послышались тяжёлые шаги и звон металла. Целая процессия из дюжины стражников ввалилась в сторожку, за ними вошёл по-щегольски разодетый господин с тростью в руке. Вид его не оставлял сомнений, что он тут главный. Стражники в довольно растерянным видом осматривали последствия учинённого оборотнем погрома. Очевидно стало, что с подобным им редко доводилось иметь дело, если вообще доводилось. Двоим молоденьким служивым дурно сделалось от вида кровавых останков на полу, и они бросились наружу, дабы дать волю естественным позывам. Щёголь же и бровью не повёл, хищным, немигающим взглядом он осмотрел разношерстную компанию только недавно вышедших из боя незнакомцев, потом поднял один из опрокинутых стульев и уселся, закинув ногу на ногу, прямо напротив коридора.

– Что за омерзительное зрелище, – медленно, смакуя слова, подчёркивая чувство отвращения, произнёс человек с тростью. Голос у него был сильный и властный, он определенно умел подать себя и свой авторитет. – Потрудитесь объяснить, что здесь произошло. Не советую лгать и делать ещё какие-то глупости.

Стражников эта уверенность своего начальника приободрила, и они построились рядом с готовыми на случай упомянутых глупостей копьями и арбалетами. Даже при том, что трое из дюжины были босыми, а на остальных форма была надета в большой спешке, они довольно быстро приобрели боевитый и весьма угрожающий вид.

Руди хотел было подсобить Анделю, да быстро сообразил, что здесь или магия нужна или серебро, а у него не было ни того, ни другого. А когда в темницу спустился какой-то важный господин, Руди опустил лук и стал в сторонку – негоже ему, простому человеку, толковать о делах. Господа маги умнее и по чину выше, им и говорить.

Он лишь подальше отошёл от зверя, не слишком доверяя цепям, да постарался стать там, где тени погуще. Но людей в темнице было слишком много, чтобы попытаться смыться. А потому он просто в очередной раз отдал себя течению судьбы

Погасшее заклятие, наложенное мастером Альбертом, заставило Арна прерваться. Этот знак должен был означать что там, наверху, что-то случилось. Определить кто и кого покусал и что с этим делать можно было и позже.

Двинувшись было наверх, рыцарь был прерван звуком шагов спускающихся навстречу, а следом внутрь ворвались и сами стражники, во главе с... человеком не слишком похожим на одного из них, но видимо обладавшим в этих краях некоторой властью. Может быть Альберт предупреждал их именно о их прибытии?

Возможно в иное время Арнил подивился бы выдержке незнакомого щёголя: может быть испытал бы к этому человеку глубокое отвращение: столь спокойно реагировать на представшее его глазам зрелище мог либо кто-то привычный к подобному, либо совершенно лишённый всего человеческого. Сил выносить суждение кем был разодетый господин, у Арна однако не было.

Опустив оружие – он не собирался пробивать себе дорогу и вступать в конфликт с местными властями раньше необходимого, Арн поочерёдно бросил взгляд на Рэмма и Анделя. Он мог бы рассказать о произошедшем и сам – однако его рыцарские обеты воспрещали ему лгать в ответ на прямо заданные вопросы: а вопрос "покусали ли кого-то из вас" был бы первым который сам Арнил задал бы в ответ на рассказ об оборотне. Не зная к каким последствиям привела бы информация о том что да: он был укушен и понятия не имеет не заражён ли, и о том как именно решают эти вопросы местные... Арн предпочёл бы чтобы разодетый господин пока что этого не знал и потому решил до поры не привлекать его внимание к себе... к тому же Рэмм и Андель были куда более официальными лицами нежели он.

Одна попытка Анделя не устроила, и он нанес еще несколько неглубоких ран, отчаянных попыток, чудовищу, прежде чем отстраниться и привалиться к стене. Тяжело дыша, полукровка бессильно наблюдал как кровавая шерсть закрывает собой порезы. Солдат тихо выругался, принимая поражение в этой затее. Похоже, связать верволка - единственная хорошая идея здесь и сейчас. Вот только что делать дальше?

Внезапно погасший свет, а затем и до боли знакомое бряцание металла, заставили полуэльфа прикрыть глаза и с тихим стоном выругаться - пожаловали «гости». Местная стража?

— Да будет свет! — прохрипел пересохшей глоткой Стиртт и лезвие скимитара в его руке засветились мягким синеватым сиянием.

Оказавшись перед щеголоватого вида мужчиной, рассевшегося посреди учиненного зверем кошмара, словно в собственной гостиной, Дель… растерялся. Интуиция, основываясь на увиденном, подсказывала полукровке, что перед ним особа наделенная властью. Или же в местной страже или же во всем городе. Профессиональный долг призывал вести себя осмотрительно, но подбирать слова после невероятно долгого и тяжелого дня было дьявольски сложно.

— Мы… — начал было Андель, не зная с какого бока подойти к ситуации и машинально отвечая на взгляд рыцаря. — Мы гости в этом городе. Были поблизости, когда услышали призыв о помощи. Черт, да тут целый оборотень! — выпалил в итоге солдат, понимая, что начал не с того. Быстрым жестом Стиртт пригладил обвисшие от крови усы. — Нам удалось его оглушить и связать, но не убить. И, похоже, он скоро придет в себя. Скорее, надо что то придумать!

Вваливщаяся в подвал стража своим нелепым видом была способна вызвать у следопыта лишь усмешку. Впрочем, настроены они были весьма решительно, ободрённые, должно быть, присутсвием вычурно разодетого джентльмена, определённо представлявшего здесь какую-то власть. Завидев его, Харальд убрал лук в сайдак и медленным движением откинул с головы капюшон, давая возможность рассмотреть своё морщинистое, густо заросшее бородой лицо. Говорить он не спешил, предоставляя возможность более мудрым и благородным высказаться первыми. Лишь безразлично развёл руками, словно показывая: "Вот это и произошло. Сам не видишь, что ли?"

Действия Анделя, который поступил импульсивно и вопреки тому, что было озвучено ранее его соратниками, вызвали у Рэмма приступ головной боли. Боевой маг только собрался было озвучить своё неодобрение действиям полуэльфа, как события снова завертелись с начавшим уже поднаедать темпом уличной плясуньи, принявшейся кружится в неистовом танце… «Владыка Зари, как же я устал… Этот проклятый день всё никак не закончится — когда же, когда, о Латандер, ты пошлёшь нам рассвет?!» — изнеможение, которое Рэмм начал испытывать ещё в лесу во время поисков Фили, никуда не делось, и с каждым ударом сердца всё больше и больше распространяло свой яд по венам молодого человека. Голова кружилась, в висках стучало, а в области затылка пульсировала тупая, вязкая боль. И, словно вишенка на торте, Андель ещё больше вдавил кинжал начинающейся мигрени в мозг Рэмма, начав тараторить о «сами мы не местные» и про оборотня…

«И как же ты до сих пор в Пурпурных Драконах, если ты не соблюдаешь субординацию?!», сначала подумалось Алсевиру, но буквально сразу же он выдал самому себе контраргумент: «Он солдат и он вымуштрован подчиняться старшему по званию. А какая тут субординация, если мы изначально не сделали элементарного — у каждого отряда должен быть командир, а мы все ринулись спасать Фильдора, аки свора гончих… или стадо баранов; при всей нелестности сравнения, оно тоже вполне уместно в нашем случае… Эх.»

— Как и сказал мой спутник, мы буквально вот только что прибыли в город, были рядом, услышали о случившемся и не могли оставаться в стороне, узнав о том, что кто-то — или что-то — чудовищным способом убил доблестных стражников Гармонии. Вокруг были простые люди, далёкие от воинского дела, и потому мы решили проявить социальную ответственность и помочь. Результат, — Рэмм указал на связанного, закованного в цепи и помещённого в уже запертую камеру оборотня, — налицо. Не благодарите. А кому, собственно, мы имеем честь объяснять случившееся? — орехово-зелёные глаза кормирца пытливо уставились на этого пренеприятнейшего типа. Боевого мага уже начала раздражать тенденция местных требовать объяснений, не представившись первыми, не проявив элементарной вежливости. Или это в Рэмме просто ворчала чудовищная усталость, детище этого долгого, невероятно долгого дня?..

Взглядом коршуна осматривал незнакомец разношерстную компанию чужестранцев, уставших и грязных после забега по ночному лесу и жарких сражений с чудовищными волками. Взгляд ненадолго задержался на магическом свете, источаемом саблей Анделя, потом на лице кормирского служивого. Физиономия человека стала очень недовольной, ясно показав его отношение к увиденному.

– Оборотень? – насмешливо фыркнул незнакомец. – А не был ли он часом верхом на грифоне?

По нестройному ряду стражников пробежала серия смешков, неискренних, но призванных польстить начальству. Когда заговорил Рэмм, хищный взгляд достался и ему.

– Я и не думал благодарить, – буркнул важный господин, а следом обратился к сопровождавшим его стражникам. – Кто впустил этих людей в город? Вооружённых до зубов незнакомцев. Они оплатили пошлину? Нет? Или может исполнили Гимн? Тоже нет? Я разберусь и накажу ответственного.

Стражники прятали глаза от испепеляющего взгляда своего начальника. Тот, впрочем, перевёл внимание на шестерых чужаков и поднялся со стула. Отбивая ритм шагов тростью, незнакомец прошёл в коридор, дабы посмотреть, на что указывает Алсевир (камер из комнаты охраны видно не было).

– Меня зовут Зон Кляус, – между делом представился господин, осторожно переступая человеческие останки и стараясь не запачкать элегантные туфли с белоснежными гетрами. Он демонстративно поморщился, проходя мимо покрытого кровью Анделя. – Я являюсь мейстрзингером Гармонии, то есть первым лицом этого прекрасного города. Ого, действительно оборотень.

Кляус удивлённо уставился на покрытое густой шерстью худощавое существо, закованное в цепи у стены. Сейчас оно не выглядело так грозно, как пару минут назад, когда, разинув пасть, бросалось на людей и вгрызалось в их плоть, не замечая даже доспехов. Мейстрзингер не испугался увиденного или, по крайней мере, не подал виду. Он даже ткнул концом трости в грудь верволка, который всё ещё не пришёл в себя после полученных ран, но всё же от толчка немного дёрнулся.

– Да, это серьёзно меняет дело, – уже не так уверенно проговорил Кляус, а затем ещё раз внимательно оглядел компанию чужестранцев. – И он достал некоторых из вас. Мне не надо объяснять, что это означает?

Оборотень между тем зашевелился, хотя цепи сильно ограничивали его движения. Он раскрыл глаза, уставился на Кляуса и протяжно зарычал. Мейстрзингер проворно отпрыгнул на пару метро назад, демонстрируя хорошую физическую форму для человека его возраста и давая понять, что спокойно может обходиться без трости.

– Какая отвратительная вонь, – морщась, вымолвил Кляус. Он немедленно выхватил из кармана платок и закрыл им нос. – Кто ты, чудовище? Ты меня понимаешь? Verstehst du mich? Mi capisci? Tu me comprends?

Чудище ничего не отвечало, только рычало бессвязно и тянулось к человеку своей зубастой пастью.

– Утром этого допросить, – скомандовал мейстрзингер стражникам. – Кто таков, с кем общался, успел ли ещё кого покусать? Приготовьте мушкетон, заряжённый картечью с серебром. Да хватит рычать, тварь. На кого ты пасть свою разеваешь? СПИ!!!

Последнее слово было произнесено как-то особо резко, словно приказ. Каждый почувствовал на себе силу, вложенную в это слово. И оборотень резко обмяк и уронил голову на грудь.

– Чертовски не вовремя всё это, – раздражённо произнёс Кляус и снова обратился к шестерым чужестранцам. – Вас нужно изолировать на время. На карантин до утра. Ночь проведёте в камерах, и, если не обратитесь в такое вот чудище, вас накормят, отмоют и выпустят в город. До того я не позволю подвергать жизни горожан опасности. Вы меня поняли?

Когда этот гусь, разодетый будто собрался на бал, начал говорить, Руди сразу почувствовал, что добром это не закончится. Сражаться со стражниками не хотелось, но и отправляться снова за решетку – тоже. А потому Руди начал потихоньку пятиться, чтобы улизнуть из подвала, ставшего всем западней. Оставалось надеятся, что благородные господа начнут увещевать этого Кляуса, а то который и схватится за меч, и отвлекут на себя внимание стражей

Слова градоначальника, громом прозвучавшие в повисшей было тишине, заставили Арнила содрогнуться. Умом рыцарь понимал резоны господина Кляуса, понимал он и то что решение его было довольно мягким в их то положении, но во имя Латандера, ночевать в залитой кровью, омерзительно смердящей темнице, по соседству с практически неубиваемым чудовищем, пускай и усыплённым при помощи чар было последним, чего он мог бы пожелать.

Признаваться в этом, пускай даже и только себе самому, не хотелось, но Арну было попросту страшно. Страшно что оборотень очнётся, разломает цепи и решётки и закончит начатое, и ещё более страшно что он сам обратится и пожрёт своих и без того слишком многое сегодня переживших, чтобы следить ещё и за ним, товарищей... но страшно было бы и оказаться в таком виде на свободе, тут Зон Кляус был прав. Горожане, добрый старик Царус, малыш Фильдор в конце концов – имел ли он право подвергать риску их? Оборотень покусал его одного, но тот волк который сторожил юного лорда Фили, мысль о том что тот мог быть сродни этому чудовищу не хотела выходить у него из головы. Тот волк не был столь кровожаден как этот оборотень, и выглядел иначе, но всё таки... Вспомнилось и о том что лекаря для маленького Вудбранда они так и не отыскали, а можно ли было в деле заботы о ребёнке положиться на одних лишь Альберта и Царуса, Арнил не знал

– Этот... вервольф– пересохшими губами проговорил наконец Арн кивком указывая в сторону оборотня – дотянулся только до меня, господин Кляус. Могу в том поручиться милостью Владыки Зари.

Сглотнув, рыцарь продолжил

– Но ранее мы столкнулись с другим волком. Он не был похож на этого и не бегал на двух ногах, но был огромный и встретился нам в... странных обстоятельствах. Мы сразились с ним и обратили в бегство, но в схватке он подрал меня и северянина.

Арнил кивнул на Хрокра, бросив на товарища извиняющийся взгляд. Он не хотел выдавать соратника, но в конце концов в темнице им предстояло провести всего лишь одну ночь, и если был риск что кто то из них, или оба этой ночью превратятся в монстров... лучше было так чем иначе.

– Но другие наши соратники не были ранены ни тем ни другим, и не представляют для ваших людей угрозы – подытожил он, надеясь что слов его хватит для того чтобы тем его товарищам кто не рисковал перекинуться в голодную тварь, не пришлось ждать утра в этой залитой кровью темнице.

Дель встречал подобный тип людей в страже, в Арабеле. Наделенные властью, не до конца понятно как занявшие высокие посты, без стеснения пользующиеся силой в собственных целях. Особенно тех, что потакали их раздутому самомнению. Впрочем, солдат свое мнение несколько изменил, после того как Зон Кляус продемонстрировал умение в… магии? Какой то странной ее разновидности.

Андель уже понимал, что с таким как Кляус спорить бесполезно - только хуже сделаешь. И все же… юный лорд в телеге, на попечении одного лишь некормирского мага… попытка сэра рыцаря повлиять на ситуацию… Надо хотя бы попробовать.

— Хоть мы и прибыли из далека, но не раздумывали, когда опасность возникла для местных жителей. Прошу, учтите этот факт и прислушайтесь к словам моего товарища, — обратился окровавленный полуэльф к Зону.

Кляус внимательно смотрел на Арнила, честно обрисовавшего события двух последних схваток. Недовольство на лице градоначальника усиливалось. Он перевёл взгляд с паладина на Хрокра, когда на него указал говоривший. Кажется, он оценивал, хватит ли ему и его нестройной дружине сил, чтобы принудить всю эту хорошо вооружённую группу к покорности, если та вздумает оказать сопротивление. Учитывая, что им удалось справиться с оборотнем, что ранее разодрал стражника как тряпичную куклу, вывод из этих рассуждений выходил неутешительным.

– Все легенды об оборотнях, что мне известны, утверждают, что обращение никогда не происходит в первую ночь, – задумчиво произнёс Зон Кляус, разглядывая раны Арнила, слабо заметные под окровавленной бронёй. – Доверимся же и в этот раз мудрости предков.

Последняя фраза произнесена была особенно важно и адресована в первую очередь была стражникам, которые сильнее всего нервничали из-за сложившейся ситуации. С театральным эффектом взмахнув плащом, мейстрзингер направился к выходу, бодро постукивая тростью.

– Да будет так, – провозгласил Кляус, обернувшись к чужеземцам. – За героизм во благо жителей Гармонии я не стану лишать вас свободы. Но требую, чтобы вы в подобном виде не шастали по улицам моего города, а сразу направились на постоялый двор. Также не спускайте глаз со своих товарищей, что были укушены этой образиной. Ежели хоть один из вас устроит в Гармонии бесчинства, то наказание понесёте все вместе.

Словно искусный иллюзионист мейстрзингер вдруг достал прямо из воздуха небольшой мешочек, судя по всему, туго набитый монетами и швырнул его Арнилу.

– Здесь хватит на ночлег, омовение и услуги лекаря, – буркнул Кляус и покинул душный подвал.

Часть стражников принялась наводить порядок, другая же не спускала глаз с группы потрёпанных путешественников, пока те не вышли наружу. Градоначальник в гордом одиночестве быстрым шагом пошёл в ту сторону города, где особенно ярко сияли ночные огни. К вышедшим из подвала чужестранцам поспешно подскочил Царус и сразу в ужасе отпрянул, разглядев перепачканных кровью Арнила, Хрокра и Анделя.

– Всемогущие предки, что с вами приключилось? – взволнованно вопрошал старик. – Столько крови разве что на скотобойне увидишь.

– Волколак с нами приключился – немного грубее чем старик Царус того заслуживал, отозвался Арнил. Груз необходимости торчать в соседних клетках вместе с проклятой богами тварью с его плеч свалился, но вместо него только тяжелее лёг на них страх той угрозы, которую теперь он представлял для товарищей и Фильдора, груз всех событий этого безумно длинного дня, и зашевелившееся на краю сознания чувство оторванности от всего того что было ему привычно.

Почувствовав укол вины – не был Царус виноват в том что день у них выдался поганый – Арн поспешно качнул головой

– Прошу прощения, не хотел обидеть. Слишком много всего сегодня произошло, в голове не укладывается. Это и в самом деле был оборотень, судя по реакции господина Кляуса в этой стране знакомы с этими существами. Мы сумели... обезвредить его, хотя добить так и не вышло

Бросив взгляд на Анделя – как раз таки и попытавшегося, безуспешно, перерезать глотку оборотню, Арн поёжился, и вновь обернувшись к Царусу и маячившему на телеге Альберту прибавил

– Как бы там ни было, ваш градоначальник был крайне любезен и всё таки позволил нам провести остатки ночи вне тюремных камер, за что мы ему очень благодарны. Нам бы теперь найти какой нибудь постоялый двор, поприличнее...

Разговорчивость спутников, с ходу решивших, должно быть, выболтать градоначальнику всю подноготную, возымела неожиданный эффект: мейстрзингер не только передумал запирать отряд в клетки до утра, но ещё и подкинул монет на сегодняшний постой. Поглядывая изподлобья на переминавшихся с ноги на ногу стражников, Харальд мог лишь гадать, повлияло ли на решение Кляуса красноречие рыцаря или безрадосные перспективы возможного столкновения его людей с хорошо вооружённым отрядом. Так или иначе, ситуация разрешилась относительно благополучно. Во всяком случае, пока. О том, что может быть дальше, гдядя на изрядно потрёпанного рыцаря, думать совсем не хотелось.

— Да там, натурально, бойня и была, пан Царус, — с нервным хохотком отозвался следопыт, оказавшись на улице. — Сэр Арнил правильно говорит. Нам бы на ночлег куда-нибудь устроиться. Хорошо бы с баней да ужином. Посоветуй, мил человек.

Руди ощутимо выдохнул, когда расфуфыренный гусь внезапно поменял решение, и отказался от первоначального решения оставить всех за решеткой. Стража меньше всего изъявляла желание драться да и сам Руди положа руку на сердце – тоже. А вот выпить и поесть он был бы не против, правда ему не по чину было принимать брошенные монеты, а потому он лишь терпеливо ждал пока благородные господа даинут их группу в ближайший трактир. День был откровенно паскудный – судя по всему они попали в какой-то иной мир и как из него выбраться было непонятно. Не внушали спокойствия и волки, разгуливающие на двух лапах. Все, что конокрад знал о волках мало было применимо к оборотням. Однако где два там может быть и стая – поэтому по мнению Руди нужно было показать Филдора лекарю и искать дорогу назад. Ну а местные пусть разбираются со своими проблемами сами

- Я думаю, в деталях лучше обсуждать произошедшее не тут…

Альберт обвел взглядом задержавшихся зевак. Было очевидно, что этой ночью они станут главными новостями. Наряду с волколаком, который убил нескольких стражников в местной темнице. Маг приблизился к Анрилу с предупреждением, произнесенным на демонстративно пониженных тонах, но все-таки не успел остановить того от оглашения нежелательной детали. Лингвистическая магия этого места была одновременно и их союзником, и их врагом. Впрочем, с обычаями и людьми города д’Эполи был слишком плохо знаком, чтобы предполагать, какой из вариантов развития события был бы для них в долгосрочной перспективе лучше – пустопорожние пересуды о том, откуда возникла кровь, покрывавшая путешественников, или же слухи о том, что они схватились с волколаком и вышли из этой схватки живыми и, вероятно, покусанными.

После этих слов маг проследил взглядом за мейстрзингером. План, который Альберт строил на случай, если бы тот проявил озвученную Царусом неприязнь к чужакам на практике, не пригодился. Несколько секунд маг колебался, раздумывая над тем, стоит ли окликнуть Кляуса и все же попросить аудиенции, но в итоге решил, что это ждет. К тому же, градоначальник куда-то очень спешил. Если этим местом был дом, в котором Кляуса ждала уютная кровать, из которой его вытащили в это место, Альберт его понимал. Но, с другой стороны…

Мейстрзингер покидал место происшествия слишком быстро. Он должен был задержаться, руководить процессом, показывать свою власть и то, что для него нет ничего важнее, чем тот явно неординарный факт, что волколак порвал на части слуг закона. Вместо этого он без хоть каких-нибудь завалящих телохранителей куда-то очень спешно направился. Вывод напрашивался сам собой – градоначальник спешил с кем-то поделиться сведениями о произошедших событиях.

Альберт вздохнул. После чего подошел к Царусу, чтобы можно было тому на ухо шепнуть – лишние свидетели разговора о магии были не нужны.

- Тронемся понемножку. Только сперва заглянуть надо куда-нибудь, где лишних глаз не будет. Хоть немного от крови почиститься.

Как же он устал...

Выбравшись на свежий воздух, Стиртт облокотил локти на борт телеги Царуса. Посмотрел на Фильдора. Полукровка ощутил укол зависти: хотел бы он сейчас лежать. И спать. Глупая мысль, но теперь он мог думать только об этом. А если удастся отмыться, то можно сказать, что день удался...

Дель не смог сдержать зевок и потер глаза. Пусть уже Царус решит, где им сегодня ночевать.

– Волколак? – очень удивился Царус. На несколько мгновений показалось, что старику от волнения вновь сделается плохо, но он быстро пришёл в себя. – Здесь, в самом центре города? Ох, в страшные времена мы живём. Что же, хотя бы не гоблыны. Хотя Девону и Бакки всё равно уж. То друзья мои были давние. Ох, беда-беда.

Резкости Арнила старик не придал значения, по внешнему виду паладина ясно было, что несладко ему пришлось, так что раздражительность была понятна. Некоторое время Царус размышлял над тем, куда своих новых знакомых везти дальше. Кажется, его первоначальные планы в их отношении теперь отменялись из-за гибели тюремщиков.

– В Гармонии не часто гости бывают, а потому и особой нужды в постоялом дворе нет, – отвечал старик, почёсывая бороду. – Есть Клуб Кристалл с номерами для гостей, но цены там ого-го, да и публика очень взыскательная. Надо вырядиться как господин Кляус, чтобы вас хотя бы через порог пустили. Есть у меня одна мыслишка, куда вас пристроить, но на шибкий комфорт рассчитывать, увы, не придётся. Поедемте.

Когда все вновь погрузились на телегу, возница направил её дальше вглубь городских улочек. Путешественники проехали мимо большого трёхэтажного здания, окружённого высоким забором. На фоне куда меньших построек в целом небольшой Гармонии это здание походило на маленький замок. Как пояснил Царус, это была вилла мейстрзингера. Все окна большого здания светились ярким светом, изнутри доносилась бодрая музыка. Возможно, ответ на вопрос, которым задавался Альберт, относительно поспешности Кляуса был куда проще – у него были гости. Дальше телега въехала в восточную окраину города, где уже не было жилых домов. Зато был ещё один особняк, несколько больше виллы градоначальника. Он представлял собою своего рода школу для бардов, которые, судя по словам Царуса, в этих краях были не просто артистами, но и исполняли функции знатоков обычаев, традиций и законов, да и, по всей видимости, были единственными в Картакассе образованными людьми. Напротив школы бардов находился грандиозных размеров амфитеатр, ступенчатая сцена которого была вырезана прямо в скале.

– Это место – сердце Гармонии, а, быть может, и всего Картакасса, – пояснил с некоторой гордостью Царус. – На этой сцене творится магия. Акустика такая, что даже шёпот разносится по всему городу. Но подниматься на сцену позволено только выпускникам Зала Гармонии или тем, кто борется за титул мейстрзингера. Рядом с амфитеатром, прямо в скале вход в Клуб Кристалл. На случай, если когда-нибудь соберётесь его посетить.

Похоже, эта часть путешествия не была обязательной, но Царус хотел показать своим новым знакомым главные достопримечательности Гармонии. Дальше телега миновала холм, на котором располагались более богатые дома, явно выделявшиеся на фоне остальных городских построек, и двинулась по узким улочкам района, который выделялся уже в обратную сторону. Домишки здесь стояли друг к другу почти вплотную, застройка была совершенно хаотической, видно было, что часть зданий построены абы как, теми, кто в строительстве едва ли разбирался. Прямо на улице спали нищие, среди которых путешественники приметили нескольких эльфов. От утонченности и гордости, свойственной представителям этой расы, не осталось и следа. Это были самые несчастные и жалкие эльфы, которых членам группы доводилось видеть. И это были первые представители нечеловеческой расы, встретившиеся отряду в этом городе.

Царус остановил телегу у непримечательного сарая, взял ящик с брюквой и велел спутникам следовать за ним. Сарай служил ночлежкой для обездоленных слоёв Гармонии. Внутри на подстилках из соломы лежало не меньше десятка бездомных, неприятный запах пота и грязи неприятно бил в нос. У самого входа раздавали еду – постную похлёбку с чёрствой коркой непонятного хлеба. Пузатому мужику с недовольным лицом, который разливал похлёбку, Царус всучил брюкву и что-то нашептал, а после вернулся к спутникам.

– Заночуйте здесь, за серебряную монету хозяин пустит на второй этаж, там никто вас не побеспокоит, – рассказал старик. – Еда скромная, но бесплатна, на улице колодец и бочка, чтобы отмыться. Деньгами старайтесь не светить. Местные – честные ребята, но искушать их не стоит. Я вас оставлю, мне ещё как-то родне Бакки и Девона сообщить нужно об их кончине. По утру вас навещу. Бывайте.

Осмотрев предлагаемое им жилище, Руди невольно ухмыльнулся, понимая, каково придется его товарищам, принадлежавшим к гораздо более высоким слоям общества. Он же, будучи человеком простым и непритязательным, легко переночует в подобном месте. Отдельно вставал вопрос Филдора. Они так и не показали его лекарю. Но раз они сэкономили на жилье, можно потратить остаток серебра на это дело.

– Царус. Нам бы лекаря – мягко напомнил старику пройдоха. Маленького господина пристроить. С одним двумя сопровождающими. А мы люди привычные и тут расположился.